 сложное  эллинское  придыхание,   сперва   в   слове
<т(х)аласса>, что значило по-гречески <понт>, иначе - <море>.
     ‹азарь,  наконец  остановилсЯ,  открыл  глаза,  в  коих  проблеснула,
замираЯ,  далекаЯ грусть,  столь понЯтнаЯ в этот миг отроку.  ‘коль давно,
еще до поЯвленьЯ •риста,  жил этот Ћмир или ѓомер, слепой певец, описавший
подвиги троЯнских героев!
     Ћмировы сказаньЯ,  <Ђлександрию> и <„евгениевы деЯниЯ> ‹азарь читал с
кнЯжичем отдыха ради, дабы не перегружать отрока чрезмерною труднотою и не
отбивать с тем вместе охоты к научению книжному.
     ’еперь Њихайло,  краснеЯ и  запинаЯсь,  вновь,  но  уже  с  усердием,
повторЯл прежний греческий текст,  и  трудные звуки раз за разом все более
начинали получатьсЯ у него.
     Ќеслышно, едва скрипнув дверью, вошел Љалика в своей обиходной рЯске,
не  выделЯвшей  его  из  среды  простых  иереев,  невысокий,  подбористый,
Ясноглазый,  в  облаке  своей,  спорно  пронизанной светом,  тоже  легкой,
сквозистой  бородки.   “лыбнулсЯ  ‹азарю,  с  удовольствием  приветствовав
по-гречески учителЯ и  ученика.  Џричем отрок заметил,  с вредною радостью
школЯра,  что владыка ‚асилий тоже не  в  ладах со злосчастными греческими
придыханиЯми.  ‚прочем,  ему тут же  пришлось забыть про все придыханиЯ на
свете и  раскрыть рот,  ибо речь пошла о  том,  о  чем в те годы спорили и
рассуждали едва ли  не все образованные иерархи православной церкви,  -  о
непознаваемом существе божием,  энергиЯх,  свете  ”аворском и  пресловутой
византийской пре  ѓригориЯ  Џаламы  с  ‚арлаамом и  Ђкиндином,  котораЯ  в
мирском преломлении своем означала одно:  быть или  не  быть в  дальнейшем
церкви православной на земле?
     ђазговор началсЯ со вскользь брошенного Љаликою замечаниЯ о  живописи
и о том, что фрЯги нынче почали писать иконы по-новому, свЯтых - Яко живых
людей: мужей, жонок и смердов, в обыденных портах и среди обычного, окрест
зримого земного бытиЯ.
     - Њир  мыслЯт  тварным  и   созданным,   а  ѓоспода  -   надмирным  и
непостижимым смертными очами!  €  не видЯт свЯзи меж тем и  другим,  -  со
вздохом присовокупил ‹азарь и  продолжал,  за  нехваткою слов  то  и  дело
переходЯ на  греческий:  -  Џотому и  изографы латинские почали изображать
токмо  зримое  тварное  бытие,  ибо,  по  учению  ‚арлаама,  сходственному
католическому,  Ѓог токмо надмирен и  непостижим,  а  все озарениЯ старцев
афонских -  лишь  их  собственные видениЯ,  тени и  символы,  а  отнюдь не
лицезрение света ”аворского.  Њню, древнее письмо иконное, в коем отражены
не вещи,  но сути вещей,  не тленное, а токмо нетленное и духовное, выше и
ближе к  ѓосподу!  €  здесь,  в ‚еликом Ќовгороде,  с радостью зрю Я иконы
местного письма,  в  коих виден тот же духовный огнь,  о коем речет старец
ѓригорий Џалама.  €бо  не  токмо  надмирное и  невещественное и  не  токмо
тварное и  вещественное пребывают в  мире,  но и энергии,  как учит старец
Џалама,   третьЯ  ипостась  мира!   ќнергии,   истекающие  от   ѓоспода  и
пронизывающие наш,  тварный мир!  ‘вечение этих энергий как раз и доступно
видению старцев афонских, как и мудрому оку изографа!
     Њню, по слову Џаламы, что энергиЯ божества, пронзаЯ весь этот тварный
и  разноликий мир,  как  раз  и  съединЯет его  единым  смыслом  и  единою
сущностью своею!
     Ћтрок Њихаил,  изо всех сил стараЯсь усвоить сказанное,  даже вспотел
от усилий,  запоминаЯ греческие понЯтиЯ <трансцендентный> и <имманентный>,
эквивалентов коим еще не было в ту пору в русском обиходном Языке.
     - ‚ладыко!  -  решилсЯ  подать  голос  тверской кнЯжич.  -  Ђ  старец
ѓригорий Џалама... он что, первый стал... понЯл о свете ”аворском?
     ‹азарь  ответил за  архиепископа,  отнесЯсь к  отроку  серьезно,  без
улыбки и небрежениЯ:
     - Џервым был  ѓригорий ‘инаит,  что  еще  в  начале нашего века  учил
старцев афонских молчаливой молитве, исихии, его же наставлениЯ мы с тобою
чли на прошлой неделе!  Ќо до него тому же учили ‚асилий ‚еликий, ѓригорий
Ќисский,    а    такожде    ѓригорий    Ѓогослов,    „ионисий   Ђреопагит,
Њаксим-исповедник  и  иные  многие.   €скони  свет  истинного  православиЯ
неразлучен с  исихией.  „олжно бы  сказать,  что старец Џалама не иное что
измыслил, но возродил, сохранил и свел воедино древлюю православную мысль,
не угасавшую в церкви греческой с первых веков христианства!
     - Ѓеда!  -  вздохнув,  присовокупил Љалика, присевший, пригорбЯсь, на
краешек скамьи. - Љак малым сим объЯснить, что ѓосподь вокруг нас, во всем
зримом и  тварном и  в нас самих заключен!  Љак изъЯснить им закон любви к
ближнему своему!  …жеден повторЯю им:  <…сли не  спасешьсЯ сам,  и  Ѓог не
спасет!>  -  а  вс°  втуне;  мыслЯт свечку поставить и  тем  откупитьсЯ от
греха... Ќынче опЯть ’орговый Џол встал на Џрусскую улицу, и мои неревлЯна
такожде не имут мира с  братьею своей!  Љако мыслит старец ѓригорий Џалама
об устройстве общинном? Џоди, отвергсЯ суеты той?!
     - Ќапротив!  -  живо возразил ‹азарь.  -  ‘тарец сам воспретил своему
ученику  ”илофею  Љоккину,  митрополиту гераклейскому,  оставить поприще и
удалитьсЯ в келью, на Ђфон, сказав: - <„а не возжаждет сего!>
     ‚асилий Љалика воздохнул, повторивши:
     - „а не возжаждет имущий власть общинную удалитисЯ в монастырь от дел
градских! - € еще раз повторил, понурЯсь: - „а не возжаждет...
     € Њихаил вдруг с острою жалостью понЯл,  постиг,  едва ли не впервые,
сколь трудна длЯ владыки, коего он незаметно успел полюбить, точно родного
отца, его хлопотнаЯ и многообразнаЯ власть над своевольным городом.
     ‹азарь  начал  по  памЯти пересказывать гомилию ѓригориЯ Џаламы,  где
толковалось о том,  что люди изобрели деньги лишь с тем, чтобы с удобством
обмениватьсЯ плодами своего  труда,  и  что  токмо  скупцы  и  ростовщики,
сбирающие богатства ради богатств и  грабЯщие других,  истинно презренны и
вредны обществу:  <‚редоносно отнюдь не  само по  себе богатств скопление,
можно  быть  и  богатым,   подобно  Ђврааму,   но,   имеЯ  доброе  сердце,
спастись>...
     - ѓоре  мне  в  Ќовгороде ‚еликом!  -  подал голос ‚асилий Љалика.  -
‘еребро дают в  рост и  емлют лихву,  аки кровопивцы несытые,  а и меньшие
таковы ж:  на пожарах грабительство учинЯют;  даже и церкви божий, ѓоспода
не боЯсь,  ни ‘трашного суда,  грабительством разбивали, с кровью и студом
велиим!  џ  уж  велел и  попам в  проповедЯх осуждати лихву взимающих и  у
причастиЯ и на исповеди корить и стыдить оных!  ѓоре городу,  в коем брань
междоусобнаЯ!
     €менно  на  этих  словах  Љалики за  дверью раздались тЯжелые шаги  и
крепкий кулак постучал в тесовое полотно.
     - „озволишь взойти,  владыко?  -  произнес густой голос,  и широкий в
плечах, осанистый боЯрин в летнем шелковом опашне, в прорези которого были
выправлены белые,  сборчатые,  отделанные серебрЯным кружевом рукава,  и с
золотою цепью на плечах вступил в палату. ЉельЯ разом показалась тесна длЯ
его богатырской стати.  ЉнЯжич Њихаил узнал ЋстафьЯ „ворЯнинца,  нынешнего
посадника новогородского.
     Ћстафий отвесил низкий поклон Љалике,  словно бы одарив архиепископа,
коротким наклоном крутой шеи  приветствовал ‹азарЯ и  усмешливым движением
глаз и бровей - тверского кнЯжича, после чего гулко возгласил:
     - Џрости,  владыко, цто ворвалси, Яко ворог какой али тать, нарушил и
прервал труд  твой духовный!  -  Ћн  приодержалсЯ,  свел брови хмурью,  не
докончив ученого речениЯ,  и,  словно  топором отрубив,  сказал:  -  —ернь
бунтует,  владыко,  пакости не  стало б!  “же и  ‚еликий мост перенЯли!  €
неревлЯна твои туда ж... ‚ыйди, утишь!
     Ћн вдруг, нежданно длЯ Њихаила, рухнул на оба колена и земно поклонил
‚асилию.  Џотом  грузно встал  и  замер,  опустив голову,  сожидаЯ решениЯ
духовного хозЯина города.
     - Џочто ж, Ћстафеюшко, неможно их посадницьим судом обуздать?
     - Ќе хотЯт менЯ, владыко! –елаЯ прЯ встала!
     - ‡наю,  Ћстафеюшко,  знаю!  ’ы ить противу кнЯзей литовских,  а они,
вишь...
     - „ак Я,  владыко, и на вече не таЯсь молвил: почто Ќаримонта созвали
на пригороды новогороцки?!  Ќи защиты от его,  ницего,  един раззор! –ем с
има,  дак лучше с  москвицЯми дело иметь!  Ќизовськи кнЯзи на цьто?  Ђ про
Ћльгирда и тебе скажу,  и всем -  прЯмой пес!  Ќе поймешь,  кому мирволит.
Џлесковицам не помог,  а  в  чуди мЯтеж вста на немчи,  дак Ћльгирд ихнего
воеводу убил,  <божьим дворЯнам> помочь  учинил,  опосле  того  чудинов от
немечь четыренадесЯт тысЯщ душ трупьем легло, эко! € на наши волости, пес,
зубы точит!
     - ќх, Ћстафеюшко, возможно, ты и прав, а на веце баЯть о том не стало
б тоби!  -  в сердцах вымолвил,  качаЯ головою,  Љалика.  -  “ж коли и мои
неревлЯна противу тЯ исполчились, и Я не спасу! Ћднако выйду к има, выйду,
Ћстафеюшко! Ќа ‚еликом мосту, баешь?
     - Ќа ‚еликом, владыко. ‚ оружьи стоЯт!
     - ’ы пожди тамо да Љириллу скажи, собрал бы причт церковный!
     Ћстафей,  грузно поворотЯсь,  все тем же  тЯжелым шагом воина покинул
покой.   (ѓод  спустЯ,   во  времЯ  Ћльгердова  нашествиЯ,   он  был  убит
разбушевавшейсЯ чернью.)  ‹азарь вышел следом,  а Љалика,  вставши посреди
покоЯ, на миг прикрыл руками лицо.
     - ‚оззри,  Њихаиле!  -  сказал он со страданием в голосе.  - € ныне и
паки брань,  и брань,  и брань!  ‚озрастешь,  с господнею помочью получишь
стол тверской, оглЯни добрым оком на наше пребезначалие!
     Њихаил встал и сделал лучшее,  что мог в этот миг,  -  горЯчо и молча
приник к руке наставника.
     <•оть  сей  не  забудет  менЯ!>  -  подумал ‚асилий,  оглаживаЯ кудри
тверского кнЯжича.  ‚ечнаЯ прЯ  и  смуты родного города порою,  как нынче,
приводили его в  безысходное отчаЯние,  в  коем он готов был произнести те
вещие  слова,  что  полтора  века  спустЯ,  пред  лицом  гибели  Ќовгорода
‚еликого,  произнес другой  иерарх  новогородский:  <Љто  мог  бы  попрать
таковое величество града  моего,  коли  б  зависть и  злоба гражан его  не
осилила и брань междоусобнаЯ не сгубила!>


        ѓ‹Ђ‚Ђ 52

     - Ѓрат,  зачем ты  убил того латыша,  который поднЯл мЯтеж в  чудской
земле?  Ћн пришел к  тебе с  войском,  протЯнул дружескую руку,  предлагаЯ
объединить силы -  всЯ ‹атгалиЯ и  землЯ эстов были бы нынче у  наших ног!
‚месте с ними мы бы нынче покончили с Ћрденом! Ѓрат мой, Ћльгерд, зачем ты
срубил ему голову?!
     —аши стоЯт на столе и  темное пиво в расписном заморском кувшине,  но
никто не пьет.  Љейстут -  потому , что не пьет Ћльгерд, а Ћльгерд потому,
что он не пьет ничего, кроме ключевой воды.
     - Ќе  те  слова молвишь,  Љейстут!  -  отвечает он брату,  подрагиваЯ
щекой.  -  ’ы же рыцарь, Љейстут! џ не мог стерпеть, что латгальский холоп
лезет в кнЯзьЯ и становитсЯ в ровню мне,  Ћльгерду, ѓедиминову сыну! Љровь
заговорила во мне,  наша литовскаЯ кнЯжескаЯ кровь! € не кори менЯ больше!
Ќевесть куда повернули бы  мЯтежные эсты с  латгальцами!  Ћни убивали всех
подрЯд! Ќе должно холопу зреть на своем топоре кровь боЯрина или рыцарЯ! “
нас у самих холопы, Љейстут! € не кори менЯ больше! џ пришел к тебе не длЯ
того,  чтобы вспоминать прошлое,  хотЯ бы  и  прошлую кровь!  џ  прискакал
сказать,  что уже пора,  ратники пойдут за  нами,  куда бы мы ни повели их
теперь,  и ты сам доказал делами,  а не словом, что достоин высшей власти!
Џора брать ‚ильну,  Љейстут!  Џора,  не  то  будет поздно!  ‹атинские попы
уговорЯт џвнута сдать ее без бою богемскому королю или Ћрдену!
     Љейстут поднЯл на брата тЯжелый взор, промолчал.
     - ’ы долго ждал, Ћльгерд! - сказал он, помедлив. - †емайтиЯ стонет от
немецких набегов.  ’ы долго ждал, Ћльгерд, и поссорил нас со всеми вокруг!
ЏолЯки и  угры  против нас,  и  владимирский кнЯзь ‘имеон тоже  ворог тебе
после того,  как ты  пограбил его волости!  ’ы  не помог Џлескову,  и  они
отшатнулись от тебЯ!  ‹атгалиЯ усмирена и  подчинена Ћрдену!  —то скажешь,
Ћльгерд?  —ем уравновесишь ты  весы времени,  на  коих лежат наши с  тобою
кнЯжеские головы?
     - џ брошу свой меч на чашу этих весов, Љейстут! ’еперь не времЯ слов,
времЯ дел! Џора брать ‚ильну!
     Ќервное худое лицо Љейстута побледнело еще сильней.
     - •орошо, Ћльгерд, - сказал он, - Я поведу своих воинов на џвнута! Ќо
поклЯнись и ты, что не порушишь вовек нашей с тобою присЯги!
     ‡амок в  ’роках тонул в темноте,  когда высокий,  закутанный в корзно
воин,  по  всей повадке господин,  а  не  вассал,  садилсЯ на конЯ.  Ључка
молчаливых кметей окружила его,  и  скоро глухой топот копыт растворилсЯ в
предутренней тьме.
     Ќикто так и не,  узнал ночного гостЯ,  никто не ведал,  о чем говорил
тот с хозЯином.  „аже Ѓирута не ведала ничего.  Ќа этом настоЯл Ћльгерд. €
ратники,  которых назавтра стал созывать Љейстут, мыслили лишь о возможном
походе на немцев или отражении очередного рыцарского набега.


     ‚иленский замок весь светитсЯ огнЯми.  ‚ большой гостевой палате идет
пир горой.  „ружинники на дальних столах орут песни, боЯре встают, подымаЯ
чары в  честь кнЯзЯ.  џвнут,  сиЯющий,  в меру хмельной,  царит за столом.
Ќемецкие гости  чинно  сидЯт  по  левую руку,  дружно налегаЯ на  печеного
кабана,  что  целою тушей,  теперь уже  наполовину разобранной,  выситсЯ в
середине пиршественного стола.  ђекою льютсЯ вина,  мед  и  Ячменное пиво.
Љубки и  чары гулЯют по кругу,  виночерпии сбились с ног.  ‚ палате душно,
два-три  отворенных в  зимнюю ночь слюдЯных окна не  дают прохлады.  †арко
пылают дрова в огромной печи,  с вертЯщихсЯ вертелов, шипЯ, капает сало, и
огонь вспыхивает светлыми прЯдЯми.
     „ородный прелат,  поднЯвшись со  скамьи и  отнесЯсь чарою  к  џвнуту,
велеречиво  поздравлЯет  литовского  кнЯзЯ,   желаЯ   џвнутию   скорейшего
приобщениЯ к  истинной  римской  католической церкви  и  с  тем  вместе  -
утишениЯ браней и  нелюбиЯ в  литовской и ливонской землЯх.  ЃоЯре слушают
вполуха, иные и фыркают недовольно, зане всем ведомо о соглашении Ћрдена с
императором ‹юдовиком Ѓаварским,  по коему исконные земли ‹итвы отдавались
Ћрдену как <Языческие>.  Љое-кто, впрочем, внимает вдумчиво. Њногих успело
уже коснутьсЯ упорное проповедание •ристовой веры епископами,  прелатами и
патерами из немецких, польских и чешских земель.
     Џрелат уселсЯ,  довольный собою, поерзал, готовЯсь вновь принЯтьсЯ за
трапезу.  ‚ это времЯ в палату вошел Ќаримант. Ќепривычно озабоченное лицо
брата прежде всего бросилось в очи џвнуту.
     - ‚ыйди на поглЯд! - позвал Ќаримант брата.
     џвнут встал,  качнувшись,  -  пиво и  красное фрЯжское ударили ему  в
голову.
     - Љто стережет ворота?  -  спросил Ќаримант вполголоса. - Џод городом
неспокойно, сейчас прискакал кметь.
     - Ќемцам быть не должно! - отозвалсЯ џвнут. Ќе столько слова, сколько
звук голоса и выражение лица брата заставили его отрезветь.
     - Џошли в сторожу кого-нибудь!  -  попросил Ќаримант.  џвнут дал знак
конюшему,  и  тотчас  запасные дружинники с  нижних столов,  пошатываЯсь и
недовольно ворча,  начали выбиратьсЯ из-за  столешен,  гремЯ  оружием,  и,
нестройно топоча,  опускатьсЯ по широким лестничным ступенЯм во двор,  где
ржали  оседланные  кони,  готовЯсь  унести  седоков  от  пира  и  хмелЯ  в
настороженную холодную ночь.
     Џир,  впрочем,  продолжалсЯ и  по  уходе сторожи.  ‚се так же гремели
песнЯми нижние  столы,  все  так  же  дружно  налегали на  угощение немцы,
презрительно слушаЯ  грубую  длЯ  них  литовскую речь,  и,  подобострастно
подымаЯ кубки,  приветствовали џвнута,  воротившегосЯ за столы.  ‚иленский
кнЯзь сидел,  скинув верхнее платье,  и  продолжал пить,  стараЯсь вернуть
себе прежнее беззаботное настроение.  Ќо что-то мешало.  Ќаримант, ушедший
проводить сторожу до городских ворот,  все не возвращалсЯ назад. Џора было
кончать пир. Ћн хлопнул в ладони, поднЯлсЯ. ‚ опочивальню его отводили под
руки.  •олоп  стЯнул сапоги с  џвнута.  ЉнЯзь прилег,  слушаЯ отревоженную
ночную  тишину.   Љакой-то  неЯсный  шум  накатывал  оттуда,   из  уличной
темноты...  ‚незапно раздались крики, звон и лЯзг оружиЯ, ржанье коней. Ћн
поднЯл голову,  застыл,  мутно соображаЯ,  и вдруг вскочил,  разом понЯвши
беду.  Ќемцы,  застрЯвшие в  замке,  горохом выпрыгивали в  окна,  позабыв
степенность и  спесь,  бежали  к  коновЯзЯм.  ЃоЯре  выбегали  полуодетые,
вразброд хватаЯсь за  оружие.  џвнут в  одной рубахе и  босиком,  как был,
сорвавшись с  постели,  пробилсЯ сквозь испуганную толпу холопов на сенЯх,
выскочил на верхние переходы.  „вор уже был полон воинами Љейстута.  џвнут
пробежал переходами к  городской стене,  затравленно оглЯнул назад и ринул
вниз с заборол,  в провал,  во тьму,  больно ободрав о колючий снег руки и
ноги,  окунулсЯ  с  головой  в  сугроб,  выкарабкалсЯ  из  него,  побежал,
задыхаЯсь,  понимаЯ,  что уже никуда не  убежит,  и  все-таки бежал прочь,
уходЯ от города, не чуЯ холода ночи, не чуЯ, что он бос и наг.
     Љ утру,  ознобившего ноги,  едва живого, его подобрали в ’урьих ѓорах
воины Љейстута и отвели назад, в ‚ильну. Џригороды и замки столицы к этому
времени  уже   все  добровольно  сдались  Љейстуту,   отворив  ворота  его
дружинникам.  € Љейстут,  хмуро поглЯдев на брата, велел заключить его под
стражу,  растерев салом  отмороженные ноги,  одев  и  накормив,  и  тотчас
отправил гонца в  Љрево,  к  Ћльгерду,  стоЯвшему там с  ратью,  выжидаючи
вестей,  чтобы шел,  не медлЯ более,  и  сел на великое кнЯжение,  которое
Љейстут,  захвативший ‚ильну, добровольно, по прежнему соглашению, уступал
брату.


     џвнутию    братьЯ,    посовещавшись,    назначили   длЯ    жительства
‡аславль-‹итовский,  откуда он, впрочем, тотчас убежал, <перевержась через
стену>,  и с невеликою дружиной своей поскакал в ‘моленск.  Ќе добившись у
смольнЯн помощи,  џвнутий перебежал на  Њоскву,  где  великий кнЯзь  ‘емен
крестил его с дружиною в православную веру.  Ќаримант в те же дни убежал в
Ћрду,  где напрасно просил помочи против брата,  и в конце концов вместе с
џвнутием смиренно воротилсЯ назад, в ‹итву.
     Ѓольше с  Ћльгердом никто не посмел,  да и не захотел спорить.  ‹итва
получила себе умного и сильного кнЯзЯ, и это, до поры, удовлетворило всех,
ибо еще не настала пора споров и  ссор,  дележа добычи и борьбы самолюбий,
всего того,  что обычно приходит с успехами и упрочением власти, сталкиваЯ
друг с другом во взаимной борьбе вчерашних соратников и победителей.


        ѓ‹Ђ‚Ђ 53

     –ерковь ‘паса  начали  расписывать в  апреле.  ‘имеон сам,  молчаливо
возложив  это  на  себЯ  как  посмертное воздаЯние  супруге,  надзирал  за
работами,  подолгу  простаивал в  церкви,  следЯ,  как  день  ото  днЯ  из
отдельных  нашлепок  сырой  штукатурки  все  Явственнее  проступает  очерк
будущей росписи.  ѓойтан с дружиною недаром учились у греков. €х живопись,
выгодно отличаЯсь сановитостью и потребною храму крупнотой, хранила в себе
тем не менее все ту же свежесть отроческого взглЯда на мир,  что и  работа
‡ахарии с  дружиною,  которые по весне вновь принЯлись за свой труд и  уже
заканчивали южную и северную стороны храма.
     Ќи боЯре,  ни Ђлексий не тревожили его в  эти первые недели вдовства.
Ќо как-то уже в начале лета, когда стало мочно снЯть траур по покойной, на
очередное заседание думы  боЯре  Явились  необычно  торжественные,  все  в
полном  числе,  и  ‘имеон скорее кожею,  нервами,  памЯтью одиноких ночей,
нежели умом догадал, о чем с ним намерены толковать его седатые советники.
     Ќачал Ђндрей Љобыла:
     - ЉнЯже!  Ќедаром пословица молвитсЯ:  дом без хозЯюшки -  сирота!  -
густо возгласил он, и лицо ‘имеона начал заливать лихорадочный румЯнец.
     - ’ы еще молод,  кнЯзь,  - подал голос €ван Ђкинфич, - и нам, боЯрам,
забедно зрети твое вдовство!
     - †енись,  кнЯже,  ѓосподь  да  благословит  тЯ  наследником,  а  нас
господином! - добродушно подхватил Њихайло ’ерентьич.
     ‚асилий Џротасьич тоже веско склонил голову, примолвив:
     - €  невеста на  примете добра  -  дочь  кнЯзЯ  ”едора  ‘вЯтославича,
…впраксеЯ.
     - „ому утешение, а кнЯжеству помога! - подхватил и ”еофан ЃЯконтов. -
”едор ‘вЯтославич роду  кнЯзей смоленских,  а  к  Њоскве привержен искони,
понеже еговый батюшка из  руки  покойного ћрьЯ  „анилыча на  брЯнский удел
ставлен! „остоит тебе породнитисЯ с им в ущерб ‹итве!
     ‚асилий Ћкатьич тоже склонил голову, присовокупив:
     - ‘огласно, думою мыслили, кнЯже, не обессудь!
     Ђфиней, с противоположной лавки, осторожно добавил:
     - € братьев твоих достоит женити, заждались молодцы!
     - ЉнЯзев приплод кнЯжеству не в убыток!  -  добродушно пошутил Ђндрей
Љобыла и  тем снЯл напрЯжение со всех.  ђасхмылились многие,  и сам ‘имеон
бледно улыбнулсЯ в ответ Ђндрею.
     „орогобужский кнЯзь, и верно, ходил в подручниках у Њосквы (брата его
не  так  давно убили в  ЃрЯнске вечники).  Ћтец  кнЯзЯ ”едора,  ‘вЯтослав,
приходилсЯ   двоюродным   братом   нынешнему   смоленскому   кнЯзю   €вану
Ђлександровичу,  и  у Њосквы была постоЯннаЯ надежда <всадить> кого-нибудь
из  ‘вЯтославичей на  смоленский  стол,  понеже  кнЯзь  €ван  имел  рЯд  с
ѓедимином и  упорно тЯнул  к  ‹итве,  несмотрЯ на  все  стараниЯ покойного
родителЯ. Ќо думать о браке с дочерью ”едора до днешней поры ‘емену как-то
не приходило в ум.
     Ћн  обвел  глазами  палату.  ЃоЯре  кивали,  коротко  или  велеречиво
повторЯЯ уже сказанное.  „ействительно думою решали!  ‘имеон отмолвил, что
примет к  сердцу совет боЯринов своих и  помыслит о  сем с  духовным отцом
Ђлексием и митрополитом ”еогностом.  ЃоЯре удоволенно покивали головами. ‘
”еогностом и  Ђлексием было уже  говорено,  и  посему слова кнЯзЯ означали
полное согласие. Џерешли к насущным делам.
     †аркими июньскими ночами ‘имеон и  сам  чуЯл,  что надобно ему искать
новую жену.  Ќевесть почему он брезговал податливыми холопками,  к тому же
испытывал смутную  вину  перед  дочерью,  которую в  эти  месЯцы  старалсЯ
особенно привечать,  и  потому  перемогалсЯ в  строгом  одиночестве вдовой
своей постели.  Њеж тем вновь ощутимо сгущалась гроза на западных рубежах,
и союз хотЯ с одним из кнЯзей смоленских был бы ныне очень и очень кстати.
Ќикогда не видавши невесты, ‘имеон дал согласие на брак и послал сватов.
     ЋпЯть же  по  совету боЯр  ‘имеон сыскал невесту длЯ  младшего брата,
ЂндреЯ -  Њарию,  Њашу,  дочь  галицкого кнЯзЯ €вана ”едоровича.  џрлык на
ѓалич,  купленный покойным Љалитою,  Њосква пока прочно удерживала в своих
руках,  но все же опас поиметь стоило. †енившись на Њаше, Ђндрей тем самым
в  грЯдущем получал известные права на  галицкий стол.  Ђндрей,  по своему
почину  поехал  со  сватами глЯдеть невесту и  воротилсЯ довольный -  Њаша
приглЯнулась ему.
     ’еперь  следовало женить  вторым  браком  €вана,  коему  прочили было
муромскую кнЯжну,  но тут вокруг ‘имеона начались шепоты и умолчаниЯ. €ван
ходил потерЯнный,  точно опущенный в воду.  ’ысЯцкий ‚ельЯминов по времени
как-то странно взглЯдывал на великого кнЯзЯ.  ‡агадка разрешилась буднично
просто - невзначай брошенным одною из сенных боЯрынь словом.
     “слышав,  понЯв, ‘имеон долго не мог взЯть в толк. €ван и ура, дочка
‚ельЯминовых?  Ћн вызвал брата длЯ разговора с глазу на глаз и тут,  видЯ,
как  краснеет  и  бледнеет  €ван,   понЯл  наконец,  что  дело  створилось
нешуточное
     - Љогда?!  - невольно ЯреЯ, вопросил он. €ван стоЯл перед ним упрЯмый
и жалкий, бормотал:
     - ‘вЯтками... слово дал...
     - Љому?!
     - …й! ‘ашеньке, уре...
     - ‚он! - рЯвкнул ‘емен, и €ван, всхлипнув, исчез.
     Ѓеспричинное бешенство овладело ‘имеоном.  Џочему,  почто именно ему,
€вану,  само  собою достаетсЯ все  то,  о  чем  он,  ‘имеон,  может только
мечтать?  …му,  ‘имеону,  -  кнЯжеский брак по расчету и приговору боЯр, а
€вану -  опрокидывающаЯ все расчеты любовь! ’а самаЯ любовь, которой был о
сю пору лишен ‘имеон и о которой украдкой мечтал, не признаваЯсь в этом ни
батюшке,  ни даже самому себе.  €  чьЯ любовь!  Љрасавицы,  умницы -  уры
‚ельЯминовой!
     Ћн  еще  Яростно мерЯл  шагами  тесный  спальный покой,  когда  дверь
отворилась и  перед ним,  без зова,  предстал плечистый и  румЯный Ђндрей,
благополучный жених галицкой кнЯжны.
     - ’ы что? - набычась, буркнул ‘емен.
     - …то Я  их свел!  -  брЯкнул Ђндрей,  невступно и  смело глЯдЯ в очи
великому кнЯзю.
     - ?! - молча воззрилсЯ в него ‘имеон.
     - ‹юбЯт друг друга, дак потому! - поЯснил брат, не опускаЯ очей.
     ‘имеон молчал, сопЯ. Ђндрей тоже молчал, переминаЯсь. Џримолвил тихо:
     - ‚ане без Ћлександры не жисть.
     ‘ейчас и  не брат,  и  не кнЯзь,  а  два мужика,  задетые в том самом
кровном и стыдном, из-за чего Яростно сходЯтсЯ в кулачном бою, стоЯли друг
перед другом.
     - ‘тупай,  сводник! - глухо отмолвил ‘имеон. € уже не глЯдел, пока за
братом не захлопнулась дверь.
     …ще  одна  одинокаЯ жаркаЯ  ночь...  ‘емен  потел,  откидывал одеЯло,
многажды вставал испивать квасу,  глухо,  Яростно бормотал:  <‹юбовь!>  Ќо
Ярость тотчас сменЯлась грустью:  да,  любовь!  €  не длЯ него уже,  а длЯ
них...  всех прочих... Ђ он должен жертвовать собою за други своЯ... € уже
далеко за полночь ему в ум пришла наконец благаЯ (и вернаЯ!) мысль: а чем,
собственно,  не невеста €вану дочь ‚ельЯминовых?  €вану,  который, ежели у
него,  ‘имеона, не будет сыновей, должен наследовать великий стол! Ђ ежели
будут?  ’еперь-то могут и быть!  Ќе лучше ли,  не спокойнее ли станет  ему
самому,  ежели дети €вана родЯтсЯ не от кнЯжны, а от боЯрыни? Ќе меньше ли
возникнет  зависти,  споров  и   возможной   борьбы   за   великокнЯжеское
достоинство меж его и €вановыми потомками?
     Њысль была не своЯ.  Ћтцова.  “мнаЯ,  но недобраЯ мысль.  ‘  заглЯдом
вдаль и  с  тайным умыслом.  € ‘имеон,  осознав всЯ тайнаЯ тайных согласиЯ
своего на брак €вана с  урой ‚ельЯминовой,  сжал зубы,  поморщилсЯ и даже
головой покрутил -  гадок  стал  он  самому  себе  в  этот  миг!  Ђ  инако
поглЯдеть:  сим  браком укрепит он  навечно Џротасьев род,  наследственных
тысЯцких Њосквы. Њочно станет не страшить ничьих происков, и Ђлексей •вост
становит более  не  страшен длЯ  ‚асильЯ Џротасьича.  €  почему,  почто не
породнитьсЯ ему, в конце концов, с ‚ельЯминовыми? •отЯ бы так, через брата
своего! € опЯть же невступные очи ЂндреЯ: любЯт друг друга!
     “же где-то к утру он сдалсЯ,  вконец измученный и, пробормотав: <Ѓыть
по сему!> - уснул.


        ѓ‹Ђ‚Ђ 54

     ‘имеон не желал длЯ своей второй женитьбы пышных празднеств, но скоро
понЯл,  что  ход  событий ему уже не  подвластен.  Ќадобно было поддержать
честь великого кнЯжениЯ,  надобно было не уронить и чести Њосквы,  надобно
было, наконец, оказать уважение смоленскому кнЯжескому дому. € хотЯ сердце
подсказывало ему,  что добра от этого брака не жди, поделать ‘имеон уже не
мог ничего.
     ‚озами везли из  деревень снедный припас,  песельниц приглашали аж из
‚ладимира, венчать молодых должен был сам митрополит ”еогност, и свадебные
торжества затеивались на всю столицу. Џослы и сваты скакали опрометью туда
и обратно,  приезжал сам отец невесты,  ”едор ‘вЯтославич, боЯре обсуждали
брачный рЯд (будущему тестю давалсЯ ‘имеоном в держание ‚олок ‹амской).  €
вот подошло, подкатило...
     €  все  было как  тогда,  в  первый раз:  жара,  теснота праздничного
платьЯ,  толпы распаренных, радостных невесть от чего людей, а он сам даже
и того,  прежнего,  томительного ожиданиЯ тайны не испытывал совсем в этот
раз и только, потный, страдающий, томилсЯ и ждал конца.
     …ще когда праздничный свадебный поезд на  разубранных лентами конЯх с
бубенцами подъезжал ко  крыльцу теремов,  а  ‘имеон  выглЯдывал в  верхние
окошка,  с ним произошло нечто удивительное и даже страшное, чего он потом
никак  не  мог  себе  объЯснить.  ‚  толпе  поезжан показалсЯ ему  странно
знакомый кметь.  ‘транно, потому что ‘имеон, вообще памЯтливый на лица, не
мог  бы  признать ошибкою кого из  незнакомых ему  людей ”едора,  свои же,
усланные за невестой,  были все наперечет, и, кроме того, кметь, в отличие
от  прочих,  не  был  перевЯзан свадебным полотенцем,  хотЯ  тоже хохотал,
вернее -  лыбилсЯ,  обнажаЯ  острые  зубы,  да  и  был  он какой-то серый,
студенисто-серый на вид и мелькал в толпе,  поЯвлЯЯсь то там,  то здесь  и
исчезаЯ - то ли двоЯсь,  - так,  как бывает, когда слезитсЯ взор и то, что
видишь, раздваивает слегка.
     Ќевесту выводили из возка под руки,  почему-то в тот миг открытую,  и
гридень...  Џочему гридень?!  Ђ он уже тогда твердо знал, что этот странно
знакомый ему  кметь  именно гридень из  охраны дворца,  и  никто  иной,  и
даже...  даже...  Џочему он  не может его вспомнить?!  Ђ  уже мертвый ужас
мурашками проползал по  коже и  шевелил волосы на  голове ‘имеона,  ибо он
наконец вспомнил!  ‚спомнил,  хотЯ мысленно кричал:  <Ќе хочу! Ќе хочу! Ќе
хочу!> -  в этот миг увидевши убитого, окровавленного кнЯжича ”едора, лицо
которого, почему-то с отверстым в крике ртом, мелькнуло у него перед очами
и  тотчас  сменилось тем,  узнанным  наконец  (<Ђ  тебе,  кнЯзь,  тута  не
страшно?> - и эти нелепо смаргивающие, снизу вверх, глаза...) - как же его
звали,  как?  ”илька. Љрюк? Ќет, нет! Ќет... ’олько не Љрюк... €гнат! ‚ота
как!  €гнашка ѓлуздырь!  Ђ  убийцу евонного так и  не  нашли потом...  „ак
постой!   Ћн  же...   мертвый?!   ‘имеон,   почуЯв  подступающую  дурноту,
побелевшими пальцами впилсЯ в  переплет окна,  выговорил:  <Ѓоже  мой!>  -
сморгнул,  и  гридень,  подойдЯ вплоть и  словно бы слившись с улыбающейсЯ
смоленскою кнЯжною, исчез.
     ‘емен,    опоминаЯсь,   отирал   холодный   пот   с   чела.   ‚идимо,
переволновалсЯ,  ожидаючи, да и мыслил о нехорошем, вот и попритчилось ему
сквозь  неровные  желтоватые  пластины  слюды,   через  которые  и  так-то
поглЯдеть - все блазнит и двоит перед глазами!
     Ќевесту как  следует он  увидел  только за  столом (в  церкви,  когда
стоЯли перед аналоем, так и не понЯл, какаЯ она). …впраксиЯ была невысокаЯ
ростом,  крепенькаЯ. Ћт нее пахло душновато чем-то - не понЯть было чем, -
и он решил,  что это запах иноземных притираний и тканей и сойдет, окончит
с миновением свадьбы...
     ‚новь надо было кормить друг друга,  вновь затыкали иголки в  подолы,
сыпали льнЯное семЯ - от сглаза,  осыпали рожью, вели в тесную <холодную>,
где было и душно и пыльно, на высокую постель из снопов. ‘имеон даже и длЯ
виду  не  разделсЯ,  только  позволил  …впраксии стащить с себЯ сапоги,  в
которые были насованы сватами  золотые  корабленики.  ЏовалилсЯ  на  рЯдно
сверху,   на   скользкие,  чуточку  прохладные  снопы.  €скоса  глЯнул  на
озадаченную молодую, что было нерешительно потЯнула саЯн через голову...
     - Ќе нать! ‚ыходим скоро... ЏрилЯг...
     …впраксиЯ,  опершись на  его  протЯнутую руку,  живо вскарабкалась на
постель,  замерла рЯдом,  обиженнаЯ и  недоумевающаЯ.  Џотом  нерешительно
положила ему руку на плечо.
     - Ћставь! - выговорил ‘емен нехотЯ. - Џридут...
     Ћна покорилась,  фыркнув и  уткнув лицо в  подушку,  пошмыгала носом.
’Яжелый сладковатый запах ее пота раздражал ‘имеона.
     Ќаконец снаружи в  дверь кинули с  размаху глинЯный горшок.  ‘имеон с
облегчением привскочил,  сторонЯсь молодой,  спустил ноги с  постели.  ‘ам
натЯнул сапоги.  Ћна,  стоЯ у  него за спиною,  торопливо приводила себЯ в
порЯдок.  ‚  дверь опЯть с  треском ударил рассыпавшийсЯ на  куски горшок.
Џора было выходить.
     ‘ваха  забежала,   едва  он  успел  отворить  дверь,  и  скоро  вышла
растерЯннаЯ,  в  недоумении.  Џо  толпе нарочитых гостей потек шепоток,  и
‘имеон поймал краем уха:
     - Џо-стариковски-то так,  в  перву ночь и не спЯт с молодой!  …то уж,
конешно, мало кто выдержит, нонешние-то нетерпеливы вси!
     <Ћправдали!>  -  подумалось ему с раздражением.  ’ого,  что он просто
отодвинул от себЯ нежеланную ночь, никто из них и помыслить себе не мог...
     Џочему брат  €ван волен выбирать и  женитьсЯ полюби,  а  он  должен в
угоду ордынскому хану -  дабы у того ‹итва не отобрала ‘моленск -  спать с
нелюбимой и  неприЯтной длЯ  него девушкой?!  -  сто раз,  вновь и  вновь,
спрашивал ‘емен у самого себЯ и не находил ответа.
     Ћни  вновь  сидели  за  пиршественным столом,  пьЯные  гости  славили
молодую,  творилось уже неведомо что,  черноволосаЯ …впраксиЯ выжидательно
и, как казалось ему, излишне смело взглЯдывала на своего венчанного кнЯзЯ,
а он -  он мыслил только об одном: что неотвратимо приближает и приближает
к  нему  нелепаЯ брачнаЯ постель и  все  -  подметание пола  дорогобужской
кнЯжною под хохот дружек,  чары и возглашениЯ -  это лишь тщетные задержки
на пути туда,  к тому самому... ‘ опозданием решив напитьсЯ, он вылил было
в себЯ несколько чар греческого вина и -  не смог больше.  Љровь уже и так
горЯчо и  гулко ударЯла в  голову и уши,  отнюдь не нарушаЯ меж тем полной
Ясности сознаниЯ...
     •орошо,  что в  спальном покое,  все том же,  жарком и  тесном,  была
полнаЯ тьма.  ђаздевались,  не трогаЯ друг друга. ЏоднЯв молодую, он вновь
ощутил ее тошнотный сладковатый аромат и невольно задержал дыхание. —то-то
напоминал этот запах,  что-то давнее и  опЯть свЯзанное со смертью.  Џахло
так - или это уже казалось ему? - от колод с телами убитых в Ћрде тверских
кнЯзей, трупным тлением.
     Ћн лег,  наконец,  забравшись под одеЯло и крепко сцепив зубы,  чтобы
унЯть невольную дрожь.  ‚ конце концов, все это мара, блазнь, расстроенное
воображение,  с самого детства не дающее ему жить спокойно!  Љ тому же еще
так недавно умерла ЌастасьЯ,  так помнились ее тело,  руки,  ее запах... Ђ
рЯдом лежал сейчас в обличье новобрачной серый гридень.  ‹ежал мертвец.  €
даже спасительный крест с шеи, ради брачной ночи, уже снЯт!
     Ћн  закрыл глаза.  ‘тыд прошел у  него по телу горЯчею волной.  ’екли
минуты,  кажущиесЯ часами.  …впраксиЯ дышала рЯдом,  ожидаЯ,  но  никак не
помогаЯ ему. Ќаконец произнесла обиженно и надменно:
     - ’ы... вспоминаешь ее?
     ‘имеон молча,  отрицаЯ,  потрЯс головою. ЏыталсЯ что-то сказать: <’ы,
ты...> -  и не мог. …го душила злоба, перебившаЯ наконец страх. Џочему она
лежит так,  словно колода,  не ластитсЯ к нему,  не просит... Џоди, тоже -
выгодный брак!  ‚еликий кнЯзь владимирский,  как же! Ђ у самой... „а нет у
нее никого, что Я! Џопросту и Я длЯ нее...
     - ‘пи!  - ответил он грубо, понимаЯ, что сейчас, в эти мгновениЯ, что
бы  ни  совершилось у  них  потом,  его  новый  брак  и  семейное согласие
непоправимо и необратимо рушат в провал...
     …впраксиЯ резко,  всем телом,  так, что качнуло постель, рассерженною
самкой отворотила от  него к  стене,  натЯнув одеЯло на голову.  Ђ  ‘имеон
лежал   в   тЯжком  отупении,   недоумеваЯ,   чувствуЯ  попеременно  смесь
отвращениЯ,  ужаса и  стыда.  €  что-то  серое,  не  имущее имени и  вида,
казалось, шевелилось и проплывало пред ним во тьме покоЯ.
     ‘ейчас,  сквозь тьму веков,  трудно понЯть уже,  что  же  произошло у
кнЯзЯ ‘емена с  его второю женой?  Ѓыл ли это нередкий и  в ту пору случай
аллергии -  бессознательного, вплоть до невозможности физической близости,
отвращениЯ,  в  котором …впраксиЯ была так же невинна,  как и  сам ‘имеон?
Ѓыла  ли  роковаЯ  нелюбовь молодой к  своему  супругу?  ‘корее,  впрочем,
первое.  Ќе был,  не мог быть кнЯзь ‘емен €ваныч,  тридцатилетний здоровый
муж, отнюдь не безобразный и лишенный многих пороков своего времени, столь
отвратен длЯ  юной  дочери удельного дорогобужского кнЯзЯ,  чтобы вовсе не
могла она допустить венчанного как-никак супруга своего до  брачного ложа!
„а такого и  не бывало никогда...  „обавим,  что,  выйдЯ вторично замуж за
кнЯзЯ ”едора ”оминского,  …впраксиЯ благополучно жила с  мужем и  нарожала
ему здоровых сыновей.  •отЯ и  то сказать:  кто и когда возмог постичь все
причуды женского сердца? Ќет, дело было все-таки в самом ‘имеоне, и только
в нем!
     ЂллергиЯ чаще всего бывает на  запах.  ‚  русском народном этикете не
полагаетсЯ говорить о дурных запахах.  ‘кажут скорее:  <’Яжко смотреть>. ‚
брачных отношениЯх запах тела -  хоть о  том вовсе не  принЯто упоминать -
едва  ли  не  более  всего прочего предопределЯет отвращение или  влечение
молодых друг к другу. „остаточно ли, однако, подобного объЯснениЯ?
     Њного позже один старый боЯрин,  приближенный ко  двору,  рассказываЯ
причину расторжениЯ ‘имеонова брака, передавал, что <великого кнЯзЯ ‘емена
на  свадьбе испортили:  лЯжет с  великой кнЯгинею,  и  она  ему  покажетсЯ
мертвец;  и кнЯзь великий кнЯгиню отослал к отцу ее,  на ‚олок, и велел ее
дати замуж>.
     Џомыслим теперь,  было  ли  дело в  телесном неприЯтии молодых или  в
чем-то  гораздо более,  даже  непередаваемо более  страшном?  €бо  никакой
аллергией все-таки не  объЯснишь того,  что  молодаЯ жена казалась ‘имеону
(верующему,  защищенному силою креста и  молитвы человеку) на  супружеском
ложе - мертвецом.
     ‚прочем,  об отсылке …впраксии к отцу ‘имеон поначалу не думал вовсе.
’аинство брака почиталось столь высоким,  что  длЯ того,  например,  чтобы
женитьсЯ в третий раз, требовалось получить специальное разрешение церкви,
а  развод  был  возможен  только  в  случае  ухода  одного  из  супругов в
монастырь.  Ќе говорЯ уж о том, что длЯ тестЯ это была бы кровнаЯ обида, в
иных случаЯх означающаЯ объЯвление войны. € потому кнЯзь ‘емен, сославшись
на временное недомогание, порешил до поры спать с женою в разных изложнЯх,
а сам деЯтельно занЯлсЯ устройством свадеб своих младших братьев.


     ‘вадьбы играли подрЯд, одну за другой. Ћбе невесты, галицкаЯ кнЯжна и
ура ‚ельЯминова, вместе сидели под завескою, вместе встречали гостей и по
очереди приголашивали. Ќа торжествах было много смеху, шуму, веселой игры.
€  только ‘имеон,  сидевший за  отца обоих женихов,  был  грустен,  хотЯ и
старалсЯ изо всех сил не показать вида: хуже нет печали на свадьбе! Ќа всю
жизнь можно испортить судьбу молодым.
     …ще  и  потому  прозвали  ‘имеона  ѓордым,   что,  чураЯсь  хмельного
застольЯ, он не умел радоватьсЯ вместе со всеми. ЊучалсЯ этим, но поделать
с собою ничего не мог.  ‡нали бы сверстники,  как завидует подчас <гордый>
‘имеон шумным застольЯм москвичей!  Љак  втайне хочет сам  и  сплЯсать,  и
спеть,  и подурить,  пошататьсЯ с ватагою в свЯточной личине!  € не может.
Љогда-то не умел от застенчивости, ныне - от высокого сана своего.
     Ђ из ‹итвы уже дошли вести о захвате ‚ильны Ћльгердом. (Ђлексий как в
воду глЯдел!)  ‘нова сгущались тучи на рубежах земли.  ‘нова зашевелились,
заспорили братьЯ-кнЯзьЯ.  Љ счастью,  летом умер нежданно ‚асилий  „авыдыч
ѓрозный  -  Ярославский  кнЯзь,  самый  упорный  из  противников  ‘имеона.
Ќеустройства в тверском кнЯжеском доме тоже были на  руку  Њоскве.  ‘емен,
покинув новую супругу, металсЯ из града в град, делаЯ смотры дружинам боЯр
и  городовым  ратЯм,  неукоснительно  требуЯ  от  воевод,  чтобы  на  всем
литовском рубеже стоЯли сторожевые засеки и вестоноши при первой же угрозе
мчали в Њоскву за помочью.
     ‚орочалсЯ кнЯзь  домой  усталый,  залЯпанный грЯзью,  все  отлагаЯ  и
отлагаЯ разрешение своих супружеских дел.


        ѓ‹Ђ‚Ђ 55

     ‚  ЏереЯславле,  церковной столице  Њосковского кнЯжества,  ”еогноста
ждали давно,  и,  едва заслышав о  приезде митрополита,  к  нему в  ѓорицы
устремились иереи всех чинов и званий, монахи и игумены местных монастырей
с  многоразличными  нуждами,   вопросами,   тЯжбами  и  просьбами.  Ћднако
”еогност,  усталый с дороги, не принЯл никого и, сотворив краткую молитву,
улегсЯ спать.  ‡десь,  в  ЏереЯславле,  в  раз  и  навсегда отведенных ему
палатах ѓорицкого монастырЯ,  он  чувствовал себЯ лучше,  чем в  крикливой
Њоскве или пустеющем, гордом ‚ладимире.
     Ћн  лежал,  подложив повыше тафтЯное взголовье под  голову и  натЯнув
вЯзаную,  собачьей шерсти,  ночную скуфью,  и  наслаждалсЯ теплом горницы,
покоем и  уютом высокого удобного ложа.  —уть  слышно потрескивала добраЯ,
Ярого  воску  свеча в  высоком кованом византийском стоЯнце.  ЏламЯ слегка
колебалось,  и  тогда по  строгим ликам иконостаса пробегали тени и  блики
света,  словно свЯтые,  слегка приподымаЯ левую  бровь,  шептались друг  с
другом о какой-то высокой тайне, не высказываемой словами земного Языка.
     Ћн привык на ђуси к тесовым рубленым хоромам.  Ћценил их благотворную
длЯ  нужд телесных сухоту и  легкоту воздушную.  €  сейчас,  лежа в  своем
покое,  вдыхаЯ запахи горЯчего воска  и  сухих  сосновых бревен,  невольно
припоминал ледЯное и сырое ордынское кирпичное узилище,  куда его ввергали
год  назад,  требуЯ  полетней  дани.  Ћт  тех  тЯгостных  дней  мысли  его
перенеслись к  преждебывшему,  к  тому  времени,  когда он  впервые увидел
деревЯнную,  показавшуюсЯ ему  убогой Њоскву и  презрительно бросил Љалите
свои  слова о  прилепом каменном зодчестве -  теперь,  быть  может,  и  не
высказанные бы им так легко в лицо великому кнЯзю. Ђ €ван „анилыч не токмо
стерпел,  но и распорЯдил зиждительством четырех каменных храмов!  Ќет, он
так и не полюбил Љалиту.  € на ‘имеона перенес частицу нелюбиЯ к родителю.
Ђ жил -  с ними. ‘ тем и другим. € труды прилагал к возвышению Њосковского
кнЯжества! Ќынче, после ордынской беды, когда ‘имеон уехал, не дождав его,
из  ‘араЯ,  ”еогносту вновь  припомнилось свое  притушенное было  Ђлексием
нелюбие. Ђлексий! ‚от без него он уже не чаЯл своей судьбы. Ќаместник стал
ему за  последние годы попросту необходим.  Ђлексий не токмо отправлЯл все
хозЯйственные дела церкви,  но  и  освобождал митрополита от  значительной
части судебных дел по  <Ќомокануну>,  правил монастырЯми,  вел переписку с
–ареградом и  Ћрдой...  ђади  ЂлексиЯ надобно было  терпеть и  даж