прекрасно понимая, что, если он не возьмет ни тот ни другой, это может приблизить его конец: вряд ли они пришли с ним шутки шутить! -- А мо-о-жко мне взять тре-е-тий? -- заикаясь, попросил он. -- Конечно, ко это будет ваш последний выбор! -- Выбор! Выбор! Выбор-ор-ор! -- Тогда... -- Петр Ефтимьевич задумался, вспоминая интонации, с которыми предлагались фужеры. -- Тогда второй! -- решился он наконец и хотел встать, чтобы взять фужер, но первый незнакомец опередил его, протянув наполненный фужер. -- А вы? Оба балахона усмехнулись. -- За упокой! -- Упокой! Упокой! Упокой-ой-ой! Они залпом опорожнили бокалы, пришлось выпить и Бахметьеву. -- Тобою убиенных и твой! -- добавил первый балахон и ему вторил второй: -- Твой! Твой! Твой-ой-ой! И неожиданно оба они расхохотались, а потом сдернули с себя капюшоны. Петру Ефтимьевичу показалось, что у него двоится в глазах: перед ним стояли двое мужчин, как две капли воды похожих друг на друга. В мозгу вдруг пронеслось: если они решили открыть свои лица, значит, ему пришел конец. Живот пронзило острой болью и только тут до него дошло, что его отравили. -- Помогите! -- попытался было крикнуть он, но изо рта вырвался лишь сдавленный хрип: горло очень быстро воспалилось и опухло. -- Ты хотел знать, кто прислал смерть? -- спросил тот, что стоял перед ним. -- Да! -- с трудом прошептал Петр Ефтимьевич. Перед ним в одну секунду пронеслись многочисленные образы, в смерти которых так или иначе был виноват он, Пятый член Великого Магистрата. -- Тебе привет от Рассказова Аркадия Сергеевича! -- ответил тот, что стоял слева. Петр Ефтимьевич дернул совсем отяжелевшей головой. Перед его взором предстали огненные кони, запряженные в светящиеся голубым сани. Посередине стоял Рассказов; ехидно улыбаясь, он махал ему рукой, приглашая присоединиться. -- Я так и знал! -- непослушными губами прошептал Петр Ефтимьевич, затем медленно повалился из кресла на великолепной работы ковер. Последнее, что увидел в жизни Петр Ефтимьевич, были атрибуты и символы Великого Магистра, которым он все-таки стал, но об этом так уже никогда и не узнает: ровно двадцать пять минут назад Великий Магистр подписал свое отречение и назначение преемником Пятого цлена Великого Магистрата, после чего почти мгновенно умер, словно это было единственным, что поддерживало в нем жизненный огонь. Остекленевший взгляд новоиспеченного Великого Магистра остановился на портрете уже бывшего Великого Магистра, которого он и пережил-то всего лишь на двадцать пять минут... -- Ну, Джерри, ловко же ты сыпанул ему яду. Я даже не заметил! -- восхищенно проговорил Барри. -- А, ерунда! -- отмахнулся тот. -- Мне больше всего понравилось, как он боялся взять не тот фужер! -- Да, это была симфония чувств! -- усмехнулся Барри. -- Ладно, давай протрем свои бокалы и поставим их на место. -- И посадим этого чудика в кресло! -- напомнил Джерри. -- Надо поторапливаться: я еще хочу в сейф заглянуть! -- Может, не стоит? -- нахмурился Джерри. -- Мне как-то не по себе. Помоги-ка! -- Да что это с тобой? С каких это пор ты стал таким пугливым? -- усмехнулся Барри, вместе с братом усаживая Петра Ефтимьевича. -- Вот так! -- Он салфеткой взял фужер, из которого пил покойник, и опрокинул его на стол: треснул тонкий хрусталь, отвалился небольшой кусочек. -- Это не испуг, Барри, это нехорошее предчувствие! -- Да брось ты, братишка! -- не обращая на него внимания, Барри внимательно осматривал стены. -- Или тебя смущают те пятеро, которых нам пришлось засунуть в подвал? -- Причем здесь те трупы? Меня подташнивает! -- Ага, и на солененькое тянет! -- Барри рассмеялся, продолжая свой осмотр. Он заглянул за картины, за стенные шкафы, тщательно проверил все книги, но никакого сейфа и в помине не было. -- Похоже, его здесь и вовсе нет! -- бросил Джерри. -- Пошли отсюда! -- Его вдруг передернуло. -- Не может быть! -- задумчиво проговорил Барри и вдруг вспомнил невольное движение Петра Ефтимьевича к стене, когда тот заговорил о деньгах. -- Странно! -- Он подошел ближе и радостно воскликнул: -- Я так и знал! Сейф тут! Тут, родимый! Замаскирован обивкой. -- Он быстро и уверенно на что-то нажал: -- Есть! Часть стены отодвинулась в сторону, там действительно оказался сейф с мощной дверкой. -- Не спеши, может сработать сигнализация! -- воскликнул Джерри. -- Вряд ли, -- буркнул Барри, но все-таки еще раз все осмотрел. -- Нет, при такой охране ему это совершенно ни к чему, -- уверенно сказал он, достал из кармана какой-то приборчик, приставил чуть ниже замка и нажал кнопку. На индикаторе замелькали цифры, через несколько минут высветилось восьмизначное число: 29041977. -- Сечешь? -- ухмыльнулся Барри. -- Ты о чем? -- О цифрах! -- И что? -- Двадцать девятое апреля тысяча девятьсот семьдесят седьмого года! -- Барри горделиво надул грудь. -- А, вспомнил! В этот день родилась его внучка Наташа, из-за которой мы хотели заставить его помучиться! -- Джерри глубоко вздохнул: план с похищением внучки ему был совсем не по душе, и он был рад, когда Рассказов изменил приказание. -- Наконец-то! Ну н кретин же был покойный: даты рождения -- это первое, что обычно проверяют взломщики в качестве шифра. -- Да уж теперь-то Петру Ефтимьевичу все равно, -- вздохнул Джерри. -- Слушай, бери быстрее и валим отсюда! -- Сей момент! -- Барри стал торжественно открывать дверку, не заметив мизерного отверстия прямо на уровне лица. Стоило только стронуть дверцу с места, как ему в лицо со змеиным шипением ударил какой-то газ. Он обхватил руками обожженное горло, упал на колени и повалился на спину. -- Что с тобой, братишка? -- испуганно вскричал Джерри, бросаясь на помощь. К счастью, именно то обстоятельство, что он сразу же наклонился, и спасло ему жизнь, но долго оставаться в этой комнате все равно было нельзя. -- Ты был прав, братишка, со своими предчувствиями, -- прошептал посиневшими губами Барри. -- Я умираю! -- Нет, ты не умрешь! -- воскликнул тот. -- Я отнесу тебя к врачу. -- Нет, родной, все кончено. Хватай то, что в сейфе, и быстрее уматывай отсюда! -- Лицо его стало белым как полотно. -- Но... -- Джерри всхлипнул. -- Уматывай! -- собрав все силы, выкрикнул Барри. Голова его резко дернулась и глухо стукнулась об пол, но боли он уже не почувствовал. Со стороны это выглядело как кадр из фильма ужасов: на полу лежал мертвый Барри, а Джерри -- его зеркальное отражение склонился над братом. СМЕРТЬ и ЖИЗНЬ -- неразлучные спутницы, вечные странницы... Приложив к лицу носовой платок, Джерри быстро встал, заглянул в сейф. Первое, что он увидел, был черный "дипломат". Внутри лежали ка- -- кие-то документы. Разбираться было некогда, и, побросав в чемоданчик все деньги, что лежали в сейфе, и маленькие сафьяновые коробочки с драгоценностями, он закрыл сейф, спутал цифры, вернул назад стену. На все про все понадобились какие-то секунды, после чего Джерри склонился к братишке, вынул из его карманов документы, оружие и электронный дешифратор, потом вытащил из-за пояса нож. -- Прости, братишка, но ты сам всегда говорил об этом! -- Он быстро срезал кожу с подушечек пальцев, чтобы невозможно было снять отпечатки. -- Прощай, родной! -- Джерри несколько секунд смотрел ему в глаза, затем прикрыл их и быстро вышел: в горле уже першило, его подташнивало. Еще несколько минут -- и ему уже никогда не удастся выйти из этого особняка смерти... Воронов открыл глаза и тут же зажмурился от яркого солнечного света. Он долго не мог сообразить, что с ним, но ощущение счастья и тепла было столь осязаемым, что он мгновенно вспомнил предыдущий вечер и удивительную ночь блаженства с любимой и очаровательной девушкой. -- Вставай, сонюшка, -- раздался нежный и ласковый голос Ланы. -- Сколько можно спать, Андрюша? Ты посмотри, погода-то какая! -- Я ничего не вижу! -- со счастливой улыбкой ответил он, жмурясь от яркого солнца. -- А сейчас? -- Лана подошла ближе и загородила солнце. Завернувшись в простыню, как в тогу, она сейчас скорее походила на греческую богиню, и Андрей невольно залюбовался ее красотой. -- Я что, похожа на Медузу-Горгону? -- усмехнулась она. -- А мне казалось, что я смотрю на тебя с любовью, а не с ужасом, -- обидчиво заметил он. -- Я имела в виду то, что ты словно окаменел при виде меня. -- На твоем месте я бы проверил! -- И проверю! -- задорно воскликнула девушка, скинула с себя простыню и бросилась прямо на него. -- Чудо мое! -- прошептал счастливый Андрей, обнимая хрупкую фигурку. -- Это ты мое чудо! -- возразила Лана и страстно прильнула к его губам. И в этот момент в дверь осторожно постучали. -- У, черт! -- недовольно бросил Андрей. -- Не ругайся, милый, -- попросила Лана. -- Это, наверное, Дональд! -- А который час? -- встрепенулся Воронов. -- Без пятнадцати двенадцать! -- Неужели? -- Он вскочил с кровати и стал быстро одеваться. -- Что ж ты меня не разбудила? -- Ты так сладко спал! -- Лана виновато улыбнулась. -- Одевайся быстрее! -- попросил он. В дверь постучали сильнее. -- Минуту! -- крикнул Воронов, подхватил одежду Ланы и понес в другую комнату. -- Пошли, милая, нельзя же так долго держать человека за дверью! -- Нет, ну какое же все-таки свинство с его стороны! -- со вздохом заметила она. -- Не мог прийти попозже! -- Он и так на сорок пять минут опоздал. -- Воронов пошел открывать дверь. -- Привет, Андрей! Ну вы и спите! -- укоризненно покачал головой Дональд. -- Я не прочь продолжить. -- Воронов сладко потянулся, но вдруг заметил тревожный взгляд американца: -- Что-то случилось? -- К Рассказову наведывались "гости"! -- Какие гости? -- Думаю, что не с визитом вежливости: убита его домоправительница! -- А он? -- Кто? Рассказов? Рассказов уже в Америке! Вылетел вчера, незадолго до налета. -- Откуда ты знаешь? -- Кое-что от полковника Джеймса, а коечто разузнал по своим сингапурским каналам. -- Ничего не понимаю! Может, объяснишь все толком? -- Я и сам в полной прострации, -- пожал плечами Дональд. -- И конечно же, не стал бы вваливаться к вам так рано, -- он подмигнул, кивнув на другую комнату, -- но нам приказано вылетать в Нью-Йорк первым же самолетом! -- Приказано? -- нахмурился Воронов. -- Мне приказано, а вам предложено! -- поправился Дональд. -- Мне кажется, произошло что-то экстраординарное: полковник даже не стал объясняться по телефону! Итак, что ты решил? -- Тебе приказали? Приказали. Вот и мне пусть прикажут. -- Андрей подошел к телефону и быстро набрал номер. В трубке раздался знакомый голос. -- Порфирий Сергеевич? -- удивился Андрей. -- Это я, Воронов! Как бы мне переговорить с генералом? -- Во-первых, здравствуй! -- Ой, извините, Порфирий Сергеевич! -- смутился Андрей. -- Я так удивился, что из головы все повылетало! Здравствуйте! -- У вас что-то случилось? Может быть, я помогу? -- А что, Константина Ивановича кет? -- В поведении Говорова Воронов почувствовал непонятное смятение. -- Да, он... в отпуске! -- В отпуске? -- Воронов не так бы удивился, если бы услышал о болезни генерала: уйти в отпуск в то время, когда затеяна такая игра?! Здесь что-то не так! -- Что случилось, Порфирий Сергеевич? -- прямо спросил он. -- Тебе обо всем расскажет его "крестник"! Теперь уже Воронов нисколько не сомневался, что произошло что-то из ряда вон выходящее. -- Но он же в Нью-Йорке! -- Вот именно! Что с твоим подопечным? -- Он тоже там! -- Что?! -- Всегда спокойный Говоров не выдержал. -- Да, вчера вылетел! Майкл просит срочно прибыть туда же. Во всяком случае, своему сержанту он это приказал. -- Значит, нужно вылетать! -- задумчиво проговорил Говоров, потом добавил: -- И ничего не предпринимай, пока не переговоришь с "крестником"! Это приказ! -- Голос звучал строго, как в былые времена. -- Слушаюсь, товарищ генерал! -- по-военному ответил Воронов. -- Держи меня в курсе, -- чуть подумав, добавил он. -- По этому телефону. -- Понял! Положив трубку, Воронов задумчиво покачал головой. Господи, как много вопросов! А самое главное -- почему генерал Говоров посоветовал обо всем расспросить Савелия? -- Что-то случилось? -- спросил Дональд, но Воронов никак не отреагировал, и американец пихнул его в бок. -- Эй! Очнись, приятель! -- Что? -- Воронов как-то странно взглянул на Дональда. -- Да так, пустяки? Личные проблемы! -- О каких это личных проблемах идет речь, а? -- кокетливо проговорила Лана, эффектно появляясь перед ними. Красиво причесавшись, чуть-чуть пройдясь по лицу косметикой, в коротеньком приталенном голубом платьице, удивительно подчеркивающем ее изящество, она сейчас выглядела на миллион долларов. -- Что делает с человеком любовь! -- не удержавшись, не без зависти заметил восхищенный Дональд. -- Спасибо, вы так галантны! -- присев в легком реверансе, проговорила Лана, но тут заметила странный, почти отсутствующий, взгляд Воронова. -- Андрюша, что-то случилось? -- Нет-нет, все в порядке! -- Воронов тряхнул головой, пытаясь взбодриться, потом с улыбкой воскликнул: -- Представляешь, Ланочка, а Дональд предлагает нам махнуть с ним в НьюЙорк? Причем прямо сегодня! -- Для него самого пригласить с собой девушку было совсем неожиданным, но приятным порывом. -- В Нью-Йорк? -- растерялась девушка. -- А как же Рассказов? -- А он уже там! -- хитро улыбнулся Дональд. -- Вот как? -- Лана недоуменно взглянула на Воронова. -- И что ты решил? -- Как что? -- искренне удивился тот. -- Конечно же, летим! И прямо сейчас? Заезжать к тебе нужно? -- Ну не могу же я ехать в одном платьице?! Кстати, мы туда надолго? -- Не знаю! Но уверен, что не на день! -- задумчиво ответил Воронов. -- Вот что, Дон, ты займись билетами, а я отвезу Лану домой, она быстренько там соберется, и мы сразу же возвратимся! -- Надеюсь, вы не очень задержитесь? -- с явным намеком улыбнулся тот. -- Через час будем здесь! -- Воронов посмотрел на девушку, та неуверенно кивнула. -- В таком случае я помчался! -- Дональд вскочил с дивана и тотчас вышел. -- Андрюша, может, ты мне все-таки объяснишь... -- начала Лана. -- Да я и сам пока толком ничего не знаю! Совершено нападение на особняк Рассказова, убита его домоправительница... А Рассказов за полчаса до этого вылетел в Нью-Йорк. -- И ты считаешь, что мы его там найдем и во всем разберемся? -- Лететь -- не совсем моя идея, -- признался Андрей. -- Это просьба полковника Джеймса! -- ≤ефа Дональда? Но он не имеет к нам никакого отношения! -- Как бы не так... -- Андрей поморщился. -- Знаешь, так не хочется тебя впутывать... Была б моя воля, отправил бы тебя в Москву: от греха подальше! -- И ты думаешь, я бы смогла уехать и бросить тебя одного? Глупенький ты мой! -- Она села к нему на колени и положила голову на плечо. -- Не пробуждай во мне Восток! -- заявил он. -- Быстренько встаем и мухой к тебе! -- Один поцелуй -- и мы в машине! -- упрямо сказала девушка и тут же, не ожидая ответа, страстно впилась в его губы. -- Боже, что ты со мной делаешь? -- взмолился Андрей. -- Иногда мне кажется, что это сон! -- Сон? А сейчас? -- неожиданно Лана сильно ущипнула его. -- Ой! -- вскрикнул Воронов. -- Вроде бы не сплю! -- Он вдруг подхватил ее на руки и понес к выходу. -- Погоди, сумка! -- рассмеялась Лана. Он вернулся, наклонился вместе с ней к креслу, девушка подхватила свою сумочку. -- Сумасшедший ты мой! -- счастливо прошептала Лана, крепко прижимаясь к его груди. Не прошло и трех часов, как они уже летели в Нью-Йорк. В этом огромном городе, похоже, собрались все наши герои. Все ближе и ближе их встреча. Что их ждет? На чьей стороне окажется госпожа Фортуна? Кто останется в живых, а кто вознесется на небеса? Посмотрим... Награда двух Президентов Полковник Джеймс не обманул Савелия: ровно через пять минут в дверь позвонили -- Сьюзен только-только успела выскочить за дверь. Скрывая смущение, Говорков восхищенно всплеснул руками: -- Какой ты, однако, шикарный, господин полковник! Как с картинки! Дело в том, что Майкл был в синей форме офицера американских ВМС и на его груди красовались различные награды. -- Форма как форма! -- смутился вдруг Майкл. -- Только что парадная! Но ты мне зубы не заговаривай! Дама-то от тебя вышла? -- Он хитро прищурился. -- Откуда ты знаешь? -- На этот раз Савелий тоже прищурился. -- Откуда-откуда? Знаю! -- буркнул тот. -- Предупреждать нужно! -- Сюрприз хотел сделать. -- Он вздохнул. -- Не понравилась, что ли? -- Да нет, понравилась: ничего бабенка... Можно подумать, сам не пробовал? -- Говорков усмехнулся. -- Пробовал, но давно уже: месяца четыре прошло, -- признался Майкл и решил сменить тему. -- Может, это слишком? -- Он указал на награды. -- Почему "слишком"? Это ж заработано не игрой в казино, а потом и кровью, -- Савелий подмигнул: -- Как у нас говорят, целый иконостас! Так кто же меня хочет видеть? -- Тебя хочет видеть Президент Америки! -- торжественно объявил Майкл. -- Президент Америки?! -- переспросил Савелий, да так спокойно, словно речь шла о встрече с каким-то давним знакомым полковника. -- Да, тебя хочет видеть Президент Америки! -- невозмутимо повторил Майкл Джеймс. -- Что-о?! Сам? -- Только теперь, когда Майкл повторил сказанное, до Савелия наконец дошло, о чем идет речь, и он тут же поинтересовался: -- Когда? -- Пока не знаю. Я должен сообщить помощнику Президента, что наконец-то разыскал тебя! -- Он быстро набрал номер: -- Это полковник Джеймс! Разрешите доложить, что лицо, названное Президентом, находится по сообщенному вам ранее адресу. Какие будут распоряжения?.. Так... Хорошо... Нет, второй кандидат прибудет из Сингапура в аэропорт Кеннеди через... -- он взглянул на часы, -- через четыре с половиной часа. Хорошо. Есть! Как подготовиться?.. Понял! -- Майкл положил трубку и как-то странно взглянул на Савелия. -- Ну? -- нетерпеливо бросил тот. -- Не тяни душу, рассказывай! -- Приказано ждать здесь: с минуты на минуту за тобой приедут! -- Послушай, а о ком шла речь? Кто прилетает из Сингапура? -- Дональд ≤еппард! -- после небольшой паузы ответил Майкл. Не хотелось расстраивать Савелия и портить ему настроение перед таким знаменательным событием, как встреча простого русского парня с самим Президентом Америки! Дело в том, что Президент назначил встречу Савелию и Воронову ровно через час, но Андрей прилетит много позже, и потому помощник Президента принял решение не откладывать встречу, а довольствоваться спасителем человечества от ужасной катастрофы. Зная, что и Воронов приглашен на эту встречу, но опаздывает, Савелий в силу своего характера может выкинуть что-нибудь непредсказуемое. Поэтому сейчас Джеймс должен сделать все возможное, чтобы встреча состоялась в точно назначенное время. -- Интересно, где состоится встреча? -- Как "где"? Конечно же, в Белом доме, в Овальном кабинете! -- Майкл ответил с таким видом, словно такой прием само собой разумеющееся дело, об этом знает каждый школьник, глупо даже задавать такие вопросы. -- Господи! -- воскликнул вдруг Савелий, всплеснув руками. -- Ты взгляни, в чем я? Разве можно являться в таком виде на встречу с Президентом? -- Не волнуйся, все предусмотрено, -- с улыбкой заверил Майкл и вдруг рассмеялся. -- Ну, сержант, тебя просто не узнать: впервые вижу, что ты нервничаешь. -- Так я впервые и встречаюсь с Президентом? -- резонно ответил тот. -- Даже не знаю, о чем с ним говорить? Как себя вести? А ты будешь там? -- Да, я тоже приглашен на эту встречу. -- Теперь понятно, почему ты при всем параде. -- Савелий вновь подмигнул. -- Да, именно поэтому. Кстати, так я одеваюсь всего лишь второй раз! -- хмыкнул Майкл. -- А в первый? -- Тоже для встречи с Президентом! -- Он пожал плечами. -- Кажется, у тебя это уже входит в привычку? -- Савелий хитро улыбнулся. -- На этот раз благодаря тебе! -- серьезно заметил полковник. -- А ты не знаешь, что там будет? -- Это сюрприз! -- Да ладно, не темни! -- А тут и темнить нечего. Думаю, Президент хочет лично поблагодарить тебя за предотвращение катастрофы! -- Можно подумать, что на моем месте ктото поступил бы по-другому, -- смущенно произнес Савелий. -- Не скромничай, парень! Ты прекрасно знаешь, что в данной ситуации никто, кроме тебя, не справился бы с этим делом! Кстати, ты не можешь рассказать, как тебе удалось вытянуть из Робота Смерти признание? -- спросил полковник. -- Какое признание? -- не понял тот. -- Как "какое"? О том, где он запрятал взрывное устройство. -- А мы с ним и не говорили об этом! -- Как? -- растерялся Майкл. -- Тогда откуда же ты все узнал... Савелий пожал плечами: -- Кажется, он в тот момент подумал об этом, а я как бы услышал или увидел его мысли. -- Ты что, меня за дурака принимаешь? Увидел он мысли! -- обиделся полковник, и Савелий понял, что ничего не сможет ему объяснить. -- Да шучу я, шучу! -- Он улыбнулся и похлопал его по плечу. -- Просто я, как говорил один из героев фильма "Крестный отец", сделал ему предложение, от которого он не смог отказаться! -- Могу себе представить, до чего он тебя довел, если ты вырвал у него сердце! Кошмар! -- Джеймс зябко поежился. -- Сам-то ты что в тот момент ощущал? -- Не помню! -- откровенно признался Савелий и добавил: -- Думаю, ненависть! -- Хорошо, что мы с тобой не враги! -- Майкл глубоко вздохнул. -- Эт-то точно! -- кивнул Савелий, и они рассмеялись. В дверь кто-то позвонил. -- Наверное, за нами! -- воскликнул Майкл. -- Иди, открывай! -- Может, лучше ты? -- неуверенно предложил Савелий. -- Послушай, кто здесь хозяин? -- Майкл скорчил рожу. -- Понял! -- со вздохом кивнул Савелий и нехотя пошел открывать. Он распахнул дверь. Перед ним стоял высокий и статный капитан военно-воздушных сил С≤А, лет сорока пяти, в сопровождении двух здоровенных парней в темно-синих костюмах свободного покроя. Квадратные подбородки и тяжелые взгляды выдавали в ребятах принадлежность к сонму телохранителей. -- Господин Мануйлов? -- Так точно! -- по-военному четко ответил Савелий. -- С кем имею честь говорить? -- Разрешите представиться, господин Мануйлов, капитан Келлерман! -- Он крепко пожал Савелию руку, после чего торжественно провозгласил: -- По распоряжению Президента Америки мне выпала большая честь сопровождать вас в Белый дом на встречу с ним! Разрешите от себя лично выразить свое восхищение вашим мужеством и профессионализмом! -- Благодарю вас, господин капитан! -- смущенно кивнул Савелий. -- Разрешите представить ваших телохранителей! Сержант Томпсон и сержант Флауэрс! -- Моих телохранителей? -- Савелию с трудом удалось удержаться от смеха. -- Извините, господин капитан, но в этом нет никакой необходимости! -- Тем не менее, господин Мануйлов, придется вам смириться. Личное распоряжение Президента! -- Капитан дружески улыбнулся и развел руками, как бы расписываясь в своем бессилии. -- Что ж, приятно, конечно! -- Савелий смущенно бросил "шкафам": -- Извините, ребята, к вам это никакого отношения не имеет! Ничего личного! -- Он крепко пожал руку каждому. -- Капитан Мануйлов! Прошу, господа, пройдите в комнату! -- Блэйк? -- обрадованно воскликнул Майкл. -- Привет, Майкл! Очень рад тебя видеть! -- Они крепко, по-мужски, обнялись. -- С капитаном, Сергей, в свое время нам пришлось очень много каши съесть, -- пояснил Майкл. -- Правда, в то время я был лишь курсантом. -- Сколько же мы не виделись? -- Около семнадцати лет. -- Да, совсем седой стал. -- А ты почти не изменился, только брюшко появилось. -- Не всем же быть гончими, -- поддел Майкл. -- Надо же, запомнил, -- удивился Блэйк, -- я был очень тощим и бегал много, вот и прозвали гончий пес. -- Он вдруг спохватился: -- Извини, Майкл, но вспоминать будем в другой раз: у нас все расписано по часам. Ровно в семнадцать мы должны войти в Белый дом. -- Итак, наши действия? -- Майкл сразу стер улыбку с лица. -- Садимся в машину и в аэропорт Кеннеди, оттуда на президентском самолете до аэропорта Алена Даллеса, там -- в вертолет и летим прямо в Белый дом! -- Меня заверили, что для господина Мануйлова все предусмотрено! -- напомнил Майкл. -- Естественно. Вся одежда уже на борту. Итак, вы готовы? -- Капитан вопросительно взглянул на Савелия, потом на полковника. -- Конечно! -- не сговариваясь, хором ответили они и тут же громко расхохотались. Все пятеро спустились вниз. Капитан шел чуть впереди, а сержанты-телохранители там, где полагалось: один возглавлял, а другой замыкал процессию. -- Представляешь, Майкл, эти двое -- мои телохранители! Вот умора-то! -- шепнул Савелий по-русски. -- А чему тут удивляться? Ты стал национальным героем Америки! -- заметил Майкл. -- И если бы была возможность сказать о тебе открыто, то, поверь мне, вся пресса, газеты, журналы, лучшие корреспонденты программ телевидения Америки гонялись бы за тобой, чтобы взять интервью! Фильм бы сняли, книгу бы написали. Вмиг ты стал бы не просто богатым, а очень богатым человеком! -- Я не из-за денег старался, -- буркнул Савелий. -- Никто и не говорит, что из-за денег. Но одно другому не мешает, так ведь? Савелий пожал плечами и ускорил шаг. У подъезда их ожидал черный "линкольн" и эскорт из пяти мотоциклистов. -- Ничего себе, шуточки! -- воскликнул Савелий. -- Я что, посол какой-нибудь, что ли? -- Ты не посол, а особо важная персона! -- с усмешкой заметил Майкл, выставив указательный палец вверх. Не успели они отъехать, как попали в огромную автомобильную пробку. -- Черт! -- ругнулся Майкл. -- Только этого нам не хватало! Еще опоздаем. -- Не опоздаем, -- возразил капитан Келлерман, потом повернулся к водителю: -- Давай назад, к оффису полковника Джеймса! -- Не понял, Блэйк? -- удивленно воскликнул Майкл. -- Не забывай, приятель, я представляю военно-воздушные силы С≤А, -- не без гордости заметил тот и взял трубку радиотелефона. -- Алло, это капитан Келлерман! Как мы и предполагали, придется действовать по второму варианту! Приступайте, у вас десять минут! Вернувшись, они покинули "линкольн" с эскортом мотоциклистов и быстро поднялись на крышу, где их уже поджидал военный вертолет. -- Не слабо, однако! -- с одобрением заметил Савелий. -- Четко! -- А ты думал! -- подмигнул Майкл и тотчас передразнил Блэйка: -- Капитан Келлерман представляет военно-воздушные силы С≤А! -- Ну и язва же ты, полковник! -- обиделся тот. -- Ты что, шутки разучился понимать? -- Почему? Ждите ответа! -- прищурился Блэйк. -- А вот и не подеретесь! -- воскликнул Савелий. -- Может, хватит, мужики? -- А мы еще не начинали, разминаемся только! -- никак не унимался Майкл, но потом, взглянув на Савелия, примирительно поднял руки: -- Все, Блэйк, сдаюсь! Мир? -- Перемирие! -- Согласен! Через десять минут они уже были в ньюйоркском аэропорту Кеннеди, рядом с американским "боингом" ВВС-1, известным во всем мире личным самолетом Президента Америки. Как и обещал капитан Келлерман, Савелия полностью экипировали: шикарный черный смокинг, брюки, белоснежная манишка с черной бабочкой и лакированные штиблеты. Взглянув на смокинг, Савелий неуверенно спросил: -- Это обязательно? -- Все строго по протоколу! -- ответил капитан Келлерман. -- Вас что-то беспокоит, господин Мануйлов? -- Нет-нет, все отлично! -- без особого воодушевления ответил Савелий, затем взялся за дужку плечиков: -- Где тут можно переодеться? -- Сюда, пожалуйста! -- Капитан указал за ширму. Савелий оказался в довольно уютном салоне с диваном и столиком, на котором стояла ваза с красными розами. Пожав плечами, он быстро скинул свою одежду и начал одеваться; как ни странно, все было впору, словно кто-то заранее снял с него мерку. Он осмотрелся по сторонам, пытаясь найти зеркало или что-нибудь вроде того, но все впустую. Тогда Савелий решительно потянул на себя одну из многочисленных дверок: к своему удивлению, он обнаружил здесь гардероб, а на внутренней стороне его дверки -- зеркало. На него теперь смотрел какой-то незнакомый красавец, похожий то ли на музыканта, то ли на артиста. Тем не менее, приглядевшись повнимательнее, Савелий провел рукой по щекам: нечего сказать, хорош бы он был в смокинге и с небритой физиономией. Выглянув из-за штор, национальный герой Америки смущенно спросил: -- Извините, капитан, нельзя ли побриться? -- За второй дверкой справа вы найдете все туалетные принадлежности, -- улыбнулся тот. Савелий обнаружил здесь целую парикмахерскую: различные одноразовые бритвы на выбор, несколько видов электрических бритв, всевозможные лосьоны, дезодоранты, мужские кремы. Не долго думая, он остановился на электрической бритве фирмы "Браун" и быстро, но тщательно проутюжил свое лицо, протер салфеткой с лосьоном после бритья кожу и обильно побрызгался английским одеколоном "Ван мэн онли", запах которого ему понравился больше всего. Взглянув еще раз в зеркало, он удовлетворенно крякнул и только после этого вышел к остальным. -- Ну вот, теперь совсем другое дело! -- подмигнул Майкл. -- Настоящий русский Ален Делон! -- с восхищением произнес капитан. -- Скажете тоже -- Ален Делон! -- Савелий смущенно улыбнулся и постарался перевести разговор на другую тему: -- Когда будем в Вашингтоне? -- Через пять минут пойдем на посадку! -- ответил капитан, мельком взглянув на часы. После приземления к ним сразу же подкатил черный "линкольн", точно такой же, каким они пытались доехать до аэропорта в Нью-Йорке, и через пару минут они уже входили в вертолет американских ВВС. -- Десять минут -- и мы на месте! -- объявил капитан, когда они расположились на мягких диванах и креслах. Взревели моторы, и Майкл шепнул Савелию на ухо: -- Тебе известно, где находится Белый дом? -- Как где? В Вашингтоне! -- недоуменно усмехнулся Савелий. -- Я не о городе, о районе спрашиваю! -- Откуда мне знать, если я никогда в Америке не был? -- Он находится в районе Капитолийского холма, прямо напротив здания Конгресса С≤А, и разделяет их живописнейший парк. Кстати, в этом парке, на черной стене лабрадорского мрамора, высечена двадцать одна тысяча имен погибших во вьетнамской войне американских военных! -- с гордостью проговорил полковник. -- А нам пришлось бы всю жизнь строить такую стену, чтобы высечь на ней имена более чем сорока миллионов наших воинов за все эти годы! -- с горечью заметил Савелий и полностью ушел в себя, окунувшись в совсем еще недавнее прошлое... Долгие годы он не вспоминал тот роковой день в Афганистане, всячески пытаясь его забыть... И казалось, ему это удалось, но на самом деле, из более чем полутора тысяч страшных военных дней Афганистана за один Савелию было и, вероятно, будет стыдно до конца дней своих! Стыдно за самого себя! Тот роковой день неожиданно всплыл в его памяти именно сейчас, в этом чужом вертолете американских военно-воздушных сил. Воспоминания обрели такую полноту и ясность, словно 'это произошло только вчера... Заканчивался первый год его службы в Афганистане. Несколько дней было относительное затишье и лишь изредка, раз в час, а то и в два, рассыпалась горохом вражеская или наша автоматная очередь, далеким эхом пробегая по горным ущельям. Солдаты изнывали не только от скуки, но и от жары, мечтая хоть о какой-нибудь прохладе и всякий раз с ужасом думая о необходимости идти под палящим солнцем в столовую или сортир. На днях Савелий получил звание сержанта и потому перебрался в небольшую, но отдельную комнатушку своего предшественника, отбывшего домой по ранению. Савелий отлично, буквально до мелочей, запомнил тот день. Он тихо напевал что-то себе под нос, перебирая струны замызганной гитары бывшего обитателя каморки, когда дверь вдруг резко распахнулась: -- Сержант Говорков, к комбату! -- выкрикнул вестовой штаба, рыжий пухлый ефрейтор. -- Чего орешь? -- буркнул Савелий. -- Извини, сержант, это я по привычке! -- смутился вдруг ефрейтор. И Савелий сразу же вспомнил, что пару недель назад их комбат попал в переделку: граната разорвалась совсем рядом, чудом не оставив на майоре ни единой царапины, но его страшно контузило. Он провалялся без памяти минут сорок и совсем пришел в себя лишь в медсанбате. Через трое суток его выписали, но слух до конца пока не восстановился, и приходилось кричать, чтобы он услышал. -- Товарищ майор! Сержант Говорков по вашему приказанию прибыл! -- четко и громко доложил Савелий. -- Присядь, сержант! -- устало проговорил майор. Захар Константинович Гордеев выглядел очень утомленным, а его воспаленные глаза говорили о бесконечных бессонных ночах. На вид ему было едва ли не за сорок, а на самом деле тридцать четыре года. Всегда подтянутый, уравновешенный, он с первой же встречи вызывал симпатию. Но сейчас не успел Савелий войти, как сразу же почувствовал стойкий запах алкоголя. -- Чаю выпьешь? -- хмуро предложил майор. -- Не откажусь... -- ответил Савелий, но тут же, подумав, что тот не услышал его, повторил громче: -- Не откажусь, товарищ майор! -- В помещении я чуть лучше слышу, -- заметил Гордеев. -- Тимофей! -- громко позвал он, но никто не отозвался. -- Тимофей! -- На этот раз майор крикнул во всю глотку. -- Я, товарищ майор! -- Ефрейтор словно изпод земли возник на пороге комнаты. -- Спишь, что ли, твою мать? -- беззлобно бросил майор. -- Никак нет, товарищ майор, оружие чищу! -- В ефрейторе было что-то от ≤вейка. -- Две кружки чаю! -- Слушаюсь! -- Ефрейтор мгновенно исчез. Майор презрительно причмокнул губами: -- Дождется он у меня: целыми днями спит как сурок! -- На этот раз он вроде бы говорил зло, однако глаза по-доброму улыбались. И ефрейтор мог совершенно не беспокоиться: майор никогда с ним не расстанется. Они сидели молча до тех пор, пока ефрейтор не принес две эмалированные кружки с круто заваренным чаем, стеклянную банку с сахаром-рафинадом и початую пачку сливочных сухарей. -- Еще что-нибудь, товарищ майор? -- Нет, свободен! -- бросил майор, и тот быстро вышел, прикрыв за собой дверь. -- Пей, сержант! -- Спасибо, товарищ майор! -- Савелий бросил в кружку три куска сахара, взял сухарик и окунул в чай, потом медленно поднял глаза на комбата. -- Послушай, Батя, товарищ майор, что случилось-то? Говорите уж сразу! -- А что, я не могу со своим сержантом просто так чай попить? Обязательно должно чтонибудь случиться? -- недовольно бросил майор. -- Да нет, почему же? -- Савелий пожал плечами. -- Просто мне показалось, что вас что-то беспокоит! Или я ошибаюсь, Захар Константинович? Савелий с комбатом Гордеевым испытывали друг к другу взаимную симпатию. Майор стал тем самым человеком, который очень своевременно поддержал его в первом бою. Этот бой был внезапным, яростным и быстротечным, Савелию же он показался бесконечным. Подробностей того, как они оказались вдвоем с майором, Савелий не запомнил, но если бы не своевременная помощь, то им пришлось бы весьма нелегко против шестерых душманов, судя по всему, намеревавшихся взять их в плен. Когда бой закончился, Гордеев неожиданно спросил: -- Давно здесь, за речкой? -- ≤есть дней, товарищ майор! -- вытянулся перед ним Савелий. -- А ты молодец! -- подмигнул майор. -- Думаю, что поживешь еще, если понапрасну башку не будешь под пули подставлять! -- Мухтар постарается, товарищ майор! -- почему-то ответил Савелий. После того случая судьба не раз сталкивала их, и каждый раз они не скрывали своей взаимной симпатии. -- Ты прав, сержант, я вызвал тебя неспроста! Пожалуй, ты единственный в батальоне человек, с которым я могу поговорить откровенно. -- Он подошел к двери, закрыл ее на крючок, потом вытащил из сейфа бутылку водки, два стакана, плеснул по половине: -- Давай выпьем молча! Савелий кивнул. Комбат двинул по стакану Савелия своим и единым махом опрокинул водку, после чего наткнулся на вопросительный взгляд собеседника. -- Ты только не подумай, сержант, что я сдвинулся, -- издалека начал Гордеев. -- Может получиться так, что ты будешь последним человеком, с которым я разговариваю в этой жизни... -- Не стоит так раскисать, Константиныч? -- недовольно нахмурился Савелий. -- Не перебивай! -- оборвал майор. -- В свое время, задолго до спецназа, я закончил спецшколу КГБ имени Дзержинского, но сразу же после окончания имел неосторожность поцапаться с одним высокопоставленным чиновником аппарата госбезопасности и, как пробка, вылетел из органов. -- Майор тяжело вздохнул. -- Та сволочь, с которой я столкнулся, хотела большего, чем просто выгнать меня из органов: слишком много я узнал об этой гниде. -- Он зло сплюнул. -- Мне удалось, не без помощи друзей, попасть в спецназ, а потом те же друзья сообщили мне, что генерал Галин, -- он поднял глаза на Савелия, -- да-да, именно генерал КГБ Галин объявил на меня охоту! И мне посоветовали отправиться в Афганистан, как говорится, от греха подальше... Как видишь, я здесь. А потом началась перестройка, развал Органов, реконструкция, пертурбация и еще черт знает что, и я начал подумывать, что Галин забыл обо мне, но... -- Майор поморщился, плеснул водки Савелию, себе, тут же выпил и даже глазом не моргнул. Закусывать не стал, а продолжил свое повествование: -- В спецшколе на нашем курсе учился когда-то некий Роман Иванов. Ничего так парень, талантливый. Однако вскоре его куда-то перевели, и я случайно встретился с ним уже перед самым выпуском. Он, будучи в приличном подпитии, предложил отметить нашу встречу в ресторане... -- Майор Гордеев потянулся за сигаретой, прикурил и глубоко затянулся. Савелий внимательно слушал майора, ему казалось, что комбата что-то сильно мучает и ему просто некому излить свою душу, но в глазах его было что-то странное, даже безумное. Это потом, когда случилось самое страшное, Савелий понял, что в глазах его было не безумие, а предчувствие смерти... -- Короче, поднажрались мы там изрядно, а когда вышли из кабака, я предложил ему пройтись пешком. Болтали о том о сем и неожиданно он проговорился, что в свое время его забрали с нашего курса в особую спецгруппу госбезопасности. Там готовили особых агентов, так называемых ликвидаторов! Слышал о таких? -- Они и своих ликвидируют? -- спросил Савелий. -- Своих как раз чаще всего! -- кивнул майор. -- Предателей с точки зрения Органов, тех, кто неугоден Советской власти, раскрытых сотрудников КГБ за границей, да мало ли кто еще попадает в черные списки? -- Гордеев с грустью усмехнулся. -- Короче говоря, вчера я его видел! -- Вчера? Неужели прилетел вместе с нашим врачом? -- Именно! -- кивнул майор. -- Такой темноволосый крепыш в гражданском? -- А ты откуда знаешь? -- удивился Гордеев. -- Так я со своими ребятами помогал разгружать вертолет -- медикаменты и пайки... А мне кто-то сказал, что этот мужик -- какой-то чин из министерства здравоохранения. А может, вам показалось? -- с надеждой спросил Савелий. -- Нет, это он: Роман Иванов! -- упорствовал майор. -- Ну хорошо, допустим, но почему вас так беспокоит его появление? -- Он послан за моей головой! -- Гордеев шепнул это так тихо, что Савелий скорее не услышал, а прочитал по губам. -- Г