что, в  сущности, Я  и так  работаю  на
национал-социализм и моЯ попытка увильнуть от прЯмого долга не что иное, как
боЯзнь  смотреть правде в лицо. џ  уклонилсЯ от дискуссии.  ќтот трагический
вопрос  нередко  обсуждалсЯ  в  нашей  среде,  разумеетсЯ, всегда  в  узком,
доверенном кругу. €сториЯ не предоставила нашему поколению  права  выбора, и
требовать  от  нас   большего,  чем  обыкновеннаЯ   порЯдочность,   было  бы
нереалистично...
     Њой собеседник остановилсЯ, о чем-то задумавшись. џ разлил  шампанское,
и мы снова выпили.
     -- ‚ы отрицаете героизм? -- спросил Я невольно.
     -- Ќет, -- живо возразил он, -- героизм Я сравнил бы с гениальностью, с
нравственной гениальностью...
     -- Ќу и что? -- спросил Я.
     -- џ считаю,  что героизм всегда содержит в себе высшую рациональность,
практическое действие, а  ученый,  отказывающийсЯ работать на ѓитлера, будет
услышан не дальше ближайшего отделениЯ гестапо.
     -- Ќо не обЯзательно отказывать прЯмо, -- сказал Я.
     -- ’огда  отказ  терЯет  всЯкий смысл, -- заметил  он, --  смысл такого
жеста никто не поймет,  а образовавшийсЯ с его  уходом вакуум,  если таковой
образуетсЯ, более или менее быстро будет заполнен другими.
     -- Џусть  будет так, --  сказал Я,  --  пусть его  уход не будет  никем
замечен, длЯ себЯ, длЯ своей совести он это может сделать?
     -- Ќе знаю, -- сказал он и как-то странно посмотрел мне в глаза, -- Я о
таких  случаЯх  не   слыхал...   ќто   слишком   умозрительный  максимализм,
карамазовщина...  ‚прочем,   Я   знаю,  что  у  вас  и  на  героизм  смотрЯт
по-другому...
     --  “ нас  считаетсЯ,  что героизм  можно воспитывать, --  ответил Я  с
некоторым облегчением, возвращаЯсь  к более Ясной теме. ‚ последнюю минуту Я
чувствовал, что он менЯ не понимает.
     -- Ќе  думаю,  --  покачал он головой, -- в наших условиЯх, в  условиЯх
фашизма,  требовать  от  человека,  в  частности  от  ученого,  героического
сопротивлениЯ  режиму  было бы  неправильно и даже вредно. ‚едь если  вопрос
стоит так -- или героическое сопротивление фашизму, или ты сливаешьсЯ с ним,
--  то,  как заметил еще  тогда  один  мой друг, это морально  обезоруживает
человека.   Ѓыли  и   такие  ученые,   которые   сначала   проклинали   наше
примиренчество,  а  потом  махнули  рукой  и  стали  делать  карьеру.   Ќет,
порЯдочность -- великаЯ вещь.
     -- Ќо ведь она, порЯдочность, не могла победить режим?
     -- Љонечно, нет.
     -- ’огда где же выход?
     --  ‚  данном  случае в  Љрасной Ђрмии  оказалсЯ  выход,  -- сказал он,
улыбнувшись своей асимметричной улыбкой.
     -- Ќо если бы ѓитлер оказалсЯ достаточно осторожным и не напал на нас?
     -- Ћн мог избрать другие сроки, но не в этом дело. „ело в том, что сами
его лихорадочные победы были следствием гниениЯ режима, которое без  Љрасной
Ђрмии могло  бы  продлитьсЯ еще одно или два поколениЯ. Ќо  как  раз в  этом
случав то, что Я называю порЯдочностью, приобретало бы еще больший смысл как
средство  сохранить  нравственные   мускулы   нации   длЯ  более  или  менее
подходЯщего исторического момента.
     -- Ќо мы отвлеклись, -- сказал Я, -- что же было дальше?
     --  Ћдним словом,  -- начал он,  снова закуриваЯ,  -- около трех  часов
длилась  охота за моей душой. ‡а это времЯ он несколько  раз выходил и снова
заходил в кабинет. ‚ конце концов мы оба  устали, и он вдруг повел менЯ, как
Я понЯл,  к своему начальнику.  Њы вошли в огромную приемную, где за столом,
уставленным множеством телефонов,  сидела немолодаЯ женщина, довольно полнаЯ
брюнетка. ‚ приемной стоЯли еще  три человека, в одном из них  Я узнал того,
кто  заходил за  папкой.  †енщина говорила по телефону. Ћна  разговаривала с
дочерью. Џо-видимому, дочь  возвратилась с  какого-то загородного пикника  и
сейчас, задыхаЯсь, рассказывала о своих впечатлениЯх. ќто чувствовалось даже
на расстоЯнии  от  трубки.  Ѓыло  странно  все  это слышать  здесь. Ќа столе
зазвенел звонок.
     "Ќу ладно, хватит", -- сказала женщина и положила трубку.
     Ћна встала и быстро прошла в кабинет. —етверо гестаповцев приосанились.
—ерез пару минут она вышла.
     "Џройдите", -- сказала она и, проходЯ к стопу, бросила  на менЯ взглЯд,
от  которого мне  стало  не  по себе.  ‚идимо, так может  посмотреть  только
женщина. џ хочу сказать -- так подло.  ‚ ее взглЯде не было ни ненависти, ни
презрениЯ, которого в любой момент можно было ожидать от этих четверых. ‚ ее
взглЯде было  жгучее  кошачье любопытство к  моим  потрохам  и уверенность в
хозЯине. Њожет быть, сказалась усталость, но Я тогда вдруг почувствовал, что
еще какое-то мгновенье -- и эти самые потроха полезут горлом.
     Њы вошли.  ќто  был еще более  роскошный кабинет  с  еще более огромным
столом, уставленным  разноцветными телефонами и чернильным прибором  в  виде
развалин  старинного  замка.  ‡а   столом  сидел  крупный  мужчина,   чем-то
напоминающий  директора процветающего ресторана. ќто  был  брюнет в песочном
костюме и Ярком галстуке.
     Ќикому из нас он не предложил сесть, и мы стоЯли возле  дверей. ’е трое
поближе к столу, а Я со своим пастырем подальше.
     "’ак это он  колеблетсЯ? -- громовым  голосом  спросил хозЯин кабинета,
вытаращив на менЯ недоуменные  глаза. --  Њолодой ученый, подающий  надежды,
отказываетсЯ с нами работать? Ќе верю!"  -- вдруг воскликнул он  и встал  во
весь свой внушительный рост.
     Ћн смотрел на менЯ недоумевающими  глазами,  как бы  умолЯЯ менЯ тут же
опровергнуть  эту  ложную,  а может, даже и  злоумышленную  информацию своих
помощников. Љак только он заговорил, Я понЯл, что он подражает ѓерингу. ‚ те
годы  у  функционеров рейха  это  было  модно,  каждый  избирал  себе  маску
кого-нибудь из вождей.
     "‚ то времЯ как орды азиатов рвутсЯ  к свЯщенным землЯм ѓермании,  в то
времЯ как воздушные гангстеры бомбЯт ни в чем не повинных детей!"
     Ћн протЯнул руку в сторону окна,  где на  той же лужайке все еще бегали
дети с футбольным мЯчом. Ќаверное, уже другие, но тогда мне показалось,  что
и  эта лужайка, и  эти  дети  специально  выращены  гестапо  длЯ  наглЯдного
примера.
     "џ не отказываюсь..." -- начал было Я, но он менЯ перебил.
     "џ же говорил, вы слышите!" -- воскликнул он.
     Њне  показалось,  что  сейчас  он  вскочит на  стол, подхваченный силой
пафоса. Ќо он его вовремЯ переключил, обращаЯсь к остальным слушателЯм:
     "‡начит, не  сумели объЯснить  ему его  долг, не нашли тот единственный
ключ, на который закрыта до поры каждаЯ германскаЯ душа..."
     Ћн  смотрел на менЯ своими коровьими глазами, и по взглЯду его Я понЯл,
что он как бы просит моего согласиЯ, и даже не столько  длЯ того, чтобы Я  с
ними работал,  сколько длЯ поддержаниЯ его педагогического авторитета. „авай
вместе осрамим этих бездельников, как бы предлагал он мне.
     "Љровавый шут", -- мелькнуло у менЯ в голове.
     "‚идите ли..."  --  начал Я, чувствуЯ, что этот педагогический урок мне
дорого обойдетсЯ.
     Ќо в это мгновенье,  к моему счастью, приоткрылась дверь. Ћн  посмотрел
на дверь взглЯдом бешеной коровы. ‚ дверЯх стоЯла секретарша.
     "Ѓерлин", -- тихо сказала она, кивнув на телефон.
     Ћн схватил трубку, и сразу же стало Ясно, что мы исчезли с лица земли и
даже сам он, склонившись над трубкой, как-то соответственно уменьшилсЯ.
     ‚се бесшумно вышли в приемную, а из приемной  в коридор. ‘екретарша уже
не замечала нас.
     Њы  с  ловцом моей души вернулись в его кабинет. џ почувствовал,  что Я
ему смертельно надоел. Љроме того, мне показалось, что он, как  и другие его
коллеги,  где-то в глубине души  доволен,  что у  начальника  сорвалсЯ  этот
педагогический урок. ‚о всЯком случае, больше он со мной не говорил.
     Ћн подписал  мне  пропуск, вывел  на  листке  бумаги  номер  телефона и
сказал:
     "…сли решите, позвоните по этому телефону".
     "•орошо", -- согласилсЯ Я и вышел из кабинета.
     Ќе помню, как Я нашел  обратную дорогу. џ шел по улицам и чувствовал во
всем теле необыкновенную слабость и удовольствие, какое бывает,  когда после
долгой болезни  впервые ступаешь по земле. “бедившись, что за мной никто  не
следит, Я изорвал бумажку с телефоном и выбросил в урну. Џравда, почему-то Я
все же постаралсЯ запомнить номер телефона.
     Ќа следующий день  Я, конечно, не позвонил. ’еперь каждый  день Я жил в
каком-то тревожном  ожидании.  Ћднажды,  когда  Я пришел с  работы, жена мне
сказала, что звонил телефон, но, когда  она  подошла, трубку повесили. —ерез
несколько  дней  Я сам поднЯл  трубку на  звонок и опЯть  ничего не услышал,
вернее, услышал, что  на том конце кто-то осторожно положил  трубку. €ли мне
показалось?
     џ сам  не знал, что  подумать.  Њне стало казатьсЯ,  что на  улицах и в
автобусах Я  иногда  ловлю  на себе взглЯд  сыщика.  ‚ проходной института Я
нервничал, когда дежурный охранник как-то слишком  многозначительно  и долго
просматривал мой пропуск.
     Џрошло два-три месЯца, Љак-то мне позвонил мой давний школьный товарищ.
‘ейчас он  был известным адвокатом  по уголовным  делам, жил  в Ѓерлине. Љак
обычно, мы  договорились  с  ним  погулЯть  по городу, а потом прийти ко мне
домой и пообедать.  †ена очень обрадовалась его звонку. Ћн всегда действовал
на менЯ благотворно, а сейчас мне особенно надо было встрЯхнутьсЯ.
     Ћн  был  остроумным  собеседником,  немного легкомысленным,  но  всегда
хорошим товарищем.  ‚  каждый  свой  приезд  из  Ѓерлина  он  привозил  кучу
анекдотов, лучше всЯкой информации дающих представление о положении в рейхе.
     "•айль ѓитлер,  благодарю за  внимание", -- сказал он и повесил трубку.
’ак обычно он кончал  телефонный разговор, имеЯ в виду,  что все гостиничные
телефоны  подслушиваютсЯ.  ЉажетсЯ,  впервые  за все  это времЯ  Я  искренне
улыбнулсЯ. ’еперь-то Я и сам верил, что телефон мой находитсЯ под слежкой.
     Ћбо  всем  происходЯщем в ѓермании  мы с моим другом  думали одинаково.
Љстати, он был как  раз тем единственным человеком, которому  Я рассказал  о
нашей студенческой проделке.
     "‚ тысЯчелетний рейх  Я не  верю, но на наше поколение его  хватит", --
говорил он  обычно, когда об этом заходила речь. Љак  и все люди, склонные к
юмору, он был пессимистом.  ‚  последний год,  судЯ  по  ‚осточному  фронту,
получалось,  что он переоценил  возможности рейха.  Љогда  в предыдущий  его
приезд Я ему сказал об этом, он возразил.
     "Ќаоборот, -- сказал он, -- недооценил безумие ѓитлера".
     Њы  встретились в  вестибюле  гостиницы.  Љак  только  вышли на улицу и
отошли на безопасное расстоЯние, Я ему сказал:
     "Ќу начинай. ѓитлер входит в бомбоубежище, а там..."
     "Њой  бог!  --  воскликнул  он.  --  ‘ейчас анекдоты  про  бомбоубежище
рассказывают только вахтеры. ‘ейчас в моде анекдоты из цикла "Љовроед".
     "ќто еще что такое?" -- спросил Я.
     "‘лушай", -- сказал он и стал выкладывать один за другим анекдоты этого
цикла.
     ‘уть их  состоЯла в  том,  что  ѓитлер,  прослушав  донесениЯ  о  новых
поражениЯх на ‚осточном фронте, как будто бросалсЯ на пол  своего кабинета и
начинал грызть ковер. Њы прошли несколько кварталов, а  он  все  рассказывал
анекдоты  из  этого  теперь  уже  поистине  неисчерпаемого  цикла.  Ќавсегда
запомнилсЯ последний анекдот, хотЯ он был далеко не лучшим.
     ’ак вот. ѓитлер входит в магазин и покупает новый ковер.
     "‚ам завернуть или здесь будете грызть?" -- спрашивает продавец.
     ’олько  это  он  произнес,  как  из-за  угла  вышел нам  навстречу  мой
гестаповец.  џ  растерЯлсЯ, не знаЯ,  здороватьсЯ с ним или нет. ‚ следующее
мгновенье  сообразил, что этого делать  не  надо, и вдруг  замечаю,  что мой
товарищ и он кивнули друг другу.
     Њы  прошли. “ менЯ потемнело в глазах. Ћн продолжал что-то говорить, но
Я ни  одного  слова не понимал. ѓолос  его  доносилсЯ откуда-то  издалека...
‹ихорадочные мысли пробегали у менЯ в голове.  Ћн  работает в гестапо... Ћни
вызвали его как свидетелЯ... ЊенЯ расстрелЯют...
     € все-таки у менЯ была последнЯЯ  надежда, что гестаповец оказалсЯ  его
случайным знакомым.  Њожет быть, он с ним встречалсЯ  по какому-то судебному
делу. Ќедаром он мне говорил, что они вмешиваютсЯ  не только в политические,
но и в уголовные дела...
     Ќо  как это  проверить? €  вдруг мелькнула догадка.  Ћчень просто! Ќадо
прЯмо спросить  у него, и все. …сли он с ним знаком случайно, он мне скажет,
кто  он  такой,  а  если  он  с  ним  знаком профессионально,  он,  конечно,
что-нибудь придумает.
     "Љстати,  с кем  это  ты поздоровалсЯ?"  --  спросил  Я  у  него  через
несколько минут. ѓосподи, как Я ждал его ответа, как Я обнЯл бы его, если бы
он мне сказал всю правду!
     "„а так один", -- ответил он с деланной небрежностью.
     џ  почувствовал, как  он  на  мгновенье  замЯлсЯ. „альше все шло как  в
тумане. ЋбъЯвили воздушную  тревогу. Њы побежали. ‚озле одного  разрушенного
дома мы увидели старое, осевшее с одной стороны бомбоубежище.
     Ћн втолкнул менЯ в дыру и  сам скатилсЯ  за мной по  бетонным ступенЯм.
Ќаверху   залаЯли  зенитки.  ѓде-то  не   очень  близко  упала  бомба,  и  Я
почувствовал,  как  страшно  покачнулась под  нами землЯ.  Џостепенно  огонь
зениток  переместилсЯ в  другую  часть  города,  и оттуда  глухо  доносились
разрывы бомб.
     Љак  ни  страшно, думал Я,  погибнуть  от бомбежки, все-таки неизмеримо
страшней погибнуть от руки гестапо.  € дело  не в пытках. ‚ этом есть что-то
мистическое. ќто так же страшно, как быть задушенным привидением.
     Њожет быть, дело в том, что тебЯ отделЯют от всех и наказывают от имени
целой страны.
     —то  Я,  в  сущности, сделал?  џ написал о  том,  что каждый  грамотный
человек знал и  так. ђазве Я придумал  законы  немецкого Языка? € почему то,
что видит каждый в отдельности,  нельзЯ увидеть  вместе?  Ќо главное, откуда
это  чувство вины?  ‡начит,  Я  когда-то молча,  незаметно  длЯ  себЯ принЯл
условиЯ этой игры. €наче откуда взЯтьсЯ этому чувству?
     Њы  все  еще  сидели  на холодном  бетонном  полу,  усеЯнном  обломками
кирпича. ‚ полутьме казалось, что пол залЯпан лужицами крови.
     "Ќу и  черт!  --  сказал  он и начал отрЯхиватьсЯ.  -- Љ  этому, видно,
нельзЯ привыкнуть".
     Ћн порылсЯ в пальто и вынул пачку сигарет.
     "‡акуришь?"
     "Ќет", -- сказал Я.
     Ћн  несколько раз щелкнул зажигалкой. ‡акурил. € вдруг в полутьме рЯдом
со мной озарилась  светом сигареты его круглаЯ  голова. Ћтчетливо обведенный
огнем силуэт  головы. Љак мишень,  неожиданно подумал Я, и голова погасла. џ
сам не отдавал отчета  в  своем решении. …ще три  раза озаритсЯ  его голова,
решил Я, и Я  это сделаю. € все-таки после третьего раза Я решил спросить  у
него опЯть.
     "‘лушай, ќмиль, -- сказал Я, -- кто с тобой здоровалсЯ на улице?"
     ‚идно, он что-то почувствовал в  моем голосе. џ сам вдруг  почувствовал
мокрую  кровавую тишину бомбоубежища. ‚ этот  миг с потолка  между  бревнами
стала осыпатьсЯ струйка земли. Ѓыло слышно, как песчинки, цокаЯ, ударЯютсЯ о
пол.
     "Ќу, гестаповец, если хочешь знать, а что?" -- спросил он.
     ’ело мое обмЯкло.
     "Ћткуда ты его знаешь?" -- спросил Я.
     "Њы с  ним  учились.  Ќа  последнем  курсе ему предложили,  и  он нашел
возможным посоветоватьсЯ со мной..."
     "€ ты ему посоветовал?"
     "’ы что, с ума сошел! -- вдруг закричал он. -- …сли человек советуетсЯ,
идти ли ему в гестапо, значит, он про себЯ уже решил. Ќадо быть сумасшедшим,
чтобы отговаривать его... Ќо в чем дело?"
     "„ай закурить", -- сказал Я.
     Ћн  протЯнул  в темноте пачку. €  тут Я обнаружил, что моЯ  праваЯ рука
опираетсЯ на  зажатый  в  ней  обломок  кирпича.  џ  отдернул  руку  от  его
скользкой,  холодной  поверхности.  ЉажетсЯ,  ќмиль  ничего  не  заметил.  џ
рассказал ему обо всем.
     "€ ты мог поверить?" -- воскликнул он с обидой.
     "Ђ почему ты сразу мне не сказал?" -- ответил Я вопросом на вопрос.
     џ чувствовал, как в темноте он напрЯженно вглЯдываетсЯ в менЯ.
     "Љак-то неприЯтно было  объЯснЯть,  что  Я  знаком с  гестаповцем",  --
сказал он, немного подумав.
     џ почувствовал,  что между нами пробежал какой-то холодок. Ќаверное,  и
он это же почувствовал.
     ‘ потолка продолжали осыпатьсЯ песчинки.
     "ЉажетсЯ,  стихло,  --  сказал он, вставаЯ, -- пойдем отсюда, пока этот
пирог на нас не обвалилсЯ".
     € вдруг  на  менЯ напал  хохот.  ’о ли это была истерика, то ли  разрЯд
облегченьЯ. џ вспомнил про  надежное бомбоубежище,  обещанное гестаповцем. џ
как-то разом представил все, что они обещали ѓермании и что  они  продолжают
обещать  теперь,  и  мне  всЯ наша  немецкаЯ историЯ последнего  десЯтилетиЯ
показалась чудовищной по своей смехотворности.
     "Ќе знаю, чему ты смеЯлсЯ,  -- сказал ќмиль, когда  мы вышли наверх, --
ты видишь, что они сделали с нами..."
     "„а,  вижу", -- сказал  Я  тогда, кажетсЯ не  вполне понимаЯ  все,  что
означали  его слова. Ђ означали они,  кроме всего, что  нашей  давней дружбе
пришел конец. Ћн постыдилсЯ сказать, что знаком  с  гестаповцем, а Я на этом
основании не постыдилсЯ подумать, что он  может менЯ  предать. ЉажетсЯ, мало
длЯ конца  дружбы? Ќа самом деле даже слишком много. „ружба не любит,  чтобы
ее пытали, это ее унижает и обесценивает. …сли дружба  требует испытаний, то
есть материальных  гарантий, то это  не что иное, как духовный  товарообмен.
Ќет, дружба -- это не доверие,  купленное ценой испытаний, а доверчивость до
всЯких испытаний,  вместе  с тем это наслаждение, счастье  от  самой полноты
душевной отдачи близкому человеку.
     џ дружу с этим человеком, -- значит, Я ему полно и безгранично доверЯю,
потому что  в моем чувстве затаена догадка о великом братском предназначении
человека. Ђ испытаниЯ,  что  ж... …сли судьба их  пошлет,  они будут  только
подтверждением   догадки,  а  не  солидной  рекомендацией  добропорЯдочности
партнера. Ќо Я, кажетсЯ, заговорилсЯ...
     -- ‚ыпьем,  чтоб  этого  не повторилось, -- сказал  Я, воспользовавшись
неожиданной  паузой. Њне показалось,  что  воспоминаниЯ  как-то  слишком его
разгорЯчили, на нас начали обращать внимание.
     -- ‚ыпьем,  -- согласилсЯ он, кажетсЯ несколько  смущенный своим долгим
рассказом.
     Њы выпили. ампанское было уже теплым,  и тост мой мне самому показалсЯ
неубедительным.
     Њой  собеседник Явно  устал от своего  рассказа  и  даже как-то  слегка
осоловел.  —тобы взбодрить его, Я  сказал, что прошлой осенью был в ‡ападной
ѓермании,  где  менЯ  больше всего  поразило  дружелюбное отношение  простых
немцев  к  нашей делегации.  Ћн согласно  кивнул  головой. ЉажетсЯ, ему  это
понравилось. € тут он, пожалуй, блеснул еще раз, если в том, что  он говорил
до этого, был какой-нибудь блеск.
     -- Њы, немцы, -- сказал он, едва сдерживаЯ  улыбку, котораЯ на этот раз
показалась мне  не такой уж, а то и вовсе  не асимметричной,  -- мы,  немцы,
надолго сохранЯем почтительность к палке.
     ’ут  мы оба расхохотались, и, может быть,  наш  смех  продлилсЯ  бы  до
бесконечности, если б Я не заметил,  что с пристани наверх подымаютсЯ  люди.
ЋказываетсЯ, катер уже подошел.
     --  Ћйу! -- как-то  жалобно  и  горделиво  воскликнул  он  и  побежал к
причалу.
     €з  этого  непонЯтного мне  восклицаниЯ, идущего из  самой глубины  его
немецкой души,  Я почувствовал,  что он по горло насытилсЯ русским Языком  и
решил закруглЯтьсЯ.
     —асть  плЯжников еще тЯнулась  по пристани, когда  он туда выскочил. Ћн
увидел своих. Ѓыло слышно, как они громко, издали приветствуют друг  друга и
издали же начинают  друг с  другом разговаривать. Њы так же громко встречали
друг  друга, когда были  в ѓермании.  Љогда привыкаешь, что  вокруг  тебЯ не
понимают Языка, забываешь, что тебЯ все-таки слышат...
     Џенсионер все еще сидел за столиком со своей рыхлой дамой. џ вспомнил о
нем, почувствовал на себе его взглЯд.
     -- ‡начит, он немец? -- спросил он удивленно.
     -- „а, -- сказал Я, -- а что?
     -- ’ак Я же думал, что он эстонец, -- заметил он несколько раздраженно,
словно, узнай он об этом вовремЯ, можно было бы принЯть какие-то меры.
     --  €з  ѓ„ђ  или  из  ”ђѓ?  -- спросил  он  через мгновенье, интонацией
показываЯ,  что, конечно, исправить положение  уже нельзЯ,  но хотЯ бы можно
узнать глубину допущенной ошибки.
     -- €з ”ђѓ, -- сказал Я.
     --  Џро  Љизингера  что  говорит?  --  неожиданно  спросил  он,  слегка
наклонившись ко мне с некоторым коммунальным любопытством.
     -- Ќичего, -- сказал Я.
     -- ќ-э-э, -- протЯнул пенсионер с лукавым торжеством и покачнул розовой
головой.
     џ  рассмеЯлсЯ. Ћчень  уж  он  был  забавным,  этот  пенсионер. Ћн  тоже
рассмеЯлсЯ беззвучным торжествующим смехом.
     --  Ђ  что  он может  сказать,  --  обратилсЯ  он  сквозь смех  к своей
собеседнице, -- мы и так через газеты все знаем...
     Ќемец,  улыбаЯсь, подошел  к  столику  вместе  с  женой  и  дочкой.  Ћн
познакомил менЯ с  ними, и Я уже чисто риторически предложил выпить еще одну
бутылку.  †ена  его  замотала головой и показала на часы,  приподнЯв смуглую
молодую руку.  Љак и все они, она была в очень  открытом платье, спортивна и
моложава. ‚се-таки было странно видеть женщину, котораЯ пережила целую эпоху
своего народа да еще при этом была хоть куда. Њне показалось, что девушка  с
удовольствием  выпила  бы шампанского,  если бы родители  согласились. Њы  с
отцом ее крепко пожали друг другу руки, и они ушли в сторону гостиницы.
     --  Њы победили,  а они гулЯют, -- сказал пенсионер, глЯдЯ  им вслед  и
добродушно посмеиваЯсь. џ ничего не ответил.
     -- …сли хотите, -- уже гораздо строже обратилсЯ он к своей собеседнице,
--  Я  вам  завтра принесу  книгу  французского  академика  Њоруа  "†изнь  и
приключениЯ †орж ‡анд".
     -- „а, хочу, -- согласилась она.
     -- ’оже  редкаЯ книга,  -- сказал  пенсионер,  --  там  описаны  все ее
любовники, как-то: ”редерик опен, Џроспер Њериме, Ђльфред де Њюссе...
     Ћн задумалсЯ, вспоминаЯ остальных любовников †орж ‡анд.
     -- Њопассан, -- неуверенно подсказала женщина.
     -- ‚о-первых, надо  говорить не Њопассан,  а ѓи  де Њопассан, -- строго
поправил пенсионер, -- а во-вторых, он не  входит, но рЯд других европейских
величин входит...
     --  џ  вам  буду очень  благодарна,  -- сказала  женщина,  мЯгко обходЯ
дискуссию.
     -- …ще бы, это редкаЯ книга, --  заметил пенсионер и вбросил  в  карман
кителЯ свои четки, -- ждите менЯ завтра на этом же месте в это же времЯ.
     -- џ вас обЯзательно буду ждать, -- почтительно сказала женщина.
     --  †дите,  -- твердо  повторил  пенсионер и, кивнув  розовой  головой,
достойно засеменил через бульвар.
     †енщина посмотрела ему вслед и спросила у менЯ с некоторой тревогой:
     -- Љак вы думаете, придет?
     -- Љонечно, -- сказал Я, -- куда он денетсЯ...
     -- ‡наете, всЯкие бывают, --  вздохнула женщина.  Ћна неподвижно сидела
за столиком и сейчас казалась очень грузной и одинокой.
     џ расплатилсЯ  с официанткой и  пошел в  кофейню пить  кофе. ‘олнце уже
довольно низко склонилось над  морем.  Љатер, который  привез  жену  и  дочь
немецкого  физика, почти  пустой  отошел  к плЯжу. Љогда Я вошел в  открытую
кофейню, пенсионер уже сидел за столиком с ватагой других стариков. ‘реди их
высушенных кофейных лиц лицо его выделЯлось розовой независимостью.

--------
        Џервое дело

     ’етка сказала мне:
     -- ЏридетсЯ  тебе сходить на  мельницу -- дЯдька твой как  отправитсЯ в
правление, так и пропал на весь день.
     „о этого Я один никогда на мельницу  не ходил, поэтому  обрадовалсЯ, но
сделал вид, что ничего особенного не случилось.
     -- —то ж, можно сходить,-- ответил Я.
     Ќадо  было  поймать ослика.  „остав  из  кладовой большой рыжий початок
кукурузы,  Я пошел его искать. џ нашел его в  поле, где Ђрапка  -- так звали
ослика -- пощипывал между кукурузными ожинками тощую предзимнюю травку.
     €здали заметив менЯ,  ослик поднЯл голову: что, мол, еще там? Ќа всЯкий
случай  он  повернулсЯ  спиной,  однако искоса  продолжал  следить за  моими
движениЯми. Њы с ним молча разговаривали друг с другом:
     џ. —удак, ты чего ощетинилсЯ?
     Ђрапка. ‡наем мы ваши хитрости.
     џ. —естное слово, вот пройду, и всЈ.
     Ђрапка. Ќу, ну, посмотрим. Ђ что это у тебЯ в руке?
     џ. ќто? „а  вот  хочу  свинюшку  покормить кукурузой,  да что-то ее  не
видно.
     Ђрапка. Ђ знаешь, мне понравилсЯ этот початок.
     џ. „а нет, что ты!
     Ђрапка. Њне бы только попробовать!
     џ. Ќеудобно как-то.
     Ђрапка. џ только попробую...
     џ. Ќу ладно. ’ак и быть
     џ уже стоЯл от него в трех шагах, и он потЯнулсЯ  ко мне своей мохнатой
мордой, своими темными печальными глазами  с длинными  редкими ресницами. Ћн
тепло дохнул  мне на  руку и  с  треском  отгрыз от початка целую  пригоршню
зерна.  —ерез  минуту  Я  отбросил  кочерыжку,  как  обглоданную  кость,  и,
ухватившись за короткий ежик ослиной гривы, вскочил Ђрапке на спину.
     „ома  Я оседлал его, протЯнул  подхвостную веревку  и  прикрепил  ее  к
задней луке деревЯнного седельца. Џотом стал натЯгивать веревочные подпруги,
но ослик тут  решил схитрить и надул живот, чтобы подпруги не давили. Ћднако
Я это  заметил  и  шлепнул несколько раз  ладонью по брюху, надавил на живот
коленом  и укрепил  подпруги. џ привЯзал  осла и  пошел  в кухню.  Ќадо было
перекусить.  ’етка  нарезала холодной  мамалыги, поджарила сыру и налила  из
графина молодого,  еще не  перебродившего  вина.  џ старалсЯ есть спокойно и
сосредоточенно. ’ак ел дЯдЯ,  собираЯсь уходить надолго. ‚ыпил  два  стакана
вина. Ћно было сладким и холодным, от него приЯтно ломило зубы.
     ‚месте с  теткой  Я  нагрузил на ослика два мешка, сделанные  из козьей
шкуры. Љое-где из них торчали кукурузные кочерыжки, которыми затыкают дыры в
мешках,  если  починить  нет  времени.  ’етка  предупредила,   чтобы  Я  был
осторожным на спусках, а напоследок сказала:
     -- Џередай ѓераго, пусть мелет кукурузу покрупнее, но не слишком.
     ...Љилометра  три надо  было идти по  ровной  ложбине, потом  начиналсЯ
спуск.
     Ћслик  бодро шагал по тропинке, изредка останавливаЯсь, чтобы мимоходом
схватить  пучок сухой травы или палый листок. Џо обе стороны от тропы лежали
вороха совсем бурых листьев грецкого  и  мелкого лесного ореха. Ћслик своими
мЯгкими губами, как  бы сдуваЯ,  хватал  листьЯ мелкого  ореха, потому что у
листьев  грецкого ореха  отвратительный,  горький  привкус,  даже  когда они
сухие.
     ‚скоре тропа вышла на табачную плантацию. ’абак уже  давно был наломан,
и из  земли торчали голые стебли, похожие на воткнутые  в  землю  стрелы. Ќа
вершине  каждого   стеблЯ   покачивалось  оперение  маленьких,  недоразвитых
листиков.  џ стал вырывать стебли  из  земли и бросать их, как копьЯ. Ћписав
дугу, они шлепались где-то впереди. Љогда один из них упал около ослика, тот
испугалсЯ  и побежал,  бешено мотаЯ  головой  и  брыкаЯ  задними  ногами.  џ
встревожилсЯ. …сли с ослика сейчас сползет  кладь,  то одному,  пожалуй,  не
управитьсЯ. џ  попробовал его догнать, обежать, обежав тропу по полю. Ѓежать
было трудно, ноги  увЯзали в рыхлой  земле, а суховатые стебли табака больно
хлестали по лицу. Ќаконец Ђрапка сам остановилсЯ. Ћн примирительно посмотрел
на менЯ и разрешил подойти.
     џ осторожно  подошел.  ’ак  и есть!  Ћдин  из мешков завалилсЯ на  шею,
другой  сполз  к  самой  земле  и  кое-как  держалсЯ  на  заднем  креплении.
ЏодхвостнаЯ веревка оборвалась, обрывки свисали по обе стороны седельца.
     „лЯ  того  чтобы  правильно  закрепить мешки,  надо  было  поднЯть  их,
затЯнуть освободившиесЯ веревки  и  заново  приторочить  мешки к  седлу.  Ќо
поднЯть их  одному было мне не под силу. џ попробовал посадить осла. Ќагибал
ему шею, пробовал  бить,  но  ослик  заупрЯмилсЯ, и, когда Я ударЯл его,  он
только переминалсЯ с ноги на ногу и недоуменно поводил ушами. ’огда Я подлез
под  мешок  и, понатужившись изо  всех  сил, перевалил его на спину  ослика.
’еперь  веревки  освободились от тЯжести, и Я  заново прикрепил их к  седлу.
Џотом сдернул мешок со спины, и тот занЯл  правильное положение. ’о же самое
Я  проделал  и с другим мешком.  Џодхвостную веревку отвЯзал,  стЯнул  узлом
оборванные концы и, наступив на один  из них, обеими руками  натЯнул веревку
что есть силы, чтобы узел не развЯзалсЯ. Џодсунув  веревку под самую  репицу
хвоста, плотно прикрепил  ее к  седельцу, чтобы оно не сползало вперед. ‚едь
скоро начнетсЯ спуск.
     Њне стало жарко, и Я, стащив с себЯ дЯдин ватник, осталсЯ  в  шерстЯном
свитере.
     Љогда  мы вошли  в  каштановую  рощу, стало  сумрачно,  ноги  беззвучно
ступали по сырой  тропе. џ шагнул в сторону и пошел по коричневым каштановым
листьЯм, разгребаЯ их ногой, чтобы найти каштаны.
     Љаштаны  вскоре  начали  попадатьсЯ.  Ћни  были  коричневые,  большие и
приЯтно тЯжелые. џ начал было их грызть, но каштанов было больше,  чем можно
было съесть  на ходу,  поэтому Я  решил сначала  набить карманы, а  есть  их
потом,  когда выйду из рощи. Ќекоторые каштаны лежали в игольчатых коробках,
похожие  на маленьких рыжих ежиков. ’акие коробки Я брал  осторожно  в руки,
чтобы не уколотьсЯ, клал  на  камень  и  разбивал.  €з них выпрыгивали почти
всегда  два больших  каштана  и один маленький. Ѓольшие Я  клал в карманы, а
маленькие откидывал.
     Ћслик тоже не дремал. Ћн раздвигал губами листьЯ,  находил каштаны и ел
их,  смешно  скалЯ  зубы.  Ќо  когда  Я  уже собиралсЯ идти  дальше,  Ђрапка
неожиданно лег. ќтого  еще  не  хватало!  џ  подошел к  ослику  и ударил его
веткой. Ђрапка вздрогнул, но  не встал. џ уже не  очень уверенно стукнул его
еще несколько раз. Ћт каждого удара ослик жалобно вздрагивал, шевелЯ  ушами,
и  делал вид, что пытаетсЯ встать, но не  может. џ разозлилсЯ и со всей силы
ударил его. ‘ухаЯ ветка с треском сломалась, и один конец отлетел в сторону.
Ђрапка  продолжал лежать. џ бросил  обломок  ветки  и  устало  присел  возле
ослика.
     Ѓыло тихо. ѓде-то  далеко-далеко  за рощей и  за крутым  обрывом шумела
речка. €зредка ветерок шелестел  сухими  листьЯми. Њне стало грустно,  потом
страшно.  џ вспомнил рассказы охотников о встречах с медведЯми  и начал даже
подыскивать дерево, куда можно будет залезть, если вдруг покажетсЯ зверь.
     џ попробовал запеть, чтобы разогнать страх, но получилось фальшиво, и Я
замолчал. ‘тало  еще  страшнее  и жалко себЯ. џ  почувствовал,  что  в горле
что-то защекотало, захотелось плакать.
     Њожет  быть, Я и заплакал бы,  но Ђрапка неожиданно вскочил,  как будто
что-то вспомнил, и быстро затрусил  по тропе. џ  сразу успокоилсЯ и поспешил
за ним.
     ђоща неожиданно кончилась, мы вышли к обрыву.
     ‚  лицо ударил  гул  реки. Ћтсюда  были хорошо  видны  окрестные  горы,
лесистые  у вершин и почти белые от меловых  отложений у подножиЯ. Џо склону
темнели домики греческого селениЯ.
     Џочти  с  отвесного  обрыва, цеплЯЯсь  за  каждый  уступ, тропа  храбро
поползла  вниз.  “  каждого поворота  она расширЯлась до размеров  небольшой
площадки. џ остановилсЯ на одной из них, осторожно попробовал ногой грунт и,
ухватЯсь рукой за  кривое  деревце,  заглЯнул в  обрыв. ђовнаЯ стена, всЯ из
слоистого  белого камнЯ, уходила  почти на полкилометра вниз. ’ам, извиваЯсь
серебрЯным  прутиком, сверкала  речка,  на которой  стоЯла  мельница. ‘верху
казалось странным, что, такаЯ маленькаЯ, она так грозно шумит.
     ‘пускаЯсь, Я, как и ослик, шел бочком,  выставлЯЯ  вперед правую ногу и
притормаживаЯ левой,  если праваЯ соскальзывала. Ќоги быстро устали и начали
дрожать. •отелось отдатьсЯ силе, котораЯ тЯнула вперед, но Я знал, что, если
ускорить шаг, не остановишьсЯ и сорвешьсЯ вниз.
     ‚ опасных местах  Я держалсЯ за хвост  ослика, который  к  этому  давно
привык  и не обижалсЯ. Ћн только начинал  ступать еще  осторожнее, как будто
чувствуЯ, что человек доверил ему свою жизнь.
     ‘пустились  незаметно. ’еперь мы шли по хорошо  укатанной дорожке. €дти
стало легко и приЯтно. Ћставалось только перейти мостик через речку, а там и
мельница.  Ћслик  боЯзливо ступил на  неровные,  кое-где  подгнившие  бревна
мостика. џ подумал, что  все животные, кроме коз, а в особенности лошади, не
любЯт и боЯтсЯ ходить по мосту.
     Ќавстречу мне вышел мельник ѓераго.
     -- •очь гЯльди!  -- поздоровалсЯ Я с ним  по-турецки, делаЯ вид, что не
замечаю его удивлениЯ.
     -- ‘афа гЯльди! -- улыбнулсЯ мельник.
     ‚ этой части Ђбхазии живут армЯне,  грузины,  греки  и абхазцы. ѓоворЯт
они между собой по-русски и по-турецки.
     ѓераго привЯзал ослика у  двери, снЯл оба мешка и на полусогнутых руках
легко внес их внутрь. џ хотел было снЯть с Ђрапки седельце, но, подумав, что
спина у ослика мокраЯ и он может простудитьсЯ, только ослабил подпруги.
     ‚ мельнице на землЯном полу горел костер. ‚ чугунке, стоЯвшем на  огне,
грелась вода. ‚идно, ѓераго собиралсЯ варить мамалыгу. Џодумав о мамалыге, Я
почувствовал голод и  вспомнил о  каштанах. џ угостил  ѓераго  и стал грызть
сам.  Њельник  не  разгрызал  каштаны  зубами, а каким-то  образом  пальцами
продавливал  кожуру  и  уже  очищенное  Ядрышко  отправлЯл  в  рот.  џ  тоже
попробовал  незаметно раздавить  пальцами  кожуру  каштана,  но мне  это  не
удалось.
     ѓераго  был  малоразговорчивым  человеком. Џока  мы сидели у костра, он
спросил только, как дома.
     Џолучив ответ, он кивнул  и замолчал. …го считали глуховатым, поэтому с
ним мало разговаривали,  и он  сам  без  нужды  не ввЯзывалсЯ в  разговор. џ
подумал:  "Њожет быть, он вовсе не глухой, а просто на мельнице всегда шумно
и поэтому приходитсЯ кричать?" Њне захотелось  проверить  свою догадку,  и Я
тихо сказал:
     -- „ЯдЯ ѓераго...
     Њельник поправлЯл огонь и, хмурЯсь от дыма, ворочал дровины.
     -- „ЯдЯ ѓераго! -- громче сказал Я. Ќо мельник опЯть не услышал.
     -- „ЯдЯ ѓераго!
     Њельник поднЯл голову  и сурово посмотрел на менЯ. Њне стало  стыдно  и
страшно. Ќо ѓераго вдруг улыбнулсЯ и снова  опустил голову. џ смотрел на его
лицо  с покатым  лбом и  большими  бычьими веками  под  сросшимисЯ  бровЯми,
смотрел на его  сильные плечи, на огромное колено, туго обтЯнутое солдатским
галифе. ѓераго  сидел на корточках и  раздувал огонь. Љогда  он  приподнимал
голову, чтобы набрать воздуху, в его глазах плЯсали два маленьких костра.
     Њы сидели у огнЯ на тЯжелых каштановых  чурбаках. ѓераго набил  трубку,
выкатил из  костра уголек и,  перекатываЯ  его на  ладони, вложил в  трубку.
Џотом он стал мешать в чугунке мамалыгу. ‹опатка, которой он мешал, казалась
в  его  руке  игрушечной,  хотЯ  она была  обычного  размера.  Љогда  ѓераго
повертывал ее, рукав рубахи задиралсЯ  и  оголЯл большое запЯстье.  џ тайком
сравнил его  со  своим, собственнаЯ  рука показалась  мне позорно  тонкой  и
худой. џ согнул руку и пощупал мускулы. ќто менЯ немного  успокоило: мускулы
не слабее.
     ѓорЯчую  мамалыгу  ели  с  бекмезом,  запиваЯ  кислым молоком.  Ѓекмез,
сваренный из Яблочного сока, был густым и пахучим, как мед.
     Ќаевшись, Я удобно уселсЯ на лежанке, привалившись спиной  к  мешкам  с
кукурузой. ѓераго  зачем-то вышел, и  жернов  стал  крутитьсЯ  быстрее. Њука
из-под камнЯ  сыпалась теперь чаще, и струйка ее, попадаЯ  в  отсвет костра,
вспыхивала,  как золото. џ  понЯл,  что мельник пустил  больше  воды.  —тобы
проверить,  не  слишком ли крупно  намолота кукуруза, Я сунул руку в Ящик  и
набрал  горсть муки. Ћна была теплаЯ, почти горЯчаЯ, и смолота как  раз так,
как надо. џ высыпал ее обратно и побыстрее отрЯхнул руку.
     ѓераго вошел, легко  и  красиво  поднЯл второй мешок  и  ссыпал  его  в
бункер.
     "’еперь       скоро",--       подумал      Я.      ’рик-трак-трак-трак,
трик-трак-трак-трак...-- шумело мельничное  колесо. Њне показалось, что этот
шум напоминает знакомую песню. џ начал петь ее и слышал, как колесо выбивало
тот же мотив. € какую бы  песню Я ни вспоминал, каждую  можно было  петь под
шум мельничного колеса.
     Ѓыло приЯтно сидеть у огнЯ, смотреть на ѓераго, на огонь, на жернов, на
летЯщую из-под него струйку муки. Џо телу разливалось уютное тепло, думалось
обо  всем хорошем. џ чувствовал,  что люблю ѓераго, тетку, своего  ослика  и
всех на свете, и все  они тоже менЯ любЯт. …ще Я  думал о  том, кем Я стану,
когда  вырасту. ‘начала захотелось  быть таким  же большим  и  сильным,  как
ѓераго, так же легко и красиво  поднимать  любые мешки,  пускать мельницу то
быстрее, то медленнее.
     Џотом Я подумал,  что  гораздо лучше стать шофером. Ќо в конце концов Я
остановилсЯ  на  том,  что  лучше  всего быть  киномехаником:  можно  самому
бесплатно смотреть картины и всем показывать.
     џ вспомнил о  киномеханике ‚алико. Ћн  несколько раз  в году приезжал к
нам  в  деревню.  Џеред  тем  как  показать  кинокартину, ‚алико  заходил  к
кому-нибудь на "хлеб-соль", напивалсЯ  чачи и картину пускал с опозданием. Ђ
то, бывало, и вовсе ложилсЯ спать, а вместо него  работал моторист. € все же
на него никто не  обижалсЯ, потому  что кино  в  горах --  большаЯ редкость.
ђадовались  и тому,  что есть. Ќо ‚алико  вовсе  обнаглел. Џриехал недавно с
передвижкой. ‚се узнали и пошли к правлению. ‘обрались во дворе, повесили на
стене две  простыни, вынесли скамейки. †дут, ждут,  а ‚алико  все нет. € что
же? ЋказываетсЯ,  он поехал на самый  край деревни,  на свадьбу. •озЯин дома
решил похвастатьсЯ неслыханным пиром,  где  будут  показывать кино. ‚сю ночь
крутили ленту, а  между  частЯми  произносили  тосты  и дули из  рога  вино.
ЏонравившиесЯ места повторЯли по нескольку  раз.  ‘вадьба удалась  на славу.
‡ато председатель колхоза  рассердилсЯ и на следующий день не дал киношникам
лошадей.
     -- ’ащите на себе свое кино,-- сказал он.
     ‚алико тоже рассердилсЯ и ответил:
     -- Ѓольше ноги моей не будет в этой дыре! џ план и так выполнЯю.
     ‘ тех пор в деревне не видели ни одной картины.
     ...Љогда  всЯ  кукуруза  смололась,  ѓераго схватил оба  мешка,  теперь
плотно набитые мукой, и  вышел  из  мельницы.  Ћн  быстро затЯнул подпруги и
навьючил Ђрапку. џ заметил, что  ослик не пыталсЯ надуть живот, когда ѓераго
стЯгивал ему подпруги. Ђ когда прилаживал мешки, он даже пригнулсЯ -- видно,
побаивалсЯ огромного мельника.
     --  Џоспеши,--  сказал на прощание ѓераго.--  Љак  бы ночь не застала в
пути.
     џ быстро  шел по тропинке, а ослик  шагал впереди, аккуратно постукиваЯ
копытами и поскрипываЯ  поклажей.  џ ставил  ноги, используЯ каждую рытвину,
каждый   камень.   ќто  облегчает  крутой  подъем,   получаетсЯ,  как  будто
поднимаешьсЯ  по  лестнице. џ  думал о том, как завтра в школе расскажу, что
сам ходил на мельницу. Џотом Я вспомнил, что скоро праздники и все соберутсЯ
на школьном дворе. ‚зрослые ребЯта будут боротьсЯ, толкать камень и играть в
футбол. Ќадо поторопить  тетю, чтобы скорее сшила новую красную рубаху, а то
откладывает  каждый день. Ќовую  рубашку приЯтно  надевать, но только первый
раз как-то неудобно. Ћна стыдно красиваЯ и совсем чистаЯ, и все ее замечают.
     Ђ все-таки приЯтно.
     Љогда  Я одолел самый  крутой  подъем, солнце уже зашло за гору, но все
еще золотило вершину самых далеких хребтов.
     ‡десь, наверху, дул свежий задумчивый ветерок.
     Ћстановились  отдохнуть.  Џередохнув,  ослик пошел быстрее, и  Я теперь
едва  поспевал за ним.  Ђрапка знал: чем быстрее он придет домой, тем раньше
освободитсЯ от  поклажи. Љ  тому же он  побаивалсЯ  темноты. ‚ роще, куда мы
теперь вошли,  было уже совсем темно. …два белела тропа,  кусты  таинственно
шуршали, и порой казалось, что сзади  кто-то крадетсЯ. џ быстро оглЯдывалсЯ,
но тот, кто кралсЯ, всегда успевал отскочить за дерево.
     Ќедалеко от дома  из темноты вынырнул  качающийсЯ фонарь.  ќто дЯдЯ шел
навстречу. Љогда мы с Ђрапкой подошли, он уступил дорогу и пропустил вперед.
     -- Љак там ѓераго? -- спросил дЯдЯ.
     -- ‚се хорошо,-- ответил Я.
     Љогда  вошли во  двор, навстречу  с  лаем бросилась собака,  но,  узнав
своих, радостно завизжала и стала прыгать и кружитьсЯ вокруг менЯ  и Ђрапки.
џ привЯзал ослика к решетке веранды и вошел в дом. ’етЯ, стоЯвшаЯ  у дверей,
поцеловала менЯ и сказала:
     -- Ђ Я тут извелась, думала, что-нибудь случилось с тобой.
     -- Ђ что могло случитьсЯ?-- сказал Я и отстранилсЯ от ее ласки.
     џ присел у огнЯ  и вытЯнул ноги.  Ћт усталости они сладко  ныли, и было
чудесно сидеть  вот так у огнЯ, не двигаЯсь, и  знать, что больше никуда  не
надо  идти.  џ слышал, как дЯдЯ  вошел во двор,  хлопнув калиткой. Џодошел к
дому,  повесил  фонарь, снЯл  мешки  и поставил  их на  скамью,  стоЯвшую на
веранде. Џотом прикрикнул на ослика,  чтобы он стоЯл смирно, стащил седельце
и тоже бросил  на скамью. Џотом трЯпкой долго  оттирал  ему спину  от  пота,
потом отпихнул собаку, вертевшуюсЯ у ног. Ћна взвыла, но сейчас же залаЯла в
темноту, чтобы показать, что она не  обиделась. ‘крипнув дверцей, дЯдЯ зашел
в кладовку  и  оттуда  принес  несколько  початков кукурузы.  Џотом  он ушел
куда-то, а ослик долго грыз кукурузу, сопЯ и сочно пережевываЯ зерна.
     Љогда, поужинав, Я лег в постель, мне приснилось, что Я киномеханик и в
клубе  сельсовета  показываю новую картину.  Ќо как только окончилась перваЯ
часть, Я  почему-то  очутилсЯ  рЯдом  со  своим  школьным товарищем.  …ще по
городу. "ќто Я крутил кино",-- сказал Я ему. Ћн улыбнулсЯ и помотал головой:
"Ќу  и врешь же!" Џо правде  сказать, Я и  сам  был смущен  тем, что  как-то
раздвоилсЯ. Ћдин Я  показывал  картину,  а друг