ело после
всего случившегося... после второй Варфоломеевской ночи...

        42.
     Теперь нас стало четверо.
     Наша обитель -- уютная пещера, узким хвостом  своим потерявшаяся где-то
во чреве  скалы; пол устлан, словно роскошной периной, но это сено  и сверху
огромные медвежьи шкуры. Здесь очень жарко.  Ведь мы на экваторе, и прохлада
только  нежна.  Вокруг  джунгли.  Непролазные  дикие  джунгли,  с  бесновато
кричащими обезьянами. И всего в  ста метрах вечность грохочущий  водопад. Мы
оторвались  от мира и не жалеем. Мы были  здесь счастливы  и  может быть еще
будем...  У нас  свое  хозяйство:  несколько  коз,  исправно дающих  молоко,
небольшой огородик, всегда под рукой  лес, где бродит и летает мясо, к  тому
же. однажды попробовав удить рыбу, я вошел во вкус... Ну, да ладно об этом.
     Порой бывает трудно справляться с накатывающейся депрессией. Это только
так  кажется,  что  жизнь,  пусть  даже  с любимым  человеком,  на сказочном
необитаемом острове  прекрасна и удивительна. Но проходят  дни, месяцы, годы
-- и мечта,  наверное, едва ли  не  каждого жителя  мегаполиса оборачивается
ловушкой, и можно, если очень захотеть, просто сойти с ума. В такие минуты я
воздаю хвалу Господу, что  у меня  есть солнечные батареи, вставляю в гнездо
музыкального  центра  компакт-диск   и   под   заученные   мелодии  предаюсь
воспоминаниям. Вспоминаю годы  дружбы  и прощание с Филидором, оставшегося с
безнадежно больной женой, порой Роберто, его незрячие, но  полные слез глаза
после смерти Лауры,  Патрицию,  впрочем всех...  и гильотину, и САМУЮ ДОЛГУЮ
НОЧЬ.
     Нет! Мы оторвались от  всего мира и  не жалеем. Мы были здесь счастливы
и, может быть, будем.
     Теперь нас стало  четверо.  Схватки у  Элен начались вчера утром. Около
четырех часов дня она родила мальчика, орущего  крепыша. А через шесть часов
-- второго ребенка,  точную копию младенца, появившегося  на свет  на  борту
"Виктора Гюго". Но жить они будут оба, и вместе. Я и Элен сделаем все, чтобы
они стали братьями, и не только по крови.