который скрыл перечень остальных яств. Густав брезгливо отбросил бумажку в сторону. -- Ну а вы сами что посоветуете? Фирменное блюдо какое-нибудь имеется? -- А как же! -- с гордостью ответила девица.-- "Лазанья Гадес"! -- Мы, пожалуй, "Викторию" закажем. А что есть из напитков? Холодное и безалкогольное желательно. -- Напиток "Пиноккио". Газированный. -- Давайте его сначала, пока лазанья созреет. У нас с дороги в горле пересохло,-- вмешался Стив. -- Как скажете,-- хозяйка щелкнула пальцами, и перед ними на столе возникла пыльная стеклянная бутылка с мутной жидкостью, на дне которой, среди мощного осадка, виднелись маленькие, словно игрушечные, курточка с полосатым колпачком. Рядом с бутылкой выросли два граненых стакана, украшенные следами губной помады самых разных цветов. -- Замечательно. Большое спасибо. Руки где помыть можно? -- спросил Эшер. -- А это еще зачем? -- изумилась дама. -- Вы нас извините, мы издалека приехали, местных правил не знаем. У нас дома положено перед едой руки мыть,-- пояснил Густав. -- Понятно,-- подозрительно прищурилась девица.-- Пойдем, покажу. Через маленькую боковую дверь, еле заметную из-за печки, они вышли на крыльцо и по приставной лесенке спустились во двор, посреди которого стоял колодец аляповатой конструкции -- большой, как склеп, по виду мраморный, украшенный скульптурными фигурами сатиров, демонов и прочей козлоногой живности. -- Вас как, извините, зовут? -- спросил Густав. -- Маргарита,-- ответила хозяйка, игриво улыбнувшись.-- А вас как? -- Густав. Очень приятно. Скажите, Мэгги, вы тут давно работаете? Девица задумалась. -- Да лет четыреста, пожалуй, будет,-- ответила она и спохватилась.-- Ой, что это я, какие четыреста! Лет пятьдесят, не больше! -- Народу много у вас бывает? -- Раньше очень много было, а сейчас почти никого,-- приложив большой палец к ноздре, Мэгги шумно высморкалась на землю, после чего вытерла руку о край мини-юбки. -- А сегодня до нас никто не показывался? -- продолжал допрос Эшер. Маргарита вздохнула. -- Нет. Вы -- первые. -- Точно? -- Что я, врать буду? -- возмутилась девица.-- Воду сами наберете или помочь? Они стояли друг напротив друга по разные стороны скважины; Маргарита сняла навесной замок со ржавых створок и подтолкнула ведро, свисавшее с барабана, к Густаву. Эшер сказал, что не знает, как пользоваться старинными колодцами, и попросил Маргариту набрать воду. Та открыла створки, выпустив из колодца нечто серое и мохнатое, упорхнувшее в туман, затем, размахавшись ведром, как пращой, что есть сил швырнула его в дыру. Длинная ржавая цепь, к которой было прикреплено ведро, начала разматываться. Спустя секунд пятнадцать из глубины пришел нехарактерный звук: как будто камень упал в глину. Маргарита низко склонилась к краю колодца, и Густав, скользнув взглядом по нижнему краю ее вопиющего декольте, определил, что хозяйка пиццерии -- ненатуральная блондинка. -- Теперь крутите,-- сказала Мэгги, задумчиво уставившись вниз и зачем-то сплюнув. Эшер начал вращать рычаг, понемногу выбирая скрипучую цепь. Минут через пять ведро показалось над краем; Маргарита, крикнув "стоп!", потянула его к себе и поставила на землю. Густав, обогнув колодец, посмотрел в ведро, полное кристально чистой воды. -- Замечательно,-- сказал он, бросив в ведро большую таблетку. Вода вскипела; из нее с жалобным воем повыскакивали какие-то зеленоватые зверьки и бросились врассыпную. -- Это еще что за штучки? Вы чего воду портите? -- сердито спросила Мэгги. -- Не волнуйтесь, все в порядке. Это дезинфицирующее средство такое. -- Чего? -- недоверчиво переспросила девица. -- Мыло! И минеральная вода в придачу,-- пояснил Густав, медленно ополаскивая руки в ведре. Между тем, Стив, натянув шлем, осматривал пиццерию. Для начала он заглянул в печку, где над углями в большом котле что-то булькало. Подняв крышку, он увидел торчащую из нестерпимо вонючего варева ногу -- судя по педикюру, женскую. -- Виктория? -- спросил Стив. Нога утвердительно пошевелила пальцами и нырнула в глубь лазаньи. Стив закрыл котел и залез на печку, где стал открывать один за другим стоявшие здесь сундуки. Внутри находились черепа, берцовые кости, грудные клетки, позвонки -- все аккуратно рассортированные и помеченные: "Белинда, 2002", "Гутьерес, 2013", "Хильда, 2087" и так далее. Признаков Франца не было -- да он бы уже рассыпался в зеленую пыль, если бы его решили утилизировать. Современный человек как источник сырья для элементалов и элементариев (представителем последних была Маргарита) интереса не представлял. Над печкой в потолке была дверца; отодвинув жезлом связку пищавших бройлеров, часть из которых, вспыхнув, попадала на пол, Макналти включил фонарь на шлеме и приподнял дверцу головой, внимательно осматриваясь по сторонам. На чердаке были пучки растений, метлы, нерассортированные скелеты, но, в основном, толстая, как шерстяной чулок, паутина, заполнявшая все свободное пространство. Спрыгнув на пол, Стив обошел печку, за которой обнаружил дверь в чулан. Здесь были чучела черных котов, воронов, сов, бутыли с заспиртованными человеческими и звериными органами, опять метлы, бадья со ртутью,-- вперемешку со всяческим хламом. -- Ну вот и все,-- сказал Густав, выпрямляясь и отряхивая руки от воды. -- А ваш друг, он что, руки мыть не будет? -- поинтересовалась Мэгги, выливая воду обратно в колодец. -- Нет. Он вчера перед обедом их мыл. Слишком часто водой пользоваться нельзя -- язвы будут,-- последовало объяснение. Вернувшись в сопровождении Мэгги в пиццерию, Густав вопросительно взглянул на Стива. Тот отрицательно помотал головой. Подойдя к столу, Эшер подхватил рюкзак, вдел руки в лямки и, набросив на голову шлем, решительно направился к выходу. -- Ой, что же это? Куда вы? А за заказ кто расплачиваться будет? -- растерянно спросила Маргарита. -- Какой заказ? Мы ничего не ели,-- ответил Стив, закидывая за спину свою поклажу. -- Что значит не ели? Ситро открывали? А это еще что такое? -- Мэгги заметила обгорелых мышей на полу.-- Кто за паленых курей заплатит? Видя, что ее слова не производят никакого эффекта, Мэгги, на ходу осыпая гостей замысловатыми проклятиями, подбежала к двери и загородила ее своим телом. -- Не уйдете, пока все не сожрете и не расплатитесь! Паршивцы какие! Я-то думала -- приличные клиенты, а они -- жулики! Внешность Маргариты ввиду, очевидно, избытка эмоций стала меняться: родинка превратилась в мясистую фиолетовую бородавку, из подбородка проклюнулась жидкая седая бороденка, ноги укоротились и сильно погнулись. -- Маргарита,-- очень тихо сказал Стив. -- Да? Чего? -- встрепенулась хозяйка "Птицца-Хата". -- Ты в зеркало давно гляделась? -- Что за зеркало? Какое зеркало? -- недоумевающе переспросила Мэгги. -- А вот какое,-- с этими словами Стив достал из нагрудного кармана и щелчком раскрыл небольшую вещь, похожую на пудреницу.-- Угловое. Маргарита мгновенно сплющилась до размеров небольшого блинчика, перекатилась в противоположный угол, где, развернувшись до исходного вида скверной старушки, запричитала: -- И не стыдно вам таким мучениям пожилых женщин подвергать! Что я плохого сделала! Хулиганы! -- Ты лучше подумай, Маргарита, как следует, и вспомни, не проходил ли кто сегодня утром мимо твоей харчевни,-- вкрадчивым голосом доброго следователя произнес Густав. -- У нас, кроме зеркальца, еще кое-что поинтереснее есть,-- подбодрил старушку Стив. Мэгги помолчала, посопела, потом сквозь зубы проскрежетала: -- У плетня спросите. Им там все видно. Я тут на кухне хлопочу весь день, мне на улицу пялиться некогда. -- Спасибо за помощь! -- Густав открыл дверь, но, сразу же захлопнув ее, повернулся к Маргарите: -- У тебя, смотрю, шинковальный аппарат на вход и на выход работает. Нам как, в твоей харчевне порядок навести? Старуха, ворча, залезла за печку и что-то со скрипом повернула. -- Проваливайте. Эшер вновь открыл дверь; лезвие гильотины медленно опустилось перед ними. Уже на пороге Стив резко повернулся и погрозил жезлом старухе, которая бормотала по их адресу проклятия, царапая воздух узловатыми пальцами. Старушка запнулась, засмущалась и бежала через боковую дверь. Возле плетня Стив, ничего не говоря, для устрашения ткнул угловое зеркало в нос ближайшей голове, и когда та с громким хлопком исчезла, следующая голова, запинаясь, рассказала все, что хотели узнать посетители пиццерии: -- Тот мужик сразу пошел по левой стороне, а сюда не сворачивал. Он весело так шел, веточкой помахивал. В нашу сторону даже не глянул. В ресторан не заходил. Дальше отсюда не видно. -- Все согласны с тем, что было сказано? -- грозно спросил Густав остальные головы. Те, насколько позволяла анатомия, оживленно закивали. -- Будут добавления или исправления? -- задал вопрос Стив. Самая дальняя голова прокашлялась и робко сказала: -- Он, по-моему, прямо к церкви пошел. -- А ты откуда знаешь? -- Густав подошел к голове вплотную и испытующе посмотрел ей в глаза. -- Мне тут в щель между домами видно. В казино он не пошел, в магазин тоже,-- голова совсем застеснялась; языки путались у нее между зубов. -- Ишь ты, наблюдательная какая. Как тебя зовут? -- Сюзанна. -- Молодец, Сюзанна. А ну-ка, открой рот, закрой глаза,-- с этими словами Густав пошарил в отсеке рюкзака. Голова послушно выполнила приказание, и Эшер бросил ей в усеянную гнилыми зубами пасть небольшую пилюлю. От неожиданности Сюзанна проглотила таблетку, не жуя. Остальные ее подруги на заборе сильно скосили глаза, так как особо крутить шеей не могли, и с интересом наблюдали за происходящим. Сюзанна выпучила глаза, побагровела, потом пожелтела. Затем внутри головы что-то треснуло, и уши Сюзанны развернулись до размеров крупных лотосов, только фиолетового цвета, волосатых и с перепонками. -- Счастливая,-- вырвался у остальных голов вздох зависти. Сюзанна радостно помахала своими чудесно изменившимися органами и скороговоркой стала благодарить Эшера. -- Не стоит, не стоит,-- Густав с интересом наблюдал, как одна из гадюк, высвободившись из плетня, норовит цапнуть его за ногу. Поскольку комбинезон был защитным, змею подстерегало крупное разочарование: вскоре последовал хлопок, и на месте пресмыкающегося осталась горстка пепла. -- Больше ничего вспомнить не получается? -- Густав, довольный исправностью своего обмундирования, вновь обратился к Сюзанне. -- Ой, я только что вспомнила,-- затараторила голова,-- он в спортзал зашел. На правой стороне. -- Ладно, спасибо, будем иметь в виду. Прощайте, девочки,-- с этими словами Густав пересек улицу; Стив последовал за ним. -- Итак, мы знаем, что Франц не пошел ни в злачные места, ни в лавку, ни в гимнастический зал. Если мы его найдем, у меня к нему будет один вопрос -- как ему удалось так легко проскользнуть через всю улицу без какого-либо снаряжения? -- рассуждал по дороге Эшер. Относительно спортзала Густав был совершенно уверен, поскольку знал, что разновидность элементариев, распространившаяся в Сапале, имела свойство: после того, как им сделаешь добро, всегда норовили учинить какую-нибудь мелкую гадость или соврать. -- А я хотел бы его спросить...-- начал было Стив, но осекся и стал внимательно вглядываться в коттедж, мимо которого они проходили. -- Что там? -- спросил Густав. -- Пошли со мной,-- Макналти свернул на дорожку, которая подходила к особняку.-- Если не ошибаюсь, Богенбруму, кроме церкви, больше быть негде. Не доходя до двери ярдов десяти, Стив поднял с дорожки камешек и, размахнувшись, бросил его в стенку дома. Вместо того, чтобы отскочить, камень проделал обширную дыру в особняке, где, судя по звукам, развалил внутри большое количество мебели и стекла. -- Так оно и есть. Смотри, Густав,-- Стив подошел к двери и легко проткнул ее пальцем.-- В эти дома зайти невозможно. Их строили хореоматики. Густав понимающе кивнул. Они со Стивом жили в старых коттеджах, построенных из натурального камня. Последние же годы все дома возводились хореоматическим методом: архитектор перед глазами клиента вытанцовывал полупрозрачный мираж здания, и если проект устраивал заказчика, через несколько минут дом был готов. Естественно, такие дома могли сохранять прочность только в условиях поддерживаемой люпусами психосреды, а ввиду того, что в Сапале люпусы не действовали, от коттеджей остались одни оболочки, не прочнее яичной скорлупы. Остальными крепкими сооружениями, не считая старинных каменных, кирпичных или бетонных (если, кроме церкви, таковые имелись), в поселке могли быть только те, где, пользуясь аномалиями в земной психике, развелись астральные существа,-- наподобие "Птицца-Хата". Густав зашел за угол коттеджа и пнул его ногой. От удара завалилась боковая стена, дом, накренившись, рассыпался, даже не подняв пыли. -- Ну что ж, задача несколько упрощается,-- заключил Густав.-- Остаются или старые здания, или свежезаселенные. Пиццерию мы осмотрели, поэтому, как ты справедливо заметил, Франца следует искать в церкви. На всякий случай прощупаем весь поселок. Они вышли на середину улицы, набрав камней, и стали бросать их в ближайшие особняки, проделывая в фасадах зияющие пробоины. Пройдя ярдов сто, они безнадежно испортили наружность ресторану, казино, супермаркету, а также нескольким коттеджам. Израсходовав свой запас камней, Стив нагнулся, чтобы поднять с земли булыжник, но тот выскользнул из руки и по-лягушачьи упрыгал в кусты. -- Бегом вправо! -- вдруг воскликнул Густав. Макналти, не разгибаясь, кувыркнулся несколько раз и оказался за живой оградой из кактусов. Через мгновение к нему присоединился Эшер. В ответ на немой вопрос Стива он показал пальцем на дорогу. Осторожно высунув голову, Макналти увидал, как через то место, где они только что стояли, вверх по улице промчалось мощное торнадо, сопровождаемое кольцом из шаровых молний. -- Трактирщица? -- спросил Стив. -- Скорее всего,-- пожал плечами Густав.-- Надо будет ей весточку послать. Высидев за оградой пару минут, они осторожно вышли на улицу. Густав достал колоду таро, вытащил оттуда одну карту, что-то шепнул в нее, затем щелчком подбросил в воздух. Карта свернулась в трубочку и, постепенно набирая скорость, ракетой полетела к пиццерии. -- Лучше будет присесть,-- посоветовал Эшер. Они сели на корточки, немного пригнувшись. Взрыв действительно оказался сильным, даже слишком: Густава и Стива сбило с ног и отбросило на несколько ярдов. Поднявшись и отряхнувшись, они увидели, что от пиццерии, а заодно двух третей Сапалы больше ничего не осталось, лишь колокол на церкви усиленно зазвонил, потревоженный ударной волной. Психосреда, однако, от взрыва не изменилась -- мрак, наоборот, сгустился, стал накрапывать дождь, а вокруг засуетились какие-то тени. -- Сильно карта легла! Интересно, как ты объяснишь соседям столь радикальные изменения в архитектуре поселка? -- поинтересовался Стив.-- Насколько я понимаю, ты никому не рассказывал, что в молодости увлекался боевыми искусствами, тем более в составе штурмовых отрядов. Кстати, Густав, на чьей стороне ты воевал? -- Ты удивляешь меня. Такие вопросы не принято задавать в приличном обществе,-- улыбнулся Эшер.-- А вдруг мы с тобой встречались на поле боя -- по разные стороны, разумеется? -- Да ладно, брось. Старым воинам нечего делить. Во всяком случае, у нас теперь появится масса новых тем для вечерних бесед у камина. Каждому найдется что вспомнить, ведь правда? -- Верно. А воевать приходилось на той стороне, которая хватала меня за шкирку и тащила в бой. В разное время это были, по-моему, все. Стоило мне только втихую дезертировать и, подделав документы, осесть в неприметном месте, хоть на другой планете, как тут же меня опять брали в оборот. Я убегал раз десять, наверное, и всякий раз меня забирали как новобранца -- меня, ветерана-штурмовика! Заново всему обучали -- я, естественно, прикидывался ничего не знающим и не умеющим. Так, покочевав из одной армии в другую, набрался некоторых знаний и приемов. А ты, Стив? -- У меня приблизительно то же самое,-- рассмеялся Макналти.-- Но последнюю войну я закончил с Южной коалицией. -- А я -- с Северной! -- А начинал с кем? -- С южанами! -- А я -- с северянами! Оба расхохотались. -- Интересно, почему мы с тобой до сих пор не говорили об этом? -- спросил Густав. -- Во-первых, опытные штурмовики приучены держать язык за зубами. Во-вторых, все затмил твой интерферотрон -- кстати, не хочешь попробовать его здесь? Густав остановился, посмотрел по сторонам, но нигде не увидел просветов. -- Если мы и разгоним тучи, то хватит этого ненадолго. Я просто не успею запустить машину. Не думал, что здесь будет такая шизофрения, знал бы -- оставил интерферотрон дома. -- Ладно, дойдем до конца поселка, а если Богенбрума нигде не будет видно, тогда поневоле придется включать машину, пусть хоть полдня пляши вокруг нее. Я могу подключиться к настройке среды, ты только объясни как. -- Хорошо, Стив. А что это там, в развалинах? Они подошли к полуразрушенному зданию казино и увидели торчащие из-под кусков стены волосатые мускулистые ляжки. Густав мечом сдвинул обломки в сторону; оказалось, что ноги заканчиваются копытами. -- Похоже, это не Франц,-- заключил Эшер.-- Просто удивительно, до чего элементариев тянет ко всяким злачным местам. -- А что это была за карта, которую ты бросил в старушку? -- поинтересовался Стив. -- Обычная семерка посохов. С моими наставлениями. Действует в основном на астральные силы, хотя, как видишь, нас тоже порядком встряхнуло. -- Я в таких случаях пользуюсь тройкой чаш. Помню, было дело в Карпатах. Нас тогда бросили на сильно заговоренный участок, элементалы попались ну просто бешеные... Под рассказ Стива они проделали остаток пути до церкви. Храм Святого Обрезания Господня представлял собой древнее сооружение, пережившее все войны, но заброшенное еще с XXI столетия ввиду отсутствия прихожан и священников. Постройку можно было датировать серединой XVI века, судя по конкистадорам, вылезшим из могил и бродившим между крестов и склепов. -- Ну вот, в точности как тогда в Карпатах,-- сказал Стив.--Там, правда, приходилось делать поправку на православие. А ты с католиками работал? -- Да, попадались. Только, боюсь, ситуация здесь будет посложнее, чем в карпатском замке,-- Эшер сосредоточенно принюхался.-- Мне что-то тут совсем не нравится. -- Брось, Густав. Где наша не пропадала,-- Стив достал торсионный аннигилятор и перевел его в боевое состояние. -- Не думаю, что это здесь поможет,-- Густав в задумчивости остановился у ворот невысокой церковной ограды. Конкистадоров насчитывалось штук десять; у всех на боку была шпага, кости их желтели сквозь лохмотья и сухо постукивали с каждым шагом. -- Почему? -- изумился Стив.-- По пять на одного. Мы их уделаем как младенцев. -- Дело не в них,-- Густав, приподняв край шлема, почесал подбородок.-- Это всего лишь наружная сигнализация. Посмотри наверх. Стив поднял голову и увидел, как к шпилю церкви из туч плыли светящиеся бледно-зеленые сгустки. Достигнув креста, они растекались по нему, из-за чего тот вспыхивал таким же цветом, а потом опускались вниз, по крыше, исчезая внутри здания. -- Что будем делать? -- спросил Стив.-- Неудобно как-то оставлять знакомого в беде. Похоже, он там, в церкви. В подтверждение этих слов из храма донесся сдавленный крик, очень похожий на голос Богенбрума. -- Конечно, неудобно. Более того, противоречит кодексу чести штурмовика,-- со вздохом Эшер достал свой торсан, взвел его и переложил в левую руку, а в правую взял меч. Макналти сделал так же. Концом меча Густав отпихнул калитку, и ее протяжный ржавый скрип, а может быть, совпавший с ним удар молнии и душераздирающий гром привлекли внимание нескольких конкистадоров, с необычайной резвостью примчавшихся к воротам. -- Ух ты, какие шустрые,-- удивился Стив.-- Не иначе, новой смазкой натерлись. По ту сторону калитки стояло уже шесть скелетов. Обнажив шпаги, они уставились пустыми глазницами на чужаков. Эшер сделал Стиву чуть заметный знак, и приятели стремительно разбежались вдоль ограды на небольшое расстояние друг от друга, а потом запрыгнули на нее. Скелеты, повертев черепами, разделились на две группы и побежали к пришельцам. Блеснуть искусством фехтования никому не пришлось: Стив и Густав моментально перестреляли конкистадоров из торсанов. К забору подбежали остальные призраки, но и от них после нескольких вспышек остался лишь легкий дымок. До церковных дверей оставалось ярдов семьдесят, пройти которые нужно было через открытую лужайку. Эшер и Макналти, сохраняя между собой прежнюю дистанцию, легкой трусцой побежали от ограды. Но не успели они сделать и десяти шагов, как земля под ними судорожно затряслась, а в грунте появились трещины, из которых вырвались дым и пламя. Бежать или стоять на лужайке было невозможно, поэтому Стив с Густавом предпочли ретироваться за ограду, на безопасное расстояние. Вибрация продолжала нарастать, усилившись настолько, что колокол в очередной раз зазвонил, а остатки ближайших домов, уцелевших после взрыва пиццерии, окончательно рассыпались. Эшер жестом дал понять Стиву, что надо отходить еще дальше. Макналти кивнул, и они отбежали на противоположную сторону улицы, где залегли в кустах. -- Ты с таким сталкивался, Стив? -- прокричал сквозь грохот Эшер. Стив отрицательно помотал головой. Раздвинув ветки, они увидели, как за оградой, словно океанская волна, начал вздыматься огромный земляной вал шириною в ярдов сто. Поверхность его лопалась, трава и глина осыпались, однако того, что подпирало снизу столь большую массу земли, видно не было. На правом краю этого вала, где находилось кладбище, стали опрокидываться склепы и выворачиваться наружу могилы; из треснувших гробов вываливались уже вполне материальные останки конкистадоров. Земляной гребень вознесся на такую высоту, что заслонил половину церкви, но продолжал стремиться вверх с той же скоростью, покрытый дымом и выпуская из расщелин языки пламени. Друзья почувствовали, как и под ними земля начинает понемногу накреняться; церковная ограда, вздыбленная неведомой силой, развалилась, калитка с воротами свалились куда-то в пропасть. Когда вал достиг высоты семидесяти футов (двух третей высоты храма), подъем прекратился, и все затихло. Внутри дымившейся громады, однако, что-то происходило. После непродолжительной паузы земля вновь содрогнулась, и слой грунта, укрывавший гребень, взлетел в воздух, обнажая то, что рвалось наружу из недр. Макналти и Эшер сжались в комок, защищаясь от кучи камней, посыпавшихся на них сверху. Стив охнул, когда у него на спине раскололся приличный кусок земли, а Густава от неминуемой смерти спас шлем: фрагмент забора свалился ему на голову. Присыпало их изрядно; высвободившись, они обнаружили, что от куста, за которым они прятались, как и от всей растительности вокруг, ничего не осталось. То, что они увидели перед собой на месте лужайки, вызвало у них легкое оцепенение. Там стояла гигантская темная стена, поверхность которой клубилась и сверкала небольшими искрами. Внутри стены что-то продолжало формироваться, а край ее рвался вверх, смыкаясь куполом над церковью. Как только храм оказался полностью закрыт шатром, через всю стенку прошло содрогание; в воздухе пронесся победный рев сотен голосов. На поверхности шатра начал вырисовываться какой-то неясный рельеф. -- Подойдем ближе? -- прервал молчание Стив. Густав кивнул. Они пересекли засыпанную землей улицу, остановившись на расстоянии двадцати ярдов от стены. То, что показалось им непонятным рельефом, приобрело уже четкие очертания, став тысячами глаз, ртов и рук, вперемешку покрывавшими всю поверхность шатра. Это были совершенно одушевленные органы, хотя назвать их человеческими язык не поворачивался из-за огромных размеров. Глаза не имели зрачков, желтовато светились и все как один внимательно смотрели на Эшера и Макналти. В полуоткрытых ртах угадывались острые клыки, а разжатые и выпиравшие из стены когтистые руки, казалось, были готовы мгновенно схватить за горло. -- Пошли вокруг,-- предложил Густав. Они завернули направо, затем налево, думая обойти стенку или найти какую-нибудь щель, но вскоре увидели, что шатер одинаково непроницаем по всему периметру. Густав для пробы швырнул камень в стену,-- одна из лап моментально его перехватила и вернула отправителю с такой скоростью, что Эшер еле успел увернуться. -- Итак, какие мысли насчет этого шапито? -- поинтересовался Стив у погрузившегося в раздумья Густава.-- Может, будем считать, что знакомство с Богенбрумом завершилось? Да и вообще, что это такое? -- Насколько я понимаю, это защитный силовой купол, наподобие того, что отбросил нас сегодня от домика в Кантабиле. Вот только соорудили его, очевидно, очень непростые силы. Элементарии и элементалы такое сделать не в состоянии. Неужели вся эта суета ради одного Франца? -- А вдруг это как-то связано с самой церковью? Земные энергетические узлы, критические точки и тому подобное? -- Тоже возможно. Богенбрум мог забрести в церковь из простого любопытства, а оказался на чужом празднике. Может, именно в этот момент иерархи -- я имею в виду силы из противоположного лагеря -- решили попользоваться церквушкой в своих целях. Как бы то ни было, стенка сделана из элементалов, следовательно, пробиваема. -- Идем на абордаж? -- оживился Стив. -- Считай, что да. Вот только пока не знаю, чем ее прошибить. Хочешь пока сам попробовать? Макналти закивал головой. До стены было ярдов пятнадцать; Стив достал меч, прикрылся щитом и отправился на штурм. Он подошел почти вплотную -- все это время глаза на шатре за ним внимательно следили -- и поднес кончик меча к одному из ртов. Тот не дрогнул, хотя, как известно, элементалы смертельно боятся железа, особенно намагниченного. Стив попробовал просунуть меч в пасть, однако попытка не удалась: соседние рты выпустили мощные струи огня, от которого Макналти едва смог прикрыться щитом. Одна из рук дернулась к ноге Стива, но обожглась о защитный комбинезон. Макналти отошел на пару шагов, достал торсан и, не целясь, пальнул в стену. В ней образовалась дырка, которая тут же затянулась новыми глазами и руками. Одновременно на Стива из расположенных вверху ртов низвергся обильный поток какой-то жижи. -- Пока не получается,-- доложил запыхавшийся и мокрый Стив, отбежав от стены. -- Вижу, вижу,-- сказал Эшер.-- Понадоблюсь -- позовешь. Макналти принялся чертить на земле магический круг,-- Густав деликатно отошел назад, чтобы не мешать. Нарисовав круг и произнеся необходимые заклинания, Стив достал из рюкзака "руку Будды" и начал растирать ее между ладоней, что-то непрерывно бормоча. Затем он вынул пробирку с бурой жидкостью ("рука Будды" при этом не упала, а продолжала тереться о ладонь) и, уронив несколько капель на высушенное растение, отвел от него вторую руку. Цитрус, ускорив свое вращение, вдруг вспыхнул насыщенным оранжевым огнем. Макналти громко выкрикнул команду, ткнув указательным пальцем в направлении стенки, после чего пригнулся. Густав тоже на всякий случай присел на корточки. Получив команду, "рука Будды" вышла за пределы магического круга, взмыла и тут же резко увеличилась до размеров огненного шара высотой в несколько Стивов. Цвет огня изменился до ярко-серебристого, вращение ускорилось. Повисев в воздухе несколько секунд, шар устремился к стене. Удар получился очень впечатляющим, но Густав не смог увидеть его результатов, так как взрывом его сдуло за обрыв. В падении он успел зацепиться за край скалы и повис на довольно неуютной высоте. С трудом цепляясь за небольшие выступы, он приподнялся на полкорпуса над краем и увидел перед своим носом кусок веревки, которую сверху спустил Макналти. Через полминуты Густав был уже наверху. -- Ну что, как стена? -- первым делом спросил он Стива. Тот расстроенно махнул рукой. Густав перевел взгляд на то место стены, где, по идее, должна была образоваться зияющая дыра, но увидел только затягивающийся шрам, вокруг которого быстро разрастались новые глаза, пасти и руки. Эшер, оглядевшись по сторонам, заметил: -- Благородное дело уничтожения Сапалы доведено до конца. Смотри, Стив, везде солнце, только у нас с тобой тут темно! Действительно, организованный Макналти фейерверк потряс окрестную психосферу до основания. Оставалось, правда, неясным, вправил Стив психическую обстановку или же вызвал контузию с переходом в новую разновидность шизофрении. Инфернальный шатер, скрывавший церковь, продолжал распространять вокруг себя мрак и плохую погоду. -- Тебя-то хоть не сильно тряхнуло? -- спросил Густав. -- Прилично, но круг смягчил. Ты видел, как они столкнулись? Красота! Так, наверное, огромные метеоры бомбят планеты! *** Джон Аддиман некоторое время недоумевающе смотрел в инструкцию, затем перевел взгляд на Джейн Эветт. -- Что такое две тысячи Герц? -- спросил он. Джейн пожала плечами. -- Звук. Высокий, наверное. -- Я понимаю, что звук,-- раздраженно сказал Джон.-- Но насколько высокий? Что это за нота? -- Ми. А может быть, фа,-- неуверенно ответила Джейн. -- А может быть, ля-бемоль? Или ре-диез? Какой октавы? -- Джона опять начинала душить ярость.-- Что тут пишут эти недоумки дальше? "Изделие готово к эксплуатации. В случае сбоев во время деархивации изделия следует обнулить психосреду и повторить все действия, указанные выше, сначала. Обращаем особое внимание на необходимость тщательного обнуления психосреды во избежание нежелательных побочных эффектов". -- Ве-ли-ко-леп-но! -- саркастически произнес Аддиман.-- Инженерная мысль в ее наитипичнейшем проявлении. У меня появилось непреодолимое желание сдавить горло тому болвану, который писал всю эту чушь. Интересно, а на дудке что, возле нужной дырки ярлык висит с обозначением "две тысячи Герц"? Дегенераты! -- Джон, но, может быть, не все так безнадежно? -- робко спросила Джейн.-- Тут еще какая-то формула есть... -- Ах, да, конечно! А к ней, случайно, консервный ключ еще не понадобится? -- иронически отозвался Аддиман, взял инструкцию в левую руку и, отведя ее далеко в сторону, принялся, как поэт, с трагическими интонациями декламировать.-- Омгрома! Эпин! Сейок! Галлиганон! Зогоген! Ферстифон! Разожмись! Сверху раздался чудовищный силы удар. Похоже, возобновлялся астероидный дождь, но, в придачу к нему, комната завибрировала в горизонтальной плоскости, а по стенам поползли трещины, через которые закапала огненная жидкость. -- Что это? -- уставившись на капли, недоуменно спросил Джон. -- Лава,-- тихо сказала Джейн. -- Какая лава? Откуда на Ганимеде лава? -- заорал Аддиман. Вскоре выяснилось, что на Ганимеде появилась лава, притом в изрядном количестве. От нее вспыхнули бумаги в разных углах, а так как астероиды продолжали с силой молотить по поверхности, верхние этажи склада начали проваливаться один за другим. -- Джон! Что с нами будет?! -- Джейн, рыдая, повисла у Аддимана на шее. Тот не знал, что сказать, и только гладил ее по голове, хотя предпочел бы чем-нибудь заткнуть ей рот. В хранилище было невыносимо жарко, все застилал ядовитый зеленый дым -- книги уже давно печатались на синтетических материалах. Огонь неумолимо приближался, поглощая шкафы один за другим. Аддиман и Эветт стояли посреди островка, пока не захваченного пламенем, но эта территория быстро сужалась. Вверху опять грохнул удар, с потолка посыпалась пыль, и он стал понемногу проседать, причем неравномерно: металлические опоры ближайших к Джону и Джейн стеллажей начали гнуться первыми, производя при этом заунывный скрежет. Джейн закашлялась от дыма, отшатнулась от Джона и краем глаза увидела, как внутри пантакля, который своей спиной закрывал Аддиман, что-то зашевелилось. Это не был пепел, гонимый жаркими струями воздуха. Это не был также телепортер, чудесным образом решивший прийти к ним на помощь. То, что выползало из круга, представляло собой элементал Ганимеда, а, следует отметить, вид у них резко отличается от земных -- в худшую сторону. Более того, не каждый опытный штурмовик в состоянии выдержать визуальный контакт с ними без серьезных последствий для нервной системы. Неудивительно поэтому, что Джейн, увидев ганимедовского элементала, высунувшего небольшой край своей наружности, начала кричать. От этого протяжного вопля, целиком поглотившего ресурсы голосовых связок и легких Джейн Эветт, заложило уши Джону Аддиману. Рев скромного бухгалтера также испугал непривычного к проявлениям человеческих эмоций элементала, тут же в панике скрывшегося под пол. Но, самое главное заключалось в том, что в богатом букете частот и обертонов, составлявших крик Эветт, находились заветные две тысячи Герц, продолжавшиеся немногим дольше шести секунд. Раздался сухой треск,-- внутри круга возникла небольшая кабина. Двери ее тут же раскрылись, и приветливый женский голос произнес: -- Добро пожаловать! Наш телепортер мгновенно и надежно доставит вас на любую обитаемую территорию Солнечной системы! Просим обратить внимание на то, что... -- Джейн, мы спасены! Ура! -- подпрыгнул, от дикой радости хлопая в ладоши Аддиман.-- Ура! Эветт непонимающе посмотрела сначала на Джона, потом на волшебно появившуюся кабину, бока которой отблескивали в огне пожара. Аддиман тряс Джейн за плечи, вопя и захлебываясь от восторга, а потом замолчал, подавившись дымом. Из глаз его полились слезы. Откуда-то сверху стал спускаться нарастающий гул. Из стены совсем рядом хлынула толстая струя лавы, залив инструкцию к телепортеру. Книжка сразу вспыхнула, а Джейн опять взвизгнула -- на этот раз тише. Аддиман схватил ее за руку и потащил за собой в кабину, хрипло нашептывая: -- Сейчас, сейчас. Еще чуть-чуть осталось. Потолок хранилища, дрогнув, опустился еще ниже. Из лопающихся боковин шкафов вокруг телепортера посыпались книги, загораясь от лужиц лавы на полу. Внутри кабины Аддиман пытался разобраться в том, как пользоваться табло управления на стенке и что могут обозначать многочисленные красные и одна зеленая точка на условной карте планет. -- Сейчас, сейчас! Пару секунд! Ну что за идиоты! Гул усиливался: это складывались нижние этажи. Часть потолка, просевшая больше остальных, обвалилась, не выдержав; сквозь дыру вниз хлынули потоки какой-то пенистой слизи. Джейн пискнула и, как обезьяна, запрыгнула на Аддимана, мертвой хваткой обвив ему шею и талию. -- Джейн, пусти! Мне не видно,-- прохрипел Джон, но сбросить с себя запаниковавшую женщину было невозможно. Куски потолка обрушивались на кабину; Аддиман в спешке наугад ткнул в карту. Двери телепортера закрылись, и женский голос встревоженно произнес: -- Еще раз обращаем ваше внимание на то, что... Джон стукнул кулаком по табло управления: -- Хватит! -- Просим подтвердить ваше решение нажатием панели,-- никак не могла угомониться невидимая стюардесса. Аддиман еле-еле, насколько позволяла вцепившаяся Джейн, повернулся, увидел зеленый квадратик внизу табло управления и двинул по нему коленом. -- Спасибо. До отбытия остается десять секунд. Начинаем отсчет: десять, девять, восемь... По кабине что-то сильно ударило сбоку, телепортер зашатался. Джон, балансируя внутри, попытался утихомирить раскачавшуюся машину, но с грузом на шее это было непросто. Джейн рыдала ему в плечо, перемежая всхлипывания истерическими бормотаниями и кашлем. Дым сгущался. -- ... шесть, пять, четыре... Послышался скрежет, Джон опустил голову и увидел, как кабину и его ноги выше колена насквозь пронзил кусок металлической опоры. Свет в телепортере погас, отсчет прекратился. Аддиман поначалу не почувствовал боли, но когда через мгновение она схватила его, громко завыл. То ли от этого воя, то ли в силу других причин освещение восстановилось, а стюардесса вежливо осведомилась: -- Произошел сбой. Продолжать отсчет? На этот раз по табло ногой ударила Джейн, истерику которой нарушил вой Аддимана. -- ... три, два, один. Старт! Кабина после очередного толчка начала заваливаться набок и упала в лужу лавы. Внутри телепортера что-то затрещало, заискрило, в агонии, разъедаемый кипящей жидкостью, он раскрыл двери,-- внутри было пусто. Наконец, на пантакль сверху рухнуло то, что сдерживалось остатками перекрытия -- куски раздавленных агрегатов, упаковки, всяческий мусор; полились потоки химикатов. Хранилище было уничтожено. Если бы Джон не торопился, не нервничал, а внимательнее изучил инструкцию к телепортеру, то обнаружил бы следующие весьма ценные указания: "Изделие предназначено для индивидуальной транспортировки. Категорически запрещается нахождение в кабине более одного пассажира. Перед телепортацией удостоверьтесь в том, что в кабине одновременно с пассажиром не находятся животные, насекомые или растения. Несоблюдение данных требований опасно для жизни! Изготовитель не несет никакой ответственности за последствия, вызванные несоблюдением данных требований". И если бы не нервозная обстановка, сложившаяся в хранилище, то Джон и Джейн, скорее всего, с вниманием отнеслись бы к предупреждениям автоматической стюардессы, озабоченной тем, что телепортером с риском для жизни хотят воспользоваться два человека одновременно. *** -- А знаешь, Стив, мы с тобой, кажется, не учли одного обстоятельства,-- Густав продолжал задумчиво изучать стенку с безопасного расстояния. -- Какого? -- отозвался сидевший на земле Макналти. Фантазия Стива, похоже, пока иссякла, и он больше не предпринимал попыток дырявить шатер. -- Ну допустим, кто-то из нас или мы вдвоем прорвались бы внутрь, за стену. Что бы нас там ожидало? -- Как что? Церковь, конечно. Может, парочка духов у дверей. -- Нет, я не это имел в виду. Мы пока видели ту сторону стены, которая обращена к нам. Но откуда мы знаем, что у нее с другой стороны? -- Наверняка такие же пасти и лапы. -- А может быть, задницы,-- по принципу аналогий? Стив рассмеялся. -- Да, Густав, это был бы скверный вариант, если бы задницы решили разом атаковать. Но я думаю, что без абордажа здесь все равно не обойтись. Тем более что стена ведет себя исключительно оборонительно. Мы ее не трогаем -- она нас не трогает. Если бы удалось сделать приличную дырку, такую, чтобы продержалась пару секунд, то можно было бы через нее проскочить. -- Стив, за пару секунд я не успею выкарабкаться из обрыва и добежать до стенки. Кроме того, чем ты собираешься ее взламывать на этот раз? От церкви, надеюсь, что-нибудь останется? -- Хорошо, прямой прорыв не подходит. Какая будет альтернатива? Густав немного помолчал, потом сказал: -- Есть один старый прием, но я им до сих пор не пользовался. Суть его в том, что...-- тут он, взглянув на сотни черных глаз, пристально следивших за ними, решил, что слишком громко об этом говорить не стоит.-- Стив, сними, пожалуйста, шлем,-- посекретничать надо. Эшер обнял Макналти за плечи, отвел его в сторону и, повернувшись спиной к шатру, стал нашептывать ему на ухо. Стив понимающе кивал головой, потом, хлопнув в ладоши, воскликнул