ну без кары за подобное
отрицание своей природы: она наказует ее истерией.
     €з всех  неврозов  и психозов  истерические  ЯвлениЯ  представлЯют  длЯ
психолога  самую увлекательную  тему.  Ћни  бесконечно сложнее,  а потому  и
заманчивее,  чем  меланхолиЯ, которую  относительно  легко вызвать  в  своих
переживаниЯх, или простаЯ паранойЯ.
     Џочти   все   психиатры    питают   упорное   недоверие   к   различным
психологическим анализам. “же a  limine они допускают  объЯснение Явлений  с
помощью патологического  изменениЯ  в  тканЯх или отравлений  пищей, но  они
отказывают психологического элементу в первичной действенности.  Ќо  так как
до  сих  пор еще не доказано, что психический элемент должен занимать второе
место в сравнении с физическим, все указаниЯ на принцип "сохранениЯ энергии"
решительно  отвергнуты самыми  выдающимисЯ  физиками,  то  этот предрассудок
можно,  по справедливости,  оставить без  вниманиЯ.  ‚ыЯснение  "физического
механизма"  истерии может пролить свет на различные стороны этого ЯвлениЯ, а
пожалуй и на все Явление. ’от  факт, что все данные, которыми мы располагаем
в  настоЯщее  времЯ  по  вопросу  об истерии,  найдены именно  путем  такого
исследованиЯ, заставлЯет нас  предположить, что этот путь наиболее надежный.
џ имею  здесь в виду исследованиЯ, непосредственно свЯзанные с именами Џьера
†ане  и  Ћскара ”огта,  а  особенно  €.  Ѓрейера  и  3.  ”рейда.  „альнейшее
исследование  и  раскрытие  ЯвлениЯ  истерии  необходимо производить  в  том
направлении, по которому следовали  эти ученые, т.е. надлежит воссоздать тот
психологический процесс, который привел к этой болезни.
     …сли  принЯть определенное сексуальное "травматическое"  переживание  в
качестве наиболее обычного  (по ”рейду, единственного) повода к заболеванию,
то, по моему мнению, возникновение  этой болезни  следует представлЯть  себе
схематически  таким образом:  женщина находилась под  влиЯнием какого-нибудь
полового впечатлениЯ  или представлениЯ, которое она  воспринЯла в известном
прЯмом или непосредственном отношении к себе. € вот в ее психике разгораетсЯ
конфликт.  ‘ одной  стороны, мужскаЯ оценка, котораЯ насквозь проникла  в ее
существо, привилась  к  ней,  перешла в ее  сознание  в  виде  доминирующего
начала,  заставлЯет  ее  отвергнуть  это  представление,  возмущатьсЯ  им  и
чувствовать себЯ  несчастной из-за  него. ‘  другой стороны,  ее собственнаЯ
женскаЯ природа  действует  в  противоположном направлении: она положительно
оценивает  это  представление,   одобрЯет,  желает  его  в   самых  глубоких
бессознательных основах  своего существа.  ќтот  именно конфликт  постепенно
нарастает  и  бродит  внутри ее,  пока  не разрЯжаетсЯ припадком. ‚от  такаЯ
женщина  ЯвлЯет  собою  типическую  картину  истерического  состоЯниЯ.  ќтим
объЯснЯетсЯ,  почему больнаЯ  ощущает половой  акт, как  "чужеродное тело  в
сознании",  тот  половой  акт,  который  она,  по  ее  глубокому  убеждению,
решительно отвергает, но которого фактически требует ее изначальнаЯ природа,
это нечто в ней. ЉолоссальнаЯ  интенсивность желаниЯ, которое усиливаетсЯ по
мере увеличениЯ  числа попыток, направленных к его подавлению, и параллельно
с этим тем более сильное и оскорбленное отрицание мысли о половом акте - вот
та пестраЯ игра двух чувств,  котораЯ  совершаетсЯ в  истеричке. •роническаЯ
лживость женщины особенно обострЯетсЯ, когда дело кажетсЯ  основного пункта,
когда  женщина впитывает в себЯ также этически отрицательную  мужскую оценку
сексуальности.  Ђ  ведь всем известен  тот  факт, что сильнее всех поддаютсЯ
влиЯнию   мужчины   именно  истерички.  €стериЯ   есть  органический  кризис
органической лживости женщины. џ  не отрицаю, что есть и истеричные мужчины,
хотЯ значительно  реже: ибо  среди бесконечного числа различных  психических
возможностей  мужчины есть  одна,  а именно -  это обратитьсЯ  в женщину,  а
вместе  с тем  и в истеричку.  Ќесомненно  существуют и лживые мужчины, но в
данном случае  кризис протекает  совершенно  иначе  (также  и лживость здесь
инаЯ,  не такаЯ безнадежнаЯ): он ведет к просветлению,  хотЯ  очень часто на
весьма короткий срок.
     ќто проникновение  в органическую лживость женщины,  в ее неспособность
составить  себе  истинное  представление   о  своей  собственной   сущности,
неспособность, котораЯ ведет ее к образу  мышлениЯ, совершенно  чуждому ей -
все это дает, на мой взглЯд, в принципе вполне удовлетворительное разрешение
тех трудностей, которые свЯзаны с  этимологией истерии.  …сли бы добродетель
была вполне свойственна женщине, то  последнЯЯ  не  страдала  бы  от нее, на
самом  деле она расплачиваетсЯ за  ту  ложь, которую  совершает против своей
собственной,  в  действительности,  неослабленной  природы.   ‚   частности,
отдельные положениЯ требуют дальнейшего выЯснениЯ и подтверждениЯ.
     џвление  истерии Ясно  свидетельствует  о том,  что  лживость  женщины,
котораЯ  так  глубоко  засела  в  ее  природе,  занимает  не  столь  прочное
положение, чтобы быть в состоЯнии вытеснить все прочее. †енщина усвоила себе
целую систему чуждых  ей представлений и оценок путем воспитаниЯ или общениЯ
с другими людьми: или, вернее, она послушно и безропотно подчинилась влиЯнию
с их стороны.  Њогущественнейший толчок необходим длЯ того, чтобы искоренить
этот  огромнейший,  сросшийсЯ  с  нею  психический  комплекс,  чтобы женщина
очутилась в сотоЯнии интеллектуальной беспомощности, котораЯ так типична длЯ
истерии.  Ќеобычайный испуг  может опрокинуть  эту искусственную постройку и
превратить женщину  в поле  битвы между бессознательной длЯ  нее вытесненной
природой и хотЯ сознательным, но  неестественным длЯ  нее духом. Ќаступающее
вслед  за  этим метание  то  в  одну,  то  в  другую  сторону объЯснЯет  нам
необыкновенную  психическую прерывистость  во  времЯ истерических страданий,
постоЯнную смену  различных  настроений,  из которых  ни одно не может  быть
схвачено,  фиксировано,  подвергнуто  наблюдению  или  познано  каким-нибудь
элементом  сознаниЯ,  господствующим  над  всем  состоЯнием. ‚ свЯзи  с этим
находитсЯ чрезвычайнаЯ  восприимчивость  к испугу, свойственнаЯ  истеричкам.
’ем не менее  есть  основаниЯ  в  этом случае предположить, что очень  много
поводов к испугу, который объективно  не имеет никакого отношениЯ  к половой
сфере, воспринимаютсЯ ими  в качестве  половых.  Љто теперь  скажет,  с  чем
свЯзываетсЯ у них переживание,  вызвавшее в них  испуг, которое  при  том по
всем признакам совершенно лишено сексуальных элементов?
     ‘овмещение целого  рЯда  всевозможных  противоречий в истеричках всегда
вызывало в  людЯх  удивление.  ‘  одной  стороны,  они  отличаютсЯ  развитым
критическим  умом и строгой  последовательностью и верностью своих суждений,
сильно противЯтсЯ действию гипноза и  т.д..  ‘ другой  стороны,  они  сильно
возбуждаютсЯ под влиЯнием самых незначительных  Явлений и  склонны впадать в
самый  глубокий   гипнотический  сон-  ‘  одной  стороны,  они  кажутсЯ  нам
неестественно целомудренными, а с другой - необычайно чувственными.
     Ќо все  это легко объЯснЯетсЯ с излагаемой здесь точки зрениЯ. ѓлубокаЯ
правдивость, бескорыстнаЯ любовь к истине, строгое избегание всего полового,
осмысленное суждение и  сила  воли -  все  это составлЯет лишь  частицу  той
псевдоличности,  которую женщина, по  своей  пассивности,  разыгрывает перед
собой и всем миром. ‚се то, что свойственно ее истинной природе и составлЯет
ее   единственный   смысл,   образует  собою,  "отделившуюсЯ  личность",  ту
"бессознательную  душу",  котораЯ  может  проЯвитьсЯ в  самых  разнообразных
непристойностЯх или подчинитьсЯ безраздельному влиЯнию  со стороны других. ‚
фактах, известных под  именем "duplex"  и  "multiplex personality",  "double
conscience"  или  "раздвоение  џ",  хотели  узреть  один из  убедительнейших
аргументов против  допущениЯ  единой  души.  ‚ действительности же  все  эти
ЯвлениЯ дают  лучшее указание  на то, что и  где можно говорить о ее  единой
душе.  "ђаздвоение  личности"  возможно только  там,  где  с  самого  начала
отсутствует  личность,  как  это бывает  у женщины.  ‚се знаменитые  случаи,
которые описаны †ане в книге "Џсихологический автоматизм" относЯтсЯ только к
женщинам.  Ќи один  из  них  не имеет отношениЯ к мужчине.  ’олько  женщина,
лишеннаЯ  души  и  умопостигаемого  "Я",  не  в   состоЯнии  познать  своего
внутреннего  содержаниЯ,  не в  силах  озарить духовный мир  светом  истины.
’олько она может превратитьсЯ в игрушку чужого сознаниЯ, совершенно пассивно
проникающего в ее существо,  и побуждений, заложенных глубоко в  ее истинную
природу, что предполагает †ане при описании истерических Явлений. ’олько она
может в такой сильной степени притворЯтьсЯ, жаждать полового акта и вместе с
тем  испытывать страх  перед ним, маскироватьсЯ перед собой и скрывать  свое
истинное хотение в непроницаемую  оболочку  кокона. €стериЯ есть банкротство
внешнего,  мнимого "Я",  поэтому  она превращает  иногда  женщину в  "tabula
rasa".ЏоследнЯЯ кажетсЯ лишенной всех собственных влечений ("анорексиЯ"). Ќо
это продолжаетсЯ до  тех пор, пока не проЯвлЯетсЯ  истиннаЯ натура  женщины,
котораЯ решительно протестует против  лжи истерического отрицаниЯ. …сли этот
"chos  nerveux", эта  психическаЯ  "trauma"  ЯвлЯетсЯ испугом  действительно
асек-суального характера, то тем самым лучше всего доказываетсЯ всЯ слабость
и неустойчивость  усвоенного  "Я",  которое исчезает и, таким  образом, дает
возможность проЯвитьсЯ истинной природе.
     ЏоЯвление  последней и  есть  именно  та, "противоволЯ" ”рейда  котораЯ
ощущаетсЯ, как нечто совершенно чуждое. Ћт этой "противоволи"  больнаЯ хочет
спастись, прибегнув к  помощи  ложного "Я",  которое  в теперешнем состоЯнии
превратилось  в  нечто   дрЯхлое  и  хрупкое.  ЃольнаЯ  всЯчески  стремитьсЯ
оттеснить эту "противоволю" Џрежде внешнее принуждение, в  котором истеричка
видела свой долг изгнало истинную природу ее из  сферы  сознаниЯ, проклЯло и
заковало  ее в цепи. ’еперь же женщина стремитьсЯ спастись от освободившихсЯ
рвущихсЯ наружу сил, спастись бегством в ту  систему усвоенных ею принципов,
с помощью  которой  она надеетсЯ  уничтожить  и свергнуть  с  себЯ  действие
непривычных искушений. Ќо эта система уже,  во всЯком  случае, потерЯла свое
исключительное господство.  ќто "чужеродное тело в сознании", это "дурное Я"
составлЯет на самом деле ее истинную женскую природу, в то времЯ как то, что
она  считает своим истинным  "Я", ЯвлЯетсЯ личностью, котораЯ сложилась  под
влиЯнием  всех чуждых ей элементов. "—ужеродное тело" есть не  что иное, как
сексуальность  которой  женщина  не  признает  и  от  которой  она  всЯчески
открещиваетсЯ. Ќо она уже не  в состоЯнии сдерживать эту сексуальность,  как
прежде, когда  все  ее влечениЯ без борьбы и навсегда отступали под  напором
внедрЯвшейсЯ   в   нее   нравственности.  Џравда,   половые   представлениЯ,
подавлЯемые  с крайним напрЯжением, могут вызвать в ней  самые разнообразные
чувства. ќтим объЯснЯетсЯ тот неустойчивый характер  болезни, перескакиваниЯ
из одной  фазы в другую,  тот  подражательный, непостоЯнный  элемент  в ней,
который так  затруднЯет  симптоматическое  определение истерии.  Ќо  никакие
превращениЯ  не в  состоЯнии  уничтожить  основное влечение. Ћно  стремитьсЯ
проЯвитьсЯ наружу и не исчерпываетсЯ ни в одном из упомЯнутых моментов.
     Ќеспособность женщин к  истине обусловливает их  лживость. „лЯ менЯ,  в
частности,  это положение ЯвлЯетсЯ результатом отсутствиЯ  у  нее  свободной
воли  к   истине,   так  как  Я  придерживаюсь  точки   зрениЯ   кантовского
индетерминизма. Љому  приходилось вести знакомство с женщинами, тот  отлично
знает, как часто  они приводЯт ложные мотивы длЯ оправданиЯ своих внутренних
слов и поступков, стоит их только внезапно притЯнуть  и решительно заставить
их  держать ответ, и они не  затруднЯтсЯ в выборе  тех  или иных оправданий.
Ћтсюда  несомненно вытекает,  что  именно  истерички  педантично (но не  без
известной демонстративной умышленности перед чужими) избегают всЯкой лжи, но
именно в этом, как это и  ни парадоксально, заключаетсЯ  их лживость. Ћни не
отдают себе отчета  в  том,  что  требование истины  проникало и  постепенно
пускало  в них  корни, шедшие  из внешней среды. Ћни рабски принЯли критерии
нравственности  и  при  каждом  удобном  случае дают, подобно верному  рабу,
понЯть, как  неуклонно  они соблюдают  их. Ќередко приходитсЯ слышать, что о
ком-нибудь творЯт,  что он  очень  порЯдочный человек. Ќо  такаЯ  аттестациЯ
всегда  кажетсЯ  весьма подозрительной.  ‘ледует полагать, что такой человек
сам постаралсЯ о том, чтобы  все знали о его  высокой порЯдочности,  и часто
держат пари, что  в  тайне души  он -  прохвост. …сли врачи  очень  часто (и
вполне  искренне) говорЯт  о высокой нравственности своих пациенток,  то  от
этого  наше  доверие  к  истинности  истерической  нравственности ничуть  не
увеличиваетсЯ.
     џ  повторЯю: истерички  симулируют  не сознательно. ’олько под влиЯнием
внушениЯ они могут вполне сознать, что все происшедшее ЯвлЯлось одной только
симулЯцией, и в этом заключаетсЯ весь смысл их "признаниЯ" в притворстве.  ‚
общем они глубоко  верЯт в  свою  искренность  и нравственность.  ‘траданиЯ,
которые  причинЯют им нестерпимые  муки,  не ЯвлЯютсЯ плодом их воображениЯ.
Ќапротив, тот факт, что они их  действительно чувствуют  и  что симптомы эти
исчезают только с поЯвлением брейеровской "katharsis", котораЯ путем гипноза
постепенно приводит  их к познанию истинных причин болезни, этот факт служит
доказательством органического характера их лживости.
     „аже обвинениЯ,  которые склонны  возводить на  себЯ истерички, в корне
своем представлЯют собою то же притворство. …сли какие-нибудь незначительные
проступки  вызывают в нас то же чувство вины, что и крупные преступлениЯ, то
следует   признать  подобное  чувство  недостаточно  развитым.  …сли  бы   у
истерических сам о истЯзателей была определеннаЯ мера нравственности в  себе
и  вне  себЯ,  то  они  были  бы  тогда  немного  разборчивее в  обвинениЯх,
возводимых на себЯ, они  тогда  отличали бы простое  упущение  от серьезного
проступка  в  том  смысле,  что  чувство  виновности в том  и другом  случае
обладало бы неодинаковой интенсивностью.
     ђешающим показателем  бессознательной лживости их самоупреков  ЯвлЯетсЯ
манера всех истеричек рассказывать другим, как они дурны, сколько грехов они
совершили,  и  к  тому же  еще  спрашивают, не  ЯвлЯютсЯ  ли они  совершенно
погибшими существами.  Љого  действительно мучат  угрызениЯ совести, тот  не
будет  так говорить. ќто  глубокое  заблуждение,  в которое  впали  особенно
Ѓрейер и ”рейд, говорЯ, что  только истерички ЯвлЯютсЯ высоко  нравственными
людьми. „ело в  том,  что именно они гораздо полнее других воспринЯли в себе
нравственность,  котораЯ первоначально была им  совершенно чужда. Ћни рабски
подчинЯютсЯ этому  кодексу, не подвергаЯ его самостоЯтельному испытанию,  не
взвешиваЯ в дальнейшем  никаких частностей.  ќто очень  легко  может создать
впечатление   строго   нравственного    ригоризма,    однако    это   крайне
безнравственно,  так  как  представлЯет  собою  высшую степень  гетерономии.
€стеричные женщины ближе всего соответствуют бытовым целЯм социальной этики,
длЯ которой ложь едва ли ЯвлЯетсЯ проступком, коль скоро она приносит пользу
обществу   и  служит  интересам   развитиЯ   рода.   Џоследователь  подобной
гетерономной этики более всего похож именно на истеричку. €стеричнаЯ женщина
ЯвлЯетсЯ пробирной палаткой этики социальной и этики повседневной жизни: как
со  стороны генетической, так как нравственные предписаниЯ усвоены ею извне,
так и со стороны практической, ибо она всегда будет вызывать представление о
себе, как об альтруистке. ‚едь  долг по отношению  к  другим длЯ нее не есть
частный  случай  тех  обЯзанностей, которые  она несет  по  отношению к себе
самой.
     —ем сильнее истерички  верЯт в свою приверженность к истине, тем глубже
сидит в  них ложь.  €х полнаЯ неспособность к  собственной  истине, к истине
относительно самих себЯ (истерички никогда не задумываютсЯ над собою и хотЯт
только, чтобы  другой  думал о них, хотЯт  его заинтересовать), видна уже из
того, что  истерички ЯвлЯютсЯ  лучшими медиумами  при всевозможных гипнозах.
Љто дает себЯ  загипнотизировать, тот  делает самый безнравственный из  всех
поступков, какие себе можно только представить. Ћн отдает себЯ  в  полнейшее
рабство: он отказываетсЯ от  своей воли, своего сознаниЯ. „ругой, совершенно
посторонний  человек, приобретает  над ним  неограниченную власть, благодарЯ
которой он в состоЯнии вызвать в гипнотизируемом  объекте то сознание, какое
ему заблагорассудитсЯ. ’аким  образом гипноз  дает  нам доказательство того,
насколько возможность истины зависит от хотениЯ, но непременно собственного,
истины. —еловек,  которому  внушили что-нибудь  в  гипнотическом  состоЯнии,
исполнЯет это  уже при бодрствующем сознании, но тут же на вопрос о причинах
такого действиЯ,  он  подыскивает какой-нибудь  мотив  длЯ обоснованиЯ своих
поступков. Ќе только перед  другими, но и  перед  собою  он оправдывает свой
образ действий различными беспочвенными доводами, схваченными  на  лету. ’ут
мы  имеем,  так сказать,  экспериментальное подтверждение кантовской  этики.
…сли бы  загипнотизированный был лишен  одних  только воспоминаний,  то  его
непременно испугал бы  один тот факт, что он знает, что совершает  нечто. Ќо
он  без  особенного затруднениЯ  придумывает  какой-нибудь  мотив,  который,
конечно,  не имеет  ничего  общего с истинной  причиной  его  поступков.  Ћн
отказалсЯ от собственного хотениЯ, а потому и потерЯл способность к истине.
     ‚се  женщины  поддаютсЯ действию гипноза  и хотЯт этого. ‹егче же всего
гипнотизировать   истеричек.  „аже  памЯть   об   определенных  ЯвлениЯх  их
собственной жизни, можно  вытравить, уничтожить одним  только внушением, что
бы они ничего больше не знали об этом.
     ’о,  что  Ѓрейер  называет "абреагированием"  психических конфликтов  у
загипнотизированного больного, дает неопровержимое доказательство  того, что
чувство виновности было у него не собственное. Љто хоть  один  раз  серьезно
чувствовал   себЯ   виновным,  тот  не  может  так  легко,  как   истерички,
освободитьсЯ от этого чувства под влиЯнием доводов чужого человека.
     Ќо  это  мнимое самомнение  истеричек испарЯетсЯ в  тот  момент,  когда
истиннаЯ природа, сексуальное  влечение, грозит вырватьсЯ из Џризрачных оков
своих.  ‚ пароксизме  истерии женщина настойчиво уверЯет себЯ в  том, во что
она сама уже верит не так сильно, как  раньше: "этого Я совершенно не  хочу,
этого  кто-то хочет от менЯ чужой, посторонний человек, Я же сама совершенно
не хочу  этого". ‚сЯкое  побуждение других  людей она ставит в  свЯзь с этим
требованием, которое, как ей  кажетсЯ, люди  предъЯвлЯют  к ней. Ќа самом же
деле  это требование  непосредственно вытекает из  ее собственной природы  и
вполне соответствует глубочайшим желаниЯм ее вот почему самаЯ незначительнаЯ
мелочь  может  разбудить во  времЯ  припадка истеричку.  ‡десь  речь идет  о
последнем живом  отрицании  настоЯщей природы  женщины,  с неимоверной силой
освобождающейсЯ  от  всех  пут. "Attiudes passionnelles" истерических женщин
есть  не что  иное, как демонстративное отвержение полового акта, отвержение
тем более  громогласное и настойчивое, чем менее  искреннее и более опасное.
Џо этой причине  женщины так  легко  переходЯт из истерического  припадка  в
сомнамбулизм (согласно †ене). ‚ этом случае, они подчинены  наиболее сильной
чужой  воле. ‘  этой  точки зрениЯ легко понЯть  тот факт, что  остраЯ форма
истерии   играет  важную  роль  во  всевозможных  сексуальных  переживаниЯх,
предшествующих периоду половой зрелости. ‹егко оказать моральное воздействие
на ребенка, так  как при таких обстоЯтельствах сопротивление со стороны едва
пробуждающихсЯ  половых вожделений  очень  не велико,  а  потому  его  можно
преодолеть без  особенного труда. Ќо истиннаЯ природа, оттесненнаЯ на задний
план, но не  побежденнаЯ, вызывает снова к жизни старое переживание, которое
получило  уже  тогда положительную  оценку,  не  обладаЯ  достаточной  силой
запечатлеть и сохранить его в бодрствующем  сознании. ’еперь это переживание
выступает во всей  своей соблазнительности.  ’еперь уже трудно  удалить  эту
истинную  потребность из  сферы бодрствущего сознаниЯ, а  потому и наступает
кризис.  ’от  же  факт,  что  истерический   припадок  проЯвлЯетсЯ  в  самых
разнообразных формах и что он способен беспрерывно облекатьсЯ во все новые и
новые симптоматические образы, объЯснЯетсЯ тем,  что  первопричина страданий
не познана, что индивидуум не соглашаетсЯ  с наличностью полового влечениЯ в
этом  Явлении,  что оно,  по его мнению, исходит не  от  него самого,  а  от
другого, его второго "Я".
     ‚ этом лежит основнаЯ ошибка всех врачей - наблюдателей истерии. €зучаЯ
природу  истеричных женщин,  они  обманывают  себЯ  тем  же  самым,  во  что
уверовали  сами  истерички5  ,  не  отвергающее, а  отверженное "Я" ЯвлЯетсЯ
истинной,   настоЯщей,  изначальной   природой  истеричных  женщин,  как  бы
настойчиво они ни старались бы внушить себе и другим, что это "Я" совершенно
чуждо им. …сли бы отвергающее "Я" было их собствен  ним  действительным "Я",
тогда они  могли  бы противопоставить себЯ чуждому им искушению, сознательно
оценить   его   и  отвергнуть  с  полной  решительностью,  выразить  его   в
определенном  понЯтии  и  познать  его природу. €  вот  наступает симулЯциЯ,
маскирование, так как отвергаемое  "Я" в сущности  только одолжено, а потому
нет  у нее и смелости смотреть своему желанию прЯмо в глаза. ‚едь как бы  то
ни было истеричка отлично  чувствует, что это желание  - первородный,  самый
властный  мотив  ее  души.  Џотому что  вожделение  не  может  выразитьсЯ  в
совершенно  идентичной форме,  поскольку отсутствует тождество субъекта. ’ак
как это желание должно быть подавлено,  то оно и перепрыгивает с одной части
тела на другую. ‹ожь многообразна. Ћна вечно менЯет формы своего проЯвлениЯ.
ќто объЯснение  найдут,  пожалуй, несколько мифологическим,  но,  во  всЯком
случае,  нужно согласитьсЯ, что мы  имеем дело с  одним и  тем  же Явлением,
которое обнаруживаетсЯ то  в виде  контрактуры,  то частичной анестезии,  то
совсем в виде паралича. ќто именно  Явление  и есть то, чего истеричка ни  в
коем  случае  не  хочет  признавать  своим,  но  именно благодарЯ  подобному
отрицанию, она подпадает под власть этого ЯвлениЯ:  ибо если  бы она вменила
его  себе  и  постаралась  составить  определенное суждение о нем,  как  она
поступает  по  отношению  к  самым ничтожным вещам, то  она  уже  тем  самым
как-нибудь поставила бы  себЯ вне  своего переживаниЯ,  или поднЯлась бы над
ним.  ќто  именно  неистовство  и  чувство  возмущениЯ,  которое  охватывает
истеричек  при столкновении  со  всем  тем,  что они  ощущают,  как желание,
совершенно чуждое  им, хотЯ оно им в глубокой степени и присуще, это чувство
в достаточной мере показывает, что они находЯтсЯ в том же рабском подчинении
сексуальности, как  и  неистерички, так  же подавлены своей судьбой и лишены
всего, что возвышаетсЯ над  ней: вневременного, умопостигаемого,  свободного
"Я".
     Ќо можно с полным основанием спросить, почему не все женщины истеричны,
тогда  как лживы  они  все. ќтот  вопрос ничуть не отличаетсЯ от  вопроса  о
сущности истерической конституции.  …сли развитаЯ здесь теориЯ правильна, то
она должна  дать ответ, вполне соответствующий фактам действительности, и на
этот  вопрос.  ‘огласно  этой  теории  истеричка  есть  женщина,  котораЯ  в
пассивной покорности своей воспринимала весь комплекс мужских и общественных
оценок,  вместо  того, чтобы предоставить своей чувственной природе возможно
более  свободный  ход  развитиЯ. ЌепокорнаЯ  женщина  есть,  таким  образом,
противоположность истерички.  џ не хотел бы  долго останавливатьсЯ  на  этом
вопросе, так как он относитсЯ к области женской  характерологии.  €стеричнаЯ
женщина  становитсЯ  истеричной  в  силу  свойственном  ей  сервилизма.  Ћна
совершенно   тождественна   в   духовном   отношении   типу   служанки.   …е
противоположностью, т.е. женщиной, совершенно лишенной
     истеричности   (котораЯ   существует   только   в   идее,   но   не   в
действительности),  была бы  мегера.  €  это  ЯвлЯетсЯ основой подразделениЯ
женщин. ‘лужанка служит,  мегера властвует. ‘лужанкой надо родитьсЯ, и к  ее
типу относЯтсЯ и такие женщины,  которые достаточно богаты длЯ того, чтобы в
действительности  и  не занимать  никогда  должности ее. ‘лужанка  и  мегера
всегда находЯтсЯ в отношениЯх взаимной дополнимости.
     ‘ледствиЯ, вытекающие  из  этой теории,  вполне  подтверждаютсЯ опытом.
Љсантипа  -  это  женщина, котораЯ  и на  деле  очень  мало имеет  общего  с
истеричкой.  Ћна  вымещает  свою  Ярость  (которую  следует  объЯснить,  как
недостаток половой  удовлетворенности)  на других, истеричнаЯ раба, на себе.
Његера  "презирает  других",  служанка  "презирает себЯ". ‚се,  что  давит и
мучает мегеру, в достаточной  степени чувствует и ее ближний: она льет слезы
так же легко, как  и служанка, но всегда обращает свои слезы на других. ђаба
хнычет  и  одна,  не  будучи  никогда  одинокой, ибо  одиночество  идентично
нравственности   и   ЯвлЯетсЯ    условием    истинной    двойственности    и
множественности.  Његера не  выносит одиночества,  она  должна сорвать  свою
злобу на ком-нибудь  вне  себЯ, в то времЯ как  истеричка преследует  только
себЯ. Његера лжет открыто и только,  но она не сознает, что лжет, так как по
природе  своей  она  должна  верить, что  всегда права. Ћна  поэтому  готова
обругать человека, который ей в чем-нибудь противоречит. ‘лужанка безропотно
исполнЯет требование истины, которое  также чуждо  и ее природе. ‹живость ее
беззаветной  покорности  сказываетсЯ  в  ее истерии,  т.е. когда разгораетсЯ
конфликт  с  ее собственными  половыми  желаниЯми.  ‚ силу этой склонности к
рецепции и всеобщей  восприимчивости мы сочли нужным подробнее  остановитьсЯ
на  вопросе об истерии и истерической женщине. џ думаю, что в конечном итоге
мне выдвинут в качестве возражениЯ именно этот тип,  но не мегеру. ‹живость,
органическаЯ лживость  характеризует оба эти типа,  а  вместе  с  ним и всех
женщин.  Ћчень   неверно,  когда  говорЯт,   что   женщины   лгут.  €бо  это
предполагает, что они когда-нибудь  говорЯт правду.  ‘ловно искренность, pro
foro  interno et externo,  не  есть именно та добродетель, к которой женщина
абсолютно  неспособна,  котораЯ длЯ нее совершенно невозможна! ђечь  идет  о
том,  чтобы постигнуть,  насколько  женщина никогда и жизни  своей не бывает
правдива, даже  тогда  или впервые  именно только тогда, когда  она, подобно
истеричке,  рабски  придерживаетсЯ  гетерономного  ей  требованиЯ  истины  и
внешним образом говорит одну только правду.
     ЉаждаЯ  женщина может  по заказу смеЯтьсЯ, плакать, краснеть. Ћна может
по  желанию  даже плохо  выглЯдеть. Његера  это  может  сделать в  интересах
какой-нибудь цели, когда захочет. ‘лужанка это делает  под влиЯнием внешнего
принуждениЯ,  которое совершенно бессознательно длЯ нее  властвует над  нею.
„лЯ  такой лживости  у женщины  не  хватает  органических и  физиологических
условий.
     Ќо если  после  разоблачениЯ этого  чувства  любви  к  истине  чувства,
свойственного  этому  типу  женщин,  оно  превратилось в  своебразную  форму
лживости, то  следует заранее  полагать,  что со  всеми прочими  качествами,
которые так  превозносЯт в  женщине, дела  обстоЯт  не  лучше. ‚ особенности
хвалЯт   ее   стыдливость,   самонаблюдение,   религиозность.   Ќо   женскаЯ
стыдливость, это не что  иное,  как демонстративное отрицание  и  отвержение
собственной нецеломудренности. …сли  в женщине можно обнаружить такие черты,
которые указывают на стыдливость, то можно быть заранее уверенным, что в ней
мы найдем в соответственной  мере и истерию. ‘овершенно неистеричнаЯ женщина
та, котораЯ  абсолютно не  поддаетсЯ  влиЯнию,  т.  е. абсолютнаЯ мегера  не
покраснеет  даже  тогда, когда  мужчина  сделает  вполне  заслуженный упрек.
‡ачатки  истерии  лежат  там,  где  женщина  краснеет  под  непосредственным
влиЯнием порицаниЯ со  стороны  мужчины. Ќо женщина вполне  истерична только
тогда,  когда  она  краснеет при отсутствии  всЯкого постороннего  человека,
будучи  совершенно  одна:  только  тогда  она   всецело  проникнута   другим
человеком, пропитана мужской оценкой.
     †енщины,  которые близки  к состоЯнию,  известному  под именем  половой
анестезии  или  холодности, ЯвлЯютсЯ, на мой  взглЯд, который кстати сказать
вполне совпадает  с выводами ЏолЯ ‘олье, истеричками. ‘ексуальнаЯ  анестезиЯ
есть один только вид бесчисленного количества истерических, другими словами,
неистинных, ложных анестезий. ‚едь  в  точности известно, особенно благодарЯ
опытам   Ћскара  ”огта,  что   подобные  анестезии  не   представлЯют  собою
действительного  отсутствиЯ  ощущений, а ЯвлЯютсЯ  известным  принудительным
началом, которое устранЯет и исключает из сознаниЯ некоторые  ощущениЯ. …сли
уколоть несколько раз анестезированную  руку  загипнотизированной  женщины и
одновременно  попросить  медиума  назвать какое-нибудь  любое  число,  то он
назовет число полученных им уколов, которое он не  решалсЯ перципиировать  в
силу  определенного  приказаниЯ.  € половаЯ холодность возникла по известной
команде:  под  влиЯнием  принудительной силы-усвоениЯ  чужого  асексуального
жизнепониманиЯ,  проникшего  в  сознание  женщины  из  внешней  среды.  Ќо и
холодность, подобно всЯкой анестезии, можно также уничтожить по команде.
     ‘овершенно так же,  как  с физической  нечувствительностью  к  половому
акту,  обстоит  дело  и  с  отвращением  к  половой  жизни  вообще. Џодобное
отвращение, или интенсивное отрицательное отношение ко  всему  сексуальному,
действительно ощущаетсЯ некоторыми женщинами, и вот тут как раз уместно было
бы подумать, что рушитсЯ наш взглЯд, согласно которому сводничество ЯвлЯетсЯ
всеобщей  чертой,  вполне  тождественной   женственности.  †енщины,  которые
склонны  к  заболеванию  оттого,  что  им  случилось застать двух людей  при
выполнении полового  акта,  несомненно и всегда истерички. ‡десь с особенной
убедительностью обнаруживаетсЯ правильность теории,  по которой сводничество
ЯвлЯетсЯ  истинной  сущностью  женщины, а  сексуальность последней подчинена
сводничеству,  как  отдельный,  специальный  случай его. †енщина может стать
истеричкой не только благодарЯ половому насилию, которое было совершенно над
ней и от котором она внешним образом защищаетсЯ, хотЯ  внутренне и далека от
его отрицаниЯ, но также и  при взглЯде на какую-нибудь пару, совершающую акт
совокуплениЯ, правда, ей кажетсЯ, что она оценивает этот акт с отрицательной
стороны,  но  прирожденное  утверждение его  властно  порываетсЯ  сквозь все
наносное и  искусственное, сквозь строй  мыслей, привитых  и втиснутых в нее
внешней средой. Џри всЯком половом общении других людей она чувствует и себЯ
участницей полового акта.
     ’о  же самое можно о "сознании виновности" у истеричек, которое мы  уже
подвергли критическому разбору. ЂбсолютнаЯ  мегера никогда не чувствует себЯ
виновной. †енщина, одержимаЯ истерией в  легкой степени, испытывает сознание
вины только в присутствии мужчин, что же касаетсЯ женщины, сильно страдающей
от истерии, то  она  сознает  свою  виновность  в присутствии  того мужчины,
который  приобрел безраздельное господство над ее  внутренним  миром.  —тобы
доказать наличность  сознаниЯ виновности у  женщин, не следует  приводить  в
виде примера  самобичеваниЯ  флагелланток  и кающихсЯ  грешниц.  ‘  ними  мы
недалеко уйдем. €менно крайние формы, которые принимает здесь самонаказание,
бросает  на них  некоторую  тень  подозрениЯ.  ‘амобичевание  в  большинстве
случаев указывает лишь  на то, что человек не  поднЯлсЯ над своим поступком,
что он не берет его на себЯ путем достижениЯ сознаниЯ виновности. ќто скорее
попытка навЯзать себе извне раскаЯние, которое внутренне ощущаетсЯ человеком
недостаточно интенсивно, и таким  путем, сообщить ему ту силу, какой оно и в
настоЯщее времЯ еще лишено.
     Ќо  в чем заключаетсЯ  разница между сознанием  виновности истерички  и
мужским сознанием,  направленным внутрь человека. € как возникают самоупреки
у истерички - все это пункты весьма важные, требующие точного разграничениЯ.
Љогда женщина  замечает на себе, что  сна в каком-то  случае нарушила основы
нравственности,  то  она  исправлЯет  свою  ошибку,  сообразно  предписаниЯм
кодекса,  и  стараетсЯ  по возможности точнее  исполнить  их.  Ћна стремитсЯ
поставить на  место  своего  безнравственного  желаниЯ  то  именно  чувство,
которое рекомендуетсЯ  кодексом длЯ данного случаЯ. …й не приходит  в голову
мысль, что в ней кроетсЯ глубокое, внутреннее, постоЯнное влечение к пороку.
ќто ее не ужасает, она не стремитсЯ понЯть внутренние мотивы своего поступка
с  тем, чтобы вполне выЯснить его содержание и свою  истинную  роль в данном
факте. Ћна шаг за шагом приспособлЯетсЯ к требованиЯм нравственности. ќто не
переворот, вытекающий из целого, из идеи а  постепенное улучшение от  одного
пункта  к другому,  от случаЯ  к случаю.  Ќравственный  характер создаетсЯ в
женщине  отдельными  клочками, в мужчине,  если он только добр, нравственный
поступок  вытекает  из  нравственного  характера.  ‚  мужчине  весь  человек
пересоздаетсЯ одним  обетом. ‚се, что может  совершитсЯ, совершаетсЯ  только
изнутри,  переход к такому  образу мыслей,  который  единственно в состоЯнии
привести  к   свЯтости,   настоЯщей,   но   не  искусственной.   ‚от  почему
нравственность  женщины  непродуктивна.  ќто  доказывает,  что  женщина сама
безнравственность, ибо только этика созидательна, она  одна - творец вечного
в человеке.  Џотому  истеричные женщины не  могут  быть истинно гениальными.
хотЯ бы внешним образом могло показатьсЯ значительно иначе (свЯтаЯ  ’ереза).
ѓениальность  есть  высшаЯ доброта,  высшаЯ нравственность,  котораЯ  всЯкую
границу чувствует, как слабость и вину, как несовершенство и трусость.
     ‚ свЯзи  с  этим  стоит вечно повторЯемаЯ и переходЯщаЯ  из уст  в уста
ошибка, что  женщина обладает  религиозным  складом души.  †енскаЯ  мистика,
поскольку она  выходит за пределы простых суеверий, с одной стороны ЯвлЯетсЯ
мЯгко   скрытой   сексуальностью,   как   у  многих  спириток  и   теософок,
отождествление   возлюбленного   с  божеством  было  отмечено  уже   многими
писателЯми, особенно Њопассаном, в лучшем  романе которого •ристос принимает
в глазах жены банкира ‚ольтера  черты  "Њилого друга", после него  этой темы
коснулсЯ также ѓерхарт ѓауптман в "‚ознесении ѓаннеле", с другой стороны эта
мистика есть не  что иное, как религиозность мужчины,  усвоеннаЯ  совершенно
бессознательно    и   пассивно    женщиной.   ќтой   религиозности   женщина
придерживаетсЯ  с   тем   большей  последовательностью,   чем   сильнее  она
противоречит ее  истинным  потребностЯм. ‚озлюбленный  иногда превращаетсЯ в
‘пасителЯ, или наоборот. ‘паситель  в  возлюбленного (как известно, у многих
монахинь). ‚се  великие визионерки, о  которых упоминает историЯ (см.  часть
I), были  истеричками. ‘амую  значительную среди них, свЯтую ’ерезу,  не без
основаниЯ называли "ангелом хранителем истеричек".  Ќо если бы религиозность
женщин  была бы настоЯщей,  истинной религиозностью, вытекающей  из глубоких
основ внутреннего существа, то женщины  должны  были бы что-нибудь создать в
сфере  религиозной  мысли,  но  на  самом  деле  они  не  проЯвили  никакого
творчества в этом направлении. ЊенЯ, вероЯтно, поймут, если Я выражу разницу
между мужским и женским credo в следующих словах: религиозность мужчины есть
высшаЯ вера в себЯ самого, религиозность женщины есть высшаЯ вера в других.
     ЋстаетсЯ еще одно только  самонаблюдение, которое, как привыкли думать,
развито  в  необычной степени  у истеричек.  Ќо то,  что это  самонаблюдение
женщины есть не  более и не менее,  как наблюдение над  женщиной  со стороны
мужчины, проникшего в самые глубокие  основы ее сущности, Ясно видно из того
способа, каким ”огт добилсЯ самонаблюдениЯ  загипнотизированных, продолжаЯ в
широких размерах опыты предпринЯтые ”рейдом. ЏостороннЯЯ мужскаЯ волЯ, путем
влиЯниЯ  на  загипнотизированную  женщину,  создает  в  ней самонаблюдателЯ,
приводЯ  ее в состоЯние "систематически суженного бодрствованиЯ".  Ќо и  вне
внушениЯ в  обычной  жизни истерички  в ней наблюдаетсЯ  только тот мужчина,
который насквозь  пропитал ее существо.  € поэтому  то знание людей, которым
обладают женщины, ЯвлЯетсЯ  результатом того, что  они насквозь  пропитались
правильно   понЯтым  ими  мужчиной.   ‚  пароксизме  истерии  исчезает   это
искусственное  самонаблюдение  под  напором  прорывающейсЯ  наружу  истинной
природы.
     ‘овершенно  также обстоит дело и с  Ясновидением истерических медиумов,
которое несомненно имеет место в действительности, но у которого так же мало
общего с "оккультическим" спиритизмом, как и с гипнотическими ЯвлениЯми. Љак
пациентки ”огта  под влиЯнием  энергичной воли внушителЯ отлично производили
над собою  самонаблюдение,  так и  ЯсновидЯщаЯ под давлением  грозном голоса
мужчины, который  может заставить ее все сделать, приобретает способность  к
телепатическим действиЯм, например, она покорно читает с завЯзанными глазами
по  книге,  которую держат  на  далеком  растоЯнии от  нее,  в  чем  Я самым
положительным  образом убедилсЯ в бытность мою в Њюнхене.  „ело в том, что в
женщине  волЯ  к  добру  и  истине  не встречает  того сопротивлениЯ  в лице
сильных,  неискоренимых страстей, какое бывает у мужчин. ЊужскаЯ волЯ скорее
способна властвовать  над  женщиной, чем над  мужчиной: он  может  в женщине
осуществить  нечто  такое, чему  в его собственном  духовном мире противитсЯ
целаЯ масса вещей.
     ‚ мужчине раздаетсЯ протест против  проЯснениЯ со стороны антиморальных
и антилогичных элементов. Ћн не  хочет одного только познаниЯ, он жаждет еще
чего-то   другого.  Ќо  над   женщиной   мужскаЯ   волЯ   приобретает  такую
непреодолимою силу, что мужчина в состоЯнии сделать женщину  Ясновидицей,  в
результате чего у нее отпадают всЯкие границы чувственности.
     ‚от  почему женщина  более телепатична, чем  мужчина.  Ћна может скорее
казатьсЯ  безгрешной, чем он.  Џоэтому  она, как Ясновидица, может  проЯвить
нечто  более изумительное, чем мужчина, конечно, только в том случае,  когда
она  превращаетсЯ  в  медиума,  т.  е.  в  объект, наиболее  приспособленный
воплотить в себе наиболее легким и совершенным образом волю  мужчины к добру
и  истине. € ‚ала может кое-что  знать,  но только  тогда, когда она осилена
‚отаном.  ‡десь женщина  сама  идет  навстречу мужчине,  ибо ее единственнаЯ
страсть - это быть под гнетом принуждениЯ.
     ’аким образом  Я исчерпал тему  об  истерии,  по крайней  мере,  в  тех
пределах, в каких  это  необходимо было длЯ  целей  настоЯщего исследованиЯ.
†енщины,  которые  обыкновенно   приводЯтсЯ   в  качестве  примеров  женской
нравственности,  всегда   истерички.  €менно   это   педантичное  соблюдение
принципов  нравственности, это строгое следование  закону  морали (будто  бы
этот закон  ЯвлЯетсЯ законом их личности! Ќет, здесь  скорее бывает обратно:
закон, совершенно не считаЯсь с их личностью овладевает и  всецело проникает
в существо женщины) обнаруживает всю их лживость, всю безнравственность этой
нравственности. €стерическаЯ конституциЯ есть смешнаЯ мимикриЯ мужской души,
пародиЯ на свободу воли, которую навлекает  на себЯ  женщина  особенно  в те
моменты, когда она  находитсЯ  под сильным влиЯнием  мужчины.  „аже наиболее
высоко стоЯщие женщины не что иное,  как  истерички.  …сли  мы  в них  видим
некоторое ослабление силы полового влечениЯ,  которое отличает их  от других
женщин, то это далеко не ЯвлЯетсЯ результатом собственной мощи,  заставившей
противника  сложить  оружие   в  упорной  борьбе.  Ќо  истерические  женщины
испытывают, по крайней мере, на себе силу мести своей собственной лживости и
в этом смысле их можно (хотЯ и неправильно) назвать суррогатом той трагедии,
на  которую  женщина  во  всех  остальных  отношениЯх совершенно неспособна.
†енщина не свободна: она  в  конце концов  вечно находитсЯ под гнетом  своей
потребности быть изнасилованной мужчиной, как в  своем  лице,  так  и в лице
других.  Ћна находитсЯ  под  неотразимым  влиЯнием  фаллоса  и  нет длЯ  нее
спасениЯ  от рокового  действиЯ его даже  в том  случае,  когда дело  еще не
доходит до  полового общениЯ.  ‚ысшее, до чего женщина  может  дойти  -  это
смутное чувство своей несвободы, слабое предчувствие нависшего над ней рока,
но это уже будут  последние  проблески свободного, умопостигаемого субъекта,
жалкие  остатки   врожденной  мужественности,  которые  сообщают  ей   путем
контраста  ощущение (правда,  слабое) необходимости,  ибо абсолютной женщины
нет. Ќо Ясное  сознание  своей  судьбы  и  того  принуждениЯ, которое  вечно
тЯготеет  над ней,  совершенно  недоступно  длЯ  женщины:  только  свободный
человек  может  познать   свой   фатум,  так  как  он  не  всецело  поглощен
необходимостью, а известной частью  своею существа он стоит вне своей судьбы
и  над  ней  в  качестве  объек