ем показали, как эти же парнишки пересекают улицу в неположенном месте и среди них Гостин Шу- ра. Затем милицейский свисток, скрип тормозов отчаянный, преотвратный звон разбитого стекла, стон столкнувшегося металла с металлом... На эк- ране стало темно и мрачно. Все догадались уже, что произошло и с кем... Девчонка, все время сдувавшая челку со лба, перестала это делать, она прижала руки к груди и тихо запричитала: "Да что же это такое?.. Да что же это такое?.. Я же недавно с ним в кино ходила?!!" После этого на эк- ране показался вдалеке небольшой пустырь с самодельными футбольными во- ротами. На пустыре мальчишки гоняли мяч. Среди них бегал и больше всех старался мальчишка без ноги на двух костылях... Когда съемочная камера приблизилась к нему, все увидели, что это был Шура Гостин, тот самый, что мог стать со временем, может быть, вторым Пеле!.. Тут девчонка, ко- торая все время причитала, как закричит на весь зал: - Остановите картину! Остановите картину! Это же Шурка Гостин и есть, когда же это ему ногу отрезали?! У него же еще вчера была нога!.. - и она так громко и отчаянно заплакала, что киномеханик даже остановил свой проектор, и на экране застыл Гостин на двух костылях и на одной ноге, собираясь нанести по мячу удар страшной силы и бессилия!.. Милиционер, который от девчоночного плача потерял сразу весь свой на- чальственный вид и всю свою милиционерность, подбежал к девочке с челкой со стаканом воды и сказал: - Да не плачь ты! Ты сначала картину до конца "досмотри! Это же ки- но!.. Девочка затихла. Комментатор Перетурин весело сказал: "А знаете, по- чему картина называется "Счастливый конец"?.. Думаете, потому, что Шура Гостин живым остался, хотя и без ноги?! К счастью... это всего лишь ки- нотрюк!.. Ну-ка, Шура, покажи фокус!.." Шура улыбнулся зрителям с экра- на. Он бросил костыли, приподнял широкую штанину брюк, и все увидели, что нога до колена искусно упрятана под брючиной. И снова в чаше прек- расного стадиона на прекрасном поле продолжал забивать голы прекрасный мальчуган, который и вправду издали был чем-то похож на Костю Малинина и который со временем, может быть, станет вторым Пеле в спорте!.. Все облегченно и радостно зааплодировали, а всех радостней и облег- ченней хлопала в ладоши девочка с челкой и ее подружка без челки, но с длинной косой. - Подумаешь, - хмыкнул Малинин. - Ты, Баранкин, тоже мог такое приду- мать!.. - Вообще-то, мог, - согласился Баранкин, - но сейчас я думаю вот о чем... Помнишь, дружинник сострил насчет "профессора кислых щей"? - Помню, - сказал Малинин, - да не обращай ты на это внимания! - Как это не обращай? - спокойно и вразумительно ответил Баранкин. - Образованное и сдвинутое по научной фазе молоко действительно может скиснуть, и тогда что?.. Человек действительно получит прокисшие зна- ния?! Тут я что-то недодумал! Тут надо что-то додумать! - самокритично заявил Баранкин. - Надо что-то додумать... В это время в комнату зашел еще один лейтенант, только старший и та- кой загорелый, как будто только что прилетел из Сочи и прямо с самолета сюда, в ГАИ. Загорелый милиционер, не зная, к чему эти аплодисменты от- носятся или к кому, на всякий случай сказал, смеясь: - Спасибо, не надо! Я человек скромный!.. Затем оба милиционера стали о чем-то шептаться между собой, пока за- горелый офицер не уставился на Баранкина и вдруг обратился к нему, как к старому знакомому: - Федя! Грачев! Здравствуй, дорогой!.. - сказал он Юре Баранкину. - Ты что, не узнаешь меня, что ли?.. - А-а, - закивал головой Баранкин, делая вид, что он узнал лейтенан- та. - Здравствуйте!.. - А это твой друг, кажется, Женя? - кивнул он на Костю Малинина. - Заходите в гости к моему Алешке! Отцу привет передавай и маме от семьи Аликперовых. Скажи, что не заходил давно - в Африке в командировке был. Уличное движение помогал там налаживать!.. Хорошие ребята! Будущие гаиш- ники, между прочим, - сообщил он сидящему за столом другу, словно по секрету. - Отец Феди известный автоконструктор-любитель и такую, брат, машину изобрел! Амфибию! И для Феди тоже маленькую "легковушку" соору- дил, пальчики оближешь. Маленький, а гоняет как бог!.. Наша смена!.. - восхитился еще, раз старший лейтенант Аликперов, которого Юра и Костя видели первый раз в жизни. - Ну, конечно, мы ваша смена, - согласился Малинин, чувствуя, что из этой неожиданной встречи можно будет извлечь кое-какие выгоды. - Друзья! - торжественно продолжал старший лейтенант Аликперов, обра- щаясь ко всем присутствующим в комнате. - Если бы вы знали, как я там в Африке по всему нашему соскучился!.. Я даже по нашим маленьким нарушите- лям и то соскучился!.. - Он погрозил при этом пальцем всем сидящим в за- ле. После того как милиционер Аликперов назвал Юру и Костю будущими гаиш- никами и своей сменой, Малинин заважничал и, чтобы подтвердить это, вдруг неожиданно сказал: - А Федя даже специально стихи сочинил про нарушителей, - похвастался Малинин, указывая рукой на Баранкина, - то есть Юра, то есть Федя, Федя, - подмигнул он Баранкину. - Почитай стихи про уличное движение, которые ты написал для нашей стенгазеты! - Какие стихи? - удивился Баранкин. - Ну, которые Кузякина недавно сочинила, - тихо, почти одними губами произнес Костя. - Еще чего!.. Сам читай, если хочешь! Малинин принял торжественную позу и вдохновенно прочитал: Не ходи на красный свет, Красный свет - опасный! Налетит тяжелый "МАЗ", Станет все ужасным! В зале на всякий случай зааплодировали. - Ну, что я тебе говорил, - обрадовался милиционер из Африки, - кто нас с тобой заменит?! Они!!! Так что этих можно и отпустить, - распоря- дился старший лейтенант, кивая головой в сторону Малинина и Баранкина. - А на прощание, Фуфачев, скажи мне, - обратился загорелый офицер к неза- горелому, - могут в пустыне столкнуться два автомобиля? Фуфачев сделал удивленное лицо и стал скрести в затылке. Пока он все это делал, загорелый старший лейтенант с пафосом воскликнул: - Могут! И еще как могут!.. Вот у меня и фотография есть! - В подт- верждение своих слов он достал из внутреннего кармана кителя конверт, а из конверта извлек фото и показал его лейтенанту. Лейтенант рассмотрел фотографию и засмеялся: - Надо же!.. - а затем протянул ее Юре и Косте, как бы говоря: "Раз уж вас признал за своих старлей, вы и мне теперь не чужие!" Юра и Костя стали с интересом разглядывать необычный фотоснимок. На необозримых песках пустыни под палящим солнцем стояли две столкнувшиеся "легковушки". - Действительно... "чокнулись"... - сказал Малинин, возвращая карточ- ку милиционеру. - Отпусти ребят-то, - напомнил лейтенанту загорелый милиционер. - Сейчас отпущу, - пообещал лейтенант, - только помогите эти билеты разобрать... с буквой "В" это для взрослых, а с буквой "Д" - для детей, - пояснил он Юре и Косте. Баранкин и Малинин сели сбоку стола и стали копаться в бумажках. - Ну, Федя, - сказал на прощание загорелый милиционер, - привет отцу! Заходите в гости! И ты, Женя Сорокин, - кивнул он Косте Малинину, - тоже заходи!.. Оба лейтенанта вышли, Баранкин тут же пересел на стул начальника и шепнул Косте: - Видишь, как иногда хорошо быть на кого-то похожим!.. В это время за окном зашумел автобус, и спустя несколько минут в ком- нату с разговорами вошла новая группа нарушителей. Каково же было удив- ление Баранкина и Малинина, когда среди виновников уличных происшествий они увидели Зину Фокину, Эру Кузякину и Свету Умникову. В воздухе комна- ты, как рыбки в аквариуме, заплавали целыми стайками слова: "Все участ- ники дорожного движения обязаны действовать в соответствии с правилами и, издаваемыми на их основе инструкциями и иными нормативными актами и т, д., и т.п.". Сообщая на ходу эти "и тому подобные" сведения о прави- лах уличного движения, они, несмотря на сопротивление дружинников, стали продвигаться к столу, за которым важно восседали Малинин и Баранкин. Подталкивая друг друга, Зина, Эра и Света подходили все ближе к Косте, как вдруг словно по команде остановились! Это случилось, когда Зина Фо- кина, и Эра Кузякина, и Света Умникова узнали одновременно в Баранкине Баранкина, а в Малинине Малинина. Девочки чуть не ахнули в голос. - Мы их на всех улицах ищем, а они вот где?! - вскрикнули они однов- ременно. А на лицах их было, тоже одновременно, написано: "Баранкин и Малинин! И где? В ГАИ! В комнате милиции! Да еще за столом! Да еще заня- ты каким-то делом!.. Ну, знаете!.." Вскоре, придя в себя, каждая из девчонок стала осыпать Баранкина и Малинина таким потоком слов, каким пожарники из брандспойтов тушат по- жар. - Мало того, что они все нарушают правила уличного движения, так те- перь они еще нарушают тишину и порядок! И где?.. В комнате государствен- ной автоинспекции, - сказал Баранкин с укоризной и для пущей важности даже взял в руки лежавший на столе жезл, каким управляют уличным движе- нием. - И пока нет высшего начальства, - подхватил Малинин, переходя на за- говорщический тон, - мы, как низшее начальство... - Среднее, - поправил Костю Баранкин. - Мы, как среднее начальство, - поправил сам себя Малинин, - можем вам по знакомству предложить легкие экзаменационные билеты. - С этими словами он быстро протянул девочкам пачку вопросов, на которые они долж- ны были ответить, при этом он не заметил сам, что предложил билеты не из детской пачки, а из взрослой. Девочки могли согласиться с экзаменом, раз уж они нарушили правила, но чтобы их экзаменовали Баранкин и Малинин!.. Это уж слишком!.. Повозмущались-повозмущались, но по одному билету повы- таскивали быстро и со сноровкой. - А как вы сами-то попали в милицию? - успела поинтересоваться Кузя- кина. - О чем ты спрашиваешь? - удивилась Фокина. - Им только здесь и мес- то!.. Вот как они очутились за одним столом с начальником?! - Фокина, - строго ответил Баранкин, - есть правила уличного движе- ния, а есть правила уличного вы-дви-же-ни-я! Нас заметили!.. И... выдви- нули!.. - И нам давайте легкие билеты! - стали просить другие ребята. - И нам давайте!.. Безобразие, одним дают даже выбирать, а нам что останется?! Малинин стал из бумажек с вопросами ловко делать голубей и пускать в зал, приговаривая: "Кому что достанется! На судьбу не пенять!" Что здесь началось! Как в финале тиража спортивной лотереи. На шум в дверях появился лейтенант. Баранкин быстро сошмыгнул с его стула на свой и сел сбоку, рядом с Малининым. Увидев лейтенанта, Фокина, Кузякина и Умникова стали снова критиковать вслух Баранкина и Малинина. - Минуточку, - оборвал их хор лейтенант и, обращаясь к Юре и Косте, спросил: - Это что, ваши знакомые? - Какие знакомые? - искренне удивился Малинин. - Мы их вообще здесь впервые видим! - поддержал его Баранкин и не соврал: он и Малинин действительно здесь, в ГАИ, Фокину, Кузякину и Ум- никову видели впервые. - Как это впервые? Как это впервые? - закудахтала Кузякина. - Так это впервые, так это впервые! - передразнил ее Малинин. - А ес- ли не впервые, то скажите, как нас зовут? - Тебя Костя, а его Юра! - сказала Кузякина. - Ну, вот видите, - обратился Малинин к лейтенанту. - Я у них Кос- тя!.. А он у них Юра!.. А вы ведь сами слышали, как назвал нас старший лейтенант: я - Женя, а он - Федя! Я - Сорокин, он - Грачев. - Они даже не знают ваших имен, - удивился милиционер, - откуда же они вас знают, если они вас вообще не видели? - Нет, - пояснил Баранкин, - мы их у вас здесь впервые видим, а в школе-то мы их видим часто... - Так вы в одной школе учитесь?.. Тогда в чем же дело? - Дело в том, что эти два типа сбежали с последних уроков и с послед- них трудовых занятий... - поспешила сообщить Фокина. - Мы сбежали потому, что сегодня День бегуна, - объяснил Юра. - А вот почему они сами сбежали с работы? - перешел в нападение Баранкин. - Нам шефы лопаты еще не завезли... Мы сидели и ждали машину, - стала оправдываться Фокина. - А остальные? - спросил Баранкин. - А остальные гоняются за вами по всему городу! - А вообще-то, почему вы именно в дни месячника по безопасности дви- жения носитесь как оголтелые по таким оживленным улицам? - уже сердито спросил лейтенант. - Товарищ милиционер! Вы посудите сами, должен же наш коллектив проя- вить характер, если эти двое заявляют, что если они захотят, то их ни за что никто и нигде не поймает! - начала горячо просвещать лейтенанта Ку- зякина. - Надо же было доказать, что если мы захотим, то уж обязательно поймаем!.. - Мы всем классом так и постановили, - поддержала Фокина Эру, - "дог- нать и перегнать нарушителей дисциплины Баранкина и Малинина!" - Догнать и перегнать? - удивился милиционер. - Это что-то новенькое в погоне! Если мы будем перегонять нарушителей, то ведь они снова будут от нас убегать?.. - Это неважно, - отмахнулась Кузякина. - Неважно? - еще больше удивился милиционер. - Совершенно неважно! Важно, что ему морально будет тяжело, когда он будет видеть, что его перегнали!.. - Парадокс! - засмеялся милиционер. - Но в нем что-то есть! - Мозговой центр работает! - похвасталась Кузякина и хлопнула себя ладошкой по лбу так, словно на нем сидел комар. - Мозговой центр?! - возмутился Малинин. - Мозговая периферия!.. Вот где центр! - и он указал на голову Баранкина. - Лейтенант Фуфачев, - обратился совершенно официально Малинин к ми- лиционеру, - если уж говорить откровенно, то мы сбежали от них для их же пользы!.. Мы, можно сказать, пожертвовали своей репутацией, чтоб они не сидели под деревьями, а хотя бы занялись бегом. - Бег же полезен, тем более трусцой! - поддержал тем же официальным тоном Баранкин своего дружка. - Трусцой, но не трусостью! - отбила Кузякина выпад Баранкина. - А главное, товарищ милиционер, что нас задержали абсолютно неспра- ведливо, мы с Зиной бежим на зеленый свет, а нам говорят, что мы якобы на красный бежали!.. - Так-так, - милиционер с ехидством прищурил один глаз, - значит, вы бежите на зеленый, а вам кричат, что на красный!.. Ай-яй-яй! Какие несп- раведливые люди!.. А ну-ка, Остапчук, проверь этих девочек на дальто- низм, - крикнул лейтенант сидевшему в углу за пишущей машинкой сержанту милиции. - Слушаюсь проверить на дальтонизм! - рявкнул Остапчук. - Вообще-то, мы с Зиной очень любим уличное движение, а главное, его безопасность, - продолжала как бы подхалимничать и как бы оправдываться Кузякина. - Я даже стихи сочинила в нашу стенную газету про любимое уличное движение... - Что за день, - удивился лейтенант. - Одни поэты нам в сети попа- лись... Эра стала в балетную позицию и с выражением прочитала: Не ходи на красный свет, Красный свет - опасный! Налетит тяжелый "МАЗ", Станет все ужасным! Выслушав те же самые стихи, что совсем недавно прочитал лейтенанту Костя Малинин или, точнее, Женя Сорокин, так назвал Костю милиционер из Африки, лейтенант посмотрел с подозрением почему-то на Баранкина. Ему казалось, что заводилой всему в этой компании является именно он, затем лейтенант перевел свой подозрительный взгляд на Малинина. - Плагиат, - спокойно пожал плечами Малинин, - это стихи моего друга Феди, - он мотнул головой в сторону Баранкина. - Костя, как тебе не стыдно врать! Эти стихи написала я, - закричала Кузякина. Это же гневно подтвердили и Зина Фокина, и Света Умникова. - Может, какой-то там Костя, за которого они меня принимают, и списал эти стихи у какой-то там Эры, но лично я. Женя Сорокин, - Костя ударил себя в грудь кулаком, - никогда и ничего и ни у кого не списывал! - Вы знаете, товарищ лейтенант, я, как главный редактор стенной газе- ты класса, - стала разъяснять Кузякина, - решила завести в ней отдел "светофор" под моей редакцией. Я раньше занималась с первоклашками пра- вилами уличного движения!.. У нас ведь школа с автомобильным уклоном! - Ах, вы еще и с первоклашками занимаетесь и собираетесь открыть "светофор" в газете, а сами!.. - возмутился лейтенант. - Лично я занимаюсь всем этим как староста класса! - заявила Фокина. - А я как главный редактор стенгазеты! - сообщила Кузякина. - Ах, вы еще и начальство! - еще больше возмутился милиционер. - Вы должны быть нам первыми помощниками, а являетесь первыми нарушителями?! Да еще в школе с автомобильным уклоном! - Грачев! - обратился лейтенант к Баранкину. - Выдай им по три вопро- са!.. А потом на практику во двор!!! Всем остальным тоже раздайте биле- ты! - А мы с Сорокиным уже им все выдали, - ответил по-военному четко Ба- ранкин-Грачев. - И остальным тоже раздали!.. - Молодцы! - похвалил его и Костю лейтенант. Вдруг среди нарушителей раздался шум. И шум стал нарастать. - В чем дело? - спросил лейтенант. - Товарищ лейтенант, это же несправедливо! Я же еще не шофер, почему мне такие вопросы задают, - заныла Кузякина в голос. - Вы только послу- шайте, на что я должна отвечать!.. "Можно ли выезжать с базы на разных прожекторах?" - На каких прожекторах?! Наверно, на протекторах? - поправил ее лей- тенант. - Все равно я не знаю! Затем кто-то крикнул: - А я не знаю, какой должна быть длина троса при буксировке в горах! И еще: с какими неисправностями можно продолжать движение? - Нам же всем вопросы для взрослых раздали! - объяснил кто-то из на- рушителей с места. - Как это для взрослых? - продолжал удивляться милиционер, но наруши- тели успели вручить ему с десяток билетов и действительно с вопросами для взрослых. - Федя и Женя, - гаркнул, багровея, лейтенант. - Ну-ка, давайте, освободите помещение! Вы не только меня, но и себя порядком за- путали! То вы, понимаете, сочиняли стихи, то, понимаете, не сочиняли! То вы Грачев и Сорокин! То вы Баранкин и Малинин, понимаете ли! То вы этих девочек знаете, то вы их не знаете, понимаете ли?! А еще два будущих га- ишника, - сказал лейтенант Фуфачев, обращаясь к Баранкину и Малинину. - Вы как тут появились, я уже ничего не могу сам лично регулировать! Если вы и дальше в жизни будете так все путать, из вас гаишников никогда не получится!.. Вы свободны!.. Идите в гости к Аликперову! И вообще, все свободны! - милиционер снял фуражку. Все задвигали шумно стульями. - Только, ради бога, соблюдайте все правила творожного движения, то есть... какого творожного, я хотел сказать дворожного, то есть дорожного бензопасного... Господи, что я говорю?! Нет, они меня все с ума сведут! - сказал Фуфачев, вытирая вспотевший лоб. Юные нарушители обрадованно повалили к выходу. - Минуточку, - закричал лейтенант так громко, что все остановились, - а вы куда?! - это он сказал Фокиной, Кузякиной и Умниковой. - Остапчук! Задержи этих трех девочек! Да, да! Вас, вас! Пройдите в сад, там вас на- учат правилам безопасного перехода улицы. И заодно на дальтонизм прове- рят!.. Остапчук, проследить и доложить о выполнении. Остапчук откозырял, подошел к девочкам, крутанул свой черный ус, еще раз козырнул и сделал рукой жест, мол, вам, девочки, в эту сторону. Де- вочки нехотя повиновались ему, продолжая глазеть на снова удалявшихся и снова ускользавших от них Баранкина и Малинина. - Нам бы только вот за этими типами успеть! - сказала Остапчуку без- надежным голосом Фокина, кивая головой на Баранкина и Малинина. - Нам чтоб только бы этих типов не упустить!.. - Хоть в школу позвонить разрешите? - спросила Эра со слезами на гла- зах. - А то без нас там все разбегутся... - Позвонить - это можно, - сказал Остапчук и лихо козырнул. Ох и нра- вилось ему козырять, этому Остапчуку. Прошло некоторое время, после чего исчезнувшие к своей неописуемой радости из-под самого носа Фокиной и Кузякиной Баранкин и Малинин уже смотрели на Зину и Эру сквозь решетчатую ограду ГАИ. Во дворе под руко- водством, судя по всему третьеклассников, шла большая ученическая игра в переход воображаемых перекрестков возле самых настоящих светофоров. - Ну, Баранкин, знаешь, Баранкин! Все, Баранкин! Теперь мы будем вы- нуждены для вашей поимки пойти на все и применить одну адскую машину!.. - сказала разгневанно Фокина, переходя игрушечный перекресток на красный свет. Маленький милиционер в форме, сшитой как на взрослого, засвистел в свисток. - Какую? Какую? - переспросил Баранкин, взбираясь на цоколь забора. - Адскую машину бросим на вашу поимку, - повторила Кузякина вслед за Зиной. - А у нас против вашей адской машины есть райская машина спасения. Девчонки, осыпая Костю и Юру всевозможными гневными словами, броси- лись к решеткам забора, но на их пути вырос прекрасно козыряющий Остап- чук. - Ямы надо копать под деревья, а не под своих одноклассников, - крик- нул Малинин. - Как вам не стыдно! - крикнула Зина Фокина из-за решетки ограды. - Сбежали!.. - Мы не сбежали! И нам не стыдно! - крикнул в ответ Баранкин. - Се- годня День бегуна! Вот! - он достал из кармана куртки сложенную гармош- кой "Вечерку". - Вот!.. Все на старт! - громко произнес Баранкин. - Там как раз нас с Костей не хватало! - Мы бы и сейчас продолжали бы бежать!.. - поддержал Юру Костя. - Продолжали бы, - согласилась за забором Кузякина, - если бы вас ми- лиция не остановила!.. - Умникова! Светка! - крикнул на прощание Малинин. - Меняй свою фами- лию на Фор! Света Фор!.. - Не свою фамилию, а свое фамилие! - ответила Умникова. - Бегать по улицам надо грамотно! - посоветовал Баранкин. - А вы только грамотно выражаетесь! - А не стыдно выдавать себя за каких-то Грачевых и Сорокиных? - Трусы несчастные! - Да не выдавали мы себя! Честное-пречестное слово! - клялся Баран- кин, и справедливо клялся. - Это нас сама жизнь переименовала. - Баранкин! Будь человеком! - крикнула Фокина. - Сдайся добро- вольно!!! - Фокина! У меня нет слов, одни буквы! - сказал Баранкин, спрыгивая с цоколя забора. Затем он и Костя почти что бегом направились к парку культуры и отды- ха, не замечая, что по другой стороне улицы Венька Смирнов катил за ними вдогонку, а в здание ГАИ торопливо вбежала Марина Шкаева. СОБЫТИЕ САМОЕ СЕДЬМОЕ Внуки племянников сыновей братьев Стругацких Баранкин быстро шагал по улице, и хотя казалось, что Малинин медленно плелся за ним, вместе с тем он ухитрялся не отставать от друга. Разве мог Баранкин не заметить, что за ними следят? Конечно, не мог! - Между прочим, слева по курсу на той стороне улицы велошпионы, - сказал он тихо Малинину. К этому времени Юра и Костя подошли к стоявшему у обочины автобусу, так что он загородил их от Веньки Смирнова и других прочих соглядатаев. Баранкин успел разглядеть, что на борту старенького автобуса было краси- выми буквами выведено: "Споемте, друзья!" - Ты заметил, Малинин, - спросил остановившегося Костю Баранкин, - что нам все время с тобой подают автобус за автобусом? Малинин даже вздрогнул от этих слов, настолько он был погружен в свои усталые и голодные размышления. При слове автобус ему померещилось, что они с Баранкиным опять что-то нарушили и их опять под конвоем дружинни- ков повезут в ГАИ, где еще раз им будут читать всевозможные нотации - и проверять их знания о переходе улиц в положенных для того местах. Поэто- му, увидев автобус, Малинин стал пятиться от него, успев сообщить Баран- кину скороговоркой, что еще одного ГАИ он не переживет и "вообще, сколько можно скрываться от своего класса, если уже нет сил и очень хо- чется есть?!" - Скрываться нужно не сколько можно, а сколько нужно, - сердито выго- ворил Баранкин Малинину. - А бегство наше может закончиться только тог- да, - продолжал выговаривать своему другу Юра, - когда они сдадутся всем классом и попросят: "Баранкин, пощади! ", и поднимут кверху руки со сло- вами: "Мы сдаемся!" Вот тогда мы придем в школьный сад и прямо на земле, где нужно будет выкопать ямы под деревья, мы сначала решим задачи и по- том эту землю вскопаем. У дверей автобуса стояли две девочки с красными повязками на руках и с какими-то бумажками в руках. - А вы из какой школы? - спросила одна из них Баранкина, уже подняв- шего ногу, чтобы вступить на подножку. - А вы из какой школы? - спросил ее Баранкин. - Мы из двести третьей, - ответила девчонка, щуря кокетливо глаза. - Если вы из двести третьей, - сказал Баранкин, - то мы с ним (жест в сторону Малинина) из триста второй. - А вы кто такие? - поинтересовалась девчонка у Малинина. - А мы братья-близнецы, - ответил Малинин, принимая ее кокетство на свой счет. - Мы самые непохожие братья-близнецы на свете! - А-а-а, - протянула девочка и смешливо фыркнула. - А что будут делать непохожие близнецы на вечере нашей самодея- тельности? - спросила вторая девочка. - Ах, этот автобус, значит, для самодеятельности? - настороженно спросил Баранкин. Он-то знал, что там, где слово "самодеятельность", там и работа до седьмого пота, а может, даже до восьмого или даже до десято- го. - Ас чем вы будете выступать? - продолжала их выпытывать дежурная. - Он поэт, - сказал Малинин, представляя Юру, - а я - чтец, личный исполнитель всех его произведений. - Как поэт и чтец? - удивилась девочка. - У нас же здесь хоровой кол- лектив, и вообще, кто вы такие и как ваши фамилии?.. - Мы внуки племянников сыновей братьев Стругацких, а вы кто такие? - выпалил Малинин, не моргнув даже глазом. Девочка долго не могла разобраться, что это все значит и как все это надо понимать. - И не запомнишь, и не выговоришь, - пожала плечами одна из девочек, которая назвалась Ниной, а другая сказала: - Ну, если вы внуки племянников сыновей братьев Стругацких, то мы внучки племянников сыновей братьев Гримм... А теперь сказки в сторону! Говорите свои настоящие фамилии и что будете читать? Баранкин представился Баранкиным, а Малинин - Малининым. - А что будем читать? - повернулся Костя к Юре. Так как Баранкин за всю свою и без того короткую жизнь не только не написал ни одного стихотворения, но и не прочитал (кроме, конечно, тех, что задавали на дом по школьной программе), то он ответил витиевато и непонятно: "Из ненаписанного!" - Как это из ненаписанного? - удивилась та девочка, что была Ниной. - Ну что тут непонятного? - пришел на помощь Юре Баранкину Костя. - У вас есть чистая тетрадь? - Есть, - ответила Нина, доставая в доказательство из сумки, что ви- села через плечо, действительно школьную тетрадь. Малинин взял тетрадь в руки, раскрыл ее и, указывая на чистый разво- рот, сказал: - Вот это стихотворение мы и будем читать с Юрой... - Но тут же ничего нет, - еще больше удивилась Нина. - Не успеет ваш автобус доехать до места назначения, как все это, - Малинин потряс в воздухе чистой тетрадкой, - все будет исписано стиха- ми!.. И какими стихами!.. Девочки недоверчиво и даже подозрительно посмотрели на Юру и Костю. Нина сказала: - Похоже, что вы и впрямь внуки племянников сыновей братьев-фантастов Стругацких!.. А "не Нина" добавила: - Сочиняйте, только поскорей, нам ведь ваши вирши еще художественному руководителю нашей передачи нужно показать! Малинин совершенно был не уверен в своих заявлениях, но он был уверен в том, что нет такого затруднительного положения, из которого не вывер- нулся бы его лучший друг Юра Баранкин, чего на этот раз нельзя было ска- зать, судя по выражению Юриного лица... - Проходите в автобус на самые почетные места! - пригласила их, так, видимо, и не поняв степень родства со знаменитыми писателями-фантастами, Нина. - Малинин, за кого ты нас выдал, что нас так принимают? - спросил Ба- ранкин уже в автобусе, плюхнувшись на сиденье. - Значит, я - поэт, а ты - чтец? Хитрый какой! Я должен сначала написать стихи, а ты потом проч- тешь! Но ведь читать легче, чем писать. По написанному-то просто... Ты же знаешь, что я ненавижу стихи, - продолжал ворчать Баранкин, - не только писать, но и читать!.. - Ну как, братья Стругацкие, - спросила девочка, подходя к ним и вос- хищенно разворачивая бумажку со списком участников. - А для чего же вы здесь, если не поете? А не в автобусе для речевиков? - Мы здесь специально для повышения художественного уровня вашей са- модеятельности и именно вашего автобуса! В автобусе было шумно. Сзади, у последнего сиденья, где на плечиках висело множество всевозможных живописных костюмов и нарядов, были сво- бодные места, и дружки пересели с таким расчетом, чтобы при случае можно было за эти костюмы и спрятаться, что они и сделали, когда в автобус, продираясь с силой через не пропускавших его мальчишек и девчонок, влез Венька Смирнов, разыскивая глазами Баранкина и Малинина. Не заметив их, он добровольно подчинился выдворению его из салона автобуса. В это время колдовавшая в первых рядах автобуса над корзиной другая девочка стала разносить на подносе булочки и стаканчики с "фантой". - Баранкин, - вздохнул Малинин, - если ты сейчас скажешь, что я не должен есть булочку и пить воду, то я моментально упаду в обморок. - При этом он так многозначительно посмотрел на булочки, которые лежали на подносе у девчонки, и на кувшин с "фантой", что Баранкин тут же понял, что если он скажет не угощаться, то Малинин действительно упадет в обмо- рок. - Из-за тебя, - сказал с укоризной Баранкин Косте, - придется отраба- тывать этот легкий завтрак!.. Угроза воздушного нападения пиратов двад- цатого века миновала. Отбой! - скомандовал Баранкин. - Я пишу стихи!.. И кто только тебя за язык дернул сказать, что я поэт?! - Баранкин, а ты вообще-то умеешь писать стихи? - спросил Малинин. - Не знаю, - ответил Юра. - Не пробовал. Нет... вообще-то, я, конеч- но, все могу... Но, может, не до такой степени, - продолжал Баранкин, грызя, как Пушкин, но не конец гусиного пера, а колпачок шариковой руч- ки. Пока Малинин, пересев на соседнее кресло, уплетая булочку и запивая ее "фантой", говорил какой-то незнакомой школьнице всевозможные глупости и выслушивал от нее еще большие и просто даже невозможные глупости, пока Зина Фокина с Эрой Кузякиной и Светой Умниковой в сопровождении Марины успели выскочить из здания ГАИ и поспешили к телефону-автомату, выслуши- вая от Марины, в общем-то фантастические, невероятности насчет того, что в кино "голос Баранкина" был, а самого его не было, пока Венька Смирнов заглядывал в водопроводный колодец, что находился впереди автобуса и в котором, по расчетам Веньки, могли схорониться Баранкин и Малинин, но обнаружил там водопроводчиков, ремонтировавших чтото под землей и шумев- ших своей паяльной лампой, как картошкой, жарившейся на сковороде, Ба- ранкин уже закончил, к своему удивлению, небольшую поэму в стихах при- мерно на двух с половиной страницах. Подсев к Баранкину и прочитав сти- хи, Малинин просто обалдел и замер, как дети в цирке, с разинутым от удивления ртом, и если бы ему не нужно было высказывать Баранкину свое обалдение и восхищение, то он бы так и просидел неизвестно сколько вре- мени. - Переписывай! - сказал Баранкин. - С цифрой один читаешь ты, с циф- рой два - я! С буквой "В" читаем вместе!.. Малинин стал с интересом переписывать стихи в свой блокнот. - Ну, Баранкин, - сказал Малинин, - если ты написал стихи, то ты все можешь!.. Баранкин подумал и сказал: - Ну, Малинин, я не потому все могу, что написал стихи, а потому что я все могу, поэтому я и написал стихи. Костя не знал, что Баранкин имеет в виду, говоря все это, но что Ба- ранкин что-то имеет в виду, это он понял. Как раз к этому времени авто- бус подъехал к московской школе поблизости от Москвы-реки и Киевского вокзала. Началась суматоха высадки и переселения автобусного населения из автобуса в помещение школы, возле которой уже стояла машина - рет- ранслятор с лакированной семицветной радугой на бежевом корпусе. Черные кабели, уже раскатанные и еще не раскатанные, как змеи, лежали и грелись на асфальте. Суматоха переселения в школу еще более усилилась. Все бега- ли - кто вдоль по коридорам, кто поперек. Сталкивались. Расходились и снова налетали друг на друга. Баранкин и Малинин даже и представить не могли, как из всего этого может получиться организованная и благоустро- енная телепередача. - Может, сбежим? - предложил Малинин Баранкину, но тот в ответ только сердито сдвинул брови. Разыскав Баранкина и Малинина и отняв на ходу у Кости Малинина Юрино стихотворение, девочки - "внучки братьев Гримм" - исчезли и вскоре так же бегом вернулись обратно. - Художественный руководитель сказала, что это стихотворение поднимет нашу телепрограмму на космическую высоту! - сказала Нина, а "не Нина" попросила: "Можно я его спишу?" - Я это сделаю лично для вас своею собственной рукою, - пообещал Ма- линин предельно любезным голосом. Тем временем большая суматоха, разделившись на маленькие суматошки, достигла своего накала и неразберихи. Поудивлявшись всему этому, Малинин спросил Баранкина уже в который раз: "Может, сбежим с концерта?.." Только теперь - еле слышно. В горле у Кости пересохло от волнения с тех пор, как они вошли в здание школы, и он уже не мог говорить во весь го- лос. - Сбежим?! - передразнивал его то и дело Баранкин. - Если бы ты не съел незаслуженно не принадлежавшую тебе булочку и не выпил стакан "фан- ты", мы бы могли не сбежать отсюда, а преспокойно уйти! Малинин, уязвленный справедливым обвинением своего друга, тяжело вздыхая, пытался сглотнуть уже несуществующую слюну. Передача началась с того, что стоявшие в актовом зале перед занавесом школьники из Москвы и подмосковного совхоза долго жали друг другу руки, обменивались школьными вымпелами и обещали приезжать друг к другу в гос- ти и помогать друг другу. Малинин, стоявший в задних рядах рядом с Баранкиным, понял, что школьники из Москвы будут приезжать к подмосковным школьникам и помогать им работать на поле, но он никак не мог понять, что будут помогать де- лать в Москве ребята из Подмосковья? - Как же ты не понимаешь, Малинин? - удивился Баранкин Костиному воп- росу. - В подмосковном совхозе они помогут нам с тобой решить задачу, решение которой мы с тобой не понимаем, а у нас в Москве они помогут нам выкопать ямы под деревья!.. - Законно! - поддержал слова Баранкина Малинин. Затем начался концерт, который вели Федя Редькин (высоченный худющий мальчик) и Редя Федькин (мальчик маленький и толстенький). Интермедия, которую они разыгрывали, Косте и Юре понравилась, потому что она была из школьной жизни. Речь в ней шла о том, как одного мальчика выбрали ста- ростой класса. Они говорили, какой он умница, что его все уважают, что им гордятся. Мальчику это все нравилось, и постепенно в разговоре с ре- бятами он начинает зазнаваться, просит называть его на "вы", не слушает ничьих советов, всем только приказывает, перечеркивает всю программу ху- дожественной самодеятельности и составляет свою, никуда не годную. Ребя- там это не понравилось, и через десять минут они переизбрали старосту. Он пробыл в этой должности десять минут и девять секунд - рекордное вре- мя. - Наша Фокина, как только ее выбрали старостой, тоже начала зазна- ваться, вроде этого, - сказал Малинин. - Только, к сожалению, она чересчур медленно зазнается, а то мы могли бы ее тоже вот так свергнуть!.. - добавил Баранкин. - И Кузякину тоже хорошо бы было свергнуть с трона, - поддакнул Мали- нин. После этой интермедии хор школьников спел несколько песен, а после хора на сцену вышли Баранкин и Малинин. - Эти стихи, - сказал Баранкин, - мы с Костей Малининым посвящаем Шу- ре Гостину. Есть такой мальчик, про него даже фильм снят. Он очень здо- рово играет в футбол, ну, прямо как Пеле, может, он и будет вторым Пеле. Но этот фильм можно увидеть в одном из отделений ГАИ. А чтобы его уви- деть, надо нарушить правила дорожного движения. - В зале засмеялись. - Да, да, - продолжал Баранкин. - Мы вот с Костей нарушили правила перехо- да, и нам показали этот фильм... А вообще-то, мы желаем Шуре Гостину больших успехов и чтобы он стал вторым Пеле, а еще лучше, чтобы первым. И Юра начал: Ходят Шурины ботинки Не дорожкой, не тропинкой, Оставляют там свой след, Где плакат: "Прохода нет!" То влезают на забор, То пересекают двор, То гремят по ржавой крыше, Забрались бы и повыше, Но повыше нету крыши. Костя подхватывает: То на дерево - по веткам За собою тащат цепко! То бегом! Вприпрыжку! Вскачь! По песку гоняют мяч! По траве скользят, как лыжи, Хлопают по лужам рыжим Реактивные ботинки С фантастической картинки. Юра: Переносят за забор Шуру словно метеор! Тащат в лес, где сосны-свечки, То к прогалине лесной, То на стройку, то на речку! Тянут Шуру за собой! Малинин: Через речку, где нет брода, За собою тянут в воду! А вернут домою Шуру Усталым и измаянным, В синяках, с температурой, Под конвоем маминым!.. Юра: У него синяк под глазом, Он синее синей вазы, У Шуры кашель, он охрип... Хором: Но зато счастливый вид! Малинин продолжает: Мама делает компрессы! Папа мчится за врачом! А в углу стоят ботинки Будто вовсе ни при чем!.. Шура свой отводит взгляд. Шура крутится в кровати: Юра подхватывает: "Я ни в чем не виноват!" - Произносит он некстати. Папа грозно хмурит взгляд: "Кто же все же виноват?" Шею жмет компресс из ваты. Малинин: Кто же все же виноват? Хором: Да... ботинки виноваты! Малинин: Шуре дали процедуры. Что? Зачем? И сколько раз?.. Но не такой характер Шуры, Чтоб окончить здесь рассказ.. Баранкин: Пролетят над Шурой годы, Звездолеты-корабли, Улетит однажды к звездам От своей родной Земли! Спросит Шуру журналист: "В миллионах километров От своей родной Земли, Как вы в бездне очутились, Здесь, в космической дали?" Улыбнется скромно Шура, Тронет Шура шевелюру Загорелою рукой, Переспросит журналиста: "Почему я очутился здесь, В космической дали? Хором: Да ботинки занесли!.." Раздались шумные рукоплескания, аплодировали даже за кулисами. А Кос- тя Малинин обнял Юру Баранкина и чмокнул в щеку. - Телячьи нежности, - сказал Баранкин. - Учти, что в следующий раз мы поменяемся ролями: я буду чтецом, а ты будешь поэтом. За кулисами к Юре Баранкину подошла молодая женщина в очках и долго трясла его руку, поздравляя с успехом. - У тебя все стихотворения такие замечательные?! Так как у Баранкина это было единственное в жизни стихотворение (в чем он ужасно ошибался! Не пройдет и нескольких месяцев, как ему придет- ся сочинять в рифму волшебные заклинания!), то Малинин имел полное право сказать, что у него все стихотворения такие замечательные! Затем к Ба- ранкину и Малинину подбежали "внучки братьев Гримм" и тоже трясли им ру- ки, плюс к тому же еще просили дать им переписать стихи на память! Раск- расневшиеся от волнений Баранкин и Малинин подошли к раскрытому окну, чтобы подышать свежим воздухом. От множества прожекторов в актовом зале было душно-предушно. - А ботинки, наверное, не Шурины, а Юрины, - сказала девочка "не Ни- на", хитро прищурив глаза. - Шурины! Шурины! - успокоил ее Баранкин. Зина Фокина и Эра Кузякина могли поверить всему, даже самому неверо- ятному и фантастическому, кто бы, когда бы и что бы ни рассказал им о Юре Баранкине! Не поверили бы они никогда и ни за что и никому на всем белом свете, только если бы этот кто-то поклялся самым святым, что он видел не только своими глазами, как Юра Баранкин сочинял стихотворения, но и читал их! Поэтому когда случайно, пробегая все в тех