также подписалась под ее формальной просьбой о полицейском клиринге, мы полагаем, два года назад. Что с этим тогда было сделано? Тогда ее другой адвокат вошла в контакт с иммиграцией. Они говорили с ней грубо, и отказались беседовать. Проходят месяцы, в течении которых я и мои иммиграционные советники звоним в Иммиграцию, но неизменно получаем отказ в обсуждении дел моей мамы. Требования по делу в семьи GUNIN: 1. Мы нуждаемся в ясном ответе в письменной форме, получила ли Иммиграция наши полицейские клиринги. И если нет, то a), почему; b), что было сделано с анкетами просьбы о полицейских сертификатах, подписанными мной и моей женой и представленных Иммиграции примерно два года назад; c), что должно быть сделано теперь. 2. Если медицинские экзамены были необходимы для всех членов семейства, почему Иммиграция не посылала надлежащих анкет (MED1A) для всех членов семейства шесть месяцев назад (мы нуждаемся в ясном ответе). Мы также нуждаемся в гарантии в письменной форме, что от Ina не будут требовать, чтобы и она прошла иммиграционное медицинское обследование. 3. Мы хотели бы, чтобы все искусственные задержки в рассмотрении нашего файла были немедленно остановлены, и получить гарантию, что наши дети не будут и дальше лишены статуса постоянных жителей. 4. Если мы немедленно не получим статус иммигрантов, представители иммиграционных властей просто уничтожат нас. Если Иммиграция хочет мстить мне за мою деятельность в области прав человека, зачем издеваться над моей семьей? Они могли бы задержать статус для меня, но дать его членам моей семьи. 5. По манипуляция медицинскими данными должно быть начато уголовное расследование. Требования по делу Elisabetha GUNIN (Epstein): Имеется только одно требование: ей обязаны дать статус иммигранта немедленно и безоговорочно. Искренне Ваш, Лев GUNIN 26 ноября 2000 ИСПОЛЬЗОВАНИЕ МЕДИЦИНЫ как инструмента ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРЕСЛЕДОВАНИЙ Manipulation of medical data for political persecutions is the end of the civilized society - December 2000 - С О Д Е Р Ж А Н И Е РУССКИЙ 1. Краткое обозрение - описание последних событий 2. Источник наших проблем 3. Список документов 4. Более развернутое (хронология) изложение событий 5. Открытое письмо в Монреальский Институт Грудной Клетки АНГЛИЙСКИЙ 1. First Page 2. Page 2 December, 2000. Montreal, QUEBEC - DOCUMENT NUMBER FOUR-A - Копия письма одному из ведущих политиков Канады From Lev GUNIN Full immigration story: http://www.total.net/~leog/Righs/LevGunin/indexX.htm former refugee claimant (address, tel. 514-49-1294, leog@total,net) - НОМЕР ДОКУМЕНТА ЧЕТЫРЕ A - От Льва ГУНИНА, бывшего претендента на статус беженца Полная иммиграционная история: {www.total.net/~leog/Righs/LevGunin/inde xX.htm} (адрес, телефон) 6 декабря 2000 Уважаемый господин! Удивительно, как в этих нормальных мирных условиях некоторые люди используют свою работу и должность, чтобы преследовать других, даже играть с их жизнью! Они наслаждаются незаконными методами. Использование (против нас) поддельных медицинских данных для манипулирования нами и продления ситуации нашего бесправия - один из них. Теоретически фальсификация и преступная обработка медицинских данных может вести к насильственному лечению от болезней, которые мы не имеем (что способно привести к летальному исходу). 1. Позвольте мне упомянуть кратко источник наших проблем: я был активистом прав человека, бывшим Советским диссидентом, депортированным из родной Беларуси в Польшу. Оттуда моя семья и я были принудительно доставлены в Израиль. В Канаде мы оформили просьбу о статусе беженцев. Я полагаю, что пытаясь остановить массовое бегство из Израиля дискриминируемых новых иммигрантов, некоторые политические деятели предпочли "военные" методы. В Канаде они использовали "своих" иммиграционных адвокатов, переводчиков, уполномоченных комиссий по беженцам и врачей, чтобы торпедировать беженские дела. Возможно, что (как - вероятно - много других жертв) я был преднамеренно послан к адвокату, чья переводчица (M-me E. Broder) намеренно исказила содержание наших наиболее важных документов, и к врачу (M-me W. Brzezinska), которая сделала заведомо ложный рапорт. Члены IRB (комиссии по беженцам) открыто надсмехались над нашей надеждой на правосудие в Канаде. 2. Так мы уже более 6 лет в положении бесправия, неизвестности и административного террора. Несмотря на отрицателей прав человека в IRB и других департаментах Иммиграции, про - израильское лобби (с их людьми в Иммиграции), персональный вклад иммиграционного офицера Госпожи Udith Malka в ухудшение нашей ситуации, более года назад мы получили положительное решение (по нашему делу). С тех пор противники к этого решения пытаются обратить его вспять и делают нашу жизнь невыносимой. Мы так и не имеем статуса, подвергаясь издевательствам и преследованиям: (A). Во-первых, это ненужные дорогостоящие для нас медицинские обследования и явная фальсификация медицинских данных (Doc. 1-23). Задерживается продление разрешений на работу и на учебу (для детей), они намеренно выписываются на короткие сроки. Анонимные письма и телефонные звонки с угрозами (психологическое давление - Doc. 1-6, в частности - 16). Неоправданные "тоталитарные" секретность и анонимность, когда Иммиграция имеет дело с нами (Doc. 10a, 13a, 1, 14, 15, и т.д.) (B). Год назад (6 месяцев с момента моей жалобы) должностные лица IMS (медицинского департамента Иммиграции), отказали нам в решении и анкетах для прохождения медицинской комиссии на всех членов семьи, уверяя, что только моя жена должна ее пройти. Теперь в противоречие этим уверениям они приказали мне и моей младшей дочери пройти мед. комиссию (исключив мою старшую дочь). Искусственно создана ситуация, когда на момент прохождения комиссии последним членом семьи срок годности медицинской аттестации моей жены истечет (Doc. 2, 19, 20). Это делается, чтобы держать нас в подвешенном состоянии бесконечно. Файл моей матери был незаконно объединен с нашим, чтобы поместить нас в зависимость от ее ситуации (Doc. 1, 4, 6). Прибывающие квитанции на анализы крови и другие мед. тесты, которых я никогда не делал, странные игры вокруг моего рентгеновского снимка (Doc. 1-7, 9-25) пугают нас. (E). Дело моей матери. 1994: Wanda Brzezinska, иммиграционный врач, делает ложное сообщение в Иммиграцию: (Doc. 7a, 4b, 7b) (возможное (!) развитие сердечной и почечной недостаточности). (Моя мать сказала ей, что имеет врожденное увеличение сердца). На вопросы моей мамы Бжезинска отвечала, что у моей мамы прекрасное здоровье и что она может даже работать. Ноябрь. 1999: иммиграционный офицер (M-me Roy), не врач, незаконно вмешивается в медицинские вопросы, и принимает основанное на этом решение (Doc. 7a, 7b). (Позже быстро заменив его). В нарушении законов о брачном интервью отдел IMS выносит отрицательное решение ДО прохождения моей матерью мед. комиссии (Doc. 7a). 2000: целый год необоснованных распоряжений прохождения неисчислимых дополнительных мед. обследований, писем и звонков с угрозами (Doc. 14 -17). Цель: a), подорвать здоровье моей матери, b) оправдать мадам Brzezinska и M-me Roy. В течение двух месяцев после окончания медицинской эпопеи Иммиграция отказывалась давать какой-либо ответ. Теперь (декабрь) отдел IMS вынес заключительное отрицательное решение, основанное на все тех же инсинуациях г-жи Bezezinska: в противоречие результатам новых обследований и медицинским мнениям (анатомия, не патология). (А разве мало уже одного того, что в течение пяти лет Brzezinska никогда не посылала мою мать ни к кардиологу и нефрологу (урологу), ни на обследование сердца и почек, и никогда не выписывала ей никаких медикаментов в связи с проблемами сердца / почек?!). Разве не вопиющий тот факт, что целый год отдел IMS оценивал не фактические, но возможные проблемы ее здоровья, а подтвердил изначальный диагноз Бжезинской, игнорируя результаты годовых обследований! (Doc. 25). Если тот ужасный диагноз (Doc. 25a), которым они приговорили мою мать в 1994, был бы верным, как бы могла она жить нормальной жизнью все эти 6 лет без медикаментов и кардиолога?! Если здоровье моей матери действительно ухудшилось после целого года этих изощренных издевательств, то представители иммиграционных властей полностью ответственны за это. Именно этого они умышленно добивались! Иммиграционные сотрудники совершили ряд действий, нарушающих автономию медицинских учреждений и их персонала, для вымогания ложных медицинских сообщений и создания поддельных медицинских документов - как в отношении моего дела, так и дела моей матери. Наши дети в полной мере страдают как от самой этой невыносимой ситуации, так и от искусственных задержек продления их студенческих разрешений и других необходимых лицензий. Моя жена и моя мать страдают от депрессии, их посещают мысли о самоубийстве. 4. Несмотря на преследования, мы внесли свой вклад в канадское общество. Мы не имели никаких конфликтов в гражданской жизни. Мы работали. Мы приспособились несмотря на все искусственные препятствия благодаря рядовым канадцам. Даже в Федеральной Иммиграции были люди, что старались как-то компенсировать тот ущерб, который причинен нами их коллегами. Я участвовал в десятках музыкальных фестивалей и мероприятий. Моя жена тяжело работает. Наши дети - признанные талантливые музыкант и балерина (< Doc. 27). Несмотря на все затруднения, наша семья не распалась. Мы любим друг друга и поддерживаем друг друга. Разве не было бы лучше, если бы Иммиграция сконцентрировалась на других проблемах вместо того, чтобы преследовать такую семью, как мы? Мы надеемся, что эта недопустимая ситуация найдет гуманное решение. Искренне Ваш, Лев GUNIN 8 декабря 2000 (Монреаль, Квебек, КАНАДА) Перевод с английского и французского П. Василевского В правозащитные организации - Document #FOUR-b - ДОКУМЕНТ НОМЕР ЧЕТЫРЕ-В - From Lev GUNIN Full immigration story: {www.total.net/~leog/Righs/LevGunin/indexX.htm} former refugee claimant (address, telephone) December 2 2000 Позвольте заявить прямо: источником наших (моих и моей семьи) проблем всегда была моя правозащитная деятельность и мое нетривиальное историческое / философское мышление. Я - бывший советский диссидент. Мой конфликт с властями (причастность КГБ началась сразу) восходит к 1971 году, когда я был учеником 9 класса средней школы. Начиная с 1978 коммунистические власти вместо заключения в тюрьму и официальной административной травли в ряде случаев стали пользоваться неофициальными преследованиями: побои, угрозы, тайно инициированные КГБ неприятности на работе, и т.д. Они также начали использовать некоторых добровольцев (не из штата КГБ) для координирования и планирования нападений на диссидентов. К тому времени они нашли такого координатора для меня: мою родственницу - дочь племянницы моей бабушки (со стороны матери). Власти планировали административные трудности на моей работе, устраивали помехи, прослушивание и отключение время от времени моей телефонной линии, перлюстрировали и конфисковали мою корреспонденцию, торпедировали мою профессиональную карьеру. А она провоцировала натянутые отношения ко мне в семье моей жены, натравливала на меня соседей, распространяла обо мне клеветнические слухи среди моих друзей. Она использовала моих близких друзей, таких, как М. K. или моих подруг (до женитьбы) , чтобы нанести мне самый значительный ущерб. Она координировала нападение на меня в феврале 1979, когда я был жестоко избит и провел несколько недель в больнице. В Израиле она вошла в контакт с моей женой и воспользовалась ее откровенностью, открытостью и добротой. Она стала манипулировать ей с целью разрушения моей жизни. Моя жена не верила ни единому слову из того, что я рассказывал ей о моей родственнице. И делала все, что та предлагала. Ходили слухи, что моя родственница была осведомителем израильских властей. В Монреале моя жена продолжала оставаться под сильным влиянием моей родственницы. Несмотря на мое несогласие, она обратилась с нашей просьбой о статусе беженцев к адвокату моей родственницы, мэтру Le Brune, и настояла на том, чтобы мы все, и моя мать включительно, стали посещать Госпожу Wanda BRZEZINSKA, врача моей родственницы, Иммиграционного врача. Я не мог сделать ничего, потому что не хотел ломать семью. Самый близкий друг моей родственницы и секретарь-переводчик Мсье Le BRUNE-а, Госпожа Eleonor BRODER, тесными узами связанная с Израилем, и - возможно, израильская гражданка, делала все, что могла, чтобы сорвать наше беженское дело. Вы можете найти больше подробностей в Интернет (см. адрес вверху страницы). (Или в моем файле, переданном Госпоже Mancini пару лет назад). Совершенно очевидно, что Госпожа BRODER была в контакте с комиссарами IRB, и частично отказ нам по просьбе статуса беженцев был основан на том, что Госпожа BRODER сделала. Госпожа Brzezinska стала вести нечестную игру, манипулируя нашими медицинскими данными начиная с нашего первого же визита к ней в 1994-м году. Она подала в 1994 году катастрофический для судьбы моей матери раппорт в Иммиграцию относительно здоровья последней, а также сделала все, чтобы подстроить инсинуации, будто моя жена и я могли быть инфицированы TB. Сообщая в Иммиграцию, она в то же самое время ничего не говорила моей матери, моей жене, и мне. Если, например, она сообщала в Иммиграцию, что у моей матери серьезная проблема с почками, она не говорила ничего моей матери и никогда не посылала ее ни к какому урологу, никогда не выписывала ей никаких препаратов для стабилизации почек. Тот же самое применительно к инсинуации Госпожи Brzezinska относительно кардиологических проблем моей матери. Она боялась, что специалист - кардиолог или уролог - полностью отвергнет ее инсинуации как чепуху. Когда она посылала меня делать рентген для Иммиграции, она имела обыкновение сопровождать направление дополнительным примечанием радиологу типа "проверить недавний инфильтрат". В ответ на примечание Госпожи Brzezinska там писали "недавний инфильтрат не обнаружен", но это имело двойное значение. Можно спросить: тогда как относительно давнего? В 1999 Госпожа Brzezinska сделала другие ложные сообщения в Иммиграцию, направленные против моей матери и меня. Это все поможет Вам лучше понять механизм, стоящий за последней атакой на нас Федеральной Иммиграции. Конечно, естественен вопрос: почему тогда Вы не уходили от Brzezinska и не обратились другому врачу? Да, я знал, что она была не только медицинским провокатором, но также осведомителем Иммиграции. Когда я приходил к ней на прием, она имела обыкновение говорить со мной в течение 30-40 минут не о моем здоровье, но о моих делах. Я использовал это для дезинформации через нее некоторых людей в Иммиграции, которые желали нанести мне вред. Политические силы двух стран стоят за всеми этими происшествиями: это политические силы лукашенковского и израильского режимов. Я полагаю, что вокруг меня есть приблизительно 5-6 таких "кураторов" типа моей родственницы, Госпожи Broder, и Госпожи Brzezinska, с кем - то вроде супервайзора на высоком положении в местных общественных кругах (я даже предполагаю, кто это). А остальное само организуется непосредственно деструктивной природой Канадской Иммиграции. С середины 1970-х правительства начали вместо помещения диссидентов в тюрьмы и лагеря практиковать другие методы: разрушение финансоввой и социальной ситуации жертвы, остракизм и изоляция, нападения и избиения, грязные слухи, административное давление через обычные правительственные учреждения (налоговое агентство, телефонную связь, почту, и т.д.). Это также осуществление депортаций и преследование жертв руками других правительств, убийства, похищения и короткие аресты со зверством полиции, инсценируемые уголовные дела. Вот почему старая классическая модель узника совести как заключенного и гуманитарная помощь, направленная главным образом на то, чтобы вырвать его из тюрьмы, больше не работает для приблизительно 80 % жертв. Современный классический "узник совести" во многих случаях - это человек без паспорта, претендент на статус беженца или беженец без какого либо статуса. Тысячи и тысячи не политических, но иных диссидентов подвергаются преследованиям из-за их спора с работодателем, хозяином съемной квартиры, корпоративным миром, учебным заведением, полицией, продавцами, и т.д. Все чаще подстроенный медицинский диагноз и фальсифицированные медицинские данные используются против них. Как правило, всегда очень трудно доказать что-либо, так все тонко подстроено. Мой случай - один из немногих уникальных дел, когда очевидность настолько явная. Это - редкая возможность разоблачить то, что действительно происходит в современном мире. Lev GUNIN Перевод с английского Эда Джорджа UNHRC в Монреале Вводный Документ От Льва ГУНИНА бывшего претендента на статус беженца (адрес), тел. 514-49-1294 2 декабря 2000 Вступление 1. Нарушения и несправедливость по отношению к нам настолько вопиющи и беспредельны, что трудно говорить о них без эмоций. Я решил не начинать специальным изложением случившегося. Вместо того я вручаю Вам ряд документов, которые говорят сами за себя. 2. Ниже приведен список этих документов с комментариями по каждому. Фальсификация и преступная манипуляция медицинскими данными - самое опасное и тревожное нарушение прав человека. Хронология дела Гуниных Ноябрь 1994 - оформление просьбы статуса беженцев. Март 1997 - просьба о статусе беженцев отклонена. (Текст отрицательного решения серьезно искажает наше описание событий ("беженской истории"); документ включает такие прямые и косвенные утверждения как a), ничего плохого не могло случиться с претендентами в такой прекрасной стране как Израиль, b) люди, бесплатно доставленные в Израиль - собственность государства Израиль, c) те, кто отказался поменять свою веру и убеждения, сами виновны на преследованиях, так как отказом спровоцировали их, c) нет минимума доверия. Январь 1998 - Федеральный Суд закрывает наше дело, сославшись на нелепый предлог - формулировку Иммиграции: нет минимума доверия. Сам Федеральный Суд никакого основания для закрытия дела не привел. Январь 2000 - положительное решение в ответ на наше гуманитарную апелляцию. Март 2000 - интервью, после которого Квебекской Иммиграцией нам выдан Certificat de selectione du QUEBEC. Март 2000 - начинается бюрократические преследования и явная манипуляция медицинскими данными Федеральной Иммиграцией с целью не дать укомплектовать наш файл. Документ 1: Жалоба на действия и решения Иммиграции, такие, как попытки причинить ущерб здоровью жертвы (представленная в Управление по Рассмотрению Жалоб Иммиграции 3-го ноября 2000. Теоретически фальсификация и преступная обработка медицинских данных может вести к насильственному лечению от болезней, которых человек не имеет (это способно повлечь летальный исход) . Документ 2: Жалоба на отказ позволить всех членам моей семьи пройти медицинскую комиссию пол года (фактически почти год) назад. Была отправлена в Иммиграцию 15 мая 2000 года. Документ 3: Мое несогласие с решением отдела Медицинских Услуг Иммиграции (МУИ) от 23 ноября, 2000. Документ 4-а: Сокращенное описание случаев, когда было проявлено злоупотребление властью, необоснованной секретностью и анонимностью, должностные преступления и преступная обработка медицинских данных. Документ 4-b - совершенно необходимое дополнение к документу 4-а, об источнике моих проблем. Для понимания того, что происходит, его чтение обязательно. Документ 5: Пятое - копия жалобы, посланной в Монреальский Институт Груди (МИГ). Документ 6: Более широкое описание случаев, с еще более невероятными и поражающими подробностями. Этот документ не приложен, но доступен на Интернет (англ): {www.interlog.com/~syedma/dstand/leo2011 27.html} И русский - {}. Документ 7: Копия жалобы в Иммиграцию в ответ на саботаж продления разрешения на работу от 15 мая 2000 года. Документ 8: Жалоба в Иммиграцию в ответ на саботаж продления разрешения на работу. Документ 9: Резюме моего посещения в МИГ 4 декабря 2000. Документ с 10: Анонимное письмо из МИГ, упомянутое в документах, 1, 3, 4, 5, и 6. Документ 10-b: другое письмо (одна страница) требование пожертвования на больницу Королевы Виктории было вложено в тот же самый конверт, что и письмо о TБ. Документ 11 Квитанция на оплату анализа крови на сифилис, который никогда не делался. Другой документ (Документ 12) показывает, что д-р Giannakis использует эту лабораторию для проверки порций крови и мочи, которые берет в своем офисе. Анализ крови на сифилис не требовался Иммиграцией в моем случае. Было также сказано, что пациент обязан явиться для этого анализа в Лабораторию CDL, другими словами образцы, взятые вне CDL, не допускаются для оценки крови на сифилис. Документ 12 Анкета проверки крови на Strum creatinine от Лаборатории CDL для моей матери. Анализ запрашивался доктором Giannakis в ответ на запрос Иммиграци, и результат был такой: в норме. Документ с 13: Титульный лист постановления МУИ от 23 ноября (письмо получено 28 ноября). Относится к Документу 3. Также было упомянуто в документах, 4, 6. Документ 13-b - текст вложения для врача того же самого постановления, адресующегося доктору Giannakis. Хронология дела Елизаветы ГУНИНОЙ: Ноябрь 1994 - оформление просьбы статуса беженцев. Март 1997 - просьба о статусе беженцев отклонена. Январь 1998 - Федеральный Суд закрывает наше дело на нелепом основании формулировки Иммиграции - нет минимума доверия. Ноябрь 1998 - брак с Канадским гражданином. 22 ноября 1999 - брачное интервью моей матери. 23 ноября - Мадам Helene ROY, иммиграционный офицер, заменяет начальное отрицательное решение, основанное на медицинских вопросах, положительным. Январь 2000 - Certificat de selectione du QUEBEC был выдан моей матери. Январь 2000 - постановление МУИ приказывающее моей матери пройти дополнительные медицинские исследования: strum creatinine (анализ крови) и эхо кардиограмму. 30 июня, 2000 - нелепое требование МУИ резюме "последнего посещения кардиолога". 27 июля 2000 - рапорт Доктора Gordon Creenstein был представлен Иммиграции. Сентябрь 2000 - другое письмо от МУИ с приказом сделать другой анализ мочи и потом посетить уролога. 19 сентября 2000 - агрессивное, угрожающее письмо от Представителя иммиграционных властей. С сентября - полное молчание иммиграционных властей, ничего хорошего не предвещающее. Документ с 14: Постановление МУИ по моей матери: от 17 января 2000. Этот документ анонимен, нет никаких имена, номеров телефона. Документ 14-b - текст внутренней части того же самого постановления, адресующийся доктору Giannakis. Документ с 15: Постановление МУИ по моей матери с 30 июня 2000. Этот документ анонимен, никаких имена, номеров телефона. Документ 15-b - текст внутренней части того же самого решения, адресующийся доктору Giannakis. Документ 15 плюс Сентябрь 2000 - письмо МУИ приказ сделать другой анализ мочи и тогда посетить уролога. Документ 16 Агрессивное, угрожающее письмо от моей матери от нового иммиграционного офицера от 18 сентября 2000. Документ 17 Ответ моей матери (20 сентября 2000) на агрессивное письмо из Иммиграции (см. Документ 16). Документ 18 Копия положительного ответа на гуманитарную апелляцию. Документ 19 Приказ от 11 января 2000 моей жене, Алле, пройти медицинскую комиссию. Только имя моей жены упомянуто в этом письме. Это письмо - доказательство отказа Иммиграции включить всех членов семьи в решение о прохождении мед. комиссии, что заблокировало завершение нашего файла теперь уже почти на год. Документ 20 Приказ от 26 октября 2000 мне и моей дочери Marta пройти мед. комиссию. Был прислан нам в противоречие предыдущей гарантии Иммиграции, что только моя жена должна будет пройти мед. комиссию. Документ 21 Результат рентгена сделанного в Центре Radiologique Clarke 14 ноября 2000, который совершенно противоположен совершенно беспочвенной инсинуации Иммиграции по рентгену от 01 ноября 2000. В ответ на запрос о двойную проверку по TB сказано: НОЛЬ АКТИВНО. Пленка (негатив) была оценена 3 медицинскими докторами, которые пришли к тому же самому выводу: НОЛЬ, то есть, нет и быть не может никакой аб-нормальности! Я был также осмотрен 2-мя медицинскими докторами начиная с 29 октября, и они нашли иммиграционное подозрение на TB смешным. Документ 22 Результат рентгена 22 ноября 1994 из Центра Hospitalier Reddy Memorial. По запросу W. Brzezinska, M. D., (все яснее и яснее, что медицинская провокация готовилась Бжезинской еще с 1994-го года) имеется ли недавний пульмонологический инфильтрат, сказано, что "no recent pulmonary infiltrate shown". Документ 23 Свидетельство врача господина Z. JASTа для Иммиграции относительно спора о рентгенах. Документ 24 Интернет линки на две публикации, которые могли явиться катализатором активизации преследований. Лев ГУНИН 2 декабря 2000 Монреаль От Льва ГУНИНА Lev GUNIN (address) Монреаль, КВЕБЕК [Телефон] [Leog@total.net] Уважаемый Господин, Леди! Мы нуждаемся в срочной помощи в связи с нарушением наших прав. Пожалуйста, сообщите нам - 1) что возможно предпринять, 2), куда обратиться, 3), какие методы мы могли бы использовать для борьбы против произвола. Пожалуйста, помогите! Наиболее опасным и тревожным является манипулирование Иммиграцией медицинскими данными и медицинским персоналом. Ниже Вы найдете краткое описание нашей невероятно длинной истории. Я - активист прав чяеловека, журналист и историк с многочисленными публикациями. Мои убеждения и гуманитарная активность сделали меня мишенью преследований в экс-СССР и - затем - в другой стране (после депортации), куда я был доставлен вместе с моей семьей против нашего желания. Я глубоко убежден, что члены моей семьи, и я сам - мы прибыли в Канаду, потому что имели веские основания опасаться за свою жизнь. Наша просьба о статусе беженцев была отклонена при исключительных обстоятельствах и в условиях тотально пристрастного отношения к нам. Решение в отношении нас было несправедливым, жестоким и беззаконным. При слушании и администрировании нашего беженского файла представители иммиграционных властей использовали незаконные методы, злоупотребление властью и демонстративное пренебрежение правами человека. На фоне бесспорных преследований, очевидных фактов, представленных нами, наших бесчисленных документарных доказательств-свидетельств наша просьба о статусе беженцев была отклонена с помощью множества нарушений и нелегальных действий. Мы обратились с апелляцией в Федеральный суд, но в Федеральном суде защитник IRB (Иммиграции) подчеркнула вопросы безопасности и другие не конвенциональных вопросы - и Федеральный суд закрыл наше дело. Во время наших беженских слушаний член судья г. Boiron сказал, что мы можем столкнуться с такими же преследованиями в Канаде. Это была самая откровенная угроза! Теперь мы уже более 6-ти лет в неизвестности, в подвешенной ситуации административного беспредела и крайне ранимого состояния. Это подрывает наше психическое и физическое здоровье, социальный и профессиональный статус и возможность еще когда-нибудь возвратиться к нормальной жизни. Однако, несмотря на противников прав человека в IRB и других департаментах, про - израильское лобби (с его людьми в Иммиграции), цель которого состоит в недопущении претендентов на статус беженцев из Израиля в Канаду, мы получили положительное решение. Мы высоко оцениваем то, что, несмотря на все, в ответ на наше гуманитарное обращение 1 (один) год назад нам предоставляли гарантию статуса иммигрантов. В том же время некоторые противники этого решения не прекратили своего давления. Они не хотели нам позволить получить статус иммигрантов. В своих попытках раздавить нас во что бы то ни стало они решили преследованием меня, моей семьи разрушить нашу жизнь прежде, чем мы получим статус в Канаде. Каждая обычная процедура иммиграции - продление разрешения на работу или студенческого разрешения, и т.д. - превращалась в издевательства и оскорбление. Мы должны бороться за каждую крошечную процедуру, которая должна проводиться автоматически! Тем более после того, как нам давали Certificat selectione du QUEBEC: более восьми (8) месяцев назад. Ненужные дорогостоящие медицинские проверки (Иммиграция утверждала, что потеряла наши медицинские данные) и другие бесчисленные издевательства сделали нашу жизнь невыносимой. Они oбъединили файл моей маткри с моим в иммиграционном компьютере, когда в действительности они не имеют ничего общего. ( Она - спонсируемая супруга канадского гражданина начиная с ноября 1998, - а мы была приняты по гуманитарному обращению). Госпожа Представитель иммиграционных властей Helene ROY незаконно вмешалась в медицинские вопросы, не имея на то права, и по ее запросу врач Госпожа W. BRZEZINSKA (М. D.) сделала ложное сообщение - до того, как моя мать прошла медицинскую комиссию! Мадам ROY отказалась признать брак моей матери из-за медицинских вопросов, но на следующий день внезапно заменила это отрицательное решение другим. Когда я звонил в Иммиграцию относительно моего дела, мне сказали трижды, что наш файл заморожен из-за ситуации моей матери. Иммиграцию, якобы, беспокоила вероятность развития у нее возможных болезней. Теоретически каждый человек, даже самый здоровый, может когда-нибудь получить любую болезнь - и получает: потому что каждый умирает. Предлог, выдвинутый Иммиграцией - "потенциальная опасность развития терминальной болезни" нелеп и является основанием для дискриминации, пристрастности и злоупотреблений. Ряд фактов показал, что одной из их целей было стремление оказать на мою мать такое давление, какое повредит ее здоровье настолько возможно. Они вошли в контакт с медицинской лабораторией, где моя мать делала рентген, до того, как она туда пошла. Позже имели место замешательства относительно того рентгена. В январе 2000 медицинская комиссия Иммиграции приказала моей матери сделать дополнительные тесты: strum creatinine (анализ крови) и эхо кардиограмму. "Strum creatinine" (проверка почечной функции) был уже сделан прежде и был в норме. Cardio функция была уже также проверена - и не имелось никаких нарушений. Не было никаких веских причин для дополнительных обследований. Strum creatinine снова был в норме. Эхо кардиограмма не отразила ничто, кроме некоторых анатомических особенностей, известных прежде. Доктор, который делал ее, сказал мне, что отклонения имеют анатомическую, не патологическую, природу. Однако вместо выдачи наконец моей матери документов Иммиграция представила ей (28 июня, 2000) другое нелепое требование: послать им резюме ее "последнего посещения в кардиолога". Но она никогда не посещала кардиолога и у нее не было, что им послать! Она пошла к г. Giannakis М. D., который был ее иммиграционным врачом. Он послал ее к доктору Gordon Creenstein, известному авторитету в кардиологии, который обследовал ее и сказал то же самое: увеличение имеет анатомический характер, это - не патология. Он представил свой рапорт в Имимграцию 27 июля 2000. Любой беспристрастный наблюдатель может увидеть, что и почечная и сердечная "главы" медицинской эпопеи теперь закрыты. Однако, и это не удовлетворило Иммиграцию. В сентябре 2000 года они прислали другое решение. Это был приказ моей матери сделать новый анализ мочи, и затем посетить уролога. Она сделала анализ немедленно - а посещение уролога было намечено на ноябрь. Но даже это не удовлетворило Иммиграцию! 19 сентября моя мать получила письмо от другого иммиграционного чиновника, который потребовал от нее отчета в том, как она повиновалась последнему требованию Иммиграции, и обвинял ее в отсрочке и саботаже процедуры. Это было подписано L. Cawchesne. Тем временем доктор Giannakis позвонил в Иммиграцию и сказал, что не имелось никакого основания требовать посетить уролога: потому что мочи не показал абсолютно никаких отклонений. У них не было выбора, как только согласиться с ним. Он отменил назначение к урологу, потому что медицинский отдел Иммиграции закончил работу с ее файлом и проинформировал иммиграционного офицера, что не имеет больше никаких медицинских претензий. Однако, Иммиграция все еще не принимала никакого решения, отказываясь завершить файл моей матери и дать ей статус. Теперь к них нет вообще никаких причин, никаких оправданий или объяснений. Они не дали никакого ясного ответа одному из иммиграционных советников моей матери и отказались говорить с другим. Не имеется никакого решения, никакого постановления. И моя мать снова находится в limbo. А мне отвечают, что мой файл заморожен из-за ситуации моей матери... Другим оправданим бюрократической пытки, которую Иммиграция нам устроила был вопрос полицейских клирингов для меня и моей жены. Так как я пытаюсь удержать это письмо в разумных размерах, предоставлю подробности позже. Нам никогда не был дан ясный ответ, были ли полицейские сертификаты для нас получены в Иммиграции и приложены к нашему файлу. Должностные лица Иммиграции прекратили подписывать свои официальные письма к нам и давать свои имена. Нет никакой надлежащей эмблемы Иммиграции, специальной бумаги, чего-нибудь, что показывало бы, что это - не мошенничество или шутка ... Когда Иммиграция нам звонит, высвечивается "частный номер"! Когда я прошу, чтобы анонимные лица идентифицировали себя или сказали мне, кто ведет мое дело, я всегда получаю отказ! Если иногда они подписывают письмо, они подписываются такими именами как Жанна Д'Арк, Оноре де Бальзак... Они не упоминают свою должность. Нет ни фразы "иммиграционный офицер", ни чего - нибудь еще. Только Жанна Д'Арк! 26 октября письмом Иммиграция приказала моей дочери Марте и мне пройти медицинскую комиссию. Но шесть (6!) месяцев назад, когда я в письменной форме потребовал, чтобы мне и членам моей семьи позволили пройти медицинскую комиссию, начиная с соответствующего решения с надлежащим письмом и анкетами (Med1A.doc) моя просьба была отклонена. Тогда Иммиграция возразила, что только моя жена должна подвергнуться медицинским проверкам, и прислали медицинскую анкету (февраль 2000) только для моей жены, исключив моих дочерей и меня. Теперь они снова не прилали нам медицинскую анкету уже для моей старшей дочери. Совершенно очевидно, что это лишь еще один инструмент для саботажа нашего файла в дальнейшем. Зная, что моя мать имела с ее медицинскими "хождениями по мукам", можно было предположить, что и для нас это не будет легко. К тому времени срок действия результата медицинской комиссии моей жены истечет, и ее заставят проходит ее снова! Тогда Иммиграция скажет, что теперь моя старшая дочь, Тна, должна пройти медицинскую комиссию. Теоретически они могут так срывать завершение нашего файла вечно, отказывая нам в статусе бесконечно, в то же самое время делая нашу жизнь невыносимой и невозможной. Моя дочь и я - мы прошли медицинскую комиссию 31 октября 2000. Доктор Giannakis сказал нам, что он не нашел ничего, что вызывало бы озабоченность и что все должно быть окей. На следующий день после 5 вечера раздался анонимный звонок (частный номер), как мне было сказано - из Иммиграции. Этот человек сказал мне, что я могу быть наказан за административное преступление - не прохождение требуемой флюорографии и отказ от лечения. Я даже не успел спросить, какого. Первого ноября я прошел рентген в Монреальском Институте Грудной Клетки. Мне сказали, что все в норме и нет оснований для беспокойства. 2-ого ноября анонимный (частный номер) телефонный звонок из израильского консульства сообщил, что прибыли наши полицейские клирингы. Почему тогда Иммиграция сказала нам, что они были получены 17 октября?! 6 ноября 2000, прибыло анонимное (никаких подписей, телефонов, имен), письмо из Монреальского Института Грудной Клетки. Обращаясь ко мне, письмо говорило, что мой рентген груди показал признаки туберкулезной инфекции. "Канадский Отдел Иммиграции - говорилось в письме - уведомил Инфекционную Ботльницу"... и т.д. Письмо требовало быть готовым к уплате пятиста долларов и подписать специальный юридический документ: constat для инфицированного заразной болезнью не гражданина Канады. 9/затем 15 ноября я направил письмо протеста в Монреальский Институт Груди. Главными пунктами моего письма были: 1) Эти и другие анонимные письма я буду впредь игнорировать. 2) Процедурные требования были нарушены потому, что Иммиграция должна была прислать письмо мне (моему врачу), но в больницу. 3) Нарушив их, Иммиграция лишила меня моего конституционного права выбрать учреждение, где пройти - если потребуется - дополнительную проверку. 4) Потому что больница от имени Иммиграции приказала, чтобы я подписал constat и явился в Инфекционное Отделение, со мной незаконно обращаются как с носителем TB. Они не имели на то никакого юридического права до тех пор, пока не представлены бесспорные медицинские доказательства. 5) Медицинская этика не должна была позволить никому обращаться со мной таким обюразом на основании только заявления Иммиграции. 6) Единственный снимок не может определять, является ли затемнение (если оно есть) туберкулезным, или просто пневмонией, бронхитом, или комбинацией (см. медицинские книги). Любые выводы, основанные на только одном рентгене, смешны, пристрастны и незаконны. 7) 14 ноября я сделал другой рентген. Он показал, что нет никаких затемнений, никакие отклонений от нормы и (как мои медицинские советники сказали) не могло быть 2 недели назад, особенно туберкулезноподобных. 8) Посылая меня в Инфекционное Отделение они могли подвергнуть меня контактам с реальными инфицированными. 9) Для выяснения ситуации мне просто должен был быть назначен другой рентген. 10) Я указал ряд причин, почему я не мог бы быть инфицирован TB и предложил, что a), мой снимок была заменен снимком кого - то другого или b) инсинуации Иммиграции не соответство