одит вестник. Вестник Марк Антоний Уж выступил. Цезарь Так напади, Агриппа. Бежавших к нам поставь вперед, чтоб ярость Антония как будто разразилась Над ним самим. (Уходит со свитой.) Энобарб Алекс бежал. Быв послан в Иудею Антонием, Алекс уговорил Там Ирода - Антония оставить И к Цезарю пристать. В награду Цезарь Велел его повысить. А Канидий И прочие, хоть жалованье им Дается здесь, не пользуются вовсе Доверием. Я гнусно поступил, В чем я себя так горько упрекаю, Что радости нет больше для меня. Входит один из воинов Цезаря. Воин Антоний все сокровища твои Тебе прислал и от себя прибавил. Доставивший все это въехал в лагерь У моего поста. Теперь мулов Он у твоей палатки разгружает. Энобарб Дарю тебе. Воин Не смейся, Энобарб, Я говорю ведь истинную правду; А лучше проводи ты посланца Из лагеря - мне пост нельзя оставить, Не то я сам бы проводил его. Антоний ваш - по-прежнему Юпитер. Энобарб Лишь я один - гнуснейший из людей И чувствую сильнее всех я это. О, щедрости рудник, Антоний! Как Ты б заплатил за службу мне, когда Ты золотом венчаешь эту гнусность! О, эта мысль терзает сердце мне! Когда оно от ней не разорвется, То я найду к тому другое средство, Которое подействует скорей; Но чувствую, что с ним и скорбь покончит. Сражаться мне против тебя? О нет! Я поищу себе канавы грязной, Где б умереть; и чем грязней, тем лучше Она идет к позору моему. (Уходит.) СЦЕНА VII Поле сражения между двумя лагерями. Шум битвы. Трубы и барабаны. Входят Агриппа и другие. Агриппа Назад! Зашли мы слишком далеко; Сам Цезарь уж сражается; враги Теснят нас так, как мы не ожидали. Уходят. Шум битвы. Входят Антоний и Скар, раненый. Скар О храбрый повелитель, вот так битва! Когда бы так сначала мы дрались, То всех врагов прогнали бы домой С заплатами на головах разбитых. Антоний Ты весь в крови. Скар А раны у меня На букву Т сначала походили, Теперь же вид имеют буквы Н. Антоний Враг отступает. Скар Мы его загоним Теперь в дыру. На теле у меня Еще ран шесть свободно поместятся. Входит Эрос. Эрос Они совсем отбиты; наш успех Равняется решительной победе. Скар Преследовать их будем по пятам, Травить как зайцев. Славная потеха - Пощипывать трусливых бегунов! Антоний Я награжу тебя, мой храбрый Скар, Во-первых, за бодрящую веселость, И в десять раз - за доблести твои. Идем. Скар Кой-как я потащусь, Антоний. СЦЕНА VIII Под стенами Александрии. Трубы. Входят Антоний, Скар и войско. Антоний Мы Цезаря до лагеря прогнали. Пусть кто-нибудь отправится вперед И известит царицу о победе. А завтра мы до солнца пустим кровь, Которая у них еще осталась. Благодарю всех вас, мои друзья: Имеете вы доблестные руки И так дрались, как будто бы свое, А не мое вы дело защищали. Сегодня каждый воин Гектор был. Войдите же вы в город, обнимите Там ваших жен и любящих друзей, О подвигах своих им расскажите; Пускай они с засохших ваших ран Смывают кровь веселия слезами, И лечат их, целуя. (Скару.) Руку дай. Входит Клеопатра со свитой. Вот этой я волшебнице великой Поведаю о подвигах твоих: Пускай ее признательность тебя Благословит. А ты, светило мира, Своей рукой мне шею обойми И вся как есть, во всем своем наряде, Проникни ты до сердца моего Через броню и торжествуй с ним вместе, Волнуяся биением его. Клеопатра О вождь вождей, о доблесть без предела, Ты западни вселенной избежал И вот теперь с улыбкою явился. Антоний Мой соловей, мы их в постель загнали. Вот видишь, друг - хоть цвет моих волос Уже слегка смешался с сединою, Но мозг еще питает наши нервы И с юностью еще поспорим мы. Теперь взгляни на этого героя, Позволь ему губами прикоснуться К твоей руке. Целуй ее, мой воин. (Клеопатре.) Он дрался так, как будто некий бог, На род людской питая злобу, принял Вид Скара, чтоб людей всех истребить. Клеопатра (Скару.) Я дам тебе из золота броню, Что некогда царю принадлежала. Антоний Он заслужил ее, хотя б она Рубинами, как Феба колесница, Усыпана была. Дай руку мне. Торжественно войдем в Александрию, С достоинством испытанных бойцов, Неся щиты, покрытые рубцами. Когда б дворец все войско мог вместить, Все вместе бы мы там попировали И выпили за следующий день, Сулящий нам столь славную опасность. Эй, трубачи, громите с торжеством Слух города труб ваших медным звуком, Пусть звон литавр соединится с ним, Пусть голоса земли и неба вместе Сольются, чтоб приветствовать наш вход! СЦЕНА IX Лагерь Цезаря. Часовые стоят на своих постах. 1-й воин Когда чрез час не будет смены нам, То мы должны вернуться в караульню. Ночь ясная и во втором часу Утра уже в ряды нас будут строить. 2-й воин Прескверный день нам выдался вчера. Входит Энобарб. Энобарб О, будь моей свидетельницей, ночь... 3-й воин Кто это? 2-й воин Мы поближе подойдем, Послушаем. Энобарб О милая луна, Когда начнут потомки вспоминать Изменников, их память проклиная, То будь моей свидетельницей в том, Что Энобарб перед лицом твоим Раскаялся. 1-й воин А, Энобарб! 3-й воин Тсс! Слушай. Энобарб Верховная владычица печали, Пролей в меня яд сырости ночной, Чтоб жизнь моя назло мне не лежала Таким тяжелым бременем на мне. Брось на кремень проступка моего Ты сердце, что засохло уж от горя; Оно как пыль рассеется, а с ним - Все думы ненавистные. Антоний, В твоей душе есть больше благородства, Чем гнусности в моей измене. О! Прости меня, лишь ты прости, а там Пускай меня записывают в список Изменников и беглецов. Антоний!.. 2-й воин Поговорим с ним. 1-й воин Лучше будем слушать, Не скажет ли чего такого он, Что Цезаря касается. 3-й воин Да, правда. Но он заснул. 1-й воин Скорей лишился чувств. Спать не дадут подобные молитвы. 2-й воин Пойдем к нему. 3-й воин Эй, господин, проснись! Поговорим. 2-й воин Ты слышишь? 1-й воин Умер он. Вдали слышен барабанный бой. Чу! Барабаны подымают спящих, Снесем-ка мы его на главный пост, Он не простой солдат; час нашей стражи Прошел. 3-й воин Пойдем. Быть может, он очнется. Уходят с телом Энобарба. СЦЕНА X Между двумя лагерями. Входят Антоний и Скар с войском. Антоний Теперь они готовятся на море: На суше мы не угодили им. Скар И там, и здесь идут приготовленья. Антоний Желал бы я, чтобы в огне они Иль в воздухе затеяли сраженье, Мы приняли бы вызов их. Но к делу. Пехота пусть останется при нас, На тех холмах, что к городу подходят. Для сил морских приказ мной отдан, флот Из гавани уж вышел; все движенья С возвышенности видны будут нам. Уходят. Входит Цезарь с войском. Цезарь Пока на нас не будет нападенья, Не тронемся на суше с места мы, Да, кажется, и вовсе не придется: Отборные войска его теперь На кораблях. Мы будем на равнине Отстаивать все выгоды свои. Уходят. Входят Антоний и Скар. Антоний Они еще не встретились друг с другом. От той сосны я буду видеть все И тотчас же свои соображенья, Как действовать, я сообщу тебе. (Уходит.) Скар Да, ласточки на корабле царицы Навили гнезд; и авгуры не знают Иль не хотят, не смеют объяснить - Что это значит, и глядят угрюмо, Антоний то отважен, то уныл; Какими-то скачками происходит Все это в нем; надломленное счастье Рождает то надежду в нем, то страх Грядущего. Вдали слышен шум морской битвы. Антоний возвращается. Антоний Пропало все! Меня Проклятая ег_и_птянка сгубила. Мой флот сдалс_я_, побр_а_тался с врагом; Там вверх они теперь бросают шапки И вместе пьют, как старые друзья, Что уж давно друг с другом не видались. Трекратная блудница! Это ты, Ты продала меня молокососу; И злобствую я только на тебя. (Скару.) Вели им всем бежать: лишь чародейке Я отомщу - и этим кончу все. Вели им всем бежать. Иди. О солнце, Мне не видать восхода твоего! Фортуна и Антоний расстаются, Как раз вот здесь прощаются они. И все дошло до этого? Сердца, Что ластились ко мне как собачонки, Которых я желанья исполнял, Растаяли и изливают сладость На Цезаря цветущего; сосна, Которая над всеми возносилась Вершиною, ободрана. Я предан. О, лживая египетская тварь! Зловредная волшебница, что взглядом Мои войска могла послать в поход Иль отозвать обратно; ты, чья грудь Была моим венцом и главной целью, Как истая цыганка обманула И провела меня до самой бездны Погибели. Эй, Эрос! Эрос! Эрос! Входит Клеопатра. А, ты опять! Исчезни, наважденье! Клеопатра За что сердит на милую свою Мой властелин? Антоний Исчезни, ведьма! Прочь! Или воздам тебе я по заслугам И Цезаря триумф испорчу. Пусть, Пусть он возьмет и выставит тебя, Как зрелище ликующим плебеям, Пусть за своей победной колесницей Влечет тебя, как величайший срам Всех женщин; пусть чудовище такое Ужасное показывают всем За самую ничтожную монету; Пусть кроткая Октавия тебе Заранее готовыми когтями Избороздит лицо. Клеопатра уходит. А, ты ушла! И хорошо, коль жизнь имеет цену. Но лучше бы тебе погибнуть разом От ярости моей: единой смертью Избавилась бы ты от многих. Эрос! На мне рубаха Несса; о, наполни Меня, Алкид, своим свирепым гневом. Ты, предок мой, пошли свою мне силу, Чтоб Л_и_хаса швырнуть мне на луну, И этими руками, что играли Тягчайшею из палиц, уничтожить Мне собственное "я". Умрет колдунья. Я продан ею римскому мальчишке И от ее коварства погибаю. Она умрет за это. Эрос! Эй! СЦЕНА XI Александрия. Комната во дворце. Входят Клеопатра, Хармиана, Ирада и Мардиан. Клеопатра О, помогите, помогите мне, Прислужницы! Беснуется он больше, Чем Теламон из-за щита; так бешен Не может быть и фессалийский вепрь... Хармиана К гробнице! Там запрись; затем пошли Ему сказать, что умерла царица. С величием расстаться - для души Не менее ужасно, как и с телом. Клеопатра Ну, так идем к гробнице. Мардиан, Ступай, скажи ему, что я убила Сама себя, и что последним словом Моим пред смертью было - "Марк Антоний". Да жалостней все это передай. Иди же и затем расскажешь мне, Как принял он известье о моей Кончине. Ну, идемте к монументу. СЦЕНА XII Там же. Другая комната. Входят Антоний и Эрос. Антоний Меня еще ты видишь, Эрос? Эрос Да, Мой властелин. Антоний Случается нам видеть, Что облака имеют вид дракона, Или медведя, или льва, иль башни, Или скалы нависшей, иль горы С зубчатою вершиной, или мыса С деревьями, манящими к себе: То воздуха игра, обманы зренья. Ты призраки подобные видал, Рождаемые сумраком вечерним? Эрос Да, властелин. Антоний Что кажется конем, Вдруг в облаках как будто бы растает, Становится невидимым, как воздух В воде. Эрос Да, так бывает, повелитель. Антоний Мой добрый Эрос, я - такой же призрак. Теперь вот я - Антоний, Но не могу свой образ сохранить. Я вел войну вот эту за Египет, Царица же, которой сердцем я Владел, как мне казалось, потому что Она моим владела - обладавшим Мильонами других сердец, теперь Утраченных - она, мой милый Эрос, С моим врагом подтасовала карты, И Цезарю в поддельной их игре Мою судьбу и славу проиграла. Нет, нет, не плачь мой добрый Эрос, нам Возможность есть самим с собой покончить. Входит Мардиан. О, как подла твоя царица! Меч мой Похитила она. Мардиан О нет, Антоний, Она тебя любила и вполне Свою судьбу с твоей соединила. Антоний Прочь, дерзкий евнух, замолчи! Я продан Твоей царицей; за свою измену Она умрет. Мардиан Смерть только раз бывает И с ней уже покончила она. То сделано, что ты желаешь сделать. Последними ее словами был Призыв - "О мой Антоний! Благородный Антоний мой!" Затем раздался стон Отчаянный; прервал он это имя На полпути от сердца к языку, И в ней оно осталось погребенным. Антоний Так умерла она? Мардиан Да, умерла. Антоний Сними с меня вооруженье, Эрос. Окончен труд томительного дня И нам пора уснуть. (Мардиану.) Считай наградой За труд свой то, что ты уходишь цел. Иди. Мардиан уходит. (Эросу.) Долой! Ну, стаскивай скорее. О, семь щитов Аякса не могли б Остановить биенья в этом сердце. О, разорвися, грудь! Будь, сердце, тверже На этот раз, чем бренное твое Вместилище, и разорви его! Скорей, скорее, Эрос; я уже Не воин; прочь, помятые доспехи, Я с честию носил вас. - На минуту Оставь меня. Эрос уходит. Я догоню тебя И выплачу прощенье, Клеопатра! Так быть должно: миг промедленья - пытка; Когда сгорел светильник, то ложись И не блуждай в потемках понапрасну. Тут всякий труд лишь портит сам себя И силе мощь ее самой мешает. Итак, печать приложим - и конец. Эй, Эрос! - Я иду, царица. - Эрос! - Дождись меня; рука с рукою мы Появимся в обители, где души Покоятся на ложах из цветов, И взгляды всех умерших привлечем Мы на себя веселым появленьем. Покинут все Дидону и Энея, Толпясь вкруг нас. - Эй, Эрос! Эрос возвращается. Эрос Что угодно? Антоний С минуты той, как умерла царица, Жизнь для меня такой позор, что боги Гнушаются бесчестием моим. Я, кто мечом мог мир дробить на части И на хребте зеленого Нептуна Мог воздвигать большие города Из кораблей, теперь признаться должен, Что я трусливей женщины и духом Слабее той, что Цезарю сказала Кончиною: "Смотри, я победила Сама себя". Ты мне поклялся, Эрос, Что в крайности - она теперь явилась - Когда позор неотвратимый, гибель Конечная мне будут угрожать, Что ты тогда по моему приказу Меня убьешь. Так сделай это: время Теперь пришло; ты не меня убьешь; Над Цезарем одержишь ты победу. Да не бледней. Эрос Не попустите, боги! Мне ль сделать то, что сделать не могли С тобой в бою все стрелы п_а_рфян? Антоний Эрос, Желал бы ты быть в Риме, у окна, И своего увидеть господина, С поникшею покорно головой, С руками так вот связанными, с краской Глубокого стыда, за колесницей Счастливого противника его, Которой вид указывал бы всем Позор того, кто следует за нею? Эрос Нет, не желал бы. Антоний Ну, так начинай И исцели меня одним ударом. Вынь честный меч свой, что носил ты с пользой Для родины. Эрос О, пощади, властитель! Антоний Когда тебя я отпускал на волю, Не клялся ли ты мне исполнить это По первому приказу моему? Исполни же, иль все твои заслуги Передо мной - бесцельная случайность. Ну, начинай. Эрос Так отверни лицо, Перед которым мир благоговеет. Антоний (отворачиваясь) Ну, отвернул. Эрос Я вынул меч. Антоний Так разом И сделай то, зачем его ты вынул. Эрос Мой господин, мой вождь, мой повелитель, Позволь тебе перед моим ударом Сказать "прости". Антоний Ну, ты сказал. Прощай. Эрос Прощай, великий вождь. Ударить, что ли? Антоний Да ну, скорей! Эрос (бросаясь на свой меч) Готово! Этим я Избавился от горя - видеть смерть Антония. (Умирает.) Антоний О, мужественный Эрос! Ты втрое благороднее меня. Ты учишь, что мне следовало сделать, Чего не мог ты сделать надо мной. Дав мне урок, и Эрос, и царица Опередили в доблести меня. Но я хочу со смертью повенчаться И брошусь к ней в объятья, как на ложе Возлюбленной. Учеником твоим Твой господин умрет, достойный Эрос. Вот этому (падая на свой меч) ты научил меня. Как! Я еще не умер? Я не умер? Эй, стража! Эй! Покончите со мной! Входят Дерцет и стража. 1-й страж Что тут за шум? Антоний Свою работу плохо Я выполнил, друзья мои: так вы Докончите, что начал я. 2-й страж Звезда Померкнула. 1-й страж И времени ее Настал конец. Все Увы! Какое горе! Антоний Кто любит - пусть убьет меня. 1-й страж Не я. 2-й страж Не я. 3-й страж Никто из нас. Уходят. Дерцет Твоя судьба И смерть твоя, Антоний, заставляют Бежать твоих приверженцев. Лишь стоит Мне Цезарю меч этот показать И известить его, чтоб приобресть Его расположенье. Входит Диомед. Диомед Где Антоний? Дерцет Вон там. Диомед Он жив? Ты отвечать не хочешь? Антоний Ты, Диомед? Вынь меч, добей меня Ты д_о_ смерти. Диомед Достойный властелин, Меня к тебе прислала Клеопатра. Антоний Когда ты ею послан? Диомед Лишь сейчас. Антоний Но где она? Диомед В могильном мавзолее. Предчувствие того, что здесь случилось, Встревожило ее. Сперва, увидев, Что с Цезарем в сношениях ее Винишь ты (и совсем несправедливо), Что ярости твоей нельзя унять, Она тебе известие послала, Что будто бы она скончалась. Но, Затем, боясь последствий этой вести, Велела мне сказать тебе всю правду. И вот я здесь. Боюсь, что слишком поздно. Антоний Да, поздно, друг. Мне стражу позови, Прошу тебя. Диомед Эй, стражи полководца! Идите же! Ваш властелин зовет вас! Входят несколько стражей. Антоний Снесите вы меня к царице! Это Последняя услуга ваша мне. 1-й страж Прискорбно нам, что пережить не мог Ты всех своих приверженцев, властитель. Все Ужасный день! Антоний Нет, добрые друзья. Суровую судьбу не ублажайте Печалию своей. Она явилась Нас покарать - приветствуйте ее; И сами мы караем жребий злой, Когда его встречаем с бодрым видом. Прошу я вас поднять меня, друзья; Я часто вас водил - теперь меня Несите вы. Благодарю за все. Стражи уходят, унося Антония. СЦЕНА XIII Там же. Мавзолей. На вершине мавзолея появляются Клеопатра, Xармиана и Ирада. Клеопатра Не выйду я отсюда, Хармиана. Хармиана Утешься же, царица. Клеопатра Не хочу. Пусть все, что есть ужасного, приходит, Но утешенья презираю я. Печаль должна быть так же велика Как и ее причина. Внизу к мавзолею подходит Диомед. Что, он умер? Диомед Нет, жив еще, хоть смерть висит над ним. Поворотись в ту сторону, взгляни - Он принесен туда своею стражей. Клеопатра О солнце, круг великий тот сожги, В котором ты вращаешься. Пусть мраком Покроется меняющийся мир. Антоний! О Антоний!.. Помогите О, помогите, Ира, Хармиана, И вы, друзья, что там внизу, поднять Его сюда. Антоний Царица, успокойся. Антония не Цезарь победил, А сам Антоний. Клеопатра Так и быть должно. Никто другой не должен был над ним Торжествовать. Но - о, какое горе! Антоний Я умираю, да, царица, только На время я задерживаю смерть, Чтобы из многих тысяч поцелуев Еще один, последний, дать тебе. Клеопатра Мой милый, я не смею (ты прости мне, Мой дорогой), не смею я спуститься К тебе: боюсь быть схваченной врагами. Нет, Цезаря счастливого триумф Присутствием моим я не украшу. Покуда нож имеет острие, Покуда змеи обладают ядом И действуют различные отравы - Я спасена. И не добьется чести Твоя жена со скромными глазами, Степенная Октавия твоя. Меня давить своим пренебреженьем. Сюда, сюда, Антоний! Помогите Мне, женщины, и вы, друзья... Нам нужно Тебя поднять. Антоний Скорей, иль я умру. Клеопатра Вот истинно работа! Как тяжел ты, Мой милый; или скорбь лишила нас Всех наших сил. Имей я власть Юноны - Тебя б тогда Меркурий сильнокрылый Вознес наверх и посадил бы рядом С Юпитером. Но поднимись немного - Безумны те, которые желают... Еще, еще. Ну, вот. Антония поднимают наверх. Привет тебе. Умри, где жил. О, если б поцелуи Мои могли живить! Тогда бы скоро И губ моих не стало для лобзаний. Все Печальный вид! Антоний Царица, умираю. Дай мне вина и дай сказать два слова. Клеопатра Нет, мне позволь, дай разбранить Фортуну Коварную так, чтобы, рассердившись, Она свое сломала колесо. Антоний Позволь сказать мне, милая, два слова: Вверь Цезарю и честь свою, и жизнь. Клеопатра Одна с другой не могут совместиться. Антоний Но выслушай. Из Цезаревых слуг Довериться ты можешь Прокулею, Но никому другому. Клеопатра Я доверюсь Решимости моей, моим рукам И никому - из Цезаревой свиты. Антоний Не сетуй о судьбе моей плачевной Перед концом, а думы весели, О днях моих счастливых вспоминая, Когда из всех властителей земли Я первым был и величайшим; также Не забывай, что умер я не трусом, Покорно сняв свой шлем перед врагом, А доблестно, как римлянин, сраженный В борьбе с таким же римлянином. Но Моя душа уходит, не могу Я более... Клеопатра О лучший из людей, Ужели ты кончаешься? Тебе Не жаль меня? Ужели оставаться Я здесь должна, в печальном этом мире, Что без тебя похож на хлев? Смотрите, Вы, женщины! Антоний умирает. Венец земли растаял. Антоний! О! Воинский лавр поблек, Пал знаменщик; мальчишки и девчонки Сравнялися с мужами; превосходство Исчезло, и нет в мире ничего Достойного вниманья. (Падает в обморок.) Хармиана Успокойся, Царица! Ирада И она скончалась тоже. Хармиана Царица! Ирада Государыня! Хармиана Очнись! Ирада Властительница! Хармиана Тише, тише, Ира. Клеопатра (приходя в себя) Я - женщина, не более; таким же Подвластна я страстям ничтожным, как Служанка, что коров доит или Все грязные работы отправляет. Мне следовало б скипетр мой богам Неправедным швырнуть и им сказать, Что этот мир был равен их Олимпу, Пока они не отняли у нас Сокровища. Но это бесполезно. Терпение есть глупость; нетерпенье Низводит нас до степени собаки Взбесившейся: коль так, то разве грех - Низринуться в обитель смерти прежде, Чем смерть сама решится к нам прийти? Что скажете на это вы? Ну, полно, Ободритесь, не плачь же, Хармиана. О милые, о добрые, взгляните: Светильник наш угас. И вы, друзья, Мужайтеся. Его мы похороним И вслед за тем исполним над собой По римскому высокому примеру, Что доблестно и благородно, так что И смерть сама нас с гордостию примет. Идемте же отсюда; охладело Вместилище возвышенной души. О милые, у нас нет друга, кроме Решимости и быстрого конца. Все уходят, унося тело Антония. АКТ ПЯТЫЙ СЦЕНА I Лагерь Цезаря близ Александрии. Входят Цезарь, Агриппа, Долабелла, Меценат, Галл, Прокулей и другие. Цезарь Иди к нему и требуй, Долабелл