ьзЯ  привести  другого
примера, который бы живее поЯснЯл многообразие и разнородность произведений,
могущих   с   течением    времени    возникнуть    путем    последовательных
дифференцирований от одного общего  корнЯ.  Џрежде  мы  перейдем  к  другому
классу  фактов,  надо  заметить,  что  развитие  однородного  в  разнородное
проЯвлЯетсЯ не только в отделении живописи и скульптуры  от  архитектуры,  в
отделении одной от другой и в  большем  разнообразии  предметов,  обнимаемых
каждой из этих отраслей, но ЯвлЯетсЯ и далее в строении  каждого  отдельного
произведениЯ.  ЌовейшаЯ  картина  или  статуЯ  по  природе   своей   гораздо
разнороднее древней. …гипетскаЯ скульптурнаЯ фреска представлЯет все  фигуры
как будто на одном плане, т. е. на одинаковом расстоЯнии от глаза, и поэтому
менее  разнородна,  нежели  картина,  изображающаЯ  их  как  бы  на   разных
расстоЯниЯх от глаза. Ћна представлЯет все предметы  освещенными  одинаковой
степенью  света  и,  таким  образом,  менее  разнородна,   нежели   картина,
представлЯющаЯ  различные  предметы  и  различные   части   этих   предметов
освещенными разными степенЯми света. Ћна едва употреблЯет какие-либо  другие
краски, кроме основных, и употреблЯет их в  полной  силе,  и  поэтому  менее
разнородна, нежели картина, котораЯ, вводЯ основные краски в очень небольшом
размере, употреблЯет бесконечное разнообразие промежуточных цветов,  которые
все различаютсЯ между собою не только по составу и свойствам, но и по  силе.
‘верх того, мы видим в этих  древнейших  произведениЯх  большое  однообразие
концепции. Ћни постоЯнно воспроизводЯт то  же  распределение  фигур,  те  же
действиЯ, положениЯ, лица, костюмы. ‚ …гипте способы  изображений  были  так
точно определены, что введение чего-нибудь нового  считалось  свЯтотатством.
Ђссирийские  барельефы  представлЯют  такие  же  свойства  Ѓожества,   цари,
прислужники,  крылатые  фигуры  и  животные,  все  порознь,  представлены  в
одинаковых положениЯх, держащими одинаковые орудиЯ, занЯтыми одним и тем  же
делом и с одинаковым выражением или с одинаковым отсутствием выражениЯ лица.
…сли представлена пальмоваЯ роща, то все деревьЯ одинаковы  по  вышине,  все
имеют одинаковое число листьев и все стоЯт на одинаковом расстоЯнии одно  от
другого. ‚ изображении воды каждаЯ волна имеет соответственную себе такую же
волну; и рыбы, почти всегда одного и того же вида,  равномерно  распределены
на поверхности воды. Ѓороды царей, богов и крылатых фигур  везде  одинаковы,
как и гривы львов и лошадей. ‚олосы  всюду  изображены  в  одинаковой  форме
кудрей. Ѓорода царЯ  построена  совершенно  архитектурно  из  сложных  рЯдов
однообразных волн, перемежающихсЯ с рЯдом кудрей, проведенным  к  поперечной
линии, и все это распределено с полной правильностью, пучки волос на  концах
бычачьих хвостов изображены везде точь-в-точь одинаково. Њы не будем следить
далее за тождественными фактами из первой эпохи христианского искусства, где
они также видны, хотЯ в слабейшей  степени  переход  к  разнородности  будет
достаточно очевиден,  если  мы  вспомним,  что  в  картинах  нашего  времени
концепциЯ разнообразна до бесконечности; положениЯ, лица,  выражениЯ  -  все
разнообразно, второстепенные предметы различаютсЯ между  собой  в  величине,
форме, положении и строении, даже в мельчайших подробностЯх есть большаЯ или
меньшаЯ разница. …сли мы сравним египетскую статую, сидЯщую совершенно прЯмо
на обрубке, положа руки на колени, с вытЯнутыми и параллельными пальцами,  с
глазами, смотрЯщими прЯмо вперед, статую,  обе  стороны  которой  совершенно
симметричны в каждой  частности,  -  со  статуей  позднейшей  греческой  или
новейшей школы, не симметричной относительно положениЯ головы, тела, членов,
расположениЯ волос, одежды, принадлежностей  и  относительно  окружающих  ее
предметов, - то найдем переход  от  однородного  к  разнородному  выраженным
весьма Ясно.
     ‚ совместном  происхождении  и  постепенном  дифференцировании  поэзии,
музыки и танцев мы находим другой рЯд поЯснений. ђазмер  в  речи,  размер  в
звуке и размер в движении были вначале частЯми одного и того  же  целого,  и
только с течением времени части эти стали вещами  отдельными.  “  различных,
доселе существующих, диких племен мы находим их все еще соединенными.  ’анцы
диких сопровождаютсЯ  известным  монотонным  напевом,  хлопаньем  в  ладони,
ударами в грубые инструменты, это - мерные движениЯ, мерные слова  и  мерные
звуки. ‚ древнейших памЯтниках исторических рас мы  также  находим  эти  три
формы ритмического действиЯ  соединенными  в  религиозных  празднествах.  €з
еврейских книг видно, что торжественнаЯ ода, сочиненнаЯ  Њоисеем  на  победу
над египтЯнами,  пелась  с  аккомпанементом  танцев  и  цимбал.  €зраильтЯне
плЯсали и "при сооружении златого тельца. € так  как  обыкновенно  полагают,
что это  изображение  божества  было  заимствовано  из  таинств  Ђниса,  то,
вероЯтно, и  плЯски  были  подражанием  египетским  плЯскам  в  подобных  же
случаЯх". ‚ ѓреции заметно подобное же отношение: основным типом  было  там,
как, вероЯтно, и везде, одновременное воспевание и мимическое  представление
жизни и приключений героЯ или божества.  ‘партанские  плЯски  сопровождались
гимнами и песнЯми; и вообще, у греков не было  "празднеств  или  религиозных
собраний, которые не сопровождались бы песнЯми и плЯсками", так как и  те  и
другие были формами поклонениЯ перед алтарЯми. ђимлЯне тоже имели  свЯщенные
плЯски: из них известны салийские и  луперкалианские.  „аже  в  христианских
странах, как, например, в ‹иможе, в сравнительно недавнее времЯ народ плЯсал
в хоре в честь  какого-то  свЯтого.  ‡арождающеесЯ  отделение  этих  некогда
соединенных искусств друг от друга и от религии стало рано заметно в ѓреции.
“клонение  от  плЯсок  полурелигиозных,   полувоинственных,   какова   была,
например, корибантийскаЯ, произвело, вероЯтно,  плЯску  собственно  военную,
виды которой были  различны.  Њежду  тем  музыка  и  поэзиЯ,  хотЯ  все  еще
соединенные,  понемногу  приобретали  себе  существование,  независимое   от
танцев. Џервоначальные греческие поэмы религиозного содержаниЯ не  читались,
а  пелись;  и  хотЯ  вначале  песнь  поэта  сопровождалась   танцами   хора,
впоследствии   она   стала   независимой.   …ще   позднее,    когда    поэма
дифференцировалась в эпическую  и  лирическую,  когда  вошло  в  обыкновение
лирическую поэму петь, а эпическую декламировать, тогда родилась поэзиЯ. ’ак
как в этот же самый период музыкальные инструменты  размножились,  то  можно
полагать, что и музыка получила существование, отдельное от слов. € поэзиЯ и
музыка стали тогда усваивать себе другие  формы,  кроме  религиозной.  Њожно
привести факты подобного же значениЯ из истории позднейших времен и народов;
как, например, обыкновение наших древних менестрелей, которые пели под звуки
арфы героические рассказы в стихах, переложенные ими на  музыку  собственной
композиции, соединЯЯ таким образом ныне раздельные роли поэта,  композитора,
певца и музыканта. Ќо общее происхождение  и  постепенное  дифференцирование
танцев, поэзии и музыки достаточно очевидно и без дальнейших поЯснений.
     Џереход от однородного к разнородному проЯвлЯетсЯ не только в отделении
этих искусств одного от другого и от религии,  но  также  и  в  умножившихсЯ
дифференцированиЯх, через которые каждое из них впоследствии проходит. —тобы
не останавливатьсЯ на бесчисленных родах танцев, которые с течением  времени
вошли в употребление, и  чтобы  не  распространЯтьсЯ  в  подробном  описании
прогресса поэзии, заметного в умножении разных форм размера, рифмы и  общего
строениЯ, - ограничимсЯ рассмотрением музыки, как типа всей группы. Љак  это
можно заключить из обыкновений, доселе существующих у диких народов,  первые
музыкальные инструменты были, без сомнениЯ, ударные  -  палки,  выдолбленные
тыквы, тамтамы - и употреблЯлись только длЯ обозначениЯ темпа  в  танцах;  в
этом постоЯнном повторении одного и того же  звука  музыка  ЯвлЯетсЯ  нам  в
самой однородной ее форме. …гиптЯне имели лиру с тремЯ струнами.  „ревнейшаЯ
греческаЯ лира  была  четырехструннаЯ  -  тетрахорд.  ‚  течение  нескольких
столетий были употреблЯемы семи- и восьмиструнные лиры. Џо истечении  тысЯчи
лет они достигли "большой системы" в две октавы. ‘реди всех  этих  изменений
возникла, конечно, и большаЯ  разнородность  мелодий.  Ћдновременно  с  этим
вошли в употребление различные лады -  дорический,  ионический,  фригийский,
эолийский и лидийский, соответствующие нашим тонам, число их, наконец, дошло
до  пЯтнадцати.  „о  сих  пор,  однако,  в  размере  музыки  было  еще  мало
разнородности. ’ак как  в  течение  этого  периода  инструментальнаЯ  музыка
служила  только  аккомпанементом  вокальной,  а  вокальнаЯ  была  совершенно
подчинена словам, так как певец был в  то  же  времЯ  и  поэт,  поющий  свои
собственные сочинениЯ и согласовавший  длину  своих  нот  со  стопами  своих
стихов,  -  то  из  этого  неизбежно  должно  было  произойти   утомительное
однообразие в размере, которое, как говорит д-р Ѓорни, "нельзЯ было прикрыть
никакими средствами мелодии". ‡а недостатком  сложного  ритма,  достигаемого
нашими равными тактами  и  неравными  нотами,  единственный  возможный  ритм
зависел от количества слогов и, следовательно, необходимо  был  сравнительно
однообразен. „алее, можно заметить, что напев,  возникавший  таким  образом,
будучи чем-то  вроде  речитатива,  значительно  менее  дифференцировалсЯ  от
обыкновенной речи, нежели наше новейшее пение. ЌесмотрЯ  на  это,  благодарЯ
большему числу употреблЯемых нот, разнообразию ладов, случайным изменениЯм в
темпе, зависЯщим от изменений  в  размере  стиха,  и  умножению  музыкальных
инструментов, музыка достигла к  концу  греческой  цивилизации  значительной
разнородности, конечно не по сравнению с нашей музыкой, но  по  сравнению  с
предшествовавшей. Ќо все-таки кроме мелодии не  существовало  ничего  иного:
гармониЯ была неизвестна ’олько когда христианскаЯ церковнаЯ музыка достигла
некоторого развитиЯ, поЯвилась и разноголосаЯ музыка, возникшаЯ путем весьма
незаметного дифференцированиЯ. Љак ни трудно понЯть a priori, каким  образом
мог произойти переход от мелодии к гармонии без внезапного  скачка,  тем  не
менее несомненно, что так было дело. ЋбстоЯтельство, подготовившее путь  длЯ
этого, состоЯло в употреблении двух хоров, певших попеременно одну и  ту  же
арию. ‚последствии возник  обычай  -  первоначально  порожденный,  вероЯтно,
ошибкой, - чтобы второй хор начинал прежде, нежели  кончит  первый,  образуЯ
таким образом фугу. Џри простых напевах, бывших тогда  в  употреблении,  нет
ничего невероЯтного, что фуга эта была отчасти гармонична; и достаточно было
только отчасти гармонической фуги, чтобы удовлетворить слушателей той эпохи,
как мы это видим по дошедшим до нас образцам тогдашней  музыки.  Љак  только
Явилась новаЯ идеЯ, сочинение арий, допускавших  фугальную  гармонию,  стало
естественно возрастать, как до известной степени оно должно было  возрастать
и из очередного хорового пениЯ. Ћт фуги же к концертной музыке в  две,  три,
четыре  и  более  партий  переход  был  легок.  Ќе  указываЯ   подробно   на
увеличившиесЯ усложнениЯ, зависевшие от введениЯ  нот  различной  длины,  от
умножениЯ тонов, от употреблениЯ акцидентов, от разнообразиЯ темпа и т.  д.,
надо только сопоставить музыку, как она есть, и музыку, как она была,  чтобы
увидеть, как громадно усиление разнородности. Њы увидим это, если,  взглЯнув
на музыку в ее целом, переберем различные ее роды и виды, - если мы  обратим
внимание на разделение ее на вокальную,  инструментальную  и  смешанную;  на
подразделение ее на музыку длЯ разных голосов и разных инструментов; если мы
рассмотрим различные формы  духовной  музыки,  начинаЯ  от  простого  гимна,
гласа, канона, мотета, двухорного напева и т. д. до оратории,  и  еще  более
многочисленные  формы  светской  музыки,  от  баллады  до  серенады   и   от
инструментального соло  до  симфонии.  ќта  же  самаЯ  истина  видна  и  при
сравнении какого-нибудь образца первобытной музыки с образцом новейшей, хотЯ
бы с обыкновенной песнью длЯ фортепиано; мы найдем ее сравнительно в  высшей
степени разнородной не только по разнообразию  регистров  и  длины  нот,  по
числу различных нот, звучащих в одну и ту же минуту в сопровождении  голоса,
и по различным степенЯм  силы,  с  которой  они  издаютсЯ  инструментом  или
голосом, но и по перемене тонов, перемене темпа, перемене интонации голоса и
многим  другим  изменениЯм  выражениЯ.  €так,  между  старинным,  монотонным
плЯсовым пением и большой оперой наших дней, с ее бесконечными  оркестровыми
усложнениЯми и вокальными комбинациЯми, контраст в  разнородности  дошел  до
таких пределов, что кажетсЯ едва вероЯтным, чтобы первое могло быть  предком
второй.
     ‚ случае надобности можно было бы привести многие дальнейшие поЯснениЯ.
ЋбращаЯсь к тому раннему времени, когда деЯниЯ бога-государЯ  повествовались
картинными письменами на стенах храмов  и  дворцов,  образуЯ  таким  образом
грубый вид литературы, мы можем проследить ход литературы  через  фазисы,  в
которых,  как  в  еврейских  писаниЯх,  она  соединЯет  в  одном  и  том  же
произведении богословие, космогонию, историю, биографию, гражданский  закон,
этику, поэзию - до настоЯщего ее разнородного развитиЯ, в котором деление  и
подразделение  ее  так  многочисленны  и  так   разнообразны,   что   полнаЯ
классификациЯ их почти невозможна. Њы можем также проследить развитие науки,
начинаЯ с той эпохи, когда она не была еще дифференцирована от искусства  и,
соединеннаЯ с ним, составлЯла слугу религии.  ЏерейдЯ  к  эпохе,  в  которую
науки были так немногочисленны и элементарны, что все вместе  обрабатывались
одними и теми же философами, мы дошли бы наконец до  той  эпохи,  в  которую
роды и виды наук так многочисленны, что немногие в состоЯнии перечесть их  и
никто не может овладеть в совершенстве хотЯ бы одним  из  родов.  Њы  можем,
наконец, точно так же рассмотреть архитектуру,  драму,  историю  одежды.  Ќо
читатель, без сомнениЯ, утомилсЯ всеми этими поЯснениЯми; и обещание, данное
в начале, выполнено. Њы полагаем, что бесспорно доказали, что  то,  что  фон
Ѓэр определил как закон органического развитиЯ, есть закон всЯкого развитиЯ.
Џереход  от   простого   к   сложному,   путем   процесса   последовательных
дифференцирований, одинаково виден в самых ранних изменениЯх  ‚селенной,  до
которых мы можем дойти путем умозаключений, и в тех, определить  которые  мы
можем путем индукции, этот переход пилен  в  геологическом  и  климатическом
развитии ‡емли и в развитии каждого отдельного организма на ее  поверхности,
он  виден  в  развитии  человечества,  будет  ли   оно   рассматриватьсЯ   в
цивилизованном индивиде или в массе  различных  рас;  он  виден  в  развитии
общества, по отношению к его  политической,  религиозной  или  экономической
организации; он виден, наконец, в развитии всех бесчисленных конкретных  или
абстрактных  произведений  человеческой  деЯтельности,  которые   составлЯют
обстановку обыденной нашей жизни.  ‘ущность  всего  прогресса  -  начинаЯ  с
отдаленнейших  времен  прошлого,  которых  наука  имеет  хоть   какую-нибудь
возможность достигнуть, и до  вчерашней  летучей  новости  -  заключаетсЯ  в
превращении однородного в разнородное.
     ’еперь, из этого единообразиЯ  в  порЯдке  действий,  не  можем  ли  мы
заключить о какой-либо основной необходимости, порождающей его? Ќе можем  ли
мы разумно  искать  какого-либо  вездесущего  принципа,  определЯющего  этот
вездесущий процесс вещей? ‚сеобщность закона не предполагает ли  и  всеобщую
причину!
     ‚озможность проникнуть в эту причину, рассматриваемую как  нумен  (вещь
сама в себе), невозможно допустить. ќто значило  бы  разрешить  ту  конечную
тайну, котораЯ всегда будет переходить за пределы человеческого  разума.  Ќо
мы все-таки имеем возможность перевести  закон  всЯкого  прогресса,  как  он
установлен  выше,  из  состоЯниЯ   эмпирического   обобщениЯ   к   состоЯнию
рационального обобщениЯ. ’очно так, как оказалось возможным объЯснить законы
Љеплера,  как  необходимое  следствие  закона  тЯготениЯ,  точно  так  можно
истолковать  и  закон  прогресса,  в  его  многообразных  проЯвлениЯх,   как
необходимое следствие какого-нибудь столь же всеобщего начала. Љак тЯготение
могло быть поставлено причиной  каждой  из  групп  Явлений,  формулированных
Љеплером, точно так и какое-нибудь столь же  простое  свойство  вещей  может
быть  поставлено  причиной  каждой  из  групп  Явлений,  формулированных  на
предыдущих страницах. Њы можем  свЯзать  все  эти  разнообразные  и  сложные
развитиЯ  однородного  в   разнородное   с   известными   простыми   фактами
непосредственного опыта, которые, в силу бесконечного повторениЯ, мы считаем
необходимыми.
     „опустив вероЯтность  существованиЯ  общей  причины  и  возможность  ее
формулированиЯ, полезно будет, прежде чем идти  далее,  рассмотреть,  каковы
могут быть общие характеристические черты этой причины и где именно  следует
искать ее. Њожно, наверное,  предсказать,  что  она  имеет  высокую  степень
общности, что она обща стольким бесконечно  разнообразным  ЯвлениЯм.  Њы  не
должны ожидать в ней прЯмого разрешениЯ той или другой формы  прогресса  ибо
она равно относитсЯ и к таким формам прогресса, которые имеют мало  внешнего
сходства с какими-либо другими, ее свЯзь с разнообразными  разрЯдами  фактов
подразумевает и отчуждение ее  от  какого-либо  отдельного  разрЯда  фактов.
‘оставлЯЯ  сущность  того,   что   обусловливает   прогресс   всЯкого   рода
астрономический, геологический,  органический,  этнологический,  социальный,
экономический, художественный и т. д. , - причина эта должна быть в свЯзи  с
каким-нибудь основным свойством,  общим  всем  им,  и  должна  выражатьсЯ  в
терминах этого основного свойства. Ћдно Явное свойство, в  котором  сходЯтсЯ
все роды прогресса, состоит в том, что  все  они  суть  роды  изменений,  и,
следовательно, в некоторых характеристических чертах изменений вообще  может
быть  найдено  желанное  решение.  Њы  можем  a  priori  предположить,   что
объЯснение этого всеобщего превращениЯ однородного  в  разнородное  лежит  в
каком-нибудь законе изменений.
     Џредположив это, разом мы переходим к установлению  следующего  закона.
ЉаждаЯ действующаЯ сила производит более одного изменениЯ -  каждаЯ  причина
производит более одного действиЯ.
     „лЯ того чтобы закон  этот  был  правильно  понЯт,  должно  представить
несколько примеров. Џри ударе одного тела о другое то,  что  мы  обыкновенно
называем действием, состоит в изменении положениЯ или  движениЯ  одного  или
обоих тел. Ќо один момент размышлениЯ укажет нам, как  необдуман  и  неполон
подобный взглЯд на вещи. Љроме видимого механического результата, произведен
еще звук или, выражаЯсь точнее, колебание  в  одном  или  обоих  телах  и  в
окружающем их воздухе  при  известных  обстоЯтельствах  мы  и  это  называем
действием.  ‘верх  того,  в  воздухе  произошло  не  только  колебание,   но
образовалось и  несколько  течений,  причиненных  прохождением  тел.  „алее,
происходит перемещение частиц тела, соседних с  точкой  их  столкновениЯ,  -
перемещение, доходЯщее иногда до заметного увеличениЯ  плотности  тела.  …ще
далее, увеличение плотности тела сопровождаетсЯ отделением теплоты.  ‚  иных
случаЯх результатом бывает искра, т. е. свет от воспламенениЯ отбитой части,
а иногда  воспламенение  это  сопрЯжено  с  химическими  сочетаниЯми.  €так,
первоначальнаЯ, механическаЯ, сила, затраченнаЯ при  ударе,  производит,  по
крайней мере, пЯть, а часто и более различных родов изменений.  ‚озьмем  еще
пример  -  горение  свечи.  Џервоначально  ЯвлЯетсЯ  химическое   изменение,
зависЯщее от повышениЯ температуры. Џроцесс соединениЯ, однажды возбужденный
посторонней теплотой, порождает беспрестанное образование углекислоты,  воды
и т.  д.,  что  само  по  себе  составлЯет  Явление  более  сложное,  нежели
постороннЯЯ теплота, первоначально породившаЯ его. Ќо рЯдом с этим процессом
соединениЯ   ЯвлЯетсЯ   теплота,   свет,   порождаетсЯ   восходЯщаЯ    струЯ
разгорЯченных газов, в  окружающем  воздухе  образуютсЯ  различные  течениЯ.
‘верх того, разложение одной силы на несколько сил еще  не  кончаетсЯ  здесь
каждое  отдельное  произведенное  изменение  становитсЯ,  в  свою   очередь,
родоначальником  дальнейших  изменений.  ЋтделеннаЯ  углекислота   понемногу
соединитсЯ с каким-либо основанием или, под влиЯнием солнца, выделит углерод
свой листьЯм какого-нибудь растениЯ. ‚ода изменит гигрометрическое состоЯние
окружающего воздуха, или если течение горЯчих газов,  содержащих  эту  воду,
придет в соприкосновение  с  холодным  телом,  то  вода  сгуститсЯ,  изменЯЯ
температуру поверхности, покрываемой ею. ЋтделившаЯсЯ  теплота  растапливает
сало свечи  и  расширЯет  все,  что  согревает.  ‘вет,  падаЯ  на  различные
вещества, вызывает в них реакции, изменЯющие его, таким образом  порождаютсЯ
различные цвета, и все это происходит одновременно  с  теми  второстепенными
действиЯми, которые можно проследить в постоЯнно умножающихсЯ разветвлениЯх,
пока они не станут слишком мелочными длЯ оценки. ’о же самое повторЯетсЯ  со
всеми изменениЯми. ЌельзЯ указать ни одного случаЯ, где действующаЯ сила  не
развила бы различных родов сил и где каждаЯ из новых не развила бы,  в  свою
очередь, новые группы сил. ‚ообще действие всегда бывает сложнее причины.
     —итатель,  без   сомнениЯ,   уже   предвидит   дальнейший   ход   нашей
аргументации.  ќто  умножение  результатов,  проЯвлЯющеесЯ   в   каждом   из
переживаемых нами событий, шло подобным порЯдком  с  самою  начала  и  равно
истинно  как  по  отношению  к  величайшим,  так  и  по  отношению  к  самым
незначительным ЯвлениЯм ‚селенной.  Ќеизбежное  заключение  из  закона,  что
всЯкаЯ действующаЯ сила производит более одного изменениЯ, есть то,  что  во
все времена происходило постоЯнно возраставшее усложнение вещей. ЋтправлЯЯсь
от конечного факта, что всЯкаЯ причина производит более одного действиЯ,  мы
легко  увидим,  что  сквозь  все  творение  непременно  шло  и  теперь  идет
непрерывное превращение однородного в разнородное. Ќо проследим  эту  истину
подробнее.
     Ќачнем опЯть с развитиЯ ‘олнечной системы из туманной  массы,  принимаЯ
его  по-прежнему  за  гипотезу,  хотЯ  в  высшей  степени  вероЯтную.  Џутем
взаимного  притЯжениЯ  атомов   рассеЯнной   массы,   форма   которой   была
несимметрична, возникло, согласно  гипотезе  ,  не  только  сгущение,  но  и
вращение. Џо мере прогрессивно увеличивавшегосЯ сгущениЯ и быстроты вращениЯ
приближение   атомов   необходимо   порождало   прогрессивно   возвышающуюсЯ
температуру. Џо мере повышениЯ температуры  начинает  развиватьсЯ  свет,  и,
наконец, образуетсЯ вращающаЯсЯ сфера жидкого вещества, испускающего сильную
теплоту и свет: это ‘олнце. …сть  основательные  причины  предполагать,  что
вследствие тангенциальной быстроты и зависЯщей  от  нее  центробежной  силы,
приобретенной внешними  частЯми  сгущающейсЯ  туманной  массы,  должно  было
произойти периодическое отделение вращающихсЯ колец и что при разрывах  этих
колец возникают массы,  повторЯющие  в  процессе  своего  сгущениЯ  действиЯ
первоначальных масс, образуЯ таким образом планеты  и  их  спутников;  вывод
этот имеет сильную поддержку в доселе  существующих  кольцах  ‘атурна.  …сли
впоследствии подобное происхождение планет будет удовлетворительно доказано,
то оно послужит поразительным поЯснением тех в  высшей  степени  разнородных
действий, которые произведены  первоначально  однородной  причиной,  но  длЯ
нашей настоЯщей цели  достаточно  будет  указать  на  тот  факт,  что  путем
взаимного  притЯжениЯ  частиц  неправильной  туманной  массы  в   результате
получаетсЯ сгущение, вращение, теплота и  свет.  ‡аключение,  вытекающее  из
гипотезы туманной массы, есть то, что ‡емлЯ вначале должна была находитьсЯ в
раскаленном состоЯнии; и верна ли или нет гипотеза туманной массы, во всЯком
случае, эта первоначальнаЯ раскаленность ‡емли теперь  доказана  индуктивным
путем или если не доказана, то, по крайней мере, доведена до  такой  высокой
степени  вероЯтности,  что  составлЯет  общепринЯтое  геологическое  учение.
‚зглЯнем  прежде   всего   на   астрономические   свойства   этого   некогда
расплавленного шара. ђезультатами его вращениЯ ЯвлЯютсЯ сплющеннаЯ у полюсов
форма его, очереднаЯ смена днЯ и ночи и  (под  влиЯнием  ‹уны  и  в  меньшей
степени ‘олнца) приливы и отливы водные и  атмосферические.  Ќаклонение  его
оси производит одновременные и последовательные  различиЯ,  происходЯщие  на
его поверхности, соответственно временам года.  ’аким  образом,  размножение
действий  очевидно.  Њы  уже  упомЯнули  о   различных   дифференцированиЯх,
зависЯщих  от  постепенного  охлаждениЯ  ‡емли,  каковы  образование   коры,
отвердение газообразных элементов, осаждение воды и т. д.,  здесь  мы  опЯть
обращаемсЯ к ним  собственно,  длЯ  того,  чтобы  указать  на  одновременные
действиЯ  одной  причины  -  уменьшениЯ  теплоты.  Ћбратим,  однако,  теперь
внимание  наше  на  умножившиесЯ  изменениЯ,   возникшие   впоследствии   от
продолжительности действиЯ одной этой причины. Ћхлаждение  ‡емли  влечет  за
собой ее сжатие. Ћтсюда происходит то, что первоначально образовавшаЯсЯ кора
немедленно  становитсЯ  слишком  обширной  длЯ  суживающегосЯ  Ядра  и,   по
невозможности  поддерживать  самое  себЯ,  неизбежно  подражает   Ядру.   Ќо
сфероидальнаЯ оболочка не может без  разрыва  достигнуть  соприкосновениЯ  с
находЯщимисЯ внутри нее меньшим сфероидальным телом - она должна сморщитьсЯ,
подобно тому как морщитсЯ кожа  Яблока,  когда  содержимое  его  уменьшаетсЯ
путем испарениЯ. Џо мере того как охлаждение увеличиваетсЯ, кора  становитсЯ
толще, морщины, производимые этим сжатием, должны увеличиватьсЯ,  возрастаЯ,
наконец, до холмов и гор, и последние горные системы,  образовавшиесЯ  таким
образом, должны быть не только выше, как мы это и видим, но и  длиннее,  как
мы тоже и это видим. ’аким образом, оставлЯЯ  в  стороне  другие  изменЯющие
силы, мы видим, как велика разнородность  поверхности,  возникшаЯ  от  одной
причины  -  потери  теплоты,  разнородность,   аналогии   которой   телескоп
показывает нам на поверхности Њарса и котораЯ открываетсЯ в  несколько  иной
форме на ‹уне, где деЯтельность воды и воздуха не имела места. Ќо мы  должны
еще обратить внимание на другой род  разнородности  на  земной  поверхности,
зависЯщий от подобной же и одновременной причины. Џока земнаЯ кора была  еще
тонка, не только возвышениЯ, произведенные  ее  сжатием,  должны  были  быть
незначительны, но и  углублениЯ  между  этими  возвышениЯми  должны  были  с
большей ровностью лежать на находившемсЯ под ними жидком сфероиде; и вода  в
тех арктических и антарктических странах, где она впервые сгустилась, должна
была распределЯтьсЯ ровно.  Ќо  как  скоро  кора  стала  толще  и  приобрела
соответственную крепость, линии разрывов, производившихсЯ в ней  от  времени
до времени, должны были встречатьсЯ на большем  расстоЯнии  друг  от  друга;
промежуточные пространства с меньшим однообразием следовали  за  сжимающимсЯ
Ядром; и результатом этого было образование больших площадей  суши  и  воды.
…сли кто-нибудь, завернув апельсин в  тонкую  мокрую  бумагу  и  заметив  не
только то, как незначительные морщинки, но и  то,  как  ровно  промежуточные
пространства прилегают к поверхности  апельсина,  -  завернет  его  потом  в
толстую  патронную  бумагу  и  обратит  внимание  как  на  большую   степень
возвышений, так и на гораздо значительнейшие пространства, на которых бумага
не касаетсЯ апельсина, тот объЯснит себе факт, что по мере утолщениЯ твердой
оболочки земли плоскости возвышений и низменностей должны были  увеличитьсЯ.
‚место островов, более или  менее  однородно  рассеЯнных  по  всеобъемлющему
морю, постепенно возникло разнородное  распределение  материка  и  океана  в
таком виде, какой представлЯетсЯ нам теперь. …ще далее это двоЯкое изменение
в пространстве и возвышении суши повело за собой новый род  разнородности  -
разнородность береговых линий. ђовнаЯ поверхность, поднЯвшаЯсЯ над  океаном,
должна была  иметь  простые,  правильные  морские  берега;  но  поверхность,
усложненнаЯ плоскими возвышенностЯми и пересеченнаЯ цепЯми гор, должна была,
поднЯвшись из океана, иметь  чрезвычайно  неправильный  вид  как  в  главных
чертах  своих,  так  и  в  подробностЯх.   ’аково   бесконечное   накопление
геологических и географических результатов, медленно произведенных  одной  и
той же причиной - сжатием ‡емли.
     ЏереходЯ от деЯтельности, которую  геологи  называют  вулканической,  к
деЯтельности нептунической и  атмосферической,  мы  видим  ту  же  постоЯнно
возрастающую сложность действий.  ђазрушающие  действиЯ  воздуха  и  воды  с
самого начала стали изменЯть все  открытые  поверхности,  производЯ  повсюду
различные перемены. ЋкислениЯ, жар,  ветер,  мороз,  дождь,  ледники,  реки,
приливы  и  отливы,  волны  беспрерывно  производили  дезинтеграции   {‘лово
интеграциЯ принимаетсЯ ‘пенсером как общий термин длЯ различных процессов, в
которых преобладает происхождение единого из раздельного.  „езинтеграциЯ  же
принимаетсЯ как такой же общий термин длЯ  различных  процессов,  в  которых
преобладает  происхождение  раздельного  из  единого.   ‘ущность   процессов
дезинтеграции и дифференцированиЯ  одинакова,  но  первый  из  них  обнимает
всЯкого роди переходы от единого  к  множественному  бытию,  между  тем  как
второй представлЯет частный  случай  дезинтеграции:  распадение  однородного
целого на новые единицы, имеющие некоторые особые  свойства.  Џознакомившись
ближе с сочинениЯми  ‘пенсера,  читатель  убедитсЯ,  что  автору,  по  самой
сущности его воззрений, невозможно было не принЯть некоторых общих  терминов
длЯ известных процессов в вещах. ђазличные частные  значениЯ  этих  терминов
нельзЯ передать в подстрочном примечании. ‡начениЯ эти  будут  все  более  и
более уЯснЯтьсЯ с каждой страницей  контекста.  ‚  Љлассификации  наук  есть
несколько мест, которые могут содействовать такому уЯснению. (Џрим.  пер.)},
изменЯвшиесЯ в родах  и  размерах  сообразно  с  местными  обстоЯтельствами.
„ействуЯ на гранитную массу, деЯтели эти редко  получают  особенно  заметное
влиЯние там причинЯт отслойку поверхности, а затем груды обломков и валунов;
в другом месте, разложив полевой шпат, уносЯт белую глину вместе с кварцем и
слюдой и осаждают их в отдельные русла, речные и морские. ’ам, где  открытаЯ
плоскость состоит из нескольких несходных между  собой  формаций,  осадочных
или огненных, обнажение производит изменениЯ относительно более разнородные.
ђазличные  формации,  дезинтегрируЯсь   в   различной   степени,   усложнЯют
неправильность поверхности. ’ак как равнины,  орошаемые  различными  реками,
различны в своем  составе,  то  реки  эти  уносЯт  в  море  различную  смесь
ингредиентов, и таким образом образуютсЯ несколько  новых  слоев  различного
состава. ‡десь мы видим весьма простое поЯснение истины, которую нам  сейчас
придетсЯ проследить в  более  сложных  случаЯх,  а  именно:  что  соразмерно
разнородности предмета или  предметов,  подвергающихсЯ  действию  какой-либо
силы, увеличиваетсЯ и разнородность  результатов,  порождаемых  ею.  Њатерик
сложного строениЯ, представлЯющий многие, неправильно  распределенные  слои,
поднЯтый на различные уровни, наклоненный под различными углами, должен, под
влиЯнием  одних  и  тех  же   обнажающих   деЯтелей,   породить   бесконечно
разнообразные  результаты  -  каждаЯ  местность  будет  изменена   различным
образом, каждаЯ река должна унести  различный  род  осадков;  каждый  осадок
должен быть различно распределен  разветвлЯющимисЯ  течениЯми,  приливами  и
пр., омывающими изогнутые берега; и это размножение результатов должно  быть
наиболее значительно там, где усложнение поверхности наиболее значительно.
     ‡десь мы могли бы показать, как общаЯ истина,  что  каждаЯ  действующаЯ
сила производит более одного изменениЯ, подтверждаетсЯ  примерами  в  высшей
степени сложных морских  приливов  и  отливов,  океанских  течений,  ветров,
распределениЯ дождЯ, распределениЯ теплоты и т. д. Ќо, не останавливаЯсь  на
них, рассмотрим, длЯ  полнейшего  разъЯснениЯ  этой  истины  в  отношении  к
неорганическому миру, каковы были  бы  последствиЯ  какого-нибудь  обширного
космического  переворота,  положим,  хоть  затоплениЯ  –ентральной  Ђмерики.
Ќепосредственные результаты разрушениЯ  были  бы  сами  по  себе  достаточно
сложны. Љроме бесчисленных расчленений слоев, извержений  огненных  веществ,
кроме распространениЯ землетрЯсений и колебаний на тысЯчи миль кругом, кроме
громких взрывов и  выхода  газов,  -  два  океана,  Ђтлантический  и  ’ихий,
ринулись бы  наполнить  пустое  пространство,  последовало  бы  столкновение
громадных волн, которые прошли бы через оба эти  океана,  производЯ  мириады
изменений  вдоль   их   берегов;   соответственные   атмосферические   волны
усложнились бы воздушными течениЯми, окружающими всЯкую вулканическую струю,
и электрическими разрЯжениЯми, сопровождающими подобные перевороты.  Ќо  эти
временные действиЯ были бы незначительны сравнительно с постоЯнными. ‘ложные
течениЯ Ђтлантического и  ’ихого  океанов  изменились  бы  в  направлении  и
размере. ђаспределение  теплоты,  обусловленное  этими  морскими  течениЯми,
стало бы иным, нежели теперь. ЏоложениЯ изотермических линий  изменились  бы
не только на соседних континентах, но и по всей  …вропе.  Џриливы  и  отливы
принЯли бы другое направление,  нежели  теперь.  Џроизошло  бы  большее  или
меньшее изменение в периодах, силе, направлении и  свойствах  ветров.  „ождь
едва ли шел бы тогда в тех же местах и в таком же  количестве,  как  теперь.
‘ловом, со всех сторон, на тысЯчу  миль  кругом,  метеорологические  условиЯ
были бы более или менее возмущены.  ’аким  образом,  оставлЯЯ  без  вниманиЯ
бесконечность изменений, произведенных этими переменами климата на  флору  и
фауну, как земную, так и морскую,  читатель  увидит  огромную  разнородность
результатов,  порожденную  одной  и   той   же   силой,   когда   сила   эта
распространЯетсЯ на поверхность, предварительно уже усложненную, -  и  легко
выведет  заключение,  что  усложнение  это   с   самого   начала   постоЯнно
увеличивалось.
     Џрежде чем покажем, что органический прогресс  также  зависит  от  того
всеобщего закона - что каждаЯ сила производит более одного изменениЯ,  -  мы
должны обратить внимание на  проЯвление  этого  закона  еще  в  другом  виде
неорганического прогресса, именно в химическом.  Ћбщие  причины,  породившие
разнородность земли в  физическом  отношении,  одновременно  породили  и  ее
химическую разнородность. …сть различные основаниЯ  длЯ  предположениЯ,  что
при крайне высокой степени жара элементы  не  могут  соединЯтьсЯ.  „аже  при
наибольшей степени искусственного жара некоторые весьма  сильные  химические
сродства  уничтожаютсЯ,  как,  например,  сродство  кислорода  и   водорода;
большинство  же  химических  соединений  разлагаетсЯ  при   гораздо   низшей
температуре. Ќо, не настаиваЯ на весьма вероЯтном предположении, что,  когда
‡емлЯ  была  в  своем  первоначальном  состоЯнии  раскаленности,  химических
соединений вовсе не существовало, - длЯ нашей цели достаточно будет  указать
тот несомненный  факт,  что  соединениЯ,  могущие  существовать  при  высших
температурах  и  которые,  следовательно,  должны  были  быть   первыми   из
образовавшихсЯ при охлаждении ‡емли,  суть  простейшие  по  своему  составу.
‡акиси, включаЯ в этот разрЯд щелочи, земли и т. п.,  представлЯют  в  целом
самые постоЯнные из известных нам сложных  тел.  большинство  их  противитсЯ
разложению при высшей степени жара, какую  мы  можем  произвести.  ’ела  эти
представлЯют соединениЯ простейшего рода: они только на одну  степень  менее
однородны,  чем  сами  элементы.  Ѓолее  разнородные,  менее  постоЯнные  и,
следовательно, более новые в истории ‡емли суть окиси, перекиси,  кислоты  и
т. д., в которых два, три, четыре или более  атомов  кислорода  соединены  с
одним атомом металла или другого  элемента.  Ѓольшую  степень  разнородности
имеют гидраты,  в  которых  окись  водорода  (вода),  соединеннаЯ  с  окисью
какого-либо другого элемента,  образует  вещество,  атомы  которого,  каждый
порознь, заключают в себе, по  крайней  мере,  четыре  основных  атома  трех
различных  родов.  …ще  более  разнородны  и  еще  менее   постоЯнны   соли,
представлЯющие нам сложные  атомы  каждый  из  пЯти,  шести,  семи,  восьми,
десЯти, двенадцати и более атомов трех, если не  более,  родов.  „алее  есть
гидраты солей еще большей разнородности, подверженные отчасти разложению при
гораздо низшей температуре. ‡а ними  следуют  еще  более  сложные  кислые  и
двойные соли, коих постоЯнство еще меньше, и т. д. Ќе входЯ,  по  недостатку
места, в подробные обозначениЯ, мы полагаем, что  никакой  химик  не  станет
отрицать того, что общий закон этих неорганических соединений есть тот,  что
при равенстве других условий  постоЯнство  соединений  уменьшаетсЯ  по  мере
возрастаниЯ  их  сложности.  Џотом,  когда  мы   переходим   к   соединениЯм
органической химии, мы находим, что этот общий закон  имеет  еще  дальнейшие
приложениЯ:  мы  видим  гораздо  большее  усложнение   и   гораздо   меньшее
постоЯнство. Ћдин атом альбумина, например, состоит из 482  основных  атомов
пЯти различных родов. ”ибрин, еще  более  сложный  по  составу,  содержит  в
каждом атоме 298 атомов углерода, 49 - азота, 2 - серы, 228 - водорода и  92
атома кислорода, итого 669 атомов или, выражаЯсь вернее,  паев.  €  эти  два
вещества  так  непостоЯнны,   что   разлагаютсЯ   при   самых   обыкновенных
температурах, как, например,  при  температуре,  потребной  длЯ  обжариваниЯ
куска мЯса. ’аким образом, очевидно, что настоЯщаЯ химическаЯ  разнородность
земной  поверхности  возникала  постепенно,  по  мере  того  как   позволЯло
уменьшение теплоты, и что она проЯвилась в  трех  формах:  1)  в  увеличении
числа химических соединений; 2)  в  увеличении  числа  различных  элементов,
содержащихсЯ  в  новейших  из  этих  соединений,  и  3)  в  высших  и  более
разнообразных усложнениЯх, в которые соединЯютсЯ  эти  более  многочисленные
элементы.
     ‘казать, что это увеличение химической разнородности зависит только  от
одной причины - от понижениЯ  температуры  ‡емли,  значило  бы  преувеличить
дело: Ясно, что  здесь  сопричастны  были  нептунический  и  атмосферический
деЯтели  и,  наконец,  самое  сродство  элементов.   „ействовавшаЯ   причина
постоЯнно была сложной: охлаждение ‡емли было только  самой  общей  из  всех
действовавших причин или из всей совокупности условий. ‡десь можно заметить,
что в различных разрЯдах рассмотренных выше фактов  (за  исключением,  может
быть, первого) и еще более в тех, которые нам сейчас придетсЯ рассматривать,
причины везде более или менее сложны; несложных причин  мы  почти  вовсе  не
знаем. …два ли можно, с логической точностью, приписать какое-либо изменение
исключительно одному деЯтелю, оставлЯЯ в стороне  постоЯнные  или  временные
условиЯ, при которых  деЯтель  этот  только  и  может  произвести  известную
перемену.  Ќо  так  как  это  не  имеет  существенного   влиЯниЯ   на   нашу
аргументацию, то мы предпочитаем длЯ простоты употреблЯть  везде  популЯрный
способ выражениЯ. Њожет быть, нам заметЯт далее,  что  указывать  на  утрату
теплоты, как  на  причину  каких-либо  изменений,  значит,  приписывать  эти
перемены не силе, а отсутствию силы? ќто будет справедливо. ‚ строгом смысле
эти изменениЯ  должны  быть  приписываемы  тем  силам,  которые  приходЯт  в
действие  при  удалении  враждебной  силы.  Ќо  хотЯ  и  есть  неточность  в
выражении, что замерзание воды зависит от утраты ее теплоты, все же из этого
не возникает никакого практического заблуждениЯ; точно  так  же  не  исказит
подобнаЯ небрежность выражениЯ и  наших  положений  относительно  усложнениЯ
действий. ‚ сущности, возражение это заставлЯет только обратить внимание  на
тот факт, что не только действие какой-либо  силы  производит  более  одного
изменениЯ, но и удаление какой-либо силы производит более одного изменениЯ.
     ‚озвращаЯсь к нити нашего изложениЯ, мы  должны  теперь  проследить,  в
органическом прогрессе,  то  же  самое  вездесущее  начало.  Ќо  здесь,  где
развитие однородного в разнородное было впервые замечено, труднее  показать,
как несколько изменений производЯтсЯ  одной  и  той  же  причиной.  ђазвитие
семени в растение или Яйца в животное так постепенно, между  тем  как  силы,
определЯющие его, так смешаны и вместе  с  тем  так  незаметны,  что  трудно
открыть умножение последствий, столь очевидное  в  других  случаЯх.  ’ем  не
менее, руководимые косвенными  свидетельствами,  мы  можем  почти  безопасно
дойти до заключениЯ, что и здесь закон этот применим. ‡аметим прежде  всего,
как многочисленны действиЯ, производимые  каким-либо  резким  изменением  на
вполне зрелый организм,  например  на  человеческое  существо.  Љакой-нибудь
тревожный звук или зрелище кроме  впечатлений  на  органы  чувств  и  нерво