в, ежели  беженцев  не пустЯт  хотЯ  в  подклет  какого-ни-то
боЯрского терема!
     €  над самою головой, в промороженной  ледЯной  вышине, недоступной длЯ
смертных, сапфироваЯ россыпь голубых звезд.
     ‚  теремах  творилось   несусветное.   ‚ладимир  Ђндреич   своею  волей
распорЯдил принимать  всех беженок  с детЯми  в кнЯжеские терема. €з поварни
валили дым и пар.  ‚ молодечной стоЯли гам и звЯк. ђазбирали  оружие, сбитые
наспех дружины расходились по стенам, ”едоров не без труда обнаружил своих и
понЯл -  спорить не прихолось.  ‚ладимир Ђндреич  топал  сапогами,  ругалсЯ,
кричал и рычал медведем:
     -  ЌемедлЯ, враз! ѓотовьте  смолу! ‚се  тюфЯки на стены! ѓде порох? ‚се
бери! (это кому-то) Џосады, как подойдут, надобно сжечь!
     “слышав  последнее, €ван  аж сжал  челюсти.  ‚се-таки надеЯ была  -  не
тронут, минует стороной! Ќу, пограбЯт, ну, сено разволочат по двору! - думал
так,  пока  не услышал  кнЯзЯ-воеводу и не понЯл,  что тот непременно  так и
сделает.  „а и сам, будучи  на месте  кнЯзЯ ‚ладимира,  предложил бы  то  же
самое... € все-таки! „о боли, до дрожи в ногах стало жаль родного дома!
     - Џойдешь к часозвоне! ’амо и у ворот разоставишь своих людей! - сказал
‚ладимир Ђндреич и, охмурев ликом, присовокупил:
     -  ‹юди  бегут  в Љремник,  а  тати  тем  часом  начали грабить  посад!
Џропускай сюда с рассмотрением!
     €з  утра €ван,  разоставив по-годному людей  и снарЯдив единую  пищаль,
выданную ему в  оружейной,  приказал опустить  мост и  сам, с двумЯ кметЯми,
выехал  в  дозор. “лицы  были  пусты.  Ќа той стороне Ќеглинной, за  оградой
купеческого  дома,  приметили двух шишей, которые,  завидЯ комонных,  тотчас
пустились  наутек. Ћн  нарочито  проехал  мимо  родного  дома, глЯнув поверх
ограды. € вчуже, и странно было видеть родной терем охладелым, без привычной
струи дыма из дымника. ‘юда, кажись, еще не залезали. €ван придержал конЯ  -
спешитьсЯ, глЯнуть? Ќе стал. —его травить сердце попусту!
     ’атар  все  еще  не  было.  Ќо когда  уже, огибаЯ  город,  приблизили к
ЃогоЯвлению, встречу попались сани, которые  волокла из последних  сил тощаЯ
лошаденка. ‚ санЯх мотались головы детей. Њужик с испытым лицом, в клокастой
сивой  бороде,  прокричал: "‚ Љоломенском уже!" €ван остановил конЯ,  глЯдЯ,
как вихлЯющие на ходу  сани близЯт к ”роловским воротам Љремника. Џрикинул -
пора зажигать!
     Џо возвращении его  тотчас  позвали к ‚ладимиру  Ђндреичу. ‚оевода,  не
спавший ночь, тоже спал с лица, глубокаЯ морщина перерезала лоб.
     - Љак мыслишь? - вопросил.
     - Џора! - ответил €ван, дернув плечом. - ’атары  посад займут, и зажечи
не можно будет!
     - ’вой-то  дом  за  Ќеглинкой?  -  тЯжело  глЯнув ему  в очи,  вопросил
воевода. Џосопел. ‚опросил еще:
     - ‘воих-то привез?
     - ‚ Љремнике, -  отмолвил €ван. -  €  добро  закопал, ведал,  что будут
жечь, не мы, так они!
     ЉнЯзь-воевода опЯть посопел, покивал головой, сгорбилсЯ под распахнутою
шубой...  ђазговор  шел  в  молодечной  палате  дворца,  в  этот  час  почти
пустынной. € кнЯзь сидел у  стола, сплошь заложенного бердышами, рогатинами,
топорами, тулами и колчанами, шеломами и кольчугами, приготовленными длЯ тех
ратных, кто еще придет или пробьетсЯ в Љремник в эти "предсмертные" часы.
     - Ќе сдадим города? - строго спросил €ван.
     ‚ладимир поднЯл тЯжелые глаза. Ѓорода дрогнула в хмурой улыбке:
     - Џущай прежде менЯ убьют! - высказал. € добавил хмуро, понизив взглЯд:
     - Ћслаб  народ! Џополошились  вси! Ѓегут и бегут! ѓорода сдают без боЯ!
ЏереЯслав горит! —асу не стоЯли, дернули в бег!
     - Ђ кнЯзь?
     - ‚асилий? Ѓыват, на Љостроме! Ђ пока ни вести, ни навести! - € добавил
ворчливо:
     - ‘ ‘офьей, со всеми... ‘ детьми... Ќе догнали бы только!
     € оба подумали об этом:  к воротам Љремника татары  подводЯт свЯзанного
‚асилиЯ.  “грожаЯ  убить,  требуют  отворить  город.  ‚ладимир  даже головой
потрЯс, прихмурЯ глаза. Џромолчали.
     -  Ћдна надеЯ на ѓоспода!  - домолвил  кнЯзь-воевода  и встал. ‚ыпрЯмил
стан. - ’ы иди!  - сказал тЯжело,  медведем, волоча полы бобрового опашнЯ по
изгвазданным тесовым половицам молодечной, пошел к выходу.
     Ќа стены полезет сейчас, ратных проверЯть!
     Љогда, маленькие издали, под городом  показались всадники в островерхих
малахаЯх,  на  низкорослых степных конЯх, посад уже пылал в разных концах, а
московлЯне, теснЯсь на  стенах, стоном и  воплЯми  провожали  гибель  родных
жилищ. Џламень ЯрилсЯ, взмывал, плЯсал в вышине, дрань и солома, сорванные с
крыш огненнем вихрем, словно стаЯ черных птиц, плавала в воздухе, косо падаЯ
вниз, дымными  огненными  струЯми,  и поджигаЯ новые дома.  ‘нежные шапки  с
шипением сползали с кровель, рушились вниз, в пламЯ, что, угасаЯ на недолгие
мгновениЯ, вновь взмывало ввысь с гулом и громом.
     Ђ  рЯды  татарского  конного войска позадь  огнЯ все густели и густели,
обскакиваЯ город, и с безопасного расстоЯниЯ пускаЯ в Љремник редкие стрелы.

        x x x

     ‚еликий  кнЯзь ‚асилий  был не трус и, пожалуй, в  бою мог бы  показать
себЯ  не  с  худшей стороны,  но  приходилось  бежать,  а  бегство  заражало
робостью. ‘офьЯ, та,  обнЯв дочерей, устремлЯлась на бег безоглЯдно, лишь бы
уцелеть,  уйти,  любою жертвою  заслонить себЯ и  детей! ђатники и боЯре  до
слов, как могли, оберегали кнЯзеву семью и  своего кнЯзЯ. ћный  кнЯжич  €ван
скакал, закусив губу,  со слезами на глазах. ‚ ЏереЯславле, сползаЯ  с конЯ,
вопросил тонким, ломающимсЯ детским голосом, в котором звенело отчаЯнье:
     - Ѓатюшка, дратьсЯ не будем?
     ‚асилий  поглЯдел  на него дико.  ‘глотнул.  „винув  кадыком,  произнес
погоднЯ:
     -  ‘коль  повиждь, сколь  нас и сколь их! ’ут  думать надоть! - Ћн уже,
кажетсЯ, смутно догадывал о том, что надобно содеЯть длЯ спасениЯ.
     ‚ ЏереЯславле  даже  толком не  передохнули. ’ридцатитысЯчное татарское
войско шло по пЯтам, половодьем разливаЯсь  окрест. ћрьев был взЯт мимоходом
и пострадал мало - погребли и ушли, а в ЏереЯславле, хорошо укрепленном, где
можно было держатьсЯ не день и не два,  попросту началась  паника,  бежали в
‚ески, бежали на  Љлещино, бежали  в сторону Ѓерендеева, забивались в  леса.
Љто и как запалил  город ЏереЯславль было не понЯть, но к приходу татар весь
город  пылал, как огромный бревенчатый костер. ’ут даже и с грабежом было не
пробитьсЯ  внутрь  городских  стен. ’оропливо  ограбили монастыри,  ободрали
монахов.  ‚  полон монашескую  братию  не забирали.  џса —ингисхана все  еще
продолжала действовать.
     Ќедавно выгоревший  ђостов ‚еликий тоже был занЯт  без боЯ,  но великий
кнЯзь, безжалостно загонЯЯ коней, все же  и тут сумел  уйти, оторвавшись  от
погони; он летел с горстью дружины, как волк, уходЯщий от стаи  преследующих
его хортов, уходил, спасаЯ семью и себЯ с сыном, отлично ведаЯ, что …дигею -
догнать и полонить великого кнЯзЯ - это значило  выиграть войну и прекратить
всЯкое возможное  сопротивление.  €спуганных,  рыдающих  кнЯжон,  как  кули,
перебрасывали  из саней в  сани. ’Яжелые  возки были брошены в самом  начале
пути. ‚асилий не раз предлагал  двенадцатилетнему кнЯжичу оставить  седло  и
пересесть в сани, но тот зло и отчаЯнно мотал головой, сцеплЯЯ зубы, щерЯсь,
из  всех  сил  отказывалсЯ  показать детскую ослабу свою.  €з  седла в седло
кнЯжича  пересаживали кмети,  он  так и оставалсЯ раскорЯкою в  их руках, но
вновь вцеплЯлсЯ в поводьЯ сменного  конЯ на  очередной подставе,  шепча  про
себЯ как молитву, как заклинание: "‚ыдержу, выдержу, выдержу!"
     Љостромы достигли на третий день. ‹ед еще не вдосталь  сковал ‚олгу,  и
тут  было  едва  не  угодили  в  лапы  татарам,  тем  паче  передовые ратные
провалились в  широкую полынью и  едва  выбрались,  утопив  несколько  коней
(чернаЯ вода шла  стремительно и сильно, затЯгиваЯ отчаЯнно ржавших животных
под лед). ‚ конце концов настелили хворосту, поливши его водой (было студено
и  вода сразу  схватывалась грудой),  раздобыли дощаник,  чтобы  перевезтись
через  стрежень реки  и  кое-как,  мало-помалу переправились на  тот  берег,
разрушаЯ за собою хрупную дорогу свою.  “же подскакавшие  татары  глЯдели на
русичей с  того берега, орали что-то  неразличимое,  изредка  пускаЯ стрелы,
двое-трое  сунулись  в сугон, но тотчас ушли  под воду  и едва  выбрались, а
одного так и утЯнуло под лед...
     ‚  Љостроме,  оторвавшись наконец от погони, мало передохнули  и  вновь
двинулись на север, к ‚ологде, забираЯсь  все глубже в  непролазные северные
леса.
     € вот тут  наконец  ‚асилий решилсЯ  исполнить свой замысел. Ћн оставил
семью, и сам, один с сыном, двумЯ боЯрами и горстью ратных, поскакал на низ,
туда,  где  за   џрославлем  скрывалсЯ   в  лесах   старший  сын   ’охтамыша
‡елени-‘алтан.
     „альнейшее  (о  чем  ни  в  каких  харатьЯх  не  сохранилось  сведений)
происходило так.
     ‚асилий, доскакав до недавно срубленного Џлеса,  где как раз и прЯталсЯ
„желаль эд-„ин  (спавший с  лица,  потемневший ликом от  недосыпов  и  почти
круглосуточного пребываниЯ  в седле), он - хватило ума - прежде, чем ЯвитьсЯ
к  ‡елени-‘алтану,  забрал с  собою достаточное число  кметей,  а Явившись к
татарину  - стоЯ, до столов,  до всего, до того, хищно оскалЯсь  (впрочем, -
один на один), приказал тому скакать к ‘араю и ударить, пока …дигей здесь  -
ударить на ставку Ѓулат-‘алтана. ‡ло отмотнув головою, обеими руками взЯл за
плечи монгола и, близко глЯдЯ ему в глаза, выдохнул:
     - "Ќе  отсидишьсЯ  тут!  ‚ыдадут!  €дигу тебЯ и  до  ‘араЯ не  довезет,
прирежет на  месте!"  - ’от еще  чего-то не понимал, поднЯл  было  ладони  -
скинуть руки  ‚асилиЯ,  когтисто  ухватившие его  почти  за воротник. - "„ам
ратных! Љоней!
     ‘еребро! Ќу!  •аном  будешь!  ‡ахватишь ‘арай, €дигу уйдет!" -  ‚асилий
почти  трЯс  „желаль  эд-„ина за  воротник.  €  тот  начал понемногу  что-то
понимать.
     - Њы с тобою  одним арканом повЯзаны!  - кричал ‚асилий, мешаЯ  русскую
речь с татарской. - ‘Ядешь на трон! ђешай! - знал, ведал, что „желаль эд-„ин
ему не друг и другом не будет никогда, но - пусть использует удачу!
     ‘читатьсЯ будем потом! Џусть спасет ђусь, добываЯ ордынский престол!
     ‚едал, знал, что в случае неудачи ‡елени-‘алтан тотчас уйдет, что  он и
сам теперь, неволею, помогает  тестю. Ќо  это был единственный выход, единаЯ
надеЯ была на этот, с тылу, удар по Ћрде, а что сын ’охтамыша тотчас обретет
сподвижников в левобережье €тилЯ - ‚олги, сомневатьсЯ не приходилось. ‡а ним
стоЯла  легенда,  легенда  о великом  отце, объединившем степь, о наследнике
ЃатыЯ  и  —ингиза.  -  "’олько  не  медли,  хан,  не  то  потерЯешь  все!  -
напутствовал его ‚асилий, провожаЯ в степь. - ‘читатьсЯ будем потом!"
     Џроводил, почти вытолкал ‡елени-‘алтана, а сам, как  опустошенный куль,
едва  не свалилсЯ ничком.  “сталость,  напрЯжение  последних  дней,  все тут
сказалось  разом.  ’еперь надо было возвращатьсЯ к  семье и ждать. € верить,
что ‚ладимир Ђндреич не сдаст города. ЌадеЯтьсЯ более было не на что.
     ‘офьЯ, едва ли не впервые, узнала на деле страну, в которой ей довелось
стать великой кнЯгиней, страну,  которой можно было и ужасатьсЯ и гордитьсЯ,
которую можно  было  или  ненавидеть,  или любить, но  относитьсЯ к  которой
безразлично было нельзЯ. „обрались до ‚ологды в санЯх, не в повозке! Ќа деле
ощутила безмерность русских просторов.
     ’ридцатитысЯчное войско, меж  тем посланное в погоню,  не обретЯ кнЯзЯ,
воротилось  к Њоскве.  Ѓыли  взЯты затем  „митров,  ‚ереЯ,  ‘ерпухов.  Џеред
татарами все бежало. ђазбившись мелкими  кучками, степные грабители набирали
полон. ‘гонЯли людей и скотину, грузили сани лопотью, узорочьем и справой. €
не редкость было видеть тогда, как один татарин гонит перед собою, повЯзавши
их  единым ужищем,  до сорока полонЯников,  а те бредут, спотыкаЯсь и падаЯ,
обливаЯсь слезами, разлученные с  родней,  исторгнутые  навечно  из  родимых
хором. € многие тысЯчи повЯзанных крестьЯн текло по зимним дорогам Њосковии,
падаЯ,  замерзаЯ  в  пути.  €ные,  бегаЯ, гибли от холода, иные,  пытавшиесЯ
противу стать, или просто  попавши под руку,  падали  под саблЯми степнЯков,
оставаЯсь лежать на голубом декабрьском снегу.
     Њосковский летописный  свод XV века прибавлЯет, что землЯ была разорена
"до ѓалича  и  до Ѓелоозера",  а это могло быть  только  в том случае, ежели
татары все-таки, идЯ в догон за великим кнЯзем, перешли ‚олгу и разорЯли уже
заволжские места.
     ’верскаЯ землЯ пострадала лишь краем: был после „митрова взЯт и разорен
Љлин. …дигей, впрочем, и не собиралсЯ идти к ’вери. ’верскому великому кнЯзю
€вану Њихайловичу  он послал приказ двигатьсЯ к Њоскве с пушками, с тюфЯками
и  самострелами, "и  со  всеми  сосуды  градобойными,  хотЯ  разбивати  град
Њоскву".  €ван  Њихалыч  поступил  мудро:  известивши …дигеЯ,  что  идет, он
двинулсЯ с малыми силами  из ’вери  (с небольшою дружиной),  Якобы  выполнЯЯ
татарский наказ, и задерживаЯсь  на каждом привале, а из Љлина, не доехав до
Њосквы, сославшись на нутрЯную болезнь, вовсе возвратилсЯ в ’верь.
     ‚  городе была  и рать, и добрые воеводы (панику  первых  дней ‚ладимир
Ђндреич скоро остановил), люди  были как-то размещены,  как-то накормлены, и
не хватало длЯ долгой  осады только дров и сена. Ѓрать Њоскву приступом, без
помощи тверичей, в этих условиЯх не имело смысла, и …дигей это понимал очень
хорошо,  ни разу даже не подступив к городу.  Ћднако угрожал московитам, что
простоит в осаде целую зиму и заставит сдать город, не силой, так голодом.
     ЏростоЯть ему пришлось,  однако, только три  недели.  € уже  20 декабрЯ
…дигей, волоча за  собой полон  и  скот, разоривши по дороге  ђЯзань, ушел в
степь.  ‘ москвичей  он потребовал  перед уходом  три тысЯчи рублев  откупа,
которые можно  было  бы и не  давать, коли бы  воеводы заранее  прознали про
ордынские  новости, а  точнее  сказать,  кабы  ордынские  вести, послужившие
причиною …дигеева ухода, вовремЯ дошли до московских защитников.
     ‚асилий  “слюмов во времЯ ордынский замЯтни был в ‘арае  и видел своими
глазами все совершившеесЯ и едва не погиб при этом!
     …дигей  увел на  ђусь едва не все войска,  и  ’охтамышев сын, посланный
‚асилием, усмотрев сию ослабу, не замедлил ею воспользоватьсЯ.
     Њело.  Ќизко  над  землю,  засыпаЯ  юрты,  нессЯ  с  тоскливым   пением
серо-синий колючий снег. ‚  морозном  тумане едва  проглЯдывали сквозь вьюгу
приплюснутые тела юрт  и стада  сбившейсЯ в кучу  скотины. ‚асилий  как  раз
выехал с русского подворьЯ  к ханскому дворцу, когда почуЯл беду. ‚о вьюжном
тумане замелькали мохнатые воины, ощетиненные копьЯми. ‘тоны метели прорезал
низкий горловой крик.
     Ћн  понЯл  враз, кто напал  и почему, и пока те громили  торг, поскакал
опрометью,  уйдЯ  дорогою от  брошенного аркана и двух пущенных  ему  вослед
стрел, спасать Љерима, в юрте коего был еще с утра. ‚ыскакал за город.
     Њало  что различаЯ  в  тумане, так  залеплЯло  лицо  снегом,  с  трудом
обнаружил Љеримову юрту.  ’ут еще  и  не ведали  ничего.  ‘  трудом уговорил
приЯтелЯ, не ввЯзываЯсь  в драку, переждать с дочерьми  на русском подворье.
‘таруха мать со старшей женой отказались трогатьсЯ с места.
     - Ћвец порежут, коней отгонЯт - помирать станем! Љому  мы, две старухи,
нужны!
     “же  на подворье,  куда пробирались  задами, минуЯ бесконечные плетни и
дувалы, вызналось от прибывшего вестника остальное: цесаревича, оказываетсЯ,
обманул проводник, выведЯ не к ханскому дворцу, а к торгу (то ли обманул, то
ли запуталсЯ в тумане, но заплатил за это головой).
     Ѓулат-‘алтан успел собрать неколико  дружины  и теперь отбиваетсЯ, а на
ђусь, к …дигею, послал отчаЯнного гонца с письмом, мол, приходи и спасай!
     ’еперь что ж? ‚асилий с трудом  обмысливал  сказанное, не решив еще длЯ
себЯ, что  лучше:  чтобы  Ѓулат-‘алтан  усидел или погиб?  €  тогда погибнет
…дигей, заклЯтый враг ’охтамышевых сыновей, что нынче громит его родину?
     Ќо добры ли будут до ђуси и они, коли захватЯт ханский престол?
     ‚ углу грудою трЯпьЯ, замотав  лица  до глаз, сидели Љеримовы  дочери с
младшей женою и младенцем. Љерим сидел  потерЯнный, не похожий  на  себЯ, на
лавке,  слушаЯ почти  не  понЯтную длЯ него русскую  молвь споривших  друг с
другом мужиков.
     - ѓде же хан? - вопросил ‚асилий гонца. ’от махнул рукою:
     - ‚ степи! “скакал! ‘вои, дак не выдадут!
     - Ќас-то цесаревич твой не выкурит отсюдова? - тЯжело и прЯмо вопросил,
глЯдЯ исподлобьЯ, ‘тепан ‚орыгин, ключник русского подворьЯ.
     ѓонец глЯнул исподлобьЯ, перевел плечами, смолчал. ‘коро поспела каша и
уха  из волжской  рыбы.  ‘ели за стол. "“беглым" -  Љериму с  домашними тоже
налили мису ухи, отломили хлеба.
     - …тот, твой друг, Ѓулат-‘алтанов холуй, что ли? - вопросил ‚орыгин.
     - Ќе! ‚ адибековой Ћрде был. џ ево и спас. Ђ до того - у менЯ служил в
сотне! - ‘тепан усмехнулсЯ криво:
     - ’еперь-то на Њоскве служишь?
     - Ќа  Њоскве! -  кратко отмолвил  ‚асилий, отметаЯ  гадкий  намек.  …ли
молча. Ќадо всеми висел клЯтый вопрос - сунутсЯ ли татары сюда?
     - € как ты - на ђуси? - вопросил вновь ‚орыгин, отлагаЯ  ложку, которую
облизал, прежде чем сунуть за голенище.
     -  Ѓрат у менЯ там. ‘ семьей. Ќе ведаю - живы ли, - отозвалсЯ ‚асилий и
добавил,  помолчав,  чтобы  все  уж  разом  стало  Ясно и более  к  нему  не
цеплЯлись:
     - €  жена! ‚от, еговаЯ дочь! - ‘тепан присвистнул,  понЯл.  Ќе  утерпел
все-таки сказать: "’ы как словно наш кнЯзь какой, на татарке женат".
     - Ќу, до кнЯзЯ... - ‚асилий отмахнул рукою, прекращаЯ зрЯшную молвь.
     Џриходило ждать, и даже  подать  весть  на  ђусь нынче,  до возвращениЯ
…дигеЯ, нельзЯ было.
     Ћн  воротилсЯ  уже  в марте, когда  начинало  таЯть. €ван ”едоров возил
бревна на новый терем,  с ‚асилием встретились  накоротк.  "‘пасибо Ђгаше, -
сказал €ван. - ЏринЯла нас со всею ватагой!  „ров у тебЯ много пожгли, ну да
ты видал! ‘лавнаЯ она  у тебЯ и по-русски  уже  гуторит. Ђ в деревню съезди,
сын  у  ‹утони  погиб!  ‘тарший,  Џаша.  ‡анадобилось  в  деревню  воротить,
проверить, как там и што? € почто полез! Ђ нарвалсЯ на татарский разъезд, ну
и... ‘казывали потом, что Џавел не далсЯ запросто так,  дралсЯ с татарами, а
убил ли кого из них - неведомо. ’ело потом нашли. ‹исы всего объели. ЊотЯ до
сей поры места не  находит себе: зачем отпустила, бает! Ђ еще у их, в  лесе,
маленький помер, замерз ли, внучок... ‘ъезди, повидь!"
     €ван отвернулсЯ,  смолк.  …му, воину,  тЯжело было  баЯть о таком... Ќе
уберегли... € он, €ван,  не уберег!  ‘коль людей увели!  ‚ Ћстровом почти не
осталось народу!  ‚ыкупит кнЯзь, ай нет, поди знай! Ђ  погибло сколь! ’еперь
по всем дорогам мертвЯки, вытаивают из снега, дак страшно и посмотреть-то на
их...  Ћн  зло  сплюнул.  ѓромким  голосом  выругал  мужика,  не  по-годному
сгружавшему бревна.
     - Џоснидашь? - ‚асилий молча кивнул. €ван поставил времЯнку на дворе из
тонкотьЯ, с печкой, слепленной абы  как, посередине  избы. € столом  служила
широкаЯ  доска, положеннаЯ на  две бочки, да  и  сидели на досках, а  спали,
вповалку, на полу, на ворохе  сена и лапнике, прикрытом  рЯдном, все вместе,
мужики и бабы - не до того было!
     - Љ  осени поставлю терем! - говорил €ван, в очередь  черпаЯ деревЯнной
ложкою щи. - Љоней сберегли, то дорого!
     - Ђ твой, старший, €ван?
     - €ван €ваныч-то? ’оже едва к татарам не угодил,  вздумал пробиватьсЯ в
город,  Я  с  костра узрел, отокрыли ворота,  уж  вырвалсЯ сам, обеспамЯтев,
кмети за мной. …два живого отбили! „умал - не выживет!
     - ѓде ни то сейчас?
     -  ‚  дружине, у  Ѓоровицких  ворот, в стороже  стоит. Љ вечеру  должен
прискакать. ђуки, ноги  целы... џ уж  молилсЯ, старый дурак, - ѓосподи, мол,
возьми менЯ, а сына моего сбереги!
     - Ђ младший в –арьграде?
     - ’ам! „обро,  не зрел всей етой беды... Џочто вот люди не могут  никак
добром, и на-пади!
     -  Ќе могут!  - эхом отозвалсЯ ‚асилий, думаЯ о своем и прикидываЯ, что
скажет ‹утоне, чем утешит.
     †изнь налаживалась, жизнь шла, несмотрЯ ни на что.
     Ћт икон в этом году во многих местах струились миро и кровь.
     „желаль эд-„ин,  не  сумев одолеть Ѓулат-‘алтана,  по  слухам,  ушел  к
‚итовту, в Љиев, подобно  своему отцу. ‚се повторЯлось!  ЏовторЯлось,  как в
дурном сне.

        ѓлава 33

     ћности не с чем сравнивать. ‚се увиденное -  впервые. …ще  нет привычки
свЯзей, знакомств,  как у  бывалого  торгового гостЯ, что  и красоты природы
перестает замечать порой, и обычаи чужие до того становЯтсЯ ведомые ему, что
и  не помнЯтсЯ после.  Њало кто из купцов  сохранЯет свежесть взглЯда, чтобы
запомнить и рассказать при случае.  Ђ чтобы записать, как Ђфанасий Ќикитин о
своем хождении в €ндию, - и того менее!
     € нет  той  беды  в  юные годы, что бывает, когда  неизвестно  допрежь,
видишь во второй  раз. ЋпЯть же - сравнивать  не с  чем!  „лЯ  ‘ергеЯ давние
рассказы  отца,  раковина,  привезеннаЯ  из далеких земель, да  братина,  да
истертый  ковер, купленные  когда-то в  –ареграде, -  вот  и  все,  что было
известно и руками  потрогано, так сказать, из того неведомого, что лежало за
гранью ежедневно зримого мира.  Ђ  тЯжелаЯ  дорога  "водой  и горой"  сквозь
степи,  населенные шайками  речных и  полевых разбойников, только прибавлЯет
очарование неведомому.
     ‹егкаЯ  достижимость  в  наши  дни  далеких  земель  погубила романтику
странствий.  Џоезда,  а затем  авиациЯ  вовсе убили поэзию  пространства.  Ђ
телевидение ежедневно показывает нам то, к  чему предки стремились  годами в
жажде увидеть, понЯть и  постичь. "€ когда  на  краю пустыни  встают голубые
минареты  ’имуридов, сердце стеснЯетсЯ от этой сказочной красоты" -  не нами
сказано. Њы эти минареты уже видели! ‚ журнале или в цветном  кино.  € мы не
пробирались реками, не трЯслись в седле день за днем, неделЯ  за неделею, не
изнывали от  зноЯ и не  замерзали в  степи,  чтобы  узреть Љонстантинополь -
столицу мира. Њы туда летали на  самолете, за кожаными куртками и,  бегаЯ по
рынку,  даже  не заглЯдывали подчас  в замолкшую  навсегда  ‘офию. Ћ,  волны
ќгейского морЯ! Ћ, походы аргонавтов! Ћ, красные или скорее  рыжие, смоленые
паруса  русичей, плывущих  осаждать  •ерсонес! Ћ, сумрак истории!  Ћ,  жажда
неведомого! ѓде ты? ‚ силах ли мы вопросить: "Ђ что за краем ‡емли?"
     Њы твердо-знаем теперь,  что краЯ  нет, а ‡емлЯ кругла и конечна. € как
понЯть, как ощутить  вновь, когда - впервые в жизни! - над краем колеблемого
ветром  "ђусского  морЯ" подымаютсЯ из  воды сизые  и  голубые, в  отдалении
схожие с облаком громады греческих гор, с незримою среди них щелью Ѓосфора?
     € гор таких,  в осыпЯх серого камнЯ  и бескрайнего морЯ  - не видел, не
зрел доселе ‘ергей ”едоров,  плывущий сейчас  вместе  с дружиною духовных за
новым владыкою  ђусской земли. Љаков  он будет? Ќе стало бы нового Џимена на
ђуси!
     Ќа подходе к Ѓосфору  даже  и  рЯсоноснаЯ братиЯ  покинула тесное нутро
кораблЯ. ‚ыстроились вдоль борта под хлопающим парусом. ‚етер треплет долгие
монашеские  однорЯдки,  отдувает бороды.  €  что-то незримое  уже Явилось  в
воздухе  - запах  иной! ‘тоЯт, смотрЯт. Њногие, как  и  ‘ергей, тут впервые.
Њолчат. ‚ладимирский  архимандрит негромко рассказывает горицкому игумену  о
прежних  злоключениЯх  цесарЯ  Њануила.  ’от,  приставЯ  ладонь  к  большому
старческому уху,  внимательно  слушает. ‘ергей  стоит  рЯдом, тоже  стараЯсь
ничего не упустить из разговора старцев - ему интересно все. –арь Њануил, по
мере  рассказа,  оживает  перед  ним  со всеми  своими заботами  и  трудами,
упорными стараниЯми  во  что бы то  ни стало  сохранить €мперию, вернее,  то
жалкое,  что  от  нее  осталось, и хотЯ бы сохранить  обычай  старины.  Ћн и
венчалсЯ на царство по прежнему пышному обрЯду. Ћн  и турецкие  набеги сумел
отбить, хотЯ, конечно,  без  победы ’амерлана над ЃаЯзетом €мпериЯ  врЯд  ли
существовала бы уже.  €  к тому же,  в  ‚еликом городе нынче кого только  ни
было!  Љроме  греков  - фрЯги  и  франки,  армЯне,  болгары, славЯне-русичи,
грузины,  аланы... € больше всего  генуэзских фрЯгов, которые уже почти  что
съели Љонстантинополь! Љабы не православнаЯ вера, и вовсе грекам пропасть! Ђ
‘ергей  слушает  и  запоминает  одно:  вера  держит  власть! ‚ера  -  основа
государств.
     Ќо  вот корабль входит в узкость Ѓосфора. Џриспущены паруса, опускаютсЯ
на  воду длинные  весла.  ѓребут  все  - и мирЯне,  и духовные,  иначе можно
простоЯть тут неделю, ожидаЯ попутного ветра. Ѓокастый паузок едва движетсЯ,
хотЯ ладони уже стерты до волдырей, и пот заливает глаза. ’екут часы. ‘ергей
гребет, сжимаЯ зубы, думает, дивЯсь, - а  как же рабы на  галерах? ‘ утра до
вечера этой каторги и так - всю жисть!
     Ќаконец с какого-то определенного поворота (подул ветер и вновь поднЯли
паруса)  открылась ширь, золотисто-сиЯющаЯ и туманнаЯ, и  справа -  коростою
черепичных крыш,  громоздЯщих по склонам, город, единственный в мире. ‚торой
ђим.  ѓород  Љонстантина  ђавноапостольного, лишенный  империи, но  все  еще
пленительно прекрасный, и такой большой, уходЯщий в бесконечность, к далеким
‡олотым  воротам,  что  русичи,  попавшие  сюда впервые, поневоле терЯлись и
робели.
     Љорабль едва скользит по волнам (ветер опЯть утих), тихо-тихо проплываЯ
мимо высокой горы, на  вершине  которой окатистой горою построек возвышаетсЯ
нечто  непонЯтно великое, и только спустЯ  мгновениЯ доходит до ума и  огнем
обжигает сердце догадка - ведь это же ‘вЯтаЯ ‘офиЯ! ’а самаЯ!
     Ђ внизу  - что это? Љакие-то белые  столбы, не  церкви, нет (‘ергей  не
догадывает, что перед ним древний ”орум, выстроенный некогда  Љонстантином в
памЯть об уже исчезнувшей греческой старине,  в памЯть  народных собраний, в
памЯть народоправства, сокрушенного уже Ђлександром „вурогим, героем древних
"Ђлександрий"), а корабль проплывает  наконец с почти обвисшим парусом, мимо
череды  дворцов   и  каких-то,  наверное,  храмов?  (‘лово  "триклиний"  еще
неизвестно ‘ереге.)  €здали  все это скопище  хором, давно  уже обветшалое и
пустое,  растаскиваемое  на  новые  зданиЯ,  заросшее   колючим  бурьЯном  в
человеческий рост, издали выглЯдит непорушенным. "Ѓольшой „ворец!"  - уже не
ошибаЯсь, говорит ‘ергей и торжественно выпрЯмлЯетсЯ.
     ѓде-то  здесь  Њагнавра, ‡олотой ћстинианов дворец,  ЏорфироваЯ палата,
где рождались  греческие цари...  Џо низу гора  обведена  каменною стеною  с
башнЯми. € это ли стены ”еодосиЯ? - гадает ‘ергей, не догадываЯ пока, что те
высокие  тройные  стены,  перед которыми  он вскоре  застынет  в  изумлении,
находЯтсЯ с  той, другой стороны "‚торого ђима". Ђ  город  уже, по мере того
как они  выплывают в  Њраморное  море и идут вдоль берега, открываетсЯ весь,
бесконечною чередою хором, палат, церквей и колоннад  (слово "колонна" также
неизвестно русичам,  говорЯщим  "столбы"  или "столпы"), чередою, уходЯщей в
сиЯющую туманную  даль, которой не видно конца. € там, в  золотистой  дымке,
пронизанной   мЯгким  морским  солнцем,  что-то  блазнит,   что-то   как  бы
возвышаетсЯ над землей... Ќо далеко! Ќе видать!
     Ѓлизит гавань. ’а самаЯ, к которой когда-то приставал его отец. € ведут
их, хоть ‘ерега и  не догадывает об этом, в тот же монастырь, на полугоре, с
теми же каменными кельЯми, с тем же византийским храмом, украшенном, хоть  и
скромно, росписЯми и мозаикой. ‚се повторЯетсЯ вновь и вновь, в каждом новом
поколении,  и  потому так  пронзительна  и так прекрасна жизнь,  что она  не
подвержена  старости, и  народы обновлЯютсЯ  вновь  и  вновь,  как  ежегодно
менЯетсЯ листва на деревьЯх.
     ‘ергей стоит  со всеми под сводами  церкви,  внимаЯ  свЯщенным  словам,
произносимым по-гречески. Ћн ужасно волнуетсЯ: сможет ли он говорить?
     Џоймут  ли его  местные  жители?  €  таким жалким  кажет ему его знание
греческой молви, полученное бессонными ночами труда, там у  себЯ, на далеком
севере!
     Џотом они  едЯт,  и  ‘ергей  с осторожностью  пробует  каких-то вареных
морских  существ  - устриц? Ћсьминогов? †ует чьи-то студенистые щупальца,  с
опаскою пробует маслины -  впрочем, отец говорил  ему о  них. …ст крошащийсЯ
сухой хлеб,  жует сладкие  грозди  вЯленой  дыни,  пробует  смоквы, так и не
понЯвши, на  что же похожи они? Џьет греческое темно-красное,  почти  черное
вино.
     …му уже хочетсЯ в город - побродить по этим улицам, ощутить разноЯзычье
великого города, и -  о, радость!  - …пифаниЯ  отпускают,  а …пифаний  берет
‘ергеЯ с собой! Џочтенный муж,  изограф и писатель, двигаетсЯ резвее  юноши,
вертит головой, тЯнет ‘ергеЯ за собою, словно ему тож не более двадцати лет!
Ћни по  косой, крутой, неровно устланной камнем улочке  подымаютсЯ  в гору и
попадают на  ипподром -  кое-где  обрушенный, с рухнувшими статуЯми свЯтых и
греческих  героев,  замолкший  навсегда,  но  все  равно  прекрасный,  ровно
отесанные  каменные ступени которого  как будто говорЯт об иной, величавой и
мощной  эпохе -  когда  город был  столицею полумира, -  о великих  предках,
уснувших в этой земле. †арко,  камни прогреты солнцем, но ласковый ветерок с
морЯ умерЯет  жару. Ћни стоЯт плечо  в  плечо над руинами прошлого,  стоЯт и
молчат, пока наконец …пифаний  не начинает сбивчиво и горЯчо рассказывать  о
состЯзаниЯх  колесниц,  о  партиЯх  голубых  и  зеленых, о  страшной  резне,
устроенной  тут  в  царствие ћстиниана, о  торжественных процессиЯх Ѓольшого
„ворца, о золотых львах, что стоЯли около трона, рычали и шевелили лапами, о
самом  троне, словно  по  волшебству  возносимом под  небеса,  и о том,  что
император во времЯ приемов оставалсЯ недвижим, как статуЯ. Ћ золоте, шелках,
славе  €мперии,  великой и  древней, еще  в те времена,  когда  послы  кнЯзЯ
‚ладимира только еще восхищались богослужениЯми в ‘офийском соборе.
     Ѓок  о  бок,  они оба  сбегают по  каменным ступенЯм вниз,  разглЯдываЯ
обелиски, медных змей  и прочие  диковины, разоставленные тут еще  в древние
времена. ѓигантский  египетский  обелиск,  доставленный сюда по распорЯжению
”еодосиЯ ‚еликого,  пробуют читать надписи, сделанные на греческом  Языке  и
латыни...  € уже рЯдом  развалины  дворцов, и  вон там -  ‘офиЯ! Ќо  надобно
возвращатьсЯ домой. ‚ечером  встреча  с новым  митрополитом ”отием,  которой
пренебречь нельзЯ.
     Ќовый митрополит  прЯм,  сух, горбонос, с  такими большими глазами, как
пишут на иконах. Ќо, впрочем, когда улыбаетсЯ, лицо его расцветает и лучитсЯ
добротой.   Ћн   внимательно   рассматривает   каждого   приезжего   русича,
расспрашивает,  прикидываЯ,  верно, и это и вот  то? ‘ергеЯ тоже не миновал,
вопросил, кто он? € ‘ергей, весь до ушей покраснев, дрожащим голосом и путаЯ
слова, отвечает по-гречески, что-де работает в книжарне по  приказу прежнего
владыки Љиприана. "„обрый  труд!" - говорит ”отий и, не прибавивши больше ни
слова, переходит к следующим. - "Ћставит он менЯ или нет?" - гадает  меж тем
‘ергей, ведаЯ и крепко запомнив слова отца на расставании:
     - "„альше, сын, Я тебе ничем помочь не смогу! —есть рода нашего  теперь
тебе самому держать!" Ћн готов был ее держать, но как? Ћдно ведал:
     "Ќадобно понравитьсЯ ”отию! Ќо как и чем? Ќе поноски же за ним носить!"
     ЉраснеЯ, запинаЯсь, он  призналсЯ наконец  в  своей беде …пифанию.  ’от
ответил осторожно:  "џ и  сам в той же  трудноте! Њне мою работу творить без
благословеньЯ  владыки  неможно!  Њыслю, русичи  будут  ему нужны.  Ќо  кого
приблизит  к себе, не  ведаю!  Ѓыл у  нас свой митрополит - Ђлексий. ‡а него
должно век Ѓога молить  - свЯтой муж!  Ќо был и  Џимен, подлец из  подлецов,
тоже свой! Ђ такого духовного мужа  и ратоборца церковного, каков был ”едор,
архиепископ ђостовский, каков был и „ионисий ‘уздальский, ныне у нас нет!"
     Ћни выстоЯли службу в ‘вЯтой ‘офии на другой  день по  приезде.  ‘лужил
сам патриарх Њатфей.  ‘ергей ждал всЯкого  - отец вдосталь говорил о главном
храме православного мира, но все же такого не  ждал! Ќе чаЯл этой высоты, не
ждал огромности купола,  висЯщего в вышине как бы на струЯх света, льющегосЯ
из  подкупольных окон. € даже многочисленные  реликвии:  ‘трасти  •ристовы и
прочее не отвлекли от главного. ’ак и запомнилось, на всю последующую бурную
жизнь, жизнь,  всех извивов которой он нынче не мог бы себе еще и вообразить
- высокие голоса греческого хора, толпа  внизу, толпа наверху, на  гульбище,
опоЯсывающем   собор,   и   страшнаЯ,  все   подавлЯющаЯ  высота  собора,  в
воспоминаниЯх становившаЯсЯ все выше и все величественнее.
     Ћн  молилсЯ  прилежно  и  с  верой,  повторЯЯ про себЯ  русскою  молвью
греческие слова. „ивилсЯ  иноземцам, свободно  толпЯщимсЯ  в  храме,  внимаЯ
православному  богослужению.  €  опЯть  казалось  удивительным,  что там,  в
далекой  ‹итве,  идет, вспыхиваЯ острыми  приступами  насилиЯ, глухаЯ борьба
церквей, а тут? €ли тут латинЯне уже не боЯтсЯ освЯщенного православиЯ?
     €ли смирились с ним пред общей бедою: угрозою бесерменского завоеваниЯ,
или, напротив,  уже сокрушили  –ареградскую  патриархию и  теперь  милостиво
"дозволЯют" грекам служить по-своему? € такое-то обсуждалось в московских-то
разговорах, что латинЯне и служить по-своему  дозволЯт русичам, и  на  Языке
своем, лишь бы ђимского Џапу признали, небесную власть  заменили земной! ’ак
или эдак - не понЯл. Ќо службою и самою ‘офией был потрЯсен.
     ЏредставлЯлись патриарху Њатфею. ЏредставлЯлись Њануилу, и опЯть ‘ергей
мало  что понимал, хотЯ василевс (так по-гречески именуют царЯ) Њануил ему и
понравилсЯ.  Џростое усталое лицо.  ‡начительность без гордости.  € чуЯлось,
что  русичи,  не раз уже спасавшие императора от разгрома,  ему очень нужны.
Ћтсюда как-то  выходило, что и ”отий должен быть добр к русичам,  по крайней
мере, к членам нынешнего посольства... Њногого ‘ергей еще не знал! Ќе ведал,
что  есть дипломатиЯ, когда добрый муж делает злое или бесчестное  дело, ибо
так  велЯт  ему  интересы страны. € добро  бы  еще,  интересы страны, земли,
народа, Языка своего! Ђ  куда  чаще  - интересы  тайных  сил,  враждебных  и
стране,  и народу... ђазве надобно кого-то уговаривать любить  свою ђодину?!
ђазве можно работать на  то, дабы разрушить  ее? Ќо у греков, говорЯт, такое
стало  в  обычае. Ћни оболгали и уничтожили Љантакузина, спасителЯ своего, и
когда  он уже отрексЯ от власти, охлос (черный народ), бают, бросал  камни в
его  возок! —ем  он  им  всем не  угодил?  ’ем, что пыталсЯ  спасти €мперию?
Ќеужели  может  настать  тот  час, когда  судьба  ‡емли,  ее  достоинства  и
надобность ее  защищать станут тЯжелы длЯ граждан? €  тогда - конец? € тогда
приходЯт кочевники? ЏриходЯт завоеватели,  все равно  какие! Њонголы, турки,
немцы, литва... Ќадобно выспросить …пифаниЯ, что он мыслит об этом!
     ‚  свободные  часы  они  пробирались  полуразрушенными  залами  древних
триклиниев, заглЯдывали в фиалы, где из разрушенных фонтанов еще капала вода
на  выщербленный  мрамор  плит,  бродили  по  рынкам,  любовались вывешанною
парчой, дорогим оружием, посудой, иконами, выставленными  на продажу (купить
было  не  на что).  Љак-то  прошли по Њесе, от  форума к форуму, и добрались
наконец до ‘тудитской обители и до ‡олотых ворот и уже оттуда, выйдЯ обратно
в город,  возвращались к ‚лахернам вдоль облицованного  тесаным  камнем рва,
вдоль  тройного  рЯда стен  ”еодосиЯ,  и  только тут  понЯл ‘ерега то, о чем
говорил отец, не  понимавший, как  можно было город  с такими  стенами сдать
крестоносцам, почитай, что без боЯ?
     ‚осходили  на  башню.  (…пифаний  уговорил  охрану пустить их  наверх.)
Ћттуда со страшной  высоты отокрылсЯ весь город, вплоть до ‘офии, и сиЯющее,
уставленное черными точками кораблей, Њраморное море, вечно туманное,  вечно
загадочное,  манЯщее  в неведомую  даль,  в  иные страны  и земли, на  Ђфон,
свЯтыню православиЯ, в ѓрецию,  в Ђфрику и €талию, в  ђим, где, как уверЯют,
до   сих   пор  еще   не   обрушены  храмы   древности   и  стоит   Љолизей,
дворец-ристалище, побольше константинопольского ипподрома, ђим, претендующий
на земную власть над всем христианским миром... …ще впереди  раскол западной
церкви,   џн    ѓус,   протестанты,    лютеране,    кальвинисты,   гугеноты,
‚арфоломеевскаЯ ночь, религиозные споры,  обильно политые кровью, - это  все
еще  впереди! € гибель  ‚изантии еще  впереди, хотЯ тут  она уже видна,  уже
чуетсЯ мернаЯ  поступь зримо  подступающей беды,  от  которой  и эти высокие
башни, по-видимому, не спасут.
     - —то может спасти народ от гибели, когда  и сила становитсЯ бессильна,
когда армии  гибнут,  а правители предают  свой народ?  - спрашивает ‘ергей,
стоЯ на высоте, обдуваемый тепло-хладным ветром с далекой Ђдриатики.
     -  ’олько  вера! - отвечает …пифаний.  - ‚ерою укреплЯетсЯ  народ, вера
создает свЯзь времен, от прошлого к будущему, и пока на ђуси рождаютсЯ такие
мужи, как ‘ергий ђадонежский, победить нас нельзЯ!
     - ’ы напишешь о нем? - вопрошает ‘ергей, вдруг по наитию понЯв грЯдущее
назначение своего старшего друга.
     -  Ќапишу! - помедлив, отвечает  …пифаний. - Ќе теперь. Џока не могу. џ
должен постигнуть многое, неведомое мне, что понимал он, почему и был мудрее
многих. „ушой понимал! Љак это выразить словами? Ќе ведаю...
     Ћни  спускаютсЯ  вниз,  идут молча  сквозь  город. €з  глубины  обители
монастырЯ  •ора  доноситсЯ стройное пение.  Ќе сговариваЯсь, заходЯт туда  и
ослеплены сверканием  мозаичного  чуда  на  стенах и сводах храма.  € стоЯт,
неприлично задрав  головы вверх,  и  крестЯтсЯ, внимаЯ не  то  службе, не то
самой красоте  церковной.  €  после бредут дальше по  пыльным  улицам,  мимо
играющих детей и развешенного на просушку бельЯ,  мимо жалких лотков уличных
торговцев  (Ќе приставай! Ќету серебра,  ни меди,  ничего  нет!  ђусичи  мы!
„уховные!), мимо запахов  жареной  камбалы, мимо устричных куч и развешенных
вЯленых  осьминогов, мимо  корзин с различною  греческой  овощью: капустою и
маслинами, луком и золотыми круглыми плодами какого-то дерева, орехов, дынь,
смокв и лимонов, измученные до предела, пропыленные, усталые и счастливые. Ђ
…пифаний рассказывает  юноше, как он  некогда мечтал узреть ‚еликий  город и
упросил покойного ”еофана  изобразить ему ‘офию на листе бумаги  со всеми ее
"катихумениЯми" и столбами, с медЯною статуей ћстиниана на коне и с державой
в  руке, и  как  это,  наверное,  смешно казалось  тогда!  Ќаивность  юности
оправдана юностью тем, что все еще впереди, и все еще можно постичь! Ќе то у
старца, коему и мудрость не прибавит лет жизни, и как  там ни  гадай,  все в
прошлом  и  уже неповторимом  исчезнувшем  далеко,  все прожито, и  остаетсЯ
только наставлЯть юных, учить их мудрости, дабы свеча не погасла!
     Њежду тем длЯтсЯ переговоры.  —то-то мешает  окончательному утверждению
”отиЯ  на  престоле  митрополитов  русских.  ‚мешиваетсЯ  католический  ђим,
протестует ‹итва, скачут гонцы на ђусь и обратно. ‚се вести с ђодины доходЯт
сюда  с  опозданием  на три-четыре  месЯца. ’ак,  о  набеге …дигеЯ  русичи в
–арьграде  уведали  только  весной,  пережив  во  граде  Љонстантина  гнилую
греческую зиму  с  дождЯми, холодом, снежной крупой и с тоскою по морозам  и
снегу.
     ”отий не  хочет, да и не может тронутьсЯ в путь, пока не получены Ясные
заверениЯ в том, что литовский великий кнЯзь ‚итовт не будет чинить препон в
Љиеве и ѓалицких епархиЯх отправлению им православного богослужениЯ, а это в
свою очередь  зависит  от  воли ђима. € вот начинаетсЯ  предолгаЯ  волокита,
плывут корабли, скачут гонцы, вмешиваютсЯ, как водитсЯ,  генуэзские фрЯги...
Њеж  тем  ‘ергей уже бойко болтает по-гречески,  а в келье по вечерам читает
‚асилиЯ ‚еликого, €оанна ‡латоуста и ‘инессиЯ.
     Џри свете маслЯного светильника  разбирает труды византийских риторов и
философов, штудирует Џселла, набираЯсь греческой  мудрости и все не понимаЯ,
как это при таковой учености можно  было довести империю ромеев до нынешнего
ее состоЯниЯ? €ли червоточина была  заложена в ней с самого днЯ рождениЯ? ‚о
всех этих "секретах" и "канцелЯриЯх", в бюрократическом творчестве ћстиниана
‚еликого,  в непомерной гордости  ромеев, сменившейсЯ ныне подличаньем перед
чужою и чуждою силой?
     Ћн начал учить  латынь и  уже довольно  сносно читает латинские  тексты
Ѓиблии,  и  даже заглЯнул в ’ита  ‹ивиЯ, дивЯсь истории „ревнего ђима. џзыки
даютсЯ  ‘ергею  без  особого  труда  (дома   он   выучилсЯ   сносно  болтать
по-татарски: Язык постигал на рынке и что-то перенЯл от дЯди ‚асилиЯ).
     ‡нание Языков -  благо всегда и во всЯкую  пору.  ‚ замыслах  ‘ергеЯ со
временем выучить польскую молвь, фрЯжскую  и,  быть  может, немецкую, хотЯ о
том, чтобы побывать, скажем, в €талии, он пока не мыслит совсем.
     ‚ременами так тЯнет на ђодину - хоть  волком вой!  •отЯ много  позже он
будет  вспоминать  это  вынужденное  константинопольское  сиденье с  великою
радостью: как  школу, как времЯ, когда он много узнал и многое сумел постичь
и выучить (и даже основы знаниЯ фрЯжского  и латыни получил в те именно  два
года, что пробыл в Љонстантинополе).
     Љак-то так  получилось на ђуси, что  блестЯще начатое  еще при џрославе
Њудром  просвещение  и  расцвет грамотности не  привели  в  должное  времЯ к
поЯвлению на ђуси университетов,  что  должно  было  произойти не  позже  XV
столетиЯ. € многие наши последующие беды именно поэтому  и произошли, потому
что  вот  именно  "погасла   свеча"  рано  и  с  успехом  начатого  русского
просвещениЯ.
     ‚озвращаЯсь на ђусь раннею весною 1410 года, посуху,  через Љиев, ”отий
должен был обновить митроп