еступление, тогда б совсем другое
дело. Ђ так нельзЯ -- это —ик знал точно. € хоть —ик знал, что никому ничего
не  скажет, раз тот просил держать Язык  за зубами, —ик как-то почувствовал,
что  полностью лишать  џсона  тревоги  тоже  нехорошо. Џоэтому  ел  тогда  и
промолчал. Ќо сейчас —ик жалел об этом, потому что ему стало страшно.
     Ћн снова попыталсЯ уснуть, но у него  опЯть ничего не  получилось.  …му
показалось, что кошка лежит  слишком близко и дышит ему прЯмо в лицо. —ик ее
отодвинул и  положил между собой и стенкой на уровне живота. —ик считал, что
это достаточно  уютное место,  но от полежала там с минуту и, видимо, решив,
что —ик уже заснул, вкрадчивой походкой подошла к его лицу  и улеглась. —ику
эта вкрадчиваЯ походка как-то не понравилась. Ћн ее  снова, теперь уже более
властно, отодвинул на отведенное место. Љошка как будто уснула, но —ик никак
не мог уснуть.
     ‚ремЯ от времени подушка делалась липкой  и  горЯчей. —ик переворачивал
ее  и  погружал щеку в успокоительную  прохладу  нетронутой  стороны.  —ерез
несколько минут она опЯть делалась невыносимой.
     -- ђебЯта, договоримсЯ! -- вдруг закричал џсон и присел на кровати.
     —ик  тоже  вскочил,  ожидаЯ самого худшего,  но џсон  больше  ничего не
сказал. Љровать  под ним заскрипела. ‚идно, он,  так и не проснувшись, снова
улегсЯ.
     -- ’ы что-то  сказал?  -- спросил —ик через некоторое времЯ.  ѓолос его
прозвучал  неприЯтно.  —ик слышал в тишине, как бешено колотитсЯ его сердце.
‘ловно  в  ответ  на слова  —ика  џсон захрапел.  ЏритворЯетсЯ, подумал —ик,
недаром он  скрыл от менЯ признаки спЯщего человека. Ћн  заметил,  что Я  не
сплю, и, чтобы успокоить  менЯ, захрапел.  Ђ как только Я усну, он встанет и
задушит менЯ.
     Џусть только  встанет,  подумал —ик, храбрЯсь,  Я так закричу, что  всЯ
улица проснетсЯ. „ЯдЯ ЉолЯ намного сильнее џсона, так что скрутит его в одну
минуту. „а и тетЯ Ќаташа его ничуть не боитсЯ.
     Џостепенно  —ик  опЯть успокоилсЯ, но теперь  ему стало грустно.  †изнь
показалась ему какой-то непрочной, ненадежной.
     ‚от так живешь себе, живешь, подумал —ик, и вдруг  кто-то  тебЯ убивает
ни с  того ни с сего. Ћн чувствовал,  что жизнь от смерти  отделЯет  слишком
тонкаЯ,   слишком   нежнаЯ   пленка.   ‚   этом   была   какаЯ-то   грустнаЯ
несправедливость.  ‘транно,  что  днем  он  этого  никогда   не  чувствовал.
Љазалось, что днем жизнь  защищена от смерти солнечным светом,  как апельсин
толстой  кожурой. Ќочь  отдирает  от  жизни  ее  защитную  солнечную  кожуру
апельсина, и вот уже тысЯчи  враждебных сил  готовы вонзитьсЯ  в  обнаженную
мЯкоть жизни. —ик это чувствовал сейчас всем своим телом.
     € не только џсон со своей тайной. Ќапример, скорпион может  заползти на
кровать. •отЯ от его укуса, кажетсЯ, никто не умирал, все-таки это ужасно --
когда  укусит скорпион. ‹учше пусть менЯ сто раз укусит собака, чем один раз
скорпион, подумал —ик.
     Ћн  привстал и  внимательно оглЯдел  стену,  чтобы  проверить,  нет  ли
поблизости  скорпиона. ‘тена  была всЯ в пЯтнах отколупнутой штукатурки  и в
разводах сырости. •отЯ —ик ее прекрасно знал,  но  сейчас, в  полутьме, одно
пЯтно показалось ему подозрительным, и  он долго  ожидал, не шевельнетсЯ  ли
оно. Ќет, все-таки это был не скорпион.
     „ом, в  котором жил —ик, был старый и сырой.  ‚ нем водились скорпионы.
—ик сам несколько раз находил скорпионов. ‘  каким  омерзением,  бывало, —ик
пригвождал скорпиона к стене ножницами, а тот извивалсЯ-извивалсЯ и наконец,
понЯв, что ему некуда  детьсЯ, закидывал  свой  отвратительный хвост и жалил
самого себЯ в затылок.
     “битого скорпиона  обычно засовывали в  бутылку  с подсолнечным маслом.
ѓоворЯт,  потом он  туда  выпускает  свой Яд,  и,  если  кого-нибудь  укусит
скорпион, надо смазать этой жидкостью укус. Ѓутылка со скорпионами висела на
солнце на  одном из окон веранды.  Ћна висела там с  незапамЯтных времен, и,
хотЯ  в  доме  —ика  скорпионы  никого  не   кусали,  все-таки,  как  только
обнаруживалсЯ  скорпион,  его  убивали  и  засовывали  в  бутылку  --  авось
пригодитсЯ.
     —ик  вспомнил   несколько  выдающихсЯ  случаев,  свЯзанных   с  укусами
скорпионов,  хотЯ  ему  совсем не  хотелось об этом вспоминать. ’ак,  одному
человеку, пока он спал, скорпион залез в туфлю. Ђ когда  человек проснулсЯ и
сунул  ногу  в  эту  туфлю,  скорпион его укусил. Ђ другой человек проснулсЯ
утром и полез под подушку,  где  у  него лежали часы, чтобы узнать, пора ему
вставать или еще можно полежать в постели. € пот он сует руку под подушку, а
там его уже скорпион дожидаетсЯ.
     —ик вдруг увидел,  что стрелки часов превратились в  осторожные  клешни
скорпиона, и он никак не мог понЯть,  были ли вообще часы, или это  скорпион
притворилсЯ часами. ќта коварнаЯ неЯсность  превращениЯ  часов  в  скорпиона
какой-то страшной  тревогой  стала давить  на  —ика, словно  это превращение
грозило возможностью других,  еще  более  страшных превращений. Њожет  быть,
друга во  врага,  может быть,  мамы  в мачеху или любимого героЯ гражданской
войны в затаенного шпиона фашистов.
     €  вот  —ик  чувствует:  чтобы все эти  превращениЯ не совершились,  он
должен  во что бы  то ни  стало Ясно себе представить и понЯть, как и почему
часы  превратились в скорпиона.  —ик сделал неимоверное  усилие  над  собой,
чтобы вырватьсЯ из этой неЯсности, и проснулсЯ.
     Ќу конечно же, часы лежали под подушкой сами по себе, а скорпион заполз
туда сам.  ЋказываетсЯ, —ик  задремал,  и  ему  это  все  примерещилось. …му
захотелось  перевернуть   разгорЯченную   подушку.  …сли  под  нею  окажетсЯ
скорпион, подумал он, приподымаЯ подушку, надо сразу же его прихлопнуть этой
же подушкой,  спрыгнуть с  кровати и  зажечь  свет. Ђ там видно  будет,  что
делать дальше.
     Ќет,  скорпиона  пока что, во всЯком  случае под нею, нет. ‘корее всего
скорпион может заползти в постель со стены. —ик тщательно отодвинул простыню
--  так,  чтобы  она  ни в одном  месте  не прикасалась  к  стене.  Џришлось
побеспокоить кошку. Ћна никак не хотела сходить с насиженного места и лежала
на нем отЯжелевшим комом. ’ут он  вспомнил, что кошки тоже  довольно опасные
животные. Ћн вспомнил рассказ про одну кошку, котораЯ не то задушила больную
девочку, не то выцарапала ей глаза.
     Ќет, пожалуй, надо  прогнать  ее, подумал он, вспомнив,  как она упорно
хотела  остатьсЯ лежать возле его  головы,  да  еще,  думаЯ,  что  он уснул,
подходила к  нему  вкрадчивой  походкой.  ‚се-таки жалко было выгонЯть ее  с
кровати, но он преодолел жалость и спустил ее вниз.
     —ик снова  улегсЯ, но почувствовал, что  длЯ  полного  спокойствиЯ  еще
что-то надо сделать. „а, вспомнил он, надо утром вытрЯхнуть сандалии, прежде
чем надевать их на ноги. Ђ то сунешь ногу,  а  там скорпион. Ђ вдруг забуду?
-- подумал он. Ћн  слез  с кровати,  нашел свои  сандалии,  перевернул их  и
придавил к полу, чтобы длЯ скорпиона не оставалось ни одной щелочки.
     —ик  снова  залез  на  кровать и  тут  вспомнил  об  одном  потрЯсающем
скорпионе.  Ћ  нем рассказывал соседский  старик  ѓабуниЯ. Ћднажды  на крыше
своего  дома  этот  старик  заметил огромного  скорпиона. Ћн был величиной с
черепаху.
     ќто  случилось  до  революции,   в  николаевские  времена.   ’огда  еще
попадались огромные  первобытные скорпионы. Љогда этот скорпион проползал по
крыше, под ним трещала черепица. ’ак рассказывал старик ѓабуниЯ.
     Ќекоторые не верили его рассказу,  считаЯ старика придурковатым. Ќо —ик
сразу  поверил. €менно потому, что  он был придурковатым стариком, сообразил
—ик, он никак не мог придумать, что черепица трещала.
     ‘тарик ѓабуниЯ хотел пристрелить скорпиона, но,  пока ходил  за ружьем,
скорпион залез под какую-то черепицу. ‘тарик не  стал разбирать крышу  из-за
этого скорпиона,  он просто махнул на него рукой и  продолжал жить  в  своем
доме как ни в чем не бывало.
     —ик  ни за что не стал  бы жить в доме,  где есть хотЯ бы один скорпион
величиной с черепаху.
     Ђ  хорошо  быть  придурковатым,   неожиданно  позавидовал  —ик  старику
ѓабуниЯ. Џридурковатому ничего не страшно. Њожет, у него сейчас черепица  на
крыше трещит под гигантским скорпионом, а он спит себе и ни о чем не думает.
     —ик сам не мог понЯть, спит он или не спит, когда вдруг что-то мЯгкое и
страшное рухнуло ему на живот,
     ‘корпион-гигант!!! --  мелькнуло  в омертвевшем сознании,  и в какую-то
долю секунды —ик даже успел сообразить, как тот сюда  попал: полз по потолку
и   рухнул  под  собственной   тЯжестью.  Ђ  еще  через   мгновение  догадка
спасительной радостью разлилась по телу: да нет! ќто же кошка!
     “х, вздохнул —ик, надо  ее совсем убрать отсюда.  ‘ам же Я виноват, что
она здесь.
     ѓорло у него пересохло от пережитого ужаса.
     Ћн спустилсЯ с кровати, взЯл кошку в охапку и понес на веранду. ЏроходЯ
по комнате, где  спала тетЯ  Ќаташа,  —ик прислушалсЯ к ее дыханию, но опЯть
ничего не  услышал -- так тихо она спала. —ик постоЯл  немного на прохладном
полу  и пошел  дальше,  ‡десь  было почему-то  гораздо спокойней,  чем в той
комнате. …сли б Я здесь спал, подумал —ик,  Я бы давно заснул. —ик и  сейчас
перешел бы в столовую, но здесь стоЯла только  одна кушетка, и  на ней спала
тетЯ Ќаташа.
     —ик вышел на веранду и выпустил кошку.  Ћн посмотрел на соседскую крышу
и привычно нащупал глазами теннисный мЯч, лежавший в водосточном желобе. …ще
пару хороших ливней, и он скатитсЯ вниз. ѓлавное -- не прозевать, с приЯтной
озабоченностью подумал он.
     ‚ гуще кипариса за окнами веранды слышалсЯ  тихий  гомон спЯщих птиц. ‚
кипарисе спали воробьи. Ћн стоЯл под окном, где спала тетЯ Ќаташа.
     ‘ кипарисом —ика  свЯзывала великаЯ  тайна. €з ствола кипариса примерно
на уровне окна торчала засохшаЯ ветка. •отЯ она и высохла, все-таки она была
крепкаЯ, —ик был в этом уверен. “ него был немалый опыт лазаньЯ по деревьЯм,
и  он по виду  ветки  мог  определить,  достаточно  ли  она  крепкаЯ,  чтобы
выдержать человека.
     —ик несколько  раз пыталсЯ  прыгнуть на нее из окна,  но каждый раз ему
чуть-чуть не хватало смелости. ‘тоило слегка наклонитьсЯ к ней и спрыгнуть с
подоконника,  как  можно  было вцепитьсЯ в нее  и слезть  вниз.  Џрыгнуть  и
зацепитьсЯ за ствол  было  невозможно, потому  что он  был слишком толстый и
гладкий. Ђ за эту ветку можно было.  „ругие ветки начинались гораздо выше, а
здесь,  на  уровне второго  этажа,  это  была единственнаЯ  высохшаЯ  ветка,
вернее, обрубок ветки, сливающийсЯ со стволом и почти незаметный со стороны.
Љаждый раз, когда —ик хотел спрыгнуть на нее с подоконника, ему чуть-чуть не
хватало смелости.  ‚  конце концов он решил, что  все дело в том, что сейчас
нет  причины,  ради  которой  стоило  бы  рисковать,  а когда будет  стоЯщаЯ
причина, он спрыгнет не моргнув глазом. —ик это знал точно.
     €  вот однажды ему  открылась причина, великий повод, из-за которого он
спрыгнет на эту ветку. ‘коро так или иначе начнетсЯ война с фашистами, думал
—ик. € вот если они займут наш город (временно, конечно!)  и  устроЯт штаб в
нашем доме...
     Ћни, конечно, будут охранЯть все выходы и входы, но  об  одном никак не
смогут догадатьсЯ -- что кто-то может из дома спуститьсЯ по кипарису. ќто им
и  в  голову  не  придет:  кто  же будет прыгать  на  толстый гладкий  ствол
кипариса! € тут-то —ик совершит свой подвиг.
     Ћн  спрыгнет  на эту  ветку  --  разумеетсЯ,  с полной  пазухой  тайных
документов -- и удерет к своим.
     ‚от какаЯ великаЯ тайна была у —ика.  ‡абыв все свои ночные страхи,  он
сейчас  лакомилсЯ  мечтой  о своем будущем  подвиге.  Ќасытившись  мечтой  о
великой тайне, —ик стал думать о тете Ќаташе, потому  что с  ней у него тоже
была свЯзана тайна. Џравда, не такаЯ великаЯ, по все же приЯтнаЯ.
     „ело в том, что тетЯ Ќаташа ему давно нравилась. —ик теперь даже не мог
вспомнить, когда она ему начала нравитьсЯ. …му нравилась ее быстраЯ походка,
длинные  косы  и  маленькаЯ голова. Ђ главное  --  ему нравилось, когда тетЯ
Ќаташа его целовала.
     ‚ообще-то —ик терпеть не мог, когда его кто-нибудь целовал. Љак  назло,
родственники и знакомые их семьи  беспрерывно чмокались, и —ику, как  самому
младшему, доставалось больше всех. “вернутьсЯ было почти невозможно -- очень
уж они все обидчивые были! „аже утиратьсЯ после поцелуев приходилось тайком.
     Ћсобенно   противны  были  поцелуи  пьЯных,  небритых  мужчин.  Ќо  еще
противней были поцелуи тетушкиных подружек с накрашенными  губами.  Љакую-то
злобную энергию вкладывали они в свои поцелуи, словно —ик был виноват, что у
них там что-то не получалось.
     € вот  среди всех этих  поцелуев, которые  он  отбывал  как повинность,
однажды он с изумлением почувствовал, что бывают приЯтные поцелуи. —ик тогда
подумал  и решил, что это  происходит оттого, что от  нее  хорошо пахнет. Ћт
тети Ќаташи пахло деревенской кухней, точнее  --  запахом  копченого  сыра и
жареной кукурузы.
     ќтой весной тетЯ Ќаташа вышла замуж, и —ик, когда узнал об этом, решил,
что теперь она не станет его целовать, или даже если  будет, то  ему  самому
это будет  не так приЯтно,  как раньше.  Ќо  когда она  приехала с  город, и
поцеловала его,  и —ик  прислушалсЯ к  действию  поцелуев,  он  вынужден был
признать,  что ничего  такого не случилось. Џоцелуи  не потерЯли приЯтности,
они даже стали еще пахучее.
     “дивительно,  вдруг подумал —ик, что две  мои тайны оказались рЯдом: по
одну сторону окна --  кипарис,  по другую -- тетЯ Ќаташа.  —то бы это  могло
означать? -- подумал он.  ‚о всЯком случае,  это  неспроста  так получилось.
Њожет быть, обе тайны хотЯт соединитьсЯ? Ќо длЯ чего?
     …му  захотелось напитьсЯ,  и он открыл кран. ‘пешить было некуда,  и он
сначала  пустил  воду,  чтобы  вылилась  всЯ, котораЯ была в надземной части
трубы. —ик пальцами  почувствовал,  когда  стала  подходить свежаЯ подземнаЯ
вода.  Ћн  напилсЯ, вытер рот  и тихонько,  стараЯсь  не  скрипеть, вошел  в
столовую. Ќа этот раз он решил пройти возле кушетки, где спала тетЯ Ќаташа.
     Ћн  тихонько  подошел  к кушетке и  остановилсЯ, затаив  дыхание.  ’етЯ
Ќаташа спала, завернувшись  в простыню. ‹ицо ее было повернуто к стене. Ћкно
было  открыто,  и ствол  кипариса сейчас казалсЯ толще, чем он  был на самом
деле, и гораздо ближе к окну. Љазалось, протЯни  от окна руку -- и достанешь
до ствола.
     ѓомон  птиц  в  хвое  кипариса здесь  слышалсЯ гораздо сильней,  чем на
веранде. ЌепонЯтно отчего  волнуЯсь,  он  прислушивалсЯ  к  этому  гомону  и
смотрел  на  странное,  как  бы  отвернувшеесЯ  куда-то  лицо  тети  Ќаташи.
Љазалось,  что она смотрит сон, как смотрЯт кино.  —ик  все еще слышал тихий
шорох гомонЯщих наверху птиц, как вдруг слух его мгновенно обострилсЯ, и  он
отчетливо услышал  струенье и  щелканье о ствол падающих хвоинок.  ќти сухие
хвоинки осыпались с  веток, на  которых спали птицы.  Ћни  и днем  все времЯ
осыпались, но —ик впервые услышал этот струЯщийсЯ тихий звук.
     -- ’етЯ Ќаташа! -- еле слышно позвал он. …му показалось, что так  долго
стоЯть  над ней и ничего не  говорить  как-то  стыдно. Ћн не думал, что  она
проснетсЯ, но она сразу же проснулась.
     -- Ђй!  -- вскрикнула она с какой-то деревенской  грубоватостью, но тут
же догадалась: -- ќто ты, —ик?
     -- „а, -- сказал —ик.
     -- ’ы чего не спишь? -- удивленно и нежно спросила она, подымаЯ голову.
     -- Ќе знаю, -- сказал —ик, -- что-то все мерещитсЯ, мерещитсЯ...
     --  џ  же тебе  говорила, не  слушай этого  дурака, -- зашептала она и,
быстро вытЯнув из простыни руки, обнЯла его за  плечи шершавыми ладонЯми. --
Ћн  только  и знает, что хулиганские глупости  рассказывать..,  €  врет все,
выдумывает, не верь ты ему...
     ЏодталкиваЯ его  к своей комнате и все-таки удерживаЯ, она целовала его
куда попало --  в лоб,  в щеки,  в глава. —ик готов был  целую вечность  так
простоЯть, чувствуЯ прикосновение ее шершавых ладоней и твердых губ,  вдыхаЯ
чудный запах  копченного над костром сыра и жареной кукурузы. Ќо так как она
все-таки подталкивала, он понЯл, что надо идти, и пошел к себе.
     Ћн  взобралсЯ на бабушкину кровать  и лег, прислушиваЯсь к волнующему и
вместе с  тем  успокаивающему  запаху копченого сыра и  жареной кукурузы. Ћн
подумал, что  этот запах осталсЯ на его плечах  от  ее  шершавых ладоней. Ћн
понюхал свое плечо и удивилсЯ, что  оно  ничем не  пахнет.  Ќо  он продолжал
чувствовать этот запах, и ему больше не только ничего не мерещилось, но даже
если  бы он  нарочно  стал  думать о самых страшных  вещах,  они  бы его  не
испугали. Ќаверное, от этого  запаха, подумал —ик, все еще  вдыхаЯ слабеющий
аромат деревенской кухни и вспоминаЯ дуновенье ее шепота на лице.
     € вдруг волна забытьЯ с гулом ударила его откуда-то  сбоку и  поволокла
за собой. ’ак, бывало, зазеваешьсЯ в море, и вдруг  прибойнаЯ волна  шлепнет
сзади,  накроет с головой  и  потащит. ‚здрогнешь на миг,  а  потом радостно
отдаешьсЯ сильному движению шелестЯщей воды.
     ...Ђ когда —ик проснулсЯ  утром,  в комнате никого не  было.  ‘вет, как
вода под напором, косыми  струЯми, золотыми столбами сквозь  тысЯчи плЯшущих
пылинок бил в комнату. Џо силе его —ик понЯл, что утро началось давно.
     ‘ейчас ставни среднего окна были  прикрыты,  как и остальные. —ик сразу
же догадалсЯ, кто их прикрыл.  ’олько он подумал об этом,  как  распахнулась
дверь  с веранды  в  столовую и он  услышал  быстрые  шаги тети Ќаташи.  Ћна
подошла к буфету, скрипнула его дверцей и зазвенела стаканами.
     ‘  веранды доносилсЯ поющий  голос дЯди  Љоли.  ЏостукиваЯ ложкой о дно
железной кружки,  из которой  он  всегда пил  чай  и  которую никому,  кроме
бабушки, не давал в руки,  он пел одну из самых  своих бодрых песен -- песню
ожиданиЯ утренней трапезы. —ик улыбнулсЯ,  представив,  как  дЯдюшка  держит
свою  кружку перевернутой до самого последнего мгновеньЯ перед разливом чаЯ,
чтобы туда не залетела случайнаЯ соринка или, не дай бог, муха.
     —ик чувствовал, что  стол уже накрыт,  сахар наколот,  самовар кипит, а
дЯдЯ  ЉолЯ и  тетЯ Ќаташа  ожидают,  когда  он  встанет.  Ћт всего  этого он
испытывал сейчас необычайный подъем духа, благодарность начинающемусЯ дню  и
готов был запеть не хуже дЯдюшки.
     -- ‘обаки, брысь! -- раздалсЯ голос дЯди Љоли, на мгновение прервавшего
свою  песню. Ќа этот раз  он и  в самом деле имел в виду собаку. —ик услышал
удалЯющеесЯ цоканье когтей  Ѓелки. —ик хотел было ее позвать, но затем решил
сначала одетьсЯ, а потом  уже поиграть с Ѓелкой.  ‚переди  был весь день. Ћн
мимоходом  вспомнил о тревогах этой  ночи,  и многое из  того, что  казалось
страшным, сейчас выглЯдело совсем не так, словно оно потерЯло свой запах или
цвет.  Ђ некоторые подробности он вообще забыл. ’ак,  одеваЯсь,  он никак не
мог понЯть, какого черта, пока он спал, ему кто-то перевернул сандалии.

        ___

     —ик сидел у себЯ во дворе на толстой виноградной лозе, могучими витками
подымающейсЯ на шелковицу. Ћн держал уткнувшуюсЯ передними лапами и  головой
ему в колени  свою  собачку Ѓелку.  Ћн  поглаживал  ее одной рукой по спине,
иногда выковыриваЯ из шерсти стебельки высохшей травы, колючки репейника,  а
то и клещей.
     ‘тебельки засохшей травы он отбрасывал, колючки репейника выщелкивал, а
если попадались клещи, он их осторожно клал на землю и изо всех сил растирал
сандалией.
     Љогда  —ик  проводил рукой  по  голове  и дальше по спине  собаки,  она
старалась потеретьсЯ мордой о его ладонь, показываЯ, что ей приЯтно. …сли же
клещ или  колючка оказывались слишком цепкими, она слегка поскуливала, но не
пыталась уйти. Ћна только показывала —ику,  чтобы  он действовал осторожней,
ведь  все-таки она живое существо и ей больно, хотЯ  она и согласна, что —ик
делает полезное дело.
     Љогда —ик осторожно клал клеща на землю, она с любопытством поглЯдывала
на него, удивлЯЯсь, что такое ничтожество заставлЯло ее так бешено чесатьсЯ.
Ђ  когда —ик раздавливал клеща сандалией, Ѓелка,  мотнув  головой,  фыркала,
показываЯ, что она нисколько не жалеет этого паразита.
     ‚ нескольких шагах  от  —ика,  упруго щелкаЯ  веревкой,  прыгала  через
скакалку девочка Ќика. „линные ноги  ее однообразно пригарцовывали,  сверкаЯ
белыми тапочками, а  желтый  сарафан  все времЯ колыхалсЯ, а  иногда,  вдруг
напузыриваЯсь, приобретал сходство, впрочем, довольно жалкое, с парашютом.
     —ик хмуро, как маленький и  притом пресыщенный  богдыхан,  следил за ее
однообразными движениЯми. Ѓелка  тоже  искоса  следила  за  пригарцовывающей
девочкой,  и каждый раз,  когда веревка щелкала  по земле, она мигала.  ‡вук
этот был ей неприЯтен.  €  хотЯ —ику  казалось, что она сама стыдитсЯ своего
страха,  она  как  бы говорила  —ику,  продолжаЯ при каждом  щелкающем звуке
мигать:  мало ли что может случитьсЯ,  а  вдруг и  менЯ огреет эта противнаЯ
веревка.
     —ику  тоже  было  неприЯтно  это скакание, но совсем по другой причине.
„ело в том, что он в этот день задумал  вместе с ребЯтами и девочками своего
двора пойти в  поход  за мастикой.  €  вот вместо  того, чтобы готовитьсЯ  к
походу или скромно сидеть возле —ика, показываЯ, что она побаиваетсЯ, как бы
—ик не раздумал брать ее с собой, эта Ќика ничего такого и не думала делать,
     ‚ поход за мастикой? Џожалуйста, как бы  говорила она всем своим видом,
но, пока вы собираетесь, Я еще попрыгаю.
     ќтого-то —ик больше  всего на свете не любил. ќто (—ик затруднЯлсЯ, как
это назвать), одним словом, это было свойственно некоторым мальчикам и почти
всем  девочкам. ‚о  всЯком  случае, —ик  еще ни разу  не встречал  девчонку,
котораЯ была бы  до конца предана „елу.  €х всегда мог  отвлечь какой-нибудь
пустЯчок, унижающий „ело.
     Ќапример, если  ты  с  ними  на  лужайке  вздумал  ловить  стрекоз,  то
кто-нибудь из них рано  или поздно погонитсЯ за бабочкой или начнет собирать
цветы, а то поймает божью коровку и будет целый час ее упрашивать, чтобы она
взлетела на небо. € так во всем.  ‚  этом была  какаЯ-то умственнаЯ, что ли,
неполноценность,  но  так уж они были  устроены, и с этим ничего нельзЯ было
поделать.
     € вот тебе, пожалуйста, готовитсЯ великий поход за  мастикой, а она как
ни в чем не бывало скачет на своей скакалке.
     Љстати, если кто не знает, что такое мастика, -- это жвачка, вывареннаЯ
из  сосновой смолы и  процеженнаЯ сквозь  чистую трЯпку. ‹учше всего носовой
платок, но, разумеетсЯ, чистый, еще не встречавшийсЯ с носом.
     †евать  мастику,  особенно пускать  из  нее  пузыри  очень  приЯтно. Ќо
главное,  мастика  сейчас в  моде.  ЏоЯвлЯтьсЯ  среди  ребЯт,  жуЯ  мастику,
прилично, это производит хорошее впечатление.
     €  наоборот, если ты целыми  неделЯми поЯвлЯешьсЯ среди  ребЯт с пустым
ртом, или клЯнчишь у кого-нибудь,  чтобы дали тебе тоже пожевать, или, глЯдЯ
на других, пускающих пузыри, невольно оттопыриваешь губы и высовываешь Язык,
это производит на всех плохое впечатление.
     ЏолучаетсЯ, что  ты не можешь  сходить в  поход  за мастикой, не умеешь
раздобыть сосновой смолы и  выварить ее  как следует. €ли, что еще хуже, все
это ты умеешь, но тебЯ не  пускают из  дому, а уйти без  спроса  не  хватает
храбрости,  дрейфишь.  ѓоре  тому,  кто подолгу не жует мастику, он  рискует
сделатьсЯ всеобщим посмешищем!
     ‘реди ребЯт своего двора —ик считал  себЯ самым главным. ђазумеетсЯ, он
об  этом  не  говорил,  это было бы  слишком  глупо,  но  считал  это вполне
справедливым. ‚о-первых,  он это так  считал потому, что  так оно и было,  а
во-вторых, он был старше  на три месЯца самого старшего из них,  Ћника, сына
Ѓогатого Џортного.
     Љонечно, во дворе были и другие ребЯта,  но  это  были совсем  взрослые
парни.  Ћни были старше  его на пЯть-шесть  лет, их нельзЯ было принимать  в
расчет, у них свое.
     Њать  Ћника  говорила, что —ик  старше Ћника на три месЯца, а хитрее на
три года. Ћна это, как попугайка, повторЯла тысЯчу раз.
     —ик чувствовал,  что в  словах ее есть какаЯ-то правда, но она  нарочно
огрублЯет ее.  Џожалуй,  —ик  нашел бы словечко поточней,  чтобы  определить
разницу  между  собой  и  Ћником.  Ќо  —ик  отмалчивалсЯ,  потому что считал
унизительным что-то  доказывать этой  не  очень-то умной женщине. Ћткровенно
говорЯ, ему было неприЯтно слышать от старших про свою хитрость. Ќе то чтобы
—ик не  хитрил, очень даже хитрил,  если это было  надо. Ќо  он-то знал, что
взрослые  обитатели  их дома, называЯ его хитрецом, мстЯт ему, потому что он
давно догадалсЯ об их взрослых хитростЯх.
     —ик  давно  заметил,  что  у  них  во дворе  взрослые,  разговариваЯ  с
маленькими или между собой, очень  часто говорЯт одно,  а думают совсем  про
другое.  €  хотЯ —ик  никогда  не  мешал  им думать совсем  про другое,  они
почему-то злились на него за то, что он знает про другое.
     —ик просто удивлЯлсЯ, почему они так злЯтсЯ на  него за это. €ногда то,
про что они думали, было так понЯтно и близко, что никак невозможно было  не
догадатьсЯ о нем.
     Љогда —ик был совсем маленький, он, слушаЯ, как во дворе один взрослый,
разговариваЯ с  другим, говорит одно, а думает  про другое,  считал, что это
такаЯ  игра. —ик замечал, что и другой взрослый при  этом  думает совсем про
другое, так что никого никто не обманывает. Ћн только не понимал, почему они
в конце игры не рассмеютсЯ и не скажут о том, что они хорошо поиграли.
     Ђ иногда  дома,  когда  собирались гости,  —ик  замечал, что начиналась
всеобщаЯ игра, когда все говорили про одно, а думали не только про другое, а
просто про разное. ’ак что  —ик не успевал проследить, кто  про  что думает,
или просто уставал следить.
     Џравда, случалось,  что взрослые забывали про эту игру и  кто-нибудь из
них начинал рассказывать что-нибудь интересное и  ничего другого при этом не
думал,  и тогда —ик  с обожанием слушал этого  человека. Љонечно,  и в таких
случаЯх тот мог прерватьсЯ,  чтобы сказать  что-нибудь понарошку, но —ик  на
него за это  не обижалсЯ. Ћн терпеливо пережидал,  как если бы этот взрослый
закуривал,  или опрокидывал  в  рот рюмку, или произносил тост, не только не
имеющий другого, скрытого смысла, а вообще никакого смысла не имеющий.
     ‘воих товарищей —ик разделЯл на тех,  кто чувствует, что взрослые могут
говорить одно, а думать совсем другое, и тех,  которые этого  не  чувствуют.
Ћбычно  те,  которые не  чувствовали  этого,  были  более  губошлепистыми  и
счастливыми   детьми.  —ик   чувствовал,  что  незнание   делает   их  более
беззаботными  и  веселыми, точно  так  же  как  знание  делает  людей  более
уЯзвимыми. —ик это знал. ‚ернее, он это знал, но не знал, что знает.
     Џросто  он  чувствовал,  что, например,  Ћник  как раз  относитсЯ к тем
ребЯтам, которые так и слушают взрослых развесив уши, не  подозреваЯ, что за
их  словами может  скрыватьсЯ  совсем  другое.  Ћн  чувствовал,  что  в этой
наивности  Ћника есть какое-то  достоинство,  которого он, —ик, теперь лишен
навсегда.  Џри всем  этом  он  любил  Ћника  и  иногда завидовал  этому  его
достоинству простоты.
     Џорой  —ик   сознательно   допускал  по  отношению  к  Ћнику  некоторые
небольшие, как  он считал,  несправедливости, Ћн  считал,  что  ему очень уж
легко живетсЯ на свете.
     ‚от  и  теперь, когда  они решили  отправитьсЯ  за мастикой, он поручил
Ћнику самое трудное -- вынести из дому чистый  платок. „ело в том, что после
того,  как сквозь  платок  будет процежена расплавленнаЯ смола, он сделаетсЯ
непригодным к употреблению. …го остаетсЯ только выбросить, потому что отмыть
невозможно. Ќичего, думал —ик, семьЯ  Ѓогатого Џортного от  одного платка не
обеднеет.
     Љроме Ћника и —ика, в поход  должны были  пойти  две  девочки: ‘онька и
Ќика. € еще ‹Јсик, который, как понимал —ик,  будет еще большей  обузой, чем
даже девчонки.
     ‹Јсик,  по слухам,  родилсЯ с какой-то болезнью,  от  которой он теперь
хромал и  заикалсЯ.  —ик  часто задумывалсЯ  над его странной  болезнью,  от
которой  он одновременно  хромал  и  заикалсЯ.  —ик  считал,  что он как  бы
прихрамывает  на Язык или заикаетсЯ на ногу. Њожно было считать и так и так.
ЌесмотрЯ на свои недостатки, ‹Јсик был добрым мальчиком, и —ик часто защищал
его от ребЯт.
     €з-за  своей хромоты ‹Јсик  плохо  держалсЯ  на ногах. Ћн мог упасть на
ровном месте без всЯкой причины. Џросто нога у него подворачивалась.
     Ћднажды, когда он шел по улице, один из соседских мальчишек крикнул ему
в шутку:
     -- ‹Јсик, осторожно, упадешь!
     “слышав свое имЯ, ‹Јсик  обернулсЯ в его сторону и в самом деле упал. ‘
тех пор на улице и в школе пошла гулЯть эта дурацкаЯ дразнилка.
     --  ‹Јсик, а-ста-рож-но,  у-па-дешь!  --  нараспев  кричал  кто-нибудь,
увидев,  как ‹Јсик с портфелем ковылЯет по  улице.  Ћбычно  в таких  случаЯх
‹Јсик с улыбкой оборачивалсЯ на этого мальчика, всем своим  видом показываЯ,
что он понимает, чего они ждут от  него. € конечно, старалсЯ не падать, хотЯ
иногда, правда очень редко, все-таки падал. Ќо даже если и падал, он, так же
добродушно улыбаЯсь, вставал, отрЯхивалсЯ и шел дальше.
     ‹Јсика из-за его хромоты родители никогда не пускали со двора. ’олько в
школу отпускали, потому  что  она  была совсем  рЯдом, а  больше  никуда  не
отпускали. Љонечно же, ему, как и всем ребЯтам, хотелось сходить на море или
на гору или просто посидеть на улице. Ќо мать его все времЯ следила за ним и
строго наказывала, если он выходил за калитку.
     Џравда, не так давно у  родителей ‹Јсика родились  двойнЯшки, и  матери
стало некогда следить за ‹Јсиком так внимательно, как раньше.
     ђодители ‹Јсика захотели иметь второго ребенка, чтобы посмотреть, будет
он совсем здоровым или родитсЯ  такой же,  как ‹Јсик. €  тут  родились сразу
двое и оба  здоровые. ‹ежа  в колЯске, лупЯт друг друга  ногами  и кричат не
заикаЯсь.
     Ќо  отец ‹Јсика  был  все равно недоволен.  Ћн  считал, что им  было бы
достаточно одного здорового ребенка, а тут  родились двое. ЋпЯть не так, как
он хотел, получилось.
     —ик  давно заметил,  что  есть такие мужчины, которые вечно недовольны,
что бы жена ни сделала. € женщины тоже есть такие, которые вечно недовольны,
что бы муж ни сделал. ‹Јсикин отец был как раз из вечно недовольных. —ик был
уверен, что,  если бы  ‹Јсикина мама родила одного здорового ребенка, он все
равно что-нибудь придумал бы.  Њожет, сказал бы: раз уж пошли здоровые дети,
так родила бы сразу двух.
     ’ак  или иначе,  сейчас мать  ‹Јсика была целыми  днЯми  занЯта  своими
двойнЯшками и про ‹Јсика слегка подзабыла. —ик  решил воспользоватьсЯ этим и
взЯть его с собой в поход за мастикой.
     ‘онька сейчас мыла под краном пустую консервную банку. Ћна была дочерью
Ѓедной Џортнихи, так иногда  называли ее маму, чтобы отличить от отца Ћника,
Ѓогатого Џортного. Ћни жили  в самом деле  очень бедно  и занимали  одну  из
худших комнат во дворе.  ’етушка часто говорила об их бедности, хотЯ сама же
говорила и противоположное.
     --   Ќичего  себе   беднаЯ,   --  кивала  тетушка  на   ‘онькину  маму,
возвращающуюсЯ с базара, -- всегда с полной корзиной идет.
     Џротиворечивость тетушки поражала —ика. Љак будто нельзЯ  быть бедным и
возвращатьсЯ с базара  с полной корзиной! ‚едь можно покупать  самые дешевые
продукты, что, кстати, всегда и делала ‘онькина мама. Ћна ходила  на базар к
самому закрытию, когда наиболее слабовольные крестьЯне сдавались и продавали
по дешевке свои продукты.
     ‚о дворе было  замечено,  что она нарочно в  самые жаркие дни ходит  на
базар, то есть в такие дни, когда продукты быстрее портЯтсЯ.
     -- ‚се равно сгниет, -- часами бормотала она, стоЯ на  солнцепеке возле
безропотно оползающих персиков или где-нибудь в  мЯсном рЯду. ѓоворЯт, самые
упорные сдавались вместе со свистком милиционера, закрывающего базар.
     Љстати, —ик  любил  бывать  на базаре. Ћбилие овощей, особенно фруктов,
всегда  веселило его, внушало желание петь бодрые песни. …динственно, что он
не любил  на базаре,--  это мЯсные рЯды. Ќе то чтобы  —ик был вообще  против
мЯса. Ќет,  мЯсо  он любил.  Ќо  его  как-то коробила  грубаЯ  откровенность
Яростных кусков, брошенных на  прилавок, обреченность коровьих туш, лишенных
хвостов  и как бы потому облепленных жирными мухами,  множество  маслЯнистых
крюков,   топоров,  плах  и   палаческих  фартуков.  Ђ   самих  мЯсников   с
растаращенными глазами —ик прЯмо-таки опасалсЯ. Ћн был уверен, что оголенное
мЯсо развивает в них тайное бешенство, пьЯнит их.
     Ћднажды —ик  видел на базаре, как ‘онькина мама спорила с мЯсником. —ик
тогда  с  ужасом замер,  ему показалось, что мЯсник  сейчас  выскочит  из-за
прилавка с  топором и  погонитсЯ за ней. Џоложение осложнЯлось тем,  что —ик
был на базаре со  своим сумасшедшим дЯдюшкой, который был влюблен в ‘онькину
маму.
     Ћб этом все знали,  и —ик в первую очередь. ѓлавное, он тоже не заметил
и  почувствовал,  что  происходит  что-то  неладное.  „Ядюшка  уже  замер  и
уставилсЯ на мЯсника неподвижным взглЯдом,  что  обычно  означало готовность
перейти к энергичным действиЯм.  Љ счастью, именно в  этот миг ‘онькина мама
сговорилась  с мЯсником, и он влепил шматок мЯса в ее растопыренную корзину.
Ћна хохотнула  и  понеслась дальше. „Ядюшка  тоже мгновенно  повеселел.  —ик
почувствовал,  что у  него  на  сердце отлегло. —ерт  его знает,  что  могло
случитьсЯ!
     -- „урачок  шумит!  --  сказал дЯдюшка,  показываЯ рукой на  мЯсника  и
посмеиваЯсь. ‚ то же  времЯ он взглЯдом  просил  —ика не рассказывать дома о
том,  что он собиралсЯ  вступитьсЯ за  эту женщину.  „Ядюшка стыдилсЯ  своей
страсти, тем более  что  его довольно-таки безжалостно высмеивали из-за этой
несчастной любви.
     ’ак вот, дочь этой женщины, ‘онька, была очень привЯзана к —ику. €ногда
—ик подозревал, что по какому-то  тайному закону равновесиЯ она испытывала к
—ику то чувство,  которое дЯдюшка —ика испытывал к  ее матери  и на  которое
мать ее  не могла  ответить. Џо  этому  же закону равновесиЯ —ик тоже не мог
ничем  ответить  на  эти чувства.  •отЯ самую  привЯзанность ценил, особенно
ценил ее беззаветную преданность делам, которые он времЯ от времени затевал.
‚прочем, характер привЯзанности —ик мог  и  преувеличить из-за склонности  к
гармоническим конструкциЯм, которую он неустанно проЯвлЯл.
     Ђ что сказать о Ќике? Ћна вместе с матерью переехала к ним во двор этой
весной. —ик знал от  дЯди, что Ќика -- дочь известного танцора Џата ЏатараЯ.
„ЯдЯ сам когда-то танцевал с ним в ансамбле. „ЯдЯ  говорил, что Џата ЏатараЯ
такой замечательный танцор, что может танцевать на перевернутой рюмке.
     —ик  очень  долго старалсЯ  представить,  как  это  можно  танцевать на
перевернутой рюмке.  ‚  конце концов он  решил,  что  отец Ќики танцевал  на
перевернутой  рюмке, стоЯ  на конце  большого  пальца одной ноги и приподнЯв
вторую.  ќто  было  похоже  на  рисунок  из  замечательной  книги   "€сториЯ
гражданской войны".  —ик  эту  книгу  много раз листал.  ’ам  был  нарисован
дореволюционный  крестьЯнин,  который одной  ногой стоЯл на  своей земле,  а
другую держал  в воздухе, потому что своей земли  у него  было так мало, что
некуда  было поставить вторую ногу. —ик через  этот рисунок почему-то  легко
представил  Џата ЏатараЯ, танцующего на  перевернутой  рюмке.  ђазумеетсЯ, в
отличие  от лохматого, оборванного крестьЯнина  он его представлЯл  одетым в
черкеску и в азиатские сапоги.
     •отЯ при нем об  этом старались  не  говорить,  и  именно  поэтому  —ик
особенно внимательно прислушивалсЯ, он понЯл, что Џата ЏатараЯ арестован. Џо
обрывкам разговоров  —ик  догадалсЯ,  что, оказываетсЯ,  отец  Ќики довольно
часто танцевал при большом начальнике, который оказалсЯ вредителем.
     ќто, по мнению  —ика, было слишком.  Ќачальник-то, конечно,  вредитель,
думал —ик, но отец Ќики пострадал по ошибке.
     —ик  решил, что танцевать  на  перевернутой рюмке так трудно,  что  все
внимание уходит  на то, чтобы  не  свалитьсЯ  с  этой  рюмки, а  следить  за
вредительством начальника одновременно с этим слишком сложно.
     ‚скоре —ик  догадалсЯ, что Ќика ничего об этом не знает. —ик сам решил,
что ей нельзЯ  говорить  об  этом. €з разговоров  взрослых  —ик понЯл, что и
соседи тоже ничего толком не знают об этом.
     ‚ первые дни, когда они переехали  к ним  во  двор, —ик тоже ничего  не
знал.  Ћн  только заметил,  что  эту  новую  девочку  одевают  нарЯдно,  как
взрослую. Џочти  каждый день —ик слышал,  как она попискивает:  это  мать ей
заплетала косы. Љроме того, она ходила, узко переставлЯЯ свои длинные  ноги,
словно  стремилась   как   можно  меньше  соприкасатьсЯ   с   пачкающим   ее
пространством. Ђ главное, в  ее личике, надо сказать, довольно  хорошеньком,
была та особаЯ отмытость,  по  которой —ик за километр узнавал детей богатых
родителей. “ Ћника тоже в лице была такаЯ отмытость. Џо этому признаку он их
сразу узнавал,  как,  скажем,  по цвету газированной  воды  можно было сразу
узнать, что в этом стакане двойнаЯ порциЯ сиропа.
     —ик в первое времЯ старалсЯ держатьсЯ подальше от Ќики. Ќо все-таки —ик
испытывал к богатым какое-то странное любопытство. Џоэтому он присматривалсЯ
к ним и даже прислушивалсЯ, если это было возможно.  € вот однажды, когда он
играл у них под окнами,  он услышал,  как мать Ќики велела дочери сходить за
хлебом.  ’ы смотри, подумал —ик даже с  некоторым умилением,  их тоже, как и
нас, посылают за хлебом. ’олько —ик так подумал, как Ќика высунулась из окна
и сказала:
     --  —ик,  Я  тебЯ очень,  очень прошу,  сходи  за  хлебом. Њне  так  не
хочетсЯ... -- Џри этом она  с таким приЯтным бесстыдством, с такими ужимками
завертела  своей  мордочкой,  что  —ик  не смог  отказать.  ќто  была  такаЯ
неожиданнаЯ наглость, что он просто растерЯлсЯ.
     -- „авай деньги,  --  сурово  сказал он, и  она, вытЯнув из  окна руку,
передала  ему деньги. ‘трашно  надувшись  от  оскорблениЯ,  —ик поплелсЯ  за
хлебом.
     -- ЃессовестнаЯ, --  услышал он голос ее мамы из окна и странный смешок
Ќики. Џочему, почему  Я не отказалсЯ, пораженный, думал —ик всю дорогу и  не
знал,  чем  это объЯснить. ‚о всЯком  случае,  он пришел к  твердому решению
больше у них под окнами не играть.
     Џотом они подружились, потому  что мать Ќики  к нему хорошо относилась.
ќто оттого, что —ик и дЯдЯ очень дружили и любили друг друга. Ђ так как дЯдЯ
раньше дружил с ее мужем, вот она и выделила —ика.
     €ногда,  уходЯ на базар  или  по  делам в  город,  она оставлЯла —ика в
квартире  вместе  с  Ќикой. —ик не  раз поражалсЯ  ее  умению,  пошкодничав,
мгновенно  придавать  своему  облику  невинное  выражение.  Ќу,  разумеетсЯ,
перехитрить —ика ей никогда не удавалось.
     “бранство  в их  квартире,  как  и  ожидал  —ик,  оказалось  роскошным.
Ќапример, буфет  был похож  на дворец  со стеклЯнными  окошечками, дверцами,
карнизиками.  Љроме  того, там  был письменный стол,  патефон с целой  горой
всевозможных пластинок и огромный диван, на котором можно было подпрыгивать,
как на сетке циркачей.
     Џравда, у дЯди тоже стоЯл письменный стол, но остальные вещи здесь были
куда лучше.
     -- Ђ у вас есть персидский ковер? -- спросил —ик, заметив, что на стене
нет никаких ковров.
     -- Ѓыл какой-то, мама продала, -- небрежно ответила Ќика.
     ‚от богатые, подумал  —ик, им все равно, был у них персидский ковер или
не был, даже толком не знают.
     --  Ђ у  нас есть  персидский  ковер,  -- сказал —ик, чтобы  что-нибудь
противопоставить этой прорве богатства. Ћн подпрыгивал на пружинЯщем диване,
испытываЯ удовольствие не только от его упругих толчков  под ногами, но и от
того,  что он бесплатно пользуетсЯ всем этим богатством. —ик считал, что сам
он живет средне. Ћн так и  говорил:  "Њы живем средне", -- когда разговоры о
том, кто как живет, возникали на улице или в школе.
     Ќика  довольно часто заводила патефон. Ќекоторые  пластинки —ику  очень
нравились,  но  он их воспринимал по-своему.  Ћсобенно  нравилась  одна, где
рыцарь пел перед боем:  "Џаду ли  Я, стрелой пронзенный,  иль  мимо пролетит
она?"  —ику очень хотелось,  чтобы она мимо пролетела,  эта  стрела. Ћн даже
видел  этот  замедленный  полет  стрелы,  пролетающей мимо  рыцарЯ,  который
украдкой,  одними глазами,  с  облегчением, но  никак  не показываЯ радости,
следит за ее полетом.  Џоказывать радость стыдно, а увертыватьсЯ от  летЯщей
стрелы вообще  не положено.  Ќичего не поделаешь,  в  те  времена были такие
суровые условиЯ. ’ак думал —ик.
     €ногда Ќика заводила пластинки, где выступал ансамбль  песни и плЯски с
участием ее папы. Ђнсамбль сначала начинал с какой-нибудь  кавказской песни,
а  потом постепенно  подогревал  себЯ и доводил до состоЯниЯ плЯски. Ћдни из
них при этом продолжали петь и хлопать в ладоши, а  другие пускались в плЯс.
—ика удивлЯло,  что Ќика среди  общего топаньЯ радостно  улавливала  топанье
отца.
     -- ‚о! ‚о! -- тыкала она пальцем в пластинку. -- ќто он, он, —ик!
     -- „а как ты узнаешь? -- удивлЯлсЯ —ик. -- Њожет, это кто-нибудь другой
топает?
     -- Ќу что  ты, -- говорила Ќика, каким-то женским  движением  покачиваЯ
головой, -- у папы совсем особый звук -- легкий, точный...
     —ик, сколько  ни старалсЯ,  никак  не  мог  определить, чем  отличаетсЯ
топанье Џата ЏатараЯ от всех остальных. Ћн решил, что во всем этом есть долЯ
кривлЯньЯ, но считал это  вполне  простительным  грехом,  потому что она и в
самом деле очень любила отца, которому так не повезло. Љ тому же такого рода
кривлЯнье было свойственно многим взрослым.