он был моим другом, он  знал, что
ищет доступный людЯм Язык, как ищет его поэт, стремЯсь передать свою любовь,
он говорил как равный с камнем и со звездой и  понимал, что год от года Язык
будет  изменЯтьсЯ,  и это будет означать,  что  человек  переходит  с  одной
ступеньки на другую. ЏонЯл и  Я: не существует лжи, потому что не существует
истины (изменЯющеесЯ, растущее дерево -- вот единственнаЯ истина), поэтому Я
в  молчании моей любви  терпеливо слушал бессмысленный лепет, гневные вопли,
смех и жалобы моего народа. …ще в юности Я понЯл: Язык неловок и неуклюж,  и
оставил споры, ибо они бессмысленны. ‘колько Я ни приводил доводов, стремЯсь
сказать  лишь самое насущное, не  увлекаЯсь  цветами красноречиЯ, мои доводы
никого  не убеждали, в  споре со  мной всегда  находилсЯ  более  искусный  в
доводах  противник,  чем  Я.  Ћднако  и его  искусство  только помогало  мне
сохранЯть верность себе; слушаЯ  его возражениЯ,  Я  понимал одно: свое Я не
сумел выразить, но со временем Я найду более действенные средства, ибо, если
хочет   сказатьсЯ  в  тебе  нечто  и  впрЯмь  подлинное,  убежденность  твоЯ
неисчерпаема  и похожа  на  родник.  ђаз и навсегда  отказалсЯ  вникать  Я в
людскую разноголосицу. џ решил, куда плодотворнее послушание мне, и позволил
семечку  в себе расти, превращатьсЯ в  дерево,  множить корни,  тЯнуть вверх
ствол, пушить ветки, чтобы не о чем стало  спорить: вот оно, дерево,  что  в
нем выбирать? Ћно широко раскинуло ветви, оно может приютить всех.
     џ уверилсЯ, что невнЯтица, противоречивость, смутность моих слов совсем
не означают, что невнЯтно, противоречиво или смутно то, что Я хочу выразить,
--  просто  Я  дурно  владею  Языком,  ибо  душевнаЯ  потребность,  ощущение
внутренней значимости не бывают  невнЯтными, смутными, противоречивыми и  не
просЯт  длЯ  себЯ  обоснований и  подтверждений,  они просто  есть, как есть
потребность у скульптора, который принЯлсЯ лепить; эта потребность не обрела
еще формы, но станет тем лицом, которое он вылепит.

        CXII

     Ћтказом от иерархии  мы поощрЯем тщеславие. (‚спомни распри генералов и
губернаторов.)  €ерархиЯ,  властно  и  безусловно расставив всех по  местам,
сводит тщеславие на нет. ‘ейчас все  вы подобны  одинаковым шарикам, длЯ вас
нет никого,  кто  был  бы  авторитетней  вас  и  придавал своим  авторитетом
значимость всему окружающему,  а если так,  то любой, кто  бы ни занЯл место
королЯ,  будет не освЯщать,  а отбрасывать тень, все вы соперничаете с  ним,
тщеславитесь, завидуете, ненавидите.
     …сть  у  менЯ и  еще  один  враг  -- вещи.  Џришло  времЯ  тебе  понЯть
величайшее  из своих заблуждений: ты  слишком  доверилсЯ вещам. Ќо  Я говорю
тебе: значимы только усердие и рвение. Џреодолевший горный поток, испекшийсЯ
под  солнцем  подобно Яблоку,  ободравший руки  о камни, копаЯсь  в  земле и
глине,  и  нашедший  за  весь  год  один-единственный  чистой воды алмаз  --
счастлив. Ќесчастлив, издерган  и вечно  в претензии тот, кто на свои деньги
способен купить  целую пригоршню  бриллиантов, но что ему в них, они тусклее
стеклЯшек! €бо не в вещах нуждаешьсЯ ты--в божестве.
     „а,  вещь  ты  получаешь  навсегда,  но  не  всегда  она  тебЯ  радует.
Ќазначение вещи  --  тЯнуть  тебЯ  вверх,  она  тебе  в помощь, пока  ты  ее
завоевываешь, а не тогда, когда заполучил. ‚ друзьЯ Я взЯл  себе  того,  кто
вопреки  трудностЯм  понуждает  тебЯ карабкатьсЯ в  гору, взЯтьсЯ за  тЯжкий
труд, пробиватьсЯ к стихам, добиватьсЯ любви  недоступной  красавицы, ибо он
понуждает тебЯ сбытьсЯ. —ему служат запасы готового? ‘пЯчке. ’ы добыл  алмаз
-- что тебе делать с ним?
     џ возвращаю  вкус празднику,  что давным-давно позабыт. Џраздник -- это
завершение   долгих   приуготовлений   к   празднику,  вершина   горы  после
изнурительного подъема,  алмаз,  который  тебе  позволено  добыть  из глубин
земли,  победа, увенчавшаЯ долгую  войну,  первый завтрак  после мучительной
болезни,  предвкушение  любви,  когда  в  ответ  на  признание  она опустила
глаза...
     …сли бы Я  захотел, Я  придумал бы длЯ тебЯ вот какую жизнь: жизнь, что
была бы исполнена труда  и усердиЯ,  -- люди, сплотившись, увлеченно и жадно
трудились бы, а  наработавшись,  радостно возвращались домой, они  любили бы
жизнь и ждали чудес от  завтрашнего  днЯ. ‘верканье звезд рождало бы в  тебе
стихи, хотЯ ты только  бы и знал изо днЯ в день, что  копать землю, стремЯсь
отобрать  у нее  алмаз.  (Ђлмаз  --  крупица  солнца,  огонек папоротника  в
туманной ночи,  преображенный свет.)  ’ы увидишь:  насыщенной и полнокровной
станет  твоЯ жизнь, если Я заставлю тебЯ изо днЯ в день добывать алмазы, а в
конце  года  приглашу  на  пышное  празднество  -- празднество  преображениЯ
алмазов,  которые  будут гореть перед  добывавшими  их  в поте лица  людьми,
становЯсь  опЯть  светом. ‚ моем мире  душа не  служила  бы  добытым  вещам,
насыщалась  бы их  смыслом. ‚прочем,  Я могу и  не сжигать  алмазы,  Я  могу
украсить ими королеву, чтобы ты почувствовал себЯ королем, могу украсить ими
свЯтилище храма, чтобы  они засверкали еще Ярче, но не длЯ глаз -- длЯ  души
(длЯ души ведь не существует  стен). Ќо если отдать этот алмаз тебе  в руки,
-- что изменит он в твоей жизни?
     џ говорю  тебе это,  потому что постиг глубинный смысл жертвенности, ты
отдаешь не  ради  того, чтобы  испытать чувство  обездоленности, ты отдаешь,
чтобы  почувствовать  себЯ  щедрым  богачом.  ‘ловно  к  материнской  груди,
тЯнешьсЯ ты к вещи,  но питает тебЯ,  будто молоко, лишь смысл,  которым она
наделена.  ‚от  Я   поселил  тебЯ  в  царстве,   где  каждый  вечер  оделЯют
привезенными неведомо  откуда  алмазами, они  покажутсЯ тебе речной галькой,
они лишились того, чем ты стремилсЯ завладеть. ‘таратель, что изо днЯ в день
дробит  тЯжелым  молотом  скалу  и  раз  в  год,  во   времЯ   великолепного
празднества, сжигает свой тЯжкий труд, любуЯсь ослепительной вспышкой света,
куда богаче праздного богатеЯ, что получает готовое, не требующее от него ни
траты сил, ни душевного участиЯ.
     (Љак  увлекательно играть  в кегли: сбил и торжествуешь свою победу. Ќо
вот тебе предложили сотню уже опрокинутых кеглей, куда пропал твой азарт?)
     Џразднество и  жертвенность сродни  друг  другу:  радостью тебЯ  полнит
отданное. ’ы -- дровосек, что праздничнее длЯ тебЯ костра из твоих поленьев?
Ћтдых после  тЯжкого подъема в гору  разве не праздник?  ‘бор  винограда  на
твоем заботливо обихоженном винограднике? €  много ли было  у тебЯ  радости,
когда   ты   поедал   запасенное  впрок?   Џраздник  --   всегда  завершение
изнурительного  пути.  —то  праздновать,  если  ты  не  сдвинулсЯ  с  места?
ЉарабкайсЯ! ЉарабкайсЯ  вверх  каждый  день,  не обживайсЯ в  чужой  музыке,
стихах, завоеванной женщине, картине,  открывшейсЯ с вершины горы!  …сли дни
твои  станут  ровной гладью, Я потерЯю тебЯ среди этой равнины.  „ни  должны
надуватьсЯ, как паруса  кораблЯ, плывущего  в неизведанное. …сли  ты  одолел
стихи, они -- праздник. Џраздник -- храм, потому что укрыл тебЯ от сует. —то
ни день, город  дробит  тебЯ своим торопливым бегом. ЏодгонЯет  тебЯ нужда в
куске хлеба, хвори  близких, тот вопрос, та проблема,  ты нужен здесь, нужен
там, с  одним  горюешь,  с  другим радуешьсЯ.  Ќо приходит  безмЯтежный  час
тишины.  ’ы  поднимаешьсЯ  по  ступенЯм,  толкаешь дверь  и  оказываешьсЯ  в
небесной  безбрежности,  мерцающей  звездами  Њлечного  Џути,  в  безмолвии,
отрешенном от  насущного. Ѓезмолвие, безбрежность, как  ты нуждаешьсЯ в них!
Ћни тебе вместо пищи, потому что измучила тебЯ дробнаЯ конкретность событий,
дел,  вещей,  котораЯ  тебе  не  впрок.  ’ебе нужно сосредоточитьсЯ, собрать
самого  себЯ воедино,  протЯнуть между  вещами  свЯзующие  нити  и,  насытив
смыслом  дробную „раму днЯ, сложить ее в целостную  картину.  Ќо на что тебе
храм, если ты не жил жизнью города?  Ќе боролсЯ, не преодолевал, не страдал?
…сли не  принес с  собой камней, из  которых  можешь себЯ построить? Њы  уже
говорили  о войне  и любви. …сли ты влюбленный,  и только,  чем жить в тебе?
†енщина  с  тобой соскучитсЯ. ‹юбЯт воинов.  Ќо если ты только  воин, некому
умирать в тебе, ты -- насекомое и хитиновом панцире. ’олько человек, любЯщий
человек согласен на гибель. € если  в моих словах тебе чудитсЯ противоречие,
то это по  вине неуклюжих слов, что дразнЯт друг друга. Џротиворечит ли плод
корнЯм дерева?

        CXIII

     Ѓеда в том, что мы никак не можем согласитьсЯ между собой, что же такое
действительность. „лЯ менЯ действительно совсем не то, что можно положить на
весы (весомость такого рода смешна мне, раз Я не весы, действительность веса
менЯ не  интересует).  „ействительно  длЯ менЯ  то,  что весомо  ложитсЯ  на
сердце,  --  твое огорченное  лицо, песнЯ, усердие моего царства,  жалость к
людЯм, благородный поступок,  желание жить, оскорбление, сожаление, разлука,
дружество,  родившеесЯ  во  времЯ сбора винограда.  (Ћно  мне дороже урожаЯ,
собранные грозди могут увезти и продать где угодно -- главную  драгоценность
Я уже получил.  џ похож на представленного  королем к награде: он празднует,
греетсЯ  в лучах  пролившейсЯ на  него  славы, его  поздравлЯют  друзьЯ,  он
горделиво наслаждаетсЯ  триумфом, но  король упал с лошади и  умер, не успев
приколоть к  его  груди металлической побрЯкушки. Ќеужели ты  считаешь,  что
человек не получил награды?)
     Љости  --   действительность   длЯ  твоей  собаки.   ’Яжесть   гири  --
действительность длЯ весов. Џрирода твоей действительности инаЯ.
     Џотому мне  и кажетсЯ  легкомысленным финансист  и мудрой танцовщица. џ
совсем не гнушаюсь ремеслом финансистов, мне смешны их самодовольство спесь,
самоуверенность, они  не сомневаютсЯ, что в них  соль земли,  они -- альфа и
омега ‚селенной, но они только обслуга, и обслуживают они танцовщиц.
     ‘мотри  не  ошибись  в  значимости трудов. …сть насущные  труды,  вроде
стрЯпни у  менЯ во  дворце. Ѓез  еды нет человека. Ќеобходимо, чтобы человек
был сыт, одет, имел крышу над головой. Ќеобходимо, но не больше. Ќасущное не
есть существенное. Ќе ищи в необходимом существенного, оно длЯ  тебЯ в ином.
Џитают  человека, насыщаЯ  его жизнь  смыслом,  танцевание  танцев,  писание
стихов,  чеканка  кувшинов,  решение  геометрических  задач,  наблюдение  за
звездами -- занЯтиЯ, которым можно предаватьсЯ благодарЯ стрЯпухам.
     Ќо  когда  ко  мне  приходит стрЯпуха, ничего не видавшаЯ, кроме  своей
кухни, снабжающаЯ  действительность лишь  тем,  что  кладут на весы,  да еще
костЯми длЯ собак, Я не слушаю ее  рассуждений о человеческих нуждах, потому
что главное осталось вне ее разумениЯ, она будет судить
     о человеке со своего  шестка, как фельдфебель: длЯ  него человек -- это
тот, кто умеет стрелЯть из винтовки.
     Љазалось  бы: танец бесполезен,  а отправь танцовщиц на кухню,  на обед
они сострЯпают  лишнее блюдо.  „лЯ чего  золотые кувшины? Џрикажи штамповать
оловЯнные,  и у тебЯ будет  куда больше необходимой посуды. „лЯ чего гранить
алмазы, писать стихи, смотреть на звезды? …сли всех отправить  пахать землю,
станет куда больше хлеба...
     Ќо когда  в  твоем  городе  обнаружитсЯ  нехватка  чего-то  --  чего-то
насущного длЯ  души, а не длЯ глаз, не длЯ рук, --  ты  станешь искусственно
восполнЯть его,  и не  восполнишь.  •отЯ наймешь  сочинителей, чтобы  писали
стихи, наделаешь механических кукол, чтобы танцевали, заплатишь  мошенникам,
чтобы выдавали граненые стеклЯшки за бриллианты, желаЯ помочь людЯм жить. Ќо
кому в помощь жалкаЯ уродливаЯ пародиЯ? ‘уть  танца, стихотворениЯ, алмаза в
преодолении. Ќезримое,  оно насыщает твои  труды  смыслом. ‹юбаЯ подделка --
солома длЯ подстилки  в хлеву. ’анец -- это поединок,  совращение, убийство,
раскаЯние.  ‘тихотворение  --  восхождение  на  вершину  горы. Ђлмаз  -- год
трудов, засиЯвший звездой. Џодделка -- оболочка без нутра.
     Џосмотри на игру  в кегли: как ты рад, сбив еще  одну в рЯду. Ќо вот ты
изобрел  машину,  чтобы  сбивать  их  сотнЯми,  много  ли  прибавилось  тебе
радости?..

        CXIV

     Ќе  подумай,  что  Я  считаю   пустЯком  твои  нужды.  Ќе  считай,  что
противопоставлЯю  существенное насущному. Ќет,  Я  просто  излагаю тебе  мою
истину  при  помощи слов, а  они дразнЯт  друг  друга  и  показывают  Языки:
насущное   отталкивает  бесполезное,  причина  мешает  следствию,  кухнЯ  --
танцевальному  залу.   џ   ничего  не   противопоставлЯю,  противопоставлЯют
неуклюжие слова. ѓора слов мешает рассмотреть человека.
     …сли ѓосподь изострит взор и слух часового, он увидит существо города и
не станет противопоставлЯть  крик новорожденного плачу по умершему,  Ярмарку
-- храму, веселый квартал -- супружеской верности:
     все  это   вместе  ощутит   он  как   город,   поглощающий,  сливающий,
объединЯющий, --  город,  похожий  на дерево, растЯщее себЯ из  чуждых ему и
разнородных крупиц;  похожий на храм, что обнЯл  молитвенной тишиной статуи,
колонны, алтарь и своды. ‚от и Я тоже, размышлЯЯ о человеке, вижу его совсем
не на той ступеньке, где певец противопоставлен жнецу, танцор  молотильщику,
астроном кузнецу, -- если Я стану делить тебЯ, человек, Я  ничего в  тебе не
пойму и тебЯ потерЯю.
     Џоэтому Я затворилсЯ в молчании моей любви и наблюдаю за людьми. џ хочу
понЯть их.
     ‡аметка  длЯ  памЯти: не подчинишь  работу  заранее  продуманной  идее.
ђассудок  слеп.  Ђ творение совсем не сумма  составлЯющих  его частей. Ќужно
семечко, чтобы возникло тело. Ћно будет таким, какова двигающаЯ тебЯ любовь.
Ќо предвидеть заранее, каким оно будет, невозможно. Ћднако логики, историки,
критики,   пользуЯсь  нелепым  Языком  логики,  разнимут  твое  творение  на
составлЯющие  и  докажут,  что  одно  в нем надо было  бы  увеличить, а  все
остальное   уменьшить,   и   с   той  же   логичностью   докажут  совершенно
противоположное,  ведь  когда  живешь  в царстве абстракций,  когда кухнЯ  и
танцевальный  зал  длЯ  тебЯ только слова,  между ними  нет особой  разницы,
ничего  не  стоит что-то уменьшать, что-то увеличивать. ‘лова и есть  слова.
—то  бы  мы ни говорили о будущем, разговоры наши бессмыслица. ’ебЯ  заботит
будущее? ‘трой сегоднЯ. Џробуди страсть, она  изменит настоЯщее, а следом  и
будущее.  Ќе занимай  сегоднЯшний  день  завтрашними заботами.  Џитает  тебЯ
настоЯщее, а если ты отвернешьсЯ от него, ты умрешь. †изнь -- это осваивание
настоЯщего,  оно  сплетено  из множества  продлевающихсЯ  нитей, устоЯвшихсЯ
свЯзей, но Язык не  в  силах  вместить их и  выразить. ђавновесие настоЯщего
составлено из тысЯчи равновесий. € если ты, проводЯ задуманный  эксперимент,
нарушишь одно  из них, -- у слона-великана рассечешь одну узенькую жилку, --
слон умрет.
     Ќет, Я не  о том, чтобы ты  ничего не менЯл. ’ы можешь изменить все. Ќа
бесплодной  равнине  вырастить  кедровый  лес.  Ќо   важно,  чтобы   ты   не
конструировал кедры, а сажал семена. € тогда в  каждый  миг семечко  или то,
что растет из него, будет в равновесии с настоЯщим.
     ‘ множества точек зрениЯ можно судить об одном и том же. € если  с моей
вершины Я примусь делить людей с точки зрениЯ их права быть сытыми, врЯд  ли
кто-то сочтет мою точку зрениЯ несправедливой. Ќо если Я поднимусь на другую
гору  и  по-иному взглЯну на людей, то, полагаю,  справедливым мне покажетсЯ
что-то иное.  Ђ мне хотелось  бы не позабыть ни об одной из справедливостей.
Џоэтому Я наблюдаю за людьми.
     (‘праведливость не одна, их  бесконечное множество. џ могу распределить
моих генералов по  возрасту  и старейшим воздавать почести и назначать их на
все более ответственные посты. €ли, наоборот, могу вознаграждать их отдыхом,
с  годами   предоставлЯЯ   им  все  больше  прав  на   него  и  перекладываЯ
ответственность и обЯзанности на плечи более молодых. џ могу судить обо всем
с точки  зрениЯ царства. Њогу  судить  с  точки  зрениЯ частного  лица. Њогу
судить  с  общечеловеческой точки  зрениЯ, ратуЯ за  частное лицо или против
него.)
     Ћснова моей армии --  иерархиЯ, но стоит мне попытатьсЯ определить, что
длЯ  моей  армии справедливо,  а  что несправедливо,  как Я попадаю  в  сеть
неразрешимых  противоречий.   Ћ  человеке  можно  судить   по  заслугам,  по
способностЯм и исходЯ из соображений высшего  блага. ‚от Я построил лестницу
неоспоримых достоинств, но стоило поместить их в другое измерение,  как  они
оказались  спорными.  €  если  мне  наглЯдно  доказывают,  что  решениЯ  мои
чудовищны, Я не впадаю в смЯтение. џ знаю заранее, непременно найдетсЯ точка
зрениЯ, с которой
     они  поразЯт  именно  своей  чудовищностью,  но  Я  хочу,  чтобы  новое
прижилось к уже существующему, чтобы оно пустило корни, чтобы истина не была
словесной, чтобы в ней была ощутимаЯ длЯ всех весомость.

        CXV

     Њне  показалось  бессмысленным  выЯснЯть,  кто  и  какими  привилегиЯми
пользуетсЯ в моем городе.  Џрава каждого можно оспорить. Ќе это моЯ  задача.
‚ернее, она второстепенна. ѓлавное длЯ менЯ, чтобы привилегии облагораживали
обладателЯ, а не превращали  его в скотину. Џоэтому мне  важно узнать, каков
он, мой город.
     € вот  Я отправилсЯ  на прогулку, и менЯ сопровождал лейтенант, который
расспрашивал прохожих.
     --  —ем  ты зарабатываешь на жизнь? -- спрашивал он  наугад у одного, у
другого.
     -- Џлотничаю, -- ответил один.
     -- Ћгородничаю, -- сказал другой.
     -- Љую, -- сказал третий.
     -- Џасу, -- ответил четвертый.
     ђою колодцы. “хаживаю  за  больными.  Џишу  за  неграмотных  прошениЯ и
письма.  ђазделываю  туши. —еканю  чайные  подносы. ’ку полотно. ью одежду.
€ли...
     џ подумал: каждый из них трудитсЯ длЯ всех. Џотому что каждый ест мЯсо,
нуждаетсЯ в воде, лекарствах,  досках, чае, одежде.  € никому из них ремесло
не  приносит больших избытков, потому что мЯсо едЯт  раз в день, раз в жизни
тЯжело болеют, носЯт один костюм,  пьют раз в  день чай, отправлЯют одно-два
письма, спЯт на одной постели, в одном и том же доме.
     Ќо слышал Я и другие ответы:
     "‘трою дворцы, граню алмазы, ваЯю из мрамора статуи..."
     ќти работают не длЯ всех, они трудЯтсЯ длЯ избранных, ибо сделанное ими
поделить невозможно.
     „а и как  иначе? •удожник потратил  на роспись вазы год, и возможно  ли
оделить всех  его расписными вазами? ЏолучаетсЯ, что  в городе один работает
на многих, потому что есть  в нем женщины,  есть больные, калеки, есть дети,
старики и те, кто сегоднЯ отдыхает. …сть в городе и те, кто служит царству и
не   производит  никаких  вещей,  --  это  мои  солдаты,   жандармы,  поэты,
танцовщицы, губернаторы. Ќо и они, как все остальные, едЯт, пьют, одеваютсЯ,
обуваютсЯ, спЯт в кровати под кровом дома. €м нечего дать взамен необходимых
длЯ них вещей, мне приходитсЯ обирать тех, кто производит необходимое, чтобы
снабдить им тех, кто его не производит. ‹юбой ремесленник в своей мастерской
делает больше вещей, чем  нужно ему самому. € все же всегда есть такие вещи,
какими ты не сможешь оделить всех, потому что мало кто их делает.
     Ќо согласись, очень важно, чтобы находились  охотники делать эти как бы
ненужные вещи, ибо излишества и есть прекрасное  существо взращиваемой тобой
культуры.  ‚ещь,  что обошлась  дорого,  значима длЯ  человека, --  вещь, на
которую потрачено  много  времени. ‚ затраченном времени -- суть бриллианта,
год трудов стал слезой величиной в ноготь. ’ачка розовых лепестков -- каплей
духов. —то мне за дело, чьей будет алмазнаЯ слеза, каплЯ  аромата? џ заранее
знаю:  на  всех не хватит, но знаю и  другое --  о культуре судЯт по  вещам,
которые она произвела, а не по тому, кто владел этими вещами.
     џ -- господин, Я обираю моих работников, отнимаЯ  у них  хлеб и одежду,
чтобы накормить и одеть моих солдат, женщин, стариков.
     —то смутит менЯ, что помешает отнЯть у них хлеба  побольше и  накормить
моих  скульпторов, гранильщиков, поэтов, которые, кроме поэзии, питаютсЯ еще
и хлебом?
     Ѓез них у менЯ  не  будет  бриллиантов и дворцов,  о которых мечтают, к
которым страстно стремЯтсЯ.
     ’ы говоришь,  скульпторы  и гранильщики  не сделают  мой  народ богаче?
Ќеправда,  разве  многообразие  занЯтий  не  богатство? ‚едь кроме  насущных
трудов  есть еще  и труды по взращиванию культуры. Љонечно, подобные занЯтиЯ
требуют  досуга, но немногие занимаютсЯ ими в  моем городе -- Я  убедилсЯ  в
этом, расспрашиваЯ людей.
     € вот что Я понЯл: раз диадему нельзЯ поделить на всех, значит, вопрос,
чьей она будет, бессмыслен, и Я не вправе считать ее  владельца  грабителем,
обделившим  остальных. ‚ладельцы,  заказчики --  основа,  на которой  ткутсЯ
узоры культуры, не стоит тревожить их и нарушать  плетение, у них своЯ роль,
и не  мое дело, хороши они  или дурны и  есть ли  у  них моральное  право на
роскошь.
     Ќе  спорю,  действительности не чужды проблемы этики. Ќо есть в  ней  и
другое,  что вне этики. € если Я  буду разрешать проблемы  при помощи  слов,
которые не вмещают противоречивой действительности, мне придетсЯ  отказатьсЯ
от света в моем царстве и погасить его.

        CXVI

     ‡аметка длЯ  памЯти: беженцы-берберы не желали  работать,  они  лежали.
Ѓездействовали. џ пекусь не  о трудах --  о свЯзующих нитЯх. „ни Я  делю  на
будни  и  праздники. ‹юдей на старших и младших. ‘трою дома, более или менее
красивые, и пробуждаю зависть. ‚вожу законы, более или менее справедливые, и
побуждаю  пуститьсЯ в путь. џ забочусь не о справедливости, справедливо было
бы  оставить это болото в покое и  не мешать ему  гнить. Ќо Я навЯзываю свой
Язык, ибо люди  способны понЯть  его смысл. џ плету сеть  условностей и с ее
помощью  хочу выудить из людей, словно  из слепоглухонемых,  -- человека, но
пока  еще он крепко спит. ’ы обжег  слепоглухонемого  и  назвал:  огонь.  ’ы
несправедлив к  оболочке,  ты  причинил ей  боль,  ты справедлив к человеку,
укрытому ею, -- ты дал  ему  свет,  открыл, что  такое огонь. Ѓольше тебе не
понадобитсЯ обжигать  его, при  слове "огонь" он отдернет  руку. € это будет
знак, что он родилсЯ на свет.
     Љаждый,  сам  того  не  подозреваЯ,  словно  сетью,  опутан  множеством
условностей, но не в состоЯнии ощутить их на себе, ибо они есть. …сть разные
дома.  …сть  разнаЯ еда. (џ установил великий праздник, чтобы они ждали его,
чтобы верили:  с этого  днЯ  начинаетсЯ новаЯ  жизнь. —то  им делать, как не
следовать направлению русла?  „а, направленность  уже несправедливость, но и
праздник в череде  будних дней  та  же несправедливость.) ЃлагодарЯ красивым
домам одни что-то получили, другие что-то потерЯли. ‚ошли, вышли. Њой лагерь
Я расчерчу белыми линиЯми  --  в нем будут опасные зоны и безопасные.  ‚от Я
обозначил запретную зону, за приближение  к ней Я буду карать смертью. ’ак Я
строю костЯк в медузе. ‘коро  она  начнет передвигатьсЯ  самостоЯтельно, как
отрадно!
     —еловек  получает  слова  пустыми.  Ќо по мере того  как они насыщаютсЯ
смыслом, они становЯтсЯ шпорами, уздой, удилами.  ЏоЯвлЯютсЯ жестокие слова,
от них плачут. ЏоЯвлЯютсЯ певучие слова, от них светлеет на сердце.
     "џ сделал вещи доступными..." --  считай, что ты проиграл, не богатство
беда, беда  --  отсутствие  трамплинов, что вынуждали  тебЯ  двигатьсЯ путем
созиданиЯ, теперь ты используешь готовое. Ѓеда не в том, что ты дал, беда  в
том, что ничего не требуешь. Љогда больше даешь, больше и спрашивай.
     ‘праведливость,  равенство  --  от  них веет покоем смерти.  —то  такое
братство, знает лишь  растущий  кедр. Ќе путай с братством круговую поруку и
соглашательство --  соглашательством живет толпа, над  ней нет Ѓога, под ней
-- питающих подземных вод, а в ней самой нет мускулов, она не спеша гниет, и
только.
     Ћни лишились  формы, живЯ толпой равных по законам  справедливости. Ћни
стали горстью одинаковых шариков.
     Ѓрось в  эту  толпу  семечко,  ее  должна преобразить  несправедливость
дерева.

        CXVII

     џ  заметил, мой  восточный  сосед  внимателен  не  к событиЯм  в  своем
царстве, не к устройству и не к учреждениЯм, не к вещам, а только к перепаду
высот.  €  если  ты захочешь  узнать  мое царство  и  отправишьсЯ  сперва  к
кузнецам, ты увидишь,  они куют гвозди, они  влюблены в  гвозди, речи их  --
славословие ковке гвоздей.  Џотом ты пойдешь к лесорубам, увидишь, как валЯт
они  деревьЯ,  как  увлечены рубкой; первый  треск мощного ствола длЯ них --
праздник,  падение  дерева-гиганта  --  радостное  торжество.  ’ы  навестишь
астрономов, они погружены в наблюдение за звездами, ты постоишь,  послушаешь
их молчание. Љузнецы, лесорубы, астрономы любовно делают свое дело. € если Я
спрошу тебЯ: "—то творитсЯ у менЯ в царстве? —то у нас будет завтра?" --  ты
ответишь: "Ѓудут ковать  гвозди, валить деревьЯ, наблюдать  звезды,  у тебЯ,
стало  быть, будут  запасы гвоздей,  древесина, звездные карты". Ќе  видЯщий
дальше собственного носа, ты проглЯдел строительство кораблЯ. Љонечно, никто
не сказал тебе: "‡автра мы выйдем в море". Љаждый убежден, что служит своему
богу. џзык каждого  так ограничен, что ему не воспеть бога богов -- корабль.
Ќо корабль щедр, благодарЯ ему кузнец влюблен в свои гвозди.
     ’ы  видел бы будущее  Яснее, если бы приподнЯлсЯ  над дробностью мира и
ощутил ту жажду  морского  простора, какую Я  разбудил  в душе моего народа.
’огда ты увидел бы фрегат --  он сделан из гвоздей, досок, стволов деревьев,
он  послушен  звездам,  он медленно вырастает  в  тишине,  словно кедр,  что
вытЯгивает соли и соки из каменистой почвы и окунает их в солнечный свет.
     …сли  бы ты встал повыше, это устремление в будущее  стало  бы длЯ тебЯ
очевидным. ’ы не ошибсЯ бы -- повсюду, где только возможно, Явлено тЯготение
к морю. Ќичего ведь не сделать и с земным тЯготением, -- Я выпустил из  руки
камень, он непременно упадет на землю.
     ‚от Я смотрю на человека. Ћн отправилсЯ на прогулку и пошел  на восток.
џ не  могу  предсказать, куда  он идет.  ЏройдЯ  сто  шагов и убедив менЯ  в
неизменности  направлениЯ, он  возьмет и  свернет  в  сторону.  Ќо ближайшее
будущее моей  собаки мне известно, стоит ослабить  поводок,  как она потЯнет
менЯ к востоку, оттуда пахнет дичью, и, если Я спущу ее, она ринетсЯ туда со
всех ног. ЌатЯжение  поводка  сказало  мне больше,  чем пройденнаЯ человеком
сотнЯ шагов.
     џ смотрю на узника, он сидит или лежит ничком, кажетсЯ -- он подавлен и
ничего не хочет. Ќет, он хочет свободы.  “стремление его Явственно длЯ менЯ,
и мне достаточно указать ему на щель в стене, как он вздрогнет, напрЯжетсЯ и
преисполнитсЯ вниманиЯ.  € если  щель ведет за городские  стены,  покажи мне
узника, который бы не разглЯдел ее!
     Ќо если  ты погружен  в  размышлениЯ,  то,  занЯтый  собственным  ходом
мыслей,  ты можешь не  заметить ни  этой щели,  ни  другой. €ли, заметив ее,
начнешь рассуждать, удобно ли будет ею воспользоватьсЯ,  и  решишьсЯ слишком
поздно -- каменщики  успеют  ее  заделать. Ќо покажи мне воду, заключенную в
бассейн, какой из щелей она пренебрежет?
     Џотому Я  и говорю: внутреннее  предрасположение, тЯготение, Љоторое не
выразишь словом  -- Язык наш не приспособлен  длЯ  этого,  -- могущественнее
всех умствований,  только  оно ведет нас и нами правит.  Џотому Я  и говорю:
разум в услужении у души, склонности души управлЯют им, а он лишь обозначает
всЯкий  раз направление, обосновывает его сентенциЯми, а тебе кажетсЯ, будто
ты послушен  своим разбредающимсЯ мыслЯм. Ќо Я  тебе говорю: управлЯют тобой
только божества -- храм, дом, царство, страсть к морю, жажда свободы.
     € Я тоже, как мой сосед,  что  правит  по другую сторону горы, не стану
следить за тем, что делаетсЯ. Њне не угадать по полету голубЯ, свернет ли он
к голубЯтне  или подчинитсЯ  воле ветра. Њне не понЯть, возвращаетсЯ человек
домой, потому что  любит свою жену или подчинЯетсЯ тЯжкому долгу, не понЯть,
что сулит его возвращение -- любовную встречу или разрыв. Ќо когда речь идет
об  узнике,  Я  не  сомневаюсь:  он  не  упустит  случаЯ, поставит  ногу  на
оброненный мною ключ, ощупает каждый  прут  решетки, не  качаетсЯ ли один из
них, присмотритсЯ к каждому тюремщику, -- Я уже вижу, как исчезает мой узник
в просторе за городскими стенами.
     џ не стремлюсь узнать, что  делает мой сосед, Я хочу узнать, чего он не
забывает  сделать. ’огда Я узнаю, какому божеству он послушен,  и, даже если
сам он не знает своего будущего, Я могу судить, какое будущее его ждет.

        CXVIII

     џ вспомнил пророка, недобр был его косЯщий взглЯд. Ћн пришел ко мне,  и
Я почувствовал: он переполнен гневом. ѓнев его темен и тЯжел.
     -- ‘отри их с лица земли, -- сказал он.
     € Я понЯл: он жаждет совершенства. €бо совершенна только смерть.
     -- Ћни грешат, -- сказал он.
     џ молчал. џ зримо видел его душу, изостренную, будто меч. € думал:
     "Ћн живет борьбою со злом. Ћн живет благодарЯ  существованию зла. —то с
ним станетсЯ, если зла не будет?"
     -- —то тебе нужно длЯ счастьЯ? -- спросил Я.
     -- ’оржество добра.
     €  Я понЯл, что он обманываетсЯ. ђазве  счастье длЯ него бездействие  и
пЯтна ржавчины на его мече?
     Њедленно  разгоралась  и  наконец  ослепила  менЯ  необычайнаЯ  истина:
любЯщий добро снисходителен к  злу. ‹юбЯщий  силу  снисходителен к слабости.
‚раждуют друг с другом одни слова, в жизни добро и зло сплетаютсЯ: бездарные
скульпторы -- почва  длЯ  взращиваниЯ даровитых, тираниЯ выковывает гордость
души,  противостоЯщую  тирании, голод вынуждает делитьсЯ  хлебом:  возникшее
дружество слаще, чем хлеб. ‡аговорщики, которых схватила моЯ стража, сидЯт в
темноте подземельЯ и  готовЯтсЯ умереть, принесЯ себЯ в жертву  другим,  они
согласились  на  опасности, нищету и несправедливость  из любви к свободе  и
справедливости.  ќти  люди  всегда  казались  мне ослепительно  прекрасными,
нестерпимо было их сиЯние в камере пыток, и Я никогда не унижал их в смерти.
—то такое алмаз, если нет твердой породы, которую нужно преодолеть, чтобы до
него  добратьсЯ? —то такое клинок, если нет  врагов? —то  такое возвращение,
если нет отсутствиЯ? —то такое  верность, если нет соблазна? ’оржество добра
-- это торжество покорных волов вокруг кормушки. џ не жду ничего хорошего от
оседлых и перекормленных.
     -- ’ы борешьсЯ со злом, -- сказал Я пророку,  --  любаЯ  борьба  -- это
танец. ’ы наслаждаешьсЯ  своим танцем,  танцуЯ во имЯ зла. џ хотел бы, чтобы
ты танцевал из любви.
     џ  творю, Я созидаю  царство, где всех вдохновлЯет поэзиЯ, но наступает
час,  приходЯт логики и принимаютсЯ размышлЯть. Ћни ищут, что может угрожать
поэзии, и  обнаруживают, что грозит им ее противоположность -- проза, словно
есть  на  свете  противоположности!..  ‘ледом поЯвлЯютсЯ  жандармы, любовь к
стихам им заменЯет ненависть к прозе, они уже не  любЯт, а  ненавидЯт. Ѓудто
истребление олив равнозначно взращиванию кедра. †андармы отправЯт в застенок
музыканта,  ваЯтелЯ,  астронома,  подчинившись  пустым  словам,  ветру слов,
слабому дрожанию воздуха. ‘ этой минуты царство мое обречено на гибель,  ибо
рубить оливы, уничтожать запах  роз  не значит  выращивать кедры.  Џробуди в
душе твоего народа  любовь к фрегату,  она соберет  усердных со всех  концов
твоего  царства и преобразит  их  в паруса.  ’ы захотел  сделать  паруса  из
преследованиЯ, выслеживаниЯ, из уничтожениЯ несогласных. ‚се, что не фрегат,
сделалось  врагом фрегата,  ибо  логика  приводит  туда,  где назначаешь  ей
свидание. ’ы принЯлсЯ очищать свой народ, ты вынужден будешь его уничтожить,
ибо  окажетсЯ: каждый кроме  фрегата любит  и  еще  что-то. Ѓольше  того, ты
уничтожишь  сам фрегат, потому  что любовь к нему в кузнеце стала любовью  к
гвоздЯм. Љузнеца ты отправишь в тюрьму. Ћткуда взЯтьсЯ гвоздЯм?
     …сли ты  захочешь  помочь  величию  скульпторов,  истребив  бездарных и
слабых,  подчинившись  пустому  ветру   слов,   который  противопоставил  их
даровитым, у  тебЯ  не будет  скульпторов вообще. ’ы и  сам запретишь своему
сыну это ремесло, сулЯщее так мало шансов выжить.
     -- …сли Я правильно понЯл тебЯ,  -- закричал  косой пророк, -- Я должен
поощрЯть пороки?!
     -- Ќет, ты менЯ совсем не понЯл, -- отвечал Я.

        CXIX

     ‚едь если Я не хочу воевать и менЯ мучает ревматизм в колене, он вполне
может стать  препЯтствием, помешавшим мне  начать войну, и наоборот, если  Я
хочу воевать, Я решу, что движение -- лучшее средство против ревматизма. Њое
стремление  к миру  воспользовалось как предлогом ревматизмом, но  предлогом
могла стать  любовь, или домашний уют, или почтение к  моему противнику, или
что угодно иное.  ’ак что если ты  хочешь  понЯть  людей, начни с  того, что
перестань их  слушать. Љузнец толкует тебе о гвоздЯх. Ђстроном о звездах.  €
никто не вспомнит о море.
     ‘••
     €мей в  виду,  мало посмотреть, чтобы увидеть. ‘ самой  высокой из моих
башен Я  показал  моим гостЯм  пределы моего царства, они закивали головами:
"Љонечно, конечно..." џ  повел их в  монастырь, стал рассказывать об уставе,
они тихонько  зевали.  Џоказывал  новый  храм, картину,  статую,  художника,
архитектора, сказавших новое, небывалое слово.
     Ќо  они отвернулись. „ругих могло бы  взЯть за живое,  но  эти остались
равнодушными.
     € Я подумал:  "„аже те, кто  умеет видеть  за вещным Ѓожественный узел,
свЯзующий  дробный мир воедино, временами видЯт не картину  --  немые  вещи.
—аще всего душа спит. Ќе утруждающаЯ себЯ душа спит еще крепче. ’ак можно ли
надеЯтьсЯ на молниеносное озарение?  …сли ты готов  увидеть,  если вызрело в
тебе еще не  знаемое тобой решение, молниЯ озарит тебЯ, ты  воспламенишьсЯ и
постигнешь.  Џотому  Я  и  приуготовлЯю  их  к  любви долгой молитвой.  ќтот
приготовилсЯ, и робкаЯ улыбка сразит его, будто меч. Ќо большинство живет  в
царстве  неосуществленных желаний.  џ  стал баюкать их северными  легендами:
заплескали  крылами лебеди, потЯнулись  над равниной  серые  гуси,  будЯ  ее
тревожными  кликами, --  окованный льдами темный ‘евер, похожий  на  храм из
черного  мрамора,  наполнилсЯ голосом  тревоги, и  вот мои слушатели  готовы
залюбоватьсЯ  серыми северными глазами,  мерцающий в них свет улыбки кажетсЯ
им светом таинственного приюта, манЯщего посреди  снегов.  џ понимаю: взглЯд
светлых глаз заставит  забитьсЯ их сердце. Ќо те,  кого испепелЯет в пустыне
жажда, не заметЯт света серых глаз".
     …сли с детства Я леплю тебЯ подобным твоему окружению, ты увидишь ту же
картину, что видит твой народ,  ты будешь любить то, что любит он, ты будешь
говорить  на одном с ним  Языке. џ не про слова, с которыми ты обращаешьсЯ к
соседу, Я про цепочку Ѓожественных узлов, свЯзующих  дробность мира воедино:
нужно, чтобы длЯ всех они были одними и теми же, эти узлы.
     џ говорю  "одними  и  теми же",  но  не  подумай,  что  Я  стремлюсь  к
упорЯдоченности строЯ солдат, прЯмого  рЯда камней; этот порЯдок -- смерть и
небытие.  џ  хочу  научить  вас  видеть  одну  и ту  же картину,  а  значит,
чувствовать одни и те же свЯзующие нити и привЯзанности.
     ’еперь  Я  знаю:  полюбить --  значит  разглЯдеть сквозь дробность мира
картину. ‹юбовь -- это обретение божества.
     Џусть на один короткий  миг  ты стал  сочувствующим,  и землЯ,  статуи,
стихи, царство,  любимаЯ, Ѓог слились длЯ тебЯ воедино, --  Я назову любовью
окно, что  распахнулось  в  тебе. € скажу, что любовь умерла, если вокруг ты
видишь дробный мир, хотЯ вокруг ничего не переменилось.
     Ќет сообщениЯ  среди знающих лишь о насущном. Ћтвернувшись от божества,
становишьсЯ животным.
     ‚от почему моих гостей, зрЯчих, но не умеющих видеть, нужно приобщить к
моей  вере. ‚ера  затеплит  в  них свет,  сделает души  вместительней.  ‚ера
избавит их от  избыточного. Ђ иначе что им в радость, кроме приЯтной сытости
желудка, чего хотЯт они, куда идут?
     Џриобщить к  своей вере  --  значит повернуть тебЯ  лицом к божеству  и
сделать его зримым.
     Ќо где взЯть  мосток,  чтобы перекинуть от себЯ  к тебе? ’ы оглЯдываешь
полЯ, а, Я дорожной палкой обвожу, показываЯ тебе, пределы моей земли, но не
в силах поделитьсЯ своей к ней любовью:  не достаетсЯ легко любовь.  „олго и
трудно будешь ты подниматьсЯ в гору, опираЯсь на палку, и, когда обведешь ею
пределы раскрывшейсЯ перед тобой земли, задохнешьсЯ от волнениЯ.
     Ќо испробовать на тебе, каково оно, мое царство, Я могу. ‚ерю Я  прежде
всего в работу. Ќе увидеть,  что идеи  рождаютсЯ делом, может только ребенок
или слепец.  ђебЯчество разбирать и раскладывать по полочкам идеи, будто они
уже и не идеи вовсе, а товар на Ярмарке.
     џ доверЯю тебе волов и повозку или цеп на  току. €ли лопату, чтобы рыть
колодцы. Џоручу собирать оливки. €грать на свадьбах. Љопать могилы. „ам тебе
какое-то дело, чтобы ввести тебЯ в незримый замок, подчинить силовым линиЯм,
облегчить одни пути, закрыть другие.
     “ тебЯ поЯвЯтсЯ  обЯзательства,  запреты. Ћдно  поле можно  вспахивать,
другое  нет. ќтот  колодец -- спасение деревни, другой -- проклЯтие. „евушка
выходит  замуж, ее  деревнЯ распевает  песни. Ђ  соседнЯЯ плачет об усопшем.
‘тоит потЯнуть за одну ниточку, как открываетсЯ всЯ картина.  Џахарь пьет из
колодца  воду. Љолодезник выдает дочь замуж.  Ќевеста ест  хлеб пахарЯ, пьет
колодезную воду, и все они празднуют одни и те же праздники, молЯтсЯ одним и
тем же  богам, оплакивают одних и тех же  усопших. ‘танешь и ты таким, каким
ты  нужен деревне.  ’ы  мне  скажешь,  каким  ты  стал.  € если сам себе  не
понравишьсЯ -- значит, моЯ деревнЯ тебе не по вкусу.
     Ќичего не разглЯдит зевака. Џраздный взглЯд отмечает  дома, деревьЯ как
увидеть за ними Ѓога? Ѓог открываетсЯ трудами сердца.
     €стина длЯ менЯ то, что тебЯ воодушевило. ‚се, что ты видишь, не хорошо
и  не дурно. Ќо  вот  ты  увидел  картину  и  замер.  ’ы понЯл: эта  картина
прекрасна.  "€стинна и  прекрасна",  --  скажешь  ты мне, и  точно так же ты
можешь открыть  длЯ себЯ свою землю, царство.  Ћбжив его сердцем, ты пойдешь
за него на смерть. "Љамни подлинны, подлинен и храм", -- скажешь ты мне.
     ‚  тайнаЯ тайных монастырЯ Я приготовил длЯ тебЯ чудесную  икону, чтобы
душа твоЯ затеплилась молитвой, -- ты плачешь и молишьсЯ перед ней -- что ты
тут  можешь отринуть? ‘можешь ли  ты сказать: истинна  красота  лика,  но не
истинен Ѓог?
     Ќеужели  ты  думаешь,  что  родилсЯ,  умеЯ  видеть  прекрасное? Ќет, ты
научилсЯ его видеть.  Џрозревший слепорожденный  не обрадовалсЯ обращенной к
нему  улыбке.  …му нужно было узнать,  что  такое --  улыбка. Ќо ты знаешь с
детства:  улыбка сулит тебе радость, она таит в себе  приЯтный сюрприз. ‡ато
нахмуренные  брови обещали  неприЯтности,  дрожание  губ  предварЯло  слезы,
загоревшиесЯ  глаза --  увлекательную выдумку, кивок  головой -- примирение,
протЯнутаЯ рука -- доверие.
     ’ы живешь, накапливаешь опыт,  и мало-помалу у тебЯ в душе складываетсЯ
картина, мерцает некий идеальный образ,  все в нем тебе по сердцу, он радует
тебЯ, наполнЯет жизнью. €  вдруг в  толпе мелькнуло похожее на него лицо, ты
скорее умрешь, чем его потерЯешь.
     ЊолниЯ  поразила  тебЯ  в  самое  сердце, но  сердце  твое готово  было
загоретьсЯ.
     Ќе спеша нарабатываетсЯ  любовь и только тогда рождаетсЯ. ’ы открываешь
длЯ себЯ хлеб после того, как Я дал тебе возможность поголодать. џ натЯнул в
тебе струну, что откликнетсЯ на  стихи. ‘тихи запели у тебЯ в душе,  другой,
их читаЯ,  зевает. џ стремлюсь пробудить в тебе  голод, о котором ты пока не
подозреваешь,  страсть, котораЯ пока длЯ тебЯ безымЯнна.  ‚  ней пучок твоих
дорог, твой стержень, твоЯ  форма. Ѓожество,  которое ее разбудит,  выЯвит в
тебе все разом, и дороги потЯнутсЯ длЯ тебЯ лучами света. Ќо ты еще ни о чем
не знаешь,  не  ищешь. …сли бы искал, то знал бы  уже по  имени,  а  значит,
нашел.

        CXXI

     ‡аметка длЯ памЯти: задурив себе  головы,  они решили,  что  и  в жизни
существуют  противоположности,  противостоЯниЯ,  --  о,  глупцы!  ‘уровость,
решили  они,  противостоит  болтовне. Ќо жизнь  -- переплетение, стоит  тебе
уничтожить противоборствующего противника, как ты гибнешь с ним вместе.
     џ повторЯю: противополагаетсЯ жизни одна только смерть.
     ‹юбЯ  совершенство,  ты   уничтожаешь   несовершенное.  ‚ымарывание  за
вымарыванием  --  ты  уничтожил текст.  ‚се ведь  несовершенно.  …сли любишь
совершенство, не уставай совершенствовать.
     ’ы  решил  истребить  низость,  спасаЯ благородство. ’ы истребишь  всех
людей -- ни один не сделан из чистого благородства.
     ќтот человек уничтожил своего противника. Ћн жил  борьбой с ним. ’еперь
он и  сам мертв. Џротивник  кораблЯ --  море. Њоре сделало таким совершенным
форштевень  и   корпус  кораблЯ.  Џротивоположность  огнЯ  --  пепел,  пепел
сберегает бодрствующий огонь.
     Ќе надо боротьсЯ с рабством и опиратьсЯ на ненависть, нужно боротьсЯ за
свободу  и призывать  на  помощь  любовь.  ‚  любой иерархии  можно  увидеть
рабство,  можно  счесть  рабами камни,  сложившие фундамент храма, благодарЯ
которым   другие,  более   благородные,  дотЯгиваютсЯ   до   неба;  если  ты
последователен, ты должен разрушить храм.
     Ќо  кедр  нс отвергает, не ненавидит все то, что  не кедр, он  питаетсЯ
каменистой почвой и превращает ее в кедр.
     Џротив чего бы ты ни боролсЯ, у тебЯ на подозрении весь мир, потому что
повсюду может оказатьсЯ кров, припас и пища длЯ твоего врага. Џротив чего бы
ты ни боролсЯ, ты должен уничтожить и самого себЯ, потому что и в  тебе есть
твой враг, как бы слаб он ни был.
     …динственнаЯ несправедливость, которую  Я приемлю,  -- несправедливость
творчества