, а пришла наоборот раньше. Еще Елена Павловна не пришла, я стою под дверью и жду ее. А в коридоре два амбала стоят и так на меня посматривают, у меня аж по спине холодок побежал. А потом спрашивают, а не здесь ли работают Алексей Старков и Кристина Погода. А я им так смело говорю: "Да, здесь, а вам зачем"? А они мне говорят: "А вы не смогли бы им повестку передать, пусть сегодня приедут в милицию". У меня чуть ноги не подкосились. Я думала это бандиты какие - то, а это милиционеры оказались. Один достал из папочки повестку и написал. А сам у меня спрашивает, как отчество, да домашний адрес, а я им говорю: "Да я разве знаю их домашние адреса, я пройти как -- помню, а адресов я не знаю". Я им говорю: "Вы дождитесь секретаря, у нее в отделе кадров адреса есть". А они мне говорят: "Некогда нам ждать, нам преступления раскрывать надо". И ушли, а меня заставили на корешке расписаться и сказали, мол, теперь я несу уголовную ответственность, если вы по повестке не явитесь. Леш, ты что натворил, а? Ничего я не натворил? Показывай повестку. Анечка извлекла желтый прямоугольник бумаги и протянула ему. Пока Старков разглядывал его, она без устали молотила своим язычком, не давая сосредоточиться. Леш, а если ты ничего не сделал, то зачем прячешься? Я не прячусь. А чего же ты на работу не идешь? Проспал. А где Кристина ты не знаешь? Она тоже на работу не пришла. Не знаю. В это время дверь ванной открылась, и в крохотном коридорчике мимо них проплыло белое пятно мужской рубашки с голыми ногами и махровым полотенцем на голове. Привет Аня, - бросило оно на ходу и скрылась в комнате. Если бы у Анечки была вставная челюсть, она непременно потеряла бы ее, на ее лице был такой коллаж чувств, что Старков так и не смог понять, чего же там больше. Воспользовавшись немой сценой, он быстро обдумывал произошедшее. Единственный вывод, который пришел ему в голову был таков: "Я не сделал ничего противозаконного и мне нечего бояться", - но, покрутив еще с минуту листок, пожелтевшей от времени бумаги, к нему пришли и другие мысли. Скажи, Анечка, а эти двое как - нибудь представились? Да, один, - в полузабытье пропела Аня. Как? Капитан Пронин. Старков внимательно смотрел в глаза ребенка, и в его голове крутилось около десятка эпитетов, готовых слететь с языка. И тебе это не кажется немножко натянутым? Что? Ну то, что один из них капитан Пронин, другой наверняка поручик Ржевский. Нет, а ты от куда знаешь? Читать люблю. А документы они тебе показывали? Нет. Ну, тогда скажи мне как бухгалтер ревизор, что означает вот эта повестка на юридическом языке? Документ. А какие признаки документа ты знаешь? Я? Да, ты, - Старков быстро терял терпение, хотя в наивности Анечки не было ничего нового. Дата, уникальный номер, реквизиты сторон, подписи, номенклатура, печать. Ну, тогда найди мне хотя бы один признак документа на этой бумажке. Анечка крутила повестку в руках, переворачивала ее и даже посмотрела на свет. Адрес только, больше ничего нет. А раз нет, то почему ты решила, что эти люди были действительно из милиции? Они так сказали. Как все запущено. Анечка, проснись, ты такая взрослая, а в сказки веришь. Давай лучше сделаем так: ты сегодня здесь не была и нас не видела. Но я же дала расписку. В чем? В том, что придешь сюда или в том, что передашь повестку, когда мы появимся на работе? На работе. Ну и славненько, иди на работу и не беспокойся. Но меня же посадят. Анечка, кончай детский сад. Ты меня не видела, никто за это тебя не посадит. Придешь на работу, открой "Консультант" и посмотри, что бывает за непередачу повестки. Я уверен, что ты такой статьи не найдешь. Даже за неявку никто в тюрьму не сажает. В худшем случае, какое - нибудь административное наказание, и то не с первого раза. Ты где в конце концов работаешь? Анечке, идея явно не нравилась, но под натиском аргументов, она согласилась и, уже уходя, спросила: А что же теперь будешь делать ты? Я? - вопрос оказался слишком своевременным. Я что - нибудь придумаю. Да, кстати. Передай Светлане Аркадьевне вот это, - и, пройдя в комнату, Старков достал два листа чистой бумаги, торопливо написал заявление с просьбой предоставить ему отпуск за свой счет на неделю. Затем показал Кристине свое заявление и подвинул к ней лист бумаги и ручку. Кристина была занята своими волосами, расчесывая их. Ее лицо было бледным, и полное отсутствие косметики подчеркивало это еще сильнее. Она нехотя начала писать, часто отрывая ручку от бумаги, руки ее дрожали, почерк был мелким и острым. Сложив листы вдвое, Старков сказал Анечке: Вот. Что это? Заявление на отпуск за свой счет, по семейным обстоятельствам. Но, как же я передам его, если я у тебя не была? А ты не передавай, положи на мой стол и все. Анечка нехотя приняла сложенные листы бумаги. Леш, ты правда ничего не натворил? Анечка, иди, а то тебя на работе схватятся. А я отпросилась. Тем более иди, чем дольше ты отсутствуешь, тем больше подозрений это вызовет. Ладно я пойду, но заявления я взять не могу, - она протянула листки Старкову. Боишься? Нет. Тогда в чем дело? Анечка с минуту помялась и спрятала бумагу. До свидания, Кристин, - сказала она с порога. Пока, - раздался из комнаты хриплый голос. Похоже для Кристины, это утро нельзя было назвать добрым. Когда дверь за Аней закрылась, Старков облегченно вздохнул. Ты все слышала? - спросил он шепотом. Почти, - так же хрипло ответила Кристина. Ты думаешь это действительно были бандиты? А ты как думаешь? Я не знаю, я ничего не понимаю. Давай поговорим на улице. Старков принялся обходить свои владения, заглядывая под стол, под кровать. В конце концов, он оказался на полу, перебирая компакт диски. Та ти та та, - сказала Кристина. Да, что - то я отвлекся. Сменив рубашку с галстуком на водолазку и брюки на джинсы, он выгреб всю свою наличность, достал документы, маленький фонарик, записную книжку. Собрал в пластиковый пакет остатки из холодильника. Из оружия нашелся только кухонный нож. Секунду покрутив его в руках, Старков бросил его в пакет. Ты куда собрался? - спросила Кристина. Еще не знаю. Пойдем, - он осторожно размотал полотенце и поставил маркер в стаканчик. Осмотрев свою комнату, Старков понял, что пытается запомнить как она выглядит, как будто собирался увезти это ощущение надолго. Оказавшись в коридоре, он как ни странно, почувствовал себя гораздо уверенней. На первый этаж они спускались молча. Была уже смена другого вахтера, и она смерила Старкова взглядом удава, смотрящего на кролика. Вместо приветствия он пожал плечами, мол, всякое бывает. Мне надо позвонить маме, - сказала Кристина, когда они проходили мимо телефона, висевшего в холле. Я подожду тебя на улице. Не докурив сигареты, Старков увидел Кристину, выходящую из дверей общежития. Теперь она выглядела совершенно подавленной. Я отвезу тебя. Куда? Домой. Нет, - устало бросила она. Почему? Долго рассказывать. Ладно. Подруги у тебя есть? Лешка, я не хочу никому ничего объяснять. Они минуту стояли друг против друга, думая каждый о своем. Я отвезу тебя к своим знакомым, там не нужно никому ничего объяснять. Пока я выясню, что происходит, поживешь там. Идет? Кристина неопределенно кивнула. И они направились к ближайшей остановке. Все это время Старков лихорадочно пытался соображать, но этот день был не для раздумий, и ему в голову лезла всякая ерунда. В конце концов, он решил не пользоваться муниципальным транспортом, а поймать частника. Хотя никакой логики в этом не было, это было хоть какое - то решение. Спрятав Кристину за автобусной остановкой, Старков принялся ловить машину. Через десять минут стало очевидно, что без пересадки доехать им не удастся. Старков старательно пропускал дорогие машины, проезжавшие в нужном направлении и остановил выбор на ржавой "копейке" со старичком, явно ехавшим на дачу. До обводной довезете? Вместо ответа старик открыл переднюю дверь. Я с подружкой. Старик недовольно поморщился. Когда Старков пошел за Кристиной, он вышел из машины и открыл заднюю дверцу. Увидев Кристину, стариковское сердце тут же оттаяло. Он галантно придерживал дверь, пока Кристина заносила свои длинные ноги в салон, и поглядывал на них через сильные линзы очков. Без меня не открывается, - пояснил он. Закрыть дверцу оказалось задачей не менее сложной. Старик хлопал ею с удовольствием, вставляя при каждой неудачной попытке эпитет и непрестанно бормоча: "Щас закроется". Через минуту на остановке не осталось людей, не обративших внимания на хлопающую дверь, но дедок не собирался сдаваться и готов был посвятить свою жизнь закрытию дверей за Кристиной. Кристине это не доставляло удовольствия, и при очередном хлопке она морщила носик и недовольно поглядывала в сторону Старкова. Она уже собиралась выйти, когда дверь намертво прилипла к кузову автомобиля. Ну, а теперь поехали, - продекламировал дед и ржавый рыдван, издав неприличный звук, рванул с места. Всегда так водите? - поинтересовался Старков. Машина зверь, выедем на трассу покажу. А, впрочем, вам ведь только до обводной. Мы в Димушкино едем, - пояснил Старков, - на аэродром. А, ну тогда я вас до Тимофеевки подброшу, там ближе будет. Спасибо. Пока не за что, - дед лихо переключал скорости, обгоняя иномарки и "Жигули" всех моделей. На светофорах он резко тормозил и резко трогался. В салоне стоял шум и запах бензина. Не будучи большим знатоком правил дорожного движения, Старков заметил, как старик дважды нарушил их. Лешка обернулся и увидел недовольное лицо Кристины. Вы не могли бы ехать немножко потише, - обратился он к деду. Мы живем в век скоростей, - явно довольный собой, отпарировал дед. Дело в том, что моя спутница, чувствует себя не очень хорошо. У нее вчера был тяжелый день. Автомобиль тут же сбавил скорость и дальше ехал как на похоронах. Отдыхать едете? - поинтересовался старик. Едем. Это хорошо. Было бы мне лет на двадцать поменьше, я бы с вами поехал, - он довольно поглядывал в зеркальце заднего обзора. Под сильными очками в бесцветных глазах горели огоньки, а на губах блуждала кошачья улыбка. Вот помню, после войны... И дед поведал историю неразделенной любви с официанткой Ларисой со всеми атрибутами бульварного романа. Старков невольно заслушался, представляя деда молодым лавеласом. Дальше нам не по пути, - сказал он, останавливая машину на обочине. Спасибо, - произнес Старков и протянул деньги. Гусары денег не берут, - улыбнулся дед помолодевшей улыбкой. Посмотрев в его глаза, Старков понял, что уговоры не подействуют. Ему захотелось сказать деду что - то приятное, какой - нибудь комплимент насчет машины или его самого, но в голове по - прежнему было пусто и Старков по - американски взял под козырек. Машина резко дернулась и заглохла. Наверное, дед переоценил возможности своего железного коня. Она по инерции прокатилась с десяток метров и остановилась. Заурчал стартер, выворачивая внутренности машины. Аккумулятор был значительно моложе своего хозяина, но соперничать с дедом ему оказалось не по зубам. Через несколько секунд звук стартера скис и жалобно пищал под капотом. Старкову жутко хотелось помочь деду, и он направился к нему. Я могу чем - нибудь помочь? Машина зверь, - сказал дед, открывая капот. Ты в машинах разбираешься? Нет. А как же ты поможешь? Подержу что - нибудь. Не надо, - дед принялся дергать за провода и шланги, проверяя их на прочность. Обернувшись к Кристине, Старков увидел, что она садится в стоящий на обочине "Форд". Это была старенькая модель, изрядно забрызганная дорожной грязью. В самой машине не было ничего необычного. Старков сам бы остановил ее, если бы она ехала в нужном направлении, но двое мужчин, сидевших на переднем сидении ему совсем не понравились. "Если бы это были те два амбала, - думал Старков, - Кристина, ни за что не села в машину". Он бегом побежал к машине, даже не посмотрев на деда. Переднее стекло было опущено. За рулем сидел улыбающийся человек лет сорока пяти в галстуке и костюме. Его внешность вполне располагала, в глазах была простота и благодетель. Если бы он был один, Старков без колебаний сел в машину, но рядом с ним сидел детина, в котором было не менее ста килограммов веса. Это был типичный охранник, каких показывают в американских фильмах. Ни лояльная прическа, ни простецкий прикид не могли скрыть его мышц и полного отсутствия интеллекта. Пока Старков рассуждал про себя, что же может быть общего между двумя этими людьми, человек в костюме сказал: Садитесь, ребята, мы тоже в Димушкино. Спасибо, сейчас у деда машина заведется, мы с ним поедем. Я с ним не поеду, - совершенно не кстати сказала Кристина с заднего сидения. Старков не мог с ней встретиться взглядом, потому что ее заслоняла необхватная шея верзилы. А сколько будет стоить? - спросил он, подумав, что сразу откажется, сославшись на отсутствие денег. Полтинник. Наверное именно эта фраза подтолкнула сделать Старкова необдуманный шаг. Если это бандиты, - подумал он, то наверняка не стали бы ломить цену, а прикинулись добрыми дядями или пообещали бы довезти бесплатно. Впрочем, тогда Старков не знал, кого остерегается и от кого убегает. В его голове стоял образ двух громил, и все остальные связанные с этим атрибуты. Хорошо, - Старков сел рядом с Кристиной и неожиданно для себя громко хлопнул дверью. Не в холодильнике едешь, - подал реплику верзила. Извините. "Форд" объехал "Жигули", стоявшие на обочине и набрал скорость. Старков помахал в заднее стекло, но, наверняка, дед не увидел его жеста, и вскоре он превратился в маленькую точку. Они ехали молча. В голове Старкова роились сотни мыслей. Он старательно пытался выбрать тему для разговора, но не мог найти ничего подходящего. Так, в напряженном молчании, они проехали пятнадцать минут. Наконец, не выдержав тишины, водитель включил приемник. Салон наполнился рекламой автомобилей и запасных частей. Водитель стал перебирать волны эфира и остановился на ностальгической песенке восьмидесятых, когда из - под бордачка донесся резкий зуммер. Верзила слегка нагнул голову, извлек трубку радиотелефона на длинном шнуре и протянул водителю. Слушаю, - спокойно сказал человек в костюме, - да едем... Со мной... Минут десять до Димушкино... Куда? А девушку? В сердце Старкова вошел холодный нож страха, ладони в одну секунду стали мокрыми и липкими. У него не возникло ясной картины происходящего, он не понимал, кто эти люди, но все как бы встало на свои места, и на переднем сидении больше не было случайных попутчиков. Бежать! - колотилось в голове. Он покосился на Кристину, ее глаза были полны понимания, но не страха. Она смотрела глазами "Зомби", и холодный блеск синих льдинок обдал душем. Старков потянулся правой рукой к двери, ища ручку замка. Без сомнения, он открыл бы дверь и попытался выйти на скорости девяносто километров в час, увлекая за собой Кристину, но вмонтированная в обтекаемый корпус ручка не находилась. Щелк -- раздалось из двери, и невысокий шпенек блокировки стал еще меньше. Заблокировали дверь, - наконец донеслось у него в голове. Стараясь как можно меньше шуметь пакетом, Старков достал кухонный нож и протянул его Кристине. "Лишь бы она не перерезала ему горло, пока мы не остановимся", - долетал слабый голос его мыслей. Но Кристина была сама непосредственность и спокойствие. Ей не пришло в голову угрожать жизни водителя на такой скорости. Она переложила нож в левую руку и спрятала его у себя под воротником прикрыв волосами. Помогая правой рукой, она изображала потягивание. Извините, мы сойдем, - сказала Кристина. Сдачи не надо, - Старков лихорадочно подсчитывал деньги. Вот что дети, - сказал верзила, - давайте без глупостей. Старков поглядел в зеркало водителя и опять увидел улыбающиеся глаза. Не кипятись, Семен, - сказал водитель, - пусть играют. Машина, не сбавляя скорости, неслась по трассе. Она пропустила поворот и теперь ехала на восток, все дальше уносясь от аэродрома. Старков и Кристина по - прежнему находились в выгодной позиции. Противник сидел к ним спиной, и их разделяло сидение водителя и пассажира. Теперь Старков отчетливо понимал глупость своей попытки освободиться. В дверях не было не только замка, но и стеклоподъемника и открыть дверь без помощи водителя было просто невозможно. Кристина не смогла бы лишить жизни человека, да еще ведущего автомобиль на скорости в сто километров в час. Они продолжали ехать молча, украдкой поглядывая друг на друга. И вдруг все кончилось. Небольшой участок хорошо заасфальтированной дороги пролетел за несколько секунд, машина влетела на территорию, огороженную глухим дощатым забором и резко затормозила возле трехэтажного дома из красного кирпича. Это был обычный дом, если не считать его размеры. Во всяком случае, он не был покрыт французской черепицей, и в его окнах не было пластиковых стеклопакетов. Скорее он напоминал профессорскую дачу из фильмов сороковых годов. Все очень строго, но размеры говорят о том, что хозяин человек состоятельный и может многое себе позволить. Дача, если ее можно так назвать, не имела грядок и огорода. Напротив, территория вокруг дома имела дикий, первозданный вид. Здесь были отдельно стоявшие березы, клены и другие деревья, которым на вид было не менее полувека, а редкий кустарник только уверял в мысли, что хозяева не собираются заниматься благоустройством. Верзила молча вышел из машины и открыл заднюю дверцу. Он стоял рядом, в любой момент готовый предотвратить попытку побега, демонстративно распахнув легкую куртку, показывая болтавшуюся под мышкой кобуру. Водитель сразу направился к дому и лишь на ступеньках махнул рукой, как бы приглашая. Старков и Кристина переглянулись. Это явно не походило на их представление о случившемся. Создавалось впечатление, что они не пленники, а стеснительные гости приехавшие к своим друзьям. Человек в костюме совсем не излучал угрозы, и Старкову на секунду показалось, что где - то раньше он его уже видел. Мало того, он совершенно не чувствовал обиды и злости по отношению к своим захватчикам. В его голове не было того винегрета мыслей, еще несколько минут назад наполнявших мозг. Старков абсолютно не понимал, что происходит, но все казалось ему логичным и закономерным. Старков и Кристина направились к дому, не сказав ни слова, как - будто сами знали, куда идут. Изнутри дом оказался совсем не таким как снаружи, здесь все было отделано по последнему слову науки и техники. Старков поймал себя на мысли, что не может найти ни одного предмета, сделанного в России. Стеновые панели коридора блестели белым пластиком, сверху на них смотрели встроенные в подвесной потолок светильники, двери бесшумно отворялись легким поворотом золоченой ручки и с легким чваканьем закрывались. Его кроссовки скрипели на блестящем паркете, а приятный стук Кристининых каблучков потонул в мягком ворсе коврового покрытия. Впрочем, вскоре они обнаружили место, где все было отечественного производства. Это оказался подвал, куда их сопроводил детина. Заглянув в пакет и для приличия похлопав Старкова по бокам, он запер дверь, оставив пленников наедине с их мыслями. Зря только платье испортила, - сказала Кристина, доставая нож из - под распущенных волос, - ну-ка, Старков, потрудись немножко. Что надо - то? Подними меня к потолку. А ты фантазерка. Давай, давай, смелее. Старков обхватил ее ноги и поднял как можно выше. Потолок был стандартной высоты не менее двух с половиной метров. Комнату освещали две лампы дневного света, закрытые в белые короба. Кристина вставила лезвие ножа в щель между плитой перекрытия и светильником, белая ручка не сильно выделялась на фоне потолка, однако, достаточно было взглянуть вверх, чтобы заметить ее. Ты думаешь не заметят? - спросил Старков. Конечно, нет. Чтобы спрятать, что - нибудь надо положить на самое видное место. Это все, конечно, забавно, но я совершенно ничего не понимаю. Зачем нас сюда привезли? Кто эти люди? И вообще причем здесь мы? Мы? -- вскипела Кристина, - да ты слышал, что они сказали? А что делать с девушкой? Это про меня. Ты понял? Ни хрена ты не понял. Я здесь совершенно ни при чем, это ты втянул меня в свою историю. Старков на минуту задумался. Наверное, Кристина была права. Она никакого отношения к происходящему не имеет, если не считать того, что в подъезде ее прижали два мордоворота и задавали вопросы опять же про него. А как же лжеследователи? -- спросил Старков, - Они ведь и тебя вызывали. Не знаю, - Кристина осмотрела помещение подвала, в поисках места, куда бы можно было присесть. Такого места не оказалось. Подвал представлял из себя прямоугольное помещение, с дощатым полом пятнадцати -- двадцати квадратных метров. В середине одной стены была деревянная дверь, с неизменной золоченой ручкой. В противоположной стене, под потолком, было зарешеченное окно около метра в ширину и сорока сантиметров в высоту. Это помещение напоминало студию фотографа, если поставить по середине штатив и пару зонтов - осветителей. Так ты мне дашь какое - нибудь объяснение? - спросила Кристина. Чего? Того, что здесь происходит. Но я и сам ничего не понимаю. Старков, не лги мне. Хорошо. Давай поступим так: я буду рассказывать, и если где - то ты заметишь противоречие, то сразу прервешь меня. Идет. Значит, так. Я это уже слышала. Хорошо, хорошо, дай мне сосредоточиться. Ты и я работаем в одной фирме. Старков, да ты гений просто, как я сама об этом не догадалась, - ехидно сказала Кристина. Ну дай мне развить мысль, или ты в этом видишь противоречие? Нет. Тогда дальше. Мы с тобой оба работаем над одним проектом. У меня с компьютера пытаются украсть нашу работу. Кристинины глаза округлились. Мать твою, Старков, и ты мне ничего не сказал? Помилуй, ты же сама все видела, когда ее стерли. Ну так стерли и пытались украсть, это не одно и тоже. Знаешь, я действительно не все тебе рассказал. Помнишь, я оставался допоздна. Так вот, я между делом проверил все компьютеры и нашел свои файлы на Людиной машине. Если бы их просто стерли, я и сам бы не был ни в чем уверен, но теперь я в этом не сомневаюсь. Мало того, я написал несколько макросов, и эти файлы превратились в мину с часовым механизмом. Не сомневаюсь, что тебе хотелось бы узнать подробности, но только скажу, что запрограммировал передачу факса на свой телефонный номер. Да у тебя и телефона нет. Нет, но у меня много хороших знакомых. Когда я искал подлеца, то обнаружил, что тот пользуется моей дискетой, разумеется, снять отпечатки пальцев мне в голову не пришло. Неудивительно. Но я обнаружил на этом же диске два документа, а точнее два приказа по нашей фирме. И ты разумеется решил, что это сделала Елена Павловна? Нет. Я посмотрел свойства документа и узнал на чьем компьютере были сохранены файлы. И на чьем? На твоем. Кристина криво улыбалась. Ты что? Мать твою, Старков, меня в чем - то подозреваешь? Перестань все время говорить: "Мать твою, Старков". Это превращается в плохую привычку. Извини, Леша, - кокетливо сделала глазки Кристина. На первый раз я тебя прощаю, но за твои проделки в офисе, рассчитаешься в постели. Хо, хо, какие мы грозные. А если серьезно, то это был не твой, а Анечкин компьютер. Там до сих пор все программы зарегистрированы на имя "Натальи Суховец", это я и сам догадался. И ты решил, что это Анечка? Нет, я решил, что это Настя, она, как мне казалось, соврала насчет времени, но потом оказалось, что системные часы на ее компьютере опаздывают на час, и сомнения растаяли. А то, что можно перевести часы тебе в голову не пришло? Нет. Вот видишь, Старков... Извини, Леша, я в тебе не ошиблась. Скоро мне надоест терпеть от тебя унижения и я уйду, а ты оставайся здесь одна. Ладно, ладно, больше не буду. Так кто по твоему украл программу? Некто "Зотов". Кто это такой? Понятия не имею. Как я тебе уже сказал, переписал свои файлы, снабдил их несколькими ошибками и макросами, на тот случай, если кто - то захочет их переписать. Мне даже выдумывать ничего не пришлось. Я взял программу регистрации и вложил ее в свой файл. Как только этот "Зотов" добрался до нужного места, программка позвонила на мой факс и сбросила регистрационную карточку. Правда он успел отключить передачу на середине листа, но основную информацию я получить успел. И кто же это такой? Капитан налоговой полиции. Кристина присвистнула. Знаешь что, Лешка, когда я вижу тебя, у меня в голове пульсом бьется мысль: "Значит дерьмо попало в вентилятор, значит дерьмо попало в вентилятор". Кристина, я тут не причем, ему, наверняка, была нужна наша работа. Не -- важно, кто над ней работал ты или я, или кто - то еще. Ты, конечно, правильно все говоришь, но почему - то я убеждена, что если бы на твоем месте был другой человек, все было бы иначе, и в этом подвале хотя бы поставили пару стульев, Старков, мать твою! Кристина рассержено топнула каблучком по деревянному полу. Старков смотрел на нее, наклонив голову набок, как бы говоря: "Эх, эх". Ну и что? -- наконец спросила она. Что? Не что, а как? Как он украл из офиса Гольдман программу, где даже задницу не положено подтирать черновиком. Не знаю. Славненько. Результат твоего расследования: не знаю. А я и не изображаю из себя Шерлока Холмса. Ну, а какая связь между твоим Зотовым и ублюдками в подъезде? Не знаю, но зато я вижу связь между ублюдками в подъезде и в машине. И какая? Они ходят по двое. Ты хочешь сказать, что все они... Ты читаешь мои мысли. Хватит хохмить Старков. Мать твою. Да, да. Смейся, смейся. Сейчас придут гомосеки и изнасилуют тебя в извращенной форме, а я буду смеяться последней. Ты права ничего смешного в нашем положении нет. И, честно говоря, я не вижу связи между нашей работой, налоговой полицией и этими дачниками. А следователями? Ты видела, чтобы следователи ходили по двое? Нет, я их вообще не видела, если только в кино. Вот именно, в американских фильмах они по двое ходят: привет, напарник, как дела, напарник? А у нас "напарник" совсем по другому звучит. Ты считаешь, что все это бандиты? Да, то есть нет. В подъезде к тебе пристали бандиты, к нам на работу приходили тоже не из правоохранительных органов, но не бандиты, это наверняка. Те подловили бы меня, когда я из подъезда выходил. Впрочем, я не знаю, зачем вообще они повестку оставили, если она липовая. А эти двое? Эти двое очень похожи на "следователей", но только определенно это не они. Вроде бы как тоже криминальная среда, но я не заметил ни одной воровской повадки. Я в честных бандитов не верю, если они нам что - то плохое хотели сделать, то давно бы уже сделали. А, значит мы с тобой тут загораем на пляжу. Ну можно и так сказать. Старков принялся расхаживать по подвалу, задумчиво опустив голову. Кристина стояла в центре комнаты, скрестив на груди руки и оперев подбородок на кулачок. Через двадцать минут Старкову надоело прогуливаться, и он начал изучать окно. Оно оказалось снабженным сигнализацией. К стеклу была приклеена белая коробочка ударного датчика, а к раме прикручен геркон, непозволявший открыть окно бесконтрольно. Толстые прутья решетки были опутаны проводами в яркой красной изоляции. Изучая несколько секундзащиту от вора, он понял, что сигнализация рассчитана только на проникновение из вне. Старков мог с легкостью перемкнуть провода, и если не считать решетки, путь на свободу был открыт. Ему пришло в голову, что не мешало бы исследовать и дверь, когда золоченая ручка повернулась. Глава 7 Зотов смотрел этот фильм второй раз. Он, определенно, не чувствовал себя Щтирлицем, и то, что второй раз его обманывала женщина, ему не нравилось. Поделать с этим, он все равно ничего не мог и терпеливо ждал. Иногда он задавал себе вопрос: "Зачем он вообще прицепился к этой программе? ", но тут же вспоминал разговор с Галиной. Не так все просто, - говорила она, - ты думаешь, придя на любое предприятие, можно срубить капусту? Ничего подобного. Да, автомагазины находятся под пристальным вниманием, да там работают люди только по протекции или по родству, но это еще не значит, что там, где крутятся большие деньги, работают олухи царя небесного. Система она на то и система, что устойчива. Год, два и хаос самоорганизуется, а затем вступает в действие "Дарвинизм". Сильные выживают, а слабые погибают. А кто просто не дурак смотрит на сильных и повторяет. В одном автомагазине главбух собралась на пенсию, так на ее место целый год кандидатов подбирали. Отбор почище, чем в отряд космонавтов. А аудит? Кто его придумал? Теперь спросишь что-нибудь бухгалтера, а он мигом бежит с аудитором советоваться. Прямо - таки налоговый адвокат какой - то. Нет, сейчас не так все просто. Это хорошо, что мы за реализацию зацепились. Пока от нее защиты нет, надо пользоваться моментом, потому что через год и эта лавочка закроется. Найдут коммерсанты дырку в законодательстве, как пить дать, найдут. Вот уже, что с "Фаготом" вышло. Насчитали им котловым методом, а они разногласия пишут, что неправильно, мол, считали, без учета особенностей и так далее. Хорошо, что там и без этого ошибки нашлись, а то ведь все оспорили бы. И Гольдман палец в рот не клади, она сразу просекла, как защищаться и в какой последовательности. Если бы наши инспектора сразу материал сделали как положено. Так, мол, и так вот ваши данные, вот расчет - ничего бы она сделать не смогла. А теперь вся работа псу под хвост. Налоговики знали, что расчет неправильный, потому что правильный они сделать не успеют. А она тут как тут. Вот вам наши данные. И что теперь с ними делать? Перепроверять? Да никто их перепроверять не будет. Кто позволит еще четыре месяца копаться? Так проверят выборочно и согласятся. А у Гольдман теперь есть нож, и нож обоюдоострый. Имей мы его, чувствовали себя безнаказанными еще некоторое время. Ведь хорошо, когда все по закону: и волки сыты и овец съели. Но Зотова это волновало все меньше и меньше. Он думал о том, что начатая им игра зашла слишком далеко, все больше и больше людей вовлекалось в нее, и каждый новый игрок играл по своим правилам. Зотов больше не чувствовал себя кукловодом, он все больше и больше находил себя похожим на марионетку, которую дергают за руки невидимые нити обстоятельств. Служебное расследование, исчезновение Милова, наседающие кредиторы - все эти обстоятельства давили на него, и он больше не получал удовольствия от игры. Зотов понимал, что никогда не сможет вернуть деньги и не сможет остановить то, что он начал. Только теперь его затея больше походила на снежный ком, несущийся с горы, и он, Зотов, бежал впереди него, еле поспевая. В жизни Зотова были моменты слабости и раньше, он умел с этим справляться. Он закрывал глаза и пережидал, а когда открывал, то обстоятельства, казавшиеся неминуемыми, проходили, и все становилось на свои места. "Так будет и в этот раз, - думал Олег Игоревич, - у страха глаза большие, а через пару недель буду смеяться надо всем этим". Зотов понял, что и сегодня женщина не придет. "Все - таки какая стерва, - думал он, направляясь к выходу, - ведь сама назначила и время и место, а не пришла. Правда за первое опоздание извинилась, но что толку с ее извинений, их на хлеб не положишь". Солнце в фойе ослепило глаза, и он сбегал по ступенькам кинотеатра близоруко прищуриваясь. На секунду ему показалось, что он увидел знакомый серый костюм. На ней, в этот раз, была большая шляпа в тон. Быстро цокая каблучками, женщина шла ему навстречу. Увидев Зотова, она почти побежала к телефонам автоматам, стоящим неподалеку. "Она меня не узнала? - пронеслось в голове Зотова, - да нет, не может быть". На глазах молодой женщины были очки - капельки, которые носила молодежь, и Зотов не мог встретиться с ней взглядом и даже понять, куда она смотрит. Подойдя к соседнему автомату, он снял трубку и сказал: Вы позволите, я тоже позвоню? Не смотрите на меня. Зотов повернулся к ней спиной и слушал, смотря в противоположную сторону. Я принесла то, что вам надо, это лежит здесь на телефоне. Заберете, когда я уйду. И будьте вы прокляты. Женщина резко повесила трубку и направилась к остановке. Олег Игоревич присвистнул. Да, мы с характером, - он провожал взглядом удаляющуюся женщину. К соседнему телефону шел молодой человек. Зотов быстренько перешел в стоящую рядом кабинку. Не работает? - спросил парень. Слышно плохо, - ответил Зотов, обдумывая, кому бы позвонить. И, наконец, набрал Галинин номер. Привет... Чем занимаешься... Тоже ничем... Заеду? Сейчас. Ну ладно... Еще минуту поговорив ни о чем, он повесил трубку, взял с корпуса телефона маленький пакет и направился к машине. На этот раз сверток показался Зотову тяжелее. Было не по - летнему прохладно. Олег Игоревич вдохнул легкий городской ветерок: запах асфальта и бензина, поп корна и духов. По улицам прогуливались малолетки, мамаши тащили непослушных детей, старики выгуливали своих старушек, старушки собак, ребятня спорила о компьютерных играх. В этой людской массе Зотов ощущал себя никем, и это успокаивало его мысли. "Все будет хорошо, - думал Олег Игоревич, подходя к машине. Он сел на переднее сидение и с удовольствием закурил. Торопиться не хотелось, - время есть, Галина еще надоест, - Зотов достал из кармана пакет и прикинул его в руках, - действительно тяжелее". x x x В комнату вошел амбал, неся на себе два матраса. Не взглянув на Старкова и Кристину и не остерегаясь нападения, он прошел через комнату и бросил матрасы в углу. Устраивайтесь поудобнее. Может пора кое - что объяснить, - повелительным тоном сказала Кристина. Будет время, все узнаете. Не много ли ты на себя берешь? -- возмутился Старков. Не много, - верзила собрался уйти. Дорогу ему преградила Кристина. А ну, отвечай, когда тебя женщина спрашивает! Верзила улыбнулся и осторожно подвинул ее в сторону. Если не хотите неприятностей, сидите тихо. Да ты что о себе возомнил? - топнула каблучком Кристина, - думаешь никто не знает, где мы? Думаешь нас никто не будет искать? Конечно, конечно, - верзила улыбнулся еще нахальнее. Лешка, ну сделай что - нибудь. Повинуясь Кристининой ярости, Старков кинулся наперерез, преграждая верзиле путь. Тот стоял лицом к Кристине, и когда Старков встал возле двери, его голова, похожая на пушечную башню корабельной артиллерии, медленно повернулась. Из бойниц смотрела пара капелек акульих глаз. Броня высокого лба была усыпана мелкими морщинками и шрамами, неоднократно сломанный нос целился Старкову в грудь, наглая ухмылка исчезла, и в лицо пыхнул боевой оскал пятисот миллиметрового орудия. Ну, что же, узнаем в свое время, - и Старков отступил, освобождая дорогу. Верзила скрылся за дверью, и пленники опять остались одни. Старков, - всплеснула руками Кристина, да ты еще и трус ко всему. К чему? Ко всему. Мало того, что ты просто негодяй, мало того, что я провожу с тобой вторые сутки, так ты даже слова поперек сказать не смог. Я думал, это будет смешно. Смешно? Действительно смешно! Ха -- ха -- ха! Я сижу в одном подвале с трусом И вынуждена терпеть его общество еще неопределенное время. Можешь унижать меня сколько захочешь, - Старков расстелил один матрас и улегся, положив одну ногу на другую. Нет, вы только посмотрите - обиженная добродетель. С чего ты решила, что я на тебя обижаюсь. Я знаю, что ты не права, и меня нисколько не беспокоит твое мнение. Нет, ну надо же, - Кристина постелила свой матрас рядом и легла, демонстративно повернувшись спиной, изображая рассерженную жену, Так они лежали молча, лишь изредка Кристина бросала свою реплику: Нет, ну надо же? Через полчаса реплики стали редкими, еще через полчаса Старков перестал их слышать, провалившись в неглубокий тревожный сон. Ему снился кошмар, но не из ряда обычных математических кошмаров. Обычно он видел цифры, много цифр, ряды цифр, целые потоки. Он считал их, складывал, умножал, делил, причем сам не мог понять, что заставляет его это делать, и так продолжалось всю ночь. На утро он просыпался измученный и не выспавшийся. Как правило, кошмары посещали его во время неудачной работы, когда что - то не клеилось или шло наперекосяк. Но сон, который он увидел в этот раз, был из разряда классики. Ему снилась Кристина в офисе "Актива", она рассматривала под микроскопом какие - то образцы документов. Старков никогда не видел, чтобы у него на работе пользовались микроскопом, и с интересом наблюдал, что делает Кристина. Она деловито отрывала фрагменты кассовой книги и подсовывала их под стекло аппарата, что - то напевая себе под нос. Старков подошел ближе и заглянул под эаккуляр. Ему показалось, что лист лежит неровно, и он протянул руку, чтобы его поправить. Кристина подкручивала ручку резкости, и когда палец Старкова коснулся стекла, эаккуляр прижал его к предметному столику. Кристина, ты прижала мне палец, - сказал Старков. Да? -- обрадовалась Кристина, - вот я и посмотрю, из чего ты сделан, - и она приникла к микроскопу. Теперь Старков заметил, что микроскоп состоит из двух трубок и имеет специальный стол-штатив. Как все запущено, - сказала Кристина отрываясь от аппарата, - так ты оказывается на руку не чист. Палец быстро распухал, зажатый между эакуляром и предметным столиком. Через несколько секунд он уже был размером с шарик от пинг-понга, еще через несколько секунд размером с лимон, а через минуту стекло на предметном столике лопнуло, и палец провалился в образовавшееся отверстие. Нет ну надо же?, - сказала Кристина, - да ты тут все перебьешь. И торопливо стала собирать документы, журналы, бухгалтерские книги со стола. Старков с недоумением смотрел на ее торопливые движения, а Кристина, испуганно поглядывая в сторону Старкова, все чаще и чаще роняла на пол книги и документы и, наконец, бросилась со всех ног к выходу. Куда ты, Кристина? - не узнал Старков своего голоса, превратившегося в низкий бас. Его что - то тянуло за руку обратно. Он оглянулся и увидел, что тянет за собой свой палец, превратившийся в шар размером с маленький автомобиль. Подожди меня, - и Старков, с трудом подтягивая тяжелый кожаный шар, пополз к двери, которая не была железной дверью "Актива". Это была аккуратная импортная дверь с золоченой ручкой. Старков с трудом тянулся к ней, проходя считанные сантиметры. Наконец, он очутился в коридоре, который почему-то оказался лифтом, где топая ногами и визжа во весь голос, билась из угла в угол Кристина. Уйди, Старков, уйди отсюда, - кричала она. Старков с трудом дотянулся до кнопок на панели, которых было около ста, и не разбирая, что там написано ткнул наугад. Загорелась кнопка с цифрой сорок два, и приятный женский голос откуда - то сверху сказал: Торговая наценка. Сорок шестой, сорок шестой, - кричала Кристина. Старков с трудом дотянулся до цифры сорок шесть и ударил по клавише. Реализация, - ответил тот же ж