звiдувала. Уже люди давно скрилися за горою, а ©й зда╨ться, вони стоять перед ©© очима, стоять на колiнках, плачуть, трусяться, моляться перед розхристаним та неприбраним Колiсником. А вiн регоче з ©х молитви, ©х кревного прохання... З образою сказане слово будить його гнiв, налива╨ очi кров'ю, i вiн, як звiр лютий, гука╨ на увесь двiр, от-от кинеться, от-от цiлком проглине... I хто ж це? Колiсник, що торгував колись м'ясом i гнувся i терся перед Рубцем, запрохуючи надбавити таксу... За що? за ту гнилу рибу, що, не маючи нiякого варунку, покористувався бiдний чоловiк пiймати з його ставу?.. У очах у Христi потемнiло, сонце окрилося за якоюсь хмарою невиданою, пташки перестали щебетати, щось неясно замiсть ©х спiву зашумiло у ©© ухах, i вона, перегнувшись через вiкно, зронила двi гарячих сльозини на приспу. - Бiсове хамське кодло! -мовив Колiсник, увiходячи у свiтлицю. - I не думав сердитись - нiт же розсердило. I принесла ©х лиха година! I це все, видно, нагнав ©х Кирило. Бiсiв п'янюга, учора ото, видно, ходив одпивати мирово© та сьогоднi i навернув у двiр сii нечистi. Оришко! Бабо! - гукав вiн, швендяючи по свiтлицi. Оришка приплигала до порога. - Де твiй дурень? - спитав i помовчав. - Не поймеш? Кирило, питаю, де? - Товар, паночку, погнав напувати. Та онде й вiн, - указала Оришка у вiкно, уздрiвши Кирила, що гнав теляток та овечат вiд водопою. Христя глянула на його - се ж мар'янiвський Кирило. Се ж той, що вперше одвозив ©© у мiсто. Постарiв тiльки трохи, посивiв, а на лицi мов i трохи не перемiнився. - Се ти, п'янице, нагнав менi сих дияволiв у двiр? - гукнув Колiсник З вiкна на Кирила. Той скинув шапку i, кинувши товар, пiдiйшов до вiкна. - Яких, пане, дияволiв? - Не зна╨ш яких? О чортова ворона, а хитрiший вiд чорта! - накинувся на його Колiсник. - Цiлу нiч, мабуть, учора пив могорича, а сьогоднi чуть свiт i з Двору скрився. - Та побий мене боже, коли я хоч краплю бачив! - виправлявся Кирило. - Вони вже з тиждень, як топцюються бiля двору. Все питають, чи пана нема╨? - А яко© ж ти лихо© години учора на слободi був? - Та все ж, бачте, за лiс турбувався. "Коли б, - кажуть, - пан простив нам нашi провини та вернув усе, як до спiрки було, то ми б уже i лiс йому за сотню рублiв окопали". - "А що, - кажу, - тепер уже й назад, коли побачили, що не те╨... А я ж вам тодi казав. Пан у нас справедливий, пан добрий. Берiть, дурнi, що да╨, не входьте в спiрку, а то лихо вам буде. Не послухалися мене, от тепер i платiться". - "Та то все, - одказують, - нашi верховоди таке роблять: пiдбили ж, не слухайтеся, мов: обiпрiться усi╨ю громадою. Громада, мов, великий чоловiк. Ми, значить, i послухалися. А воно тепер i виходить, що нашi совiтчики в сторонi, а ми отвiчай. ©м, бач, цього i треба було, щоб нас з паном порiзнити. Тепер вони, либонь, збираються i городи i ставок у пана заорендувати". - Хто ж то такi верховоди? - спитав, одходячи, Колiсник. - Та вже ж не хто. Нашi слобiдськi багатирi: шинкар Кравченко та тутешнiй крамар Вовк. - Брешуть, паночку! - стрибнувши у свiтлицю, заторохтiла Оришка. - Не вiрте сьому. I Кравченко, i Вовк поважнi люди, хазя©ни, нiколи не стали б вони пiдбивати громаду на лихе проти вас. А що вони справдi хочуть найняти у вас i огороди, i ставок, то i менi хвалилися. Ми б, каже, добру плату дали пановi! Христя озирнулася - Оришка стояла перед Колiсником, розмахувала руками, шамкотiла сво©м беззубим ротом, зла та люта, - де й дiлася недавня ще Оришка, тиха та ясна! - Не знаю. Може, воно й брехня, - понуро одказав Кирило. - За що купив, за те й продаю, що чув - те й вам, добродiю, кажу. - Гаразд, гаразд, - махнув на ного рукою Колiсник i повернувся до Оришки. - А скiльки б же Вовк та Кравченко дали за оренду? - Не знаю, паночку, скiльки. Та таким хазя©нам коли яким i рублем поступитися, - то не будете каятися: вони знають, коли i як чому ярмiс дати. Не стануть чужого розоряти, як другi. Звiсно, хазя©ни. - То скажи ©м, хай прийдуть, коли мають охоту наймати, - повернувся вiн знову до Кирила. - Побалака╨мо. А дурних учити треба! То ©м оддавай городи, а то i городи що-небудь принесуть, i лiс буде окопаний. - Що ж, пане, наймете людей? - пита покiйно Кирило. - Нащо наймати? Поки вони в мене в руках, то i самi окопають. - Нi, пане, вони так не схотять. - А не схотять - найму! - рiшив Колiсник. - За ©х грошi i найму. - За двiстi трудно найняти. - Яких двiстi? Двiстi получив, а ще триста. - Тих, пане, навряд чи получите. - Чому? - Нi з чого брати. - Зiйдеться. Коли нагнуть, то знайдеться. Як опишуть хати та грунти, то заплатять. - То тодi, пане, чи й ми тут усидимо. - Чого усидимо? - Так. Голому, кажуть, розбiй не страшний. Запалять так колись, що не похопимся i з душею вирватися. - Та ну, не лякай! На палi©в е тюрма, е Сибiр, е й шибеницi! - Та й те, пане, що тодi вiд крадiжки не вбережешся. Все, що можна тiльки буде украсти, украдуть. - А очi нащо? - Та очi е, та що ти поробиш з ними проти тако© сили! Ти на дво╨ дивишся, а вона на двадцятеро. - Не вiрте, паночку! - знову, як потайна собака з-за причiлка, кинулася, гаркнула Оришка. - Не буде нiчого. Смiло наймайте Кравченковi та Вовковi. То поважнi люди, хазя©ни, а то - смiття. Розбишаки, шибеники! - А он же, бач, твiй чоловiк не ра╨, - усмiхнувшись, одказав Колiсник. - I .вiн бреше, паночку, хоч вiн i мiй чоловiк! - не видержала Оришка. - От i не дурна ж ти? - покiйно обiзвався Кирило з-за вiкна. - Ще я тебе мало вчив, а ти й досi дурною зосталася. Де б за чоловiком руку тягти, а ти йому брехнi завда╨ш. А все через те, що дурна. Хоч i кажуть, що ти вiдьма, i бояться люди тебе, а я прямо скажу - дурна, дурна, як чiп, та й годi! Це бачите вiд чого, пане, вона узлилася на слобожан. Торiк була засуха. Люди справдi мають ©© за вiдьму, хоч вона така вiдьма, як я вовкулак. Ну, ото, як засуха була, то вони й толкуються: це, певно, вiдьма покрала росу З неба, давай ©© викупа╨мо. Спiймали ©© раз та й укинули у ставок. А вона ото узлилася та й метиться ото. Колiсник так i приснув: - Так ти i в ставку жаб полохала? - Брешеш, поганцю! Брешеш, вонючий, смердючий! I не кидали у ставок, а тiльки водою облили, та й годi. Далася б я ©м, бiсовим шибеникам, укинути себе? Я б ©м очi видрала! - Та хто тебе знав - чи кидали тебе, чи облили водою. Тiльки вернулася ти додому, як хлюща, мокра. Оришка аж посинiла з серця. Раз посинi╨, вдруге позеленi╨. Сто©ть, труситься, очi палають, як углi. А Колiсник аж за боки береться - регоче. Усмiхнувся i Кирило за вiкном. Оришка побачила, як кiшка, стрибнула до вiкна, плюнула прямо межi очi i мерщiй вибiгла з хати. Колiсник упав i покотився по долiвцi... аж стогне, аж посинiв, нiяк не вдержиться вiд реготу. "Хо-хо-хо, хо-хо-хо!" -глухо розкочу╨ться по хатi, а з-за вiкна Кирило собi здержу╨ регiт. Одна Христя понуро дивилася на все те. У самому глибi ©© жалiсливого серця гострим ножем поверталася пекуча туга. Перед очима у не© одно стояли слобожани, обiрванi, нечистi, невмитi. На колiнах гнулися вони перед багатим Колiсником, котрий кепкував з ©х, а накiнцi ще i вигнав з двору. Спершу ©й тiльки шкода ©х було, сво©м жiночим серцем вона жалiла провинникiв. Тепер, пiсля Кирилових переказiв та Оришчиного гарчання, вона побачила, що вони i не винуватi... ©й тiльки приманячилося ©© давн╨, уздрiвся Грицько Супруненко, що за малим i великим в'яз до ©© матерi... I цi Кравченко та Вовк такi ж, як i Супруненко, собаки. "Багатирi, хазя©ни", - каже Оришка. Та на чуже заЗДрi; ©м замуляли тi городи, котрими селяни володiли, котрими який-небудь бiдолашний годував сiм'ю свою. Нащо йому? Вiн не розживеться з ©х, а Кравченко та Вовк розживуться... Важкi та тяжкi думки окривали ©© голову, тодi коли Колiсник качався по хатi з реготу. Яким вiн здався ©й гидким, цей запанiлий рiзник, кепкуючий з людського горя... а вона ж повинна його обнiмати та пригортати... якою злою та у©дливою ця стара вiдьма Оришка, плюючи в очi сво╨му чоловiковi за те, що той розкрив правду... Господи! i це люди! Собаки- так гризуться за недогризену кiстку. Христя переживала за ту хвилину бiльш, нiж за увесь свiй вiк молодий. Не краскою сорому, а блiднотою немочi та страждання покрилося ©© молоде свiже лице, яснi очi мерхли пiд натовпом важких думок, а в серцi гiрка та неодрадна туга заводила свою пiсню... Невеличка зморшка скочила на ©© лобi та там i закаменiла. Не швидко Колiсник одiйшов вiд свого реготу, не скоро одiгнав Кирила вiд вiкна, наказуючи йому переказати Кравченковi та Вовковi, щоб безпремiнно прийшли i як можна скорiше, бо вiн швидко повинен ви©хати по службi, а Христя одно сидiла понурившись. - Чого се наша доня засумувала так? - стаючи проти не© i весело заглядаючи у вiчi, спитав Колiсник. Христя глянула на його сво©ми понурими очима i, опустивши, важко зiтхнула. - По кiм ее так важко зiтха╨ш? Чи не за губернi╨ю засумувала? Бач, як надула сво© губи? намурмосилася? Пiшла б краще в садок, подивилася по виднотi на се мiсце, де цiле лiто приндеться лiтувати, нiж отут тумою туманi╨ш. Христя зiрвалась, було, йти. - Iди, iди. I я не забарюся вийти, - сказав Колiсник. Христя зупинилася. - Я ще не вмивалась, - згадала вона i, не дивлячись на Колiсника, пiдiйшла до стула, на котрому стояла миска з водою, начала умиватися. - I не нарядилася? - зло зиркнувши на не©, спитав Колiсник. - I не нарядилася, - з неменшим злом одказала Христя. Колiсник зразу почервонiв. - Чи ви сьогоднi не зговорилися, бува, мене сердити? То кому-кому скрутиться, а куцому змелеться, - сваркою додав вiн i, сопучи, пiшов з свiтлицi у кiмнату. Христя умилася i, не розчiсуючись, накинула платок на голову i мерщiй вискочила з хати. Сонце i геть-то пiднялося; туман розходився по лiсу, осiдав на траву золотою росою. Повiтря прозорiло, помiж золотим морем сонячного свiту темними плямами лежали тiнi по землi; роса на тих мiсцях, наче срiбло, бiлiла. Ставок унизу, мов скло, блищав, i димарi на слободi закурилися. Сизий димок вистилав горою. Доносився глухий людський гомiн... десь скотина ревнула, порося кувiкнуло, кури кудачили, пiвнi голосили. "Слобода загомонiла", - подумала Христя i напрямилася в садок. У чистому ранковому повiтрi тонув вiн; зверху лилася на його золота сонячна хвиля, знизу знiмалася сиза тiнь. Там, мiж гущавиною молодого гiлля, у зеленiй листвi, навперейми одна другiй щебетали пташки. Скiльки ©х i якi вони? Цьомкання, тиркання, лящання мчалося хвиля за хвилею. Горлицi в кущах жалiбно туркотали; зозулi, перелiтаючи з деревини на деревину, мов найнялися кувати; iволги завели таку белькотняву, наче лаялися, i з серця пе поспiшали-слiв вимовити; однi бджоли сумно гули, перескакуючи з квiточки на квiтку. Краса садова, наче чаром, облила, обхопила Христю. Уражене серце потиху переставало болiти, засмучена душа почула - щось легке i тепле в не© переливалося... Важкi думки в головi угасли. "Свiте мiй, квiте мiй, який ти красний! Ще б ти краснiший був, коли б тебе лихi люди не мутили!" - подумала вона i посунула у саму тiнь молодих кущiв. Уже сонце високо пiдплило, бралося до раннього обiду, як з хати вийшов Колiсник, радий та веселий, i напрямився в садок. - Христе! доню! - гукав вiн, i його голос гучно розкотився по садковi. Вiн стояв, дожидаючи одгуку. Нiхто пiде не обзивався. Вiн знову гукнув ще дужче. - Та я тут. Чого так гукати? - з близьких кущiв обiзвалася Христя. - Чи ти зна╨ш, за скiльки я найняв ставок та городи? - I, не дожидаючи питання, одказав: - 3а сiмдесят п'ять рублiв у рiк. Це тобi, дурочко, буде на примхи. Чу╨ш? На тво© примхи! Тiльки... - i ьiн злегка посварився пальцем. - Ось i грошi дали попереду. На! Христя сумно-сумно зиркнула на його. Вона почула, мов хто пiдiйшов до не©, щоб задавити - з усi╨© сили ухопило за горло... Дух захопило у грудях, темнi кружала заходили перед очима... Почалося змагання життя з смертю... Життя одолiло... Наче iскра мигнула в глибокiй безоднi, заграли зрачки ©© темних очей, груди дихнули глибоко i вiльно, весела усмiшка освiтила рум'яне" личко... Христя, пiдвiвшись, почепилася руками на товстiй Колiсниковiй ши©. Вiн ©© пригорнув до себе i, як дитину, помчав у бiльшу гущавину саду... Тодi саме Оришка вискочила з кухнi i, як кiшка, покралася тихо поза кущами... VI Через тиждень Колiсник по©хав по службi, наказуючи Оришцi глядiти панночки. - Чи менi ©х не доглядiти, коли кругом нi одно© живо© душi? - одказала та. - То-то ж, гляди! I, кликнувши ще у кiмнату, вiн довгенько шептався з нею на самотi. Оришка вийшла вiд його, покручуючи головою та сама собi пiд нiс усмiхаючись. - Що то вiн казав вам, бабусю? - спитала Христя, коли Колiсник скрився за горою. - Ат... не зна╨те пана! Все жартують: "Ти б, - кажуть, - знайшла нашiй панночцi яку-небудь iншу утiху". - "Яку, - питаю, - iншу?" - "Так молоденького панича або що", - i Оришка пре╨хидно хихикнула. У Христi аж у душi похолонуло вiд того реготу. Вона зразу догадалася, що Оришка тiльки замина правду. Згадуючи, як учора звечора Колiсник наказував ©й берегти себе, не виходити далеко у лiс, зовсiм не ходити на слободу, бо там небезпечно... щось белькнув про парубкiв... i зам'яв мерщiй обiцянкою привезти доброго гостинця, коли його доня буде розумно вести себе, - вона догадалася, який був Оришцi наказ вiд Колiсника, ©й гiрко так стало на душi, важко на серцi, ©й не вiрять, не вiрять на слово. Над нею дозор наставляють. Поти Христя роздумувала усе це, Оришка вела далi розмову. - А я й одказую: "Чого менi, старiй, ©м шукати. Панночка самi собi знайдуть. Та тут, - кажу, - i в околицi паничiв не чутно. I зламаного нiде нема╨, покуритися нiчим". А вони як зарегочуться. "Хiба, - кажуть, - паничами покурюються?.." Такi кумеднi, щасти ©м, боже! - Ага, - одказала, принуждаючи сама себе усмiхнутися, Христя. - Я ще ось що хотiла вас попитати, бабусю. - Що, панночко? Слухаю, рiдная. - Церква вiд вас далеко? - Церква? У Мар'янiвцi найближче. - Хотiлося б менi пiти у недiлю до церкви. - Як, пiшки? - А що ж? - Потомите сво© нiжки тендiтнi. Сiм верстов - не близький свiт. - А на слободi не можна пiдводи найняти? - Чому не можна? - скрикнула Оришка. - I наймати не треба. Кравченко i так вiдвезе. Вiн давно на мене нападався: "Повезу я вас, тiтко, до церкви". А менi то нiколи, то ма╨тку так кинути не можна. Тепера ж от i добре. Недiлi дiждемо та й по©демо. I я по©ду з вами, бо коли у церквi була - i не пригадую. Та там у мене i родичi в - з родичами побачуся. - От i гаразд, - одказу╨ Христя. - I я побачу, як на селах люди живуть. - Погано, панночко, живуть. Все то мужики, по-мужичому i поводяться. Ще в суботу Оришка нагадала панночцi, що завтра раненько пiд'©де Кравченко везти ©х у Мар'янiвку. Христя ще звечора витягла новий одяг: червону шовкову-спiдницю, тонку штучно вишиту сорочку, оксамитову корсетку. Вона бажала показатися перед мар'янiвцями у ©х рiднiй одежi. Той убор так ©й личив, та щоб i селяни знали, якi бувають пишнi ©х убори. До того, ©© мов магнiтом тягло побачити рiдне село: може, як-небудь вона стрiне сво©х подруг, знайомих. Пiзнають вони ©©? Нi, не пiзнають, а вона ©х пiзна╨. Буде розпитуватися за давн╨, нагадувати за те, з чим вони крилися колись. Ото буде чудасiя! Що за проява така? Панночка, а все зна╨, що колись мiж ними водилося!.. Христя несказанно радiла i до пiвночi все качалася з боку на бiк, пригадуючи, як би сво©х дiвочих подруг дужче здивувати. Чуть свiт вона встала i начала наряджатися. Поти при©хав Кравченко, вона була зовсiм готова. Та що за пишна та розкiшна ©© одежа, що за радiсне та свiже бiле личенько. А головонька? Як те яблучко, кругла, гладенько розчесана; а коса чорна, товста та довга, мов рука, позаду не© гойда╨ться; червона, як огонь, стьожка, уплетена в не©, трохи не до нiг доходить. Кравченко, ще молодий чоловiк, як забачив ©©, то i очi витрiщив. А вони ж у його сiрi, невеличкi, зда╨ться, нiколи не мали покою: як живе срiбло, бiгали то сюди, то туди, а то ©х мов хто гвiздочками прибив на одному мiсцi. I не змельне нiкуди, тiльки коли-не-коли вiями лупне, мов згоне ненароком набiжалу сльозину, котра боронить ясно дивитись на таку красу дивовижну. А Христя собi дивиться на його та всмiха╨ться. Личенько свiже та бiле, устоньки, мов корали, червонi, брiвоньки чорнi, аж полискуються, а очi так i грають сво╨ю темною безоднею. Нiчого не видно в тiй глибинi, на днi тiльки мов двi iскорки миготять та свiтяться. - Сiдайте, панночко, сiдайте, - каже Оришка, виходячи надвiр розряджена теж по-празниковому. На ©© сивiй головi, наче коробка, чорна хустка майтала╨ться, а синiй китайовий халат з плеч аж до землi спада╨. Мов хто засушену жабу загорнув у синю китайку, прикривши голову здоровенною кучмою, - такою Оришка здавалась у сво╨му празниковому одягу. - А ти, Василю, i не вимостив там, де сидiти? - зиркнувши на вiз, де сяк-так накидано було гнило© соломи та трухи, сказала Оришка. - Я зараз, зараз, - заметушився Кравченко i, кинувши вiжки, почав вимощати. - Бабусю! У вас нема╨ залишнього ряденця? - спитав вiн, накидаючи солому на одну купу. - Вимощу - первин сорт. Царiвнi не в стид тут сидiти! - хвалився вiн, вибиваючи та вимощуючи, щоб не було нi згористо, нi з ямами. Вимостивши, вiн стрибнув з воза i почав вистилати рядном, що винесла Оришка. Туди пхне, там пiдiткне... Сам любу╨ться сво╨ю роботою. - Готово! - сказав вiн, ударивши посерединi долонею, щоб осiла. - Сiдайте! Тiльки що Христя намiрилася стрибнути, а Кравченко ззаду так ©© i пiдхопив пiд руки, так i знiс на повозку, аж Христя усмiхнулася. - О, та ви ж i митець свого дiла! - сказала вона. - Не первина! - одказав Кравченко. - Скiльки я оцим самим конем перевозив народу - i не перелiчиш!.. Ану, бабусю, мерщiй задирайте ноги! - лукаво усмiхаючись, повернувся до Оришки, що, ухопившися за полудрабки руками, стояла бiля воза. - Задирай лиш ти, сину. А я, стара, хоч би помаленьку зiдралась. - Ну, то я поможу. Ра-аз! - гукнув вiн, ухопивши стару на одну руку, i пiдняв вище сво╨© голови. - Та й важка ж ви - нехай вам! Панночка куди легше буде! - смi╨ться Кравченко, садовлячи Оришку бiля Христi. - Старе завжди важче молодого, - одказала та, гнiздячись. - Та добре, добре. Нiгде не замуле. Зиаю, як i кому вимощати. Жидовi, небiйсь, як вимощу - чортового батька всидить. Ну, вже усiлися? Рушив, Васька! - гукнув вiн на коня, що стояв бiля ганку, схиливши голову, i щось губами потрушував. Певно, лаяв хазя©на, що набирав такого народу на вiз. - Ану, заснув! Нно-о!! Кiнь махнув хвостом i зразу, мов опечений, кинувсь. Кравченко, держачись за вiжки, бiг збоку i напрямляв Ваську на шлях. - Ти, Василю, не дуже пускай з гори, - сказала Оришка, - щоб, бува, не перекинув. - Ет, толкуйтеся, - стрибаючи на вiз, одказав Кравченко. - Та се в мене як кiнь, то по всьому свiту другого не зiськати. З гори спуска - як на подушцi зносе. I справдi, ще тiльки до©жджали до гори, як кiнь почав ходи вкорочати. Прийшлося з гори - i вiн, вип'явши спину угору, мов вона в його була горбом, пiшов потиху та помалу. Хоч би струснув, хоч би раз як оступився - а гора ж крута-крута! Як на руках знiс, так перейшов гору Васька i вже на низу розправив ноги. - А що? Не я казав? - повернувся Кравченко. - Бачили, як спуска╨? Нехай Вовк сво©м вороним так з'©де. Та й з тако© гори кiстки б розтрусив, коли зовсiм голови не звернув би. Та й по рiвному проти сього не висто╨. Вiн спершу i забасу╨ - куди який страшний! А пробiг версту-другу - уже i одставати почав. Дивися, мiй Васька вже й випередив. Хiба не билися ми з ним на заклади! Билися! Карбованця виграв. Хоч вiн у його цiлу сотню заплачений, а мiй тiльки пiвсотнi. Та хоч i пiвсотнi, та з толком. Що з того, що кiнь у тебе, як пiч, гладкий, та не везе? Такому коню уся пiна - копiйка. А ось кiнь! так кiнь! Гей, ти, Невiро! - гукнув вiн на коня i потяг за вiжки. Кiнь зразу додав ходи. Мов i не швидко ступа╨, а повозка, аж колеса торохтять, котить. - А що, чули? У його розуму бiльше, нiж у всiх слобожан разом, - жарту╨ Кравченко. - Чого ви його звете Невiрою? - поспиталася Христя. - Невiрою? Того, що татарсько© породи. Невiра, значить, i е. Но!.. село недалеко! - повернувся до коня. Про©хали ще трохи - показалися садки, левади, що завжди облягають кожне село. За ним - царина, майдан, а далi - хати з хатами поскуплювалися, городи з городами посплiталися, пiшли кривi улицi, поперерiзуванi невеличкими уличками. Христя не зна╨, куди сво© очi напрямити, на чому ©х зостановити. Чи давно вона з села - а тепер його i не пiзнати. За сiм-вiсiм рокiв все так перемiнилося. "Тут, на сiй сторонi, була хата Вовчихи, де ми, дiвчата, збиралися на досвiтки. Де тепер вона?! I признакiв нема╨. Вона стояла на розпуттi - тепер все те позастроювалося, позагороджувалося. А то чия оселя покрита дранню? Це вже новина. Цього нiколи при менi не було. Видно, щось багате оселилося - двiр обнесений забором. А то, зда╨ться, домiвка Супруненка?.. Вона... вона... похилилася, покривилася, у землю влiзла. Колись що то за страховище було, той Супруненко. А тепер? Може, вже й на свiтi нема╨?.." Пере©хали улицi, виткнулись на майдан. Ось i церква заблищала перед ними. Яка ся церква здавалася колись великою та показною, а тепер наче осiла - зовсiм i не видно ©© з-за лип, що кругом так буйно розрослися. А цвинтар, як i давно, укритий густо-зеленою травою, вузенька стежка, як i колись, кругом церкви бiлi╨, мов хто прослав сувой бiлого полотна. I люди снують... он дiвчата у холодочку розсiлися, он парубки на ©х з-за дерева позирають, коло само© церкви дiтки граються на травицi. Христю так i потягло туди. Як тiльки Невiра зостановився бiля брами, Христя, як пташка, стрибнула з воза i, як метелик, полинула через браму. - Дивись, що воно? - почула вона iззаду i спереду себе, i сотнi цiкавих очей уставилися на не©. Христя, не примiчаючи нiчого, пройшла прямо у церкву. Густа купка людей, що заступили вход, перед нею розступилася; червона спiдниця i оксамитна корсетка потонули у морi бiлих свиток та синiх халатiв бабiв та молодиць. - Що воно таке? Де вона взялася? - заходило глухе шептання по церквi. Всi дивилися i дивувалися, не знаючи, де така мальована пташка взялася. А Христя пiшла i пiшла, все вперед та вперед. Темна сутанина церкви, морок закапелкiв напрямляли ©© туди, до притворiв, де перед старим поблiдлим обличчям iкон цiлими снопами горiли жовтi шаговi свiчечки. Вона стала вже тодi, коли далi не можна було iти. Перед нею чималий ставник палав огнем; за ставником висiла iкона божо© матерi. Жовте лице ©© здавалося вiд свiту свiчок ще жовтiше, от так, як у мерло© людини. Однi чорнi очi пестливо дивилися на свого невеличкого сина, що сидить у не© на руцi, приткнувшись кучерявою голiвонькою до лона. I в його жовте личенько, устоньки тiльки червонiють та оченята так задумано дивляться на людей. Христю обняв якийсь потайний острах вiд того задуманого погляду, i вона, перехрестившись, опустилася на колiна. Вона недовго молилася. Той самий дяк, що ще малою його чула, завiв сво©м охриплим голосом боже поспiв'я, i ©й закортiло його побачити. Ударивши скiльки поклонiв, вона пiдвелася i пiшла до титаря, де продаються свiчi. Дорогою побачила i дяка: такий же низенький, сухий, i в одну косу волосся заплетене, тiльки тепер та коса стала у його коротша i тонша. Пiдiйшовши до титаря, вона стала збоку, бо бiля його багато народу натовпилося. - Ну, чого ви згуртилися, мов вiвцi! Гетьте! Проходьте! Може, кому кращому вiд вас нужнiше!.. - гукав титар на людей, розпихаючи ©х, без сорому казка, руками. - Пожалуйте... Вам скiльки i яких? - любенько замовив титар до Христi. Христя глянула - та се ж Карпо Здiр, ©х сусiд. Вiн, вiн, i голос його, i обличчя - тiльки товсте та бiле воно у його стало, i сам Карпо потовстiв i пiдрiс наче. У синьому сукняному каптанi, розчесаний не по-селянському, а у продiл, вiн визира таким поважним-заможним. Христя узяла у його аж п'ять бiлих свiчечок, заплатила сороковку i мерщiй пiшла собi, щоб, бува, Карпо не признав ©©. Се ©© так здивувало, що вона, i до ставника пробираючись, i свiчi становлячи, все наче перед сво©ми очима уздрiвала Карпа. Яка ж то тепер стала Одарка? Бажала б вона бачити ©©. Бажала б i розпитатися, з чого i вiд чого вони так розбагатiли, тiльки коли б так, щоб ©© не пiзнали. Думаючи про се, вона незчулася, як полiпила до одного ставника трохи не всi свiчечки, одна одним тiльки i зосталася у ©© руках. Христю наче варом обдало, як зобачида вона ту свiчку, i хоч тут стояли ближче ставники, вона минула ©х, а понесла туди, де перше стояла, постановить перед божою матiр'ю. - Хто се така пишна? Не зна╨те, моя матiнко? - почула вона ззаду себе жiночий голос. - Не знаю, - одказав другий. - А одежа яка пишна. Воно щось не спроста. - Бог його зна╨, що воно. Не вглядiла, де i взялося. Та убор сей як ©й личить. - Се ви про ту? - почувся третiй голос. - Еге ж. - Бабу Оришку зна╨те? Вiдьму... З нею, кажуть, при©хала. - То се, може, дочка ©©? - Яка там у гаспида дочка? - А та сама, про котру завжди плеще. Пан якийсь там ©© узяв, чи що. - А що ви дума╨те? Може, й вона. Щось не видно Горпини - вона бабi якоюсь родичкою доводиться. - Племiнниця рiдна. Стара з матiр'ю Горпини - рiднi. - От би i послати до баби розпитатися, що воно. Дяк охриплим голосом завiв херувимську - всi чимдуж замолилися; замолились i жiнки, що стояли позаду Христi, i розмова стихла. Пiсля херувимсько© народ сунув до притвору пiдставити голову пiд перенос. - Он-он i Горпина пiшла, - знову почулося ззаду Христi. - Вона, вона. Постiйте, я пiду попитаюся, - i повз Христю щось на пальчиках покралося. Христя глянула - чорна, висока i товста молодиця у синьому халатi i в жовтогарячому платку пройшла повз не©... "Та се ж чорна ╞вга! Це та, Тимофiева... Товста та пиката яка стала. Що, коли 6 вона дозналася, що се я. То чорна, а то з заздростi, мабуть, ще б дужче почорнiла", - подумала Христя. ╞вга приткнула свою здоровенну голову мiж двох жiнок. Одна з ©х була невеличка, кругловида, друга - суха, висока, довгобраза. Видно, ╞вга щось шепнула ©м на ушко; довгобраза, зразу закашлявшись, ще дужче нахилилась, i Христя запримiтила, як ©© очi стрiльнули у ту сторону, де стояла вона. Невже то Горпина? Стара та жовта, очi позападали, нiс довгий та тонкий витягся, щоки усередину усмокталися. Перенос скiнчився. Пiп з чашею пiшов ув олтар, за ним iз здоровенною свiчкою, тiльки на другi дверi, пройшов паламар. Христi лице його здалося таким знайомим... Вона десь бачила його, та не пригада╨ де. Дяк немочним голосом "даря" пiднiмав, i народ, хрестячись, подався назад. - Казала, розпита╨ баби та й скаже, - почувся знову ззаду Христi голос ╞вги. - То-то ж, не пропусти як-небудь ©©. - Нi, я вийду з церкви. Там на дверях сторожитиму. - А цiкава ся ╞вга, i - цiкава! - почулося через скiльки часу. - Та й язичок! Недаром, кажуть, чоловiк у москалi пiшов. - А ©й i горенька мало. Вона старого Супруна загнуздала та й ©здить верхи по йому. Покiйно© Хiврi все добро перейшло до не©. Менi дивно, що дурна Горпина мовчить. Я б ©й серед села потовкла оту чорну мармузу. - Дума, може, коли буде ©й годити, то пiсля смертi старого i ©й шо-небудь перепаде. - Хай дожида╨. Не так вона прибрала його в руки. Та й не така вона, щоб випустити. Розмова стихла. З олтаря доносився голос попiв, з криласа глухi заводи дяковi. У церквi робилося душнiше i душнiше. Дим вiд ладану хмарами носився понад головами, синiв у потемнiлiй оселi, з закапелкiв доносився кашель. Ударили на достойно. Народ, прослухавши вiрую, потроху виходив З церкви на прохолоду. Як почалося святе святих, коло Христi зовсiм стало пусто. Титар ходив коло ставникiв i тушив недогарки. У церквi потемнiло. Здавалася вона якимсь склепом або домовиною - образи так сумно i суворо визирали з iконостасу. Декiлька жiнок з малими-дiтьми ставали кружка коло церковних врат; дiти плакали, матерi ©х гойдали, шикали, Христi ставало не по собi, i вона намiрилася, було, вийти. Повернеться - аж у сторонi стоять двi жiнки, i до ©х брава, мов москаль, чеше ╞вга. Христя зосталася. - Ну що? - почулося. - Панночка якась. З Колiсником, що купив Кут, з губернi© при©хала, - шептала ╞вга. - Пiшов Колiсник угору; з панами водиться, сам паном став. А що колись був? Там одна дiвка, що служила у мiстi, розказувала: рiзник, та й годi. Жiнка його i досi живе у мiстi. З собою вiн ©© не бере. Де ж, вона зовсiм проста, а вiн, бач, пан, - казала друга. - Як мужиком був та жiнка служила, то тодi ©© i треба було, а як запанував, то й жiнки не треба, - увернула третя. - Нащо йому жiнка? Там, у губернi©, багато ╨ таких. Либонь, кажуть, вiн i ма╨... Може, й се така, - догадувалася ╞вга. - О-о! Невже? Старий вiн. - Старий! Баба розказуб, що тiльки у нього i розмови, що про дiвчат. З старих цих все лихо вста╨! З гуком i брязком завiса на церковних вратах вiдкинулася в сторону, люди замолилися, розмова стихла. Зляканi дiти завели репет на всю церкву. Пiп з чашею показався з олтаря, суворо на ©х позираючи. "Co страхом божим", - почулося. I жiночки, нахиливши голови, пiдiйшли до попа. Почалося причастя. Христя одiйшла до дверей. Духота i крик дитячий ©© геть-то дiймали. А там, коло дверей, так хороше: вiтерок легенький провiва╨, у дверi видно - зеленi╨ цвинтар, сонечко крiзь густу листву лип пробива╨ться i опада╨ золотими плямами на траву - зда╨ться, мов хто розiслав зелений килим з жовтогарячими квiтками. А на йому, як черви, народу: бiга╨ дiтвора, у холодочку дiвчата розсiлися, посилаючи бiсики очима на прохожих парубкiв, поважно проходять жiнки, чоловiки. Iде мiж ними тихий гомiн; горобцi на липах завели, мов жиди, свою джеркотняву i не дають слухати, про що гомонять люди. Вони так кричать несамовито, що ледве чутно у церквi голос попiв. Чудно Христi: там, надворi, життя, справжн╨ життя, аж б'╨, аж рiже у вiчi, а тут обiк з ним тиха сутанина... темний закапелочок, куди сховалася жива душа, щоб висповiдатися перед богом. Вона замислилася, рiвняючи одну до друго© цi двi постанови людського побиту. Туди, до свiту, тягли ©© молодi лiта; там дитячi забави, людський гомiн, все те, чим краситься i з чого склада╨ться життя, тут - нiмота темно© могили, глухi вичити поповi, тремтячий голос дякiв, дим i морок - холодом обдавали душу, нiяк не припадали до ©© серця... I чого воно так: до того тебе тягне, а од сього - i святощi, та одбивае... Видно, трудне те спасiння. - Батюшка поздоровляють вас з недiлею i велiли пiднести сю проскуру, - почула Христя коло себе. Зирк - перед нею сто©ть паламар i держе в руках олив'яну тарiлочку З високою подзьобаною проскурою. Та се ж Федiр Супруненко! Христя позирнула по церквi - увесь народ витрiщився на не©. У не© в очах потемнiло, ноги струснулися; не обiпрись вона об одвiрки, певно, довелося 6 упасти - так те все несподiвано випало. Червона, як сап'янець, краска облила ©© свiже лине. Вона стояла i не знала, що ©й робити. Тодi тiльки, коли вдруге переказав Федiр наказ батющин, Христя узяла проскуру з тарiлки. Федiр пiшов, i ©й полегшало. "За кого вони приймають мене?" - думала вона, похнюпившись, щоб не дивитись нi на кого. Тi недовгi хвилини, якi зосталися до кiнця служби, здавалися ©й за вiк. Вона нi об чiм уже бiльше не думала, аби скорiше скiнчилася служба i щоб ©й хоч надвiр вийти прохолодитися, бо та прохолода, що йшла в дверi, зовсiм ©© не прохолоджала, а ця проскура наче прикувала ©© на одному мiсцi. Аж ось заметушились люди, заколихалися i повалили з церкви. Христя мерщiй вискочила у боковi дверi i пiшла до брами, почуваючи, що стоока купа людей бiльше нiкуди i не дивилася, як на не©. Господи! як би вона бажала у ту мить хоч провалитися крiзь землю або покритися чорною хмарою, щоб тiльки одвернуть вiд себе людськi очi. - А я вас давно вже жду, - стрiла ©© коло брами баба Оришка. - Дивилася у церквi - не видно, та стала на сьому мiсцi - уже ж, думаю, коли виходитиме, то не пущу. - Ходiмо, бабусю, он наша повозка, - каже Христя, поспiшаючи, бо люди знову зступилися бiля брами i витрiщилися на не©. - Та постiйте, панночко. Я щось маю вам сказати, - зостановила ©© Оришка. Христя стала, уставивши очi в Оришку. - Тут у мене е родичка. Прохала до себе з церкви. Ми, було, вас пiджидали, а потiм вона побiгла уперед приготовитися. Може, ваша ласка - зайдете до не© в хату. Вона рада буде, i ви побачите, як на селi люди живуть. - Добре, добре. Ходiмо ж скорiше, - одно приспiчуе Христя i пiшла вперед, 3а нею Оришка - ковиль, ковиль! - i трохи не впала, сама наступивши на полу свого халата. - Оцi ще менi балахони! Бодай ©х! - ремствувала Оришка, доходячи до повозки, де Христя уже сидiла. Поки ж ще Оришка злiзла та вмостилася, Христя аж совалася, дожидаючи. Ось i Оришка сiла. По©хали... Слава богу! Христя, мов з тюрми вирвалася, аж легше зiтхнула. VII - Стiй, Василю, стiй! - гукнула Оришка, коли вони пробiгали улицею. - А що там, розгубилися? - спитав Кравченко, зупиняючи коня. - Нi. Приверни лиш он до тi© хати. Бачиш, молодиця на воротях сто©ть. То моя племiнниця. За©демо. Певно, ти нiчого не ©в, то й пiдкусиш там. I панночка, спасибi ©м, обiцяли зайти. Христя глянула - на воротах стояла Горпина. "Eгe, - подумала вона. - Так се он куди мене баба завезла. Певно, зна╨, бiсова вiдьма, хто я, та тiльки вда╨ так..." I Христя прикро подивилася на Оришку. Кравченко начав привертати до двору. - У двiр, у двiр за©здiть, - розчиняючи ворота, каже Горпина. - Спасибi вам, бабусю, ви i панночку завезли. А я думала, панночка гордi, не схотять Зайти у просту хату. - Та як се у нас панночка, то дай ©й, господи, усього доброго. З того часу, як вони при©хали до нас, то в мене i свiт ув очах пiднявся, - одказу╨ Оришка, злiзаючи з воза. Не вспiла Христя собi стрибнути, як Горпина пiдбiгла до не© i цмокнула у руку. Христя, як огонь, запалала. - Здрастуйте... не цiлуйте... нащо ви цiлу╨те? - сором'язливо одказала вона, ховаючи назад руки. - Просимо ж у хату. Там за вами, бабусю, Прiся скуча╨. Той раз як були, поманили ©© бубличками, а тепер вона все допиту╨ться: "Коли та й коли, мамо, бабуся ще при©дуть?" - Отак же! А в мене на сей раз i гостинця нiякого нема╨, - одказу╨ Оришка, переступаючи порiг. Уступили у хату. Низенька вона, невеличка, зате рiвно помазана, гладенько вибiлена, челюстi у печi i вiкна обведенi кругом жовтою глиною; стiл у кутку бiля божницi покритий бiлою скатертиною, лави кругом хати виструганi, вишаруванi, наче з воску, жовтiють; долiвка пiсочком присипана. Видно, щиро хазяйськi руки ходили коло сього невеличкого гнiзда. - Бабуся! Бабуся при©хали! - радо скрикнула дiвчинка лiт семи, пiдбiгаючи до баби i даючи ©й чолом. За нею п'ятилiтнiй хлопчик качаном прикотився, а далi з полу зсунувся i, перевалюючись з боку на бiк, як утка, копотiв другий, менший, гукаючи нетвердим язиком: "Ба! ма!", i всi опали бабу. У хатi пiднявся гармидер. Дiтвора одно поперед другого поспiшало перед бабою то сим, то тим похвалитися, а пискун, дивлячись на сестру та брата, ухопився, як реп'ях, за бабин халат, виставив сво╨ свiже личко та, знай, погуку╨: "Ба! ма!" - Дiточки ж мо©! Голуб'ятка! Не сподiвалася ж я до вас завiтати сьогоднi, то й гостинця не принесла. - Ось нате вам гостинця! - сказала Христя, подаючи проскуру. Дiтвора, дивлячись на незнайому панну, насторочилась якось. - Чому ж ви не берете? - спитала мати. - Бач, панночка якого гостинця привезла! Берiть та дякуйте панночцi. Дiвчинка перша несмiло пiдiйшла до Христi i поцiлувала у руку, за нею хлопчик, а найменший так i кинувся, так i вхопився за червону спiдницю, пiднявши угору одну нiжку, намiряючись, видно, далi подратись. Христя ухопила його пiд руки i пiдняла вище сво╨© голови. Хлопчик засмiявся, виставивши рядки сво©х бiлих зубенят. Очицi його грали, свiже личенько, як ягiдка, червонiло. Христя, замилувавшись, почала його гойдати, то пiднiме високо угору, то спуска╨ трохи не додолу. Хлопчик регоче, аж нiженятами сова - таке йому любе те гойдання. - А що, Петрику, а що! - утiшно дивлячись на його, каже Горпина. - Ще тебе нiхто так не гойдав, як панночка гойдав. Бач, як лiта. Як пташка та. Ку-ку-ку! ку-ку-ку! - з-за спини Христi тiшиться мати. А Христя аж сама розчервонiлася та, знай, гойда╨. - Буде, панночко, буде. А то вiн вас заморе. Нiвроку йому, важкий-таки. Та як вiзьмеш на руки та поподержиш, то й рук не чу╨ш, а то ж проти себе такого попiдкидати. Христя пустила. Хлопчик, постоявши трохи, знову кинувся до Христi. - Петрусю! ажа-жа! - посварилася пальцем мати. - Тобi тiльки дай привiд, то й не одчепишся. Годi! Пусти панночку. Просю вас за стiл посiдати. Петрусю! Кому кажу, пусти! - крикнула Горпина на хлопця, що, вчепившись за спiдницю руками, дивився чорними оченятами то на матiр, то на Христю. - Ми ось разом пiдемо, - сказала Христя, узявши його на руки, i посунулася за стiл. - У-у, страм овище, отакий бецман на руках гнiздиться! - сказала з серцем Горпина. - Доброго здоров'я! - привiтався Кравченко, увiходячи у хату. Горпина i його попросила сiдати. - А що ж се Федора досi нема╨? - спитала баба, усаджуючись бiля Христi, котра чукикала на колiнах Петруся. - Не знаю. Вiн повинен би i прийти зараз. Чи не завернув, бува, до батька. - А що, i досi не помоглося? - Дурi╨, як i дурiв... I сiв, i пав у тi© чорно© маримонди. - Ти ж казала йому? - Що ж я йому буду казати? Все рiвно не послуха, ще скаже, чого не в сво╨ дiло мiшаюся. Федiр казав. - Ну? - Ну, i звiсно що. "Ви, - каже, - все так; мене i трохи не поважа╨те, не то що за батька не прийма╨те, а все на мою худобу дивитесь. Якби чорт старий скорiше очi закрив та загарбати його худобу. Не буде, - каже, - сього, чужому вiддам, та знатиму, що буде хоч душу поминати, а сво© - хай як хотять". - Отаке! А ти ж сказала 6: ото ж унуки не чи©, а твого ж сина дiти. На ©х поглянь. Та й на сина подивитися: дуже вiн багато, носячи за попом кадильницю, заробить? Хоч би ж уже землю вiддав, все рiвно сам нiкчемний бiля не© ходити. - Так! Землю вiн вiддасть. А менi, каже, з чого жити? - А грошей стара собака мало наховала? - скрикнула, визвiрившись, Оришка. - Були колись грошi, - спокiйно одказала Горпина. - Та що? - Та в скриню до ╞вги перейшли. Обiйшла старого, отак кругом i обплутала. Смi╨ться з його, з молодшими по шинках шля╨ться, а вiн i не бачить. Я вже ©й казала: ми ж колись дiвували умiстi. Ти б, кажу, ╞вго, хоч бога побоялася над старим отак глузувати. А вона п'яненька була: "Уже, - каже, - до бога тепер лазити, як чорт не помiг". Який, питаю, чорт? "Не зна╨ш, - каже, - який? То попитай сво╨© дядини. Дума╨ш, - каже, - не знаю, яке ви зiлля варили та чим старого накурювали. Помогло? Багато ззяли з сво©ми чаклами? Не дуже я злякалася тво╨© дядини, хоч вона i вiдьма. Я й сама навчу ще, як вiдьмити". Сказано, п'яна, то таке i верзе. Баба, слухаючи те, аж позеленiла. Сидить за столом, ухопившись за лаву руками, та так важко дише, аж пищики в не© в грудях грають. - Про кого се ви рiч ведете? - спитався Кравченко, дослухаючись до розмови. - Та... - махнула Горпина рукою. - Про свекра, чоловiче добрий, коли хоч знати. Зам©с'гь того, щоб на старiсть грiхи одмолювати, вiн з молодицею зв'язався. Та хоч би путн╨ що, а то... - А-а... - заакав Кравченко. - Я знав на сво╨му вiку одного. Так от чудасiя була. Йому двадцять лiт, а вiн полюбив п'ятдесятилiтню бабу. Та так полюбив, що хоч вiшатись. Усi дивуються, здурiв парубок, та й годi. А вiн, не потураючи на те, одно вчаща╨ до старо© - i встав, i лiг там. Стало чутн