Владимир Заяц. Спасите: спасают!
-----------------------------------------------------------------------
Авт.сб. "Тяжелые тени". Киев, "Радянський письменник", 1991.
OCR & spellcheck by HarryFan, 13 December 2000
-----------------------------------------------------------------------
Окно сверкало золотым пламенем. Антоний Эндотелиус щурился и с
раздражением думал, что нечего было идти на удочку
архитекторов-модернистов, свихнувшихся на самозатемняющихся стеклах. Лучше
по-старомодному, по-ветхозаветному: шторы с блестками типа "звездная ночь"
и тюль.
Тут Эндотелиусу почему-то вспомнился выскочка космогатор на вчерашнем
дне рождения. Он был высок, строен, подтянут. Ладно сидела на нем синяя с
золотом форма. Антоний Эндотелиус даже пожалел втайне, что приходится
следовать своему давнему принципу - носить форму только на работе.
Из-за гражданского костюма, как казалось старому космогатору, тускнел
вокруг него героический ореол и снижались восторги почитателей. А по
секрету сказать, прославленный космогатор Антоний Эндотелиус-младший вовсе
не безразличен к славе.
Когда Антоний вспоминал вспышки восхищенных взглядов, которыми юные
красавицы обстреливали молодого человека, настроение его резко ухудшалось.
Он не привык быть в тени...
Что ему далась эта форма? Не в форме дело, но в содержании. И никто не
отнимает его былых заслуг, все читали о необычайных приключениях старого
космогатора. Надо быть честным перед собой, у молодого коллеги в избытке
то, что у него заметно иссякло: красота и молодость.
Антоний Эндотелиус сел в любимое кресло, подлокотники которого
отполировало время, и принялся раскуривать свою знаменитую трубку. Глядя в
окно, из которого уже ушло солнце, предался размышлениям.
Конечно, он в том возрасте, когда еще можно нравиться женщинам. Без
всяких там планов... Просто приятно, когда на тебя смотрит этаким взглядом
молодая особа. В юности для этого не нужно было прилагать усилий. А теперь
за внешностью приходится следить более тщательно, Сидорина такого не
понимает. Или не желает понимать. Вешалка на пальто оторвана - в упор не
замечает. В носках дыра на полноги - ей все некогда. В кармане пиджака
настоящая черная дыра, в которой без возврата исчезают мелкие вещи, - она
забывает зашить. А о таких привычных мелочах, как оторванная пуговица, и
говорить нечего. Он не помнил, когда у него на рубахе были пришиты все
пуговицы. Антоний Эндотелиус легко представил разговор такого рода:
- Скажите, кто это был с нами на вечере? Высокий такой мужчина,
худощавый, с сединой...
- Не знаю, о ком вы спрашиваете.
- Ну, жена у него еще такая миловидная, полненькая; у нее от проймы
очень оригинальная строчка идет, а рюшики...
- Вы меня простите, я никак не могу взять в толк...
- Ну, тот, у которого двух пуговиц на рубахе нет и одной на пиджаке.
- А! - радостно восклицает сведущий собеседник. - Это же, уважаемая,
прославленный космогатор Антоний Эндотелиус-младший с женой Сидориной
Ивановной. Собственной персоной.
В комнату серой утицей вплыла Сидорина Ивановна. В руках она держала
компьютер, который близоруко подносила к самым глазам. Не обращая внимания
на мужа, пересекла комнату и подключила компьютер к видеону.
- Семнадцать - триметил - ксантин в ортоположении, - забормотала она,
радостно изумляясь. - Возможна таутомерия. Все с ответом сходится!
Антоний забарабанил пальцами по подлокотнику и сказал с нажимом:
- Не дело решать за внука задачки по биохимии. Пусть этот обол... этот
отрок сам справляется! Не ребенок - в четвертый класс уже ходит!
- Ну-ну, - хмыкнула Сидорина Ивановна. - Сейчас начнется старческий
зудеж о том, как ты в его годы участвовал в археологической экспедиции на
Плутоне.
Слово "старческий" в устах жены неприятно поразило космогатора.
- Ничего я не начну! - вспылил он. - Я хочу...
Сидорина Ивановна, не обращая внимания на вспышку мужа, спокойно
прервала его:
- Ты бы лучше захотел видеон в комнате ребенка установить. А то по
пустякам приходится туда-сюда мотаться. Мужчина в доме, называется!
- Мне кажется, - как можно язвительнее заметил Антоний Эндотелиус, -
что тебе давно пора обратить хоть немного внимания на этого самого мужчину
в доме. В носках, например, такие дырищи, что можно голову просунуть!
Сидорина Ивановна улыбнулась и, направляясь к двери, бросила:
- А ты не суй голову, куда не надо.
Послышался хрустальный звон видеона. В центре комнаты, спиной к Антонию
Эндотелиусу, соткался невысокий кругленький человек. Его лысоватая голова
была наклонена в сторону. Казалось, он к чему-то напряженно
прислушивается.
Антоний Эндотелиус покашлял, но человек не реагировал.
- Здравствуйте, Миомед, - негромко, с изрядной дозой иронии сказал
старый космогатор. - Снова какие-то затруднения?
- А, это вы, Антоний, - невнимательно обронил человек по имени Миомед,
оборачиваясь.
- Разве вы хотели позвонить кому-то другому? - не удержался Эндотелиус.
Полное подвижное лицо Миомеда выразило смущение.
- Конечно, нет. Просто снова поступило сообщение об исчезновении
пилота. За последнюю неделю это четвертый случай. Как только космофарватер
изменили, так и началось.
- Подробности, - потребовал Эндотелиус.
Миомед, не глядя, ткнул в одну из клавиш, и на экране дисплея зажглись
цифры и буквы, обозначающие координаты загадочного района.
- Не совсем понятно. На фотографии пропавших можно взглянуть?
Миомед кивнул:
- Прошу.
Перед Антонием Эндотелиусом появились объемные изображения космонавтов.
Несколько минут Антоний молча рассматривал их. Наконец складки на его лбу
разгладились, и он удовлетворенно произнес:
- Похожи.
- На кого похожи? - не понял Миомед.
- Друг на друга, - лаконично ответствовал Антоний Эндотелиус-младший и,
взглянув на свой пиджак с оторванной пуговицей, закончил со смутной
улыбкой: - И на меня тоже.
Не доверял, ой как не доверял Эндотелиус этим самолетоподобным игрушкам
без двигателей!
Он подошел к акселемагу, лежащему на рельсах гигантской решетчатой
эстакады, и обвел его подозрительным взглядом. Тонкий фюзеляж на вид был
чрезмерно хрупок; взгляд скользил и срывался со стремительно скошенных
крыльев, лишенных двигателей.
- Ероплан, - сказал Эндотелиус с невыразимым презрением.
Стоящий рядом Миомед забеспокоился. Бывали случаи, когда самые бывалые
космогаторы категорически отказывались летать на акселемаге. Они не желали
оказаться в роли камня, забрасываемого электромагнитной пращей на низкую
орбиту. Им претила мысль превратиться в пассивный груз.
Отказ Эндотелиуса означал бы значительную потерю времени:
грузопассажирский "Рассвет" уходил в рейс только через три дня. А
действовать надо незамедлительно - этой ночью в том же квадрате исчез еще
один корабль с пилотом на борту.
Антоний мельком глянул на беспокойно топчущегося Миомеда и строго
сказал:
- Не надо оваций, то бишь эмоций. Эндотелиус никогда еще не отступал.
Миомед успокоился и, сложив руки на брюшке, неторопливо завращал
большими пальцами.
- Мне кажется, у вас возникла какая-то догадка.
- Догадка? Вы обо мне слишком низкого мнения!
- В таком случае, мне бы хотелось узнать все поподробнее. Что? Где?
Когда?
- Следственному делу время, а разгадке - час, - Эндотелиус
заговорщически подмигнул Миомеду и дружески похлопал его по плечу, от чего
расследователь едва удержался на ногах.
Космогатор подошел к акселемагу, небрежно "сделал ручкой" на прощание
и, согнувшись в три погибели, шагнул в крошечный овальный люк. Завыли и
умолкли моторы уплотнителей, и в кабине наступила абсолютная тишина.
Вспыхнуло красное табло. Механический голос начал обратный отсчет
времени.
Дальше все шло как обычно: переброска с низкой орбиты на высокую, затем
спутник-причал. Там Антонию Эндотелиусу предоставили одноместную
разведывательную ракету, и он, задав компьютеру координаты, ушел в полет.
Ракета, в которой летел Антоний Эндотелиус, явно видала виды. Из-под
слущивающейся молочно-белой краски проглядывала синевато-белая. Головки
болтов стерты. Мельчайшие царапинки на стекле сливались в тончайшую сетку,
и лучи звезд дробились, превращаясь в радужные концентрические круги.
Совсем рядом была цель полета, но пространство по-прежнему оставалось
пустынным. И это казалось Антонию Эндотелиусу чрезвычайно подозрительным.
Он чувствовал в себе нарастающее напряжение, ту внутреннюю собранность,
которая возникала у него в критических ситуациях.
И вдруг все окружающее поглотил неимоверной силы грохот и рев. Не было
ничего, кроме невыносимого шума. Только высочайшая натренированность
позволила Антонию Эндотелиусу сохранить сознание.
Он видел, как звезды в иллюминаторе стали увеличиваться, наливаться
нестерпимым блеском; ослепительная вспышка озарила внутреннее пространство
корабля, и тут Антоний Эндотелиус все-таки потерял сознание.
- Гравизахват, - успел подумать он.
Очнувшись, Антоний Эндотелиус почувствовал на своем лице теплые
солнечные лучи. Открыл глаза, повернул голову и увидел, что лежит на
нежно-зеленой траве. Над травой возвышаются чуть покачивающиеся алые
цветы, напоминающие тюльпаны. Над цветами порхают огромные яркие бабочки.
Перед космогатором сверкнула точка видеонаводки и появилось изображение
миловидной девушки. Сквозь ее призрачную фигуру пролетали бабочки.
- Добро пожаловать на планету Убежище, - зазвенел ее голос. - Здесь вам
ничто не угрожает. Вы в безопасности.
- Доложите по форме, - сухо потребовал Антоний Эндотелиус, вставая и
отряхиваясь.
Лицо девушки превратилось в неподвижную маску, и ровный механический
голос произнес:
- Биокибернетическая система "Спасатель-один". Программа спасения по
технико-медицинскому комплексу. Год запуска...
Услышав год, Антоний не поверил своим ушам. Прямо-таки геологический
период, а не возраст. Системе давно пора рассыпаться в прах, а она только
свихнулась. Да... Хорошо предки мастерили, на совесть.
- Где спасенные вами?
В слово "спасенные" Эндотелиус вложил весь сарказм, на который был
способен.
- Включаю связь, - невозмутимо доложила система.
Перед Антонием появилось изображение полного мужчины, полулежащего в
беседке, увитой уже знакомыми Эндотелиусу цветами. Голову его украшал
сползший на одну сторону венок из этих же цветов. Одет он был в белую,
расстегнутую на груди рубаху и белые просторные холщовые брюки, а обут в
легкие сандалии на босу ногу. На столе в изящных вазах громоздились плоды,
отдаленно напоминающие апельсины. Вокруг толстяка хлопотало два биокибера,
выполненных в виде грациозных девушек в очень коротких и очень открытых
платьях. До слуха Эндотелиуса донеслась тихая мелодичная музыка.
- Архидонт! - резко окликнул его старый космогатор. - Что это значит?
С глаз разнежившегося толстяка вмиг спала масляная поволока. Вздрогнув,
он вскинул голову и с безмолвным изумлением посмотрел на Эндотелиуса.
- Здравствуй, Тоник, - сказал он, отводя глаза.
- Почему ты здесь? - строго допрашивал его Антоний Эндотелиус.
Архидонт развел руками.
- Гравизахват, - пояснил он, глядя в сторону.
- Почему же сразу не стартовал с планеты?
- Я... Я... - побагровел Архидонт. - Я не могу уже влезть в скафандр.
Здесь так кормят...
- Ясно, - пренебрежительно бросил Антоний Эндотелиус. - Займешься
упражнениями по первому двигательному комплексу. Даю тебе пять часов,
чтобы сбросить лишний вес.
- Выполню, - с убитым видом кивнул Архидонт.
- Остальные четверо... спасенных здесь?
- Да. Недалеко.
- Связь есть?
- Конечно.
- Передай им, что старт через пять часов. Жду вас на орбите.
- Почему не здесь? - искренне удивился Архидонт. - Тут очень мило.
- Знаешь, приятель, - сказал Антоний Эндотелиус, неприязненно
покосившись на появившуюся возле него вазу с плодами. - На орбите -
безопаснее.
Миомед встретил Антония Эндотелиуса в прохладном холле космопорта. Лицо
расследователя светилось обычным благодушием, полные румяные щеки его были
гладко выбриты.
Они уселись на скамейке возле фонтана.
- Я знаю обо всем из вашего телеотчета, - сказал Миомед. - Здорово это
у вас получается. Хотелось бы знать, как вы догадались?
Антоний Эндотелиус снисходительно улыбнулся и попытался дружески
похлопать собеседника по плечу. Уклонившись в последнее мгновение, Миомед
успел избежать немалой опасности.
- Это было несложно. Логика объединила разрозненные детали в единую
картину, а здравый смысл нашептывал, что чудес нет и всему можно найти
объяснение. Каждое событие непременно имеет свою причину. Зачастую причина
эта очень проста. Вот вы говорили, что корабли исчезают в пустом
пространстве...
Миомед кивнул.
- ...А здравый смысл тут как тут. И нашептывает, что такого быть не
должно! Пустота ни на что воздействовать не может; должен быть какой-то
материальный объект, который произвел воздействие. Ничто воздействовать не
может! Только - нечто! В нашем случае наиболее простым было предположение,
что воздействие оказывается через гравитационный тоннель, соединяющий две
достаточно удаленные друг от друга точки пространства. Далее нужно было
решать, какой фактор проявил себя в этой истории, искусственный или
естественный? Но, скажите на милость, что это за естественный фактор,
который отбирает только мужчин и только неухоженных: то есть холостяков
или женатых, имеющих жен - научных работников либо оперирующих врачей?
Миомед смущенно кашлянул.
- Действительно. Должно было показаться необычным с самого начала. Не
понимаю, почему я...
- И вот, - продолжил Антоний Эндотелиус, - я уже тогда заподозрил
истину. Очень важной для меня оказалась та деталь, что корабли стали
исчезать после изменения космофарватера.
- Да, - кивнул Миомед. - Старые линии были слишком перегружены. Поэтому
на них оставили пассажирские корабли, а спецрейсы пустили по новым.
Скажите, Эндотелиус, действительно биокибернетическая система на Убежище
так стара?
- О! - воскликнул Антоний Эндотелиус. - Она еще старше, чем вы думаете!
И представьте себе, что творилось с почти разумным биокибернетическим
мозгом, вынужденным бездействовать сотни лет!
- Это же с ума сойти можно! - ужасаясь, прошептал Миомед.
- Что он и сделал, - заметил Антоний Эндотелиус, набивая трубку. -
Система от нечего делать перечла всю литературу, предназначенную для
спасенных. И вот в ее нарушенных логических цепях возник образ человека,
нуждающегося в спасении: худого или худощавого, небритого или плохо
выбритого, не очень аккуратного в одежде. Как только в контролируемые зоны
попадал субъект, чьи параметры совпадали с эталоном, система включала
ноль-пространственный гравизахват. Потом все шло по программе коррекции
нарушений. "Потерпевшего" брили, мыли, переодевали в легкое и красивое и
вообще ублажали.
Миомед задумчиво глядел на блики в воде и ожесточенно тер подбородок.
- Все так просто... Почему я сам не догадался?
- Друг мой, - проникновенно сказал Антоний Эндотелиус. - Нет ничего
более простого, чем свалить срубленное кем-то дерево!
Миомед смутился, но задал еще один вопрос:
- Скажите, почему не было захвата кораблей, которые пилотировали
женщины?
- Где вы видели неаккуратную женщину-космонавта? - проникновенно
вопросил Антоний Эндотелиус и со смешком добавил: - А вам встречались
небритые женщины-пилоты?
Изловчившись, Эндотелиус все же положил руку на плечо собеседника.
Миомед согнулся вдвое и сдавленным голосом поблагодарил:
- Спасибо... Я, вся наша служба, очень вам обязаны!
- Пустяки, - отмахнулся старый космогатор. - Мне приходилось
проворачивать дела и посложнее.
- Наша служба надеется, - голосом прожженного дипломата сказал Миомед,
- что и в дальнейшем мы с вами, то есть вы с нами...
- Чего уж там, помогу, если надо...
Когда Антоний Эндотелиус-младший, стараясь не хлопнуть дверью, вошел в
комнату, Сидорина Ивановна сидела у видеона и о чем-то с ним оживленно
толковала.
Услышав тяжелые шаги мужа, она обернулась и рассеянно поинтересовалась:
- Где ты целый день пропадал? Снова с Клеобатисом до посинения в
шахматы сражались?
- От тебя ничего не скроешь, - льстиво произнес Антоний Эндотелиус с
видом заправского подхалима.
Сидорина Ивановна тут же заподозрила что-то неладное. Она осмотрела
супруга с головы до ног и задержала внимательный взгляд на рубахе.
- Хочешь, я тебе пуговицу пришью? - неожиданно для себя самой
предложила Сидорина Ивановна. - А заодно и носки заштопаю?
Ни слова не говоря, Антоний Эндотелиус-младший принялся стаскивать с
себя рубаху.
Last-modified: Fri, 15 Dec 2000 18:46:59 GMT