между  Андрушем и Сташко. Он  ждал, что  сейчас  они  все
обернутся воронами.
     -- Стойте и молчите! И ты, Крабат, тоже, один звук, и она умрет!
     Мастер вынул из кармана черный платок и, завязав глаза Певунье, ввел ее
в комнату.
     -- Узнаешь своего парня -- уведешь с собой.
     Крабат испугался -- такого он никак не ожидал.  Как же  помочь?  Тут  и
кольцо бесполезно!
     Певунья прошла вдоль ряда раз,  другой... Крабат еле стоял на ногах. Он
поплатится жизнью  и  жизнью  Певуньи!  Никогда еще он  не  испытывал такого
страха: "Я один виноват в ее смерти! Один только я..."
     И тут свершилось!
     Певунья, пройдя вдоль ряда в третий раз, протянула руку к Крабату.
     -- Это -- он!
     -- Уверена?
     --  Да!  -- Сорвав с  глаз платок, она приблизилась к  Крабату.  --  Ты
свободен!
     Мастер отшатнулся. Парни  стояли как  громом пораженные. Первым очнулся
Юро.
     -- Берите  вещи  и  идите  в  Шварцкольм!  Там  можно  переночевать  на
сеновале.
     Подмастерья молча вышли из комнаты.
     Они знали: Мастер  не доживет до утра, погибнет  в  полночь, а мельница
рухнет в пламени.
     Мертен пожал руку Крабату.
     -- Наконец-то Михал и Тонда отомщены. И другие тоже!
     Крабат не мог слова вымолвить. Он будто окаменел.
     Певунья обняла его за плечи, укутала своей шалью, теплой, мягкой.
     --  Идем, Крабат! -- И повела его прочь  с мельницы. Прошли Козельбрух,
пошли к полю.
     --  Как же тебе удалось? -- спросил он, завидев сквозь  редкие  деревья
огни Шварцкольма. -- Как ты нашла меня среди всех парней?
     -- Я почувствовала твой страх... Страх за меня!

     Как только они  подошли к деревне, посыпал мелкий снег, легкий, мягкий,
словно мука из огромного решета.