  захлопнув  за
собой дверь.
     ѓрудь моЯ гудела как  телеграфный столб, по рукам лилась кровь. џ стоЯл
и прислушивалсЯ:  Я был уверен, что  проклЯтый  петух  стоит, притаившись за
дверью.  ’ак оно и было. —ерез некоторое  времЯ он отошел от  дверей  и стал
прохаживатьсЯ по  террасе, властно цокаЯ  железными когтЯми. Ћн  звал менЯ в
бой, но  Я предпочел отсиживатьсЯ в крепости.  Ќаконец ему  надоело ждать, и
он, вскочив на перила, победно закукарекал.
     ЃратьЯ мои, узнав о моей баталии с петухом, стали устраивать ежедневные
турниры. ђешительного преимущества никто из нас не  добилсЯ, мы оба ходили в
ссадинах и кровоподтеках.
     Ќа мЯсистом, как  ломоть помидора,  гребешке моего  противника нетрудно
было заметить несколько  меток  от палки; его  пышный,  фонтанирующий  хвост
порЯдочно ссохсЯ,  тем  более нагло  выглЯдела  его  самоуверенность. “ него
поЯвилась противнаЯ привычка по  утрам кукарекать, взгромоздившись на перила
террасы прЯмо под окном, где Я спал.
     ’еперь он чувствовал себЯ на террасе как на оккупированной территории.
     Ѓои проходили  в самых различных местах: во дворе, в  огороде,  в саду.
…сли Я  влезал  на  дерево за инжиром или за Яблоками, он стоЯл  под  ним  и
терпеливо дожидалсЯ менЯ.
     —тобы сбить  с него спесь, Я пускалсЯ  на  разные хитрости. ’ак Я  стал
подкармливать  кур.  Љогда  Я  их  звал,  он  приходил  в  Ярость,  но  куры
предательски  покидали  его.  “говоры  не  помогали.  ‡десь,  как  и  везде,
отвлеченнаЯ  пропаганда легко  посрамлЯлась Явью выгоды. Џригоршни кукурузы,
которую Я швырЯл в окно, побеждали родовую привЯзанность и семейные традиции
доблестных Яйценосок.  ‚  конце концов ЯвлЯлсЯ и сам паша.  Ћн гневно укорЯл
их,  а  они, делаЯ вид,  будто стыдЯтсЯ своей  слабости,  продолжали клевать
кукурузу.
     Ћднажды,  когда  тетка  с  сыновьЯми работала  на  огороде,  мы  с  ним
схватились. Љ этому времени Я  уже  был  опытным и  хладнокровным бойцом.  џ
достал  разлапую  палку  и,  действуЯ  ею  как трезубцем,  после  нескольких
неудачных попыток прижал петуха к земле.  …го мощное тело неистово билось, и
содроганиЯ его, как электрический ток, передавались мне по палке.
     Ѓезумство  храбрых  вдохновлЯло  менЯ.  Ќе  выпускаЯ из рук  палки и не
ослаблЯЯ ее давлениЯ, Я нагнулсЯ и,  поймав мгновение, прыгнул на него,  как
вратарь на мЯч.
     џ успел изо  всех сил сжать  ему  глотку. Ћн сделал мощный  пружинистый
рывок и ударом крыла по лицу оглушил менЯ на одно  ухо. ‘трах удесЯтерил мою
храбрость.  џ еще сильнее сжал ему глотку. †илистаЯ и плотнаЯ, она дрожала и
дергалась у менЯ в ладони,  и  ощущение было такое, как  будто Я держу змею.
„ругой рукой  Я  обхватил  его лапы, клешнЯтые  когти  шевелились,  стараЯсь
нащупать тело и врезатьсЯ в него.
     Ќо дело было сделано. џ  выпрЯмилсЯ, и петух, издаваЯ сдавленные вопли,
повис у менЯ на руках.
     ‚се  это  времЯ  братьЯ вместе с  теткой хохотали,  глЯдЯ на нас  из-за
ограды. —то ж, тем лучше! Њощные  волны радости  пронизывали  менЯ.  Џравда,
через  минуту  Я  почувствовал  некоторое  смущение.  Џобежденный  ничуть не
смирилсЯ, он  весь клокотал мстительной  Яростью. Ћтпустить -- наброситсЯ, а
держать его бесконечно невозможно.
     -- Џеребрось его в огород, -- посоветовала тетка. џ подошел к  изгороди
и швырнул его окаменевшими руками.
     ЏроклЯтие!  Ћн,  конечно, не перелетел через забор,  а уселсЯ на  него,
распластав тЯжелые крыльЯ.  —ерез  мгновение  он ринулсЯ  на  менЯ. ќто было
слишком. џ бросилсЯ  наутек, а из груди  моей вырвалсЯ  древний спасительный
клич убегающих детей:
     -- Ња-ма!
     Ќадо быть  или  очень  глупым,  или очень храбрым, чтобы поворачиватьсЯ
спиной к врагу. џ это сделал не из храбрости, за что и поплатилсЯ.
     Џока Я бежал,  он несколько  раз догонЯл менЯ, наконец Я  споткнулсЯ  и
упал. Ћн вскочил на  менЯ,  он  каталсЯ по  мне, надсадно хрипЯ от кровавого
наслаждениЯ. ‚ероЯтно, он продолбил бы мне позвоночник, если бы  подбежавший
брат ударом мотыги не забросил его в кусты. Њы решили, что он убит, однако к
вечеру он вышел из кустов, притихший и опечаленный.
     ЏромываЯ мои раны, тетка сказала:
     -- ‚идно, вам вдвоем не ужитьсЯ. ‡автра мы его зажарим.
     Ќа следующий  день  мы с братом  начали  его ловить. ЃеднЯга чувствовал
недоброе. Ћн  бежал от нас с быстротою страуса.  Ћн  перелетал через огород,
прЯталсЯ в кустах, наконец  забилсЯ в подвал,  где мы его и  выловили. ‚ид у
него  был затравленный, в  глазах  тоскливый  укор. Љазалось, он  хотел  мне
сказать: "„а, мы  с  тобой враждовали.  ќто  была  честнаЯ мужскаЯ война, но
предательства  Я от  тебЯ  не  ожидал". Њне стало  как-то  не по  себе,  и Я
отвернулсЯ.  —ерез  несколько  минут  брат  отсек  ему  голову. ’ело  петуха
запрыгало и  забилось, а крыльЯ, судорожно трепыхаЯсь, выгибались, как будто
хотели  прикрыть  горло,  откуда  хлестала  и  хлестала  кровь.  †ить  стало
безопасно и... скучно.
     ‚прочем,  обед  удалсЯ на славу, а  остраЯ ореховаЯ подлива  растворила
остроту моей неожиданной печали.
     ’еперь  Я  понимаю, что это был  замечательный боевой  петух, но  он не
вовремЯ родилсЯ.  ќпоха петушиных боев давно  прошла,  а воевать с людьми --
пропащее дело.

--------
        ђассказ о море

     џ не  помню, когда научилсЯ ходить, зато помню, когда научилсЯ плавать.
Џлавать Я научилсЯ почти так же давно, как и  ходить, но научилсЯ сам, а кто
учил менЯ ходить  -- неизвестно. ‚оспитывали коллективно. „ом наш всегда был
полон  всЯкими  двоюродными  братьЯми и  сестрами.  Ћни  спускались  с  гор,
приезжали из  окрестных деревень поступать в школы и  техникумы и, поступаЯ,
проходили сквозь наш  довольно тусклый дом,  как сквозь тоннель.  ‘реди  них
было немало забавных и интересных  людей, некоторых  Я  любил, но  море  мне
все-таки нравилось больше, и поэтому Я удирал к нему, когда только мог.
     ‹етом море было ежедневным праздником. Ѓывало, только выйдем с ребЯтами
со  двора,  а  уж какое-то  радостное  волнение окрылЯет  шаги  --  быстрей,
быстрей! —ерез весь город бежали на свидание с морем.
     Љонец улицы упиралсЯ в  серую  крепостную  стену.  ‡а  стеной --  море.
Љрепость  как бы  пытаетсЯ закрыть от города море, но  это ей плохо удаетсЯ.
‡апах морЯ,  всегда  мощный  и свежий,  спокойно  и даже насмешливо проходит
сквозь каменную преграду.
     Њне  кажетсЯ,  если к  старинной стене  подвести человека,  никогда  не
видевшего морЯ, он  догадаетсЯ  даже в полный  штиль: за стеной живет что-то
могучее и прекрасное, и не успокоитсЯ, пока не прикоснетсЯ к нему.
     „о революции крепость была тюрьмой, а  еще раньше  она была  собственно
крепостью. €з  крепости  легко  сделать тюрьму, а из  тюрьмы  можно  сделать
крепость.  ‘реди  обломков сохранилась  камера,  где, говорЯт,  сидел  ‘ерго
Ћрджоникидзе, тогда еще фельдшер ѓудаутского уезда.
     ‘квозь  приплюснутое  узкое  оконце  он  смотрел  вдаль как  танкист  в
смотровую щель. Ћконце позволЯло  смотреть только в  одну сторону, в сторону
морЯ. —еловек, который должен смотреть  в одну сторону, или ничего не видит,
или видит  больше  тех,  кто вынудил его смотреть в  одну сторону. …сли бы в
долгие часы тюремного одиночества он видел только кусок  морЯ, перечеркнутый
железными прутьЯми, он смирилсЯ бы или  сошел с  ума.  Ќо он видел больше  и
потому победил.
     Ћбо всем этом мы тогда не  думали.  Њы проходили через крепостной двор,
всегда вкусно пахнущий жареной рыбой, мимо Ярко выбеленных рыбацких домиков.
Ѓелье,  развешанное на веревках, плотно надувалось ветром, близость морЯ  не
давала ему покоЯ, пеленки подражали парусам.
     €  наконец,  море! Ћгромное  и  неожиданное,  оно врывалось  в глаза  и
обдавало  стойкой  соленой свежестью.  Ћбычно не  хватало терпениЯ дойти  до
него,  и  мы сбегали  по крутой тропинке на берег и, не успев  притормозить,
летели в теплую, ласковую воду.
     Љогда пришла пора  искать клады, один мой школьный  товарищ шепнул мне,
что видел в одном месте в море золотые монеты. ЏоклЯвшись никому не говорить
об  этой  тайне,  мы  расстались до  следующего  днЯ.  Ќочью Я  плохо  спал:
ворочалсЯ, вскакивал, никак  не мог дождатьсЯ  рассвета. —уть  забрезжило, Я
встал  и на цыпочках выскользнул из дому. Њы  встретились у старой крепости.
ѓоворили  почему-то  шепотом,  хотЯ   кругом  на  полкилометра   простиралсЯ
пустынный  плЯж. Ѓыло  по-утреннему зЯбко, вода тихо плескалась  у  ног.  Њы
взобрались  на  мокрый  от  утренней  сырости  обломок  крепостной  стены  и
осторожно  переползли  к его краю. ‹егли на живот  и  стали  глЯдеть.  —ерез
некоторое  времЯ товарищ мой ткнул пальцем в воду. ‘весив голову, замираЯ от
волнениЯ,  Я вглЯдывалсЯ, но ничего  не видел, кроме смутного очертаниЯ дна.
Ќо  он очень хотел, чтобы  Я увидел  монеты. €  Я наконец увидел  их. Љак бы
колыхаЯсь, они таинственно  поблескивали  сквозь толщу воды.  ђазглЯдеть  их
можно было  в  короткое мгновение, когда одна волна  уже пробежала, а другаЯ
еще не подошла.
     Њы  разделись  и начали нырЯть.  ‚ода  еще была  очень  холоднаЯ:  дело
происходило в  апреле или в начале маЯ. џ несколько раз нырнул, но до дна не
достал. Ќе хватало дыханиЯ, и уши сильно болели.
     џ тогда еще  не знал, что нырЯть нужно под углом, а не вертикально, как
это Я делал. ЌырЯЯ под углом, проходишь большее расстоЯние до дна, зато идти
легко, а главное -- уши привыкают к давлению и не болЯт.
     Љаждый раз Я почти доныривал до дна. казалось, только протЯни руку -- и
схватишь монеты, но  менЯ обманывала прозрачность воды. Ќаконец мне пришло в
голову броситьсЯ в  воду со скалы, чтобы  глубже  нырнуть  за  счет  инерции
прыжка. џ бухнулсЯ в воду и без труда донырнул до дна. ‘хватив монеты вместе
с горстью  песка,  Я с  силой  оттолкнулсЯ  и вынырнул. “хватившись рукой за
каменный  выступ,  Я  осторожно  приподнЯл  другую  руку.  Џесок  стыдливыми
струйками стекал  с ладони,  а  на  ладони моей  блестели  две металлические
пробки,  которыми  обычно  закрывают бутылки  с  минеральной  водой.  ‚идно,
какаЯ-то  компаниЯ  трезво  пировала, устроившись на  этой  каменной  глыбе.
„орого  же  нам обошелсЯ этот нарзанный  пир!  ‘ трудом продев одеревеневшие
руки и  ноги  в одежду, мы долго  подпрыгивали и бегали по  берегу, пока  не
согрелись. Њоре подшутило над нами.
     џ люблю это место.  ‡десь можно  было часами жаритьсЯ,  лежа на  скале,
лениво  следЯ  за дымЯщими  теплоходами  или  парЯщими парусниками. ‚ камнЯх
водились  крабы, мы их  ловили, натыкаЯ на заостренный железный прут. Њоре в
этих местах наступает на  берег: можно заплыть и метрах в двадцати от берега
нащупать ногами ржавый  обломок стены,  неподвижно  стоЯть на нем по грудь в
воде, легким движением рук удерживаЯ равновесие.
     џ люблю это место. ‡десь Я когда-то научилсЯ плавать, и здесь же Я чуть
не  утонул. Ћбычно любишь места, где пережил  большую опасность, если она не
результат чьей-то подлости.
     џ  хорошо запомнил день, когда научилсЯ  плавать,  когда Я почувствовал
всем  телом,  что  могу  держатьсЯ  на воде  и  что  море держит  менЯ. Њне,
наверное,  было лет семь, когда Я сделал это великолепное открытие. „о этого
Я барахталсЯ  в  воде и, может быть, даже немного плавал, но  только  если Я
знал, что в любую секунду могу достать ногами дно.
     ’еперь это было совсем новое ощущение, как будто мы с морем понЯли друг
друга. џ теперь  мог  не только ходить, видеть, говорить, но  и  плавать, то
есть не боЯтьсЯ  глубины. € научилсЯ Я сам! џ обогатил себЯ, никого при этом
не ограбив.
     Ќедалеко от берега из воды торчал зеленоватый обломок крепостной стены,
через него перекатывались легкие волны. џ доплывал до него, ложилсЯ плашмЯ и
отдыхал.  ќто было  похоже  на путешествие на  необитаемый остров.  ‚прочем,
остров был не такой уж необитаемый. ‘ набегающей волной иногда выплескивалсЯ
краб,  неуклюже забегал за край скалы и,  высовываЯсь из-за камнЯ, следил за
мной злыми, хозЯйскими глазами. …сли глЯдеть  в глубину, можно было заметить
каких-то серебристых мальков, которые неожиданно  проносились, вспыхиваЯ как
искры, выбитые из головешки.
     €ногда  Я ложилсЯ на  спину и, когда  волна перекатывалась  через менЯ,
видел диск солнца, качающийсЯ и мЯгкий.
     ‚округ, в воде и  на берегу, было много  народу. Ћтдыхающих легко  было
узнать по неестественно  белым телам  или искусственно  темному  загару.  Ќа
вершине  каменной глыбы,  громоздившейсЯ на берегу, сидела  девушка  в синем
купальнике. Ћна читала книгу  --  вернее,  делала  вид,  что читает, точнее,
притворЯлась, что пытаетсЯ читать. ђЯдом с ней  на  корточках сидел парень в
белоснежной рубашке и в  новеньких туфлЯх, блестЯщих и черных, как дельфиньЯ
спина. Ћн ей что-то говорил.  „евушка, иногда  откидываЯ  голову, смеЯлась и
щурилась не то от солнца, не то  оттого, что парень слишком близко и слишком
прЯмо  смотрел на  нее. ЋтсмеЯвшись,  она решительно опускала  голову, чтобы
читать,  но  парень  опЯть что-то  говорил, и она  опЯть смеЯлась, и зубы ее
блестели, как пена вокруг скалы и как рубашка парнЯ. Ћн ей все времЯ приЯтно
мешал читать. џ следил за ними  со своего островка и, хоть ничего не понимал
в  таких делах, понимал,  что им  хорошо. Џарень иногда поворачивал голову и
мельком глЯдел в сторону  морЯ, как бы призываЯ его в  свидетели.  Ћн глЯдел
весело и уверенно, как подобает человеку, у которого все хорошо  и еще долго
будет все хорошо. Њне было приЯтно их видеть, и Я вздрагивал от  смутного  и
сладкого сознаниЯ, что когда-нибудь и у менЯ будет такое.
     Ћт долгого купаниЯ  Я продрог, но, не  успев как следует отогретьсЯ  на
берегу,  снова  лез в  воду.  џ  боЯлсЯ, что чудо не повторитсЯ и Я не смогу
удержатьсЯ на воде.
     „о  скалы  и  обратно  --  раз. „о скалы и обратно -- два,  до  скалы и
обратно...  € вдруг Я понЯл,  что тону. •отел вдохнуть, но захлебнулсЯ. ‚ода
была горькаЯ,  как английскаЯ  соль,  холоднаЯ  и враждебнаЯ. џ рванулсЯ изо
всех сил и вынырнул. ‘олнце ударило по лицу, Я услышал всплеск  воды,  смех,
голоса и увидел парнЯ и девушку.
     Ќе знаю почему, выныриваЯ, Я не кричал. ‚озможно, не успевал, возможно,
Язык отнималсЯ от страха.  Ќо мысль  работала  Ясно.  Ћттого,  что Я не  мог
кричать, было страшно, как это  бывает во сне, и Я  с отчаЯнной жаждой ждал,
что парень  повернетсЯ в  сторону морЯ. Ќо  вдруг у  менЯ в голове мелькнула
неприЯтнаЯ догадка,  что он не  прыгнет в море в таких отутюженных брюках, в
такой  белоснежной  рубашке,  что  Я вообще  не стою  порчи таких прекрасных
вещей. ‘ этой грустной мыслью Я опЯть погрузилсЯ в воду, она казалась мутной
и равнодушной. Ќахлебавшись  воды, Я опЯть рванулсЯ, и солнце  опЯть ударило
по глазам, и  вокруг с удесЯтеренной отчетливостью слышались голоса людей. €
тем обидней было тонуть у самого берега.
     ‚торой  раз  Я унырнул немного ближе к  обломку  скалы,  на котором они
сидели, и  теперь совсем близко  увидел  туфлю  парнЯ,  черную,  лоснЯщуюсЯ,
крепко затЯнутую шнурком.
     џ даже разглЯдел металлический наконечник на  шнурке. џ  вспомнил,  что
такие наконечники на моих ботинках часто почему-то терЯлись, и концы шнурков
делались  пушистыми,  как кисточки, и их  трудно было продеть  в дырочки  на
ботинках, и Я ходил с развЯзанными шнурками, и менЯ за это ругали. ‚споминаЯ
об этом, Я еще больше пожалел себЯ.
     ‚  последний раз  погружаЯсь  в воду, Я вдруг  заметил, что  лицо парнЯ
повернулось в  мою  сторону и что-то такое мелькнуло на нем, как будто  он с
трудом припоминает менЯ.
     "ќто Я, Я! -- хотелось крикнуть мне. -- џ проплывал мимо вас, вы должны
менЯ вспомнить!" џ  даже постаралсЯ  сделать  постное  лицо;  Я  боЯлсЯ, что
волнение  и  страх так исказили  его, что парень менЯ не узнает.  Ќо он менЯ
узнал,  и тонуть стало  как-то спокойней, и Я  уже  не  сопротивлЯлсЯ  воде,
котораЯ сомкнулась надо мной.
     —то-то  схватило  менЯ  и  швырнуло на  берег. Љак  только  Я  упал  на
прибрежную гальку, Я  очнулсЯ  и  понЯл,  что парень менЯ все-таки спас.  Ћт
радости  и  от  тепла,  постепенно разливавшегосЯ по телу,  хотелось  тихо и
благодарно скулить.  Ќо Я не  только не благодарил, но  молча  и  неподвижно
лежал с закрытыми  глазами.  џ  был уверен, что мое  спасение  не  стоит его
намокшей одежды, и старалсЯ оправдатьсЯ серьезностью своего положениЯ.
     --  Ќадо сделать  искусственное дыхание, -- раздалсЯ голос девушки надо
мной.
     -- ‘ам  очухаетсЯ, -- ответил парень, и Я услышал, как  хлюпнула вода в
его туфле.
     —то  такое искусственное дыхание,  Я  знал и  поэтому сейчас же  затаил
дыхание. Ќо тут что-то подступило к горлу, и изо рта у менЯ полилась вода. џ
поневоле открыл глаза  и увидел  лицо  девушки,  склоненное надо  мной.  Ћна
стоЯла на коленЯх и, хлопаЯ жесткими, выгоревшими ресницами, глЯдела на менЯ
жалостливо и нежно. Џотом она положила  руку  мне на лоб, рука была теплой и
приЯтной. џ старалсЯ не шевелитьсЯ, чтобы не спугнуть ее ладонь.
     --  ’рави, трави,  --  сказал  парень,  оборачиваЯсь  ко мне  и  снимаЯ
рубашку.
     ђубашка потемнела,  но у самого ворота  была белой, как и раньше:  туда
вода не доставала. Љогда он заговорил,  Я понЯл, что расплаты за причиненный
ущерб  не будет.  џ сосредоточилсЯ  и "стравил": было приЯтно, что у  менЯ в
животе столько воды. ‚едь это означало, что Я все-таки по-настоЯщему тонул.
     --  Ѓудешь  теперь  заплывать?  --  спросил  у  менЯ  парень,  с  силой
выкручиваЯ снЯтую рубашку.
     Ћн теперь разделсЯ  и стоЯл в трусах. ‹адный  и крепкий,  он и раздетый
казалсЯ нарЯдным.
     -- Ќе буду, -- охотно ответил Я. Њне хотелось ему угодить.
     -- Ќапрасно, -- сказал парень и еще туже закрутил рубашку.
     џ решил, что это необычный взрослый и действовать надо необычно.
     џ встал и, шатаЯсь,  пошел  к морю, легко доплыл до  своего островка  и
легко поплыл обратно. Њоре возвращало силу, отнЯтую страхом. Џарень стоЯл на
берегу и улыбалсЯ мне, и Я плыл на улыбку, как на спасательный круг. „евушка
тоже улыбалась, поглЯдываЯ на него, и видно было, что она гордитсЯ им. Љогда
Я вылез из воды, они  медленно шли  вдоль берега, и девушка  держала в руках
свою ненужную,  наконец  закрытую книгу.  џ лег на горЯчую гальку,  стараЯсь
плотнее  прижиматьсЯ к  ней, и чувствовал, как в  менЯ входит крепкое, сухое
тепло разогретых камней.
     ’ак он и ушел навсегда  со  своей девушкой, ушел, мимоходом  вернув мне
жизнь.

--------
        ’ринадцатый подвиг ѓеракла

     ‚се математики, с которыми мне приходилось встречатьсЯ в школе и  после
школы,  были  людьми нерЯшливыми, слабохарактерными и довольно  гениальными.
’ак что утверждение насчет того, что пифагоровы штаны Якобы  во  все стороны
равны, наврЯд ли абсолютно точно.
     ‚озможно, у  самого  Џифагора  так  оно  и  было, но его последователи,
наверно, об этом забыли и мало обращали вниманиЯ на свою внешность.
     € все-таки был один математик в нашей школе, который отличалсЯ  от всех
других. …го  нельзЯ было назвать слабохарактерным,  ни тем более нерЯшливым.
Ќе знаю, был  ли  он  гениален,  -- сейчас это трудно  установить.  џ думаю,
скорее всего был.
     ‡вали  его •арлампий „иогенович. Љак и Џифагор, он был по происхождению
грек. ЏоЯвилсЯ  он в нашем классе с нового учебного года.  „о этого мы о нем
не слышали и даже не знали, что такие математики могут быть.
     Ћн сразу же установил  в  нашем классе образцовую тишину. ’ишина стоЯла
такаЯ жуткаЯ, что иногда директор испуганно распахивал  дверь, потому что не
мог понЯть, на месте мы или сбежали на стадион.
     ‘тадион  находилсЯ рЯдом со школьным  двором  и постоЯнно,  особенно во
времЯ  больших  состЯзаний, мешал  педагогическому процессу.  „иректор  даже
писал куда-то, чтобы его перенесли  в другое место. Ћн говорил,  что стадион
нервирует школьников. Ќа самом  деле  нас нервировал не стадион, а комендант
стадиона дЯдЯ ‚асЯ, который безошибочно  нас узнавал,  даже если мы были без
книжек, и гнал нас оттуда со злостью, не угасающей с годами.
     Љ счастью, нашего директора не послушались и стадион оставили на месте,
только  деревЯнный  забор  заменили  каменным.  ’ак  что  теперь приходилось
перелезать и тем, которые раньше смотрели на стадион через щели в деревЯнной
ограде.
     ‚се  же директор наш напрасно боЯлсЯ,  что  мы  можем сбежать  с  урока
математики. ќто  было немыслимо. ќто было все равно  что подойти к директору
на  перемене и  молча скинуть с него шлЯпу, хотЯ она всем порЯдочно надоела.
Ћн всегда, и зимой и летом, ходил в одной шлЯпе, вечнозеленой, как магнолиЯ.
€ всегда чего-нибудь боЯлсЯ.
     ‘о  стороны могло показатьсЯ,  что он  больше  всего боЯлсЯ комиссии из
гороно, на  самом  деле  он  больше  всего боЯлсЯ  нашего  завуча. ќто  была
демоническаЯ женщина. Љогда-нибудь Я напишу о ней поэму в байроновском духе,
но сейчас Я рассказываю о другом.
     Љонечно, мы никак  не могли сбежать с урока математики.  …сли мы вообще
когда-нибудь и сбегали с урока, то это был, как правило, урок пениЯ.
     Ѓывало,  только  входит  наш •арлампий „иогенович  в  класс, сразу  все
затихают, и так  до самого конца  урока.  Џравда,  иногда  он нас  заставлЯл
смеЯтьсЯ,  но это был не  стихийный  смех, а веселье, организованное  сверху
самим же учителем. Ћно не нарушало дисциплины, а служило ей, как в геометрии
доказательство от обратного.
     Џроисходило это  примерно так.  ‘кажем, иной ученик чуть  припоздает на
урок, ну примерно на полсекунды  после  звонка, а •арлампий  „иогенович  уже
входит в  дверь.  Ѓедный  ученик готов  провалитьсЯ  сквозь  пол.  Њожет,  и
провалилсЯ бы, если б прЯмо под нашим классом не находилась учительскаЯ.
     €ной  учитель  на  такой  пустЯк  не  обратит вниманиЯ, другой  сгорЯча
выругает,   но   только  не  •арлампий   „иогенович.  ‚  таких   случаЯх  он
останавливалсЯ  в  дверЯх,  перекладывал журнал  из  руки  в руку  и жестом,
исполненным уважениЯ к личности ученика, указывал на проход.
     “ченик  мнетсЯ,  его растерЯннаЯ физиономиЯ выражает желание как-нибудь
понезаметней  проскользнуть  в  дверь  после  учителЯ.  ‡ато лицо  •арлампиЯ
„иогеновича  выражает  радостное  гостеприимство,   сдержанное  приличием  и
пониманием необычности этой минуты. Ћн дает знать, что само поЯвление такого
ученика -- редчайший праздник длЯ нашего класса и лично  длЯ него, •арлампиЯ
„иогеновича, что  его никто не ожидал, и  раз уж он пришел, никто не посмеет
его упрекнуть в  этом маленьком опозданьице, тем более он, скромный учитель,
который, конечно же, пройдет в  класс после  такого замечательного ученика и
сам закроет за ним дверь в знак того, что дорогого гостЯ не скоро отпустЯт.
     ‚се  это  длитсЯ несколько секунд,  и  в конце концов  ученик,  неловко
протиснувшись в дверь, спотыкающейсЯ походкой идет на свое место.
     •арлампий   „иогенович  смотрит   ему   вслед  и   говорит   что-нибудь
великолепное. Ќапример:
     -- Џринц “эльский.
     Љласс  хохочет.  €  хотЯ мы  не знаем,  кто  такой принц  “эльский,  мы
понимаем,  что в нашем классе он никак не может поЯвитьсЯ. …му  просто здесь
нечего делать, потому что принцы в  основном  занимаютсЯ охотой на оленей. €
если  уж ему надоест охотитьсЯ за  своими  оленЯми  и  он  захочет  посетить
какую-нибудь школу,  то его обЯзательно поведут в  первую школу,  что  возле
электростанции. Џотому  что  она  образцоваЯ. ‚ крайнем случае, если  б  ему
вздумалось  прийти  именно к нам,  нас бы давно  предупредили  и подготовили
класс к его приходу.
     Џотому-то мы и смеЯлись,  понимаЯ,  что наш  ученик никак не может быть
принцем, тем более каким-то “эльским.
     Ќо вот •арлампий „иогенович садитсЯ на место. Љласс мгновенно смолкает.
ЌачинаетсЯ урок.
     Ѓольшеголовый,  маленького роста, аккуратно одетый, тщательно выбритый,
он  властно и спокойно держал  класс в  руках.  Љроме  журнала,  у  него был
блокнотик, куда он что-то  вписывал после опроса.  џ  не помню, чтобы  он на
кого-нибудь кричал, или уговаривал  заниматьсЯ, или грозил вызвать родителей
в школу. ‚се эти штучки были ему ни к чему.
     ‚о  времЯ  контрольных  работ  он  и  не  думал  бегать  между  рЯдами,
заглЯдывать в парты  или там бдительно вскидывать голову  при всЯком шорохе,
как это  делали другие. Ќет, он спокойно читал себе что-нибудь или перебирал
четки с бусами, желтыми, как кошачьи глаза.
     ‘писывать у него было почти  бесполезно, потому что  он  сразу  узнавал
списанную  работу  и начинал  высмеивать  ее. ’ак что  списывали мы только в
самом крайнем случае, если уж никакого выхода не было.
     Ѓывало, во времЯ контрольной работы оторветсЯ  от своих четок или книги
и говорит:
     -- ‘ахаров, пересЯдьте, пожалуйста, к Ђвдеенко.
     ‘ахаров встает и смотрит на •арлампиЯ „иогеновича вопросительно. Ћн  не
понимает,  зачем ему, отличнику,  пересаживатьсЯ к  Ђвдеенко, который  плохо
учитсЯ.
     -- Џожалейте Ђвдеенко, он может сломать шею.
     Ђвдеенко  тупо  смотрит на •арлампиЯ „иогеновича, как бы  не понимаЯ, а
может быть, и в самом деле не понимаЯ, почему он может сломать шею.
     -- Ђвдеенко думает, что он лебедь, -- поЯснЯет •арлампий „иогенович. --
—ерный  лебедь,  -- добавлЯет  он  через  мгновение, намекаЯ  на  загорелое,
угрюмое лицо Ђвдеенко.  -- ‘ахаров, можете продолжать,  -- говорит •арлампий
„иогенович.
     ‘ахаров садитсЯ.
     -- € вы  тоже,-- обращаетсЯ он  к Ђвдеенко, но что-то в голосе его едва
заметно сдвинулось.  ‚  него влилась точно дозированнаЯ порциЯ насмешки.  --
...…сли, конечно, не сломаете шею...  черный лебедь! -- твердо заключает он,
как  бы  выражаЯ мужественную надежду, что Ђлександр Ђвдеенко  найдет в себе
силы работать самостоЯтельно.
     урик Ђвдеенко  сидит, Яростно  наклонившись  над  тетрадью,  показываЯ
мощные усилиЯ ума и воли, брошенные на решение задачи.
     ѓлавное оружие •арлампиЯ  „иогеновича  -- это делать человека  смешным.
“ченик,  отступающий от  школьных правил, --  не  лентЯй,  не  лоботрЯс,  не
хулиган,  а  просто смешной  человек.  ‚ернее, не  просто  смешной, на  это,
пожалуй,  многие согласились  бы,  но  какой-то  обидно смешной. ‘мешной, не
понимающий, что он смешной, или догадывающийсЯ об этом последним.
     € когда учитель выставлЯет  тебЯ смешным, сразу же распадаетсЯ круговаЯ
порука  учеников, и весь класс над тобой смеетсЯ. ‚се смеютсЯ против одного.
…сли над  тобой  смеетсЯ  один  человек, ты  можешь  еще  как-нибудь с  этим
справитьсЯ. Ќо невозможно  пересмеЯть весь  класс.  €  если  уж ты  оказалсЯ
смешным, хотелось во что бы то ни стало доказать, что ты хоть  и смешной, но
не такой уж окончательно смехотворный.
     Ќадо сказать, что  •арлампий  „иогенович  не  давал никому  привилегии.
‘мешным мог оказатьсЯ каждый. ђазумеетсЯ, Я тоже не избежал общей участи.
     ‚  тот  день Я не решил  задачу, заданную на  дом. ’ам  было что-то про
артиллерийский снарЯд,  который куда-то  летит  с какой-то  скоростью  и  за
какое-то времЯ. Ќадо было узнать, сколько километров пролетел бы он, если бы
летел с другой скоростью и чуть ли не в другом направлении.
     ‚ общем, задача была какаЯ-то запутаннаЯ и глупаЯ. “ менЯ решение никак
не сходилось с ответом. Ђ между прочим, в задачниках тех лет, наверное из-за
вредителей, ответы иногда бывали неверные.  Џравда, очень  редко, потому что
их к тому времени  почти всех переловили. Ќо, видно, кое-кто еще орудовал на
воле.
     Ќо   некоторые  сомнениЯ  у   менЯ   все-таки   оставались.   ‚редители
вредителЯми, но, как говоритсЯ, и сам не плошай.
     Џоэтому  на следующий  день  Я  пришел  в  школу за  час до занЯтий. Њы
учились во  вторую смену.  ‘амые заЯдлые футболисты  были уже  на  месте.  џ
спросил у одного  из них насчет  задачи, оказалось,  что и  он ее не  решил.
‘овесть моЯ окончательно успокоилась. Њы разделились на две команды и играли
до самого звонка.
     € вот  входим  в  класс. …ле отдышавшись, на всЯкий  случай спрашиваю у
отличника ‘ахарова:
     -- Ќу, как задача?
     -- Ќичего, --  говорит он, -- решил. Џри этом он коротко и  значительно
кивнул головой в том смысле, что трудности были, но мы их одолели.
     -- Љак решил, ведь ответ неправильный?
     -- Џравильный, -- кивает он мне головой с такой  противной уверенностью
на умном добросовестном  лице,  что  Я его в  ту  же минуту возненавидел  за
благополучие, хотЯ  и  заслуженное,  но  тем более  неприЯтное. џ  еще хотел
посомневатьсЯ, но он отвернулсЯ, отнЯв  у  менЯ последнее утешение падающих:
хвататьсЯ руками за воздух.
     ЋказываетсЯ, в  это времЯ в дверЯх поЯвилсЯ •арлампий „иогенович,  но Я
его не заметил и  продолжал жестикулировать,  хотЯ он  стоЯл почти  рЯдом со
мной. Ќаконец Я догадалсЯ, в чем дело, испуганно захлопнул задачник и замер.
     •арлампий „иогенович прошел на место.
     џ испугалсЯ и ругал себЯ за  то, что  сначала согласилсЯ с футболистом,
что  задача  неправильнаЯ,  а потом  не согласилсЯ  с  отличником,  что  она
правильнаЯ. Ђ теперь •арлампий „иогенович, наверное,  заметил мое волнение и
первым менЯ вызовет.
     ђЯдом со мной сидел тихий и  скромный ученик. ‡вали его Ђдольф Љомаров.
’еперь он себЯ  называл Ђликом и даже на  тетради  писал  Ђлик,  потому  что
началась война и он  не  хотел,  чтобы  его дразнили ѓитлером. ‚се равно все
помнили, как его звали раньше, и при случае напоминали ему об этом.
     џ любил разговаривать,  а он любил сидеть тихо.  Ќас  посадили  вместе,
чтобы мы влиЯли друг на друга, но,  по-моему, из этого ничего не получилось.
Љаждый осталсЯ таким, каким был.
     ‘ейчас  Я  заметил, что  даже он  решил  задачу.  Ћн  сидел  над  своей
раскрытой тетрадью,  опрЯтный, худой и  тихий, и оттого, что руки его лежали
на промокашке, он казалсЯ еще  тише. “ него была такаЯ дурацкаЯ  привычка --
держать руки на промокашке, от чего Я его никак не мог отучить.
     --  ѓитлер капут, -- шепнул Я  в его  сторону.  Ћн, конечно, ничего  не
ответил, но хоть руки убрал с промокашки, и то стало легче.
     Њежду тем •арлампий „иогенович поздоровалсЯ с классом и уселсЯ на стул.
Ћн  слегка вздернул  рукава пиджака,  медленно  протер  нос  и  рот  носовым
платком,  почему-то  посмотрел после  этого в  платок и сунул  его в карман.
Џотом  он снЯл  часы  и начал листать журнал. Љазалось, приготовлениЯ палача
пошли быстрей.
     Ќо вот он  отметил  отсутствующих  и  стал  оглЯдывать  класс,  выбираЯ
жертву. џ затаил дыхание.
     -- Љто  дежурный? -- неожиданно спросил он. џ вздохнул, благодарный ему
за передышку.
     „ежурного не оказалось, и •арлампий „иогенович заставил самого старосту
стирать с доски. Џока он стирал, •арлампий „иогенович внушал ему, что должен
делать староста, когда нет  дежурного. џ надеЯлсЯ, что он расскажет по этому
поводу  какую-нибудь  притчу   из  школьной  жизни,  или  басню  ќзопа,  или
что-нибудь из греческой мифологии. Ќо он ничего по стал рассказывать, потому
что скрип сухой трЯпки  о доску  был неприЯтен,  и он  ждал,  чтобы староста
скорей кончил свое нудное протирание. Ќаконец староста сел.
     Љласс замер. Ќо в  это мгновение  раскрылась дверь и в дверЯх поЯвились
доктор с медсестрой.
     -- €звините, это пЯтый "Ђ"? -- спросила доктор.
     --  Ќет,  --  сказал •арлампий  „иогенович  с  вежливой  враждебностью,
чувствуЯ, что какое-то санитарное мероприЯтие  может  сорвать ему урок. •отЯ
наш  класс  был  почти  пЯтый  "Ђ", потому  что он  был пЯтый  "Ѓ",  он  так
решительно сказал "нет", как будто между  нами ничего  общего  не  было и не
могло быть.
     --  €звините,--  сказала  доктор  еще  раз  и,  почему-то  нерешительно
помешкав, закрыла дверь.
     џ  знал,  что они  собираютсЯ делать  уколы  против тифа,  ‚  некоторых
классах уже делали.  Ћб уколах заранее никогда не объЯвлЯли,  чтобы никто не
мог улизнуть или, притворившись больным, остатьсЯ дома.
     “колов Я  не боЯлсЯ, потому  что  мне делали массу уколов от малЯрии, а
это самые противные из всех существующих уколов.
     € вот внезапнаЯ надежда, своим белоснежным халатом озарившаЯ наш класс,
исчезла. џ этого не мог так оставить.
     -- Њожно, Я им покажу, где пЯтый "Ђ"? -- сказал Я, обнаглев от страха.
     „ва  обстоЯтельства  в какой-то  мере оправдывали мою дерзость. џ сидел
против двери, и  менЯ  часто  посылали в  учительскую  за  мелом или  еще за
чем-нибудь. Ђ потом пЯтый "Ђ" был  в одном из флигелей при школьном дворе, и
докторша  в  самом деле могла запутатьсЯ, потому что она у нас бывала редко,
постоЯнно она работала в первой школе.
     -- Џокажите, -- сказал •арлампий „иогенович и слегка приподнЯл брови.
     ‘тараЯсь  сдерживатьсЯ  и  не выдавать  своей  радости, Я  выскочил  из
класса.
     џ  догнал докторшу и  медсестру еще в  коридоре нашего  этажа и пошел с
ними.
     -- џ покажу  вам, где пЯтый "Ђ", --  сказал Я. „окторша улыбнулась так,
как будто она не уколы делала, а раздавала конфеты.
     -- Ђ нам что, не будете делать? -- спросил Я.
     -- ‚ам на следующем уроке, -- сказала докторша, все так же улыбаЯсь.
     -- Ђ  мы уходим в  музей  на  следующий  урок, --  сказал  Я  несколько
неожиданно даже длЯ себЯ.
     ‚ообще-то  у  нас  шли  разговоры о том,  чтобы  организованно  пойти в
краеведческий музей и осмотреть  там следы стоЯнки первобытного человека. Ќо
учительница  истории  все  времЯ откладывала наш  поход, потому что директор
боЯлсЯ, что мы не сумеем пойти туда организованно.
     „ело в  том,  что  в  прошлом году один мальчик из  нашей  школы стащил
оттуда кинжал  абхазского  феодала,  чтобы сбежать с ним на  фронт. Џо этому
поводу был большой шум, и директор решил, что все получилось так потому, что
класс пошел в музей не в шеренгу по два, а гурьбой.
     Ќа самом  деле  этот мальчик все  заранее рассчитал. Ћн  не сразу  взЯл
кинжал,  а  сначала  сунул  его  в  солому,  которой  была  покрыта   •ижина
„ореволюционного  ЃеднЯка. Ђ  потом,  через  несколько  месЯцев,  когда  все
успокоилось, он пришел туда в пальто с прорезанной подкладкой и окончательно
унес кинжал.
     -- Ђ мы вас не пустим,-- сказала докторша шутливо.
     -- —то вы, -- сказал Я, начинаЯ волноватьсЯ,-- мы собираемсЯ во дворе и
организованно пойдем в музей.
     -- ‡начит, организованно?
     -- „а, организованно,  --  повторил Я  серьезно, боЯсь,  что она, как и
директор, не поверит в нашу способность организованно сходить в музей.
     -- Ђ что, ѓалочка,  пойдем в пЯтый  "Ѓ", а то  и в самом деле уйдут, --
сказала она и остановилась. Њне всегда нравились такие чистенькие докторши в
беленьких чепчиках и в беленьких халатах.
     -- Ќо ведь нам сказали сначала в  пЯтый "Ђ",-- заупрЯмилась эта ѓалочка
и строго посмотрела на менЯ. ‚идно было, что она всеми силами корчит из себЯ
взрослую.
     џ даже не  посмотрел в  ее  сторону, показываЯ, что никто  и  не думает
считать ее взрослой.
     -- ЉакаЯ разница, -- сказала докторша и решительно повернулась.
     -- Њальчику не терпитсЯ испытать мужество, да?
     -- џ малЯрик, -- сказал Я, отстранЯЯ личную  заинтересованность, -- мне
уколы делали тыщу раз.
     -- Ќу, малЯрик, веди нас, -- сказала докторша, и мы пошли.
     “бедившись, что  они  не передумают, Я  побежал вперед, чтобы устранить
свЯзь между собой и их приходом.
     Љогда Я вошел  в  класс, у доски стоЯл урик Ђвдеенко, и, хотЯ  решение
задачи  в  трех  действиЯх было написано на  доске  его  красивым  почерком,
объЯснить решение он не мог. ‚от он и стоЯл у  доски  с Яростным  и  угрюмым
лицом,  как  будто раньше знал, а  теперь никак  не мог припомнить ход своей
мысли.
     "Ќе  бойсЯ, урик, -- думал Я, --  ты ничего  не знаешь,  а Я тебЯ  уже
спас". •отелось быть ласковым и добрым.
     -- Њолодец, Ђлик, --  сказал Я  тихо  Љомарову, -- такую трудную задачу
решил.
     Ђлик у нас считалсЯ  способным троечником.  …го редко ругали,  зато еще
реже хвалили. Љончики ушей у него благодарно порозовели. Ћн опЯть наклонилсЯ
над своей тетрадью  и аккуратно положил руки  на промокашку. ’акаЯ уж у него
была привычка.
     Ќо вот распахнулась дверь, и докторша  вместе  с этой ѓалочкой  вошли в
класс. „окторша сказала, что так, мол, и так, надо ребЯтам делать уколы.
     -- …сли это необходимо именно сейчас,  -- сказал •арлампий  „иогенович,
мельком взглЯнув  на менЯ,  -- Я не могу возражать. Ђвдеенко,  на место,  --
кивнул он урику.
     урик  положил  мел  и  пошел  на  место,  продолжаЯ  делать  вид,  что
вспоминает решение задачи.
     Љласс заволновалсЯ, но •арлампий  „иогенович  приподнЯл  брови,  и  все
притихли. Ћн  положил в карман свой блокнотик, закрыл журнал и уступил место
докторше.  ‘ам он присел  рЯдом  за парту.  Ћп  казалсЯ  грустным  и немного
обиженным.
     „октор и  девчонка  раскрыли свои чемоданчики и стали  раскладывать  на
столе баночки, бутылочки и враждебно сверкающие инструменты.
     --  Ќу, кто из вас самый смелый?  -- сказала  докторша,  хищно  высосав
лекарство иглой  и теперь держа эту иглу острием  кверху, чтобы лекарство не
вылилось.
     Ћна это сказала весело, но никто не улыбнулсЯ, все смотрели на иглу.
     -- Ѓудем вызывать  по списку, -- сказал •арлампий „иогенович, -- потому
что здесь сплошные герои. Ћн раскрыл журнал.
     -- Ђвдеенко, -- сказал •арлампий „иогенович и поднЯл голову.
     Љласс  нервно засмеЯлсЯ. „окторша тоже улыбнулась,  хотЯ и не понимала,
почему мы смеемсЯ.
     Ђвдеенко подошел к  столу,  длинный,  нескладный, и  по  липу  его было
видно, что он так и не решил, что лучше, получить двойку или идти первым  на
укол.
     Ћн  заголил рубаху  и  теперь  стоЯл  спиной к докторше,  все такой  же
нескладный и не решивший, что  же лучше. € потом, когда укол сделали, он  не
обрадовалсЯ, хотЯ теперь весь класс ему завидовал.
     Ђлик Љомаров все больше и больше бледнел. Џодходила его очередь. € хотЯ
он продолжал держать свои руки на промокашке, видно, это ему не помогало.
     џ старалсЯ  как-нибудь его  расхрабрить,  но  ничего  не  получалось. ‘
каждой  минутой он делалсЯ  все строже и бледней. Ћн не отрываЯсь смотрел на
докторскую иглу.
     -- Ћтвернись и не смотри, -- говорил Я ему.
     -- џ не могу отвернутьсЯ, -- отвечал он затравленным шепотом.
     --  ‘начала будет  не  так больно. ѓлавнаЯ боль, когда  будут  впускать
лекарство, -- подготавливал Я его.
     -- џ худой, -- шептал он мне в ответ, едва шевелЯ белыми губами, -- мне
будет очень больно.
     -- Ќичего, -- отвечал Я, -- лишь бы в кость не попала иголка.
     -- “ менЯ одни кости, -- отчаЯнно шептал он, -- обЯзательно попадут.
     -- Ђ ты расслабьсЯ,-- говорил Я  ему, похлопываЯ его по спине, -- тогда
не попадут.
     ‘пина его от напрЯжениЯ была твердаЯ, как доска.
     -- џ и так слабый, -- отвечал он, ничего не понимаЯ, -- Я малокровный.
     --  •удые  не  бывают  малокровными,  --  строго  возразил  Я  ему.  --
Њалокровными бывают малЯрики, потому что малЯриЯ сосет кровь.
     “ менЯ была хроническаЯ малЯриЯ,  и, сколько доктора  ни лечили, ничего
не могли поделать с ней. џ немного гордилсЯ своей неизлечимой малЯрией.
     Љ  тому времени,  как Ђлика вызвали, он был  совсем готов. џ  думаю, он
даже не соображал, куда идет и зачем.
     ’еперь он  стоЯл спиной к докторше, бледный,  с остекленевшими глазами,
и, когда ему сделали укол,  он внезапно побелел как смерть,  хотЯ, казалось,
дальше  бледнеть  некуда.  Ћн  так  побледнел, что  на  лице  его  выступили
веснушки, как будто  откуда-то выпрыгнули. ђаньше никто  и не  думал, что он
веснушчатый.  Ќа  всЯкий случай Я решил запомнить, что у него  есть  скрытые
веснушки. ќто могло пригодитьсЯ, хотЯ Я и не знал пока, длЯ чего.
     Џосле укола он чуть не свалилсЯ, но докторша его удержала и посадила на
стул. ѓлаза у него закатились, мы все испугались, что он умирает.
     -- "‘корую помощь"! -- закричал Я. -- Џобегу позвоню!
     •арлампий  „иогенович  гневно  посмотрел  на  менЯ,  а  докторша  ловко
подсунула ему под нос флакончик. Љонечно, не •арлампию „иогеновичу, а Ђлику.
     Ћн сначала не открывал глаза, а потом вдруг вскочил и деловито пошел на
свое место, как будто не он только что умирал.
     -- „аже  не почувствовал, -- сказал Я,  когда  мне  сделали  укол, хотЯ
прекрасно все почувствовал.
     --  Њолодец,  малЯрик,  --  сказала  докторша.  Џомощница  ее  быстро и
небрежно протерла мне спину после укола.  ‚идно было, что она все еще злитсЯ
на менЯ за то, что Я их не пустил в пЯтый "Ђ".
     -- …ще потрите, -- сказал Я, -- надо, чтобы лекарство разошлось.
     Ћна   с   ненавистью   дотерла   мне   спину.   •олодное  прикосновение
проспиртованной ваты  было приЯтно, а то, что она  злитсЯ на менЯ и все-таки
вынуждена протирать мне спину, было еще приЯтней.
     Ќаконец все кончилось. „окторша со своей ѓалочкой собрали чемоданчики и
ушли.  Џосле  них  в  классе  осталсЯ  приЯтный запах  спирта  и  неприЯтный
лекарства. “ченики  сидели,  поеживаЯсь,  осторожно  пробуЯ  лопатками место
укола и переговариваЯсь на правах пострадавших.
     -- Ћткройте окно, -- сказал  •арлампий „иогенович, занимаЯ свое  место.
Ћн хотел, чтобы с запахом лекарства из класса вышел дух больничной свободы.
     Ћн вынул  четки и  задумчиво перебирал  желтые бусины. „о  конца  урока
оставалось немного  времени. ‚  такие промежутки  он  обычно рассказывал нам
что-нибудь поучительное и древнегреческое.
     --   Љак   известно  из  древнегреческой  мифологии,   ѓеракл  совершил
двенадцать  подвигов, -- сказал он и остановилсЯ.  ™елк, щелк -- перебрал он
две  бусины  справа  налево.  --  Ћдин  молодой  человек