Оцените этот текст:


   -----------------------------------------------------------------------
   Авт.сб. "Понять другого". Киев, "Радянськый пысьмэннык", 1991.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 1 December 2000
   -----------------------------------------------------------------------


   1

   С острым любопытством и восхищением Бум-Восьмой наблюдал,  как  старшие
собирались на Мыслище. Вот из голов Бесшовно-Бесшабашного, Смело-Сварного,
Фотонно-Непревзоиденного,     Гаечно-Осторожного,     Лазерно-Строптивого,
Магнито-Податливого,  Болт-Спотыкающегося   и   Болт-Тугодума   высунулись
контактные пластины. Вспыхнули искры. Затрещало, зашипело, запахло озоном.
Пластины сомкнулись. Это означало, что соединились мозги Именитых.  Сейчас
они мыслили как единый коллективный мозг.  Мысль  пробегала  от  одного  к
другому - по кругу, дополняясь в соответствии с индивидуальностью каждого.
Затем начинался второй круг Мысли,  где  ее  нещадно  секли  и  подгоняли,
понукали ласками и окриками, рассматривали под различными  углами  зрения.
Ее  подымали  на  гребне  объединенной  энергии   всех   и   опускали   до
оригинального взгляда одного. Мысль на Мыслище дрессировали,  как  лошадь,
хотя здесь вместо запаха конского пота раздражающе пахло паленой изоляцией
и озоном. После каждого круга ее взвешивали  снова  и  снова,  прежде  чем
выпустить на арену в строю сестер с  причесанными  гривами  и  серебряными
уздечками: в строю, который будет называться Решением. А уж оно  определит
поведение всех космонавтов-бумов - Именитых и пока Безымянных,  неопытных,
как  Бум-Восьмой,  не  заслуживших  еще  имени.  Мыслище  Именитых  решит,
задержаться ли всем на  этой  планете  для  детального  изучения  ее,  или
поспешить к центру новооткрытой галактики, оставив здесь несколько  бумов,
а  то  и  просто  отряд  роботов  для  разведки  и   составления   Местной
Энциклопедии.
   На обратном пути, когда звездолет будет возвращаться к дальнему  своему
созвездию, можно будет на основании Местной Энциклопедии  решить,  отнести
ли планету к Годным для освоения или Негодным.
   Мыслище продолжалось  в  глубоком  молчании,  которое  нарушалось  лишь
легким потрескиванием от коллективных усилий.
   Безымянные бумы  терпеливо  ожидали.  Среди  них  были  и  механики,  и
разведчики, добывшие для Мыслища необходимые данные, нырявшие в  реки  или
продиравшиеся через лесные дебри. Они напряженно перебирали в  памяти  все
подробности своего рейда: не забыли ли сообщить  чего-нибудь  важного  для
Мыслища, какой-нибудь детали о строении грунта или  поведении  обитателей?
Хотя им давали пока лишь самые  простые  задания,  каждое  выполнялось  на
пределе возможностей, и в качестве  наказания  достаточно  было  применить
отстранение от работы.
   Любой бум  уже  с  первого  дня  своего  создания  подчинялся  Великому
Инстинкту - скорее наполнить информацией пустую память - и Кодексу Морали,
указывающему, как это сделать,  не  противопоставляя  себя  коллективу  (в
словаре бумов это называлось "не выставляться").
   Сначала бумы учились в школах трех ступеней, затем учителя распределяли
их согласно способностям и тайным  указаниям  Именитых.  Попасть  ж  касту
космонавтов-разведчиков считалось успехом для каждого юного бума.
   Мыслище  окончилось.  С  треском  разомкнулись   контактные   пластины,
некоторые из Именитых тут же уснули, давая  отдых  мозговым  блокам;  иные
открывали органы-батареи, подставляя их  световым  лучам,  чтобы  поскорее
восполнить     утраченную     энергию.     К     Безымянным      обратился
Бесшовно-Бесшабашный.  Мозг  его,  правда,  в  это  время  уже  глубоко  и
безмятежно   спал,   включив   лишь    магнитную    запись    Решения    и
органы-громкоговорители:
   - Путь намечен. Мы создадим из местных материалов биороботов и  оставим
их на этой планете. Ша-ша-ша, именно  биороботы  почувствуют  себя  своими
среди  обитателей   планеты.   Ша-ша-ша   (эти   звуки   говорили   не   о
предусмотрительности Мыслища, а выдавали возраст магнитной ленты),  роботы
будут созданы не только из того же материала, из которого состоят животные
планеты, но и с применением глупейших  принципов,  характерных  здесь  для
живой природы. Энергию они получат  не  из  космического  пространства,  а
извлекут ее длинным путем химических анализов и  синтезов  из  растений  и
животных. Один пожирает другого,  чтобы  получить  жалкий  запас  энергии,
который мы приобретаем за несколько секунд, просто-напросто подставляя под
световые лучи свои органы-батареи. У них будут  несменяемые  органы  (даже
сквозь глубокий сон Бесшовно-Бесшабашный горько вздохнул,  так  жалко  ему
было  несчастных  биороботов:  как-никак,  разумные  существа),  и  каждая
серьезная поломка повлечет гибель мозга. Поэтому биороботы будут постоянно
сражаться со  средой,  быстро  накапливая  информацию.  Поскольку  принцип
несменяемости  распространен  здесь  повсеместно  среди  любых   животных,
биороботы не догадаются о своем искусственном происхождении...
   Репродукторы Бесшовно-Бесшабашного еще  долго  рассказывали  о  решении
Мыслища.  Многие  Именитые  успели  поспать.  Затем  простых  бумов  стали
распределять в рабочие группы по созданию биороботов.
   Бум-Восьмой попал в группу, готовящую биомассу. Он вводил  программу  в
Агрегат, состоящий из реактора, термостатов, центрифуг, - и в  контрольном
окошке мелькали символы. Бум-Восьмой с предельным  вниманием  относился  к
своей работе,  но  нисколько  не  обижался,  когда  кто-либо  из  Именитых
придирчиво проверял биомассу или из-за  его  плеча  следил  за  символами,
показывающими, как распределяются в пространстве нуклеиновые кислоты,  как
образуют  двойные  спирали,  характерные  для   наследственного   вещества
аборигенов. Вместе с другими безымянными он во всю прыть своих конечностей
бросился  к  первому  биороботу,  только  что  вышедшему  из   Инкубатора.
Бум-Восьмой так спешил, что по дороге убрал ноги  и  выпустил  вместо  них
шасси с колесами. Он примчался к Инкубатору  первым  и  резко  затормозил.
Навстречу ему шел биоробот. Он слегка горбился, его  длинные  руки  висели
почти до колен, глаза из-под низкого лба смотрели испуганно.
   У Бума-Восьмого от  жалости  высокого  напряжения  замкнулись  контакты
сразу между тремя блоками. "Какое слабое,  какое  жалкое  и  несовершенное
разумное существо! - думал он. - Ни защитной энергетической  оболочки,  ни
даже прочной брони... Его организм  покрыт  лишь  пленкой,  которую  легко
пробить прикосновением... А жить ему придется в недобром мире. Сколько  же
страданий выпадет на его  долю,  сколько  страха  ему  придется  испытать,
сколько раз погибать, прежде чем  он  научится  понимать  мир,  в  котором
живет! Именитые утверждают,  что  на  таком  пути  он  соберет  наибольшую
информацию, - но какой ценой? Имеем ли мы право на эксперимент?.."
   Биоробот внезапно остановился, нагнулся и вытащил из ноги  занозу.  Его
лицо исказила гримаса. Ни один из бумов  никогда  не  изведал  боли  -  ее
заменяли другие сигналы, но Буму-Восьмому  отчего-то  стало  не  по  себе.
Сомнение в решении  Мыслища  разогревало  контактные  концы  его  мозговых
блоков.
   По ноге робота  из  ранки  стекали  капли  красивой  красной  жидкости,
разносящей по телу кислород, железо и  другие  элементы,  необходимые  его
организму. А в ранку уже проникли мельчайшие организмы, кишащие в  воздухе
и почве планеты, - Бум-Восьмой это заметил прежде, чем нога  вокруг  ранки
стала воспаляться. "И это для него опасность, - подумал он.  -  Опасность,
которую нельзя недооценить... Пожалуй,  это  здесь  наибольшая  опасность,
самая гибельная, самая... Постой! Разве только эта? А  другие?  Невозможно
даже подсчитать, какая из них наибольшая.  Но  хоть  на  этот  раз  помогу
ему..."
   Повинуясь жалости  высокого  напряжения,  Бум-Восьмой  поманил  к  себе
робота:
   - Иди сюда! Сюда...
   - Да... - как эхо, повторил робот и послушно  шагнул  к  Буму-Восьмому,
глядя на него так, словно увидел бога.
   Бум-Восьмой выдвинул из  своей  груди  тонкий  металлический  отросток,
накалил его и прижег ранку. Запахло паленым. Робот  отшатнулся,  испуганно
забормотал: "Да, да, да", - пытаясь оттолкнуть своего спасителя.
   - Не бойся, - успокаивал его  Бум-Восьмой,  но  биоробот  отступал  все
дальше, его взгляд затравленно бегал по сторонам, дыхание стало  шумным  и
прерывистым.  Бум-Восьмой  отчетливо  улавливал  его  примитивные   мысли,
направленные сейчас лишь на одно, его психическое состояние, его отчаянное
желание скрыться. Новоявленному лекарю стало неуютно, он  стыдился  самого
себя и, когда биоробот прыгнул в заросли, не препятствовал.
   "Уважение к разуму -  первый  закон  межгалактического  содружества,  -
вспомнил он заповедь Кодекса Морали, с которой начинается учеба  в  школах
первой ступени. - Но вот мы нарушили священную заповедь,  создав  разум  в
непристойном вместилище. Именитые ошиблись..."
   - Именитые ошиблись! - закричал он так, чтобы услышали все бумы.  -  Мы
должны немедленно прекратить производство таких биороботов!  Это  ненужная
жестокость и неуважение к разуму!
   Безымянные  смотрели  на  него  с  ужасом.  Еще  никто  не  осмеливался
выступать против решения Мыслища. Подумать только:  противопоставить  свой
одиночный  мозг,  свой  маленький  опыт  объединенному   мозгу   и   опыту
коллектива!
   - Ты забыл о коллективе... Коллектив не может ошибаться... -  зашептали
ему. - Не выставляйся...
   Но Бум-Восьмой не угомонился. В ответ упрямо возразил:
   - Уважение к разуму - первый закон.  Если  Именитые  нарушают  его,  их
приказы не следует выполнять.
   Вокруг Бума-Восьмого  образовалась  пустота.  Безымянные  отступили  от
него, как от безумного, подлежащего немедленному  демонтажу  и  переделке.
Они образовали замкнутый круг, из которого одиночке не  вырваться.  И  сам
одиночка уже почувствовал всеобщее осуждение, но,  вопреки  ожиданиям,  не
смирился, а еще раз повторил свой дерзкий вызов:
   - Требую уважения к разуму!
   - Разум на то и дан нам, чтобы не понимать законы слишком буквально,  -
на прощанье шепнул бывший закадычный приятель Бум-Седьмой.
   А в круг уже входил Фотонно-Непревзойденный,  направляясь  к  одинокому
мятежнику. Он подходил все ближе и  ближе,  хотя  мог  бы  издали  послать
парализующий сигнал. Он стал рядом с Бумом-Восьмым и ласково коснулся  его
горячей головы своей контактной пластиной.
   - Все гораздо сложней, чем тебе кажется, малыш, - сказал он. -  Хорошо,
что в тебе уже проснулась  жалость,  -  это  свидетельствует  о  сложности
сигнальных линий. Но ты ведь и сам знаешь, что не о жалости, а об уважении
к разуму говорится в наших законах. Ибо, в конечном счете, разумным  нужна
не жалость, возникающая у сильного по отношению  к  слабому,  а  любовь  и
уважение, объединяющие равноправных и двоякодышащих. Поэтому у нас  сейчас
выбора нет. Биороботы пройдут через страдания,  чтобы  добыть  необходимую
нам информацию. В ней - оправдание их лишений: и невзгод,  их  слабости  и
нашей жестокости, их смерти  и  нашего  полета...  Страдания  этих  жалких
существ, о которых догадываешься ты,  -  лишь  капля  в  море.  Биороботов
ожидают  бесчисленные  болезни  и  быстрое  изнашивание  организма,  когда
накопленные помехи и дефекты превращают остаток короткой жизни в  сплошное
страдание, а впереди, вместо надежды, - лишь последняя  судорога  мучений.
Но самое страшное для них заключается в том,  что  из  симфонии  сигналов,
которую слышим мы, они узнают только несколько  нот.  Главной  азбукой  их
сигнальных систем служат сигналы боли, о которых нам  известно  пока  лишь
теоретически. Но именно эта азбука отпечатается на  их  позвонках  прежде,
чем мы расшифруем ее и извлечем уроки. Я согласен - это ужасно, но  только
такой путь ведет к постижению Смысла бытия, и нам  нельзя  отклоняться  от
него. Всякое отклонение - это просто  потеря  времени  и  сил,  ведущая  к
большей и большей жестокости. Пройдет еще немало времени, прежде чем  твои
диоды пропустят мысль в  обратном  направлении  и  ты  постигнешь  правоту
Мыслища. Но когда-нибудь ты обязательно поймешь ее,  ведь  уже  сегодня  в
тебе зреет зерно самостоятельного  мышления  на  зависть  этим  безымянным
олухам, твоим товарищам. А это, как известно, величайший дар во Вселенной,
ведущий к новым крупицам Знания. Ты  заслужил  имя,  и  отныне  все  будут
называть тебя Диодо-Мятежник.
   Тотчас бумы бросились поздравлять нового Именитого.
   Пустота вокруг мятежника заполнилась любовью  и  уважением  коллектива.
Каждый старался придумать поздравление позаковыристее и подлиннее,  и  все
они были искренними, ведь ни один безымянный бум  не  знает  наперед,  кто
может стать его начальником...



   2

   Прошло много тысячелетий, прежде чем они вернулись на планету. К  этому
времени у Диодо-Мятежника (который уже  давно  перестал  быть  мятежником)
накопились сотни заполненных до отказа блоков мозга, несмотря на  то,  что
запоминающими ячейками в них служили атомы. Эти блоки хранились в памятеке
звездолета, и когда Диодо-Мятежник вставлял их все в  специальные  гнезда,
имеющие прямые контакты с мозгом, его голова  становилась  гораздо  больше
туловища. Впрочем, все сразу они почти не были нужны.
   Звездолет облетел планету по круговой орбите. Космонавты  готовились  к
посадке. Диодо-Мятежник ваял из памятеки тот блок, где хранились  сведения
о пребывании в этих краях. Он вставил его  в  свободное  гнездо  на  своей
голове. Щелчок означал, что блок стал на место и крючки  плотно  зашли  за
выступы.  Затем  усилием  воли  космонавт  включил  блок,  ставший  теперь
продолжением его памяти, и нахмурился, так как в мозг хлынули воспоминания
юности, и  Диодо-Мятежник  на  секунды  почувствовал  себя  вспыльчивым  и
упрямым Бумом-Восьмым, выступившим против  Именитых  из-за  биороботов.  А
вспоминать это было неприятно. Во-первых, теперь бы он никогда не позволил
себе ничего подобного, никаких  глупостей.  А  во-вторых  -  и  это  самое
главное - проклятый блок как бы возвращал его  к  времени,  когда  он  был
всего-навсего безымянным бумом.
   Диодо-Мятежник настороженно  оглянулся  и  подозрительно  посмотрел  на
своих друзей: не заметили ли в  нем  перемен?  Но  их  лица  и  позы  были
прежними - бумы подключались к приборам, прослушивающим пространство.
   Каждое мгновение  приносило  им  новые  удивительные  вести.  Биороботы
превзошли все ожидания своих создателей. Вокруг  планеты  вращались  сотни
искусственных  спутников  с  городами-лабораториями  на  них,  а   приборы
звездолета не успевали расшифровывать радиопередачи.
   Наконец радист доложил, что звездолету предлагают сесть  на  космодром,
расположенный   на   искусственном    спутнике.    Фотонно-Непревзойденный
выразительно глянул на Бесшовно-Бесшабашного, и тот понял его  взгляд.  Он
подключил свой мозг к регулятору двигателей, задавая наилучший  режим  для
спуска.
   От вибрации у Диодо-Мятежника глубоко в теле зазвенели линии сигнальных
систем. Это раздражало, и он усилием воли выключил большую часть  органов.
Включил  он  их,  когда  звездолет  сел  на  космодроме,  выпустив  четыре
суставчатые ноги. Бесшумно и в строгой очередности открывались люки.
   От  времен  безымянности  Диодо-Мятежник  сохранил  не  очень-то  много
качеств, но запасной блок из  памятеки  все  же  возбудил  в  нем  прежние
резвость и нетерпение. Миллионнолетний бум выскочил из звездолета  подобно
школьнику первой ступени и... застыл, как простой  железный  столб,  не  в
силах от изумления вымолвить и слова.
   Космонавтов встречали не биороботы, которых они оставили на планете,  а
бумы. Во всяком случае, так показалось с первого взгляда. Встречающие были
сделаны из металлов и пластмасс, над их головами колыхались антенны, глаза
состояли из тысяч  ячеек  фотоэлементов.  У  них  было  рентгеновидение  и
инфразрение, как у бумов, на плечах и груди блестели соты светобатарей, Но
как здесь оказались эти существа?
   "Последнее сообщение по мегаводу с нашей планеты мы приняли всего  лишь
девять часов тому назад. И нам ничего не говорили о новой  экспедиции",  -
пронеслось в мозгу Диодо-Мятежника. Он был  так  удивлен,  что  забыл  все
слова, приготовленные для торжественной встречи. У него вырвалось:
   - Кто вы?
   - Здравствуйте, я ваша тетя. Сначала сами назовитесь, -  послышалось  в
ответ не менее удивленное. - Нам сказали, что летят существа...
   Диодо-Мятежник отметил про  себя  интонацию,  с  какой  прозвучало  это
"существа". Но тут в разговор вмешался Фотонно-Непревзойденный:
   - Какая еще тетя? Только ее нам здесь не хватало.
   - Тети нет. Просто так иногда говорят наши хозяева.
   - Хозяева? - недоуменно протянул Диодо-Мятежник.
   - Да, те, кто нас создал. Вон они едут сюда.
   Несколько приземистых вытянутых машин катили по широкой гладкой  дороге
к звездолету. Донесся нарастающий гул.
   - Кто же вы? - требовательно спросил Диодо-Мятежник.
   - Роботы.
   Даже Фотонно-Непревзойденный пошатнулся от  такого  известия  и  согнул
среднюю антенну, что у бумов означало крайнюю степень изумления. Еще бы  -
роботы, а так похожи на бумов!
   Тем временем машины подъехали совсем близко.  Из  них  вышло  несколько
существ. Несмотря  на  разноцветные  одежды,  бумы  тотчас  узнали  в  них
биороботов, правда, модифицированных, которых создали когда-то.
   Один из биороботов, одетый в лиловый  комбинезон,  повелительно  махнул
рукой, приказывая бумам подойти.
   Это   была   невиданная   наглость.   Естественно,   Диодо-Мятежник   и
Фотонно-Непревзойденный реагировали на нее надлежащим  образом  -  они  не
пошевелились.
   - А где ваши хозяева и создатели? - спросил подъехавший биоробот.
   -    Наши    создатели?     -     повторил     вконец     растерявшийся
Фотонно-Непревзойденный.
   - Да, ведь вы - роботы, - без тени сомнения сказал лиловый.
   - И так похожи на наших... - задумчиво проговорил его товарищ.
   Такого оскорбления бумы не могли  вынести.  Они  круто  повернулись  и,
забыв включить подъемник, скользя и срываясь,  вскарабкались  по  трапу  в
звездолет. Они избегали смотреть друг  на  друга.  Фотонно-Непревзойденный
нажал на кнопку "взлет". Автоматы  задраили  люки.  Звездолет  вертикально
поднялся  и  стал  набирать  скорость  на  невидимой  пружине  скрученного
пространства-времени.
   Бумы летели сквозь тьму космоса - обиженные, злые,  раздраженно  шевеля
антеннами, словно  тараканы  усиками.  А  в  голове  Диодо-Мятежника,  как
обезумевшая птица, бился вопрос: "Роботы? Да как они посмели? Мы - роботы?
Чушь какая,  чушь  неимоверная,  чушь  страшная,  чушь  неслыханная,  чушь
собачья, чушь свинячья, чушь, чушь, чушь, чушь!.."

Last-modified: Fri, 01 Dec 2000 18:41:31 GMT
Оцените этот текст: