Думаю, он где-то скрывается.
-- Вы хотите, чтобы мы нашли его? -- задавая этот вопрос, я уже знал,
какой последует ответ.
-- В этом нет необходимости, -- покачал головой финансист. -- Сейчас на
его поиски брошены все силы полиции. Вряд ли он сможет долго скрываться --
это же не профессиональный преступник. И именно поэтому, -- он засунул руку
во внутренний карман и извлек чековую книжку, -- я полагаю, что настало
время выплатить вам гонорар.
-- Ваш племянник находится в тюрьме, мистер Картер, -- произнесла
Франсуаз.
-- Я знаю. Мои адвокаты уже занимаются этим. Но я бы не хотел, чтобы вы
и дальше участвовали в этом деле. Вы же понимаете, могут всплыть ненужные
подробности о той фотопленке, сломанной руке садовника и обо всем прочем.
Ненужные подробности, -- он недовольно поморщился, как бы отгоняя от себя
назойливого инспектора. -- Позиции обвинения в этом деле очень шатки.
Никаких веских улик у них нет. Я не думаю, что возникнут какие-нибудь
сложности. -- Его зубы оскалились в приветливой улыбке. -- Хочу еще раз
поблагодарить вас за помощь.
Мелкие изящные буквы плавно ложились на узкую полоску бумаги. Джейсон
Картер заполнял чек.
* Часть 2 *
1
Я стоял у резных перил лоджии и задумчиво смотрел на расстилавшийся
внизу парк. Мои мысли приятно витали где-то в той области мироздания, где
маленькие центы суетливо складываются в доллары, а десятки озабоченно
вырастают в тысячи. Гарда уже должна была оприходовать в банке чек Джейсона
Картера, а это значило, что наш счет еще долгое время не будет ползать за
мной, стеная от голода. И это за какую-то пару дней работы.
Конечно, придется еще оплачивать счета Дона Мартина, а также множество
других, более мелких расходов, но и после всех этих выплат парочка грошиков
должна была остаться. А не настало ли время для небольшого отпуска
где-нибудь в Южной Америке?
Я мечтательно повернулся, заодно осматривая стены справа и слева от
лоджии. Их давно пора перекрашивать -- это вполне можно сделать, пока мы
будем путешествовать.
-- Полагаю, ты доволен? -- резкий голос Франсуаз оторвал меня от
приятных мыслей.
-- Конечно, -- кивнул я. -- Давно мы не проворачивали дела так быстро.
Как считаешь, не начинают ли здесь мокреть стены? Пока строители будут
заниматься ими, можно будет куда-нибудь съездить.
-- Хорошая мысль, -- она подошла ближе и вздернула голову. -- Надеюсь,
ты не будешь там скучать.
Я приподнял левую бровь.
-- Я как раз собиралась поговорить с тобой об этом, -- продолжала она.
-- Я хотела взять небольшой отпуск, на несколько месяцев, но раз ты сам
решил уехать, тогда все будет проще.
Поскольку я уже поднял одну бровь, мне не оставалось ничего другого,
как опустить ее.
-- Значит, ты не считаешь, что стены начали мокреть? -- озадаченно
осведомился я. -- Посмотри вон на то пятно, справа.
Сквозь сжатые зубы Франсуаз вырвался звук, более подходящий тягловому
трактору.
-- Самодовольный, надутый циник, -- резко сказала она. -- Ты никого не
видишь вокруг себя.
Я обернулся.
-- Да ведь здесь и нет никого, -- я пожал плечами. -- А вот тебя я
прекрасно вижу.
-- Ты отлично знаешь, что я имею в виду, -- ее серые глаза яростно
блеснули. -- Ну ладно, ведь ты можешь поступать, как хочешь. Отправляйся
себе на Ривьеру, поиграй там в казино. Можешь взять с собой Гарду, ей там
понравится. А я здесь пока немного поработаю.
Она резко развернулась и направилась в дом.
-- Да ладно тебе, Френки, -- сказал я, -- оставь.
Само собой, она не остановилась, и мне пришлось последовать за ней.
-- Ты недовольна тем, что Джейсон Картер отказался от наших услуг, --
сказал я. -- Ты бы предпочла довести это дело до конца и выяснить все
по-своему. Но это было его решение, и мы тут бессильны.
Франсуаз остановилась у стеллажа, в котором она хранит свои юридические
книги. Она развернулась ко мне, решительно выпятив грудь, ее глаза
продолжали упрямо блестеть.
-- Это было его решение, -- она резко встряхнула головой и ее
темно-каштановые волосы рассыпались по плечам. -- И когда какой-то негодяй
забил до смерти Мериен Шелл, это было тоже ее решение. И когда Сэм Роупер
...
Я примиряюще поднял руки.
-- И наша прекрасная воительница седлает вороного коня и отправляется в
великий поход за справедливость. Так?
Я не выдержал и рассмеялся. Франсуаз посмотрела на меня с осуждением и
негодованием.
-- Это тебя не касается, Майкл. Ты же решил уехать на Ривьеру -- так
поезжай. Ты уже сказал Гарде, чтобы она собирала вещи?
Я подошел к ней и обнял за плечи.
-- Я могу провести свой отпуск и в каком-нибудь другом месте, -- она
упрямо отвернулась, я улыбнулся. -- Скажем, в Калифорнии. У меня тоже
найдется лошадь для великого похода.
-- Ты все превращаешь в балаган, -- недовольно ответила она, но я не
мог не уловить, что ее голос смягчился. Я опустился перед ней на одно колено
и поцеловал подол ее мини-юбки.
-- Моя королева, -- напыщенно произнес я, стараясь имитировать тон
Уесли Рендалла. -- Твой рыцарь готов следовать за тобой повсюду.
-- Майкл Амбрустер, -- вздохнула она. -- Ты величайший комедиант
западного побережья.
-- Конечно, -- я распрямился и отер губы тыльной стороной ладони. -- И
ты любишь меня именно за это.
-- А еще ты самодовольный и надутый.
-- Может быть, самую малость, -- я пристроился на спинке диванчика. --
Признайся, ты ведь знала, что я не брошу тебя.
-- Конечно, -- Франсуаз кивнула, и в ее голосе вновь прозвучала горькая
нотка. -- Но вовсе не потому, что тебе есть какое-нибудь дело до зверски
убитой девушки. Конечно, вчера днем ты был сильно потрясен смертью Сэма
Роупера. Но это чувство было продиктовано твоим уязвленным самолюбием. Тебя
просто задело, что события пошли не так, как ты запланировал. А когда
Джейсон Картер выписал чек на крупную сумму, все твое недовольство
улетучилось, как дым.
-- Как летний ветерок, -- с готовностью согласился я. -- Напомни, чтобы
я больше не целовал эту юбку. У меня весь рот набит какой-то дрянью.
Она размахнулась и бросила в меня подушкой.
2
-- Вас спрашивают, мистер Амбрустер.
-- В таких случаях, Гарда, я обычно отвечаю, -- я строго посмотрел на
секретаршу. -- А о чем меня спросили на этот раз?
-- Да ну вас, мистер Амбрустер, -- Гарда озорно отмахнулась, чуть не
своротив мне при этом нос. -- Вы же понимаете, о чем я.
-- Кто это? -- Франсуаз подняла нос от толстого юридического фолианта и
посмотрела на меня осуждающе поверх очков.
-- Какая-то девушка, -- фыркнула Гарда таким тоном, каким порядочная
женщина говорит о той, кого таковой не считает. -- Из этих.
-- Пусть войдет, -- Франсуаз закрыла книгу, заложив нужное место
закладкой.
-- Наверняка одна из твоих подруг, -- задумчиво пробормотал я.
-- Зачем ты обижаешь Гарду? -- Франсуаз резко шикнула на меня. -- Не
подсмеивайся над ней.
-- Она слишком глупа, чтобы ее можно было обидеть, -- возразил я.
Френки приготовилась выдать очередную фразу, но в этот момент наша
секретарша вошла в библиотеку в сопровождении молодой девушки. Носик Гарды
вздернут, губы надуты.
-- Здравствуйте, Кора, -- строго сказал я, глядя на новоприбывшую. --
Как ваша челюсть? Жевать можете?
На моей недавней знакомой был уже другой наряд, но по вульгарности он
ничем не уступал предыдущему. Ее губы и глаза были накрашены чуть больше,
чем следовало, и она слегка напоминала арлекина.
-- Мне очень неудобно за тот случай. -- Кора потупила глаза. --
Действительно, очень жаль.
-- Когда девушка вроде вас просит прощения, вторым блюдом будет
просьба, -- я вновь пристроился на спинке дивана. -- Можешь идти, Гарда.
Секретарша игриво подмигнула мне за спиной Коры и избавила нас от
своего присутствия.
-- Значит, вы и есть Кора, -- многозначительно сказала Франсуаз.
Обращенный ко мне подтекст гласил: ты мог бы нас хотя бы представить. --
Просите, не знаю вашей фамилии.
-- Кора Хантли, -- девушка вновь смущенно улыбнулась, и я пожалел, что
она не умеет делать книксены.
-- Садитесь, мисс Хантли, -- серьезно произнесла Франсуаз, окончательно
вогнав в краску и без того оробевшую девушку. -- Что-нибудь выпьете?
-- Я -- да, то есть, -- Кора смущенно хихикнула, но быстро взяла себя в
руки. -- Мисс Дюпон, правда, что вы не будете представлять Кларенса на
сегодняшнем суде?
Я бросил на Франсуаз многозначительный взгляд.
-- Я не являюсь адвокатом семьи Картер, -- ответила Френки. -- Но
откуда вам стало об этом известно?
-- Я спросила у одного клерка в суде, -- Кора совсем смешалась, что
явно было ей не свойственно. -- И я хотела бы спросить...
Она запнулась, и я отечески взглянул на нее.
-- Дитя мое, -- сказал я. Кора испуганно подбросила на меня взгляд
своих темных глаз, но, как я и рассчитывал, не смогла придумать достойного
ответа.
-- Вчера днем к вам приехал Джеймс Рюген -- слуга Уесли Рендалла -- и
передал вам просьбу своего хозяина. Возможно, что он позвонил вам, но это не
важно. Вам было поручено встретиться с Кларенсом Картером и любым способом
убедить его не подписывать документ о передаче акций дяде.
Кора Хантли испуганно посмотрела на меня. Я продолжал:
-- В тот же день вы встретились с этим молодым человеком, -- мой голос
был суров и строг. -- Он был растерян и нуждался в человеке, который
подтолкнул бы его к решительным действиям. Вы появились как раз вовремя, и
прошлым вечером Кларенс обрадовал дядюшку отказом.
-- Вы следили за мной? -- спросила Кора.
-- В этом не было необходимости... Поразмыслив над происшедшим, вы
пришли к выводу, что бедняга Кларенс еще не раз и не два попадет в
затруднительную ситуацию. Могла ли столь добрая и сострадательная девушка не
прийти на помощь бедняге? К тому же сочетание "Кора Картер" звучит весьма и
весьма неплохо.
Рот моей собеседницы приоткрылся, она с удивлением смотрела на меня.
-- Убедившись в том, как легко Кларенс поддается вашему влиянию, вы уже
прикидывали, сколько времени вам понадобится для того, чтобы дотащить его до
алтаря. И в это время новоиспеченного жениха, который еще и не подозревает
об уготованной ему роли, арестовывают и препровождают в тюрьму. Ваш
нареченный оказывается между окружным прокурором, готовящим для него
обвинение в убийстве второй степени, и перспективой выпустить из рук
фамильные акции. Узнав, что Джейсон Картер взял дело защиты племянника в
свои руки, вы вполне обоснованно испугались, что вместе с этим он
заграбастает и ценные бумаги. Само собой, если позволить Кларенсу плыть в
одиночку, то он обязательно сядет на один из этих двух рифов, а может
ухитриться попасть и на оба. Печальная история, не так ли?
-- Но как вы могли знать об этом? -- озадаченно спросила Кора.
Я усмехнулся.
-- И вот тогда перед вами встал вопрос, каким образом подцепить и
извлечь из мутного болота сверкающий шанс всей вашей жизни. Вы перебрали в
уме всех своих знакомых, и пришли к неутешительному выводу, что никто из них
не подходит для столь ответственного поручения. И, естественно, вы вспомнили
обо мне.
-- Мистер Амбрустер, я просто подумала, что, раз вы так помогли
Кларенсу....
-- Конечно. Кроме того, вам известно, какое положение в обществе
занимают мои родители. Вы сочли, что это было бы прекрасным началом вашей
новой жизни в качестве миссис Картер. Поэтому вы пришли сюда, желая вновь
нанять нас, но уже от имени Кларенса. Я прав?
Кора засмеялась. Ее смех был грубым и вульгарным -- даже больше, чем ее
внешность. Но в нем звучала искренность, и это мне понравилось.
-- А я-то все думала, как мне получше объяснить, -- сказала Кора. -- Вы
всегда такой догадливый?
-- Не так уж сложно было понять ваши мотивы, -- скромно ответил я. --
Если Кларенс, испытывавший сильное давление со стороны дяди и кузена, все же
нашел в себе силы отказаться подписывать бумаги, то на него очевидно кто-то
повлиял. С другой стороны, этот кто-то мог действовать только с подачи Уесли
Рендалла. Ваш приход сюда давал однозначный ответ, кем мог быть этот
человек.
-- С вами опасно иметь дело, -- Кора все еще продолжала хихикать. Потом
она посерьезнела и спросила:
-- Так вы поможете ему?
-- Юная леди, -- я пристально посмотрел в ее темные глаза. -- А именно
так вам и следует отныне называть себя, если вы действительно собираетесь
подняться по социальной лестнице. Вы не можете не знать, какие высокие
гонорары мы берем. Очевидно, что вы не можете оплатить наши услуги. Теперь
вопрос заключается в том, станет ли это делать Кларенс, когда выйдет из
тюрьмы.
-- Он сделает все, что я ему скажу, -- уверенно произнесла Кора.
Я кивнул.
-- Отлично. В таком случае мы сталкиваемся со следующим вопросом -- кто
станет нашим клиентом, вы или он?
Я с напускной рассеянностью посмотрел на Франсуаз. Красавица просто
пыжилась от самодовольства -- еще бы, великолепный способ потворствовать ее
обостренному чувству справедливости доверчиво ковылял в ее крепкие пальчики.
Самое страшное, что можно сделать при общении с совершенной женщиной -- это
позволить ей зазнаться. Я вновь широко улыбнулся.
-- У Кларенса уже есть адвокат, которого ему нанял дядя. Нет смысла
затевать толкотню в суде из-за того, кто именно станет защищать его на
процессе. Ведь наша цель, если я правильно вас понял, -- предотвратить
судебное слушание и добиться снятия обвинения.
Кора согласно дернула головой. В ее глазах я читал напряжение и
сосредоточенность. Девочка отважилась на самую серьезную игру в своей жизни,
ставкой в которой были ее детские мечты о Золушке.
-- В таком случае вы станете нашей клиенткой, -- я поднялся. --
Передайте мне пятицентовик в качестве символического гонорара.
Франсуаз бросила на меня быстрый протестующий взгляд, но я сделал вид,
что не заметил его.
-- Но мистер Амбрустер, -- растерянно произнесла Кора. -- Вы же
говорили о высоких гонорарах...
-- Знай же, дитя мое, -- серьезно ответил я. -- Что в своей юности мне
довелось много грешить. И с той поры...
Она снова расхохоталась, и на этот раз ее смех уже не показался мне
вульгарным. Потом она компанейски хлопнула меня по плечу и начала
расстегивать сумочку.
Франсуаз замерла и осуждающе посмотрела на меня.
-- Теперь мне бы хотелось задать вам несколько вопросов, -- я повертел
в руках пятицентовик и засунул его в карман. -- Скажем...
-- Майкл, -- резко произнесла Франсуаз. -- Нам надо поговорить.
-- Конечно, -- кивнул я. -- Простите нас, мисс Хантли. Как вы
понимаете, одновременно мы ведем несколько дел. Сейчас нам бы хотелось
выяснить один важный вопрос. Гарда принесет вам пирожных, на полке есть
журналы.
Стройные ножки Франсуаз уже сердито вышагивали прочь из библиотеки. Я
ободряюще улыбнулся Коре и тоже направился к выходу.
3
-- Как быстро я смог смутить ее, -- задумчиво пробормотал я. -- А все
потому, что сразу предложил ей то, чего она хотела добиться. Стань я
отказывать, спорить или угрожать, -- уверен, эта девушка была бы как
кремень. Но ничто не озадачивает человека больше, чем приветливо открытая
дверь, которую он долго примеривался высадить. Гарда, угости чем-нибудь нашу
новую клиентку.
Мордашка секретарши презрительно сморщилось.
-- С каких это пор мы стали брать таких клиентов? -- недовольно
спросила она. -- И чем она будет с вами расплачиваться? Натурой?
Гарда вздернула носик и прошла в библиотеку.
-- Ты распустила ее, -- осуждающе сказал я Франсуаз. -- У нее нет
никакого уважения.
-- Это было мелко, низко и подло, -- выпалила Френки.
-- Вот как? -- я поднял одну бровь. -- Не ты ли только что объявила
великий поход за справедливость? И вот на наш порог приходит бедная, забитая
сиротка...
-- Дешевая шлюшка, -- прошипела Франсуаз. -- И ты берешь у нее
пятицентовик и начинаешь открыто флиртовать с ней у меня под носом. Она
такая же мошенница, как и твой дружок Рендалл. Может, это именно она держала
Мериен, пока блондинчик Уесли избивал несчастную. И ты взял ее нашей
клиенткой?
-- Каждый имеет право на шанс, -- я пожал плечами. -- А, кроме того,
Кларенсу нужна такая женщина. Без нее его съедят в первый же месяц работы в
семейном банке. Так с чем же ты не согласна?
-- Тебе нравится забрасывать меня этими лживыми аргументами, -- тон
Франсуаз представлял из себя нечто среднее между фырканьем и шипением. --
Хотя на самом деле ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Если бы этой
девице на самом деле угрожала опасность, нуждайся она в помощи -- я первая
потребовала бы у тебя заняться ее делом. Но сейчас в беде находится вовсе не
эта фуфыра, а Кларенс Картер. Именно он должен был стать нашим клиентом --
или никто. Зачем нам вообще связывать себя обязательствами перед кем бы то
ли было? Мы получили крупный чек и можем немного поработать, руководствуясь
не кошельком, а совестью.
Я ухмыльнулся.
-- Не вижу никакой разницы, Френки. Если Кора замешана в убийстве -- я
собственноручно запру ее в газовой камере. Кто бы ни был нашим клиентом, мы
все равно будем действовать по совести. Правда, по твоей, -- как ты знаешь,
у меня ничего похожего нет.
Франсуаз склонила голову набок и с горечью произнесла:
-- Ты думаешь, что уязвил меня этим, Майкл. Ты ведь сделал это
специально, чтобы позлить меня. Но знаешь, что я тебе скажу. На самом деле
все было совершеннно не так. И мне жалко смотреть на тебя.
-- Вот как? -- я скрестил руки на груди. -- И почему же?
-- Эта девица ввалилась в наш дом в своем безвкусном наряде, и ты тут
же решил поизмываться над ней, -- голос Франсуаз звенел. -- Тебе нравится
унижать людей, которых ты считаешь примитивнее себя. Но на этот раз ты
просчитался. Пока ты раздувался перед ней, как павлин, она быстро тебя
раскусила. Ах-ах, какой вы проницательный, -- Франсуаз захлопала своими
длинными ресницами и скривила рот, имитируя резковатый голосок Коры. -- И ты
тут же растаял. Я просто видела, как ты плавился, пока она нехитро
подыгрывала тебе. Ей понадобилось всего лишь пару раз восторженно вздохнуть,
и она сразу же стала твоей любимицей.
-- Вовсе нет, -- возмутился я.
-- Еще как нет, -- Франсуаз рявкнула это так громко, что я отшатнулся.
-- Ты тут же проникся к ней симпатией -- думаешь, я не видела? Да у тебя все
на лице написано, Майкл. А потом она стала так томно вздыхать и смотреть
простушкой. Мне было прекрасно видно, как она раздвинула ноги и чуть
покачивала своими тощими бедрами.
-- Она этого не делала, -- мой голос звучал рассержено. -- Ты все
извращаешь.
-- Ничего я не извращаю, -- ее пальцы вцепились в отворот моего пиджака
и слегка тряхнули, что долженствовало означать высшую степень осуждения. --
Просто мне противно смотреть, как легко она манипулировала тобой. Ты уже
возомнил себя доброй феей, которая помогает несчастной Золушке стать
принцессой. И в то же время ты не отрывал глаз от ее колен. Тьфу.
-- Френки, ты переходишь всякие границы, -- я покачал головой. -- Ты
еще скажи, что я принялся ее лапать.
-- В одном ты был прав, Майкл, -- с жалостью произнесла она. -- Эта
твоя Кора с легкостью может вертеть мужчинами. Разговаривай с ней сам.
Она развернулась и пошла вдаль по коридору.
-- Мы пришлем тебе приглашение на свадьбу! -- крикнул я ей в спину.
-- Она рассердилась? -- голос Гарды звучал испуганно. -- Хотите, я с
ней поговорю?
-- Спасибо, Гарда, -- устало ответил я. -- Как-нибудь потом.
Я знал, что Френки еще станет стыдно, и она придет просить у меня
прощения. Хмуро посмотрев на секретаршу, я повернулся и направился в
библиотеку.
-- Мисс Дюпон я не понравилась? -- в голосе Коры звучали опасение и
раскаяние. -- Я, правда, не хотела, чтобы из-за меня возникли проблемы.
-- Ничего не случилось, мисс Хантли, -- я приветливо улыбнулся. --
Просто моей партнерше пришлось спешно лететь на Юкон.
-- Куда? -- Кора не знала, куда ей девать свои коротенькие пальцы.
Сперва они теребили большие пуговицы на ее блузке, потом девушка попыталась
сцепить их на коленях, и, наконец, убрала за спину. -- Если у вас проблемы
из-за меня, то я...
Я покачал головой.
-- Я же сказал, что все в порядке. Всего лишь возникло одно срочное
дело, связанное с разведением северных оленей. Ты готова, Гарда?
Мы провели около часа, играя в вопросы и ответы, а секретарша
старательно записывала каждое слово, время от времени бросая на меня
сочувственные взгляды. В течение нашего разговора я узнал много нового о
жизни высокооплачиваемых голливудских проституток, и мысль написать об этом
книгу вновь посетила меня.
Кора Хантли действительно была близкой подругой Мериен Шелл. Карты их
судеб легли так, что Кларенс Картер познакомился не с той из них, -- по
крайней мере, так полагала Кора. Мериен не ценила своего любовника и не
понимала, какие перспективы он мог бы перед ней открыть. Вообще по рассказам
Коры Мериен представала этакой дурочкой, которая ложилась под мужиков только
потому, что для этого ей не приходилось напрягать мозги. Наверняка наша
клиентка была пристрастна.
К Юджину Данби Кора испытывала смешанные чувства. С одной стороны, это
был честный и работящий парень, который мог бы стать неплохим мужем и отцом.
С другой, при всей роскошной мускулатуре и отработанном хуке справа, Данби в
глазах нашей клиентки выглядел слюнтяем и неудачником.
-- Настоящий мужчина не может иметь в подружках проститутку и мириться
с ее положением, -- решительно заявила Кора.
Когда я осведомился у нее, в какой же роли тогда выступает Кларенс, моя
любимица отмахнулась и пояснила, что Картер-младший только развлекался с
Мериен, никакие более серьезные помыслы в его голове не рождались. Данби же
утверждал, что он влюблен.
Со своей стороны, я был уверен, что помыслы и замыслы никогда не
рождались в голове Кларенса, а всегда бывали аккуратно вложены туда
кем-нибудь из его окружения, но я не стал заострять на этом внимание.
Про своего сутенера Кора рассказывала скупо и неохотно, не желая,
видимо, излишне углубляться в неприятную для нее тему своей профессиональной
принадлежности. На всякий случай я записал его имя и адрес, предчувствуя,
что, если дело пойдет так и дальше, через пару месяцев Кора попросит меня
откупить ее, на этот раз, полновесно расплатившись хрустящими деньгами из
кармана Кларенса. Уесли Рендалл был с этим типом на короткой ноге -- как,
впрочем, и с большинством подобных ему людей в окрестностях Голливуда -- и,
как обоснованно предполагала моя собеседница, отстегивал ему какие-то
проценты за то, что использовал в своих целях Мериен и Кору.
О самом мистере "очарование" наша новая клиентка знала мало, что меня
не удивило. Девушка чувствовала в нем мошенника высокого класса, но не
располагала никакими уличающими его сведениями. Темной лошадкой оставался и
его вестовой Джеймс Рюген, но пара мелких деталей о нем все же нашлась. Так,
я узнал, что дворецкий прекрасно водит машину и всегда носит с собой
пистолет в заднем кармане брюк. Кора утверждала, что у Рюгена есть на него
разрешение.
Особого внимания заслуживал эпизод с садовником. По словам моей
собеседницы, у последнего действительно недавно была сломана рука, что
противоречило нашей гипотезе о том, что Рендалл сфабриковывал доказательства
алкогольной невменяемости Кларенса. Этот момент следовало еще раз тщательно
проверить.
На протяжении всего нашего разговора я несколько раз как бы, между
прочим, бросал беглые взгляды на округлые ножки Коры, но так и не смог
заметить каких-либо признаков, уличающих девушку в злых намерениях.
-- Я полагаю, этого достаточно, мисс Хантли, -- наконец произнес я. --
Будем надеяться, что адвокату Джейсона Картера все же удастся сегодня
вечером вызволить Кларенса под залог. В любом случае, мы продолжим
расследование.
Она протянула мне руку, ее пожатие было крепким и уверенным.
-- Всего хорошего, Кора, -- сказал я ей на прощание. -- Когда вернетесь
домой, приложите что-нибудь к щеке.
-- Спасибо, -- она снова потрепала меня по плечу. -- Действительно,
спасибо вам за все.
Я сдержанно улыбнулся. Гарда фыркнула и сопроводила Кору к выходу. Я
вернул на полку книгу, которую не дочитала Франсуаз, и спустился в сад.
Появление подставных свидетелей озадачивало меня. Сложно было поверить, что
Лиза Картер наняла их, желая утопить своего кузена. В таком случае она бы не
получила ни одной из акций Кларенса, более того, они почти наверняка перешли
бы к Джейсону.
Франсуаз стояла у большой клумбы с лилиями и делала вид, что пристально
изучает ее.
-- Следовало бы еще раз полить ее, Джозеф, -- произнесла она, не
оборачиваясь. -- Цветы начали увядать.
-- Это от того, что ты к ним приблизилась, -- ответил я. -- У тебя с
губ срываются капли яда.
-- А, это ты, -- она повернулась ко мне с деланным безразличием. -- Как
все прошло?
-- Ну, -- я пожал плечами. -- Мы с Корой еще не решили, станем ли
покупать новый дом, или же она выкупит у тебя твою половину этого. Зато мы с
ней уговорились насчет детей...
Она размахнулась и сильно ударила меня по лицу. Я слегка покачнулся, но
все же сумел устоять. Меня душил смех. Франсуаз ухватила меня за кончик
галстука и потянула к себе.
-- Если бы я допускала хоть одну секунду, что ты можешь увалиться в
постель с этой расфуфырой, -- ее голос был сердитым и веселым в одно и то же
время, -- то я прямо сейчас изваляла бы тебя в этой клумбе, а потом сделала
бы еще что-нибудь похуже, еще не знаю, что.
Я хотел ей ответить, но никак не мог перестать смеяться.
-- Мне было омерзительно смотреть, как ты таешь, таешь при виде этой
маленькой втируши, -- ее голос оставался сердитым, но в глазах начал
искриться смех. -- Если ты еще раз расквасишь губы при виде бедной
несчастной шлюшки и бросишься ее спасать, я... Да что ты смеешься?
Я обнял ее и привлек к себе.
4
-- Значит, вот где тренируется наш великий боксер? -- голос инспектора
Маллена звучал саркастически.
-- Уже три с чем-то года, -- его помощник вынул ключ из замка зажигания
и задумчиво почесал свою короткую чернявую бородку. -- Именно здесь из него
сделали настоящего бойца.
-- Не слышал, Леон, чтобы Данби был особенно знаменит, -- когда Маллен
вылезал из автомобиля, никто бы не назвал его грациозным.
-- Данби обычно дерется в матчах, на которых делают средней руки
ставки, -- хмыкнул Леон. -- Его тренер сказал мне, что парень мог бы сделать
себе карьеру в профессиональном спорте, будь у него чуть больше мозгов и
целеустремленности. А боксирует он и, правда, неплохо.
Маллен, улыбаясь, осматривал большое кирпичное строение, внутрь
которого вела высокая лестница с нехитрыми железными перилами. Если бы у
него сейчас спросили, чему именно он улыбается, Маллен затруднился бы
ответить. Улыбка давно приклеилась к его лицу, став его неотъемлемой частью.
Обычно такое бывает с хорошо вышколенными слугами. Инспектор Маллен никогда
не задумывался об этом сходстве.
-- Не самый лучший район, шеф, -- Леон запер машину и присоединился к
своему патрону. -- Если кто-нибудь здесь и знает, где парень прячется, то,
вряд ли скажет нам.
-- Свидетели редко хотят давать показания, Леон, -- Маллен неспешно
потрусил вверх по лестнице. Его длинная сухощавая фигура бросала длинную
тень на раскаленный послеполуденным солнцем асфальт.
Большая дверь подалась неожиданно легко, и глаза Маллена, привыкшие к
ярко освещенным улицам дневного Лос-Анджелеса, погрузились в спокойный
полумрак. Несколько десятков мужчин неторопливо двигались внизу, под ногами
Маллена. Человек шесть старательно избивали друг друга, остальные делали
упражнения.
-- А они здесь не скучают, Леон, -- усмехнулся Маллен.
-- Да, шеф, -- поддакнул его спутник, который, правда, так и не сумел
понять, что именно хотел сказать этим его патрон.
-- Ищете кого-нибудь? -- высокий мускулистый индеец, одежда которого
начиналась с пояса, неспешно протолкался сквозь толпу, и пустил в землю
корни прямо перед Малленом.
-- Мой друг и я решили немного подправить форму, -- покрытые черными
короткими волосами пальцы инспектора извлекли из кармана бумажник жестом
карточного шулера, и тусклый свет, вырывавшийся из нескольких ламп под
потолком, глухо отразился в пластиковой корочке полицейского удостоверения.
-- Копы, -- хозяин спортзала нахмурился. -- Полагаю, нам будет удобнее
поговорить у меня.
Он развернулся и направился сквозь зал. Маллен поспешил за ним,
стараясь успевать до того, как потные спины и бока боксеров, почтительно
раздвигаемые перед индейцем, не сомкнутся за ним вновь.
Офис Игла был столь же мал, как и познания Маллена в боксе. Комната
быстро стала бы захламленной, имей ее хозяин привычку подолгу в ней бывать.
-- Мы не отвлечем вас надолго, -- любезно пояснил Маллен, всем своим
видом ясно показывая обратное.
Игл что-то буркнул, и инспектор не понял, был ли то сленг или какое-то
индейское слово. Дверь позади полицейских тихо скрипнула, голова Маллена
повернулась, подобно напряженной змее.
-- Все в порядке, Игл? -- огромный негр со щеточкой черных усов
комплекцией мало уступал хозяину каморки.
-- Все в порядке, Гас, -- голос Игла был флегматичен. -- Занимайся с
ребятами. Господа из полиции пришли поговорить со мной о Юджине. Ты понял?
-- Да, Игл, я прослежу за парнями.
Голова негра скрылась, владелец спортзала указал на несколько
расшатанных стульев, грудой столпившихся в углу комнаты. Ни один из них не
приходился братом кому-нибудь из своих спутников.
-- Когда вы видели мистера Данби в последний раз, мистер Игл? --
инспектор Маллен закинул ногу за ногу. Краешком глаза он видел, как Леон
достает блокнот и готовится записывать.
-- Юджин тренируется у нас, -- губы Игла скривились. -- Ваши ребята уже
приходили сюда и расспрашивали о нем дней десять назад.
-- Вы правы, мистер Игл, -- глаза Маллена, подобно двум маленьким
буравчикам, пытались вскрыть собеседника. -- Но сейчас мы задаем эти вопросы
снова. Знаете, наша работа...
Возможно, в уголке глаз Игла появилась слегка заметная усмешка. А
может, инспектор Маллен просто был готов увидеть ее там. Его ноги пружинисто
распрямились и подняли со стула.
-- Скорее, Леон, -- крикнул он. -- Данби где-то здесь.
Сержант поднял глаза от блокнота, в его правой руке была зажата ручка.
-- Но шеф, -- вместе с его голосом до Маллена доносился скрип шариков и
шестеренок, медленно проворачивавшихся в мозгу Леона.
-- Этот тип не мог знать, зачем мы сюда пришли, -- Маллен старался быть
спокойным. Как ему хотелось выскочить сейчас из этого маленького душного
кабинетика и обшарить сверху до низу этот бардак. -- Данби где-то здесь, а
тот, второй, предупредил его. Звони в участок.
Хозяин спортзала прислонился к стене и молча смотрел на инспектора. В
глазах Леона мигнуло запоздалое понимание, он вскочил с места и подбежал к
стоявшему на столе Игла телефону. Инспектор Маллен выбежал из офиса и
остановился.
Куда мог пойти Данби? Наверняка он не вышел через главную дверь, так
как не знал, остались ли в машине другие полицейские. Значит, черный ход.
Инспектор сбежал в зал, на ходу вытаскивая удостоверение.
-- Отдел по расследованию убийств, -- громко и отчетливо произнес он.
-- Всем оставаться на своих местах. Где здесь задняя дверь?
Юджин Данби бежал по узкому проходу между двумя домами. Он тяжело
дышал, грудная клетка тяжело вздымалась и опускалась, безжалостно
раздавливая сердце. Он устал. Слишком много времени провел он в этот день на
ринге. Но он должен был это сделать, ему хотелось успокоиться.
До конца прохода еще так далеко. Здания слишком большие. Он как раз
находился в душе, когда Гас вбежал к нему и предупредил об опасности. Данби
знал, почему полицейские разыскивают его. Понимал он и то, что не может
позволить себе попасться.
Пробраться через зал, наполненный людьми, каждый из которых мог
переломить его, как спичку, не было легко для инспектора Маллена, но он
потом так никогда и не признался себе в этом. Никто не становился у него на
пути, не пытался задержать или толкнуть плечом. Но их было около двадцати, и
для каждого Юджин Данби был другом.
Данби хорошо знал этот район. Он здесь вырос. Через несколько минут
сюда съедутся все патрульные машины, которые находятся поблизости.
-- Сматывайся как можно дальше, не пытайся спрятаться, -- сказал ему
Гас, пока он одевался.
И именно так он и намеревался поступить. Правда, этот путь был
неудобным, зато самым коротким. Он уже почти добежал до конца прохода.
Когда инспектор Маллен распахнул дверь, ведущую на задний двор, он на
секунду остановился, озадаченный царившей снаружи темнотой. Потом он понял,
что попал в щель между домами. Маллен вынул из кобуры пистолет и передернул
затвор. Резкий металлический щелчок. Точно такой же раздался в тот момент в
голове инспектора Маллена. Он не заметил, как привычная улыбка растворилась
на его лице. Теперь он был готов убивать. Потом он вышел.
Маллен увидел Данби сразу. Где-то далеко маленькая приземистая фигурка
боксера подтягивалась на руках, забираясь на высокий забор.
Инспектор Маллен вскинул пистолет и выстрелил. Он знал, что должен был
дать два предупредительных в воздух. Но перед ним был опасный преступник,
угрожавший жизни людей и уже чуть не убивший одного. А теперь он пытался
сбежать.
Юджин Данби не сразу понял, почему его правая рука сорвалась. Пальцы
левой кисти продолжали крепко сжимать неровный край забора, носки сбитых
кроссовок терлись о шершавые доски. Он попытался подтянуться и вновь
зацепиться обеими руками. Только тогда Данби почувствовал боль.
Инспектор Маллен выстрелил во второй раз. Его отделяло от боксера
достаточное расстояние, но он всегда хорошо стрелял.
Пуля утонула в дереве в нескольких дюймах от плеча Данби. И тогда он
разжал пальцы.
Он не знал, сколько человек находится сзади него. Не мог он строить
догадок и о том, намереваются ли они арестовать его или просто пристрелят.
Но острая интуиция, не раз помогавшая боксеру в жестоких поединках, сейчас
властно приказала ему лечь на ринг.
Инспектор Маллен опустил пистолет и посмотрел на распростертое вдалеке
тело Данби. Он был уверен, что боксер жив. Длинные ноги инспектора начали
медленно приближать его к свернувшейся мешком фигуре преследуемого.
Указательный палец правой руки чутко караулил спусковой крючок.
Данби сильно расшибся о землю, так как не привык пружинить при падении.
Боль, которая сотрясла его тело, помогла ему. Юджин Данби привык получать
удары справа и слева, в голову и по корпусу. Это делало его сильнее.
Силуэт Маллена замер в нескольких шагах от тела боксера. Свет бил в
полузакрытые глаза Данби, просачиваясь откуда-то с самой вершины неба. Он не
видел лица своего преследователя.
-- Встать, -- резко приказал Маллен и вскинул пистолет. -- Встать.
Один, два, три ... В этом матче он выиграет, если ему засчитают нокаут.
Тело Юджина Данби не шевелилось. Боль в руке начинала медленно утихать. Рана
была не особенно серьезной.
Привычная улыбка исподволь расцветала на лице Маллена. Он сделал еще
шаг, все еще заставляя свое оружие смотреть на поверженного человека.
Данби не шевелился.
-- Встать, -- вновь приказал Маллен.
Наклонись ко мне. Посмотри, жив ли я. Может, ты убил меня своей
последней пулей. Проверь это. Наклонись ко мне.
Черный силуэт инспектора продолжал нависать над Данби.
-- Я знаю, что ты притворяешься, -- голос, доносящийся сверху, звучит
так уверенно. Когда в детстве отец водил его в церковь, Юджину казалось, что
именно так должен звучать голос бога.
-- Ты притворяешься, -- колени инспектора Маллена начали медленно
сгибаться, пистолет в правой руке качнулся. -- Я это вижу.
Если бы сержант Леон имел в своем распоряжении побольше времени, он,
возможно, рассказал бы своему патрону о том, что Юджин Данби -- левша.
Сверкающий шар мироздания обрушился на челюсть инспектора Маллена, и алое
солнце взошло на багровые небеса.
Его пальцы разжались, пистолет глухо звякнул об разбитый асфальт.
Юджин Данби не предполагал, что подниматься будет так больно. Его
преследователь распростерся перед ним, глаза закрыты, а крупные зубы
оскалены в хищной гримасе. Данби сделал несколько шагов и споткнулся о
неловко разбросанные ноги инспектора. Потом он наклонился и поднял пистолет.
Безразличная сталь все еще хранила в себе тепло нескольких выстрелов.
Когда короткие крепкие пальцы боксера сжали ее, он почувствовал, как сила,
даваемая человеку оружием, медленно перетекает в него.
Распрямиться тоже было больно, но уже не настолько.
Данби разбежался, подпрыгнул и плавно взлетел на стену. Когда его ноги
обхватили забор, он глухо застонал, и этот стон перешел в рык. Его тело было
пропитано болью, как губка бывает наполнена мыльной пеной. Данби посмотрел
вниз и понял, что ему снова будет больно.
Он прыгнул вниз в тот самый момент, когда сержант Леон растворил заднюю
дверь.
Потребовалось всего несколько минут, чтобы связаться с управлением и
вызвать патрульные машины. Еще минута ушла на то, чтобы узнать, куда
направился инспектор.
Леон опоздал.
Когда, бестолково помотав головой в разные стороны, он увидел вдали
неподвижное тело инспектора Маллена, мысль о преследовании плавко растаяла в
его мозгу.
-- Инспектор, -- крикнул он и побежал.
Мимо Юджина Данби проехали две патрульные машины. Оба раза он успевал
спрятаться. Пистолет глухо бился в кармане брюк и больше не придавал
уверенности.
Должно было пройти время, чтобы Данби смог осознать свои чувства.
Привычный для него мир -- мир ринга, ставок на победу и резких выкриков
рефери -- все это вдруг оказалось далеко-далеко, где-то там, откуда, с
вершины небес, на боксера падал солнечный свет.
Юджин Данби боялся.
5
Кора Хантли была не единственной, кто располагал знакомствами среди
беспокойного братства судебных клерков. Провисев на телефоне минут десять и
уже начиная уподобляться взбесившемуся компьютеру, я, наконец, смог узнать,
что заместитель окружного прокурора не намеревается приводить своих
свидетелей на слушание о выпуске Кларенса Картера под залог.
Само собой, делать им там в любом случае было нечего, но у служителей
правосудия головы работают не как у всех остальных людей, и прокуратура
вполне могла попытаться оказать на семью Картеров психологическое давление.
Однако, раз этого не произошло, представлялся удобный случай потолковать с
этими свидетелями.
Я как раз записывал их имена и адрес на лист блокнота, когда в комнату
вошла Франсуаз. Невнятно протрубив в трубку слова благодарности, я
повернулся к ней.
-- Алан Перкинс и Феникс Джордан, -- сообщил я. -- Вторая, похоже,
женщина. Интересно, чем там они занимались, ночью у морского берега? Если
дело дойдет до процесса, стоит сделать на этом акцент при перекрестном
допросе. Присяжные страсть как любят пикантные подробности, и чем больше их
всплывает на слушании, тем придирчивее они относятся к засветившемуся
свидетелю. Став членами жюри, люди обычно превращаются в ханжей.
Франсуаз наклонилась надо мной, протягивая руку за блокнотом. Ее
длинные каштановые волосы коснулись моего лица, я слегка отстранился.
-- Я всегда удивлялась тому, -- сказала она, внимательно изучая бумагу,
-- каким образом ты мыслишь. В любой ситуации ты можешь отыскать что-нибудь
пошлое, а насмаковавшись этим, всегда найдешь повод обличить пару пороков.
Она закончила разглядывать запись, и, убедившись, что я смог правильно
прочесть написанные мною же имена, аккуратно вырва