ендалла, насилующего первую леди. Но если он и держит под подушкой подобные снимки, то для извлечения их из толстяка понадобится нечто большее, чем запугивание, а перегибать палку я не хотел. -- Передай Эду мой привет, -- сказал я, -- а тебе, Аделла, я пришлю электрический пояс для похудания. С этими словами я развернулся и вышел. 6 На моем столе лежали три папки из искусственной кожи. На одной из них было написано "Уесли Рендалл", на другой "Кларенс Картер", на третьей "Джейсон Картер". Я хмуро посмотрел на Франсуаз и спросил: -- Как тебе показался их адвокат? Она пожала плечами. -- Он неплохой юрист, если ты это имеешь в виду. У него достаточно сообразительности, чтобы понять -- с этим он не справится. -- С этим не справится ни один честный юрист, -- кивнул я. -- Поскольку нам предстоит сделать необычайно грязное дело. -- Ты о чем? -- она в удивлении приподняла брови. -- Ты что, убил Рендалла, а потом закапывал части его тела по всей Калифорнии? -- Иногда я не понимаю, как мог связаться с такой бесчестной и полностью прожженной женщиной, -- с печалью в голосе произнес я. -- Неужели твое сердце не обливается кровью при мысли, что нам платят за то, чтобы спасти убийцу от электрического стула? Кто знает, может быть, эти деньги получены от торговли оружием где-нибудь на Ближнем Востоке. Она посмотрела на меня поверх очков, которые всегда надевает, когда берет в руки любой клочок бумаги с буквами. -- Кларенс Картер виноват в убийстве ничуть не больше, чем ты или я, -- произнесла она. -- Если, конечно, его дядя рассказал нам правду. А у тебя есть сомнения? Или твое сердце начало обливать кровью просто потому, что ты любишь валять дурака? -- Если мои внутренности чуть не искупались сегодня в моей же крови, -- сказал я, осторожно вынимая из кармана пистолет подруги Мериен, -- то именно потому, что я свалял дурака. Надо проверить эту пушку, может, на ней что-то есть. Машину также стоит отремонтировать. Я рассказал ей об утренних событиях, после чего открыл верхнюю папку. -- Мартин неплохо постарался, -- наконец изрек я. -- Он успел накопать достаточно за полдня. Хотя лежащего в папке материала и не было достаточно для постановки широкоэкранного фильма, посвященного похождениям моего нового друга, в нем все-таки хватало различных сведений. Уесли Рендалл приехал на западное побережье несколько лет назад. Он купил дом в престижном районе и быстро влился в круг богатой молодежи. Через год или полтора стал известным заводилой и всешным другом. Никто не знал, откуда он получает средства к существованию, однако я был уверен, что у Рендалла достаточно прочная крыша, чтобы надеяться на легкую победу в этом направлении. Никто также не догадывался, откуда он приехал в наш город и что делал до этого. Прошлое Уесли, о сокрытии которого он прочитал мне поэму, все еще оставалось тайной. Зато папка содержала множество имен знакомых Рендалла, с которыми люди Мартина уже вели работу. Я просмотрел его и заметил пару знакомых имен. Папка, посвященная Кларенсу Картеру, оказалась менее интересной. Он учился в городском университете, штудируя экономику. Работал в небольшом банке, но особенных успехов там не добился. Если его привычка убивать молоденьких девушек в состоянии алкогольного опьянения и была зафиксирована в каком-нибудь медицинском или ином документе, то люди Мартина до него еще не добрались. В третьей папке содержались уже известные мне сведения о великом семействе Картеров, а также список банков и иных корпораций, которым было бы выгодно иметь возможность давить на Джейсона. -- Мартин спрашивал, следует ли приложить психологические портреты ведущих деятелей каждой из корпораций, -- пояснила Франсуаз, -- чтобы выяснить, кто из них готов пойти столь далеко в противозаконных махинациях. Кем бы ни был этот человек, он замешан в убийстве. -- Ну и? --Я сказала -- нет. Это слишком долго. Во главе любой крупной корпорации стоит не один человек, их всегда несколько, иногда до десятка. Среди них наверняка найдется пара таких, кто готов собственноручно перерезать горло Джейсону Картеру, если это окажется для них выгодным. Я кивнул. -- Что сказал адвокат? -- Он готов представлять Кларенса на суде в случае необходимости. Однако при существующем раскладе нам нельзя доводить дело до суда. -- Пожалуй, я поговорю с инспектором Дешлером из отдела по расследованию убийств, -- задумчиво произнес я. -- Уточню, что уже успел накопать старина Маллен. Когда в деле замешаны такие люди, как Джейсон Картер, полагаться на сведения из газет -- все равно что переходить мост по перилам. -- Ты думаешь, он нам поможет? Я пожал плечами. -- Дешлер всегда мог отличить виновного от подставленного, но не уверен насчет этого случая. Ты обратила внимание на список знакомых старины Уесли? Знаешь кого-нибудь из них? -- Нескольких. В основном это все дети из богатых семей. Не думаю, что они могут чем-нибудь помочь нам. Дверь открылась, и на пороге появился Дональд Мартин. Когда меня называют частным детективом, я всегда говорю, что это не так. Всю настоящую детективную работу выполняет именно он -- его люди следят за подозреваемыми, выясняют, где те были, когда министру юстиции выбили золотой зуб, и делают другую подобную работу. -- Мы получили пальчики Рендалла, Майкл, -- возвестил Мартин, без приглашения плюхнувшись в кресло. -- Если сможешь позвонить в ФБР, то ? -- Как вам это удалось ? -- спросила Франсуаз, пододвигая к себе телефон. Мартин пожал плечами. -- Рендалл вызвал к себе механика этим утром. Один из моих парней заплатил ему за то, чтобы тот не сделал свою работу. Заодно мы проверили машину -- зацепиться не за что. -- Отличная работа, Дон, -- кивнул я. -- Это ты, Эшли, -- голос Франсуаз всегда немного меняется, когда она говорит с кем-то по телефону. -- Как дела. Нормально. Я подмигнул Мартину, тот подмигнул мне. Мы еще некоторое время подмигивали друг другу, пока Франсуаз заливала елей в телефонную трубку и отправляла по факсу отпечатки пальцев. Мы как раз успели обсудить результаты президентских выборов, когда она наконец опустила трубку и сообщила, что результаты будут вечером. Мартин пообещал раскопать еще что-нибудь, например, подкупить парикмахера Рендалла и раздобыть клочок его волос, чтобы мы могли и это куда-нибудь послать. Я посоветовал ему раздобыть слепки ног и сравнить их с окаменевшими отпечатками следов динозавров в музее естественной истории, чем привел Мартина в восторг. Он все еще смеялся, когда выходил из кабинета. -- Как поживает старушка Эшли ? -- осведомился я, когда он ушел. -- Такое впечатление, будто тебя это действительно интересует, -- ответила Франсуаз. -- У нас назначена встреча с Кларенсом Картером. 6 Этот подонок убил ее. Правый кулак Юджина Данби плотно впечатался в упругий кожаный бок боксерской груши. Этот подлец, чертов папенькин сынок Картер убил ее. Хук слева, справа. Боксерская груша мерно дрожит, зажатая звенящими пружинами. Получи, Картер. Это тебе за Мериен. И это. И это. Пот стекал со лба Юджина Данби, заливая ему лицо. Он ничего не замечал. Ему не нужны глаза, чтобы видеть ее. А это было все, чего он хотел. Мери. Этот подонок убил тебя. Конечно, для богатенького плейбоя ты была не более, чем шлюхой -- девчонкой на ночь, с которой можно делать все, что угодно и как угодно. Можно даже убить, если захочется. Ведь у папочки есть деньги, и он все оплатит. Дыхание Данби оставалось ровным, как и должно быть у профессионального боксера, отправляющего в нокаут своего противника. И каждым своим ударом он разделывался с человеком, убившим Мери. Она должна была бросить папенькиного сынка, Данби говорил ей об этом. Она не хотела. Ей казалось, плейбой увлечен ею. Бедняжка ... Хук слева, справа. Лицо Картера покрывается синяками, он падает. Вставай, подонок. Еще удар. В их последнюю встречу Мериен была особенно красива. Она всегда была красива. Мери настоящая леди, что бы там о ней ни говорили. Они встречались в маленьком отеле на берегу океана. Она никогда не приводила Данби в свое бунгало. Не хотела, чтобы он столкнулся там с Картером или с этим вторым хлыщем, с Рендаллом. Поэтому они встречались в отеле. На следующий день Данби должен был уехать в Лас-Вегас. В этом городе удачи он собирался встретиться с Ренни Логаном -- и их мастерству, а не удаче, предстояло решить, кто из них двоих уйдет с ринга, а кого вынесут. Данби победил. И в эту же ночь Картер убил его Мери. Груша дрожит под мерными ударами. То же самое будет и с тобой, Картер. Только надо успокоиться. В тот вечер он приехал в отель раньше нее. Долго стоял у окна, глядя на океан. Если он выиграет матч в Лас-Вегасе, думал он, то сможет предложить Мери кое-что. Конечно, не столько, сколько было у Картера, но кое-что. Ведь он любил ее, а Картер только использовал. Он узнал ее шаги. Повернулся, глядя, как медленно отворяется дверь, и появляется она. Легкие резные туфельки плотно охватывали ее ступни -- это он их ей подарил. Носит ли она их, когда встречается с Картером? Длинные стройные ноги Мериен были покрыты нежным слоем загара -- она любила океан и пляж. Данби сделал шаг по направлению к ней, любуясь своей королевой. Короткая темная юбка распахивалась при ходьбе, открывая плавно покачивающиеся упругие бедра. Легкая белая блузка просвечивала насквозь, вызывающе намекая на лифчик цвета морского песка -- чуть более темный, чем следовало, чтобы быть невидимым. Высокая грудь Мериен слегка покачивалась при ходьбе в такт движению бедер. На полных губах, окаймлявших ряд жемчужных зубов, играла лукавая улыбка. Мериен Шелл была настоящей леди, что бы о ней ни говорили. Данби сделал еще шаг, и ее упругие соски уткнулись в его грудь. Горячая плоть девушки обожгла его сквозь легкую рубашку. -- Я пришла, мой чемпион, -- тихо произнесла она. Он не ответил. Их руки встретились, пальцы сомкнулись. Он наклонился к ней и нашел ее губы. Мериен крепче прижалась к нему, и его тело пронзила горячая сладостная истома. Он отпустил ее руки и обнял за талию. Его Мери. Скоро он получит много денег и уедет с ней далеко-далеко, где нет богатых хлыщей с их толстыми кошельками и нитяными душонками. Там будет только океан. И они двое. Мери откинула голову назад, слегка отстраняясь от него. -- Ты уезжаешь завтра, Юджин? -- спросила она. -- Да, детка, -- хрипло ответил он. Он ничего не мог поделать со своим голосом, хотя добрую сотню раз давал себе слово боксера-профессионала следить за тем, что вытворяют слова, рождаясь в его глотке. -- Я выиграю этот бой, -- сказал он. -- Я получу много денег, и мы уедем. Правда, Мери? Она засмеялась. Ее смех был теплым, он успокаивал Данби и в то же время безумно возбуждал. Ему хотелось слышать этот смех до конца своей жизни. -- Даже если ты не выиграешь, мой чемпион, -- сказала она, -- мы все равно уедем. -- Без денег? -- его пальцы ласкали ее спину. -- Моя королева должна жить в роскоши. -- У нас будут деньги, Юджин. -- она снова рассмеялась. -- Много денег. И мы уедем. Что она хотела этим сказать? Он собирался спросить ее, ему следовало это сделать. Горячие руки Мериен опустились на шею Данби. Губы девушки прижались к его. -- И я буду только твоей, Юджин, -- тихо промолвила она, -- навсегда. Крепкие руки боксера осторожно блуждали по ее спине. Он сильный, очень сильный -- гораздо сильнее Кларенса. Но и тот тоже может сделать девушку счастливой... Данби слегка отодвинулся от Мериен, его короткие грубые пальцы, привыкшие смыкаться в кулаке под боксерской перчаткой, неловко взялись за верхнюю пуговицу ее блузки. Он чувствовал сквозь ткань, как вздымается ее грудь. Данби расстегнул первую пуговицу и принялся за вторую. Дурачок... Вот где у Кларенса никогда не бывало заминок. Он умел раздеть ее свободно, изящно, и в те мгновения ей казалось, что, снимая с нее цветные тряпки, он в то же время одевает ее в бархатистую пену океана. Она была счастлива с Кларенсом -- но прекрасно понимала, что это состояние не продлится дальше постели в бунгало, купленном на деньги Уесли Рендалла. А на Юджина можно положиться. Он никогда не бросит ее. К тому же он такой сильный... Данби справился со второй пуговицей и перешел к третьей. Он спешил, и от этого его сильные грубые пальцы становились еще более неловкими. Он чувствовал под руками ее упругую грудь, и его душа наполнялась теплой щенячьей радостью. Юджин Данби был счастлив. Длинные пальцы Мериен осторожно сомкнулись на его запястьях. Он поднял глаза к ее лицу, она улыбалась. Девушка мягко отвела руки Данби от себя и начала расстегивать блузку. Данби закинул обе руки себе за плечи и начал стаскивать сорочку через голову. Кларенс никогда бы этого не сделал... Когда голова Юджина вынырнула из тесных объятий воротника, блузка Мери была уже распахнута. Он положил ладони ей на плечи и осторожно совлек рубашку. Пальцы девушки уперлись в его грудь и начали неторопливо обследовать ее. Данби расстегнул застежку на юбке. Мериен слегка качнула бедрами, и юбка опала, как лепестки черной розы. Руки Мери спускались все ниже, пока не начала теребить его молнию. Ладони Данби легли на ее груди, из ее горла вырвался вздох. -- Ударь меня, Юджин, -- хрипло сказала она, -- ударь. Его правая рука оторвалась от розовой плоти, затянутой в оранжевую сеть лифчика, и поднялась в воздух. В глазах Мериен плавилось томление. Он слегка размахнулся и ударил ее по правой щеке. Голова девушки качнулась в сторону, ее глаза закрылись, крепкие белые зубы закусили нижнюю губу. Его левая рука нащупала застежку лифчика и осторожно расстегнула ее. На этот раз у него получилось быстро. -- Ударь меня, -- голос Мериен был хриплым и таким волнующим. -- Ударь меня, Юджин. Изнасилуй меня. Она стояла перед ним, почти полностью обнаженная, и два соска упирались в его грудь, как габаритные огни дорогого автомобиля. Он толкнул ее в плечи, и она упала. Данби медленно выступил из брюк. Он сам не помнил, когда успел разуться. Зовущее тело девушки распростерлось перед ним, черная полоска трусиков властно приказывала сорвать их. -- Изнасилуй меня, Юджин, -- повторила Мериен. -- Скорее же. 7 В самый разгар рабочего дня президенту крупнейшего банка на западном побережье следовало бы восседать в огромном кресле в центре своего офиса и отдавать распоряжения, но Джейсон Картер встретил нас у входа. Если бы у меня были шляпа или пальто, было бы интересно подать их ему и посмотреть, что он с ними будет делать, но, к сожалению, ничего похожего я с собой не захватил. -- Что-нибудь удалось выяснить? -- резко спросил банкир вместо приветствия. Конечно, этим утром мы с ним уже здоровались, но с его стороны было бы гораздо милее осведомиться, не слишком ли жарко на улице для полуденных поездок. -- Все наши люди сейчас заняты этим делом, -- ответила Франсуаз. Она всегда ставит меня в тупик подобными ответами. С одной стороны, это выглядит так, будто мы пресмыкаемся перед клиентами. С другой, если бы я всегда отвечал им так, как мне приходит в голову, вряд ли у нас вообще были бы какие-нибудь клиенты. Я еще не разобрался с этим вопросом, но потом обязательно поставлю его на повестку дня. -- Как же ваш банк сможет обойтись без вас сегодня ? -- осведомился я, проходя вслед за Картером. Его дом был гораздо больше, чем у Уесли Рендалла, и несравненно богаче обставлен. Но у моего нового друга-вымогателя было гораздо больше вкуса. -- Там мои дети, -- лаконично ответил Картер. -- Я полностью могу на них положиться. Мне тут же захотелось вставить, что последний человек, говоривший мне то же самое о своих детях, через пару дней был найден мертвым, а еще через несколько недель окружная прокуратура обвинила в убийстве двух его дочерей. Но, памятуя об описанной выше дилемме, я решил промолчать. -- Как чувствует себя ваш племянник? -- спросила Франсуаз. -- Ужасно. Жена говорит, что надо пригласить к нему психоаналитика, -- он поджал губы, -- но не знаю, можно ли будет ему доверять. Кларенс Картер сидел в высоком и, очевидно, очень неудобном кресле у камина. Он совершенно не походил на убийцу, но, с другой стороны, сейчас он не был пьян. Наверно, он был довольно высок, хотя я затруднился бы судить об этом, пока он находился в кресле. Встать при нашем приближении он не счел нужным несмотря на то, что среди нас была дама. Где-то в глубине его темных глаз нервно мерцала искорка. -- Кларенс, это Франсуаз Дюпон и Майкл Амбрустер, -- сказал банкир. -- Это мой племянник Кларенс Картер. Голова сидевшего в кресле человека совершила резкий бросок по направлению к его груди. Я предположил, что это означает приветствие, но поручиться в этом не могу. -- Они пришли, чтобы помочь тебе, -- продолжал Картер. -- И ты сейчас ответишь на все их вопросы. Хорошо, Кларенс? Он не называл племянника ни Кларом, ни Кларри. -- Спасибо, дядя, -- голова Картера-младшего медленно поднялась, -- но не надо. Действительно, не надо. Банкир подошел к нему и крепко сжал за плечо. Этот жест можно было бы расценить и как отеческую поддержку, и как "попался, воришка". Очевидно, в данном случае речь шла о первом. -- Успокойся, Кларенс, -- мягко сказал банкир. -- Успокойся. Эти люди тебе помогут. Они выведут на чистую воду этого подлеца, этого Рендалла. И тот попадет в тюрьму. Ты слышишь меня? -- Это я должен сесть в тюрьму, -- глухо ответил Кларенс. -- Ведь я убил Мери. Банкир слегка тряхнул племянника. -- Возьми себя в руки, Кларенс, -- на этот раз его голос звучал тверже, -- и постарайся ответить на все вопросы. Франсуаз осторожно опустилась в кресло рядом с парнем и мягко взяла его за руку. Тот не отстранился, я откинул голову назад. -- Послушай меня, Кларенс, -- сказала Франсуаз. -- Ты попал в очень большие неприятности, и ты это знаешь. Но мы поможем тебе. Из любого положения можно найти выход. -- Нет, мне уже нельзя помочь, -- Кларенс жадно смотрел ей в глаза, ища поддержки. Опустив взгляд, я увидел, что он крепко сжал ее руку. -- Ведь я убил Мери. Как можно это исправить? -- Перестань нести чушь, -- воскликнул банкир. -- Тебя просто подставили. Никого ты не убивал. Это было многообещающее начало. -- Мери погибла потому, что вымогатели захотели получить твои акции, -- произнесла Франсуаз. -- Единственное, чем ты можешь сейчас ей помочь -- это помочь разоблачить их. -- В любом случае, это я виноват в ее смерти, -- сказал Картер-младший. -- Я должен пойти в полицию. -- Кларенс! -- резко бросил банкир. -- Не смей даже думать об этом. -- Да, я должен пойти в полицию. Из-за меня погибла Мери, а я ее любил. Тебя я тоже люблю. Но из-за меня ты потеряешь свой банк. Если я пойду и сдамся, они не смогут больше меня шантажировать. Я отдам тебе свои акции. Он находился в таком состоянии, в котором делают чистосердечные признания. Окажись поблизости инспектор Маллен, он смог бы тут же передать дело в суд. Произнеся последнюю тираду, Кларенс должен был вскочить, выбежать из комнаты, сесть в машину и поехать в полицию. Он это чувствовал и, скорее всего, так бы и поступил, но Франсуаз держала его за руку. Отпускать ее ему не хотелось, а это препятствовало логическому продолжению разыгрываемой им сцены. Поэтому ему пришлось продолжать говорить. -- Я всегда был неудачником, -- мямлил он, продолжая пристально глядеть в глаза Франсуаз. -- У меня никогда ничего не получалось. -- Не говори так, Кларенс, -- сказал банкир. -- Ты ведь знаешь, что это не так. -- Это так, -- голос племянника дрогнул. -- Я не смог ничего добиться в своей жизни. От меня всем только одни неприятности. -- У каждого из нас бывают моменты, когда мы считаем себя неудачниками, -- убеждала Франсуаз. -- И в такие минуты мы особенно нуждаемся в помощи тех, кто нас любит. Твой дядя любит тебя, и он тебе поможет. Я сильно сомневался в том, как поведет себя Джейсон Картер, когда вопрос станет ребром -- банк или племянник. И оба Картера в тот момент тоже в этом сомневались. -- Я должен сам решить свои проблемы, -- сказал Кларенс. -- Я не могу увиливать от ответственности. Никто не в силах помочь мне. Мне надо все сделать самому. Он окончательно отказался от мысли идти в полицию. Наш подопечный удобно устроился в кресле, сжимал в руках пальцы Франсуаз, смотрел ей в глаза и жаловался на судьбу. Это была своеобразная психологическая разрядка после нескольких дней в роли убийцы. Хотя Френки говорит, что я читаю только иллюстрированные журналы, мне было ясно, что в данный момент надо мягко закруглить сложившуюся ситуацию, раз и навсегда выведя Кларенса из пропасти осознания своей вины. Иначе нам пришлось бы приставить к нему телохранителя, в обязанности которого входило бы охранять бедолагу от самого себя. Я как раз был занят тем, что раздумывал, каким же образом это проделать -- дело чрезвычайно сложное, поскольку Франсуаз и Джейсон Картер уже доверили мне важную роль столба посреди комнаты, -- когда Френки подняла голову к банкиру и сказала: -- Мы не хотели говорить вам об этом сейчас, мистер Картер, так как расследование еще не закончено. Но я вижу, другого выхода нет. Несколько часов назад мы получили убедительные доказательства того, что Мериен Шелл убил Уесли Рендалл. Глаза Кларенса радостно вспыхнули, банкир подался вперед и издал какой-то звук. Я же пытался припомнить, а что делал я несколько часов назад. Кажется, перемигивался с Мартином. -- Черт возьми, почему вы раньше об этом не сказали? -- воскликнул банкир. -- Пока мы не готовы представить все имеющиеся у нас доказательства, -- ответила Франсуаз. -- Но, уверяю вас, они более чем весомы. Картер-младший подпрыгнул в кресле, и мне даже показалось, что он собирается обнять ее, но, к счастью, этого не случилось. -- Неужели... вы в самом деле хотите сказать, что я не убивал ее? -- спросил он. -- Да, Кларенс, -- голос Франсуаз звучал все так же приторно-сладко, но на этот раз он был еще и твердым. -- Теперь это точно установлено. -- Но ведь я был там, я видел ее... -- Успокойся, Кларенс, -- банкир вновь затянул свою партию. -- Я же тебе говорил, что тебя подставили. Так вы говорите, это сделал Рендалл? -- Наверняка он поехал за нами следом, -- глаза Картера-младшего лихорадочно заблестели, как будто перед ним раскрыли карту, по которой он намеревался найти сокровища. Последние, правда, не были золотыми монетами в окованном железом сундуке, но пятнадцать процентов акций крупного банка -- тоже не фантики. -- Он подождал, пока погаснет свет, и вошел. Я знаю, у него был ключ. Теперь-то он от него уже избавился. -- Это было так? -- требовательно спросил банкир. Я многозначительно откашлялся и произнес: -- Как уже было сказано, мистер Картер, мы еще не готовы представить окончательные результаты... Только крайняя необходимость подвигла нас на то, чтобы рассказать вам об этом. Мы нанесем удар в наиболее благоприятный для нас момент... Не так ли, Френки? Я постарался вложить в свой голос столько упрека, чтобы его почувствовала только она. Негоже бросать в сражение старого боевого товарища, не рассказав ему всего. -- Именно так, -- по лицу Франсуаз нельзя было понять, уловила ли она мой упрек. По нему вообще нельзя понять, о чем она в данный момент думает. -- Крайне нежелательно, чтобы в настоящий момент кто-либо узнал о существовании таких доказательств, а также о том, что они находятся у нас. Однако оставлять вас в таком положении мы тоже не могли ... Она замолчала, так как ее аудиторией в тот момент был лишь я. Кларенс сидел рядом, все еще держа ее за руку, но выпученные в пол глаза недвусмысленно показывали, что душой он явно не с нами. Что же касается старого банкира, то тот вещал кому-то из соседней комнаты: "Шампанского, Джеральд!". Я вспомнил о подруге Мериен -- если то в самом деле была она, а не какая-нибудь истеричка, нанятая моим приятелем Рендаллом, чтобы скрасить мне обратный путь. Каково бы ей было узнать, что подлые миллионеры и их грязные прихвостни распивают шампанское на могиле ее подруги? Я бы помусолил эту тему еще немного, добавив пару внушительных подробностей, но в тот момент меня беспокоило кое-что поважнее -- я злился. В комнату влетел Картер, за ним семенил дворецкий с подносом, пробка тихо хлопнула, и слегка дрожащая рука старика стала наполнять бокалы. Кларенс, не глядя, взял свой и слегка пригубил. Я опустился в кресло напротив него и приготовился считать, после какого бокала он кинется на нас. Франсуаз осторожно изъяла у Картера-младшего адский напиток и поставила его на столик. -- Нам надо задать тебе несколько вопросов, -- мягко, но настойчиво произнесла она. -- Хорошо? -- Уесли... -- пробормотал Кларенс. -- Ты сволочь. Я мысленно поздравил его с блестящим построением фразы. Если бы он не добавил в нее первое слово, присутствующие могли бы понять ее неправильно. -- Он заплатит нам за все свои преступления, -- уверенно заявил банкир. -- Ты готов, Кларенс? -- если у моей партнерши и есть какие-нибудь достоинства, то настойчивость -- это одно из них. Тот кивнул. -- Да. Простите, -- он нервно рассмеялся. -- Простите. Просто это все так... Прошло еще некоторое время, прежде чем он окончательно смирился с мыслью, что никого не убивал, после чего из него стали медленно вытекать ответы. Было все это достаточно долго и утомительно -- а, возможно, мне просто так показалось, так как не терпелось остаться с Франсуаз наедине и мягко пожурить. Суть сводилась к следующему. Одиннадцать месяцев назад на одной из вечеринок он познакомился с Уесли Рендаллом и быстро подпал под власть его обаяния. На свою беду, Кларенс Картер ничего особенного из себя не представлял, и жизнь между молотом и наковальней -- то есть между отцом-неудачником и дядей-миллионером сильно расшатывала и без того нестабильную нервную систему. Рендалл оказался тем средством, которое помогало Картеру-младшему снять напряжение, вызываемое мыслями о своем богатстве и высоком общественном положении. Слово за слово, и вскоре Уесли стал его лучшим другом. Меня это нисколько не удивляло, так как я имел сомнительное удовольствие познакомиться в тот день с обоими. Вокруг Рендалла всегда было много людей, но он умел общаться с ними так, что каждый чувствовал себя избранным и особо близким к нему. Франсуаз особенно напирала на вопрос, были ли среди этих людей те, кто мог оказаться сообщниками Рендалла, но Кларенс ничего об этом не знал. Новый друг познакомил его с Мериен. Та была неплохой девушкой, хотя и шлюхой. Картер-младший, конечно, выразился иначе, но относился к ней он именно так. Скорее всего, девушка была сообщницей Рендалла, хотя и не подозревала о том, что ее роль в этой пьесе будет очень короткой. На вечеринках в доме Рендалла Кларенс чувствовал себя все свободнее и свободнее, и однажды, крепко повздорив с отцом, напился вдрызг. Он ничего не помнил о том вечере, зато в галерее Рендалла, где помимо всего прочего стояло несколько довольно ценных ваз, остались более чем яркие следы его пребывания. Уесли не стал сердиться, а только посмеялся над этим инцидентом, на чем дело и закончилось. Но оно началось снова, когда Кларенс напился вторично. В тот день его отец и дядя разругались, причем из-за него. Джейсон Картер говорил, что Боб неправильно воспитывает сына и слишком давит на него. Роберт ответил, что это не его собачье дело, и пусть тот подавится своими миллионами, но его сына купить не сможет. В этом месте, которое нелегко далось Кларенсу, банкир встал со своего кресла и отошел к окну. Он стоял спиной к нам, и я не видел выражения его лица, так что, возможно, он улыбался. Братья не видели, что предмет их спора слышит их, и очевидно, не стеснялись выражать свое отношение друг к другу. Кларенс выбежал из дома и покатил к Рендаллу, где напился в стельку. На следующее утро старина Уесли был очень серьезен и сказал, что тот устроил безобразную сцену, подрался с садовником и сломал тому руку. Кларенс был в ужасе. Как и в прошлый раз, он ничего не помнил. Рендалл успокоил, что заплатил садовнику хорошие отступные, и тот не станет подавать жалобу, но настоял, чтобы Кларенс обратился к врачу, порекомендовав одного специалиста. Картер-младший внял его совету, и через некоторое время доктор выдал свое заключение относительно неспособности Кларенса переносить большие доли алкоголя. Этому моменту в рассказе нашего подопечного было уделено особое внимание. Следовало выяснить, что за врач его осматривал, насколько можно верить его заключению и какую опасность оно представляет. Существовала вероятность того, что это вовсе не был врач, а один из сообщников Рендалла. Гораздо большее опасение внушала другая вероятность -- врач все-таки мог оказаться настоящим, но подкупленным. Мы выжали из Кларенса все, что тот смог припомнить о последователе Гиппократа, но накопать что-либо в этом направлении особенно не надеялись. За окном уже спускались сумерки, когда рассказ Картера-младшего подошел к концу. Банкир ни разу не предложил нам даже бутерброда, хотя осталось неясным, был ли он столь поглощен делом спасения своего племянника или жалел на нас черную икру. Возможно, стоило намекнуть ему на это, но мне не хотелось прерывать Кларенса, из которого в конце концов начали струиться факты. Когда стало очевидным, что из Кларенса мы больше ничего не сможем вытянуть, Джейсон Картер энергично пожал нам руки и еще раз с воодушевлением поблагодарил, его племянник тоже что-то промямлил. Я решил, что следует включить в сумму гонорара стоимость несъеденного нами обеда. Когда мы выходили к машине, я был голоден, недоволен тем, что пришлось потерять столько времени, а еще больше злился на Франсуаз за ее молчание. К тому времени я уже окончательно укрепился в мысли, что это Мартин принес ей решающие улики, пока я разбирался с Уесли Рендаллом, и эта парочка решила немного повеселиться за мой счет. Поэтому я притворился, что все в порядке, и начал издалека. -- Не могу сказать, что Кларенс вел себя достойно, так как он не имеет ни малейшего представления о том, что такое достоинство, -- с небрежной рассеянностью протянул я, пока Франсуаз устраивалась на переднем сиденье. -- Но по той же самой причине нельзя сказать, что он вел себя недостойно... Как считаешь? Она кивнула, выруливая на главную дорогу. Значит, никакой реакции. А ведь она прекрасно знала, что все эти часы я только и жду момента, чтобы спросить об этих чертовых новых доказательствах. Я, конечно, понимаю, что иногда ей приходится немного хитрить, чтобы произвести на меня впечатление, но в этот раз она явно перестаралась. -- Долго говорила с Доном, пока я гулял? -- бросил я второй шар. -- Нет, -- она, по-видимому, была полностью погружена в свои мысли. Притворщица. Если бы обстоятельства были другими, я попробовал бы зайти с другого конца, но мне слишком долго пришлось сдерживать себя, кроме того, я не пообедал. Поэтому я сказал: -- Так какие у нас там есть доказательства вины Уесли Рендалла? -- Что? Ее бездонные серые глаза удивленно обернулись ко мне. Это было уже слишком. Я рявкнул: -- Хватит потешаться, Френки! Что это за улики, о которых ты говорила Джейсону? Удивление в ее глазах смешалось с легкой усталостью. -- Ах, это... Я думала, ты понял. У меня нет никаких улик. -- Что? -- У нас нет улик, Майкл. Я должна была чем-то успокоить его, и я сказала, что у нас есть доказательства его невиновности. Мне показалось, что ты догадался. Ты так хорошо мне подыграл. Я откинулся на спинку сиденья и вонзил злобный взгляд в черное небо. Первый день расследования заканчивался, не принеся практически никаких результатов. Я поднял радиотелефон и, подчеркнуто не глядя на Франсуаз, позвонил домой. -- Гарда, -- резко сказал я, услышав голос нашей секретарши. -- Мы возвращаемся. Что там с ужином? 8 Джунгли закончились так же внезапно, как смерть вылетает из винтовочного ствола снайпера. -- Это здесь, капитан? -- У вас нет никакого уважения к старшим по званию, Роупер... Услышь он подобные слова от любого другого человека, на погонах которого было больше кренделей, чем у него -- тогда они звучали бы как резкий и унизительный выговор, неуместный здесь, под мокрыми листьями высоких деревьев, между которыми прячутся узкоглазые. Но тон капитана Фокса всегда находился в сбивающем с толку противоречии с его словами. Роупер усмехнулся. -- Как там Салливан? -- Он потерял много крови, -- раздался голос Галлапа. Сержант Роупер подошел к кромке воды и посмотрел вдаль. Где-то здесь должен был стоять корабль, но он не видел его. Каспер и Дженнингс осторожно опустили на землю свой груз, Пуэбло стоял позади всех, настороженно оглядывая джунгли. -- Как ваше плечо, Роупер? Искорка веселья бегала в уголках глаз капитана Фокса, и в то же время они оставались печальными. Сержант Роупер не понимал этого и потому чувствовал себя неспокойно. -- Где корабль, капитан? Ведь он должен быть здесь. -- Он подплывает. Я связывался с ним по рации. Садитесь на берег, Роупер, и насладитесь природой. Джунгли оставались позади них -- враждебные. -- Узкоглазые скоро догонят нас, капитан. -- Верно, Роупер... Вы хотите поплыть навстречу кораблю? Капитан осторожно присел на корень какого-то дерева, почти полностью выступавший из земли. Не дожидаясь ответа сержанта, он повернулся и стал смотреть на небо. Корабль появился через восемь минут и двадцать три секунды. Роупер знал это точно, так как заметил время по часам. Он расставил людей по берегу и приказал установить груз недалеко от кромки воды. Рядом с ним положили Салливана. Роупер забрал у Пуэбло гранатомет и тоже пристроился около ящика. От него не будет много пользы в ближнем бою. Прошло еще столько же, прежде чем корабль подошел к берегу и спустил шлюпку. Или чуть больше. В лодке сидели трое, и ни на одном из них не было формы. Флага на корабле тоже не было. Капитан Фокс не стал подавать руки людям из шлюпки. Двое из них осторожно погрузили ящик на дно, третий заговорил с капитаном. Роупер не знал языка, на котором они общались. -- Я доставлю ящик на борт, -- сказал Дуэйн Фокс, отвернувшись от человека из шлюпки. Тот достал из кармана сигарету и закурил. Роуперу хотелось курить, он не чувствовал запаха табака с тех пор, как они вышли из лагеря. Двое, грузившие ящик, сели на весла. Роупер провожал шлюпку взглядом. Это был последний раз, когда он видел капитана Дуэйна Фокса. -- Как вы думаете, что в этом ящике, сержант? -- Соберите людей, Каспер, -- Роупер наклонился к Салливану. Тот был в сознании. Галлап, Пуэбло и Дженнингс подошли к сержанту и повернулись лицом к джунглям. Они были хорошими солдатами. -- Они уплывают, сержант. Это сказал Салливан. Он не отрывал взгляда от корабля. Роупер обернулся. Судно медленно отходило от берега. -- Какого черта, -- прошептал сержант. Его руки непроизвольно обхватили ствол гранатомета. -- Они бросают нас, сержант! -- воскликнул Пуэбло. Где-то далеко в джунглях раздался птичий крик. -- Отойдите в сторону, -- рявкнул Роупер. Он легко забросил гранатомет на плечо и даже не заметил боли, пронзившей все тело. Тяжелый снаряд с хлюпающим шумом вырвался из ствола, сзади полыхнуло пламя. Граната врезалась в борт корабля и взорвалась. Судно покачнулось, на палубе показались теплые языки огня. Солдаты вскинули автоматные дула и прицелились. -- Отставить, -- устало сказал Роупер. -- Они слишком далеко. -- Мы все умрем, -- медленно произнес Салливан. -- Мы все здесь умрем. Роупер вынул походную рацию. -- Б-47 вызывает базу, -- крикнул он в хрипящий динамик. -- Б-47 вызывает базу. Судно медленно подходило к линии горизонта, чтобы навсегда скрыться из глаз. -- Немедленно отключитесь, Б-47, -- каркнул динамик, -- вам запрещено выходить на связь. -- Нас предали, -- сказал Роупер. -- Капитан Дуэйн Фокс предал нас. Я запрашиваю немедленную помощь, нам нужен вертолет. Сержант и пятеро рядовых. Узкоглазые сидят у нас на пятках. -- Б-47, немедленно отключитесь. -- Наши координаты... Динамик замолк. -- Они вышлют вертолет, сержант? -- спросил Каспер. Роупер кивнул. -- Они не успеют, -- сказал Салливан. Они все смотрели вслед кораблю -- все, кроме Дженнингса. Он стоял к ним спиной, и его взгляд тонул в глубине джунглей. -- Всем немедленно заткнуться, -- резко приказал Роупер. -- Галлап, Дженнингс, поднимите Салливана и помогите ему идти. Мы окопаемся вон на том мысу и будем ждать вертолет. -- Салливан прав, -- сказал Каспер, -- они не успеют. Роупер дал ему в челюсть, солдат упал. -- Всем за работу, -- рявкнул Роупер. Его голос легким писком терялся под сводами джунглей. -- Я не собираюсь сгнить в этих болотах. Вперед. После выстрела плечо Роупера разболелось, но он не думал об этом. Когда его острая короткая лопата вгрызалась в жирную землю, он молился черным богам, о которых много слышал в Гарлеме, и белому христианскому богу. Ему было все равно, до кого из них дойдет его молитва. Он просил, чтобы ему удалось уйти живым из этих джунглей. И всем ребятам тоже. А еще он молился, чтобы боги дали ему еще раз встретиться с капитаном Дуэйном Фоксом. И тогда он убьет его. Они успели зарыться в землю на полный профиль, когда в них начали стрелять. 9 Когда на лице Гарды искрится такое выражение, это значит, что сегодня я не буду ужинать. Или, по крайней мере, мне придется отложить трапезу на долгое время. -- Что опять случилось, Гарда? -- мягко поинтересовался я. -- Сегодня вы не в духе, мистер Амбрустер, -- прощебетала она. -- Я сказала, чтобы ужин подали в тот же момент, как вы распорядитесь. Получая высокие гонорары, вы можете позволить себе держать в доме повара. Но вы всегда будете слишком заняты, чтобы ужинать вовремя. -- Кто-нибудь пришел, Гарда? -- терпеливо допытывался я. -- Ой, вы догадались, мистер Амбрустер. А я не хотела вам говорить, пока вы не поедите. -- Как мило с твоей стороны, Гарда, -- (было бы еще лучше, если бы ты не впускала в дом всякий сброд в наше отсутствие), -- но твое лицо для меня -- открытая книга. Так кто пожаловал? -- Ой, это господин по фамилии Картер. Роберт Картер, он так сказал. Он ждет в гостиной. Я кивнул. У меня были большие сомнения, что великий Роберт Фердинанд Картер, основатель банка Картеров, воскрес из мертвых и явился сюда, чтобы проинспектировать нашу деятельность. А это означало, что диван в гостиной протирает не кто иной, как папуля Кларри. О чем я имел счастье сообщить Франсуаз, которая как раз в этот момент вошла в комнату, поставив машину в гараж. Меня раздирали противоречивые чувства -- голод и жадность. С одной стороны, я хотел есть, а в духовке на кухне наверняка уже томилось нечто аппетитное. С другой стороны, время шло, результатов у нас не было, а ведь именно они позволяют экономить деньги на ресторане, держа в доме повара. Поэтому стоило поговорить с Картером как можно быстрее. -- Как он там, в гостиной ? -- недовольно спросил я. -- Нервничает, -- доложила Гарда. -- Выпить отказался. Я периодически заходила туда, чтобы посмотреть, что он делает. -- Периодически. Интересно, где она выучила это слово