т силу! -- Ты хочешь меня развратить? -- спросила она, но тем не менее стала медленно опускаться, покрывая тело бандита поцелуями. -- Очень хочу! -- подтвердил Лассардо, дотянулся до своего пиджака на крючке и незаметно вытащил из кармана миниатюрную фотокамеру. -- Какой он милый и смешной! -- улыбнулась Лариса, поигрывая плотью. -- Ну, что же ты? -- с трудом сдерживаясь, спросил француз, затем положил левую руку на затылок девушки и подался вперед. Плоть, словно по внутреннему его приказу, мгновенно встопорщилась, и не успела девушка глазом моргнуть, как восхитительная игрушка оказалась у нее во рту. Ощущение было настолько странным и непонятным, что Лариса невольно отшатнулась, но мужская рука держала крепко. Вскоре новая забава показалась девушке приятной. Правда, действовала она неумело, издавая при этом странные звуки, но постепенно по телу ее вновь разлилась сладкая истома. За лавиной новых впечатлений девушка даже не заметила нескольких вспышек. Вдобавок ко всему она вдруг вновь резко дернулась всем телом, а по ее ногам заструилось что-то теплое... "Неужели снова кровь?" -- промелькнуло в голове, но на очереди была новая загадка. В горло ей внезапно ударила струя какой-то тягучей жидкости со странноватым привкусом. Лариса вновь отшатнулась, но рука и на этот раз удержала ее. Чтобы не захлебнуться, пришлось сделать глоток, потом другой... Опустошенная, но благодарная, Лариса поцеловала успокоившуюся плоть, потом еще и еще... -- Милый... Милый... -- повторяла девушка. Потом они минут пятнадцать молча стояли под душем. Он размышлял о своей неожиданной удаче, а девушка пыталась осмыслить происшедшее. Наконец оба решили искупаться в бассейне. Лассардо подплыл к ней сзади, обхватил руками ее бедра, затем вошел в лоно пальцем и вновь раззадорил ее, после чего наклонил прямо в воде и... энергично задвигал чреслами. Урок "науки страсти нежной" продолжался... Несмотря на то что Мэйсона разыскали довольно быстро, после чего он с тремя сотрудниками сразу же отправился к Марку Лифшицу, было уже поздно. Жуликоватый еврей болтался в петле. С оконного карниза свисала веревка, на полу валялся опрокинутый стул. Эта деталь сразу же бросилась в глаза Мэйсону. Зачем самоубийце было взбираться на стул, ведь легче спрыгнуть с подоконника? И несмотря на традиционную записку на столе с просьбой в смерти никого не винить, конечно же написанную рукой покойного, Мэйсон был твердо уверен в том, что беднягу убили. Но полиция не нашла никакого тому подтверждения и сделала заключение о самоубийстве. Подробно доложив обо всем адмиралу, Мэйсон решил побродить по излюбленным местам прогулок покойного. Адмирал дал добро и велел связаться с ним в любое время, если обнаружится что-нибудь важное. Закончив разговор, Майкл повесил трубку и повернулся к Савелию: -- Слышал? -- Да уж, -- поморщился Говорков. -- Остается еще один бедолага, которому грозит такая же участь. -- Джерри, -- проворчал адмирал и снова взялся за телефон. -- Крис? Что скажешь? Новости есть? -- Это надо же, а я вам звоню, господин адмирал? -- удивленно воскликнул капитан Панкрофт. -- Рассказывай, что откопал! -- хмыкнул Джеймс и, прикрыв рукой трубку, сообщил Савелию: -- Этот малый иголку в стоге сена найдет, если таковая хоть раз попала в печать или полицейскую сводку! Возьми вторую трубку! -- С месяц назад в Париже произошло странное убийство некоего Петра Бахметьева и нескольких его телохранителей. Этот самый Бахметьев, как пишет журналист, ссылаясь на источники информации среди высокопоставленных лиц, занимал одно из ведущих положений в тайном Ордене. -- Какая же тут связь с нашим Джерри? -- удивился адмирал. -- В заметке сказано, что рядом с трупом Петра Бахметьева был обнаружен еще один труп. С пальцев его была срезана кожа, чтобы скрыть отпечатки... -- Не тяни! -- оборвал Майкл. -- Помог случай: один из полицейских опознал труп. Недели за две до этой трагедии он оштрафовал покойного за неправильную парковку. Это был некто Барри Диксон. При попытке открыть сейф Бахметьева он отравился ядовитым газом... -- Тем не менее сейф оказался пустым... -- догадался Савелий. -- Да, а с сейфом что? -- спросил адмирал. -- О сейфе в статье ничего не говорится, более того, с тех пор обо всем этом в газетах -- молчок, что само по себе весьма странно для Парижа! Такие преступления месяцами муссируются на странице парижских изданий. Судя по всему, кто-то весьма влиятельный надавил на печать и полицию... -- И все-таки, при чем здесь наш Джерри? -- гнул свое адмирал. -- Джерри и Барри близнецы. На них часто заводились дела о разбоях и грабежах, и всякий раз им удавалось отделываться либо штрафами, либо дела закрывались за недостаточностью улик. А однажды Барри подозревался во взломе сейфа в одной фирме, но истец неожиданно забрал свое заявление. Тем не менее Джерри повезло меньше, чем брату: за грабеж он получил тринадцать месяцев и отбывал наказание в тюрьме Райкерс. На всякий случай я сделал запрос в эту тюрьму и узнал, что в это же время там отбывал наказание и Марк Лифшиц! -- Откуда тебе известно о Лифшице? Насколько мне помнится, я тебе ничего не говорил... -- нахмурился адмирал. -- После вашего звонка со мной связалась Стефания Скардино и просила навести справки об этом Лифшице, а сложить два и два... -- Полицейский многозначительно замолчал. -- Отличная работа, капитан! -- похвалил Джейсон. -- Может быть, ты мне еще расскажешь, на кого работали эти братья? -- А как же! -- воскликнул Панкрофт. -- До прошлого года братья промышляли раздельно, каждый сам по себе, но в прошлом году их взял к себе некто Дик Беннет... При упоминании фамилии Беннета Савелий мгновенно переглянулся с Майклом. "Все сходится, -- одновременно подумали они, -- братья работали на Дика Беннета, а тот, в свою очередь, возглавлял службу безопасности господина Рассказова". -- Молодец, Крис, теперь предстоит выяснить, где сейчас находится Джерри! -- задумчиво проговорил адмирал. -- Ну, это-то совсем легко! -- усмехнулся капитан. -- Можете записать: Джерри Диксон, отель "Беверли", номер триста шестнадцать! -- Да тебе цены нет, Крис! -- обрадован но воскликнул адмирал. -- Надеюсь, что вы вспомните об этом при очередном представлении на звание! -- заметил капитан. -- Резонно! -- согласно кивнул Майкл и положил трубку. -- Что скажешь, Сергей? Савелий удивленно покачал головой. -- Лично я ничего не понимаю! Неужели Рассказов настолько уверенно себя почувствовал, что плюнул на осторожность? -- Мне кажется, здесь другое: он был тяжело ранен, выдержал очень серьезную операцию, прикован пока к постели и чисто психологически как бы вне серьезных игр! В таком положении есть свои преимущества, вот он ими и воспользовался! -- Не думаю, -- вздохнул Савелий. -- Нужно хорошо знать Рассказова, чтобы понять, что с его характером долго оставаться не у дел смерти подобно. Мне кажется, здесь все дело в неожиданности! -- В каком смысле? -- не понял адмирал. -- Близнецы работают на Рассказова и оказываются замешаны в убийстве одного из руководителей Великого Братства в далеком Париже! -- Хочешь сказать, что именно Рассказов отправил их туда? -- Не сомневаюсь! -- Но почему? -- Вспомни, как погибла его Любава, -- заметил Савелий. -- Отлично помню! Ее застрелила Двигубская. Анжелика, кажется... -- Вот именно: Анжелика Двигубская! А кем был ее покойный супруг? -- Савелий хитро прищурился. -- Ты хочешь сказать, что Рассказов затаил злобу на весь Орден? Не слишком ли? -- На весь Орден или нет, но уж больно все сходится! А если предположить, что Рассказову известно больше, чем нам, и расправиться с ним Анжелику послал этот самый Бахметьев? -- Да, но погибла-то Любава, а Рассказов остался жив! -- возразил адмирал. -- Согласен! Но мы с тобой при всем этом не были, а предположить можно что угодно! Вплоть до того, что Любава могла прикрыть собой Рассказова или Двигубская промахнулась! -- Ну ты, парень, голова! -- восхищенно проговорил адмирал. -- В этом действительно что-то есть! Но о какой неожиданности ты говорил? -- Если наша версия об убийстве Бахметьева с подачи Рассказова верна, то будем рассуждать дальше... Давай предположим, что близнецы, прикончив Бахметьева, решили поживиться за счет покойничка и наткнулись на сейф. А Барри, как ты помнишь, был медвежатник экстра-класса и погиб, вскрывая "медведя"! Видно, парень никогда не имел дело с такими примочками! -- А что, скорее всего, так оно и было! И теперь понятно, откуда у Рассказова такие счета в швейцарском банке и такие документы! -- Адмирал задумался и после секундной паузы воскликнул: -- Но это все равно что самому себе подписать смертный приговор! Уж на что я серьезную контору представляю -- и то, как подумаю про этот Орден, аж полжилки трясутся... -- А знаешь, Майкл, мне кажется, что Джерри нужен Рассказову больше живой, чем мертвый, -- задумчиво проговорил Савелий. -- Не понял? -- Коль скоро твой чудо-капитан с такой легкостью вышел на Джерри, то, по-моему, и у Великого Братства на это шансов не меньше! -- Хочешь сказать, что Рассказов оставит в живых этого Джерри, чтобы им в случае чего прикрыться? Не похоже на "старого приятеля"! -- Люди со временем меняются! -- Это точно! И зачастую не в лучшую сторону... -- процедил сквозь зубы Джеймс. -- Значит, пока будем ждать? -- Думаю, это лучший вариант при том, что мы имеем. Но наблюдение за людьми Рассказова я бы усилил. -- Может быть, усилить и контроль на таможне? -- Обязательно! Причем обратить особое внимание на рейсы, прибывающие из Западной Европы, в частности из Парижа! -- Ты словно читаешь мои мысли! -- улыбнулся адмирал. -- Какие планы на вечер? -- Хотел с Вороновым встретиться, но у него сплошные амуры. Так что пойду к себе и просто поваляюсь на кровати. -- А может быть, ко мне в гости? Я своим про тебя все уши прожужжал, и они мне плешь проели: где же этот твой чудо-русский? Особенно Трэйси, жена моя. -- И много ты им понарассказывал? -- нахмурился Савелий. -- Нет, только то, что ты меня и Америку от гибели спас! -- ответил адмирал. -- Да не беспокойся ты: Трэйси похитители в свое время палец отрубили, чтобы заставить позвонить мне и уговорить прийти за ней. Но она все выдержала! -- Серьезная женщина! -- с уважением заметил Савелий. -- Кто она по профессии? -- Учительница. Простая учительница! -- Передай огромный привет и скажи, что я обязательно загляну к вам в самое ближайшее время! -- Ловлю на слове! -- лукаво подмигнул адмирал. -- Ну, пока! -- Савелий крепко пожал Майклу руку и вышел. История жены адмирала не давала Говоркову покоя. Это как же нужно любить человека, чтобы выдержать такое?! Савелий тут же подумал о Розочке. Разве он не пошел бы ради нее на любые мучения? Пошел бы, не задумываясь ни на секунду! Бедная девочка! Сколько ей приходится сейчас учиться?! Тихий ужас! По просьбе Савелия Майкл выделил своего сотрудника, который осторожно приглядывал за Розочкой и каждые два дня передавал записи о наблюдениях. Поэтому Говорков отслеживал каждый шаг Розочки и даже имел ее фотографии. Как же она повзрослела! Разве ей дашь пятнадцать лет? Восемнадцать-девятнадцать, ну семнадцать, не меньше! Как же Савелию хотелось поздравить Розочку, когда она получила права! Огромного труда ему стоило не послать ей цветы -- ведь девочка сразу бы догадалась, от кого букет... Хорошо хоть Розочка нашла себе на курсах подружку -- правда, немного постарше и довольно вульгарную, но -- все-таки не так одиноко будет в чужой стране... Несколько раз перед сном Савелий явственно слышал голос Розочки. Конечно, он прекрасно понимал, что она совсем еще ребенок, а он ей почти что в отцы годится. Но всякий раз, вспоминая ее поцелуй, ее слова, ее глаза, все доводы меркли, а эти воспоминания сильнее голоса разума. И постепенно Савелий утверждался в мысли, что жизни без Розочки он просто не представляет. Да, ей пятнадцать лет, но какое это имеет значение?! Говорят, в Индии выходят замуж и в десять. "О чем ты, опомнись! Какая любовь, какой брак! Это просто детское обожание, через которое проходит каждая девчонка!" -- говорил он сам себе, но тут же вспоминал о том, как Розочка смотрела на него, с каким восторгом рассказывала о поцелуе... А иногда он вдруг задавал себе вопрос: интересно, какие у них с Розочкой будут дети? Вероятно, очень красивые: он -- блондин с голубыми глазами -- и кареглазая Розочка с волосами цвета темно-красной меди. Господи, а какая у нее фигурка! Словно старинная фарфоровая статуэтка: стройные ножки, сильные бедра, а от талии просто обалдеть можно и, наконец, еще не сформировавшаяся, но удивительно красивая грудь! При этих мыслях у Савелия бешено колотилось сердце, а иногда он даже приходил в самое настоящее возбуждение. Вот почему Говорков боялся встречи с Розочкой и все время откладывал ее... Конечно, он любил раньше, и как любил! И Ларису, которая его предала, и милую Варюшу, и Лану, и, конечно же, нежную Наташу! Может быть, со стороны это напоминает песенку про Иветту и Лизетту, но никаким донжуанством тут и не пахло. А уж Наташа и Варюша... При воспоминании о них у Савелия всякий раз отчаянно щемило сердце. И всегда при этом в их гибели он винил себя. Но время залечивает даже такие раны... Да, он очень любил всех этих женщин, но как-то так получалось (может, просто не до того было?), что до Розочки никогда не думал о семье и детях, а вот теперь!.. Но сможет ли он стать ей настоящей опорой? Не привнесет ли в ее жизнь постоянную опасность? В чем, в чем, а в том, что он никогда не сможет отказаться от того, чем он живет сейчас, Говорков был уверен на все сто. Тогда о какой тихой гавани может идти речь? Господи, о чем это он? А вдруг они просто-напросто придумали друг друга? Три с лишним месяца Савелий мучился сомнениями и наконец решил встретиться со своей желанной. Тогда он надел элегантный светлый костюм, повязал ярко-синий галстук и отправился к Розочке, чтобы поддержать перед трудным вступительным испытанием. Не вдаваясь в подробности, Говорков попросил Майкла помочь с машиной и съездить по одному адресу, а потом в Колумбийский университет. Адмирал кое-что знал о юной подопечной Савелия и потому ничего не стал спрашивать. Более того, он сделал своему другу сюрприз, выделив в качестве водителя лейтенанта, который в свое время заканчивал именно Колумбийский университет. Этот коренастый парень, на вид лет тридцати или чуть больше, оказался весьма словоохотлив и дружелюбен. -- Лейтенант Ричард Митчел к вашим услугам, капитан! -- представился он. -- Вас кажется Сергеем зовут? -- Да, Сергей! -- кивнул Савелий, крепко пожимая руку лейтенанту. -- Можете называть меня Риччи: так короче! -- Парень расплылся в широкой улыбке в тридцать два зуба. -- Куда поедем? -- На Хуберт-стрит: ближе к мостам! Через несколько минут они уже были перед особняком, где проживала Розочка со своей теткой. Дверь открыла спортивного вида молодая женщина, судя по всему, горничная. Она сообщила, что мисс Роза уже отправилась на экзамен. -- Ну что, в университет? -- спросил лейтенант. -- Да, и как можно быстрее! -- кивнул Савелий. -- Но по дороге нужно купить розы. -- Уверены, что сдаст? -- улыбнулся улыбчивый полицейский. -- Отку... -- начал было Савелий, но вспомнив, в каком учреждении работает лейтенант, осекся. -- На все сто! -- откликнулся он. -- Вот это и есть самый скоростной хайвей во всем Нью-Йорке! -- произнес Митчел тоном обаятельно-настырного рекламного агента. -- Итак, мы едем вдоль реки Гудзон, на том берегу расположился штат Ныо-Джерси. А видишь вон те обшарпанные здания? -- С колючей проволокой? -- Да, это тюрьма, но она так обветшала, что заключенных стали переводить в Райкерс. Снести же ее городским властям не по карману. -- Ну вы даете! -- усмехнулся Савелий. -- То есть? -- не понял лейтенант. -- Везет же мне на добровольных гидов! Да еще и патриотов своего города. Лейтенант удивился, но продолжил: -- Сейчас придется свернуть на Кларксонстрит, это один из старейших районов города, но совсем неинтересный! -- Лейтенант на мгновение умолк, чтобы перевести дух. -- А вот Гринвичстрит! Отсюда начинается Гринвич-Виледж, богемный район Нью-Йорка! Наш Монмартр. Здесь живут художники, писатели, поэты, артисты. Отсюда уже начинается Карлмайн-стрит, на этой улице много кафе, ресторанов. Летом здесь народу полно, со всего города приезжают погулять. Вроде как у вас этот... Арбат! А сейчас мы поворачиваем на Шестую авеню и по ней поедем до самого центра города, где выедем на Бродвей, на Таймс-сквер... А вон видишь синий знак? -- Джаз? -- Да! Это один из старейших и наиболее известных джаз-клубов. В нем выступали знаменитые джазмены: Макс Роудж, Рей Чарлдз и другие... -- А что это впереди за башня с часами? Совсем как в Риге или Таллине! -- Раньше была церковь, а сейчас -- библиотека. -- Выходит, не только в России церкви закрывали? -- хмыкнул Савелий. -- Никто ее не закрывал. Просто поменялся владелец и решил разместить здесь библиотеку, -- возразил лейтенант и вроде бы даже обиделся, но тут же воскликнул, указывая направо: -- Видишь шпиль? Это Эмпайр Стейт Билдинг. Пятая авеню и Тридцать четвертая улица! Символ штата Нью-Йорк! Более того, этот штат так и называют: Эмпайр Стейт, что означает Императорский штат! Этот небоскреб построили в тридцатые годы, и долгое время он был самым высоким зданием в мире. По вечерам его подсвечивают разными цветами. Такая красота! На первом этаже находится музей Гиннесса! А сейчас мы въезжаем в своеобразный центр коммерческого Нью-Йорка, где очень много больших магазинов, бизнес-центров, банков! В разгар экскурсии Савелий заметил цветочный магазин. -- Извини, Риччи, можно притормозить? -- воскликнул он. -- Что за вопрос! -- понимающе усмехнулся полицейский и остановился прямо напротив входа. Через несколько минут Савелий вернулся с огромным букетом алых роз. -- Красиво! -- заметил лейтенант и продолжил экскурсию. -- А сейчас мы поворачиваем на Западную Сорок вторую улицу. В свое время здесь был "квартал красных фонарей", но сейчас заведений определенного сорта осталось всего ничего. А вот Таймс-сквер! Видишь слева высотное здание? Это городская автобусная станция. А теперь выезжаем на Восьмую авеню, а оттуда на Бродвей! Здесь много театров, мюзик-холлов. Это здания комплекса Рокфеллер-центра. -- Наслышан, наслышан, -- кивнул Савелий. -- Строительство велось с начала века, не так ли? -- Да, в двадцатых годах. А вот слева статуя Колумба! А вон, на углу Шестьдесят шестой улицы, самый большой в городе книжный магазин. Он четырехэтажный, площадь огромная, на каждом этаже книги, книги на кассетах, музыка!.. Слева, через авеню, пролегает Центральный парк, крупнейший парк в мире! Это настоящие легкие города! -- А до университета далеко? -- спросил Савелий. -- Колумбийский университет находится между Сто четырнадцатой и Сто двадцатой улицами и между Бродвеем справа и Амстердамом слева! И центральный вход в университет с Бродвея! Ну вот мы и приехали! Въезд на территорию университета на машинах только по пропускам, так что придется идти пешком. Какой у нее факультет? -- Экономический! -- Это рядом. Они вышли из машины и устремились за толпой студентов. Савелий и его гид прошли за огромные металлические ворота и вышли на аккуратную брусчатку, которую Говорков метко окрестил каменным паркетом. -- Слева факультет журналистики имени Пулитцера! -- объявил "экскурсовод". -- Это в его честь Пулитцеровская премия? -- Именно! Этот факультет настолько известен, что благодаря ему Колумбийский университет и прославился на весь мир! А вон слева университетская библиотека, свыше пяти миллионов книг. А вот это старое здание университета. Здесь принимают гостей, а библиотека поменьше, чем главная, но тоже неплохая! А экономический факультет прямо за этим старейшим зданием. Он занимает целых девять этажей. Но учатся только на первых трех, а с четвертого по восьмой -- офисы профессуры и преподавателей! -- А девятый? -- Там хозяйственные помещения. Вскоре Савелий и лейтенант уже входили в здание экономического факультета. В огромном вестибюле бросились в глаза настенные часы, которые показывали время нескольких столиц мира. Дежурный администратор сразу же подсказал, где принимают вступительный экзамен. Савелий быстро отыскал нужную аудиторию и, несмотря на удивленные взгляды абитуриентов, решительно приоткрыл дверь. Розочка стояла перед солидной комиссией "яйцеголовых" -- так американцы называют ученых. Казалось, девочка нисколько не волнуется, так уверенно она отвечала. Савелий же, словно тигр в клетке, нетерпеливо прохаживался взадвперед по длинному коридору. Наконец дверь заветной аудитории распахнулась, и из нее выскочила Розочка. Они столкнулись нос к носу и так и замерли в изумлении, не в силах произнести ни слова. Первым опомнился Савелий. -- Удивительные розы удивительной Розочке! -- провозгласил он, смутился и после секундной паузы добавил: -- Поздравляю с успешной сдачей! -- Са... -- удивленно начала девочка, но тут же поправилась: -- Сереженька! Как ты здесь оказался? И откуда ты знаешь, что я сдала? -- Чтоб я да пропустил такой день! А не сдать тыне могла, ты же у меня такая!.. -- Ой, спасибо, милый Сереженька! -- совсем по-детски взвизгнула Розочка и, нимало не стесняясь, чмокнула Савелия в щеку. Раскованные американские студенты и даже профессора неожиданно зааплодировали. Лейтенант вздохнул и медленно попятился назад, чтобы ненароком не смутить своего пассажира. -- Может, познакомишь меня со своим приятелем? -- сказал вдруг кто-то по-русски. Савелий с удивлением обернулся и увидел перед собой высокую симпатичную блондинку. В этот раз Лариса из уважения к столь серьезному мероприятию сменила свою "крутую" униформу на ярко-синий брючный костюм с ажурной белой кофточкой, а волосы красиво уложила в пучок. Но даже такой официальный наряд не скрывал ее прелестей. -- Ой, извини, подружка! -- смутилась вдруг Розочка. -- Это Сережа, а это Лариса! -- Очень приятно! -- тоже почему-то смущенно произнес Савелий и не пожал, а церемонно поцеловал протянутую руку. -- Между прочим, я тоже сдала этот чертов экзамен! -- заметила Лариса, недвусмысленно глядя прямо в глаза Савелию. Неожиданно выручила Розочка. Она чуть заметно кивнула Савелию на свой букет. Тот все понял и, вытащив одну розу, протянул Ларисе. -- От души поздравляю! -- сказал он. -- Нет, так не пойдет! -- капризно топнула очаровательная блондинка. -- А поцеловать? Можно? -- повернулась она к подруге. -- Конечно же! -- сказала Розочка и покраснела как маков цвет. Лариса тотчас с вызовом обняла Савелия за шею и одарила его долгим поцелуем. Парень и ахнуть не успел, как почувствовал на своих губах ее губы, впрочем, он быстро пришел в себя и, мягко и решительно отстранив Ларису, многозначительно кашлянул. -- Однако же... У вас что, принято так знакомиться? -- Не со всеми! -- лукаво подмигнула Лариса и с невинным видом пояснила: -- Ваш галстук так подходит к моему костюму, что я просто потеряла голову! -- Она заразительно рассмеялась. -- Здорово я напугала твоего приятеля, да. Розочка? Но я на тебя обиделась! Подруга называется! Прятала такого кавалера! -- Я не прятала, это он сам прятался! -- начала оправдываться Розочка, ощутив легкое раздражение. -- Ну как вам не ай-ай-ай?! -- Лариса погрозила длинным наманикюренным пальчиком. -- Чтоб больше такого не было! Итак, какие планы? -- Как какие: нужно отдохнуть после трудов праведных! -- проговорила Розочка, не отрывая взгляда от Савелия, пытаясь дать понять Ларисе, что ее участие в этом отдыхе не предусмотрено. -- Правильно говоришь, подруга! -- словно не заметила намека блондинка. -- Предлагаю два варианта: либо валим в кабак, либо ко мне и празднуем нашу великую победу. Этот день мы приближали, как могли! -- Особенно ты! -- тихо сказала Розочка. Своим замечанием она напомнила Ларисе, как та простояла возле стола комиссии буквально считанные минуты. -- А что? -- возразила блондинка. -- Мне тоже пришлось попотеть! -- Казалось, ее эта шпилька никоим образом не задела. -- Ну как, заметано? Савелий с Розочкой переглянулись. Придется смириться, раз человек не понимает намеков. -- Кабак! -- чуть ли не хором воскликнули они. -- Вот и отлично! -- удовлетворенно кивнула Лариса. -- Как поедем? На моей или на твоей? -- спросила она Розочку. -- Нет, едем на моей! -- решительно заявил Савелий и поискал глазами лейтенанта. -- Познакомьтесь... -- Он призывно махнул шоферу, и тот не замедлил подойти. -- Это Риччи! Говорков с удовольствием отметил, что Лариса несколько приуныла: очевидно, появление нового мужчины в их компании совсем не входило в ее планы. А вот Розочка явно воспрянула духом. Лариса оставила свою машину на стоянке, а Розочка почему-то велела своему водителю следовать за их компанией. Савелий с Розочкой сели на заднее сиденье, и Ларисе пришлось довольствоваться местом рядом с водителем. Это разозлило ее окончательно. Понимая, что инициатива уходит из ее рук, настырная соперница принялась срывать раздражение на лейтенанте. Она язвительно комментировала его манеру вождения, издевалась над каждым поворотом и обгоном. Но добродушному весельчаку все было нипочем. Лариса наконец угомонилась и до самого ресторана не проронила ни слова. Но и на заднем сиденье было тихо. Савелий и Розочка сначала вели себя, словно школьники за партой, но долго сдерживаться не было сил и в конце концов они прижались друг к другу да так и замерли, словно боялись спугнуть счастье. И то сказать, к чему тут слова! Только они двое на всем белом свете... Только слышно, как бьются два любящих сердца... Как им хотелось, чтобы дорога никогда не кончалась! Как же они были удивлены, когда поняли, что уже приехали, да и поняли это только тогда, когда их несколько раз окликнула Лариса. Дружеская встреча явно не задалась. Савелий с Розочкой были молчаливы и только изредка переглядывались, словно извиняясь друг перед другом за Ларису, которая под воздействием алкоголя стала буквально вешаться Говоркову на шею, говорить всякие непристойности и даже шепотом предложила ему покинуть ресторан и уединиться. Когда же до нее дошло, что при таком скоплении народа ей вряд ли можно рассчитывать на успех, она вдруг встала и решительно заявила: мне, мол, пора домой! В ее голове созрел коварный план. Придумать его, совершенно не желая того, помог Риччи, который несколько раз посмотрел на часы и что-то бросил насчет важной встречи. Тогда-то Лариса и заявила, что вызовет машину из дому. На том и порешили. Риччи попрощался и уехал, остальные остались дожидаться машины, которую Лариса и не собиралась вызывать. Минут через двадцать интриганка с недовольной миной сообщила, что папу неожиданно вызвали на службу и он уехал на ее машине. Розочка предложила подруге ехать вместе с ней и с Савелием. Именно этого и добивалась Лариса. Дело было в том, что девушки жили по соседству, но особняк Ларисы находился дальше от ресторана. Естественно, сначала водитель должен был отвезти домой Розочку, а потом уж Ларису. "Не оставит же такой мужик, как Сергей, меня, совсем молодую девушку, с шофером, да еще и негром?" -- думала соблазнительница. И ее план сработал на все сто! Спокойно, без внешних напрягов, Лариса заняла место рядом с водителем, словно она и в мыслях не держала претендовать на Сергея. Более того, она притихла и не разу не повернулась, чтобы не дай Бог не нарушить идиллию на заднем сиденье. На самом деле эта уловка, имела целью притупить бдительность "лучшей подруги". Савелий ласково гладил руку Розочки. Довольно странный финал удивительного дня немного обескуражил девушку. Убедившись, что ее подруга занята своими мыслями. Розочка обняла своего спутника за шею, притянула к себе и с трепетом прижалась губами к его губам. -- Что ты делаешь? -- прошептал Савелий. -- Я так давно мечтала об этом... -- сказала она ему на ухо и лизнула мочку язычком. -- Боже! -- пробормотал Савелий, напрягаясь всем телом. -- Я сейчас с ума сойду! -- А я тебе этого не позволю! -- заявила Розочка, не понимая, что тревожит ее любимого. -- Как прекрасно, что ты рядом! Ее грудь вздымалась от частого дыхания, а когда Савелий опустил ей руку на колено и нежно погладил, она слегка вздрогнула и тут же почувствовала, что трусики ее стали влажными. О-о! То же самое она испытала однажды в постели, когда решила поласкать сама себя. -- Милый! Милый! -- исступленно шептала девушка. Как-то так получилось, что она нечаянно задела рукой что-то твердое и пульсирующее. Еще не успев ничего сообразить, она вдруг отшатнулась и испуганно взглянула в глаза Савелию. Говорков тут же виновато потупился. -- Какая же я дура! -- прошептала Розочка. -- Тебе плохо? -- Ну что ты, милая, я счастлив! -- неожиданно признался Савелий. -- Но давай не будем форсировать события: тебе нужно... -- он запнулся и после секундной паузы все-таки докончил: -- ...повзрослеть! -- Ты... ты боишься меня? -- чуть ли не со слезами на глазах спросила Розочка. -- Нет, милая, я не тебя боюсь, а себя! -- вздохнул он. -- Когда ты придешь ко мне в гости? -- спросила Розочка. Она решительно сменила тему разговора, словно почувствовав, что не готова к нему. -- Как-нибудь! -- пожал плечами ее спутник. -- Надеюсь, мне не придется ждать еще три месяца? -- Обещаю! -- твердо сказал Савелий и тоже решил перевести разговор. -- Ну, как тебе живется в Нью-Йорке? -- Хорошо. А если бы ты всегда был рядом, было бы совсем замечательно! -- ответила девушка и укоризненно взглянула на своего спутника. -- Поверь, мне тоже этого очень хочется, но у меня... -- Говорков хотел сказать, что боится за нее и не хочет подвергать опасности. -- Но у меня много работы! -- Поэтому ты сменил внешность? -- заговорщически прошептала Розочка. -- Именно! -- кивнул ее избранник. -- Ты сейчас домой? -- Конечно! -- Может, дашь мне свой телефон? -- спросила девочка, хотя прекрасно знала, что последует отказ. -- Я сам буду звонить! -- шепнул Говорков и поцеловал свою желанную в ушко, которое мгновенно вспыхнуло жаром. Машина остановилась. -- Приехали! -- с некоторым разочарованием произнесла Розочка. Заметив, что Савелий решил выйти и проводить ее до входа, она решительно отказалась: -- Не нужно, сама добегу! -- Чмокнув на прощание любимого в щеку, она ткнулась в ухо Ларисы. -- Пока, подруга! Завтра созвонимся! -- Только не раньше часа: выспаться хочется! -- Та улыбнулась до ушей. -- Хочешь, переберись на заднее сиденье, чтобы не скучать в дороге! -- неожиданно сказала Розочка и умоляюще взглянула на Савелия, словно извиняясь за свою выходку. -- Не возражаешь, Сергей? -- кокетливо спросила Лариса. -- Чего хочет женщина -- того хочет Бог! -- с нескрываемой иронией ответил Савелий. -- Вот и хорошо! Пока, ребята! -- бросила Розочка и быстрым шагом устремилась домой. -- До тебя далеко? -- поинтересовался Савелий, когда Лариса плюхнулась едва ли ему не на колени. -- Порядочно! -- хитро улыбнулась обольстительница и бросила по-английски водителю: -- Билли, поезжай вперед, а дальше подскажу! -- Хорошо, мэм! -- невозмутимо ответил негр. Он не раз отвозил Розочку к подруге и прекрасно знал адрес. -- А чем вы занимаетесь, Сережа? -- интимно спросила Лариса, как бы невзначай прикрыв своей ладонью руку мужчины. Савелий еще не отошел от целомудренных прикосновений Розочки, и когда его теперешняя спутница прикоснулась к нему, он невольно вздрогнул, попытался даже руку отдернуть, но... А Ларисе только того и надо было, тем более что под брюками своего спутника она почувствовала лучшее доказательство своей теперь уже стопроцентной победы. "Нет, конечно, в машине не стоит, -- думала соблазнительница. -- Билли наверняка "настучит", а портить отношения с подругой не хочется. Впрочем, какие это все пустяки, главное -- цель, считай, достигнута!" Почувствовав, как напряглось тело Савелия и одеревенела его плоть, Лариса нахально потянула его руку к себе, в заранее расстегнутые брюки. -- Она же твоя подруга! -- прошептал Савелий. -- Поэтому я и не отбираю тебя у нее, а только хочу немного попользоваться! -- бесстыдно заявила Лариса. -- Разве тебе плохо со мной? -- Пока не знаю! -- откровенно признался Савелий. В голове у него все смешалось, а взбунтовавшаяся плоть требовала своего, и это почему-то раздражало. -- Не хочу! -- заявил он и хотел было вырвать руку, но девушка не пускала. Ни слова не говоря, она впилась в его губы и принялась рукой Савелия ласкать свою промежность, одновременно массируя его плоть. -- Ты с ума сошла! -- прошептал Говорков, не в силах противостоять ее натиску. -- Нельзя же здесь! -- А здесь можно! -- парировала Лариса, отпуская его. -- Билли, останови-ка: мы зайдем что-нибудь выпьем! -- Она кивнула в сторону небольшого ресторанчика. -- Подождешь с полчасика? -- Конечно, мэм! Можете не спешить: я днем отоспался! -- не без задней мысли заметил он. -- Пойдем, Сережа! -- сказала Лариса, схватила своего спутника за руку и потащила в ресторан. Она отлично знала это заведение при небольшом отеле, в который уже не раз заезжала с Лассардо. Ничуть не пытаясь скрыть, что ей здесь все знакомо, Лариса заказала номер и попросила немедленно принести туда шампанского, фруктов, а по просьбе Говоркова и водки. Затем взяла ключ от номера, подхватила своего спутника под руку и повела его на второй этаж. Савелий даже не сопротивлялся, искренне пытаясь понять, что с ним. Эта, казалось бы, вульгарная девица его словно околдовала! Не успели они войти в довольно просторный номер, как в дверь постучали и тут же вкатили столик с водкой, шампанским в ведерке со льдом и разнообразными фруктами. Официант получил на чай и немедленно исчез, многозначительно сверкнув улыбкой. Савелий молча откупорил бутылку водки и налил себе чуть ли не до краев. -- Тогда и мне водки, только такую же полную! -- капризно потребовала Лариса. -- За встречу! -- провозгласила она, чокнулась и стала пить по-западному, маленькими глоточками. Савелий одним махом осушил свой фужер, закусил долькой лимона и потянулся к пульту телевизора, но девушка, которая уже успела допить водку, перехватила его руку. -- Мы что, приехали сюда в ящик пялиться? -- хихикнула она. Водка быстро ударила ей в голову, впрочем, и Савелию тоже. Лариса вновь впилась в его губы и принялась довольно успешно высвобождать мужчину из костюма. И как только тело Говоркова обнажилось по пояс, она перенесла свои атаки на его грудь, как клещ впиваясь в соски. Этого уже Савелий перенести не мог, и стриптиз принял взаимный характер. Вскоре они остались в чем мать родила. -- Прямо Аполлон! -- восхищенно воскликнула Лариса после чего наклонилась, без тени стыда взяла напряженную плоть в рот и резко вобрала ее до самого конца. От неожиданности Савелий дернулся, испугавшись, как бы партнерша не задохнулась, но та лишь подтолкнула его руку к своему разгоряченному и влажному лону. Вот удивился бы Говорков, если бы узнал, что всего каких-то два месяца назад эта бесстыдница была по большому счету невинной! Она оказалась отличной ученицей истинного француза и вскоре сама стала привносить новшества, которые озадачивали даже многоопытного Лассардо. В любви Лариса вела себя не по-женски эгоистично, ей был важен процесс, собственные ощущения, а мужчина -- так, инструмент, не более того. Она была просто ненасытна, и когда Лассардо по каким-либо причинам был занят, она тут же звонила Кену Минквуду и безапелляционно заявляла, что хочет его, и прямо сейчас! Робкий хотя и не молодой человек был просто без ума от этой женщины, ему и в голову не приходило ей отказать... Как только Лариса увидела Савелия, то мгновенно решила, что он во что бы то ни стало сегодня ее трахнет. Относительно подруги она не испытывала никаких угрызений совести, решительно не понимая, что может связывать совсем молоденькую невинную девочку с таким великолепным самцом. И то сказать: сколько в нем было силы и нежности, красоты и животного обаяния! Ларисе хотелось, чтобы он растерзал ее, причинил ей боль. Савелий, казалось, понял ее без слов, тем более что и ему хотелось отомстить ей за то, что она заставила его предать свою любовь. Он наградил свою партнершу парой увесистых шлепков по пышным ягодицам, а затем принялся щипать за все места. Но чем больше он истязал ее, тем громче она визжала: -- Да! Да, милый! Сильнее! Избей меня! Укуси до крови! Расцарапай мне спину! И вдруг Савелий почувствовал, что и ему эта оргия извращенной страсти доставляет удовольствие, если не сказать наслаждение. В какой-то момент он даже перестал ощущать себя -- душа сама по себе и плоть сама по себе. И вдруг он как бы со стороны увидел, что тело его задрожало и эта дрожь передалась девушке... Савелий очнулся от душераздирающего крика. Оказалось, что кричат они оба, и кричат оттого, что достигли момента сексуальной истины, а их потоки перемешались... И вдруг Савелий взглянул на лежавшую рядом и словно впервые ее увидел. Если применить терминологию Льва Толстого, в нем ожил человек духовный, которого минуту назад, казалось, стер в порошок человек животный. Ему вдруг стало так противно, мерзко, что он грубо оттолкнул ее, встал и начал быстро одеваться. -- Почему? -- удивленно спросила Лариса. Она никак не могла взять в толк, в чем причина столь странного поведения: ведь им было так хорошо, и это очевидно! -- Мне завтра рано вставать! -- хмуро ответил Савелий. -- И все? -- Не нужно было этого делать! -- Но тебе же было хорошо! -- Было! -- со злостью бросил он и добавил: -- Было, да сплыло! Сейчас... -- Он хотел сказать "противно", но почему-то не смог. -- Сейчас горько! -- Не терзайся, милый! Розочке ведь еще впору в куклы играть! Я на тебя ж не претендую! -- Она встала и тоже быстро оделась. -- И поверь, не собираюсь ее посвящать в произошедшее! -- Надеюсь! -- Правда-правда! А захочешь меня, звони: мне действительно было с тобой здорово! -- Женским чутьем она понимала, что теперь лучше подождать и не форсировать события. -- Так здорово, как до тебя ни с кем не было! А тебе? -- Что мне? -- нахмурился Савелий, снедаемый горечью. "Какая же я все-таки скотина, -- думал он. -- Стоит симпатичной самке потереться о меня, как я тут же готов забыть обо всем на свете". -- Так, ничего! -- вздохнула Лариса, заметив его состояние. -- Пошли? -- Она направилась к двери, но на полпути остановилась и прихватила бутылку шампанского. -- В машине откроем, хорошо? -- Посмотрим... -- неопределенно протянул Савелий и открыл перед ней дверь... III. Третий член Великого Магистрата принимает решение Третий член Великого Магистрата был явно не в духе. Он ходил из угла в угол и раздраженно потирал руки. Сейчас он временно исполнял должность Великого Магистра после странной гибели Пятого члена, которого Великий Магистр назначил своим преемником незадолго до смерти. Третьему члену Великого Магистрата было отчего нервничать. Конечно же, он давно мечтал возглавить Великое Братство, но никог