,  кое-как загороженные  грЯдки  с зеленью подступали к самой
мостовой.  ‚онЯло падалью и отбросами, и даже ветер  с Џропонтиды, натыкаЯсь
на каменные  стены,  сникал,  не в  силах разогнать  смрадный дух  городских
свалок, которые никто Явно не  собиралсЯ ни чистить, ни вывозить за  пределы
ЉонстантинополЯ. ’олько уже  у самых Џсамафийских  ворот  начали встречатьсЯ
вновь мраморные  палаты,  некогда строенные в загородье  и попавшие  в черты
городских  стен  после  того,  как была  возведена  нынешнЯЯ  тройнаЯ  стена
”еодосиЯ, перепоЯсавшаЯ полуостров от ‡олотых ворот и до ‚лахерн.
     Ќаконец, когда уже южнаЯ мЯгкаЯ темнота оступила  город и в сгущающемсЯ
горнем  эфире  началось   первое,  еще  робкое,   роение   звезд,  показалсЯ
величественный древний монастырь с возвышенным храмом и роскошною трапезною,
воспетый греческими витиЯми и прославленный  русскими  паломниками, обитель,
откуда ‚еликий ”еодосий Џечерский получил устав, ставший каноном длЯ русских
монастырей, откуда  вышли многие и многие подвижники церкви  православной. ‚
иную пору Ђлексий не  умедлил бы вновь и опЯть обойти  все местные свЯтыни и
отстоЯть службу,  но ныне ему было не  до  того.  Ћн лишь на  миг заглЯнул в
пустой к этому часу храм с удивительными, словно усыпанными жемчугом полами,
преклонив колена у  нетленных мощей ‘вЯтых ‘аввы и ‘оломониды, прославленных
чудесными исцелениЯми.
     ђекомую келью пришлось искать довольно долго в путанице закоулков, иные
из коих Явно служили отхожими местами длЯ монастырской братии.
     Ќаконец,  когда Ђлексий уже отчаивалсЯ  в своих  блужданиЯх (спрашивать
отца  эконома или келарЯ, по необходимости открываЯ свое  имЯ, ему вовсе  не
хотелось), в грубой,  кое-как сложенной  каменной стене показалась отверстаЯ
дверь,  скорее  дыра,  в проеме  которой  стоЯл знакомый  молодой  инок (как
оказалось, племЯнник старца), уже сожидавший ЂлексиЯ.
     ‚  тесной каморе на  грубом дощатом столе  теплилась одна лишь глинЯнаЯ
наливнаЯ плошка  с зелеными носиками  длЯ фитилей.  ’усклаЯ лампада освещала
небогатую  божницу. ‹арь  длЯ  одежды,  да скамьЯ,  да  глинЯнаЯ корчага, да
старинной  работы поставец с  немногими книгами,  да жесткое  ложе схимника,
застланное рЯдном, - вот и все убранство бедной монашеской кельи.
     -  ‘тарец  вскоре  грЯдет!  -  ответил  по-гречески  молодой  монах  на
молчаливый вопрос  ЂлексиЯ.  ’ут  же,  принЯв  посох  гостЯ  и подвинув  ему
деревЯнное блюдо со смоквами, он принЯлсЯ,  уже  не таЯсь, изъЯснЯть то, что
ранее постигалось Ђлексием лишь из отрывочных намеков и умолчаний.
     Џри  Љаллисте  в  секрете  хартофилакта  часто  бывал Ќикифор  ѓригора,
постригшийсЯ  три года назад в монахи. ѓригора заглазно изрыгал сугубую хулу
на  ЂлексиЯ:  де,  неученый  медведь,  надеющийсЯ на  московское серебро,  и
вообще-де ныне греков  покупают  огулом  и  в  розницу кому  не  лень.  ‘ими
словесами он  весьма огорчил  протонотариЯ,  ныне  воспомнившего,  что  он -
гордый ромей, коему негоже подчинЯтьсЯ северному варвару...
     - Ќо почему менЯ словно боЯтсЯ остальные? - хмуро спросил Ђлексий.
     -  ‚  том-то и дело!  ‘таршие  нашего  секрета считают...  - ’ут  юноша
замЯлсЯ и опустил глаза.
     - —то император и  его  приближенные  долго  не продержатсЯ? - догадав,
вопросил Ђлексий в лоб. - Ќо почему не страшатсЯ иные?
     - „ругие еще верЯт в  императора и его звезду!  џ тоже верил...  Ќо ему
слишком не везет! „вукратнаЯ гибель  кораблей,  чума,  землетрЯсение... Ћтец
мой потерЯл  руку, когда  пожалел заключенных,  убивших Ђпокавка.  ‘емейство
наше  бедствует, живет  только  моим  скромным  жалованьем. Џоэтому  Я,  как
видишь, осмелел... Ќо Я тоже  не  ведаю, в кого  верить! Ћдни ни во  что  не
верЯт, другие верЯт еще...
     - Ќо те, - уже не сдерживаЯсь, перебил Ђлексий, - кто стоит за Љаллиста
и  молодого  Џалеолога, верЯт  тверже,  а  сторонники  Љантакузина на всЯкий
случай ищут, как уцелеть, ежели...
     - „а, так! - отмолвил молодой монах, опускаЯ очи и покаЯнно вздыхаЯ.
     -  Џо слухам - пойми, русич, токмо по слухам!  - сам  „митрий  Љидонис,
обласканный василевсом, от коего  зависит и твоЯ судьба, и тот ныне склонЯет
к ‚арлаамовой ереси и к союзу с латинами!
     -  Ѓыть может, в людЯх, а не в судьбе  причина  неудач императора?! - с
силою вопросил Ђлексий.
     ћноша снова вздохнул, произнес неуверенно:
     -  “  него было много верных сторонников. Ќо он  хотел примирить  тех и
других, а  вышло... ‘ейчас  не разобрать концов. ‚ том ли виноват император,
что не отстранил Џалеологов, или наоборот - в том, что воевал с ними?
     ‚ прихожей послышалось шевеление,  и вошел старый монах, ширококостный,
с кустистыми  седыми  бровЯми,  со строгим  взором  на  суровом,  иссеченном
временем лице, несЯ в руках блюдо со скудною трапезой из вареной капусты.
     Ђлексий  встал  встречу  хозЯину,  благословил  и  принЯл благословение
старца,  отнесшегосЯ к  нему,  как к равному себе, что и тронуло ЂлексиЯ,  и
разом расположило к схимнику.
     ЏомолЯсь, в молчании приступили к еде.
     Ћтерев рот платком  и  перекрестЯсь,  старец сам повел речь,  словно бы
продолжаЯ то, что до него говорил молодой:
     -  Љонцы надо  искать в давнем! …ще там,  где  мы потерЯли свой некогда
могучий флот, без  которого  империи  с  ее тысЯчью  островов и  изрезанными
берегами нельзЯ жить! ’огда, когда, разорив крестьЯнина, привыкли полагатьсЯ
на  наемников,  которые больше  грабили нас,  чем защищали. Ђ  решающий удар
нанес сам спаситель ЉонстантинополЯ, Њихаил Џалеолог! Ћн порушил все доброе,
что отстоЯли  ‹аскари. џ  слышал  от деда своего, как скромны были никейские
императоры,  хозЯйственны,  доступны  длЯ  любого  крестьЯнина.  ’огда  наши
пограничные воины,  доблестные  акриты,  железной  стеной  обнесли  ‚ифинию!
Њихаил Џалеолог ослепил  ребенка ‹аскарЯ  и  уже  тем погубил свою династию,
котораЯ до сих пор несет проклЯтие злодейства! Ќо он  содеЯл и  худшее.  …му
нужны  были  деньги, чтобы  отвоевать  ѓрецию,  и  он  непосильными налогами
разорил  храбрых  акритов.  Љогда же  те поднЯли  восстание,  разгромил  всю
‚ифинию! € турки хлынули туда. Ћстались островки:
     Ѓрусса,  ЌикеЯ, ЌикомидиЯ,  которые долго держатьсЯ не могли... Њы сами
расплодили османов на наших землЯх! ђанее у османов было очень мало земли, и
они вынуждены были бы века  дратьсЯ  с сельджуками. Џустив их в  ‚ифинию, мы
позволили османам  создать  нынешнее государство “рхана! Ђ  ежели они теперь
перейдут на  наш берег,  как  предвещают упорно  недруги  василевса, империи
настанет конец.
     - Ќо разве Ђндроник ’ретий не пыталсЯ отвоевать земли Ќикеи? - возразил
Ђлексий, коему противна была мысль о  конечности любых потерь, столь многое,
потерЯнное ранее, предстоЯло отвоевать ђуси ‚ладимирской.
     Ќо старик, понурЯсь, покачал головой:
     -  Ќе  пустить  турок  можно  было,  но  отвоевать...  Џытались -  были
разбиты...  ѓрекам уже неоткуда брать воинов! - Ћн поднЯл голову, помолчал и
твердо вымолвил, блеснув взором из-под мохнатых бровей:
     - ‚ина Љантакузина в том,  что  он  не  взЯл  власть в свои руки  после
смерти старого Ђндроника! Ћн осталсЯ верен семье покойного, но  предал  тех,
кто верил в него, верил, что только великий человек мог спасти империю!
     - Ќо...  -  Ђлексий  не  находил  слова,  -  но...  удаление  законного
императора тоже привело бы к междоусобной брани?
     -  Ќет, - ответил старик.  - џ  был среди воинов, все были за него, все
верили в Љантакузина, как в мессию! …му не  надо было убивать €оанна ЏЯтого,
просто заключить  Ђнну в монастырь, выслать  ее  вельмож  да  не давать воли
злодею Ђпокавку... Ђх, да что говорить  теперь! џ бросил меч и доспехи воина
переменил  на  схиму.  …дин  ѓосподь  возможет ныне спасти  нашу  несчастную
страну!

        x x x

     ‘ледующею ночью  Ђлексий  уже  сидел  над  списком  "€стории"  ѓрегоры,
добытом длЯ него Ђгафангелом. ЏротонотариЯ, не желавшего быть  подкупленным,
следовало подкупить доводами разума, а доводы сии лучше всего было почерпать
из сочинений того, на чей авторитет опиралсЯ протонотарий в своем  нелюбии к
московиту. € Ђлексий, хмурЯсь, то отчеркивал ногтем иную строку ѓрегоры, то,
откидываЯсь  на сиденье и  невступно глЯдЯ  в  пустоту,  думал, порою заносЯ
найденную мысль своим  мелким, красивым, убористым почерком  на вощаницы.  €
даже  ‘танЯта,  сунувшись в  келью и узрев лик  ЂлексиЯ, отпрЯнул, осторожно
прикрыв за собою тЯжелую дверь.
     “порство умного редко не достигает цели. ‚ секрете хартофилакта Ђлексию
удалось приобрести не  то чтобы сторонников, но  людей, понЯвших,  что перед
ними муж  многих государственных добродетелей, необходимых по нынешней поре,
и уже потому достойный сугубого уважениЯ. ѓреков особенно тронуло,  что этот
скифский "медведь" прилежно изучает  науки,  собирает  иконы, книги и утварь
церковную,  причем  не как-нибудь, не расшвыриваЯ направо и  налево  зрЯшное
серебро,  но проЯвлЯЯ и  в сем непростом деле истинное разумение, ум и вкус,
недоступные варвару.
     ‚сем и всюду  Ђлексий  не уставал рассказывать при  этом,  что и там, в
далекой ђоссии, идет борьба с латинами, мнЯщими одолеть православную церковь
и уже премного укрепившимисЯ в Ћльгердовой ‹итве.
     ѓреки вздыхали,  соглашались,  кивали  головами,  и  все-таки  дело  не
двигалось, и  уже  Яснело, что  вина  лежала  теперь уже и  не на чиновниках
секретов, а на самом патриархе.

        x x x

     ‚  эти  дни тЯжких  и  беспрерывных хождений по  канцелЯриЯм Ђлексий  и
познакомилсЯ с  Љавасилою, сподвижником  императора, который  нынче заставил
его неволею увидать во сне торжественное шествие византийских владык.
     ‚чера, сопровождаЯ ЂлексиЯ в храм ‘ергиЯ  и ‚акха, расположенный  внизу
за  ипподромом,  он  затеЯл  непременно  показать московиту  каменный  терем
Љонстантина и лежащий в развалинах  со  времен крестоносного  взЯтиЯ Ѓольшой
дворец,  благо от патриарших палат  в катихумениЯх  ‘офии им было как раз по
пути.
     ‚ Ѓольшом дворце императоры не жили еще со  времен Љомнинов, устроивших
себе  новое  обиталище  во ‚лахернах, пригородном дворце,  совсем на  другой
стороне города, на берегу  ‡олотого ђога. “же тогда,  видимо, содержать этот
огромный многопалатный город-дворец с  тысЯчами служителей  было не под силу
длЯ оскудевшей императорской казны.
     ‚зЯтие   ЉонстантинополЯ   крестоносцами   и   недавнее   землетрЯсение
окончательно  погубили  Ѓольшой дворец,  хотЯ  еще  до  крестоносцев  многие
ценности  - резнаЯ  кость  и  серебро,  ковры,  драгоценные  столы  и  ложа,
мраморные кумиры, золотые чеканные троны - перекочевали во ‚лахерны.
     Љрестоносцы разграбили  все, что оставалось во дворце, а чего  не могли
увезти,  доломали и  дожгли  в  пору  своего  бесславного сиденьЯ  на  троне
греческих  василевсов, когда последний латинский  "император", не имеЯ денег
на дрова, сожигал в печах резную утварь и деревЯнную обшивку дворцовых стен.
     Ќо и ободранный, но  и частично обрушенный, с  пустыми провалами вместо
дверей  и окон,  с  рухнувшими  куполами  и  выщербленной  мозаикой,  дворец
потрЯсал воображение.
     ...Ћни  с Љавасилою были одни. ‘вита отстала, заблудившись  в переходах
Њагнавры.  ’олько ‘танЯта резво  поспешал за Ђлексием, впрочем, по молодости
своей и он не стоЯл близ, а совалсЯ во все расщелины и углы, цепким взглЯдом
новгородца выискиваЯ и озираЯ сохраненные случаем диковины.
     Ќиколай Љавасила, приближенный двора,  друг самого  Љантакузина, был  в
подчеркнуто простой полумонашеской хламиде (ЂлексиЯ  уже  не раз поражало  в
греках это разномыслие  не  токмо  во взглЯдах,  но и  в  одеждах своих).  ‚
городе,  где  роскошь,  подчеркнутаЯ  жалкою   бедностью  окраин  и  нищетою
сбежавшихсЯ в  –арьград разоренных селЯн, подчас  свирепо  била  по  глазам,
изливаЯсь  на  улицы  блеском  парчи  и  шелков,  узорными  нарЯдами  знати,
праздничными  хитонами  и  далматиками,  ЯвлЯющими  собою  чудо   ткаческого
искусства;  среди этой  непростой пестроты вдруг  поразит  глаз  благороднаЯ
бедность льнЯного хитона и серой, из некрашеной шерстЯной деревенской  ткани
хламиды, наброшенной на плеча  ученого мужа или  придворного, про коего  уже
теперь возможно сказать, что со временем, покинув груз интриг и искательного
соперничества, отринув само звание свое, уйдет он в какой-нибудь пригородный
монастырь  или  скроет себЯ еще далее,  на  Ђфоне, и станет там  предаватьсЯ
умной молитве,  исихии, да переписывать древние  книги  убористым  греческим
минускулом.
     ’аков был  и  Љавасила.  ‚ыйдЯ исчезнувшими дверЯми к  полуразрушенному
”ару, он только плотнее закуталсЯ в свою серую хламиду, отороченную по  краю
неширокой синей  каймой (один этот синий цвет и  был намеком  на его высокое
положение), и замер, торжественно глЯдЯ вдаль. ‚етер Њраморного морЯ отдувал
его длинную нестриженую бороду и шевелил  волосы  непокрытой головы. ‡амер и
Ђлексий,  невольно  охваченный  нежданною красотою  сего  места и  картиною,
развернувшеюсЯ под ними и окрест.
     Ћни стоЯли на илиаке ”ара.  ‚низу  и вдали, в разросшихсЯ  благоухающих
осенних  садах, лежал  арсенал и порт ‚уколеонта, а  совсем  вдали  серел  и
желтел турецкий берег,  и  синеющаЯ Џропонтида властно опрокидывалась на них
своею неукрощенной колеблемой ширью.
     Џройдут   века,  окончательно   падут  дворцы   ромейских  императоров,
изменитсЯ людскаЯ молвь на берегах вечного пролива, но все так же будет дуть
теплый  ветер  с  Џропонтиды,  все так  же глубокою  синью и шелком отливать
древние  войны, помнЯщие  походы Язычников-русичей  на  –арьград,  греческие
триремы  в водах  своих,  царЯ  „ариЯ,  и  Љсеркса, и осаду  ’рои,  и  поход
аргонавтов  за  золотым  руном,  и  едва  различимую  уже  в  дымке  времени
загадочную киммерийскую старину...
     - ‚от здесь был  знаменитый ”ар! ЊаЯк василевсов  ђомейской империи.  ‚
этой  вот башне! ‚от  и  храм ЏресвЯтой Ѓогородицы  ”ара!  -  со вспыхнувшим
взором заговорил  Љавасила, оборачиваЯсь к Ђлексию. - ‡десь неусыпнаЯ стража
принимала вести,  передаваемые василевсу от фара к  фару, от огнЯ к огню, от
самых  границ империи:  с  …вфрата,  Љавказа  или Ђравийской  пустыни,  -  о
движении  персов,  восстаниЯх,  набегах  сарацин...   €   тотчас  повелением
василевса стратиги подымали акритов и  вели тЯжелую конницу  в  катафрактах,
чешуйчатых  панцирЯх отражать  врага! ‡десь, где стоим  мы  с тобою, некогда
стоЯл  автократор,  коему  принадлежали   ‚ифиниЯ   и   Џонт,  ЏафлагониЯ  и
ЉаппадокиЯ, ЂрмениЯ, ‹идиЯ и ЉиликиЯ, €савриЯ, ‘ириЯ и …гипет, и сама ‘вЯтаЯ
‡емлЯ, и ‹ивиЯ, и Ђфрика...
     Ќе договорив, внезапно угаснув голосом, Љавасила замолк на полуслове.
     „альний скалистый берег,  за коим еще недавно простиралась победоноснаЯ
ЌикейскаЯ империЯ, ныне принадлежал туркам султана “рхана...
     Љавасила медленно отвернулсЯ  от ”ара.  Ћвладел собою. Ќачал  объЯснЯть
вновь, подавлЯЯ невольную горечь плетением звучных словес:
     - Ђ тут были - вникни! - целых  три серебрЯные двери, каждаЯ из которых
стоила иного  дворца  в  какой-нибудь  варварской  стране!  -  Ћн  скользнул
взглЯдом  по  лицу  ЂлексиЯ,  понЯв  с  запозданием,  что  тот  мог  принЯть
"варварский"  на  свой  счет,  но  Ђлексий  лишь  склонил  лобастую  голову,
показываЯ сугубое  неогорчительное внимание.  - —ерез этот  проем,  где была
главнаЯ дверь,  заходили в  •рисотриклин. Ћн выстроен  еще ћстином ‚торым и,
как видишь,  напоминает церковь! ’е же восемь камор, перекрытых сводами, и в
центре  купол. ‚от  в этой нише, на возвышении, находилсЯ царский трон, нет,
целых  два  трона!  Џо  буднЯм  василевс садилсЯ  на  золоченое  кресло,  по
воскресеньЯм  - на  пурпуровое.  ‚он там, в  вышине,  на  своде,  еще  видна
мозаичнаЯ икона  ‘пасителЯ, хотЯ золотую смальту  из  нее  выковырЯли алчные
латинЯне,  а  кострами,  которые они  жгли на полу  триклина, закоптили  все
своды...
     ’ы не  можешь представить себе былую  роскошь  места сего! Љакие висели
ковры  на  этих  мраморных стенах, какие  золотые и  серебрЯные  светильники
стоЯли у каждой ниши, какое роскошное  серебрЯное поликандило свешивалось  с
высоты! Ђ парчовые завесы! Ђ скамьи из эбенового дерева!
     ‚  мрачном  ободранном  зале было пусто и гулко.  ‘  закопченных сводов
сыпалась пыль. ‚спугнутые голуби, хлопаЯ крыльЯми, реЯли кругами, пЯтнаЯ пол
белыми пЯтнами помета... Ќо Ќиколай Љавасила зрел красоту, утонувшую в веках
и, воскрешаЯ словом древнее величие золотого триклина, заставлЯл видеть ее и
ЂлексиЯ.
     - …сть  только одно  место, не  уступающее  •рисотриклину, -  продолжал
Љавасила, - ныне обрушеннаЯ  палата Њагнавры! ’ам тоже была троннаЯ зала,  в
ней василевсы принимали иноземных государей и послов.  €менно там стоЯл трон
‘оломона  с рычащими  львами и поющими птицами. ’ам мы принимали вашу Ћльгу,
архонтессу, или кнЯгиню, как говорЯт руссы...
     ‚  Њагнавре  была некогда высшаЯ школа,  где юноши из разных  городов и
стран изучали  философию,  риторское  искусство,  творениЯ  свЯтых  отцов  и
великие законы ћстиниана. ‚идел ли ты когда-нибудь дворец, в котором было бы
столько тронных зал?! - спрашивал  Љавасила, лихорадочно блестЯ глазами, как
будто не развалины  показывал он и не  по развалинам они пробирались, обходЯ
рухнувшие колонны и глыбы камнЯ с  провалившихсЯ сводов. - ‚от в этой  нише,
за  шелковым занавесом, царь переодевалсЯ и  надевал венец. ‚ этой небольшой
церкви,  ныне  заброшенной, хранилось  царское облачение  и многие свЯщенные
реликвии, например жезл ЊоисеЯ.
     - ѓде он теперь? - оживившись, спросил Ђлексий.
     -  Џохищен латинЯнами! - ответил за Љавасилу подошедший сзади клирик из
свиты. - Џохищен и вместе с крестом Љонстантина увезен в страну франков!
     ‚се трое смолкли на мгновение, как бывает  при  воспоминании о погибшем
или опочившем ближнике.
     -  Ђ вот  тут выход в китон,  царскую  спальню!  - продолжал  Љавасила,
поспешив  разрушить тЯгостное молчание. - ќто кенургий, построенный ‚асилием
ЊакедонЯнином, приемнаЯ зала Љитона. ‚зглЯни! ‡десь были колонны из зеленого
фессалийского мрамора, вот тут еще сохранились остатки  изЯщной  резьбы! ‚се
стены здесь  были покрыты золотой  мозаикой, и  по золотому полю  изображены
сцены  царских побед и  приемов послов.  Ђ  тут был изображен сам автократор
‚асилий  с  царственной  супругою …вдокией.  Ђ вот здесь,  на полу китона, в
кругу  из  карийского мрамора из разноцветных  камней  был сложен  павлин со
светозарными  перьЯми, и по  углам - четыре  орла с распростертыми крыльЯми,
царские птицы в рамах из зеленого мрамора. Џотолок тут  был  усыпан золотыми
звездами,  и  среди  них  сверкал  крест  из зеленой  мозаики,  а вдоль стен
мозаичные  узоры образовывали как  бы кайму  из  цветов, и выше, по золотому
полю,   была  изображена   всЯ  императорскаЯ  семьЯ...  ‚се  это  похитили,
уничтожили, разорили латинЯне!
     ’ам,  далее, в жемчужной палате, находилась  летнЯЯ опочивальнЯ царей с
золотым  сводом  на  четырех  мраморных колоннах,  с мозаичными украшениЯми,
изображавшими  сцены из охотничьей жизни: тут псы, как живые, рвут оленЯ,  и
ЯркаЯ  кровь капает из его ран,  там медведь встал на дыбы, стараЯсь достать
охотника, выставившего копье, здесь  вепрь кидаетсЯ на всадника, обнажившего
меч...  Ћтсюда  с двух  сторон были  выходы в  сады,  манившие  прохладой  и
ароматами редких цветов...
     ‚  тех покоЯх, называемых  карийскими,  находилась  зимнЯЯ опочивальнЯ,
защищеннаЯ  от резких ветров,  дующих в  Январе  с  Џропонтиды.  ’ут  была и
уборнаЯ императрицы,  с полом,  выложенным белым проконийским мрамором,  всЯ
украшеннаЯ  дивною  росписью.  Ќо  выше всего,  доступного воображению, была
спальнЯ  императрицы  -  удивительнаЯ зала  с  мраморным  полом,  казавшаЯсЯ
усыпанной  цветами  лужайкой,  со  стенами,  выложенными  порфиром,  зеленым
крапленым  мрамором  фессалийским,  белым  мрамором карийским,  с парчовыми,
затканными золотом  завесами,  -  представлЯвшаЯ  такое счастливое  и редкое
сочетание  цветов,  что и сама получила название мусики,  или  гармонии, ибо
только в божественных звуках возможна подобнаЯ красота!
     Ѓыли  тут еще  покои  ќрота  и  покои  порфировые,  где  рождались дети
императоров, "порфирородные";  и от нас, греков, это название разошлось ныне
по всему миру!
     Џредставь  себе,  взираЯ  днесь  на  эти  развалины,  домысли   разумом
великолепие дверей  из  серебра  или  слоновой кости, пурпуровые  завесы  на
серебрЯных прутьЯх, златотканые  покровы на стенах с изображениЯми  чудесных
зверей, каких только могла измыслить причудливаЯ древность,  большие золотые
светильники  и поликандила,  инкрустации  из  перламутра,  золота  и  резной
слоновой кости.
     ’ут-то, среди этой неземной  красоты,  и жила "слава порфиры", "радость
мира", "благочестивейшаЯ  и  блаженнаЯ августа", "христолюбиваЯ  василисса",
как  приветствовал  ее народ  на  больших  выходах или  в  садах, на пути  в
Њагнавру, когда  императрица  шла  принЯть  ванну  в  Њагнаврском  дворце  в
сопровождении своего  препозита,  референдариев и силенциариев, избранных из
числа  евнухов дворца, несших  благовониЯ и  одежды августы, в сопровождении
опоЯсанной патрикии и девушек свиты.
     Њногие  наши  василиссы  собирали у себЯ писателей  и  ученых,  подобно
мужам, умели толковать о тонкостЯх богословиЯ и даже сами сочинЯли книги!
     Ћсобенно  славились этим царицы из рода  Љомнинов. ’ы многого не знаешь
еще о величии нашей страны!
     Ђ когда императрица дарила императору  сына, то через  восемь  дней  по
рождении  дитЯти  весь  двор   торжественно  проходил  перед   роженицей.  ‚
опочивальне, обтЯнутой  шелками  и златоткаными покровами, сверкающей  огнем
бесчисленных светильников, молодаЯ мать лежала на постели, покрытой золотыми
одеЯлами. Џодле  нее  стоЯла колыбель с порфирородным дитЯтею, и препозит по
очереди  впускал к августе  членов  императорского дома. ‡атем следовали  по
старшинству  жены  высших сановников и, наконец,  всЯ  аристократиЯ империи:
сенаторы, проконсулы, патрикии, магистры, всЯкие чины кувуклиЯ и синклита, и
каждый приносил августе поздравлениЯ и подарки.
     ‚еликаЯ ”еодора,  возвышеннаЯ  ћстинианом  с самых  низов  до  престола
ђомейской империи,  совместно с супругом своим  управлЯла  страной, ЯвлЯЯ  в
бедах нрав, мудрость и волю, достойные высокоумного мужа!
     €дем отсюда! Њне самому тЯжко  взирать на то, что есть, знаЯ о том, что
было в века нашего величиЯ!
     ‘ейчас мы проходим по  ‹авзиаку. ’ут стоЯли сановники  во времЯ больших
выходов. Ћдна  из дверей была отделана  слоновой  костью. ѓлЯди, глЯди! ’ам,
сверху, чудом сохранилась пластина! ЉакаЯ изЯщнаЯ резьба!
     Ћтсюда проходили в ћстиниан, где был потолок с золотою мозаикой, а полы
выложены  разноцветными блестЯщими  мраморами  и  плитами порфира,  на  коих
останавливалсЯ  сам василевс.  ’ут тоже  иногда  давались обеды приглашенным
гостЯм.  ‚ этом  рухнувшем триклине наша  царица принимала  вашу  архонтессу
Ћльгу. ‡десь они обедали с благородными женами из ђуссии, а ее мужскаЯ свита
обедала с царем в •рисотриклине.
     Ђ вот тут, через вестибул ‘килы, можно было выйти на ипподром. ‚ыйдем и
мы! Ћтсюда к храму ‘ергиЯ и ‚акха ближе всего.
     ’ы  говоришь, у вас есть монах ‘ергий, коему ты прочишь судьбу великого
подвижника? Њне о нем с твоих слов поведал  ”илофей Љоккин, наш гераклейский
митрополит,  кажетсЯ, знакомый  тебе?  €  ежели...  -  ’ут Ќиколай Љавасила,
оглЯнувшись на  свиту, следовавшую за ними в некотором отдалении,  приблизил
уста к уху ЂлексиЯ и произнес скороговоркой, шепотом:
     - …жели  кто  и  может помочь в деле твоем,  то он  -  и  только он! Ќе
патриарх, не Љаллист!
     €  тут  же, углЯдев приближающегосЯ  к ним прежнего  клирика,  Љавасила
вновь поднЯл голос, расхваливаЯ достоинства царских палат:
     - ’ы не видел еще тронную залу императора ”еофила, ’риконх ей имЯ.
     Џотолок там  вызолочен и опираетсЯ на колонны из красного оникса. Џеред
нами серебрЯнаЯ дверь,  по бокам -  медные! - Ћн опЯть говорил так, словно и
вправду перед ними сверкали узорчатые металлические двери, хотЯ и серебрЯнаЯ
и  даже медные  двери были давно перечеканены на монету. -  ЏоглЯди еще нашу
‘игму, балкон. Љакой вид! Љакие колонны!
     - Ѓыли! - вновь уточнил  прежний клирик. - €х тоже украли латинЯне, ибо
они были из дорогого камнЯ.
     ‘вита ЂлексиЯ тою порой столпилась в портике, дивЯсь своим отражениЯм в
полированной глади сохранившихсЯ колонн. €ные проводили пальцем  по гладкому
камню, не понимаЯ, как можно было содеЯть такое...
     Љавасила,  снисходительно  поглЯдываЯ на  простецов  русичей, продолжал
объЯснЯть, указываЯ мановением длани семо и овамо:
     -  ’ам  вон дворец  „афны!  ‚  нем  некогда  стоЯла  ЯзыческаЯ  статуЯ,
привезеннаЯ еще Љонстантином ‚еликим. ’ут, в Ђвгустее, короновали цариц!
     ‚он там Ћнопод, ЉонсисториЯ, ’риклин кандидатов, ‹ихны, •алка...
     “  ЂлексиЯ  давно  кружилась  голова  от  обилиЯ  звонких  названий, от
изобилиЯ  былой  роскоши  и   цветного  мраморного,  хоть   и   разоренного,
великолепиЯ.
     Љавасила,  заметив  наконец,  что  гость   утомлен,  вывел  ЂлексиЯ  на
очередной илиак и усадил на мраморную скамью.
     џркое  солнце  заливало огромный  город, свежий ветерок  с морЯ  ласкал
лицо. Ќе верилось,  что  уже ноЯбрь,  самаЯ пора осенних ненастий,  слЯкоти,
снега с дождем и первых суровых заморозков.
     "Љак-то  сейчас на Њоскве? - гадал Ђлексий,  щурЯсь, озираЯсь окрест. -
ЉакаЯ благодатнаЯ землЯ! €стинный  рай!  -  почти  примиренно  думал  он, не
поминаЯ в сей час  томительной волокиты в секретах и канцелЯриЯх патриархии,
волокиты,  котораЯ держит его с самого  августа  в неопределенном  состоЯнии
просителЯ, коему хотЯт, но почему-то не могут отказать.
     ‘вита опЯть отделилась  от  них, перейдЯ на  ипподром,  и Ђлексий  даже
вздрогнул,  когда  Љавасила, ссутулившийсЯ  рЯдом на  скамье, глухим, полным
муки голосом выдохнул, невидЯще глЯдЯ перед собою:
     -  џ ненавижу этот город! „а, русич! - с горечью продолжал он. - ‚  эту
роскошь,  в  это гнездилище всевозможных пороков и всесветной гордости  ушла
всЯ сила нашей империи! ‘о времен ћстиниана ‚еликого мы вкладываем сюда все,
добытое трудами и кровью наших селЯн и армии! € вот: создали великое скопище
охлоса,  изнеженных аристократов, жадных чиновников, и надо всем  - синклит,
что сумел разложить  нашу великолепную армию, уничтожить флот, подорвать все
силы ромейской державы!
     ’еперь они предают нашего Љантакузина... Ћни предают всех, они не умеют
любить, и даже ненавидеть не умеют!
     “ них на глазах сбросили великих Љомнинов, и что же? Ћни венчали славою
Ђндроника Џервого! “зурпатора и убийцу!
     Ђндроник  разгромил  провинцию;  ‚ифинию,  щит  империи,  залил кровью;
уничтожил всех тех, кто умел и хотел защищать ромейскую державу!
     Ђ как он заигрывал с  чернью! ‘колько было слов о сокращении налогов, о
льготах  и  вольностЯх...  „лЯ  кого?!  ‘ебЯ  повелел  изобразить  в  одежде
крестьЯнина  с серпом в  руках... ‘мешно! Џлешивый сластолюбец, василевс,  у
коего на пирах громоздились леса дичи и холмы рыбы!
     € что же? Ќорманны берут у него ‘алонику, второй город империи!
     ‚енгры безнаказанно отбирают „алмацию! Ђ  он? ’русит! € всего через два
года  тот же охлос,  та  же  самаЯ чернь, еще  недавно прославлЯвшаЯ  в  нем
спасителЯ, забыв свои прежние клЯтвы, возит  Ђндроника на паршивом  верблюде
по   городу,  посадив  задом  наперед,  шпарит   кипЯтком,  колет  мечами  и
забрасывает грЯзью.  Ќо  дело уже сделано, империЯ погибла!  € сотворили это
даже не синклитики, а наглаЯ столичнаЯ чернь!
     Ђ  затем -  бездарные Ђнгелы, потерЯвшие ‚лахию с Ѓолгарией.  Ђ  затем,
вскоре, пришли  крестоносцы. € город - краса мира, совокупивший в  себе семь
чудес света,  эллинскую  мудрость  и  древние свЯтыни христианства,  столица
величайшей в мире империи, падает к их ногам, как источенное червЯми Яблоко;
и  грубые  мужланы  жгут, грабЯт  и убивают на площадЯх богохранимого града,
насилуют  женщин,  разламывают в слепой Ярости  бесценные эллинские  статуи,
позорЯт церкви, потешаютсЯ над свЯтынЯми,  обзываЯ ромеев трусами  и бабами,
коим прилично  сидеть  за  прЯлкой!  ’ех  ромеев,  предки  которых  когда-то
отбросили персов, отразили арабов и не раз и не два били западных рыцарей!
     ’ак Я скажу: слава  тем, кто освободил нас от этого города, сожиравшего
империю!
     Љогда осталась  одна ЌикеЯ, когда,  казалось бы,  все было кончено,  то
никейские императоры сумели остановить врага и на западе, и на востоке!
     Ћстановили  латинЯн, отвоевали у  турок ‚ифинию и берега Џонта, разбили
болгар,  присоединили  ќпир и ”ессалонику...  Ћставалось одно: вернуть  град
Љонстантина.  € когда мы вошли сюда, воротились к этим дворцам, колоннадам и
стенам, тогдашний друнгарий флота воскликнул: "’еперь все погибло!"
     €  все было погублено  в самом деле. Џалеологи  начали  с преступлениЯ,
уничтожив  законную  Ќикейскую  династию.  Њихаил  ‚осьмой  ослепил  ребенка
‹аскарЯ... џ понимаю, взрослого мужа, воина - но дитЯтю?!
     ’еперь они  прославлЯют  победы Њихаила,  ругаЯ  взапуски  Љантакузина,
который-де наводит турок на  земли  империи. Ђ кто  разорил поборами  Ђзию и
утопил в крови восстание гордых акритов, открыв османам ворота Ќикеи?
     Њихаилу нужны  были деньги,  дабы отвоевать ѓрецию! Ћтвоевал он ее? …го
победы совершались руками наемников, а не  самих ромеев, и, вот видишь, там,
перед нами, лежит потерЯннаЯ навсегда землЯ,  котораЯ  давала империи лучших
морЯков и лучших воинов.
     ’рон  Џалеологов  проклЯт! Ћни  уже  почти погубили страну!  Љантакузин
делал,  что  мог:  отразил турок  в  „арданеллах, остановил сербов, отбросил
болгар, вернул Њорею. Ќо он... „а! ’ы молча спрашиваешь менЯ! „а, отвечу  Я,
многие корЯт Љантакузина. ЂрмиЯ требует от него коронации ЊатвеЯ.
     ‹учшие люди страны недоумевают,  почему  он  не изгнал или не уничтожил
василиссу  Ђнну, кровожадную  иноземку, раздающую  направо и налево  земли и
богатства  империи.  Џочему  терпел  и терпит  молодого  Џалеолога, ставшего
теперь прЯмым врагом державы? Џочему, почему, почему...
     Ќо  скажи,  почему этого ничтожного потомка покойного императора именно
теперь, когда он наводил  сербов  на  ‘алонику,  обещаЯ  ‘тефану  „ушану всю
Њакедонию с ќпиром в придачу, намереваЯсь  - о, мерзость! - свою жену …лену,
дочь Љантакузина, передать сербам, Яко пленницу, женившись на дочери „ушана,
когда он дарит  острова и земли венецианцам и генуэзцам, нашим врагам, когда
он осаждает Ђдрианополь, бежит на ’енедос и теперь, как враг, жаждет с чужою
помощью захватить свЯщенный город, - почему именно теперь чернь возносит его
до  небес,  а  Љантакузина, спасителЯ  империи,  клЯнет  на  всех  площадЯх,
приписываЯ ему все грехи прошлых и нынешних Џалеологов? Џочему?!
     Ћни устали от войны? ‘трашатсЯ турок? Ћни жаждут покоЯ? Љакого покоЯ?
     ѓенуэзцы  в  ѓалате издеваютсЯ  над  нами! ‚он она,  глЯди,  торчит над
городом, башнЯ •риста, выстроеннаЯ фрЯгами на захваченной у  ромеев горе над
ѓалатою! Ћна видна со всех дворов, со всех улиц! Ќеужели еще и этого мало?!
     ЂрмиЯ   давно  требует  венчать  ЊатвеЯ  императорскою  короной,  чтобы
утвердить род Љантакузинов на престоле. Љаллист, конечно, решительно против.
Ћн  законник,  и  по "закону"  считает  истинным василевсом  юного  негодЯЯ,
бежавшего к нашим врагам!
     -  Ђ  ”илофей?  - встрепенувшись,  начинаЯ  что-то  понимать,  вопросил
Ђлексий.
     -  ”илофей  Љоккин? Ћн  мог бы занЯть  престол  Љаллиста,  но  он очень
напортил себе историей с ѓераклеей, его родным  городом, взЯтым генуэзцами в
то времЯ,  как их  митрополит пребывал в Љонстантинополе.  Љоккин утверждает
теперь,  что  он  лечилсЯ,  что  он  вообще тЯготилсЯ  кафедрой  и мечтал  о
монашеской жизни! Ћн много пишет, сочинЯет гимны, шлет письма во все  концы.
Ќа выкуп пленных гераклеотов собирал  деньги по  всему Љонстантинополю... ’ы
не слыхал про эту трагедию? Ћ ней до сих пор судачат на рынках!
     ѓенуэзский флот шел на помощь ѓалате, осажденной венецианским адмиралом
Ќиколаем Џизанским. Ћстановились у  ѓераклеи.  ќто наша  лучшаЯ  крепость на
Њраморном  море,  пойми!  ѓенуэзцы  стали, как  водитсЯ,  собирать  овощи  с
огородов. ѓреки набросились на них,  двоим  отрубили  головы. ’огда генуэзцы
построили  корабли  в  боевую  линию и, пользуЯсь  приливом, поплыли прЯмо к
стенам  крепости. ѓрадской  епарх тотчас  бежал,  оставЯ  ворота  открытыми.
†ители ударились в  панику. ѓород  был  сразу  же  взЯт,  и  начались резнЯ,
насилиЯ, грабежи.  ‘перва  мало  кого и брали  в плен. ’рупы женщин,  детей,
стариков устилали  берег.  ’олько  насытЯсь  кровью,  они  полонили  остаток
гераклеотов и распродавали их потом в ѓалате всем желающим...
     ђомеи при  Џалеологах  окончательно разучились  воевать!  ’еперь  винЯт
”илофеЯ Љоккина, что того не случилось в городе.
     - “ нас бы судили градского епарха, бежавшего от врага, а не  епископа!
- отозвалсЯ Ђлексий, недоуменно пожимаЯ плечами.
     - ‚иноваты  греки!  - отмолвил  Љавасила. - Ћни напали первые... ќх, да
что искать, кто был виноват! ‚иноваты, конечно, те, кого рубили и обращали в
рабов! ‚иноваты мертвые,  а  с мертвых  какой  спрос?  ‘прашивают с  ”илофеЯ
Љоккина, друга Љантакузина, и с Љантакузина, друга ”илофеЯ. Џоминают Љоккину
его еврейскую кровь, хотЯ бежавшие защитники ѓераклеи все были чистокровными
ромеЯми!
     € вот  мы отдали Ђзию, теперь отдаем ќпир и  Њакедонию,  скоро и ”ракию
отдадим... —ему? ќтому  городу,  убийце империи, этим сбежавшим  сюда  после
чумы, в обезлюдевший город, нищебродам и  побирушкам,  этой городской знати,
ненавидЯщей  свой  народ  и  ненавидимой  народом!  ‚ырожденцам, Џалеологам,
наконец!
     џ  не  знаю,  о чем  думает Љантакузин,  и  не  знаю, на что  надеЯтьсЯ
самому... “йти?  Ћт этих дворцов, развалин,  от прошлого величиЯ империи, от
наших суетных  разговоров, речей, энкомиев, славословий, от этой заплатанной
пестроты? Њне уже не уйти!
     ђусич! ’ы проходил когда-нибудь по Њесе просто так, от форума к форуму,
обозреваЯ пестроцветные колонны, статуи, портики, под коими некогда философы
вели ученые споры, и арки седой старины? ‚се  эти чудом уцелевшие  памЯтники
нашей тысЯчелетней славы! Ћ-о-о! - простонал Љавасила, закрываЯ лицо руками.
- Љак Я ненавижу этот город... € жить без него не могу!
     ‘танЯта неслышно подошел сзади, показываЯ глазами: времЯ, мол, ждут!
     Ђлексий, мЯгко тронув спутника за рукав, первым поднЯлсЯ со скамьи...
     „а,  день был  труден,  излиха  труден даже  длЯ  него! € затем  пришел
навеЯнный Љавасилою тЯжелый причудливый сон,  когда оживали дворцы и  ползла
змеею торжественнаЯ  процессиЯ  во  главе  с  автократором  -  самодержавным
повелителем ромеев. Џышное действо, которое когда-нибудь  - о,  еще очень не
скоро!  -  будет   повторено   на   ђуси  в  шествиЯх   грЯдущих  московских
царей-самодержцев, ибо  будут  перенЯты  и  титул,  и  знаки  власти, и даже
одеЯниЯ... Ќе скоро еще!
     Ќапившись воды с гранатом и отпустив ‘танЯту, Ђлексий было задремал, но
вскоре пробудилсЯ опЯть и уже не спал - лежал, думал.
     Ћн  и  сам   начинал  чувствовать  мертвЯщее,  засасывающее  очарование
гибнущего  города Љонстантина, города, который так прекрасен показалсЯ ему с
воды: изумрудный  и многоцветный, весь в садах  и башнЯх...  €  еще не  было
видно  нищих,  роющихсЯ  в  отбросах  и  грЯзи  давно  не  метенных улиц, ни
разрушенных  дворцов, ни  пустырей внутри  града, заросших  буйною  порослью
кустов и бурьЯна, перевитых плетЯми дикого винограда и плюща...  ќти вонючие
улицы, когда по  ним в былые века  торжественно проходил василевс,  украшали
коврами и  шелковыми тканЯми,  усыпали  благовонными  миртовыми  и  буковыми
ветвЯми!
     Ћн вспомнил,  как разгневал спервоначалу, узнав, что серебро, посланное
кнЯзем  ‘еменом  на  ремонт  ‘офии,  Љантакузин  употребил  длЯ  расплаты  с
турецкими  наемниками. —то  скажет теперь кнЯзь ‘емен?  Ќе  скажет...  ђазве
узрит оттуда...
     Ђлексий поймал себЯ на том, что говорит с кнЯзем ‘имеоном как  с живым,
и понЯл с остро  прорезавшимсЯ  смыслом, что на ђуси,  на  Њоскве,  нет ныне
достойного  главы,  могущего  заменить покойного крестного  и  его  усопшего
старшего сына. Ќет достойного главы, и он один... ’олько он?!
     Ђлексий  поспешил  отогнать греховно-гордую мысль, но она вернулась как
упрек и призыв, и, нахмурЯ чело, он понЯл, что то не суета, а волЯ ѓоспода и
что  он,  и  верно,  один.  €  то,  что  на  нем одном зиждитсЯ ныне  судьба
‚ладимирской ђуси, отнюдь не гордынЯ, а долг и волЯ вышнего судии!
     ‘коль жалка показалась ему, впервые прибывшему в Љонстантинополь, мысль
покойного  крестного,  кнЯзЯ  €вана,  что малый  древЯнный  град  Њосковский
возможет  некогда наследовать  второму  ђиму,  городу  Љонстантина, древнему
‚изантию, –арьграду русских  летописей!  Џеред этим сонмом  свЯтынь в каждом
монастыре, в каждой церкви градской!  Џеред роскошью  узорного камнЯ,  перед
величавою  колонной  ћстиниана  с   медЯным  подобием  императора  на  коне,
одержащего  в  руках  державу мира! Ђ  теперь,  ныне, видит  он, что умирает
огромный город, все  медленнее бьетсЯ старое  сердце империи и  ищет, хочет,
жаждет и ждет наследованиЯ себе!
     Ђлексий успел уже  и  вторично повидать  Љантакузина.  Ѓыл за обедом, в
покоЯх царЯ. € здесь, в малом кругу ближников,  был столь же  величествен, и
грозен, и светел лицом несчастливый повелитель  ромеев,  упрЯмо, невзираЯ на
коронацию, считающий себЯ только лишь наместником  при юном  сыне  покойного
Ђндроника ’ретьего.
     ЂлексиЯ на этот раз привечали во дворце  с  некоторым смущением.  ‚иною
тому  были, почти навернЯка, новые происки Ћльгерда. "Ќе мыслЯт ли Љаллист и
синклитики оперетьсЯ на ‹итву?" - приходило уже не раз ему в голову.
     ѓреки Явно не  хотели допустить  ставленника Њосквы  до  митрополичьего
престола!
     Ћтступить  он  не мог.  Ќе предает ли его теперь сам Љантакузин?!  Ќет,
Љантакузину  можно  верить!  ’олько...  только...  Ќадобно ближе  сойтись  с
”илофеем Љоккином!
     „овольно  он угождал семо и овамо, держась, сколько  мог, в  стороне от
патриаршей грызни!
     „овольно он с видом школЯра сидел над греческими рукописЯми и без конца
совершенствовал произношение, дабы не казатьсЯ смешным ромейским витиЯм!
     Ѓудь что будет! € •ристос требовал дел, а не слов!
     Џрестол покойного ”еогноста не должен перейти  в руки ‹итвы  и ни в чьи
другие руки! Ќе должно допустить и гибельного разделениЯ митрополии!
     Ћн будет дратьсЯ, он поддержит русским серебром  ”илофеЯ Љоккина против
Љаллиста!
     ’ретьего днЯ патриарший скифилакос, принимаЯ от него кошель с серебром,
с  кривою  усмешкою вспомнил,  что  василевс в ‚еликую  субботу  приносил  к
престолу  ‘офии  мешок  с   целым  кентенарием  золота  (семь  тысЯч  двести
иперперов, или золотников,  почти два пуда драгого  металла!), а теперь  они
вынуждены восполнЯть иссЯкший  поток  монаршьих  милостей  серебром  далекой
ђоссии. Џусть так! Ќо и серебро, трудное русское серебро, не должно пропасть
втуне!
     Ћн изучит греческий Язык.
     Ћн окончит перевод …вангелиЯ.
     € он купит, купит у упрЯмых ромеев митру митрополита русского!
     € еще: он переведет наконец митрополичий престол из захваченного ‹итвою
древнего  Љиева туда, где ему  и быть должно, - во ‚ладимир ‡алесский! …жели
он не свершит этого днесь, то митрополиЯ, а с нею и духовнаЯ  власть на ђуси
рано  или  поздно  перейдут  в  руки  ‹итвы.  €   тогда  сама  ђусь  окончит
существование свое!
     "€  тебе,  ‘ергий,  Я  добуду  потребное!"  -  пообещал   Ђлексий,  уже
обарываемый дремою.
     ЌапрЯжение  ночи, мучившее  его  доселе, наконец  спало с него, отошло,
уплыло,  покоренное твердотою  принЯтого  решениЯ,  и  он  уснул,  так и  не
разогнав упрЯмую поперечную морщину чела,  и уже не чуЯл, как потух, выгорев
дотла, светильник, а на побледневшем высоком небе разгораетсЯ золотаЯ зарЯ.

        x x x

     „о  ЂлексиЯ  уже дошли смутные  слухи  о каких-то  турецких бесчинствах
молодого ‘улеймана, сына  “рханова, Якобы  вторгшегосЯ на  греческий берег и
захватившего маленькую крепостцу —импе недалеко от ѓаллиполи.
     Џротивники Љантакузина едко улыбались, судачили по углам:
     - ‚от его обещаниЯ! ‚от куда привела его дружба с османами! Џогодите!
     Њы еще будем горько вздыхать о Џалеологах!
     ‚се это говорилось шепотом, с оглЯдкою,  с противным блеском  глаз, как
будто вторжение врагов в пределы империи доставлЯло им сугубую радость.
     Ђлексий  долго не  верил,  что слух о  турках  истинен, однако вскоре о
событии толковал уже весь  город,  и Ђлексию со  скорбью пришлось убедитьсЯ,
что противники императора в этот раз оказались правы.
     ’ем  более  следовало  спешить!  „обиватьсЯ  решительного  разговора  с
Љантакузином, но прежде того неприлюдно и откровенно потолковать  с ”илофеем
Љоккином.
     ‚прочем, гераклейский митрополит, видимо, и сам искал жданной встречи с
Ђлексием, и предлог длЯ нее ЯвилсЯ невдолге, ибо Љоккин должен был выступить
с речью  "на хулЯщих  исихию"  перед слушателЯми  высшей  патриаршей  школы,
которую Ђлексий  прилежно посещал.  ‘реди  преподавателей школы  были  такие
светила,   как  Џланудий  и   Њосхопул;  слушатели  приходили  сюда   хорошо
подготовленные, и  Ђлексию,