осковскаЯ ратнаЯ сила
почти  всЯ разошлась по  волостЯм:  надобно  было  косить.  ‚прочем,  и  тут
москвичам нежданно повезло, ибо в южных московских станах  все  созревало на
неделю-полторы  ранее, и травы  здесь вымахали  в  рост, и  косьба  началась
прежде,  чем  на  верхней  ‚олге. ЋткосившихсЯ ратных  по требованию Ѓоброка
тотчас  вновь стЯгивали в полки. ‚озвращение Ћлега  и  погром ’оржка неволею
заставлЯли москвичей прислушиватьсЯ к мнению Ћльгова победителЯ.
     Ќа Њоскве  меж тем царила праздничнаЯ  суета. Љ  великому кнЯзю „митрию
приехал  в  службу  ордынский  царевич  —еркиз,  или,  как  его  имЯ  тотчас
переиначили  русские, ‘еркиз.  •удощавый, мало  похожий на татарина  (в  его
жилах текла монгольскаЯ и  ЯсскаЯ  кровь), он,  присутствуЯ на пирах, больше
молчал,  изредка  скупо  улыбалсЯ  одними  глазами.  ЌепонЯтно было, все  ли
понимает  он по-русски  из  того, что  говорилось  при нем,  хотЯ  обиходную
русскую речь  —еркиз-‘еркиз понимал. Њитрополит Ђлексий  с большою пышностью
окрестил царевича, наименовав его €ваном.
     Џередавали, что у  ‘еркиза произошло розмирье  с Њамаем, что царевич не
угодил всесильному временщику и ему угрожало в Ћрде лишение жизни.
     Џередавали  также,  что  Њамай гневал за то на великого  кнЯзЯ „митриЯ,
"зане  моего ворога принЯл". ‹юбопытные сбегались  поглЯдеть  на перебежчика
(не столь еще часто переходила ордынскаЯ знать в русскую службу!). Ќо ‘еркиз
привел с собою многочисленную конную  рать, пригнал  табуны коней и овец,  и
потому кнЯзь „митрий наделил его волостЯми и угодьЯми по Ћке, поставив сразу
же охранЯть новую родину от своих вчерашних соплеменников.
     ђучательством верности нового послужильца ЯвлЯлась его ссора с  Њамаем,
одна из тех родовых ссор, которые испокон веку решались в Ћрде только кровью
и смертью родовичей.
     ‚торой принЯтой,  поступивший  в русскую  службу  в  этом  году  (о чем
переговоры, впрочем,  велись  еще лето  назад),  был  грек  ‘тефан,  дальний
потомок императорской династии  Љомнинов, а ныне - богатый торговый гость из
‘урожа, пожелавший стать московским боЯрином. Ћ приглашении ‘тефана хлопотал
сам  владыка  Ђлексий. ќтот  потомок  греческих императоров был  чрезвычайно
богат  -  он  сразу откупил  место длЯ  терема  в  самом Љремнике, на холме,
невдали от Ѓоровицких ворот,  рЯдом  с  хоромами Ђкинфичей, - был образован,
ибо училсЯ в Љонстантинополе, и был знакомцем самого  ”илофеЯ Љоккина. ‘верх
того  -  отлично  разбиралсЯ  в  мехах,  поскольку  торговал  ими  по  всему
‘редиземному  морю,  а  значит,  мог   противустать   нахрапистому   натиску
генуэзских фрЯгов.
     Ћ  том,  чтобы  ‘тефан  был  принЯт не  как  торговый  гость,  а именно
боЯрином, в  кнЯжескую службу,  переговоры  велись  два  года и  решились  в
‘тефанову  пользу  в значительной  мере  из-за  его  родства  со  знаменитою
императорскою  династией  Љомнинов, хотЯ боЯре  московские  той  поры  и  не
отгораживали себЯ  от  богатых гостей торговых непроходимою  стеною, как это
сотворилось впоследствии.
     ‡а торжествами, за пирами и приемами едва не пропустили опЯть Ћльгердов
набег. ѓонец  подомчал ночью и часа два не мог добитьсЯ ни  до кого из боЯр.
€ван  ‚ельЯминов  восчувствовал  первый, разбудил  великого  кнЯзЯ  „митриЯ,
спешно послали за Ѓоброком и тут же начали собирать городской конный полк.

        ѓлава 56

     ђоскошный  июль  с высокими, тающими в аэре кучевыми облаками  стоЯл на
дворе. Љлонились долу  и уже золотились нутрЯным золотом  поспеваниЯ высокие
мощные  хлеба. €  по дорогам,  вздымаЯ  пыль, отаптываЯ острова наливающейсЯ
ржи, пошла наметом и рысью оружнаЯ конница.
     ЌатальЯ  ”едорова с  сыном была в  Ћстровом. …ще  ничего не  знали,  не
ведали,  через три-четыре днЯ  собирались  жать  зимовую рожь; и бабы загодЯ
готовили серпы,  наголодавшись за прошлое лето, предвкушали нынешнее хлебное
изобилие. ЌатальЯ  ладила сама начать жатву; в Ћстровом (ныне  засеЯли по ее
настоЯнию боЯрский клин), а потом отправитьсЯ к "себе", в ‘елецкую  волость,
где жатва должна была начатьсЯ неделею позже.
     ѓлухой и грозный топот  копыт послышалсЯ  рано поутру. ЌатальЯ вышла на
крыльцо.  ‘ын  еще  спал,  разметавшись,  набегалсЯ   давеча,   наигралсЯ  с
мальчишками  в  рюхи. Љомонные  поЯвились  из-за дальнего увала и потЯнулись
длинною змеей, по двое в  рЯд. „робный цокот копыт все рос и рос,  и вот уже
заполонил  все.  ЋглЯнувшись,  она  узрела, что почти  все деревенские  бабы
выбежали к  плетнЯм  и калиткам,  а  там потЯнулись и мужики, встревоженные,
полусонные. ‘олнце еще не вылезло, сиЯющий луч его только-только вставал над
лесом.  ‚ знобком утреннем  холоде единственно слышен был глухой непрерывный
топот. Џередовые  уже миновали околицу, а над дальним  увалом все вставали и
вставали новые  и новые  ощетиненные  оружием рЯды.  Љонница  шла  на рысЯх,
подрагивали притороченные  к  седлам пучки  легких  копий-сулиц, топорщились
колчаны, полные стрел. Ћдин из ратных, подъехавши вплоть, попросил напитьсЯ.
ЌатальЯ бегом вынесла кринку молока, берестЯной ковшик.
     ђатник  выпил,  кивнул,  отдаваЯ ковшик, и  на  немой отчаЯнный  вопрос
женщины ответил, уже трогаЯ конЯ, одним словом:
     - Ћльгерд!
     Ћна глЯдела вослед, пока ее не окликнули снова. € снова она поила воина
молоком, и опЯть ратник немногословно, сплевываЯ сквозь зубы, повторил:
     - Ћпеть на Њоскву валит!
     - ‡адержите?! - крикнула вослед, не выдержав, ЌатальЯ. Љметь повернулсЯ
к ней,  улыбнувшись  сурово, подмигнул, тронув рукою рукоЯть сабли. "Џонимай
сама, мать!" - привиделись ей не высказанные вслух слова.
     ‚анЯта выбежал вскоре,  потерсЯ носом  о материну шею, детским, хриплым
спросонь голосом вопросил:
     - ‚ойна, мамо?!
     -  Ћльгерд!  -  ответила она,  и сын  примолк,  что-то трудно  и  долго
обмысливаЯ. Џосле ушел в дом,  и  у  Ќатальи схлынуло  было с сердца, но тут
‚анЯта ЯвилсЯ уже в дорожной справе и сапогах, с волочащейсЯ по земи отцовой
саблею.
     - џ Љарего возьму! -  выговорил  и, когда ЌатальЯ в  ужасе бросилась  к
сыну - не пустить,  не позволить, -  по-взрослому,  стойно Ќиките, отвел  ее
руки, сказал, твердо глЯдЯ в глаза матери:
     - ЃатЯ убит! „ЯдЯ! Ѓратика два погинуло у нас! € все от Ћльгерда!
     € она отступила, понЯла: удержать - не простит после вовек.
     - Џогоди, постой! - Љинулась собирать подорожники...
     ...Љ полудню ратники  стали на дневку.  Љормили  и  поили коней.  ‘зади
подходили  и подходили новые, деревнЯ наполнилась ратными  до краев. “зревши
знакомого  сына боЯрского, -  служил в  вельЯминовском  городовом  полку,  -
ЌатальЯ кинулась к нему, с трудом объЯснила, о чем просит, представила сына.
„ружинник кивнул, сощурЯсь, оглЯдел  подростка  -  видно,  не очень хотелось
брать с собою отрока, обещал доложить Њикуле ‚асиличу, когда  встретит.  ‘ын
был счастлив и,  когда бесконечнаЯ верхоконнаЯ змеЯ снова тронулась  в  ход,
весело поскакал  со всеми,  махнув  матери на прощанье рукой. Ђ она стоЯла -
долго, уже давно прошли те, свои. Њимо, не прерываЯсь, двигались и двигались
ратники, и даже ночью, когда прилегла на  час, чуЯ,  что уже не держат ноги,
все длилсЯ и длилсЯ глухой бесконечный топот проходЯщих московских полков...
     €ван  вымчал на угор, к знамени. Џрошедшую ночь спал он в пустой  риге,
набитой кметЯми,  и все  боЯлсЯ,  что  чужие ратники  сведут конЯ.  ‚ставал,
выходил  на  глЯдень.  ЌевыспавшийсЯ,  седлал  конЯ.  € теперь снова скакал,
пыльный,  потный  и  радостный. „авешний  боЯрчонок  указал  ему, как  найти
воевод,  и  вот  теперь  он,  невольно  робеЯ,  приближалсЯ к  кучке  богато
изнарЯженных боЯр на холме, над Ћкою. Ќа него оглЯнулись двое-трое, вопрошаЯ
без слов: чего, мол, тебе?
     -  Њикулу  ‚асилича! -  совсем смешавшись и  заливаЯсь  алым  румЯнцем,
пролепетал €ван.  ђослый  боЯрин  в  колонтаре и холщовом,  надетом  сверху,
нараспаш, летнике, оборотил к нему румЯное, крепко сработанное лицо.
     - Ќатальи Ќикитишны... ”едоровой... сын... - растерЯнно вымолвил ‚анЯта
и, вспыхиваЯ почти до слез, докончил:
     - џ под ‘корнищевым был, на рати!
     ЃоЯре - на него уже глЯдели трое или четверо - расхохотались дружно.
     - Ђй, врешь? - лукаво вопросил Њикула.
     - ‚от крест! - €ван поднЯл руку, осенЯЯ себЯ крестным знамением. ‹ицо у
него от гнева и обиды то вспыхивало, то бледнело.  ЃоЯрин кивнул по-доброму,
показавши глазами к подножью холма, выговорил:
     - Џожди тамо!  - Ђ  сам, оборотЯсь  к  осанистому, широкому, с широким,
словно топором  вырубленным  лицом  молодому  боЯрину,  произнес,  продолжив
прерванный разговор:
     - џ мыслю, Ћку надо переходить! Ќаши злее будут!
     Њолодой, в дорогом, отделанном  серебром  пансыре с  зерцалом и  литыми
налокотниками, кивнул важно, скользом, без интереса, глЯнув на  отъезжающего
подростка с отцовской, не по росту, саблей на перевЯзи, поднЯл вновь на боЯр
повелительные глаза (то был сам великий кнЯзь „митрий), вопросил:
     - Љак мыслит о сем кнЯзь Ѓоброк?
     Ћтвета боЯрина ‚анЯта  уже  не слыхал,  но по тому,  что скоро  вниз по
обрыву поскакали опрометью  вестоноши и ратные начали поворачивать к берегу,
понЯл, что решено было переходить.
     Ћн  держалсЯ  теперь  Њикулы ‚ельЯминова,  следуЯ за ним то издали,  то
близ, наконец  был  вновь  замечен  боЯрином, услан  с  поручением,  толково
передал  сказанное,  и  так  к концу днЯ стал вельЯминовским  вестоношею,  в
каковом чине, уже  на равных, сидел вечером у  походного огнЯ  -  уже на той
стороне Ћки,  которую переходили по  сработанному  всего  за несколько часов
наплавному мосту из челноков, бревен и уложенного на них дощатого настила, -
ел кашу из общего  котла, сушил, как  и все,  измоченную одежу  и заснул  на
попонах, привалЯсь к боку бывалого седоусого ратника...
     ‹итовский передовой разъезд встретили, когда уже миновали  Ђлексин, под
‹юбутском. „ело створилось на заре,  и ‚анЯта, только что выполнив очередное
поручение  боЯрина,  заслыша крики и ржание, поскакал,  со сладко замирающим
сердцем,  вперед  по  полю,  на краю которого  выныривали из  кустов  чужие,
литовские комонные, сшибаЯсь в рубке с московской немногочисленной сторожей.
Ћн ощупал саблю на боку, с запозданием  подумав о том, что доселе вздымал ее
только двумЯ  руками и рубил лопухи и крапиву,  стоЯ  на  земле,  хорошенько
расставив  ноги,  а  совсем  не  верхом  и  не   сидЯ  на  скачущей  лошади.
Џредставилось, как он ронЯет клинок под ноги конЯ, потом  терЯет стремена...
€  ‚анЯта, сжав  зубы, унимаЯ  тем  невольную дрожь, крепче ухватил поводьЯ,
раздумавши  обнажать  саблю,  и,  вертЯ  головою,  начал  искать, к  кому бы
пристать.
     ‹итовскаЯ конница, приканчиваЯ последних не сбитых с седел русичей, все
выливалась и выливалась из леса.  €ван  словно завороженный  скакал и скакал
вперед, страшась  и  не  смеЯ отворотить конЯ, и уже различал лица литвинов,
когда с того краю вырвалсЯ, обходЯ литовскую лаву, свой, московский,  полк и
пошел наметом, посверкиваЯ бронЯми, с далеким, грозно растущим кликом:
     - Њосква-а-а! •урр-а-а!
     Њосквичи еще были далеко, а литва близко, но, завидЯ обходЯщий их полк,
литвины  начали  заворачивать  коней   ему,  встречу.   Ћдинокий  мальчишка,
мечущийсЯ на лошади по полю, не остановил в этот час ничьего вниманиЯ.
     ‚анЯ  с  запозданием  понЯл,  что вновь,  как  и  под  ‘корнищевым,  по
отроческой  глупости  полез  куда не  следовало и что спасти его опЯть может
только чудо.
     —удо и произошло, когда с этой стороны, заходЯ литвинам  в тыл, вымчала
новаЯ  волна  конных москвичей. Ќе  принимаЯ ближнего  боЯ, отстреливаЯсь из
луков, литвины начали отходить. Ќа  глазах у охнувшего ‚анЯты литвин вздынул
саблю и снес голову захваченному им только что русскому полонЯнику, а потом,
сорвав с плеч трупа аркан, крупно поскакал к лесу, уходЯ от погони.
     ’ам,  впереди, все-таки  сшиблись.  ‘веркали, колеблЯсь  над  головами,
лезвиЯ сабель, вздымалсЯ и опадал волнами ратный крик, и €ван, закусив губу,
снова  поскакал  вперед,  в  бой.  …му  навстречу  мчалсЯ  на  большом  коне
длиннолицый  литвин без шелома. ‘корее от ужаса, чем от чего другого, ‚анЯта
вырвал из ножен отцовскую саблю и,  держа ее нелепо перед  собою, закричал с
провизгом, тонким детским голосом, в надрыв:
     - ‘давайсь! Ђ ну! Њосква-а-а!
     ‹итвин метнул недоуменный,  ошалелый взор  - он,  видимо,  был ранен, -
поднЯл  жеребца  на  дыбы,  приобнажив  было саблю,  но сзади  скакали двое,
свертываЯ арканы на  руки, и, оглЯнувшись, завидЯ  их, литвин уронил поводьЯ
конЯ  и поднЯл  руки,  показываЯ,  что в  них  уже нет оружиЯ.  Џодскакавшие
москвичи  его  живо  скрутили  арканом  и   поволокли  за  собой,  бросив  с
пол-оборота:
     - ‘пасибо, парень!
     €ван  дрожащими руками очень  долго вставлЯл непослушную саблю в ножны,
после чего,  ощутив  мгновенную слабость и тошнотный позыв, согнулсЯ  было в
седле, но, справЯсь с собою, выпрЯмилсЯ и поскакал назад, разыскивать своего
боЯрина.
     ќтою суматошною сшибкой с передовою литовской заставою все и  окончило.
‹итвины отступили  за  глубокий  овраг, перейти  который  и  пешему было  бы
трудно,  а конному  вовсе  никак. Њосковские  полки,  занЯв  другую  сторону
оврага,  все подходили  и подходили. Љ  вечеру  стало  понЯтно и Ћльгерду  и
москвичам, что приступа тут не может быть ни с которой стороны.
     ‚сю ночь стерегли друг друга, считали костры на вражеской стороне. “тро
застало обе рати в той же позиции. ‘ обеих сторон шла лениваЯ перестрелка.
     Ћтправленные  в  стороны обходные рати  сталкивались  друг  с другом  и
отступали. Ѓоброк всюду, где были пологие спуски, повелел устроить засеки.
     Ћн  знал Ћльгерда и ведал, что тот  долго не простоит.  €ли  решитсЯ на
бой, или  отступит. Ћн боЯлсЯ одного, что Ћльгерд или кнЯзь Њихайло, перейдЯ
Ћку, ударит ему в тыл. Ѓыть может, руководи ратью Љейстут с Њихайлой, оно бы
так и  сотворилось, но с Ћльгердом произошло то, что бывало уже не раз и что
он  тщательно  скрывал  от окружающих: он испугалсЯ.  Ћстановленный оврагом,
лишенный возлюбленной им  быстроты  и  внезапности натиска, он  вместо того,
чтобы  предпринЯть  обходное  движение,  начал,  не  распускаЯ воев  даже  в
зажитье,  сосчитывать  московские полки. €х было не так мало, чтобы решитьсЯ
на  кровавый  приступ.  Џредставив  себе  овраг,  полный шевелЯщейсЯ  грудою
сверженных  коней  и ратников, литовский кнЯзь  почуЯл истому  и даже зубами
заскрипел. Њеж тем  минул еще  один день и еще. "Ѓыть может,  подойдет Ћлег,
грЯнет московитам в тыл?  - думал литовский воевода. - ’огда  тот  же  овраг
можно бы  было превратить в ловушку длЯ москвичей!" Ќо Ћлег все не  шел.  (Љ
чести его скажем тут, что он ни разу  не выступал вкупе с  литвою,  как и  с
татарами,  против русичей.)  €  Ћльгерду  стало  Ясно  в  конце  концов, что
рЯзанский кнЯзь не придет вовсе.
     ‚ечером четвертого днЯ Љейстут долго спорил с Ћльгердом в его шатре.
     - џ не могу ради тверского кнЯзЯ губить здесь, под ‹юбутском, литовскую
рать!  -  кричал Ћльгерд, со  злостью глЯдЯ на непонЯтливого брата, коему он
стеснЯлсЯ  сказать  всю  правду.  -  ’ы  пробовал  перейти  Ћку?  ’ам  всюду
московские заставы!  “ них челны, у  них  наплавной мост, они перейдут на ту
сторону  раньше нас! ‚ести полки к ’уле? Ђ потом? “ наших ратников кончаетсЯ
хлеб! Љоней Я могу кормить несжатою рожью, но не ратных!
     - ‡ачем  же мы сюда пришли?! - мрачно спросил Љейстут, исподлобьЯ глЯдЯ
на брата.
     - ‡ачем... ‡аключить вечный мир! џ не могу воевать одновременно с ђусью
и немцами! ‚се прочее пусть решают Њихайло с „митрием сами!
     - ’ы не хочешь больше помогать шурину? - тихо вопросил Љейстут.
     - „а, не хочу! - отозвалсЯ Ћльгерд, глЯдЯ мимо  братнего лица.  -  Ћн и
так захватил слишком много!
     ‡а шатром гомонили ратные. Љейстут,  высокий,  худой,  молча  встал  и,
склонЯсь, вышел из  шатра. Ћльгерд повалилсЯ на кошмы, сожидаЯ, когда войдет
мальчик-слуга. ‚ыговорил сквозь зубы, знаЯ, что его не услышит никто:
     - € кроме того, Љейстут, Я и сам не хочу погибнуть  здесь, на Ћке, ради
дел своего безумного шурина!
     Ќазавтра  начались  переговоры.  ЃоЯре,  те  и  другие,  несколько  раз
перебирались  через  овраг,  урЯжаЯ статьи  нового мирного  договора,  почти
сходного с  предыдущим,  по крайней мере в том, что Ћльгерд,  заключаЯ мир с
московским  кнЯзем,  отступалсЯ  от своего  тверского  шурина,  предоставлЯЯ
решение всех порубежных  споров суду  самих  владимирских  кнЯзей, Њихайлы с
„митрием.
     Џолки уходили с береженьем,  опасаЯсь  погони. ‚прочем, москвичи так же
береглись Ћльгерда,  как и он  их,  и преследовать  литву не стали. ’верской
кнЯзь  уводил свои рати особо  и шел быстрыми переходами,  выматываЯ  коней,
дабы воротить в ’верь раньше, чем москвичи сумеют двинуть полки под „митров.
Ќо московские рати, достигшие Њосквы хоть и  много ранее возвращеньЯ Њихайлы
во ’верь, в новый поход не тронулись. € не мирный договор, а тайнаЯ грамота,
присланнаЯ из Ћрды ”едором Љошкою, была тому виною.
     ‚анЯта возвращалсЯ из похода  гордый. Ћн - сам! - взЯл в полон литвина.
(…жели быть точным... Ќо уж  очень точным кто захотел бы  быть после  такого
дела в его возрасте?!) ‚ полЯх жали.  “же далеко протЯнулись рЯды золотистых
бабок  сжатого  хлеба.  € мать  жала.  …му  указали,  где.  ЌатальЯ,  охнув,
распрЯмилась и сунула в рот обрезанный серпом палец.
     -  †ивой!  -  уронила серп,  обнимаЯ  спрыгнувшего с конЯ сына. …два не
потерЯла сознаниЯ: живой!
     - Њамо! Ђ Я литвина в полон  забрал! - похвастал ‚анЯта, и она, глЯдЯ в
его разгоревшеесЯ, покрытое веснушками, обожженное ветром лицо, заплакала. Ђ
кругом уже столпились побросавшие работу бабы.
     - Ќу вот, боЯрынЯ,  живой! Ќеча и горевать было! Џодь, подь домой, кака
уж тут работа седни длЯ тебЯ!
     Ћна кивнула и, не чуЯ радостных слез, пошла к деревне, оступаЯсь босыми
ногами на колком жнивье. ‘ын, ведЯ конЯ в поводу, шел рЯдом.

        ѓлава 57

     ‘идели не в большой думной  палате, а в тесной горнице кнЯжеских хором.
„ума  не  дума,  а собрались "вернейшие  паче прочих". —етверо ‚ельЯминовых.
‚асилий ‚асилич тЯжко сидит на лавке, его мучает груднаЯ болесть, но таковое
дело без  тысЯцкого не решить. ’имофей  ‚асилич, окольничий, глЯдитсЯ  нынче
куда моложе и крепче брата.  €ван  ”едорович ‚оронец и Њикула ‚асилич вдвоем
ЯвлЯют  собою второе поколение ‚ельЯминовых. €вана нет, „митрий сам настоЯл,
чтобы позвали отца,  а не сына, и  кнЯзю не стали перечить. ‘емен †еребец  и
”едор  Ђндреич  ‘вибло  представлЯют здесь могущественные семьи Љобылиных  и
Ђкинфичей.  Њатвей   ”едорович  с  племЯнником  „анилою  ”еофанычем   -  оба
заматерелые, оба в сединах - митрополичий род боЯр ЃЯконтовых. ЊитЯй, кнЯзев
печатник, созванный волею  кнЯзЯ, сопит;  он крупен,  велик,  красен  лицом,
подозрительно  взглЯдывает  на  сухого,  согбенного  в  кресле  митрополита,
который не глЯдит на ЊитЯЯ, но  не глЯдит  нарочито: меж  ним  и коломенским
попом, вошедшим в силу при молодом кнЯзе, нелюбие возрастает год  от году, и
нелюбие самого  безнадежного  свойства. Ђлексий  не выносит  громогласности,
чревной силы и отЯгощенного книжными украсами ума кнЯжеского печатника;
     ЊитЯй не понимает  всех вообще молчальников-исихастов.  "Џочто и  даден
ѓосподом разум человеку, дабы не  молчать, но  разумно глаголати!" -  как-то
высказал он прилюдно, при кнЯзе,  когда речь зашла о старце €саакии, ученике
‘ергиЯ  ђадонежского.   Ќе  понимал   исихастов  ЊитЯй!  €,  будь   дело   в
Љонстантинополе четверть  века тому назад, поддержал  бы, поди,  ‚арлаама  с
Ђкиндиным против ѓригориЯ Џаламы. Ћн  любил красоту службы  и  понимал в ней
премного,  мог страницами цитировать на памЯть свЯтых отцов.  ‹юбил обильную
трапезу и тоже понимал,  как никто, в изысканных  Яствах и  питиЯх различных
земель, нимало того  не скрываЯ. Ћхотно выезжал с кнЯзем на соколиную охоту.
€ монастыри ему нравились те, где  мог, по его словам; "муж нарочит упокоить
себЯ от трудов и суеты на старости  лет", где  в келье  удалившегосЯ от  дел
боЯрина были бы слуги и весь привычный и богатый жизненный обиход.
     Ќа дух  не  принимал он  поэтому ни  ‘ергиЯ, ни  племЯнника его  ”едора
‘имоновского,  полагаЯ  глупцом  и  тунеЯдцем   каждого   смысленого   мужа,
удалившего себЯ, заместо  служениЯ кнЯзю, куда-то в гиблые леса и болота, на
съедение комарью... ЊедведЯм, что ли, €вана ‡латоустого читать?!
     ’еперь ЊитЯй, шумно вздыхаЯ, изредка взглЯдывает в  сторону митрополита
ЂлексиЯ, пошевеливает руками, все не ведаЯ, как ловчее уложить крупные длани
с  драгим золотым перстнем на левой руке, и тихо негодуЯ суровому невниманию
митрополита.
     €ван  Њороз, €ван  „митрич  Љрасный-‡ернов,  Ђндрей  Ћдинец,  Ђлександр
‚севолож сидЯт  тесно по  лавкам, вперЯЯ очи в кнЯзЯ.  ‚  самом углу „митрий
Ѓоброк. „авеча  „унЯ намекнула „митрию, что Ѓоброк  вдовец,  а Ќюша,  сестра
„митриЯ, уже на выданье, и великий  кнЯзь,  мгновеньЯми  отвлекаЯсь от дела,
разглЯдывает по-новому чеканный лик волынского воеводы.
     - †енишь на Ђнне, верный из верных будет тебе! - сказала давеча „унЯ, и
теперь  „митрий,  хмурЯсь,  исподлобьЯ,  украдкою изучает возможного  своего
шурина. Љрасив! € не сказать, чтобы стар! Џоди,  „унЯ с сестрой уже и промеж
себЯ сговорили!
     -  Ћдним  махом  кончить войну!  - произносит  вслух €ван Њороз. Ѓоброк
молчит, хмурит густые брови. …му затеЯ не по нраву, хотЯ и отрекатьсЯ от нее
смысла нет. ”едор Љошка не стал бы баЯть пустого.
     Ђлексий взглЯдывает исподлобьЯ, медлит. ‚зглЯд его строг, но он тоже не
думает  сказать "нет" и  озабочен лишь тем, где взЯть эдакую прорву серебра.
„есЯть тысЯч! Њоскву из камени построить мочно и всю рать заново вооружить!
     - „есЯть тысЯчей серебра!  -  раздумчиво повторЯет ‡ернов. - …жели всех
боЯр упросить...
     - ‘тефан  Љомнин  обещает  заем  от  греческих гостей-сурожан  в четыре
тысЯчи! -  строго отвечает Ђлексий, сверкнув взором, и вновь  склонЯет сухую
лобастую голову.
     - ‡аемное серебро дорого, да и не достанет все одно! …жели объЯвить бор
по волости? - предлагает Ђлександр ‚севолож.
     -  Ќарод  оскудел!  -  твердо  и кратко возражает  €ван  Њороз.  ’Яжкий
прошедший год  и дань, которую собирали, дабы удоволить кнЯжеских  должников
прошлою осенью, помнЯтсЯ всем.
     Ћкольничий ’имофей ‚ельЯминов Яро ерошит волосы.
     - Џосад надобно потрЯсти! Ќе может того быть, чтобы не набрали! ’ы как,
‚асилий? - обращаетсЯ он к брату. ’ысЯцкий смотрит, думает, с хрипом выдыхаЯ
воздух  из  больной  груди. —уетсЯ, что он уже  "там" и больше  слушает себЯ
самого, чем окружающих. Ќо и он, пересиливаЯ немощь плоти, склонЯет багровую
шею.
     - ’ысЯчи две на посаде соберем! -  говорит, подумав. €  тоже - не ведаЯ
Явно  иной  неудоби,  а  токмо  трудноту   насущную  от  тЯгостей  недавнего
литовского разора и летошнего голода.
     - ‘колько может дать церковь?! - спрашивает ЊитЯй, на сей  раз заставив
митрополита взглЯнуть на него.
     -  –ерковь  -  даст... -  Ђлексий  обжигает  мгновенным  взором  своего
супротивника и вновь потуплЯет очи. ‚се московские великие боЯре ведают, что
об ином  владыку спрашивать непристойно, один ЊитЯй все еще  этого  не может
постичь.
     „митрий растерЯн.  Џоворачивает то к тому, то к  другому широкое лицо с
пЯтнами  лихорадочного  румЯнца, выступающими всегда, когда кнЯзь взволнован
или  гневен. Ћн  так  был горд недавним  стоЯнием  у ‹юбутска!  ’ак  радовал
победе, тому, что сам грозный Ћльгерд отступил перед ним! € теперь бы начать
отбивать  у Њихайлы по  очереди великокнЯжеские  города...  Ђ ему предлагают
неслыханное, ни на что не похожее дело, скорее торговую  сделку,  пристойную
хитрым грекам или настырным  генуэзским  фрЯгам,  а  не ему! Ќо  и Ѓоброк не
возражает,  и старый владыка мыслит согласно с прочими...  €,  как  это было
когда-то  при  Љалите  и  “збеке, вновь ратную силу,  кровь  и осады городов
должно заменить тЯжелое русское серебро. (’о самое, перенЯть которое у него,
„митриЯ, хочет Њихайло,  разграбивший ’оржок!) - „есЯть тысЯчей! - повторЯет
Ђндрей Ћдинец.
     - „есЯт тысЯчей... …жели каждому из боЯр... - осторожно начинает  ”едор
‘вибло (кнЯзю помочь надобно всЯко, и  нелепо держать в  сундуках  то, что -
вынутое из них - обеспечивает полноту власти).
     "‘еребром  и  златом  не налезу (добуду)  дружины, дружиною  же  налезу
серебро  и  злато!" -  сказал некогда  киевский кнЯзь  ‚ладимир ‘вЯтославич,
креститель ђуси.  Ђ  вот им теперь  надобно не дружиною, но златом одолевать
соперника.  ‘казать то, что сказал ‚ладимир равноапостольный, возможно тому,
кто не платит ордынского выхода! Ђ у них - отнЯта честь. Џока отнЯта! •оть и
то есть, что  порою превыше чести. ѓневаЯ, ненавидЯ друг друга, они в тЯжкий
час делают совокупное дело  сообща  и в час этот забывают  о розни, взаимном
нелюбии  и даже  о корысти своей. €бо  длЯ  них  покамест ближнее  не застит
дальнего, как то совершаетсЯ с роковой неизбежностью в века упадка.
     - ’ысЯчи две... Ќу, три! …жели со всех боЯр и с городов...
     - ’есть-от кнЯзев не даст взаймы? - неуверенно вопрошает Њатвей.
     - “ самого нет! - отрывисто отвечает „митрий.
     ’есть,  „митрий  ЉостЯнтиныч  ‘уздальский,  затеЯл  возводить  каменный
кремник в  Ќижнем, а  Ѓорис ЉостЯнтиныч строит город Љурмыш  на ‘уре Џоганой
(и, сверх того, тайно  держит  сторону Њихаила)  -  у  того и другого, кроме
долгов, ничего нет! €  у ростовчан или  Ярославцев не спросишь! ЉнЯзьЯ,  что
покрупнее,  ждут,  чем  окончит  прЯ московского  кнЯзЯ  с  ’верью.  ’ут  не
размахнешь, не пошлешь  в город за серебром,  как посылывал  Љалита в ђостов
‚еликий! Њигом откачнут к Њихайле!
     „есЯть тысЯч! ‡а десЯть тысЯч, пишет из Ћрды ”едор Љошка, Њамай продаст
москвичам кнЯжича €вашку, старшего сына  тверского кнЯзЯ.  Џродаст наверное.
‚от! € не надо городов брать!
     ЃоЯре, чуЯ правоту ”едора, все согласны. „анило ”еофаныч вздыхает:
     - Ќадобно киличеев слать!  ‚ыкупил  бы только опосле Њихайло у нас сына
своего!

        ѓлава 58

     ”едор  Љошка не зрЯ просидел в  Ћрде все то  времЯ, пока тут  ратились,
отбираЯ  друг у друга грады  и  волости. Ћн дождалсЯ наконец того чаемого им
мгновениЯ, когда Њамаю вновь  и позарез потребовалось русское серебро.  ђечь
шла о подкупе ордынских эмиров, и ”едор уведал, каких. ’верские боЯре давали
Њамаю  четыре тысЯчи, со скрипом -  пЯть,  чтобы  он только отобрал  Ярлык у
„митриЯ. ‚ыЯснилось это окончательно в  укромной,  с глазу на глаз, беседе с
всесильным темником.  ”едор Љошка минуту  глЯдел на ЊамаЯ  именно  кошачьим,
пристально-жадным, взглЯдом и наконец произнес:
     - Њы заплатим и не четыре, и не пЯть тысЯч, как просишь ты. Њы заплатим
десЯть тысЯчей серебра, токмо выдай нам €вашку ’верского на руки!
     Њамай, насупленный, думал. “дивленно разглЯдывал хищно-просительный лик
”едора. ЏредложеннаЯ сумма перекрывала все мыслимые представлениЯ. Ќи фрЯги,
которые обманывают  его,  неслыханно  наживаЯсь  на  живом  товаре,  ни даже
тверичи не могли бы ему предложить столько.
     - “бьете? - жестко вопросил Њамай. ”едор отчаЯнно завертел головой.
     - Ќи, ни! ‚олос не упадет! Ѓудем держать у себЯ в заложниках миру ради!
     - Љогда серебро? - вопросил Њамай горловым низким голосом. Ћн не думал,
что совершает подлость. „умал  о том,  что договор с „митрием  об  ордынском
выходе  доныне не пересмотрен.  Џотребовать? Џотом! ‚прочем, о "потом" Њамай
думать не очень умел. ’о, что предложила Њосква, было не "потом", а "сразу".
- ‡аплатишь, получишь ворога своего! - твердо обещал он ”едору.
     € второй раз  в тот же  день пришлось ответить Љошке на заданный Њамаем
вопрос. “же  дома,  в  шатре,  у  своих,  когда составлЯли срочное  послание
великому кнЯзю.
     - ‚еликаЯ  гадина, однако,  этот  твой  Њамай!  -  произнес,  покачиваЯ
головой и вздыхаЯ, младший Њорозов - “ нас хоть его не убьют, €вашку-то?
     - ђази ж мочно! - живо возразил ”едор и прибавил раздумчиво:
     - Њне ить и самому  пакостно стало, когда его на таковое дело согласил!
‚идать по  всему,  недолго они тут просидЯт с ханом своим! ’о ли “рус, то ли
’имур, а кто-нито  его да  прихлопнет! …жели  не  сам  Њамай себЯ генуэзским
фрЯгам продаст!  Ђ мальчишку  жаль, коли уморЯт его  у нас на Њоскве! „оброй
вышел бы кнЯзь!
     - “морить могут?
     - Ќе ведаю! Љак сЯ  Њихайло кнЯзь покажет! Ќа то и война! „вух  великих
кнЯзей владимирских, сам понимай, не может быть на ђуси!

        ѓлава 59

     ‚есело бегут кони по первой пороше, первому молодому снегу, засыпавшему
твердую,   промороженную  землю.  Ќеоблетевшие   березы,   полные   золотой,
слепительно-Яркой  на  белизне  снегов  листвы,  стоЯт,  словно  диковинные,
горЯщие  холодным  золотым   огнем  свечи.   ‚схрапывает   конь,  равномерно
покачиваетсЯ новаЯ  расписнаЯ  дуга.  ‚торые  сани,  вилЯЯ,  несутсЯ  вослед
первым. ђеменный  конец, которым привЯзана поводнаЯ лошадь к задку  передних
пошевней, то натЯгиваетсЯ, то провисает.  Љогда кобыла, часто работаЯ ногами
и  ронЯЯ  клочьЯ  пены с удил,  слишком  приближаетсЯ к  задку  саней,  €ван
взмахивает кнутом, осаживаЯ:
     - Ќ-но! алаЯ!
     ‚о вторых розвальнЯх свЯзаннаЯ полуторагодовалаЯ  телушка,  в первых  -
мешки с зерном  и ЌатальЯ,  замотаннаЯ в шерстЯной плат, утонувшаЯ в мужевом
тулупе, рЯдом с сыном.
     €ван  привстает,  щегольски правит,  стоЯ  на  напруженных, раскорЯкой,
ногах. Њать дергает его за полу зипуна, необидно усаживает:
     - Ќе хвались! ‘утки ить в санЯх не простоишь!
     …дут под ђузу, к “слюмову сыну ‹утоне, проведать, как там и что.
     ЌатальЯ только  что  привела осенний обоз  на  Њоскву, сдала хлеб и вот
решила проведать племЯнника.
     €ван в этом году (весной  сравнЯлось четырнадцать) сильно пошел в рост,
голос  начал ломатьсЯ.  Ђ сыновца,  поди,  и не узнать!  -  думает  ЌатальЯ.
Џосылала хлеб, на словах передавали, что жив, а какой стал - не видела.
     Ќочевали в деревне  под ђузою. ‘нова ехали. ‹еснаЯ тропа была намЯта до
твердоты санной ездой.  ‡начит, люди жили тут,  даже умножились. € верно, на
старом пожоге стоЯла белаЯ, только что срубленнаЯ изба. ‡накомый дом, тот же
сосед, та же жонка. ‚ыбежали, узнали. Љак же, как же!
     - ‹утоха!
     “слюмов отрок  вышел  на крыльцо, остановилсЯ, застенчиво зарозовев. Ћн
вытЯнулсЯ, лицо оделось уже первым  пухом, но был худ, чуЯлось, невдосталь и
ест. ЌатальЯ  пригнула к себе, облобызала  племЯнника. €ван,  как  взрослый,
подал двоюроднику ладонь, но не утерпел, дернул, стараЯсь стащить с места.
     ‹утонЯ устоЯл, усмехнувшись,  сам, дернув, перетЯнул ‚анЯту к себе. ‚се
же был тремЯ годами старше.
     ‚ горнице встретила застенчиво девушка с пунцово-зардевшимсЯ лицом.
     - ‘оседка!  -  бросил ‹утонЯ нарочито небрежно. - Њотей зовут! Џомогает
мне тута...
     Ћни  стали  рЯдом,  точно  нашкодившие  дети.  •удой  высокий  отрок  и
невеликаЯ, по плечо  ему, девонька с едва намеченной грудью  и  красными  от
работы на холоде руками, которыми она мЯла суровый передник, не смеЯ поднЯть
глаз на тетку-боЯрыню.
     ‘коро, впрочем,  первое смущение прошло. ЊотЯ засуетилась,  накрываЯ на
стол. ђазвЯзали  телушку, завели в  хлев, где  бык (уже не бычок, а бычина с
низко  висЯщим подгрудком,  с широкою породистой  мордой и  страшенными -  в
основании и двумЯ ладонЯми не  обхватить -  рогами)  снисходительно  обнюхал
заробевшую, еще не готовую  невесту и  отворотил  морду, продолжаЯ  медленно
жевать сенной клок и уставЯ сонные, с поволокою, глаза на новых гостей.
     - Љоров ко мне  водЯт! - похвастал ‹утонЯ. - ’акого быка ни у кого нет,
да  заматерел!  Ќынче  с  привЯзи  и  спускать  опасно...  Ѓить  надобно!  -
присовокупил он  с сожалением,  глЯдЯ на красавца  - единственную оставшуюсЯ
памЯть ото всей отцовской скотины.
     - Џогоди,  пущай обгулЯет  телушку, даром,  что ли, везли!  - возразила
ЌатальЯ, оглаживаЯ бычью морду. ’от мотанул головой, прочертив рогами кривой
след в воздухе, и снова замер, лениво пережевываЯ корм.
     -  € пчелы есть! -  с гордостью  говорил  ‹утонЯ. -  Ќынче  мед у  менЯ
куплЯли даже!
     ‚ избе уже весело гудела растопленнаЯ печь, что-то скворчало в глинЯной
латке.  Џока  €ван  с  ‹утонею, натужась,  заносили  хлеб  в холодную клеть,
ссыпали  зерно  в  лари, распрЯгали  и  заводили  коней  в  стойла,  поспело
немудреное варево, и ЌатальЯ, щедро достав из укладки  гостинцы,  уставила и
украсила стол  салом, копченой уткой, грудкою московских имбирных прЯников и
вельЯминовским, белого теста рыбником с половиною жирной стерлЯди.
     ‹утонЯ  ел  столь  торопливо  и  жадно,   что  ЌатальЯ   украдкою  даже
всплакнула, промокнув укромную  слезу концом головного платка. „осыта, поди,
с той-то поры ни разу не едал!
     Љ  трапезе  зашла  и  соседка.  —инно сидела  за столом, отламывала  по
кусочку от прЯника, мерила Ќаталью глазами.
     - „ети-то! - начала, когда уже отъели и принЯлись собирать со стола.
     ЊотЯ, сбрусвЯнев, уронила латку и выбежала вон из избы. ‹утонЯ неспешно
встал и вышел следом за нею.
     -  ѓрех один!  - не  то жаловалась,  не то объЯснЯла баба. - Њы-то уж и
срамим, а  все, как  свет, к ему да к ему! Ћженить  бы их, што  ли...  - Ћна
просительно поднЯла  глаза  на  Ќаталью,  и  та,  склонив  голову, отмолвила
кратко:
     - Џотолкую с ними сама!
     ‘оседка вышла в сумнении. Љак ни беден был нынче ‹утонЯ, а все ж таки -
боЯрскаЯ роднЯ!
     ЌатальЯ   вечером  зазвала  племЯнника  и  девушку  в  сельник,   долго
беседовала с ними. €вану сказала потом не без торжественности:
     - †еним! ‹юбЯт друг друга!
     €ван  насупилсЯ,   хмыкнул.  Џоказалось,  терЯет  товарища.  Џодумавши,
переборол себЯ и вдруг, широко улыбнувшись, предложил.
     - Њамо! Ђ мы им кобылу нашу подарим! € сани!
     ЌатальЯ, не отвечаЯ, молча привлекла  к себе сына и крепко поцеловала в
лоб.
     -  Ѓатька  твой то же бы самое предложил! -  сказала и заплакала вновь,
так похож был сейчас €ван на покойного Ќикиту ”едорова!
     Ќазавтра ЌатальЯ благословлЯла жениха с невестой  иконою.  ‘ъездили  за
попом.
     ‡а  свадебным  столом   оказалось  неожиданно  много  народу.  Џришлось
развЯзать  мошну,  дабы не  бить своей скотины, которой у ‹утони, почитай, и
совсем  не было,  и не ударить  в  грЯзь  лицом. Џели  старинные  величаньЯ,
шутили, вгонЯЯ молодых в краску. ѓости разошлись уже за полночь.
     - ‘ена накосил? - строго спрашивала тетка на другой  день после свадьбы
заспанного ‹утоню, пока ЊотЯ, счастливаЯ, с  припухшими от поцелуев глазами,
прибирала столы. - Љобылу тебе оставлЯем, от нас с €ваном, не уморишь ее?
     -  то  ты, тЯтЯ ЌатальЯ! - ‹утонЯ даже руками замахал. - „а  Я...  „ве
копны у менЯ уже есть, думал ђождеством продать в ђузе... - Ћн присел, морща
лоб, стал прикидывать, сколько надобно сенов на кобылу с телушкою.
     - Љупить есть на что? - прервала его расчеты ЌатальЯ. - ‘ловом, вот!
     „ержи! ’ута две полугривны, только сена куплЯй сразу, не жди до весны!
     Љонем и вывезешь! Ђ  то по весне и  заплатить придет  вдвое,  и  возить
намучаешьсЯ по глубокому-то снегу!
     ‹утонЯ  кивнул.  ќто он понимал хорошо. Џотом  сполз  с  лавки, стал на
колени и земно поклонилсЯ Ќаталье.
     - Ќу, племЯнник! ‚стань, встань! - ЌатальЯ положила ему  руки на плечи.
‹утонЯ плакал. „ав справитьсЯ с собою, поднЯла, успокоила.
     -  џ думал,  за  Њотю станешь  корить!  - шепотом  призналсЯ  ‹утонЯ на
расставании.
     € вот  они снова едут, пустые, на одних санЯх. ‚есело  бежит конь. €дет
снег.  ‡има  наступила  полнаЯ,  и  теперь  оттепели  не  жди до весны! Ќебо
серо-сиреневое, мЯгкое, оно много темнее белого снега, и давешние березы уже
облетели и лишь чуть-чуть посвечивают тусклыми блестками остатнего пожухлого
золота.

        ѓлава 60

     €вашку, купленного тверского  кнЯжича, привезли  на Њоскву в  ”илиппово
заговенье, на  второй день. ‘тарый митрополит  сам встречал дорогой  поезд и
твердо,  прекращаЯ  все недоумениЯ, повелел  отвести  пленника  к  себе,  на
митрополичий двор. „митрию, не сожидаЯ вопроса, высказал:
     -  ‘лучись со  кнЯжичем  какаЯ беда,  от одних  покоров  погибнем!  - €
„митрий, подумавши, полностью согласилсЯ с митрополитом.
     Ѓлижайшим итогом привоза Явилось то, что спустЯ немногим больше месЯца,
после ђождества, Њихаил ‚асилич  Љашинский сложил  целованье кнЯзю Њихайле и
укатил из Љашина в Њоскву, откуда устремилсЯ в Ћрду хлопотать о своих правах
под тверским родичем.
     ’ем  же  ђождеством,  значительно  усилив  кнЯзЯ Ћлега,  умер  ‚ладимир
Џронский, а первого марта -  кнЯзь …ремей, подручник Њихайлы Ђлександровича.
’ем  же мартом, двадцать  седьмого, в  самом конце года,  скончалсЯ тверской
владыка  ‚асилий   Њихайло  сидел  у   постели   своего  епископа,  многажды
пострадавшего  за кнЯзЯ, а  тот,  умирающий, взглЯдывал заботно в очи своему
духовному сыну и говорил, трудно справлЯЯсь с дыханием.
     -   ЋставлЯю  тЯ,  сыне...  Џрости...   ‚  тЯжкий  час!  €ван  в  нЯтьи
московском... Ђ токмо, молю, допрежь не говорил Я того... ‡амирись, сыне!
     ‡емлЯ не приемлет тебЯ! Џоздно! ђатный труд...  ‹юдие  гибнут... —то  ж
делать-то,  кнЯже! ‚идишь  сам! Џодвиг христианина  в отречении! ‘мири  себЯ
перед ѓосподом!
     Њихайло  молчал.  “мирающий боЯлсЯ за  него,  не хотел оставлЯть одного
пред ликом новой роковой трудноты. ‘ына могли уморить, отравить, зарезать  -
все могли! “мирающий  епископ знал это слишком  хорошо, но знал и другое,  о
чем с трудом и болью пыталсЯ поведать в свой смертный час.
     - ‡емлЯ не хочет! - повторил он со скорбью, и это были  последние слова
старика. Њихайло сам закрыл ему очи, не подпустивши  свЯщенника, и уже когда
тело  начало холодеть, встал,  шатнувшись, крепко поцеловал владыку  в  лоб,
вышел стремительно из покоЯ.
     ‡емлЯ его  не  хотела! Ќовгород вновь призвал к себе  московского кнЯзЯ
‚ладимира Ђндреича  и,  не желаЯ смирЯтьсЯ  с потерей  ’оржка,  готовил,  по
слухам, новые рати. ЉнЯзьЯ крупных уделов выжидали, не ввЯзываЯсь в спор.
     ѓорода  приходилось  брать  приступом. Љто ведает, как  повернулись  бы
событиЯ, не захвати его в тот раз кнЯзь „митрий с владыкою Ђлексием в полон!
     „вадцатого апрелЯ, совершив подкоп, бежали из ’вери, из погреба, взЯтые
в  ’оржке  новогородцы  џков  “с  и ѓлазач. (‡ахваченных  новгородских  боЯр
Њихайло  не отпускал, требуЯ принЯть своего наместника  в  Ќовгород.) ‚есною
же,  едва  сошел  снег,  в  ’верь  начали  стЯгивать  изо  всех  тверских  и
новоторжских губ мужиков на городовое дело.  Љопали ров  и  насыпали вал  от
‚олги до ’ьмаки, заключаЯ город в кольцо новых стен.
     Њихаил  сам  руководил   работами,  требуЯ   свершить   невозможное,  и
невозможное было свершено, а ’верь в случае  приступа московских ратей могла
теперь выдержать любую осаду.
     ‘ Њосквою не было  в это  лето ни мира, ни  войны. ‚ июне Њамай  пришел
набегом  на  ђЯзанскую  землю,  и  кнЯзь „митрий  со  всеми  силами Њосквы и
подручных  кнЯжеств все лето стоЯл у Ћки,  на переправах,  готовЯсь к  бою с
Ћрдой.
     ‚ июле в ’верь приезжал посланец патриарха ”илофеЯ, болгарин Љиприан.
     Ћт Љиприана вновь осталось  у Њихайлы странное  впечатление:  будто  бы
друг и  будто бы вражеский соглЯдатай. Ћн толково и старательно  выспросил и
даже записал все не правды Ђлексиевы, обещав повлиЯть на мнение патриарха, и
очень осторожно дал  понЯть,  что  возможна замена  старого митрополита иным
лицом,  о чем хлопочут и литовские  кнЯзьЯ, озабоченные тем, что подвластные
им  епископии  долгое времЯ остаютсЯ без пастырского оформлениЯ  и  надзора,
"понеже  митрополит  не выезжает  за  пределы земли ‚ладимирской". Џредлагал
также свое содействие в устроении  мира с  Њосквой, указываЯ на общую  беду,
проистекающую  от  "нечестивых  агарЯн,  сиречь  татар".  ЉнЯзь  не  ответил
болгарину ни да ни  нет, так и  не  понЯвши, кто  перед ним:  враг  ЂлексиЯ,
посланец Ћльгерда или тайный возлюбленник московского великого кнЯзЯ?
     „лилось немое и  грозное противостоЯние. ‘ын  тверского кнЯзЯ,  €вашка,
как  звали его на  Њоскве,  сидел по-прежнему в московском нЯтьи, наместники
Њихайлы - по городам. Џо-прежнему выжидали, оставаЯсь в стороне, Ярославский
и ростовский  кнЯзьЯ. Џо-прежнему Ѓорис  не  решалсЯ выступить  один  против
Њосквы и старшего  брата  и тем поддержать кнЯзЯ Њихайлу - слишком  очевиден
был длЯ него в этом случае скорый разгром.  ’верские послы катались из ’вери
в Њоскву и обратно. „митрий требовал ежели не отказа от прав на владимирский
стол,  то,  во всЯком  случае,  признаниЯ  его  великим кнЯзем  владимирским
согласно последнему Ярлыку ЊамаЯ и очищениЯ захваченных городов.
     Њихайловы  боЯре  медлили,  ждали  вестей  из Ћрды,  ждали,  что  Њамай
победоносно  перейдет  Ћку,  и тогда  возможно будет потребовать  от „митриЯ
передачи  власти. ‚  городах шумели самостийные веча,  епископы,  ставленные
Ђлексием, призывали к  верности московскому престолу,  посадские  и купцы  в
спорах  доходили до драк.  Њногие хотели заложитьсЯ  за тверского  кнЯзЯ,  и
все-таки   Њосква   побеждала.   Њедленно,   но   неуклонно   мнение   земли
поворачивалось в  сторону  кнЯзЯ „митриЯ,  "законного",  ибо государственные
усилиЯ митрополита Џетра, Љалиты, ‘имеона, а паче всего владыки ЂлексиЯ дали
свои плоды, свЯзав судьбу русской земли с московским престолом. ‚ какой час,
в какой ми