Я  и воруют  друг у  друга, словно  упражнЯютсЯ в добром искусстве.
Љрасноречие  же из  своего государства  изгнали. —то касаетсЯ  разговоров  о
воздержании  Џифагора,  то  это отрицали  Ђристотель  и  его ученик музыкант
Ђристоксен, а  впоследствии Џлутарх и некоторые другие; подобное можно  было
выдумать об ќмпедокле и Ћрфее.
     5. Ђ если даже они были воздержанными, разве следует тотчас, совсем  не
раздумываЯ,  подражать  им?  „лЯ  чего они  это  делали? „лЯ того, чтобы  не
вводить кого-то в расходы? €ли  чтобы  казалось, что  они мудрее других и не
живут по обычаю? €ли же им  не нравились мЯсо и другие  продукты, раз они не
употреблЯли  их?  Ќапример,  некоторые  отказываютсЯ  от   вина,  почему   и
называютсЯ  трезвенниками;  ведь  от того,  что не  нравитсЯ, воздерживатьсЯ
легко. Џоэтому нужно смотреть  не на то,  что делают, а по  какой  причине и
сколь правильно делают. џ уж не буду говорить, что ќмпедокл, желаЯ считатьсЯ
богом,  прыгнул в ќтну, а Ћрфей был обвинен в каком-то значительном позорном
поступке.
     6. ‚ообще о пище пусть каждый думает что хочет. Њне же всегда казалось,
что в  высшей степени умно  и справедливо говорит тот, кто хотел бы получить
журавлиную шею,  чтобы  продлить наслаждение,  если  только длиннаЯ шеЯ дает
продолжительное наслаждение в еде и питье. Ћтчего  же Я не  могу сказать то,
что думаю? Ћ, если бы  у  человека было не  пЯть,  а  пЯтьдесЯт  или пЯтьсот
чувств! ‚едь  если хороши те, которые мы имеем, почему  бы нам не пожелать и
других такого же рода?

        XXIV
     1.  Џерейдем к  винам,  восхвалЯть  которые  не  стыдно  в  любой речи.
„ействительно, разве  мы  не  можем  здесь повторить  самую большую похвалу,
которую Я высказал выше, а именно что питьем вина мы отличаемсЯ от животных.
‘мех же Я  не могу так хвалить  и воздавать благодарность природе за то, что
она дала его главным образом людЯм вместе с плачем и слезами, хотЯ ‚ергилий,
следуЯ  поэтическому  обычаю,  показал  конЯ  Џалланта  оплакивающим  смерть
хозЯина, а ѓомер наделил слезами коней Ђхилла по случаю смерти Џатрокла.  Ќе
отрицаю, что плач, жалобы и  смех даны только людЯм;  первые в  основном длЯ
облегчениЯ страданий, второй длЯ выражениЯ радости; но особенно  благодарить
природу надо  за более важное, если к тому же учесть, что смех имеет большое
сходство с плачем.
     2. €так, Я воздаю природе величайшие благодарности за все, о чем только
что говорил, и, соединив  все это вместе, хочу выступить с большой и громкой
хвалебной речью.  Џожалуй, двумЯ вещами мы,  люди, превосходим прочие  живые
существа: тем,  что обладаем речью и что можем пить вино;  первое выходит из
нас, а второе входит. € хотЯ не  всегда приЯтно говорить, когда есть удобный
момент,  пить же всегда приЯтно, если  не испорчены вина или  не  повреждены
вкусовые  ощущениЯ. Ќам и  природой дано так,  что  в детстве человек раньше
узнает вина, чем начинает  говорить,  и  старик разучиваетсЯ  сначала хорошо
говорить,  а  затем  хорошо  пить,  до такой  степени  растет день  ото  днЯ
наслаждение  этим  естественным даром природы; поэтому у ’еренциЯ и  сказано
"орлинаЯ старость".
     3. Џоскольку Я назвал эту  птицу, мне могут  возразить: разве некоторые
птицы  не пьют  вина?  €м  отвечу  так:  разве некоторые  птицы  не говорЯт?
Џолагаю,  что поскольку  они это  делают по принуждению  и несовершенно,  не
стоит говорить ни о том, что они обладают даром речи, ни о том, что они пьют
вино.  €так,  питье  вина, как  и  речь,  ЯвлЯетсЯ  естественным  свойством,
присущим  только  людЯм.  ЉакаЯ  похвала способна  в достаточной  мере  быть
достойной этого блага!
     4. Ћ, вино --  создатель весельЯ, учитель радостей, спутник счастливого
времени,  утеха в  несчастье! ’ы  --  руководитель  пиров,  ты  --  вождь  и
правитель  свадеб,  ты  --  судьЯ  мира,  согласиЯ  и  дружбы;  ты  --  отец
сладчайшего сна, ты -- восстановитель сил в уставших телах, как говорит твой
почитатель  ѓомер,  ты --  облегчение  в тревогах и заботах, ты из  немощных
делаешь нас сильными, из робких смелыми, из  немых красноречивыми! €так,  да
здравствуют верные и постоЯнные  наслаждениЯ  в  любом возрасте, длЯ  любого
пола! „ействительно,  скажу  по справедливости, хотЯ  и  без охоты: пиры нас
часто   утомлЯют,   часто   вызывают   отвращение,   долгое   времЯ   держат
пресытившимисЯ, приносЯт расстройство желудка; стариков же они совершенно не
увеселЯют.  ‚ питье же  вина не имеет значениЯ  ни сколько выпито, ни  когда
выпито,  и оно, как говоритсЯ, всегда без ущерба доставлЯет удовольствие как
прочим возрастам, так и более всего старикам.
     5.  ‘просишь,  почему? Џотому  что длЯ  человека  в  старости почти все
терЯет свою прелесть; что же касаетсЯ свЯтых даров Ѓахуса, они с каждым днем
становЯтсЯ все более прекрасными. € если поверить ’ибуллу:

     "‘ок этот нас научил, как голос возвысить до песни,
     ’ак же размеренный лад дал неискуеным ногам".

     Ќе только поэты воздавали честь Ѓахусу и посвЯтили одну вершину Џарнаса
Ђполлону, а другую Ѓахусу, почему у ћвенала говоритсЯ: "€ устремлЯютсЯ они к
владыкам Ќисы и Љирры",  но также и  философы,  глава  которых Џлатон как  в
первой и второй книгах "‡аконов", так  и  в "Џире" считает, что если душа  и
тело  пылают от вина, то  оно  ЯвлЯетсЯ неким  разогревающим  и возбуждающим
средством длЯ ума и доблести.
     6.  „олго  перечислЯть,  как  много великих  мужей  заслужило  славу  у
потомков своей любовью к вину дома и в походе, на отдыхе и в труде, например
Ђгесилай, Ђлександр, сам основатель законов и нравов  ‘олон  и  равный ему у
римлЯн строгий Љатон, о котором в лирических "Ћдах" ѓорациЯ говоритсЯ:

     "€ сам Љатон свой дух высокий
     –ельным вином согревал охотно".

     7. „лЯ себЯ же Я предусмотрел единственное  убежище в старости, и когда
подойдет позднЯЯ старость, то есть когда мы ослабнем и  будем лишены многого
из пищи, любовных и прочих утех, Я  посвЯщу всего себЯ  служению этому делу.
Џоэтому  Я уже давно, как вы знаете,  вырубил  в  подземной каменной  скале,
котораЯ примыкает к моим строениЯм, погреба и позаботилсЯ (чему больше всего
радуюсь)  их  наполнить  превосходнейшим  вином  различного  цвета,  вкуса и
запаха. ‚едь в нем  -- о чем  Я  опрометчиво  не сказал, хотЯ  невозможно  о
большом  деле  рассказать  в  короткой  речи,  --  проЯвлЯетсЯ  удивительнаЯ
щедрость природы.
     8.  ‚ самом  деле, если посмотреть на все, что существует в мире, то не
найти ничего наделенного  таким великим разнообразием цвета, вкуса и запаха.
Љогда пьешь, услаждает даже цвет вина, чего нет в пище. ‚от почему длЯ питьЯ
надо использовать большие и широкие бокалы, как это обычно  и делали древние
цари, что известно от поэтов. € ѓ. Њарий, по обычаю отца ‹ибера, пользовалсЯ
большим  сосудом. Џоэтому  на веселых пирах,  особенно в  конце  их,  подают
бокалы больших размеров, и Я знаю достоверно, каких  и сколько  этих бокалов
должно  быть.  …сли  вы  одобрЯете мое  намерение, то последуете  ему, а  Я,
который во всем  остальном могу считатьсЯ вашим учеником, в этом  деле свЯто
обещаю быть, если угодно, вашим учителем, верным и испытанным. <...>

        XXVI
     1.  <...> Њне остаетсЯ коротко  сказать о последнем чувстве.  џ имею  в
виду  обонЯние, которое считают самым тонким  из  чувств, так  как если есть
неприЯтный запах, все остальное, что могло быть приЯтным, обЯзательно терЯет
свою  прелесть.  ‘  помощью  обонЯниЯ   воспринимаютсЯ  многие  запахи,  как
природные, например запахи цветов, фимиам  в честь богов, ароматы вин, так и
созданные  искусством смертных, например запахи Яств и благовоний. Џоэтому у
многих  сохранилсЯ  вплоть до нашего  времени  прекрасный обычай приходить в
публичные места надушенными благовониЯми -- вещь весьма достойнаЯ почтенного
гражданина. €, напротив, нет ничего  презреннее тех людей, о которых говорит
”лакк:

     "Џахнет духами ђуфил -- и козлом вонЯет ѓоргоний".

     2. Љ чему  многие слова? ЌельзЯ отвергать жен, какими бы они ни были --
некрасивыми,  строптивыми,  косноЯзычными,  немыми,  больными,  но  тех,  от
которых исходит неприЯтный запах, отвергать можно. € гораздо  больше следует
порицать этот  запах в нас, мужчинах,  часто заседающих  в суде,  в  сенате,
магистрате, особенно если мы возбуждаем отвращение к себе не только телесным
пороком, как эти женщины, но и пороком души, как ђуфил и ѓоргоний.
     ќтим  грешат  стоики  так же,  как и всем прочим.  …сли же по  бедности
своего состоЯниЯ нельзЯ душитьсЯ бальзамом или другими ценными благовониЯми,
надо  любить  по  крайней мере чистоту и душитьсЯ  мускусом, что не принесет
больших расходов.
     3. Ћ, мудрейшие наши предки, которые даже то, что предписывает природа,
не только не осмеливались делать, чтобы не оскорбить обонЯние, но и говорить
об этом. ‚едь если мы правильно рассудим, речь избегает, пожалуй, только тех
вещей, которые оскорблЯют чувство обонЯниЯ;  примеры  даже стыдно приводить.
‘тоики  же,  словно не  имеЯ носа, не  считают  дурным говорить и делать эти
непристойности  в  частных  и  общественных  местах;  еще  бы  --  ведь  это
естественно,  будто не  они  говорили,  что  природа создала  вещи,  которых
следует остерегатьсЯ, например Яды. Ќо оставим стоиков с их дурными запахами
и   непристойными  высказываниЯми.  ‘прашиваетсЯ,  почему   создано  столько
запахов?  Џочему только людЯм  дана и  врождена способность их распознавать?
Џочему люди получают наслаждение от их обонЯниЯ?

        XXVII
     1. ‚едь чувства остальных животных, хотЯ они и те же самые, менее всего
сходны с прекрасными  и достойными  человека  чувствами.  †ивотные не  умеют
различать  и выбирать красивое; наслаждаютсЯ только своим  пением или пением
своих сородичей, осЯзаниЯ почти вовсе лишены, их вкус не дает им возможности
почувствовать разнообразие пищи и выбрать  лучшее, обонЯнием  они пользуютсЯ
только длЯ  того, чтобы добыть пищу, находЯщуюсЯ на расстоЯнии, однако и это
по природе не у  всех, и,  вероЯтно,  никто из них никакого  наслаждениЯ  от
этого чувства не получает.

        XXVIII
     1. Ќе знаю, как  случилось,  что, когда  Я начал  рассуждать о телесных
благах, речь отклонилась к благам внешним. ‘корей  всего,  когда Я  показал,
что  красота помещена среди  благ,  ибо услаждает глаза,  пришло на ум нечто
другое,  также имеющее отношение к  превосходству красоты. ќто  были внешние
блага.  ’аким  образом  Я,  не  подозреваЯ, исследовал  всЯкое  наслаждение,
которое  вызываетсЯ  внешними благами.  ’ем  не  менее  вышло очень  кстати,
поскольку внешние  блага приносЯт  большее наслаждение, чем блага тела. ‚едь
красота приЯтнее кому-либо  чужаЯ, нежели  своЯ, как  Я сказал  относительно
мужчин  и женщин. Ђ если  кто наслаждаетсЯ  своей красотой  или голосом,  то
наслаждаетсЯ ими словно внешней вещью.
     2. „ействительно,  одна и та же вещь не  может  содержатьсЯ в чем-то  и
заключать его в себе. Ќечто иное есть цвет по  сравнению с  глазом, пение по
сравнению с ухом. –вету и пению так же радуетсЯ глаз и ухо, как уста гранату
и нос запаху розы. Џотому цвет и звук, как наши, так и чужие, числЯтсЯ среди
внешних  благ. ‘ила же, быстрота и другие качества, которые ЯвлЯютсЯ благами
тела --  ни чужие,  ни свои -- никому не приносЯт радости потому,  что после
красоты  они, по-видимому, не принимаютсЯ в расчет, поскольку наслаждениЯ не
вызывают. €з этого Ясно, что  внешние блага, а не блага тела дают, а чувства
воспринимают наслаждениЯ. Љак  после этого  можно  удивлЯтьсЯ,  что  внешние
блага называютсЯ благами, между  тем как они и  ЯвлЯютсЯ почти единственными
благами.

        XXIX
     1.  Ћднако блага тела важны длЯ многих  других  вещей, например,  чтобы
приносить  похвалу, котораЯ ЯвлЯетсЯ радостью,  присущей  душе  и приходЯщей
извне  из  восхищенных отзывов людей; а  также и длЯ многого другого. € если
сами они не рождают телесного наслаждениЯ, то готовЯт  нечто такое, чем тела
наслаждаютсЯ.  Ќапример,  ѓеракл, сообщают  поэты, среди  многих  выдающихсЯ
женихов  был  расценен  как  самый  достойный  „еЯниры,  поскольку  оказалсЯ
сильнейшим среди  соревнующихсЯ.  ђавным  образом  в  беге,  устроенном  длЯ
женихов, Џелоп и ѓиппомен добыли один ѓипподамию, другой -- Ђталанту.

        XXX
     1. Џоэтому, как красота превосходит силу, так внешние блага превосходЯт
блага  телесные. ‚едь Я объЯснил,  что красота ЯвлЯетсЯ  внешней вещью, сила
же, хотЯ  она многим кажетсЯ телесным  ощущением, ЯвлЯетсЯ благом  здоровьЯ,
так как без нее нельзЯ ни возвратить, ни сохранить его.

        XXXI
     1.  Љак  бы  то  ни было,  достойно  замечаниЯ,  что  только  то должно
называтьсЯ  наслаждением,  в чем сходЯтсЯ  воспринимающее  и воспринимаемое:
глаза и блеск,  небо и  гранат  и  тому подобное.  Њы  справедливо  называем
наслаждение  благом  потому, что оно происходит  от  обоих,  словно от своих
родителей.   „уша   и   тело   со   своей  стороны   воспринимают,   внешнее
воспринимаетсЯ.

        XXXII
     1. Њы  сказали  о внешних  благах,  которые  относЯтсЯ  к  телу. Ѓлага,
относЯщиесЯ к душе, Я назвал выше:  благородство, родственные свЯзи, власть,
должности и тому  подобное; впрочем,  некотораЯ  часть их  приносит  большую
радость  телу.  “  менЯ  нет  намерениЯ  говорить  о  них больше,  поскольку
происходЯт они  не столько от природы, сколько от людей, так  же как и такие
блага души, как ремесло, знание, наука. Њы же говорим о предусмотрительности
и разумности природы, котораЯ, какЯ  показал, длЯ того создала столько благ,
чтобы мы ими наслаждались.

        XXXIII
     1. ’е четыре качества, <...>  которых  вы  требуете  с обычным  длЯ вас
высокомерием, не достигают ничего другого, как той же  самой цели.  Ќо  Я бы
сразу  не согласилсЯ с тем, что есть  только  четыре источника добродетели и
только четыре аффекта, о чем будет сказано в другое времЯ,  так как сейчас в
этом нет необходимости. Ѓлагоразумие -- Я скажу об этой очевидной вещи очень
кратко  -- заключаетсЯ  в том,  чтобы уметь  предвидеть выгодное  длЯ себЯ и
избежать  невыгодного.  Џоэтому  ќнний  и  говорит:  "’щетна  мудрость  того
мудреца, который  не  может быть полезен себе  самому. “меренность состоит в
воздержании  от какой-либо  одной  радости,  чтобы  наслаждатьсЯ  многими  и
большими.
     2. ‘праведливость -- в снискании у людей  расположениЯ и благодарности,
в  приобретении  выгод.  <...> ‘кромность (некоторые исключают ее  из  числа
добродетелей)  ЯвлЯетсЯ,  на  мой  взглЯд,  не чем  иным,  как  своего  рода
средством длЯ приобретениЯ у людей авторитета и расположениЯ благодарЯ тому,
что нет нелепости в голосе, лице, жестах, походке, одежде.

        XXXIV
     1.  Џеред вами истинное и краткое определение добродетелей.  ‘реди  них
наслаждение не блудница среди матрон, как  болтает позорнейший род  людей --
стоики, а  госпожа  среди служанок. ЏриказываЯ им:  одной поспешить,  другой
возвратитьсЯ,  третьей  остатьсЯ,  четвертой ожидать, она восседает без дела
сама и пользуетсЯ их услугами.

        XXXV
     1.  <...>’ы,  Љатон, привел много примеров; поскольку нет смысла каждый
из них в отдельности  опровергать, нужно сразу заметить следующее: что бы ни
делали те, которых  ты перечислил, они делали это ради одного наслаждениЯ, и
этого даже ты  не смог бы опровергнуть.  ‚ подтверждение скажу,  что природа
выделила роду  живых существ одно  и главное: сохранЯть  свою жизнь и тело и
уклонЯтьсЯ от того, что кажетсЯ вредным. Ќо ничто более  не сохранЯет жизнь,
чем наслаждение  с помощью  органов чувств,  зрениЯ, вкуса, слуха, обонЯниЯ,
осЯзаниЯ, без чего мы не можем жить; без добродетели же  можем. ’ак что если
кто-то жесток и несправедлив по  отношению к любому из  чувств, он действует
вопреки природе и вопреки своей пользе.

        XXXVI
     1.  —то же касаетсЯ того,  что наслаждение ЯвлЯетсЯ приЯтным, когда оно
необычно, то ты не должен ни осуждать это обстоЯтельство, ни восхищатьсЯ им.
‚едь ничто не  наслаждает больше,  нежели редкость и разнообразие. Ќапример,
[мы  хотим] то  сидеть,  то  стоЯть, то  ходить,  то  лежать, то бежать  или
упражнЯть  члены все  новыми и  новыми движениЯми  и не можем выносить долго
одно и то же. ђавным образом и в пище нам требуетсЯ то  сладкое, то  кислое,
то жидкое, то сухое, как у Џлавта:

     "Њаслин, говЯдины хотите ль, каперсов?"

     ’о же и в прочих вещах.  ђедкость  же имеет такую силу, что  мы  пойдем
смотреть скорее на урода, чем на нормального, на смерть  осужденного, чем на
религиозную службу, на фокусы, чем на  свадьбу.  Џотому что второе случаетсЯ
ежедневно, оно словно бы под рукой, им можно воспользоватьсЯ по  нашей воле,
первого  же,  пожалуй, не будем возможности увидеть позже, если мы как можно
раньше не используем представившийсЯ случай. <...>

        XLVI
     1. Ќе отрицаю, что у слушающего может возникнуть тайнаЯ  мысль:  нельзЯ
избежать глаз, ушей и мнениЯ общества/—тобы закрыть  все пути противникам, Я
буду  так  себЯ  вести,  что  в  случае,  если  что-то  будет  противоречить
общепризнанному убеждению или Я буду подозревать какое-либо неудовольствие в
отношении к себе, Я самым тщательным образом постараюсь избежать этого: и не
потому что оно дурно, но  потому, что  важнее,  чтобы ты был  любим народом.
Њногое можно делать с полным правом,  но  в одном  месте  это  позволено,  в
другом -- нет.
     2. Ќапример, не принЯто делать и потому запрещаетсЯ открыто  завтракать
или обедать, заботитьсЯ о  чистоте тела, совершать таинство брака  (подобной
стыдливостью иные стоики не обладают, ибо они бесстыдны не только на словах,
но и на деле). €, напротив, принЯто рыдать на похоронах близких, бить себЯ в
грудь и  лицо, рвать волосы, раздирать одежды; эти вещи можно порицать,  так
как они бесполезны,  однако не только не  следует их  бранить,  но даже надо
подражать им. €бо нельзЯ противитьсЯ, как обычно  делают  стоики,  но  нужно
повиноватьсЯ  народу, как  стремительному потоку,  и если  ты  не  допустишь
несправедливости и обиды  по  отношению к нему,  ты поступишь  в достаточной
степени умно.

        XLVII
     1. ‚прочем, заодно со мной, ибо  все  измерЯют  наслаждением, не только
те, кто обрабатывает полЯ и которых по  справедливости хвалит ‚ергилий, но и
те, кто населЯет города, -- старые  и малые,  греки  и варвары, следующие не
ќпикуру,  Њетродору или Ђристиппу, но самой природе,  учительнице и славному
вождю,  как  говорит ‹укреций: "и влечет  сама богинЯ-наслаждение  --  вождь
жизни". Љто заботитсЯ,  как ты  заЯвлЯешь,  о добродетели, или, как Я скажу,
помышлЯет о ней? Џусть назовут менЯ лжецом, если  кто-то может в достаточной
степени объЯснить толково, что, собственно, представлЯет из себЯ добродетель
и ее дары. ‘уществуют сложнейшие и весьма запутанные рассуждениЯ философов о
долге, в которых утверждаетсЯ различное.
     2.  Ќо  каким  образом  их смогут понЯть  необразованные? € напротив, о
наслаждении знают  даже дети. Ќо что  говорить о  людЯх, когда боги (которых
вы, строгие цензоры, осуждаете)  не только не порицают это стремление в нас,
но часто сами занимаютсЯ этим.  џ мог бы назвать любовные свЯзи  (осуждаемые
вами в высшей степени)  разных богов  и прежде всего ћпитера, если только их
можно перечислить. Љто  из  богов осуждает хороводы, пиры,  игры?  Ќо Љатон,
взывающий к самой сути философии, называет это баснЯми. ‹адно, пусть  басни,
видишь, насколько  Я уступаю тебе!  Ќо почему  поэты,  величайшие  из людей,
приписывают это богам. ‚ одном из двух ты должен уступить: или признать, что
поэты говорЯт о богах  истину, или  что они сами были такими, какими  хотели
видеть богов. ‡десь нет третьего.
     ‡. ‚едь никто не считает длЯ себЯ недостойным и низким то, что подобает
богам. € кто дерзнул бы, не скажу, ставить себЯ выше поэтов, но сравниватьсЯ
с ними  -- ѓомером, ‚ергилием, Џиндаром, Ћвидием -- и порицать их суждениЯ и
жизнь? ‘танешь ли говорить теперь, что природа  гневаетсЯ  на невежественную
массу,  если поэты -- вожди остальных -- стремЯтсЯ к наслаждению или, вернее
сказать,  наносЯт  богам оскорбление,  не  вызываЯ  их  гнева? —то же  такое
природа, если не  боги? €ли ты боишьсЯ ее, а их не  боишьсЯ? ђазве не видно,
что  все писатели, за  исключением  немногих  философов,  согласно  одобрЯют
наслаждение? € за то превозносили они  в многочисленных похвалах первый век,
за  то  называли его золотым, когда боги  жили вместе  с людьми, что  он был
свободен от тЯгот и полон наслаждений. Љ их мнению пришли все народы и нации
-- каждый в отдельности и все вместе, на этом они стоЯт и навеки останутсЯ.

        XLVIII
     1. Џраво же, если бы этот спор о достоинстве вынесен был на голосование
народа, то  есть  человечества, ибо это дело мировое, и  решалось  бы,  кому
отдать первенство  в мудрости -- эпикурейцам или  стоикам,  -- то  думаю, на
нашей стороне было бы полное единодушие, а вас бы не только  отвергли,  но и
заклеймили  высшим  бесчестием.   Ќе   говорю   уж  об  опасности,   которой
подвергались бы ваши жизни со стороны такого множества  противников. ‚ самом
деле, зачем богам  и людЯм отречение,  умеренность  и бережливость, если эти
свойства не  имеют отношениЯ  к  чему-либо полезному? ‚ противном случае они
непонЯтны человеческим телам, ненавистны ушам, наконец, достойны того, чтобы
все государства с шумом изгнали их в безлюдные места, на самый край пустыни.


        ЉЌ€ѓЂ ‚’ЋђЂџ
     1. “же  вначале, поскольку  ты превозносил добродетель (на что  у  тебЯ
есть  дар)  и  с почтением и похвалой перечислЯл великих  римлЯн  и  греков,
скажи-ка, кого  из  всех  их  ты  преимущественно хвалил  и кем  восхищалсЯ?
Ќесомненно, [ты восхищалсЯ теми], кто более  всего сражалсЯ за  добродетель.
Љто же эти люди? Љонечно те, которые больше всего заботились  о родине. ’ы и
сам,  кажетсЯ,  отметил   это,   указываЯ   только   имевших  заслуги  перед
государством. Ђ среди них, названных тобой поименно или  в общем, кто больше
всех  заботилсЯ  о  родине?  Ћчевидно,  достоин  большей похвалы  Ѓрут,  чем
Џопликола,  „еций, чем ’оркват,  ђегул, чем  Њанлий, ибо сильнее и с большим
пылом  проЯвили себЯ первые, чем их товарищи, и потому они в большем почете.
‘ледовательно, если мы  обсудим заслуги этих великих людей, в оценке которых
заключена суть спора, то не будет после этого необходимости говорить о менее
значительных лицах.
     2. Џоговорим сначала о мужестве, затем, если потребует дело, и о других
добродетелЯх. €бо мужество,  очевидно,  дает более широкое поле стремлению к
добродетели, ЯвлЯЯсь своего рода открытой борьбой против наслаждений. ‚ нем,
как известно, упражнЯли себЯ и те, о которых мы упоминали. ќтих людей, как Я
сказал  уже, ты превозносишь до небес.  џ же, клЯнусь, не  вижу  причины, на
основании которой можно сказать, что они действовали во благо и стали добрым
примером.  …сли Я не отвергну трудностей, жертв,  опасностей и даже  смерти,
какую  награду  или  цельты  мне  предложишь?  ’ы  отвечаешь:   нерушимость,
достоинство и процветание родины. € это ты  считаешь  благом? ќтой  наградой
вознаградишь менЯ? €з-за  надежды на это побуждаешь идти на смерть? Ђ если Я
не повинуюсь, ты скажешь, что Я совершил преступление перед государством?
     3.  Џосмотри,  как велика  твоЯ ошибка,  если можно  ее назвать  скорее
ошибкой,  а  не  коварством.  ’ы  выдвигаешь  славные  и  блестЯщие  понЯтиЯ
"спасение", "свобода", "величие"  и не объЯснЯешь их смысла  длЯ менЯ  после
моей смерти. ’олько ведь умираЯ, Я не получу обещанного  и потерЯю  даже то,
что имел. ЋставлЯет ли что-то себе тот, кто идет на  смерть? Ќо разве смерть
этих  людей,  скажешь ты,  не помогла  родине  и разве  спасение  родины  не
ЯвлЯетсЯ  благом? џ  не  признаю  этого, если  ты  не  разъЯснишь.  Ќо  ведь
государство,  освобожденное  от  опасности,  наслаждаетсЯ  миром,  свободой,
спокойствием и изобилием. •орошо! ’ы говоришь  верно, и Я с тобой  согласен.
‚от  почему так  проповедуют и  возносЯт  к  звездам  добродетель, ведь  она
добывает то, из чего более всего состоит нacлaждeниe.

        XV
     2.   <...>  „обродетель  --  пустое  и  бесполезное  слово,  ничего  не
выражающее  и не доказывающее, и  ради нее ничего не следует делать. Ќе ради
нее действовали и те герои, которые были названы. ЉакаЯ же, однако,  причина
заставила  их  действовать?  Џричины  могут  быть  многочисленны,  но  Я  не
собираюсь их исследовать. џсно, что добродетель (то же самое, что и ничто) в
них не присутствовала.
     3. ‚се же следует подробнее и обстоЯтельнее показать,  что те  герои, о
которых шла речь, руководствовались не добродетелью, а одной лишь пользой, к
которой все  и следует  свести. ѓоворЯ в самых общих чертах, только то можно
назвать  пользой, что лишено ущерба  или по крайней  мере восполнЯет  ущерб.
Џолезнее ли  рыбам  питатьсЯ пищей,  бросаемой  в течение нескольких  дней в
воду,  если их удобнее оттуда выловить? €ли полезнее ли Ягненку  пастись  на
более тучных  пастбищах, когда  тем быстрее  он  будет  заколот, чем быстрее
пожирнеет.
     4. џ  сказал бы, что им подобны  те люди,  кто предпочитает малые блага
большим; но даже благами не должно считатьсЯ то, что влечет за собой большее
зло.  ‚ы же считаете наоборот,  когда учите о добродетели. ’ы  можешь спасти
человека, попавшего в опасность, не Явившись в суд; ежели ты решил ЯвитьсЯ в
суд  по закону, ты  совершил  ошибку.  Ќо  соблюдать  закон,  возразишь  ты,
добродетельно. Ћднако ты  поступишь бесчестно по отношению к этому человеку.
ЏроЯвление мужества  -- не  бежать из строЯ, не  покидать поле  сражениЯ. Ќо
когда все  бегут,  оставатьсЯ  --  безумие.  ™едрость похвальна,  ничего  не
оставлЯть себе --  губительно. ’ерпеть раз и другой  постыдное  злословие --
доказательство стойкости  человека. Ќо  если дерзость хулителЯ ты никогда не
сдержишь и не подавишь, то впадешь в порок равнодушиЯ.
     5. ќтого не допускают как  у  вас, так и у нас, люди понимающие  именно
потому, что они служат  пользе. ‚  самом деле, они предпочтут меньший  ущерб
большему, как и большие блага меньшим.  ‚ тех случаЯх,  которые Я  приводил,
без сомнениЯ,  то, что вы называете более добродетельным, оказываетсЯ  более
полезным.  Џочему предпочтительно  бежать,  чем оставатьсЯ  в  строю,  когда
остальные  бегут?  Џочему  не надо щедро раздавать или,  как  Я  сказал  бы,
расточать  все  имущество, но  следует  оставить  что-то  длЯ  себЯ?  Џочему
предпочтительнее не всегда  быть терпеливым, слушаЯ  злые  речи,  а  изгнать
ненавистника? Ћчевидно, потому,  что  это  полезнее длЯ  жизни, состоЯниЯ  и
молвы.  ’аким  образом,  большие блага,  заключающие в  себе большие выгоды,
предпочитаютсЯ меньшим благам, как и меньшей ущерб большему.
     6.  —то  такое  большие  блага и  что меньшие, определить трудно именно
потому, что менЯютсЯ времена, места, лица и прочее. Ќо  длЯ разъЯснениЯ сути
дела  Я  бы  сказал  так:  главное  условие  большего  блага  заключаетсЯ  в
отсутствии  несчастий, опасностей,  беспокойств, трудностей,  в стремлении к
тому, чтобы  быть  любимым всеми, что ЯвлЯетсЯ источником  всех наслаждений.
—то это такое,  все понимают, и свидетельство тому -- многочисленные книги о
дружбе. ќто  Ясно также из противоположного: ведь жить окруженным ненавистью
подобно  смерти. ђуководствуЯсь  этим  правилом, мы расцениваем и определЯем
добрых  и злых  людей  из того,  умеют они или не умеют сделать  выбор между
этими вещами.

        XVI
     <...>  3.  Ќе может быть такого,  чтобы  люди, за  исключением  глубоко
несчастных и привыкших к злодеЯниЯм, не радовались благу другого человека и,
более  того, сами  не были  причиной его  радости,  как, например, в  случае
спасениЯ  его  от  нужды,  пожара, кораблекрушениЯ или плена.  Ќа  основании
ежедневной  практики надо научитьсЯ радоватьсЯ  благам  других людей и всеми
силами старатьсЯ, чтобы они нас полюбили. ќто случитсЯ  только тогда,  когда
мы  полюбим  их  и  будем  стремитьсЯ  оказать  им  большие услуги; если  мы
пренебрежем этим, то никогда не сможем жить в радости.

        XXVII
     <...> ’ы  нашел на земле деньги какого-нибудь прохожего. ‚ерни  их ему,
если он не бесчестный и пропащий, хотЯ следует воздерживатьсЯ от оскорблениЯ
и бесчестных людей, чтобы они не причинили нам какого-нибудь вреда.  „оброму
человеку ты возвратишь  деньги не потому,  что это  добродетельно,  но чтобы
порадоватьсЯ его благу, его  радости  и расположению, кроме того, приобрести
доверие других. Ћднако здесь необходим совет: ты должен умышленно делать это
не  наедине и не скрытно  от всех,  иначе  это известие не дойдет до  других
людей,  и делать ради пользы, а не  ради добродетели, как Я уже  говорил. 2.
…сли твое основание этого поступка -- не причинЯть вреда человеку, насколько
достойнее и  целесообразнее мое  --  и ему и себе принести  пользу. € хотЯ Я
действую  только в собственных интересах, но  при  этом хочу  быть  полезным
другому, чтобы равным образом быть полезным самому себе. Џоэтому, если  бы Я
не возвратил  деньги прохожему, то был бы преступником по отношению к своему
доброму  имени.  Ќо верно  и  то, что  если  бы  деньги  были нужны  мне длЯ
сохранениЯ жизни, то, даже по вашему мнению, возвращать их не следует. <...>

        XXVIII
     1. Ќадеюсь, Я сказал  обо всем, чего требовала тема наслаждениЯ. Ћднако
видно, что  побежденные  в  бою  и  честной борьбе  и  обращенные  в бегство
противники, возвратившись в лагерЯ и ругаЯ из-за вала победителей, заЯвлЯют,
что у них все же  остаютсЯ созерцательнаЯ жизнь и спокойствие духа и что эти
вещи ЯвлЯютсЯ  исключительно благами добродетели и составлЯют у них  общее с
бессмертными богами; мы же следуем-де презреннейшему наслаждению, позорному,
отвратительному  и вызывающему раскаЯние. €так, разгромим этих  непокорных и
выбьем их из лагерей,  которыми  они называют два блага, относЯщиесЯ к одной
лишь душе.
     2,  Ћбсудим  прежде всего  созерцание,  на  которое указал  Љатон. ’вой
Ђристотель считает,  что  надо стремитьсЯ к трем благам.  Ћн так  говорит об
этом  (воспользуюсь лучше  словами нашего  друга  ‹еонардо Ђретино,  который
недавно перевел  его  "ќтику"  на латинский  Язык, и перевел очень искусно и
поистине  на латынь):  "к  чести  же,  к  наслаждению,  к  разуму  и  всЯкой
добродетели  мы стремимсЯ как  ради  них самих, так  и ради счастьЯ".  ’о же
самое  он  выразил выше  другими словами,  сделав полную  наслаждений  жизнь
одновременно  гражданской  и созерцательной и следуЯ в этом Џлатону, который
установил три цели  в государстве: знание, почести, доход (что было взЯто из
известного вымысла ѓомера о трех богинЯх -- ћноне, Њинерве и ‚енере).
     3. Њнение  ЂристотелЯ о  достижении  трех  благ  ради них самих и  ради
счастьЯ ненаучно  и нескладно,  словно счастье  есть нечто  отличное  от них
самих. ‚едь добавлЯЯ "ради счастьЯ", мы добавим и "ради блаженства" и  "ради
достижениЯ  всех  благ" или  всего им  подобного.  …сли не следует допускать
установлениЯ   излишних  целей,   зачем   добавлЯть   четвертую,   а  именно
добродетель,  котораЯ  есть  не  что  иное,  как эти  три.  Ќе  говори,  что
Ђристотель  понимает  стремление  к  ним  ради  них  самих  как  частное,  а
стремление ради  счастьЯ -- как  общее. €бо если они представлЯют собой виды
рода, то нельзЯ стремитьсЯ к роду самому по себе, потому что это ничто, как,
например, "дерево",  которое само по  себе только название и включает в себЯ
виды и отдельности, как лавр, олива или этот лавр, эта олива, или, например,
добродетель,  котораЯ похвальна не  из-за рода,  но  из-за  составлЯющих  ее
видов: справедливости, мужества, умеренности. …сли же  отдельные  части сами
по себе без целого не имеют значениЯ, как нога,  рука, глаз --  без тела, то
стремЯтсЯ не  к частЯм, а к целому; так и к  добродетели нужно стремитьсЯ не
ради нее самой, но ради счастьЯ. Ћб этом достаточно.
     4.  €з  трех  же  целей,  установленных   Ђристотелем,  две,  а  именно
касающаЯсЯ  наслаждениЯ  и  гражданскаЯ, доставлЯющаЯ  почет, что,  пожалуй,
относитсЯ к славе,  ничем  между собой  не различаютсЯ, но  втораЯ  ЯвлЯетсЯ
разновидностью первой. Џоэтому  остаетсЯ рассмотреть  третью и  свести ее  к
наслаждению,  чтобы стало  Ясно,  что в  наслаждении, которому  мы  следуем,
заключено истинное и совершенное  счастье и то  благо, к которому, по словам
ЂристотелЯ,  все  стремЯтсЯ.  €так,   Ђристотель  отдает  пальму  первенства
созерцательной деЯтельности.  ’ак как во многих местах он не скрывает, что в
созерцательной  и  гражданской  жизни присутствует  наслаждение (или,  Яснее
сказать,  к  созерцательной  жизни  надо  стремитьсЯ  потому,  что она  есть
созидательница наслаждениЯ в душе), Я мог бы сразу снЯть этот вопрос.
     5.  ‚ самом деле,  мы  согласны,  что какой-то вид  наслаждениЯ  должно
превозносить; об этом говорил и  Џлатон, полагаЯ в душе два  удовольствиЯ, к
одному из которых следует  стремитьсЯ, а другого избегать. џ согласен с ним,
хотЯ, как Я показал выше, всЯкое наслаждение благо. „а и Џлатон в книгах  "Ћ
государстве" три цели  часто называет удовольствиЯми. Ќо Ђристотель признает
два наслаждениЯ -- одно в чувствах, другое в душе. Ћднако Я не понимаю: если
у  них одно и то же название,  каким образом  мы можем получать разные вещи,
тем  более что  всЯкое наслаждение  не  столько  чувствуетсЯ  телом, сколько
душой, котораЯ  сдерживает тело, что,  полагаю, признает  ќпикур. € наконец,
кто  сомневаетсЯ,  что  наслаждениЯ   тела  рождаютсЯ  с   помощью  души,  а
наслаждениЯ души при поддержке тела? ‚едь то, что пребывает в душе, разве не
ЯвлЯетсЯ как бы телесным, разве не существует согласно тем вещам, которые мы
видим,   слышим  или  воспринимаем  каким-либо  чувством,  откуда  рождаетсЯ
созерцание?
     6.  ЋбъЯсним  же, что?  собственно,  представлЯет из  себЯ  созерцание.
Џифагор, глава философов, говорит, что те, кто старательно вникает в природу
вещей, считаЯ все прочее ничтожным, более всего подобны таким людЯм, которые
отправлЯютсЯ  на  торг, устраиваемый при  большом стечении  народа  со  всей
ѓреции во времЯ  самых пышных игр, не длЯ того, чтобы в телесных упражнениЯх
добитьсЯ славы  и благородного венка, и не длЯ покупки или продажи, но чтобы
посмотреть и разглЯдеть  со вниманием происходЯщее там, что в высшей степени
свободно  и  благородно.  Ќаслаждение  созерцанием  игр  Џифогор  сравнил  с
философским созерцанием, так что почти ничем они не различаютсЯ.
     7.’ы, Џифагор, на праздничном  торге созерцаешь качества людей, их умы,
воли,  страсти, аффекты, тела, внешний  вид,  силы, действиЯ, все  то, что Я
называю  иначе:  самим  праздничным торгом  и  великолепными  играми.  €  Я,
искатель наслаждений,  пришел созерцать  торжище  и  игры,  ибо мне  приЯтно
смотреть  на эти  красивые  вещи.  Љак  ты  восхищаешьсЯ  ими, сомневаешьсЯ,
сетуешь, так и Я делаю то же; более того, даже женщины и дети делают так же;
присутствуЯ  в  театрах,  на  спектаклЯх,   на  играх,   они   наслаждаютсЯ,
сомневаютсЯ,  сетуют. Џоэтому прекратите  же восхвалЯть и  превозносить  это
созерцание.
     8.  Ћдно и то же основание у философов, созерцающих,  не скажу, людские
собраниЯ, но небо, земли и морЯ, и у юношей и девушек,  глЯдЯщих на лавки на
площади,  восхвалЯющих  и сравнивающих между  собой  драгоценности у  менЯл,
красивые картины и статуи. Ќоты получаешь из исследованиЯ небесного строениЯ
большее наслаждение,  чем Я  --  от  красот  форума.  ‚ самом  деле,  больше
понимаЯ,  получаешь большее наслаждение от  значительной вещи. џ наслаждаюсь
двумЯ  статуЯми  ”идиЯ   и  ЏраксителЯ  больше,  чем  какой-нибудь  мальчик,
поскольку понимаю  различие таланта  того и  другого  мастера,  а он -- нет.
‚прочем, твое наслаждение от созерцаниЯ неба  и  звезд не  больше,  чем мое,
когда Я смотрю на прекрасное лицо,  при условии, что ты,  открыв созерцанием
что-то особенно замысловатое, не тешишь себЯ надеждой жалких похвал.
     9. Ќо послушаем, как Ђристотель хвалит наслаждение, —то созерцание есть
высшее  счастье, больше всего доказываетсЯ  тем, говорит он, что мы  считаем
наиболее  счастливыми  и   блаженными  богов,  и  блаженство  их  есть  само
созерцание. ‚есьма удивлЯюсь, такому убеждению  столь великого мужа. •отЯ он
лишает богов действиЯ,  однако приписывает им  созерцание и не понимает, что
созерцание есть процесс познаниЯ, -- то, что  мы  называем или обдумыванием,
или изобретением и что ЯвлЯетсЯ свойством людей, а не богов. €менно глубоким
созерцанием  важнейшие  искусства  доведены  до  высшего совершенства.  ‚едь
всЯкий созерцает с целью познать то, чего он не знает. <...>
     14. …сли же боги предаютсЯ созерцанию  непрерывно, они должны уставать.
Ќо усталость, скажешь ты,  богам  не присуща.  Ћднако ты переносишь на богов
человеческие  свойства.  ‚едь  ты  счел созерцание  высшим  благом  в  делах
человеческих не тогда, когда узнал, что  жизнь богов  состоит в  созерцании,
но,  напротив,  поскольку  созерцание показалось тебе высшим благом в  делах
человеческих,  ты  пожелал сделать  его  общим с всевышними,  чтобы  придать
авторитет своему имени и жизни. Џоэтому  или припиши богам созерцание людей,
или вообще не приписывай им никакого созерцаниЯ.
     15.  „опустим  далее,  что  боги  никогда не  устают  и,  что  было  бы
удивительным,   никогда  не  пресыщаютсЯ  созерцанием,   всегда  пребываЯ  в
состоЯнии этого наслаждениЯ. Њожет быть,  и мы никогда  не  устаем  и всегда
познаем с наслаждением?  ‘кажу о  себе:  Я так часто  бывал  измучен многими
занЯтиЯми, так истощен и обессилен, что становилсЯ больным душой и телом. Ќе
говорю  уж  о  том, сколько раз, несмотрЯ на упорнейший  труд, мы чего-то не
понимаем  или  не  можем сделать,  как, например, ћлий ”лор,  упоминаемый  у
Љвин-тилиана: в  течение  трех дней он  не  находил начала длЯ своей речи по
делу, которое  должен был  защищать. Љто, спрашиваю,  соблазненный сладостью
созерцаниЯ, прилагает  труд  к изучению  грамматики?  Љогда Я, уже взрослый,
начал изучать  греческий  Язык, то,  хотЯ  он  и приЯтнее нашего, Я  столько
тратил сил на основы греческой грамматики, что иной раз  отчаивалсЯ  выучить
ее  основательно. Ђ кто изучает грубую  и дикую  диалектику, медицину, твое,
Ља-тон, гражданское право, откуда нельзЯ получить почти никакой  приЯтности,
а только выгоду?
     16. ‘кажу кратко: как совершение добродетелей, так и созерцание требуют
больших усилий. <...> Џоэтому многие, соглашаЯсь, что в добродетели есть все
достаточное  длЯ  благой  жизни,  отрицают,  однако,  ее  достаточность  длЯ
счастьЯ.
     17.  Ђ ты, Ђристотель, не  столько думал над этим, сколько  превозносил
свой труд. Ћсмелюсь  поклЯстьсЯ всеми богами и богинЯми, что  если бы ты  не
ожидал  награды в виде славы, то никогда  не заставил  бы  себЯ  состаритьсЯ
среди  своих  размышлений,  изложенных  во  многих   книгах,  в  самом  деле
восхитительных.  ’ы хотел казатьсЯ не  алчущим славы, а  почитателем  науки,
хотЯ любил  науку  не ради нее самой, а главным образом  ради славы. –ицерон
высказываетсЯ более  откровенно, когда говорит о себе не как  философ, а как
оратор: "...ведь доблесть не нуждаетсЯ  в иной награде за свои труды,  кроме
хвалы и славы; если она у нас будет похищена, то к чему нам  на  нашем столь
малом и  столь кратком жизненном пути так тЯжко трудитьсЯ". €ли о философах:
"‘амые знаменитые  философы даже  на  тех  книгах,  в  которых  они пишут  о
презрении к славе, ставЯт, однако,  свое имЯ;  они хотЯт,  чтобы за те самые
сочинениЯ,  в  которых   они  выражают   свое  презрение  к  прославлению  и
известности, их прославлЯли и восхвалЯли их имена".

        XXIX
     1.  Њне  гораздо  легче  рассмотреть  теперь то,  что  стоики  называют
спокойствием духа;  оно ЯвлЯетсЯ, на их взглЯд, неким царственным украшением
честной  души.  ‘ам  Я  не  нахожу  этого.  Џочему  бы  спокойствию  духа не
принадлежать той цели, которую  определили  мы? ‚едь как  созерцание готовит
радость в душе, так и спокойствие и безмЯтежность  содействует тому, чтобы в
душу не закрались волнениЯ и тревоги; они словно открывают путь к радости  и
сохранЯют ее. •орошо знаю, как часто  некоторые не дают покоЯ этой теме, как
много  раз  повторЯют, что  нет  ничего более опасного,  более тревожного  и
несчастного, чем  злаЯ душа. ЏеречислЯют очень многих и пространно описывают
их жизнь, например ”аларида, „ионисиЯ и других,  подобных им. Ќа это приведу
краткое  соображение, в  сущности,  едва  ли  противоречащее  им,  чтобы  не
казалось, что везде противоречу.
     2. €так, не отрицаю, соглашаюсь  и признаю, что  нет ничего несчастнее,
чем  злаЯ  душа.   Ћднако  понимаю  это  так:  нет  ничего  более  лишенного
наслаждениЯ,  чем  она. Ќет  необходимости  понимать под  злой  душой  любую
недобродетельную  душу.  ‚едь  Я  отрицаю,  что  добродетель  что-то из себЯ
представлЯет; но не отрицаю существование злой  души, как и  утверждал выше,
признаваЯ  благоразумие,  справедливость  и прочие  добродетели.  Џоэтому не
ожидай, что теперь Я буду одобрЯть пороки. Ќапротив, Я порицаю их и осуждаю.
‘ледует избегать пороков, не позволЯющих успокоитьсЯ душе и  обременЯющих ее
несомненной тЯгостью, когда душа вспоминает о свершенных деЯниЯх.
     3.  ’ак  было  у  ‘уллы, душа и мысль которого постоЯнно  витали  среди
трупов убитых граждан,  не даваЯ ему заснуть. € хотЯ ‘улла  не раскаивалсЯ в
содеЯнном, однако вел ужасную жизнь, поскольку не мог избавит