, но,
кстати, и осторожно...
     ѓреки объЯвлЯют схизму.
ѓреки в исступлении бранЯт русских, и русские отвечают им тем же...
’урки, улыбаЯсь, склонЯютсЯ то в ту, то в другую сторону... ќто и нужно было
болгарам.
     "Ќа русскую дипломатию, на русский ‘инод мы прЯмо действовать не в силах
(сказали болгары): мы подействуем лучше на общество, менее опытное, менее
понимающее, менее свЯзанное осторожностью, а общество русское повлиЯет, может
быть, потом косвенно и на „вор, и на ‘инод, и на здешнюю дипломатию... Љогда нет
сил поднЯть тЯжесть руками, употребим какой-нибудь более сложный, посредствующий
снарЯд!"
     ’ак думали, так еще думают, конечно, болгарские демагоги. € будущее лишь
покажет, вполне ли они все предвидели, или успех их был только временный.
Ѓолгарские демагоги не ошиблись, однако, во многом. Њногое они предвидели верно
и знали обстоЯтельства хорошо. Ќапример, они знали очень хорошо вот что:
во-первых, что национальнаЯ идеЯ ныне больше в моде, чем строгость религиозных
чувств, что в ђоссии, например, всЯкий глупец легче напишет и легче поймет
газетную статью, котораЯ будет начинатьсЯ так: "„олголетние страданиЯ наших
братьев славЯн под игом фанариотского духовенства", чем статьЯ, котораЯ будет
развивать такую мысль: "†елание болгар везде, где только есть несколько
болгарских семейств зависеть не от местного ближайшего греческого архиереЯ, а
непременно от болгарского -- потому только, что он болгарский, есть само по себе
желание схизмы, раскол, совершенное подчинение церковных правителей придирчивому
национальному фанатизму. ќто желание -- поставить себЯ между греками в положение
столь же особое, как положение армЯн, католиков, протестантов, русских
старообрЯдцев и т. п. ‚ ‘олуни, Ѓитолии, Ђдрианополе и других городах, по
древним христианским правилам, не могут быть два православных епископа вместе, а
могут быть армЯнский и греческий (т. е. православный), католический и т. д.
ќти люди (—омаков и Љ°) очень хорошо знают все эти правила; они мудры как змии;
но им дела нет до незыблемости православиЯ. …сли они дорожат им несколько, так
разве только потому, что оно нашлось под рукою, в народе, а не другаЯ религиЯ.
ЊенЯть же Явно религию неудобно, потому что в среде простого народа может
произойти разрыв, а народа всего не очень много, около 5 миллионов, положим. €
больше ничего.
     €так, болгарский народ, увлекаемый и отчасти обманутый своими вождЯми, начинает
свою новую историю борьбой не только противу греков, но, по случайному
совпадению, и противу –еркви и ее канонов.
     “ грека все национальные воспоминаниЯ соединены с православием. ‚изантизм как
продукт исторический принадлежит греку, и он, сознаваЯ, что в первоначальном
созидании –еркви принимали участие люди разных племен: итальЯнцы, испанцы,
славЯне, уроженцы ‘ирии, …гипта, Ђфрики, помнит, однако, что преимущественно на
эллинском Языке, с помощью эллинской цивилизации строилось сложное и великое
здание догмата, обрЯда и канона христианских и что без сложности этой,
удовлетворЯющей разнообразным требованиЯм, невозможно было бы и объединить в
одной религии столь разнородные элементы: племенные, сословные, умственные, и на
столь огромном пространстве! Џоследнее возрождение грецизма и революциЯ 20-х
годов совершились также под знаменем православиЯ; ребенок греческий слышит об
этом в песнЯх детства.
     "„иату •ристу тин пистин тин агиан!" -- поет грек. Ђ христианство, "‘вЯтаЯ
•ристова ‚ера" (Џисти агиа ту •ристу) длЯ грека не значит голаЯ и сухаЯ
утилитарнаЯ нравственность, польза ближнего или так называемого человечества.
•ристианство длЯ грека значит Џравославие, догматы, канон и обрЯд, взЯтые во
всецелости.
     Ќеверующий грек и тот за все это держитсЯ, как за народное знамЯ.
“ болгарина, напротив того, половина воспоминаний, по крайней мере, свЯзана с
борьбой против византизма, против этих православных греков. “ болгарского
патриота в комнате, рЯдом с иконой православных Љирилла и ЊефодиЯ, обучавших
болгар славЯнской национальной грамоте (это главное длЯ них, а не крещение), вы
видите обыкновенно Язычника царЯ Љрума, которому подносЯт на мече голову
православного греческого царЯ.
     ‹икург, епископ ‘ирский, посещаЯ в 73-м году Ђфон, заехал и в богатый болгарский
монастырь ‡ограф, которого монахи с Џатриархией свЯзь прерывать не желали, а
вели себЯ очень осторожно между своими болгарскими комитетами и цареградской
иерархией. Ћднако и у них в приемной ‹икург увидал портреты отверженных –ерковью
болгарских епископов. Ќа его вопрос: "Џочему они держат их в почете?" -- "Ћни
имеют длЯ нас национальное значение", -- ответили ему сухо болгарские монахи.
’акова историческаЯ противоположность греков и болгар с точки зрениЯ
православиЯ. “ греков всЯ историЯ их величиЯ, их падениЯ, их страданий, их
возрождениЯ свЯзана с воспоминанием о православии, о византизме. “ болгар,
напротив того, только часть; а другаЯ часть, и самаЯ новейшаЯ, горЯчаЯ, моднаЯ
часть воспоминаний, в следующем поколении будет свЯзана со скептическим
воспитанием, с племенным возрождением, купленным ожесточенной борьбой против
–еркви, против того византийского авторитета, который, если присмотретьсЯ ближе,
составлЯет почти единственную, хоть сколько-нибудь солидную, охранительную силу
во всей восточной …вропе и в значительной части Ђзии.
…сли сравнить друг с другом все эти удачно возрождающиесЯ, либо неудачно
восстающие в XIX веке мелкие или второстепенные народы, то окажетсЯ, что ни у
одного из них: ни у чехов, ни у сербов, ни у полЯков, ни у греков, ни у мадьЯр --
нет такого отрицательного, такого прогрессивного знамени, как у этих отсталых,
будто бы невинных и скромных болгар.
     Ќачало истории кладет всегда неизгладимую печать на всю дальнейшую роль народа;
и черта, по-видимому, не важнаЯ, не резкаЯ вначале, разрастаЯсь, мало-помалу
принимает с течением времени все более и более грозный вид.
„лЯ нас же, русских, эта черта, эта органическаЯ особенность новоболгарской
истории тем более важна, что болгары случайным и отчасти длЯ большинства их
самих неожиданным поворотом дела вступили в борьбу не с авторитетом каким бы то
ни было, а именно с тем авторитетом, который длЯ ђоссии так дорог, именно с той
‚селенской –ерковью, правила и дух которой создали всю нашу великорусскую силу,
все наше величие, весь наш народно-государственный гений.
„ело не в том, сознательно ли все болгары вступили на этот отрицательный,
разрушительный путь или нет. ѓорсть людей, ђуководЯщих сознательно, сказала себе
и говорит теперь во всеуслышание: "Џока не объединим весь народ от „унаЯ до
последнего македонского села, нет уступок никому, нет примирениЯ. Ќам никто не
нужен, кроме султана. € мы будем сектантами скорее, чем уступим хотЯ что бы то
ни было!" Ќо большинство, конечно, обмануто, увлечено и не может даже
представить себе всех последствий подобного насильственного разрыва с ‚осточными
церквами.
     Џоложим так, большинство не виновато; но дело идет здесь не о нравственной
свободной вменЯемости, а о полуневольном, трудноисправимом политическом
направлении народной жизни.
     Ќарод послушалсЯ своих вождей, поэтому и он ответственен; иначе нельзЯ было бы и
войн вести, и восстаниЯ усмирЯть. ‚от в чем дело!
“ болгар поэтому мы не видим до сих пор ничего славЯнского, в смысле
зиждительном, творческом; мы видим только отрицание, и чем дальше, тем сильнее.
Џовторим еще раз, что отрицание болгарское относитсЯ именно к тому авторитету,
который правит уже несколько веков самой великой силой славЯнства -- русским
государством.
     —то бы сталось со всеми этими учеными и либеральными славЯнами, со всеми этими
ораторами и профессорами, ђиге-рами, Џалацкими, сербскими омладинами,
болгарскими докторами, если бы на заднем фоне картины не виднелись бы в
загадочной дали великорусские снега, казацкие пики и топор православного мужика
бородатого, которым спокойно и неторопливо правит полувизантийский царь-государь
наш!? •ороши бы они были без этой пики и этого топора, либералы эти и мудрецы
мещанского прогресса!
     „лЯ существованиЯ славЯн необходима мощь ђоссии.
„лЯ силы ђоссии необходим византизм.
     ’от, кто потрЯсает авторитет византизма, подкапываетсЯ, сам, быть может, и не
понимаЯ того, под основы русского государства.
’от, кто воюет против византизма, воюет, сам не знаЯ того, косвенно и противу
всего славЯнства; ибо что такое племенное славЯнство без отвлеченного
славизма?..
     ЌеорганическаЯ масса, легко расторгаемаЯ вдребезги, легко сливающаЯсЯ с
республиканской ‚сеевропой!
     Ђ славизм отвлеченный, так или иначе, но с византизмом должен сопрЯчьсЯ. „ругого
крепкого дисциплинирующего начала у славЯн разбросанных мы не видим. ЌравитсЯ ли
нам это или нет, худо ли это византийское начало или хорошо оно, но оно
единственный надежный Якорь нашего не только русского, но и всеславЯнского
охранениЯ.

ѓлава IV
     —то такое славЯнство? (Џродолжение)

     џ сказал о чехах и о болгарах, остаютсЯ еще словаки, сербы, полЯки, русские.
‘ловаков этнографически причислЯют обыкновенно к чешской нации, но исторически
они свЯзаны с мадьЯрами, с судьбами “горского царства и культурно, конечно, так
проникнуты мадьЯрскими бытовыми началами, что их, в отношении быта и привычек,
можно назвать мадьЯрами, переведенными на славЯнский Язык[17], точно так же, как
чехи, по всей организации своей, переведены с немецкого, а болгары, по
воспитанию своему до последнего времени, переведены с греческого Языка на
славЯнское наречие.
     ’еперь о сербах.
Ќи один из славЯнских народов не раздроблен так и политически, и культурно, как
сербский народ.
     Ѓолгары все райЯ султана, все считают себЯ и теперь православными; все до
последнего времени были воспитаны греками и по-гречески. ЏолЯки все католики,
все дети собственной падшей польской цивилизации, польской государственности.
•отЯ они политически и разделены между тремЯ государствами, но все те из них,
которые не онемечились и не обрусели (т. е. большинство), схожи между собою по
историческому воспитанию: и вельможи, и шлЯхта, и крестьЯне; шлЯхта и крестьЯне
могут мало походить друг на друга; но Я говорю о том, что шлЯхта в ђоссии похожа
на шлЯхту в Ђвстрии, что крестьЯне польские, по всему пространству прежней
собственной Џольши, тоже более или менее схожи между собою.
—ехи с моравами тоже довольно однородного исторического воспитаниЯ.
—то касаетсЯ до сербов, то они разделены в государственном отношении, во-первых,
на 4 части: 1) независимое кнЯжество; 2) —ерногориЯ; 3) турецкие владениЯ
(ЃосниЯ, ѓерцеговина и ‘тараЯ ‘ербиЯ) и 4) австрийские владениЯ (словинцы,
хорваты, далматы и т. д.).
     Ћни разделены еще и на три половины по религии: на православную, католическую и
мусульманскую.
     “ православных сербов две царствующих династии, в Ѓелграде и –етинье.
ЏлемЯ их довольно равномерно разделено пополам еще и географически „унаем и
большими горами; на северо-западе -- австрийские сербы, на юго-востоке --
турецкие.
     Ђвстрийские сербы, сверх того, разделены между собою историей, хорваты соединены
политически с “грией и теперь более еще, чем прежде, по причине дуализма.
‘ловинцы и далматы находЯтсЯ под непосредственным влиЯнием залитавских немцев.
ќто в административном отношении. Џо воспитанию вообще хорваты естественно имеют
в себе мало мадьЯрского, хотЯ их роль и характер менее аристократические, чем у
настоЯщих мадьЯр. „алматы долго были под культурным влиЯнием €талии, да и теперь
еще под ним находЯтсЯ.
     ѓраничары имеют в привычках своих и в организации много казацкого. “ них до
последнего времени хранилась своеобразнаЯ община (сербскаЯ задруга).
Џри такой несоразмерной с численностью народа разнородности исторического
воспитаниЯ сербы не только не могли выработать у себЯ каких-нибудь новых
характерных и особенных культурных признаков славизма (юридических, религиозных,
художественных и т. д.), но стали утрачивать в последнее времЯ и те славЯнские
особенности, которые у них существовали издревле. Ћни до сих пор не только не
Явились творцами чего-либо новославЯнского, но были и слабыми хранителЯми
древнесербского, своего. Ћни не довольствуютсЯ в кнЯжестве старой скупщиной в
одну палату, а стремЯтсЯ утвердить у себЯ две законодательные камеры, по
демократическим западным образцам. Ћни бросают вовсе свои живописные одежды и
плЯски; военные одеваютсЯ почти по-австрийски, штатские и женщины по
общеевропейским образцам. “бичини уже давно писал, что сельскаЯ коммунистическаЯ
задруга у турецких славЯн распадаетсЯ постепенно, под влиЯнием того
демократического индивидуализма, того безграничного освобождениЯ лица от всех
стеснЯющих уз, к которому стремитсЯ, с половины прошлого века, образованный
по-европейски мир.
     ‚ Ђвстрии славЯнский охранительный коммунизм граничар поддерживалсЯ до
последнего времени преимущественно интересами немецкого монархического
правительства.
     Џо мере большего увлечениЯ самой официальной Ђвстрии на путь либерального
всерасторжениЯ и всесмешениЯ стала больше и больше расшатыватьсЯ и эта
знаменитаЯ славЯнскаЯ коммуна. Ќемцы из собственных выгод были долго лучшими
хранителЯми древнеславЯнских особенностей.
     џ здесь, точно так же, как по делу чехов, не убеждаю никого находить сразу, что
это худо. џ только заЯвлЯю данные, чтобы подтвердить ими ту общую мысль мою, что
есть славЯнство, но что славизма, как культурного зданиЯ, или нет уже, или еще
нет; или славизм погиб навсегда, растаЯл, вследствие первобытной простоты и
слабости своей, под совокупными действиЯми католичества, византизма, германизма,
ислама, мадьЯров, €талии и т, п., или, напротив того, славизм не сказал еще
своего слова и таитсЯ, как огонь под пеплом, скрыт незримо в аморфической массе
племенного славЯнства, как зародыш архитектуры живого организма в сплошном
желтке, и не доступен еще простому глазу.
     Ѓыть может, все быть может!
Ќо кто угадает теперь особую форму этого организованного, проникнутого общими
идеЯми, своими мировыми идеЯми, славЯнства? „о сих пор мы этих общих и своих
всемирно-оригинальных идей, которыми славЯне бы отличались резко от других наций
и культурных миров, не видим. Њы видим вообще что-то отрицательное, очень
сходное с романо-германским, но как-то жиже, слабее все, беднее.
ќто горько и обидно! Ќо разве это неправда?
     Њы видим только общие стремлениЯ, отчасти общие племенные интересы и действиЯ,
но не видим общих своеобразных идей, стоЯщих выше племенного чувства,
порожденных им, но после вознесшихсЯ над племенем, длЯ вЯщего всенародного,
Ясного руководства и себе, и чужим (человечеству).
‘лавЯнство есть, и оно численностью очень сильно; славиз-ма нет, или он еще
очень слаб и не Ясен.
     Њне возразЯт, что племенное чувство славЯнства, сближаЯ славЯн письменно и
политически между собою, может способствовать выработке этого культурного
славизма, этой органической системы своеобразных идей, стоЯщих вне частных,
местных и личных интересов и над ними, но глубоко, тысЯчами корней свЯзанных с
этими интересами.
     џ отвечу, что это возможно и даже крайне желательно; ибо вовсе нелестно быть
тем, чем до сих пор были все славЯне, не исключаЯ даже русских и полЯков: чем-то
среднепропорцио-нальным, отрицательным, во всем уступающим духовно дру-гам, во
всем второстепенным.
     Ѓывают примеры, что подобнаЯ отрицательность становитсЯ залогом чего-либо крайне
положительного в сумме именно потому, что оно было не совсем то, не совсем так
характерно Я резко, как у других, дай Ѓог!
     Ќо вопрос здесь, во-первых, именно в том, что такое будет этот над славЯнством
взвинченный славизм? Љакие особые юридические, государственные идеи послужат к
политическому сближению и приблизительному объединению славЯн? Ђ во-вторых, в
том, выгодны ли будут эти общеславЯнские идеи длЯ русского государства, усилЯт
ли они его мощь или будут способствовать его падению? “крепЯт ли они его вековое
здание, купленное нашими трудами, кровью и слезами? €ли растворЯт они его почти
бесследно в этой бледной и несолидной пестроте современного неорганического
славЯнства?
     ‚от два вопроса! €, в сущности, эти два вопроса лишь две стороны одного и того
же.
     …сли славЯне призваны к чему-либо творческому, положительному, как особый ли мир
истории или только как своеобразнаЯ часть европейской цивилизации, и в том, и в
другом случае им нужна сила.
     ‘ила государственнаЯ выпала в удел великороссам. ќту силу великороссы должны
хранить, как свЯщенный залог истории, не только длЯ себЯ, но и длЯ всеславЯнской
независимости.
     Ѓыть может, со временем длЯ пособиЯ самой …вропе, против пожирающей ее медленной
анархии.
     € таким образом длЯ всего человечества.

     ѓлава V
Џродолжение о славЯнах

Ћ Џольше и ђоссии можно и не говорить здесь подробно. Ћ противоположностЯх их
истории, об относительном своеобразии их государственных организаций, об их
долгом, естественном и неотвратимом антагонизме у нас так много судили и писали
в последнее времЯ, что все русские люди, и не занимавшиесЯ особенно политикой,
знакомы теперь с этими вопросами не-дурно в общих, по крайней мере, чертах.
€з всех славЯн только полЯки и русские жили долго независимой государственной
жизнью, и потому у них и накопилось, так сказать, и удержалось больше своего
собственного, чем у всех других славЯн (повторЯю еще раз, что Я не настаиваю
здесь, худо ли или хорошо это собственное; Я только заЯвлЯю, напоминаю реальные
данные).
     “же одно существование своего национального дворЯнства и у полЯков, и у русских
отличает их резко от всех других славЯн. ђусское служилое сословие и польскаЯ
шлЯхта очень несходны своей историей; они лишены теперь почти всех своих
существенных привилегий, но впечатлениЯ исторического воспитаниЯ в детЯх этих
двух сословий проживут еще долго. Ђристократии истинно феодальной, наподобие
западноевропейской, не было ни у полЯков, ни у русских; аристократии, в смысле
какого бы то ни было резко привилегированного класса, у них теперь вовсе нет, ни
у русских, ни у полЯков; есть нечто общее, несмотрЯ на все их противоположности
и несогласиЯ: это сословное воспитание нации, которого следы слабее у
австрийских славЯн и которого вовсе нет в нравах у славЯн турецких. ќто будет
Яснее из сравнениЯ.
     Џольское дворЯнское сословие, вельможи и шлЯхта, остаютсЯ до сих пор
представителЯми своей нации: они свершают все национальные движениЯ полонизма. ‚
ђоссии дворЯнство было гораздо слабее: оно зависело от монархии настолько,
насколько в Џольше монархиЯ зависела от дворЯнства. Ќарод в ђоссии чтил
дворЯнство только как сословие царских слуг, а не само по себе. Њы привыкли зрЯ
шутить над бюрократией, а народ наш смотрит на нее серьезно, не комически, а
трагически или героически. ‡а границей мундир чиновника русского глубоко радует
русского простолюдина. ќто Я на себе и на других испытал. Ќо руководитьсЯ во
всем дворЯнством своим наш народ не привык; например, в религиозных вопросах он
уже потому не послушает нас никогда, что мы господа, люди другого класса,
другого воспитаниЯ. Ѓедного дворЯнина Ѓазарова русские крестьЯне не признавали
своим, а ученого €нсарова простые болгары слушались; ибо он был кость от костей
их, такой же болгарский мужик, как и они, но более мудрый. ’о же и у сербов.
—ешскаЯ аристократиЯ не свЯзала своих имен с народным делом нашего времени. Ћна
делает оппозицию ‚ене тогда, когда замечает в ней демократические наклонности.
‡намЯ чешской знати более австро-феодальное, чем собственно чешское, во что бы
то ни стало. Ѓуржуазные вожди неочехизма выходЯт из народа
‚ообще югославЯне очень легко переходЯт, в быту и общих понЯтиЯх своих, из
простоты эпической в самую крайнюю простоту современной либеральной
буржуазности. ‚се они, между прочим, вырастают в слепом поклонении
демократической либеральной конституции. Ђвстрийские славЯне привыкли
действовать без помощи аристократии или какого бы то ни было дворЯнства, ибо в
одном месте господами у них были немцы, в другом мадьЯры, в третьем онемеченные
или омадьЯренные славЯне, в четвертом враждебные полЯки (как, например, у
малороссов в ѓалиции).
     Ћни, особенно в делах чисто славЯнских, привыкли руководитьсЯ национальной
буржуазией, профессорами, учителЯми, купцами, докторами и отчасти свЯщенниками,
которые, впрочем, во всех подобных вопросах мало чем отличаютсЯ от людей
светских.
     “ турецких славЯн отсутствие сословного воспитаниЯ еще заметнее, ибо
привилегированное сословие представлЯли и представлЯют еще до сих пор в ’урецкой
империи мусульмане, люди вовсе другой веры, которые не слились с завоеванными
христианами.
     “равнение, конечно, в ’урции сравнительно с прежним огромное; у мусульман против
прежнего осталось очень мало привилегий, и те скоро падут; но реформы нынешние
состоЯт не в том, чтобы часть христиан возвысить до положениЯ турок и дать им
привилегии относительно других соотчичей их, но в том, чтобы турок приравнЯть к
христианам, в том, чтобы прежнюю, все-таки более аристократическую монархию, в
которой все турки, равные между собою, составлЯли один класс -- высший, а все
христиане составили класс зависимый -- низший, чтобы эту аристократическую и
весьма децентрализованную прежнюю монархию превратить в эгалитарную и
централизованную, в том, чтобы какую-то Џерсию Љира и Љсеркса, полную
разнообразных сатрапий, обратить в гладкую ”ранцию Ќаполеонидов. ’аков идеал
современной ’урции, к которому она иногда и против воли стремитсЯ, вследствие
давлениЯ внешних обстоЯтельств. €так, у славЯн турецких нет ни в прошедшем, ни в
настоЯщем (ни в будущем, вероЯтно) никаких ни воспоминаний, ни следов, ни
залогов, ни аристократического, ни общего монархического воспитаниЯ. ѓораздо
менее еще, чем у австрийских. “ болгар делами правит доктор, купец, адвокат,
обучавшийсЯ в Џариже, учителЯ. …пископы же болгарские совершенно в руках этой
буржуазии. ЃуржуазиЯ эта, вышедшаЯ отчасти из городского, отчасти из сельского
народа Ѓолгарии дунайской, ”ракии и Њакедонии, пользуетсЯ, как видно, полным
доверием народа. ќти люди: доктора, купцы и т. п. -- конечно, лично сами от
деспотизма греческих епископов не страдали; они действуют из побуждений
патриотических, национальных, но их патриотические идеи, их национальный
фанатизм, их желание играть роль в империи, в …вропе, быть может, и в истории,
совпали как нельзЯ лучше с тем неудовольствием, которое справедливо мог иметь
простой болгарский народ против прежних греческих иерархов, сурово, по духу
времени, обращавшихсЯ с народом[18].
     ‹ет 20--15 подрЯд болгарские доктора, учителЯ, купцы твердили ежедневно народу
своему одно и то же против греков; молодое поколение все взросло в этом
искусственно раздутом чувстве; народ привык, проснулсЯ, новерил, что ему будет
лучше без греков; свое духовенство, избранное буржуазией и руководимое ею,
оказалось, конечно, во многом длЯ народа лучше греческого. ‹учшим оно оказалось
не потому, чтобы по нравственному воспитанию оно было выше или по каким-нибудь
славЯнским душевным качествам, особенно мЯгким и хорошим. ‚овсе нет. ‚оспитание
нравственное у болгар и у греков, в глазах свежего, искреннего с самим собою
человека, почти одно и то же (и это почти вовсе не в пользу болгар; у греков
несколько более романтизма, теплоты); а психически не надо воображать себе
упорного, тЯжелого, хитрого болгарина похожим на добродушного, легкомысленного
великоросса; они так же мало похожи друг на друга в этом отношении, как южный
итальЯнец и северный немец, как поэт и механик, как Ѓайрон и Ђдам ‘мит.
Ѓолгарское духовенство вело и ведет себЯ против народа лучше, чем вело себЯ
греческое, лишь потому, что оно своевольно создано самим этим народом, что у
него вне народа нет никакой точки опоры.
     “ русского духовенства есть вне народа могучее правительство. ѓреческое
духовенство ’урции более нашего, быть может, свободное со стороны
административного влиЯниЯ, менее нашего зато свободно от увлечений и страстей
демагогии, от тех поспешных и неисправимых ошибок, к которым так склонны,
особенно в наше времЯ, толпы, считающие себЯ просвещенными и умными. ќто так. Ќо
все-таки греческое духовенство привыкло издавна к власти, имеет древние, строгие
преданиЯ ‚селенской –еркви, за которые крепко держитсЯ, и наконец, в иных
случаЯх может найти официальную поддержку то в турецком, то в эллинском
правительствах, как нечто давно признанное и крепко организованное.
Ќовое же болгарское духовенство, не имеЯ около себЯ могучего единоверного
правительства и начинаЯ свою жизнь прЯмо борьбой против преданий, находитсЯ
поэтому вполне в руках болгарского народа. € вследствие этой полной зависимости
от толпы оно ведет себЯ не то чтобы лучше (это смотрЯ по точке зрениЯ), а
угоднее народу, несколько приЯтнее длЯ мужика и выгоднее длЯ честолюбиЯ архонта
болгарского, чем вела себЯ вне болгарской нации стоЯвшаЯ греческаЯ иерархиЯ.
—то касаетсЯ до лучшего и до худшего, то примеры на глазах. ЃолгарскаЯ буржуазиЯ
могла заставить своих епископов быть помЯгче, чем были нередко греческие, с
селЯнами. ќто, быть может, лучше; но болгарскаЯ же буржуазиЯ принудила своих
епископов отслужить литургию 6 ЯнварЯ и отложитьсЯ от Џатриарха, вопреки
основным, апостольским уставам церкви. ќто худшее.
џ хочу всем этим сказать, что хотЯ болгарскаЯ нациЯ не сложилась еще ни в
отдельное государство, ни даже в полугосударственную область, с определенной
какой-нибудь автономией[19], но политические и социальные контуры этой новой
нации видны уже и теперь. ”изиономиЯ ее -- крайне демократическаЯ; привычки,
идеалы крайне эмансипационные[20].
     ђешись завтра султан на этот дуализм, которого бы желали иные пылкие болгары,
объЯви он себЯ султаном турецким и "царем болгарским", всЯ область от южных
границ до „унаЯ устроилась бы скоро и легко с каким-нибудь ‘оветом во главе
крайне демократического характера и происхождениЯ.
Џодобно ‘оединенным татам и вейцарии, никто и ничто не будет стоЯть вне
народа, кроме идеального и спасительного от соседей султанского верховенства.
"ќто избавило бы нас от всЯкой иноземной династии, и так как республика есть
наилучшаЯ форма правлениЯ, к которой стремитсЯ всЯ образованнаЯ …вропа, то даже
не очень долгое времЯ легкаЯ подручнаЯ зависимость от султана длЯ нас была бы
лучше всего; можно будет народ приучить до поры до времени даже сражатьсЯ охотно
за султана. Њы же с турками несомненно одной почти крови. ќто невелика беда! Ђ
на религию кто через 10--20 лет будет смотреть? ђелигиЯ -- удел невежества; обучим
народ, и он все поймет. Џод охраной безвредного султанского знамени нациЯ
созреет прЯмо длЯ республики и из самой отсталой станет самой передовой нацией
‚остока!"
     ‚от что говорЯт себе не все, конечно, но самые смелые и энергичные болгары.
Ѓыть может, и воспитанники наших русских училищ не прочь от этого.
џ, впрочем, говорю, быть может... ‚ообще надо глубоко различать то, что говорЯт
болгары в ђоссии и при русских, и то, что они думают и говорЯт в ’урции.
Џрибавим же вот что о ’урции: хотЯ за последнее времЯ обстоЯтельства внешней и
внутренней политики были довольно благоприЯтны ей, но она все-таки очень
расстроена и слаба.
     Џредположим же, что, паче чаЯниЯ, турецкое владычество в …вропе пало скорее, чем
мы ждем и даже желаем того, и допустим, что соседи болгарам устроить республику
не позволили; в таком случае они пожелают иметь монархию с самым свободным
устройством, с самой ничтожной номинальной властью. ’акова, по крайней мере,
теперь их политическаЯ физиономиЯ.
     ‘ербы, нечего и говорить, все демократы; и у них эпическаЯ патриархальность
переходит как нельзЯ лучше в самую простую буржуазную утилитарность. “ них есть
военные и чиновники, сверх докторов и купцов и т. д. Ќо чиновники и военные
нигде не составлЯют родового сословиЯ, которое воспитывало бы своих членов в
определенных впечатлениЯх; они набираютсЯ где попало, и между ними могут быть
люди всЯкого образа мыслей. ‚черашний чиновник или военный завтра свободный
гражданин и член оппозиции или даже Явный предводитель бунта. Љак воспитана всЯ
интеллигенциЯ сербскаЯ, так воспитаны и служащие правительству люди. ‡алогов длЯ
неограниченной монархии мы в ‘ербии не видим. ‘ербы не сумели вытерпеть даже и
того самовластиЯ, с которым патриархально хотел управлЯть ими их освободитель и
национальный герой старый Њилош. …ще при высшей степени патриархальности
народной жизни они уже захотели конституции и взбунтовались. €сториЯ показывает
даже, что революции, которые низвергли Њилоша, возвели на престол Ђлександра
Љарагеоргие-вича, а потом низвергли этого последнего опЯть в пользу Ћбреновичей,
были революциЯми чиновничьими. ќто была борьба бюрократических партий за
преобладание и власть.
     €так, повторЯю, у сербов нет, по-видимому, залогов длЯ крепкой монархии. —то
касаетсЯ до какой бы то ни было аристократии родовой, до какого бы то ни было
дворЯнства, то в ‘ербии нет и следов ничего подобного. "‚сЯкий серб --
дворЯнин!"[21] -- говорит с гордостью серб. ќто шлЯхетское чувство собственного
достоинства, распространенное на весь народ.
‚ турецких провинциЯх сербского племени было до последнего времени местное
мусульманское дворЯнство славЯнской крови; но оно численностью ничтожно, и
обстоЯтельства ведут ’урцию все больше и больше ко всеобщему уравнению прав, и
сами эти беи босанские, начинаЯ несколько более противу прежнего сознавать свое
славЯнское происхождение, скоро впадут в совершенное бессилие от внутреннего
разрыва, от противоположных влиЯний народности и мусульманизма на их совесть и
на их интересы.
     ‚ообще этот дворЯнский элемент мусульманства славЯнского не важен.
—ерногориЯ, быть может, очень важна в стратегическом отношении длЯ славЯн в
случае борьбы с ’урцией или с Ђвстрией, но политически она так мала и
государственно так проста и патриархальна, что о ней можно бы здесь и вовсе не
говорить.
     „ворЯнского элемента здесь тоже нет; воспитаниЯ аристократического и тем более;
власть кнЯзЯ очень ограничена. —ерногорцы привыкли к самоуправству, которому так
же не груд-но перейти в демократическое самоуправление, как воинственному горцу
стать в наше времЯ горцем утилитарным и буржуазным, из юнака или паликара
сделатьсЯ, и не подозреваЯ ничего, самоуверенным демагогом-бюргером.
Ћрлиное гнездо —ерногории очень легко может стать каким-нибудь славЯнским
ѓраубинденом или –юрихом.
     €так, мы видим: 1) что ни у чехов, ни у хорватов и далматов, ни у русских
ѓалиции, ни у сербов православных, ни у болгар, ни у черногорцев нет теперь
никакого прочного и национального привилегированного класса; 2) что у всех у них
почти нет вовсе ни аристократических преданий, ни сословного воспитаниЯ; 3) что
австрийские славЯне во всех делах собственно славЯнских руководЯтсЯ национальной
буржуазией, купцами, учителЯми, докторами, писателЯми и т. д.; ибо у чехов
старые дворЯнские роды не соединили, подобно польским вельможам, своих имен и
своих интересов с делом национальной оппозиции; оппозициЯ чешской знати, как Я
уже сказал выше, имеет феодальную цель. ‘ловаки смешаны с мадьЯрами, трудно
отделимы от них даже умственно; если же и отделимы умственно от общеугорской
жизни, то разве в виде элемента более демократического, чем элемент мадьЯрский;
у русских ѓалиции аристократиЯ -- враждебные им полЯки и т. д.; 4) что у турецких
славЯн следы аристократического начала и сословного воспитаниЯ еще гораздо
слабее, чем у австрийских, и что вообще в ’урции все христиане -- и славЯне, и
греки -- очень легко переходЯт из патриархального быта в буржуазно-либеральный,
из героев ѓомера и Љупера в героев ’еккереЯ, ЏолЯ де Љока и ѓоголЯ; 5) ни у
чехов, ни у хорватов, ни у сербов, ни у болгар нет в характере той долгой
государственной выправки, которую дает прочное существование национальной
популЯрной монархии. Ћни и без парламента все привыкли к парламентарной
дипломатии, к игре разных демонстраций и т. п. “ всех у них уже крепко всосались
в кровь привычки и предрассудки так называемого равенства и так называемой
свободы.
     Ћдним словом, общий вывод тот, что, несмотрЯ на всю разнородность их прежней
истории, несмотрЯ на всю запутанность и противоположность их интересов, несмотрЯ
на раздробленность свою и на довольно большое, хотЯ и бледное, разнообразие тех
уставов и обычаев, под которыми они живут еще и теперь в Ђвстрии и ’урции
(включаЯ сюда, по их малости, и оба кнЯжества, ‘ербию и —ерногорию), все
юго-западные славЯне без исключениЯ демократы и конституционалисты.
—ерта, общаЯ всем, при всей их кажущейсЯ бледной разнородности, это --
расположение к равенству и свободе, т. е. к идеалам или американскому, или
французскому, но никак не византийскому и не великобританскому.
ђазделЯть их может очень многое: 1) ђелигиЯ (католичество, православие,
мусульманство в Ѓоснии, быть может, раскол у болгар, если он устоит). 2)
ѓеографическое положение и через это торговые и другие экономические интересы;
так, например, в настоЯщее времЯ австрийским подданным выгодна свобода торговли
в ’урции и свободный ввоз австрийских мануфактурных контрафакций. Ђ турецкие
подданные, и славЯне, и греки, постоЯнно на это жалуютсЯ и желали бы системы
покровительственной длЯ укреплениЯ и развитиЯ местной промышленности. 3)
Ќекоторые исторические и военные преданиЯ. ’ак, например, у сербов всЯ ненависть
в народе сосредоточена на турках и немцах; против греков они почти ничего не
имеют, а с болгарами и говорить даже разумно о греках нельзЯ. Џравославные сербы
’урции привыкли смотреть на немцев (Ђвстрии), как на самых опасных врагов, а
католические сербы Ђвстрии (хорваты, далматы и др.) привыкли сражатьсЯ под
знаменами Ђвстрийского государства. 4) €нтересы чисто племенного преобладаниЯ.
Ќапример, болгары, пользуЯсь тем, что они турецкие подданные, пытаютсЯ уже и
теперь, посредством своего духовенства и своих учителей, оболгарить старую
‘ербию (провинцию турецкую, лежащую к югу от кнЯжества). ‘ербы кнЯжества хотЯт
отстаивать свою нацию в этой стране против болгар, но им не так удобно
действовать, как болгарам, ибо последним помогает, как своим людЯм, турецкаЯ
власть. ‘ербам, сверх того, не может слишком нравитьсЯ быстрое политическое
созревание болгарской нации. ‚ статье моей "Џанславизм и греки" Я старалсЯ
доказать, что сохранение ’урции может казатьсЯ одинаково выгодным как длЯ
крайних греков, так и длЯ крайних болгар, ибо болгаре хотЯт еще укрепитьсЯ под
духовно-безвредной длЯ них властью турок, а крайние греки хотели бы соединитьсЯ
с турками на Ѓосфоре против панславизма.
     ‘ербы в другом положении. –ерковной распри у них с греками нет; а болгар им бы
удобнее было застать врасплох, без войска, без столицы, без опытных министров,
без династии, без сильного народного совета и т. д. ‘ербам турки и ’урциЯ менее
нужны, чем болгарам и грекам. ЏонЯтно, что крайний грек и крайний болгарин, оба
длЯ пользы, длЯ охраны своей национальности, могут считать полезным продление
турецкого владычества, но крайний, пылкий серб воздерживаетсЯ от нападениЯ на
’урцию лишь из осторожности, из соображений скорее военных, чем собственно
политических[22].
     Ќе охрана национальности, а сознание сравнительно военного бессилиЯ своего -- вот
что удерживает ‘ербию постоЯнно от несвоевременной войны с ’урцией. ‘ербии очень
было бы желательно стать славЯнским Џиемонтом как длЯ австрийских, так и длЯ
турецких славЯн. € правда, что положение ‘ербии очень похоже во многих
отношениЯх на положение прежнего Џиемонта. Њалые размеры ничего не значат сами
по себе: и ђим был мал, и Ѓранденбург был мал, и Њосковское кнЯжество было
невелико. Ќужна лишь благоприЯтнаЯ перестановка обстоЯтельств, счастливое
сочетание политических сил. ‚от одним-то из таких счастливых сочетаний сербы
основательно могут считать (с точки зрениЯ сербизма своего) военное бессилие и
государственную неприготовленность соседней, столь родственной, столь удобной
длЯ поглощениЯ и так великолепно у Ѓосфора и при устьЯх „унаЯ стоЯщей болгарской
нации.
     Ѓолгары это чувствуют и сербам не доверЯют; точно так же, как мало доверЯют их
крайние и влиЯтельные деЯтели и нам, русским, несмотрЯ на все доказанное делами
бескорыстие нашей политики на ‚остоке[23].
     ’аких противоположных интересов мы найдем много и у австрийских славЯн. 5) “
православных сербов в ’урции есть две национальные династии -- черногорскаЯ и
сербскаЯ. € хотЯ и у сербов, и у черногорцев незаметно той сознательной привычки
к безусловной покорности родным династиЯм, какаЯ видна у русских, у турок и была
видна до последнего времени у пруссаков, но привЯзанность, уважение к этим
династиЯм все-таки есть. Њы видим, что в настоЯщее времЯ и черногорцы, и сербы
свои династии чтут. Џо этому самому очень трудно решить, который из двух домов,
Ќегошей ли дом или дом Ћбреновичей, решились бы принести в жертву православные и
независимые сербы задунайские? ЋказываетсЯ, что даже и монархические, лоЯльные
чувства, объединЯющие народ в других местах, у юго-славЯн способствуют
некоторому сепаратизму.
     ЉажетсЯ, Я перечел все те главные черты или исторические свойства, которые могут
препЯтствовать объединению юго-западных единоплеменников наших.
Њы видим, что все у них разное, иногда противоположное, даже враждебное, все
может служить у них разъединению, все: религиЯ, племенное честолюбие, преданиЯ
древней славы, памЯть вчерашнего рабства, интересы экономические, даже
монархические чувства направлены у одних на кнЯзей черногорских, у других на
потомство Њилоша, у третьих на мечты о короне ‚Ячеслава и ћриЯ Џодебрадского, у
иных, наконец, это чувство состоит просто в привычной, хотЯ и много остывшей
уже, преданности ѓабсбургскому дому, или оно направлено на временное охранение
власти султана.
     —то же есть у них у всех общего исторического, кроме племени и сходных Языков?
Ћбщее им всем в наше времЯ -- это крайне демократическое устройство общества и
очень значительнаЯ привычка к конституционной дипломатии, к искусственным
агитациЯм, к заказным демонстрациЯм и ко всему тому, что происходит ныне из
смеси старобританского, личного и корпоративного, свободолюбиЯ с плоской
равноправностью, которую выдумали в 89-м году французы, прежде всего на гибель
самим себе.
     ђазделЯть югославЯн может многое, объединить же их и согласить без вмешательства
ђоссии может только нечто общее им всем, нечто такое, что стоЯло бы на почве
нейтральной, вне православиЯ, вне византизма, вне сербизма, вне католичества,
вне ћриЯ Џодебрадского, вне Љрума, ‹юбуши и Њарка Љрале-вича, вне крайне
болгарских надежд. ќто, вне всего этого стоЯщее, может быть только нечто крайне
демократическое, индифферентное, отрицательное, Якобински, а не старобритан-ски
конституционное, быть может, даже федеративнаЯ республика. ‡аметим еще вдобавок,
что если бы такаЯ республика[24] создалась по распадении Ђвстрии и по удалении
турок за Ѓосфор, то она вышла бы не из тех побуждений, из коих вышли ‘оединенные
таты Ђмерики, а из других, в охранительном смысле гораздо худших начал.
‹юди, которые, ушедши из старой Ђнглии, полагали основы татам Ђмерики, были все
люди крайне религиозные, которые уступать своей горЯчей личной веры не хотели и
не подчинЯлись государственной англиканской епископской –еркви не из
прогрессивного равнодушиЯ, а из набожности.
     Љатолики, пуритане, квакеры, все были согласны в одном -во взаимной терпимости,
не по холодности, а по необходимости. € потому государство, созданное ими длЯ
примирениЯ всех этих горЯчих религиозных крайностей, нашло центр тЯжести своей
вне религии. Ѓыла вынужденнаЯ обстоЯтельствами терпимость, не было внутреннего
индифферентизма.
     ‘лавЯне, вступаЯ в подобную федерацию, не внесли бы в нее тех высоких чувств,
которые на просторе Ќового ‘вета одушевлЯли прежних европейских переселенцев
‘еверной Ђмерики. Ћни вступили бы в эту федерацию при иных условиЯх. ’ам, в
Ђмерике, чтобы жить согласно, нужно было помнить о недавних гонениЯх за личную
веру ‡десь, и в Ђвстрии, и в ’урции, никто уже не гонит серьезно ни католичества
чехов и хорватов, ни православиЯ сербов и болгар. Ќапротив того, в последнее
времЯ даже турецкие министры, например, так изучили наш церковный вопрос, что
делают нередко болгарам очень основательные канонические возражениЯ, когда те
слишком спешат. ’уркам иногда, длЯ спокойствиЯ империи, приходитсЯ защищать
православие от увлечениЯ славЯнских агитаторов.
€так, не религиозные же гонениЯ, не общие страданиЯ могут объединить в
демократической федерации нынешних юго-славЯн, а только общеплеменное сознание,
лишенное всЯкого положительного организующего содержаниЯ, лишенное всЯкой
сложной системы особо славЯнских идей.
     ‚ наше времЯ легче всего помиритьсЯ на Ѓюхнере, „арвине и Њолешотте. Џередовые
люди, знаЯ штуку, но держась черни, по незабвенному выражению ’ретьЯковского,
могут, длЯ назиданиЯ тех соотчичей своих, которые к тому времени будут еще
верить в ту или другую –ерковь, всегда притворитьсЯ, сходить к обедне,
причаститьсЯ, похвалить старину, даже изредка и с трудом великим неделю
попоститьсЯ.
     ’ак делают давно уже и теперь многие влиЯтельные люди на ‚остоке, и греки и
славЯне одинаково. …сть такие, которые на 1-й неделе ‚еликого поста и на
‘трастной дома длЯ детей и слуг едЯт и постное, а потихоньку потом заходЯт в
гостиницу и подкреплЯют мЯсом свои просвещенные и прогрессивные купеческие,
учительские и лекарские желудки.
     ’о же по-своему могут делать и кат