Оцените этот текст:


---------------------------------------------------------------
 © Copyright Владимир Ефименко
 Email: vatra-art@farlep.net
 Date: 7 Nov 1998
 Пьеса номинирована в литконкурс "Тенета-98"
 http://www.teneta.ru
---------------------------------------------------------------





     Твоя божественная голень -
     Моя извечная тоска.
     Я был избыточно доволен,
     А ты - несбыточно близка.



     Праздный треп за чашкой кофе
     И каемочки овал,
     Твой смурной и хмурый профиль
     Текст по зернышку клевал.

     Текст, скорей декоративный,
     Ни о чем и просто так,
     Это менее противно,
     Чем всерьез лепить умняк.

     Тут не в сказанном, не в слове,
     Суть не в этом, уж поверь,
     А в гудке (он все басовей)
     Отдалившихся потерь

     Треп, как фон для помолчанья
     Для встречающих покой.
     Наши темы - чушь баранья,
     Но откуда ж кайф такой?



     Зачем вздыхать, божиться всуе,
     Да просто летние потемки
     Мне улыбнулись, интригуя,
     Лицом прекрасной незнакомки.



     Ольвийский воздух пахнет степью,
     Закат прогнал июльский зной
     И, к полному великолепью,
     Мы - словно кролики весной.



     Если ведешься на запах духов -
     Не от большого ума,
     Но подозрительно много стихов -
     Это, ты знаешь, сама.










     Прости, прекрасная Одетта:
     Входя, не знал, что ты раздетта.



     Летние сумерки. Старый еврей
     Сел подышать в переулочке.
     Мимо - красотка: за нею - шлейф,
     Пахнет, как сдобная булочка.



     Месть

     Бывало, взвоет, как собака,
     Разлука, сердце леденя,
     Но став игрушкою маньяка,
     Ты расквиталась за меня.



     Много девушек хороших
     И плохих, но ладных дам.
     Кто же пьяные дебоши
     Вдохновляет тут и там?

     Красота - всегда приманка,
     Красота всегда - товар,
     Для нее - хоть наизнанку,
     Если сам не очень стар.

     Вы так выглядите сочно...
     Сквозь иную глядя призму -
     "Красота" - не очень точно:
     Это - вызов организму

     Как снискать такую милость?
     Звон монеты? Шпаги звон?
     Чтобы устрица открылась,
     Нужен выжатый лимон.

     Я придумал обелиск вам,
     Представлял - кидало в дрожь...
     Дань почтенья одалискам -
     Знаете, на что похож?
     *  *  *

     Люблю всех женщин, как сестер!
     (Инцест и здесь клешню простер.)



     То немыслимо выразить в прозе,
     Ожидание встречи вдвоем,
     Так, что "сникерс" дубел на морозе,
     По дороге, в кармане моем.

     Она ждала огня души,
     Презрев любовную науку
     И кто-то... "сникерс" положил
     В ее протянутую руку.





     Нам нужен собственный Мессия -
     Чужую славу превозмочь:
     Прощай, немытая Россия!
     Тиха украинская ночь.








     Бессонной челюстью ночей
     Жевал я фолиант
     Вот странно: в сущности ж, ничей -
     Мотив, сюжет, талант

     Чудесно, если хоть одно,
     А тут и все зараз,
     Что называется, "дано",
     От Бога, (без прикрас)

     Про остальных поэтов я
     Подумал :"Мелюзга!"
     Но тут катарсис подкатил
     И вставил по мозгам.



     Ликует буйный Рим
     И в Колизее
     Сидят патриции,
     Короче,- ротозеи.

     Но вот, одна из дам,
     С большой украдкой
     Вдруг, с понтом, обронила львам
     Перчатку
     И говорит герою, мол, дерзни,
     А после мы останемся одни
     И не краснея до корней волос
     Тебе поставлю сказочный засос.

     Он ринулся ко львам в изящной тоге,
     Но, видимо, его хранили боги
     Он вышел с честью и воспет рапсодом,
     Ну, разве что, немножечко обглодан:
     Перчатку ты хотела? Вот она!
     Награда ж мне и на фиг не нужна!



     Чтобы страсть была нетленной,
     Чтобы помыслы - чисты,
     Любовался царь Еленой
     И с рабынею - в кусты

     Менелай раскинул мудро,
     Возмущая тем ханжу,
     Вот зачем, домой под утро
     Я порою прихожу.








     В эту влезшие канаву
     Погибают в страшных муках,
     Все претензии на славу
     Беспричинны, потому как.



     Живопись - тяжелый случай:
     То серятина, то бель,
     А палитру, как ни мучай -
     Изнасилуешь модель

     В мастерской, к тому же - крысы,
     Холст прогрызли, съели кисть,
     Кто позирует - нарциссы,
     Кто ваяет - мазохист.

     Сколько красок в голой дуре!
     Сколько цвета, целый мир!
     Слепо следуя натуре,
     Все домазывать до дыр.
     В Лувр заеду, как на танке!
     Был художник очень рад
     И хлебнул вина из банки
     (В банке был крысиный яд)

     И остались краски звонче
     (Так сработал порошок)
     Он картины не закончил -
     Получилось хорошо.



     Я представляю Вас в пастели,
     Вам угля серость не к лицу,
     И - на "чуть-чуть", на "еле-еле",-
     Писать портрет - не стричь овцу

     Здоровый дух в здоровом теле
     И был я очень огорчен:
     Я думал только о пАстели,
     А Вы подумали о чем?




     Умирал он трижды на день -
     Скромно, скорбно, без амбиций,
     Критик исписал тетради
     На одной из репетиций

     Он играл еще с пеленок,
     Каждый шаг из жизни брал,
     Убеждала до печенок
     Всех актерская игра

     Но однажды, в день премьеры
     Он почуял смутный страх,
     А за ним, кварталы меря,
     Смерть неслась на всех парах

     Умер. Публика в экстазе,
     Натуральненько, тик-так,
     (Это ехал на КАМазе
     Непроспавшийся дурак),



     К зовущей белизне бумаги
     Питал чувак гнилые тяги.

     Я страдал мигренями
     В возрасте иллюзий,
     Думал, от курения,
     Оказалось, Муза

     Все отбросы, "даль небес",
     Ведь Пегас - безлобый,
     Неразборчивый балбес
     Все метет в утробу

     Локти в клочья искусал,
     Только внял совету
     И обжоре прописал
     Строгую диету:

     У него отныне пост:
     Никаких "туманов",
     Никаких "хрустальных звезд",
     "Сладостных дурманов"

     О сиропе "нежных рук"
     Даже нет и речи,
     "Тщетность грез" и "боль разлук"
     Потихоньку лечим.

     Иногда, хоть скройся с глаз -
     И приличных брюк нет,
     А предательский Пегас
     Вдруг возьмет, и всхрюкнет!






     Метр читал, со мной не споря
     И изрек : "Вот тут - прокол.
     Поэтичным a priori
     Мне не мыслится "рассол"

     Мелочь, дырочка всего-то,
     А из шины вышел дух:
     Ставь авто за поворотом
     И теперь плетись на двух

     Я читал его поэмы:
     Там прокола не сыскать,
     И точны, как теоремы,
     И чисты, как Бога мать.

     Так и гусеничный трактор
     От прокола защищен:
     Если духа нет de facto,
     Дух не может выйти вон.



     Он стрелял холостым, но с глушителем.



     Страдая от людей плохих,
     Старайтесь делать паузы:
     Уж лучше слабые стихи,
     Чем гениально  - кляузы.



     А у Мальвины - голова из ваты,
     А ей Пьеро читает свой сонет
     Поэзия должна быть глуповата,
     Но чтобы полной дурой -
     Нет.






     Ритмичных слов изящество и грация  -
     Авансы в недописанной главе,
     А экзистенциальная фрустрация
     Подкравшись, бьет меня по голове.



     Хоть кричи - тоска. И все же
     Я оформил этот крик.
     Жалко, предок мой не дожил,
     Прикололся бы старик.


     Как будто уши мне прочистили,
     Как будто спала пелена,
     Глазами солнечно-лучистыми
     Я все пронизывал до дна

     Опять - кошмар и околесица,
     Опять последний день живу,
     И взор безумный с жиру бесится,
     Лаская мокрую траву

     Забыл, занудный привереда
     Про автотренинги Леви,
     Опять провал. И крышей еду
     С большой готовностью к любви

     Опять чужой и неприкаянный,
     Не помню улиц и имен,
     Как будто я печатью Каина
     Жестоко кем-то заклеймен

     И где ж открытая Америка?
     И где разверстые гробы?
     Да просто тихая истерика
     От непонятности судьбы.
     * * *

     На вас ползли густые тени,
     А вы сидели у стены,
     Бледны лицом, как привиденье,
     Жестокой страстью сражены

     Вас жгла пекучая обида,
     Платок искомканный  - в руке,
     Недалеки от суицида,
     От жажды жизни вдалеке

     И раз Судьба боднула первой,
     А Случай выставил за дверь,
     Вы стали первоклассной стервой:
     Вам все дозволено теперь.




     Сумерки сели и город притих,
     С легким шуршаньем - по крыше лист,
     Встретились осенью двое слепых:
     Сколько же лет мы не слышались!



     В плечо рыдает малолетка,
     А я пытаюсь утешать  -
     Универсальная жилетка
     Привыкли: мне за них решать

     Ведь не бывает только взлета...
     Поет слюнявый Пресняков...
     Неблагодарная работа  -
     Тащить вас из депрессняков

     Ведь я совсем не из железа,
     Не психиатр и не шаман,
     Я не Франциск, не мать Тереза
     И не платочек  - на карман.

     Увы, сей метод наказуем:
     Как донор, я совсем иссяк,
     Слетел, заразным поцелуем  -
     Ну вот, извольте : депрессняк.



     Не дразните на ночь беса,
     Это лучше поутру
     Баловство из интереса  -
     А потом, глядишь, помру

     Раньше, позже, глуше, звонче,
     Но кольнет и заболит
     И шлагбаумом прикончит
     Личной жизни инвалид.


     ПИСЬМО

     Не тратьте времени,
     Ни сил, ни грима вы:
     Мы все под бременем
     Неисправимого.

     Все просто, батенька,
     Как в рыбе вилка.
     Привет, горбатенький!
     Твоя Могилка.



     На остановке - пьянь и псина,
     А голос сиплый, как спросонок;
     - Была на кладбище у сына
     И напилась, как поросенок

     Сказав, сама смеется баба,
     Беззубым ртом своим, беззвучно;
     Меня на свете держит слабо,
     Да отравиться несподручно

     И кто завел такую моду,
     Чтоб целый час прождать трамвая?
     Сижу я, в рот набравши воду
     И ей беспомощно киваю.




     УЧИТЕЛЯ ВО-ВОНГКА
     (Перевод с древне-корейского)

     Ой, светла его головонька!
     Славься, наш Учитель, Во-Вонг-Ка!
     (из корейской народной песни)

     Святой японский, Кобо Дайси,
     Цветы не складывал в мешок.
     Раз хорошо - не зарывайся
     И будет дальше хорошо.



     Канат в ушко иглы не всунешь,
     Спешащий жить погибнет втуне,
     Гурману - всяк лангет - сапог,
     Бодливой быть всегда без рог.



     Если встречаешь врага на канате ?
     Будь агрессивен, нелицеприятен,
     Если мозги его брызнут на скалы,
     Вечно голодные, слижут шакалы.



     Если же встретишь врага на равнине,
     Лучше сверни, не поддавшись гордыне,
     Даже не трать оскорбительных слов -
     Слишком уж много на свете козлов.



     Когда на сердце скорби гири,
     Нет средства лучше харакири,
     Но коль повременишь хотя бы,
     Врагов твоих задавит жаба.



     Про ловлю кайфа я до хрипа
     Твердил и по ночи, и днем:
     Его мы ловим, словно триппер -
     Когда не думаем о нем!






     Я не просил, чтобы меня рожали,
     Но я не намерен за то упрекать.
     Эти упреки разумны едва ли,
     Так стоит ли трогать отца и мать!

     Было бы странно, чтоб вдруг попросило
     То, что еще не было рождено,
     О том, чтобы к свету его пустили
     Оттуда, где пусто еще и темно.

     Меня не спрашивал веселый папаша,
     Стремясь к чему-то совершенно иному,
     Другое дело - манная каша:
     От нее у меня страх ко всему съестному.

     А если бы люди читали по ночи,
     А после храпели, вздымая бок,
     Не родилось ни одной бы сволочи,
     Бросившей предкам такой упрек.



     Отрубив собачке хвостик,
     (Прежде уши отрубив):
     Вот теперь, хороший песик,
     Ты действительно красив!






     Один мой друг, а в остальном -
     Вполне приличный человек...



     Ты не ори на меня, истеричка
     И не хватайся за острый предмет.
     Что бы ни сталось, но ты - моя птичка,
     Коршун ли, иволга - разницы нет.



     Свои амбиции поправ,
     Гордыню одолев,
     Я знаю: если я не прав,
     То все равно я лев.



     В величьи есть оттенок плотский.
     Как мне сказал один нахал:
     "Со мной синячил сам Высоцкий!
     И Смоктуновский забухал!"

     Так, за титанами - пигмеи
     Что мертвых львов - тащить на бал?
     "Я Ладу знал! ..был близок с нею!
     Мне Розенбаум в морду дал!"



     Здесь почти что нет окурков,
     Что ни угол - то кабак
     И богатеньких придурков-
     Как нерезанных собак

     А породистые телки
     С ними под руку идут,
     Портретисты, словно волки,
     Притаившись, жертву ждут

     И уже не те - евреи,
     Даже бронзовые львы,
     Вряд ли стало все добрее,
     Хоть корректно и на "Вы"

     Благодать. Играет скрипка,
     Встал на стражу постовой
     И лакейская улыбка
     Растеклась по мостовой.




     Пил Amoretto из горла он
     And he was looking, like a clown.







     Навстречу мне шагала блонда,
     Чей взгляд желудочного зонда
     Сто крат пронзительней, поверь.
     Она - транжирка генофонда,
     Она из нашего бомонда..
     И отворилась "Красной" дверь.



     Он изумлялся напоказ,
     Утробно испуская стоны:
     Сто баксов мне отдать зараз
     За эту старую икону?
     Он прав: она ему нужна?
     Ведь он не смыслит ни рожна,
     А тратит более, в неделю,
     Работая ...на унитаз.

     Мы все от совершенства далеки
     Но чтобы отличаться от букашки,
     Когда  Соблазн затеет поддавки
     Мы тешимся что с ним играем в шашки,.





     Москва, людская мясорубка,
     По сто чертей за каждой юбкой,
     По ним мой взгляд, как по мишеням,
     Ну, наконец-то, вот и Женя,
     Он хмуро смотрит под дождем
     И мы куда-то с ним идем
     Его гитара крыта кейсом,
     Он уместиться мог бы в ней сам,
     Гундося гадостный мотивчик,
     Спецом коверкая слова,
     Смешной походкой Буратино,
     А в мыслях - новая картина.



     Ночью в Астрахани, огромный котище,
     Черный, улицу перебегал,
     Машин было две. Не сто и не тысча:
     Под одну из них он попал.
     Я наклонился: Маленький брат мой!
     Слюна из пасти и теплый мех...
     Вот угораздило! Неаккуратно...
     А в спину мне  - издевательский смех

     Я обернулся и вижу  - сзади
     (Котик тем временем дух испустил)
     Это в машину садились две бляди,
     К шоферу, который его задавил.



     Я гнал попутчику распрягу,
     Как я попался в передрягу,
     Едва не угодив в тюрягу,
     (Все - бред, с начала до конца),

     А он мне тер в таком же тоне,
     Причем божился, что не гонит,
     Что вся милиция в районе
     Зависит от его отца.

     Ну, чем бы удивить друг друга?,
     Мы перебрали круг за кругом
     И в напряжении упругом
     Не умолкали ни на миг,

     Покончив с Гегелем и Кантом,
     Мы завязали тему бантом,
     Когда с предвиденья талантом,
     Принес нам пива проводник.







     Идем по Праге, крылья свесив,
     Плетемся: Я, не чуя ног
     И надоевший мне в Одессе,
     Неординарный Мартин Шпрок.



     Кельнский собор. Воскресная месса.
     Хочется думать о главном...
     Серж Ильин, что не очень уместно,-
     Крестится по-православному.

     Ну и соборище! Ну и громада!
     Сразу и мысли: от Рая до Ада,
     (Строили, кажется, тысячу лет,
     В мире и в жизни подобного нет.)

     Боря Бурда,уж не мистик, покуда,
     Все обьяснит сокращеньем сосудов:
     Если задрата наверх голова,
     Терпнет башка. Уж она такова.

     Топчет копытом вагон на Совок,
     Только ли в храме присутствует Бог?



     Огни витрин, горящие стекляшки,
     Я на манер ворон, разинул клюв
     И я щипал француженок за ляжки,
     Чтоб убедиться в том, что я не сплю.



     Привет вам, дорогая мама!
     Я Вам пишу в Червоный Кут.
     Я был на родине Ван Дамма  -
     Недохло люди там живут!
     Восторг мой прежний  - не уменьшен,
     Был в супермаркете и рад:
     Там вам не "На хрен!", а "Attention!"
     Простые грузчики кричат!



     ОН тихим убийцей вползает под шторы,
     Крадется, касаясь развратницы Доры,
     Что голая спит с захмелевшим соседом,
     Который изрядно хлебнул за обедом,
     А после он скользкой змеей подколодной
     Ползет переходами в погреб холодный,
     Где киснет капуста и прлесень цветет,
     А он продолжает стремиться вперед
     И пьяно петляя, пролазит в ограду,
     Где шастает рынком, по рыбному ряду,
     Срывая гвоздику, мелиссу и розу,
     Хватив чебуреков летальную дозу,
     Свернет за бензином в ближайший гараж,
     Слегка зацепив нечистоты параш.

     Бестактный, всеядный, но он не в ответе,
     В углы и фасады запутанный Ветер



     А мне бы розовым фламинго
     Лететь над зеркалом озер
     Иль мотыльком над Сан-Доминго ?
     Неисправимый фантазер!

     А может, гусаком на Тибре,
     Загоготать мне, Рим спасая
     Иль безответственным колибри
     Порхать меж листьев молочая?

     А может, в дебрях Ориноко?
     Не говоря уже, о Крыме..
     Так стало грустно, одиноко,
     Подумал Мамонт, взял ...и вымер.





     В окне - отражение:
     Глянул я просто
     И стал незнакомым
     Родной перекресток:

     Облупленный дом,
     Наподобие хлева,
     Но он почему-то
     Находится слева

     А где-то далеко
     Дороги извил:
     Неужто туда я
     Направо ходил?

     Лишь облако, мне
     Незнакомое, бело,
     Что даже зеркально
     И то надоело

     Какой-то мерзавец
     Мне смотрит в глаза:
     Стекло между нами:
     Я - против, он - за.



     Строкой дешевой незапятнан,
     Я предан чистому перу
     Я  - гений. И ежу понятно,
     Но я от скромности умру.


Last-modified: Sat, 26 Dec 1998 19:56:02 GMT
Оцените этот текст: