ря и будем жить, ягнятки! Уходят. СЦЕНА 2 Саутемптон. Зал Совета. Входят Эксетер, Бедфорд и Уэстморленд. Бедфорд Скажу, как перед богом: наш король Предателям доверился беспечно. Эксетер Должны их скоро всех арестовать. Уэстморленд А с виду так спокойны и смиренны, Как будто преданность в груди несут, Увенчанную верностью примерной. Бедфорд О заговоре королю известно, - Их письма удалось перехватить. Эксетер Как! Человек, что ложе с ним делил И милостями был осыпан щедро, Подкуплен недругами и задумал Предательски монарха умертвить! Трубы. Входят король Генрих, Скруп, Кембридж, Грей и приближенные. Король Генрих Попутный ветер дует. Поспешим! - О лорд мой Кембридж, добрый лорд Мешемский И вы, о рыцарь, дайте мне совет: Как думаете, смогут наши силы Сквозь рать французов проложить свой путь И совершить великие деянья. Ради которых мы собрали их? Скруп Да, государь, коль долг исполнит каждый. Король Генрих Сомнений нет у нас; мы твердо верим, Что сердце каждого, кто едет с нами, В согласье дружном с нашим сердцем бьется, А души тех, кто остается дома, Желают нам успеха и побед. Кембридж О государь, такой любви и страха Монарх еще доселе не внушал. Никто не знает скорби и тревог Под сенью сладостной державы нашей. Грей И даже вашего отца враги Сменили желчь на мед и служат вам, Исполненные верности и рвенья. Король Генрих За что мы премного благодарны. Скорей забудем мы свои заслуги. Чем по заслугам наградить забудем И в полной мере каждому воздать. Скруп Стальные мышцы напряжет усердье, И никому не в тягость будет труд: Ведь всякий рад служить вам неустанно Король Генрих Так мы и мыслим. - Дядя, отпустите Преступника, что взят вчера в тюрьму За оскорбление особы нашей: Мы думаем: вино тому причиной; Теперь он трезв, и мы его прощаем. Скруп Такое милосердие опасно: Пусть понесет он кару, чтоб других Не заразил своим дурным примером. Король Генрих О, дайте проявить нам милосердье! Кембридж Тогда ему смягчите наказанье. Грей Ему окажете большую милость, Подвергнув каре и даруя жизнь. Король Генрих Ах! Вы к своей любви ко мне чрезмерной - Защитники плохие для бедняги. Но, если мы пощады не дадим Вине случайной, как судить мы станем То преступленье тяжкое, что крепко Обдумано, рассчитано, созрело? - Я все-таки прощу того беднягу. Хоть Кембридж, Грей и Скруп в своем усердье И в нежном попечении о нас Хотели б кары. - К Франции вернемся. Кто должен полномочья получить? Кембридж Я, государь: Вы приказали нам о том напомнить. Скруп А также я, мой добрый властелин. Грей И я, мой повелитель. Король Генрих Граф Кембриджский, вот полномочье вам; А также вам даю, лорд Скруп Мешемский, И вам, сэр Грей, нортемберлендский рыцарь. Прочтите их. Я знаю цену вам. - Лорд Уэстморленд, кузен мой, нынче в ночь Мы отплывем. - Что с вами, господа? Что увидали вы в бумагах этих? Вы побледнели? Что за перемена! - Их лица - как бумага. - Что прочли вы? Что напугало вас и с ваших лиц Прогнало кровь? Кембридж Я признаю вину И отдаю себя на вашу милость. Грей и Скруп Мы все взываем к ней! Король Генрих Она жила в нас час назад; но вы Убили в нас ее своим советом. Для вас позор - о милости молить! Все ваши доводы на вас восстали, Как на хозяев - псы, терзая вас. - Смотрите ж, принцы, доблестные пэры. На этих извергов английских! Вот он - Лорд Кембридж. Вам известно, мы всегда В своей любви почетом окружали Высокий сан его. А он, польстившись На горсть ничтожных крон, легко вступил С врагами в заговор, поклявшись им Здесь, в Хэмптоне, меня убить. Поклялся И этот рыцарь, нашей доброте Не менее обязанный, чем Кембридж. - О, что скажу тебе, лорд Скруп, жестокий, Неблагодарный, дикий человек? Ты обладал ключами тайн моих; Ты ведал недра сердца моего: Ты мог бы, если бы пришло желанье, Меня перечеканить на червонцы. Возможно ли, чтоб удалось врагу Исторгнуть из тебя хоть искру зла, Способную лишь палец повредить мне? Хоть правда выступает предо мной. Как черное на белом, - глаз не верит. Идут измена и убийство рядом, Как пара дружных дьяволов в ярме. Работа их бесхитростна, груба И не исторгнет крика изумленья; Но ты, рассудку вопреки, заставил Убийству и предательству дивиться! И хитрый дьявол, что тебя толкнул На это безрассудное деянье, Отличия добьется в преисподней. Все дьяволы, внушители измен, Преступные деянья прикрывают Заплатами, являющими блеск И образ добродетели прекрасной: Но тот, кто соблазнил тебя восстать, Не дал тебе предлога для измены, Лишь именем предателя прельстив. И, если демон, соблазнитель твой, Весь мир пройдет, как лев, ища добычу, - Вернувшись и Тартар, скажет он собратьям: "Ничьей души отныне не пленить Мне так легко, как этого британца". О, как во мне доверье подозрением Ты отравил! Мы ценим верных долгу, - Ты был таким. Мы ценим лиц ученых, - Ты был таким. Мы ценим родовитых, - Ты был таким. Мы ценим крепких верой. - Ты был таким. Мы ценим лиц воздержных, Свободных от разгула, гнева, страсти, Душою стойких, неподвластных крови, Украшенных дарами совершенства, Приемлющих свидетельства очей И слуха лишь по зрелом обсужденье, - Таким возвышенным казался ты. Падение твое меня заставит Впредь лучших и достойнейших людей Подозревать. Ты будешь мной оплакан. Вторичному грехопаденью равен Проступок твой. - Виновность их ясна. Возьмите их, предайте правосудью. И да простит господь их тяжкий грех. Эксетер Я арестую тебя за государственную измену, Ричард, граф Кембриджский. Я арестую тебя за государственную измену. Генри, лорд Скруп Мешемский. Я арестую тебя за государственную измену, Томас Грей, рыцарь нортемберлендский. Скруп Господь раскрыл наш замысел преступный. Моя вина ужасней мне, чем смерть! Молю у вас прощенья, государь, Хоть за измену заплачу я жизнью. Кембридж Не золото врагов меня прельстило: Я взял его как средство поскорее Мое намеренье осуществить. Но план разрушен - господу хвала! Я стану радоваться в смертных муках, Моля его и вас простить меня. Грей Никто не радовался так, встречая Раскрытье государственной измены, Как я сейчас ликую, что разрушен Мой план проклятый. Пусть меня казнят, Но все ж меня простите, повелитель. Король Генрих Бог да простит вас! Вот вам приговор. Вы в заговор вступили против нас С лихим врагом и золото его Залогом нашей смерти получили: Вы продали монарха на закланье, Его вельмож и принцев - на неволю, Его народ - на рабство и позор, И всю страну - на горе и разгром. Не ищем мы отплаты за себя, Но дорожим спасеньем королевства, Которое вы погубить хотели, - И вас закону предаем. Идите, Несчастные преступники, на смерть. Пусть милосердный бог вам силу даст Принять ее достойно, с покаяньем В проступках ваших. - Уведите их. - Кембридж, Скруп и Грей уходят под стражей. Теперь во Францию, милорды! Будет Поход для нас богатым бранной славой. Война счастливой будет, я уверен. Господь по милости своей раскрыл Измену, что подстерегала нас В начале предприятья. Нет сомнений, Преграды все устранены с пути. За дело, земляки! Мы наши силы Поручим богу и в поход направим. Садитесь веселей на корабли. Развернуты знамена боевые. Пускай лишусь я английского трона, Коль не надену Франции корону. Уходят. СЦЕНА 3 Лондон. Перед трактиром "Кабанья голова" в Истчипе. Входят Пистоль, хозяина трактира. Ним, Бардольф и мальчик. Хозяйка Прошу тебя, сахарный ты мой муженек, позволь мне проводить тебя до Стенса. Пистоль Нет, у меня и так в груди тоска. - Ободрись, Бардольф, - Ним, распетушись. - Мужайся, малый. Умер наш Фальстаф - И мы скорбеть должны. Бардольф Хотел бы я быть с ним, где бы он ни был сейчас, на небесах или в аду. Хозяйка Нет, уж он-то наверняка не в аду, а в лоне Артуровом, если только кому удавалось туда попасть. Он так хорошо отошел, ну, совсем как новорожденный младенец; скончался он между двенадцатью и часом, как раз с наступлением отлива. Вижу я, стал он простыни руками перебирать да играть цветами, потом посмотрел на свои пальцы и усмехнулся. Ну, думаю, не жилец он больше на свете. Нос у него заострился, как перо, и начал он бормотать все про какие-то зеленые луга. "Ну как дела, сэр Джон? - говорю я ему. - Не унывайте, дружок". А он как вскрикнет: "Боже мой! Боже мой! Боже мой!" - так раза три или четыре подряд. Ну, я, чтобы его утешить, сказала, что ему, мол, незачем думать о боге; мне думалось, что ему еще рано расстраивать себя такими мыслями. Тут он велел мне потеплее закутать ему ноги. Я сунула руку под одеяло и пощупала ему ступни - они были холодные, как камень; потом пощупала колени-то же самое, потом еще выше, еще выше, - все было холодное, как камень. Ним Говорят, он проклинал херес. Хозяйка Да, проклинал. Бардольф И женщин. Хозяйка Нет, этого не было. Мальчик Как же нет? Он говорил, что они воплощенные дьяволы с мясом и костями. Хозяйка Вот уж что касается мяса, то он терпеть не мог мясного цвета. Мальчик Он как-то сказал, что попадет к дьяволу в лапы из-за женщин. Хозяйка Да, случалось, он затрагивал женщин; но ведь он был р_е_в_м_а_т_и_к и все толковал о вавилонской блуднице. Мальчик Помните, раз увидел он блоху на носу Бардольфа - и говорит: "Это грешная душа горит в аду". Бардольф Ну, теперь топливу-то пришел конец, нечем поддерживать огонь. Вот и все, что я нажил у него на службе. Ним Не пора ли нам в путь? Король, пожалуй, уже отплыл из Саутемптона. Пистоль Идем! - Любовь моя, подставь мне губки. Оберегай имущество мое; Разумной будь, тверди: "Пей и плати!" - И никому не верь. Ведь совесть - вафля, клятва же - солома. Замок - вот пес надежный, мой утенок. Пускай caveto {Зорко следи. (Лат.)} будет твой советник. Ну, осуши хрусталь своих очей! - Во Францию, собратья по оружью! Мы из французов высосем всю кровь. Мальчик Говорят, это нездоровая пища. Пистоль Скорей целуй ее в уста. - Идемте! Бардольф Прощай, хозяйка. (Целует ее.) Ним Я не могу целоваться - в этом вся соль. Однако прощайте. Пистоль Хозяйкой крепкой будь - вот мой тебе завет. Хозяйка Счастливого пути. Прощайте. Уходят. СЦЕНА 4 Франция. Зал в королевском дворце. Трубы. Входят французский король со свитой, дофин, коннетабль и другие. Французский король Вся сила Англии идет на нас, И приложить должны мы все старанья, Чтоб царственный отпор пришельцам дать. - Вы, герцоги Беррийский и Бретонский, Брабантский, Орлеанский, двиньтесь в путь, А также вы, дофин, и подготовьте Все наши крепости к войне, снабдив Припасами и смелым гарнизоном. Вперед свирепо рвутся англичане, Как воды в пасть разверстую пучины. Должны мы осторожность проявить, Которой учит нас пример недавний, Когда на нивах наших англичане, Столь презираемые нами, страх На нас нагнали. Дофин Грозный мой отец, Вы правы - мы должны вооружиться. Ведь даже мир не должен усыплять нас, И, если б не было о битвах речи, Уместна все-таки была б забота Об усиленье крепостей и войска, Как если бы грозила нам война. Итак, немедля двинемся мы в путь, Осмотрим слабые места страны Усердно, не выказывая страха, Как если б собирались англичане Плясать, как на гулянье в майский день; Ведь их страною так небрежно правят, И скиптр ее в руках у сумасброда, У юноши пустого, вертопраха - Чего ж бояться? Коннетабль Тише, принц дофин! Вы судите о нем совсем превратно. Спросите, ваша светлость, у послов, С каким величьем принял он посланье, Сколь мудрые советники при нем, Как он в речах был сдержан, а меж тем Как тверд и грозен в царственном решенье, - И вы поймете: буйство юных дней Повадкой было римлянина Брута, Что прикрывал свой ум безумья маской, Как прикрывает опытный садовник Навозом корни, что нежней других. Дофин Нет, вы неправы, коннетабль почтенный: Другого мненья мы; но все равно. При обороне выгоднее думать, Что враг сильнее, чем на самом деле, - Тогда вернее защитимся мы. А слабая и скудная защита Подобна скряге, что, сукна кусочек Жалея, портит весь камзол. Французский король Согласен. Допустим, что силен король английский, - Так будем же и мы его достойны. Отведал нашей крови прадед Гарри; Он - порожденье той семьи кровавой, Что нас травила на родных дорогах. Припомним самый черный наш позор - Проигранную битву при Креси, Когда все принцы были взяты в плен Рукой и черным именем Эдуарда Уэльского, что звался Черным Принцем. А на горе, сам мощный, как гора, Стоял, увенчанный лучами солнца, Его отец, с улыбкою любуясь, Как героический его наследник Творения природы истреблял, Губя цвет племени, что двадцать лет Отцы и бог растили. Генрих - отпрыск Победной ветви; будем же страшиться Его природной мощи и судьбы. Входит гонец. Гонец От короля английского послы К вам просят доступа, мой государь. Французский король Мы примем их сейчас. Введите их. Гонец и несколько придворных уходят. Охота горяча. Как рвутся псы! Дофин К ним повернитесь - и замрут на месте. Тогда лишь лают псы, когда добыча От них бежит. Мой добрый властелин, Покруче с ними будьте, покажите, Какого государства вы глава. Греха в гордыне меньше, чем в смиренье. Входят придворные, с ними - Эксетер и свита. Французский король Вы к нам от английского короля? Эксетер Да. Он приветствует вас, государь, И требует во имя всеблагого Творца, чтоб вы от власти отреклись, Сложив с себя заемное величье, Что волей неба и людей законом Ему с потомками его дано, - Корону Франции и все права, И титулы различные, издревле Присущие короне. Чтоб вы знали, Что это не пустое притязанье, Почерпнутое в мусоре веков, В пыли и прахе ветхого забвенья, - Он эту родословную вам шлет, (подает родословную таблицу) Где ветви все начертаны правдиво, И просит вас таблицу рассмотреть. Когда вы убедитесь, что ведет Свой род он от славнейшего из славных - Эдварда Третьего, - он предлагает Вернуть ему корону и страну, Захваченные вами незаконно, Поскольку он - природный их владыка. Французский король А если нет, - что будет? Эксетер Кровавая борьба; хотя б корону В груди сокрыли вы, ее он вырвет. Итак, на вас идет он грозной бурей, В громах, колебля землю, как Юпитер, Чтоб в случае отказа покорить. Он заклинает вас любовью божьей Отдать корону, пожалев несчастных, Которым жадною, разверстой пастью Грозит война. Он говорит: падут На вашу голову убитых кровь И слезы горьких вдов, сирот, невест - О женихах, супругах и отцах, - Что будут пролиты в грядущей распре. Вот что он требует, вот цель посольства. Но, если здесь присутствует дофин, Я передам ему привет особый. Французский король Мы ваше предложение обсудим И завтра брату-королю ответ Дадим. Дофин А что касается дофина, - Я за него. Что Англия мне шлет? Эксетер Насмешку, ненависть, презренье, вызов И все, что может мощный властелин Вам выразить, себя не унижая, И что считает он достойным вас. Так молвит он, и, если ваш отец Насмешки вашей горечь не смягчит Согласием на требованья наши, От вас потребуют расплаты жаркой, И ваша дерзость эхом прогремит В пещерах Франции и в подземельях И к вам вернется в грохоте орудий. Дофин Скажите, что отец мой даст согласье Лишь вопреки желанью моему. Я жажду с Англией борьбы; затем-то, Как подходящий дар его беспутству, Я и послал парижские мячи. Эксетер Парижский Лувр за это потрясет он, Будь там хотя бы первый двор Европы, И разницу, поверьте, вы найдете, Как подданные все его нашли, Меж обещаньем юных дней его И тем, что ныне он дает на троне; По граммам взвешивает время он, - Потери ваши это вам докажут, Когда побудет он у вас подольше. Французский король Ответ подробный завтра мы дадим. Эксетер Скорей нас отпустите, или Генрих Придет узнать причину промедленья: Ведь он во Францию уже вступил. Французский король Мы скоро вас отпустим с добрым словом; Лишь ночь себе дадим мы - срок ничтожный, Чтобы решить серьезный столь вопрос. Трубы. Уходят. АКТ III ПРОЛОГ Входит Хор. Хор Так наше действие летит вперед На крыльях реющих воображенья, Быстрее дум. Представьте, как садится Король в доспехах бранных на корабль В Хемптонской гавани, и гордый флот В сиянье Феба вымпелами веет. Взгляните вы фантазии очами, Как по снастям карабкаются юнги; Свисток услышьте в рокоте нестройном, Порядок водворяющий; смотрите, Надул незримый ветер паруса, Влекущие громады кораблей Наперекор волнам. Вообразите, Что с берега вы смотрите на город, Качающийся на крутых валах, - Так представляйся могучий флот, В Гарфлер плывущий. Следуйте за ним! Цепляйтесь мыслью за корму судов; Покиньте Англию, как ночь, немую, Которую старухи стерегут Да старики, утратившие силы. Или младенцы, что еще в пеленках; Ведь каждый, у кого на подбородке Хоть волосок пробился, поспешает Во Францию за рыцарями вслед. Работу дайте мыслям. Перед вами - Осада города: с лафетов пушки Разверзли пасти грозно на Гарфлер. Представьте, что из лагеря французов Посол, вернувшись, сообщает Гарри, Что предлагает дочь ему король И герцогства ничтожные в придачу. Отвергли предложенье. Канонир Подносит к пушке дьявольский фитиль. Тревога. Пушечная пальба. Все сметено. Игрой воображенья Прошу восполнить наше представленье. (Уходит). СЦЕНА 1 Франция. Перед Гарфлером. Барабанный бой. Входят король Генрих, Эксетер, Бедфорд, Глостер и солдаты, которые несут штурмовые лестницы. Король Генрих Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом, Иль трупами своих всю брешь завалим! В дни мира украшают человека Смирение и тихий, скромный нрав; Когда ж нагрянет ураган войны, Должны вы подражать повадке тигра. Кровь разожгите, напрягите мышцы, Свой нрав прикройте бешенства личиной! Глазам придайте разъяренный блеск - Пускай, как пушки, смотрят из глазниц; Пускай над ними нависают брови, Как выщербленный бурями утес Над основанием своим, что гложет Свирепый и нещадный океан. Сцепите зубы и раздуйте ноздри; Дыханье придержите; словно лук. Дух напрягите. - Рыцари, вперед! В вас кровь отцов, испытанных в бою, Отцов, которые, как Александр, С утра до ночи здесь упорно бились И прятали мечи в ножны тогда лишь, Когда уж нечего рубить им было. Не опозорьте матерей своих, Но докажите, что и впрямь родили Вас те, кого зовете вы отцами. Пример подайте вы простолюдинам; Учите их сражаться. - Поселяне! Вас Англия взрастила, - так теперь Явите мощь свою, нам показав, Что вы ее сыны. Я в том уверен; Ведь нет средь вас столь низких, в чьих бы взорах Теперь огонь не вспыхнул благородный. Стоите, вижу, вы, как своры гончих, На травлю рвущиеся. Поднят зверь. С отвагой в сердце риньтесь в бой, крича: "Господь за Гарри и святой Георг!" Уходят. Барабанный бой. Пушечная пальба. СЦЕНА 2 Там же. Входят Ним, Бардольф, Пистоль и мальчик. Бардольф Вперед, вперед, вперед! К пролому! К пролому! Ним Прошу тебя, капрал, погоди минутку. Уж больно горяча потасовка! А у меня ведь нет про запас лишней жизни. Тут, брат, шутки плохи. Вот какая тут музыка. Пистоль Здесь небу жарко, верно ты сказал. Ударов град; рабы господни гибнут. Но щит и меч В кипенье сеч Стяжают славу нам. Мальчик Хотел бы я сейчас сидеть в кабачке, в Лондоне. Я готов отдать всю славу на свете за кружку эля и безопасность. Пистоль И я тоже. О, если б было мне дано Свершить желание одно - Удрать в кабак родной! Мальчик Не худо: но бежать отсюда Трудней, чем птице петь. Входит Флюэллен. Флюэллен К пролому, собаки вы этакие! Вперед, подлецы! (Гонит их.) Пистоль Великий герцог, пощади бедняг! Умерь свой гнев, свой мужественный гнев. Умерь свой гнев, великий герцог! Голубчик, дорогой! - Будь милостив, смягчись! Ним Славная шутка! А вот вашей чести не до шуток. Все, кроме мальчика, уходят. Мальчик Как я ни зелен, а сумел разглядеть этих трех хвастунов. Я служу всем троим; а вот если бы им пришлось мне служить, они втроем не сумели бы угодить мне одному: ведь из трех таких лодырей не выкроить и одного настоящего человека. Бардольф молодец с лица, а душой овца: хорохорится, а драться не желает. Пистоль на язык лих, а на руку тих: на словах дерется, а за оружье не берется. А Ним где то слыхал, будто молчаливые люди самые храбрые; вот он и боится даже помолиться вслух, чтобы его не сочли за труса. Сквернословил он на своем веку мало, зато мало сделал и хорошего. Никому не разбивал он башки, кроме как самому себе, с пьяных глаз, о столб. Эти молодцы тащат все что угодно и говорят, что все это военная добыча. Бардольф как-то стянул футляр от лютни, протащил его двенадцать миль и продал за полтора пенса. Ним и Бардольф даже побратались, чтобы вместе красть. В Кале они стащили лопатку для углей. Сразу видно: любят ребята жар загребать. Хотелось бы им, чтобы и мои руки, как перчатки и платки, были как дома в чужих карманах, да мне это не по нутру. Если будешь перекладывать из чужих карманов в спои, только совесть замараешь. Надо мне бросить этих хозяев и поискать другой службы; желудок мой слаб и не переваривает их пакостей; надо изрыгнуть эту дрянь. (Уходит.) Входит Флюэллен, за ним - Гауэр. Гауэр Капитан Флюэллен, вас требуют к подкопу: герцог Глостер хочет с вами поговорить. Флюэллен К подкопу? Скажите герцогу, что к подкопу не следует подходить. Этот подкоп, видите ли, сделан не по всем правилам военного искусства, он недостаточно глубок. Противник, видите ли, подвел контрмину на четыре ярда глубже, - так и доложите герцогу. Ей-богу, они взорвут всех нас, если не последует лучших распоряжений. Гауэр Осадные работы поручены герцогу Глостеру, а он во всем положился на одного ирландца; кажется, это очень храбрый человек. Флюэллен Ведь это капитан Мак-Моррис, не правда ли? Гауэр Как будто бы так. Флюэллен Ей-богу, он осел, каких на свете мало; я готов сказать ему это в лицо. Он смыслит в военном искусстве - я имею в виду римское военное искусство - не больше, чем щенок. Входят Мак-Моррис и капитан Джеми. Гауэр Вот он идет, а с ним шотландский капитан Джеми. Флюэллен Капитан Джеми - на редкость храбрый человек, это всем известно; он полон знаний и отлично изучил древнее военное искусство; Это видно по его приказаниям. Ей-богу, он сумеет отстоять свое мнение не хуже любого военного, если речь зайдет о военном деле у древних римлян. Джеми Добрый день, капитан Флюэллен. Флюэллен Доброго дня и вашей чести, добрейший капитан Джеми. Гауэр Ну, как дела, капитан Мак-Моррис? Вы бросили ваш подкоп? Саперы прекратили работу? Мак-Моррис Да. Скверное дело, ей-богу: работу бросили, протрубили отступленье. Клянусь своей рукой и душой моего отца, скверное дело, - все бросили. Да! Спаси меня бог, я бы в какой-нибудь час взорвал весь город. О, скверное дело, скверное дело, клянусь своей рукой! Совсем скверное. Флюэллен Капитан Мак-Моррис! Умоляю вас, соблаговолите немного побеседовать со мной - как бы это сказать - о военном искусстве, о римском искусстве. Это, видите ли, будет спор и дружеская беседа, отчасти - чтобы я мог укрепить свое мнение, отчасти - для сатисфакции моего ума касательно принципов военной дисциплины; в этом все дело. Джеми Честное слово, это будет очень хорошо, добрейшие мои капитаны. С вашего разрешения, я тоже приму участие в беседе и при случае вверну свое словцо, черт побери! Мак-Моррис Теперь не время для бесед, спаси меня бог! День горячий: тут вам и жара, и война, и король, и герцоги. Совсем не время для бесед. Город осажден. Слышите, трубы зовут нас к пролому, а мы тут болтаем и бездельничаем, истинный бог! Стыдно нам всем, спаси меня бог! - стыдно стоять без дела, клянусь моей рукой! - стыдно! Тут надо глотки резать и дело делать, а у нас ничего не сделано, спаси меня бог! Да! Джеми Клянусь мессой, прежде чем закрою глаза на ночь, я сослужу хорошую службу или лягу костьми; но, если придется умирать, я дорого продам свою жизнь - это уж как пить дать, коротко и ясно. Черт возьми, я бы охотно послушал вашу беседу! Флюэллен Капитан Мак-Моррис! Я - как бы это сказать, - с вашего разрешения, полагаю, что немногие из вашей нации... Мак-Моррис Из моей нации? Что такое моя нация? Негодяи, что ли, какие-нибудь? Ублюдки? Мерзавцы? Мошенники? Что такое моя нация? Кто смеет говорить о моей нации? Флюэллен Если вы, капитан Мак-Моррис, придаете моим словам - как бы это сказать - совсем другой смысл, то я, чего доброго, подумаю, что вы недостаточно любезны со мной, недостаточно меня уважаете. А ведь я ничем не хуже вас - и по части военной дисциплины, и по части происхождения, да и во всех других смыслах. Мак-Моррис Ну, этого я не думаю. Вот я снесу вам башку, спаси меня бог! Гауэр Господа! Вы не поняли друг друга. Джеми Ах, какая ужасная ошибка! Слышны трубы, возвещающие о переговорах. Гауэр Город вызывает нас на переговоры. Флюэллен Капитан Мак-Моррис! При более подходящем случае - как бы это сказать - я вам докажу, что знаю военное искусство, а сейчас - довольно. Уходят. СЦЕНА 3 Там же. Перед воротами Гарфлера. На стенах - комендант и несколько горожан; внизу - английское войско. Входит король Генрих со свитой. Король Генрих Ну как? На что решился комендант? В последний раз ведем переговоры; Поэтому на милость нашу сдайтесь Иль в гордой жажде смерти бросьте нам Свой вызов. Говорю вам как солдат, - А это имя очень мне подходит, - Начав бомбардировку вновь, не кончу, Пока полуразрушенный Гарфлер Не будет погребен под грудой пепла. Замкнутся милосердия врата; Свирепый воин, грубый, жесткий сердцем, С душою необузданнее ада, Рукой кровавой скосит, как траву, Прекрасных ваших дев, детей цветущих. Моя ль вина, коль ярая война В уборе пламени, как тьмы владыка, С лицом в крови, неистовства свершит, Что связаны с борьбой и разрушеньем? Моя ль вина - о нет, скорее ваша, - Коль ваши девы в руки попадут Горячего и буйного насилья? Как удержать разнузданное зло, Когда оно с горы стремит свой бег? Ведь так же безнадежно обуздать Солдат, воспламененных грабежом, Как на берег призвать Левиафана. Поэтому, о жители Гарфлера, Свой город пожалейте, свой народ,