своих дозорных. Ѓесконечны горькие рассказы этих уцелевших людей,
безмерна радость их,  освобожденных от ига врага, исключительно их радушие и
гостеприимство. Ћни рады поделитьсЯ последней картошкой с любым командиром и
красноармейцем,  который  идет  к ним  коротать  с ними  ночь.  …сли у  кого
сохранилась  корова, несут, угощаЯ любого,  молоко. ‘лезы безграничного горЯ
еще не иссЯкли у этих людей, которые два с половиной года,  как преследуемые
волками  овцы, перебегали  с  места на место, таЯсь,  скрываЯсь, прЯчась под
соснами и  под землей.  ‘ейчас  эти  люди начинают опоминатьсЯ от  пережитых
ужасов,  сейчас  впервые  они  обретают  спокойствие,  уверенность  в  своей
безопасности.  ‡амечательно единение  и сплоченность этих русских,  гордых и
сильных духом людей. Љаждый, у кого было чем накормить обездоленного, кормил
чужих  старух  и  детей. џ  видел таких,  которые, приютив  у себЯ с десЯток
осиротевших  детей,  кормили  их  много  месЯцев,  делЯсь с  ними последним.
ЌикакаЯ  гитлеровскаЯ  лукаваЯ  пропаганда,  никакие посулы  и  обещаниЯ  не
подействовали на этих  людей, - два с половиной года  они  всем, чем  только
могли,  сопротивлЯлись гитлеровцам,  ненавидели их, мстили  им  всЯкий  раз,
когда представлЯлась возможность. Џочти каждаЯ деревнЯ высылала в леса своих
дочерей  и сыновей  - партизанить,  и десЯтки  тысЯч партизан, выходЯщих  из
лесов отрЯдами, полками, бригадами, идут сейчас по всем фронтовым дорогам, с
санными обозами,  с трофейным оружием, с гордостью в счастливых глазах, идут
к ‹енинграду, как желанные гости его.
     Ђ   дороги   эти,   окаймленные   трупами  немцев,  изрытые   воронками
закладывавшихсЯ  немцами фугасов  и мин быстро  ремонтируютсЯ, приводЯтсЯ  в
порЯдок,  ни  одного  моста  ни на одной дороге  не оставили  враги,  но как
волшебники работают  наши  саперы, дорожники,  мостовики,  и  новые, прочные
мосты  уже  выстроены  решительно  на  всех  дорогах,   и  по  ним  проходЯт
бесконечными  лентами  наши   войска   -  артиллериЯ,   танки,  бесчисленное
количество  всЯкого рода машин, несметнаЯ силища тЯгачей,  влекущих  тЯжелую
артиллерию.
     Њежду Џсковом и Ћстровом  Я поехал  в один из танковых  полков, который
вел  бой,  и сам  пробыл в этом бою с  шести вечера  до шести утра.  Ќа моих
глазах танки врывались в  горЯщую деревню,  взЯли с боЯ  стрелЯвшего по  нам
"фердинанда",  перебили  отчаЯнно  защищавшихсЯ немцев.  €  вот  характернаЯ
смешнаЯ  деталь:  на снежном холмистом  поле  стоит  наш  танк и стрелЯет по
немцам. Ђ  за танком  пристроилась одна из штабных  машин -  фургон. ‚хожу в
него.  ‚  нем  девушка  при свете  маленькой - от  фары - лампочки в большом
корыте стирает белье. Љругом  валЯтсЯ бомбы налетевших на  нас пикировщиков,
кругом  идет жаркий бой,  а девушка, скинув  с себЯ гимнастерку, оставшись в
белой  кофточке, спокойно  стирает.  Џочему? „а потому,  что в  другое времЯ
машина полна командиров, которые и живут и работают в  ней. Ђ  сейчас  - все
они в  бою:  кто на  танках, кто расхаживал по бранному снежному, озаренному
полной  луною  полю.  €  у девушки это единственнаЯ возможность,  никому  не
мешаЯ, постирать свое белье!
     ЏрЯмо  из  боЯ поехал  на грузовичке офицера свЯзи  на командный  пункт
одного  из соединений. Ђ оттуда на случайном  грузовике в ‹угу. € после трех
суток, проведенных без  крыши, после двухсот пЯтидесЯти километров в  первый
день и полутораста во второй, приехал в ночь на вчера в ‹енинград.

     ѓ…Ќ…ђЂ‹ ЂђЊ€€ ”…„ћЌ€Ќ‘Љ€‰:

     "...„остойный  вклад  в   дело  обороны  города  внесла  интеллигенциЯ.
€звестно, что многие ленинградские писатели и поэты  отказались от эвакуации
в тыл,  в  первые же дни  войны добровольно пошли  на  фронт, переносили все
тЯготы жизни в осажденном ‹енинграде.
     ‚  их  числе  был  и  Џ. ‹укницкий  -  военный  корреспондент  ’Ђ‘‘  по
‹енинградскому фронту. ѓде только не побывал он, стремЯсь увидеть все своими
глазами: и на передовых позициЯх, и в боевом охранении, и на искромсанном до
основаниЯ Ќевском "пЯтачке", и в снайперских Ячейках.  ‚се это позволило ему
создать исторический, строго  документальный и вместе с  тем  художественный
труд большой впечатлЯющей силы.
     ‚  трилогии "‹енинград действует..."  дано множество портретов  рЯдовых
бойцов,  командиров,  политработников нашей армии.  Џисатель ищет  и находит
среди   них  интересных  людей,   умных,   талантливых,   высокообразованных
военачальников и пишет о них Ярко, со знанием дела.
     —ерез весь объемистый труд  (в  трех  томах  более двух  тысЯч  страниц
печатного текста) проходит образ героЯ  минувшей войны. ќто  трудовой  народ
‹енинграда  и   ‹енинградской  области:  рабочие,  колхозники,  партийные  и
советские  работники,   ученые,   инженеры,  врачи,  писатели,  композиторы,
артисты. ќто  партизаны и бойцы полков  народного  ополчениЯ, истребительных
отрЯдов, частей местной противовоздушной обороны. ќто воины ‹енинградского и
‚олховского фронтов, Ѓалтийского флота и ‹адожской флотилии...
     Ѓолее полному  пониманию событий тех лет  способствует то, что  все три
книги  "‹енинград действует..." не  только  содержат  обстоЯтельное описание
наиболее  крупных  операций  ‹енинградского  и  ‚олховского  фронтов,  но  и
иллюстрированы красочными схемами боевых действий..."

     Ќ€ЉЋ‹Ђ‰ ’€•ЋЌЋ‚:

     "...Ќо  помимо  всех испытаний у него  (Џ.‹укницкого - <i>‚.‹</i>.) было  одно
большое испытание, которое он выдержал с честью, - это ‚еликаЯ ЋтечественнаЯ
война.
     Ѓудучи военным корреспондентом,  он с ‘оветской Ђрмией  дошел до Џраги,
написав много рассказов и очерков о ‚еликой Ћтечественной войне. Ћн с честью
прошел многие этапы войны, включаЯ и 900-дневную битву за ‹енинград, котораЯ
им пережита и  входит в  его трехтомный труд. ќто трехтомное сочинение будет
длЯ будущих историков очень большим материалом потому, что  там  очень много
вещей, которые  при другом подходе могли  быть, как будничные, пропущены или
забыты.  Ћн  скрупулезно  возрождает  обычные  дни  ‹енинграда  в  борьбе  с
трудностЯми и фронтовой борьбе.
     Ћн запечатлел в  своем  фронтовом дневнике  день  за  днем  страданиЯ и
стойкость  жителей города-фронта,  мельчайшие  подробности быта, бои у  стен
города, прорыв блокады и разгром вражеских армий в 1944 году.
     ќтот дневник  стал своеобразной летописью того славного  и трагического
времени,  отражением исторического  подвига  защитников великого города,  их
неисчерпаемого  мужества,  высокого  выполнениЯ  коммунистического  долга  и
боевой доблести.
     Џисатели  будущих  лет,  возвращаЯсь  к ленинградской  теме 900-дневной
битвы за  ‹енинград,  несомненно, будут  обращатьсЯ к  этой  трилогии как  к
документу большого значениЯ и большой патриотической силы".

     ‚. Џ…ђ–Ћ‚:

     "...Џавел  Ќиколаевич  ‹укницкий  -  человек  двух   страстей,  которые
удивительным  образом  соединились  в  его  душе,  воспламенЯЯ  друг  друга.
•удожник и ученый или, если  хотите, ученый и художник соревнуютсЯ в ней, то
одерживаЯ верх один  над другим, то уступаЯ друг  другу.  ђечь идет в данном
случае не о многообразии жанров в творчестве Џавла ‹укницкого, а о богатстве
самой  жизни, порожденной  ЋктЯбрьской  революцией, которое  потребовало  от
писателЯ обращениЯ  ко многим  и  разным  приемам  длЯ  ее  более  глубокого
познаниЯ.
     —то  такое  с   точки  зрениЯ   жанра   трехтомнаЯ   эпопеЯ  "‹енинград
действует..."?
     Ђвтор  называет ее "фронтовым  дневником".  ќтот большой  труд, который
занимал  мысли  и  времЯ  автора с первого днЯ  Ћтечественной войны  и целую
четверть  века потребовал длЯ его завершениЯ, рождает  много раздумий,  и  в
частности вопрос о  жанре,  который нельзЯ считать узколитературным. „а, это
записи,  почти ежедневные, советского военного корреспондента (поставленного
на эту должность Џ“ђом), записи всего, что он видел и чувствовал, записи длЯ
себЯ, но и длЯ будущего, о которых он мог бы сказать с  небольшой поправкой:
"чему  свидетелем  ѓосподь  менЯ поставил  и книжному  искусству  вразумил".
Ћднако мне кажетсЯ, "вразумил" его, в отличие  от пушкинского Џимена, другой
опыт...
     ’ут  все  дело  в  синхронности  переживаниЯ  художника  и его  записей
свидетелЯ  исторического  событиЯ,  когда сама запись  простейшего  факта  с
интуицией  будущего  становитсЯ фактом  истории  и  психологии современника.
Љалендарно-точные,   непрерывные,    как   календарь,   педантические,   как
календарь...  и  жгучие, жгущиесЯ, как письмо с  фронта  от  самого близкого
человека,  -  вот  что  такое  эти  книги  Џавла  ‹укницкого,  снабженные  в
достаточном количестве  военно-оперативными картами действий советских войск
под ‹енинградом в разные отрезки времени. ќто книги не  длЯ развлекательного
чтениЯ,  эмоциЯ  живой жизни не вытеснЯет  в  них "ума холодных наблюдений".
...’олько  автор  с  подходом  ученого  мог  так  дисциплинировать  себЯ   в
наблюдениЯх,  вызываЯ восхищение  своим уменьем владеть собой, своей великой
скромностью историка современности.
     € тут к нему приходила на помощь сестра наблюдениЯ - страсть художника.
ђЯдом со схемами  боевых  операций,  рЯдом с  описаниЯми развившейсЯ  в этих
исключительных   условиЯх  новой  силы  привычки  -   привычки   к  подвигу,
поразительные детали в портретах  живых людей - защитников  ‹енинграда, сама
живаЯ плоть героики. Ђ  карты в  этих  книгах и схемы смотрЯтсЯ как знамена,
под  которыми  развертываетсЯ  сериЯ  очень  человеческих  боевых и  бытовых
новелл, щедрой жизнью рассеЯнных по страницам..."

     €‡ Џ€‘њЊЂ Ђ‚ђЂЊ…ЌЉЋ :

     2.09.1968

     „орогой Џавел!
     Џрими мою самую  сердечную  благодарность за  присланный столь  дорогой
подарок - третий  том книги  "‹енинград действует...". Љак подумаю: ведь это
же  грандиозный  труд, доступный по  силам лишь большому коллективу. Ђ ты же
один  поднЯл  такую махину  материала, причем с такой достоверной точностью,
что усомнитьсЯ в  чем-либо нет никаких оснований. џ тоже был свидетелем, как
по крохам создавалась эта эпопеЯ  по ходу  событий, сразу же  по следам,  по
пЯтам  этих  событий,  ибо  много  раз   был  рЯдом  с  тобой,  о  чем  есть
свидетельства, уже твои, в самой книге...

     Љогда блокада была снЯта, когда гитлеровские полчища были разгромлены и
‹енинградскаЯ,  ЌовгородскаЯ, ЏсковскаЯ области были полностью  освобождены,
Џавел Ќиколаевич с сентЯбрЯ 1944 года до самой Џобеды прошел  с наступающими
частЯми ‘оветской  Ђрмии 2-го и 3-го “краинских фронтов весь освободительный
путь:  ђумынию,  ћгославию, ‚енгрию,  Ђвстрию,  —ехословакию.  “частвовал  в
штурмах  и  уличных боЯх  в  Ѓелграде,  Ѓудапеште,  ‚ене.  ‡акончил войну  в
ликующей  майской  Џраге.  €з  Ѓратиславы  в   июне  1945  года  с  эшелоном
победителей приехал в родной ‹енинград. ќтот освободительный поход отражен в
его  многочисленных  фронтовых  корреспонденциЯх.  Џомимо  них  он  наполнил
десЯток дневниковых книжек, часть из которых была использована длЯ  книг "Џо
дымному следу", "‚енгерский дневник", "Љ златой Џраге".


     <i>ћгославиЯ</i>

     €‡ „Ќ…‚Ќ€ЉЂ ‹“ЉЌ€–ЉЋѓЋ

     13.10.1944

     ‚ это утро и в этот день, держась за гладкую, горЯчую броню качавшегосЯ
подо  мною танка, дыша  перегорклыми нефтЯными парами, густо перемешанными с
непроглЯдною  пылью, Я не мог избавитьсЯ от чувства, что нахожусь  на другой
планете. €сполинскими  живыми  панцирными  животными,  совершавшими  великое
переселение, казались мне сотни тЯжелых машин, двигавшихсЯ по дороге и вдоль
дороги, широко  разбегавшихсЯ  там,  где  волнистаЯ  местность раскидывалась
равниной,  и всюду, где  горы  сдвигались,  сливавшихсЯ в  тесный  поток.  џ
сравнивал  их  с  Ящерами  или  с  гигантскими  улитками.  ‡еленые башни  их
представлЯлись  мне  лобастыми,  умными,  своеобразно   мыслЯщими  головами.
ЋрудиЯ,  выдвинутые  вперед, пошевеливались, как  чуткие щупальца. ‹юди, что
скапливались и  едва удерживались на  покатости панцирных спин этих существ,
казалось,  пользуютсЯ  их добродушием только до тех пор, пока  они  ничем не
растревожены и  не вздумали сбросить с себЯ маленьких, вдруг надосадивших им
наездников...
     ‹юдей,  восторженных,  счастливых,  не  пожелавших  себе  ни  покоЯ, ни
отдыха, ехавших  десантом  на  танках, набралось  великое множество. ’о были
партизаны и бойцы 1-й  Џролетарской  дивизии  Ќародно-освободительной  армии
ћгославии. Џосле ’ополы и Њладеновица, где в  разгар  тЯжкого боЯ  произошла
перваЯ встреча частей Љрасной  Ђрмии с корпусом  Џеко „апчевича, эти храбрые
люди  выходили  из лесов  -  курчавых,  тенистых, как  будто  бы не  знавших
человека, но  полных в  те  дни таинственной,  особенной человеческой жизни.
‹еса, до краев насыщенные великим ожиданием,  раскрывались вдруг, разом, как
по мановению  волшебной  палочки, едва  доносилсЯ  до них  мерно нараставший
металлический   звук.  ‚ереницами  от  всех  опушек  устремлЯлись  к  дороге
югославы, чтоб слитьсЯ, подобно  ручьЯм,  с потоком  армии,  несущей свободу
Ѓелграду.  €,  как  в половодье, разрасталсЯ  этот  поток,  перевиваЯ  столь
разнообразные струи:  танки, самоходки, грузовики - одухотворенное  железо и
сталь, а рЯдом, левее дороги, - мулы, исхудалые кони и  просто  бесчисленные
шеренги босоногих,  в  изветшалой одежде,  порой  с примитивным оружием,  но
гордых и радостных людей.
     Ќаши  танкисты едва успевали отвечать на  бесчисленные приветствиЯ  все
новых  и  новых партизан, встречавшихсЯ  на их  пути. Љаждый хотел  обнЯть и
перецеловать  всех,  танки были  засыпаны  цветами,  бронЯ  стала сладкой от
виноградных  гроздьев,  и  повара  наших  походных  кухонь  на  полном  ходу
старались приготовить лепЯщимсЯ на  машинах гостЯм и русские щи, и казахский
плов... ђазговаривать было трудно, и люди сидели, обнЯв друг друга за плечи,
вместе, разгонЯЯ ветками  кружившуюсЯ перед лицами  слоистую пыль, прикрываЯ
от  пыли натруженное в  сражениЯх оружие, - загорелые,  возбужденные походом
мужчины.
     ‡а   десЯть   суток    4-й    гвардейский    механизированный    корпус
генерал-лейтенанта ‚. €. †данова прошел триста километров. ‚  голове корпуса
шла  тараном   36-Я  гвардейскаЯ   ЌижнеднепровскаЯ  танковаЯ   бригада.  …ю
командовал Џетр  ‘еменович †уков - коренастый, упрЯмый,  быстрый в  решениЯх
полковник,  который девЯтнадцать лет назад  был  красноармейцем и который до
сих пор сохранил и в широком развале плеч, в движениЯх увесистых рук повадку
и  силу  рабочего  человека.  Ќад  черными  бровЯми  топорщилсЯ  непослушный
задорный  чубик, лукаво  и весело  смотрели  на мир голубые  глаза,  и  всем
танкистам  казалось, что не  зрЯ поглЯдывает их полковник на  горы  с  такой
хитрецой, - знает сам и до поры никому не скажет, как сломить  эти горы, как
их разостлать дорогой в  ту самую минуту,  когда покажетсЯ на них фашистское
рыло. € верно: большаЯ  сила  была в руках  у полковника - нерушимаЯ громада
тридцатьчетверок да еще приданные ему артиллеристы, зенитчики, минометчики и
моторизованнаЯ  пехота!  •арактер  у  него прЯмой, решительный, лишних  слов
говорить не любит. —уть поЯвитсЯ враг на господствующих над дорогой высотах,
†уков собирает  все  танки в  кулак,  приказывает  принЯть  боевой  порЯдок,
расставлЯет их веером и дает из полусотни башен единый огневой удар, которым
сразу все перекошено, с которым не поспоришь и не поборешьсЯ. "“х! - говорит
полковник, спокойно любуЯсь  взметенным под небеса хаосом. - ‚се  полетело к
чертовой  бабушке! Ђ ну,  давай теперь вперед, вытЯгивайсЯ! Ќа  пулеметы, на
мелочишку не обращай вниманиЯ, - чиста дорожка!"
     Ѓольше десЯти минут на  бой  в походе  полковник  не  ассигнует. Ѓарьер
пробит, давай дальше!
     Ќо накануне встречи нашей маленькой группы с танкистами под горой Ђвала
им все-таки пришлось задержатьсЯ дольше. “зкое было  место, склоны скалисты,
круты. Џеререзав их окопами, всЯчески  укрепив, насытив огневыми точками,  а
под  горою,  через дорогу, расставив надолбы, накопав рвы,  фашисты задумали
искрошить  здесь  русские  танки.  ђастЯнувшийсЯ  на восемьдесЯт  километров
механизированный корпус  быстро подтЯгивалсЯ к горе Ђвала. Љак и всегда, под
любым  огнем,  разъезжаЯ не в  танке, а  на юрком  и всепролазном "виллисе",
генерал †данов  распределЯл  позиции. ‘амоходки, артиллериЯ, танки  окаймили
гору огнем - дали  его  одновременно, в восемь вечера (по самой вершине горы
вести  огонь  было запрещено:  наше командование  знало,  что там  находитсЯ
национальнаЯ  свЯтынЯ  югославов  - памЯтник Ќеизвестному солдату). Ђ  части
1-го  Џролетарского  корпуса   ЌЋЂћ  генерал-подполковника  Џеко  „апчевича,
дожидаЯсь этой  минуты,  обошли  гору  с другой  стороны  - смелое  воинство
югославов растекалось по ложк м, по тропинкам, по скалам, по крутым склонам,
чтобы взметнутьсЯ на гору сразу за огневым ударом...
     Ћдин  из  наших  летчиков  позже  рассказывал  мне,  что  в тот  момент
окольцованнаЯ огнем гора Ђвала показалась ему сверху внезапно извергнувшимсЯ
вулканом...  €  тогда  танки  пошли  вперед,  а  бригада  корпуса  „апчевича
двинулась  в  сторону  от  дороги, чтобы  приблизитьсЯ к  Ѓелграду  обходным
движением. ’олько 1-Я  ЏролетарскаЯ бригада  расположилась десантом на броне
танков, стремЯсь ворватьсЯ в Ѓелград вместе с Љрасной Ђрмией.
     ‚от их-то, шедших из пекла одного  боЯ в пекло другого, и встретил Я на
дороге в тот памЯтный длЯ менЯ предрассветный час!
     Џыль и виноград, запах бензина и  горЯчей броневой краски, ровные белые
зубы  загорелых, улыбавшихсЯ  мне  партизан,  умопомрачающий, глушащий  лЯзг
гусениц, за  которым даже гром орудий  бывал не слышен,  да голубое над всем
этим, чистое, в недосЯгаемой тиши небо, да мелькавшие руки селЯн, закидавших
танкистов на пути  цветами,  - вот впечатлениЯ того днЯ,  последнего днЯ  на
пути к Ѓелграду!
     ‚се лица были словно одно лицо - все лица были счастливыми!

     13.10.1944

     ‘оветские  и югославские войска, ломаЯ сопротивление  врага, продолжали
продвигатьсЯ к окраинам Ѓелграда...
     ‚се меньше оставалось километров до города. ‚се больше тЯжелых снарЯдов
разрывалось на пути наших войск. ‚озбужденнее становились югославские воины,
сосредоточеннее - танкисты: то здесь, то там (особенно с правого фланга, где
медленно  понижались   горы)  обнаруживались  затаенные  вражеские  батареи.
’анкисты с ходу давили, подавлЯли и  уничтожали их орудийным огнем. Ќо жертв
в гигантской колонне становилось все больше: несколько танков были подожжены
прЯмыми попаданиЯми снарЯдов.  Ћни горели  с черным дымом, и  если им нельзЯ
уже было помочь, то поток машин разделЯлсЯ на два русла, их обходЯ,  и снова
смыкалсЯ.  ’олько санитары бесстрашно  соскакивали с машин,  спешили к  этим
готовым взорватьсЯ кострам. Љолонна не останавливалась...
     Џеред  вечером  на  колонну  налетели четыре "мессершмитта", заговорили
наши  зенитки;  фашисты  в  набухшем  клубками  разрывов  небе  не  решились
снизитьсЯ длЯ штурмового удара.
     Љрутые, обрывистые овраги по  сторонам мешали обеспечить фланги,  танки
шли напролом.  ‚  густом кустарнике одного  из  оврагов оказалась  вражескаЯ
засада: два "фердинанда" и  три ’-IV открыли огонь по  головному взводу. Ћни
ударили так  внезапно, что тут же подбили пЯть  наших  танков  - сквозь тучи
пыли видно  было, как один из них, разорванный взрывом, разлетелсЯ железными
клочьЯми. Ќо  сразу  же четыре  другие  машины  головной  проходной  заставы
развернулись, сошли  с дороги и, обогнув с левого фланга засаду, ударили  по
ней   одновременно  скорострельным  огнем.  €з  охваченного  дымом   оврага,
раздвинув  кусты,  давЯ  кукурузные  стебли, выползли фашистские  машины  и,
выскочив  на  дорогу,  полным ходом помчались,  удираЯ, к  Ѓелграду.  —етыре
тридцатьчетверки рванулись в преследование. Ќа полном ходу началась пушечнаЯ
перестрелка; один  из наших танков  вырвалсЯ  вперед, нагонЯЯ  гитлеровцев и
кроЯ их с  дистанции не  больше полутораста метров. ‚ражеский снарЯд  угодил
ему в гусеницу, он разом свернул с дороги, опрокинулсЯ, и следующий наш танк
занЯл его место, так же ведЯ огонь на ходу. “же темнело, в сумерках и в пыли
Я не мог разглЯдеть в подробностЯх продолжение этой дуэли: те танки скрылись
за поворотом дороги.
     ’анк,  на котором  Я  ехал  вместе  с  десантниками,  не  задерживаЯсь,
промчалсЯ мимо  подбитой машины, возле которой в  едком  дыму  уже хлопотали
санитары,  укладываЯ  раненых на носилки.  Ђ  когда  выскочили  за  поворот,
сумерки сгустились  так  плотно, что  во тьме и в пыли уже ничего разглЯдеть
было невозможно...
     ‚переди в полной тьме завЯзалсЯ бой со второй засадой. —ерез  несколько
минут мы  промчались мимо двух или трех  горЯщих  факелами  немецких танков,
затем  промелькнул Ярко освещенный пожаром "фердинанд" с перебитым стволом и
лежавшим в крови экипажем;  потом  сзади ударила семидесЯтипЯтимиллиметроваЯ
противотанковаЯ пушка, сбоку - другаЯ, и тут наши танки сразу принЯли боевой
порЯдок,  сошли с дороги, развернулись  в кустарнике, пошли по пЯть  машин в
линию.
     Ѓой разгорелсЯ  опЯть,  наша главнаЯ  головнаЯ  застава, развернувшись,
пошла  на  противотанковые  орудиЯ;  немецкие  штурмовые  орудиЯ   оказались
растыканными  со  всех   сторон;  и  тут,  рассыпавшись  по  полю,  танкисты
остановили  свои  машины,  прислушались  к  скрежету  и  лЯзгу,  к  пушечным
выстрелам,  доносившимсЯ с места  очередной  схватки.  Ћт  машины  к  машине
разнессЯ  приказ  спешить  десант,  занЯть оборону, вести огонь  при  первом
поЯвлении противника...
     Ќо  наших сил  в голове колонны оказалось достаточно, залпы перестрелки
затихли,  все успокоилось, лишь времЯ от  времени среди полЯ, по которому мы
широко  раскинулись,  разрывались  снарЯды  дальнобойной  артиллерии, бившей
наугад из Ѓелграда.
     - Ћтдых! - разнессЯ голос какого-то командира.
     Ќачалась ночь  перед боем - перед генеральным сражением за  югославскую
столицу.
     Ќикогда не забыть  мне той ночи в  нескольких  километрах  от  объЯтого
заревом пожаров  Ѓелграда. € Я, и мои товарищи после умываниЯ в теплом ручье
лежали  на сухой  траве  навзничь,  глЯдЯ в  звездное  небо,  - звезды  были
особенно  чисты и Ясны. ‹ежали вперемежку - русские  танкисты в промасленных
комбинезонах  и  югославские партизаны-десантники в  куртках, в  пиджаках, в
крестьЯнских холщовых рубахах. Џередавали друг другу консервы, и виноград, и
айву, и  ломти  черствого  хлеба,  и  кружки с водой,  и оплетенные  камышом
пузатые  бутылки  с вином. Љурить было запрещено, но все втихомолку  курили,
прЯча огонек в кулак, в шлем, в рукав гимнастерки  или повернувшись  к земле
ничком.
     ђазговаривали мало - думалось про себЯ, каждому  было  о  чем подумать.
Њногие, однако, безмЯтежно храпели.
     џ тоже, кажетсЯ, заснул на часок, приткнувшись щекой  к плечу какого-то
черногорца;  тот  накрыл мне лицо войлочной шлЯпой и  не шевелилсЯ, чтоб  не
потревожить сон русского друга.
     Џотом  Я проснулсЯ, глЯдел  на звезды, которые к  тому времени немножко
передвинулись, - те же  звезды, какие Я мог бы увидеть в эту ночь  в Њоскве,
но здесь все-таки были южные звезды; запах полыни и чабреца приЯтно  щекотал
ноздри. ќтот запах тЯнулсЯ вместе с легким и ласковым ветерком, вонь горючки
уже развеЯлась, и  пыль улеглась.  Љанонада вдали  не умолкала, и  Я ленилсЯ
понЯть: кто же пробиваетсЯ там, ведь  танки бригады, кажетсЯ, впереди  всех.
Љанонада слышалась чуть в  стороне  от Ѓелграда,  а  из  Ѓелграда доносились
тЯжелые  взрывы,  искрами на большую  высоту  разлеталось  пламЯ,  и мрачное
красное зарево стоЯло над городом.
     ’Януло  к  воспоминаниЯм  в  эту  странную  ночь,  но  каждый  стыдилсЯ
высказать нежность  к  родным  и  близким,  какую  будила, переполнЯЯ  душу,
памЯть.  Ќе хотелось ничего загадывать, каждый знал: длЯ нашей армии впереди
будет  победа, а о себе лично гадать на завтрашний день не следует; верилось
только, что завтрашний день будет  не менее удачным, чем многие такие же  из
оставшихсЯ за годы войны позади...
     ‘реди тысЯч  собравшихсЯ здесь, на случайном бивуаке,  людей у  менЯ не
нашлось бы  ни одного знакомого, но чувства одиночества Я не испытывал,  все
эти люди казались  мне знакомыми очень давно, ведь с каждым можно заговорить
о  чем хочешь, каждый понЯл бы тебЯ. € все же лучше разговоров было молчание
- великое молчание тысЯч спаЯнных чувством единой цели людей.
     Љак  далеко  все-таки  находились  мы  от  своей  ђодины! Њне  хотелось
представить себе, какова ночь в родном моем ‹енинграде.
     ...‡наю,  каковы  мысли  белградцев сейчас,  ведь  им известно: ЉраснаЯ
ЂрмиЯ уже подошла к их городу. ‚еликаЯ надежда достигла высшего напрЯжениЯ в
их сердцах, и, как бы ни зверствовали фашисты нынешней ночью, теперь это уже
последнее испытание, теперь им конец!..

     19.10.1944, <i>Ѓелград</i>

     ...Љ исходу  16 октЯбрЯ  силами  14-й  и  15-й  наших  механизированных
бригад,  236-й   стрелковой  дивизии.  5-й  и  21-й  ударных  дивизий   1-го
Џролетарского корпуса  ЌЋЂћ  освобождена всЯ  восточнаЯ половина города. ќти
части,  отразив бесчисленные  атаки врага, перешли в наступление  на восток,
вышли  за  пределами Ѓелграда на  рубеж гор Ђвала, Љумодраж, ‚еликий и Њалый
Њокрый луг. ‚ этот день  с полками  75-го стрелкового корпуса  при поддержке
бронекатеров  „унайской  военной флотилии вице-адмирала  ‘. ѓ. ѓоршкова было
освобождено  ‘медерево. ‚зЯто в  этот день  и  сильно укрепленное прибрежное
село ђитопек. Ѓронекатера на полном ходу пошли вверх  по течению к Ѓелграду,
занЯли позиции в  устье  ‘авы, своей артиллерией  преградили  немцам путь  к
отступлению через  реку. € с  того  днЯ в гуле  канонады опытный  слух может
различить маленькую, особого тона звуковую волну небольших, бичующих  немцев
корабельных орудий.
     17    октЯбрЯ   наши   и   югославские   войска   завершили   окружение
пожаревацко-смедеревской  группировки  тетнера. 109-Я дивизиЯ, блистательно
закончив  свою боевую миссию  на правобережье „унаЯ, передав  наступательные
функции  14-й  мехбригаде,  отбросившей от „унаЯ немцев  к горе Ђвала, стала
батальон  за батальоном переправлЯтьсЯ  обратно, из  ‚еликого  ‘ела и взЯтой
‚инчи  на  левый  берег,  чтобы  последней  из  состава  10-го  гвардейского
стрелкового корпуса 46-й армии 2-го “краинского фронта идти в наступление на
‚енгрию.
     ‚  тот  и  другой  -  вчерашний  -  день  наши  и  югославские  войска,
наступавшие из центра города на западные кварталы, пробивали вражеский рубеж
обороны, захватываЯ дом за домом в ожесточенных боЯх. Ђ  в районе горы Ђвала
кольцо  атакующих  войск  все  теснее  сжималось вокруг  окруженных  дивизий
тетнера,  с  упорством  отчаЯниЯ  тщетно  кидавшихсЯ  в  контратаки,  чтобы
прорвать кольцо.

     20.10.1944

     Љрепость  Љалемегдан взЯта штурмом. ‘егоднЯ, к середине днЯ 20 октЯбрЯ,
столица ћгославии Ѓелград освобождена полностью! ‘оветские танки и пехотинцы
вместе с югославскими партизанами  дрались за каждый квартал, за каждый дом.
“крывшиесЯ  в  бомбоубежищах и в подвалах жители, увидев  возле своего  дома
партизан   или  советских  воинов,  выбегали  на   улицу  и,   обнимаЯсь   с
освободителЯми, указывали  им  немецкие огневые точки и засады фашистов. ќто
была  неоценимаЯ  помощь,  способствовавшаЯ  быстрому  освобождению  города.
Ћстатки вражеских войск, преследуемые и уничтожаемые, сегоднЯ бежали за реку
‘аву,  наши танки и артиллериЯ вместе с  партизанами и  югославскими воинами
громЯт  их  в ‡емуне, который хорошо виден с высот Ѓелграда. †ители Ѓелграда
толпЯтсЯ на высоком берегу ‘авы, наблюдаЯ сражение вокруг ‡емуна. Џри каждом
залпе  наших "катюш"  крики  восторга пробегают по рЯдам зрителей. ЌаблюдаЯ,
как  наши  самолеты  штурмуют  и бомбЯт врага,  белградцы  кричат:  "†ивео!"
ѓитлеровцы пока еще продолжают обстреливать Ѓелград  из дальнобойных орудий,
а население, пренебрегаЯ опасностью, все - на улицах. ЏрЯмые, красивые улицы
города усыпаны осколками стекла,  битым кирпичом, местами еще залиты кровью.
Ќо  все  они  уже принЯли  праздничный  вид  и  украшены  флагами.  ‹икующие
белградцы  весело  танцуют  на  центральной  площади города -  ’еразии и  на
бульваре  королЯ  Ђлександра.  „евушки  с  красными   лентами  плЯшут  возле
сгоревших вражеских танков и  "фердинандов". ‚округ каждого советского воина
собираютсЯ толпы. “лыбки, цветы, поздравлениЯ, поцелуи, приглашениЯ в каждый
дом - награда  воину за его ратный подвиг освободителЯ. Џовсюду завЯзываютсЯ
самые задушевные беседы. Ѓелградцы хотЯт высказать нам, как  родным братьЯм,
историю всех испытанных ими при немцах лишений, всех страданий, перенесенных
с никогда не меркнувшей верой в победу. ‚ глухих закоулках города отдельные,
еще не выловленные фашисты, улучив минуту, когда поблизости нет партизан или
советских воинов, как и вчера, стрелЯют из подвалов в спину проходЯщих мимо;
зверски убито немало  детей и  женщин.  Љак  и  вчера, население само быстро
расправлЯетсЯ  с  такими  бандитами,  устраиваЯ  облавы.  Ќо  уже  к  вечеру
прекрасно  организованные   партизаны  обеспечили  полную   безопасность  от
подобных нападений  на  улицах  города.  Ќа  каждом  перекрестке  выставлены
дозоры, патрули партизан расхаживают по всем без исключениЯ улицам.
     „о  днЯ  освобождениЯ  жители   Ѓелграда  голодали,  им  полагалось  по
карточкам сто  граммов  хлеба в  день,  сто граммов мЯса в неделю, семьдесЯт
граммов масла  в месЯц. ’олько изменники  ђодины,  находившиесЯ на службе  у
немцев, питались сытно, получаЯ по килограмму хлеба в день, по два кило мЯса
в неделю, по два килограмма масла в месЯц. ќто была  плата за предательство.
Ќо  преобладающаЯ  часть  белградцев,  мужественно  хранЯ  верность  ђодине,
предпочитала голодать, страдать в тюрьмах, переносить любые лишениЯ.
     ‹ица белградцев,  исхудалые, бледные, но освещенные  сегоднЯ радостными
улыбками,  напоминают  нам лица  героических  ленинградцев  в  день  прорыва
блокады -  в них  гордость и мужество. Њногие белградцы в  беседах на улицах
рассказывают  нам, что, воспитываЯ в себе стойкость и силу  духа, они всегда
видели перед собой пример ‹енинграда, о  героической обороне которого  знали
многое  от  партизан  и  тайно  ловЯ   радиосообщениЯ  советских  и  союзных
радиостанций. ‘лова  "Њосква", "‹енинград",  "‘талинград"  длЯ  белградцев -
символы великой доблести и победы. € мы, советские воины, сегоднЯ в Ѓелграде
не просто дорогие, желанные и  почетные гости - белградцы принимают нас, как
милых  сердцу,  сильных, родных братьев, длЯ которых в каждой семье все  три
года хранилась заветнаЯ бутылка доброго вина, -  сегоднЯ вечером при свечах,
под грохот обстрела в каждой семье нас этим вином угощают, праздничный вечер
в  каждом  доме  -  торжественный обрЯд осуществлениЯ мечтаний и возглашениЯ
славы.  ‚еликий праздник освобождениЯ Ѓелграда сегоднЯ  празднуетсЯ  во всей
ћгославии как  день спасениЯ югославского народа  от  гибели, которую  несло
фашистское   владычество.  ‚елика  честь   участвовать  в  этом  всенародном
прекрасном празднике!..


     <i>‚енгриЯ</i>

     2.12.1944 , <i>‘егед</i>

     ‡а  два днЯ,  что  ехали  сюда, повидал  немало  мест, где  происходили
ожесточенные бои. ЏолЯ боев  были  окутаны туманом, покрыты вЯзкой грЯзью, в
которой лежат костьми солдаты и офицеры  разгромленных гитлеровских дивизий.
‚енгры  проклинают немцев, проклинают  самих себЯ и  боЯтсЯ  нас;  население
запугано клеветническими  россказнЯми фашистов о  русской армии.  Ќо  унылаЯ
однообразнаЯ равнина  уже пройдена  нами до „унаЯ  и  до ‡ападных Љарпат,  и
венгерский народ успокаиваетсЯ: мы не сжигаем хуторов и сел, мы не только не
обижаем население, но даже не нарушаем в стране сельской  и городской жизни.
’от, кто ни в чем не повинен, может нас не боЯтьсЯ. € пусть пока  не всЯкому
мы здесь подарим улыбку, но те, кто уже знает,  что мы несем свободу народу,
искренно, от души улыбаютсЯ нам.
     ‡десь, в палисадниках, розы и хризантемы застыли, прихваченные утренним
морозцем, покрытые прозрачным инеем.
     €х  может  отогреть  только  солнце. Ќаши  души отогреет  только солнце
полной победы, мы несем его от самого ‘талинграда. ќто наше солнце мы увидим
в  зените,  когда вступим  в Ѓерлин. ’олько в тот день расцветут  опЯть наши
души и длЯ нас станет прекрасен мир.
     ...Ћ Ѓудапеште  говорЯт буднично, просто: "Љогда придем в  Ѓудапешт..."
или "‘ледующее место стоЯнки - Ѓудапешт!"
     € на всех дорогах ‚енгрии указатели со стрелками: "Љ Ѓудапешту!"...
     ...Ђ во всех штабах 2-го и 3-го “краинских фронтов, во всех их отделах,
в любом соединении и подразделении ведетсЯ напрЯженнаЯ, серьезнейшаЯ  работа
по  боевому, политическому, техническому и хозЯйственному  обеспечению наших
войск всем, что необходимо длЯ  быстрого развертываниЯ огромной Ѓудапештской
наступательной операции.
     ’ак или иначе, а слово "Ѓудапешт" - у всех на устах!
     ‚ыезжаю наконец к Ѓудапешту...
     ...Ћдну за  другой передавал Я  в Њоскву,  во  фронтовую редакцию ’Ђ‘‘,
оперативные корреспонденции, в  которых сообщал, как развиваетсЯ наступление
войск  2-го  “краинского  фронта в  ‚енгрии.  ќти  сухие, написанные военным
Языком,  корреспонденции  становились  как   бы  расширенным  приложением  к
оперативным сводкам ‘оветского €нформбюро, публикуемым каждый день во многих
газетах   нашей   страны.  ‚ремЯ  от  времени   ’Ђ‘‘  требовал   от   своего
корреспондента столь  же  оперативного, но более  полного описаниЯ отдельных
сражений или крупной боевой операции, осуществлЯемой войсками,  подчиненными
маршалу ђ.  џ.  Њалиновскому...  ‚ыполнЯть  заданиЯ ’Ђ‘‘ бывало  не  просто:
требовалось побывать  на местах боев,  в действующих  частЯх; определить все
происходЯщее там; выЯснить, каковы результаты тех или иных действий; выЯвить
наиболее  отличившиесЯ  соединениЯ, части, подразделениЯ; отметить  краткими
характеристиками совершенные людьми подвиги и...  немедленно,  вопреки каким
бы то  ни было  препЯтствиЯм и помехам, примчатьсЯ к  фронтовому узлу свЯзи.
’ам,   вручив  написанную  в  пути  или  по  прибытии  -  глубокою  ночью  -
корреспонденцию дежурному офицеру свЯзи и уговорив его организовать передачу
материала  в Њоскву  без всЯкой задержки, проследить, как - в какие  часы  и
минуты - он будет передан. €, наконец, получить "возврат" - то есть оригинал
переданного, с номером и подписью  передавшего...  ’олько после этого  можно
было  помыслить о коротком  отдыхе -  о  коротком потому,  что уже  близилсЯ
рассвет или,  напротив, вечер и  нужно было  длЯ выполнениЯ  нового  заданиЯ
опЯть мчатьсЯ  в  действующие  части  за  сто,  полтораста,  а то  и  больше
километров...
     Њне,  как  писателю,  всегда  мечтавшему  кроме "оперативок" написать и
литературный очерк, приходилось зачастую выискивать укромный уголок и лишний
"кусочек  времени", чтобы осуществить свои желаниЯ.  ‚се  понимали  это  мое
стремление и  как  могли по возможности мне содействовали... Ќо ведь  помимо
всего  Я непременно,  в любой обстановке,  вел и свой фронтовой дневник,  на
страничках которого  оказывались иногда записи столь неразборчивые и беглые,
что  использовать их  спустЯ какое-то времЯ бывало уже  невозможно, а часто,
напротив, и другие записи,  столь же  неразборчивые и беглые,  которые могли
быть использованы мною только после войны,  когда  станет возможным подвести
под них фундамент спокойных раздумий, сопоставлений, анализа. Ќо, случалось,
запись  дневника помогала  сразу или  почти  сразу  осмыслить  происходЯщее,
подвести   итоги    бурно   набегавших    событий,    становилась    основой
корреспонденции...

     28.12.1944, <i>таб фронта</i>

     Љольцо  вокруг  Ѓудапешта сжимаетсЯ. ‚раг мечетсЯ в городе. …ще два днЯ
назад,  когда  батальоны 46-й армии  ворвались в  западные предместьЯ  Ѓуды,
немцы начали спешно перебрасывать в Ѓуду подкреплениЯ...
     ...‘егоднЯ немцы  спешно  перебрасывают  свои  войска  из Ѓуды  в Џешт,
потому что здесь, по восточному обводу кольца окружениЯ, наши  части кое-где
подступили  вплотную  к  окраинам города.  Ѓатальоны дивизий 30-го  и  18-го
корпусов уже ведут бои в окраинных районах города...

     29.12.1944

     ‘егоднЯ  в 11  часов утра  -  неслыханное дело!  - варварски, намеренно
убиты   наши   парламентеры,  посланные  предъЯвить  командованию  вражеской
группировки наш  ультиматум! “биты на  дороге к Љишпешту, окраинному  району
восточной части Ѓудапешта, в легковой машине, прицельным орудийно-минометным
огнем по большому развевавшемусЯ над машиной белому флагу... ‚ тот же час на
западной,  задунайской  стороне столицы  -  на окраине Ѓуды -  убита  втораЯ
группа наших парламентеров!
     Љаков теперь будет приказ нашего командованиЯ, не говорит никто, но все
догадываютсЯ...
     Џриказа войскам  фронта еще нет, но никто не сомневаетсЯ: приказ  будет
ночью, с утра начнетсЯ штурм Ѓудапешта.
     ‚се ждут  с нетерпением, всем надоело видеть  перед собой  стены  этого
города - пора оставить их за собой!
     Ќикто  не может  знать, сколько дней продлитсЯ  штурм,  но  все  знают:
Ѓудапешт  будет взЯт,  наступает  последний срок. Ќа  капитулЯцию вражеского
гарнизона врЯд ли  стоит  надеЯтьсЯ - не таковы фашисты. —тобы щадить мирное
население венгерской столицы!
     ‡начит, штурм неукротимый, решительный!..
     ...‚чера сброшено над центром  Ѓудапешта сто пЯтьдесЯт тысЯч листовок -
ультиматум и сообщение €нформбюро о расстреле парламентеров и о том, что всЯ
ответственность  за  вынужденный   штурм  города   ложитсЯ  на  гитлеровское
командование...

     4.01.1945

     „а,  наше командование сделало  все от него  зависЯщее, чтобы  избежать
лишнего кровопролитиЯ в столице ‚енгрии, чтобы уберечь гражданское население
Ѓудапешта от  жертв и  страданий.  ‚енгерский  народ  ждет  нас,  как  своих
освободителей от  гитлеровского ига,  от голода и лишений, от всЯких чинимых
фашистами бедствий. € если бы  гитлеровцы,  сознающие бессмысленность своего
сопротивлениЯ,   не    были   одержимы   человеконенавистничеством,   манией
истреблениЯ целых  народов,  не  были бы тупыми варварами,  они  пощадили бы
измученных,  ни  в  чем  не   повинных  горожан,  принЯв  наш  ультиматум  о
прекращении    сопротивлениЯ,   гарантировавший   и   им   самим   жизнь   и
безопасность...
     ‚ эти горЯчие  дни Я  - в непрерывных разъездах от штурмуемых кварталов
города  к  узлу  свЯзи,  откуда  отправлЯю  корреспонденции  в  Њоскву,  и -
обратно...
     Ћтсюда, с  гор,  виден  весь  Ѓудапешт. ‚прочем,  сегоднЯ  как  раз  он
невидим: тучи темно-серого дыма  заволакивают  его. € все  мчащиесЯ к фронту
машины  приближаютсЯ  к  этой  гигантской  туче.  Ќавстречу  шагают  колонны
венгерских солдат и офицеров в  Ярко-зеленых  шинелЯх. Џленные веселы: война
длЯ них кончилась, и они убеждаютсЯ, что русские совсем не таковы, какими их
расписали немцы.
     ‚от  на улицу предместьЯ, по которой проводЯт пленных, выбежали местные
жители.  Ќесколько женщин бросились к шеренге мадьЯр, заплакали, заголосили.
Ќаш конвойный офицер подскакал на коне:
     - ‚ чем дело?
     †енщины объЯснили, что, мол, вот этот, с  рыжими усами, и двое идущих с
ним  рЯдом  -  их  родственники,  из  этой  деревни.  Ћфицер,  усмехнувшись,
распорЯдилсЯ вывести всех троих из колонны и дать им свободу:
     - Џусть скорей бегут по домам!
     Џленные  и женщины опасливо  озирались, долго не понимаЯ, чего  требует
русский офицер.  Ђ  когда,  под хохот  наших  солдат,  понЯли,  то эти  трое
бросились  обнимать  и  целовать  женщин,  и  всЯ колонна  пленных  радостно
зашумела.
     Џо всем дорогам пленных проводЯт тысЯчами...
     ѓитлеровцы стращали население злостною клеветою  на  Љрасную  Ђрмию, но
первый же час пребываниЯ  нашей армии в ђакошсентмихале разоблачил эту дикую
клевету. € тогда  все оставшеесЯ  здесь население, состоЯщее главным образом
из  заводских  рабочих,  высыпало  на улицы,  приветствуЯ  Љрасную  Ђрмию  и
предлагаЯ  помочь ей  своим  трудом.  € сегоднЯ  жители ђакошсентмихале  уже
охотно  расчищают дороги, помогают саперам  разбирать  завалы  и  баррикады,
принимают  участие   в   ремонте  автомашин,   приводЯт  в  порЯдок  жилища.
ЌалаживаетсЯ, радуЯ всех, мирнаЯ жизнь!
     Ќо вот Я уже глубоко в  кварталах города...  Ћдин среди незнакомых мне,
но наших, советских солдат, ощущаемых мною как близких и родных людей - лица
усталые,  но  жизнерадостные,  глаза  у всех  возбужденные,  острые.  ’рудно
описать  выражение  глаз  людей, находЯщихсЯ  в  ежеминутной  опасности,  но
привыкших к ней и знающих, что дело их - правое, справедливое, за которое не
страшно и умирать, но лучше все-таки жить и добиватьсЯ победы...
     Ѓорьба  здесь  идет   за  каждый  метр  улицы,  за  каждый  этаж  дома.
ђазвернутьсЯ  негде,  широким  строем  здесь не пойдешь.  “же  врубившись  в
кварталы ‡угло, танкисты повели бой штурмовыми группами  - каждаЯ состоит из
саперов,  минеров,  стрелков,  автоматчиков  и   нескольких  танков.   ’анки
прокладывают себе путь, прежде  всего подавлЯЯ  огнем  вражескую артиллерию,
бьющую  из   подвалов  и  с  перекрестков.  Џехотинцы,  обеспечиваЯ  фланги,
прочищают дома.  ‘аперы  удалЯют мины и подрывают баррикады.  ’рудно описать
ожесточение происходЯщего здесь боЯ.
     Ђ  наша  авиациЯ,  расчищаЯ  путь  наступающим  наземным войскам, висит
непрерывно в воздухе. ‚ражескую  оборону, кружась каруселью, штурмуют "илы".
‚злетает на воздух