Сперва ответь: готов ли подчиниться Ты волеизъявлению народа, Признать права трибунов и принять Законное возмездье за поступки, В которых будешь уличен? Кориолан Готов. Менений Народ, ты слышишь? Он сказал; "Готов". Подумай о его заслугах ратных, Припомни, что на теле у него Не меньше шрамов, чем камней надгробных На кладбище священном. Кориолан Пустяки! Царапины ничтожные! Менений Пойми, Что хоть в речах он гражданин плохой, Зато в бою - твой самый верный воин. Не принимай за злобу резкость, ибо Тебе, как я сказал, он не враждебен, А просто по-солдатски груб с тобой. Коминий Об этом хватит. Кориолан Пусть народ расскажет, За что, меня избрав единогласно, Он отменил свой выбор, чем нанес Бесчестье мне? Сициний Не мы, а ты - ответчик. Кориолан Ты прав. Ответ - за мною. Говори. Сициний Тебя мы обвиняем в том, что ты Пытался стать тираном, ниспровергнув Законы и правопорядок в Риме. Поэтому тебя мы объявляем Изменником народу. Кориолан Я - изменник?! Менений Спокойней! Вспомни, что ты обещал нам. Кориолан Испепели народ, о пламя ада! Изменник? Я? Трибун, ты клеветник! Когда б гнездилось целых двадцать тысяч Смертей в твоих глазах, когда б зажал Ты двадцать миллионов их в руках И столько же на лживом языке Таилось у тебя, то и тогда бы Сказал я: "Лжешь!" - не с большею боязнью, Чем я молюсь богам. Сициний Народ, ты слышишь? Горожане Тащите на скалу его! Сициний Молчать! Нам нет нужды в дальнейших обвиненьях. Его дела и речи вам известны: Он бил эдилов ваших, вас ругал, С мечом в руке противился закону, А ныне издевается над теми, Кто властью облечен судить его. Все это столь преступно, что повинен Он в явной государственной измене И смерти подлежит. Брут Но так как Риму Служил он честно... Кориолан Что болтать о службе! Брут Я говорю о том, что знаю. Эдил Уходит он! Уходит враг народа? Горожане Врага изгнали! Он уходит! У!.. (Кричат и бросают шапки вверх.) Сициний Последуйте за ним к воротам Рима И с той же самой злобою, какою Преследовал он вас, над ним посмейтесь. - А мы пройдем со стражей через город. Горожане Да сохранят трибунов наших боги! Проводим до ворот его! - Пошли! Уходят. АКТ IV СЦЕНА 1 Перед воротами Рима. Входят Кориолан, Волумния, Виргилия, Менений, Коминий и несколько молодых патрициев. Кориолан Не плачьте. Пусть прощанье будет кратким. Скотом бодливым и многоголовым Из города я вытолкнут. - О мать, Где мужество твое былое? Прежде Твердила ты, что бедствия большие Для сильных духом служат пробным камнем, А заурядный человек способен Сносить лишь заурядные несчастья - Ведь по морю безбурному плывут Любые корабли с успехом равным - И что лишь тот, кто мудр и благороден, Умеет сохранять невозмутимость Под злейшими ударами судьбы. Ты мне сама внушила эти мысли - Залог непобедимости души, Воспитанной на них. Виргилия О небо, небо! Кориолан Жена, прошу тебя... Волумния Да истребит Багровая чума весь римский люд Торговый и мастеровой! Кориолан Зачем? Когда исчезну я, меня оценят. Мать, ободрись. Ведь ты же говорила, Что ты, будь Геркулес твоим супругом, Шесть подвигов сама бы совершила, Чтоб облегчить его труды. - Прощайте, Жена и мать. - Не унывай, Коминий, А я не пропаду. - Менений верный, Твоя слеза скупая солонее, Чем слезы молодых. Она отрава Для старых глаз. (Коминию.) Мой бывший полководец, Я помню, ты умел взирать бесстрастно На сердце леденившие картины. Втолкуй же этим женщинам печальным, Что плакать при ударах неизбежных Не менее нелепо, чем смеяться. - Ты знаешь, мать, что мужество мое Тебе всегда служило утешеньем. Так верь, хоть ухожу я одинокий, Как в логове дракон, который сеет Повсюду ужас тем, что он невидим И людям лишь по россказням знаком, - Что над толпой возвысится твой сын, Коль хитростью ее не будет сломлен. Волумния Мой первенец, куда же ты пойдешь? Пускай проводит добрый наш Коминий Тебя немного. Тщательно обдумай Свой путь, чтобы опасностям случайным На нем не подвергаться зря. Кориолан О боги! Коминий Сопровождать тебя я буду месяц, А там увидим, где тебе остаться, Так, чтоб могли мы вести слать друг другу И чтоб потом, когда приспеет время Потребовать возврата твоего, Нам не пришлось разыскивать тебя По белу свету, ибо проволочка Со стороны просителя способна Расхолодить дающих. Кориолан Нет, прощай! Немолод ты и чересчур пресыщен Трудами боевыми, чтоб скитаться С тем, кто их алчет. У ворот простимся. - Жена и мать, любимые мои, И вы, друзья чистейшей, лучшей пробы, Идем. Как только выйду из ворот, Скажите: "В добрый час!" - и улыбнитесь. Прошу, идем. Пока топчу я землю, К вам постоянно будут приходить Известья обо мне, но никогда Не скажут вам, что Марций стал иным, Чем раньше был. Менений Не приходилось слышать Мне слов, достойней этих. Полно плакать. Идем... Эх, если б с этих старых плеч Стряхнуть десяток лет, клянусь богами, Я всюду за тобою неотступно Последовал бы. Кориолан Руку дай. - Идем. Уходят. СЦЕНА 2 Там же. Улица поблизости от ворот. Входят два трибуна - Сициний и Брут. С ними Эдил. Сициний Всех по домам отправь. Он удалился. И этого довольно. Ропщет знать, Которая была с ним заодно. Брут Поставив на своем, мы показали, Что мы сильны. Теперь держаться надо Скромней, чем раньше. Сициний Пусть идут домой. Скажи, что главный их противник изгнан И власть плебеев вновь, как встарь, крепка. Брут (эдилу) Всем разойтись вели. Эдил уходит. Входят Волумния, Вергилия и Менений. Вон мать его. Сициний Свернем-ка мы с дороги. Брут Почему? Сициний Да говорят, она ума решилась. Брут Нет, поздно уходить: нас увидали. Волумния А, вот и вы! Пусть язвами чумными Вам боги за любовь ко мне и сыну Отплатят! Менений Тише! Ну зачем так громко? Волумния Когда б не слезы, я б сказала вам... Да и теперь скажу... (Бруту.) Постой, куда ты? Виргилия (Сицинию) И ты останься. - Ах, зачем была я Не властна мужу то же слово молвить! Сициний (Волумнии) В тебе, я вижу, много от мужчины. Волумния А что же в том позорного, глупец? - Нет, посмотрите, как он глуп! - Да разве Я родилась на свет не от мужчины. В отличье от тебя, отродье лисье, Изгнавшее того, кто ради Рима Нанес ударов больше, чем успел Ты слов наговорить? Сициний Благое небо! Волумния Да-да, за ним ударов славных больше, Чем за тобой премудрых слов. И он Их наносил всегда на благо Риму. Скажу тебе я... Впрочем, уходи... Нет, ты остаться должен... Мне б хотелось, Чтоб повстречал в пустыне аравийской Мой сын тебя и всю твою родню И чтоб при нем был добрый меч... Сициний И что же? Виргилия А то, что он со всем твоим потомством Покончил бы. Волумния Вплоть до детей внебрачных. О, сколько раз он ранен был за Рим! Менений Довольно, успокойся. Сициний Я желал бы, Чтоб он, служа отчизне так, как начал, Вовек не порывал узла заслуг, Которым с нею сам себя связал. Брут И я желал бы этого. Волумния Желал бы! Тогда зачем же с ним толпу стравили Вы, два кота облезлых, хоть способны Вы о его достоинствах судить Не более, чем я - о тайнах неба, Сокрытых от людей. Брут Уйдем, Сициний. Волумния Теперь я вас сама прошу - уйдите: Вы славно потрудились. Но сначала Еще два слова выслушать извольте: Насколько выше холм Капитолийский Беднейшей римской хижины, настолько Супруг вот этой женщины, мой сын, Хотя он изгнан вами, - выше вас. Брут Ну вот и хорошо. Прощай. Сициний Не стоит На споры с сумасшедшей время тратить. Волумния Мои молитвы - с вами. Трибуны уходят. Пусть отныне Одно лишь боги знают: исполнять Мое проклятье. - О, как я желаю Хоть раз на дню встречать их, чтобы тяжесть Свалить с души. Менений Досталось им изрядно, И поделом. Поужинаем вместе? Волумния Моя еда - мой гнев. Мой ужин - скорбь. Я с голода умру при этой пище. (Виргилии.) Идем, и перестань стенать бессильно, Но, как Юнона грозная, как я, Излейся гневом. Ну, идем. Волумния и Виргилия уходят. Менений О низость! Уходит. СЦЕНА 3 Дорога между Римом и Анциумом. Входят римлянин и вольск навстречу друг другу. Римлянин А ведь я тебя, друг, хорошо знаю, да и ты меня тоже. Тебя вроде бы Адрианом зовут? Вольск Верно, приятель. Только, по правде сказать, как зовут тебя - я забыл. Римлянин Я родом из Рима, но теперь, как и ты, служу его врагам. Ну, узнаешь меня? Вольск Никанор, что ли? Римлянин Он самый, дружище. Вольск Когда мы виделись в последний раз, борода у тебя была подлиннее; впрочем, тебя всегда по голосу признать можно. Что нового в Риме? Наш Вольский сенат меня затем и послал, чтоб тебя разыскать. Как хорошо, что ты укоротил мой путь на целый день! Римлянин В Риме был большой мятеж: народ взбунтовался против сенаторов, патрициев и прочей знати. Вольск Был, ты говорить? Значит, уже кончился? Вот так неожиданность для наших правителей! Они ведь вовсю вооружаются, чтобы ударить на Рим, как только там междоусобица разгорится. Римлянин Главный-то пожар потушили, но он по любому поводу снова вспыхнуть может. Знать до того близко приняла к сердцу изгнание доблестного Кориолана, что каждую минуту готова отнять у народа власть и навсегда упразднить должность трибунов. Уж ты мне поверь: огонь тлеет себе да тлеет под пеплом, а потом возьмет и вырвется наружу. Вольск Неужели Кориолана изгнали? Римлянин Да, друг, изгнали. Вольск Ну, Никанор, за такую весть тебя у нас хорошо встретят. Римлянин Да, время для ваших самое подходящее. Верно говорится: чужую жену проще всего соблазнить, когда она с мужем в ссоре. Теперь вашему благородному Туллу Авфидию легко будет отличиться, раз родина его великого противника отвергла услуги Кориолана. Вольск Да, в этом сомневаться не приходится. Мне очень повезло, что я повстречал тебя. Теперь дело мое кончено и я охотно провожу тебя до Анциума. Римлянин А я по дороге, до ужина, выложу тебе кучу самых нежданных вестей из Рима. Все складывается для вас так, что лучше и не придумаешь. Вы, говоришь, уже и войско набрали? Вольск Да еще какое! Центурионы на местах, люди расписаны по сотням, жалованье выплачено - словом, хоть сейчас в поход. Римлянин Приятно слышать, что все готово. Вот от моих вестей ваши сразу и двинутся. Рад, что повстречал тебя, друг, а еще больше - тому, что ты будешь моим попутчиком. Вольск Я сам собирался сказать тебе то же, приятель. Я еще больше рад этой встрече, чем ты. Римлянин Вот и пойдем вместе. Уходят. СЦЕНА 4 Анциум. Перед домом Авфидия. Входит Кориолан, переодетый бедняком; он прикрывает лицо краем плаща. Кориолан Как ты прекрасен, Анциум богатый, А я наполнил вдовами тебя, Передо мною падали со стоном В бою владельцы этих дивных зданий. Не узнавай Кориолана, город, Чтобы камнями женщины и дети Меня в бесславной схватке не побили! Входит горожанин. Приятель, здравствуй. Горожанин Здравствуй. Кориолан Ты не скажешь, Где тут живет прославленный Авфидий И в городе ли он? Горожанин Да-да. Сегодня Он пир дает в честь городских властей. Кориолан Где ж дом его? Горожанин Вон здесь. Ты перед ним. Кориолан Прощай, спасибо. Горожанин уходит. О, как мир изменчив! Друзей по клятвам, в чьей груди, казалось, Стучало сердце общее, друзей, Деливших труд, постель, забавы, пищу, Любовью связанных и неразлучных, Как близнецы, - мгновенно превращает Пустячный случай во врагов смертельных. А недругов, которых сна лишали Их ненависть и мстительные планы, Такой же мелкий и внезапный повод Сближает, заставляет подружишься И браком два потомства слить в одно. Не то же ли со мной? Я ненавижу То место, где рожден, и полюбил Вот этот вражий город. Что ж, войду. Быть может, умертвит меня Авфидий - И будет прав. Но если приютит, Я честно послужу его отчизне. (Уходит.) СЦЕНА 5 Там же. Зал в доме Авфидия. Внутри дома музыка. Входит слуга. Первый слуга Вина, вина! Ну и слуги у нас! Заснули все они, что ли? (Уходит.) Входит второй слуга. Второй слуга Где Котус? Господин зовет его. - Котус! (Уходит.) Входит Кориолан. Кориолан Как дом богат и запах пира сладок! Лишь я - незваный гость. Входит первый слуга. Первый слуга Ты что тут делаешь, приятель? Откуда ты? Здесь тебе не место. Ступай-ка себе за двери. (Уходит.) Кориолан Не заслужил я лучшего приема: Ведь я - Кориолан. Входит второй слуга. Второй слуга Ты откуда взялся? Где только у привратника глаза были? Зачем он впускает сюда всяких оборванцев? Пошел вон! Кориолан Эй, отвяжись! Второй слуга Как это - отвяжись? Сам отвяжись от нас! Кориолан Ты докучаешь мне! Второй слуга Нет, вы посмотрите какой храбрец! Ну, я сейчас с тобой по-свойски поговорю! Входят первый и третий слуги. Третий слуга Это еще кто? Первый слуга Какой-то полоумный. Я такого сроду не видывал: никак не могу выставить его из дома. Поди-ка позови сюда господина. (Отходит в сторону.) Третий слуга Что тебе здесь надо, приятель? Сделай милость, убирайся. Кориолан Отстаньте. Ваш очаг не оскверню я. Третий слуга Да ты что за человек? Кориолан Я не простого рода. Третий слуга Верно: ты не просто бедняк, а настоящий нищий. Кориолан Ты прав: я нищ. Третий слуга А не угодно ли тебе, нищий не простого рода, поискать себе другое пристанище: здесь тебе не место. Сделай милость, убирайся. Ну!.. Кориолан Знай свое дело. Иди клянчить объедки! (Отталкивает его ) Третий слуга Ты еще сопротивляешься? (Второму слуге.) Пойди-ка скажи господину, что за гость к нам пожаловал. Второй слуга Я мигом. (Уходит) Третий слуга Ты где живешь? Кориолан Под сводом небесным. Третий слуга Под сводом небесным? Кориолан Да. Третий слуга Где же это находится? Кориолан В царстве коршунов и воронов. Третий слуга В царстве коршунов и воронов? (В сторону.) Ну и осел! (Громко.) Значит, с сороками вместе? Кориолан Нет, я ведь у твоего хозяина не служу. Третий слуга Ого! Ты, кажется, моего господина затрагиваешь? Кориолан Почему бы нет? Это честнее, чем трогать твою хозяйку. Я вижу, ты чересчур много болтаешь. Ступай за столом прислуживать. Прочь! (Бьет и выталкивает его.) Третий слуга уходит. Входят Авфидий и второй слуга. Авфидий Где этот малый? Второй слуга Вот он, господин. Не бойся я гостей потревожить, я б его как собаку избил. (Отходит в сторону.) Авфидий Откуда ты и кто? Чего ты хочешь? Что ж ты молчишь? Скажи, кто ты такой. Кориолан (открывая лицо) Ну если и теперь, в лицо мне глядя, Ты снова, Тулл, меня узнать не сможешь, Я должен буду сам себя назвать. Авфидий Скажи свое мне имя. Кориолан Оно для уха Вольского не сладко, Для твоего - враждебно. Авфидий Кто же ты? Твой облик грозен. На твоем лице Читается привычка к власти. Виден Из-под твоих изодранных снастей Корабль могучий. Кто же ты такой? Кориолан Сейчас ты помрачнеешь. Что, узнал? Авфидий Не узнаю. Ты кто? Кориолан Я тот Кай Марций, что нанес так много Вреда и ран твоим собратьям-вольскам, А больше всех - тебе и был за это Кориоланом прозван. Мне дала Моя неблагодарная отчизна За пролитую ради Рима кровь, За страшные опасности, за службу Одно лишь это прозвище в награду. Оно - порука злобы и вражды, Которое ко мне питать ты должен. Оно одно осталось у меня: Все остальное пожрано народом, Чью зависть и жестокость разнуздала Трусливая бездеятельность знати, Покинувшей меня и допустившей, Чтоб рабьи голоса меня изгнали Из Рима с улюлюканьем. И вот, Нуждой теснимый, я вступил под кровлю Над очагом твоим. Не обольщайся, Что я пришел в надежде жизнь спасти: Страшись я смерти, никого на свете Не избегал бы так я, как тебя. Нет, только жажда расплатиться с теми, Кем изгнан я, меня к тебе толкнула. Коль в сердце ты еще скрываешь гнев И хочешь мстить как за свои обиды, Так и за унижение отчизны - Спеши использовать мои несчастья, Поставь себе на службу жажду мщенья, Которой я пылаю, ибо буду С остервененьем злых подземных духов Я биться против родины прогнившей. Но если ты, устав пытать судьбу, На это не осмелишься, то помни: Мне так постыла жизнь, что сам подставлю Я грудь свою твоей вражде давнишней. Зарежь меня, иль ты глупец: ведь я Тебя всегда преследовал свирепо, Кровь бочками пускал твоей отчизне, И жизнь моя, не став твоей служанкой, Твоим позором будет. Авфидий Марций, Марций! Ты каждым словом вырываешь с корнем Из сердца моего былую злобу. Заговори со мной из туч Юпитер О тайнах неба и скрепи он клятвой Свои слова, ему бы я поверил Не больше, чем тебе я верю, Марций! Позволь моим рукам обвить любовно То тело, о которое ломался Сто раз мой тяжкий дротик, чьи осколки Луну, взлетая, ранили. (Обнимает Кориолана.) Сжимаю Я наковальню моего меча В объятьях и отныне состязаюсь С тобою в благородной пылкой дружбе, Как некогда с тобой из честолюбья Я в доблести соперничал. Послушай, Я девушку любил, мою невесту, И вряд ли кто-нибудь вздыхал на свете Так искренне, как я по ней; но даже В тот миг, когда избранница моя Впервые через мой порог шагнула, Не радостней во мне плясало сердце, Чем, о высокий дух, при нашей встрече! Знай, Марс, мы втайне здесь собрали войско, И я уж думал попытаться снова Лишить тебя щита с рукою вместе - Иль собственную руку потерять. С тех пор как был я побежден тобою В двенадцатом по счету поединке, Не проходило ночи, чтоб не снились Мне схватки наши: видел я во сне, Как мы с тобой, друг другу стиснув горло, Катались по земле, срывали шлемы, - И я в изнеможенье просыпался. Достойный Марций, если б не имели Других причин для ссоры с Римом вольски, То за одно изгнание твое Призвали б мы к оружию всех граждан С семидесяти лет до десяти И принесли б войну в пределы Рима, Чтоб затопить неблагодарный город Ее потоком яростным. Входи же В мой дом, где, как друзьям, пожмешь ты руки Сенаторам, которые сегодня Прощаются со мной перед походом Хоть не на Рим, но на его владенья. Кориолан Благие боги, как я вами взыскан! Авфидий Ты здесь хозяин. Если самолично Захочешь месть свою осуществить, Я разделю с тобою власть над войском. Сам принимай решения. Твой опыт Богаче нашего. Ты лучше знаешь, Где Рим силен, где слаб. Тебе виднее - Идти ли сразу нам к его воротам Иль в отдаленных областях сначала Посеять страх и римлян разгромить. Войди же в дом. Позволь тебя сперва Представить тем, кто должен дать согласье На замыслы твои. Стократ привет! Мы враждовали сильно, но сдружились Еще сильней. Дай руку мне. Привет! Кориолан и Авфидий уходят. Первый и второй слуги выходят вперед. Первый слуга Вот так перемена! Второй слуга Честное слово, я хотел было огреть его палкой, да, по счастью, сообразил, что он не то, чем по одежде кажется. Первый слуга Ну и ручища у него! Он как крутанет меня двумя пальцами, словно я ему кубарь какой-нибудь. Второй слуга А я чуть посмотрел ему в лицо, так сразу и смекнул, что тут дело не простое. В его лице есть что-то такое... как бы это сказать... Первый слуга Да-да, что-то такое, словно он... Пусть меня повесят, если я не догадался, что он поважнее, чем нам казалось. Второй слуга Клянусь, и я тоже. Второго такого во всем мире не сыскать. Первый слуга И я так думаю, хоть мы с тобой и знаем воина, который почище его будет. Второй слуга Ты это про кого? Про нашего господина, что ли? Первый слуга А про кого же еще! Второй слуга Ну, наш-то шестерых таких стоит. Первый слуга Это ты, конечно, перехватил, хоть я и считаю хозяина великим воином. Второй слуга Видишь ли, в таких делах трудно решать, кто первый; но уж города защищать наш полководец лучше всякого другого умеет. Первый слуга Да и брать их тоже. Входит третий слуга. Третий слуга Эй, друзья, и новости же я вам расскажу! Ох и новости, пройдохи вы этакие! Первый и второй слуги Что? Что? - Какие? - Да не тяни ты! Тсретий слуга Не хотел бы я сейчас быть римлянином; уж лучше пусть меня вздернут! Первый и второй слуги Это почему? - Это почему? Третий слуга Как - почему? Да ведь у нас в доме сам Кай Марций - тот, что всегда колотил нашего полководца. Первый слуга Что? Марций колотил нашего? Третий слуга Ну, не то чтоб колотил, а спуску ему не давал. Второй слуга Брось, приятель, мы здесь люди свои. Марций всегда был не по зубам нашему. Это его собственные слова - я же слышал. Первый слуга Что верно, то верно - не по зубам. Под Кориолами он сам изрубил и размолол нашего, как отбивную. Второй слуга Так что запросто мог его поджарить и скушать, если б был людоедом. Первый слуга А еще какие новости? Третий слуга Наши так его ублажают, будто он сын и наследник Марса. Его посадили на самый верхний конец стола; если кто из сенаторов с ним заговорит, так обязательно встанет и шапку снимет. Наш полководец ухаживает за ним, как за любовницей: то рукой его тронет словно святыню какую, то слушает его, выкатив глаза. Но главная новость вот какая: полководец-то наш теперь напополам разрезан, он уже только половинка того, чем был вчера; а другой половинкой по желанию и с согласия всех, кто сидит за столом, стал Марций. Он обещает римскому привратнику уши нарвать и все со своей дороги смести, чтоб позади него одно гладкое место осталось. Второй слуга Что ж, он, по-моему, больше любого другого способен это сделать. Третий слуга Он не только способен это сделать, но и сделает, потому что - понимаешь, приятель, - у него на родине друзей не меньше, чем врагов, только эти друзья, понимаешь, не смеют показать, что они ему друзья, покуда он, как бы это сказать, декредитации подвергается. Первый слуга Декредитации? Это что такое? Третий слуга А как только, приятель, они увидят, что он гребень шлема опять кверху задрал, да в полную силу пришел, так сейчас выскочат из своих нор, как кролики после дождя, и сбегутся к нему на подмогу. Первый слуга Когда же все это будет? Третий слуга Завтра, сегодня, прямо сейчас. Чуть обед кончится, ударил барабан, вроде как на сладкое, и наши выступят, не успев даже губ утереть. Второй слуга Значит, опять повеселимся. Что хорошего в мирном времени? Только железо ржавеет, портные разводятся да стихоплеты плодятся. Первый слуга Да и я скажу: война - лучше мира, как день лучше ночи. Во время войны живешь весело: то тебе новый слух, то новое известие. А мир - это вроде спячки или паралича: скучно, пусто, тоскливо. В мирное время больше незаконных детей родится, чем на войне людей гибнет. Второй слуга Это точно. Конечно, на войне подчас чужих жен насилуют; зато в мирное время жены своих же мужей рогами украшают. Первый слуга Верно. Оттого люди и ненавидят друг друга. Третий слуга А все почему? Потому что в мирное время они не так друг другу нужны. То ли дело война! Надеюсь, римляне скоро будут стоить не дороже вольсков. - Слышите, из-за стола встают! Первый и второй слуги Идем, идем скорее! Уходят. СЦЕНА 6 Рим. Площадь. Входят оба трибуна - Сициний и Брут. Сициний Чего бояться нам? О нем не слышно, Да и безвреден он во время мира И прекращенья смут, народ державших В тревоге постоянной. Пусть краснеют При виде процветающей отчизны Друзья спесивца Марция, которым, Хоть и они страдали от раздоров, Приятней видеть уличные схватки, Чем слышать, как ремесленники наши В довольстве и покое распевают За верстаком своим. Брут Мы зло сумели вовремя пресечь. Входит Менений. Гляди - никак, Менений? Сициний Да, он самый. Он стал с тех пор куда любезней с нами. - Привет тебе. Менений И вам обоим также. Сициний Жалеют о твоем Кориолане Одни его друзья, а государство, Назло ему, стояло и стоит. Менений Все это хорошо, но было б лучше, Когда б он уступил. Сициний Не знаешь, где он? Менений Не знаю ничего. Вестей о нем Жена и мать его не получают. Входят трое или четверо горожан.