не умен!
     Ќе то что не  умен вообще, нет,  и знает, и понимает многое, а в чем-то
самом главном не умен, в том, что было у отца, и есть, несмотрЯ ни на что, у
Њарфы €вановны Ѓорецкой".
     Ќу, он и Џолинарьины хоть честные, а ‚асилий Њаксимов тысЯцкий,  рыжий,
с хитрым темным взглЯдом, весь скользкий, как налим, тот что? Ђ ведь вроде и
против Њосквы, с ”едором Ѓорецким кумитсЯ - ничего не понЯть!
     …му было стыдно перед €саком ‘еменычем, стыдно и перед Ѓорецкой.
     …жечасно  с  грустью   убеждаЯсь,  как  ему  далеко  до  отца,  молодой
‘воеземцев  не мог ни собрать славлЯн воедино, ни  сам внутренне решитьсЯ до
конца на что-то одно.
     ‡емли, впрочем, терЯть не хотелось никому. ‚ конце концов ‘лавна в лице
своих боЯр высказалась так: они присоединЯтсЯ к тому решению, которое примет
общеновгородское вече.

        x x x

     ‚се это  кипение  страстей  разбивалось у  порога  изложницы умирающего
архиепископа, и не потому, что при дверЯх его покоЯ стоЯли стражи бдительные
или сторонники московской митрополии, нет! ‡а годы  архиепископства владыка,
сам неревлЯнин  по происхождению, вольно и невольно окружил себЯ неревлЯнами
и плотничанами - противниками Њосквы.
     ‚ладычные чашник и стольник,  …ремей ‘ухощек  и ђодион, были неревлЯне,
неревлЯнами  были и многие другие ближники архиепископа.  Џимен, наместник и
ключник €онин, происходил из  Џлотницкого конца, возглавлЯЯ наивраждебнейшее
Њоскве  крыло тамошней господы...  Џросто  все земное  уже  отошло, невесомо
отпало  от €оны, как отпадают сухою и тихою осенью отмертвелые листьЯ. Њарфа
понЯла  это, чуть  только увидела  прозрачные, нечеловеческой, уже  неземной
Ясности глаза умирающего.
     ѓоворить с ним было трудно. €она путал имена, даты, живых и мертвых.
     Ћна бережно  растолковывала ему, что происходит в  городе,  упорно, все
еще надеЯсь,  наводила на  мысль  о  восприемнике. Ќо когда наконец  и вдруг
понЯла,  что нет, дело не в слабости  и не в забывчивости  предсмертной, что
€она помнит о Џимене и все давно уже решил, у нее опустились руки.
     - Ѓожьим  судом,  по  жребию,  да изберут  владыку себе! - тихо  сказал
умирающий.
     Ћн хотел одного: единства всех их, светлого единениЯ во взаимной любви.
€збрание восприемника по  указу прежнего владыки грозило  расколоть город и,
значит, было неугодно  ѓосподу. €она уже плохо представлЯл, что творилось за
стенами владычного  дворца, что  город все  равно  уже  расколот  и кипит  в
борьбе.
     ЊЯгко,  чтобы  не  раздражить  и  не  огорчить   умирающего,  сдерживаЯ
внутреннюю страсть, Њарфа пыталась втолковать ему, как обстоЯт дела и почему
необходимо самому €оне назначить Џимена.
     - „щерь моЯ,  неужели ѓосподь в мудрости своей не  больше нас? „ай  …му
решить! „ай. € положись на волю создавшего тебЯ.
     ќто  была  стена. ‘  отчаЯнием вспоминала Њарфа, как легко  она  прежде
говорила с архиепископом, как легко и душепонЯтно. € теперь - словно путник,
опоздавший к перевозу, смотрит она недвижимо на удалЯющуюсЯ по водной  глади
лодью,  и не пробежать по воде,  не наступить в  реку  смерти живыми ногами!
—еловек земных  дел, зримых страстей, и человек, наконец полностью  отдавший
себЯ Ѓогу, уже не могли понЯть один другого.
     ‚се,  чего добилась  Њарфа,  это того лишь,  что  €она снЯл перстень  с
прозрачной руки, владычный свой перстень с печатью, прошептав:
     - ‚от, передай Џимену! - и устало закрыл глаза.
     ЃорецкаЯ бросилась к  ѓрузу. Ћфонас подумал,  пожевал твердыми  губами,
задираЯ бороду, решил:
     -  ‘оберем  вЯтших! ‘тарейших всех,  посадников,  тысЯцких, игуменов  и
архимандрита ”еодосиЯ, весь город, изо всех концов. „а узрит согласие!
     Њыслю, всема Явимсе - умолим!
     ќто  было четвертого  ноЯбрЯ.  Ђ  на  другой  день собравшаЯсЯ боЯрскаЯ
господа  вкупе  с  иерархами  церкви  была  остановлена  в  воротах  „етинца
владычными слугами в траурных уборах,  известившими посольство,  что владыка
умер в исходе ночи. ‚ыборные тут же были допущены лицезреть покойного.
     ѓорели свечи. ‘огласный хор пел заупокойную молитву.
     ’ело архиепископа,  исхудавшее настолько, что уже почти  превратилось в
мощи, было вскоре торжественно  погребено, в согласии  с завещанием €оны,  в
Ћтни  пустыни,  личном монастыре  покойного. „уша, взыскующаЯ горней  любви,
пошла к Ѓогу.
     ‚ разгар  похорон, на  третий день по успении  архиепископа, в Ќовгород
прибыл  со  свитою,  дружиной,  купцами,  писцами,  монахами  кнЯзь  Њихайло
Ћлелькович, с  почетом встреченный избранными  боЯрами, во главе  с Ѓогданом
…сиповым,  „митрием   Ѓорецким  и  ”еофилатом  ‡ахарьиным,  и  поместилсЯ  в
кнЯжеском тереме на ѓородце,  откуда выехал московский наместник, и вслед за
ним  были силой  удалены  все  оставшиесЯ  чины  московской  великокнЯжеской
власти. ЏевучаЯ южнаЯ речь зазвучала на улицах и в торгу.
     Ѓорецкие  и  их  соратники не пожалели  государственной  казны ‚еликого
Ќовгорода. ЉнЯзь Њихайло должен  был понЯть,  что новгородское  кнЯжение  не
беднаЯ вотчина,  не  ржаной кус,  и что  Ќовгород ‚еликий не чета  постоЯнно
разорЯемому татарами и давно оскудевшему Љиеву. „еньги и добро лились рекою,
что вызвало даже  ропот  горожан,  да и  многих  боЯр,  особенно на  ‘лавне.
‘офийский летописец впоследствии записывал, что  недолгое  кнЯжение  Њихайлы
Ћлельковича  тЯжко  и  "истомно"  обошлось  Ќовгороду  "кормами,  вологою  и
великими дарами".
     Љроме того, и  это смутило  уже  многих  сторонников Ѓорецких, с кнЯзем
прибыла  не столько  военнаЯ дружина  (кормить  ратных, защитников, куда  ни
шло!), сколько многочисленные слуги и двор - сотни жадных до  корма и даров,
но бесполезных Ќовгороду  людей: волынские и  киевские жиды, торговые и иные
советчики,  польские и  литовские  нищие шлЯхтичи, чаЯвшие урвать  кусок  от
новгородского пирога. € всех кормили, и кормили  щедро,  возами везли  хлеб,
жито,  овес лошадЯм, мЯсо - целыми тушами, свЯзками - битую птицу, бочками -
мед и пиво, корзинами - сыры,  кадушками - масло, коробами - всЯкую приправу
к столу, бочки сельдей, репуксы, сигов, лососей, свЯзки сушеных лещей и иной
копченой и вЯленой рыбы. „арили платьем, оружием, конЯми.
     ‘ама Њарфа тотчас после торжественных похорон архиепископа €оны Явилась
на ѓородец,  ко кнЯзю Њихайле, узнать, всем  ли доволен, не терпит  ли нужды
какой он или слуги его?
     Њарфа  была в темно-синем атласном  саЯне со сквозными,  сканной работы
крупными золотыми пуговицами от верха до подола. Ѓелоснежные пышные  рукава,
отороченные  у  запЯстий  золотым  кружевом,  придавали  лебединую  легкость
движениЯм  ее  слегка  потемневших,  крепких  рук  с  дорогими перстнЯми  на
пальцах. Ќе сморгнув,  она плавно  подала руку склонившемусЯ перед ней кнЯзю
длЯ поцелуЯ -  иноземного приветствиЯ,  принЯтого, как она знала,  у знатных
жонок  в лЯшской земле. Њежду прочим разговором осведомилась, любит ли кнЯзь
охоту, обещала прислать ловчих соколов  и  своих  доезжачих в помочь  кнЯжим
загонщикам. ‚опросила затем, давно ли кнЯзь виделсЯ с королем?
     Њихайло Ћлелькович  глЯдел  в  ее  белое  от  искусно  наложенных белил
широкое  темнобровое  лицо, вспоминал все, что слышал о  ней  в ‹итве, и его
постепенно  начинала  захватывать  тЯжелаЯ  властнаЯ  красота  Ѓорецкой.  Ћн
передал   привет  от  пана  Ћндрюшки   €саковича,  в   ответ  на  что  Њарфа
ласково-насмешливо повела бровью.
     -  Џомнит менЯ  пан?  - спросила  с  переливами  в голосе,  так  что  у
киевского кнЯзЯ что-то сдвинулось в душе. - Ћндрюшка  €сакович!  усмехнулась
Њарфа, и глаза ее оделись поволокой. - „есЯть летов прошло...
     ‘ваталсе! ’огда еще шутили: Я по мужу, он по  отцу, а  скажут -  брат с
сестрой!
     Џоворотилась, поглЯдев вдаль, за  окно,  на виднеющийсЯ сквозь слюдЯные
Ячеи оконницы ћрьев,  легко  повела головой (закачались со звоном серебрЯные
кольца  в уборе), смахнув  и пана  Ћндрюшку,  и  прочие воспоминаниЯ, строго
заговорила о грамоте, о короле, о послах...
     „еловой  разговор  этот оставил  в киевском кнЯзе неделовое  волнение и
смутный стыд за то, что он предает Ќовгород. ‘тарший брат, ‘емен,  что сидел
на столе киевском и давно кумилсЯ с Њосквой, предупреждал Њихаила, чтобы тот
не  ввЯзывалсЯ в  новгородские дела, а  уж коли  ввЯзалсЯ,  то  не  спорил с
московским кнЯзем.  "‚ ‹итве сейчас силу взЯли католики да  польские паны, и
им, православным кнЯзьЯм литовским, не пришлось  бы скоро самим проситьсЯ на
Њоскву!" - говорил ‘емен. „а и поможет  ли король Љазимир Ќовгороду, не увЯз
бы в делах угорских!
     Џро все то  Њихайло Ћлелькович не  сказал Ѓорецкой, и  уж  тем паче  не
поведал о том, что и тут, в Ќовом  ѓороде, с  ним, с Њихаилом, велись совсем
иные речи...
     „алек  был Љиев нынешний от ‡олотого Љиева древних времен,  и  нынешние
кнЯзьЯ киевские от  черниговских  да киевских кнЯзей золотой поры  ‚ладимира
‚севолодовича Њономаха!
     € еще в одном ошибалась  ЃорецкаЯ. Џриезд Ћлельковича не только укрепил
ее сторонников,  но  и вызвал новые разногласиЯ. “силившаЯсЯ власть Ѓорецких
испугала  многих,  и   когда  начались  толки   вокруг   назначениЯ   нового
архиепископа,  дошло  чуть  не  до усобных  боев. —то  ни делали  сторонники
Ѓорецкой,  перевесил обычай,  постановили избрать архиепископа жребием. ‚се,
чего добилась Њарфа и  в  этот раз, это что Џимен  был включен  в число трех
соискателей,  из  коих  одного,  по  жребию,  сам  Ѓог  должен  был  избрать
молельником  и  заступником  ѓосподина  ‚еликого  Ќовгорода.   „вое   других
смиренный  инок ‚арсонофий, духовник  покойного €оны, и вЯжицкий протодьЯкон
”еофил, ризничий  архиепископа, -  были выдвинуты если не  прЯмыми врагами и
завистниками Ѓорецких, то во всЯком случае противниками непомерного усилениЯ
власти неревлЯн.  ‚арсонофиЯ предлагало черное духовенство и часть  прусских
боЯр, за ”еофила хлопотали ‡ахариЯ Ћвин и ‘лавна.
     Ќочью  соратники  собрались  у  Ѓорецких. Џимена  не  было. ђассказывал
…ремей  ‘ухощек.  ЉолеблющийсЯ  свет тресвечника не достигал  углов, большаЯ
горница тонула  в  полутьме. џркого огнЯ не зажигали намеренно.  ђезкие тени
вздрагивали на лицах.  ‘вет свечей отражалсЯ  в глазах,  да вспыхивала порою
полоса  золотого  шитьЯ или  перстень  на  чьей-нибудь поднЯтой руке. Њарфа,
выпрЯмившись, неподвижно застыла в  кресле.  „митрий с  ‚асилием  ѓубой, оба
положив  сжатые  кулаки   на  столешницу,  слушали  …ремеЯ.  „ела  творились
невеселые.  Ќа  владычном дворе не  прекращалась  грызнЯ.  ђешение  избирать
владыку  по  жребию разом  поколебало  власть Џимена. "†дать  можно  всего!"
закончил …ремей, устало отклонившись к стене большим телом.  Њассивное  лицо
его разом утонуло в тени. ђодион, владычный стольник, подал голос сзади:
     - ‚арсонофий весь в руке архимандрита ”еодосиЯ!
     - Ђ ”еофил ваш какими добродетелЯми украшен, кроме Ћвиновой помочи?!
     - спросила ЃорецкаЯ угрюмо.
     - Ѓог изберет... - отозвалсЯ нерешительный голос из темноты.
     -  Ѓогу, однако,  дозволено  из  троих  одного избрать!  -  откликнулсЯ
ѓуба-‘елезнев. - “ж не от митрополита ли московского наказ?
     -  ЌаврЯд! - сказал …ремей глухо. - Ћт Њосквы ищо гонцу и  не доскакать
бы было!
     - ‘ами сЯ топим! - присовокупила Њарфа.
     - Ђ заслуги его какие ж... - вновь сказал ђодион с невеселой усмешкой.
     - ђизничий... ЏротодьЯкон. Ѓыл тише воды, ниже травы! Џустое место!
     ‚идать, никому не страшен...
     - ‘вЯто место не  бывает пусто! -  возразил пословицей  ‘елезнев. ’акой
может, коли дорветсЯ до власти, столького натворить!
     -  Ќу,  власть  ему еще не дадена. Џодождем божьего  суда!  - заключила
Њарфа, вставаЯ. ‚ душе она верила, несмотрЯ на все, что победит Џимен.
     ‚ыборы владыки были назначены на пЯтнадцатое ноЯбрЯ. Ќа замерзшую землю
падал   легкий  снег.   Ќо   ни  снег,   ни   довольно   сильный,  порывами,
северо-восточный ветер не могли разогнать тысЯчи народа, оступившие „етинец,
заполнившие берег  и близлежащие улицы ‹юдина конца  и ‡агородьЯ, и амбарные
кровли,  и  высокие  паперти  церквей, и возвышенный  крутоЯр  на  скрещении
ЉузьмодемьЯнской и ‚еликой улиц в Ќеревском конце, и ‚еликий мост, не говорЯ
уже  о  самом  „етинце, внутри которого люди стоЯли плечо к  плечу,  и  тоже
взбирались на все  возвышенные места -  на стены, звонницу,  даже на  кровли
архиепископского  дома.  Џереговаривались, поталкиваЯ друг друга,  замерзшие
топали ногами, дули на руки, охлопывали себЯ рукавицами.
     Ћжидалась   торжественнаЯ   литургиЯ,   после    чего   собственноручно
подписанные степенным посадником €ваном ‹укиничем и запечатанные его именною
печатью жеребьи, положенные в алтаре, на престоле, будут по очереди вынесены
наружу  и  всенародно распечатаны. Ѓог  и  свЯтаЯ ‘офиЯ,  премудрость божьЯ,
оставЯт  у  себЯ  на престоле  один  жеребий,  своего  избранника,  будущего
новгородского владыки.
     Њарфа проснулась  в  это  утро  поздно, со слабостью  в теле, то  ли  к
перемене  погоды, толи оттого, что на левом боку  спала.  ‡а  окошками падал
снег, и  она  долго лежала,  закрыв  глаза, справлЯЯсь  с головокружением, и
вспоминала приснившийсЯ  сон.  ‘он был непонЯтный. ‚ проснЯх  виделось,  - и
сама  не могла  уразуметь, к добру ли,  к  худу ли? - будто как  колокольный
звон, и  большие  сиЯющие бело-розовые  каменные соборы плывут  по  воздуху,
ближе,  ближе,  и мимо нее, и  звон все звончее, радостнее, и видит, что это
чудно  преображенные новгородские  церквы  плывут,  словно лодьи,  и  голова
кружитсЯ, и  звонЯт, звонЯт колокола... Џроснулась -  звонили в ‘офии. Њарфа
еще полежала,  чувствуЯ, как постепенно замирает кружение  в голове  и  тают
белые плывущие соборы, а звон софийских  колоколов  мешаетсЯ с  тем, в мечте
приснившимсЯ  чудным звоном, и лежа, не понимала -  к  чему такой  сон? “мом
прикинуть - не к добру, а на сердце словно как радостно от чего-то.
     ‚  „етинец  съезжалась всЯ именитаЯ  господа.  ‚ соборе вЯтших  мужей и
жонок пускали  в  первый  рЯд, и  они стоЯли  там, остолпленные и  стиснутые
иными,  тоже нарочитыми  горожанами, купцами,  житьими,  старостами  улиц  и
ремесленных братств, среди которых нынче, как равные среди равных,  мешались
куколи, рЯсы и мантии духовенства. ЃорецкаЯ в собор не пошла.
     ђешила  дожидатьсЯ избраниЯ владыки дома. ‘луги, расставленные по пути,
на  вышке терема и стенах „етинца, должны  были тотчас извещать ее обо всем,
происходЯщем внутри собора.
     - Ќачалось, Њарфа €вановна! - возгласил слуга.
     - Ќачалось, - повторила Џиша и мелко перекрестилась.
     Њарфа была в иконном покое. ‘тоЯ,  скрестив руки  на  груди, она,  чуть
шевелЯ  губами, повторЯла про  себЯ знакомые слова литургии. €здали, слышное
уже с крыльца, доносилось согласное пение.
     ‘ейчас   в  соборе  -  единое  дыхание  граждан,  торжественное  золото
облачений  духовенства,  мерцание  свечей в паникадилах, хоросах и  стоЯнцах
перед иконами, ангельские  голоса  маленьких  певчих  и густой,  сотрЯсающий
своды голос хора,  которому подпевает всЯ площадь перед собором, черные люди
и  знать,  подпевают  крыши  и  улицы, и, шевелЯ  губами,  беззвучно  вторит
литургии,  стоЯ  в иконном  покое  своем, великаЯ  неревскаЯ  боЯрынЯ  Њарфа
ЃорецкаЯ.  “стремлЯЯ  глаза  к  иконам, она  видит отверстые  царские  врата
‘офийского собора и за ними - престол,  осиЯнный трепетным пламенем свечей и
бледным  струЯщимсЯ  из  высоких окон  светом зимнего днЯ, и на престоле три
запечатанные жеребьЯ, три  кусочка  пергамена, от  которых  зависит грЯдущаЯ
судьба Ќовгорода.
     •ор смолк. Џо толпе пробежала дрожь. •ор снова  запел и снова смолк.  €
вот замерла площадь, замерли  люди вокруг „етинца, и слышно стало, как  идет
по проходу собора, по каменным плитам, меж плотных толп людских, к алтарю, к
престолу  господню софийский протопоп,  как  с  трепетом снимает  жеребей  с
престола и на вытЯнутых  руках  выносит  его,  чтобы  передать  посаднику  с
избранными из старейшин градских, что сейчас сломают печать и всенародно, на
паперти собора, прочтут имЯ первого из отвергнутых ѓосподом.
     - ‚арсонофий!
     …диный  вздох  пронессЯ под высокими сводами ‘офии,  достиг купола, где
грозный ‚седержитель сжатою  десницей вот  уже  пЯтое столетие  благословлЯл
свой  город, отразилсЯ от стен и шелестом обежал соборную площадь, перелетел
за  стены  „етинца, прошел по рЯдам застывших  на морозе  людей,  долетел до
высокого терема под  золоченою кровлей  и проник  в иконный покой, где Џиша,
принЯв весть от подбежавшего махальщика, внЯтным шепотом повторила:
     - ‚арсонофий!
     Њарфа, недвижно  стоЯвшаЯ перед иконами,  вдруг  затрЯслась и  упала на
колени:
     - ѓосподи! ’ы видишь! Ќе отступи!
     ЃеспорЯдочнаЯ бредоваЯ молитва  летела с ее  уст,  и расширенные  глаза
молили пустоту,  а меж тем там,  вдали,  в ‘офийском соборе, выносили второй
жеребей,  второго  изгнанника  божиЯ,  и  €ван  ‹укинич,  у   которого  тоже
непроизвольно подрагивали руки, распечатывал роковую грамоту.
     Њарфа,  стоЯ  на   коленЯх,  заслышала  шевеление  за  дверью  и  резко
обернулась к Џише:
     - Љто? Љто же!
     Ћна рывком  поднЯлась  с колен, шагнула к дверЯм и, уже понимаЯ, но еще
не верЯ, повторила:
     - Љто?! Љого вынесли? ”еофила?!
     - Џимена.
     Ќа престоле  в соборе  свЯтой  ‘офии  премудрой  осталсЯ один  жеребей,
смиренного и мало кому  известного свЯщенноинока ‚Яжицкой  обители, ”еофила,
бывшего  ризничего €оны, бывшего  протодиакона, а ныне, по божью  изволению,
взлетевшего   на  головокружительную  высоту   главы   сильнейшей   на  ђуси
архиепископии, главы дома свЯтой ‘офии ѓосподина ‚еликого Ќовгорода.
     Њарфа прислонилась к косЯку, махнула Џише рукой:
     - “йди!
     ‘о  строгим  лицом  повернулась  к иконостасу, к громадным,  прекрасной
работы, драгоценнейшего  новгородского письма образам  в дорогих  окладах  и
медленно опустилась на колени:
     - ‚ерую в  тебЯ, ѓосподь!  ‚ерую, что не отринешь раб своих и оборонишь
от напасти и труса. ‚ерую, что не предал еси и не отвратил лица своего!
     ‚ерую, ибо пути твои неисповедимы! ‚ерую, что и наказуЯ, милуешь нас.
     ‚ерую в тебЯ  и  молю, укрепи разум мой и  дух  тверд  сохрани во  мне!
‚ерую!
     ‘трогаЯ, поднЯлась с колен. „лЯ новой борьбы. ’олько прЯмаЯ морщина меж
бровей стала заметнее на широком суровом лице.

        ѓлава 11

     ’оржественный  поезд, долженствующий отвезти жениха к чертогу брачному,
обручить церковь  и пастырЯ,  соединив  нового  избранника божиЯ  с  ‘офией,
премудростью, отправилсЯ за ”еофилом немедленно после  оглашениЯ результатов
жеребьевки. ‚Яжицкий монастырь, где, вожделеЯ и не верЯ, ожидал своей участи
”еофил, находилсЯ всего в двенадцати верстах от города, и к вечеру, вернее к
началу ночи, новый владыка, у которого в голове  все  еще кружилось и шумело
от  приветствий,  молебнов,  криков,  колокольного  звона, конского ржаниЯ и
трЯски  владычного  возка  по замерзшей, но еще  не укрытой вдосталь  снегом
колеистой  дороге, от всего  неожиданного  угара свалившейсЯ  на него чести,
потрЯсенный  до  глубины  души,  очутилсЯ в  палатах архиепископских, в  том
заветном покое, к которому он, будучи  ризничим, приближалсЯ не иначе, как с
трепетом и смирением сердечным.
     Ќовое  его  положение казалось  ”еофилу  таким  несоответственным всему
прежнему строю жизни, что перед изложницей €оны вчерашнего ризничего охватил
настоЯщий  ужас. ѓулкаЯ пустота, пугающаЯ  торжественность  тЯжелых каменных
сводов, земли,  сокровища, власть  -  все  было чужое  и  еще не  понЯто, не
восчувствовано, что свое. …го очень  смутили почтительные лица придверников,
ђодиона,  стольника,  прежде   мало  обращавшего  и  вниманиЯ   на  ”еофила,
келейников,  келарЯ, служек. …го ввели  в покой и  почтительно, склонЯЯсь  и
пЯтЯсь задом, удалились.  Ћн стоЯл один.  Џопробовал  рукою выпуклую  резьбу
владычного ложа. Љогда-то, когда он впервые попал сюда, ему очень захотелось
сделать  это,  но не смел. ‘ейчас  сама  рука безотчетно выполнила  давишнее
неутоленное желание. Ћсторожно двинулсЯ по покою.
     ‚зглЯнул  сквозь  решетку  окна.  ’рогал  лиловый   и  палевый   бархат
облачений, золотые сосуды и косилсЯ на двери: не вошел бы кто? ‘ловно увидЯт
прогонЯт.  ‚друг вспомнил  все намеки  и  Ясные  разговоры  не  скрывавшихсЯ
сторонников  Њосквы и ее врагов и струхнул до  боли  внизу  живота, так  что
присесть пришлось. Џомоги, ѓосподи! Љак Я буду, как?! Ћслабнув, он опустилсЯ
на широкую  кровать  €оны  и так  сидел недвижимо до прихода  постельничего,
который помог ему разоболочитьсЯ на ночь.
     Ќочью ”еофил проснулсЯ в трепете. €она, прозрачный, стоЯл перед ним.
     ђизничий сполз с чужой постели, повалилсЯ на колени...  ‚ окно  светила
луна, в ее призрачном неверном луче перед ним  сиЯло его собственное  нижнее
белое  облачение, повешенное  на спицу прЯмь кровати.  Ћн не сразу  пришел в
себЯ, не сразу решилсЯ лечь и задернуть полог.
     Ќазавтра новый  владыка начал  осматривать хозЯйство ‘офийского  дома и
принимать дела. Љ нему потЯнулись  начальники мастерских,  пекарен, медовуш,
конинных  и  скотинных  стад,  владычные  наместники,  посельские,  воевода,
казначей,  ключники. ђазворачивались бесконечные ленты  списков,  столбцы  и
вощаные доски, берестЯные и харатейные грамоты, которым не было конца.
     Ћтложив грамоты, он двинулсЯ в обход своих владений.
     ‚ ризнице осмотрел рЯды стихарей, расправленных и вздетых на  спицы, по
несколько  штук один сверху другого, драгоценные  облачениЯ из  персидской и
цареградской парчи, оксамита, обоЯри, шелков восточных и западных, атласа  и
бархата,  с  подбоЯми  из  тафты  и  зендЯни   синих,  лазоревых,  вишневых,
черевчатых,  зеленых  и  алых  цветов.  Љак  бывший  ризничий,  он  знал  их
наперечет: все  эти рЯсы и рЯски,  саккосы, украшенные  дробницами  и литыми
чеканными пуговицами, густо унизанные жемчугом и золотой канителью; орари  и
епитрахили, покровы и  пелены, наручи, составленные  рЯдами, шитые  шелком и
низанные  лалами,  жемчугом,  золотой  и  серебрЯной  нитью,  со  свЯщенными
изображениЯми  на  иных,  архиепископские   митры,  посохи  с   рукоЯтЯми  в
самоцветных каменьЯх или резные из рыбьего зуба, афонского кипариса, из рога
€ндрик-зверЯ, что  привозЯт из €ндийской земли и достают у народов северных,
нагрудные  панагии на драгоценных  цепочках,  усыпанные алмазами,  Яхонтами,
изумрудами,  розовым  жемчугом  и  кораллом,  иные  с  заключенными   в  них
чудотворЯщими  останками; сионы:  большой золотой, малый золотой, серебрЯный
архиепископа  ‚асилиЯ,  сион  …вфимиЯ ‚еликого...  €  те,  сугубою свЯтостью
отличные реликвии, кои  хранились особо: крещатые ризы архиепископа  ЊоисеЯ,
цареградский  белый  клобук   и  саккос  с   символами  евангелистов,  шитым
изображением Ѓогоматери и свЯтых; а также омофорий, современный, как уверЯло
предание,  третьему вселенскому  собору,  и  свЯтые  мощи  в  ковчежцах,  из
греческой  земли  привезенные. Ћн чуть  не сделал  замечаниЯ служке,  увидев
небрежно брошенную фелонь,  замЯлсЯ -  он же не  ризничий! € после уж понЯл,
что как владыка  может и должен замечать всЯкому чину и о всЯком нестроении,
будь то в большом или в малом, как со злосчастною фелонью. ЏонЯл и озлобилсЯ
на  себЯ  и  на них на всех пугающего его €ону,  на  стольника  ђодиона,  на
Џимена, с которым он не знал, как говорить, и избегал встречатьсЯ глазами...
‚се они тут были неревлЯне, все друзьЯ  Ѓорецких, и все, если не в лицо,  то
позаличью смеЯлись над ним!
     Ћн  решительно стал  обходить огромное  хозЯйство  владычного  двора  -
поварни, кладовые, набитые добром, в иные из коих еще позавчера его  бы и не
пустили,  зашел  в  молодечную,  где  сытые,  раскормленные  ратники  лениво
полеживали,  перекидываЯсь в  кости и шахматы, спускалсЯ в винные погреба  и
медовуши.
     ‚ чашнице  ”еофил допустил  вторую оплошность. Љак ризничий, он понимал
толк в драгоценностЯх  и потому задержалсЯ, въедливо  рассматриваЯ собранные
здесь блюда,  украшенные финифтью мисы, алавастры  - узкогорлые  сосуды  длЯ
мира, золотые и хрустальные ладанницы, серебрЯные с чернью кунганы, чеканные
чары,  братины с надписЯми и  ликами свЯтых  мучеников  в золоченых  кругах,
серебрЯный панагиар  …вфимиЯ, с  подставкою в виде четырех  ангелов, ендовы,
кубки, достаканы, ковши и тарели, кратиры - дары великих боЯр и приобретениЯ
прежних владык, а также драгоценные  цепи и поЯса, за  право хранить которые
бывший  ризничий бесполезно  ссорилсЯ  когда-то с  чашником …ремеем.  Ћн был
один,  прислуга   осталась  у   дверей,   и  мог  разглЯдывать   без  помех.
‡алюбовавшись, он взЯл в руки Яшмовый потир,  чтобы ощутить приЯтную тЯжесть
камнЯ и драгого металла, и  весь вздрогнул, чуть не уронив потира, почуЯв за
спиной человеческое дыхание. ЋглЯнулсЯ - за  ним  и  над ним,  возвышаЯсь на
голову,  стоЯл  чашник …ремей ‘ухощек  (…ремеЯ бог не  обидел ни ростом,  ни
статью). ”еофил с излишней быстротой  поставил  потир на  место, ибо первое,
что ему пришло  на ум, что чашницкаЯ - это не  его вотчина, и, уже поставив,
вспомнил  опЯть,  что он - владыка. …ремей, прЯча улыбку  в усы, почтительно
поЯснил ему, что потир сей цареградской работы, он назвал имЯ патриарха, при
коем потир был сотворен, и другого,  при котором он был привезен в Ќовгород,
но ”еофил  почти  не слушал, ощущаЯ мучительный стыд  от  того,  что  тотчас
поставил потир на место и не мог уже  заставить себЯ вновь взЯть его в руки,
а …ремей, поЯснЯЯ, взЯл с бережным спокойствием хозЯина.
     € ничего  тут не  было особенного, если бы не мгновеннаЯ улыбка …ремеЯ,
не тайнаЯ  насмешка над  ним,  и  ”еофил  опЯть люто озлобилсЯ, с ненавистью
глЯдЯ в спину удалЯвшемусЯ чашнику, который с  этого мига становилсЯ первым,
после Џимена,  врагом  ”еофила,  врагом, от коего  надлежало  избавитьсЯ как
можно скорее.
     ”еофил прошел затем в ‘офию  по  внутренним переходам, по которым ходил
лишь архиепископ, и где он был лишь два или три раза, сопровождаЯ €ону.
     ‡аглЯнул в ѓрановитую палату, в  которой должен будет возглавлЯть ‘овет
господ (сама мысль  об  этом ужаснула его). Ђ потом  началсЯ прием  иерархов
церкви  и  вЯтшей новгородской господы,  и  снова речи, прЯмые и уклончивые,
советы   и   поучениЯ,  облаченные  в   форму  почтительных   подсказок  его
преосвЯщенству. Ђ  затем предстоЯло рассмотреть договор с литовским королем,
о коем он прежде слыхал только.
     “ ”еофила голова пошла кругом. Ћн ел, не ощущаЯ вкуса  пищи.  Ћдно лишь
Ясно  помнил  и  знал новый  владыка, и  из намеков и  прЯмого  разговора  с
архимандритом ”еодосием, и собственной потрЯсенной  душой - что ставитьсЯ он
будет только на Њоскве, у московского митрополита, ни в какую ‹итву поганую,
в  латынскую  униатскую  ересь,  к  отступнику и  еретику ѓригорию, будь тот
трижды митрополитом русским, он не поедет...
     ‹ишь  на второй  день, и то  по  подсказке, ”еофил  уразумел, что имеет
власть  смещать и  назначать на  должности. Ћн тотчас  отстранил  Џимена  от
заведованиЯ  софийской  казной и  избрал  себе духовника,  старца  ЉорнилиЯ,
сотоварища по ‚Яжицкой обители. ‚ тот же день срывающимсЯ голосом, визгливо,
впервые он  накричал  на младшего  кравчего (мстил  через него …ремею)  и, с
неожиданной легкостью, удивившей  его самого (он не  знал, что  легкость эта
происходила от могущественной поддержки многих и властных лиц, которые ждали
только, чтобы ”еофил взЯл на себЯ почин этого дела), настоЯл на посольстве в
Њоскву, к великому  кнЯзю, за "опасной грамотой",  на проезд в  Њоскву  его,
”еофила, к московскому митрополиту ”илиппу.
     ђазорванные  после  высылки  великокнЯжеского  наместника  отношениЯ  с
Њосквой привели к  тому, что положение на границе содеЯлось,  Яко  ратное, и
новому владыке длЯ  того,  чтобы без задержки  добратьсЯ  до Њосквы  и  быть
рукоположенным  митрополитом  ”илиппом  в  сан  архиепископа  новгородского,
необходим был опас, подписанный великим  кнЯзем €ваном.  ‚  Њоскву за опасом
поехал  Ќикита  ‹арионов, житий со ‘лавны, и  это был второй  из назначенных
”еофилом, в пику своему неревскому окружению, людей.
     ‘ам длЯ  себЯ ”еофил  не  хотел  ни  знать  о  московском розмирье,  ни
считатьсЯ с  ним. Ќо тут, мало не через неделю, двадцать седьмого ноЯбрЯ, на
двенадцатый день  после его избраниЯ  подходило торжественное, установленное
…вфимием  ‚еликим  богослужение в памЯть случившегосЯ триста лет назад,  при
архиепископе  €лие,  разгрома  суздальских  войск  ЂндреЯ  Ѓоголюбского  под
Ќовгородом, в честь чего при том же …вфимии была написана праздничнаЯ икона,
самовидно и наглЯдно повествующаЯ, как происходил этот разгром. € он - он! -
только что  отославший  в Њоскву Ќикиту ‹арионова,  должен  будет  служить в
торжественном архиепископском облачении, в алтабасном саккосе и цареградском
омофории,  в  парчовых  ризах и золотой митре владыки новгородского,  умолЯЯ
ѓоспода  об одолении  над Њосквой! (€бо  именно таков  был  смысл названного
празднества!) Ђ тут,  и  еще  прежде того, собралсЯ ‘овет господ боЯр,  дабы
утвердить договор с королем Љазимиром.
     - Љакой  договор, какой король!  - ”еофил даже замахал руками. - Џосле,
после!
     Ћн еще не рукоположен, не поставлен... Џосле! Џусть  ответЯт из Њосквы,
пусть  митрополит  утвердит  его  на  архиепископии.  Џосле  можно  будет  и
рассмотреть. Ќе торопЯсь. ‡а февралем, в грЯдущем году...
     ЊЯгко,  но настойчиво его  убедили, что  уже ничего нельзЯ отлагать, не
только на тот год, но и на  тот месЯц, и даже на ту неделю. …му прочли текст
грамоты, он сам прочел ее четырежды. €з каждой  строки глЯдела необъЯвленнаЯ
война с Њосквой.
     Џослание  митрополита ”илиппа было  затвержено  им наизусть,  послание,
каждым  словом  грозЯщее  им, подобно граду  Љонстантина, карой  небесной  и
гибелью за отпадение от Њосквы, от православиЯ и совращение в латынство.
     "Ѓога бойтесЯ, а кнЯзЯ чтите!" - писал митрополит.
     Ђ тут, мало  этого, из Њосквы привезли новую грамоту,  пространнейшую и
ужаснейшую прежней: "‘ловеса, избранные от свЯтых отец, о гордости величавых
мужей новгородских",  в  коей уже прЯмо и  неприкосновенно, со многою хулою,
говорилось о Њарфе Ѓорецкой и ее детЯх.
     Ђ тут, в церкви свЯтой …вфимии, от  иконы "Ѓогородицы" потекли слезы, и
на Њикитиной улице, в том же Џлотницком конце, слезы текли от образа свЯтого
Ќиколы,  и те  знаменьЯ  были  к худу  и пророчили беду  Ќовгороду.  …ще  же
передавали,  незадолго до того, по осенине, на ”едорове улице из топольЯ, от
верха и из сучьЯ вода капала, и то знаменье тоже было не на добро.
     Ќет, он знал, что ему делать! ’вердо, хоть и с сожалением в сердце (был
пЯтый  день по  избрании), он объЯвил, что никаких праздничных богослужений,
никаких боЯрских  ‘оветов,  никаких договоров и  вообще ничего не состоитсЯ,
ибо он слагает сан и уходит в монастырь.
     ”еофила бросились уговаривать  со всех  сторон: и тайные  возлюбленники
великого кнЯзЯ, - что еще будет в  грозЯщей поднЯтьсЯ кутерме, того и глЯди,
без всЯких новых выборов поставЯт Џимена! €  осторожные сторонники середины,
коих  было  большинство, и даже сторонники  войны,  ибо  в  новой замЯтне, с
выборами нового владыки, они рисковали упустить времЯ  и растерЯть добытое с
таким трудом и архинетвердое единство боЯрской господы.
     Џеред ”еофилом за один день прошли настоЯтели ћрьева,  •утынЯ,  Ђркажа,
Ћнтоновского,   Ќикольского-Ќеревского    и    Ќикольского    в   ‡агородьи,
Џантелеймоновского,  Ѓлаговещенского  и  иных,  крупных  и малых монастырей,
архимандрит  ”еодосий, хутынский  игумен Ќафанаил, вЯжицкий игумен  ‚арлаам,
назвавший  его,  увещеваЯ, "сын  мой"  и  недвусмысленно давший  понЯть, что
обитель не встретит его с любовью, ежели он отринет крест, данный ему Ѓогом.
     џвилсЯ   ‡ахариЯ   Ћвин,   раздавивший  ”еофила  прозрачно  высказанным
презрением и снисходительно-брезгливой жалостью:
     - Џоможем, поддержим!
     ‡ахариЯ ѓригорьевич Явно  не мог понЯть причин растерЯнности ”еофила  и
подозревал, что избранник Ќовгорода попросту хочет выторговать себе какие-то
еще сугубые выгоды, хотЯ и без того архиепископ Ќовгородский, владелец трети
всех церковных  земель Ќовгорода,  ни  казной, ни значением  не был обделен,
поскольку, кроме непререкаемой власти  в  делах церковных,  ЯвлЯлсЯ и главою
верховного светского органа республики - ‘овета господ.
     Џобывали у  ”еофила  Ћфонас  ѓруз, Ђлександр ‘амсонов,  ”еофилат,  џков
Љороб...
     Ќовый владыка напоминал хорька, загнанного собаками  в угол курЯтника и
не чающего, как вырватьсЯ на  волю. Ћн должен был остатьсЯ на архиепископии,
он  должен  был  возглавить  ‘овет господ, назначенный  утвердить  договор с
королем Љазимиром, и при этом не позже чем через день.
     ”еофил  сдалсЯ. Ћн настоЯл, однако,  чтобы  заседание  ‘овета открылось
чтением  "‘ловес избранных". ’огда грамоту упросили у него на один вечер длЯ
предварительного прочтениЯ. € так это творение московских книжников, позднее
в измененном и доработанном виде попавшее во все летописные своды, оказалось
в тереме Њарфы.
     Џо зову и без зова к ней съезжались взволнованные  друзьЯ и  соратники,
растерЯнные  союзники  и  тайные  недруги  Ѓорецких,  которым  не  терпелось
посмотреть, как воспримет Њарфа редкостное московское послание,  о коем  уже
все слышали, хотЯ мало кто, да и то бегло, успел в него заглЯнуть.
     ‘ама Њарфа еще не чла грамоты. …е только  что привез Ћфонас ѓруз. Ќо на
осторожный намек џкова Љороба, что лучше бы обсудить послание прежде в узком
кругу неревлЯн,  ЃорецкаЯ только  гневно  раздула  ноздри. Ѓыло  послано  за
Ѓогданом. ‡апаздывали Ћнаньич и  ”еофилат. Њало не весь ‘овет господ собрала
у  себЯ  Њарфа  ЃорецкаЯ,  прежде чем,  усадив всех и усевшись сама во главе
стола на почетном месте  и  обведЯ глазами собрание, кивнула головой  своему
духовнику, совмещавшему в доме Ѓорецких обЯзанности исповедника с должностью
чтеца:
     - —итай! Џослушаю, каки таки "‘ловеса"!
     „уховник,  незаметный человечек (готовЯсь  к  чтению,  он  уже пробежал
грамоту глазами),  вострепетал, забегал глазками, набираЯсь духу, глЯнул  на
важных  господ,  глЯнул  на  Њарфу,  что  сидела  прЯмаЯ,  принахмурЯсь,  со
скрещенными на груди руками, прокашлЯлсЯ, глотнул воздуху и, еще раз пугливо
оглЯдев собрание, начал:
     -  "‘ловеса  избранна  от  свЯтых  писаний  о  правде  и смиренномудрии
благоверного великого  кнЯзЯ €вана ‚асильевича всеЯ ђуси, ему же и похвала о
благочестии веры, и о гордости величавых мужей новгородских..."
     Ћн приостановилсЯ, но величавые  мужи слушали молча,  не выказываЯ пока
ни  одобрениЯ, ни досады,  и  духовник  ободрилсЯ, еще раз  прочистив горло,
зачитал бойчее:
     - "–арь царЯм и  господь господам.  Ѓог вышний  и державный, и крепкий,
владыка и творец всех  сущих. ѓосподь наш  €исус •ристос, содержащий царство
небесное, начала же и конца не имый,  тот единый, сотворивший небо  и землю,
всЯ елика хощет,  творЯщий по  воле своей, власть  бо  и славу кому же хощет
дает,  и  скипетры царств  царЯм поручает, и  своим благоутробием  все добре
усторЯет, и  на боЯщихсЯ  его великую свою милость изливает, по реченному  в
книгах бытиЯ, Якоже пишетсЯ: "Ђще  какаЯ землЯ управитсЯ  пред Ѓогом,  то  и
поставлЯет ей кнЯзЯ благочестива и правдива, добре смотрЯщего свое царство и
управлЯющего  землю,  и любЯщего суд  и  правду  добре, ибо речено: строЯщим
земнаЯ, даютсЯ и небеснаЯ". ‚оистину, неизреченным своим милосердием господь
Ѓог  наш  от своеЯ  живоносныЯ десницы поставил своей боговозлюбленной земле
ђусской   главу,  правдива   содержателЯ   и   благочестива,  исполнив  всеЯ
премудрости  пречестную его главу, и устрои  его,  Яко пресветла светильника
благочестию,  истине приспешника и божественному закону хранителЯ, и  крепка
поборника по православии,  благородного и благоверного великого  кнЯзЯ €вана
‚асильевича всеЯ ђуси".
     - Џаче •риста превознес! - громко сказал Ѓогдан, не глЯдЯ на чтеца.
     ‘огласный вздох прошел по  палате. ќто был московский украшенный стиль,
"плетение словес",  и долго  еще приходилось  слушать витиеватое славословие
€вану,  со  многими  выдержками  из   свЯтых  отцов,  Ѓиблии,  Џриточника  и
…вангелиЯ.
     Ќовый  вздох   прошел  по  рЯдам,  когда  чтец,  наконец,  добралсЯ  до
"жестоковыйных  мужей новгородских",  прилепившихсЯ к  латинам,  Яко древлии
израильтЯне телЯчьей голове поклонившиесЯ.
     „уховник читал, утуплЯЯ  очи. Ћн неудержимо  приближалсЯ  к  той  части
грамоты, читать которую вслух ему совсем не хотелось.
     -  "Ћтчина кнЯзей  великих ‚еликий Ќовгород  и все мужи новгородские, и
отцы,  и деды, и  прадеды их, и пращуры, никогда же неотступны были от своих
господ,  а имЯ  их,  великих государей  кнЯзей,  держали  на себе  честно  и
грозно".
     Њосковские  писцы  Явно  не  обременЯли  себЯ  доказательствами,  прЯмо
утверждаЯ то, что им было нужно.
     - ‹жа! - снова не выдержал Ѓогдан.
     Њарфа только глазом на него повела. —тец продолжал:
     - "Ђ нынеча новгородские мужи, ради  последнего сего времени ту старину
всю  по  грехам  забыли,  а  того  дела господарского  по  земле  ничего  не
исправили,  а пошлин  не  отдают, а которых земель и вод с  суда по  старине
отступились кнЯзю великому, да те земли  опЯть за  себЯ  поимали, и людей  к
целованью  приводили на новгородское  имЯ,  а  на  двор  великого  кнЯзЯ  на
ѓородище с большого веча присылали многих людей, а наместника его да и посла
великого кнЯзЯ лаЯли и бесчествовали, да  и ѓородище заЯли, и людей перебили
и переимали и в  город сводили  и мучили,  а с рубежов с новгородских отчине
великого кнЯзЯ и его братьи молодшей отчинам и их людЯм многу пакость чинили
новгородцы, грубЯчи тем великому кнЯзю..."
     ‘лушатели  зашевелились,  кое-кто мрачно  усмехнулсЯ.  Ѓерденев  сказал
жестко:
     - Ќе диво так деЯть, коли оны наше своим считают!
     Њарфа снова только молча кивнула замолчавшему было чтецу.
     -  "Ћни же,  люди  новгородские,  гордостию  и грубостию рассвирепевше,
взыскаша себе латынского держателЯ государем, и кнЯзЯ себе у него же взЯша в
‚еликий  Ќовгород,  киевского  кнЯзЯ  Њихаила  Ћлександровича,   чинЯще  тем
грубость великому кнЯзю, да  такое же прелестью латынскою увЯзнувше в  сетЯх
диавола,  многоглавого  зверЯ,  ловца  человеком  и  гордого  убийцу   душам
неправедных..."
     Њарфа, доселе слушавшаЯ молча, наконец не выдержала:
     -  —ать  Њихайло  кнЯзь православной! -  сказала  и  тут же подторопила
замнувшегосЯ духовника:
     - Ќу что ты, читай!
     ’от  жалко поглЯдел  на Њарфу  и,  втЯнув голову  в  плечи, затрудненно
продолжил:
     - "’ой  бо прелестник дьЯвол вниде  у них в  злохитреву  жену, в  Њарфу
€сакову  Ѓорецкого,  и  та, окаЯннаЯ,  сплетесЯ  лукавыми  речьми с  королем
литовским, да  по  его  слову хотЯ пойти  замуж за  литовского  же  пана, за
королева, а мыслЯчи привести его к себе, в ‚еликий Ќовгород, да с ним хотЯчи
владети от королЯ всею новгородскою землею..."
     ‹ицо Њарфы окаменело. ’ак! ‡начит, на Њосквы и сплетками, что не всЯкой
голь кабацкой на торгу со похмельЯ повторит, и тем не брезгуют!
     ЃоЯре прЯтали глаза. Љому стыдно, а кто, поди, и рад - пусть прЯчут!
     Ћна сумеет им всем и каждому в особину взглЯнуть в лицо! Ќа чтеца жалко
было  смотреть, он все ниже и ниже опускал голову.  Ћфонас завозилсЯ было не
прекратить ли? ѓлЯнул, смолчал.
     -   "„а  тою  своею  окаЯнною   мыслью  начала  прельщати  весь   народ
православный.  ‚еликий Ќовгород, хотЯчи их отвести  от  великого кнЯзЯ, а  к
королю  приступити. € того ради оскалилась на благочестие, Якоже онаЯ львица
древнЯЯ, …завель".
     - €езавель?! - резко переспросила ЃорецкаЯ.
     -  €езавель...  -  пробормотал  чтец  и  начал  было  дрожащими  руками
свертывать грамоту.
     - —итай! - грозно потребовала она.
     - "’акоже и другаЯ подобнаЯ ей бесовнаЯ  €родьЯ,  жена ”илиппа царЯ,  о
беззаконьи  обличена бывши  Љрестителем господним, и  того  ради,  окаЯннаЯ,
обольстила своего царЯ..."
     Њарфе вдруг стало смешно, гнев почти прошел:
     -  Љолькой год по  муже  живу, благодарЯ Ѓога,  блудницей еще  никто не
назывывал!  -  громко  возразила она  прежним  своим  переливчатым,  вкусным
голосом, и лица стариков тоже тронули облегченные улыбки.
     - "Љ сим же и …вдоксиЯ, царица, - продолжал чтец,  немного ободрившись,
- свое  зло  наказуЯ, великого всемирного  светильника,  €оанна ‡латоустого,
патриарха царствующего града с престола согна".
     —тец  сам  приодержалсЯ, вопросительно  посмотрев  на госпожу. ЃорецкаЯ
презрительно улыбалась:
     - Ќу! ‚сех в одно место склал. „алилы не хватат!
     „уховник опустил очи в грамоту:
     - "’акожде и „алила окаЯннаЯ..."
     ’ут и многие фыркнули - как угадала! Ћфонас, любуЯсь, глЯдел на  Њарфу,
довольно  поглаживал толстыми старческими руками в коричневых пЯтнах золотое
навершие трости. Џередолила-таки!
     € верно  - передолила. „альнейшее  чтение о  том, что "окаЯннаЯ Њарфа",
своею  прелестью  "хотЯчи весь город прельстити  и к  латынству  приложити",
обличениЯ  Џимена,  которого   тоже,  несколько   запоздало,   сравнивали  с
древлесущими отступниками  веры,  походЯ  бранЯ  митрополита  €сидора и  его
ученика ѓригориЯ, шло под веселый гул и  перешептываньЯ. ‚след за Ѓорецкой и
все стали  находить многоглаголивое  московское  послание  забавным,  и  уже
дружно смеЯлись,  когда, вновь  возвратившись