остовство какое-то!
- И как нам его найти? - спросил Ведеркин.
- А по грибам! Чем ближе к нему, тем больше грибы.
- Спасибо.
Сыщики вышли из сельсовета и направились пыльным проселком в
лес. Охломоновцы провожали их как на войну.
Чем дальше они забирались в чащу, тем больше все становилось.
Небо постепенно исчезло в вышине. Стволы деревьев уходили в недо-
сягаемую высь. Кусты с четырехэтажный дом нависали над головами.
Под десятиметровой шапкой пятиметрового гриба стояла небольшая
голубая тарелка.
Из-под нее торчали два кирзовых сапога. Картуз прокашлялся.
Появилась симпатичная зеленая штука с глазом.
- Наверное, голова, - вслух подумал Картуз и обратился к ней:
- Это что ж, гражданин инопланетянин, делается? Цветы с человека,
кусты с дом! Непорядок.
- А что? - удивленно спросил зеленый кисель, вываливаясь
из-под машины и принимая форму обычного тракториста. - По-моему
хорошо, - сказал он, оглядываясь, - продуктивность повышенная.
- Да вы только посмотрите, до чего его продуктивность довела!
Кисель в сапогах!
- Насчет киселя я бы попросил... рагу в фуражке...
- Спокойней, граждане, спокойней. Это дело расследовать надо,
а не ругаться. На вас, уважаемый пришелец, заявление поступило: в
селе шестиногие коровы без вымени появились. Молока нет. Что де-
лать? Придется с производством призовых баклажанов завязывать.
- Да не могу я с ними завязать!
Зеленый кисель в форме тракториста от расстройства пожелтел и
пошел малиновыми пятнами:
- Радиоактивные баклажаны - моя основная пища.
Картуз с интересом обошел вокруг механизма.
- И в чем у вас поломка?
- В антигравитаторе. Без него возможно только припланетное пе-
редвижение.
- Вот что, сейчас все бросай и полетим на станцию тех. обслу-
живания к нам, в Кисляевку. Там как раз высококлассный механик с
инженерным уклоном отбывает наказание за несанкционированный за-
пуск соседей в космос в обычном бытовом холодильнике.
Инопланетянин согласился, перелился в выходные лапти, принял
праздничный серо-буро-малиновый цвет и пригласил на посадку.
Сыщики залезли во что-то очень напоминающее ванну, емкость
быстро приняла форму ответственных товарищей.
- Готовы? - спросил кисель.
Картуз поправил симметричность козырька фуражки по отношению
к носу и посмотрел на часы.
- Готовы!
Под ними что-то мягко заурчало, тарелка поднялась в воздух и
полетела к Кисляевке.
Две старушки охломоновки, набиравшие воду из колодца, сочувс-
твенно проводили взглядом аппарат.
- Увез, - сказала одна.
- Тьфу на него, - отозвалась другая.
Механик Звездного городка Сергей Шаваевич Головастик закручи-
вал гайку номер семь. Гайка шла туго. Головастик налег двумя ру-
ками и помог пузом. Запорожец накренился.
Из-за него медленно выплыла летающая тарелка.
У механика Головастика выпал ключ.
В боку тарелки появилось отверстие.
В нем показался инспектор ВАГОНа Картуз.
- Сергей Шаваевич, вы в антигравитаторах разбираетесь? - спро-
сил он.
- Ну вот, - сказал Головастик, - говорили мне: не работай до-
поздна. Все. С завтрашнего дня режим и витамины.
Тем временем тарелка приземлилась рядом с обалдевшим механи-
ком. Картуз выпрыгнул из нее.
- Тут антигравитатор полетел, - сообщил он. - Посмотрите?
- А что, - спросил Головастик, - у нас вся милиция на тарелки
пересела?
- Да нет, просто гражданин подбросил.
Гражданин показался в люке.
Головастик тихо сполз по стенке.
ВАГОНовцы учтиво подняли его за локотки и завели под тарелку.
- Вы тут покажите Сергею Шаваевичу что у вас где, а мы пока
отчетом займемся.
Постепенно механик и инопланетянин разговорились, у них завя-
залось взаимопонимание на автолюбительской почве. Так и сыпались
слова: кардан, ось, коленвал... И наконец они полезли в железные
внутренности тарелки.
Через полтора часа сдружившиеся братья по разуму - механик в
кисельных пятнах, марсианин в мазуте - заявили, что все готово.
- Неважно, где у него мозги, - сказал Головастик, - главное,
что они работают.
В дорогу механик подарил пришельцу любимый набор гаечных клю-
чей, а инопланетянин портативный перемещатель соседей на дальние
расстояния с гарантией на пятьсот лет.
Картуз попросил кисельного подвезти их до участка.
Когда тарелка зависла над отделением ВАГОНа, инспектор с по-
мощником спустились на родную землю.
- Ну, спасибо, - сказал кисельный, - большое галактическое
спасибо, родные уже забыли, наверное, как я выгляжу.
- Это трудно забыть, - пробурчал Ведеркин.
- До свидания, - попрощался пришелец, - и еще раз спасибо.
- Не за что, - ответил Картуз, - это наша обязанность. Счаст-
ливого пути!
Ведеркин козырнул. Люк захлопнулся. Тарелка замигала разноц-
ветными огнями, поднялась, накренилась и, резко взмыв, исчезла в
темнеющем небе Подмосковья где-то в районе созвездия Волопаса.
Сыщики разошлись по домам.
Соседка Картуза, отставив лейку, еще долго смотрела на звезды.
- Летають, летають... А чего летають?
Глава пятая
Дело о бабакуде или Крылатые качели
Картуз сочувственно слушал заведующего лабораторией Сохране-
ния ненужных зверей при Институте Ненормальных Явлений, прибывше-
го к прославленному сыщику с первой электричкой.
- Бабакуда пропала, - гундосил завлаб, - сгинула на погибель
моей диссертации.
- Опишите подоз.., тьфу, пропавшую поподробнее.
- Такая кутасивая, с нюнзиком.
- По буквам, пожалуйста.
- Ню-нзи-ком.
- А еще приметы у нее имеются?
- Приметы, приметы, - задумчиво протянуло светило. - Да! Есть!
Синдром закачивания имеется, открытый Синяковым.
- Поподробнее, мы должны знать все.
Оказалось, что бабакуда - отечественное дальневосточное млеко-
питающее средней комплекции, довольно лохматое, но симпатичное.
Похожее на смесь слона собаки и кенгуру. Хотя в науке признано
ближайшим родственником домовой мыши. Любит две вещи - сыр и ка-
чели. Вид качелей вызывает неодолимое желание качаться. На каче-
лях впадает в глубокий сон и падает обычно после десятого качка.
Спит до весны. Весной просыпается и снова ищет качели. Называется
все это синдромом Синякова. Под большим секретом завлаб сказал,
что Синяков это он и есть, а пропавшая бабакуда - единственный
зарегистрированный экземпляр.
В папке, лежавшей перед Картузом, были две фотографии убегшей
- в профиль и фас.
- Так себе нюнзик, - сказал Ведеркин из-за плеча шефа.
- Бабакуда как бабакуда, - пожал плечами инспектор.
- Бабакуда обыкновенная, ручная, - прочитал Ведеркин, - найде-
на при таинственных обстоятельствах группой геологов на Камчатке.
Геологи сделали качели для отсеивания молибдена от курчатовия.
Животное пришло на скрип, взобралось на качели и на десятом махе
свалилось рядом в глубоком сне, в котором и пребывало до прибытия
в Институт Ненормальных Явлений. С удовольствием ест сыр. Где жи-
вет и чем питается в природе неизвестно.
- Будем брать на качели. Шарман, Ведеркин?
- А как жесь, Иван Иванович!
Ведеркин взял лупу, Картуз фотоаппарат и сыщики отправились
на место происшествия.
У дверей белокафельного института их встретил местами поседев-
ший от горя Синяков.
Завлаб привел их к невысокому зданию в стиле Мозговитости и
Просвещенности. Перед входом стояла статуя Менделеева, открываю-
щего свою таблицу.
Они прошли мимо доски, на которой значилось Институт НЕЯВКИ.
Последние две буквы были намалеваны штатным юмористом.
Группа миновала светлый вестибюль и двинулась гулкими тусклыми
коридорами. Иногда по ходу на стенах попадались схемы невыполни-
мых, но оригинальных проектов Вечного Двигателя, Шапок-невидимок
и видимок.
- А что, у вас тут и шапки делают? - спросил Картуз.
- Нет. Просто одно время здесь работали два Димки в лаборато-
рии Непризнанных гениев - англичанин Неви и француз Ви, так это
их шапки.
- Ага, - глубокомысленно изрек инспектор.
Они свернули за угол, обошли скульптуру Дедала в разрезе, объ-
ясняющую принцип использования крылатого двигателя в Древней Гре-
ции, миновали группу нобелевских лауреатов, забивающих козла.
- Ну вот и прибыли, - остановился Синяков перед белыми дверя-
ми, потрепанными учеными буднями.
- Рыба, - гаркнул сзади лауреат по физике.
Дверь закрылась.
Стены лаборатории были увешаны фотографиями Синякова рядом с
выдающимися людьми, даже с Архимедом. Где раздобыл изыскательный
завлаб Архимеда никто не знал.
Расследование отпечатков было нетрудным. Наследил исчезнувший
изрядно. Цепочка следов тянулась по клетке, спускалась на пол,
пересекала спектроскоп, проходила по спящему лаборанту, поднима-
лась на потолок и исчезала в вентиляционном отверстии.
- Э-э, - прокричал Ведеркин в шахту.
- У-у, - донеслось оттуда.
- Труба загибается по небольшим углом влево, на 40 градусов, -
сказал умный Ведеркин.
Крошки сыра и следы на халате спящего показали, что бабакуда
съела завтрак лаборанта и вытерла об него лапы.
- А почему он спит? - спросил Картуз, рассматривая помощника
светила через увеличительное стекло.
- Экзамен вчера сдал, - ответил Синяков, отечески глядя на
студента.
При слове "экзамен" спящий застонал.
- Ну и как? - спросил инспектор.
- Порядок.
После похода в Институт Ненормальных Явлений сведений прибави-
лось мало.
На прощание Синяков сказал, что бабакуда с нюнзиком днем ско-
рее всего будет отсиживаться в укромности и сокрытости, а на
большую дорогу выйдет ночью. Об опасности и хищности ее никто ни-
чего не упоминал.
До вечера Ведеркин, заведывавший художественно-просветительной
работой в Кисляевском отделении ВАГОНа, отпечатал объявления с
фотографиями. В них значилось:
Разыскивается гражданка Бабакуда (с нюнзиком).
Приметы: похожа на кенгуру, собаку и слона од-
новременно.
Особые приметы: при скрипе качелей впадает
в спячку.
Просьба: без нюнзика не приводить.
Отметив границы микрорайона, где предположительно скрывался
убегший, ВАГОНовцы принялись за дело.
Сгущались фиолетовые сумерки, дома загорались топазовыми окна-
ми, слагающимися в причудливые узоры.
Ведеркин расклеивал объявления.
Приладив на стену последнее, он довольно разглядывал дело сво-
их рук.
Сзади кто-то подошел, большая темно-синяя тень упала на листок.
- Сбежал? - спросили его.
- Далеко не сбежит, - ответил лейтенант и пригладил рукавом
отклеивающийся уголок.
- Ну-ну, - сказали за спиной, и некто растворился в темноте.
Ведеркин нагнулся за сумкой с клеем и картой и оставался в та-
кой позе минуты три: следы показали, что это была бабакуда. С
нюнзиком или без - осталось загадкой.
Лейтенант, понурившись, стоял перед Картузом.
- Ну, будет... - шеф снисходительно похлопал его по плечу. -
Против качелей он не устоит, заодно и ребятишек здешних порадуем.
Сыщики нырнули в ближайшую мусорную свалку и через какие-ни-
будь полчаса из старой кровати, пылесоса, ящика из-под бутылок и
кое-каких мелочей создали штуку, которой бы и Кулибин позавидо-
вал. Конструкция держалась на медной проволоке и честном слове
инспектора.
Качели приводились в движение Ведеркиным, сидящим в засаде,
путем дергания бельевой веревки, конфискованной для проведения
операции. Прищепки на ней поблескивали зеленым и казались светляч-
ками, плавно парящими над землей.
"Маяк" пропикал двенадцать часов. Картуза видно не было.
Луна отражалась в лакированном козырьке Ведеркина. Монотонный
скрип качелей отражался эхом от соседних домов. Прищепки, усыпляя
бдительного лейтенанта, межденно маячили перед глазами.
Вдруг на стену слева от Ведеркина упала большая тень, напоми-
нающая слона, кенгуру и собаку одновременно.
Лейтенант вскочил. Пятно тени на стене отпрыгнуло огромным
австралийским скачком. Земля вздрогнула.
Ведеркин, человек в общем-то серьезный и не суеверный, в такой
ответственный момент все же дал слабинку, но принялся зазывать
животное:
- Ловись бабакуда большая и маленькая, - приговаривал он.
Глаза лохматого зверя дальневосточной наружности были прико-
ваны к качелям.
Наконец бабакуда не вытерпела, зевнула, с разбегу вскочила на
качели и, странно, сама принялась их раскачивать. Картины была не
для слабонервных, но Ведеркин выдержал.
После десятого качка бабакуда упала, вместе с качелями.
Неизвестно откуда появился Картуз. Накинул на зверя сеть и
закрепил победу морским узлом. Бабакуда шумно храпела. Сыщики
уселись на зверя.
- А где вы были? - спросил лейтенант.
- Видите ли, мой друг, - начал Картуз, - я с самого начала не
был уверен в надежности нашей конструкции. Допустить повторного
убега ценного экземпляра было нельзя. И я решил подстраховаться.
Я спрятался внутри и, когда животное прыгнула на наше устройство,
прижал его лапы к бортику. В результате нашей борьбы амплитуда
маха увеличилась. Бабакуда силилась выпрыгнуть, но мы так прочно
засели в ящике, что это стоило бы ей больших трудов. Вы слышали,
как зверь взвыл, почувствовал всю цепкость ВАГОНа? Тут как раз
подошел десятый качок, бабакуда дернулась засыпая, и качели не
выдержали.
В лаборатории ненужных животных было весело. Синяков радовался
вернувшемуся объекту диссертации. Все поздравляли друг друга. Да-
же нобелевские лауреаты присоединились к празднику. Лишь только
что проснувшийся лаборант ничего не понимал, разглядывая следы на
халате и крошки съеденного завтрака.
- А скажите, ваша бабакуда разговаривает?
- Да вы что, - рассмеялся Синяков. - Нема как рыба.
- Как рыба? - сквозь сон произнесла бабакуда. - Ну-ну... - И
хлюпнула нюнзиком.
Глава шестая
Дело о лукоморье или Там чудеса, там леший вроде...
Воскресенье Кисляевского отделения ВАГОНа отличалось тем, что
Картуз вместо утренней зарядки работал на огороде.
Позавтракав любимой шотландской овсянкой, называемой в анг-
лийском простонародье "порридж", инспектор надел кирзовые сапоги
и вышел на посадочные работы с тяпкой в одной руке и "Ста полез-
ными советами любителям правильной посадки капусты" в другой.
Вдруг он услышал резко приближающийся свист. Опытный Картуз
нырнул в смородину. Над головой что-то цыкнуло и с треньканьем
ударилось о стену дома.
Инспектор высунулся из буйной зелени и пристально осмотрел ок-
рестности в поисках предполагаемого врага. У сельсовета стояли
тетя Фрося и дворничиха Микулишна. Так как на следующей неделе
Картуз обещал одной из них починить крышу, в предполагаемые враги
они не годились.
Иван Иванович встал и задумчиво уставился на стенку. В косяке
торчала стрела с кованым наконечником.
- Значит не индейцы, - подумал Картуз.
К оперению была привязана записка. Сыщик снял ее и прочитал
следующее:
У Лукоморья дуб в утиле,
Висит пакет на дубе том.
Коробки, кетки и бутыли
Лежат завалами кругом.
Сунув бумажку в карман, он зашел в дом и позвонил Ведеркину.
Затем, пройдя в кабинет, снял с полки том Большой Энциклопедии.
- "ЛуКоМоРьЕ, - прочитал он, - Литературный комплексный музей
"От Рыбки до Емели". В восемнадцатом веке - имение князя Лопати-
на, в девятнадцатом передано под лагерь отдыха лицеистов. В нас-
тоящее время - лучшее собрание отечественных персонажей. Памятник
садово-паркового искусства", - затем продекламировал, ставя книгу
на место: - И опыт - сын ошибки друга, и гений - парадоксов труд!
- Ибо случай - изобретатель, - добавил появившийся в дверях
Ведеркин.
- Отправляемся в Лукоморье, - предупредил его начальник.
- Как же, как же! Царство славного Солтана.
Инспектор надел форму и сдал помещение рядовому Кукушке.
Станция Лукоморье располагалась на середине пути по железнодо-
рожной ветке Москва-Можайск.
Проехав по удостоверениям ВАГОНа бесплатно, они сошли на тихой
платформе с кассой в тридевятом стиле и отправились к объекту.
Их путь пролегал по кленовой аллее, украшенной памятниками по-
этов, писателей и мемориальными досками вроде такой:
Здесь Н.В. Гоголь решил включить
свое произведение "Ревизор" в программу
седьмых классов,
или такой:
Под этим деревом А.С. Пушкин не
смог придумать названия к стихотворению
"Буря мглою небо кроет..."
Вспугивая сорок и галок, сыщики дошли до кованых ворот, по обе
стороны от которых тянулся забор с изображениями знаменитых лите-
ратурных героев. У калитки на сундуке, прислонясь спиной к колон-
не, дремал субъект в черном. Рядом на гвозде висела ржавая коро-
на.
- Спим на посту? - сурово поинтересовался Ведеркин.
Старикан вздрогнул, похлопал заспанными глазами. Потом напялил
на уши корону и, потрясая одеждами, продекламировал:
- Налево пойдешь - в музей попадешь, направо пойдешь - лекто-
рий найдешь, а прямо пойдешь - живота не спасешь.
- Погибнешь что-ли? - спросил Ведеркин дрогнувшим голосом.
- В смысле, буфет там, - объяснил старичок.
- Темните вы что-то, гражданин, - сказал Иван Иванович, -
как-то у вас все запутано. Вы бы путеводитель издали что-ли...
- Хорошая идея, - согласился сторож, - а вы кто будете? Экс-
курсия али так, менестрели?
- Насчет стрельбы у нас - будьте покойны, - заверил его инс-
пектор. - А сами мы из ВАГОНа.
- Ой, радость-то какая! - разулыбался, сверкая золотыми зубами,
дед. - У нас без вас все плохо. Кстати, я - Кащей.
- Гражданин Бессмертный? - уточнил Ведеркин, заглянув в запис-
ную книжку.
- Он самый, - согласился добродушный старик.
- Над златом чахнете? - поинтересовался младший ВАГОНовец.
- В свободное от работы время. Все недосуг - я здесь на полс-
тавки сторожем, поскольку с персоналом трудности.
- Может, вам подлечиться, - предложил участливый Картуз. - У
нас в Кисляевском профилактории как раз специалист по вашей бо-
лезни есть.
- Не, милый, незачем. Меня Яга лечит народным способом.
- Ну-ка, ну-ка, - оживился Иван Иванович, который страдал ран-
ним облысением и на этой почве коллекционировал самобытные рецеп-
ты.
- Ноги в живой воде парить заставляет.
- И как, помогает?
- Значительно чище становятся, - важно ответил дед.
Затем он неожиданно для своего возраста громко свистнул. За
постройками на территории комплексного музея раздалось громкое
квохтанье, и к ним, переваливаясь на куриных ногах, вышла здоро-
вая избушка. За нею, недовольно пища и временами сталкиваясь друг
с другом бежали выводки молоденьких избушат. На избе был намале-
ван толстый красный крест и висела кривоватая вывестка "Мед-
пункт".
Гражданин Бессмертный поднялся по лестнице, прокашлялся и пос-
тучал в дверь.
- Следующий! - донеслось изнутри.
Кащей зашел.
В это время внимательный Ведеркин окинул взглядом прямоходящее
сооружение и сверился с записной книжкой.
- А в документе написано: "стоит без окон, без дверей", - об-
ратился он к начальнику, и свидететь имеется, некто Пушкин А.С.
- Это она раньше стояла, а как окна сделали, сразу пошла.
- Граждане менестрели, - позвал их сторож, - пожалуйте в гор-
ницу.
Картуз одернул форму, поправил фуражку и поднялся в дом. Лей-
тенант за ним.
Внутри обнаружилась крючконосая бабка в халате медсестры. Она
отвесила земной поклон и, высунувшись в окно, оглушительно свист-
нула два раза. Изба снова заквохтала и петляющими шагами направи-
лась вглубь замусоренного Лукоморья. За нею устремилась вереница
попискивающих избушат. Мимо то и дело мелькали знаменитые персо-
нажи. Емеля на печи пробивал в кучах утиля дорогу для какой-то
королевской кареты. Черномор с тридцатью двумя богатырями копал
компостную яму.
- А тридцать третий где? - полюбопытствовал Картуз.
- Он у нас на экспозиции стоит, - объяснила медсестра, - у
стенда "33 богатыря".
- Наверное, спрашивают, где же другие?
- Спрашивают. Говорим, что остальные такие же.
По мере продвижения к центру Лукоморья горы мусора становились
все внушительнее.
- Да, захламление третьей степени, - констатировал инспектор.
- У нас уже несчастный случай чуть не получился, - доложила
санитарка. Золотая рыбка вместо невода в хозяйственную сумку зап-
лыла, хотела Старику приятное сделать. Так бы и пропала там, если
бы Водяной ее не вызволил.
- Неведомые звери пропадать начали, - поддержал ее сторож. -
Без Вас погибнем.
- Приложим все усилия, - заверил его Иван Иванович. Тут изба
кудахнула и остановилась. Выйдя наружу Картуз провалился в утиль
по грудь. Рядом торчала верхняя часть бюста неузнаваемо-грязного
писателя. На нем красивым почерком было написано "Кюхля-дурак".
Лейтенант нырнул к начальнику, затем взял какую-то бутылку и
понюхал.
- Напиток "Саяны", - установил он.
- Экскурсий за день много? - спросил деда инспектор.
- До дюжины, - с готовностью ответил Кащей.
- А когда открываетесь?
- Через осьмнадцать минут.
- Будьте любезны, соберите всех, кого можно. Нам потребуется
много народу.
Через пять минут все разнокалиберное население Музея встало
под веник. Русалку на дубу, как немогущую стоять, снабдили полевм
телефоном и предписали сообщать о перемещении противника по тер-
ритории. С той же целью запустили З.Горыныча, условившись, что он
будет сигнализировать крыльями.
ВАГОНовцы разработали план план действий и объяснили его наро-
ду. Все одобрили, особенно Иван Дурак, который на полставки рабо-
тал царевичем. Как потом выяснилось, это именно он догадался пус-
тить стрелу с запиской.
К приходу первой экскурсии все заняли исходные позиции, зата-
ившись в укромных уголках парка, так что обычный посетитель не
заметил бы ничего особенного, за исключением того, что в дубе
иногда что-то громко звенело.
Вот по аллее писателей прошла крикливая толпа школьников сред-
них классов и радостно топча заповедную траву ввалилась в Музей.
Толстенький шестиклассник, с видом знатока рассматривавший хмурую
Голову Богатыря, доел конфету и швырнул фантик на землю. Тут же
рядом с ним возникли Двое-из-Ларца-одинаковых-лица, и умыкнули
толстячка в сундук. Неряха тут же появился перед Картузом, кото-
рый немедленно приговорил его к подметательным работам и отправил
к дубу. Группу старшеклассников, выкинувших пустые бутылки, Джинн
в них же и доставил к месту суда. Компанию, решившую развести
костер у волшебной Яблони, захватил отряд кикимор. Больше всего
Картуз удивился, когда Василиса Прекрасная вынула перед ним из
левого рукава классную руководительницу, бросившую огрызок груши
мимо урны. Остатки нарушителей подобрал Мюнгхаузен, пролетая на
ядре. Через полчаса по всему Лукоморью кипела большая уборка. Все
новые и новые посетители-нарушители пополняли ряды чистильщиков.
К вечеру Музей нельзя было узнать. Сказочные ландшафты сияли пер-
возданной красотой, мифическая растительность радовала взоры,
узорные тени ложились вслед последним усталым дворникам-непрофес-
сионалам, заплетающимися шагами направляющимся к электричке.
И когда уже совсем стемнело, ВАГОНовцы, получив от благодарных
лукоморцев маленького избушонка, отправились домой. Проходя мимо
бюста под дубом, Картуз заметил, что выражение "Кюхля-дурак" не
стерто. Передав избушонка Ведеркину, он решительно направился к
бюсту.
- Стойте! - всполошился Кащей. - Вы что?!
- Да вот одну бранную надпись забыли.
- Не трогайте, это Пушкин написал! - крикнул старик.
Сказочные герои еще долго махали вслед сыщикам, браво марширу-
ющим к электричке, а те напевали:
Постой, паровоз, не стучите, колеса,
Ведеркин, нажми на тормоза!
Патрону ВАГОНа у дальнего плеса
Обертка попалась на глаза!..
Глава седьмая
Дело о мучных изделиях или Взрыв на макаронной фабрике
Ночь с воскресенья на понедельник выдалась тихой. Звонков не
было.
- Это хорошо,- думал во сне Картуз, - если народу спокойно, то
и милиции хорошо. Хотя... - мысль он не додумал. Мощный взрыв ос-
ветил белым пламенем заспанную Кисляевку и сбросил на пол инспек-
тора по особо важным преступлениям против натуры.
Очнулся Картуз под письменным столом, в фуражке, сидя на по-
душке. Окна были разбиты, на них белой бахромой висели макароны
разной величины и масти. Они были везде - на столе, в кровати и в
раковине. Как вермишель попала в телевизор Картуз так и не понял.
Одевание по форме инспектору обошлось в 44,5 секунд, позорное для
ВАГОНовца время. Смягчающим обстоятельством правда была тяжесть
мучных изделий, забивших карманы, и лапша на ушах инспектора.
- Либо несчастный случай, - подмал инспектор, - либо.
О втором думать не хотелось. Террористов в Кисляевке сроду не
водилось, а появление бесчеловечных преступников, не считавшихся
ни с какими потерями, могло привести к серьезным жертвам.
Тут в комнату влетел Ведеркин. Форма лейтенанта обзавелась ин-
тересным нововведением: из-под фуражки свисал буйный белопенный
парик. Мокрые волосы липли на лоб подчиненного. Инспектор пожал
ему руку.
- А я не знал, что вы хиппи!
- Не хиппи я, - ответил Ведеркин и очистил голову от вермишели.
Тут приглушенно зазвонил телефон. Сыщики огляделись.
- Я думаю, его надо искать вон под той грудой рожек на кресле.
Опыт и знания бывалого следователя безошибочно указали ему
местонахождение телефонного аппарата. Ведеркин наткнулся на него
к концу первого метра раскопок.
- Алло, - донеслось из макаронных глубин.
Звонил сторож знаменитой на весь мир Кисляевской фабрики мака-
ронных изделий. Уцелел он только благодаря выучке участника Пер-
вой Мировой Войны - вовремя нырнул в овраг. Ничего особо важного
он не сообщил.
Следом позвонили из детского сада: пропала 3-я подготовитель-
ная группа, просили прислать милиционера с собакой.
- Пришлем. С избушкой.
- Может, тогда лучше с концертным залом?! Имени Чайковского.
Музыку заодно послушаем! - негодующе крикнули в трубку.
- Нет, - твердо ответил Картуз, - у избушки нюх лучше.
От макаронной фабрики остался только сторож да главный специа-
лист по деланию дырок в макаронах. Они печально стояли на руинах,
покрытых белыми островками лапши и лагмана.
Радостными выглядели только галки, довольно уплетавшие мучные
изделия.
После беглого осмотра инспектором был найден красный сандалик.
Похоже, с детской ноги. Его дали понюхать избушонку, после чего
тот сделал стойку и взял след.
Инспектор двинулся по следам пропавших детей. Опытный сыщик по
деталям легко установил картину исчезновения детей. Вот тут они
спрятались, когда родители завели их в детсад. А здесь кто-то на-
тер ногу и снял сандалик. Здесь они остановились и что-то достали
из тайника в земле. Перед светофором дети стояли,, ожидая зеленый
свет. Один хотел выбежать на дорогу, но остальные его вернули -
цепочка следов дважды выходила на проезжую часть.
Картуз пытался высчитать скорость передвижения пропавших, ког-
да пребольно стукнулся обо что-то головой. Подняв глаза, он с
удивлением увидел перед собой Ведеркина.
- Доложите ситуацию? - спросил инспектор, потирая лоб.
Лейтенант приказал избушонку:"К ноге" и отрапортовал:
- Преследую преступника в составе восьми человек без одного
сандалика.
- Интересно, - загадочно произнес Картуз, и посмотрел на следы,
по которым шел Ведеркин. Затем спрятал в карман лупу, отряхнул
руки и просто сказал: - Все ясно!
Лейтенант за время работы с Картузом уже привыкший к гениаль-
ности наставника только спросил:
- Куда идем?
- В детский сад.
Предупредив воспитателей и переполошившихся родителей, что де-
ти нашлись, инспектор попросил их подождать на улице. Он вошел в
отделение 3-ей группы, открыл дверь спальни. На восьми кроватях
лежали спящие дети. Возле семи из них стояло по паре маленькой
обуви, а возле последней грустно притулился один красный сандалик.
- Вы зачем фабрику взорвали? - тихо спросил отеческим голосом
Картуз.
Из-под одеял показались восемь чумазых мордашек, и одна сказа-
ла:
- Дядя, мы ели макароны на завтрак, вермишель на обед и лапшу
на ужин. Так больше жить было нельзя!..
Дело о целофане или Сказка о вечном пакете
Утром, как всегда сделав комплекс оздоровляющих китайских присе- даний
на одной ноге и скушав полезную овсянку, Картуз взял стопку бе- лой бумаги и
направился к своему рабочему столу. Конечно еще полезнее было бы поймать с
утра парочку престурников, состоящих в розыске лет десять, но к огорчению
Картуза он был вынужден дать бандитам погулять на свободе еще денек. Вчера
Ивану Ивановичу позвонили с телевидения и очень просили выступить с
расказами о своих приключениях. Сначала Иван Иванович, как человек скромный,
отпирался, но потом решил согласится. Он сообразил что телевидение-прямой
доступ к каждому потенциальному преступнику, а в обязанности Ивана Ивановича
в добавок к погоням за разбойниками, входила еще и профилактика
преступлений, то есть их пре- дупреждение. Вот предупреди человека, что за
то что он веточку отло- мал, ему придется месяц дубы окучивать и тот еще
десять раз подумает, а стоит ли эту веточку ломать? Или пусть лучше сразу
пойти дубы окучивать?
Сел Иван Иванович к столу и задумался крепко о своих приключени- ях.
Начал писать и такое из под его пера на бумагу полилось, что он сам в них
сомневаться начал. И чувствовать себя начал не то Мюнхгаузе- ном, не то
Врунгелем.
- Батюшки!- думалось ему,- никто же не поверит!
А приключения выходили одно краше другого. И так Картуз разошел- ся,
что чуть к историям картинки рисовать не начал.
В этот момент с силой хлопнула форточка и почувствовал Картуз, что
зрение ему начало изменять. Все поплыло перед глазами. Мутное стало
какое-то.
- Вот тебе и оздоровляющий комплекс!- с горечью подумал инспектор.
А перед лицом все буквы какие-то синие плавают:"хлебзавод номер пять".
И куда инспектор не повернется, никуда от этих слов дется не может. Плавают
и все. И шорох еще в ушах стоит. Решил тогда Иван Иванович к этому делу с
проффесиональной дедуктивной стороны подойти.
- Что было перед этим?- соображал он.- Хлопнула форточка. А по- том? А
потом "хлебзавод" появился, а все остальное исчезло. Так. Кто открыл
форточку? Хлебзавод? Нет. Он же кирпичный. Ага,- додумался Катуз,- ветер! Но
слова сами по себе не летают. Хоть и синие. Они как правило на чем-то этим
занимаются.
Это привело мысли сыщика в тупик. Тогда Картуз попробовал зайти с
другой стороны.
- Отчего шум? От голода? Исключено. Овсянка с молоком бы пресек- ла.
Может ревматизм? Кости скрипят? Тоже нет. Этого оздоровидельный комплекс
китайских приседаний недопустит.
Опять тупик. Такое с Картузом было впервые. Вторые мысли пришли к
первым и принялись топтаться у той же стены.
Тогда Картуз рискнул и принялся думать эти две мысли сразу. Шум в ушах
усилился буквы стали неимоверно большими и уже синели с челове- ческий рост
каждая. Откуда-то посыпались крошки. Запахло хлебом. Но это не могло
оторвать упрямого сыщика от поиска решения непростой зада- чи.
- Шум плюс буквы, плюс крошки, плюс запах хлеба, это...- его мысли
совершили рывок и в мозгу все перечисленные предметы гармонично слились в
образ хлебного магазина.
- Фу-у!- вздохнул Картуз и снял с головы пакет.
Обычный пакет из-под хлеба сорта "крестьянский", который Иван Ива-
нович очень уважал, потому что сам был из крестьянской семьи. На вся- кий
случай Картуз осмотрел упаковку через свое увеличительное стекло, но ничего
подозрительного не нашел. Его смущало одно, почему она лета- ет по
форточкам, а не лежит спокойненько в урне, как поступают созна- тельные
пакеты? Картуз решил это дело исправить самостоятельно. Он прошел на кухню и
твердой рукой опустил преступника в ведро. Тот пов- торных попыток к бегству
не предпринимал. Картуз вернулся к своему произве- дению, приобретшему
оттенок романа. Иван Иванович пробежал глазами последние сторочки и
ужаснулся. Неужели это он написал? Так и в Дю- ма-отца превратиться недолго.
Но покоя не давал пакет. Отчего? Почему? Хорошо он на голову инспектора
наделся, а кабы в дымоход к кому уго- дил? Это уже подрывом противопожарной
безопасности пахнет. Дела звали инспектора в бой. Тут уж не до романов.
Картуз решительно одел фуражку и набрал номер Ведеркина.
- Лейтенант,- приказал он,- давайте ко мне.- Новое дело.
Ведеркин обрадовался потер от нетерпения ладоши (это было слышно).
- Дело о пакете,- кратко сказал Картуз и повесил трубку на рычаг.
Когда Картуз прошел в коридор, там уже стоял Ведеркин. Одна его нога
погружалась в желтую пластиковую сумку, а с погона свисал полосатый пакетик
с приветливой надписью:"Спасибо за покукпу!".
Лейтенант отдал честь и страшным шепотом просипел:
- По-моему на нас напали!- он сделал круглые глаза.
- Кто?- удивился Картуз.
- Враги!- лаконично ответил лейтенант и добавил,- друзья бы тако- го не
сделали.
Инспектор помог Ведеркину очистится от пластиковых изделий.
- А почему вы так думаете?- вкрадчиво спросил он.
- Они везде!- сделал еще более страшное лицо Ведеркин.- Они все
останавливают, ломают. На всех бросаются.
- Кто, враги?- ужаснулся Картуз.
- Пакеты!- объяснил лейтенант,- Пакеты таятся за каждым углом. Вы
знаете,- лейтенант опустил голос до шепота,- я уже на улицу выходить боюсь!
- Ну,- похлопал его по плечу Иван Иванович,- будет, будет. Выйдем
вместе.
- С вами,- принял отчаянное выражение лейтенант,- мне ничего не
страшно!
- Вот и ладно,- улыбнулся Картуз и открыл дверь.
На него бросились сразу. Огромный белый мешок из-под цемента со всей
тяжестью, которую он привык чувствовать навалился с ветром на старшего
вагоновца.
Но пакет просчитался. Он был отброшен точным ударом в черную надпись
"Цемент строительный". Не на того напал.
- Нет это не враги,- задумчиво сказал Картуз отряхивая синий мун- дир
от серой пыли.
- Почему!- не понял Ведеркин.
- Надписи на нашем.
- Ограбили склад,- предположил лейтенант,- а цемент вытрясли. Или нет,
они им окопы забетонировали.
- Чьи?- удивился Картуз.
- Все! Свои наполовину, а наши полностью. Чтоб не залезли.
- Не логично,- покрутил головой инспектор,- а мы должны найти то- го,
кто бы делал это логично. С умыслом. Это и есть преступник. Ясно?
- Так точно!- ответил Ведеркин и ловко увернулся от залетеышей упаковки
от воздушной кукурузы.
Картуз никак не думал, что это дело окажется для него самым сложным.
Все отпечатки пальцев на пакетах в картотеке инспектора, сов- паджали лишь с
исключително проверенными и надежными лицами, вроде со- седки и дворника
Самсона Игнатовича, который сам многих нарушителей ловил с поличным и мечтал
стать юнным вагоновцем. Избушонок след брать отказывался наотрез. От запаха
пакета он забивался в картузовский ва- ленок и не хотел выходить, пока
целофан не убирали. Следствие тер- пело одну неудачу за другой. А над
Картузом еще висел и сценарий своей завтрашней передачи. День пропал
впустую. Это у Картуза-то! Который в сутки открывал и тут же закрывал по
нескольку дел, как банки с вареньем.
Оставалась единственная надежда, что орудующий пакетами преступ- ник,
как и всякий вредный тип, работает ночью, причем в перчатках, причем
досыпает в пакеты какое-то вещество, напрочь отбивающее нюх у породистых
избушек с прекрасной родословной. Без устали шныряя по кис- ляевским
подворотням, шелестящим в ночи пакетами, сыщики рьяно пытались напасть на
след бандита, но тщетно. Либо он был слишком искусен, либо происходило
что-то, выходящее далеко за грани возможного. Но в это Картуз не верил. Он
верил в Устав ВАГОНА и в логику. Тем не менее...
Лейтенанту показалось, что за ночь Картуз постарел на десять лет. Глаза
Ивана Ивановича все время растерянно бегали, словно искали связь всех частей
происходящего. Он думал, думал, думал. Пакеты грозили уже не только
Кисляевке. На рассвете, понуро бредя к своему зеленому дому, вагоновцы
увидели Самсона Игнатовича. Он жег пакеты. Даже будучи в глубокой печали
Картуз отметил, что цвет у дыма больно странный. На пороге они пересекли
колонну тараканов с багажем, которые куда-то спешно переселялись. Их телеги,
нагруженные чемоданами поскрипывали, а многие тащили поклажу на себе. С ними
ушел и ваговский таракан. Боевой друг Картуза, участвоваший в деле о ведьме.
Тут затрещал телефон. Картуз кинулся к аппарату. Звонили из столицы,
оказывается шайка ( а теперь уже не приходилось сомневаться, что это шайка)
успела и там. Пакеты грозили стране. Картуз обещал помочь, как только
справиться с местными целофановыми бандитами. Тут Иван Иванович почувствовал
сильный голод и вспомнил, что после оздоровительной шотландской овсянки, он
ничего не ел. А было не плохо скушать оздоровительного хлеба, с
оздоровительным молоком. Для экономии времени сам инспектор отправился за
мучным, а лейтенанта откомандировал за молочными продуктом.
Вежливо поздоровавшись в булочной с продавщицой, он занял очередь за
Овсяной Ивановной, которая проходила в деле по тяжбе с колодезным.
Овсяна Андреевна, купила булку нарезного батона и булку столично- го,
затем попрощалась и вышла. Картуз попросил батон крестьянского.
Выдя за двери он остановился, чтобы положить хлеб в сумочку, но, так и
не положив, остановился как вкопанный. Не веря своим глазам, он глядел, как
Овсяна Андреевна перед хлебным снимает с булки пакет и бросает его на ветер.
Затем отламывает батон и начинает со вкусом его жевать.
Онемев, Картуз следил за полетом пластика, пока тот, блеснув на
прощанье, не исчез в сером небе. ВОТ КТО ЭТО ДЕЛАЛ! Картуз посуровел.
Нахмурив брови, он шагнул к жующей пенсионерке и железным голосом про-
изнес:
- Вы обвиняетесь в запакечивании окружающей среды, сумками раз- личной
крупности. И согласно Закону ВАГОНА арестовываетесь для прохож- дения
собирательных работ. Пройдемте!
Старушка растерянно помотрела на облака в которых исчез пакетик и на
булку в своей руке.
- Да я же...- тихо говорила она,- да каждый день же...,- повторяла
пенсионерка,- да всегда же...
- Что-о!- вырвалось у Картуза.
Старушка понурилась и поплелась за грозным инспектором.
У перекрестка единственных двух улиц в деревне Картуз натолкнулся на
Ведеркина. Он вел под караулом всех жителей Кисляевки. Утром вся деревня
ходила за молоком. Молоком в пакетах.
- Нет,- подумал Картуз,- за это дело надо браться по другому. К нему
снова вернулось самообладание.
- Распустите всех до вечера,- приказал инспектор.
- Как же...-, начал было лейтенант.
- Мы будем действовать другим способом. Будем брать врага изнутри.
Лейтенант доверял инспектору как самомму себе и даже больше, поэ- тому
спорить не стал и последовол приказанию. Все, притихши, разошлись.
Дома вагоновцев ждал сюрприз - дома не было.
Самсон Игнатович, сделав страшное лицо, рассказал, что когда на
отделение потянуло дымом от жженых пакетов, оно взбрыкнуло и скрылось в
южном направлении.
- Что это значит?- развел руками помощник.
- Это значит что дым от пластика ядовит,- угрюмо сказал инспектор.
- Ой!- вскрикнул дворник и поглядел на кучу других сумок, которую он
приготовил д