роизнес со вздохом.  - € все  же, не  могущаЯ
оперетьсЯ на  мощь армий церковь тоже... ‡емные мы... ‡десь, в этом мире!  €
надобно лишь беречь  себЯ, дабы мера эта, мера  земного, не  стала  роковой,
превысив ту грань, за которой начинаетсЯ забвение Ѓога и заветов •риста...
     Џосле чего народ уже не спасти никакому иерарху...
     ‹еонтий  промолчал в ответ.  ЌЯтьем кнЯзЯ Њихайлы владыка нарушил  меру
сию сугубо.

        ѓлава 14

     Њосковское, зело потрепанное зимними штормами  посольство  приставало в
ѓалате.  “же  здесь  вдосталь  наслушались о  похождениЯх нового  императора
€оанна V Џалеолога,  который, сменив Љантакузина  и одолевши ЊатвеЯ,  теперь
радостно  распродавал,  вернее даже -  раздавал  направо  и  налево  обрывки
империи, весь свой досуг обращаЯ на охоту за хорошенькими женщинами.
     Џостельные подвиги василевса, о чем на ђуси  стыдно было бы и говорить,
были ведомы всей ѓалате и обсуждались без особого осуждениЯ в каждом доме.
     ‘реди  спутников „анилы  ”еофановича было двое владычных боЯринов, один
из которых,  €ван  Ђртемьич  Љоробьин,  пошел  по стопам  отца  (престарелый
Ђртемий, когда-то возивший на поставленье ЂлексиЯ, нынче по хворости осталсЯ
дома).  €ван  был столько  наслышан  о  Љонстантинополе,  что  первую  ночь,
проведенную  в ѓалате,  не  мог  спать  и, невзираЯ на  холодный,  с  мелким
моросЯщим  дождем ветр с Џропонтиды,  выбралсЯ  из палаты и,  завернувшись в
дорожный  суконный  вотол,  пошел один по темным улицам генуэзской крепости,
когда-то  - пригорода,  теперь  почти поглотившего  прежнюю  торговую  славу
столицы византийских императоров.
     ‚ чернильной южной  темноте скупо светили окошки  каменных хором. “лица
горбатилась  неровными щербинами камнЯ. Ћн лез  куда-то  в гору,  к подножию
генуэзской башни •риста. Ќесколько раз едва разминулсЯ с фрЯжскими дозорами.
‘пасало  хорошее знание греческого, да еще - владение тем обиходным фрЯжским
наречием, на  котором объЯснЯлись в Љафе. ѓенуэзцы,  принимаЯ  Љоробьина  за
сурожского гостЯ, оставлЯли его в покое. ђусское  платье тут ни  длЯ кого не
было в диковину.
     Ќаконец он выбралсЯ на урывистую высоту, ощутил  соленый морской ветер.
Ќизкие рваные тучи, смутно посвечиваЯ  краЯми,  шли над головою,  и  сырость
была  какаЯ-то  не своЯ, полнаЯ  далекого  (верно, принесенного из  пустыни)
тепла и чуждых запахов. Ћт нее до костей  пробирала  дрожь, но  не было, все
одно  не было в ней острого запаха снега,  ледЯной ласки и  свежести зимнего
ветра, неразлучных с родными, русскими ростепелЯми.
     ‘мутно - за тускло сиЯющей  ширью  ‡олотого  ђога, уставленного темными
очерками кораблей, - громоздилсЯ неведомый огромный  город в редких огнЯх, и
Љоробьин угадывал, вспоминаЯ  бесконечные  рассказы  отца, где  должна  быть
‘офиЯ, где  храм Ђпостолов, где  ‚лахернский дворец  - все, что он узрит уже
завтра  и  что  теперь  глЯделось  воспоминанием,  смутным  видением  былого
величиЯ, утонувшего в ночных, окончившихсЯ веках...
     Ќазавтра в  легкой лодье русичи  переправились  через  ‡олотой ђог (где
качало и заплескивало волнами) и наконец ступили на свЯщенную землю города.
     „анило ”еофаныч уже бывал в –ареграде и теперь, подозвавши к себе €вана
Ђртемьева, показывал  ему  то  и  другое, неспешно поЯснЯЯ и  отмахиваЯсь от
нищих побирушек, что целою  толпой бежали вослед послам. ’ак дошли до ‘офии.
Џредупрежденный заранее, их встретил патриарший клирик.
     ”илофей  Љоккин  нашел  минуту  перед  богослужением,  чтобы  встретить
русичей,  благословить  и  дать  им облобызать  свою руку. Ѓыстрыми  черными
глазами он оглЯдел-ощупал каждого с головы до ног, улыбнулсЯ бегло, вопросил
о здравии  кир ЂлексиЯ.  „анило ”еофаныч ответил ему  по-гречески, с хорошим
произношением, что вновь вызвало ответную улыбку патриарха.
     ‚  ‘офии  обнЯла  огромность.  €ван  прЯмо  кожею  чувствовал  то,  что
говорилось многими русичами, воротившимисЯ из –арьграда, -  что  под куполом
‘офии  возможет  уместитьсЯ  весь  Љремник  московский.  ‚есь  не  весь,  но
грандиозность  и высота храма, а также  как  бы висЯщий  в дробном  ожерелии
света из опоЯсывающих его окон купол ‘офии - подавлЯли.
     Љак и все прочие прибывающие в  –арьград русичи, они обошли все свЯтыни
храма:  железные  лестницы,  столбы,  орудиЯ  страстей   ѓосподних,   вериги
знаменитых свЯтителей, чтимые чудотворЯщие образа.
     ЏрЯмо из храма их провели в патриаршьи покои. Џослы подымались по узким
каменным лестницам, шли под сводами из плит тесаного камнЯ, миновали  палаты
с резным, в камени созижденным, обрамлением дверей.
     •оромы патриарха, расположенные  тут же, на катихумениЯх,  опоЯсывающих
‘офию почти на уровне  подпружных арок самого храма, оказались и  невелики и
тесны.  ”илофей  успел уже снЯть  верхнее  торжественное  облачение,  в коем
служил, и переодетьсЯ в простой, хотЯ и шелковый монашеский гиматий, щеголЯЯ
теперь нарочитою простотою  облика. Ќесколько клириков, видимо чины секретов
патриархии, сидели рЯдом. ђусичам предложили виноградное кислое питье, сыр и
фрукты. €ван  Љоробьин  взЯл кусочек  вЯленой  дыни и долго жевал, удивлЯЯсь
чуть  вЯжущей  влажной  сладости,  совсем  непохожей  на  вкус  тех   крепко
засушенных дынных плетей, что привозили на Њоскву армЯнские гости из ѓерата,
Љазвина и Ѓухары.
     „анило  ”еофаныч с Ђввакумом передали посланиЯ ЂлексиЯ и кнЯзЯ „митриЯ.
Њолодшие внесли увесистый  сундучок с новгородскими гривнами, при взглЯде на
который лица председЯщих вкупе с ”илофеем заметно оживились.
     ‚ослед за тем  „анило, а за ним Ђввакум долго и  обстоЯтельно изъЯснЯли
кнЯжеские и владычные трудноты, говорили о тверских и Ћльгердовых пакостЯх и
о том, что торжество ‹итвы послужило бы к умалению веры православной...
     Џрием был  закончен после  того,  как ”илофей Љоккин обещал, принЯв все
сказанное  к сердцу, помыслить и в скором времени дать ответ, который будет,
как он надеетсЯ, угоден кир Ђлексию.
     ‘нова спускались по долгим каменным лестницам  и тем же пешим ходом шли
к месту своего  ночлега, установленного на другом  конце великого  города, в
‘тудитском  монастыре.  ’ак что  удалось пройти по всей  Њесе,  от форума  к
форуму,  разбегающимисЯ  глазами  ухватываЯ  то  статуи,  то  полуобрушенные
портики  древних дворцов, то открытые  лавки ювелиров, ткачей,  оружейников,
выставлЯвших свой  товар  на обозрение разноплеменной и  разноЯзычной толпе,
невзираЯ на слЯкотную сырь, заполнЯвшую улицы столицы православного мира.
     Ќочевали в каменной, сырой по зимней поре келье и долго кутались во все
теплое, что  взЯли  с  собой.  Њолодые  русичи  не  спали, делЯсь  вполгласа
цареградскими  впечатлениЯми.  €ван  Ђртемьич расспрашивал отца  Ђввакума  о
константинопольских  свЯтынЯх,  меж  тем  как  уходившийсЯ  за  день  „анило
”еофаныч уже  давно храпел и высвистывал носом, вытЯнувшись на тощем  тюфЯке
твердого деревЯнного ложа своего.

        ѓлава 15

     ‚ечером  этого  днЯ,  обсудив и паки  обсудив  с  начальниками секретов
московское ходатайство,  ”илофей  Љоккин осталсЯ один  и тЯжко задумалсЯ. Ћн
велел вызвать Љиприана, ставшего за эти десЯть лет его правою рукой, и  пока
тот не пришел, все сидел и думал, полузакрыв глаза, иногда  чуть вздрагиваЯ,
хотЯ в келье от принесенной со двора жаровни, полной углей, и было тепло.
     ‡а  шесть лет, протекших со  днЯ его вторичной интронизации на престоле
византийских  патриархов,  содеЯно  было  немало.  ‘остоЯлась,  невзираЯ  на
сопротивление Џалеолога, канонизациЯ преподобного  ѓригориЯ Џаламы.  Ћтлучен
от церкви Џрохор Љидонис, сторонник западной латинской ереси (ибо ничем иным
нельзЯ назвать то, что вершат  римские папы,  мнЯщие себЯ поставити на место
ѓоспода!).  “строЯетсЯ  вновь  и  уже близок  союз с сербскою  и  болгарскою
церквЯми,  о чем  деЯтельно хлопочет все тот же незаменимый Љиприан –амвлак.
ЏроклЯтиЯ,  наложенные  на   братские  православные   церкви  недальновидным
Љаллистом,  снЯты,  и недалек день,  когда вновь  объединенные  его рачением
православные  митрополии  и  патриархии  понудЯт своих  неразумных  монархов
сплотитьсЯ и противустать грозному  натиску мусульман, захватывающих область
за областью и уже угрожающих самому существованию ‘ербии с Ѓолгарией.  Ќынче
он учредил в западной  части ‚алахии вторую митрополию во главе  с преданным
ему  „аниилом  Љритопулосом  (нынешним митрополитом  Ђнфимом), поелику глава
первой валашской  митрополии, €акинф, подчинЯлсЯ больше своему кнЯзю, нежели
патриарху константинопольскому.
     Ќо  все портил  и портит Џалеолог! ђаспутный василевс, суетно мечтающий
подчинить себЯ  ђиму, дабы бремЯ  несносных  длЯ него  государственных забот
спихнуть хоть в чьи-то иные  руки!  Ќынешней осенью, восемнадцатого октЯбрЯ,
он подписал в ђиме (страшно подумать!) символ унии - объединениЯ  западной и
восточной церквей,  иными словами, полного подчинениЯ восточной православной
церкви богоотметной западной! ’ого ли добивалсЯ великий старец Џалама?
     ‘пасибо Љантакузину  (нынешнему  старцу €оасафу), который, сидЯ в  горе
Ђфонской, рассылает по  всем городам посланиЯ,  призывающие склонить слух  к
учению почитателей  исихии, и тем укреплЯет паки и паки истинное православие
в землЯх  империи ромеев... ЃлагодарЯ ему  и мне  (да, да, и Я приложил свой
слабый труд к тому великому делу!),  благодарЯ нам  обоим  в ђиме с  €оанном
Џалеологом  при  подписании  символа  унии не было ни  одного  византийского
свЯщенника. Ќи одного! €, значит, народ пошел за нами,  а не за сторонниками
латинской ереси...
     Ќо на  какой  тоненькой ниточке  все  сие держитсЯ до  сих  пор!  ‘тоит
легкомысленному €оанну  V захотеть...  €ли захотеть его недобрым советникам,
или захотеть генуэзской ѓалате...  Ѓоже  мой!  €  весь измысленный  им столь
премудро союз православных народов и государей обратитсЯ в ничто!
     € теперь! Ђлексий требует от него  ни более  ни  менее, как отлучить от
церкви противЯщихсЯ московскому кнЯзю володетелей!
     Џоможет ли сие отлучение? €ли паки воздвигнет нелюбие в русской земле и
оттолкнет  от патриархии столь надобные ей союзные силы?  € как поведет себЯ
Ћльгерд,  суровый Ћльгерд, во владениЯх  коего  истреблена власть татарского
царЯ,  Ћльгерд, уже захвативший Љиев  и всю  Џодолию,  почти добравшийсЯ  до
морЯ?! Ћльгерд, коему стоит только принЯть православие, и  страна его станет
сильнейшей православной державой среди всех ныне существующих на земле!
     Ћн, ”илофей, уже раз предал ЂлексиЯ.  Џредал друга. € друг его простил,
не упоминаЯ о том никогда и  ни  по какому поводу.  Џредал  в тот час, когда
мысленно (о,  только мысленно!  Ќо  ѓосподь  читает  и  в  душах!), мысленно
оставил  его  умирать  в  киевской Яме, из коей токмо чудо и волЯ московитов
спасли его, охранив от неминуемой смерти... Ќеужели надобно  предать ЂлексиЯ
во второй раз?!
     Љиприан вошел  сдержанный,  не  правдоподобно спокойный  пред тою бурею
чувств,  что  бушевала  в  душе Љоккина, с  расчесанною,  волосок к волоску,
бородою, в строгом опрЯтном облачении схимника. Џоклонил, сел в предложенное
креслице. ‡амер, глЯдЯ строгими глазами в страдающие очи патриарха.
     - Ѓудь мне не советником, не помощником в делах,  как доднесь! Ѓудь мне
другом! - воззвал ”илофей с душевною  мукою. - џ  должен, должен ему помочь!
‚ладимирское  кнЯжение  станет  со  временем  оплотом православиЯ  в  землЯх
полуночных...
     -  €ли  ‹итва!  -  спокойно  возразил  Љиприан.  €  ”илофей  вздрогнул,
ужаснувши  тому, что Љиприан повторил словесно запрЯтанное  в  тайнаЯ тайных
его души. -  …жели  литовских  кнЯзей удастсЯ крестить!  -  твердо  докончил
Љиприан, не опускаЯ взора, и, помолчав, тихо добавил:
     - —его, чаю, никак не возможет свершить кир Ђлексий!
     - „а, да, ты прав, ты,  конечно, прав!  „а,  да...  -  жарко  заговорил
”илофей, водЯ глазами по  спокойному лицу помощника и  инквизитора своего. -
„а,  ты прав!  €  уже король  польский,  Љазимир, требует  поставить особого
митрополита на западные, подчиненные ему епархии, угрожаЯ в противном случае
обратить тамошних русичей в католичество...
     - Ѓыло послание?!  -  Љиприан поднЯл  бровь, что у него  служило знаком
скрытой обиды.
     - Ѓудет! - возразил ”илофей. - Њне донесли... џ не успел о том поведать
тебе...
     Љиприан  легким  кивком принЯл  извинение  ”илофеЯ. “же давно все  дела
патриархии проходили через его, Љиприановы, руки.
     - Ќо Я не могу, понимаешь, не могу предать ЂлексиЯ! - горЯчо, убеждаЯ и
себЯ самого, возразил ”илофей.
     - „лЯ торжества православиЯ даже престолы, а паче того  отдельные лица,
хотЯ  и облеченные высоким  саном,  - ничтожны! - отверг Љиприан, все так же
строго и  настойчиво взираЯ на мечущегосЯ в огне уЯзвленной совести ”илофеЯ.
Ћн сидел выпрЯмившись, легко уронив на подлокотник руку с перстнем-печаткою.
‘идел, ухоженный  и строгий, полный скрытых,  контролируемых разумом  сил, и
ждал  единого  истинного,   как  полагал  он,  решениЯ,  отдающего  далекого
московского митрополита в руки судьбы.
     ”илофей затрЯс головою:
     -  Ќет,  нет! џ исполню  просимое  Ђлексием! џ должен сие  совершить! €
потом, кто знает, примет ли православие Ћльгерд?
     -  Џоловина  его  потомков  крещены! €  старший  сын  -  крепкий  страж
православиЯ! - чуть надменно возразил Љиприан.
     -  € все-таки,  ежели  они, Ћльгерд с тверским кнЯзем,  не  сумеют враз
покончить  с  Њосквой,  греческаЯ  патриархиЯ  потерЯет  длЯ  себЯ  навсегда
‚ладимирское кнЯжество! - возразил, обретаЯ силу голоса, ”илофей. - Ќынче мы
должны  помочь  кир  Ђлексию!  -  Ћн  приодержалсЯ  и  сумрачно  поглЯдел на
сожидающего конца патриаршей  речи и пока еще ничем не убежденного Љиприана.
- Ќо затем... …жели грамоты мои  не возымеют  успеха...  ‡атем - и невдолге,
может  быть, уже  теперь! -  Я  пошлю тебЯ, сыне, в  ‹итву,  дабы ты  возмог
содеЯть  там то, чего никогда  не  содеет  кир Ђлексий,  смертно ненавидимый
Ћльгердом!
     -  Џовелишь ли  ты мне,  отче,  -  медленно  вопросил Љиприан, - вернее
скажу, разрешаешь ли ты мне испытать  всЯкие и любые средства длЯ достижениЯ
великой цели: приобщениЯ к православию кнЯжества ‹итовского?
     ”илофей судорожно сглотнул внезапно пересохшим ртом и  вымолвил, скорее
прошептав, чем воскликнув:
     - „а!
     - Љогда же?! - вновь с неотвратимой настойчивостью вопросил Љиприан.
     ”илофей поставил локти на стол, закрыл лицо руками.
     - Ќе сейчас, сыне! Њолю тебЯ, только не сейчас!

        ѓлава 16

     ”илофей  Љоккин  писать  умел  и  любил,  подчас   испытываЯ   глубокое
физическое наслаждение  от работы. ‚от и  сейчас, когда он сел за послание к
московскому  великому  кнЯзю,  его объЯло блаженное состоЯние  уверенности в
себе и непогрешимости начертанных на александрийской бумаге слов.
     "Ѓлагороднейший  великий  кнЯзь  ‚сеЯ ђуси, во свЯтом „ухе дражайший  и
возлюбленный сын  нашей  мерности,  кир  „митрий,  молим  ‚седержителЯ  Ѓога
даровать твоему  благородию здравие, душевное  благорасположение, крепость и
благосостоЯние телесное, жизнь мирную  и многолетнюю, приращение и продление
дней твоих..."
     ”илофей  сменил перо, опустивши опустошенное  в бурый  раствор железных
чернил, продолжил:
     ..."ѓрамота   твоего   благородиЯ  дошла   сюда,  к   нашей   мерности,
благополучно вместе с твоим человеком „аниилом. џ узнал о том, что твои дела
и  правление  идут  хорошо...   „а,   Я  молюсь  о  вас  и  люблю  вас  всех
предпочтительно перед другими, но всего более люблю твое благородие и молюсь
о  тебе, как о  своем  сыне  за твою любовь  и дружбу  к нашей  мерности, за
искреннюю    преданность    свЯтой   божьей   церкви,   за   повиновение   и
благорасположение к преосвЯщенному митрополиту Љиевской и ‚ладимирской ђуси,
во свЯтом „ухе возлюбленному брату  и служителю нашей мерности, ибо Я узнал,
что  ты  уважаешь  и  любишь  его  и  оказываешь  ему  всЯкое  послушание  и
благопоклонение, как  он  сам писал ко мне,  - и  Я  весьма  похвалил тебЯ и
порадовалсЯ о  тебе...  € впредь  поступай  так!  €бо настоЯщий митрополит -
великий человек!"  -  писал  ”илофей, вдохновенно  перекладываЯ  на  „митриЯ
заботу об Ђлексии, коего он опЯть почти предал... Ќет же, нет! Ќе предал, но
токмо предостерег и укрепил! (€бо задачею Љиприана будет свести в любовь все
враждующие тамо  кнЯжества,  направив  их к совокупному одолению на неверных
агарЯн.)   ”илофей   вновь   перечел   написанное,   исправил   показавшиесЯ
неблагозвучными словосочетаниЯ, подумал, воздыхаЯ и хмурЯсь, дописал:
     "Џо  твоему прошению и желанию состоЯлись грамоты нашей  мерности и уже
отправлены туда. ’ы  можешь видеть  их и  узнать от митрополита  Љиевской  и
‚ладимирской ђуси. ‘делано так, как ты желал: Я тебЯ весьма похвалил...
     Ќапротив, сильно  опечалилсЯ и  разгневалсЯ на других  кнЯзей...  Џроси
чего хочешь, ибо Я  - твой отец, а ты - мой нарочитый сын;  также сын мне  и
брат твой,  кир  ‚ладимир,  которого  Я весьма люблю и уважаю за  его добрые
качества,  и  пишу  к  нему  то же  самое... „а  сохранит ‚ас Ѓог  здравыми,
невредимыми и превыше всЯкой напасти".
     ѓрамоты  еще не  "состоЯлись", как не  состаивалась запаздывающаЯ нынче
весна. Ћн  протЯнул ноги к  жаровне, подумал. Ћтлучение  от церкви потребует
синклита иерархов и не может состоЯтьсЯ скоро. „ва-три месЯца потребуетсЯ!
     —то  изменитсЯ за это времЯ в русской земле? ‡десь  - еще кусок империи
отхватЯт  турки, еще какую-нибудь  красавицу покорит  Џалеолог... €з империи
уходила жизнь, кровь вытекала из ее немеющих в смертной истоме членов...
     Ћн отложил грамоту, взЯлсЯ за вторую, более трудную длЯ него.
     "ЏреосвЯщенный митрополит Љиевской и  ‚ладимирской ђуси! Џречестный  во
свЯтом  „ухе  возлюбленный  брат  и  сослужитель  нашей  мерности.  Њолим...
даровать крепость телесную... благо..."
     Ћн задумалсЯ. Џовторил, приписав, слова о том,  чтобы  Ђлексий и впредь
обращалсЯ к нему со всЯкою надобностию.
     "Ђ если будет нужно позвать тебЯ сюда,  то не найди это  неудобным... џ
сильно  люблю тебЯ, считаю своим  близким другом, убежден,  что и  ты любишь
менЯ... Џросимое тобою будет исполнено..."
     ‹гал ли ”илофей, сочинЯЯ эти слова? Ќет, воистину не лгал,  испытываЯ в
сей миг истинную любовь к Ђлексию!
     "’ы  еще  писал  мне  о кнЯзьЯх,  нарушивших  клЯтвы...  Ћб  этом  деле
отправлены  к ним грамоты. ("Ѓудут  отправлены!" -  поправил себЯ  ”илофей.)
Љроме того, отправлена грамота и к новогородскому епископу, о чем ты узнаешь
из ее содержаниЯ".
     Џокончив  с   ответом   Ђлексию,  ”илофей  посидел,  закрывши  ладонЯми
слабеющие глаза,  растер пальцами  подглазьЯ.  Џодумал о  том,  что черновые
грамоты, столь  легко набросанные им  нынче,  будут паки  и паки обсуждатьсЯ
синклитом, переписыватьсЯ и  перебеливатьсЯ  и  тогда  уже,  видимо в начале
июнЯ, окончательно оформленные, пойдут на ђусь.
     "Ѓлагороднейшие кнЯзьЯ ‚сеЯ ђуси! ‚озлюбленные и вожделенные сыны нашей
мерности,   молим   ‚седержителЯ   Ѓога   даровать   всем   вам   здравие  и
благорасположение душевное, и крепость..."
     ‘лова лились  и лились. Џатриарх ”илофей  заклинал своих духовных детей
слушатьсЯ митрополита киевского и владимирского ЂлексиЯ, уверЯл, что если бы
смог, то  обошел  бы все города и  веси,  но поскольку  это  невозможно,  то
посылает  пастырей,  среди  коих   досточтимый  митрополит  Ђлексий  отличен
свЯтостью, и ему должны оказывать великую честь и благопокорность...
     ‘ледующие,  отлучительные,   грамоты  кнЯзьЯм,  не  похотевшим  принЯть
участие в  войне  против Ћльгерда, и особую  - кнЯзю ‘вЯтославу ‘моленскому,
подтверждающую  отлучение,   наложенное   на  смоленского   кнЯзЯ  Ђлексием,
надлежало сочинить и утвердить соборно, всем синклитом.
     ”илофей  позвонил  в  колокольчик.  €  пока не взошел  нотарий,  сидел,
откинувшись в кресле, смежив  очи, и вспоминал решительное лицо ЂлексиЯ, его
глубокие,  родниковые глаза, лобастую  голову,  его  прЯмоту  и мужественную
твердость - все то, чего так не хватало самому ”илофею!

        ѓлава 17

     Џонудить  нижегородцев идти на  Ѓулгар оказалось легко.  ’ут  были свои
старые нижегородские счеты,  и  ратники шли в  поход с радостью. „о  боЯ  не
дошло. ‘метЯ силы, Ћсан покорилсЯ, выслал дары и сам убралсЯ из города.
     …ще одна победа, еще одно одоление на враги!
     ‚сего год назад  разгромленнаЯ,  Њосква наползала, одолевала, ширилась,
словно  бы крыльЯми  охватываЯ тверские пределы.  Љ  тому  же  и  патриаршьи
грамоты, отосланные в  июне и  достигшие  ђуси в  середине лета, делали свое
дело. €х читали, передавали друг другу. …пископы вручали их  кнЯзьЯм, читали
в церквах народу.
     Џусть со скрипом, пусть не  так слепительно Ярко и грозно, как хотелось
бы  Ђлексию,  но  меч  духовный,  благодарЯ железной  настойчивости  старого
митрополита, обращалсЯ в помощь воинскому мечу  юного  государЯ московского,
кнЯзЯ „митриЯ.
     "’ак  как  благороднейшие  кнЯзьЯ русские все  согласились  и заключили
договор  с великим кнЯзем ‚сеЯ ђуси кир  „митрием, обЯзавшись... всем вместе
идти войною  против чуждых нашей вере врагов •риста...  а они, и  в числе их
тверской великий кнЯзь Њихаил, ополчились и выступили с нечестивым Ћльгердом
противу  московского кнЯзЯ, не страшась  своих  клЯтв, преступили  их...  то
кнЯзьЯ эти...  отлучены  от церкви преосвЯщенным  митрополитом, возлюбленным
братом нашей мерности... Њерность наша,  со своей стороны, имеет этих кнЯзей
отлученными,  доколе  не приидут и припадут к  своему  митрополиту  и  когда
митрополит напишет сюда, что они обратились к раскаЯнью".
     Њихаил в бешенстве отшвырнул пергамент. †алкие глаза тверского епископа
‚асилиЯ  молчаливо проговорили ему,  что кнЯзь не прав и  что  христианин не
должен швырЯть патриарших посланий.
     - Џосле того, как он преступил крест и нарушил данное слово, Ђлексий не
смеет накладывать епитимью на менЯ! - кричал Њихайло, бегаЯ по палате.
     ’ысЯцкий Љонстантин етнев с ‡ахарьем и Ќикифором ‹ычей угрюмо молчали,
пережидаЯ  гнев  господина.  ‚се  же отлучение от  церкви -  не  шутка.  Ќу,
положим, заставЯт своих  попов  служить или отпеть покойника. Ќу,  не станет
кнЯзь ходить к причастию... Ќо соблазн! „лЯ холопей смердов - соблазн велий!
     -  џ  сам  буду  судитьсЯ  с  владыкой  Ђлексием  перед  патриархом!  -
выкрикнул, остановись, Њихаил.
     - € кто поддержит тебЯ,  кнЯже, из духовных-то? - поднЯл  глаза ‡ахарий
ѓнездо.
     - ђати мы все одно соберем! - выговорил старший етнев. - Ђ токмо...
     Ћн не довершил речи, но  Њихайло понЯл без слов. "„а и не соберешь!"  -
подумалось.  ‚се  ратники в разгоне, убирают хлеб и будут  убирать до  самой
осени.  Ћн остановилсЯ,  оглЯдел  новым  зраком просторную  столовую  палату
кнЯжеских хором, немногих соратников своих (прочие тоже в разгоне). Ђ там, в
глубине терема, волнуютсЯ, ждут, тоже ведаЯ про патриаршье послание, …вдокиЯ
и  тринадцатилетний €ван, стройный отрок, с таким же,  как  у  него самого в
юности,  Ясным и непугливым взором. ‡аботно и пытливо взглЯнет, отыскиваЯ на
лице любимого родителЯ своего печати смЯтениЯ и скорби...
     ‘ашу с  Ѓорисом он  еще не понимал,  не  воспринимал как  помощников  и
продолжателей  отцова дела  и  мало  задумывал  пока  об  уделах,  спорах  и
дальнейшей судьбе сыновей. Ќо €вана уже сейчас готовил в смену себе.
     -  Џреклони, кнЯже, слух свой к глаголу господней любви! - не приказал,
но  попросил епископ  ‚асилий. € потому, что  попросил, потому, что в голосе
старика  была  безнадежность веры в кнЯжеское  разумие,  Њихаил устыдил себЯ
самого. ‡амер, склонил голову. ‚ыговорил:
     - …жели Я,  ежели мы... решим  предложить вечный  мир  и  любовь  кнЯзю
„митрию, ты, владыко, поедешь с тем на Њоскву?
     - Џоеду, сыне! - просто отмолвил епископ.
     - ’акие  дела думой решать надобно! - прогудел ‡ахарий ѓнездо, обиженно
склонЯЯ толстую выю.
     - „умой и будем решать! - вскинув подбородок, легко и твердо, чуть-чуть
побледнев,  возразил  Њихайло. (‡нал бы ты, боЯрин,  чего  мне, кнЯзю, стоит
днешнее смирение  мое!) Ќо  не выговорилось, умерло в душе. Ћн почти  ведал,
что дума решит так, как решит он, кнЯзь. Ќо чего хочет он сам? € подлинно ли
жаждет мира? - Њихайло не ведал.
     "Ћньку  бы сюда!  -  невесело подумал  он,  провожаЯ  боЯр.  ЏатриаршьЯ
грамота, вновь бережно свернутаЯ в трубку, жгла руки. - Ђ Ћнька бы сказал...
—то сказал бы Ћнька? -  вдруг подумалось  без  насмешки,  взаболь. - Ћнька и
тысЯчи  таких, как  он, совсем не хотЯт войны! Ђ московиты хотЯт?" - перебил
он сам себЯ встречным вопросом.
     -  Ќебось  грабить  тверские  волости  все  добры!  -  осуровев  лицом,
выговорил  он вполгласа.  ђезко откидываЯ  крылатые  рукава  ферЯзи,  прошел
переходом,  почти  отпихнув прЯнувшего  слугу,  вошел,  ворвалсЯ  в домашнюю
горницу.
     Њальчики все разом, бросив книги и игрушки, уставились на отца.
     Џодбежавшую …вдокию бережно поцеловал в висок, скинул ферЯзь. ЃорЯ  тут
же  полез  на колени  отцу,  мамка  потЯнулась  было схватить  дитЯ. Њихайло
отмахнул кудрЯми - пускай, мол!
     -  —то порешили?  -  вопросила „унЯ, усаживаЯсь  на лавку,  где  стоЯли
расставленные большие пЯла,  и  тревожно уронив руки  на колени, на тафтЯную
переливчатую ткань.
     - „уму соберем! Ћт патриаршей грамоты просто не отмахнешьсЯ.
     Ћн протЯнул ей свиток, она взЯла, опасливо сжала в руке. €ван приблизил
к матери, вытЯнул послание ”илофеЯ у нее из рук (такие же получили нынче все
владимирские и северские кнЯзьЯ), украдкою стал читать, шевелЯ губами.
     - Џопробую вновь поклонить кнЯзю „митрию! - выговорил Њихайло устало.
     - …жели дума порешит, пошлю владыку с грамотою о любви!
     - Ђ „митрий €ваныч, Њосква... ‘огласЯт? - неуверенно вопросила …вдокиЯ,
отревоженно глЯдЯ на родное замученное лицо.
     Њихаил  провел  рукою по  лбу, взъерошил,  откидываЯ,  волосы,  ответил
устало и глухо:
     - Ќе ведаю!
     „ума порешила, после  долгих споров,  просить  все  же  великого  кнЯзЯ
московского  о вечном  мире и  дружбе,  согласЯсь стоЯть  на  том, что имеет
каждый  из них  на  сей день, и  не преступаЯ впредь  своих рубежей. ‚ладыка
‚асилий отправилсЯ в Њоскву в самом начале августа.
     ли тЯгучие обложные дожди. Ѓолота стоЯли полные до краев водою.
     Џашни  превратились  в  грЯзевые  озера.   Џо  небу   волоклись  долгие
сизо-серые череды беременных  дождЯми облачных  куч,  и хлеб, вымокаЯ, стоЯл
неубранный.
     Љазалось,  хотЯ  бы  перед  лицом  общей беды  московский  кнЯзь должен
согласить о мире.
     Ќо „митрий €ваныч  словно того  только и  ждал. ‚ ответ  на ходатайство
епископа,  сложил  с  себЯ  крестное  целование и  послал  взметную  грамоту
Њихаилу. ‘овершилось  это  на шестой день по ѓоспожине дни, то есть двадцать
первого августа. Њосквичи были готовы к бою, их рати стоЯли на ‚олоке.
     ’верской епископ,  отпущенный  на сей раз из Њосквы невозбранно, тотчас
послал  гонца  Њихаилу, и  кнЯзь  узнал о  решении Њосквы назавтра, глубокой
ночью, на четыре часа раньше  того, как  московские слы со взметной грамотой
домчали до ’вери.

        ѓлава 18

     €так, все оказалось напрасным...
     ‚  окошках стало совсем  сумрачно. „альнее  урчание рассерженного грома
откуда-то из ‡аволжьЯ надвигалось на ’верь.
     -  ѓроза!  -  выговорила …вдокиЯ. Њихаил,  что  лежал  без  сна, думал,
накинул на нижнюю рубаху  ферЯзь, сунул  ноги в  домашние  сапоги. - ‹ьет  и
льет!
     Џробурчав что-то  невразумительное себе самому в ответ  на вопрос жены,
вышел из покоЯ. ЏостоЯл, прикрыв дверь. ђешительно прошел переходом, миновав
сторожевого с саблей, что дремал в углу, пихнул створы внешней двери,  вышел
на глЯдень.
     ’уча  валом валила,  клубЯсь и пропадаЯ в  недоступной черной вышине, и
при неживом  мгновенном блеске молний обнажались все ее многослойные хребты,
громоздившиесЯ  один   над   другим,  среди  коих,  точно   легкаЯ  конница,
проносились  пепельно-белые неживые  обрывки облачного  дыма.  ‘изаЯ громада
урчала утробно и глухо, и  в  зловещих посветах  неживыми  и  распластанными
казались крыши заволжской  стороны и  тускло-оловЯнной  - стремнина волжской
воды. ‚спыхивающие на миг колокольни  и главы  церквей тут же и вновь тонули
во  мраке,  и  уже  в темноте, дорыкиваЯ, урчал, точно  гигантскаЯ  железнаЯ
небеснаЯ колесница, гром.
     „ождЯ еще не было, но все ветви, все листьЯ напрЯженных от ветра дерев,
глухо трепеща, устремились в одну сторону. ‚етер,  обнЯвший его  на галерее,
был упруг и могуч. Њихайло почуЯл, как рвет у него с плеч ферЯзь, как волосы
непокрытой  головы,  точно ветви погнувшихсЯ дерев, устремили прочь, и  даже
стало  трудно вздохнуть,  так  мощно вдавливались  в  грудь  тугие воздушные
струи. ‚ очередном блеске молний проплыла, точно лунь, по воздуху над ‚олгою
сорваннаЯ вместе со слегами кровлЯ  овина. ЉакаЯ-то пичуга юркнула прЯмо под
ноги кнЯзю, забиваЯсь в спасительные щели человечьего жильЯ.
     “дар ветра качнул его, залепил плотным воздушным клЯпом лицо и рот.
     …ще раз блеснуло и, без перерыва,  без всЯкого промежутка между сиЯнием
и ударом, грЯнул гром - обвалом, крушащей все и всЯ лавиною звуков, и хлынул
ливень, что летел по воздуху вкось, разом вымочив его всего.
     ЉнЯзь уцепилсЯ за узорные перила, отверстым ртом хватаЯ воздух, пополам
перемешанный с водою. ‡ахлебываЯсь,  ослепнув от летЯщих в лицо струй дождЯ,
он следил, как раз за разом отверзаютсЯ зеницы неба, расплющиваЯ серо-белую,
распластанную ’верь; как волжскаЯ вода взлетает длинными пенистыми потоками,
обрушиваЯ  на  вымола  влажные  стремительные  удары;   как  вертит  и  рвет
зачаленные лодьи; как  пенистый белый  след взбесившейсЯ  стихии покрыл весь
берег  под  стенами города;  как  сами собой начали  качатьсЯ и  вызванивать
стронутые  ветром  колокола...  €   снова  меркнет,  и  гром,   потрЯсающий,
раскалывающий небо и землю, обвалом рушит на город.
     “ него не было никоторой  мысли, ни даже чувства в сей миг.  ‚се внутри
умерло, замерло,  и лишь дыхание  билось с ветрЯным удушьем, лишь скрюченные
намертво  пальцы  держали перила, как  держат тЯжелое  правило в  бурю  руки
кормщика... “дар,  еще  удар! „лани  мертвы,  они - как кость, их сейчас  не
разожмешь и насильно. ђот Яростно хватает  воздух, воздуху уже полнаЯ грудь,
уже трудно выдохнуть, и можно задохнутьсЯ от его изобилиЯ. Ќеслышно и потому
страшно отдирает ветер несколько тесин кровли, и, мелькнув черными птицами в
молнийном  всплеске,  они  улетают в ночь. ‡вуков нет, ибо все заволакивает,
заливает,  глушит   и  гробит   гром.  ‚  небе  рвут   гигантское   полотно.
’рах-тара-рара-рах-тах-тах-тах! Ћблачные башни в дьЯвольской плЯске  рушатсЯ
и возникают, пролетаЯ над самой головой, так что  порою хочетсЯ  пригнутьсЯ,
уйти от когтистой лапы летЯщего черного облака.
     ’ара-рара-рах-х-х! Ѓум-м,  бум-м! - доделывает  свое  железно катЯщийсЯ
гром.
     €  вновь,  и  вновь  ветвисто,  огненными  угластыми  потоками  пламени
разверзаетсЯ небо, и вновь, и вновь закладывает уши неистовым грохотом.
     Љто-то  трогает  его за плечо, тЯнет.  Њихайло  поворачивает  голову, и
ратник,  посланный …вдокией, отшатываетсЯ.  ‚ обращенных к нему глазах кнЯзЯ
безумие, отблески  молнийных  сполохов в  жути  ослепших  глаз, в искаженной
Ярости лица, облепленного мокрою бородою.
     - “йди! -  неслышимо кричит Њихаил, ибо новый  обвал грохота  заглушает
все  звуки,  и вновь оборачивает  Яростное  лицо  навстречу грозе, навстречу
потокам дождЯ, ветру и огненному небесному пламени.
     Ћн так и  простоЯл,  без мысли и почти без  движениЯ,  все те два часа,
пока нессЯ над распластанною ’верью в Яростной  плЯске ветер, пока грохотало
и в провалах туч ветвилось небесное пламЯ, тЯжкими ударами сотрЯсаЯ  землю и
небесную твердь, пока бушевала ненадобнаЯ тугаЯ вода, заливаЯ дворы и улицы,
заливаЯ пути и  полные влаги полЯ, на которых  неубранный хлеб ходил тЯжкими
мокрыми волнами.
     ’олько  когда чуть-чуть  успокоилось неистовство стихий,  ослаб ветр  и
тучи уже не рушились, а бежали торопливою чередою и дождь, принЯвши отвесное
течение, забарабанил по кровле,  кнЯзь оторвал сведенные  пальцы от перил и,
вырвав из косЯков забухшую дверь, покинул гульбище.
     …вдокиЯ  молча и  споро срывала с него  мокрые  одежды, боЯсь вымолвить
хоть  слово, потому  что  в  глазах  супруга все  еще мелькало  неукрощенное
безумие огненных сполохов, с трудом разжимала ему кулаки. Ћн стоЯл перед нею
голый  и  страшный,  и  она  обтирала, закидывала  его сухим чистым  бельем,
тащила, увлекала в  постель,  поила  горЯчим  сбитнем.  Ћн глотал,  с трудом
разжимаЯ челюсти. Ќаконец  свалилсЯ в  соломенную  упругость ложа,  вымолвив
только:
     - ’верь они не возьмут!
     - ЏроснувшийсЯ  €ван,  всклокоченный, в долгой мЯтой рубахе и  босиком,
стоЯл у притолоки, боЯсь того, что происходило в сей час с его родителем,  и
понимаЯ уже, что не одна гроза - и даже не столько она - тому причиной.
     € потому  молча  обращал тревожные в плЯшущем  свечном пламени глаза  к
матери, без слов вопрошаЯ ее, и она отмолвила знаком, махнувши рукою:
     - ‘пи!
     Ќазавтра, после короткого совещаниЯ с боЯрами, Њихайло ускакал в ‹итву.
ђати волочан уже начинали пустошить ’верскую волость.

        ѓлава 19

     Џервого сентЯбрЯ, в день ‘имеона ‘толпника, вышел в поход с московскими
полками сам кнЯзь  „митрий. Љонница медленно тЯнулась по  раскисшим дорогам.
—авкали  копыта,   выбиваЯ  фонтаны  грЯзи,  затаптываЯ  в   лужи  оранжевое
великолепие осенних лесов.
     ЉнЯзь „митрий ехал в роскошном пластинчатом колонтаре и литом шеломе, в
доспехах - особенно широкий, кажущийсЯ много старше своих двадцати лет.
     Љ нему подскакивали  воеводы,  он  важно  кивал  оперенным,  отделанным
золотою вЯзью шеломом и, почти не слушаЯ, что говорЯт ему, бледнеЯ и каменеЯ
ликом,  ждал  одного:  когда  из-за пестрых, желто-красных  и  бурых  кустов
выскочат  вдруг  тверские  конные ратники  и надобно будет  обнажить  меч  и
рубить, рубить и рубить, а затем - гнать и преследовать бегущих.
     Ќо шел дождь, а тверские верхоконные все не  поЯвлЯлись встречу полкам.
“же вели полонЯников, гнали захваченный скот. Њокрые коровы,  опустив морды,
шарахались  от оборуженных  всадников,  совались  в  кусты,  норовЯ  удрать,
забитьсЯ в чащобу и переждать там нежданную,  свалившуюсЯ на них беду, после
которой вновь  будут хлев и  корм и  ласковаЯ  хозЯйка... Ќо уже  сожжен был
хлев, и  разорен тот дом, и хозЯйка уведена в  полон, в  холопки московскому
боЯрину.
     € „митрий хмурилсЯ и глЯдел недоуменно (это была не война!) и, наконец,
приказал   захваченный   скот   задешево   раздавать   московским   смердам,
пограбленным в  прошлое Ћльгердово нахождение.  €  когда  к нему  подъехали,
переспросив, впервые  взъЯрилсЯ, накричал,  срываЯ  голос  и  обещаЯ жестоко
наказать тех,  кто будет  присваивать крестьЯнское  добро.  (Џриказ этот был
исполнен, вот почему ЌатальЯ получила корову, о  которой будет рассказано  в
следующей  главе.)  „вор великого  кнЯзЯ  московского расположилсЯ в  ђодне.
ЉнЯзю отвели  хоромы кого-то из местных  боЯр, где он  мог  снЯть  надоевшие
доспехи,  переменить мокрое  платье,  вымытьсЯ  и поесть. Љ  нему пришли  за
приказами.
     ‚ойна, совсем разочаровавшаЯ кнЯзЯ, продолжалась.
     Џо  подсказке  старших боЯр,  €вана  ”едоровича  ‚оронца-‚ельЯминова  и
„митриЯ Ђфинеева, он  распорЯдил двинуть полки к ‡убцову. ’ретьего  сентЯбрЯ
его воеводы обложили город.
     €гнатий  ѓульбин,  тверской  воевода,  содеЯл  все,  что  мог. ‚ооружил
смердов, приказал изготовить котлы с горЯчею смолой и наволочь груды камней,
которые должно было бросать на головы осаждающим, загородил ворота бревнами.
     Њосквичи, осклизаЯсь на размокших валах, остервенело лезли  на приступ,
цеплЯЯ арканами за острые верхушки бревенчатой горотьбы,  лезли через стену,
их  сбивали, опрокидывали лестницы,  лили смолу. Џод  тучами  стрел с  той и
другой стороны падали раненые и убитые. ‚ воздухе стоЯли ржание, звЯк железа
и гомон ратей.  Ћтбили  первый приступ, москвичи тотчас  пошли на второй.  ‚
городишке от  огненных стрел там и  здесь загорались кровли,  бабы с ведрами
тушили пожары.
     €гнатий  лез на низкие  бревенчатые костры, сам долгим крюком  спихивал
лестницы осаждающих, билсЯ у ворот  с лезущими сквозь пролом москвичами, был
трижды  ранен.  —умные после бессонных ночей, черные от копоти, перевЯзанные
едва ли не все кровавым трЯпьем,  тверичи держались неделю. Ќа шестые  сутки
€гнатий запросил мира.  Њосковские воеводы, дабы не тратить людей, позволили
тверичам покинуть город и идти "кому куда любо".
     Ћпустелый ‡убцов сожгли.
     ‡агонные дружины московлЯн всю  неделю грабили деревни и села по ‹аме и
верховьЯм оши, угонЯЯ полон и скот, и почти уже доходЯ до ’вери.
     ’олько после  взЯтиЯ ‡убцова,  под упорными дождЯми, превратившими  все
дороги  в  полосы жидкой  грЯзи,  московские  воеводы  начали отводить  свои
вдосталь ополонившиесЯ рати.

        ѓлава 20

     Њихайло Ђлександрович, извещенный о новом московском  разорении, умолив
Ћльгерда выступить противу кнЯзЯ „митриЯ, устремилсЯ в Ћрду, с малом дружины
и казною, увЯзанною в торока.
     ‘какали, менЯЯ  коней,  южным,  степным  путем,  дабы  не нарватьсЯ  на
заставы дружественных  „митрию кнЯзей. (‘какать в Ћрду  Њихайлу понуждал сам
Ћльгерд,  не  желавший  выступать,  пока  Њамай  будет на стороне  „митриЯ.)
„ождливаЯ  владимирскаЯ осень сказывалась и тут. ‚се реки,  текущие  к  югу,
были полны воды, броды исчезли, темнаЯ осеннЯЯ влага шла, пенЯсь,  вровень с
речными берегами. ‹юди и кони валились от усталости.
     ЏересаживаЯсь с конЯ на конь, Њихаил делал по полтораста верст в сутки,
и уже не один кровный жеребец, захрапев, валилсЯ под ним, издыхаЯ в кровавой
пене, замученно глЯдЯ на своего сурового седока.
     Њихайло спал с тела. Љостистее и старее  сделалсЯ лик. ѓлаза смотрели с
Яростной горечью. ‚ нем уже совсем не оставалось прежней юношеской улыбчивой
светлоты, и, верно, увидь его Њаша, сестра, в сей миг,  дорогое некогда лицо
брата ее ужаснуло бы.
     ‘овершив  невозможное, Њихайло настиг  Њамаеву орду на перекочевке,  на
реке ‚оронеже. ‚ерно, тот стремительный порыв, с коим он скакал сюда, еще не
перегорел и позволил кнЯзю пробитьсЯ прЯмо к Њамаю.
     € вот они сидЯт: жиловатый татарин с хитрым и жестоким взором и русский
кнЯзь,  худой,  замученный,  со  стремительным очерком  неистового  лица,  с
запавшими, в глубоких  тенЯх,  глазами.  Ќовый Њихайло ’верской  перед новым
“збеком, христианин перед мусульманином, русич перед половцем, ратай  и воин
пред кочевником-степнЯком...
     Њихаилу помогает знание татарской речи. ’олмачи поэтому удалены.
     ђазговор  идет не  в белой парадной ханской юрте,  а  в черном походном
шатре ЊамаЯ,  и оба сидЯт на войлочном ковре,  и, забытые, стоЯт  между ними
кожаные тарели с мЯсом и серебрЯные блюда с фруктами.
     Ћрда далеко не та,  что была когда-то  (еще  совсем недавно!) в  гордые
времена “збековы и „жанибековы.  ЏотерЯв богатые города •орезма и Ђррана, на
Љавказе отступив за ’ерек, отдавши  ‹итве Љиев  с Џодолией, теснимаЯ с юга и
востока и удерживавшаЯ за собою одно только правобережье ‚олги, Ћрда едва ли
не вернулась ко временам половецких ханов, тех  самых, что ходили под  рукою
великих киевских и  черниговских  кнЯзей.  €  ежели бы не поддержка русичей,
ежели бы не нижегородские полки, позволившие  ныне воротить под ханскую руку
Ѓулгар, и не русское серебро, невесть, удержалась бы она под натиском буйных
ак-ордынцев...
     € потому  Њамай боитсЯ и не  любит своих русских  улусников. Ћн слишком
зависим от них! Ђ они стали чрезмерно сильны. €ли же  так ослабела  Ћрда? Ќо
ныне стал  опасен  Ћрде, опасен  жадным Њамаевым эмирам  сильный  урусутский
кнЯзь,   кнЯзь  „митрий,  выпросивший  себе  грамоту   на   вечное  владение
владимирским великим столом. „а и мусульманские улемы льют в уши всесильному
темнику  свой  Яд:  "Ќе  верь  урусутам,  Њамай,  предадут!" Ђ  кому верить?
Љафинским фрЯгам? Ћни тоже против коназа „митриЯ! Џоверить этому  кнЯзю, что
дает ныне серебро, много серебра! ‚сем дает! Џодкупил, почитай, уже половину
ордынских  эмиров! …го  руками  окоротить коназа „митриЯ? Ђ  „митрий  платит
мало, очень мало! Ђй, ай, как мало платит коназ „митрий!
     Ћднако Њихайло - друг Ћльгерда! Ђ Ћльгерд забрал Џодолию!
     Њамай еще не видит, не  понЯл, что Ћрда стала продаватьсЯ  и что решает
теперь уже  не  волЯ ее властителей, не  дальние замыслы мудрых, а  днешнее,
легко растрачиваемое серебро. (ѓарем и эмиры способны поглотить столько, что
им не хватило  бы и копей царЯ ‘оломона!)  Њамай  качает головой, улыбаетсЯ,
слушает, маленькими злыми глазками  внимательно изучает  тверского  кнЯзЯ. ‘
„митрием у этого коназа вражда не на жизнь, а на смерть! Њамай прЯчет руки в
долгие   рукава,   горбитсЯ.   …го   взглЯд   становитсЯ   подобен   взглЯду
подстерегающей огромной кошки.
     - —ем тебе, хан, опасен кнЯзь „митрий? ђазве ты не понимаешь этого сам?
- спрашивает тверской кнЯзь.
     "Џонимаю ли Я? - думает Њамай,  глубже запускаЯ в рукава зЯбнущие руки.
‡а  войлочными  стенами  метет  мелкий  колючий  снег.  -  Џонимаю ли Я? „а,
понимаю, конечно, что мне, моим эмирам, не надобна ныне единаЯ сильнаЯ ђусь,
котораЯ вовсе  откажетсЯ когда-нибудь давать выход!  —то ж! Ѓыть может, и  в