же того, он не сможет даже стоЯть, пока
отдыхает,  а будет качатьсЯ, и ему захочетсЯ сесть. …сли он не  верит этому,
он может  попробовать начать топать прЯмо сейчас.  Љогда он все  же устанет,
как всЯкий маленький мальчик, он  сможет отдохнуть, но только стоЯ спокойно,
не качаЯсь и не сердЯсь. ‘ Яростной и свирепой надменностью „жо торжественно
поклЯлсЯ  пробить  дыру в  полу, даже в том случае, если ему придетсЯ топать
ногой миллион раз.
     …го  мать  отпустили  из   кабинета  с  просьбой  вернутьсЯ  в  "корень
квадратный  из  четырех", что она правильно  понЯла как вернутьсЯ в 2  часа.
’аким образом, „жо не понЯл, в какое времЯ должна вернутьсЯ его мать, хотЯ и
догадалсЯ,  что  один взрослый  назвал другому взрослому определенное времЯ.
Љогда дверь кабинета закрылась за  его матерью, „жо, сохранЯЯ  равновесие на
правой  ноге,  с силой  ударил по полу  левой  ногой. Ђвтор выразил на  лице
удивление, изумление, сказав, что  удар был немного лучше, чем автор ждал от
„жо,  но выразил свое сомнение,  сможет  ли „жо выдержать  этот  темп.  Ћн с
уверенностью заЯвил, что „жо скоро  ослабеет и обнаружит, что не может  даже
стоЯть спокойно. „жо топнул несколько раз еще,  но потом стало заметно,  что
его топанье становитсЯ слабее.
     ‡атем, усилив  свои попытки, „жо  дошел до счета 30, и тогда понЯл, что
намного переоценил свои силы. Љогда по выражению лица „жо стало Ясно, что он
понимает это, автор предложил ему не топать ногой о пол, а  слегка постучать
по полу тысЯчу  раз ногой,  так  как  он  потом  не сможет  даже  стоЯть, не
раскачиваЯсь из стороны в сторону от усталости, и захочет сесть. ‘ отчаЯнной
твердостью  мальчик  отверг  предложение  и  заЯвил  о  своем желании стоЯть
спокойно.  Ћн  быстро принЯл  прЯмую  позу, вытЯнув руки  по бокам, лицом  к
автору. …му  сразу же показали на настольные часы, и автор сделал  замечание
относительно медленного перемещениЯ минутной стрелки и о еще более медленном
перемещении  часовой  стрелки  несмотрЯ  на  быстрое  тиканье  часов.  Ђвтор
повернулсЯ к своему письменному столу, начал делать записи в истории болезни
„жо, а потом занЯлсЯ другими записЯми.
     ‚  течение 15 минут „жо переминалсЯ с ноги на  ногу, вертел своей шеей,
пожимал плечами. Љогда прошли полчаса, он вытЯнул руку, дотЯнулсЯ до  спинки
стула, чтобы перенести  часть  своего веса. Ћднако он быстро отдернул  руку,
когда ему показалось, что автор  собираетсЯ поднЯть  голову от  своих бумаг.
Џриблизительно  через  час  автор  извинилсЯ и  вышел на некоторое  времЯ из
кабинета. „жо воспользовалсЯ этим и уже не занимал своего прежнего положениЯ
позади стула.
     Љогда  мать постучала в дверь кабинета, автор сказал „жо: "Љогда войдет
твоЯ мать, сделай  точно  то,  что  Я  тебе скажу".  Њать  вошла  и села,  с
удивлением глЯдЯ на  „жо, который  твердо и прЯмо стоЯл лицом к  письменному
столу.  ‘делав  матери  знак  молчать,  автор  повернулсЯ  к  „жо  и  твердо
скомандовал:
     "„жо, покажи своей матери, как сильно  ты можешь  стучать по полу". „жо
был сильно изумлен,  но послушалсЯ. "’еперь, „жо, покажи как твердо  и прЯмо
ты можешь стоЯть!". Њинутой позже ему  были даны еще две команды: "Њама, эта
беседа  между  „жо  и  мной  --  тайна между  мной  и  „жо.  „жо,  ничего не
рассказывай матери  о  том,  что случилось сегоднЯ в этом  кабинете. ’ы  и Я
знаем об этом, и этого хватит. •орошо?"
     € „жо и  его мать в знак согласиЯ кивнули головой. Ћна выглЯдела слегка
озадаченной, а „жо -- очень довольным. Џо пути домой „жо был  спокоен, сидел
рЯдом с матерью. Џриблизительно на полпути до  дома „жо прервал  молчание  и
сказал, что автор -- отличный  доктор. Љак позже рассказывала  его мать, это
заЯвление  каким-то  необъЯснимым  образом  развеЯло  ее  сомнениЯ.  Ћна  не
спрашивала о событиЯх,  происшедших в тот  вечер  в  кабинете, а  сам „жо не
сказал ей  об  этом ни  слова. Ћна  только понЯла,  что  „жо стал  уважать и
доверЯть  автору  и  была  рада  встречатьсЯ  с  автором  времЯ  от времени.
Џоведение „жо  продолжало оставатьсЯ  таким, какое  должно  быть у  обычного
умного мальчика, который времЯ от времени шалил, но вполне понЯтным образом.
     Џрошло  два  года, и у матери „жо  состоЯлась помолвка.  „жо понравилсЯ
будущий отчим, но  он  спросил у матери:  одобрил ли  автор  этого человека?
Љогда  его  убедили   в  этом,  он  без  дальнейших  вопросов  согласилсЯ  с
замужеством матери.
        Џримечание
     ‚ процессе бытиЯ ценой выживаниЯ ЯвлЯетсЯ вечнаЯ бдительность и желание
узнать.   —ем  быстрее  человек   осознает  реальности  и   чем   скорее  он
приспособитсЯ  к ним,  тем  скорее  пройдет  процесс  приспособлениЯ  и  тем
счастливее будет  его жизнь.  Љогда  человек знает  границы,  ограничениЯ  и
пределы, которые определЯют наше бытие, тогда он свободно может использовать
все  то,  что  у  него   есть  в  наличии.  Ќо  в  неопределенном  окружении
интеллектуальные   и   эмоциональные   колебаниЯ   и   изменениЯ    вызывают
обволакивающее состоЯние  неопределенности, которое менЯет времЯ от  времени
свою модальность,  так  что здесь не  может быть и  речи об определенности и
надежности. „жо пыталсЯ узнать, кто был сильным, надежным и безопасным, и он
узнал это тем  самым  эффективным способом, когда человек  учитсЯ не бить по
камню  голой  ногой и  не  трогать  колючий  кактус  голой рукой. ‘уществуют
относительные ценности усилий, предназначений, целей и вознаграждений, и „жо
была  дана  возможность  искать,  думать,  находить,  сравнивать, оценивать,
противопоставлЯть и выбирать.  ’ем  самым ему давалась  возможность учитьсЯ,
узнавать и приспосабливатьсЯ.
     „жо  был не  единственным, к кому  применЯлась такаЯ  терапиЯ.  ‡а годы
работы автор встречалсЯ с целым  рЯдом подобных примеров,  почти  идентичных
вышеизложенному. ‚  некоторых  из этих случаев автор находилсЯ в  контакте с
пациентами в течение многих лет и, следовательно,  получал информацию, вновь
и вновь подтверждающую важное значение столкновениЯ с  действительностью как
успешного средства длЯ созданиЯ безопасной реальности.
     ‚ернутьсЯ к содержанию
     <b>ѓ€ЏЌЋ’€—…‘Љ€ Ћђ€…Ќ’€ђЋ‚ЂЌЌЂџ  Џ‘€•Ћ’…ђЂЏ€џ  Џђ€  ЋђѓЂЌ€—…‘ЉЋЊ ЏЋђЂ†…Ќ€€
ѓЋ‹Ћ‚ЌЋѓЋ ЊЋ‡ѓЂ</b>
     "American journal of clinical hypnosis" 1963, N" 5, pp. 92--112.
     Ћбычно  повреждениЯ  мозга  с  постоЯнными   показаниЯми   органических
изменений представлЯют собой  серьезную трудную проблему длЯ психотерапии. ‚
нижеследующей истории  болезни даетсЯ довольно подробный рассказ о множестве
психологических  мер,  о  формах  команд, о  прЯмом  и  косвенном применении
гипноза  и о  манипулЯциЯх  с  различными  моделЯми поведениЯ и реакций  длЯ
достижениЯ терапевтических целей после  неудачи  с  обычными  медицинскими и
хирургическими  процедурами. ‚место обычного  краткого изложениЯ медицинских
фактов  очень  подробно  изложена  сама историЯ  болезни.  Ѓыла  предпринЯта
попытка  дать  читателю "почувствовать" ту  психологическую  и  органическую
картину, с которой  столкнулсЯ  автор, и котораЯ сыграла определЯющую роль в
том лечении, которое он изобрел.
     20 июлЯ  1955 г. эта 38-летнЯЯ  женщина,  когда-то  окончившаЯ колледж,
бывшаЯ  в свое  времЯ  блестЯщей  студенткой,  имеющаЯ  докторскую  степень,
возвращалась со  своим мужем  и тремЯ  детьми  после  счастливо  проведенных
каникул.   Џо  дороге  она  стала  жаловатьсЯ  на  головную  боль,   котораЯ
становилась все сильнее, и у женщины быстро развилась мозговаЯ кома.
     Ћна была госпитализирована, при обследовании была  обнаружена аневризма
в месте  разделениЯ  внутренней  сонной  артерии  на  среднюю  и  внутреннюю
мозговые  артерии,  выЯвлены  парез правой половины тела  и афазиЯ.  Ђнализы
показали наличие свежей крови в спинномозговой жидкости.
     ‹ечение было консервативным до 2 августа,  когда состоЯние ее несколько
ухудшилось,  и на  всей  правой  половине  тела  поЯвилась очень  выраженнаЯ
гипералгезиЯ.   Ќевропатологи  предположили,  что  у  пациентки  развиваетсЯ
таламический   синдром.  …й   давали  различные  медикаменты,  чтобы   снЯть
сильнейшие  боли, но так как улучшениЯ не  наблюдалось, то 8  августа в ходе
нейрохирургической операции ей была перевЯзана  общаЯ  соннаЯ  артериЯ.  ќто
вмешательство  уменьшило   головные   боли  и  другие   общие  симптомы,  но
правосторонний  парез и гиперестезиЯ сохранились. ‘пустЯ месЯц у  женщины  в
правой стороне тела снова поЯвились сильные боли, и врачи  поставили диагноз
-- таламический синдром центрального происхождениЯ.
     Ћна  начала ходить довольно хорошо,  но весьма неустойчиво, но усиление
болей   и  неэффективность  обезболивающих  медикаментов   и  успокоительных
послужили причиной ее госпитализации в одну из самых  известных клиник,  где
она находилась с ЯнварЯ 1956 года.
     Ћбщий  осмотр и анализы подтвердили предыдущий  диагноз -- таламический
синдром,  выЯвили снижение мышечного тонуса, гиперэстезию в  правой половине
тела, а также  афазию. ‚рачи-специалисты пришли к выводу,  что диагноз Ясен,
дополнительные  обследованиЯ   больше   ничего  не  дадут  и   рекомендовали
использовать  новые,  только   что  разрешенные  к  клиническим  испытаниЯм,
лекарственные  препараты.  Џрогноз  был  очень   неблагоприЯтным.  ‘емьЯ  не
согласилась с  таким  лечением, и в  марте  1956 года  по настоЯнию мужа  ее
поместили   в   другой  хорошо  известный   неврологический   институт.  ’ам
обследование  подтвердило  сохранение  выраженного  правостороннего  пареза,
афазии и  правосторонней гипералгезии. Љак  и при  предыдущих  исследованиЯх
выЯснилось, что  у женщины нормальные ощущениЯ и нормальный мышечный тонус в
левой половине ее  тела. ‘пециалисты этой  клиники подтвердили  диагноз,  не
сделали никаких  новых рекомендаций, и  высказали мнение,  что прогноз этого
заболеваниЯ очень неблагоприЯтный.
     Ћна поступила в третий неврологический институт  в июне 1956 года, и ей
была сделана еще одна нейрохирургическаЯ операциЯ по поводу ее таламического
синдрома.  ‹ечащему  терапевту  женщины  сообщили,  что  хирурги   пересекли
спиноталамический тракт  на  левой стороне  тела,  что  привело к уменьшению
правосторонней   гиперэстезии,  но  глубокаЯ,   диффузнаЯ,  спонтаннаЯ  боль
сохранилась. “ пациентки  выЯвилась частаЯ ассоциациЯ вегетативных нарушений
с приступами болей. Џрогноз был неблагоприЯтным, так как врачи  считали, что
развившийсЯ таламический синдром невозможно устранить.
     Ћни  рекомендовали  выписать  пациентку  домой  и  впоследствии  лечить
рентгеновским облучением гипоталамуса на участке позади турецкого седла, как
возможного средства длЯ уменьшениЯ гипералгезии и вегетативных нарушений.
     Џри  возвращении  ее  домой оказалось,  что  у нее  не  сохранилось  то
улучшение,  которое наметилось сразу после операции. ‚новь за  консультацией
обратились в неврологический  институт.  ’ам объЯснили, что такаЯ  операциЯ,
как та,  котораЯ была ей  произведена, часто бывает неудачной.  ‚рачи  снова
посоветовали провести курсы рентгенотерапии, а если это не поможет, то будет
необходима повторнаЯ операциЯ. 3  июлЯ  1956  года  специалисты  института в
свЯзи с  нарастанием  симп~  тематики у  пациентки, предложили провести курс
лечениЯ новыми препаратами. Ћни Явно не были заинтересованы в новой операции
и считали ситуацию безнадежной.
     ‘емейный  врач  пациентки отвез  ее  к  врачу  общей  практики,  т.  е.
терапевту  и  хирургу  в  одном  лице,  который  при  осмотре отметил  Явную
аномалию, не упоминавшуюсЯ при всех предыдущих осмотрах и анализах, а именно
точное анатомическое  распределение нарушений  чувствительности  по  средней
линии тела: повышеннаЯ болеваЯ  чувствительность правой стороны и нормальные
ощущениЯ  на левой  стороне, а  также  вегетативные  нарушениЯ  и  очевидные
неврологические  признаки  повреждениЯ  мозга.  ’акаЯ  четкаЯ  анатомическаЯ
демаркационнаЯ линиЯ нормальных и  ненормальных  ощущений, по  мнению врача,
ЯвлЯлась  истерическим наложением,  особенно тогда, когда  пациентка кивнула
утвердительно головой, подтверждаЯ, что праваЯ сторона ее влагалища и прЯмой
кишки одинаково болезненны.
     ‚  результате  этого  посещениЯ  близкие  пациентки и  их-семейный врач
решили показать пациентку автору на предмет проведениЯ гипнотерапии, так как
за  прошедшие  11  месЯцев  лечениЯ  лишь  несколько  уменьшилсЯ  паралич  и
развилось состоЯние прострации, из  которого пациентку  можно  было  вывести
лишь  необычными  стимулами.  Њуж  согласилсЯ  с  таким планом, и  пациентку
привезли к автору 14 июлЯ 1956 года.
     …е  муж  рассказал  все,  что  произошло   с  ней;  семейный  врач  дал
соответствующие  сведениЯ  о  пребывании  женщины  в  четырех  клиниках,  об
анализах, лекарствах и рекомендациЯх, сделанных за эти 11 месЯцев.  ‡атем он
рассказал о том, в каком состоЯнии она сейчас.
     Џациентка  неустойчиво и покачиваЯсь вошла в кабинет, буквально рухнула
в кресло  и времЯ  от времени кивала головой в знак  согласиЯ с мужем, когда
тот говорил о том,  что она страстно желает поправитьсЯ.  ‚нешний вид  у нее
был   ужасный.   ‚олосы   на   голове   только   начали   отрастать    после
нейрохирургической  операции;   праваЯ  сторона  лица  была   опущена;   все
правосторонние   движениЯ   были   неловкими;  своим   поведением  она  Явно
показывала, что  страдает от сильной  боли в  правой  стороне  тела.  Ћсмотр
показал, что женщина с большим трудом выносила легкие прикосновениЯ к правой
стороне  тела,  чем  сильные  шлепки  и  глубокое  надавливание.  Ѓыло также
отмечено, что у нее отмечаютсЯ заметные болезненные реакции на любые стимулы
на  правой стороне тела от средней  линии скальпа,  вниз по  лицу  и верхней
части грудной  клетки. ‚сЯ  праваЯ  нога  была  болезненной,  и она  кивнула
головой вправо, когда ее спросили, болЯт ли у нее влагалище  и прЯмаЯ кишка.
Љогда ее спросили, имеет ли она в виду только правую часть этих органов, она
снова  утвердительно кивнула  головой.  Ћбследование  при закрытых глазах во
времЯ проверки ощущений в спине и скальпе  не изменили точного разделениЯ по
анатомической  средней  линии левосторонних нормальных ощущений и повышенной
болевой чувствительности правой стороны. ‚ыЯвилась также выраженнаЯ алексиЯ,
котораЯ не была отмечена ни в одном из предыдущих осмотров. €сториЯ болезни,
внешний вид и очевидные симптомы,  включаЯ афазию и  алексию,  не  оставлЯли
почвы  длЯ  сомнений  относительно  органического  характера  ее  болезни  и
повреждениЯ  мозга,  несмотрЯ  на  кажущийсЯ   "истерический"   характер  ее
сенсорных нарушений.
     —то касаетсЯ отношениЯ женщины к лечению, то, по словам мужа, пациентка
проЯвила определенный интерес  к любому медицинскому сообщению, дискуссии  в
свЯзи  со  своим  заболеванием,  и  каждый  раз, попадаЯ  в  новую  клинику,
проЯвлЯла  новые  надежды  на  излечение, за  которыми  следовали  отчаЯние,
безысходность,   слезы,  глубокое  разочарование  каждый  раз,   когда   она
возвращалась  домой.  ‚  течение нескольких  месЯцев  она  упорно  старалась
разговаривать со  своим мужем и детьми и хоть в какой-то степени участвовать
в семейной жизни. €ногда  на произнесение фразы "Я  не могу говорить" или "у
менЯ болит"  у  нее  уходило  15 минут. Ќесколько  раз она пыталась проЯвить
интерес  к визитам  многочисленных друзей  и  особенно их  семейного  врача,
который к тому же был <b>их</b> близким другом, но длЯ нее это было слишком тЯжело.
•отЯ парез немного уменьшилсЯ, она испытывала большие затруднениЯ при спуске
с лестницы, а также при попытке сделать шаг назад. Џациентка сказала, что ей
при этом приходитсЯ пользоватьсЯ перилами, так как ей  кажетсЯ, что ее глаза
не могут правильно определить ступеньки, и что  длЯ того, чтобы сделать  шаг
назад, ей приходитсЯ медленно  и долго "размышлЯть", так как ее ноги отстают
при движении назад, и в результате она падает.
     •олода  и  повышеннаЯ   влажность  также   увеличивали  ее   физическое
недомогание,  правостороннюю  повышенную  чувствительность  и правосторонние
нарушениЯ мышечного тонуса.
     ‘начала пациентка относилась к своему  заболеванию с испугом, страхом и
озабоченностью. Џри первой  госпитализации она  проЯвлЯла сотрудничество при
лечении,  чувство довериЯ к своему  врачу и чувство  уверенности  в будущем.
Ћбострение симптомов,  которые привели ее ко второй госпитализации в одну из
известнейших в стране клиник, сопровождалось реакцией надежды и уверенности.
‹ечение обычными  лекарствами и  новыми препаратами и  высказанное тамошними
врачами  сомнение в  возможности  улучшениЯ  ее состоЯниЯ привели  к чувству
отчаЯниЯ  и  в  то  же  времЯ  к  решимости  сделать  все  возможное,  чтобы
вылечитьсЯ.  “  нее несколько уменьшились проЯвлениЯ правостороннего пареза,
но ходьба по лестнице  вверх  и  вниз, затруднениЯ  при шаге назад, холоднаЯ
зимнЯЯ  погода,  когда она была дома,  афазиЯ и  алексиЯ представлЯли  собой
серьезные препЯтствиЯ к нормальному образу жизни.
     ‚  качестве болеутолЯющих  и успокаивающих  средств  ей были  прописаны
кодеин и препараты,  содержащие  барбитураты, но чем выше  становились дозы,
тем менее эффективно они действовали.
     Ћна напрасно прилагала  все усилиЯ,  пытаЯсь  разговаривать с детьми  и
мужем. ЂфазиЯ  делала ее беспомощной, чего  она  боЯлась больше всего. Љроме
того, она не сознавала  наличиЯ  у себЯ алексии.  Џациентка  также  отмечала
нарушениЯ зрениЯ, которое заключалось в том, что она как бы  в тумане  четко
видела только контуры предметов.
     Ћна пыталась правильно  реагировать на  визиты  своих  друзей, но часто
оказывалось,  что   ее.  внимание  отвлекали  сильные  приступы  боли.   ќто
постепенно заставило ее  отойти  от всего.  Ћна спала до  10.30 утра,  потом
вставала,  принимала душ,  несмотрЯ на  то, что это вызывало  у  нее сильную
боль. (Џозже  она  объЯснила,  что  помимо  соблюдениЯ  личной  чистоты  она
надеЯлась,  что   эта   процедура   поможет  ей   привыкнуть  к   постоЯнной
правосторонней гиперэстезии и гипералгезии.)
     ‡атем она съедала сразу и завтрак и  ленч (второй завтрак), ложилась на
кушетку,  смотрела  в  потолок  и курила. ‚ 6  часов  вечера  она  вставала,
обедала, вновь  ложилась на диван  и курила, уставившись в потолок, времЯ от
времени пыталась разговаривать с мужем и детьми (это происходило все реже  и
реже). Џриблизительно в 10.00 вечера она ложилась спать.
     …е  третьЯ  госпитализациЯ  и  вероЯтность   того,  что  будет  сделана
нейрохирургическаЯ  операциЯ,  вызвали  у  нее  большой интерес  и  надежды,
которые вновь обернулись отчаЯнием. Џри  четвертой госпитализации  она вновь
принЯла  лечение  с  новой  уверенностью  и  энтузиазмом,  но  была  жестоко
разочарована  тем,  что  закрепилась правостороннЯЯ гипералгезиЯ.  Џациентка
дала согласие на очередную нейрохирургическую  операцию, но особой надежды у
нее  уже  не было. ЊалаЯ эффективность проводимого лечениЯ привела к полному
отчаЯнию  и чувству безнадежности, чувству, которое присутствовало у нее уже
несколько месЯцев, но теперь полностью овладело ею. Ћна пассивно согласилась
обратитьсЯ  к  врачу  общей практики по совету  своего домашнего доктора, но
даже  то,  что,  по  его  мнению,  анатомическое  разделение неврологических
нарушений  по  средней  линии тела  может  носить  истерический  характер  и
ЯвлЯетсЯ  показанием длЯ гипнотерапии,  не вызвало у  нее большого интереса.
’акже  безучастно  она согласилась  прийти  на консультацию к автору  и  при
встрече с ним вручила ему клочок бумаги с едва различимыми словами "Џомогите
мне!"
     ќта лично выраженнаЯ  мольба о помощи, несмотрЯ на то, что с ней был ее
муж   и   этот   особый  кажущийсЯ   истерический   характер   анатомической
демаркационной  линии  ощущений  тела  произвели  на  автора   благоприЯтное
впечатление, как признак, дающий  большие надежды на то, что пациентка будет
сотрудничать  с автором  на  каждом этапе лечениЯ,  на  то,  что  это  -- не
истерическаЯ реакциЯ, а очень выраженнаЯ соматическаЯ гиперкомпенсациЯ. …й и
ее мужу все именно так и  объЯснили, а домашнему врачу  все было изложено  в
письме.  —тобы  укрепить  в  ней  чувство  веры  и надежды, ей несколько раз
достаточно  настойчиво  и выразительно повторили,  что  такое  распределение
ощущений можно объЯснить  не истерией, а гиперкомпенсаторным стремлением  ее
тела к  выздоровлению и восстановлению  "нормальной"  чувствительности.  ќто
весьма своеобразное объЯснение, как оказалось,  пробудило в ней веру в успех
лечениЯ.
     ’ем   не   менее   картина   представлЯлась   автору  не  такой   уж  и
обнадеживающей. Џервый час беседы изнурил пациентку,  и она  Явно потерЯла к
ней  интерес уже в первые  15 минут, хотЯ ее муж все еще продолжал рассказ о
ее болезни. €нтерес и желание  мужа  видеть ее здоровой не  вызвали  никаких
сомнений,  но общаЯ ситуациЯ показывала, что вопрос  о  каком-то  улучшении,
если оно вообще  возможно, зависит  от  настойчивости  ее  усилий.  Џоэтому,
прежде  чем  они ушли  из кабинета,  пациентку заставили дать  торжественную
клЯтву, что  она будет во всем  сотрудничать с автором; ее предупредили, что
"хорошее  лекарство  всегда  горькое  на  вкус", и  что  ей  не всегда будет
доставлЯть удовольствие выполнЯть инструкции терапевта.  Ћна пожала плечами,
и  после  нескольких попыток, заикаЯсь сказала: "џ сделаю это", и,  когда ее
спросили, не  имела ли  она  в виду, что сделает все,  что ее  попросЯт, она
энергично кивнула головой.
     ‚скоре  ее отпустили, и она, качаЯсь и  спотыкаЯсь, вышла  из кабинета,
вызвав  выражение   тревоги   на  лице  мужа,  которому   затем   были  даны
соответствующие  указаниЯ. ’ак как его работа требовала  частых  отлучек  из
дома, автор договорилсЯ с ним, что  при его жене постоЯнно  будет находитьсЯ
сиделка, котораЯ также будет выполнЯть роль ассистента автора. ђодственница,
котораЯ  сопровождала  пациентку,  сама вызвалась выполнЯть это поручение, и
беседа с ней привела к  заключению, что  она  будет идеальным  человеком длЯ
выполнениЯ любого плана лечениЯ, разработанного автором.
     ’ри днЯ автор усилено раздумывал над тем, что делать с этой пациенткой,
у   которой,  очевидно,  поврежден  мозг   в  результате  кровоизлиЯниЯ,   с
остаточными ЯвлениЯми пареза,  с выраженными симптомами  афазии и алексии, с
таламическим синдромом,  по поводу которого  ей была  сделана  операциЯ  без
заметных признаков улучшениЯ, котораЯ уже  в течение 11 месЯцев находитсЯ  в
состоЯнии  отчаЯниЯ и  беспомощности.  Ђвтор  был  почти  согласен  с плохим
прогнозом на будущее  у этой  женщины, который дали ведущие  неврологические
клиники страны. ‚се  это привело автора к заключению,  что нужно исследовать
экспериментально   возможность    помочь   пациентке,    объединив   гипноз,
психотерапевтические методы, использовав хорошо разработанную ее собственную
модель  крушениЯ  надежд и принципы работы „енгли, который  экспериментально
доказал, что  утрата способности  к  обучению  зависит  от  объема  корковых
поражений, а не от их локализации.
     Ћсновной  смысл  этого  решениЯ  заключалсЯ  в  том,  что  у  пациентки
создалась  хорошо разработаннаЯ модель крушениЯ надежд  и отчаЯниЯ, которые,
если правильно  их использовать, могут стать движущей силой длЯ формированиЯ
очень выраженной эмоциональной реакции, что приведет к коррекции симптомов.
     ќтот план был комплексным и сложным; иногда он менЯлсЯ не только со днЯ
на день,  но даже в течение одного днЯ, так что, если  не  считать некоторых
моментов, пациентка никогда  не знала, чего ждать от автора, и даже то,  что
было  сделано,  часто длЯ нее, казалось,  не  имело смысла.  ‚ результате  у
пациентки   всегда  поддерживалось  состоЯние   ожиданиЯ,   поиска,  борьбы,
состоЯние разрушенных  надежд,  эмоциональное  состоЯние,  в  котором  гнев,
замешательство, отвращение, нетерпение и горЯчее желание  взЯть  все  в свои
руки  и делать  все  упорЯдоченным,  разумным образом  стали  преобладающими
чувствами. (‚о времЯ написаниЯ этой  статьи  пациентка  очень интересовалась
тем, что  будет включено в  эту работу, и несколько  раз  говорила:  "Ћх,  и
ненавидела же Я  вас; вы  приводили  менЯ в  Ярость, и чем  злее Я была, тем
больше старалась").
     ’ак  как в  решении  этой  клинической  проблемы  все  обычные средства
оказались   неэффективными,   то   лечение  носило   характер   клинического
эксперимента. Ћднако, поскольку состоЯние пациентки было критическим,  то не
было возможности  оценивать действительную пользу  каждой  в отдельности  из
многочисленных,  изобретенных  автором  процедур. Њожно было  согласитьсЯ  с
компетентными  специалистами известных  в стране клиник в их оценке будущего
прогноза   заболеваниЯ   у   пациентки,   как   очень  плохого,   фактически
безнадежного, о чем говорили и реальные результаты проводимого лечениЯ.
     Љ  счастью, сиделка  пациентки  была  очень разумным  человеком,  очень
заинтересованным  в этой ситуации, очень контактной,  с  удивительно  хорошо
поставленной   речью,   свободно   владеющаЯ   современным  Языком.  ќтим  и
воспользовалсЯ автор в качестве своего  терапевтического подхода, не знакомЯ
с его целЯми и деталЯми саму пациентку.
     Ќа первом  сеансе автор сказал пациентке,  что  она должна  собрать всю
свою волю,  все свои  физические  и душевные силы, чтобы слушать внимательно
каждый вопрос, который задает ей автор и приложить все усилиЯ, чтобы на него
ответить, каким  бы странным он ни  был. Џациентка  в знак  согласиЯ кивнула
головой,  и  ее  спросили полное  имЯ мужа.  Џрежде, чем она закончила  свои
первые  попытки произнести его вслух, сиделка очень быстро назвала  его имЯ,
возраст,  место  рождениЯ, что и записал автор с  серьезным выражением  лица
так, как будто  это  сказала сама  пациентка. ’ак же  четко и медленно автор
спросил  у  пациентки  ее полное имЯ, включаЯ  и  девичью фамилию.  €  снова
сиделка,  пока  пациентка боролась со своими  губами  и Языком, назвала имЯ,
возраст,  адрес и т. д.  ЏродолжаЯ в  том  же  духе,  автор серьезно задавал
пациентке вопросы и записывал ответы на них, делаЯ вид, что это ответы самой
пациентки,  некоторые  из  которых  были намеренно  приблизительными и  даже
ошибочньми.  Џостепенно  удивление  пациентки  сменилось гневом  и  Яростью,
особенно тоща, когда стали  даватьсЯ ошибочные  ответы  и  даже неправильные
сведениЯ.
     ‚ конце часового периода автор заметил небрежно пациентке: "‚ы сердиты,
как мокраЯ курица, не так ли?", на что сиделка ответила очень воодушевленно,
что  ничего  подобного  с  ќнн  не   произошло.   Ђвтор  продолжал:  "Ђ   вы
действительно не  хотите  сюда  приходить больше, не  правда  ли?"  €  снова
сиделка торжественно заверила автора в обратном в то времЯ,  как пациентка в
Ярости  дрожащими губами пробормотала:  "џ об-беща-обещала", -- и  вышла  из
комнаты. Ѓыло заметно, что ее  шаг был  более устойчив (совсем немного), чем
тогда, когда она входила.
     Ќа следующий день, как только пациентка (ее  звали ќнн) была  усажена в
кресло, автор попросил ее рассказать о себе, и  немедленно  „жейн (так звали
сиделку) включилась в разговор, быстро сообщив автору такие сведениЯ об ќнн,
как дата  и место  рождениЯ, учеба в школе, имена ее учителей, годы учебы  в
колледже, некоторые даты из семейной жизни. Њногие
     из этих сведений были  приблизительными, а  многие попросту ошибочными.
ќнн смотрела на  „жейн  со  все  возрастающим гневом, а  потом и  на автора,
который  записывал эти сведениЯ и вел  себЯ так, как будто  это говорит сама
ќнн. ‚се это времЯ  губы и рот ќнн шевелились,  стараЯсь произнести какие-то
слова ответа,  поправить „жейн, и когда сеанс  подошел к концу, о чем заЯвил
автор, одновременно назначив  час следующей встречи,  ќнн  вышла из кабинета
еще более устойчиво, чем накануне. Ќо автор вернул ее и сказал серьезно, что
дневнаЯ программа была составлена длЯ нее, и что сиделка ответственна за то,
чтобы  ќнн  сдержала обещание  о  сотрудничестве.  ќнн энергично  и  сердито
кивнула головой, быстро повернулась, сделав только один шаг назад,  и вышла,
все еще сердЯсь.
     …е снова попросили вернутьсЯ, и, когда  пациентке удалось зафиксировать
свой  взглЯд на лице автора, ей медленно,  несколько  раз повторили, что она
должна полностью  подчинитьсЯ  составленному  длЯ нее распорЯдку  днЯ. ‡атем
пациентке позволили  уйти  из  кабинета;  сначала она  шла  медленно, как бы
находЯсь в состоЯнии  транса, а потом пошла гораздо быстрее. Ђвтор не сделал
никаких попыток проверить ее на гипнабельность, так как его клинический опыт
показывает,   что  при  закреплении  гипнотических  реакций  субъекта,   нет
необходимости  давать  ему  знать об  этом  на первых этапах.  Ќаоборот, чем
меньше пациенты осознанно  понимают это, тем больше они пытаютсЯ помочь  при
терапевтических процедурах.
     Њного позже ќнн сказала автору: "ЊенЯ к вам послали на  сеансы гипноза,
но  вы ни разу не пытались использовать его. •отЯ сейчас, оглЯдываЯсь назад,
Я уверена,  что вы вводили менЯ в состоЯние  транса  много раз, когда  Я  не
знала этого. Љогда Я сердилась на людей,  это могло продолжатьсЯ долго, даже
несколько  лет.  Ќо  с  вами  было  по-другому. џ  сердилась,  действительно
сердилась, но на  следующий день, когда Я все еще была зла на вас, что-то во
мне заставлЯло менЯ  приходить сюда. Њожет быть, это просто означает, что вы
добирались до моего подсознательного, и поэтому Я возвращалась. ‚ы много раз
вводили менЯ  в  состоЯние  транса?" Ќа  этот  вопрос, поскольку она  еще не
достигла  нужных  успехов,  на  которые рассчитывал автор  и которые  считал
возможными, последовал стандартный длЯ таких  случаев уклончивый  ответ:  "џ
люблю помогать своим пациенткам, но  обычно Я  даже не пытаюсь объЯснить им,
что Я делаю. џ вам отвечу  на ваш  вопрос  так: "‚ы  можете считать, как вам
хочетсЯ, и в  любом случае  ваша догадка подойдет мне". ’акой ответ закрывал
вопрос, не  отвечаЯ на него,  и оставлЯл автору свободу вызывать у пациентов
состоЯние   транса   с   воображаемыми  или   изолированными  гипнотическими
ЯвлениЯми, и  при этом пациент не сознавал,  что происходит. ѓораздо охотнее
пациент воспринимает такие  проЯвлениЯ  как  свои  сознательные,  намеренные
усилиЯ, чем  как  пассивное  ответное  действие,  вызванное гипнотерапевтом.
‡аставить  пациента  думать: "‘мотрите, что  Я  (пациент)  могу делать",  --
гораздо эффективнее,  чем  позволить  пациенту  понЯть, что  может  терапевт
заставить его делать.
     „жейн показала ќнн напечатанный на машинке распорЯдок днЯ, но последнЯЯ
не могла прочесть его из-за своей алексии.
     Џосле неоднократных тщетных попыток ќнн, „жейн несколько раз зачитывала
его ей, но с  определенными  и разными ошибками.  ќнн внимательно слушала, и
выражение  ее  лица показало,  что она  узнавала  эти  ошибки  и  постепенно
раздражалась. ќти ошибки  касались  времени  на сон, времени  душа,  времени
обеда,  часов плаваниЯ, медицинских назначений  и т. д. Ќо что ее рассердило
еще  больше,  так это заЯвление, что она  должна подчинЯтьсЯ „жейн  во всем,
независимо  от  того,  что  она сама думает  по  этому  поводу,  как она это
понимает, чего хочет и что знает. € никаких исключений из этого правила.
     ќтот  режим днЯ  был  составлен  исключительно в  качестве  еще  одного
средства  стимулированиЯ пациентки, не позволЯЯ ей  понимать, что происходит
на самом деле. ’аким образом „жейн, несмотрЯ  на  то, что  часы стоЯли перед
глазами, а по радио сказали, что времЯ 9.00 часов, заЯвила, что уже 10 часов
вечера, ќнн  пора ложитьсЯ спать. ќнн что-то бормотала  нечленораздельно,  а
„жейн прочитала, что ќнн не должна спорить, а должна подчинитьсЯ инструкциЯм
„жейн, которые были перечислены в программе.
     Ќапример, длЯ завтрака ќнн будили слишком рано и спрашивали, хочетсЯ ли
ей Яиц всмЯтку, гренки и кофе. ќнн в  знак согласиЯ кивала головой, потом по
часам  замечала, что  ее разбудили  на  полтора часа раньше, чем положено, и
показывала;  на  часы. Џозже мы узнали, что она узнавала времЯ по  положению
стрелок, а  не  по цифрам на циферблате.  „жейн  весело замечала, что сейчас
прекрасное утро, и  ќнн в Ярости одевалась, сердито приходила на кухню, и от
удивлениЯ немела, увидев на столе перед собой овсЯную кашу и листовой салат,
в то времЯ, как „жейн ела фрукты, гречневую кашу Я пила кофе. ‘разу же после
завтрака, который  ќнн  съедала с отвращением,  а  в  это времЯ „жейн весело
болтала на любую тему, пришедшую ей в голову, включаЯ и вопрос об абсолютном
приказе  автора, что ќнн  всегда должна  съедать все,  что  находитсЯ  в  ее
тарелке. ‡атем „жейн  с покаЯнным видом извинЯлась за то, что не сказала ќнн
принЯть душ перед завтраком  и, весело  болтаЯ, почти  силой отводила  ќнн в
ванную комнату и следила за  тем, чтобы ќнн принЯла душ, полностью игнорируЯ
ее попытки показать жестами, что она уже принимала душ, что пол  в душевой и
полотенца сырые и т. д. „жейн, не обращаЯ  вниманиЯ, весело болтала  на тему
здоровьЯ. —увство юмора „жейн и энергиЯ, с которой она следовала инструкциЯм
автора,  были   чрезвычайно  полезны,  и  „жейн   легко   использовала  свою
собственную изобретательность, выполнЯЯ пожеланиЯ автора.
     Ќа  следующем сеансе ќнн  пыталась свЯзатьсЯ с автором, написав записку
левой рукой и, поэтому,  очень неразборчивым почерком,  и вручила ее автору,
который попыталсЯ прочесть ее, не смог и отдал ее „жейн, чтобы та прочла ее.
Џожимание плечами и беспомощные  взглЯды собеседников заставили ќнн сказать:
"поверните".  ЏодчинЯЯсь,  автор и  „жейн  повернулись лицом  к  ќнн,  снова
пожимаЯ  в  недоумении  плечами.  ќнн  расплакалась и  с трудом  произнесла:
"Џереверните бумагу".
     Ђвтор  сделал это, и они с „жейн прочли: "Ќе может ли  она отвести менЯ
куда-нибудь пообедать?" ќто было написано медленно, с трудом.
     Ђвтор  сразу же согласилсЯ, а ќнн, не колеблЯсь, не заикаЯсь, спросила:
"Ђ на завтрак и ленч тоже?" ‘огласие было дано, и ќнн выглЯдела счастливой и
торжествующей. „жейн  фактически наслаждалась,  расстраиваЯ ќнн  при  каждом
принЯтии  пищи,  подаваЯ ќнн вместо банана морковь,  в то времЯ, как сама  с
удовольствием  ела  банан. ‚се чаще  и  чаще за  едой,  времЯ от времени ќнн
удавалось произнести  названиЯ блюд, которые бы она хотела  съесть, и за это
„жейн  ее  вознаграждала, как бы  не  обращаЯ особого вниманиЯ  на это,  что
всегда вставлЯла в свою речь незначительные ошибки, что) особенно раздражало
ќнн.  ’ак  она  предложила  подарок длЯ  старшего  из  детей ќнн,  хотЯ день
рождениЯ был у самого младшего.  (Њежду прочим,  ќнн  за времЯ болезни очень
похудела, но  понемногу начала поправлЯтьсЯ, подчинЯЯсь приказу есть дочиста
со своей тарелки.)
     Џросьба  поехать  куда-нибудь   пообедать  вызвала   новые  поводы  длЯ
расстройства ќнн, так как за рулем  сидела  „жейн.  Џрошло  немного времени,
прежде чем у ќнн возникла необходимость  начать произносить  слово "правый",
что означало "поверни направо", заранее за  один  квартал  от поворота, и ей
удалось произнести это слово точно на перекрестке, иначе бы „жейн  повернула
в неверном направлении или продолжала бы ехать прЯмо.
     Њеню  в  ресторане   послужило  еще  одним  источником   наставлений  и
расстройства.  ’ак  как  ќнн  не  могла читать, то  „жейн заказывала  блюда,
которые,  как  она  хорошо  знала,  ќнн  не переносит,  а ведь автор  всегда
спрашивал, съедает ли она все на своей тарелке.
     ќнн попыталась показать  официантке в меню то, что она хотела заказать,
но „жейн остановила ее, сказав официантке: "Џриказ врача", -- и взЯла меню в
свои руки. ’огда ќнн начала указывать пункты в меню, но если она не называла
их  вслух, „жейн  заказывала другое.  ќто заставило ќнн указывать и называть
то, что ей хочетсЯ, и  она получила кое-что из этого. …е  способность читать
вскоре  достигла  точки,  когда смогла  прочесть  весь  пункт  из  меню,  но
произнести  полностью   ей   не  всегда   удавалось.  ’ак  „жейн  заказывала
картофельный  салат,  когда  ќнн  показывала   на  "жареный  картофель",  но
произносила только "картофель".  ‚скоре ќнн смогла произнести "бифштекс  мне
умеренный", чтобы ей не заказывали что-нибудь другое.
     Џочти  в  самом начале автор научил  ќнн и „жейн детскому стихотворению
"ѓороховаЯ  каша  горЯча, гороховаЯ  каша  холодна" и приказал, читаЯ вслух,
делать  движениЯ  рукой  и  ногой  в  такт  стихотворениЯ.  ќтой  игрой  они
занимались регулЯрно десЯть-двадцать раз в  день. ‘начала  „жейн произносила
стихотворение  медленно, а  потом увеличивала скорость. ќто  проделывалось в
различное времЯ днЯ, иногда посередине обеда,  иногда даже в ванной во времЯ
принЯтиЯ  душа.  Џостепенно  „жейн начала  не  вовремЯ делать движениЯ,  что
заставлЯло ќнн, котораЯ  раздраженно  делала такие  замечаниЯ: "нет",  "нет,
нет", "вот так, вот так" или "нет, вот так", поправлЯть ее. Ќе комментируЯ и
не спорЯ, „жейн  исправлЯлась, но  делала позже  другие ошибки.  Љроме того,
„жейн начала читать  стихотворение  в  различных темпах.  ќто  также вызвало
дополнительное раздражение у ќнн, котораЯ вскоре начала с трудом произносить
различные слова стихотворениЯ, хотЯ и частично. Љогда „жейн заметила это, то
начала намеренно делать  ошибки в  словах, и часто ќнн  с трудом произносила
правильные слова, часто  эта игра составлЯла честь  терапевтического сеанса,
так что ее успехи становились все очевиднее.
     Ђвтор   считал,  что   в   данном  случае   прЯмой  гипноз  недопустим;
следовательно, ќнн сказали,  что  его использовать не  будут. (Њного месЯцев
спустЯ  ќнн объЯснила: "‚ы  дурачили  менЯ,  когда сказали,  что  гипноза не
будет.)
     ‚место  этого  автор сказал ќнн  очень осторожно,  тщательно  выбираЯ и
произносЯ слова  и,  таким образом, удерживаЯ ее внимание:  "Љогда ќнн будет
читать  это   стихотворение  (стихотворение  о   гороховой   каше   не  было
единственным),  слушайте внимательно,  вслушивайтесь в каждый слог. Ћбратите
на  него  все  внимание,  отмечайте  каждый звук, все согласные  и  гласные.
‚споминайте каждое слово. „умайте  над каждым  словом. ’щательно вспоминайте
то времЯ,  когда  вы были маленькой девочкой,  и вам нужно было  выучить это
стихотворение. ‚спомните, кто выучил вас ему, где вы стоЯли и сидели,  и как
вы были счастливы, когда наконец выучили его".
     ‚от короткий, но весьма показательный пример косвенного метода фиксации
вниманиЯ пациентки: вызываЯ у нее воспоминаниЯ событий и ситуаций прошлого и
индуцируЯ,  благодарЯ  фиксации вниманиЯ на них,  состоЯние  транса,  автор,
вероЯтно,  способствовал развитию возрастной регрессии за  счет  осторожного
использованиЯ событий из прошлого, о которых он  узнал  от „жейн  и ее  мужа
после обстоЯтельных расспросов.
     Љроме  того,  на  самых первых  этапах  лечениЯ  была  сделана  попытка
использовать речь  младенцев,  все  эти слоги "ма", "па", "да" и т.  п.  как
средство  научить пациентку  говорить.  Ћднако это  ущемлЯло ее  самолюбие и
подчеркивало ее  младенческую  беспомощность  при разговоре. ќто  было  Явно
очень опасное средство, хотЯ позже автор  сказал ќнн,  чтобы она делала это,
когда бывает в  комнате  одна, поскольку  она "обещала" делать все,  что  ей
скажут.
     Љроме  того, автор  был единственным человеком,  который верил в нее, и
поэтому ей захотелось доставить  ему удовольствие,  а  также встать с ним на
равных  в  его  глупых  трюках.  ’аким  образом, нарЯду  с  принудительными,
эмоциональными    мотивами   научитьсЯ   существовало    особое    состоЯние
амбивалентности,  смешанной  симпатии и  антипатии. ‡а  каждым таким сеансом
следовало  некоторое  улучшение,  и  „жейн с  энтузиазмом сообщала  автору о
проделанном накануне.
     ‘тихи   были   перефразированы   и   вставлены    в   ситуацию,   чтобы
персонализировать их в соответствии с прошлым ќнн. ’ак, на  одном сеансе был
упомЯнут  некий уличный  адрес, и  „жейн по сигналу автора написала: "ќнн  и
Ѓилли целовались,  сидЯ  на дереве". Љраска стыда на лице ќнн  показала, что
она  полностью помнит этот  эпизод  из своего  детства,  и  автор  сразу  же
воспользовалсЯ этой  ситуацией,  чтобы  зафиксировать  внимание  ќнн,  снова
подчеркнуть  времЯ,  место  и трудности  при  заучивании  детских  стихов  и
необходимость  всегда вслушиватьсЯ в  каждое  слово,  в каждый слог  и звук.
’аким  же образом  были  использованы  другие,  более  или менее  вызывающие
смущение событиЯ из прошлой жизни ќнн.
     Ћднажды утром, когда „жейн готовила  ужасно безвкусный завтрак длЯ ќнн,
последнЯЯ  оттолкнула „жейн в сторону. ‚ тот же день, войдЯ первой в кабинет
автора, ќнн,  с трудом выговариваЯ слова, сказала:  "џ  сержусь на вас,  мне
очень жаль, очень жаль".
     ‚ыражение  лица  ќнн показывало, что  она очень зла на  „жейн, что  она
сожалеет  об  этом, что она  чувствует, что автор преследует какую-то  цель,
заставлЯЯ их вести себЯ подобным образом, и что она хочет убедитьсЯ в этом.
     ‚  ответ  на это  автор  продекламировал  ей  экспромтом  сочиненное им
стихотворение, а „жейн тут же присоединилась к нему:
     "ќнн сердита, а мы рады,
     ‡ато мы знаем, как ее обрадовать,
     Ѓутылка вина заставит ее сиЯть,
     Ђ муж захочет ее обнЯть".
     ‚ ответ ќнн действительно просиЯла:  "Ћн приезжает! Ќаконец-то!" ’ак уж
совпали событиЯ, что ее муж действительно приезжал в эти дни в город, и весь
этот сеанс был посвЯщен планированию, как проведут эти з