большой дурак во всем королевстве. -- Совершенно правильно, ваше величество! Король в глубокой задумчивости пожевал губами, рассеянно сбросил мантию на руки пажу с родинкой на правой щеке и передал шпагу пажу с родинкой на левой щеке. Затем он со вздохом опустился в кресло. Но ел король мало: мысли его были заняты решением сложной задачи. -- На ста площадях по сто зеркал! -- раздраженно сказал король, бросая на стол салфетку. -- Кто же мне скажет, наконец, сколько будет всего зеркал? Оля слышала, как Нушрок прошептал, наклоняясь к Абажу: -- Может быть, сказать ему? -- Зачем? -- таким же шепотом ответил Абаж. -- Пусть занимается своими глупыми подсчетами и поменьше вмешивается в наши дела. Король поднялся и потряс над головой руками. -- Кто мне скажет? -- Десять тысяч, -- раздался тонкий голосок. Все удивленно огляделись по сторонам. -- Кто это сказал? -- спросил король. -- Я... Все глаза устремились на пажа с родинкой на правой щеке. -- Клянусь красотой своего отражения, -- сказал король, -- я впервые слышу, чтобы мальчишка решал такие трудные задачи. -- Но это совсем не трудная задача. -- Ты так думаешь? -- Я в этом уверена... то есть уверен! -- Глупости! -- поморщился король. -- Это очень трудная задача, и я не сомневаюсь, что ты решил ее неправильно. Ведь надо было сложить все сотни, а у тебя на это не было времени. -- Я не складывал сотни. Я просто умножил сто на сто. -- Вот как! Но ведь умножение еще труднее сложения. -- Ничуть! В этом случае к сотне нужно прибавить два ноля. Если бы вы мне дали бумагу и карандаш, я мигом показал бы вам, как это делается. -- Эй, слуги! Дайте карандаш и бумагу моему пажу! -- хлопнул в ладоши король. -- Слушай, мальчишка, если ты лжешь, я велю тебя высечь стеклянными розгами! -- Я думаю, вам не придется утруждать себя таким неприятным приказанием. Сейчас я решу эту задачу. Пусть только кто-нибудь подержит это пальто. -- Какое пальто? -- В глазах короля мелькнуло недоумение. -- Ну, вот это, которое вы сбросили мне на руки со своих... королевских плеч. -- Ах, мантию, -- снисходительно усмехнулся король. -- Слушай, паж, ты говоришь на каком-то странном наречии. Эй, примите кто-нибудь королевскую мантию у пажа! Король и паж, отодвинув тарелки, склонились над столом. Разогнулись они не скоро, когда члены королевской свиты уже устало дремали, прислонившись к колоннам, а церемониймейстер всхрапывал так зычно, что можно было подумать, будто в зале ржет лошадь. Только Нушрок и Абаж бодрствовали. Они сидели в конце стола и о чем-то горячо спорили. Лицо Топседа Седьмого сияло. -- Прекрасно! Превосходно! -- запищал он, возбужденный открытием. -- Поразительно! Это действительно очень просто! Теперь я могу умножать любые числа. Эй, послушайте!.. Со всех концов зала, протирая глаза, к королю спешили придворные. -- Слушайте, вы! -- кричал Топсед. -- Знаете ли вы, сколько будет, если умножить... если умножить... ну, хотя бы сто семнадцать на двести четырнадцать? Придворные безмолвствовали. -- Молчите? А я, ваш король, знаю! Будет одиннадцать тысяч семьсот! -- Гражданин король, -- зашептал паж с родинкой на правой щеке на ухо королю. -- Вы решили эту задачу неправильно. Король заморгал рыбьими глазами. -- Что-о? Какой гражданин? -- Простите, я хотела... я хотел сказать... ваше величество, что вы решили задачу неправильно. -- Как неправильно? Я велю тебя высечь! Ты мне сам только что говорил, что к умножаемому нужно прибавить два ноля! -- Ваше величество, -- упавшим голосом проговорил паж, -- я три часа объяснял вам, что к умножаемому нужно прибавлять ноли в том случае, когда оно умножается на десять, на сто, на тысячу и так далее. -- Гм... -- Я готов повторить урок вашему величеству. -- Хорошо, -- зевнул король, -- только, пожалуй, после обеда. Ты действительно великий математик. Я подпишу королевский указ о назначении тебя... Как тебя зовут? -- Оля. -- Что-о?.. -- Его зовут Коля, ваше величество, -- быстро заговорил паж с родинкой на левой щеке. -- Уж вы, пожалуйста, извините его, видно, он так устал от математики, что стал заговариваться. -- А как зовут тебя, паж? -- Меня зовут Ялок, ваше величество. -- И ты тоже математик? -- Да, ваше величество, -- важно кивнул головой паж с родинкой на левой щеке. Но тут же спохватился. -- Коля все-таки посильнее меня, ваше величество. Мы с ним братья и частенько вместе решаем задачи. -- Эй, слушайте все! -- сказал король. -- Я назначаю Колю главным математиком королевства, а его помощником будет Ялок. Король собирался еще что-то сказать, но в эту минуту в зал вошел слуга с подносом и доложил: -- Депеша главному министру! Сонный церемониймейстер вдруг схватился за голову. -- Господин Абаж, простите меня! Совсем забыл: вам тоже срочная депеша с рисовых полей... Ах, какая память! -- Он вынул из-за обшлага депешу и дрожащей рукой протянул Абажу. Оля видела, что оба министра впились в поданные им бумажки. -- Ваше величество! -- высоким, срывающимся голосом вскрикнул Нушрок. -- Зеркальщики подняли бунт, избили надсмотрщика!.. Ваше величество, обстоятельства вынуждают меня срочно покинуть дворец. Оля и Яло многозначительно и радостно переглянулись. -- Ваше величество, -- зарокотал Абаж, -- мои сеятели риса не вышли на работу! Они требуют хлеба! Король пожевал губами и сказал глубокомысленно: -- Дайте вашим рабочим побольше кривых зеркал, и они успокоятся. Абаж повысил голос: -- Ваше величество, нам нужны не зеркала, а солдаты! Оба министра поклонились и вышли из зала. В наступившей тишине было слышно, как стучат по паркету их каблуки. -- И пусть уходят, -- сказал король, -- терпеть не могу моих министров!.. Коля и Ялок, я повелеваю вам обоим пойти в тронный зал. Я хочу вас посвятить в одно важное государственное дело. ГЛАВА СЕДЬМАЯ, в которой король посвящает пажей в "одно важное государственное дело" Золоченый трон был усыпан драгоценностями. Но не эти сверкающие камешки привлекли внимание Оли и Яло. Большой ключ висел над троном. Ключ от кандалов Гурда! -- Дело в том, -- сказал король, поудобнее усаживаясь на троне, -- дело в том, что никто не знает, сколько зеркал насчитывается в моем королевстве. Сегодня ты, мой паж, помог мне решить одну часть задачи. В моем королевстве сто площадей, и теперь я знаю, что они украшены десятью тысячами зеркал. Но ведь зеркала имеются не только на площадях -- они и во дворце, и на улицах, и в домах моих подданных. Каждый король должен чемнибудь прославить и обессмертить свое имя. Постигаешь ли ты, паж, какую величественную задачу я призван решить? Потомки будут гордиться Топседом Седьмым, впервые в истории подсчитавшим все зеркала королевства! Готов ли ты принять участие в решении этой великой задачи? Паж с родинкой на правой щеке смотрел на короля, с трудом удерживая улыбку. -- Я велю сегодня же отвести тебе и Ялоку лучшие покои во дворце, -- продолжал Топсед. -- Я назначу вам жалованье, как высшим придворным чинам. Паж с родинкой на левой щеке хитро взглянул на другого пажа и сказал: -- А можно ли, ваше величество, чтобы жалованье нам платили шоколадом? -- Чем? -- удивленно посмотрел на него король. -- Шоколадом, ваше величество. -- Гм... Ну, разумеется, сколько угодно шоколада, сколько угодно конфет, пирожных, мороженого и прочих сластей. Паж с родинкой на левой щеке незаметно толкнул ногой другого пажа и шепнул: -- Соглашайся, Оля. Ты ведь любишь сладкое! Оля сердито оттолкнула подругу. -- Я считаю, ваше величество... -- начала она. Но Яло перебила ее: -- Ваше величество, вы предлагаете нам очень важное дело. Позвольте поэтому, прежде чем дать ответ, посоветоваться нам с братом. -- Да, -- сказал король. Яло отвела Олю в сторону. -- Что ты хотела сказать королю, Оля? -- Что я считаю его предложение глупым занятием, Яло! Лучше бы он подумал, как облегчить жизнь зеркальщикам. -- Если ты так скажешь, он прикажет заковать нас в кандалы. -- Но это на самом деле глупое занятие, Яло! Не могу же я кривить душой! Яло качнула головой. -- Ты корчишь из себя такую честную девочку, как будто никогда в жизни не говорила никакой неправды. -- Да, я никогда не говорила неправды, Яло! -- Ой, так ли? Я очень хорошо помню, как однажды ты читала сказки. А когда к тебе подходила бабушка, ты прикрывала сказки учебником географии и делала вид, что учишь урок. Оля так сильно покраснела, что на ее глазах выступили слезинки. -- Так действительно было, Яло, -- чуть слышно сказала она. -- И мне очень стыдно, что я поступала так нехорошо. -- Что-то уж больно быстро ты исправилась, -- проворчала Яло. Оля вспыхнула. -- Уж не думаешь ли ты, что я исправилась оттого, что попала в это противное королевство? Если бы не Гурд, я ни на одну минуточку не осталась бы здесь. -- Странно, как только ты переступила раму волшебного зеркала, ты стала совсем другая. -- Потому что я посмотрела на тебя и... -- То есть ты хочешь сказать, что посмотрела на самое себя? -- Ну, пусть посмотрела на себя!.. И оттого, что я смотрю на тебя, то есть на себя, мне и делается так стыдно. -- Но как же нам спасти Гурда? -- задумчиво сказала Яло. -- Эй, пажи! -- услышали девочки голос Топседа. -- Вы что-то очень долго совещаетесь. -- Я приму предложение вашего величества при одном условии, -- сказал паж с родинкой на правой щеке. -- Гм... ты осмеливаешься ставить мне условия? -- Совсем маленькое условие, ваше величество, и оно вам ничего не будет стоить. -- Я слушаю тебя, паж. -- В Башне смерти заключен маленький зеркальщик по имени Гурд. Завтра утром его должны казнить. Я прошу, ваше величество, помиловать этого мальчика. Топсед Седьмой вскочил. В его рыбьих глазах сверкнула ярость. -- Ты вмешиваешься не в свои дела, паж! -- махнул он короткой ручкой. -- Я не могу миловать преступников по твоей прихоти. Я много их казнил! И я презираю всех этих зеркальщиков! -- Какой же он преступник, ваше величество? Он слабый, измученный мальчик! -- Не знаю! Такие пустяки меня не интересуют! Я верю тому, что мне докладывает мой министр Нушрок. Оля, вспомнив, что говорила тетушка Аксал, горячо сказала: -- Я слышал, что Нушрок заботится только о том, как бы побольше притеснить народ да потуже набить золотом свои мешки! Нушрок -- хозяин зеркальных мастерских, ваше величество, и в то же время министр. Вот он и придумывает такие законы, которые ему выгодны. Король подозрительно взглянул на пажа. -- Гм... Где ты все это слышал? А скажи-ка мне, паж, как называется город, в котором ты воспитывался? -- Этот город называется... -- Олины щеки порозовели от волнения. -- О, это замечательный город, ваше величество! Лицо короля исказила гримаса злости, он спрыгнул на паркет и, покачиваясь, словно утка, забегал по тронному залу. -- Я объявлю войну вашему городу! А? Я очень люблю воевать, паж! Увидев улыбку в глазах пажа, король вдруг остановился: -- Чему ты улыбаешься, паж? -- Я вспомнил одну басню, ваше величество. -- Какая басня? Я не знаю никаких басен! -- В этой басне рассказывается про слона и моську, ваше величество. -- И что же? -- Однажды по улице шел слон, и вдруг на него набросилась моська... -- Какая храбрая моська! -- Но слон все шел и шел и не обращал внимания, как она тявкает. -- Глупая собака, надо было укусить слона! -- Но тогда слон просто раздавил бы ее, ваше величество. -- Не понимаю, зачем ты мне болтаешь о собаках, паж, когда я говорю о войне. Война приносит славу и добычу! -- Война приносит горе и разорение! Все люди, кроме очень плохих, хотят жить в мире! -- Я обязательно объявлю войну вашему городу! -- еще громче закричал король. -- Но это будет война моськи со слоном! -- сердито сказала Оля. -- Как? Ничего не понимаю! Но тут в спор вмешалась Яло: -- Ваше величество, мы отвлеклись от главного... От зеркал. Король заковылял к трону, грузно плюхнулся на него и заболтал в воздухе ножками. -- Я не намерен принять твое условие, паж. Паж с родинкой на правой щеке задумался. -- Тогда, может быть, я могу просить ваше величество отложить казнь на несколько дней? -- Гм... Это все равно не спасет твоего зеркальщика. Впрочем, пусть будет по-твоему. Я готов отложить казнь на неделю. Он все равно умрет раньше от жажды и голода. Итак, начинайте подсчет зеркал. Если хотите, можете взять для разъездов по королевству одну из моих карет. -- Вы очень добры, ваше величество. Король снисходительно потрепал пажей по щекам. Так как его руки были слишком коротки, ему пришлось подняться для этого на цыпочки. -- Какие вы, однако, симпатичные мальчики! Вы, должно быть, ужасные лгунишки и жулики! Я очень люблю таких мальчишек! Но, может, вы думаете, что вы красивее меня? А? Я по глазам читаю ваши мысли! А ну, пойдите-ка сюда! -- И король подвел пажей к огромному вогнутому зеркалу. Из зеркала на девочек смотрел преображенный король, а рядом с ним стояли два урода в костюмах пажей. -- Ну, что скажете? -- рассмеялся Топсед. -- А теперь ступайте и никогда не думайте дурно о своем короле. Оля и Яло двинулись к дверям. -- Одну минутку, -- остановил их король. -- Пока вы будете заниматься подсчетом зеркал, я бы хотел предаться своему любимому занятию. Цифры -- моя страсть. Нет ли у тебя, паж, какой-нибудь не известной мне задачки? Только я хотел бы чтонибудь такое... в пределах двух десятков. Мне предстоят серьезные государственные дела, и я не могу утомляться. -- Пожалуйста, ваше величество, -- подумав с минуту, сказал паж с родинкой на правой щеке, -- Один глупец два дня считал и все никак не мог сосчитать восемнадцать зеркал... -- Постой, -- перебил король и подозрительно покосился на пажа. -- Зеркала считаю я! Почему же ты сказал "глупец"? -- Ах, это просто так говориться в задаче, ваше величество. Но, если это вам не нравится, я могу глупца заменить мудрецом. Итак, один мудрец два дня считал восемнадцать зеркал. В первый день он подсчитал в два раза меньше, чем во второй. Спрашивается, сколько зеркал он сосчитал в первый день и сколько во второй? Записали, ваше величество? -- Да, очень любопытная задача... А теперь ступайте и требуйте все, что вам необходимо, у своих слуг. -- Нам не нужны слуги. Но, если вы разрешите, ваше величество, мы просили бы, чтобы с нами была кухарка вашей королевской кухни -- тетушка Аксал. -- Никогда не слышал о такой. Не понимаю, зачем вам нужна грязная кухарка? Но, уж если вы хотите, пусть так и будет. ...Вечером, когда девочки ужинали, тетушка Аксал с тревогой сказала Оле: -- Ты что-то совсем ничего не ешь. Уж не заболела ли ты, девочка? Посмотри, с каким аппетитом ест твоя сестра. -- Я уже сыта, тетушка Аксал. А все, что лежит на этом блюде, я возьму для Гурда. Он такой больной и худенький! -- Милая моя, вот почему ты не ешь! -- всплеснула руками тетушка Аксал. -- Уж не думаешь ли, что королю нечем будет позавтракать, если я возьму из кладовой кое-что для мальчика? Клянусь всеми зеркалами королевства, наш Топсед скоро лопнет от обжорства. Сейчас же ешь! Слышишь? Ну, то-то!.. А когда вы отправитесь в Башню смерти? -- Сегодня же ночью... Только пропустит ли нас стражник? -- Ну еще бы! Ведь вы же королевские пажи. -- Пусть только попробует не пропустить, -- сказала совсем расхрабрившаяся Яло. -- Я его так разделаю!.. Оля удивленно посмотрела на Яло, усмехнулась и покачала головой. ГЛАВА ВОСЬМАЯ, в которой Оля и Яло проникают в Башню смерти Глубокой ночью, наполняя умолкнувший город звоном, по улице промчалась карета, запряженная четверкой лошадей. Миновав окраину, она подкатила к огромной башне, темный силуэт которой вздымался над городом и исчезал где-то в облаках. Из кареты выскочили две небольшие фигурки. Навстречу им из темноты вышел рослый стражник. -- Именем короля! -- крикнул он, взмахивая алебардой. -- Здесь запрещено ходить и ездить! -- Подумаешь!.. -- раздалось в ответ. -- Если бы ты и умом был также велик, как ростом, ты давно понял бы, что перед тобой пажи его величества. -- Простите, господа королевские пажи! -- испуганно забормотал стражник. -- Кругом такая темень, что и мать родную не узнаешь. Одно мгновение, я сейчас засвечу факел. Сгибаясь так, что тело его начало походить на букву "Г", стражник открыл перед Олей и Яло тяжелую дверь. -- В нашем глухом месте редко доводится видеть таких высокопоставленных особ. Только главный министр его королевского величества Нушрок и посещает нас, -- продолжал оправдываться стражник. -- Пожалуйста, не кланяйтесь нам так низко, -- сказала стражнику Оля. -- А Нушрок часто бывает у вас? -- Присутствует при каждой казни. -- Зачем? Неужели ему интересно... это видеть? -- Да неужели вы не знаете? -- Стражник огляделся по сторонам и понизил голос. -- Он всегда сам и последнюю команду подает... Весь трясется, глаза наливаются кровью. Известно, коршунская порода... А иной раз только смотрит на заключенного, и тот сам прыгает с башни. Вы-то небось лучше меня знаете, что его взгляда никто не выдерживает. Девочки молча переглянулись. -- Скорее наверх! -- шепнула Оля и протянула Яло руку. Ступени винтовой лестницы гулко зазвенели под их ногами. Через полминуты они очутились в полной темноте. -- Мне страшно, Оля, -- зашептала Яло. -- Давай вернемся. -- Вперед, Яло, вперед! Лестница круто уходила вверх. Вспугнутые шумом шагов и светом факела, во мраке заметались летучие мыши, наполняя воздух трепетом и шуршанием. Некоторые мыши проносились так близко, что задевали девочек своими невидимыми скользкими крыльями. -- Олечка, милая, вернемся! -- Ни за что! -- Я так боюсь темноты... Оля, ведь ты тоже боялась ходить по темной лестнице. -- Вперед, Яло, вперед! В темноте блеснули и скрылись два зеленоватых глаза, кто-то дико захохотал и заплакал, и бесконечное эхо полетело по пролетам лестницы, повторяя эти страшные звуки. -- Кто это, Олечка? -- Наверно, сова, Яло, мне тоже страшно. Очень страшно, Яло!.. Но мы должны идти! Мы должны спасти Гурда! Гулко звенит лестница. Сколько ступеней осталось позади? Быть может, сто? А может быть, и тысяча... А вокруг свист и шелест невидимых крыльев, дикий хохот и тяжкие стоны. -- Хочешь, Яло, я расскажу тебе что-нибудь, чтобы нам не было страшно? -- Да, Олечка, расскажи пожалуйста. -- Слушай... Однажды на сборе нашего отряда... Ох, мне кажется, что это было так давно, Яло! Мы беседовали о том, каким должен быть пионер. К нам на сбор пришел один старый человек. У него были совсем седые волосы, а лицо веселое и ласковое. Всю свою жизнь этот человек боролся, Яло, за счастье простого народа. Враги хотели убить его -- и не могли. Его заковывали в кандалы, но он бежал из тюрем. Ему было очень трудно, но он шел и шел к своей цели. И он нам сказал, что у каждого человека должна быть в жизни высокая цель. И к этой цели надо всегда стремиться, Яло, как бы ни было трудно! И потом, когда этот человек ушел, мы сочинили песенку о нашем отрядном флажке. И Оля негромко запела: Ничто не остановит нас, Когда нам цель ясна! "Вперед, вперед!" -- дала наказ Любимая страна! И коль отряд пошел в поход, Не отставай, дружок, Ведь нас всегда вперед ведет Отрядный наш флажок! Он, словно зорька поутру, Горит над головой, Он гордо реет на ветру И манит за собой. И сердце бьется горячей У каждого в груди, И мы шагаем веселей, -- Ведь флаг наш впереди! Как наши деды и отцы, Идем за рядом ряд. Нам каждый скажет: "Молодцы, Хороший ваш отряд!" А если трудный час придет, Не унывай, дружок! Пусть тьма, пусть ночь, -- шагай вперед И помни наш флажок! Оля пела все увереннее и звонче, и Яло начала робко вторить ей. С каждой секундой голоса их крепли, и веселое эхо понесло эту песню во все уголки башни. -- Как хорошо, Олечка! "Пусть тьма, пусть ночь, -- шагай вперед!.." Мне совсем не страшно, Олечка! -- Мне тоже, Яло, не страшно! Мне уже совсем не страшно! Как будто испугавшись песни, умолкла сова, забились в щель летучие мыши. Откуда-то вдруг потянуло ветерком, и над головами девочек блеснули звезды. Оля и Яло вышли на крышу Башни смерти. Рядом с ее вершиной проплывало легкое белое облако. Далеко внизу спал стеклянный город. Крохотные домики искрились в лунном свете. Девочки оглядели площадку крыши и вскрикнули: в центре площадки, лицом к звездам лежал закованный в кандалы мальчик. Оля и Яло бросились к нему, опустились на колени, склонились к его лицу, силясь услышать дыхание мальчика. Лицо и руки Гурда были холодные. -- Мы опоздали, Оля, -- прошептала Яло. Оля, не отвечая, торопливо открыла стеклянную фляжку и брызнула на лицо мальчика водой. У Гурда слабо дрогнули веки. -- Яло! Скорей! Подержи его голову. Стеклянная фляжка застучала о зубы мальчика. Он сделал судорожный глоток и застонал. -- Гурд, милый, открой глаза... Ты слышишь нас? -- Гурд! Не открывая глаз, мальчик едва слышно спросил: -- Вы пришли казнить меня? -- Мы твои друзья, Гурд! -- Это мне сниться, -- прошептал Гурд. -- Не уходите только... Снитесь мне еще. -- Мы спасем тебя! Обязательно спасем, Гурд! Мальчик с трудом открыл глаза. -- Кто вы? -- Нас зовут Оля и Яло. Только ты, пожалуйста, ни о чем не спрашивай нас сейчас. Ты очень слаб. -- Вы уйдете? -- Но мы непременно вернемся за тобой. Мы спасем тебя. Ты должен немного окрепнуть. В этом пакете пища для тебя. Далеко-далеко на востоке посветлело небо. Девочки поднялись. -- До свидания, милый Гурд! -- Не уходите... -- Мы вернемся, Гурд! -- Я буду вас ждать, -- прошептал мальчик. Оля и Яло быстро сбежали по лестнице. Они больше не замечали летучих мышей, не слышали хохота и стона сов. Стражник снял перед ними шляпу. Девочки растолкали уснувшего кучера, и Оля крикнула: -- Во дворец! Звеня сбруей, лошади помчались по дороге. Через час, укладывая девочек спать, тетушка Аксал ласково ворчала: -- Ах, фазанята, и откуда у вас столько смелости, добрые вы мои девочки! Все сердце у меня исстрадалось, пока я вас дождалась. Оля устало потянулась в постели и, уже засыпая, проговорила: -- Тетушка Аксал... там у меня в кармане кусочек замазки. Я сняла слепок, как вы учили, с замка на кандалах Гурда. Пусть же ваш брат, тот, что работает в зеркальных мастерских, сделает ключ. Не забудьте, тетушка Аксал! ГЛАВА ДЕВЯТАЯ, в которой Оля и Яло слышат разговор короля с Нушроком Поздно утром тетушка Аксал разбудила девочек. -- Король, наверно, скоро захочет узнать, сколько вы насчитали зеркал, фазанята. А мне нужно успеть еще завить вам волосы. -- Мы сейчас встанем, тетушка Аксал! -- сказала Оля, чувствуя, что никак не может открыть глаза. -- Ох, как мне хочется спать! -- Еще бы, не спали целую ночь! -- Еще несколько секундочек, тетушка Аксал, -- умоляюще протянула Оля и вдруг рывком вскочила с постели, взметнув за собой одеяло, и рассмеялась: -- Ну, вот и я! Доброе утро! Она, улыбаясь, попрыгала по комнате, чтобы совсем прогнать сон, но ее глаза сейчас же стали озабоченными. -- Вы чем-то расстроены, тетушка Аксал? -- Нет, нет, ничего, девочка. Яло поднялась вялая и ворчливая. Когда тетушка Аксал завивала ей волосы, она дергалась и вскрикивала: "Больно!", -- а на лице у доброй женщины от волнения выступали красные пятна. Оля поморщилась. -- Тетушка Аксал, пожалуйста, не обращайте на нее внимания, потому что на самом деле ей нисколечко не больно. -- Откуда ты знаешь? -- проворчала Яло. -- Уж я-то знаю!.. -- вздохнула Оля и внимательно посмотрела на кухарку. -- Тетушка Аксал, почему вы ничего не говорите нам о ключе? Сделал ли ваш брат ключ от замка на кандалах Гурда? -- Ох, девочки! -- горестно покачала головой тетушка Аксал. -- Не знаю, что вам и сказать. Ключа нет. Зеркальные мастерские оцеплены королевскими войсками. Девочки испуганно вскрикнули. -- Что же делать? -- Оля сжала руками голову и почувствовала, как у нее на висках под ладонями громко застучала кровь: "Тук-тук!.. Тук-тук!.." -- Гурд погибнет, тетушка Аксал!.. -- прошептала Яло. -- Нет! -- вдруг сказала Оля. -- Он не погибнет! Мы возьмем ключ, который висит над троном короля. Наскоро позавтракав, девочки отправились в тронный зал. Топсед Седьмой сидел на троне, заваленном бумагами. Белые листы бумаги валялись и на полу. Все они были испещрены цифрами. Лицо короля было мрачным. -- Я все-таки решу эту задачу, если в ней нет какого-нибудь подвоха. -- Он рассеянно посмотрел на вошедших пажей. -- Послушай, паж, может быть, в этой задаче тоже нужно прибавлять к числам ноли? -- О нет, ваше величество. -- Хорошо, только не подсказывай мне решение. Я до всего люблю доходить сам, своим умом. Итак один глупец два дня считал восемнадцать зеркал... -- Мы условились называть глупца мудрецом, ваше величество, -- поправила Оля. -- Нет, паж, обдумав все, я пришел к выводу, что глупец все-таки должен быть глупцом. Ведь задачу решаю я, король! А всякий король -- мудрец! Не могу же я допустить того, что в моем королевстве будет еще один какой-то мудрец! -- Значит, глупец считает, а мудрец решает, ваше величество? -- Вот именно, паж. -- Но позвольте, ваше величество, пристало ли вам решать то, что считает глупец? -- Гм... Пожалуй, ты прав. Давай снова заменим глупца мудрецом. -- Значит, мудрец считает, а глупец решает? -- Совершенно правильно: мудрец считает, а глупец решает. Постой, здесь тоже что-то не так. -- Король сосредоточенно потер пальцем переносицу. -- Это надо как следует обдумать. Отложим временно задачу. Вы уже начали подсчитывать зеркала? -- Да, ваше величество. -- И много вы уже насчитали? -- Много ли? -- переспросила Яло и быстро добавила: -- Четыреста восемнадцать тысяч семьсот двадцать девять. -- Молодцы! -- Король приподнялся и потер руки. -- Продолжайте свой благородный труд, мои пажи. В дверях показался слуга. -- Ваше величество, вас хочет видеть главный министр, -- объявил он, низко кланяясь. -- Пусть войдет, -- сказал король, и на лице его появилась скука. Девочки снова увидели Нушрока. Как и раньше, Оля сжалась под его взглядом, чувствуя, как всю ее охватывает омерзение и страх. "Какие отвратительные глаза, -- подумала она, -- и этот крючковатый нос, похожий на клюв!" В черном, поблескивающем костюме Нушрок твердыми шагами подошел к королю и чуть склонил голову. -- Что привело вас во дворец, мой министр, в такое необычное время? -- спросил Топсед Седьмой, зевая и болтая ножками. -- Ваше величество, -- пискнул Нушрок, -- не стану скрывать: глубокое беспокойство за судьбу королевства тревожит мое сердце. -- Это забавно, -- и смех Топседа Седьмого задребезжал в тронном зале. -- Я никогда не думал, что у вас есть сердце, Нушрок! -- Мне не до шуток, ваше величество. Меня беспокоит то, что в нашем старом добром королевстве стали меняться порядки, освященные временем. Король задумчиво прикоснулся пальцем к переносице. -- Вы говорите правду, мой министр! Наш народ начал скучать. Не наступило ли время развлечься и начать войну? Круглые черные глаза Нушрока сверкнули. -- Что ж, война -- это неплохо, ваше величество. Я перестану делать в своих мастерских кривые зеркала и начну изготовлять оружие. Война всегда приносит доход. -- Вы перестанете делать зеркала? -- нахмурился король. -- Мои кривые зеркала? -- Оружие делать более выгодно, ваше величество. -- Нет, мой министр, этого я не позволю! Король спрыгнул с трона на паркет и забегал по залу. Оля увидела в глазах Нушрока бешенство. -- В самом деле, как можно перестать делать зеркала? -- продолжал Топсед Седьмой, взмахивая ручкой. -- Я скорее велю прекратить делать одежду или еще что-нибудь. Нушрок нетерпеливо передернул плечами. -- Я полагаю, ваше величество, что об этом мы еще успеем поговорить. А сейчас я приехал к вам по совершенно безотлагательному делу. -- Объясните мне, Нушрок, что это за дело. -- Почему отложена казнь зеркальщика Гурда? -- спросил Нушрок, впиваясь взглядом в лицо короля. -- Такова была моя воля, -- нерешительно ответил король. Похолодевшая Оля видела, как растерянно забегали его рыбьи глаза. -- Ваша воля? -- спросил человек с лицом коршуна, яростно сжимая кулаки. -- Да... Ой-ой, Нушрок, не смотрите на меня! Уф, даже голова кружится. Да не смотрите же на меня, Нушрок! -- Ваше величество! -- пищал Нушрок, наступая на короля. -- Мне кажется, что вы слишком быстро забыли историю своего рода! -- Что... что вы хотите этим сказать, Нушрок? -- дрожа всем телом, бормотал король, забиваясь в угол тронного зала и заслоняя свои глаза ладонью. -- Чтобы стать королевой, ваша прабабка казнила свою сестру, но ваш дед отобрал у нее корону и заточил свергнутую королеву в крепость! -- брызгая слюной, кричал Нушрок. -- Ваш отец казнил вашего деда, чтобы каких-нибудь два года сидеть на троне. Всего два года! Вы, должно быть, помните: его однажды утром нашли в постели мертвым. Потом стал королем ваш старший брат. Он слишком мало считался с желаниями своих министров, и вы, конечно, хорошо помните, что с ним произошло. Он поехал в горы и свалился в пропасть! Затем корону получили вы... Возлагая на вас корону, мы надеялись, ваше величество, что вы никогда не забудете о печальном конце своих предшественников! Не забывайте, ваше величество, что у вас есть младший брат, который, может быть, ожидает того, чтобы... -- П-постойте, -- заикаясь перебил Нушрока король. -- Что я... я должен сделать? -- Прежде всего пореже произносить: "Такова была моя воля", чтобы каким-нибудь образом не свалиться в пропасть, ваше величество! -- Х-хорошо... -- Помните, что у вас нет никакой своей воли! -- Угу... Да, да... -- бормотал король. -- Мы дали вам корону! Мы -- Нушрок, Абаж и другие богачи королевства. И вы должны выполнять не свою, а нашу волю! Сегодня зеркальщики до смерти избили моего главного надсмотрщика. Виновных так и не удалось обнаружить. Они все действуют в заговоре против меня, а может быть, и против вас, ваше величество. Их может остановить только одно: устрашение! И в это время вы откладываете казнь зеркальщика Гурда! -- Ну хорошо, пожалуйста, пусть его казнят... -- услышали девочки слабый голос короля, которого скрывала от них в углу зала черная спина Нушрока. -- Яло! Ключ! -- шепнула Оля. Яло решительно подошла к трону, сняла ключ и сунула его в карман. -- Завтра мы объявим о казни Гурда. Послезавтра сбросим его с башни, -- продолжал пищать Нушрок. -- Все должны видеть казнь этого зеркальщика! -- Хорошо, мой министр... Сейчас я подпишу указ. -- Вы не должны этого делать! -- неожиданно для самой себя вдруг крикнула Оля. Министр обернулся, и глаза Оли встретились со страшными глазами Нушрока. Она почувствовала, что ее сковывает страх. -- Оля, бежим! -- срывающимся голосом крикнула Яло. Оля повернулась и бросилась вон из тронного зала. -- Задержать! -- завизжал позади них Нушрок. Старый слуга у двери попытался схватить Олю, но поскользнулся и растянулся на паркете. Девочки стремительно бежали по бесконечным залам и переходам дворца. От колонны к колонне, с лестницы на лестницу. Вот, наконец, и каморка тетушки Аксал. -- Карету, тетушка Аксал! Скорее карету! У нас ключ! -- Карета у крыльца, девочки. Торопитесь! Время не ждет. Только не берите с собой кучера. Он может что-нибудь заподозрить. Прощайте, фазанята. -- Прощайте, дорогая, любимая тетушка Аксал! -- Девочки нежно поцеловали старую женщину и снова побежали по бесчисленным залам дворца. У крыльца их действительно ждала карета. -- Кучер, -- крикнула Яло, -- оставайтесь здесь! Мы хотим управлять лошадьми сами. Кучер растерянно посмотрел на пажей. -- Да как же так?.. Пажи его королевского величества будут сами управлять лошадьми? -- Ну и что же? -- Это не положено. -- Почему? -- Подумайте сами, господа пажи: такие важные люди -- и вдруг сидят на козлах! -- Я не люблю повторять приказаний! -- топнул ногой паж с родинкой на левой щеке. Кучер спрыгнул с козел и передал ему вожжи. Зазвенели подковы, карета стремительно понеслась. Стражники распахнули ворота и удивленно посмотрели вслед промчавшейся карете. Как они мчались! Разноцветные дома стремительно неслись мимо. -- Яло, дай мне ключ. -- Сейчас... Яло лихорадочно порылась в карманах и вдруг всхлипнула. Оля похолодела. -- Что случилось, Яло? Не пугай меня! -- Оля... -- Ну что, что? -- Оля, я потеряла ключ! -- Потеряла? -- вскрикнула Оля. -- Где? Когда? -- Не знаю. -- О, Яло, что ты наделала?! -- Оля судорожно сжала вожжи. -- Нет, это я сама во всем виновата. Ведь ты только мое отражение! Я сама так часто все теряла. Я потеряла тоже несколько ключей от квартиры. А лошади неслись все вперед и вперед. Слезы катились из глаз Оли, ветер срывал их со щек и уносил прочь стеклянной пылью. -- Олечка, давай вернемся и поищем. Ключ здесь где-то недалеко. Мне кажется, что я даже слышала, как он выпал и зазвенел. Он, наверно, лежит где-нибудь в траве возле дороги. -- Нет, мы не можем возвращаться, Яло. Во дворце, наверно, уже обнаружили пропажу ключа, и за нами гонится стража. -- Что же делать, Оля? -- Погоди! -- Оля вытерла глаза. -- Раз у Нушрока нет ключа, он тоже не сможет открыть замок на кандалах Гурда. -- А другой такой ключ есть у Абажа! -- вскрикнула Яло. -- Помнишь, он показывал его Нушроку на завтраке у короля? -- Скорей к Абажу, Яло! -- Скорей, Оля! Оля взмахнула кнутом, и лошади помчались еще быстрее. Карета кренилась на поворотах, и Яло испуганно цеплялась за Олю. -- Оля, мы опрокинемся! -- Какая ты трусишка, Яло! -- Но, Оля... -- Никаких "но"! Ничто не остановит нас -- нам цель ясна! Помнишь, как поется в нашей песенке? -- Цель-то ясна, но как мы доберемся до нее? Что мы скажем Абажу на рисовых полях? -- Перестань ныть, Яло. Папа мне говорил, что смелость и настойчивость -- ключ к достижению цели. Понимаешь? Ключ к достижению цели! Посмотри-ка лучше, нет ли за нами погони. ГЛАВА ДЕСЯТАЯ, в которой Оля и Яло попадают в замок прекрасной дамы Четверка холеных лошадей неслась легко и дружно к сверкающим вдали горам. Серебряные подковы мелодично звенели о дорогу, которая терялась в сизом предгорном тумане. Яло надоело разглядывать поля и зеленые квадраты королевских виноградников, и она заскучала. -- Давай поговорим о чем-нибудь, Оля, -- обиженно сказала девочка. -- Почему ты все время молчишь? Оля нахмурилась. -- Какая ты все-таки странная Яло! Ведь Гурд в такой опасности! Я ни о чем другом не могу думать. Яло покраснела. -- Мы успеем привезти ключ. Вот посмотришь! -- сказала она. -- Только мне очень хочется есть. Оля молча хлестнула лошадей. Начались холмы, поросшие высокой стеклянной травой. Ветер позванивал зелеными травинками. Заходящее солнце сверкало в них. Между холмами там и тут шумели потоки, сбегающие с гор. На их берегах лежал прозрачный стеклянный песок. Из ущелий на холмы наползал туман; он был плотным и белым, как вата. Оля остановила карету у ручья, чтобы напоить лошадей. Усталая Яло, согнувшись, сидела на козлах. Было очень тихо. Слышалось только, как пел поток да фыркали лошади, отряхивая с губ тяжелые капли. Оля зачерпнула фляжкой воды и подала ее Яло. -- Выпей, может быть, тебе станет легче... Яло с наслаждением сделала несколько глотков. Вода была чистая и такая холодная, что у нее заныли зубы. Солнце село, и розовые, насквозь просвечивающиеся громады гор сразу потемнели и нахмурились. Грозные скалы вытягивали зазубренные вершины к небу, на котором уже заблестели первые звездочки. Оля и Яло прислушались: в ущелье звонко стучали подковы. Через минуту на дороге показались всадники. Впереди на тонконогой белой лошади скакала женщина. Она была одета в длинное черное платье, а за ее плечами вился легкий шарф. Несколько мужчин, судя по одежде -- слуг, следовало за ней. -- Королевская карета?! -- воскликнула дама, поравнявшись с Олей и Яло. -- Что это значит? Ее мелодичный голос походил на колокольчик, а черные сверкающие глаза смотрели из-под больших загнутых кверху ресниц удивленно и вопросительно. Белый конь звенел удилами, капризно бил о дорогу копытом. Девочки растерянно молчали. -- Как вы сюда попали, мальчики? -- снова зазвенел голос-колокольчик. -- Сударыня, -- сказала Яло, -- нам нужно как можно быстрее попасть к министру Абажу. Оля быстро шепнула: -- Не болтай, Яло! -- К Абажу? Так далеко? -- удивилась дама. -- Видите ли, его величество разрешил нам сегодня утром покататься в своей карете. Мы выехали за город без кучера, а вернуться не смогли, потому что... потому что... -- Случилось какое-нибудь несчастье? -- Да, сударыня, -- бормотала Яло. -- В городе началась такая страшная стрельба, что у нас душа ушла в пятки! -- О, трусишки! -- рассмеялась всадница. -- Его величество, вероятно, решил повеселиться и приказал солдатам стрелять в воздух. -- В том-то и дело, что нет, сударыня. Зеркальщики отказались работать, и королевские солдаты оцепили зеркальные мастерские. -- Что ты говоришь! -- лицо прекрасной дамы стало озабоченным. -- Так зеркальщики подняли бунт? А как ты думаешь, мальчик, они не могут двинуться в горы, к моему замку? -- Думаю, что нет, сударыня, -- продолжала Яло. -- У них пока хватит дел и в городе... И вот мы решили, сударыня, бежать к министру Абажу. Это... это наш дедушка. -- Дедушка? -- Да, сударыня. -- Подумайте, каков этот Абаж! -- улыбнулась прекрасная дама. -- Он никогда не говорил, что у него есть такие очаровательные внуки! Бедные дети, сколько страха вы натерпелись. Я сразу заметила, что вы очень бледны, особенно ты, -- и всадница указала на Олю. -- Мы целый день ничего не ели, сударыня, -- вздохнула Яло. -- Бар, скачи поскорее в замок и распорядись, чтобы пажам его величества приготовили хороший ужин. Яло вопросительно посмотрела на Олю. -- Мы не можем задерживаться, сударыня, -- тихо сказала Оля. -- Нет, нет, вы переночуете в замке. Я очень довольна, что выехала на прогулку и встретила вас, -- ответила дама. -- Не только вам, но и вашим лошадям надо отдохнуть. Путь через горы, правда, не так уж далек, но очень опасен: вы можете в темноте сорваться в пропасть. -- Мы не останемся, -- упрямо повторила Оля. -- Оля, -- умоляюще прошептала Яло, -- разве тебе не хочется покушать и отдохнуть в хорошей постели? -- Я вас угощу мороженым, -- говорила прекрасная дама. -- Или, может быть, вы больше любите шоколад? Яло незаметно толкнула Олю и шепнула, глотая слюнки: -- Шоколад, Оля! Ты же так любишь шоколад! -- Нам нужно торопиться, Яло. -- Только одна ночь, Оля! Все равно раньше утра мы не попадем к Абажу. -- Нет, мы не останемся. -- Сжалься надо мной, Оля. Я больше не могу ехать. Я так устала! Я просто умру от голода, Оля. -- Хорошо, -- кивнула головой Оля, сдаваясь. -- Сударыня, мы переночуем в вашем замке. Карета и всадники въехали в ущелье. Темнота плыла им навстр