на мал час),  понЯла:  не сможет!  Ќичего не сможет! € пусть
будет проклЯт брат €ван и  все его дела прехитрые с  Њосквою и  московским
кнЯзем!  € пущай,  коли хочет так,  нагую, за косы, выводит ее на позор! Ђ
сама - нет!
     ЉлавдиЯ, обеспамЯтев, срывала с себЯ одежды, швырЯЯ и шваркаЯ тЯжелые
переливчатые атласы,  бархаты,  парчу и шелка. € когда брат €ван, тихонько
тронув рукоЯть дверей, пролез было в покой, склонив голову под притолокой,
сказать, что пора, то, едва возвел очеса, его как шибануло ослопом: сестра
стоЯла нагаЯ,  в  одном  Янтарном ожерелье и  повойнике,  нагаЯ и  тЯжкаЯ,
широкаЯ,  с  опущенными тугими грудЯми,  со  сведенными в  гневе татарским
излучьем бровЯми,  и  смотрела ненавистно и  властно,  словно даже гордЯсь
стыдною своей  наготой.  “  €вана мЯгко ослабли ноги,  и  он  привалилсЯ к
притолоке, не разумеЯ, что сказать, содеЯть...
     - Ќу,  что ж!  -  звонко крикнула сестра. - Ѓери, вона! ‡а косы бери!
‚ыводи! Ќу! “бийце мово... батюшкову... Ќу! - € рванула повойник, рассыпав
змеЯми посыпавшиесЯ косы. - Ќу, чего оробел?! ‚еди!
     €ван  тут  только,  когда сестра,  белаЯ и  гневнаЯ,  грудЯми вперед,
темнеЯ каштанового отлива шерстью под мышками и в межножье, пошла на него,
опомнилсЯ,  вывалилсЯ наружу,  с  треском захлопнув за  собою тЯжкую дверь
покоЯ,  за  которой глухо взмыл крик и  рыданьЯ Љлавдии,  и,  слепо,  тупо
глЯнув на подбежавших служанок, вымолвил:
     - ‚оды!   ‘  госпожой  плохо...   тамо...   -  €,  махнув  рукой,  не
оборачиваЯсь, пошел вон.
     Ќадо было сказать ђодиону, гостЯм. Ћтказать... ЏовинитьсЯ али соврать
чего.  €ван, однако, понимал, что ничего не может, только так вот сидеть и
ждать неизвестно чего.  …го  позвали.  Ћн  вышел,  низил глаза,  улыбалсЯ.
‘естра задерживалась уже  до  неприличиЯ,  уже  и  ђодион начал  хмуреть и
каменеть ликом,  и гости перешептывались,  отираЯ платами лица.  ‚ набитом
покое было,  хоть и при отворенных оконцах,  не продохнуть.  Ђ €ван все не
мог сказать - отказать ли - и все ждал, чтобы эта стыднаЯ безлепица как-то
совершилась без него и помимо него.
     € тут,  уже когда он,  прикрыв глаза, гадал, скоро ли негромкий ропот
гостей перейдет в открытую брань, послышалось:
     - ‚едут!
     Ќу! €ван замер, не хотЯ глЯдеть. Џочудилось, что ЉлавдиЯ так и выйдет
к гостЯм нагаЯ, и тогда... тогда... <‘вечи тушить скорей!> - нелепо и тупо
подумал он. Ќо ропот стих. ЏоднЯлсЯ снова... €ван поглЯдел опасливо.
     ЉлавдиЯ стоЯла, опираЯсь на двух вывожальниц, с огромными, как темные
озера,  глазами,  бледнаЯ до синевы,  ни в губах крови, в голубом атласном
саЯне и жаркой россыпи серебра, жемчугов и Янтарей на груди, в ушах и надо
лбом.  ‘тоЯла и  была красива так,  что и  сам €ван замер и  побледнел,  и
ђодион  дрогнул  усом,  чуть  растерЯнно склонЯсь в  поклоне  перед  своею
будущей женой.
     <“падет!> -  подумал опЯть €ван,  покрываЯсь то холодом, то потом. Ќо
ЉлавдиЯ не упала.  ‘клонила медленно голову,  прекраснаЯ и  почти неживаЯ,
проплыла по покою, принЯла поднос с чарками и подала ђодиону. € он взЯл, и
вот  теперь бы  ей  уронить поднос,  но  вывожальницы подхватили (за тем и
следили!), бережно принЯли из ослабевших невестиных рук.
     € еще хватило сил у нее так же медленно,  царственно, выйти из покоЯ.
Ђ  дальше уже не помнила,  довели,  донесли ли,  и  долго оттирали уксусом
виски, приводЯ в чувство, там, у себЯ, в задних горницах.
     € только уже осталось пережить все:  и пиры,  и венчанье, и поезд - и
после крикнуть тому,  седоусому,  в лицо: <Ќу, что ж ты! Ѓери!>, чтобы как
гулЯщую бабу последнюю,  как суку... € чтобы выть потом, стиснув зубы, или
грызть руки себе,  или...  „а что там!  Њожет, и ничего. ’олько молчаливые
теплые слезы потом, как весенний дождь. Њожет, и ничего... Њожет, и всЯко!
„а уж не увидит никто и не зазрит никто...
     Ђ  только после родитсЯ у  нее сын,  и  будет назван €ваном,  белый и
пухленький,  прозванный потому  смолоду  Љвашонкой,  и  станет  он  боЯрин
кнЯжой,  €ван ђодионович ЉвашнЯ,  родоначальник большого боЯрского рода, и
проживет,  и наживет детей, и, уже когда отойдут в лучший мир его матерь с
отцом,  а  €ван  Ђкинфич уже  давно откупит у  ђодиона свою  переЯславскую
вотчину и  тоже  умрет и  много-много чего еще  произойдет и  свершитсЯ на
ђуси,  -  прославит он  имЯ  свое  во  главе Љоломенского полка,  на  поле
Љуликовом, на реке ЌепрЯдве, у „она, в тЯжелом бою с Ћрдой.


        ѓ‹Ђ‚Ђ 10

     Ћт  тЯжких ударов металла по камню закладывало уши.  …дкаЯ белаЯ пыль
покрывала тесовые мостовины, ограды, бревенчатые стены теремов, даже шатры
и  кровли  городень.  ‚  белой  пыли,  как  покойники,  выныривали лошади;
скалЯсь,  напружив переплетенные мышцами ноги,  круто  сгибаЯ могучие шеи,
тЯнули скрипучие, оседающие в осЯх волокуши с глыбами белого камениЯ. ‹юди
в  лаптЯх и рванье,  в домодельном сукне и посконине,  в поршнЯх и кожаных
передниках,  подвЯзав,  по обычаю мастеров,  волосы кручеными гайтанами, в
жаре, в грЯзи и в поту, в шуме и крике, равно посеребренные белой каменной
пылью,  тьмочисленно шевелились повсюду:  и  под стенами,  и на стенах,  и
вокруг возов,  и у высоких костров сложенного камениЯ,  и там, где резкими
всплесками, Яро и часто, взлетала землЯ из-под лопат, - еще сводили церкву
€вана ‹ествичника,  и  уже  начинали другую,  во  имЯ  свЯтого Џетра,  его
честных вериг.  ‚еликий кнЯзь торопил.  Ћбе  церкви велено было  скласть и
свершить до осени.
     ”едор ЃЯконт,  морщась и  задыхаЯсь -  годы уже  круто брали свое,  -
перелезал через  кучи  бревен,  загородивших дорогу;  крЯхтЯ,  опираЯсь на
плечи слуг,  приостанавливалсЯ,  дабы отереть пот со лба:  с  безоблачного
неба  на   Љремник  щедро  лилось  расплавленное  золото  древнего  џрилы,
солнцебога далеких Языческих предков.
     - Љруто забрал €ван „анилыч,  круто! - проговорил, отдуваЯсь, ЃЯконт,
прЯча  мокрый,  весь  в  каменной пыли,  красный  плат,  и  уже  намерилсЯ
двигатьсЯ  дале,   как  узрел  в  стороне  одинокого,  в  простом  платье,
густоволосого и  тоже усеребренного пылью и  недвижно стоЯщего горожанина.
‚глЯделсЯ,  узнал - ахнул. Џодплыл, разведЯ руки поврозь. (Љ старости стал
тучнеть неподобно и  ходил уже  вразвалку,  колеблЯсь всем  рыхлым телом.)
‘тащил суконную шапку с седой головы:
     - „ень добрый, кнЯже!
     Љалита дернулсЯ,  глЯнул нетерпеливо,  прихмурЯ было  чело,  -  узнав
ЃЯконта,  омЯгчел ликом,  кивнул старику,  спросил,  приподымаЯ голос (так
оглушительно звенело и  стонало под молотами каменосечцев,  что впору было
кричать на ухо друг другу):
     - “спеют ли к €льину своды свести?!
     - „олжны поспеть,  кнЯзь-батюшка!  -  прокричал в ответ,  с отдышкою,
ЃЯконт.  -  Ќароду ить,  что черна ворона!  -  €, решась, (слуги замерли в
отдалении,  тоже признав великого кнЯзЯ) попенЯл;  -  Ќеподобно одному-то,
кнЯже, без доглЯду!
     €ван   остро   обозрел  старика,   отмолвил,   помедлив,   с   легким
недовольством:
     - —ать у себЯ. ‚о своем городи. „ома!
     ЃЯконт понЯл, что кнЯзь зело нерадошен и заботен излиха. —ем? Њастера
трудились на совесть, грех было бы на что и пенЯть... Џрошать? „ак надобно
безо спросу понимать-то!  Џодумал, прикинул то и это, почти уже догадываЯ,
щурЯсь от пыли, примолвил:
     - ”еогност-то! Ќе видит! …го бы заботою...
     € - угадал. ЉнЯзь глЯнул Ярым зраком. Ћтрывисто рек:
     - Ќа ‚олыни! ‚ ѓаличе, в †араве ле!
     - Ќе ладит в наше ‡алесье?  -  уже уверенней вопросил ЃЯконт, понЯвши
заботу кнЯжескую. Љалита промолчал, кивнул.
     - Ќа тот год ‘пасову церкву класти и  монастырь переводить в Љремник?
- сказал-спросил боЯрин. - Ќать бы быти митрополиту при сем!
     - Ќе  приедет -  за  благословением пошлю!  -  отмолвил €ван  так  же
отрывисто.
     - € к делу,  батюшка!  -  покивал ЃЯконт. Џодумал. Џереждав нарочитый
грохот и стоны окалываемого камнЯ,  подсказал:  -  Ђ и ждать неча! Ќа зиму
”еогност,  слышно,  в  Љиев ладит,  дак по осени и послать,  как подстынут
пути!
     Љалита посмотрел на этот раз в лицо ЃЯконту внимательнее,  и страннаЯ
длЯ великого кнЯзЯ беззащитность проглЯнула на миг в его взоре.  ’олько на
миг,  но и того хватило ЃЯконту. „авним умудренным смыслом своим постиг он
тотчас тайный страх  своего кнЯзЯ и  отмолвил мысленно,  скорее даже  себе
самому, чем Љалите: <—то ж! Љонешно, не ровнЯ наши храмы византийским, что
и  говорить!  „а  и  володимирским тоже!  „ак -  времЯ-то тЯжко!  ‘коль на
ордынского хана да на силу ратную серебра уходит, страсть! „олжен ”еогност
нас с тобою понЯть, кнЯже! ‚ ину пору и малое - великое есть, коли с верою
да с прилежанием любовным!>
     - Љо мне ле? - спохватилсЯ €ван.
     - Љ тебе, батюшка-кнЯзь, - отмолвил ЃЯконт, вновь наклонЯЯ голову.
     €ван бегло глЯнул на ЃЯконтовых холопов и поворотил к теремам. ‘тарик
поспешил следом,  колыхаЯсь и  придыхаЯ.  ‘луги не  смели при  кнЯзе взЯть
господина под руки.  €ван,  обогнавши было боЯрина,  придержал шаг. “важал
старика.  „а  и  надобен был  ЃЯконт,  зело  надобен!  Џреже  самого кнЯзЯ
сообразил дело-то!
     ‚зошли  в  сени.  ‘луги  бросились  стремглав отрЯхивать метелками из
тетеревиного  пера  платьЯ,   подносить  воду  в  рукомоЯх,  белые  тонкие
полотенца.  €ван скинул верхний,  посконный,  зипун,  ему подали домашний,
шелковый. Џрошли в верхний горничный покой.  ‡десь стонущие удары по камню
звучали глуше,  можно было говорить, почти не повышаЯ голоса. ‘луги внесли
медовый квас,  закуски, блюдо свежей землЯники. €ван дождалсЯ, когда уйдет
последний,  подвинул  блюдо боЯрину,  сам рассеЯнно стал брать по Ягодке и
класть в рот.
     - Љого пошлем?
     - ’ако дело думой решать надобно! - возразил ЃЯконт.
     €ван кивнул нетерпеливо:
     - Љолготы б не было! Ѓосоволковы, отец с сыном, чести себе потребуют!
     ЃЯконт  прищурилсЯ.  ‚еликий кнЯзь  слегка недолюбливал Ѓосоволковых,
хоть и сила у них была большаЯ.
     - Ђлексей-от Џетров молод ищо!  -  раздумчиво протЯнул он. - ”илиппа?
‚асильЯ Ћкатьева ежели?
     - ’воего сына хочу послать! - строго перебил €ван.
     - ”еофану,  кнЯже,  то  честь великаЯ!  -  отмолвил ЃЯконт,  не сумев
скрыть удовольствиЯ в голосе.  - Ћдначе и он молод, зазрить могут! Ќадо бы
старшего кого ни то из маститых, из думцев, из нас, стариков...
     - ЏротасиЯ не пошлешь!  - возразил кнЯзь. - Ђ ‚асилий Џротасьич опЯть
же молод службою! € ‘орокоум занедужил... ђазве уж самого ЋкатиЯ?
     Ќо ЃЯконт покрутил головой:
     - Њихайлу ’ерентьича достоит,  кнЯже!  …му  уж  много  за  полста лет
перевалило,  и  роду высокого.  Ќе  зазрЯт!  Ђ  уж мой-то ”еофан пущай под
началом у его походит! € та честь не мала: к митрополиту посыл!
     €ван  подумал,   положил  еще  Ягоду  в  рот,  раздавил  Языком.  ђот
наполнилсЯ  тонким  и  терпким  лесным  ароматом.  “мен  ЃЯконт!  Џокойный
’ерентий Њишинич служил по ЏереЯславлю,  у родителЯ-батюшки был в чести, а
тут,  на Њоскве,  ни вражды, ни зависти ни в ком не поимел. Џо покойнику и
сына уважают. € дело не ратное, посольское дело. € посольство-то особое, к
митрополиту русскому,  не в ину землю... Ќи Џротасий, ни Ћкатий, ни ђодион
Ќесторыч не  зазрЯт...  “мно решил ”едор ЃЯконт!  “мней не решишь!  ‘казал
вслух:
     - Ѓыть посему! ’ы, ”едор, переже думы перемолви с боЯрами!
     - ЊенЯ не учить,  кнЯзь-батюшка!  -  возразил ЃЯконт.  - Џротасию сам
скажешь, поди?
     €ван  опЯть  кивнул  молча.  Љ  старику  тысЯцкому  следовало сходить
самому.
     ‚се же  было горько:  столько серебра,  и  сил,  и  труды великие,  а
”еогност и глаз не кажет!  ‘идит себе в †араве... ‘ ‹итвой, с ѓедимином сЯ
ликует.  Ђ  ежели и останет тамо?!  —то делать тогда,  он не знал.  Ќе мог
ничего решить зараньше.  €,  вздохнув, уже отпускаЯ ЃЯконта, обсудив с ним
попутно и те дела, из коих старый боЯрин шел в терема кнЯжеские, помыслил,
попенЯл было ѓосподу,  что Явно не  спешил помочь своему рабу в  непростых
его кнЯжеских трудах.  Ќо,  попенЯв, тут же и укорил себЯ за дерзкий ропот
противу вышней воли, - понЯть которую смертному не дано никак. Ѓыть может,
и это ему,  €вану, крест и испытание за гордыню? Ќе волен смертный, даже и
он,  кнЯзь,  указывать ‚севышнему в путЯх его и в помыслах горних! € токмо
одно надлежит каждому: нести свой крест, не ослабеваЯ в трудах.
     - Ќе ослабеваЯ в трудах! - сказал €ван вслух, себе самому, и повторил
глуше: - Ќе ослабеваЯ в трудах...
     Њитрополит русский должен быть здесь, на Њоскве, а никак не на ‚олыни
и  не в  ‹итве ѓедиминовой.  €  сего должен он добиватьсЯ,  не ослабеваЯ в
трудах! ’Яжкие, стонущие удары по камню отвечали ему.


        ѓ‹Ђ‚Ђ 11

     Њишук  срЯжалсЯ в  Љиев.  Љатюха  бегала зареваннаЯ.  „ети  прыгали и
визжали на разные голоса.  ’етка ЏросиньЯ тоже добавлЯла шуму.  ‘ловом,  в
доме  стоЯл  дым  коромыслом.  „а  и  прЯмой был  дым:  печь  чегой-то  не
налажалась - то ли дровы не подсохли вдосталь - кудрЯвый чад клубами ходил
по хоромине.
     Њорщась,  Њишук крутил башкой,  поминаЯ нелегким словом продавца избы
и,  с запоздалою завистью,  дЯдину хоромину на Џодоле, что продал когда-то
большому боЯрину Ћкатию.  ‘е  лето с  сенами не управили в  срок,  пото не
поспел и  печь  переложить,  а  нать  было,  ох  и  нать было скласть печь
погоднее!
     Ћн недавно воротил домой, праздничный. Џовестил было о великой чести,
выпавшей ему:  шутка ли,  старшим поставили над  обозом!  €  вот незадача!
Љатюха с первых же слов разревелась:
     - Ћдну оставлЯть!
     Њишук, отстегиваЯ саблю и переболокаЯсь, остоЯлсЯ даже:
     - Љого ты  ревешь-то?!  „а  батЯ мой по  посольскому делу всюю жисть!
Џото и  в  чести был у  кнЯзей великих!  Ђ  Я все на дворе да на дворе,  с
конЯми да в  стороже.  ‘коро и  голову сединой обнесет!  ’ак,  што ль,  из
навоза и не вылезти?!
     - „а!  Ђ куды Я с дитЯм,  да на всю зиму!  Ќи хоромина не готова,  ни
сенов не навожено!  џков твой токо на печи и сидит! —то с него толку! „а и
печь вон...
     ‚ говорю встрЯла было тетка ЏросиньЯ:
     - Џоезжай, поезжай! Ѓабью-то брехню не переслушать!
     - Ѓрехню,  да?  Ѓрехню,  да? џ длЯ тети Џроси всю жисть собакой была!
‘обака и  есь!  ‚ек за детьми да за скотом,  из скотнюхи не вылажу,  все с
пузом,  детей полон дом,  а  в  церкву выйти не в чем!  ‡нала бы,  за кого
шла...
     ЏросиньЯ,  конечно,  в  долгу  не  осталась,  начала  припоминать все
Љатеринины протори и  промашки:  и портны белит не так,  и квашню путем не
замесит, и дитю летось не сберегла, и мужик у ей не обихожен...
     Ћт ору бабьего изба готова треснуть.  Њишук,  хлопнув дверью так, что
едва ободверины не вылетели из гнезд,  выбежал во двор,  к коню. ‚ сердцах
не знал, за что и взЯтьсЯ. Љатюха вылезла зареваннаЯ, пришла в хлев. Њишук
не глЯдел, слышал лишь, как шмыгает носом. Џодошла сзади, охватила полными
руками,  вжалась.  Њишук еще поежилсЯ,  но  уже и  оттаивал -  жалко стало
жонку,  огладил большой рукой.  ЉатЯ подлезла к  нему под  мышку,  все еще
хлюпаЯ носом, стала ластитьсЯ; сперва пожалилась на тетку, что век не дает
ей  жить,  потом почуЯла,  видно,  что  этим  Њишука не  проймешь (сама уж
залезла к нему и под зипун, совсем оттЯнула от дела: пригрей да приласкай!
ђаспалила не  ко  времени...),  и  вдруг  вовсе незаботным,  а  любопытным
голоском:
     - ‘кажи,  как створилось-то?  Џочто и выбрали тебЯ?  Ђ каково тамо, в
Љиеви? †онки красивые, бают! •учь гостинца-то не забудь, привези!
     € всегда так: накричит, накудесит и - словно и не она - хохочет опЯть
да дивует, словно девка... Ќе соскучишь с нею!
     ‘коро  сынишка забежал (верно,  тетка  ЏросЯ послала),  потом дочурка
засунула нос:
     - џ перваЯ, Я! џ тЯтю нашла!
     ‚с°  как пошлют которого за  чем,  дак оба и  бегут,  пихаютсЯ -  кто
первый...
     Џод вечер ЉатЯ носила воду с  Ќеглинки -  в колодце,  что на усадьбе,
вода была ржаваЯ, только скотину поить, - а ЏросиньЯ, малость отошедшаЯ от
ругани,  хоть и все еще сердито,  выговаривала,  без меры дергаЯ кудель на
прЯлице:
     - Џоезди, поезди! ‚оспомнили батьку-то, ”едора! ’аку честь оказали! Љ
митрополиту самому! ’ы ето понимай: по отцу почет! †ону-то не слухай боле!
Џока жива - приглЯжу! “ж чего, какого сорому стыдного тута не допущу!
     - ЉатЯ и сама... - не совсем уверенно возразил было Њишук.
     - ‘ама-то сама,  а привЯжетце какой настырный али на страх возьмет...
„ак и себЯ-то воспомни: али чужих жонок не трогал?!
     - Ѓыл грех...
     - ’о-то, грех! …зжай, не сумуй. ЏриглЯжу!
     „а и что сказать?  € права и не права ЏросиньЯ!  Ѓаба без дела, дак и
сблодит,  а  коли дети,  да  дом,  да воздохнуть некогда,  тут не до чужих
мужиков! Ђ у Љатюхи все ж таки пЯтеро по лавкам! Ђ что по батьке честь, то
тетка правду сказала.  €  дело  створилось так.  Ѓольшой боЯрин,  Џротасий
”едорыч, с Њихайлой ’ерентьичем собирали дружину, и оба, в одно, покойного
батьку воспомнили.  Њихайло ’ерентьич его, как себЯ, знал, по ЏереЯславлю,
ну а старый тысЯцкий,  спасибо ему,  напомнил,  что вот, мол, сын еговый у
менЯ. ’ак, по батьке покойному, и Њишуку выпала честь. —есть не мала, но и
труды тоже не маленькие!  ‚ ближайшие дни как пошло:  коней ковать,  возы,
сани, сбруЯ, припас... Љметей всех проверь, каждого в кажной промашке - не
воздохнуть было!  “ж  тут не  до  печи,  не до дома.  €  ночевал почасту в
молодечной, на дворе у тысЯцкого.
     € в чем еще только самому себе признавалсЯ Њишук - оробел он малость.
ЏорЯдком-таки оробел!  ’ого, отцова, похотеньЯ, чтобы туда и сюда, не было
в нем. Љоли жизнь шла ровно, то и нравилось. Љажен год - жатва и покос; по
осени -  бить  поросенка;  коптить,  солить,  везти бочку рыбы с  торга...
…жеден служба,  хозЯйские кони,  молодшие, коих он разоставлЯл в сторожу и
по работам,  да иногда лихаЯ выпивка с холостежью,  да иногда перекинуть в
зернь,  в тавлеи ли с приЯтелЯми.  Ђ тут,  в одночасье,  в Љиев! „а на всю
зиму, до весны! —асом, стойно Љатюха, готов завыть: такаЯ неохота навалит,
все бы кинул и  на печь залез!  Ќо и не отопрешьсЯ уже.  „а и отопрешьсЯ -
сама же Љатюха заест! ‘вой талан, судьбу потерЯшь, тогды уж до конца конЯм
хвосты чисти,  и  никаких боле...  Ђ  детей  поднЯть много еще  станет ему
труда.  ‚она парнишке старшему осьмое лето всего!  €  в Љиев,  и куда дале
поедешь безо спору!
     Ћбоз собирали на совесть. Ћсматривали каждого конЯ вместе с боЯрином.
Ќу,  в конЯх понимал Њишук.  Љоней приготовил -  лучше не нать.  Љормленые
кони,  выстоЯлись.  Љованы на все четыре копыта.  ‚ычищены,  шерсть -  что
шелк!  ‹юбота!  Љметей тоже  подобрал справных,  которые из  своих,  ну  а
боЯрина Њихайлы ’ерентьича -  те  уж  не  его  забота!  „а  и  тоже мужики
толковые, видать по всему. Ћружие, припас, иконы - все честь по чести.
     ‘  обозом ехал архимандрит €ван,  новый.  ‚еликий кнЯзь где-то  добыл
его.  ‘лыхать,  смыслен-горазд в  книгах свЯтых.  ‘ам  Њишук порЯдком-таки
подзабыл грамоту,  чел едва по складам.  ‘ынишка -  тот не в отца, в деда,
верно,  уже борзо складывает, дьЯчок хвалил давеча. •валил, конечно, еще и
за полть скотинную, ну да ученье не дешево и стоит! Ѓудь Њишук познатнее в
книжном-то деле,  дак, может, в отцово место и с грамотами запосылывали. Ђ
уж как без грамоты, дак одно знатье: саблЯ да конь!
     Ћбоз отправлЯли после Џокрова,  когда уже плотно лег снег.  Џоследнюю
ночь  Њишук ночевал дома.  „ети залезли в  постель,  сперва Ќикита,  потом
“слюм:  <џ тоже с  батей!>  Ќе успели оглЯнутьсЯ -  и  ‹юбава тут как тут.
’олстенькаЯ ‘онюшка,  сопЯ,  лезла вслед за нею:  <€ Я! и Я!> ‚се облезли,
уместились, поталкиваЯ друг друга.
     - ЃатЯ, а менЯ возьми в Љиев! - запросил Ќикитка.
     - ‡айчишка ты! - усмехнулсЯ Њишук, ласково ероша волосы сыну. - Њолод
ишо!
     - ‡аЯц-скакаец! - не вытерпела передразнить ‹юбаша.
     - ‘ама заЯц-скакаец!
     - Ќу-ну!  Љто тут кого щиплет?  Љого нашлепать?  -  прикрикнул он  на
расшалившихсЯ малышей.  „ети  наконец  уснули.  Ѓережно  переложив “слюма,
залезшего меж матерью с отцом,  на край кровати,  Њишук повернулсЯ к жене.
ЉатЯ молча крепко охватила его за шею.  ’ак потом и уснули в обнимку среди
посапывающих ребЯт.
     ‚ыезжали в  потемнЯх.  Ќикита встал-таки,  влез торопливо в валенки и
выбежал за отцом:
     - ЃатЯ, возьми!
     ЉатЯ ухватила его за плечи, но сынишка упрЯмо вывернулсЯ, и Њишук, из
жалости, подсадил его на воз, прокричав Љатюхе:
     - „о спуска!
     “ выезда на Ќеглинную поднЯл, прижал к бороде?
     - Ѓежи!
     ѓорько заплакав, Ќикитка побежал вверх по улице.
     „алее Њишук уже не оглЯдывалсЯ. ‘коро, проминовав мельницы и мост, он
подымалсЯ к воротам Љремника,  где уже ждали,  грудились у саней повозные,
кмети, слуги, младший клир церковный...
     Ћбоз растЯнулсЯ от  нижних ворот чуть не до џузы.  Њишук за хлопотами
почти не заметил ни пышных проводов,  ни службы,  ни блеска одежд духовных
лиц и боЯрской господы на белом снегу. …го забота была: сани, возы, гужи и
завертки,  упрЯжь,  кмети,  холопы,  да  кто там выехал излиха пьЯн,  кого
отматерить,  кого,  сраму ради, уложить на воз - оклемаетсЯ дорогою. € уже
поуспокоилсЯ малость,  сбрасываЯ пот со лба, когда наконец выехали гусем и
парами  запрЯженные боЯрские сани,  когда  проминовали возы,  за  которыми
топали,   на  долгих  ужищах,   запасные  кони,  когда  наконец  последние
припоздавшие розвальни с ратными скатились с Ѓоровицкой горы и лихо,  едва
не  вывернув седоков,  с  гоготом и  свистом,  под веселый звон поддужного
гремка, устремились вслед за прочими. ‹ишь тогда Њишук воздохнул, отер лоб
и,  поправив шапку, последний раз глЯнув на Љремник на горе, на буро-серые
городни,  припорошенные снегом,  на острые верха костров городовой стены и
чуть  видные по-за  стрельницами главы  новых каменных церквей московских,
ожег конЯ плетью и,  взЯв с места в опор,  пошел наметом догонЯть головные
сани.
     „о Љоломны Њишук,  в заботах об обозе, не мог путем и куска съесть. €
лишь когда уже,  отпировав в Љоломенском кремнике, тронули Ћкою к далекому
„ебрЯнску,   и   уже   стал   привычен  походный  быт,   люди   втЯнулись,
приспособились ездовые,  и  стало можно вздохнуть,  дать себе ослабу,  тут
лишь  увидел  он  красные оснеженные боры  на  крутоЯрах,  вознесенные над
курчавою порослью орешника,  одевшего,  словно заиндевелою шубою,  высокие
берега,  небо,  сверкание  снегов  и  почуЯл  разымчивую молодЯщую радость
дальней дороги.  ‚ольно было не думать,  временем,  о доме;  вольно, отдав
наказы возчикам и  дружине,  привалить на  сено,  чуЯ,  как,  слегка кружа
голову,  вилЯют и  нырЯют сани,  как весело и  в лад ударЯют копыта коней,
взметываЯ снежные вихри; весело видеть, как идет крупной рысью, переходЯ в
скок, привЯзанный к задку кошевки верховой Њишуков конь.
     “же дневали середи пути у  костров,  а  не  по избам и  не по теремам
боЯрским;  ели кашу из котлов,  и важные боЯре уже не так чинились, как на
выезде из Њосквы,  сидели с дружиною, и впервые Њишуку довелось хлебать из
одного котла с самим Њихайлой ’ерентьичем.  ЃоЯрин - маститый, в пол-седой
окладистой бороде  -  был  еще  Ясен  зраком  и  усмешлив,  Њишука оглЯдел
вприщур.  „опрежь  было  речей  токмо  о  деле,  а  тут  вдруг,  облизываЯ
деревЯнную резную, с рыбьим хвостом ложку, спросил:
     - Ѓатьку-то добре помнишь?
     Њишук отозвалсЯ степенно.  ЃоЯрин вздохнул, поерзал на кошме - сидели
на седлах,  застланных кошмами, шатров на дневку не разоставлЯли, - сказал
вкусно и уважительно:
     - Ќравный был  муж  ”едор Њихалкич!  Џомню,  помню,  как он  большого
боЯрина ЋкатиЯ окоротил на  Џереславли!  ‚  те  поры,  как Ћкинф ‚еликой с
ратью под город подошел! ’ы в те поры был ле?
     - џ  с полком ђодиона Ќесторыча,  с протасьевыми,  шел,  дак батЯ нам
встречу выехал из лесу, с вестью. Ѓез менЯ ево и опознать не могли...
     Џоследнее Њишук добавил с некоторым смущением:  не подумал бы боЯрин,
что  хвастает!   Ќо   Њихайло  ’ерентьич  глЯдел  добродушно.   ЋтнессЯ  к
архимандриту:
     - ’ы, отче не слыхал о таком Њихалкиче, ”едоре? …ще до тебЯ, помер...
     - Ќе  было  ли  братца  у  покойного,   в  нашем  звании?  -  спросил
монастырский эконом, косЯсь на боЯрина.
     - Љак же!  „ЯдЯ ѓрикша! Ћн еще в затвор ушел у ЃогоЯвленьЯ, а допрежь
того келарем был в „аниловом манастыри...
     - Љак посхимилсЯ дЯдЯ, коим именем сЯ назвал? - вопросил архимандрит,
внимательно взглЯнув на Њишука.
     - €менем? „ак... - Њишук слегка смешалсЯ. - ѓавриил, должно... „олжно
так!
     - „ак и Я знаю,  - отмолвил архимандрит степенно, - муж смыслен был и
строгого житиЯ.  Џоследнее лето,  сказывали,  болел,  а все подвиг свой не
пременил на иное и скончал живот достойно.
     - ‚от вишь,  роднЯ-то у тЯ,  ”едорыч,  знатнаЯ! - подхватил боЯрин. -
—то дЯдЯ,  что батька!  џ-то тово брата не знал,  а  ”едора Њихалкича знал
близко.  ЃатЯ мой сильно ево любил!  ‘корбел, как помер Њихалкич! ‘корбел!
„а и сам уж недолго жил после тово...  „а, вот! ђаньше, позже, а все мы на
Њоскву потЯнули! ’ы как, вовсе из ЏереславлЯ ушел?
     - ‚овсе. € землю продал, и дом.
     - „а-а-а...  - протЯнул боЯрин. € замолк. …го-то родоваЯ вотчина была
под ЏереЯславлем. ‡адумалсЯ. Џокивал. - Ќу, да... - сказал, словно бы себе
самому.  - „окуль €ван „анилыч велико кнЯженье содержит, дотоль и Џереслав
в московской воле стоит!
     - Ђ што, - решилсЯ прошать Њишук, - могут и отобрать город, ежели?..
     - <…жели> допустить нельзЯ! - весело возразил боЯрин, рассмеЯвшись. -
Џото и едем! ‚се, ”едорыч! Ћтъели, отпили - подымай людей!
     ‘коро кошмы были свернуты,  вытерты и уложены котлы и прочий доходный
снарЯд,  и  долгий обоз  вновь  потЯнул темной змеею  по  слепЯщему извиву
снегов вверх по Ћке, мимо ‹опасни, на зимние лесные переволоки в „ебрЯнску
и оттоль вниз по „есне, мимо —ернигова и ‚ышгорода в далекий-далекий Љиев.
     ‡адал все же задачу Њихайла ’ерентьич Њишуку.  ‚ота как? ‚ыходит, еще
и ЏереЯслав могут отобрать у московского кнЯзЯ,  коли великого кнЯженьЯ сЯ
лишит? Џодумалось так, и стало жалко отцовой и своей родины. •оть и вырван
корень,  и  порушено все там,  и весь он,  со всеми своими,  перебралсЯ на
Њоскву,  а все ж:  из земли можно вырвать, из сердца не выдерешь - родина!
Ќу,  даст бог, €ван „анилыч великого кнЯженьЯ не отдаст никому. Ќе отдадим
и мы,  поможем,  чем сможем!  •оша и здесь,  в пути! ‡адальше Њишук уже не
думал,  далеко было.  ќто уж забота боЯрскаЯ,  не его!  ‘вое дело сполнить
исправно -  то и  добро.  Љак батька покойный баЯл:  честен будь да верен!
‘ам-то  небось вон:  великого боЯрина окоротил!  -  подумалось об  отце  с
легкою завистью. ‘ам Њишук таково-то не дерзнул бы и помыслить.
     ‡асыпаннаЯ  снегами,  в  темных  оснеженных  лесах,  в  белых  лентах
замерзших  рек  и  ниточках  санных  дорог,  едва  прочерченных  катышками
застывшего навоза,  голубаЯ  под  солнцем,  серо-серебрЯнаЯ в  сумерках  и
пугающе  холоднаЯ  темною  морозною ночью,  под  высоким  мерцанием звезд,
лежала страна.  Ѓелою  пылью снегов заносит полЯ  и  утонувшие в  сугробах
деревни,  курЯщие седыми струЯми дыма,  розового на заре. ’ерЯЯсь в лесах,
пересекаЯ полЯ, от погоста к погосту, от города к городу тонкою муравьиной
вереницею,  исчезающей порою  в  струЯх метелей,  ползет по  стране санный
обоз.  € крохотные,  в отдалении, кони и сани, и еще более крохотные, чуть
видные,  седоки везут с  собою,  с поминками,  дарами и грамотами великого
кнЯзЯ  владимирского,  тЯжкий груз  тайных замыслов московского властителЯ
€вана „анилыча Љалиты.


        ѓ‹Ђ‚Ђ 12

     “  ”еогноста,   начинаЯ  с  †аравы,   все  росло  и  ширилось  глухое
раздражение:  на  увертливого ѓедимина (сущего  Язычника!);  на  латинских
патеров; на всю эту дикую ‹итву, приобщить которую к истинной православной
вере едва ли возможет и он, ”еогност; на бессилие и разброд среди христиан
православных;  на  полное  произвола  и  безлепицы  самоуправство  местных
володетелей во  всем  этом краю,  невесть кому подчиненном и  неведомо кем
управлЯемом.  …му  удалось  объединить вновь  распавшуюсЯ было  митрополию
токмо потому,  что  незадолго до  его  приезда (и  к  счастью!)  скончалсЯ
литовский православный митрополит ”илофей.  Ќо  не успели сего митрополита
предать земле, как уже оказалось, что имущество церковное - земли, стада и
богатства - разграблено, расхищено неведомо кем, а частью присвоено кнЯзем
—ервонной ђуси ‹юбартом -  „митрием ѓедиминовичем.  (’аковы здесь крещеные
литовские кнЯзьЯ!)
     ”еогност  твердо  намерилсЯ  составить  опись  пропавшего  церковного
имущества и  требовать возврата.  Ћднако успех сего  был  Явно сомнителен:
слишком высоко сидел  властный похититель.  ‚осхощет ли  злостный Язычник,
обманно принимавший крещение от латинЯн,  великий кнЯзь ѓедимин, заставить
своего сына воротить добро греческой православной церкви?
     ’ам  в  Љонстантинополе,   откуда  его  посылали,   снабдив  твердыми
инструкциЯми:   возродить  престол  митрополитов  русских  в  Љиеве  и  не
допускать впредь послаблений ни  великому кнЯзю владимирскому,  ни великим
кнЯзьЯм литовским,  -  там Явно не  ведали и  не  понимали,  что же  здесь
происходит на  деле!  €  чем  они  могли помочь ему теперь в  его нелегком
подвижничестве,  когда  новый император,  Ђндроник ’ретий,  как  он  узнал
только  что  от  тайных  гонцов,  наголову разбит турками при  ”илокрене и
зашатавшийсЯ  престол  кесарей  византийских начинает  искать  спасениЯ  в
сближении с католическим ‡ападом?!
     Ћн  ехал в  Љиев,  все еще на что-то надеЯсь.  Ќекогда,  еще во граде
Љонстантина,  он и сам хотел сесть на митрополию именно в Љиеве,  воротить
сему  древнему граду  значение церковной столицы  ђуси  и  разумно править
русской церковью, искусно лавируЯ меж ‘циллою и •арибдой славЯнских земель
- меж литовским и  владимирским великими кнЯзьЯми,  никому Явно не отдаваЯ
предпочтениЯ, но каждому указуЯ в делах духовных.
     ЏодрагиваЯ от холода в своем возке -  осень уже переломилась на зиму,
- ”еогност нетерпеливо поглЯдывал в оконца.  ЊЯгкие увалы Љарпат в тусклой
позолоте буковых лесов, уже припорошенных снегом, отступали, изглаживаЯсь,
и  по  мере того,  как отходили и  отступали леса,  открываЯ взору далекий
степной окоем,  преображались жилища смердов:  дрань на  кровлЯх сменЯлась
толстыми соломенными накатами, мазаные стены домов будто все более и более
врастали в  землю,  менЯлись одежды и  даже лица встречных селЯн,  и  сама
славЯнскаЯ речь начинала звучать по-иному.
     ‚стречали митрополита то пышно (порою до чрезмерности),  то грубо,  и
всЯкий раз неЯсно было:  ѓедиминовы ли  приказы стоЯли за  каждою из  этих
встреч или  сами  кнЯзьЯ и  воеводы здешних городов измышлЯли кто  во  что
горазд?  €зредка  попадались татарские  разъезды.  †адно  оглЯдывали поезд
митрополита,  а иные даже и ощупывали платье и добро митрополичьих слуг. Љ
счастью, ханский Ярлык действовал и тут - грабить Явно их остерегались.
     Љиев, впервые увиденный им, был жалок. ‡имний, безлюдный, утонувший в
оврагах и в седой оснеженной путанице садов,  на три четверти пустой город
над текущею во  льдистых брегах рекою казалсЯ скорее кладбищем,  чем живым
поселением русичей.  „авно,  едва ли  не  со времен Ѓатыевых,  не чиненные
соборы -  ‘офиЯ, Њихайловский ‡латоверхий да обрушеннаЯ громада „есЯтинной
церкви - стоЯли одинокими памЯтниками былой славы ‡олотой ђуси. ’реснувшие
своды ‡олотых ворот,  валы с сожженными и не восстановленными городнЯми да
мазанки,  мазанки,  мазанки среди огородов,  оврагов и садов -  вот и весь
некогда гордый Љиев, столица обширной страны ђуссии - древней ‘кифии!
     †идкаЯ  толпа  встречающих,  собранных  наспех  селЯн  и  гражан,  да
немногочисленный клир  иереев и  мнихов лавры Џечерской тоже не  прибавили
радости новому митрополиту.  ‚ечером, в плохо истопленных, бедных и низких
хоромах,  Явно приготовленных наспех и зело давно не видавших значительных
гостей, укрытый крестьЯнскою периною, ”еогност с горечью почувствовал, что
прежние митрополиты,  перебравшиесЯ из Љиева во ‚ладимир на ЉлЯзьме, были,
возможно, не так уж и не правы.
     €   все  же  ехать  в  Њоскву,   согласитьсЯ  на  настойчивые  намеки
владимирского кнЯзЯ €вана он  не  мог.  —то-то отвращало его от этого -  с
тихим голосом и  какою-то кошачьей повадкою -  русича.  Ќет,  не потому он
тогда согласилсЯ наложить отлучение на псковичей, что его склонили уговоры
(скорее  -   мольбы!)   московского  кнЯзЯ,   не  собиралсЯ  он  мирволить
московитам,  вовсе нет!  Ћн сделал это ради единства церковного и  нужного
единоначалиЯ в  стране.  ‚еление ордынского кесарЯ  должно было  исполнить
хотЯ бы ради спокойствиЯ ЉонстантинополЯ и православной церкви.  Љак-никак
Ярлык на  охрану церковных имуществ по  ђуси и  свободу чина церковного от
податей выдаетсЯ в  ‘арае ханами ‡олотой Ћрды.  Џрочее -  все  эти споры и
ссоры   тверских  кнЯзей  с   московскими,   московских  с   литовскими  и
смоленскими, Ќовгорода с владимирскими кнЯзьЯми, - все это его, ”еогноста,
не  должно касатьсЯ вовсе.  …го  задача -  дела  церкви,  церкви и  только
церкви!  –арство божие не от мира сего! •отЯ, с горем и печалью, следовало
признать,  что и  власть митрополитов,  и  само земное бытие церкви ох как
зависЯт от  мирских властей и  сильных мира!  ‚о  всЯком случае,  ныне,  в
Љиеве,  без доходов и богатств церковных, похищенных кнЯзем ‹юбартом, ему,
”еогносту, приходилось очень нелегко!
     ‡а  малое  число  недель пребываниЯ в  Љиеве ”еогносту многое удалось
содеЯть.  Ќашлись и смысленые мужи среди мнихов лавры Џечерской, нашлись и
разумные иереи. Ћн деЯтельно исправлЯл чин служебный (дошло до того, что в
иных местах крестили обливанием, а не погружением, сокращали литургию, как
кто  заблагорассудит,   и  прочаЯ,  и  прочаЯ),  пресекал  лживые  учениЯ,
проникшие сюда из Ѓолгарии, - богумильскую и павликианскую ереси, приводил
к порЯдку кнЯзей и больших боЯр.  € все же с горем видел,  что в Љиеве ему
не усидеть.  ‘лишком разорен и слишком беззащитен был сей край, коему ныне
вновь угрожали война и  раззор,  понеже ѓедимин был зело не мирен с Ћрдою.
‘верх  того,  потребного всЯкому государству порЯдка здесь  не  было  и  в
помине.  ‚оспитанник строгой греческой иерархии,  ”еогност не иначе мыслил
себе правление, чем в формах сложной, ступенчато восходЯщей ввысь лестницы
званий и  чинов.  ‘инклит (на  ђуси это  называетсЯ <думные боЯре>) должен
управлЯть делами  гражданскими,  стратилатские чины  (воеводы) -  защищать
(<боронить>,  по-ихнему)  границы,  подчинЯЯсь  главе  государства,  народ
должен  любить  своего  государЯ,  длЯ  чего  потребны строгое  соблюдение
законов и разумные,  отнюдь не чрезмерные налоги. —ин церковный, важнейший
прочих,  обЯзан мыслить о  Ѓоге  и  вести  весь  народ по  путЯм спасениЯ,
предначертанным  горним  учителем,   €исусом  •ристом,   наставлЯЯ,   егда
возникнет нужда,  и воевод,  и боЯр,  и даже самого кнЯзЯ. ‡десь же царили
полный произвол и безначалие.  ‹итовский кнЯзь раздавал города и земли как
подарки,  в полное владение,  и каждый получивший удел местный кнЯзек мнил
себЯ уже богом земным, самоуправно не токмо взимаЯ подати, но и вмешиваЯсь
почасту  в   дела   свЯтительские.   Ђ   церковные  громы  ”еогноста  мало
воздействовали на  здешних кнЯзей земных,  да  и  кого можно было испугать
отлучением от церкви в краю, где всЯкий, отторгнутый православною властью,
тотчас попадал в распростертые объЯтиЯ латинЯн!
     €з  Љиева следовало переезжать.  €  все же не во ‚ладимир ‡алесский и
тем паче не в Њоскву, не под руку кнЯзЯ €вана, нелюбовь к коему при слухах
о  церковном строительстве Љалиты на Њоскве только усилилась в  ”еогносте.
’ак жалок и так Ясен был сей обман,  таким убогим было это возведение Явно
невзрачных  и   неискусных  построек  ради  единой,   совершенно  случайно
брошенной им,  ”еогностом, фразы. —то бы сказал сей московит, побывав даже
и в нынешнем, зело оскудевшем после латинского господства –арьграде?! (’ак
русичи зовут град Љонстантина.) —то бы сказал он,  увидав одну лишь ‘офию,
с ее божественно плывущим в аере куполом? € ведь скуп, а тратит серебро на
строительство,  совсем ему ненужное, надеЯсь возвысить свой малый град над
прочими.   ‘мешно  и  скорбно  сие!  ‡аложить  ничтожную  церковь  в  день
Љонстантина и  …лены и  тем  сравнить себЯ  с  великим основателем второго
ђима?  „а  разве возможен там,  среди лесных пустынь и  полудикого народа,
новый Љонстантинополь,  третий ђим,  хотЯ бы и в грЯдущих веках!  Џрейдет,
подобнаЯ вращению колеса,  смена лет и  правителей,  и новый великий кнЯзь
владимирский  отринет  или  порушит  эти  убогие  храмы,  да  и  сам  град
московский сотрет с  лика земли и  утвердит стол где-нибудь во  ‚ладимире,
’вери, ‘уздале... до нового поворота колеса, до нового предела этих земель
и  кнЯжеств,  зане неспособных создать единую империю,  подобную римской и
даже греческой,  как бы низко ни пала она сейчас, при слабых и неспособных
императорах...
     Џослы  великого кнЯзЯ владимирского добрались до  Љиева уже  в  канун
ЉрещениЯ.  ђождественские морозы укрепили пути,  „непр выше Љиева встал, и
санный поезд московитов благополучно перебралсЯ на  правый берег.  ‡а  два
днЯ пути к митрополиту был послан скорый гонец.
     ”еогносту сообщили о  московском посольстве ввечеру.  Ћн  только  что
разоблачилсЯ,  порЯдком  утомленный минувшим  днем.  Џроповедь,  литургиЯ,
долгий обрЯд рукоположениЯ новых свЯщенников; сверх того, пришлось венчать
сына великого киевского боЯрина, пожелавшего непременно венчатьсЯ у самого
митрополита русского...  Ѓыло  от  чего и  устать!  Џоэтому от  известиЯ о
послах кнЯзЯ €вана он почти было отмахнулсЯ.  Џриедут и приедут!  ЉакаЯ-то
новаЯ затеЯ владимирского кнЯзЯ,  столь же  наивнаЯ,  видимо,  как  и  его
бурное строительство на Њоскве.  Џеред сном,  однако, обмыслив известие до
конца,  ”еогност задумалсЯ сугубо. ЉнЯзь €ван посылал за благословеньем на
свое очередное строительство,  обходЯсь без  всЯкого благословениЯ до  сих
пор?  Ђ  ѓедимин  той  порою  подводит  ратную  силу  к  границам ‚еликого
Ќовгорода и  Џскова,  Явно намереваЯсь принудить к  покорности и подчинить
себе  эти  богатейшие русские  грады?  ‘  кем  же  он,  русский митрополит
”еогност?  „а,  да!  ‘ кем же он?!  •отЯ так, прЯмо, его еще не прошали ни
литовский,  ни  московский кнЯзьЯ.  Ќо  вот  уже  близит и  времЯ вопроса!
ђокового  вопроса!   €  решить  его  надобно  теперь,  до  приезда  послов
московских!
     ”еогност поворочалсЯ, уминаЯ постель, натЯнул повыше перину. Џодумав,
приподнЯлсЯ,  сам,  не  вызываЯ служки,  задул свечу в  высоком свечнике у
постели.  ѓорница  утонула  в  полумраке.  ’олько  жарко,  подобно рдеющим
угольЯм догоревшего костра,  продолжали сверкать в  лампадном огне золото,
серебро и  драгие  каменьЯ походной митрополичьей божницы да  чуть  видные
строгие очи икон греческого письма требовательно и властно глЯдели на него
из тьмы,  сейчас,  как никогда,  напоминаЯ окна,  отверстые в  тот,  иной,
потусторонний мир,  где  несть снисхождениЯ лукавствующим и  суд господень
праведен и суров.
     ’еперь,  когда  Явно  приблизилсЯ закат  ђомейской империи  (”еогност
никогда,  ни  с  кем не  говорил об этом вслух,  но про себЯ знал,  что не
обманываетсЯ и  конец близок),  латинЯне или  турки одолеют империю -  все
равно!  €  те и другие будут всеми способами уничтожать греческую церковь.
Ќекогда  императоры  вооруженной  рукою  усмирЯли  не   в   меру   дерзких
православных соседей:  ту же Ѓолгарию, ‘ербию или ѓрузию... ’еперь должно,
наоборот, искать сильного соседа, кто поднЯл бы затухающую звезду ‚изантии
и  силою  земной власти,  вооруженной рукою дружин,  утвердил вновь сиЯние
веры православной,  пусть и  в  иных землЯх,  далеких от столицы ђомейской
державы!
     “  ‹итвы,  как  бы  то  ни  было,  есть  силы спорить с  Ћрдою,  а  у
владимирского кнЯзЯ  -  нет.  €  ныне,  после  того  как  в  Ћрде  одолели
мусульмане (и  те  же мусульмане грозно нависли над Љонстантинополем,  уже
почти  отобрав  Ђнатолию!),  ныне  свЯзать  судьбу  православной церкви  с
‡алесьем -  не  значит  ли  заранее подчинить русскую православную церковь
исламу?!  ”еогност  даже  приподнЯлсЯ в  постели,  впервые  столь  стройно
осознав и  сложив эту мысль у  себЯ в  голове.  ’ак что же,  значит,  надо
помогать ‹итве?  Ђ католики?  Ќо что лучше:  спорить с силою или,  Явно не
спорЯ,  подчинЯть постепенно эту силу духовному обаЯнию высокой культуры и
тем обрести в конце концов новую почву длЯ освЯщенного православиЯ, грозно
стеснЯемого ныне и с ‡апада, и с ‚остока?
     Ћн должен остатьсЯ здесь!  Џусть не в  Љиеве,  но хоть на ‚олыни!  Ћн
должен положить преграду католикам и  ежели не  самого ѓедимина,  то детей
его обратить в православие! € тогда, быть может, столичный град ‹итвы-ђуси
возникнет опЯть именно здесь,  на здешних  плодородных  землЯх  и  удобных
путЯх:  на  ‚олыни  ли,  в ѓаличине или даже (он допустил и такое) в этом,
неудобном днесь длЯ обитаниЯ, Љиеве!
     ЉнЯзь €ван мог бы и не присылать своего посольства.  Ћн,  митрополит,
никогда не поедет на Њоскву.  ”еогност откинулсЯ на алые тафтЯные подушки,
казавшиесЯ во мраке почти черными. ‘межил глаза. ђешение его неизменно. Ћн
едет на ‚олынь и начнет оттоле обращать в православие ‹итву.


        ѓ‹Ђ‚Ђ 13

     Ђ  утром  Явились московские послы.  ђжали лошади,  гомонили ездовые,
краснорожие дюжие  молодцы  носили  кули,  бочонки и  тюки  с  разноличною
лопотью,  скорой и  обил