сен; и содержанием будет твое бегство. Фальстаф Довольно об этом, Хел, если ты меня любишь. Входит Хозяйка. Хозяйка Господи Иисусе! Милорд принц... Принц Генрих Что тебе, миледи хозяйка? Что скажешь? Хозяйка Ей-богу, милорд, у дверей стоит какой-то придворный: он хочет поговорить с вами и уверяет, что его послал ваш батюшка. Принц Генрих Дай ему крону, если он от короля, и отошли его обратно к моей матушке. Фальстаф Каков он из себя? Хозяйка Старый человек. Фальстаф Зачем же почтенная старость в этот полуночный час не в постели? Может быть, мне передать ему ваш ответ? Принц Генрих Пожалуйста, Джек. Фальстаф Отлично, я его живо спроважу. Уходит. Принц Генрих Честное слово, господа, вы отлично сражались: вы, Пето, и вы, Бардольф; вы оба показали себя львами и обратились в бегство благодаря инстинкту, чтобы не тронуть настоящего принца. Стыдитесь! Бардольф Право, я побежал, когда увидел, что другие бегут. Принц Генрих А теперь скажите по правде: как это случилось, что шпага Фальстафа так иззубрена? Пето Очень просто: он иззубрил ее своим кинжалом и заявил, что если бы даже ему пришлось божиться до тех пор, пока он не выгонит правду из Англии, - он заставит вас поверить, что это случилось в сражении. Он и нам советовал сделать то же самое. Бардольф Он еще уговаривал нас разбередить себе носы до крови репейником и вымазать себе этой кровью платье, а потом клятвенно уверять, что это - кровь честных людей. Со мной случилось то, чего уже семь лет не было: я покраснел от его мерзких выдумок. Принц Генрих Негодяй, ты восемнадцать лет тому назад украл стакан хереса, но тебя поймали с поличным, и с тех пор ты приобрел способность в любую минуту краснеть. Ты отлично мог действовать огнем и мечом. Какой же инстинкт руководил тобой? Бардольф Милорд, вы видите эти метеоры? Знакомы вам эти протуберанцы? Принц Генрих Знакомы. Бардольф Как вы думаете, о чем они говорят? Принц Генрих О горячей печени и холодном кошельке. Бардольф О пылком нраве, милорд, говоря по правде. Принц Генрих Нет, уж если говорить по правде, то о виселице. Входит Фальстаф. Вот идет тощий Джек, кожа да кости. Ну, как дела, ватная подкладка? Сколько лет, Джек, ты не видел своих собственных колен? Фальстаф Моих собственных колен? Когда я был твоих лет, Хел, моя талия была не толще орлиной лапы. Я мог бы пролезть сквозь перстень с большого пальца олдермена. Черт бы побрал горе да заботы! Они раздувают человека, как пузырь. Скверные вести: сюда приходил от вашего отца сэр Джон Бреси; завтра утром вам придется явиться ко двору. Этот скверный сумасброд Перси и тот валлиец, который отколотил Амемона, наставил рога Люциферу и заставил дьявола присягнуть ему на кресте уэльской алебарды, этот - черт побери, как его зовут?.. Пойнс Глендаур? Фальстаф Оуэн Глендаур, он самый, и зять его Мортимер, и старый Нортемберленд, и самый прыткий из всех шотландцев, Дуглас, который въезжает верхом на отвесную гору... Принц Генрих Тот, что на полном скаку убивает из пистолета воробья? Фальстаф Вы попали в цель. Принц Генрих Лучше, чем он в воробья. Фальстаф Да, этот плут не из трусливых: наутек не пустится. Принц Генрих Что же это ты, плут, хвалишь его за проворство! Фальстаф Ах ты, кукушка! Это верхом, а пешком он ни на шаг не отступит. Принц Генрих Конечно, Джек, по инстинкту. Фальстаф Будь по-твоему, по инстинкту. Так вот, он тоже с ними, и еще какой-то Мордек вместе с тысячью синих шапок. Вустер удрал сегодня ночью. От этих новостей у твоего отца борода сразу поседела. Земля будет продаваться дешевле тухлой макрели. Принц Генрих Значит, если в июне будет жарко и гражданская потасовка продлится, то девственниц можно будет покупать сотнями, как гвозди для подков? Фальстаф Верно, голубчик, клянусь мессой; без сомнения, этот товар сильно подешевеет. Но, признайся, Хел, ты сильно стряхнул? Для тебя, наследного принца, нельзя было бы во всем свете выискать трех более страшных противников, чем этот черт Дуглас, злой дух Перси и дьявол Глендаур? Неужели ты не перетрусил? Неужели у тебя кровь не стынет в жилах? Принц Генрих Нисколько, уверяю тебя: мне недостает твоего инстинкта. Фальстаф Ладно. А ведь завтра тебя ждет изрядная головомойка, когда ты явишься к отцу. Если ты любишь меня, приготовься к ответу. Принц Генрих Изображай моего отца и расспрашивай меня о подробностях моей жизни. Фальстаф Это ты мне предлагаешь? Изволь. Пусть этот стул будет моим троном, этот кинжал - скипетром, а эта подушка - короной. Принц Генрих Будем считать, что твой трон - складной стул, золотой скипетр - оловянный кинжал, а драгоценная корона - твоя жалкая лысина. Фальстаф Если в тебе сохранилась хоть искра благодати, ты будешь сейчас растроган. - Дайте мне стакан хереса, чтобы глаза мои покраснели, словно от слез, так как я должен говорить c чувством - вроде царя Камбиза. Принц Генрих Отлично; вот я отвешиваю поклон. Фальстаф А я сейчас начну речь. - Отойдите в сторону, лорды. Хозяйка Господи Иисусе! Вот так славная потеха! Фальстаф "Не лей, супруга, токи слез напрасно". Хозяйка Как он выдерживает роль отца! Фальстаф "Уйдите, лорды, с грустной королевой: Ее глазные шлюзы слез полны". Хозяйка Господи Иисусе! Совсем как те актеры, что представляют всякую похабщину. Фальстаф Молчи, добрая пивная кружка, молчи, славная наливка! - Гарри, меня удивляет не только выбор мест, где ты проводишь свое время, но и общество, в котором ты вращаешься. Хотя ромашка, чем больше ее топчут, тем быстрее растет, но молодость, чем больше ею злоупотребляют, тем быстрее расходуется. Что ты мой сын - я знаю отчасти из слов твоей матери, отчасти по собственным соображениям; но более всего меня убеждает в этом плутоватое выражение твоих глаз и глупо отвисшая нижняя губа. Если же ты мой сын, - а в этом-то все и дело, - то почему же все на тебя, моего сына, указывали пальцами? Может ли благодатное небесное солнце слоняться без дела и есть ежевику? Никто даже не задаст такого вопроса. Может ли сын английского короля быть вором и похищать кошельки? Этот вопрос всякий задаст. Есть такая вещь, Гарри, о которой ты часто слышал: в нашей стране она называется дегтем. По свидетельству древних авторов, деготь марает; точно так же марает и общество, в котором ты вращаешься. Я говорю тебе, Гарри, испивая чашу не вина, а слез, не шутя, а скорбя не только словами, но и стонами. Но все же около тебя есть один добродетельный человек, которого я часто видел вместе с тобой, только позабыл его имя. Принц Генрих С позволения вашего величества, какого рода этот человек? Фальстаф Очень представительный, уверяю тебя, мужчина, хотя и несколько дородный; взгляд у него веселый, глаза приятные, обхождение благородное. Лет ему, я думаю, пятьдесят, а может быть, и около шестидесяти; и теперь я припоминаю, что его зовут Фальстаф. Если он безнравственного поведения, то я очень ошибся, потому что, Гарри, в глазах у него видна добродетель. Если дерево узнается по плодам, а плоды по дереву, то я решительно заявляю, что Фальстаф преисполнен добродетели. Сохрани его, а остальных прогони. Теперь скажи мне, бездельник: где ты пропадал целый месяц? Принц Генрих Разве короли так разговаривают? Становись на мое место, а я буду изображать отца. Фальстаф Ты меня свергаешь с престола? Пусть меня повесят за ноги, как кролика и зайца у продавца дичи, если выйдет у тебя хоть наполовину так торжественно и величественно в словах и движениях, как у меня. Принц Генрих Ну, вот, я сел. Фальстаф А я встал. Будьте судьями, господа. Принц Генрих Ну, Гарри, откуда вы явились? Фальстаф Из Истчипа, ваше величество. Принц Генрих До меня дошли очень серьезные жалобы на вас. Фальстаф Ей-богу, ваше величество, все это ложь. (Я тебе покажу молодого принца, увидишь!) Принц Генрих Ты клянешься, негодный мальчишка? Ну, так не смей и глаз на меня подымать. Ты насильственно совлечен с пути праведного: тобой овладел дьявол в образе жирного старика; твой приятель - бочка, а не человек. Зачем ты водишь дружбу с этим сундуком жидкостей, с этим вместилищем скотства, с этой вздутой водянкой, с этой огромной бочкой хереса, с этим чемоданом, набитым требухой, с этим невыпотрошенным зажаренным меннингтрийским быком, с этим достопочтенным Пороком, седым Безбожием, с этим старым негодяем, с этим престарелым Тщеславием? На что он годен? Разве только на то, чтобы наливать херес и пить его! В чем он аккуратен и опрятен? Только в разрезании и пожирании каплунов! В чем ловок? Только в обмане. В чем расторопен? В плутовстве. В чем презренен? Во всем. В чем достоин? Ни в чем. Фальстаф Я просил бы, ваше величество, объяснить мне, кого вы имеете в виду? Принц Генрих Я говорю о мерзком развратителе юности, о Фальстафе, этом старом белобородом сатане. Фальстаф Ваше величество, он мне известен. Принц Генрих Я знаю, что он тебе известен. Фальстаф Но если бы я сказал, что знаю за ним больше дурного, чем за самим собой, я бы солгал. То, что он стар, к сожалению, - об этом свидетельствуют его седины, но чтобы он, С позволения вашего величества, был развратником, это я решительно отрицаю. Если пить херес с сахаром - преступление, то да будет Господь милостив к преступникам! Если быть старым и сохранить веселость - грех, то многие знакомые мне старые трактирщики попадут в ад. Если тучность достойна ненависти, то, значит, следует любить тощих фараоновых коров. Нет, добрый государь, прогоните Пето, прогоните Бардольфа, прогоните Пойнса, но милого Джека Фальстафа, доброго Джека Фальстафа, верного Джека Фальстафа, храброго Джека Фальстафа, и тем более храброго, что он старый Джек Фальстаф, - не разлучайте его, не разлучайте его с вашим Гарри; прогнать толстого Джека - все равно, что прогнать весь мир. Принц Генрих Я хочу прогнать его - и прогоню. Слышен стук. Уходят Хозяйка, Френсис и Бардольф. Снова вбегает Бардольф. Бардольф Милорд, милорд! У дверей - шериф, и с ним грозная стража. Фальстаф Прочь, мерзавец! Доиграемте пьесу; я еще многое имею сказать в защиту Фальстафа. Входит Хозяйка. Хозяйка Господи Иисусе! Милорд, милорд! Принц Генрик Ну, ну! Черт на смычке приехал. В чем дело? Хозяйка Шериф с целым отрядом стоит у дверей. Они хотят обыскать дом. Впустить их или нет? Фальстаф Ты слышишь, Хел? Никогда не принимай настоящую золотую монету за фальшивую. Ты в самом деле сумасшедший, хоть и не кажешься с виду таким. Принц Генрих А ты без всякого инстинкта природный трус. Фальстаф Я не признаю этой предпосылки. Если ты не признаешь посылку шерифа, отлично; если же признаешь, то пусть он войдет. Если я не сумею держаться не хуже всякого другого, когда меня на телеге повезут на виселицу, то к черту все мое воспитание! Я надеюсь, что петля меня удавит так же скоро, как всякого другого. Принц Генрих Спрячься за стенным ковром; а все прочие ступайте наверх. А теперь, господа, нужно принять вид честных людей со спокойной совестью. Фальстаф Были у меня когда-то и честность и совесть, да теперь сплыли, в потому я лучше спрячусь. Уходят все, кроме принца Генриха и Пето. Принц Генрих Позвать шерифа. Входят Шериф и Извозчик. Ну, господин шериф, что вам угодно? Шериф Сперва, милорд, простите. Шум и крики Людей каких-то в этот дом загнали. Принц Генрих Каких людей? Шериф Один из них известен, ваша милость, Он - толстый, жирный. Извозчик Жирный, словно масло. Принц Генрих Его здесь нет, я уверяю вас. Я сам его отправил с порученьем; Но слово дам тебе, шериф, что завтра Его пришлю я в час обеда, чтобы Он дал ответ тебе или другим Во всем, в чем будет обвинен. Теперь Я вас прошу покинуть этот дом. Шериф Сейчас, милорд. При этом нападенье У двух господ пропали триста марок. Принц Генрих Возможно. Если он ограбил их, Он будет отвечать. Итак, прощайте. Шериф Милорд, покойной ночи. Принц Генрих Не доброго ли утра? Так верней. Шериф И впрямь, милорд: уж два часа, пожалуй. Уходят Шериф и Извозчик. Принц Генрих Этот жирный мошенник известен всем, как собор Святого Павла. Поди, позови его. Пето Фальстаф! - Спит мертвецким сном за занавеской и сопит, как лошадь. Принц Генрих Послушай, как он тяжело дышит. Обыщи его карманы. (Пето обыскивает.) Ну, что ты нашел? Пето Ничего, кроме каких-то бумаг, милорд. Принц Генрих Посмотрим, что там такое. Читай вслух. Пето (читает) "Item, каплун - два шиллинга два пенса. Item, соус - четыре пенса. Item, хересу два галлона - пять шиллингов восемь пенсов. Item, анчоусы и херес после ужина - два шиллинга шесть пенсов. Item, хлеб - полпенса". Принц Генрих Возмутительно! Только на полпенса хлеба при таком невероятном количестве хереса. Довольно. Остальное спрячь, прочтем на досуге. Пусть он тут спит до рассвета. Утром я пойду во дворец. Нам всем придется отправиться на войну, и ты получишь почетную должность. А этого жирного мерзавца я устрою в пехоту; я знаю, что пройти двести шагов для него - смерть. Деньги мы вернем с избытком. Приходи ко мне завтра пораньше, а теперь прощай, Пето. Пето Прощайте, принц. Уходят. АКТ III СЦЕНА 1 Бангор. Комната в доме архидиакона. Входят Хотспер, Вустер, Мортимер и Глендаур. Мортимер Друзья верны, прекрасны обещанья. Надежд счастливых полон первый шаг. Хотспер Лорд Мортимер, и вы, кузен Глендаур, Прошу вас сесть. И дядя Вустер... Тысяча чертей! Я карту позабыл. Глендаур Нет, вот она. Вы сядьте, Перси; сядьте, милый Хотспер. Всегда, так называя вас, Ланкастер В лице меняется и вам со вздохом Желает быть уже на небесах. Хотспер А вам - в аду, лишь речь при нем заходит Об Оуэне Глендауре. Глендаур И в этом прав он. При моем рожденье Покрыли небо огненные знаки И факелы горящие; едва я На свет явился, вся земли громада, Как трус, до основанья задрожала. Хотспер Положим, если бы вы тогда и не думали появляться на свет, а окотилась бы кошка вашей матери, произошло бы все то же самое. Глендаур Я говорю, когда рождался я, Земля дрожала. Хотспер Я же говорю: Мы с ней не схожи, коль она тряслась, По-вашему, из страха перед вами. Глендаур Пылало небо, и тряслась земля. Хотспер Так землю в дрожь поверг огонь небес, Совсем не страх перед рожденьем вашим. Необычайны часто изверженья Больной природы; у земли чреватой Нередки колики; ее терзает Скопленье необузданного ветра В утробе у нее. Стремясь наружу, Старушку-землю он трясет и башни Замшенные и колокольни рушит. Земля-старушка при рожденье вашем, Страдая так, тряслась. Глендаур Кузен, немногим Перечить мне я разрешу. Позвольте Вам повторить, что при моем рожденье Покрыли небо огненные знаки, Бежали козы с гор, рев странный стад Стоял в полях, объятых страхом. Дивно Я знаменьями этими отмечен, И путь моей всей жизни доказал, Что я не из числа людей обычных. Где тот, - в объятья заключенный морем, Что Англии, Шотландии, Уэльса, Бушуя, омывает берега, - Кто назовет, меня учеником? Скажите: кто, женой рожденный, может Идти за мной путем искусства трудным, За мной угнаться в опытах глубоких? Хотспер Я думаю, никто здесь не умеет говорить по-уэльски лучше, чем вы. Пойду обедать. Мортимер Брось, Перси! Ты с ума его сведешь. Глендаур Из бездны вызвать духов я могу. Хотспер Так что ж, могу и я, и каждый может. Но вот на зов ваш явятся ль они? Глендаур Я научу тебя, кузен, взять власть Над чертом. Хотспер А я тебя - как черта посрамить: Лишь правду говори - и посрамишь. Коль можешь, вызови его сюда, Я ж прогоню его, клянусь, со срамом. Всю жизнь не лгите и срамите черта! Мортимер Довольно бесполезной болтовни. Глендаур Со мною трижды Генрих Болингброк Тягался силой; трижды с берегов Уая и песчаного Северна Я гнал его босого в непогоду. Хотспер Босого, в непогоду? Черт возьми! Как не схватил он лихорадки? Глендаур Хватит! Вот карта. Как велит тройной союз, Разделим мы владенья между нами? Мортимер Их архидиакон разделил уже На равные три части. До сих пор, От Трента и Северна на восток И юг, вся Англия отходит мне; Весь запад, Уэльс за берегом Северна, Все земли плодоносные тех мест - Глендауру; вам же, милый мой кузен, За Трентом северная область вся. Наш договор тройной уже написан. Печатями взаимно все скрепив (Что нынче ж вечером возможно сделать), Мы завтра все - кузен мой Перси, вы, Я и лорд Вустер - выступим, чтоб войско Шотландское и вашего отца Нам встретить в Шрусбери, как решено. Глендаур, отец мой, не готов еще, Но лишь недели через две нам помощь Его нужна. (Глендауру.) За этот срок сберете Друзей, вассалов и дворян соседних. Глендаур Я, лорды, к вам явлюсь гораздо раньше И вам доставлю ваших жен. Теперь Их тайно вы покиньте, не простясь, - Не то по случаю разлуки с вами Без меры будет пролито воды. Хотспер По-моему, владение мое От Бертона на север меньше ваших. Взгляните, как излучина реки Большой кусок, огромный полумесяц Моих владений лучших отрезает. Я здесь теченье запружу, и Трент, Серебряный и чистый, новым руслом, Прекрасный и спокойный побежит, Не делая глубокого изгиба, Меня земель богатых не лишая. Глендаур Как, без изгиба? Тут он есть - и будет! Мортимер Однако Заметьте, как стремит Северн теченье, К вам уходя к невыгоде моей. Он отнимает с этой стороны Ничуть не меньше, чем у вас взял с той. Вустер Да, но легко его здесь отвести - И выиграет север этот мыс, И потечет река здесь ровно, прямо. Хотспер Таков мой план; расход тут малый нужен. Глендаур Я против измененья русла. Хотспер Против? Глендаур Тому не быть. Хотспер Кто помешает мне? Глендаур Кто помешает? Я. Хотспер Для того чтобы я вас не понял, скажите это по-уэльски. Глендаур По-английски я говорю, как вы; Воспитан я при английском дворе, Где в юности для арфы сочинил Немало милых песенок английских, Приукрашая с пользою язык. Подобный дар заметен не был в вас. Хотспер О, да, И этому я рад от всей души. Мне б лучше быть котенком и мяукать, Чем к продавцам баллад принадлежать: Вертящийся подсвечник благозвучней Иль скрип немазаного колеса. Ничто мне так оскомины набить Не может, как слащавые стихи: Они - что клячи бег из-под кнута. Глендаур Идет, отводим Трент. Хотспер Мне безразлично. Преданному другу Я втрое больше дам земли. Но если торг - не уступлю, заметьте, Я и девятой доли волоска. Готовы ль договоры? Можем ехать? Глендаур Луна ярка, и можно ехать ночью. Потороплю писца, а ваших жен Предупрежу я об отъезде вашем. Боюсь, что дочь моя с ума сойдет: Так сильно в Мортимера влюблена. Уходит. Мортимер Не стыдно, Перси, тестю вам перечить? Хотспер Что ж делать мне? Порой меня он бесит, Речь заведя о муравье, кроте И предсказаньях вещего Мерлина, Драконе и бесплавниковой рыбе, Бескрылом грифе, вороне беспером, Лежащем льве и крадущейся кошке т И куче всякой чепухи, могущей Лишить меня рассудка. Ты послушай: Вчера меня держал часов он девять, Перечисляя имена всех бесов, Ему покорных. Я кричал: "Гм! дальше!", Не слушая ни слова. Он докучней Усталого коня, жены сварливой, Лачуги дымной хуже. Предпочту Я жить на мельнице, питаясь сыром Да чесноком, чем в лучшем летнем доме Есть лакомства и с ним вести беседу. Мортимер Но, право, он достойный дворянин; Начитан чрезвычайно, посвящен В науки тайные, Как лев, отважен, На редкость ласков, щедр, как рудники Индийские. Сказать ли вам, кузен? Характер ваш высоко чтя, он сам Свой нрав крутой обуздывает даже, Когда ему перечите! Клянусь! Ручаюсь вам, нет в мире человека, Кто смел бы так его дразнить, как вы, Без признака опасности. Но этим Я вас прошу не злоупотреблять. Вустер Да, вы, милорд, достойны порицанья: С приезда к нам вы сделали довольно, Чтоб истощить запас его терпенья. В себе исправьте этот недостаток; Хоть он величие, отвагу, знатность Порой показывает, - вот услуга Ценнейшая, что он приносит вам, - Но чаще признак ярости он грубой, Несдержанности и дурных манер, Презрения, надменности и спеси; Людских сердец лишает дворянина Малейшая из этих черт, пятная Прекрасные все качества его, Лишая их заслуг. Хотспер Неплох урок. Да здравствуют хорошие манеры! Вот наши жены, мы простимся с ними. Входит Глендаур с леди Мортимер и леди Перси. Мортимер Досадно до смерти: не говорит Жена по-английски, а я - по-уэльски. Глендаур Дочь горько плачет, с вами разлучаясь; Солдатом хочет быть и рвется в бой. Мортимер Скажите ей: с моею теткой Перси Вы вскоре к нам доставите ее. Глендаур говорит что-то леди Мортимер по-уэльски, и она отвечает ему на том же языке. Глендаур Она безутешна. Сварливая, своенравная негодница, с которой уговоры не приведут ни к чему! Она что-то говорит Мортимеру по-уэльски. Мортимер Мне взор понятен твой. Язык уэльский, Струящийся с небес твоих припухших, Как я постиг его! Когда б не стыд, Я б отвечал на том же языке. Она снова говорит. Твой поцелуй мне ясен, мой - тебе; Полна глубоких чувств беседа наша. Не успокоюсь все ж, пока язык Не выучу я твой, в твоих устах Он сладостен, как лучшая из песен Любовных, что под нежный рокот лютни Поет в беседке дивная принцесса. Глендаур Коль вы растаете, она рехнется. Она снова говорит ему что-то. Мортимер Увы, само невежество я в этом! Глендаур Вас просит Она прилечь на пышных тростниках, К ней на колени голову склонив; Она ж вам песнь любимую споет И бога сна к вам призовет навеки, Зачаровав дремотой сладкой кровь И сделав, чтоб меж сном и явью было Различье то же, что меж днем и ночью, За час пред тем, как начат на востоке Путь золотой небесной колесницей. Мортимер Всем сердцем рад я сесть, внимая пенью. Тем временем наш договор напишут. Глендаур Так, так. А музыканты, что играть должны вам, Еще витают в сотнях миль, но тотчас Здесь будут. Сядьте, подождите их. Хотспер Послушай, Кет, лежание ты постигла в совершенстве. Ну живей, живей, дай мне положить голову тебе на колени. Леди Перси Иди ты, вертопрах. Слышится музыка. Хотспер Как видно, черт по-уэльски понимает. Что странного, что полон он причуд? Клянусь душой, он музыкант хороший. Леди Перси Тогда вы должны быть особенно музыкальны, потому что вы всецело во власти причуд. Лежи смирно, плутишка, и слушай, как леди поет по-уэльски. Хотспер Я предпочел бы слушать, как моя сука Леди воет по-ирландски. Леди Перси Ты хочешь, чтобы я стукнула тебя по голове? Хотспер Нет. Леди Перси Тогда молчи. Хотспер Это женский недостаток. Леди Перси Бог да поможет вам! Хотспер Пробраться в постель к валлийке? Леди Перси Еще что! Хотспер Молчи! Она поет. Леди Мортимер поет уэльскую песню. Ну, Кет, и вы мне спойте. Леди Перси Ни за что на свете. Хотспер "Ни за что на свете". Вы, дружочек, божитесь, как жена кондитера: "Ни за что на свете", или: "Провалиться мне на этом месте", или: "Как Бог свят", или: "Ясно как день". Ты клятвами тафтяными клянешься, Как будто только в Финсбери гуляла. Ты леди, Кет, - так и божись, как леди, Божбой отборной; предоставь "как Бог свят" И пряничные клятвы в пух и прах Разряженным и праздничным мещанкам. Ну, спой. Леди Перси Не стану петь. Хотспер Это самый верный способ стать портным или дрессировщиком снегирей. - Через два часа, когда договор будет подписан, я уеду; поэтому, если хотите, приходите ко мне. Уходит. Глендаур Лорд Мортимер, идемте. Как лорд Перси Горит желаньем ехать, так вам - лень. Написан договор; печать приложим - И на коней! Мортимер Я всей душою рад. Уходят. СЦЕНА 2 Лондон. Зала во дворце. Входят король Генрих, принц Генрих и лорды. Король Генрих Оставьте, лорды, нас. Мы с принцем Уэльским Должны поговорить наедине; но будьте Вблизи; вы нам понадобитесь скоро. Уходят лорды. Не знаю, Бог ли так судил за грех Какой-нибудь, свершенный мной, что он Решеньем тайным из моей же кровь Мне создал и отмщение и бич, - Но ты своею жизнью заставляешь Меня считать, что ты назначен только Быть жгучей местью и лозой небесной, Чтоб покарать меня. Скажи мне, как же Столь грязные и низкие желанья, Столь жалкий, столь постыдный, столь развратный, Столь мерзкий образ жизни, развлеченья, Столь дошлые, и грубый круг друзей, С которым связан ты, могли б иначе С твоей высокой кровью уживаться И с сердцем принца наравне стоять? Принц Генрих Раз вам угодно, государь, я б мог Вполне в своих поступках оправдаться, Как, несомненно, мне легко очистить Себя от многих ложных обвинений; Но снисхожденья все же я прошу, Чтоб, осудив все басни, - измышленья Льстецов лукавых, сплетников ничтожных, Что слышать часто вынужден монарх, - Я мог за все, что юности беспутной Ошибка лишь, прощенье заслужить Моим раскаяньем чистосердечным. Король Генрих Бог да простит тебя! Дивлюсь я, Гарри, Все ж склонностям твоим, полет которых Далек от взлета прадедов твоих. За грубость ты лишен в совете места, Что младшим братом занято твоим. Ты совершенно стал чужой сердцам Всего двора и принцев нашей крови. На дни твои грядущие надежда Погибла, и падение твое Пророчески в душе предвидит каждый. Будь на свое присутствие так щедр я, Будь так привычен я для глаз народа И будь, как свой, я в обществе простом, То никогда общественное мненье Не помогло бы мне добыть венец, Но, прежней власти верность сохранив, Оставило б меня в бесславной ссылке, Как незначительного человека. Я редко появлялся средь людей И, как комета, привлекал вниманье. Те говорили детям: "Это он", А эти: "Где? Который - Болингброк?" Похитил я всю ласковость у неба, В смирение такое обрядился, Что преданность в сердцах людей рождал, А в их устах - приветствия и клики, Хотя б при этом венценосец был. Так сохранял я новизну и свежесть; Как облаченье папское, которым Заглазно восторгаются, свой сан Не часто, но торжественно являл я, Подобно празднику, и тем пышней Казалось это, чем бывало реже. А ветреный король шатался всюду С гуляками, чьи шутки - словно хворост: Вмиг вспыхнут, вмиг сгорят; ронял свой сан, С толпой дурацких остряков мешаясь, Глумленьем их свое марая имя Высокое; и, вопреки ему, Смех поощрял юнцов, служа мишенью Спесивых, безбородых шутников. Он, завсегдатай многолюдных улиц, Прислушивался к мнению толпы; Она же, взор им каждый день питая, Объелась им, как медом, невзлюбив Вкус сладкого, которого чуть-чуть Побольше малого - и будет много; Когда он был доступен лицезренью, Напоминал кукушку он в июне: Не замечая, слышишь; от привычки Усталым взглядом на него глядели, А не восторженно, как созерцают Величие, похожее на солнце, Что редко светит взорам восхищенным; Дремотно опуская веки, спали, Ему в лицо смотря с угрюмым видом, С каким взираешь на врагов, когда