ию  бросилсЯ ‘танЯта.  ђазоблачаЯ  владыку,  заглЯдываЯ  в
глаза,  подавал  брусничной  воды. Ђлексий был, как казалось ему  самому,  в
полуобморочном состоЯнии... „ал  себЯ раздеть,  умыть,  напоить,  уложить  в
постель. ђазом сказалось напрЯжение всех последних дней, усталость от долгой
и трЯской дороги,  муки говори с Ћльгердом, и ежели бы не  ‘танЯта,  вовремЯ
уложивший владыку отдыхать  и воспретивший, пока тот спит, кому-либо входить
и  тревожить  наставника,  Ђлексий,  возможно,  расхворалсЯ  бы  всерьез.  Љ
счастью,  своевременный  отдых,  дисциплина,  усвоеннаЯ  им  длЯ себЯ  еще в
отроческие годы, и  горЯчаЯ  молитва ко ѓосподу сделали свое дело.  Ќазавтра
митрополит встал, хотЯ  и  с легким головным кружением,  но  бодрый  и вновь
готовый к подвигам духовного "одолениЯ на враги", непрестанно совершаемым им
во славу единожды принЯтой великой идеи созданиЯ московского самодержавиЯ.
     ‚ ближайшие дни, пользуЯсь данной ему свободой передвижениЯ, он посетил
все  православные храмы  ‚ильны: замковую  церковь,  строенную еще  покойной
Њарией џрославной  ‚итебской (первой  женою Ћльгерда), и большую ЏЯтницкую в
самом  городе, где  он отслужил литургию, также  и церковь  свЯтого  Ќиколы,
перестроенную в  камне на месте ветхой древЯной рачением кнЯгини “льЯнии,  и
даже  “спенский храм  в Ћзерищах. ‘  прибывшими с ‚олыни епископами урЯдил о
данЯх и митрополичьем серебре, обещав,  в свою очередь, присыл богослужебных
книг и икон владимирского письма.
     Љиево-печерский  архимандрит  „авид,  духовник “льЯнии, ожил и воскрес,
почуЯ   Ђлексиеву  поддержку,  и  деЯтельно  хлопотал,  уже  не  жалуЯсь,  о
сооружении  ‘вЯто-’роицкой церкви, средства на которую давала  также кнЯгинЯ
“льЯна. ‘ловом,  пока Ћльгерд  думал и гадал, Ђлексий  деЯтельно налаживал в
‚ильне христианскую жизнь, способствуЯ  обращению в греческую  веру новых  и
новых Язычников.
     “льЯна, к которой Ђлексий был допущен вскоре после приема, обрадовалась
ему несказанно.  ‚инилась в том, что не все ее дети были крещены (по дальним
замыслам Ћльгерда, иным из его потомков полагалось оставатьсЯ Язычниками или
же  принЯть  католичество.  Љ тому были и  литовские  имена  юных  кнЯжеских
сыновей). —уЯлось, что покойнаЯ перваЯ жена Ћльгердова имела больше воли над
своим супругом, которому  в ту пору удержать  за собою  ‚итебск было  нужнее
всего.
     Ћльгерду ежеден доносили о всех действиЯх ЂлексиЯ, и он неволею начинал
нервничать  и  злитьсЯ. Њосковит  уже  не казалсЯ  ему таким  беззащитным  и
простым, как на первом приеме. „а и с “льЯной происходили чудеса.  Ћна стала
много строже блюсти чин церковный, и Ћльгерду теперь приходилось выслушивать
обЯзательные (и совершенно ненужные,  с его точки зрениЯ) молитвы перед едой
и на сон грЯдущий, соблюдать среды и пЯтницы.
     ‚прочем, плотское воздержание по этим днЯм, на коем настаивала и перваЯ
жена  Ћльгердова,  ему было  не внове и даже не отЯготительно. Ћльгерд  себЯ
приучал к воздержанию во всем, что касалось услад телесных, с юных лет, да и
возраст брал свое, хоть и дерзал не поддаватьсЯ силе лет переваливший уже за
рубеж шестидесЯтилетиЯ великий кнЯзь  литовский. Џо возрасту почти  ровесник
Ђлексию, он выглЯдел значительно моложе Я крепче московского митрополита.
     €ное, однако, вызывало злость кнЯзЯ. € когда он попробовал  разобратьсЯ
в себе, то понЯл: злость была от непониманиЯ.
     ЂлексиЯ  - местоблюстителЯ  стола,  торговавшегосЯ  с  ним  о  землЯх и
власти, он мог понЯть и понимал хорошо. Ћн вполне понимал латинских прелатов
и  патеров,  стремившихсЯ  крестом  подтвердить  военные  претензии  Ћрдена,
польского королЯ,  папы  и императора.  Ќо понЯть сущность  поступков  таких
людей,  как  казненный  им  некогда боЯрин Љруглец  (из коего  греки  тотчас
сотворили  себе нового свЯтого мученика), пожертвовавший  почетною службой и
жизнью  ради  нескольких  слов, которые  ему никто  не мешал  произнести  за
дверьми  кнЯжеского  покоЯ,  -  этого  Ћльгерд  понЯть  был  совершенно не в
состоЯнии.  Ђ непонЯтное  долило  и жгло. Ќеужели, как утверждают христиане,
есть  "та", другаЯ  жизнь, ради  которой стоит жертвовать  жизнью сущею?  Ќо
тогда переворачиваетсЯ все, и все привычные  ценности,  такие, как достаток,
здоровье, золото и  даже власть,  терЯют цену свою  и всЯкое значение в этом
мире. „а, он, Ћльгерд, не носит парчи и шелков, не пьет вина, не тратит себЯ
в пирах и утехах женских, но отринуть саму власть, ради которой он и мог всю
жизнь  отказывать себе в низменных  радостЯх? ќтого понЯть  он решительно не
мог. ’ем паче что  все известные ему прелаты, епископы, кардиналы и сам папа
римский  и  даже  этот  русич  Ђлексий, хлопочущий об устроении  московского
престола,  все  они  также собирали добро и боролись за  власть, подчас даже
более Яростно, чем короли и кнЯзьЯ...
     €  все же было что-то иное. Ѓыть  может, род безумиЯ? Ћднако и безумием
трудно было объЯснить тринадцать с половиной веков христианской культуры!
     €  потому  Ћльгерд начинал все больше и больше  нервничать. Њитрополита
надо было  услать,  и как можно скорее. Ћн плохо воздействует  на жену! Ђ  о
браке дочери с „митрием... Ћ браке  он подумает. ‚озможно,  даст  и согласие
свое. ‚еликаЯ  кнЯгинЯ  ЂнастасиЯ пока  не уезжает  никуда, он  уговорил  ее
пожить в  ‚ильне до зимы или  даже  до весны, ибо осенью Ћльгерду  предстоЯл
большой поход, о котором покамест он не говорил решительно никому. Ќа  юге в
Ћрде так  складывались дела, что можно было именно теперь,  когда ежемесЯчно
сменЯемые ханы  режут  друг  друга, а  у ЊамаЯ нет сил вмешатьсЯ в литовские
дела, захватить  Џодолию. Ђлексий об  этом знать не должен был  тем паче.  €
потому  Ћльгерд,  в  конце  концов подавив  в себе  жажду расправы с упрЯмым
московитом (расправы решительно  невозможной и  неподобной ныне!),  позволил
ему получить причитающиесЯ церковные доходы, разрешил возобновление ЃрЯнской
епархии,  на которую Ђлексий уже рукоположил, оказываетсЯ, некоего ЏарфениЯ,
дал  согласие на приезд своей дочери  в  ђусь  (о дальнейшем было еще  времЯ
подумать  и погадать с боЯрами) и с внутренним глубоким облегчением проводил
митрополита обратно на родину,  так и не понимаЯ на  этот раз, кто же из них
кого  обманул: он ЂлексиЯ или Ђлексий его? € к  каким  последствиЯм приведет
этот задуманный митрополитом брачный союз?
     Џроводивши поезд русичей, Ћльгерд урЯдил  ежедневные  дела, ответил  на
две грамоты - рижского магистрата и комтура венденского, после чего прошел к
себе  и,  остановившись  в  дверЯх,  долго глЯдел, как две  женщины,  жена и
тверскаЯ теща, с помощью  русской служанки пеленают и тытышкают малыша с тем
хлопотливо-удоволенным  выражением лиц, которое бывает  у  женщин, полностью
поглощенных возней с дитЯтею. Ћн стоЯл незамечаемый ими и думал.
     Ќет, не думал, а только смотрел  задумчиво  и тревожно,  не ведаЯ,  как
постичь то неподвластное уму, что ворвалось в  его жизнь и требовало от него
какого-то  сознательного  решениЯ. ‘мотрел  и не  знал, к  худу или  к добру
русского митрополита ЂлексиЯ три года назад не сумели погубить в Љиеве. Ѓыть
может, не поздно еще нагнать его по дороге, имать, убить?
     ‡аключить  в  железа?  „вое-трое  литовских  боЯр  намекали  о  таковом
решении!
     ’ут  “льЯниЯ, завидЯ супруга,  весело подбежала  к нему, держа  в руках
толстого  улыбающегосЯ малыша, который тщилсЯ засунуть  весь кулак в рот,  а
другой рукою потЯнулсЯ к бороде родителЯ.
     "Ќет, нельзЯ!" - решил наконец  Ћльгерд, принимаЯ сына. Ќа шее ребенка,
на мЯгкой шелковой ленточке, сверкнул маленький, невесомый золотой крест.

        ѓлава 24

     ‚ это лето стоЯла великаЯ сушь. ‚олга обмелела. Џересыхали колодцы.
     „ушные, горЯчие  стоЯли,  истекаЯ смолою и  зноем, сосновые  боры. •леб
топорщилсЯ  сухой,  ломкий,  жидко  выколосившийсЯ,  и  тощее,  не  успевшее
налитьсЯ зерно обещало зимнюю бескормицу.
     Ќижний  дважды  горел.  ‚о  второй  раз  пожар  началсЯ  у  вымолов  и,
раздуваемый  дыханием  ‚олги,  полез по  склону вверх,  проглатываЯ одну  за
другою клети, избы и хоромы горожан. ђазом запылали кровли костров городовой
стены, пламЯ выбилось высоко над кручею и заплЯсало, светлое, беспощадное, в
тусклом мареве душного летнего днЯ. ’ерема и житный двор, к счастью, удалось
отстоЯть, хотЯ выгорело полгорода и обгорел ‘пасский собор.
     Љонстантиновичи, все трое, отчаЯнно переругались друг с другом.
     ‚ город  опЯть пожаловал Ѓорис и, почуЯлось, уговорил боЯр  задатьсЯ за
него.  Ђндрей смирилсЯ было, хоть и ворчала жена, но  тут  в  Ќижний  ЯвилсЯ
„митрий,  выбитый   из   ‚ладимира,  а   почитай  и  из  ‘уздалЯ,   набежали
изгнанники-кнЯзьЯ, стародубский  и  галицкий.  ‚ торгу  стоЯла  дороговь  на
снедный припас,  и  прокорм всех кнЯзей с их совокупными  дружинами, боЯр  и
кнЯжеской  челЯди  лег  на  плечи  одного  ЂндреЯ.  Ћбедали  Љонстантиновичи
покамест за одним столом, но  по дворам уже  начинались  драки  суздальцев с
городецкими  кметЯми  кнЯзЯ  Ѓориса.  ‚  жарком, пронизанном  гарью  пожаров
воздухе повисла над городом зримаЯ беда братней резни.

        x x x

     Ѓорис выпрЯмилсЯ  и с  силой шваркнул ложку  о  стол.  ЉрыльЯ  носа его
трепетали, Яростный взглЯд был направлен прЯмо на „митриЯ.
     - ‚отчина твоЯ - ‘уздаль! Ѓудь Я на великом столе, не бежал бы на рати,
как ты, и не сдавал городов,  дабы потом  распихивать братьев  по  уделам! ‘
Њосквою, а не  со мною  надо ратитьсЯ!  ‘идишь  тут,  кнЯзей  битых  назвал,
объедаем брата...
     „митрий запрокинул лицо.  ‚зглЯд его  был страшен. Љубок в сжатой  руке
ходил ходуном.  ("‘ейчас выплеснет  вино в лицо Ѓорису!"  - невольно подумал
Ђндрей.) Ћтец Ќикодим, кнЯзев  духовник, в ужасе  прикрыл глаза, ожидаЯ, что
братьЯ возьмутсЯ за оружие.
     - ’ы... ты... - бормотал „митрий прыгающими губами.  - ’ебЯ тоже кормит
Ђндрей! € неподобно тебе отбирать город под старшим братом!
     - ’ебе  отдать, чтобы ты бежал отселе в ‘арай? - хищно оскалЯсь, рыкнул
Ѓорис.  € „митрий, размахнув длань, выплеснул греческое  вино из чаши в лицо
Ѓорису.  ‚прочем,  Ђндрей,  бывший  наготове,  сумел  выбить  кубок  из руки
„митриЯ, и красное вино лужей и брызгами разлилось по тканой скатерти.
     Ѓорис  уже  стоЯл  на напрЯженных ногах,  ловЯ рукою рукоЯть кнЯжеского
дорогого ножа на наборном, из чеканных серебрЯных пластин поЯсе.
     -  …сли бы ты... если  бы  ты, - бормотал,  - попал  в менЯ,  Я бы тебЯ
зарезал! - выкрикнул он.
     Ђндрей тоже встал, сузив глаза.
     - ‘Ядь,  Ѓорис! - повелел грозно. -  ‚ы оба в  м о е м городе!  “тихни,
„митрий! Ђ ты, Ѓорис, помни, что Я не трусил в ратном бою!
     € такаЯ нежданнаЯ сила была в словах ЂндреЯ, что  Ѓорис,  послушавшись,
сел. € тут с другого конца стола послышались сдавленные хрипы и урчание.
     ќто стародубский кнЯзь,  приглашенный Ђндреем возраста ради к семейному
столу, про коего они, все трое, почитай,  забыли сидел, склонЯсь головою, и,
вздрагиваЯ, жалко  вскидываЯ обреченные  глаза, изливал  на пол проглоченный
только что обед. ЉнЯзЯ тошнило со страха.
     ‚бежали  слуги с тазом, с  мокрыми  трЯпками. ЉнЯзЯ  €вана ”едорыча под
руки  увели  во  внутренние горницы.  Ћтец  Ќикодим,  оглЯдываЯсь  опасливо,
поспешил следом.
     Ѓорис, морщась, брезгливо глЯдел на место, где только что сидел старик,
меж тем как холопы быстро-быстро замывали пол и убирали, почти  бегом, следы
кнЯжеского невольного непотребства.
     -  Ѓорис  останетсЯ здесь,  и „митрий  тоже.  Ќо  городом управлЯю Я! -
договорил  Ђндрей.  -  Ђ  ты,  брат,  - он оборотилсЯ к  „митрию,  -  напиши
митрополиту Ђлексию, пусть позволит хотЯ бы €вану ”едорычу воротитьсЯ домой!
     ЃратьЯ  угрюмо  молчали,  стыдЯсь друг  друга,  и  все еще гневали,  не
подымали глаз.
     - “ менЯ нет наследников. ‚асилисе  останет токмо на  прожиток. Ќеужели
вы оба не сумеете поделить  кнЯжества между собой, когда Я умру? - с горькою
укоризною  вымолвил Ђндрей.  Ѓорис  вдруг встал  и,  неуклюже кивнув куда-то
вбок, стремительно вышел из покоЯ.
     - ’ы  тоже считаешь менЯ трусом,  без бою уступившим „митрию €ванычу? -
„митрий  Љонстантиныч впервые, кажетсЯ, назвал московского племЯнника своего
по отчеству.
     - џ не считаю так! - устало отмолвил Ђндрей. - џ считаю, и  говорил уже
тебе об  этом не раз, что ты проиграл сразу же, как получил власть, с самого
начала, тогда еще, когда стал возвращать тем же ростовчанам, галицкому кнЯзю
или этому вот €вану  ”едорычу потерЯнные  ими  кнЯжеские права  и волости...
Њолчи!  Њолчи  и слушай  теперь! —его ты хотел?  Ћ  чем  спорил  с „митрием,
прости, не с ним, не с ребенком, а с владыкой Ђлексием?
     Ђлексий создает страну,  а ты хотел всего лишь сидеть  на престоле! Љак
ты  не  видишь,  брат, что  старого не вернуть, никогда не  вернуть! Ќеможно
дважды ступить в одну и ту же реку!
     -  „аже ежели  старое во  сто крат  лучше  того, что  грЯдет? -  угрюмо
вопросил „митрий.
     - „аже тогда!
     „митрий повел плечами, покачал головой, словно пробуЯ, на месте  ли еще
все его члены, неуверенно спросил, подумав:
     - —то же измыслил бы ты на месте моем?
     - Ѓрат! - Ђндрей рассмеЯлсЯ невесело. - „а потому Я и не взЯл власти от
хана, ибо не ведаю  ничего! Ќе ведаю, что измыслить иного, не ведаю, истинно
ли  творимое Њосквой!  џ одно лишь могу и одно лишь потщусь содеЯть ныне: не
дать вам, братьЯм, рассорить промежду собой и тем погубить кнЯжество!

        ѓлава 25

     Џо-видимому, обо всем, что произошло в этот день между братьЯми, вызнал
от Ќикодима новый суздальский епископ Ћлексей. Џотому что назавтра  во времЯ
обедни в ‘пасском соборе совершилось прилюдное чудо.
     Љогда   Ђндрей   по  старшинству   первый   подошел  ко  кресту,  то  с
напрестольного серебрЯного креста нового владыки на  склоненную голову кнЯзЯ
капнула тЯжелаЯ  каплЯ. Ђндрей недоуменно поднЯл  взор. €з креста сочилось и
капало,  капало, капало  вниз,  в  кем-то  из служек  усердно  подставленную
чашечку  свЯщенное миро. Ћ  том,  что это миро, а  не  простое масло, тут же
ропотом загомонили в толпе.
     Ђндрей  укоризненно  глЯдел в  глаза Ћлексию, а тот, отворачиваЯ  взор,
громко вещал о том же, что и простецы: что-де  вот, ѓосподь  в правде своей,
увидЯ кротость и  братнюю  любовь  кнЯзЯ ЂндреЯ,  отметил  чудом  избранника
своего!
     Ђндрей, опустивши  голову,  стыдЯсь  и  епископа, и  себЯ, скорым шагом
покинул собор. Џред ним расступались с уважительным шепотом.
     „ома, швырнув наземь выходной зипун с золотым поЯсом, он дал волю гневу
и возмущению. ‚асилиса, усевшись рЯдом, пыталась его утешить:
     - ’ы же не ведаешь и сам, как это произошло! Ђ Я уже и от холопок своих
слышу,  что нынче  в соборе кнЯзЯ, мол, ЂндреЯ за кротость  и любовь отметил
знаком своим сам ѓосподь!
     Ђндрей замученно поглЯдел в глаза ‚асилисе. Ћна-то как может!
     - ‚есь город, говоришь? ќто значит, ежели тебе бают - пьЯн, дак хошь  и
не пил, а иди выспись? ’рудно ли опустить  полый крест в миро часа  на  два,
пока он весь не наполнитсЯ изнутри, а  потом, обтерев, вынести его к народу?
џ ведь первым подхожу ко кресту. Ќа менЯ и закапало!
     ‡ачем  это все, зачем, о  ѓосподи! ‚едь  все одно не заставЯт они  менЯ
взЯть  оружие  в  руки,  а  сами  никогда  не  помирЯтсЯ, пока  не  потерЯют
окончательно все! € новый епископ - как он мог! џ его  уважал,  почитал, Яко
смыслена мужа, и книжна, и  учительна  зело,  а он... ЋпЯть  эта  московскаЯ
неразборчивость в средствах, уже и сюда проникла! ‡начит, все даром...
     - Џогоди, - встала жена, оправила головку и сарафан. - Љто-то идет!
     …пископ Ћлексей был легок на помине. Ћкончив службу, он тотчас поспешил
в кнЯжеский дворец.
     Ђндрей затрудненно встретил старика, не ведаЯ, куда девать взор, мыслЯ,
что сейчас  тот  начнет  увертливый  и  лживый  толк  о совершившемсЯ однесь
"чуде".
     -  “корЯешь  мЯ,  кнЯзь? -  вопросил  епископ,  садЯсь  в  предложенное
‚асилисою кресло, и поглЯдел весело и светло.
     - ‡ачем это все надобно? - с мучением отозвалсЯ Ђндрей.
     - Ќадобно! „лЯ простецов! - с твердостью возразил епископ. - €бо уже по
городу  свары и ссоры и  бои кулачные,  почти  до умертвиЯ доходЯщие, а  при
нынешней  скудоте  великаЯ  может настать  неподобь  от  такового  взаимного
озлоблениЯ христиЯн! €  не  ты ли,  кнЯзь,  в  тереме своем вчера  остановил
братьев от гибельного раздрасиЯ?
     - Ќо зачем, к чему это нелепое чудо... - начал было Ђндрей.
     -  —удеса, сыне, - отверг епископ, -  никогда не нелепы суть!  €бо  без
того не  вразумить простецов, тех, что сами жадают знака горнЯго! џ не тебе,
но им указую то вразумительно и внЯтно, что ты, кнЯже, постиг разумом, свыше
данным, и книжным научением!
     -  Ћтче! Ќо ведь это - обман!  ‚едь этих  людей мне  вести в бой! ђавны
есьмы пред смертию и должны быть равными в правде. Ќеужели неможно объЯснить
им,  как  это  делал •ристос, погибельность раздрасиЯ  и силу братней любви!
‚едь с  этой вот лжи, с малого все сЯ и зачинает. Ђ кто поручит в том, что в
грЯдущем  народ, навычный к приЯтию ложных чудес, некий борзомысл  не станет
теми же глаголами, ЯвлЯЯ им чудо, натравливать на братию  свою во •ристе, не
поведет  на резню, убиение, не почнет чернь  вадить на вЯтших, ремесленников
на пахарей, тружеников  на купцов? € будет обещать чудо! Ѓудет  обещать, Яко
•ристос,  накормить  пЯтью  хлебами пЯть тысЯщ душ, лишь  бы подвигнуть  сих
малых на зло, на прю, на раздрасие  всеконечное! —то, кроме правды, возможет
остановить сие? ‚едь ежели  правда будет скрыта от меньших и доступна вЯтшим
одним, тебе, владыко,  и мне,  кнЯзю, кто поручит в грЯдущих веках  за кнЯзЯ
доброго  и  за  пастырЯ  совестливого?!  ‚едь стоит только,  о, стоит только
начать!  Ђ  там - народ  преобразит  сЯ  в стадо,  а там  лукавый  иноземец,
приникнув к уху  кнЯзЯ недоброго, нашепчет  ему гибельное длЯ  народа его, и
он, тот грЯдущий кнЯзь, учнет работати на потребу злу, губЯ свой  народ!  Ќе
было разве  уже того в ‚изантии? Ќе было среди  римских  кесарей? Ќе  было и
среди кнЯзей русских, коромолами  изгубивших Љиевскую державу? €стину, отче,
должны ведать все! „аже прегорькую, горчайшую оцета  и желчи! ’окмо тогда не
будет обманут народ и токмо тогда возможет воцарить истина веры •ристовой!
     - ЉнЯзь!  -  епископ,  осерьезнев  лицом,  поднЯл  руку,  утишаЯ  поток
Ђндреева красноречиЯ. - ‘кажи, почто сам •ристос  многажды говорил притчами,
не разъЯснЯЯ смысла слов  своих?  Џочто,  отринув искушениЯ  дьЯвола, все же
творил чудеса, и исцелЯл, и воскрешал, и ЯвлЯл сЯ ученикам по водам ходЯше и
многаЯ  инаЯ прочаЯ? Љ  чему речено:  "много было званых  и мало избранных"?
‘кажи,  возможешь ты изъЯснить простецам  круглоту земли,  парЯщей  в  аэре,
никем не  держимой?  Ќе вопросЯт у тЯ: а как же низ и верх и почто не падают
те, что  живут  по  ту сторону земли? €зреки, многим ли ты сумеешь изъЯснить
душепонЯтно разноту тварного  и духовного? ’роичность божества? €ли обычное,
повторЯемое  ежеден в символе веры, что сын рожден от отца прежде всех век и
он же  родилсЯ  от  Њарии „евы  тринадцать столетий тому назад? Њногим ли ты
изъЯснишь глаголемое  ѓригорием Џаламою о свете ”аворском и об  исихии?  Љак
изъЯснишь,  наконец,  невещественность, нетварность ‘оздателЯ малым сим?! Ќо
отцы  церкви  разумно  положили  в  зримом изображении ЯвлЯть ‚седержителЯ и
ангелов его, Яко и аз в  зримом Явлении текущего мира Явил благость братнего
согласиЯ   кнЯзей  суздальских!   ‚спомни  притом   споры  иконоборческие  и
утвержденное, егда хулители икон были посрамлены! ’ак, кнЯже, так! Џомысли -
и  поймешь правду  мою!  ‚едь иное и  рад бы  изъЯснить, но неможно сего, не
приимут,  не поймут, и боле того: озлобЯт на тЯ, решив,  Яко величахусЯ  над
ними! Ќе возжелай, сыне, всем  того, что имеешь сам, ибо это - гордость паче
гордыни самой. Џусть  смерд зримо зрит  правду твою, кнЯже, и  не мешай  мне
полагать оным пути легчайшие к постижению истины!
     ‚асилиса, не проронившаЯ слова,  тут настойчиво,  подтверждаЯ, склонила
голову,  и  Ђндрей, оставшись совсем один, должен был уступить,  согласЯсь с
епископом ежели не в душе, то хотЯ бы наружно.
     -  Ћбещай  мне,  владыко,  одно!  - сказал  он, поворачиваЯ  к  Ћлексею
бледный, измученный лик. - Ћбещай  мне, когда Я умру, поддержать волею своею
того из них, кто будет более прав!
     - Ћбещаю, сыне! -  не вдруг отозвалсЯ епископ. Џодумав,  он  поднЯлсЯ и
подошел  к иконам,  дабы  клЯтву, данную Ђндрею, повторить  пред господом. -
ѓосподи! ’ы  ведаешь  все дела человеческие! Џриимь обещание мое  поддержать
правого среди кнЯзей суздальских! —то бы ни было и что бы  ни  совершило  со
мною...
     - Ђминь! -  произнесли оба единовременно, епископ и кнЯзь.  € ‚асилиса,
бледнаЯ, с темно-углубленным  взором,  молчаливо  слушавшаЯ странную просьбу
мужа  и клЯтву епископа, тоже отозвалась из угла покоЯ тихо, словно  далекое
эхо их голосов:
     - Ђминь!

        ѓлава 26

     …сть  что-то  чрезвычайно символичное в том, что  осенью  того  же 1363
года, когда Ђлексий добилсЯ  от ЊамаЯ Ярлыка,  отдающего владимирский стол в
вотчину  государЯм  московским,  Ћльгерд, разбив татарских кнЯзей Љутлубугу,
•аджибеЯ  и „митриЯ,  занЯл Ѓелобережье и  ‘инюю ‚оду, то  есть всю  Џодолию
(ЌизовьЯ „непра и  Ѓуга), подготовив тем самым  скорое присоединение Љиева и
превращение   маленькой  ‹итвы  в   огромное  литовско-русское  государство,
протЯнувшеесЯ "от морЯ и  до морЯ". (’очности ради скажем, что как побережьЯ
Ѓалтики, так и —ерного морЯ  ему не принадлежали.) …два ли случайно, что два
этих событиЯ - первое очень невидное, почти незаметное со стороны, и  второе
громозвучно-победоносное,   тем  паче,   что   победа  была   совершена  над
непобедимыми до сих пор татарами, - произошли в один и тот же год, словно бы
намечаЯ разноту путей, по которым пойдет развитие того и другого государства
‚осточной …вропы.
     Љонечно,  Ћльгерд, великий стратег, очень умно  выбрал времЯ длЯ своего
одолениЯ  на враги. ’атарские  кнЯзьЯ, чьи орды  кочевали в низовьЯх „непра,
почти  не подчинЯлись центральному улусу, а рати ЊамаЯ  были нацело  скованы
борьбою с ханом Њурутом, и сил, чтобы вмешатьсЯ в дела Џодолии, он в ту пору
совсем  не  имел.  Љ тому  же  голод  и чума, опустошившие  Ѓездеж и  другие
татарские города, и вовсе ослабили Ћрду.
     € все-таки, когда литовскаЯ конница, вылившись из лесистых холмов своей
родины, в открытой степи разгромила татар, выгнав их за „унай и  в „обруджу,
это была отнюдь не рЯдоваЯ победа в бесконечных войнах эпохи, это был символ
начавшегосЯ  обратного  движениЯ  европейских  народов  против  еще  недавно
неодолимых кочевников.
     € пусть литовцам очень  помогли лесистые долины рек,  пусть победа была
не прочна, пусть это была  окраина Ћрды, окраина степного морЯ... Ќо выйти в
степи!   ‚  ослепительный   бескрайний,  сливающийсЯ   с  небом  простор,  в
безмерность, в  которой тонет взор жителЯ лесной  стороны,  не ведаЯ, за что
зацепитьсЯ ему. ‚ыйти в степи почти то же, что выйти в океан, оторвавшись от
спасительных берегов.  ’а  же унылость  и  простор и та же близость  дальних
земель и стран, открывающаЯсЯ духовному взору путника, ибо конь не медленнее
бежал по степи, чем  стремились по морю пузатые окрыленные корабли тогдашних
мореходов.
     Ћльгерд мог гордо  оглЯдывать с конЯ завоеванный им простор.  ‚от  она,
степь! ’еперь  он  предложит  папе римскому  в уплату за  крещение  ‹итвы  в
латинскую веру переселить сюда, за границу ‡олотой  Ћрды, немецких орденских
рыцарей (это будет его непременным условием почему и само крещение,  на коем
многажды настаивал папский  ђим,  не состоЯлось  вновь).  ‡а этой  степью  -
ѓреческое (когда-то ђусское!) море,  пути  в  Љонстантинополь, на ‡апад и  в
страны ‚остока...
     Џочему с этою победой, означившей, казалось бы поворот всей европейской
истории,  сопоставим тайный договор  ЂлексиЯ, клочок пергамента  из тех, что
тысЯчами истлели без остатка в земле?
     “ того и другого государства еще неЯсен грЯдущий путь, и еще столкнутсЯ
с  Ћрдою те  и другие. € ежели ђусь  устоит на Љуликовом поле, то  ‹итва при
‚итовте будет  наголову разбита на ‚орскле, и  это означит ее  скорый закат,
поглощение Џольшей, и  уступит  она после  того  сопернице -  ђуси  путь и в
‚изантию, и к ‚остоку, и в степи, а затем и  в  лесные просторы ‘ибири,  все
дальше  и  дальше,  пока  чужой,  неведомый  океан  не  заплещет перед очами
землепроходцев-русичей,  добравшихсЯ  уже на  другом  конце  величайшего  из
земных материков до своего "последнего морЯ".
     —то перевесило? Њеч или судьба? Џеревесило слово. Џисаное.
     “твержденное.  Ћсененное знаком  креста  и скрепленное государственными
вислыми печатЯми.
     Џоэтому  и  сравним  секретный договор  Ђлексиев  с  победою  Ћльгерда,
совершенною в тот же  год, но означившую  только шаткость военного счастьЯ и
переменчивость  земных судеб, замыкающихсЯ на  смертной личности  правителЯ,
мнЯщего себЯ бессмертным (как, увы, и многие правители земные!).
     —тобы не  быть голословным в  этом противопоставлении  оружию -  слова,
окинем  взглЯдом те незаметные в  громе побед и  поражений родники, что  уже
повсюду начинали пробиватьсЯ, хлопотливо журча, в русской земле.
     ЋбезлюженнаЯ  чумою в 1351 -  1353 и повторно в 1363  - 1366  годах, то
есть всего с десЯтилетним перерывом (при  этом поветрие 1363 -  1366  годов,
принесшее на ђусь сразу и чуму и моровую Язву,  было не менее, а быть может,
и  более  сильным,  чем предыдущее),  в  сложном обстоЯнии военных розмирий,
походов,  кнЯжеских  ссор  и порубежных  угроз страна  очень  много  строит,
создает, украшает и творит.
     ђастут каменные церкви в  Ќовгороде, суздальские  кнЯзьЯ отстраивают  и
украшают  Ќижний,  Њосква   один  за  другим  возводит  монастыри  и  храмы;
строительство идет и в ’вери. Ќеслыханно расцветает  живопись (напомним, что
вскоре  на  ђусь  ЯвитсЯ   ”еофан  ѓрек   и  обретет  здесь  пышную  местную
художественную школу, точнее -  много школ,  и  уже не  за  горами поЯвление
ђублева, целиком созданного XIV веком, а его гением означено  высшее стоЯние
художественной  культуры  Њосковской  ђуси,  что  о  сохранившихсЯ  образцах
русской  живописи середины XIV века теперь  сочинЯют целые  монографии,  что
именно  в эту  пору начинаетсЯ бурное развитие  иконостасного рЯда,  музыки,
возникают или достигают своей законченности все местные школы зодчества).
     ‘оздаютсЯ такие шедевры литературы,  как "Џовесть о нашествии  ЃатыЯ на
ђЯзань", многочисленные "•ожениЯ"  русских  паломников, "Џовесть о евкале",
"Џовесть  о житии и  убиении  кнЯзЯ Њихаила ’верского",  "‡адонщина",  бурно
развиваетсЯ  летописание и в ‡алесской ђуси и в Ќовгороде, создаютсЯ русские
"†итиЯ", "‘казаниЯ", переводЯтсЯ шедевры византийской литературы.
     ‚озникает  и  растет  монастырское   "скитское"  движение,   отмеченное
поЯвлением новых  общежительных обителей,  ставших  центрами  и рассадниками
культуры, и целым соцветием имен выдающихсЯ подвижников, таких, как „ионисий
Џечерско-Ќижегородский,   …вфимий  ‘уздальский,  Њакарий  “нженский  и  тьмы
других, не говорЯ уже о ‘ергии ђадонежском и  веренице его последователей  и
учеников. ‚се это свидетельствует о действительном духовном подъеме, подъеме
внутреннем, мощном и всеобъемлющем. Џодъеме, уже в силу значительности своей
более  медленном,  как подъем океанской  волны по сравнению с частым плескем
прибрежного наката.
     Њор, к 1364  году опустошивший Ѓездеж, ђЯзань и Љоломну, достиг Ќижнего
Ќовгорода, ЏереЯславлЯ (где  умирало до сотни  человек  в  день!) и  Њосквы.
“мирали "железою", умирали "прыщом",  но люди  продолжали работать, строить,
творить, скакали  по-прежнему послы,  двигались  рати,  и митрополит Ђлексий
продолжал неустанную  работу, сплетаЯ свою  сеть,  в которую  уловлЯл уже не
отдельные души - целые кнЯжества.

        ѓлава 27

     ‹етом великаЯ кнЯгинЯ ЌастасьЯ воротилась из  ‹итвы,  где пробыла почти
год, с внучкой, будущей невестою московского кнЯзЯ.
     €стомЯсь  по дому, ЌастасьЯ,  когда уже подъезжали  к  ’вери, не  могла
высидеть  спокойно.  ’о  принималась  без  нужды  целовать  и  тискать  юную
Ћльгердовну,  то  теребила  рабыню-татарку,  подаренную  ей  зЯтем.  ’атарка
кое-как понимала русскую молвь. ‚се опасы,  слухи и вести  о черной смерти -
все было позабыто до поры.
     ’акое же  было солнце,  что и  год назад, и  так же  волновало  спеющие
хлеба, и такие же высокие стоЯли облачные башни в  тающих, безмерных небесах
над родною землей. „ома бросилась в очи новаЯ кровлЯ (по весне, оказываетсЯ,
кровли с теремов сорвало вихорем, а в верх ‘паса ударило молоньей).
     ЊинуЯ слуг,  расставленных  длЯ  встречи,  ЌастасьЯ  почти  взбежала на
крыльцо. ‘ыновьЯ стоЯли торжественные, разрЯженные ради встречи с матерью, а
юнаЯ Ћльгердовна так всЯ и заполыхала жарким румЯнцем: подумала, что один из
них - кнЯзь „митрий, ее суженый.
     - Ќу, что тут, как? —то нового? - торопила ЌастасьЯ сыновей с ответами,
сама почти  не слушаЯ ничего, сиЯющими глазами любуЯ  детей,  и невесток,  и
внуков...  Ђ когда стала переодеватьсЯ у  себЯ в горнице, бурно расплакалась
невесть почему. Ќиколи прежде такой не была.
     -  Ќу,  можно мне,  можно, можно  теперь!  -  бормотала,  отираЯ  слезы
смоченным в вине платом.
     ’оржественно прошла  служба в  соборе. ’оржествен  был пир.  (€  банЯ с
дороги - своЯ, отвычнаЯ - умилила Ќастасью несказанно).
     Ќовости  дома были невеселые. Њор -  хотЯ  и хватали, и заворачивали по
дорогам, и держали днЯ по три, разглЯдаючи: не везут ли болесть? - неодолимо
надвигалсЯ  все ближе и ближе. € грозы, и ветры с вихорем  были не на добро,
как  уверЯли старики. „умать  ни  о чем  этом не  хотелось, а думалось  уже.
Џоневоле. Њор, сказывали, достиг ЏереЯславлЯ. € сушь стоЯла.
     Ќа зиму по всей земле ждали голода.
     ЌастасьЯ,  отдыхаЯ, сидела за  пЯльцами. „ареннаЯ зЯтем девочка-татарка
внимательно,  даже  рот открыв,  следила  за  работою.  ‚нове  была,  видно,
кнЯжескаЯ, шелками и золотом творимаЯ гладь.
     ‚севолод, громоздЯсь  на лавке, сказывал новости. Љое-что она  знала от
гонцов, что  прибывали  из  ’вери.  ‚  Ћрде  было  опЯть неспокойно,  Њурута
зарезали свои эмиры,  возможно, не обошлось тут без  козней Њосквы.  Ќа  его
место ЯвилсЯ новый хан, Ђзиз, и как и кого он поддержит, было неЯсно.
     - „а и не осильнел ищо на столе-то! - хмуро проговаривал ‚севолод.
     Џомолчал, свесЯ голову, вновь поднЯл тЯжелые глаза:
     -  —то  ж Ћльгирд нонече думает  сотворить? Ђли  опЯть  ‹итве  с немцем
ратитьце придет?
     -  …го  не  поймешь,  -  отмолвила ЌастасьЯ, щурЯсь и  подбираЯ нить. -
„очерь,  вишь, пустил со мною,  видать, и свадьбу свершат с Њитрием... Ђ как
дале  пойдет у их - глЯди сам! Њне,  жонке, тово не понЯть, да и сам владыка
Ћлексий, мыслю, не ведает!
     ‘тукнув в дверь, в покой пролез Њихайло в подпоЯсанной кожаным ремешком
рубахе, простоволосый, светлый,  весь от  летнего днЯ, и с улыбкою такою  же
светлой,  как  день   весенний.  —мокнул  мать   в  щеку,  походЯ  пощекотал
зардевшуюсЯ Ћльгердовну, татарке показал пальцами козу, всех рассмешил, всех
утешил. ‘валилсЯ на лавку, хлопнул брата по плечу.
     -  Ќе тужи, ‚севолод! ‘лыхала, мать -  отнессЯ к  Ќастасье, - владычный
гонец  прискакал?  ‘коро,  бает,   самого   ждать!  Љрестить   тебЯ   будут,
коза-дереза! -  € юнаЯ Ћльгердовна  вновь залилась румЯнцем.  ЏредстоЯщее ей
крещение было необходимой ступенью к браку  с московским кнЯзем. Ћна поднЯла
светло-голубые прозрачные глаза на Њихаила, самой подумалось: вот бы такой и
был московский жених, веселый, хороший!
     ‘ приходом Њихаила и  толк пошел живее,  и радостнее стало как-то, хотЯ
ничего  излиха  радостного не  мог повестить  и  он.  ‘ушь  и  надвигающийсЯ
неодолимо мор да  смутные вести из Ћрды при Явных успехах  Ћльгерда  (хоть и
родича, хоть и союзника,  а все же...)  радовали мало. ‚прочем, Њихаил  стал
сказывать про нового изографа-новогородца, что днЯми прибыл в ’верь, и скоро
увлек  всех  до  того,  что ЌастасьЯ, отложив шитье, решила пойти  поглЯдеть
работу мастера.
     ЉнЯжеские иконописцы помещались тут же, на дворе, поэтому переодеватьсЯ
не  стали. ЌастасьЯ  лишь накинула шелковый летник,  а  Њихаил даже и зипуна
надевать не стал.
     ‚ мастерской была  прохлада и тишина. Њастера  засуетились было, завидЯ
великую кнЯгиню  и  кнЯзЯ ‚севолода, но  Њихаил охлопал старшего  по плечам,
подмигнул подмастерьЯм,  сам поднЯл на подмости и утвердил понравившуюсЯ ему
работу, начал показывать и хвалить.
     —то-то было  в  пошибе новгородца неуловимо крестьЯнское, простое ли  -
уже и слишком. ЌастасьЯ глЯдела  щурЯсь,  поджимаЯ губы.  ‚севолод, крЯкнув,
стал поглЯдывать по сторонам - на каменные краскотерки, чашечки  с краской и
кисти, Яичную скорлупу и толченый алебастр, приготовленный длЯ левкаса.
     …му работа не показалась, свои, тверичи, были лучше, казовитее, строже.
     Њастер неуверенно и угрюмо взглЯдывал, поправлЯЯ и поправлЯЯ ремешок на
спутанных буйных  волосах, чуЯ нутром, что труд его не показалсЯ  кнЯжескому
семейству, и потому сникаЯ и темнеЯ ликом...
     Џозже, когда вышли,  Њихаил с жаром  начал  защищать мастера.  ‚севолод
нехотЯ  возражал. …му живопись ‚еликого Ќовгорода той,  еще дотатарской поры
казалась гораздо более совершенной и величественной.  Њихаил все  наскакивал
на брата, ‚севолод качал головой, отрицаЯ:
     - Ѓрось, Њиша! Ѓыли у  новгородцев  изографы  - два века назад!  "‘паса
Ќерукотворного"  ихнего возьми хоть,  да весь  ћрьевский иконостас! „околь у
‚изантии учились, у Љомниновых изографов, то были и мастера! ‘ила! ‚зглЯд!
     ‚оистину - царь небесный!  Ђ письмо! ЉаждаЯ черта  проведена  словно бы
временем самим, а не рукою смертною. џ деда нашего вижу таким. “шло величие.
Ђ эти что? ѓорожане! ‘мерды...  €  живопись не  точна, не  красна,  нету той
законченной, горе вознесенной... ‚ластности нет!
     - Ќо цвет...
     - € цвет!  € свет! Ќевесть  отколе. ’о было:  самосветЯщий лик,  горнЯЯ
благодать! Ќемерцающий свет, золото!
     - Ќу, брат, после ѓригориЯ Џаламы...
     - „а, да, исихиЯ твоЯ! „ак где она-то тут?
     - џ и не спорю о том, - не уступал Њихаил старшему брату, - но тут зри:
движение,  поиск!  ќтот  красный цвет  вместо золотого... ‚озвышенное ушло с
Љиевской ђусью, теперь другое грЯдет:  душепонЯтность,  близость тому самому
смерду, глаза в глаза! € из этого вот,  нынешнего, скоро проглЯнет  великое,
попомни менЯ!
     - Ќет, Њихаил!  - ‚севолод  решительно покрутил  головою, остановЯсь на
ступенЯх  крыльца  и озираЯ обширный  кнЯжеский  двор со снующею  там и  сЯм
прислугой. -  ’огда уж суздальское  письмо возьми. € у них сиЯние  цвета. Ќо
какаЯ точность прориси! ‚от давешнее "Џоложение во гроб":  изографу длЯ горЯ
довольно одних вскинутых рук, а там - согнутые плечи, а там - наклон головы,
стихающаЯ  в сосредоточии волна... “зришь такое -  и самого себЯ укоришь  за
невместное кнЯзю буйство в иной час... „а,  не тем будь помЯнута и Њосква, а
при владыке ”еогносте были и у них  добрые изографы,  и свои от них навыкли.
‚идал, бывал на  Њоскве. "‘паса"  назову  из “спеньЯ  - самосветЯщаЯ высота,
умное восхождение! ‘вет как бы взошел  в  тварную плоть, и зрак надмирен, от
высшего разума к бытию, зрак горний! Ђ ети твои исихасты - дак суета,  мука,
страсть...
     -  €  немерцающий  свет,  свет ”авора! „а!  €  душа,  и  страстность, и
страдание! - живо перебивает старшего брата Њихайло.
     - Љоли  хошь,  -  пожимает плечами ‚севолод. -  Ђ все ж новгородец твой
мужиковат, мужикова-а-ат!
     Њихаил  горЯчилсЯ,  спорил,   утверждаЯ,  что  предельное  совершенство
одновременно  и  предел,  останов  самой  живописи  и  что за  совершенством
неизбывно  наступают  упадок  и смерть,  как  и  в  жизни,  как  и в  судьбе
народов... Џерешли на ‚изантию, на ђим, на Љиевскую державу...
     ЌастасьЯ слушала  молча, наслаждаЯсь тем, какие у нее взрослые  и умные
сыновьЯ, пред чем  ее собственное мнение об изографе, показавшемсЯ ей, как и
‚севолоду, излишне простецом, уже ничего и не значило. ‘амой Ќастасье, ежели
бы ее спросили сыновьЯ, больше всего нравилсЯ свой, тверской пошиб живописи.
Ћна  вспоминала  недавно написанный  изографом  Ћнтипою длЯ  домовой  церкви
кнЯжеской лик Њатери  Ѓожьей, полный душевной тревоги и глубины материнского
отречениЯ,  -  таково-то  и  греки не  писали!  Ќо  не говорила  ничего,  не
вступалась, боЯсь огорчить сыновей...
     Њитрополит Ђлексий приехал через неделю. Ѓыло торжественно и красиво.
     ћную  Ћльгердовну  окунали в  купель  за  завесою, что держали  боЯрыни
знатных родов. Џотом новообращенную поздравлЯла  всЯ тверскаЯ  господа. Ѓыла
дивнаЯ красота  службы. ‡наменитый тверской хор,  хор, еще  Њихаилом  ‘вЯтым
строенный, превзошел сам себЯ. (‚ ’верь ныне учитьсЯ пению церковному ездили
даже из ‚ладимира!)  Ћт сверканиЯ  праздничных  одежд  собравшейсЯ  знати  и
горожан - парчи, бархата,  шелков,  пестроцветной  тафты,  драгоценностей  -
разбегались очи.
     Ђлексий в торжественном  облачении, словно бы  даже и ростом  выросший,
торжественно нарекал, помазуЯ,  обращаемую  Язычницу  "во имЯ Ћтца и  ‘ына и
‘вЯтого „уха" и был благостен,  строг и прекрасен. €  казалось, мнилось, все
это  не  просто так  и не пройдет,  не  минет, и ее,  Ќастасьиных,  детей не
оттеснЯт  более от  престола  кашинцы,  ни дЯдЯ ‚асилий, ни  сын его Њихаил,
прискакавшие в ’верь ради митрополичьЯ приезда. € брак этот, жданный, не без
хитрого расчета затеваемый владыкою Ђлексием, потЯнет за собою новую  череду
свершений,   и,  как  знать,  не  ко   благу   ли   родимой   ’вери   и   ее
красавцев-сыновей?
     ‹ето  переломилось  на вторую половину свою. ‘коро  жатва. € там, где в
прежние  годы  вымокало,  хлеб нынче  родил хорошо. ‘правЯтсЯ они  и с  этой
бедой!  ЌастасьЯ смотрела  в открытые окошка вышних  горниц,  отдыхала после
пиров, встреч и  торжеств.  Џо небу текли успокоенною чередою ровные  легкие
облака,  почти  не  закрывавшие солнца. ‹ицо  обдувал волжский  ветер, и так
легко-легко  дышалось!  € жизнь, в которой горечи было, пожалуй, больше, чем
счастьЯ, прошла все-таки хорошо...
     Џо  двору  внизу  несли  что-то,  закрытое  полотном.  Ќесли  недружно,
вразброд, спотыкаЯсь, и какаЯ-то  из  дворовых  баб голосила,  стоЯ в дверЯх
поварни. Ќесли, как приметила ЌастасьЯ, не то на носилках, не то попросту на
шестах, отворачиваЯ лица посторонь, смешно дергаЯсь и мешаЯ друг другу... Ќе
сразу  и не  вдруг  сообразила она, что несли труп  и что на кнЯжеский  двор
проникла добравшаЯсЯ и до ’вери чернаЯ смерть.

        ѓлава 28

     - Џить!
     Ќикого.
     - Џить!
     ‘калЯсь,  выгибаЯ грудь,  он  звал  ту,  котораЯ  не покинула  бы  его,
подошла, напоила, успокоила. †изнь, в которой были и радости свои, и труд, и
гульба,    и   любовь,    и    походы   ратные,    сузилась   до    единого,
томительно-прекрасного, отчаЯнно просимого, недостижимого чуда: глотка воды!
     - Џить!
     Ѓезмолвие   висело   над   покинутым,   вымершим  домом.  Ћн  заплакал,
вздрагиваЯ, по-детски, беззвучно и горько, так, как не плакал  уже никогда с
отроческих  лет.  ‚спомнил, что  труп жены  лежит  в подклете,  уложенный  в
домовину  им самим, когда он еще мог  ходить,  нет, шевелитьсЯ,  ползать  по
дому. €  теща сгинула невестимо,  и  нет детей, забранных братнею снохой. Ћн
был один, один во всем огромном и страшном доме.
     - Џить!!!
     ѓолоса уже не было, был хрип, он сам почти не слышал себЯ.
     - ‚оды... ‚оды! ѓлоток воды! Љак пес, как пес помираю...
     ‘крипнула  половица, другаЯ. —ернаЯ  фигура  в монашеском  куколе, едва
виднаЯ  в  скудном вечернем  сумраке, затмила  свет  из  крохотного  оконца,
надвинулась и склонилась  над ним. Ћн  пил, пил, пил,  захлебываЯсь, икаЯ  и
всхлипываЯ, и с влагою в тело нисходил опустошающий легкий покой.
     -  Ћтходит!  -  произнес второй инок, что,  робеЯ, держалсЯ  за  спиною
товарища.
     -  …ще налей! - устало  и строго  попросил первый, протЯгиваЯ молодшему
опустошенную корчагу.
     ‚ сколькие домы они вот так заходили уже и  скольким пропадающим в жару
людЯм подавали воду и квас!
     “мирающих "прыщом"  перед концом мучила страшнаЯ  жажда. Њонахов Ћтроча
монастырЯ, что подавали питье,  исповедовали и причащали, болЯщие встречали,
как ангелов.  Ќапоить - главное, напоить! - и приготовить к переходу в иной,
лучший  мир  - иного  спасениЯ  от  "черной" не было. Њонахи  умирали в свой
черед. ’верской епископ ‚асилий, как мог, укреплЯл паству свою, сам многажды
подавал примеры бесстрашиЯ.
     Ќапоив умирающего  медника, оставив  около него  баклажку воды,  монахи
подымаютсЯ,  бредут,  позваниваЯ  в  колоколец,  к  следующему  дому.  “лицы
пустынны. Џути перекрыты рогатками. —адный дым ползет по дворам: сожигают на
кострах  платье мертвецов.  „омы умерших окуривают  смолою  и серой,  кропЯт
свЯтою водой.  ‚ церквах, открытых  день и ночь, под равномерный колокольный
звон идет непрерывнаЯ служба. € ничего, ничего не помогает! ‚ымирает ’верь.
     “тихли  скоморохи,  не  творЯт  игрищ, ни  братчинных пиров.  ‘обравшие
урожай живые русичи  молЯтсЯ, знаЯ уже  по прежнему  разу, что  умрут многие
еще, и не один просит отай у ѓоспода: "„а минет менЯ чаша сиЯ!"
     ‘трашна  смерть без чести  и славы,  смерть не в очередь  лет  и  не по
миновении  возраста