альцами длинные рыжие локоны. Он что-то тихо и неразборчиво бормотал себе под нос на незнакомом Алине языке. -- Вы так и не назвали мне свое имя, господин. -- Послышался голос из-под черных маслянистых прядей. -- Я не знаю, кого мне почитать выше всех богов. -- Для тебя я просто Трис. А до бога мне еще очень далеко. Пока... -- Как Вы... -- Ты! -- Как вы... ты поступишь со мной? -- А как бы ты хотела? -- Я бы хотела уехать с Вами... с тобой, куда ты прикажешь. -- Отлично. Тогда вместе едем в Этла-Тиду. -- Трис почувствовал, как вздрогнула Алина, и добавил, -- Ты больше не пленница, и если не хочешь... -- Я очень-очень хочу всегда быть с тобой. Но в Этла-Тиде столько могущественных жрецов и магов. Вдруг, кто-нибудь узнает, что я -- рыжая. -- Теперь уже никто не догадается. -- Трис чуть отодвинулся и критически осмотрел дело своих рук. -- Иди, вымой голову в ручье. Потом одевай вот это, -- он вытащил из мешка сверток одежды, -- а старые вещи закопаем в лесу. Пока Трис ходил за Ремином, Алина в точности выполнила его указания. Когда друзья подошли к месту привала, на плаще сидела совершенно новая девочка: веселая и счастливая. Она вытягивала перед глазами мокрые пряди черных волос и, заразительно смеясь, любовалась их новым цветом. Ее стройную фигуру облегали складки светло-зеленой туники, расшитой синими и серебряными цветами. -- Хорошо получилось. -- Одобрил Ремин цвет волос. -- Похоже, ты использовал гораздо больше трех-четырех недоученных заклинаний. И одежду купил красивую. Туника замечательно подходит к цвету ее глаз. -- Никакой магии! Натуральные природные красители. -- Трис опять не открыл спутникам всех секретов. Ему пришлось изрядно помучиться, меняя цвет не только волос, но и пигмента в их корнях. В противном случае, отрастая, волосы выдали бы свою хозяйку проявившимся вновь рыжим цветом. -- И что дальше ты собираешься с ней делать? -- Спустился Ремин с небес на землю. -- Друг Ремин, позволь представить тебе мою троюродную племянницу Алину. -- Трис церемонно взял за руку девочку и помог встать на ноги. -- Она потеряла родителей и теперь путешествует под моей опекой и покровительством. Дорогая племянница Алина, позволь представить тебе моего друга и компаньона Реасона-Миновара-Медона, сына владельца земли Акиной. -- Польщен знакомством с очаровательной юной дамой. -- По-военному отсалютовал мечом Ремин. -- Сочту за честь познакомиться с храбрым и благородным дворянином. -- Ответила Алина. Трис и Ремин удивленно переглянулись. Они не ожидали от крестьянской девочки из одинокого дома в лесу подобного знания правил этикета. -- Мне кажется, что я сплю, -- Алина внезапно покачнулась -- извините... -- Она без чувств рухнула на траву. Даже Трис со своей сверхчеловеческой реакцией не успел ее подхватить на руки. -- Действительно, спит. -- Сообщил он Ремину, приподняв веки лежащей девочки. -- Слишком много событий произошло с ней за один день. -- Пусть отдохнет. Мы не торопимся. Давай, наконец, перекусим, а когда твоя племянница проснется, тронемся дальше. * * * Я родилась в большом и просторном доме, сложенном из громадных сосновых стволов. -- Рассказывала Алина. -- Мой отец был потомственным лесорубом, а мама занималась домашним хозяйством. Ее дед пытался стать магом, но его знаний было недостаточно, чтобы войти в Императорский Конклав. Мама была его единственной наследницей, и после смерти моего прадеда ей досталась большая библиотека папирусных свитков с магическими формулами и историческими трудами. Когда родители увидели мои рыжие волосы, они сразу решили, что ни за что не отдадут жрецам своего младенца. У них уже было двое сыновей, а они очень хотели девочку. Тем более, что жили мы в глуши и заранее знали, когда купцы приезжают за товаром. В раннем детстве я почти не выходила из дома, на крыше дома отец сделал закрытую от посторонних глаз площадку, где я могла бы дышать воздухом и загорать на солнце. Позже я изредка тайком пробиралась к лесной речке, протекавшей недалеко от дома, где среди густых кустов, скрытая ветвями деревьев, могла немного поплавать и поплескаться в холодной прозрачной воде. Если к нам приезжали купцы, я пряталась в своей маленькой комнатке и через щель в стене следила, как они торгуются с отцом, как потом вместе едят и пьют, празнуя заключенные сделки. Со временем я узнала имена всех, кто приезжал за дровами. Эти люди, даже грузчики и возчики, стали для меня как-будто близкими и знакомыми. Когда я подросла, то стала помогать маме с домашними делами. Она научила меня читать и писать, и я проводила все время, изучая легенды о Старой Земле и сказания о колонизаторах нового мира. Больше всего мне нравились книги о путешествиях, странствиях, приключениях. Наверное, потому, что сама я выходила из дома очень редко. Я придумала свой мир, населенный прекрасными принцами, благородными принцессами, могущественными магами и храбрыми воинами. По моей просьбе отец и братья вырезали мне из дерева куклы для игр. А когда отца не стало, и братья стали меня сторониться, я сама взяла в руки нож и занялась резьбой. Это оказалось увлекательным занятием! Все, о чем я читала, и все, что придумывала, воплощалось потом в деревянных игрушках. Я стала все дальше и дальше уходить от дома в поисках материала, а потом при свете масляной лампы придавала дереву желаемые формы, шила одежды из лоскутков ткани, соком ягод раскрашивала лица кукол. Дни незаметно складывались в месяцы, месяцы -- в годы, а в моей жизни ничего не менялось, пока однажды, возвращаясь из леса с охапкой сухих веток и корней деревьев для своих поделок, я не услышала испуганный крик и не увидела удирающего прочь купца -- старого друга моего отца. Сначала я хотела окликнуть его и узнать причину страха, но вдруг поняла, что бежит он от меня, от моих рыжих волос. Так кончилась моя прежняя жизнь. Через день дом окружили солдаты под предводительством старого противного жреца, и семья вынуждена была отдать меня. Мама не плакала, она ходила, словно окаменевшая, а братья, как мне показалось, были даже рады такому обороту. Жрец сразу же дал мне выпить из кубка приторно-сладкий напиток, и все, что дальше со мной происходило, виделось словно через туман. Или вернее, почти все. -- Добавила Алина, посмотрев прямо в темно-синие глаза Триса. * * * -- Вы можете жить вместе со мной. -- Предлагал своим друзьям Ремин. -- У меня есть родственники в Этла-Тиде. Я собираюсь остановиться у них. -- Ты их хорошо знаешь? -- Да. Замечательные люди. Давно, когда в раннем детстве вместе с отцом мы приезжали в столицу, они предлагали мне остаться у них. У них большой дом, почти дворец, в центре Этла-Тиды. -- Спасибо. -- Трис немного подумал. -- Но я, пожалуй, куплю нам небольшой домик где-нибудь на окраине. Не очень-то я люблю быть в центре внимания. -- Понимаю. Шел уже пятый день путешествия. Сначала, по предложению Триса, путешественники объезжали города и селения, покупая еду у крестьян и ночуя под открытым небом. Через три дня после отъезда из Северного форта, когда слухи о появившемся на севере рыжем ребенке уже не могли дойти до местных жителей, меры предосторожности были сняты. Путешественники стали останавливаться в гостиницах и на постоялых дворах, где Алина наконец могла нормально отдохнуть. Девочка, в отличие от Триса и Ремина, не имела опыта подобных путешествий, но молча терпела все тяготы пути. Ремин учил ее верховой езде и Алина все чаще и чаще пришпоривала свою лошадь, обгоняя молодых людей, а потом поджидала их где-нибудь на развилке дороги. Казалось, будто она сбросила с себя какие-то внутренние оковы, наложенные рыжим цветом волос, и теперь хотела все узнать об открывшемся ей огромном мире. Она старалась держаться поближе к Трису, задавая ему бесконечные вопросы о названиях трав, цветов и деревьев. К вечеру пятого дня пути, по обыкновению ускакав далеко вперед, Алина неожиданно вернулась назад. -- Там -- океан! -- Восторженно закричала она, разворачивая лошадь. Трис и Ремин поскакали за ней и, выехав из леса, все трое невольно остановились. Дорога круто уходила вниз по склону холма, и глазам путешественников открылся величественный водный простор. Океан был тих, и только солнечные блики на верхушках волн оживляли спокойную ровную гладь. По небу медленно плыли легкие облака, и смотрящим сверху путникам казалось, будто по поверхности воды скользят тени неведомых существ. Дуга океана на линии горизонта уже терялась в предвечернем мареве. Трис вглядывался в туманную даль, словно старался проникнуть туда, где за горизонтом лежали Проклятые острова -- источник древнего могущества и великих тайн. Глаза Триса блестели бирюзой и перламутром, почти в точности повторяя цвета океана. Но силы человека были слишком малы по сравнению с торжественной и величественной природой. Вздохнув, Трис повернулся к своим спутникам. Ремин уже бывал в Этла-Тиде и видел океан, но и на него открывшийся сейчас вид произвел глубокое впечатление. Что же тогда говорить об Алине, которая тринадцать лет провела в одиночестве в лесном доме! Ее широко открытые зеленые глаза горели восторгом и восхищением. Длинные пряди шелковистых черных волос развевал легкий океанский бриз. Казалось, будто не только глазами, но каждой частичкой своего тела она старается впитать в себя красоту и богатство красок мира. -- Там внизу, -- прервал Ремин паузу, -- лежит последний город перед Этла-Тидой. Переночевав там, завтра к полудню мы прибудем на место. Тронув коней, путешественники стали спускаться по дороге, и через некоторое время, действительно, въехали в большой город, обнесенный высокой стеной из массивных каменных блоков. Однако внутри город весьма напоминал Северный форт. Вообще, как убедился Трис, все города Этла-Тиды были очень похожи, словно строил их один и тот же архитектор. Они имели одинаковую квадратную или прямоугольную планировку. В центре всегда располагалась квадратная главная площадь. Вокруг нее находились городской храм с жертвенной пирамидой и дома высших местных чиновников. Остальные части города также были разделены на квадратные кварталы, в каждом из которых жили люди определенного рода занятий: купцы, столяры, кузнецы, горшечники. Каждый город был обнесен стеной, деревянной или каменной, в зависимости от размеров и местоположения, а в кварталах, прилегающих к городским воротам, располагались казармы солдат. Самые хорошие и дорогие гостиницы находились в центре. Там обычно останавливались богатые купцы или путешествующие дворяне. Здесь же предпочитали проводить ночи наши путешественники. И в этом городе, последнем на пути в Этла-Тиду, они сразу направились в лучшую гостиницу. Но их планам не суждено было осуществиться. -- Приношу свои глубочайшие извинения молодым господам, -- заявил хозяин единственного расположенного в центре города постоялого двора, оглядев хороших коней и дорогую одежду усталых странников, -- но все комнаты уже заняты. -- И в такой богатой и уважаемой гостинице не найдется трех свободных комнат? -- Сожалею, господа, но еще до вашего приезда мне пришлось отказать семи достойным купцам. Разве вы не знаете, что на днях в Этла-Тиду прибыло посольство Южной Империи? Теперь дворяне всей страны едут в столицу, чтобы принять участие в праздничных церемониях. Так что свободных мест, увы, не осталось. -- Может быть, тут есть приличное заведение, которое Вы могли бы порекомендовать? -- Поедете прямо по этой улице, через два квартала свернете направо. "Три разбитых горшка" -- так называется эта таверна. -- Спасибо за совет. -- И кони понесли своих седоков к желанному приюту. Гостиница "Три разбитых горшка" оказалась весьма невзрачным заведением. Первый этаж был выложен из глиняных кирпичей, а второй сколочен из деревянных щитов. Некрашеные доски давно уже почернели и требовали замены. Гостиница напоминала старый гриб на крепкой ножке, но с трухлявой подгнившей шляпкой. А небольшие окошки с мутными стеклами были похожи на пятна плесени. -- Уж лучше бы мы остались в лесу. -- Пробормотал Ремин, скептически оглядев здание. -- Там, по крайней мере, не подцепишь блох. -- Блох? -- Удивилась Алина, еще не знакомая со всеми неприятными моментами вольной жизни. -- Я где-то об этом читала, но не помню точно, что это такое. -- Это такие жучки, которые ползают по людям и сосут их кровь. -- Объяснил Ремин. -- А больше всего они любят нежных тонкокожих девочек. Увидев их, они собираются в громадные стаи и набрасываются все вместе, стремясь урвать кусочек повкуснее... -- Хватит пугать ребенка. -- Оборвал страшный рассказ Трис. -- Тебя не съедят, но это очень отвратительные твари и от их укуса можно подцепить какую-нибудь заразную болезнь. -- Бр-р-р, -- передернула плечами Алина, -- могу себе представить. Может быть, действительно, заночуем в лесу? Это так здорово: свежий воздух, потрескивание дров в огне, танцующие языки пламени... -- Что-то раньше не было заметно, что тебе нравятся подобные вещи. -- Ехидно заметил Ремин. -- Все равно уже поздно ехать, -- добавил Трис -- Да и городские ворота, наверное, уже закрыты на ночь. Путешественники спешились. Ремин пошел на конюшню, чтобы узнать, куда можно поставить коней. Вернулся он с довольно помятым типом, от которого разило кислым дешевым вином. Человек заявил, что он служит конюхом, и позаботиться о лошадях, как о своих бочонках с пивом. Для него, видимо, это было высшим проявлением заботы. Скрепя сердце, путники вручили ему уздечки и вошли в гостиницу. Внутри "Три разбитых горшка" оказались более привлекательны, чем снаружи. Столы, стулья, лестница, ведущая наверх, были сделаны из свежеструганных досок, и это производило впечатление чистоты и уюта. К путешественникам тотчас же подкатился низенький толстенький человечек, быстро оглядевший гостей маленькими бегающими глазками. -- Добро пожаловать, молодые господа. -- Тоненьким голоском пропищал он, суетливо вытирая пухлые ладони несвежим полотенцем. Вы зашли перекусить или желаете... "переночевать"? -- Последнее слово он произнес несколько двусмысленно. -- И то, и другое. -- Трис достал из поясной сумки несколько монет. -- Три самые лучшие комнаты и ужин на троих. -- И во избежание недоразумений повторил. -- Три комнаты! -- Будет сделано. -- Хозяин понял, что ошибся в своих предположениях. -- У меня все апартаменты самого высшего класса. Сейчас тут живет благородный Клостер-Варрон-ап-Ги, хозяин Красного Болота, со своими слугами. Но три свободных комнаты у меня есть. -- Может быть, нам лучше поискать другое место. -- Тронул Триса за локоть Ремин. -- А в чем дело? -- Про владельца Красного Болота говорят много нехорошего. Из всех дворян севера он самый дикий и необузданный человек. А разве у вас о нем не слышали? -- Я что-то слышал, -- смутился Трис, -- но обычно не придаю значение таким слухам. Останемся тут, уже совсем стемнело. -- Ну, как знаешь. Однако придется быть настороже. Тем временем хозяин прислал к путешественникам слугу, чтобы тот отнес их вещи в предназначенные комнаты. Конюх, встреченный ранее, в сравнении с эти слугой выглядел образцом чистоты и трезвости. -- Они тут что, все такие? -- Алина демонстративно зажала нос пальцами. -- Вполне нормальные люди. -- Глаза Триса блеснули насмешливыми бирюзовыми искрами. -- Привыкай, тебе еще встретятся более худшие экземпляры рода человеческого. -- Куда уж хуже? -- В притворном ужасе закатила глаза девочка. -- Прошу к столу, господа! -- Услышали они голос хозяина. -- Интересно, -- обратился Ремин к Алине, -- когда повар последний раз мыл руки? И в чем? Но еда на столе, вопреки мрачным прогнозам, выглядела весьма привлекательно. Посередине на большом блюде лежал запеченный в тесте молочный поросенок. В глиняной миске поблескивали мелкими капельками воды огурцы и томаты. Над буханкой хлеба поднимался легкий пар. В кувшине красного вина плавали мелко нарезанные яблочные дольки. Еда была простая, но сытная и здоровая. -- Довольны ли молодые господа? -- Угодливо подкатился к их столу хозяин. -- Вполне. -- Ответил Трис. -- Только, пожалуйста, принесите кувшин с чистой водой, чтобы разбавлять вино для девочки. Толстяк на мгновение приоткрыл рот, будто хотел что-то сказать. Однако, промолчав, он ушел, а через некоторое время вернулся и поставив на стол требуемый кувшин. Друзья приступили к трапезе. В обеденном зале кроме них никого не было, что вызвало у Триса сомнения, правильно ли он поступил, не послушав Ремина. И спустя короткое время его опасения оправдались. За входной дверью послышался громкий шум, и в гостиницу ввалилась большая пьяная компания. С первого взгляда было видно, что верховодил тут высокий толстый мужчина лет сорока. Из-под его сальных черных волос тупо и злобно глядели маленькие глазки. Небольшая голова с мелкими чертами лица почти незаметно переходила в жирную красную шею. Одет он был в затертую кожаную тунику, а на поясе его висел внушительный меч в видавших виды ножнах и широкий охотничий нож. С обеих сторон тушу человека поддерживало двое слуг, являвшихся немного уменьшенными копиями своего господина. Позади виднелись еще четверо громил и три женщины, чей внешний вид сразу говорил о принадлежности к древнейшей профессии. -- Ба! -- Гаркнул Варрон-ап-Ги. -- У нас гости! Хозяин! Бочонок самого крепкого вина и чего-нибудь пожрать! Компания заняла стол по соседству с нашими героями. Трис и Ремин, не сговариваясь, пересели так, чтобы находиться между Алиной и людьми Варрона-ап-Ги. Ремин поправил меч на поясе и вопросительно посмотрел на Трися. Трис слегка пожал плечами. У него, как обычно, не было никакого оружия, кроме небольшого обоюдоострого кинжала из необычного голубоватого металла. Но Ремин пока не видел, чтобы Трис использовал кинжал для чего-либо, кроме нарезания пищи. Он не раз предлагал своему другу купить хороший меч в городах, через которые они проезжали, но тот откладывал это дело до столицы, где намеревался приобрести действительно стоящее вооружение. Словно по волшебству, на столе Варрона-ап-Ги появились вино, мясо и хлеб. Его люди шумно начали есть, громко ругаясь из-за лакомых кусков и отвратительно чавкая. Девицы легкого поведения тонко хихикали и повизгивали, когда сальные ладони мужчин лапали их тела. Сам господин ел молча, изредка бросая косые взгляды на соседний стол. Наконец он грузно поднялся и двинулся в сторону молодых людей. Шум за его столом смолк, как по команде: все напряженно следили за действиями своего господина. Хозяин гостиницы на долю мгновения высунулся из-за двери, но, увидев разворачивающуюся сцену, тут же исчез. Почувствовав движение, Трис встал из-за стола, закрывая дорогу Клостеру. Тот на целую голову возвышался над молодым человеком, и вдвое превосходил его по ширине плеч. -- Я хочу пригласить эту девчонку, -- ткнул пальцем в сторону Алины Варрон-ап-Ги, -- присоединиться к нам. У нас весело, а за вашим столом, -- пренебрежительно бросил он, -- тишина и скука. -- Не стоит ребенку находиться в Вашей компании. -- Миролюбиво проговорил Трис. -- Она еще слишком молода. -- Молода? Как-бы не так! -- Захохотал Варрон-ап-Ги. -- Я имел девчонок и помоложе. Уж сам-то ты, наверняка, уже отведал ее! Пора поделиться. -- Если вы немедленно не заткнетесь, я буду вынужден применить силу. -- Прошипел Трис и его глаза засияли тусклым свинцовым оттенком. Клостер тупо и недоуменно уставился на него. -- Наглый ублюдок! Прочь с дороги! -- Проревел Варрон-ап-Ги и бросился на Триса. Но тот перехватил протянутую для удара руку, вывернул ее и одновременно выставил вбок ногу, делая подсечку. В результате этого нападавший с шумом повалился на пол, сломав спиной один из табуретов. Однако Клостер быстро вскочил на ноги и выхватил меч. -- Взять ее! -- Приказал он своим слугам, снова бросаясь в атаку. Его меч просвистел там, где мгновение назад была голова "наглого ублюдка". Но Трис уже присел на левой ноге, быстро повернулся и правой ногой ударил Клостера по щиколоткам. Тот снова упал, сильно ударившись затылком об обломки табурета. На этот раз поднимался он гораздо медленнее. А Трис едва успел встать на ноги, чтобы успеть отбить нападение двух головорезов. В его руке неожиданно для слуг Клостера появилась цепь с маленькими гирьками на концах, резкими ударами которой он вырвал мечи из их рук. Ремин с успехом отражал атаку трех громил, двое из которых уже были им ранены. Шлюхи забились в самый дальний угол и наполняли помещение пронзительным визгом, который не давал Трису возможности сосредоточиться. Ударив одного из напавших на него ногой в пах, он обвил цепочкой его шею и перекинул через себя, прямо на второго бандита. Варрон-ап-Ги все еще стоял на четвереньках и мотал головой, приходя в себя. Теперь Трис получил немного времени, чтобы осмотреть поле боя. Ремин оказался хорошим бойцом и уложил одного противника, и теперь двое других уже с трудом отражали град ударов. Все было бы хорошо, если бы последний из слуг Клостера не обошел дерущихся и не схватил сзади Алину. Трис понял, что никак не успеет прийти ей на помощь. Но подмога девочке не потребовалась. Бандит обхватил ее за шею и за талию, оставив на какие-то доли мгновения свободными руки. И Алина не упустила свой шанс. Она выхватила нож, висевший на поясе слуги и, по-кошачьи извернувшись, воткнула его в бок обидчика. Тот от неожиданности вскрикнул и разжал руки. Алина ударила его ножом еще раз, прямо в грудь. Трис не смог увидеть, чем все кончилось, потому что Клостер наконец-то поднялся и попытался бросить табурет ему в голову. Трис пригнулся, и тяжелый снаряд поразил фехтовавшего с Ремином слугу, сбив того с ног. Оставшись благодаря Клостеру один на один с последним врагом, Ремин отвесил своему неожиданному соратнику шутовской поклон. Варрон-ап-Ги зарычал от досады, словно раненый слон, но, получив от Триса удар гирькой в висок, снова завалился на пол. Поняв, что дело плохо, выбравшийся из-под своего поверженного товарища противник Триса выскочил в открытую дверь. Одновременно с этим клинок Ремина пронзил последнего из головорезов. Трис выскочил на улицу, преследуя убежавшего слугу, но в наступившей темноте того уже не было видно. Вернувшись, он обнаружил шесть тел на полу, три из которых не подавали признаков жизни. Двоих головорезов убил Ремин, одного -- Алина. Повернувшись к шлюхам в углу, Трис молча указал им на дверь. Они исчезли так быстро, словно просто растаяли в воздухе. Алина стояла над поверженным врагом, все еще держа в руках окровавленный нож, и мелко дрожала. Трис подошел и ласково погладил по голове. По телу девочки прошла судорога. Она отбросила оружие и, прижавшись всем телом к Трису, сквозь слезы зашептала: -- Я не хотела, клянусь, не хотела. Но он схватил меня там, где нельзя трогать... -- Успокойся. -- Трис сжал руками плечи девочки и немного отстранил ее, чтобы посмотреть в глаза. -- Ты все сделала правильно. На добро всегда отвечай добром, на грубость -- грубостью, на коварство -- коварством, на жестокость -- жестокостью. -- Оказывается, ты умеешь вырезать ножом не только куклы! -- Ремин весело подмигнул, вытирая кровь с клинка и пряча его в ножны. -- Поздравляю с боевым крещением! Это дело надо отметить. Эй, хозяин! Тотчас же появился пухлый хозяин гостиницы, подобострастно улыбаясь. Он долго жил в страхе перед Варроном-ап-Ги и его людьми, но два молодых человека и девочка, неожиданно победившие его прежних мучителей, внушали теперь еще больший ужас. -- Что прикажете, господа? -- Толстяк совершил невозможное, согнувшись в поклоне почти до земли. -- Сколько комнат они занимали? -- Трис показал на лежащие тела. -- Три, господин. -- Ты еще кого-нибудь ждешь сегодня? -- Нет, господин. Из-за того, что здесь жил Варрон-ап-Ги, все остальные постояльцы разъехались. Трис хотел напомнить толстяку, что их-то он принял, не предупредив о дурной славе своих жильцов, но передумал. -- Отнеси тела наверх. Живых в одну комнату, мертвых -- в другую. -- Прибери тут все, -- добавил Ремин, -- и снова неси еду. Мы успели проголодаться. Появились несвежие служители гостиницы, в том числе и знакомый конюх. Они выполнили распоряжение Триса, который лично проследил за перемещением подававших слабые признаки жизни Клостера и двух его громил. Потом Трис выставил из комнаты с полуживыми телами удивленных слуг и заперся изнутри. Тем временем следы сражения были убраны, и на столе перед Ремином и Алиной появились свежие кушанья. Теперь-то уж им подали самое лучшее: апельсины, виноград, сушеные дыни и абрикосы, нежное мясо барашка и, конечно, лучшее вино. Вскоре сверху спустился Трис, едва заметно пошатываясь от усталости. Хозяин долго сопел и стонал, пока не решился задать вопрос: -- Я еще не вызвал солдат и ничего не сообщил коменданту, хотя обязан был это сделать. Вы прикажете? -- Утром. -- Отрезал Трис, наливая себе полную кружку вина. -- Утром, когда мы уедем, ты пойдешь к коменданту и скажешь, что благородный Клостер Варрон-ап-Ги и его люди передрались из-за женщин. Трое погибли, трое всю ночь провалялись без сознания. Нас ты не видел, и никогда не слышал, что где-то есть такие люди. Ясно? -- Все понял, господин. -- Толстяк замялся. -- Только когда Варрон-ап-Ги придет в себя, он меня сразу разоблачит. -- Клостер Варрон-ап-Ги подтвердит все твои слова. -- Веско сказал Трис и так посмотрел на хозяина "Трех разбитых горшков", что у того сразу пропало желание узнавать подробности. -- За первый бой будущей великой воительницы! -- Поднял чашу с вином Ремин. -- И за ее первую победу! -- Которая не доставила "воительнице" ни капельки радости. -- Тихо добавила Алина, пригубив разбавленное водой вино. Друзья начали праздничный ужин. Слуги, словно тени, мелькали по комнате, поднося новые тарелки с фруктами и овощами. Трис кинул им несколько серебряных монет, но даже и без всякой оплаты те готовы были пресмыкаться перед сильными мира сего. -- Трис, можно посмотреть на оружие, которым ты уложил Варрона-ап-Ги? -- Попросил Ремин. Тот сделал левой рукой едва уловимое движение, и из его рукава в ладонь легко, словно серебристая змейка, скользнула цепь. Он положил оружие на стол и сказал: -- Длина цепочки должна быть точно в половину расстояния между разведенными в ширину руками ее владельца. У нас такую цепочку с гирьками на концах называют "манрикигусари". Ремин сжал в кулаке один конец цепочки и попытался покрутить ею, как это делал Трис во время сражения. Но цепь внезапно обернулась вокруг его руки, и Ремин едва успел увернуться от гирьки, летящей в голову. Возвращая цепь Трису, он заметил: -- Опасная вещь, непослушная. Мне привычнее меч или копье. А тебе, я вижу, и оружия не надо, ты голыми руками воюешь хоть куда. Я даже и не слыхал, что люди могут победить вооруженных мечами воинов при помощи одной цепочки. Триса так и подмывало прочитать друзьям лекцию о развитии боевых искусств на Земле после Перехода Этла-Тиды. Ведь цивилизация Этла-Нитов практически не имела представлений ни о единоборствах ни, тем более, о рукопашном бое. Однако он ограничился фразой: -- Я не люблю потасовки, но если приходится защищаться, то действую быстро и эффективно. -- Научите меня драться. -- Внезапно попросила Алина, внимательно слушавшая разговор двух воинов. -- Дерутся пьяные ублюдки вроде этих. -- Ремин показал взглядом наверх, не то указывая на комнаты, где лежали побежденные злодеи, не то намекая на их души, отбывшие в лучший мир. -- Дерутся те, кто не обучен ведению боя. А мы -- сражаемся. Сражаемся, когда вынуждены защищать свою честь и свою жизнь. И поэтому побеждаем. -- Тогда научите меня сражаться. -- Научим. -- Одновременно сказали Трис и Ремин и, переглянувшись, рассмеялись над этим совпадением. Глава 4. Трис. -- Наконец-то я могу отдохнуть. -- Блаженно выдохнул Трис, падая на кровать. -- Никто даже представить не может, как я устал за эти семь дней. -- Я могу. -- Робко вставила Алина, входя в комнату с очищенным апельсином. -- На, возьми. -- Спасибо. Спасибо и за апельсин, и за заботу, и за сочувствие. Но мне сейчас нужен только сон. Сутки сна, и я приду в норму, а потом примемся за все остальные дела. Не возражаешь? Сможешь потерпеть со своими вопросами? -- Я терпела тринадцать лет. -- Строго заметила Алина. -- И могу подождать еще сутки. Тем более, что теперь мне надо отдать приказы слугам. -- Выходя из комнаты и тихо прикрывая дверь, она бросила на Триса взгляд, полный глубокой благодарности. Засыпая, Трис цинично подумал, что тринадцатилетнее заточение пошло бы на пользу многим его знакомым по прежней жизни на Земле... Как и говорил Ремин, сегодня утром они прибыли в Этла-Тиду. Город появился перед ними внезапно. Путешественники выехали из-за поворота дороги, которая огибала высокую гору, и их взорам предстали массивные каменные стены в восемь-десять человеческих ростов. Место для постройки столицы было выбрано чрезвычайно удачно. Огромные скалы, словно руки гиганта, охватывали кольцом просторный залив, оставляя только неширокий проход в открытый океан. Этот залив был как бы продолжением устья величественной полноводной реки Ре-Тилач. Скалы, которые так и называли "Руками великана", и множество островов, вытянутых длинной цепочкой неподалеку от берега, создавали естественную защиту от сильных океанских ветров и штормовых волн. Это позволяло кораблям Этла-Нитов без риска преодолевать вход в залив, как бы сильно не бушевал океан вдали от берега. Этла-Тида располагалась на высоком скалистом полуострове к северу от места впадения реки в залив, и с высоты птичьего полета выглядела почти правильным квадратом. Одним из четырех углов она была обращена к океану и с этих двух сторон к ее стенам примыкали корабельные верфи, пристани, причалы, склады и прочие постройки, относящиеся к рыболовному промыслу и морской торговле. Другие две стены защищали город с суши. Вокруг них были разбиты парки и цветущие сады. Дальше, на невысоких холмах, раскинулись обширные кварталы построек для торговли, для хранения товаров и для ремесел, которые не могли быть размещены внутри городских стен. Тут же, среди зелени садов и парков, виднелись дома богатых купцов и аристократов, не желавших селиться внутри душного и пыльного города. Эти кварталы примерно в десять раз превосходили площадь Этла-Тиды, ограниченную стенами. Они назывались "Внешним городом". В случае опасности их жители могли найти убежище за стенами Этла-Тиды, утроив количество защитников столицы. Как и в других городах, по углам городских стен высились мощные башни, которые, словно четыре богатыря, охраняли Этла-Тиду. Ровно посередине каждой стены находились башни поменьше, через которые проходили ворота. Входы в город были украшены барельефами, рисунками и статуями. Две башни с воротами, открывавшимися к морю, несли изображения кораблей и морских существ. Двое других ворот украшали фигуры земледельцев, охотников, строителей, воинов. От них разбегались две широкие мощеные каменными плитами дороги, Северная и Южная, проходящие через Внешний город и теряющиеся вдали среди холмов, покрытых полями, садами и поселками крестьян. После северных лесов и небольших городков Этла-Тида ослепила путешественников многоцветием красок и оглушила гомоном многолюдной толпы. У причалов стояли десятки низких военных галер и крутобоких торговых кораблей. Через морские ворота вносили и выносили тюки, мешки, бочки, бревна и другие грузы, доставленные по морю. Через сухопутные ворота тянулись вереницы телег и повозок с продуктами крестьян и изделиями ремесленников Внешнего города. Трое друзей влились в общий поток и проехали через Северные ворота. Стража удостоила их только мимолетного взгляда, сразу признав за благородных господ. В связи с предстоящими празднествами в честь посольства Южной Империи в Этла-Тиду за последние несколько дней проехало дворян больше, чем за весь минувший год. А у стражи были более важные дела: сбор дани с приезжих купцов и торговцев. Ремин сразу повез друзей к дому своих родственников. По пути они миновали несколько базаров, поразивших Алину разнообразием товаров. Трис видел, как хочется девочке спрыгнуть с лошади и бросится в людское море, но в то же время как она старается сохранить достоинство и невозмутимость перед своими спутниками. Сам же Трис рассматривал город с чисто профессиональным интересом историка и путешественника. Дома Этла-Нитов были очень похожи, их можно было разделить на три основных вида. К первому относились небольшие одноэтажные деревянные, реже каменные, домики, где жили со своими семьями небогатые люди. Ко второму типу принадлежали дома торговцев и ремесленников, гостиницы и прочие общественные сооружения. Это были двух-трех этажные строения с каменным нижним этажом и деревянными надстройками на крыше. Окна и двери этих домов выходили на улицу. На первом этаже совершались сделки, производилась торговля и прием посетителей. На верхних этажах жили владельцы здания или постояльцы, которым сдавали комнаты. Дома третьего типа больше походили на дворцы. Они принадлежали крупным землевладельцам, купцам, военачальникам и чиновникам. Такой дом имел глухие внешние стены с одним или несколькими выходами на улицу и открытый сверху квадратный внутренний двор, куда и смотрели все окна и двери внутренних покоев. С улицы такое строение походило на небольшую крепость, а внутри поражало посетителей богатой и причудливой отделкой, отвечающей прихотливым запросам богатого владельца. Дома высшей знати Этла-Тиды имели такое же строение и некоторые -- и в первую очередь Императорский дворец -- занимали площадь, равную целому кварталу, а стены их превосходили высотой городские укрепления, так что создавалось впечатление, будто внутри Этла-Тиды находится несколько самостоятельных городов. Ремин не хвастался, говоря, что дом его родственников похож на дворец. Собственно, он и был небольшим дворцом. Тетка Ремина была замужем за помощником главного хранителя казны Этла-Тиды, и семья занимала подобающее их статусу жилье. Хозяин дома Никар-Вазам был высоким статным мужчиной с приятными манерами. Его черные кудрявые волосы местами уже тронула седина, но карие глаза светились энергией и умом. Тетка Ремина Парина-ап-Латор оказалась хрупкой и миниатюрной женщиной. Она всегда улыбалась, и от ее глаз разбегалась легкая сеть морщинок. Но это не портило ее лицо, а, наоборот, производило впечатление дружелюбия и радушия. Сразу было видно, что эти два человека давно и глубоко любят друг друга. Боги не одарили их детьми, поэтому своего племянника и его друзей они встретили с искренней радостью, выплеснув всю доброту и заботу, накопившиеся в душах. -- Как прошло путешествие? Легка ли была дорога? -- Степенно интересовался Никар-Вазам, пока его жена отдавала слугам необходимые распоряжения. -- Благодарю вас, дядя, мы доехали благополучно. -- Ответил Ремин. Друзья заранее договорились не рассказывать никому о своих приключениях. В нескольких словах Ремин поведал вымышленную историю о своем знакомстве с Трисом и Алиной, и о том, как Трис спас ему жизнь, остановив взбесившихся коней. Никар-Вазам цветисто и многословно поблагодарил молодого человека за смелый поступок и предложил: -- Оставайтесь с племянницей жить здесь. Детей у нас нет и дом наполовину пустует. Вот, наконец, Ремин собрался и приехал к нам. Оставайтесь, нам так не хватает веселой жизнерадостной молодежи! -- Благодарю Вас за приглашение. -- Трис тщательно подбирал слова, чтобы не обидеть отказом достойных людей, -- но мы, северяне, не привыкли жить за высокими крепостными стенами. Вот если бы Вы помогли нам подобрать хороший дом во Внешнем городе, то получили бы не только нашу признательность, но и возможность ходить друг к другу в гости. -- Это очень легко сделать, мой молодой друг. Как помощник хранителя казны, я веду учет всех крупных построек города. Так что я сегодня же предложу Вам на выбор несколько домов. -- Прекрасно. Мы бы хотели уже сегодня поселиться в одном из них. -- Зачем? -- Воскликнул Ремин. -- Уж одну-то ночь вы можете провести здесь. Да и мне без вас будет одиноко. -- И все-таки я хочу сегодня спать уже в своем доме. А у тебя есть прекрасные заботливые родственники... И не только они... -- Тише добавил Трис, давно приметивший красноречивые взгляды, которые бросала на Ремина молоденькая служанка, прислуживавшая за обедом. Никар-Вазам послал одного из своих слуг за чиновником казначейства Этла-Тиды, отвечающего за жилой фонд. А сам тем временем усадил гостей за обеденный стол. Наконец-то путешественники могли вкусить все прелести столичной кухни. Все то, чем им приходилось питаться в гостиницах, показалось теперь грубым и невкусным. Повар Никар-Вазама блеснул перед почетными гостями своим мастерством, за что был удостоен похвалы и хозяина, и его молодых друзей. Разговор за столом так или иначе возвращался к послам Южной Империи. -- Не верю я в их добрые намерения. -- Высказал свое мнение помощник главного хранителя казны Этла-Тиды. -- Я лично провожал их в отведенный для пребывания дворец в центре города. Держаться они вызывающе, а на Этла-Тиду смотрят, как на уже завоеванный город. Мне несколько раз пришлось сдерживать себя... Интересно, что они собираются сообщить Императору-Магу на большом приеме через два дня? Если опять будут требовать отдать Повелителю Юга в жены Лорану, то дело может кончиться войной... -- Вы назвали принцессу просто Лораной? -- Спросил удивленный Ремин. -- Да, я знаю ее с самого детства. Хорошая девушка, не испорченная властью. Но очень одинокая... Трис увидел, как затуманились глаза Алины и подумал, что в мире очень много одиноких девушек. Одни одиноки, потому что находятся на самой вершине, не имея возможности общаться с равными. Другие -- потому что отвержены людьми из-за пустых предрассудков. Третьи -- потому что так и не смогли найти свою единственную любовь... или не узнали ее, гордо пройдя мимо. После обеда Никар-Вазам велел запрячь шестиместную повозку с четверкой лошадей и лично повез молодых людей выбирать место жительства. Стража у ворот приветствовала его радостными криками. На удивленные взгляды гостей Никар-Вазам ответил: -- Помимо всего прочего, я выдаю деньги солдатам гарнизона. И делаю это честно и своевременно. -- И за это Вас любят и уважают. -- Добавил Трис, получив в ответ одобрительный взгляд Никар-Вазама. Все дома, предложенные Трису и Алине, были одинаково хороши. Алина готова была немедленно въехать в любой из них, настолько они ее поразили своей величиной и красотой. Но Трис придирчиво осматривал постройки, пока не остановился на доме, отвечающем всем его запросам. Небольшой дворец располагался в квартал