прекрасный город в логовине под сенью Горы. Короли окрестных земель призывали наших кователей и мастеров. Даже самый безыскусный и нерадивый карл Горы был несказанно богат. Отцы посылали к нам своих детей учиться у нас мастерству златоковов и каменотесов; платил они щедро, особенно всякой снедью, поэтому мы не боялись голода и не нуждались в земледельцах. У самых бедных карлов было достаточно денег, чтобы тратить их в свое удовольствие, но главным наслаждением было создать что-нибудь забавное. Что уж тут говорить о тех игрушках, которые были созданы в те времена - таких сейчас и на свете нет! Со временем палаты моего деда наполнились доспехами и драгоценными камнями, чеканными кубками и золотом, а стены залов покрыла замысловатая резьба мастеров-каменотесов. А какая была ярмарка игрушек в Доле - просто чудо Севера! Сомнений нет: дракона привела молва о наших богатствах. Эти твари похищают сокровища у кого только могут, - у эльфов, у людей, у карлов, - собирают их в огромные кучи и лежат на них, оберегая от всех и вся, пока живы (а живут драконы вечно, если их не убьют), но никогда не воспользуются даже самым завалящим медным колечком. Драконы с трудом отличают изящное изделие от безобразного, хотя сами прекрасно знают, что по чем. Эти ящеры ничего не умеют - даже разболтавшуюся чешуйку укрепить на своем теле. А в те дни на Севере развелась тьма тьмущая драконов, и, когда карлы бежали или погибли в битвах, золото иссякло, и наступило разорение, которое всегда приносят драконы. Самым жадным, сильным и свирепым в ту пору был Смауг. В тот злосчастный для нас день он взмыл в небо и помчался на юг. Шум с Севера был подобен вою урагана, а сосны на подкряжьях скрипели и трещали от бури. В то время я как раз бродил вокруг Горы вместе с другими карлами. Это и спасло мне жизнь. Издалека мы увидели, как Смауг, озаряемый огненными вспышками, опустился на Гору и медленно пополз по склону вниз. Миг - и лес запылал так, что пламя достигло поднебесья. А в Доле уже тяжко звонили в колокола, воины в спешке вооружались, надевали доспехи и кольчуги. Карлы устремились к Главным Вратам - ни один не спасся: Смауг давно поджидал их. От драконьего жара река превратилась в непроглядный туман, окутавший город. Воспользовавшись этим, дракон перебил большинство воинов: для тех дней - обычное дело. И только потом Смауг пробрался в Гору через Главные Врата, обшарил все закоулки, подземелья, залы, кладовые и сокровищницы, обрушил многие переходы, пока в чертогах моего деда не осталось ни одной живой души. Дракон забрал все сокровища себе, сложил, должно быть, как у них водится, в одном из глубочайших залов и устроил себе из этой кучи ложе. Позднее Смауг выползал из Главных Врат, налетал на Дол, похищал людей, особенно молодых дев, и пожирал их. Длилось все это до тех пор, пока последние люди не покинули город. Еще тогда Дол пришел в запустение, а ныне от него остались одни руины. Думаю, что никто до сих пор не смеет селиться в тех краях, заходя дальше южной оконечности Долгого Озера. А мы, - те, кто спасся,- рыдали и кляли Смауга, как вдруг к нам подошли мой дед и мой отец. Их бороды были опалены. Говорили они мало, и вид у них был угрюмый. Когда же я спросил, как им удалось избежать гибели, они велели мне держать язык за зубами и сказали, что я узнаю обо всем в свой черед. Мы скитались по разным странам и зарабатывали на жизнь своим трудом. Порой приходилось опускаться до работы кузнецов или угольщиков. Но о похищенных сокровищах Горы мы помнили всегда. И даже сейчас, когда каждый из нас сколотил себе кое-какое состояние для безбедной жизни, - Торин погладил свою золотую цепь,- мы жаждем возвратить наше золото и даже отомстить Смаугу, если сумеем! Часто мне не давала покоя мысль: как моим близким родичам удалось спастись? Теперь ясно, что был какой-то ход, о существовании которого знали только они. Видно, что именно Трор и Траин составили карту. Скажи, Гэндальф, почему она оказалась у тебя, а не у законного наследника рода Трора? -Карту мне отдали, - ответил кудесник. - Вспомни, Торин, что твой дед пал от руки Азога, вожака гоблинов из подземелий Мории... -Да, будь это имя проклято! - подхватил Торин. -А Траин, твой отец, - продолжил Гэндальф, - пропал без вести, и в прошлый четверг, ровно двадцать первого апреля, этому исполнилось сто лет... -Да! Да! - согласился карлик. -Он вручил мне карту, чтобы я отдал ее тебе. Ты не можешь упрекнуть меня, Торин Дубощит: я сам избрал час для этого, да отыскать тебя было трудно. Дело в том, что твой отец не то что твоего имени, но и своего уже не помнил. Думаю, что я заслужил благодарность, - сказал Гэндальф, отдавая карту Торину. -Из того, что ты сказал, Гэндальф, я ничего не понял, - проворчал Торин, и Бильбо мысленно согласился с ним. Уж очень путаным оказалось объяснение. -Твой дед, - медленно и угрюмо заговорил кудесник, - отдал карту своему сыну задолго до злосчастного похода в Морию. После смерти Трора Траин решил попытать счастья с картой. Однако, несмотря на все злоключения, выпавшие на его долю, Одинокой горы он так и не достиг. Как он очутился в темницах некроманта, ума не приложу. Но я нашел его именно там. -А ты сам что там делал? - вздрогнув, спросил Торин, и другие карлы тоже содрогнулись. -Вам это ни к чему. Как всегда выяснял кое-что. Опасное и в то же время мерзкое было дело. Даже мне, Гэндальфу, с трудом удалось спастись. Я и твоему отцу пытался помочь, Торин, но было уже слишком поздно. Траин был не в себе, у него все стерлось из памяти. Только и твердил, что о ключе и карте. -Мы давно отомстили морийским гоблинам, - воскликнул Торин, - и ныне - черед некроманта! - Полная чушь! - вмешался Гэндальф. - Собери хоть всех карлов с четырех сторон света, но и тогда некромант будет непобедим! Все, чего хотел твой отец, Торин - это ключ и карта. Дракона с Горой вам хватит выше головы. -Слушайте! Слушайте! - неожиданно для себя крикнул Бильбо. -Слушайте что? - все карлики тут же посмотрели на хоббита. -Слушайте, что я хочу сказать... - промямлил покрасневший от смущения Бильбо. -Так что же? - спросили карлики. -Думаю, вам надо отправиться на Восток и там разузнать, что к чему. Есть же тайный ход, наконец, да и драконы спят когда-нибудь... Посидите там на пороге, и, я вам прямо скажу, там вы придете к решению всех своих вопросов. Надеюсь, вы поняли, что время позднее, пора спать... Как насчет того, чтобы хорошенько выспаться, а рано утром отправиться в путь? До вашего ухода, обещаю, вы хорошо позавтракаете и... -До нашего с тобой ухода, хочешь ты сказать? - прервал хоббита Торин. - Иль ты не вор? Разве сидеть на пороге не твое дело, разве ты только и можешь, что болтать?! Но насчет ночлега и завтрака я согласен. Мне бы хватило ветчины и глазуньи с шестью хорошо прожаренными и целыми желтками. После того, как каждый карлик заказал себе завтрак, причем не особо утруждая себя благодарностями (что особенно раздосадовало Бильбо), все встали из-за стола. Хоббиту пришлось размещать незваных гостей по комнатам, которых, впрочем, не хватило, и большая часть карликов заняла все свободные кресла и диваны. Сам Бильбо, усталый и измотанный, направился в свою комнату. Он хотел встать поздно, чтобы не кормить завтраком всю этих гостей. Туковская половина успокоилась, и хоббиту расхотелось куда-либо ехать ни свет ни заря. Лежа в постели, Бильбо слышал, как в соседней комнате пел Торин: Пройдем мы сквозь подгорный мрак, Сквозь хлад и мглу, и через страх, Но арфы, золото и дом Вернем - и да погибнет враг! Под этот напев Бильбо и заснул. Ему снились дурные сны, порой переходившие в кошмары - вот что сделала эта песня. А проснулся он поздно. Глава II. БАРАНЬЕ ЖАРКОЕ Вскочив с постели, Бильбо натянул халат и вошел в столовую. Там никого не было, но следы обильного и поспешного завтрака были налицо: в комнате царил такой разгром, будто пронесся ураган, на кухне валялись немытые горшки, кастрюли и сковородки выглядели так, словно их никогда не чистили, повсюду громоздились горы грязной посуды... Да, что бы там ни было, но ночное сборище оказалось явью. Все же хоббит был рад, хотя и раздосадован: карлики не разбудили его и не взяли в свое Приключение. - Не дури, Бильбо Бэггинс! - сказал он себе. - В твои-то лета думать о драконах и прочей чужеземной чепухе! Хоббит разжег очаг, вскипятил воду, надел фартук, вымыл посуду, слегка перекусил на кухне, а потом пошел в столовую. Комната была залита солнцем и наполнена свежим воздухом, ведь парадная дверь была открыта. Бильбо громко насвистывал какую-то песенку и уже совсем позабыл о прошлой ночи. Но едва он распахнул окно и собрался отобедать, в столовую ворвался Гэндальф. - Ну и ну! - вскричал кудесник. - Сколько же можно тебя ждать! И это называется уйду еще до зорьки?! Это в пол-одиннадцатого-то утра? Мы не могли так долго задерживаться, и оставили послание. - Какое такое послание? - покраснел хоббит. - Громы и молнии! - сорвался Гэндальф. - Ты с утра такой заторможенный? Даже пыль на каминной полке вытереть не удосужился! - Пыль вытирать, как же! Делать мне больше нечего: хватит с меня посуды после тринадцати карликов и одного колдуна! - возмутился хоббит. - Протер бы пыль - нашел бы это! - воскликнул Гэндальф, доставая из-под часов на каминной полке записку, написанную, кстати, на бумаге хоббита. И вот что прочел Бильбо: ''Мы, Торин Дубощит со товарищи, приветствуем вора Бильбо! Благодарим за оказанное гостеприимство и щедрое предложение своих услуг. Условия таковы: оплата за доставку составит не более четырнадцатой доли от всей добычи, коли таковая будет. Дорожные издержки будут оплачены в любом случае, а если дело окончится похоронами, то наши родичи обязуются их оплатить. Не сочтя нужным прерывать твой заслуженный отдых, решено дать тебе время на необходимые сборы. Ждем тебя ровно в одиннадцать часов до полудня в корчме ''Зеленый дракон'', что в Уводье. Надеемся, что ты не опоздаешь. С глубоким почтением, Торин со товарищи''. - Но... - попытался возразить Бильбо. - Торопись! Всего десять минут! - крикнул кудесник. - Но... - Никаких но. Времени нет! Даже под конец дня хоббит никак не мог взять в толк, как это он без шляпы, без трости, без денег и - о ужас! - без носового платка, оставив недоеденный обед и немытую посуду, впихнув все ключи от комнат в руки Гэндальфа, бежал сперва по переулку, потом около мили мимо мельницы вдоль берега Водьи. Было ровно одиннадцать часов, когда Бильбо наконец-то прибежал в Уводье, а когда прибежал, то выяснилось, что он даже носового платка не захватил. - Прекрасно! - воскликнул Балин. Он стоял в дверях корчмы и ожидал хоббита. А тут еще из-за поворота, со стороны поселка, показались остальные карлики, и все верхом на пони. Все лошадки были навьючены тюками и дорожными мешками, кулями и свертками. Самый маленький пони предназначался для Бильбо. - Седлайте коней и в путь! - велел Торин. - Мне очень жаль, - покраснел хоббит, - но я не захватил ни шляпы ни носового платка, ни денег... Да и послание ваше я обнаружил, когда было уже без пятнадцати одиннадцать... Я так спешил... чтобы точно... - Да не убивайся ты так из-за какой-то мелочи, - успокоил хоббита Двалин. - Придется обходиться без носового платка и прочих столь необходимых мелочей вплоть до конца путешествия. А что до шляпы, так у меня есть в мешке запасной капюшон. Так началось путешествие на Восток. Этим апрельским, по-майски теплым утром карлики покидали ''Зеленый дракон''. На Бильбо был темно-зеленый плащ с капюшоном, который ему одолжил Двалин. Вид в этой одежде был у хоббита - смешнее не придумаешь. И плащ, и капюшон оказались слишком велики. Бильбо было уже все равно, что подумал бы о нем его покойный отец Банго, лишь бы за карлика не приняли. Но это хоббиту не грозило, ибо у него не было бороды. Отряд проехал небольшое расстояние, когда к нему присоединился Гэндальф, восседающий верхом на белом скакуне. Он привез Бильбо целую связку носовых платков и трубку с табаком. Почти весь день карлики о чем-то пели и болтали, делая короткие привалы только для того, чтобы перекусить. Да, все это не очень нравилось хоббиту, но он начал думать, что Приключение - не такая уж и страшная штука. Сперва путники миновали земли хоббитов - края, населенные порядочным народом, с хорошими дорогами и трактирами; время от времени попадался то карлик, то фермер, спешившие по своим делам. Но вскоре отряду стали попадаться земли, где народ говорил на незнакомом языке и пел такие песни, которых Бильбо никогда раньше не слышал. А потом началась глухомань. Ни постоялых дворов, ни людей; дороги становились все хуже и хуже. Неподалеку от Тракта возвышались поросшие деревьями - и, быть может, поэтому мрачные - холмы. На некоторых из них возвышались каменные развалины, о которых, еще в ту пору, когда они были могучими крепостями, шла дурная молва. Все вокруг было темным и угрюмым. А тут еще, как назло, погода возьми да испортись! И хотя в конце мая обычно стоит тепло, в тот день карликам пришлось разбить лагерь, чтобы согреться. - И это называется июнь на носу! - ворчал Бильбо. Он оказался в самом хвосте из-за пони, который медленно плелся по размытой дороге. Уже давным-давно прошло время пить чай, а ливень и не думал прекращаться. Вода с капюшона капала хоббиту на нос, а плащ вымок до нитки. Лошадка устала, то и дело спотыкалась о камни. Впрочем, и карликов не тянуло на разговоры. ''Не хватало только, чтобы вода промочила одежду в тюках да снедь в мешках попортила, - с беспокойством думал Бильбо. - Одни неприятности от этого Приключения, будь оно неладно! Сидеть бы сейчас дома, у очага, слушать, как свистит чайник...'' И еще не раз хоббит думал об этом. Карлики ехали молча и не обращали внимания на Бильбо. Изредка сквозь тучи пробивались лучи заходящего солнца. Уже почти стемнело, когда отряд спустился к небольшой речушке на дне ложбины. Росшие по ее берегам ивы скрипели и гнулись под разбушевавшимся ветром. К счастью, дорога проходила по старому каменному мосту: вода в реке, берущей начало в холмах и горах, бурлила и клокотала от бесконечных дождей. Когда все переправились через реку, стояла ночь. Ветер разогнал тучи, и сквозь их серые клочья сверкнула ущербная луна. Карлики сделали привал; Торин что-то пробормотал по поводу ужина и сухого местечка для ночлега. И только тут все спохватились: Гэндальфа нет как нет! За весь путь старик не сказал, будет ли он вообще участвовать в Приключении или едет так - за компанию. Он ел, говорил, смеялся больше всех, а сейчас он просто-напросто исчез! - Никогда этого колдуна на месте нет! Да еще когда позарез нужен! - ворчали Нори и Дори, разделявшие взгляды хоббита, касаемо еды - почаще и посытнее. Наконец решили разбить лагерь. Карлики разошлись в поисках хвороста, а потом собрались под деревьями. Вдруг на них обрушился дождь из капель, оставшихся на листьях. Жуть! А тут еще огонь никак не развести! Карлики могут развести огонь из чего угодно или даже почти ни из чего, при безветрии или при сильном шквале, но даже Оин и Глоин, считавшиеся лучшими по этой части, были бессильны в темноте. Вдруг что-то напугало одного пони. Он сорвался с привязи, и прежде, чем его удалось поймать, он успел забраться в реку; Фили и Кили, которые вылавливали испуганную лошадь, едва не утонули, а поклажу, с большей частью провизии, унесло бурным течением, и поэтому на ужин еды оставалось мало, а на завтрак - и того меньше. Так все, хмурые и промокшие, сидели и ворчали, пока Оин и Глоин пытались развести костер. Бильбо с горечью начинал понимать, что Приключение - это не только веселая поездка на пони однажды в майский день, как вдруг Балин, который всегда был часовым, крикнул: - Там что-то светится! И в самом деле: невдалеке от Тракта был холм, местами густо поросший деревьями, но даже сквозь заросли карлики и Бильбо различали пробивающиеся мягкие красноватые отсветы, словно мигало пламя костра или горел факел. Полюбовавшись некоторое время на этот непонятный свет, карлики заспорили. Одни говорили, что надо бы сходить и посмотреть, что к чему: ведь это лучше, чем спать в мокрой одежде и ограничивать себя в еде за завтраком или ужином. - Эти края толком-то не разведаны, - говорили другие. К тому же и до гор рукой подать. По этому пути редко кто ходит, да и в старых картах нет никакого толку: дорога без охраны, и, небось, все тут переменилось. О здешнем короле, пожалуй, и слыхом никто не слыхивал. В общем, если мы не пойдем на этот свет, то убережемся от беды. - В конце концов, нас же четырнадцать! - говорили третьи. Четвертые во всем винили Гэндальфа. Постепенно все стали соглашаться с ними. Тут дождь хлынул как из ведра, но хуже всего было то, что Оин и Глоин подрались. Было решено следующее: ''У нас есть вор''. Поклажу навьючили на пони, и карлики, соблюдая должную осторожность, направились к огню. Они подошли к подножью холма достаточно быстро, хотя пробираться пришлось сквозь густой подлесок. Путники пошли вверх по склону; тропа, бегущая к дому или какой-нибудь ферме, затерялась в темноте. Держать путь по густой чаще без шума, без гама, без перебранок, да еще в кромешной тьме было невозможно. Вдруг, где-то поблизости, красноватые огоньки, мелькавшие между древесными стволами, слились в нечто большое и яркое. - А теперь пускай вор покажет, на что он способен, - решили карлики. Конечно, говорили они о Бильбо. - Ты должен разузнать все про этот огонь: для чего он горит, не сыро ли там, и главное: нет ли какой опасности, - приказал хоббиту Торин. - Иди и поскорее возвращайся, если, разумеется, там все в порядке. Нет - тоже возвращайся, коли сможешь. Дело сорвется - дважды прокричи сипухой, один раз - совой, а мы сделаем все, что сможем. Пришлось хоббиту идти, прежде чем он смог объяснить, что он кричит как сова или сипуха точно так же, как он умеет летать. Но хоббиты, невзирая ни на что, могут бесшумно пройти сквозь любую чащу, и Бильбо, пробираясь по лесу и слыша позади весь этот ''тарарам карликов'' - так он называл шумное передвижение отряда - был бы никем не замечен, даже если бы вся эта кавалькада проехала прямо перед нами. Он бесшумно прокрался к огню, будто хорек, и увидел вот что. Вокруг костра из громадных буковых бревен расселось трое. Они жарили баранью тушу на длинном вертеле и слизывали стекающий с пальцев жир. В воздухе носился вкусный дразнящий запах жаркого. Рядом стояла бочка с каким-то питьем, откуда великаны черпали целыми кувшинами, и пили прямо из них. Ой-ой- ой! Да ведь то были самые настоящие тролли! Даже Бильбо, живший в покое и уюте и ничего не знавший о троллях, сразу понял, кто перед ним: злобные рожи, огромный рост, плоские ноги и речь, которую, в лучшем случае, подходящей для разговора никак не назовешь. Все это было налицо. - Вчера баранина, сегодня баранина! Осточертело! Чтоб мне подавиться, если и завтра опять будет баранина! - гаркнул один из троллей. - Ни тебе куска человечины здесь! - огрызнулся еще один тролль. - О чем думал этот олух Уильям, когда затащил нас сюда? Вот уж и пиво оприходовали! - и он ткнул локтем Уильяма, пьющего прямо из кувшина. - Заткнись! - проревел, откашлявшись, Уильям. - Ты и Берт вот уж точно с придурью: думали, человечина прямо под ногами бегает, а? Да как только мы сошли с гор, вы тут же полторы деревни сшамали! Большего захотели? А было время, когда брюхо прирастало к спине, так сразу: спасибо, Билл, за эту вот баранину. И сейчас то же. Он тут же умял баранью ногу и утерся рукавом. Да, таковы все тролли, даже одноглавые. После всего услышанного Бильбо решил действовать. Надо бы ему было вернуться к карликам да рассказать им о троллях, которые, ко всему прочему, были в прескверном настроении и готовы были бы изжарить всех карликов вместе с пони, подвернись они им под руку. Но хоббит решил доказать, что он хороший вор. Опытный грабитель пошарил бы по карманам (хотя прежде бы подумал о последствиях), стащил бы с вертела баранину, умыкнул бы бочонок пива и незаметно скрылся бы. Другие, более опытные и не столь дерзкие воры, сперва втихомолку зарезали бы троллей, а потом уже смотрели бы, что к чему, спокойно наслаждались бы ужином и радовались успеху. О таких делах Бильбо знал из книг, но сам он ничего подобного никогда не делал и не видел. Ему было и омерзительно, и тревожно. Как хоббиту хотелось оказаться хотелось оказаться подальше отсюда, хотя бы на сотню миль! Но и вернуться к карликам с пустыми руками он не мог. Так Бильбо стоял в темноте, и ломал голову, как ему быть. Наконец он решил, что лазить по карманам троллей так же легко, как и проскользнуть за спиной Вильяма. Вильям снова пил, а Берт с Томом подошли к бочке. Тогда Бильбо собрался с духом и сунул руку в огромный карман Вильяма. Хоббит нащупал там кошель, смахивавший скорее на сумку. ''Что ж, - решил Бильбо. - Лиха беда - начало''. Ничего себе начало! Да и беда - хуже не бывает: ведь кошельки-то у троллей с подвохом, и этот не был исключением. - Э-э-э! Ты еще кто? - заверещал кошель. Вильям быстро обернулся и схватил хоббита за шиворот, прежде чем тот успел спрятаться за деревьями. - Берт! Чтоб мне провалиться! Глянь-ка, что я тут сцапал! - закричал Вильям. - Что это? - спросили подоспевшие тролли. - А кто его знает. Ну, что ты еще за птица? - Бильбо Бэггинс... вр... вр... хоббит... - пролепетал трясущийся от страха Бильбо, думая, как бы дать знать карликам, пока его не задушили. - Врврхоббит? - удивились тролли. Вообще то тролли умом не отличаются и с подозрением относятся ко всему незнакомому. - А что это врврхоббиту понадобилось в моих карманах? - спросил Вильям. - И этих врврхоббитов с чем едят? - вмешался Том. - Попробовать надо бы, - рявкнул Берт, берясь за вертел. - Да он на один зуб! - прорычал Вильям, успевший до этого перекусить. - Кожа да кости! - Этаких, вот, небось, вокруг много, - возразил Берт. - Наловим - пирог состряпаем. Эй, крольчатина, вас тут таких много, а? С этими словами Берт вдруг схватил хоббита за ноги и сильно встряхнул его. - Да, много... - запинаясь пробормотал Бильбо, но тут же спохватился: - Совсем, совсем никого... - Это как это? - спросил Берт, схватив хоббита за волосы. - Ну... я... - еле выдавил из себя Бильбо, - не гожусь на жаркое... Но я сам хорошо готовлю, а не готовлюсь, понимаете? Я могу хороший завтрак состряпать, если меня не съедят на ужин... - Жаль малявку, - сказал Вильям, который успел много съесть и выпить много пива. - Отпусти-ка его, Берт. - Пускай сперва скажет, что такое много и совсем никого, - заартачился Берт. - Не хочу, чтоб мне во сне глотку перерезали. Поджарю этому пятки на огне - запоет. - Я его поймал! - зарычал Вильям. - Он - мой! - Ты, Вильям, жирный дурак! - взревел Берт. - Я это еще раньше говорил. - А ты - осел безмозглый! - За осла врежу, Бил Хаггинс! - рявкнул Берт, нанося удар прямо в глаз Вильяму. Что тут началось! Берт швырнул Бильбо наземь, и хоббит отполз за круг костра. Тролли сцепились, как бешеные псы, и ругались, на чем свет стоит. Мало того: упали и покатились вокруг костра, избивая друг друга, пока Том не схватил бревно и не стукнул Берта и Билла, чтобы привести их в чувства. Куда там! Ярость троллей только разгорелась. Пора бы Бильбо и уползти, но Берт так сильно смял его ноги своей лапой, что бедолага был ни жив, ни мертв от страха. Так он и лежал, никак не приходя в себя, неподалеку от поляны, где пылал костер. В самый разгар драки появился Балин. Карлики заслышали издалека шум и не стали ждать, когда горе-вор вернется или закричит совой. Один за другим они пробрались к поляне, соблюдая тишину. Едва Балин подошел к костру, а Том тут как тут, да еще и заревел во всю мочь. Тролли терпеть не могут карликов, особенно в сыром виде. Билл и Берт прекратили драку, как только услышали рев, и крикнули: ''Том, куль живо!'' И прежде чем Балин понял, что происходит, гадая, куда в этой сумятице подевался хоббит, ему на голову упал мешок, а его самого сбили с ног. - А этих-то, пожалуй, больше, - сказал Том. - Явятся еще, чтоб мне отупеть. Вот что это - много и совсем никого: нет больше врврхоббитов, зато карлики кишмя кишат! - Согласен, ты прав, - рявкнул Берт. - Огонь притушить бы да спрятаться. Так тролли и сделали. Едва карлик подходил и замирал от удивления при виде горящего костра, пустых кувшинов и объедков баранины - раз! - и у него на голове оказывался мешок, а сам карлик падал наземь. Так карлики очутились в вонючих мешках, пропахших бараньим жиром. Балин лежал рядом с Двалином, Фили и Кили попали в один куль, Дори, Ори и Нори - вповалку, а Оин, Глоин, Бифур, Бофур и Бомбур очутились у костра и чувствовали себя прескверно. - Так им! - прорычал Том: Бифур, Бофур и Бомбур сильно расшумелись, оказав неистовое сопротивление, как, впрочем, и все карлики, когда им угрожает смертельная опасность. Последним пришел Торин, но его не застали врасплох, как остальных. Он уже понял, что дело с костром нечисто, и ему незачем было смотреть на ноги, торчащие из мешков. - В чем дело? - спросил предводитель карлов, скрываясь в тени. - Кто посмел напасть на мою свиту? - Тролли! - крикнул из-за дерева Бильбо, о котором совсем забыли в этой суматохе. - Они за деревьями, с мешками! - Ах, вот оно что! - разгневался Торин, и прыгнул прямо к огню, прежде чем тролли успели что-то сообразить и схватить его. Карлик выхватил из огня длинную пылающую головню и ударил стоявшего неподалеку Берта прямо в глаз. Разгорелся страшный бой. Бильбо тоже пытался помочь Торину: схватил Берта за ногу, - в обхват с дерево, - а очутился в кустах, когда тролль лягался, швыряя в лицо Торину горящие уголья. В ответ Том получил головней по зубам, и тут он взбесился. А Вильям подкрался сзади и накинул мешок на Торина, накрыв им карлика с головы до ног. На этом драка окончилась. Мешки с карликами были завязаны, и тролли уселись поодаль от них. И тут опять началась перебранка. Взбесившиеся от ожогов и синяков Том и Берт переругивались с Вильямом из-за добычи: поджарить на медленном огне, изрубить и сварить похлебку или просто раздавить в лепешку. У Бильбо, ободранного и исцарапанного, волосы стали дыбом и по спине забегали мурашки, но он не двигался: а вдруг услышат. Тут-то и вернулся Гэндальф. Но его никто не видел. Наконец, после долгих споров, тролли решили, не без подачи Берта, заменить баранину карликами, но сделать это чуть позже. - Вот еще: ночь на это терять, - произнес кто-то. Берт решил, что это сказал Вильям. - Опять ты, Билл, за свое, - проревел Берт. - Времени хватит! - А чего сразу на меня? - отнекивался Вильям, решив, что спор начал Берт. - Да ты спорить начал! - рыкнул Берт. - Прям ж таки! - отозвался Вильям, и все пошло по-новому. В конце концов, карликов решили изрубить и сделать из них суп. - Зачем их варить-то? - крикнул голос, который Вильям и Берт приняли за голос Тома. - Воды нет, а тут еще к колодцу топай! - Заткнись! - рявкнули Вильям и Берт. - Эдак до зари не кончим. Скажешь - сам иди за водой. - Сам заткнись! - огрызнулся Том, решив, что это говорит Вильям. - Сам же начал! Не я же! - Да ты - медная башка! - прорычал Вильям. - От башки слышу! - проревел в ответ Том. Опять началась потасовка, но стало еще жарче. Наконец, тролли решили сесть на мешки и передавить карликов по очереди, а похлебку из карлятины состряпать как-нибудь в другой раз. - На кого сперва сядем? - прорычал голос. - Лучше на последнего - огрызнулся Берт, которому Торин чуть не выжег глаз. Он подумал, что с ним говорит Том. - Сам с собой не болтай-то! - рявкнул Том. - Хочешь сесть на последнего - сядь! А, кстати, который он? - Этот, в желтых чулках, - проговорил Берт. - А я сказал - в серых! - крикнул Вильям. - Да точно, в желтых! - огрызнулся Берт. - В желтых, - поддакнул Вильям. - Так, что ж ты мелешь про серые? - возмутился Берт. - Не я, а Том! - Вот уж и не я! - отнекивался Том. - Это ты! - Двое - не один, вот и молчи! - взбеленился Берт. - Да на кого ты ревешь! - гаркнул Вильям. - Хватит! - взревели Берт с Томом. - Утро на носу. Прятаться надо. - Заря придет - и в камень вас возьмет! - раздался голос, так похожий и в то же время совсем не похожий на рев Вильяма. Внезапно вершина холма озарилась светом, а в кронах деревьев зазвенела птичья трель. Вильям и слова не успел вымолвить, как застыл в том положении, в котором стоял, а Берт и Том превратились в глазевшие на него скалы. Так они, наверное, стоят и по сей день, будучи прекрасным местом для птичьих гнезд. Дело в том, что тролли всегда прячутся под землей перед самым восходом солнца, чтобы не стать теми обломками скал, из которых они некогда появились. Вот что произошло с Бертом, Томом и Вильямом. - Чудесно! - воскликнул Гэндальф, выходя из-за деревьев. Кудесник помог хоббиту выбраться из зарослей терновника. Тут только Бильбо понял, что именно Гэндальф, изменяя свой голос, заставил троллей ругаться до самого рассвета. Далее пришел черед освобождать карликов. Они были очень рассержены и раздражены; кому понравится сидеть в мешке и слышать, как тролли грызутся между собой, не зная, что делать: изрезать, зажарить или раздавить. Карликами несколько раз пришлось выслушать объяснения Бильбо, прежде чем их самолюбие было удовлетворено. - Вот уж подходящее времечко подглядывать и красть кошельки ты выбрал, нечего сказать! - проворчал Бомбур. - И это тогда, когда нам нужна была только снедь! - Без боя вы бы ее точно не получили - возразил Гэндальф. - Но не стоит терять время попусту. Должно же быть какое-то убежище, - яма или пещера, - где тролли прятались от солнца. Его нужно отыскать. Немного погодя, обнаружились следы огромных ног, бегущие к лесу. Карлики, хоббит и кудесник пошли по этим следам и, пробравшись вверх по склону, набрели на огромную каменную дверь, скрытую зарослями кустарника. Но от повелительных заклинаний Гэндальфа не было никакого толку: дверь никак не хотела открываться. - Может, сгодится это? - спросил Бильбо, когда карлики начали терять терпение. - Я нашел его на земле, там, где дрались тролли. Хоббит держал в руках большой ключ, который Вильям, считавший его маленьким и потайным, наверняка выронил из кармана перед тем, как стать камнем. - Так что же ты молчал! - вскричали карлики. Гэндальф вставил ключ в замочную скважину. Каменная дверь распахнулась от одного сильного толчка, и путники вошли в пещеру. Пол был усеян костьми, а тяжелый воздух источал смрад. На полках снедь лежала вперемежку с разной добычей: начиная от медных пуговиц и кончая горшками с золотом по углам. На стенах висело много всякой одежды, слишком маленькой для троллей, должно быть, снятой с жертв. И среди всего этого хлама - мечи различной длинны, форм, стран. Но лишь два меча привлекли особое внимание: их рукояти были покрыты самоцветами и затейливыми узорами. Гэндальф и Торин поделили эти мечи между собой, а Бильбо выбрал кинжал в кожаных ножнах. Для троллей он был бы обычным карманным ножиком, но для хоббита - самым настоящим мечом. - Хорошие клинки! - воскликнул кудесник, достав мечи из ножен и тщательно осматривая оружие. - Выковали их не тролли. Но и нынешним кузнецам такая работа не под силу. Вот разберем вырезанные на клинках руны, тогда и узнаем больше. - Давайте-ка выбираться отсюда, - предложил Фили. - Смрад здесь тошнотворный. Карлики вынесли из пещеры всю пригодную снедь, выкатили полный бочонок эля и вытащили горшки с золотом. Уже наступило время завтракать, а так как карлики страшно проголодались, то не преминули воспользоваться запасами из тролльей кладовой, тем более что после случая на реке, их запасы сильно оскудели. Теперь у них было много хлеба и сыра, ветчины, кусочки которой уже поджаривались на вертелах, и целая бочка пива. Потом все уснули, чтобы отдохнуть от неприятной ночи, и проспали до самого полудня. Потом карлики навьючили пони горшками с золотом, отвели лошадок к реке неподалеку от Тракта, и закопали там клад, наложив на него множество заклятий в расчете вернуться сюда за золотом. Когда все это было проделано, карлики сели на пони, и путешествие на восток продолжилось. Кудесник и Торин ехали впереди всех. - И где же ты пропадал, позволь тебя спросить? - обратился Торин к Гэндальфу. - Смотрел, что впереди, - ответил тот. - А почему ты вернулся, да еще в самый нужный миг? - Оглянулся назад, - ответил Гэндальф. - Хорошенькая история! - рассердился Торин. - Можно объяснить, что к чему? - Ладно, - вымолвил старик. - Я оставил вас, чтобы разведать эти края получше, ибо скоро наш путь будет труден и небезопасен. Еще меня беспокоило то, что еды оставалось в обрез. Однако я заехал довольно далеко. И тут мне навстречу - парочка моих старых друзей из Раздола... - А это еще где? - вмешался в разговор Бильбо. - Помолчи и слушай! - прикрикнул Гэндальф. - Повезет - окажемся там через несколько дней, только бы набрести на нужную тропу. Стало быть, как я говорил, мне повстречались двое из народа Элронда, но они торопились, ибо боялись троллей. От них-то я и узнал, что недавно с гор сошло трое троллей, поселились в лесу неподалеку от Тракта, да еще наводят страх на всю округу, не говоря уже о случайных путниках. У меня появилось недоброе предчувствие, и я повернул коня назад. Оглянувшись, я увидел костер, ну а что было потом, вам хорошо известно. В следующий раз будьте осторожнее, иначе мы так никуда и не уедем. - Спасибо! - буркнул в ответ Торин. Глава III. КРАТКАЯ ПЕРЕДЫШКА Ни сегодня, хотя погода улучшилась, ни на следующий день, ни через день никто ничего не пел и не рассказывал. Путникам чудилось, что опасности подстерегают их на каждом шагу. Заночевали прямо под звездами; пони наелись досыта, потому что эти места изобиловали сочной травой. Однако снеди в мешках оставалось немного, даже если принять во внимание пополнение из кладовой троллей. Как-то рано поутру пришлось пресекать реку в мелком, но каменистом и шумном месте; противоположный берег оказался крутым и скользким. Когда путники взошли на пригорок, их взорам открылась горная цепь, казавшаяся такой близкой. Хотя до подножия ближайшей горы был всего лишь день пешего ходу, а по ее темным склонам мелькали солнечные блики, и белоснежные соседние вершины ярко сверкали под лучами солнца, гора казалась мрачной и зловещей. - Это и есть та самая Одинокая гора? - дрожащим голосом спросил Бильбо. - Да нет! - ответил Балин. - Это пока нижние подкряжья Мглистых гор, которые нам нужно пересечь любой ценой, чтобы добраться до Диких Земель, простирающихся за этим хребтом. Мы только начали путешествие на Восток, где находится наша Одинокая гора, в недрах которой Смауг лежит на наших сокровищах. - О! - вырвалось у Бильбо, и он тут же почувствовал, что Приключение ему надоело. Сидел бы в своей норке, в гостиной, в мягком кресле у очага и слушал бы свист кипящего чайника... Не в первый и не в последний раз хоббит думал об этом! Впереди отряда ехал Гэндальф. - Теперь главное отыскать путь, - сказал он, - иначе - всему конец. Нужно хорошенько подкрепиться и отдохнуть в безопасном месте, прежде чем идти по главной тропе Мглистых гор. Если вы не послушаете меня, то лучше начать все сызнова... Но для этого надо еще выжить. Карлики засыпали старого кудесника вопросами о том, куда он ведет их, и ответ был таков: - Вы должны знать, что здесь пролегает предел Дикоземью. Где-то поблизости находится прекрасная заповедная долина Раздол, а там, в Последней Светлой Обители, живет Элронд. Я послал ему весточку через двух моих друзей, о которых я упоминал, и нас уже ждут. Сообщение звучало многообещающе, но до Раздола путники еще не дошли, и, по-видимому, дорога к Последней Светлой Обители к западу от гор была не из легких. Казалось, впереди ничего: нет деревьев, нет долин и балок, не видно холмов, пробивающихся к небу. Была только огромная узкая крутизна, стремящаяся куда-то вверх к подножью ближайшей горы; по диким скалам кое-где пробивался чахлый вереск, а клочья мха, трав и лишайника говорили, что где-то здесь есть вода. Прошло утро, наступил полдень, но никаких домов или селений еще никто не увидел. Карликам было не по себе: ведь Раздол мог быть за горами, в межгорьях или оказаться далеко позади. Неожиданно появлялись узкие пади и логовины с крутыми склонами, на дне которых клокотала река, и росли деревья. Попадались глубокие овраги, которые можно было бы перепрыгнуть, если бы потоки не превратили их в водопады. Встречались и темные провалы, которые нельзя было ни обойти, ни перескочить. Дальше - топи, местами поросшие травами и цветами, но забреди туда пони с тяжелой поклажей - пиши пропало. Бильбо был поражен: столь обширными оказались земли, отделяющие брод от горного кряжа. Единственная тропка была помечена белыми камушками, которые либо были слишком малы, либо скрывались подо мхом или вереском. Отряд продвигался слишком медленно, не смотря на то, что шедший впереди Гэндальф прекрасно знал эти места. Казалось, старый кудесник мел дорогу бородой - так низко он нагибался, чтобы отыскать очередную метку. День шел на убыль, и карлики начали было думать, что пути не будет конца. Время чаепития давным-давно прошло, и, по всей вероятности, об ужине можно было бы забыть. Откуда-то слетелись мотыльки; свет потускнел, а луна еще не вышла на мутное небо. Пони Бильбо начал спотыкаться о камни и торчащие из-под земли корни. Путники так быстро очутились на краю обрыва, что конь Гэндальфа едва не соскользнул в пустоту. - Вот мы и пришли! - подозвал кудесник своих спутников. Карлики обступили его и с любопытством глянули вниз: оттуда доносился шелест деревьев, а в долине за речушкой, громыхавшей по каменистому дну, мерцали яркие огоньки. Нет, Бильбо никогда не забыть крутой и скользкой извилистой тропы, ведущей в заповедный Раздол! Чем ниже спускались странники, тем теплее становилось вокруг, а смолистый запах сосен одурманивал так, что хоббиту пришлось уткнуться лицом в конскую гриву, чтобы не свалиться от головокружения. Запах крепчал, а тропа уводила все ниже и ниже... Вот уже стали попадаться дубравы и буковые рощи, воздух дышал сумерками. И когда зелень трав скрылась в потемках, отряд вышел на приречную поляну. - Гм! Вроде бы чую эльфов, - решил Бильбо и взглянул на звезды, ярко мерцающие в ночном небе серебряными и голубоватыми огнями. И тут же раздалась песня, похожая на смех и доносящаяся откуда-то из-за деревьев: Вы куда, куда, куда И зачем спешите? Пони без подков! Беда! Лучше отдохните! О! Тра-ла-ла-лели! Спуститесь в ущелье! Что вам нужно? На огне Хлебцы подоспели. Подъезжайте все к реке: Эльфы здесь запели! О! Трил-лил-лил-лоли! Отдохните в раздоле! Бородами старый мост Карлы подметают! Ну, а с Бильбо что за спрос? Разве кто узнает! А Балин и Двалин Свалились в долину В июне Ха! Ха! Оставайтесь с нами вы И не уходите. Пони нужен стог травы - Сами поглядите! Падает ночная тишь, Всем поспать охота; Нашу песенку услышь - Пропадет дремота! Смейся до зорьки! Пой до утра! Пляши вместе с нами! Ха! Ха! Голоса смеялись и пели, причем, надо сказать, глупостей в песне было немало.