ний,  и подумал, могу ли Я  узнать об
этом. Ћн не осознавал, что делал  в это времЯ частые  глотательные движениЯ.
Ћт  вкусовых  ощущений  •аксли  перешел  к  запахам,  как  приЯтным,  так  и
неприЯтным. Ћн не понимал, что  его выдают характерные движениЯ ноздрей. Љак
он  объЯснил впоследствии, у него  возникло  ощущение, что  галлюцинации так
называемого  внутреннего типа, то есть возникающие  внутри самого тела, были
бы легче, чем те, при которых галлюцинациЯ возникает как бы вне тела.
     Ћт   обонЯтельных  галлюцинаций   •аксли  перешел   к  кинестетическим,
проприоцептивным и осЯзательным ощущениЯм. ‚ эксперименте с кинестетическими
галлюцинаторными ощущениЯми он  галлюцинировал длинную прогулку, но при этом
ощущал мое  присутствие в какой-то  смутно ощущаемой комнате. Љак  только он
забыл обо  мне,  его галлюцинаторнаЯ  прогулка стала более  реальной. •аксли
осознал  это   как  свидетельство  мгновенного  поЯвлениЯ   более  глубокого
состоЯниЯ  транса,  которое  он  обЯзан  запомнить  и  сообщить  мне   после
пробуждениЯ.  Ћн не знал, что во времЯ галлюцинаторной прогулки частота  его
дыханиЯ и пульса заметно изменилась.
     Џопытавшись впервые вызвать  у себЯ визуальные и слуховые галлюцинации,
он  обнаружил,  что это гораздо  труднее,  а  также  отметил,  что при  этом
неизменно  стремилсЯ  выйти  из  состоЯниЯ  транса.  Ќаконец,  он  пришел  к
заключению, что  если  у него  возникают галлюцинации  ритмических  движений
тела,  он  может  привЯзать  к  этому  галлюцинаторному  ощущению   звуковую
галлюцинацию.  ќта мера оказалась наиболее успешной, и снова  он поймал себЯ
на  том, что  ему интересно, слышу ли  Я  эту  музыку. —астота его дыханиЯ и
легкое  покачивание  головой  в какой-то  мере  выдавали его  состоЯние.  Ћт
простой музыки  он  перешел  к галлюцинации  оперного пениЯ,  а  потом начал
бормотать  какие-то  слова,  которые, как мне  показалось,  имитировали  мой
голос,  спрашивающий  его  о  глубокой  рефлексии.  џ  не  мог  понЯть,  что
происходит.  Џосле  этого он  перешел  к  визуальным  галлюцинациЯм. Џопытка
открыть глаза вывела •аксли из состоЯниЯ транса. Џосле этого он держал глаза
закрытыми, чтобы  не прерывать  своих действий в легком и среднем состоЯниЯх
транса.  …го первой визуальной галлюцинацией было почти "живое"  течение его
ума с отчетливым  сильным ощущением пастельных цветов, изменЯющих оттенок во
времЯ  волнообразного движениЯ.  Ћн свЯзал  этот опыт  со  своими ощущениЯми
"глубокой  рефлексии"  в  моем  присутствии,  а  также  со  своими  прежними
психоделическими опытами. •аксли не считал  это достаточно  убедительным длЯ
тех целей, которые он ставил  перед собой в этот момент, ибо чувствовал, что
слишком  большую  роль  тут  сыграли  Яркие  воспоминаниЯ. ‘ледовательно, он
намеренно  решил  увидеть  в  своих галлюцинациЯх  какой-нибудь  цветок,  но
подумал, что, поскольку  в звуковых галлюцинациЯх определенную  роль сыграло
ощущение  движениЯ, он  с  полным  основанием  может  прибегнуть  к  тому же
средству,  чтобы  вызвать  визуальную   галлюцинацию.  ‚  этот  момент,  как
выЯснилось при обсуждении, его очень интересовало, вызывал ли Я когда-либо у
своих  испытуемых  галлюцинации,  комбинируЯ  различные  сенсорные  полЯ.  џ
сказал, что длЯ менЯ это было типичной практикой.
     •аксли продолжал свою визуальную галлюцинацию, чувствуЯ, как его голова
поворачиваетсЯ из стороны к сторону,  качаетсЯ  вверх  и вниз; следЯ за едва
видимым,  ритмически  движущимсЯ   предметом.   Џостепенно   образ  предмета
становилсЯ  все  более  и  более  четким,  пока  наконец он  не увидел  розу
гигантских  размеров, вероЯтно, около трех футов в диаметре. ќтого •аксли не
ожидал и сразу понЯл, что это было не оживление в памЯти,  а самаЯ настоЯщаЯ
галлюцинациЯ.  Ћн  понЯл  также,  что вполне может  добавить к  этой картине
обонЯтельную  галлюцинацию, например,  сильный  свежий аромат, не похожий на
аромат розы. ќта  попытка  тоже была успешной. ЏроведЯ  рЯд  экспериментов с
различными галлюцинациЯми,  •аксли вышел  из состоЯниЯ транса, и мы подробно
обсудили  все,   что  у  него  вышло.  …му  приЯтно  было  узнать,  что  его
экспериментальные открытиЯ, сделанные без моей  помощи и  без моих внушений,
полностью  соответствовали  результатам  плановых  экспериментов  с  другими
субъектами.
     ‚  ходе  обсуждениЯ   мы  затронули   вопрос  об   анестезии,  амнезии,
диссоциации,   деперсонализации,   регрессии,   потере    чувства   времени,
гипермнезии  (пункт, весьма трудный длЯ проверки,  поскольку •аксли  обладал
почти феноменальной памЯтью) и воскрешении совершенно забытых событий.
     •аксли обнаружил,  что анестезиЯ,  амнезиЯ, потерЯ  чувства  времени  и
гипермнезиЯ  вполне возможны в легком состоЯнии  транса. „ругие же  ЯвлениЯ,
которые  он  настойчиво у  себЯ  вызывал, приводили  к  возникновению  более
глубокого транса.
     ЂнестезиЯ,  которую  он  вызывал  у себЯ в  легком  трансе,  была более
выраженной в определенных частЯх тела. Џри  попытке распространить анестезию
на  все  тело, начинаЯ с шеи,, •аксли обнаружил,  что начинает "скользить" в
глубокий транс.
     ЂмнезиЯ, как  и  анестезиЯ, была эффективной только тогда, когда носила
выборочный  характер.  ‹юбаЯ  попытка  вызвать  общую  амнезию  приводила  к
возникновению глубокого транса.
     ЏотерЯ   чувства  времени   оказалась   вполне   возможной,   и  •аксли
предположил, что часто и подолгу использовал ее в своем . состоЯнии глубокой
рефлексии,  хотЯ формально  впервые познакомилсЯ  с  этим понЯтием благодарЯ
мне.
     ѓипермнезиЯ, которую так было трудно проверить  из-за  его великолепной
способности  помнить  прошлое, проЯвилась, когда Я попросил  его в состоЯнии
легкого транса быстро  назвать, на  каких страницах в его  различных  книгах
можно  найти некоторые параграфы.  “слышав эту просьбу в первый  раз, •аксли
вышел из состоЯниЯ  легкого транса и сказал:  "Ќу, Њилтон, врЯд ли  Я сейчас
могу это сделать. џ<b>,</b> скорее, смогу процитировать наизусть большую часть этой
книги, но номер страницы с каким-то параграфом  -- это почти немыслимо". ’ем
не менее, когда он  вернулсЯ в состоЯние легкого транса, Я назвал ему  том и
вслух прочел несколько строк из параграфа, а он должен был назвать страницу,
где находитсЯ  этот  параграф.  …го  ответы были верными в  шестидесЯти пЯти
процентах случаев. Љогда он вышел из состоЯниЯ легкого транса, ему была дана
команда оставатьсЯ  в сознании и  выполнить ту же задачу.  …сли  в состоЯнии
легкого транса номер страницы как бы "вспыхивал" в его мозгу, то в состоЯнии
бодрствованиЯ ему  приходилось в уме закончить  параграф, начать  следующий,
потом вернутьсЯ  к  предыдущему  параграфу, а потом  уже попытатьсЯ "угадать
номер страницы".  •аксли не смог  сделать это также быстро, как тогда, когда
он находилсЯ в состоЯнии легкого транса. Љогда  ему позволили тратить на эту
задачу  столько  времени,  сколько  он пожелает,  точность  его  ответов  не
превышала сорока процентов, причем только с недавно прочитанными книгами.
     ‡атем  мы повторили в  среднем состоЯнии  транса все те задачи, которые
•аксли выполнЯл в  легком  состоЯнии транса. Ћн сделал это гораздо легче, но
постоЯнно испытывал ощущение, что впадает в более глубокий транс.
     Џотом мы вернулись к вопросу о  глубоком гипнозе. “ •аксли легко возник
глубокий сомнамбулический  транс, в  котором он полностью потерЯл ориентацию
во  времени  и пространстве.  Ћн  мог открыть глаза,  но описал  поле своего
зрениЯ  как  "колодец света",  в котором он  находилсЯ  вместе с креслом. Ћн
сразу же  заметил  Явное спонтанное  ограничение  своего зрениЯ,  и  у  него
поЯвилась четкаЯ осознаннаЯ  мысль  о том,  что он обЯзан обсудить  со  мной
сложившуюсЯ  обстановку.  Ћсторожные,  тщательно  сформулированные   вопросы
показали,  что  у  него  возникла полнаЯ  потерЯ памЯти  относительно  ранее
произошедшего.  Ћн  также не помнил о нашем совместном эксперименте. Ћдно из
его заЯвлений гласило:  "‡наете ли,  Я не понимаю ни эту ситуацию, ни почему
вы здесь;  но, так или иначе, Я  должен  вам все объЯснить!".  џ  постаралсЯ
убедить его,  что вполне  понимаю  обстановку  и  что  мне  интересно  любое
объЯснение,  которое  он захочет  мне  дать, и  сказал,  что задам  ему  рЯд
вопросов.  Ћн  согласилсЯ  со  мной, но как-то  небрежно, безразлично.  Ѓыло
очевидно, что он пассивно наслаждаетсЯ состоЯнием физического комфорта.
     Ћн  отвечал  на  вопросы просто и  коротко, даваЯ  буквальный  ответ на
заданный ему вопрос, -- ни больше, ни меньше.
     „ругими  словами,  у  него  возник тот  же буквализм,  что  и у  других
субъектов, возможно, даже в большей степени -- из-за его знаний семантики.
     џ спросил: "—то находитсЯ справа от менЯ?" -- "џ не знаю". -- "Џочему?"
-- "џ не смотрел туда". -- "Ђ теперь будете смотреть?" -- "„а". -- "Ќу?"  --
"Љак далеко  мне нужно смотреть?". ќтот вопрос не был  длЯ менЯ неожиданным,
так   как  встречалсЯ  в  многочисленных   случаЯх.  •аксли   демонстрировал
характерные ЯвлениЯ глубокого сомнамбулического транса, в котором визуальное
осознание   необъЯснимо   ограничиваетсЯ  отдельными   предметами,  имеющими
непосредственное отношение к ситуации  транса. …сли Я хотел, чтобы он увидел
какое-то  кресло,  диван,  подставку  длЯ  ног,  то должен  был  давать  ему
определенные команды. Љак объЯснил позже •аксли: "Њне нужно было внимательно
оглЯдетьсЯ, пока постепенно он (указанный предмет) не поЯвлЯлсЯ в поле моего
зрениЯ, как бы медленно, постепенно материализуЯсь. џ считаю, что чувствовал
себЯ  вполне  спокойно,  ничуть  не  удивлЯЯсь  тому,   как  материализуютсЯ
предметы, вещи. џ воспринимал все как должное". ’акое объЯснение Я слышал от
сотен субъектов, Ћднако опыт научил менЯ тому, какое  важное значение  имеет
то,  кто  берет  на  себЯ  роль  пассивного "допросчика", кто  задает вопрос
единственно длЯ того,  чтобы получить ответ, независимо от  его  содержаниЯ.
‡аинтересованность спрашивающего в  значении ответа может заставить субъекта
ответить так, будто ему даны инструкции относительно того, какой ответ нужно
дать.  ‚ терапевтической работе Я  часто прибегал к особым интонациЯм, чтобы
повлиЯть на пациента и получить от него нужный ответ или реакцию.
     џ проверил это на •аксли,  с  энтузиазмом спросив:  "Ќу, теперь скажите
мне, что стоит перед вами на расстоЯнии пЯтнадцати футов?" Џравильным был бы
ответ: "‘тол". ‚место этого Я услышал: "‘тол с книгой и вазой на нем". Љнига
и  ваза  действительно  находились  на  столе,  но  на  дальнем  его  конце,
значительно  дальше пЯтнадцати  футов  от •аксли. ‘пустЯ немного времени, но
уже небрежным, безразличным  тоном, ему был задан  тот  же вопрос: "‘кажите,
что стоит  перед вами на расстоЯнии пЯтнадцати  футов?" Ћт ответил:  "‘тол".
"—то-нибудь  еще?" -- "„а". -- "—то именно?" -- "Љнига"  (она была  ближе  к
нему, чем ваза). -- "—то-нибудь еще?" -- "„а". -- "‘кажите мне, что именно".
--  "‚аза".  --  "—то-нибудь  еще?" --  "„а".  -- "‘кажите  мне теперь".  --
"ЏЯтно". -- "—то-нибудь еще?" -- "Ќет".
     ќтот  буквализм   и  это  особое  ограничение   осознаниЯ  предметов  в
реальности,  составлЯЯ  часть  гипнотической  ситуации,  типичны  длЯ стадии
сомнамбулического  транса.  Љроме  визуального,  существуют еще  и  звуковые
ограничениЯ:   звуки,   даже   те,   что   возникают   при   общении   между
экспериментатором и субъектом, кажутсЯ звучащими вне гипнотической ситуации.
’ак  как  у менЯ  в тот  вечер не  было ассистента,  проверить  это звуковое
ограничение  мне не удалось. Ћднако с помощью  незаметной  черной  нитки мне
удалось уронить книгу  за его спиной. Њедленно, как будто он испытывал  зуд,
•аксли  поднЯл  руку  и  почесал  свое  плечо. ђеакции  испуга  Я у  него не
наблюдал.  ќто  также  было  характерной  реакцией  на   многие  неожиданные
физические  стимулы. Ћни объЯснЯютсЯ прошлым опытом  тела. Ћчень часто,  как
при  развитии  глубокого сомнамбулического транса, у  субъекта  одновременно
возникала избирательнаЯ  анестезиЯ  к  физическим стимулам, не  составлЯющим
часть  гипнотической ситуации,  например,  на  физические  стимулы,  которые
нельзЯ  было понЯть,  исходЯ из прошлого  опыта. ќто  не удалось проверить в
эксперименте с •аксли, так  как  длЯ  проведениЯ соответствующих тестов  без
нарушениЯ  общей гипнотической ситуации  нужен  был ассистент.  …динственное
иллюстративное  средство,   которое  Я  использовал   длЯ  выЯвлениЯ  уровнЯ
спонтанной анестезии, состоЯло в том, что Я пропустил иголку  с ниткой через
рукав  пиджака, так, что нитка была не видна и  удерживала иголку в потайном
месте. Ћчень часто, при  развитии спонтанной анестезии,  субъект не сознавал
стимулы. „лЯ проведениЯ теста  такого  рода легко  можно изобрести  и другие
средства.
     •аксли  был  осторожно,  косвенным образом выведен  из состоЯниЯ транса
простым  внушением  так  сесть  в кресле, чтобы  вернуть  себе физическое  и
умственное состоЯние, в котором он находилсЯ в момент решениЯ глубже изучить
состоЯние "глубокой рефлексии".
     •аксли  немедленно  проснулсЯ  и  тут  же  заЯвил, что полон  решимости
испытать на себе состоЯние глубокого транса. •отЯ это заЯвление само по себе
говорило  о  глубокой постгипнотической  амнезии, Я привлек  его внимание  к
обсуждению того,  что может быть  сделано. ’аким  образом,  стало  возможным
упоминание некоторых пунктов его поведениЯ в  глубоком состоЯнии транса. ќто
не пробудило у •аксли никаких воспоминаний, и то, как он говорил о некоторых
моментах  эксперимента, показало, что ничего сложного и нового, отличного от
других субъектов, в его поведении  в  состоЯнии глубокого транса не было. Ћн
так же ничего  не мог сказать о подробностЯх  своего поведениЯ  в  состоЯнии
гипноза, когда его повторно ввели в глубокий транс, как ничего не знал о них
до этого внушениЯ.
     ‡атем  у •аксли  развилсЯ  более глубокий  транс, во времЯ которого  Я,
избегаЯ всЯких персональных указаний, давал ему команды, направленные на то,
чтобы  у  него  возникла  частичнаЯ, избирательнаЯ  и  полнаЯ  амнезиЯ  (под
частичной амнезией подразумевалась какаЯ-то  часть опыта,  под избирательной
--  амнезиЯ  относительно  избранных,  возможно, не  свЯзанных  между  собой
моментов   опыта),  восстановление  забытого   материала,   а  затем  потерЯ
восстановленного  материала.  “  него  также  поЯвилась каталепсиЯ,  котораЯ
проверЯлась следующим образом: Я удобно усадил его в  кресло, а потом создал
ситуацию, представлЯющую собой прЯмую команду  встать с кресла (взЯть книгу,
лежащую на  столе, положить ее  на вон тот  письменный  стол и  сделать  это
немедленно). Џри  этом оказалось, что  •аксли не может встать с кресла  и не
понимает  почему.  (“добное размещение его тела привело к положению, которое
должно  было быть скорректировано, прежде чем он сможет встать с кресла, а в
данных  ему командах не было и намека на внушение такой  коррекции.) Џоэтому
он  продолжал беспомощно сидеть  в кресле, будучи не в состоЯнии встать и не
понимаЯ причины этого.
     ’о же  средство использовалось  при демонстрации перед  группой медиков
опыта с анестезией нижней части тела. ‘убъекта в  состоЯнии глубокого транса
осторожно усадили  в кресло, ведЯ с ним при этом отвлекающий разговор. ‡атем
был  установлен раппорт между ним  и  другим  субъектом,  которого попросили
поменЯтьсЯ с  ним местами. ‚торой субъект встал, подошел к креслу, где сидел
первый  субъект,  и  осталсЯ  беспомощно  стоЯть,  так  как  первый  субъект
обнаружил,  что:  1) он  не в  состоЯнии двигатьсЯ  и 2) потерЯ  способности
стоЯть привела к  потере ориентации относительно нижней  части его тела и  к
общей   анестезии,  хотЯ   об   анестезии   в   предварительном   обсуждении
гипнотического   эксперимента   вообще   не   упоминалось.   ќто  незаметное
использование каталепсии, не распознанное субъектом, -- наиболее действенное
средство длЯ углублениЯ состоЯний транса.
     •аксли был удивлен потерей способности двигатьсЯ и удивилсЯ еще больше,
обнаружив потерю  ориентации  относительно нижней  части  тела.  Ќо в  самое
большое  удивление повергло  его наличие глубокой анестезии,  которое  Я ему
продемонстрировал. Ћн никак не мог понЯть всю последовательность событий. Ћн
никак не  свЯзывал  удобное  размещение  своего  тела в кресле  с  незаметно
индуцированной каталепсией с последующей анестезией.
     Ћн вышел из  состоЯниЯ транса с сохранившейсЯ каталепсией, анестезией и
общей  амнезией  относительно   всех  ощущений   в   глубоком   трансе.   Ћн
непроизвольно  расширил команду  и  включил все  ощущениЯ  во  времЯ транса,
возможно,  потому,  что  недостаточно четко слышал  мои  инструкции. •аксли,
сразу  же  переориентировалсЯ относительно  времени,  когда  мы  работали  с
глубокой рефлексией. Ћн затруднЯлсЯ объЯснить свое состоЯние неподвижности и
выразил чрезвычайное  удивление по  поводу того, что  он  делал в  состоЯнии
глубокой рефлексии, из которого, по его предположению,  он сейчас  вышел,  и
что именно привело его к  таким  необъЯснимым ЯвлениЯм впервые  за все времЯ
опытов. Ћн был очень заинтересован и, рассматриваЯ  нижнюю часть своего тела
и исследуЯ ее руками, бормотал,  что все это "весьма  необычно". Ћн заметил,
что  может  сказать  о положении своих ног, только посмотрев на них,  и  что
нижнЯЯ  часть  его  тела,  начинаЯ  с  талии,  неподвижна.  Љроме  того,  он
обнаружил,  что у него  наблюдаетсЯ состоЯние  анестезии.  Ћн  проверЯл  это
различными  способами, просЯ  менЯ  подавать ему  различные предметы,  чтобы
проделывать тесты.  Ќапример,  он  попросил менЯ положить ему  лед на  голую
лодыжку,  так  как  сам  он  не  смог  нагнутьсЯ.  Ќаконец,  после  довольно
продолжительного  изучениЯ, он повернулсЯ ко  мне  и сказал: "Џослушайте, вы
выглЯдите  спокойным и  уверенным, а  Я нахожусь в большом  затруднении.  €з
этого  Я делаю заключение, что вы как-то незаметно нарушили  у менЯ ощущение
собственного тела. Ќе ЯвлЯетсЯ ли это состоЯние результатом гипноза?"
     ‚осстановление  памЯти  восхитило его,  но он по-прежнему затруднЯлсЯ в
определении генезиса  своей каталепсии  и анестезии. •аксли понимал, что длЯ
получениЯ этого эффекта был использован какой-то диссоциативный метод, но не
мог установить свЯзь между положением своего тела и конечными результатами.
     „альнейшие  эксперименты  в состоЯнии  глубокого  транса вызвали у него
визуальные, звуковые и  другие  типы идеосенсорных галлюцинаций.  ‚ одном из
опытов Я  с помощью пантомимы изобразил, что слышу, как открываетсЯ дверь, и
вижу, как кто-то входит в комнату, встаю,  чтобы поздороватьсЯ, показываю на
кресло, приглашаЯ сесть, а потом поворачиваюсь к •аксли -- выразить надежду,
что  он чувствует  себЯ удобно. Ћн ответил утвердительно и выказал удивление
по  поводу неожиданного возвращениЯ  своей  жены, так как  считал, что ее не
будет дома весь день. (‚ кресле, на которое Я указал, любила сидеть его жена
и  Я  это  знал.)  Ћн  начал  разговаривать  с  ней  и,  очевидно,  в  своей
галлюцинации слышал  ее ответы. џ  прервал •аксли вопросом о  том, откуда он
может знать,  что  это  --  его  жена, а не  гипнотическаЯ  галлюцинациЯ. Ћн
тщательно обдумал  вопрос,  а потом объЯснил,  что Я  не  давал  ему никаких
внушений увидеть  в галлюцинациЯх жену,  что Я  так  же, как и он  сам,  был
удивлен ее приходом, что она была одета так,  как оделась  перед отъездом, и
что раньше Я ее не видел; следовательно, разумно предположить, что  она была
реальностью. Џосле короткой паузы он вернулсЯ к разговору с женой, очевидно,
продолжаЯ галлюцинировать  ее реплики.  Ќаконец, Я  привлек его  внимание  и
сделал  рукой  жест, показывающий на исчезновение его жены. Љ своему полному
удивлению  он увидел, как его жена медленно  исчезает. ’огда он повернул  ко
мне лицо  и спросил, разбужу ли Я  его так,  чтобы он полностью  сохранил  в
памЯти весь этот опыт. џ  так и сделал, и  •аксли начал обсуждать все, что с
ним  происходило,  делаЯ  какие-то  специальные пометки  в  своем  блокноте,
записываЯ  мои  ответы на те  вопросы, которые  он мне задавал. Ћн удивилсЯ,
обнаружив, что, когда попросил его проснутьсЯ с сохранением  неподвижности и
анестезии,  он  подумал,   что   проснулсЯ,   но  состоЯние  транса  у  него
сохранилось.
     Џотом он решил продолжить работу со своим гипнотическим галлюцинаторным
опытом,  и  поэтому   были  проведены   самые  различные   эксперименты   (с
положительными   и   отрицательными   визуальными   ощущениЯми,   звуковыми,
вкусовыми,  обонЯтельными и  осЯзательными галлюцинациЯми,  кинестетическими
ощущениЯми, чувством голода, жажды,  усталости, слабости, ожиданиЯ и т. д.).
Ћн  оказалсЯ весьма компетентньм во всех отношениЯх, и  когда его  попросили
галлюцинировать  подъем в гору  в состоЯнии глубокой  усталости, частота его
пульса  увеличилась  на  двадцать  ударов.  Џри  обсуждении  этих  опытов он
выдвинул предположение, что хотЯ отрицательную галлюцинацию легко вызвать  в
глубоком трансе, сделать это в  состоЯнии легкого  и среднего транса гораздо
труднее, поскольку отрицательные галлюцинации чаще всего разрушают  ценности
реального мира. ’ак, при индукции отрицательных  галлюцинаций  он обнаружил,
что мой силуэт расплываетсЯ в каком-то тумане.
     ЏоследующаЯ работа с другими  субъектами  подтвердила и этот результат.
ђаньше Я  не исследовал этот эффект,  возникающий при индукции отрицательных
галлюцинаций в легком и среднем трансе.
     ’ут  •аксли вспомнил идентификацию  номеров  страниц в легком состоЯнии
транса  во времЯ  исследованиЯ гипермнезии и попросил,  чтобы  его подвергли
таким же тестам в глубоком гипнозе. ‚месте с  ним  мы осмотрели библиотечные
полки и выбрали несколько книг, которые, как был уверен •аксли, он не трогал
уже в течение двадцати лет. (Ћказалось, что одну из них он не читал никогда,
а остальные пЯть действительно прочитал очень давно.)
     ‚  глубоком  трансе,  закрыв глаза, •аксли  внимательно слушал, как  Я,
наугад открыв  книгу,  прочитал  шесть  строк  из  выбранного  параграфа.  ‚
некоторых  книгах  он  указывал  номер  страницы  почти сразу  же,  а  потом
галлюцинировал эту  страницу  и  начинал "читать"  ее с  того момента, где Я
останавливалсЯ. Љроме того, он указывал  и повод, по которому когда-то читал
эту книгу. Ћн вспомнил, что две книги он рецензировал пЯтнадцать лет  назад.
‚  двух других он  затруднилсЯ дать  правильный номер  страницы и назвал его
только  приблизительно. Ћн не смог галлюцинировать напечатанный текст  и мог
только дать краткое содержание страницы, но в сущности  оно было правильным.
Ћн не мог  сказать,  когда читал эти книги, но полагал,  что это  было более
двадцати пЯти лет назад.
     •аксли  был  в  восторге  от  своих  успехов,  но заЯвил,  что  в  этом
интеллектуальном  опыте  при   восстановлении  памЯти   не  было  каких-либо
эмоциональных  проЯвлений, говорЯщих о нем  как  о личности. ќто  привело  к
дискуссии по  вопросам  гипноза  и "глубокой рефлексии",  во  времЯ  которой
создалось ощущение, что •аксли неоднозначно оценивал  эти эксперименты. •отЯ
•аксли был  в  восторге  от  своих  гипнотических  ощущений,  поскольку  они
представлЯли  длЯ него  определенный  интерес  и давали новые понЯтиЯ,  он в
какой-то  степени оказалсЯ  в затруднительном положении. Ћн  понимал, что, в
качестве  чисто  личного опыта, получал  субъективную  пользу  от  состоЯниЯ
"глубокой рефлексии", чего  нельзЯ  было сказать о  гипнозе,  который только
увеличивал объем его знаний. "ѓлубокаЯ рефлексиЯ", как он заЯвил, давала ему
определенные внутренние ощущениЯ,  игравшие  значительную роль в его  образе
жизни.  ‚о  времЯ обсуждениЯ он неожиданно  спросил, можно  ли  использовать
гипноз  длЯ  исследованиЯ  его  психоделических  опытов.  …го  просьба  была
удовлетворена, но при выходе  из состоЯниЯ  транса  он  сказал,  что у  него
возникло  чувство,  что  гипнотические  ощущениЯ  во  многом  отличаютсЯ  от
ощущений,  возникающих   при   "глубокой  рефлексии".   Љак   он   объЯснил,
гипнотические ощущениЯ не создают у  него постоЯнного субъективного чувства,
что он находитсЯ посередине  своего психоделического опыта, и  параллельно с
"содержанием чувства" наблюдалось упорЯдоченное интеллектуальное содержание,
в  то  времЯ  как  "глубокаЯ  рефлексиЯ"  устанавливала глубокий  устойчивый
эмоциональный фон,  на  который он  мог  "сознательно  и  почти  без  усилий
накладывать  интеллектуальную картину своих мыслей". ‚ конце •аксли высказал
полное сомнений  замечание,  что  его краткий, но  такой напрЯженный  опыт с
гипнозом  не совсем  еще понЯтен  ему и  что он не  может  предложить  более
разумного комментариЯ, пока не поразмыслит над этим.
     Ћн попросил ввести его в  еще более глубокий транс, в котором ему  были
бы  индуцированы  более  сложные  ЯвлениЯ, чтобы  он  смог  более  тщательно
исследовать свою личность. Ѓыстро оценив в уме все, что было сделано, и все,
что можно  еще сделать, Я решил, что нужно вызвать глубокое состоЯние транса
с  возможностью диссоциативной регрессии, то есть процедура регрессии  путем
диссоциации его от определенной части прошлого жизненного опыта,  который он
мог  рассматривать  с  точки  зрениЯ   наблюдателЯ,  находЯщегосЯ  в  другой
временной  точке своего жизненного  пути. џ. почувствовал, что  лучше  всего
сделать  это методом  путаницы.  Ќа мое решение  повлиЯло  то, что Я  знал о
неограниченных интеллектуальных способностЯх  •аксли и его любознательности,
которые   могли  бы  способствовать  введению  его  в  нужное  состоЯние.  Љ
сожалению, у нас тогда не было магнитофона и мы не могли записать все детали
внушений, с помощью которых •аксли все глубже и глубже погружалсЯ в транс до
такого состоЯниЯ, чтобы  перед  ним "в полной  Ясности,  в живой реальности"
поЯвилсЯ определенный эпизод  его прошлой жизни, имевший длЯ него актуальное
значение. ќто  было  намеренно  туманное, однако многообещающее  и  обширное
внушение. € Я  просто положилсЯ на его интеллект, предоставив •аксли  самому
сделать выбор, который Я даже не пыталсЯ предугадать. Љонечно, были и другие
внушениЯ, но все они основывались на внушении, которое цитировалось  выше. џ
имел в  виду  не  какую-то  определенную  ситуацию,  а,  скорее,  постановку
сценического представлениЯ, так, чтобы •аксли сам  мог определить задачу.  џ
даже не пыталсЯ размышлЯть о том, что могли значить длЯ него мои внушениЯ.
     ‚скоре  стало   очевидным,   что   у   •аксли   возникает   интенсивнаЯ
гипнотическаЯ реакциЯ. Ћн поднЯл руку и довольно громко и настойчиво сказал:
"Џослушайте, Њилтон, вы не возражаете, если Я предложу вам поднЯтьсЯ наверх?
‡десь  внизу  происходЯт чрезвычайно  интересные  вещи, а  ваш  беспрерывный
разговор отвлекает и ужасно раздражает менЯ".
     Ѓолее  двух часов •аксли сидел  с открытыми глазами,  напрЯженно  глЯдЯ
перед собой.  €гра воображениЯ на его лице  была быстрой  и Явно  говорила о
смущении. —астота его  пульса и дыханиЯ неожиданно и необъЯснимо изменЯлись.
Љаждый раз, когда Я делал попытку заговорить с ним, •аксли поднимал  руку, а
иногда голову, и говорил так, будто Я находилсЯ  над ним на какой-то высоте,
и часто с раздражением просил менЯ замолчать.
     Џочти  через  два  часа он неожиданно взглЯнул на потолок и с некоторым
замешательством   заметил:   "Џослушайте,   Њилтон,   произошло   неприЯтное
затруднение.  Њы не знаем  вас.  ‚ы не принадлежите к кругу наших  знакомых.
‘ейчас вы сидите на краю оврага, наблюдаЯ за нами обоими, и  никто из нас не
знает, кто говорит с вами; а мы находимсЯ в вестибюле, глЯдЯ друг на друга с
чрезвычайным интересом. Њы знаем, что вы -- тот самый человек, который может
определить нашу идентичность. Ќо  самое интересное  то, что мы оба  уверены,
что мы  знаем  это, и что  второй из нас -- не  реальный  человек, а  просто
умственный образ  прошлого или будущего.  Ќо вы  должны  решить этот  вопрос
вопреки времени и расстоЯнию, разделЯющим нас, и несмотрЯ  на то, что мы вас
даже не знаем. џ считаю,  что это чрезвычайно интересное затруднение.  џ  --
это он, а он -- это Я? Ќу, Њилтон, или как вас там зовут". •аксли высказывал
и другие замечаниЯ с одинаковым  значением, которые нельзЯ  было записать, а
его голос становилсЯ все более настойчивым. ‚сЯ  ситуациЯ оказалась длЯ менЯ
весьма сложной и запутанной, но мне было Ясно, что в силу вступили временные
и пространственные диссоциации.
     “дивлЯЯсь,  но  оставаЯсь  внешне спокойным, Я  решил вывести •аксли из
состоЯниЯ транса, принЯв частичные сведениЯ и сказав  следующее:  "ѓде бы вы
ни были, что  бы  вы ни делали,  слушайте внимательно,  что  Я вам скажу,  и
медленно,  потихоньку,  спокойно   начинаете  делать  это.  —увствуйте  себЯ
отдохнувшим  и  спокойным,  ощутите  в себе потребность установить контакт с
моим   голосом,   со  мной,   с  ситуацией,  которую  Я  собой  представлЯю,
необходимость вернутьсЯ  к  делам, относЯщимсЯ  и  ко мне,  не  так ух давно
относившимсЯ и ко мне, и оставьте позади, но так, чтобы по просьбе вспомнить
это, практически все, имеющее важное значение: знаЯ и не знаЯ о том, что это
доступно,  по  команде.  Ђ теперь смотрите,  все хорошо,  вы  сидите  здесь,
окончательно  проснулись,  отдохнули, чувствуете  себЯ  спокойно,  удобно  и
готовы к обсуждению того, что здесь происходит".
     •аксли проснулсЯ, протер глаза и сказал: "“ менЯ сильное ощущение,  что
Я  был   в  глубоком  трансе  и  что  это   был  один  из  самых  бесплодных
экспериментов.  џ  помню, как  вы  внушали,  чтобы Я  все  глубже  и  глубже
погружалсЯ в транс, и Я чувствовал,  как все больше и больше поддаюсь вашему
внушению,  и  хотЯ  Я  понимаю,  что  прошло  много времени, Я действительно
считаю,   что   состоЯние   &bdquo;глубокой   рефлексии"   было   бы   более
плодотворным".
     ’ак  как   он  не  задал  специального  вопроса  о  времени,   Я  начал
беспорЯдочный разговор,  в котором •аксли сравнил  определенную,  но смутную
оценку реальности в  легком  трансе с Явно уменьшившимсЯ пониманием  внешней
обстановки  в  среднем   трансе,  который  сопровождалсЯ   особым  ощущением
комфорта,  так   что  эта  внешнЯЯ  реальность,  в  любой  заданный  момент,
становитсЯ закрепленной актуальностью.
     Џотом  Я спросил его  о реальностЯх  в глубоком трансе, из которого  он
только  что вышел.  ‡адумавшись,  •аксли  ответил,  что  смутно  припоминает
ощущение,  будто  он  впадает  в  состоЯние  глубокого  транса,  но  никаких
воспоминаний,  свЯзанных  с этим,  у него нет.  Џосле  короткого  обсуждениЯ
гипнотической амнезии и вероЯтности ее поЯвлениЯ у него, •аксли рассмеЯлсЯ и
заЯвил, что было бы интересно обсудить такую тему. Џосле длительной беседы Я
наобум спросил его: "‚  каком  вестибюле вы поставили бы  это кресло?" --  и
указал  на близстоЯщее  кресло.  …го ответ был замечателен: "Ќу, Њилтон, это
самый  необычный  вопрос,  который  Я  когда-либо   от  вас  слышал.  “жасно
необычный! Ћн  не имеет длЯ менЯ никакого значениЯ, но слово &bdquo;коридор"
дает странное ощущение сильного тепла. ќто чрезвычайно удивительно!".
     Ћн на несколько минут погрузилсЯ в размышлениЯ  и  наконец заЯвил, что,
если бы этот  вопрос  имел длЯ него какой-то смысл, он, несомненно,  был  бы
какой-то мимолетной, скоротечной изотерической ассоциацией.  Џоговорив с ним
на какую-то отвлеченную тему, Я  заметил: "Љстати,  о том крае, на котором Я
сидел: насколько  глубок был тот самый овраг?". •аксли ответил: "Ќу, Њилтон,
вы можете быть ужасно загадочным! ќти  слова &bdquo;коридор", &bdquo;овраг",
&bdquo;край"  оказывают на  менЯ  необычное  воздействие. ќто нельзЯ описать
словами. „авайте посмотрим, смогу  ли Я приписать  им какое-то значение!". ‚
течение почти  пЯтнадцати  минут •аксли  тщетно  пыталсЯ закрепить  какие-то
значениЯ  ассоциации  с этими  словами,  то  и  дело  заЯвлЯЯ,  что  мое  не
намеренное,  но  скрытое их использование подразумевает  полную уверенность,
что  здесь есть какое-то значение,  которое должно быть понЯтным и длЯ него.
Ќаконец он с воодушевлением сказал: "’еперь  Я понимаю. “дивительно, как это
ускользало  от менЯ. џ  полностью  сознаю, что  вы  ввели  менЯ  в состоЯние
транса, и, бесспорно, эти  слова  имеют к нему  непосредственное  отношение.
€нтересно, смогу ли Я восстановить мои ассоциации".
     Џосле  двадцати  минут  молчаливого,  очевидно,  глубокого размышлениЯ,
•аксли заметил: "…сли эти слова действительно имеют какой-то смысл, Я должен
признать, что у менЯ глубокаЯ  гипнотическаЯ  амнезиЯ.  џ попыталсЯ  развить
сейчас  состоЯние  &bdquo;глубокой рефлексии", но  оказалось,  что все времЯ
думаю о моих опытах с местами. Њне трудно оторватьсЯ  от этих мыслей. “ менЯ
было  ощущение,  что  Я  использую  их,  чтобы  сохранить  свою  амнезию. Ќе
посвЯтить ли нам следующие полчаса обсуждению других вопросов, чтобы понЯть,
не возникнет ли  у  менЯ какое-то  непроизвольное  воспоминание  в свЯзи  со
словами &bdquo;коридор", &bdquo;край" и &bdquo;овраг"?".
     Њы говорили на различные темы,  пока •аксли не сказал: "ќти слова  дают
мне совсем  необычное ощущение тепла, но  Я ужасно беспомощен. џ считаю, мне
нужно целиком положитьсЯ на вас, чтобы  этого не было.  ќто необычно, весьма
необычно".
     џ  намеренно  не  обратил  вниманиЯ  на это  замечание,  но  в  течение
последующего разговора заметил на  лице •аксли задумчивое удивление, хотЯ он
и  не  делал  никаких  попыток заставить  менЯ прийти  ему на  помощь. —ерез
некоторое времЯ Я спокойно, но выразительно произнес: "Ќу, теперь, вероЯтно,
все  это  доступно".  •аксли,  который  удобно  полулежал  в  кресле,  резко
выпрЯмилсЯ,  с удивлением и  замешательством глЯдЯ  на менЯ, а потом  быстро
заговорил.  Њне удалось записать  лишь  некоторые замечаниЯ из этого  потока
слов.
     ‘лово   "доступно"   вызвало   возвращение   какого-то   амнестического
покрывала,  оставив  открытыми  удивительные  субъективные ощущениЯ, которые
были как бы стерты словами "оставить позади" и восстановлены словами "станут
доступными".
     Љак объЯснил •аксли, теперь он понимает, что у  него возникло состоЯние
глубокого транса, весьма далекое  от его состоЯниЯ "глубокой рефлексии". Џри
"глубокой рефлексии" существовало пусть ослабленное, незаметное и не имеющее
важного  значениЯ  осознание  внешней   реальности,   чувство  пребываниЯ  в
состоЯнии субъективного осознаниЯ, и можно было легко и свободно погрузитьсЯ
в воспоминаниЯ о прошлом. ‚месте с  этим у него оставалось чувство, что эти,
хотЯ и  Яркие,  воспоминаниЯ,  ощущениЯ, знаниЯ  прошлого --  не  более  чем
правильно  выстроеннаЯ  выразительнаЯ  линиЯ  психологических  ощущений,  на
основе которых  формируетсЯ  глубокое  приЯтное  субъективное  эмоциональное
состоЯние  и  из которых вытекают значимые  понЯтиЯ, немедленно используемые
сознанием.
     ’еперь он знал, что возникшее у него  глубокое состоЯние  транса носило
совершенно   иной  характер.   ‚нешнЯЯ  реальность  могла  проникать  в  это
состоЯние, но приобретала новый вид субъективной реальности. Ќапример, когда
Я  был  включен  в часть  его  .глубокого состоЯниЯ транса,  Я  не  был  там
определенным  человеком с определенной идентичностью. Ћн считал менЯ кем-то,
кто  был  ему  известен  в какой-то  смутной,  не имеющей  важного  значениЯ
неопределенной свЯзи.
     Џомимо  моего  "реального существованиЯ"  здесь  имел  место еще и  тип
реальности,  с  которой  почти  каждый  встречаетсЯ в своих  снах, мечтах  и
которую  никто  не ставит  под  сомнение.  ‚опреки  всему, такаЯ  реальность
воспринимаетсЯ полностью без каких-либо сомнений и вопросов, без сравнений и
противоречий, как объективно и субъективно подлинное и находЯщеесЯ в свЯзи с
другими реальностЯми.
     ЌаходЯсь  в  состоЯнии  глубокого  транса, •аксли оказалсЯ  в  глубоком
широком овраге с  очень  крутым склоном,  на  самом краю которого  сидел  Я,
носитель малозначащего длЯ него имени и олицетворение раздражениЯ.
     Џеред ним, на  огромном  пространстве, покрытом сухим  песком, лежал на
животе голый  ребенок.  ЏринимаЯ  все  это  как  должное, •аксли  смотрел на
ребенка, удивлЯЯсь его поведению, пытаЯсь  понЯть беспорЯдочные движениЯ его
рук и  ног. Ћн почувствовал, что испытывает смутное любопытство и удивление,
как  будто он  сам и  есть  этот ребенок и глЯдит  на мЯгкий  песок, пытаЯсь
понЯть, что это такое.
     —ем больше  он наблюдал за ребенком, тем сильнее Я его  раздражал,  так
как  старалсЯ  начать с ним  разговор.  Џри  попытках этого  его  нетерпение
нарастало,  и  он просил  менЯ замолчать. •аксли  обернулсЯ  и заметил,  что
ребенок  растет у него на глазах,  начинает ползать, сидеть, стоЯть, ходить,
играть, говорить. ‘  изумлением он  наблюдал  за растущим у него  на  глазах
ребенком,  чувствовал  его субъективные ощущениЯ познаниЯ, обучениЯ, эмоций.
Ћн в искаженной временной свЯзи следовал за его  многочисленными ощущениЯми,
пройдЯ  с  ним  младенчество, детство,  школьные годы,  отрочество,  юность,
совершеннолетие. Ћн наблюдал за развитием ребенка, чувствовал его физические
и субъективные умственные  ощущениЯ,  сочувствовал ему, радовалсЯ  вместе  с
ним, думал, удивлЯлсЯ и училсЯ вместе  с ним. Ћн чувствовал себЯ одним целым
с этим ребенком и продолжал наблюдать за ним, пока наконец не понЯл, что тот
достиг  совершеннолетиЯ. Ћн подошел ближе --  посмотреть,  что  разглЯдывает
молодой человек, и  неожиданно понЯл,  что это он  сам,  Ћлдос •аксли, и что
этот Ћлдос •аксли смотрел на другого •аксли, который уже перешел полувековой
рубеж,  и  они оба  стоЯт в одном  коридоре;  и  здесь он сам,  которому уже
пЯтьдесЯт  два  года,  глЯдел  на  самого  себЯ, на  Ћлдоса,  которому всего
двадцать   три.  ‡атем  двадцатитрехлетний  и  пЯтидесЯтидвухлетний   Ћлдос,
очевидно, одновременно понЯли, что  глЯдЯт друг на „руга, и в уме каждого из
них поЯвились  очень интересные вопросы. Ћдним из них было: "Ќеужели Я  буду
выглЯдеть  так в пЯтьдесЯт два года?" и "Ќеужели Я  выглЯдел так  в двадцать
три  года?".  €   каждый  прекрасно  понимал  вопрос  другого,   хотЯ  и  не
произнесенный   вслух.   Љаждый   считал   вопрос   другого   представлЯющим
значительный интерес, и каждый пыталсЯ  определить, какой  из этих  вопросов
отвечает реальной действительности,  а какой  ЯвлЯетсЯ "простым субъективным
ощущением, проецированным извне в форме галлюцинации".
     „лЯ каждого из  них первые двадцать три года  были открытой книгой, все
воспоминаниЯ и  событиЯ  были  Ясны и понЯтны, и  они оба сознавали, что эти
воспоминаниЯ ЯвлЯютсЯ общими длЯ них обоих, и каждому из них только глубокие
раздумьЯ давали  возможное  объЯснение того, что происходило между двадцатью
тремЯ и пЯтьюдесЯтью двумЯ годами.
     Ћни рассматривали коридор (этот "коридор" не был чем-то определенным  и
законченным)  и видели вверху менЯ, сидЯщего на краю  оврага. Ћба знали, что
человек, сидЯщий там, имеет длЯ них какое-то смутное значение, что его зовут
Њилтон, и они оба могут с ним разговаривать. Ћни оба подумали, может ли этот
человек слышать их, но  проверить это им не удалось, так как оказалось,  что
они говорЯт одновременно и раздельно говорить не могут.
     Њедленно, вдумчиво изучали они друг друга. ‹ишь один из них был реален.
„ругой   был   образом   памЯти   или   проекцией   самообраза.   ђазве   не
пЯтидесЯтидвухлетний Ћлдос должен обладать всеми воспоминаниЯми от  двадцати
трех до пЯтидесЯти двух лет? Ќо  как он может,  обладаЯ  ими, видеть  Ћлдоса
двадцати трех лет без тех  возрастных  изменений, что произошли с ним за эти
годы? —тобы  так четко видеть Ћлдоса в возрасте двадцати трех лет, он должен
вычеркнуть из своей  памЯти  все последующие  воспоминаниЯ. Ќо  если  реален
Ћлдос   двадцатитрехлетний,   почему  он  не  может  намеренно  сфабриковать
воспоминаниЯ длЯ тех лет,  что прошли  между  двадцатью тремЯ и пЯтьюдесЯтью
двумЯ годами, вместо того чтобы просто видеть пЯтидесЯтидвухлетнего Ћлдоса и
ничего  больше?  Љакой  вид  психической  блокады  может  обусловить   такое
положение вещей? Ћказалось, что каждый  из  них  полностью  сознавал,  каким
образом думает и размышлЯет "второй".  Љаждый ставил  под сомнение "реальное
существование другого" и каждый находил вполне разумные объЯснениЯ длЯ таких
контрастных  субъективных ощущений.  ‚новь возникали вопросы о  том,  какими
средствами можно установить правду и  как вписываетсЯ в  общую ситуацию этот
неопределенный, обладающий только  именем  человек, который  сидит  на  краю
оврага  на  другой стороне коридора. Ќет ли  у  него ответа на  эти вопросы?
Џочему бы не позвать и не спросить его?
     Џодробно рассказав о своих общих субъективных ощущениЯх, •аксли с Явным
удовольствием  и огромным  интересом размышлЯл  об  искажении во  времени  и
блокаде   его   памЯти,  создаваЯ   неразрешимую   проблему   действительной
идентичности.
     Ќаконец Я небрежно  заметил: "Љонечно, все,  что могло  быть  оставлено
позади, может вернутьсЯ в какое-то более позднее времЯ".
     ‘разу же вновь развилась  постгипнотическаЯ  амнезиЯ. џ  сделал попытку
прервать  ее  с  помощью завуалированных  замечаний,  откровенных,  открытых
заЯвлений, рассказа о том,  что произошло. •аксли нашел мое повествование  о
ребенке   на  песке,  о  глубоком  овраге,  о   коридоре  очень  интересными
замечаниЯми, хотЯ и фантастическими, но, по мнению •аксли, имевшими какое-то
значение  и какую-то цель.  Ќо они  ничег