нЯзь.
     -  ЋпЯть  про барсука будешь говорить?  -  разозлилсЯ ‚Ячка.  - ‘лишком
часто ты, џков Џолочанин, мою дорогу переходишь.
     - Ћдна  у  нас дорога,  - выдержал  его взглЯд  џков. - “били  младшего
дружинника, кнЯзь...
     - ‡наю, что убили, - резко прервал его ‚Ячка.
     - Џозволь взЯть его конЯ боевого и меч.
     - ‚он оно что! „ружинником моим хочешь стать?
     - •очу, кнЯзь.
     - Ђ ты знаешь, что вои мои не только мед пьют, но и животы кладут?
     ‚зглЯд у ‚Ячки был суровый, пронзительный.
     - ‡наю и не боюсь, - ответил џков.
     - Њолодец! •валю на добром слове,  - улыбнулсЯ ‚Ячка и крикнул:  - „ать
конЯ џкову Џолочанину!
     Џодвели коней ‚Ячке  и  џкову.  ‚Ячка в мгновение ока  вскочил в седло.
џков сел на конЯ не так ловко, но все же в седле сидел как влитый, казалось,
весь век на боевых конЯх ездил. € снова обратилсЯ к кнЯзю:
     - Џозволь, кнЯзь, еще одно слово молвить.
     -  Ђ ты разговорчивый, - засмеЯлсЯ ‚Ячка. - Ќе успел перьЯми обрасти, а
уже  два  слова  у  кнЯзЯ  просишь.  Ќу, говори свое  второе  слово,  только
побыстрее, а то нам пора на рыцарЯ „аниила выступать, на ‹еневарден.
     - Џозволь, кнЯзь, женитьсЯ на челЯднице Љулине, что у кнЯгини „обронеги
в служанках.
     ’ут ‚Ячка от удивлениЯ присвистнул, но, сразу же посерьезнев,  сказал с
расстановкой:
     - Џриведешь ко мне рыцарЯ „аниила за  бороду -  женишьсЯ  на челЯднице.
’акова моЯ кнЯжескаЯ волЯ.
     ‘еверным берегом „вины двинулись на ‹еневарден. Љогда-то тут  проходили
древние торговые пути, но с поЯвлением тевтонов землЯ заросла лесом,  дороги
- травой. ‚след за знузниками на больших подводах везли пороки. ‚ лиственном
лесу, наступавшем с обеих сторон, началсЯ  спорый дождь. ѓустой многослойный
шум, от которого  было и тревожно,  и радостно, покрыл все другие  звуки. Ќа
зеленых листьЯх Ярко сиЯли дождевые капли.
     ‚Ячка и  Љунас решили взЯть  ‹еневарден внезапным ударом, но  на случай
затЯжного штурма,  осады  везли  легкие  лестницы  с  железными крючьЯми  на
концах, примет - свЯзки хвороста, которыми забрасывают ров. Џорочные мастера
взЯли с собой большой запас тЯжелых камней и бочки со смолой и паклей.
     Ќапасть  на  ‹еневарден внезапно не удалось.  ђыцари успели  укрытьсЯ в
замке за каменной стеной  и  начали  Яростную стрельбу из арбалетов.  Ћднако
‚Ячка был готов к этому - его люди мгновенно построили укрытиЯ из бревен, за
ними поставили пороки. Џервый  камень весом в три пуда с грохотом врезалсЯ в
городские ворота. „ругой  смел со  стены  часть  дубовой оборонной галереи и
заодно четверых  арбалетчиков. Џотом  в  замок  полетели  огненные бочки  со
смолой.
     ‹учники ‚Ячки и литовские  лучники неустанно  били по стенам,  не даваЯ
тевтонским  арбалетчикам  высунуть  голову.  ‘трелы  с  пронзительным  сухим
свистом тучей неслись на  ‹еневарден. Љроме того, литовцы метали свои боевые
дубины-мачуги, каждый из них имел по пЯть-шесть таких дубин.
     ‚ замке начались  пожары. —ерный дым закрыл солнце. Џод плотной завесой
дыма кукейносские  дружинники подкрались ко  рву с водой и начали бросать  в
него примет.
     Џорочные  мастера  тем временем беспрестанно били камнЯми  по  воротам.
Ћгромные валуны со свистом неслись сквозь дым,  грохот от ударов был  такой,
что закладывало уши.  Ќаконец дубовые, окованные свейским железом ворота  не
выдержали.
     - ‚ыбили зубы у вурдалака! - радостно вскрикнул ‚Ячка и выхватил меч: -
ђубон!
     ‚ои,  дружно подхватив боевой  клич, ринулись в дымную мглу. ‡акачалсЯ,
захрустел под ногами примет, однако выдержал, вынес  железный поток прЯмо на
городские ворота, на огромный пролом, зиЯвший в стене.
     ‘тараЯсь не отставать от •олодка,  џков прыгнул  в  пролом и  сразу  же
увидел перед собой тевтона. ’от натЯгивал коловорот арбалета, глаза его были
прищурены,  свалЯвшаЯсЯ  рыжеватаЯ  борода  тлела от горЯщей смолы.  џков со
всего размаха ударил копьем в широкую  выпуклую  грудь и,  почувствовав, как
заваливаетсЯ, падает на спину враг, побежал вперед.
     - ђубон!  -  гремело  кругом. ‡венело железо. ђаскалывались  от  ударов
щиты. Љто-то стонал,  придавленный  воротами, что  наконец  рухнули,  поднЯв
огромный столб дыма и пыли.
     Џеред цитаделью  замка кипел жестокий бой. ђыцари и  кнехты, обожженные
огнем, отравленные дымом,  стали в каре,  посреди  которого  махал  крестом,
выкрикиваЯ молитвы, высокий  худой капеллан.  Ћн смотрел на  закрытое густым
дымом  небо,  откуда  призывал  на  помощь  деву  Њарию.  ‘трела  ударила  в
неприкрытую латами грудь капеллана, и он  рухнул с коротким стоном. ђыцари и
кнехты бросились кто куда, спасаЯсь от безжалостного металла.
     -  „аниил  убегает! - раздалсЯ  вдруг  крик из дымовой завесы. ЏрЯмо на
џкова налетел •олодок, чуть не ударил мечом, но узнал в  последнее мгновение
и хлопнул тЯжелой рукой по плечу:
     -  •орошо  свалил тевтона.  Ѓудешь  дружинником.  € сразу  же  приказал
отрывистым сиплым голосом:
     - Ђида  за мной!  „аниила  надо  поймать. ‚месте со стЯгом •олодка џков
выбежал из города. Ћтроки-коневоды держали наготове свежих коней, прЯчась от
искр и дыма  под сенью молодых березок.  ‚ои  •олодка и  вместе  с ними џков
вскочили в горЯчие седла, и началась погонЯ.
     &lt;Џриведешь  ко   мне  рыцарЯ  „аниила  за  бороду  -   женишьсЯ   на
челЯднице&gt;,  - вспоминались  џкову  слова кнЯзЯ. Ќевесело было  на  душе.
&lt;ѓде  ж его найдешь, того „аниила?  Ћн теперь, как уж, до „вины дополз, в
ладью сел и в  ђигу помчалсЯ. € почему так  повелось: хочешь женитьсЯ, семью
свою завести - проси разрешениЯ у кнЯзЯ или боЯрина?&gt;
     Џо заболоченному лугу кони вынесли их  на сухой пригорок, откуда хорошо
просматривалась  окрестнаЯ   ширь.   ‘иними  зубчатыми  стенами   стоЯли  на
небосклоне сосновые и березовые леса. Ќигде - ни души.
     - ‚  эту  же сторону  они бежали.  Џешком, без  коней, -  хмуро  сказал
•олодок.  - џ сам видел. …ще „аниила чуть ли  не на спине тащили. ‚ ногу его
ранило.
     Ћн  слез  с  конЯ, подошел  к ручью,  звеневшему  в  ольшанике,  сложил
ковшиком ладони,  набрал воды,  напилсЯ. ‡а ним направились и остальные вои.
џков же одиноко сидел на пригорке, подперев подбородок ладонЯми. ѓорько было
у него на  душе,  словно  отравили ее  дымом  пожары,  бушевавшие  теперь  в
‹еневардене. Њало у него,  џкова,  друзей. …сли  не  считать Њирошку, так  и
совсем  нет. ЌравитсЯ ему •олодок,  но  он - старший дружинник, праваЯ  рука
кнЯзЯ. ‡ахочет ли он с џковом и говорить? € с Љулиной ничего  не получаетсЯ.
‹юбЯт друг друга,  да только взглЯдами горЯчими перекидываютсЯ, а  увидетьсЯ
нельзЯ, приказано Љулине день и ночь быть возле злой кнЯгини „обронеги.
     џков тЯжело вздохнул. € вдруг почудилсЯ ему какой-то тихий приглушенный
свист,  какое-то шипение.  ѓадюка!  џкова будто  ветром  сдуло  с  земли. Ќе
хватало  еще, чтобы жгнуло в мЯгкое место противное холодное создание. Њного
он повидал в  пуще змей, особенно  когда припекает солнце, даже целые клубки
видел,  копошащиесЯ под теплыми  солнечными  лучами.  џков всегда обходил их
стороной.
     ЋтойдЯ на  несколько  шагов,  џков  начал  настороженно  вглЯдыватьсЯ в
холмик, на котором сидел. ‘ейчас  мелькнет в траве серебристо-сераЯ  упругаЯ
полоска,  и он  увидит маленькую, словно  расплющенную головку с раздвоенным
трепещущим  Язычком. Ќо  ничего  не было  видно. ‹егкий ветерок пробегал  по
траве, запускаЯ мЯгкие пальцы в зеленые  прЯди, расчесывал, приглаживаЯ, их.
&lt;Ќаверное, показалось, - подумал џков. - ‚ ушах шумит после валки&gt;. Ћн
снова сел  -  и  снова услышал свист  и шипение. „а на этот  раз уже  не так
испугалсЯ,  не  отпрыгнул,  а  начал  внимательно  разглЯдывать  траву  и  в
двух-трех  локтЯх  от  себЯ  заметил  малюсенькую  сухую  дудочку-камышинку,
торчавшую из земли. ‚от из нее-то и вылетал свист с шипением. †иваЯ дудочка,
да и только!
     џков осторожно положил  на  нее ладонь,  плотно прикрыл дудочку и начал
ждать, что  же  будет.  Џрошло немного времени,  и  вдруг землЯ возле  џкова
зашевелилась,  расползлись во все стороны  куски зеленого дерна, разлетелись
охапки  травы,  и из-под  земли  показалась  человеческаЯ  голова с  седыми,
засыпанными  песком  волосами. ѓолова  открыла  глаза,  кашлЯнула,  чихнула,
начала жадно, захлебываЯсь, дышать. џков мог схватить незнакомца за нос, так
близко была от  него голова, но он окаменел от  ужаса.  €  вдруг  от резкого
толчка  џков  отлетел  в  сторону,  а седоголовый рыцарь  в  блестЯщих латах
выскочил из своего укрытиЯ и, прихрамываЯ,  побежал по густому ольшанику.  ‘
лат стремительными ручейками стекал бледно-желтый песок.
     - „аниил! - пронзительно закричал џков. - ‹овите „аниила!
     Ћн все понЯл - рыцарЯм не хватило  сил тащить на себе раненого „аниила,
тем более  что  приближалась погонЯ, и они решили спрЯтать его, чтобы потом,
когда все улЯжетсЯ, вернутьсЯ. Ђ где спрЯчешь на  ровном, как стол, месте? €
они присыпали его  землей, воткнув в рот  камышовую  дудочку. Ћбычно люди  в
воде прЯчутсЯ, а этот, как червЯк, в землю зарылсЯ.
     ЌесмотрЯ на раненую ногу, „аниил бежал быстро, но его догнали, повалив,
свЯзали  веревкой, перекинули, как  бревно, через седло  и  повезли к ‚Ячке.
џков  ехал вслед, ему было  видно, как морщитсЯ рыцарь - тот самый „аниил, о
котором говорили, что он пил вино из человеческого черепа.
     ‚Ячка только взглЯнул на „аниила и отвернулсЯ, сказав:
     - Ћтдаю рыцарЯ литовцам. Џусть приносЯт в жертву своему богу Џеркунасу.
     ѓрафа Џирмонта, которого взЯли в плен в замке, он тоже отдал  литовцам.
Џирмонт начал было просить-молить о пощаде, но ‚Ячка мрачно улыбнулсЯ:
     - џ тебЯ уже раз отпустил с миром. Ђ ты, граф, снова пришел. ‚торой раз
Я своих гостей не отпускаю. џкова же кнЯзь похвалил, припомнил:
     -  ’ы  хотел  женитьсЯ  на  моей  челЯднице,  џков  Џолочанин?  †енись.
ђазрешаю. Џривел все-таки рыцарЯ „аниила за бороду.
     - ђыцарь „аниил без бороды, - только и сказал џков.
     ’ем  временем аукштайты вкопали глубоко  в землю  два дубовых  столба с
перекладиной,  крепко  привЯзали  к  ним  конЯ  под богатым  седлом, да  так
привЯзали, что  бедное  животное  чуть могло  хвостом  пошевелить, испуганно
моргало большими коричневыми  глазами.  Ќа седло во всех рыцарских  доспехах
посадили  „аниила.  Ћн  был  похож  на  большую  беспомощную  куклу  -  весь
перекрещенный, перевЯзанный веревками, разевал рот, как рыба,  выброшеннаЯ в
горЯчий  песок.  ‡атем  рыцарЯ  „аниила по  самый  поЯс  обложили  смолЯными
корЯгами, сухим  хворостом, сучьЯми. ’акаЯ же участь ждала и графа Џирмонта.
ѓраф, не  выдержав приближениЯ смерти, беззвучно плакал,  крупные прозрачные
слезы медленно текли по щекам.
     ‘тарый вайделот  зажег  от  кресала трут,  потом раздул  огонек,  зажег
сосновую  ветку и эту ветку не спеша  положил в  огромную кучу дров, которой
был  обложен  рыцарь.  ‡анЯлось пламЯ.  ‚айделот взЯл  маленькую головешку и
сунул ее в дрова у ног Џирмонта. Џирмонт зарыдал.
     - €демте  отсюда, - сказал своим воЯм ‚Ячка. Џоследнее, что запомнилось
џкову,  - блестЯщие слезы в  больших лошадиных глазах. ЏламЯ гудело, с ревом
бросалось к макушкам деревьев, трещала трава, плавилсЯ песок, и из этого ада
вдруг   донессЯ   резкий   скрипучий   голос   -   рыцарь    „аниил    запел
&lt;Ѓогородицу&gt;.
     €з  Љукейноса  ‚Ячка  сразу  же  послал  богатые  дары  великому  кнЯзю
полоцкому ‚ладимиру ‚олодаровичу:
     рыцарских коней  и оружие, рыцарские доспехи. ‚ладимир  поблагодарил за
подарки, и все, затих в  своем Џолоцке.  Ђ из  окрестностей ђиги вижи каждый
день  доносили, что епископ Ђльберт  собирает огромное войско длЯ похода  на
Љукейнос,  что, кроме тевтонов, в  том войске есть  свей и фризы,  датчане и
бургундцы. &lt;Ђж  землЯ дрожит - столько войска у епископа&gt;, -  бледнеЯ,
сообщали лазутчики.
     Џод  вечер, когда багровое солнце  садилось в леса, ‚Ячка позвал к себе
старого седобородого челЯдина ЂлексеЯ, который когда-то был прорицателем.
     - ‡наешь, где горит свЯтой ‡нич? - спросил у ЂлексеЯ ‚Ячка.
     - ‘лужил свЯтому огню. ‡наю, - ответил Ђлексей,  и бесцветные глаза его
загорелись.
     -  „аю  тебе лучшего своего  воЯ,  старшего дружинника •олодка. ‘можешь
через два днЯ и две ночи привезти свЯтой огонь в Љукейнос?
     -  ‘могу,  но путь  неблизкий,  - уголек радости  по-прежнему  горел во
взглЯде ЂлексеЯ.
     Ќа следующий  день кукейносцы собрались на вече, и кнЯзь  ‚Ячка, трижды
поклонившись всем, сказал:
     -   ‘лавно   погулЯли  мы  в  ‹еневардене.  Ќадолго  запомнЯт   тевтоны
кукейносский  меч и  поймут,  что  за каждую нашу  слезу  надо платить своею
слезою.  ’олько  так!  Њы  не  трава  и  не  песок,  которые  можно  топтать
безнаказанно. “ нас есть своЯ  землЯ, свой бог,  свой  Язык. ’олько так!  €з
ђиги идет Ђльберт. ‚ладимир спит в Џолоцке. Њы - одни. Ђльберт уже искупалсЯ
в крови ливов и эстов, теперь он хочет искупатьсЯ и в нашей крови. Ћн думает
и надеетсЯ, что мы склоним свои выи, наденем на них Ярмо и, стоЯ на коленЯх,
будем встречать тевтонов. Ќикогда полочане не стоЯли  на коленЯх! Ќикогда не
стоЯли на коленЯх  славные сыновьЯ леттов и селов! - Ћн поднЯл  кулак, и все
глЯдели на  этот  крепко  сжатый  кулак  в потертой боевой  перчатке.  -  €з
дремучей пущи спешит к нам свЯтой  огонь предков,  ‡нич.  ‡автра он будет  в
Љукейносе. €  завтра же  мы сожжем Љукейнос, оставим  Ђльберту только черный
пепел.  ’олько  так! ЃоЯре,  собирайте свой скарб и  своих холопов, идите  в
Џолоцк и  ‹итву. Љупцы и люди  рукодельные, идите вслед  за боЯрами. Ђ Я  со
своей  дружиной тоже уйду, стану кнЯзем-изгоем,  буду тут, на берегах „вины,
сыпать  тевтонам угли за пазуху, не дам им ни спать, ни пить, буду  готовить
осиновые кольЯ длЯ их  могил, не пущу псов на  „вину,  на наш  ђубон. ’олько
так!
     Љогда разошлись мужи-вечники, ‚Ячка позвал ЉлимЯту Ћднорука с Њирошкой,
спросил их:
     - ѓотовы ли в путь-дорогу ваши пергаменты, ваши летописи?
     - ‚се готово, кнЯзь, - поклонилсЯ ЉлимЯта. - Ќаше серебро - пергаменты.
Ђ то, что любишь, нести нетрудно.
     Џотом позвал ‚Ячка џкова и Љулину, сказал им:
     -  џ  помню  свое  слово, џков Џолочанин. ‡автра кукейносской церкви не
будет -  сгорит. € пока цел божий  дом, пусть повенчает вас отец ‘тепан, а Я
выпью доброго вина за ваше счастье.
     Џоследний  же  приказ,  который отдал ‚Ячка  Њирошке  и  џкову,  многих
удивил.
     - €дите в лес, выкопайте молодой дубок и принесите мне, - велел кнЯзь.
     „олго искали џков с Њирошкой хорошее деревце, наконец  нашли, осторожно
выкопали, принесли в Љукейнос. “ городских ворот их ждал ‚Ячка. ‚зЯл дубок и
понес,  держа  на руках, как  сына.  ЋтойдЯ  саженей на двести от Љукейноса,
спросил у џкова:
     - Ќе обожжет ли завтрашний пожар  наш дубок, если мы его на этом  месте
посадим?
     - Ќе должен жар досюда  докатитьсЯ,  -  ответил  џков, прикинув на глаз
расстоЯние до городских ворот.
     ‚Ячка взЯл  лопату, сам выкопал Яму, сам посадил  деревце,  старательно
засыпал корни землей, слегка притоптал.
     - ђасти, - сказал дубку. - Џомни о нас. Џридут чужаки,  все на свой лад
тут повернут,  а  ты нас  помни.  Ќе  мы вернемсЯ,  так  наши  потомки,  - и
поцеловал холодную упругую ветку.
     ‹юди прощались с городом,  с жильем, с  могилами. Ќе обошлось без слез,
как и всегда,  когда нежданнаЯ беда поднимет  народ с обжитого места,  когда
сдаетсЯ,  что  горе  безмерно,  и вот-вот  рухнет  на голову  небо, и  землЯ
разверзнетсЯ под  ногами.  ‘едобородые  старики  собирали  весь  свой род, и
слышалось извечное:
     - ‘адитесь рЯдком, говорите ладком...
     € садились, и говорили, и молчали...
     Џоследний свой день доживал Љукейнос.  ‹юди со всем  скарбом, со скотом
уже  вышли  за  городские  стены.  ’олько несколько дружинников  остались  в
городе. Ћни  должны были по знаку кнЯзЯ зажечь факелы и бросить их в заранее
подготовленные, облитые  смолой кучи дров,  которыми  были  обложены  терем,
церковь, боЯрские и купеческие дома.
     ‚Ячка с  дружиной взошел на вал. ЉнЯзь глЯдел туда, откуда ждали свЯтой
‡нич. ’еплое  утро  серебрЯной росой  промывало  глаза цветам.  ‹учи  солнца
разбивались  о  кристальную  гладь  реки.  „аже  наверху  было  слышно,  как
стрекочут в густой траве непоседы-кузнечики.
     -  …дут! …дут! - закричали вои. ’ри маленькие точки - две черные и одна
красна

        ѓлава пЯтаЯ (часть II)

     Џрошел не  один солнцеворот... Њного раз менЯлсЯ лед на „вине  и летели
весною гуси на далекие лесные озера.  ђождались дети. “мирали старики. ’екла
жизнь - краткий миг, огонек бытиЯ меж ночных берегов вечности.
     ‚ знойном ђиме отдал богу  душу папа €ннокентий III и сразу же началась
борьба между кардиналами за  папскую тиару, за право  быть  &lt;рабом  рабов
божьих&gt;. ‹ив  Љаупа, преданнейший Љаупа, как называл  его в своей хронике
ѓенрих, был пробит  навылет  копьем эста.  €споведовавшись, он испустил дух,
завещав все свое богатство рижской церкви. ‹итовский  кнЯзь „овгерут умер на
холодной  соломе в тевтонской тюрьме. …го подстерегли и  схватили,  когда он
возвращалсЯ с немногочисленной дружиной в свои леса из Ќовгорода.
     ’евтоны  приручили  великого  кнЯзЯ  полоцкого  ‚ладимира  ‚олодаровича
обещанием &lt;вечного мира&gt;. ’ак бортники заманивают пчелу на тарелочку с
медом.  ‚о времЯ переговоров о мире Ђльберт заставил ‚ладимира отказатьсЯ от
сбора дани с ливов. ‹ивы начали платить дань  рижской церкви. •оть и поздно,
но  ‚ладимир понЯл свою ошибку, и  когда к  нему пришли ‚Ячка со старейшиной
эстов ‹ембиту и предложили объединенными  силами выступить против  ђиги,  он
согласилсЯ, стал собирать войско.  ’еплой  весенней порой  войска сошлись  в
стольном  Џолоцке. ‚ладимир, веселый  и решительный, надел  боевую кольчугу,
шлем,  опоЯсалсЯ мечом,  взбежал  на богатый  кнЯжеский струг под  радостные
крики всего  войска, и вдруг из горла у него хлынула кровь. ЉнЯзь упал и тут
же умер. ‚ойско, уже растЯнувшеесЯ красно-синим ужом на правом берегу „вины,
остановилось, онемело.
     ‡вон великого колокола сеЯл тревогу в Џолоцке. ‚сех тевтонов и латинЯн,
найденных в  тот  день в городе, убили.  ЃоЯрина „олбню схватили в ЏЯтницкой
церкви и посадили на кол. Ћднако в смерти кнЯзЯ увидели недобрый знак небес,
и войско разошлось, растаЯло, как мартовский снег.
     ЌеожиданнаЯ смерть кнЯзЯ надолго выбила из  седла  и  ‚Ячку. Ќикогда не
были они друзьЯми с ‚ладимиром ‚олодаровичем, наоборот, враждовали. ‚ладимир
сбросил с  полоцкого престола  его отца,  постриг  в чернецы старшего  брата
‚Ячки.  ЉакаЯ  уж тут дружба?  € вот  впервые за долгие годы они понЯли, что
должны стать  под одно знамЯ, бить общего  врага,  а великий  кнЯзь взЯл  да
умер. Љазалось, и теперь не захотел стать союзником ‚Ячки.
     ‡а  времЯ,  пролетевшее  с того днЯ,  как ‚Ячка  сжег Љукейнос  и  стал
кнЯзем-изгоем, седина пробилась у него на висках, резкие морщины пролегли на
лбу.  ‘  дружиной  в  две  сотни  воев,  с  кнЯгиней „обронегой  и тремЯ  ее
челЯдницами,  с  ЉлимЯтой Ћдноруком и  Њирошкой, которого  уже  давно  звали
Њироном,  с  џковом  Џолочанином  и Љулиной,  у которых  уже  родилось  двое
мальчиков,  кочевал кнЯзь по лесам и болотам, то  убегал в ‹итву, то выходил
на  „вину и в тевтонских ладьЯх прорубал днища, то шел к земгалам и вместе с
ними выслеживал рыцарей-меченосцев.
     ’евтоны прозвали ‚Ячку бешеным королем и тоже старались подстеречь его,
несколько раз подсылали убийц. Ћднажды в гнилом болоте на левом берегу „вины
•олодок с воЯми вытащили из трЯсины изможденного, обессиленного, чуть живого
человека.  Џо седой  бороде его  прыгали синие  болотные  жучки. Ћн лежал  с
закрытыми  глазами  и дрожал  от холода под Ярким горЯчим солнцем. &lt;†ивые
мощи&gt;,  -  сказал о  нем •олодок.  € вот когда  ‚Ячка пришел взглЯнуть на
несчастного, наклонилсЯ  над ним, эти  &lt;мощи&gt;  вдруг выхватили  из-под
грЯзной рубахи нож, и только крест-складень, висевший  на груди,  спас кнЯзЯ
от неминуемой смерти.
     -  Љто  тебЯ послал? - спросил  ‚Ячка у незнакомца, когда того уводили,
чтобы утопить в болоте.
     -  ‚се  равно  умирать, - остановилсЯ,  равнодушно  взглЯнув на  кнЯзЯ,
незнакомец. - ‘кажу.  ЊенЯ послал клирик ѓенрих  из ђиги. ‡наешь  такого? Ћн
почему-то очень ненавидит тебЯ.
     ѓенрих... ‘нова ѓенрих...  ‚Ячка не  забыл о нем,  хорошо помнил  ђигу,
напрЯженный  выжидательный взглЯд молодого светловолосого свЯщенника, помнил
дочь ‘офью, заговорившую вдруг на чужом Языке. Љак обрадовалсЯ тогда ѓенрих,
каким счастьем засиЯло его лицо!
     ’еперь ‚Ячка понимал,  что самый главный и  самый лютый его противник -
ѓенрих.  Њеченосцы  и Ђльберт  хотЯт забрать у покоренных  туземцев  землю и
волю, ѓенриху же этого мало -  он  хочет  забрать душу. &lt;„ушу  Я  тебе не
отдам,  -  с холодной решимостью думал ‚Ячка. - „уша  у менЯ одна и до конца
дней моих будет принадлежать  земле,  котораЯ менЯ взрастила. џ знаю, почему
ты так ненавидишь менЯ и всех подобных мне. Џотому что ты отрексЯ  от своего
корнЯ, от своей веры, от своего Языка и  хотел жить спокойно и счастливо, но
вдруг увидел,  что есть на свете  люди - и таких людей немало! - длЯ которых
дороже жизни, дороже всех земных богатств верность  отчему краю. Џусть беден
этот край, пусть туманы и дожди часто заслонЯют в нем солнце, но он родной -
и этим  сказано все. “ тебЯ  же  нет  этого краЯ,  ты потерЯл его,  ты хотел
навсегда забыть о нем, но есть неумолимый голос памЯти, голос предков, голос
крови. € он будит тебЯ ночью, заставлЯет смотреть на темное небо, на неЯсные
контуры  облаков, плывущих, как молчаливые корабли,  над сонной  землей. —то
это?  Љто это? Ћблака? „уши предков? „уша твоей матери, о  которой ты забыл,
старалсЯ забыть? Ќесчастный человек! ’ы сам ослеп и хочешь, чтобы все вокруг
ослепли. Ќо так не бывает, глаза даны людЯм, чтобы смотреть и видеть. ‚идеть
свою  мать,  свою  землю,  видеть  тропинку, котораЯ сквозь горе  и  радость
неизменно ведет к своей матери и своей земле&gt;.
     Џосле   внезапной  смерти   ‚ладимира  ‚олодаровича  ‚Ячка  с  дружиной
окончательно перешел на земли эстов. Ѓыло несколько причин,  заставивших его
сделать  такой  выбор.  ‚о-первых,  тевтоны, со  всего маху  стукнувшиесЯ  о
железный полоцкий щит,  понЯли, что на „вине пройти на восток им не удастсЯ;
слава богу, что хотЯ бы удалось закрепитьсЯ в низовье „вины. ‚сю силу своего
напора  Ђльберт и  меченосцы  перенесли на эстов, воинственных, отважных, но
разрозненных.  ‡апылал  огонь  жестокой кровавой  войны в  ‘акале,  “нгании,
‚иронии, ‘антагане и других маакондах. Ђ где были  тевтоны,  где  шла война,
там поЯвлЯлсЯ и  ‚Ячка,  - недаром же в ђиге  и  в  ђиме его  объЯвили самым
страшным своим врагом, бешеным королем. ‚о-  вторых, очень  близко  сошелсЯ,
подружилсЯ кнЯзь со старейшиной эстов ‹ембиту и его сыном  Њеелисом, которые
вели упорную  беспощадную борьбу с тевтонами. Њалево эстов вместе с дружиной
‚Ячки не  раз разбивало и меченосцев, и  рыцарей епископа  Ђльберта. Ќо они,
казалось,  были  многоголовой гидрой - на месте отрубленной  головы сразу же
вырастала новаЯ, даже две головы вырастали, и железные щупальцы упрЯмо лезли
вперед, кроша все, что попадалось по дороге.
     ‚  том самом бою, где пробили копьем  Љаупу,  погиб и ‹ембиту. ‚ порыве
радости тевтоны отрубили  эсту  голову и в кожаном  мешке повезли ее  в ђигу
епископу Ђльберту. “ мертвой головы глаза были открыты, и когда ее  показали
всему капитулу, клирики вздрогнули - такаЯ Ярость, такаЯ ненависть светилась
в мертвом взглЯде. Ђльберт приказал тайком от всех закопать голову ‹ембиту в
монастырском саду.
     ‚Ячка уже не мог остановитьсЯ.  Џути к примирению с тевтонами не  было,
да он и  не искал  его, не  хотел искать.  Ђ тевтоны искали.  Ќесколько  раз
приезжали  к  нему  гонцы от  Ђльберта  и  ѓенриха  с предложением заключить
почетный  мир.  Ђльберт  обещал  ‚Ячке,  если  тот  сложит  оружие,  вернуть
Љукейносское кнЯжество.
     Љукейнос называлсЯ уже Љокенгаузеном,  тевтоны построили в нем каменную
цитадель.
     &lt;ђастет  ли там  мой  дубок?&gt;  -  не раз  думал ‚Ячка, когда ночь
опускалась на походный лагерь, когда звезды, как  строгие неотступные глаза,
начинали  смотреть  с темного  неба на  темную  землю.  ЉнЯзь  чувствовал  и
понимал, что тевтоны с каждым годом все крепче врастают в ‹ивонию, становЯсь
тем валуном, который не столкнуть, не свалить в одиночку. Њало одного плеча.
€ он поехал в Ќовгород.
     „орога  занЯла почти  месЯц. ЉнЯзь плыл в ладье по неторопливым рекам и
глубоким   озерам.  Џод  присмотром  волоцкого  тиуна  полочане  на  волоках
вытаскивали ладью  из  воды на берег, подложив под  нее дубовые катки. Џотом
ставили ладью на большую повозку, в которую были впрЯжены тЯгловые лошади, и
везли  к следующей  реке. ’Яжело скрипели  колеса. ЊотаЯ  головами, медленно
ступали лошади, и тучи слепней кружились над ними.
     —ем  дальше пробирались они на  север, тем  холоднее становились небо и
вода,  более  пушистыми  и высокими  делались  белые,  позолоченные  солнцем
облака. ‚месте с  ‚Ячкой плыли  •олодок,  џков Џолочанин,  ЉлимЯта  Ћднорук,
Њирон - да, тот  самый Њирошка, но уже с красивой темной бородкой - и десЯть
воев.
     ѓде-то  посреди дороги прибились они  к  каравану полоцких купцов,  где
было  шесть  стругов,  нагруженных  большими  серо-желтыми комьЯми воска, из
которого новгородские умельцы  - золотых дел мастера - делают модели-отливки
длЯ своих будущих изделий, известных даже в ‘аксонии и на ѓотском берегу.
     ЊЯгко  и неустанно катила река  свои  спокойные  волны, делаЯ  петли  в
заливных  лугах, в сосновых борах, поднимавшихсЯ на песчаных  бледно-золотых
кручах. ЏриближаЯсь  к такой петле, рулевой переднего  струга  прикладывал к
губам  сурму, и  тревожные, светло-  печальные  звуки неслись  вперед, чтобы
предупредить  того, кто мог выплыть  из-за поворота, что навстречу ему  идет
большой караван.  ‚Ячка  любил  слушать  голос  бессонной сурмы. Ѓыло  в нем
что-то от протЯжного крика  мокрой осенней птицы, котораЯ отбилась от стаи и
кружитсЯ,  мечетсЯ  в холодном, леденеющем небе, терЯет  перьЯ,  и перьЯ эти
невесомо падают на землю, как первый несмелый снег.
     ‡емлЯ, вода,  свет и ветер плыли навстречу, и не было им конца - земле,
воде, свету,  ветру. ‚доль реки на низких влажных берегах порой  встречались
курганы-волотовки,  поросшие   кустарником  и  травой.   ‚   тех   курганах,
рассказывают  люди, похоронены вои-богатыри, огромного роста  вблоты, жившие
на свете еще тогда, когда землЯ была из чистого серебра, а реки из хмельного
меда.
     Ќаконец приплыли в Ќовгород. Ќа ѓородище, там, где ‚олхов  вытекает  из
озера   €льмень,   ‚Ячка  встретилсЯ   с   новгородским   кнЯзем   џрославом
‚севолодовичем,  сыном ‚севолода  ‚еликое ѓнездо, братом кнЯзЯ владимирского
ћриЯ ‚севолодовича. &lt;€ тут, как и в Џолоцке, кнЯзьЯ сидЯт за городом&gt;,
- подумал с горечью ‚Ячка.
     џрослав был на четыре солнцеворота моложе  ‚Ячки, высокий, худощавый, с
цепким  взглЯдом  небольших  серых  глаз.  Ћн  кнЯжил в ЏереЯславле, ђЯзани,
ѓаличе и всюду  ссорилсЯ с  боЯрами, отовсюду  его  изгонЯли, но потом снова
звали на престол, так как был он кнЯзем отважным, решительным, живота своего
в  сечи  никогда  не  жалел.  Ќовгородцы тоже  то  приглашали,  то  изгонЯли
џрослава. Ћн свыксЯ с этим и весело сказал ‚Ячке при встрече:
     - ‚сего несколько  седмиц сижу  с  дружиной  в ѓородище. Ђида  ко  мне,
кнЯзь.
     -  Ќе  могу, - отказалсЯ  ‚Ячка.  -  •очу сесть в  ћрьеве, который  еще
џрослав Њудрый, сын ђогнеды Џолоцкой, заложил на землЯх эстов. ќсты называют
его ’арпату,  а тевтоны - „орпат. €з-за этого и в Ќовгород приплыл - просить
у тебЯ, кнЯзь,  и  у веча новгородского помощи. ’евтоны укоренЯютсЯ на запад
от —удского озера, а  мы  делаем  туда  только  набеги.  Ќадо  садитьсЯ там,
пускать  свои  корни, а то тевтоны с датчанами завтра и на Ќовгород полезут.
ќсты поднЯлись на островах и на материке, и Я хочу пойти к ним на помощь, но
у менЯ силы маловато.
     - Ѓез  силы тевтонов с ног не свалишь, - внимательно взглЯнул на  ‚Ячку
џрослав.
     - ‚от и прошу у тебЯ, кнЯзь, силы и оружиЯ.
     - Ћружие дам и дружинников своих дам, но немного - сам на Љолывань иду,
-  ответил џрослав. - Ђ  теперь  пойдем, кнЯзь, в ‘пас-Ќередицу,  помолимсЯ,
чтобы даровал нам бог победу.
     –ерковь ‘пас-Ќередица словно плыла в солнечных лучах, стоЯ на невысоком
холме, отделенном  от ѓородища рекой ‘пасовкой. ‘тены, столбы, арки, купол -
все было покрыто фресками. Џророк „авид стоЯл в полный рост, сжимаЯ  в левой
руке свитки пергаментов. Ќад головой его сиЯл золотистый нимб. Ђнгелы летали
над ‚Ячкой. ‘орок мучеников глЯдели на него темными страдальческими глазами.
ЉнЯзь  почувствовал невыразимое  волнение. ‚зЯв свечу,  он опустилсЯ рЯдом с
џрославом на колени, с мольбой обратилсЯ к богу:
     - „ай Џолоцку и Ќовгороду победу.
     Ђ наутро он стоЯл на вече, кланЯЯсь великому Ќовгороду, и сиЯла над ним
и над вечниками ЌовгородскаЯ  ‘офиЯ, бронзовые ворота которой вои-новгородцы
привезли из-за морЯ, когда внезапным страшным ударом в  один день уничтожили
столицу свеев ‘игтуну. Ќа воротах  были выбиты  фигуры мастеров-литейщиков с
клещами и весами в руках и написано: &lt;ђиквин менЯ сделал&gt;.
     ‘ помощью Ќовгорода  ‚Ячка занЯл ћрьев. ѓород стоЯл на высоком песчаном
пригорке  посреди заболоченного луга  над рекой ‡майыги, что  на Языке эстов
означает -  Њатерь ‚од.  ЉнЯзь џрослав  сдержал слово  - дал ‚Ячке пЯтьдесЯт
своих воев. ’ри сотни эстов привел юный Њеелис, который всегда и всюду ходил
с легким арбалетом и кожаным колчаном, набитым стрелами.
     €з  ‘акалы  и  “нгании,  из леттских земель в ћрьеве сошлись тысЯчи две
шумного  голодного люда, большей частью женщин и  детей. ‘пали  они прЯмо на
земле,  подослав  охапку соломы, луговой  травы  или еловые  лапки.  Џовсюду
дымились  костры, от  их дыма  у воев,  день  и  ночь  стоЯвших у заборолов,
слезились глаза.
     ‚  первые месЯцы  ‚Ячка с дружиной  совершал походы  в  глубь эстонских
земель, собирал зерно,  заготавливал соленую и  вЯленую дичь  - главную пищу
войны,  брал  дань  вайпой  -  грубым  прочным  полотном.  €  все  времЯ  он
чувствовал, что со всех сторон наступает на  ћрьев огромнаЯ неодолимаЯ сила.
’евтоны  потихоньку подбирались  к городу. Ђльберт сделал  епископом ќстонии
своего брата  ѓермана, кафедру  новой церкви  открыл в Ћденпе,  на Њедвежьей
ѓоре.  —тобы  развЯзать  себе  руки,  тевтоны  помирились  с датчанами. ѓраф
ѓенрих,  веринский взЯл в плен датского королЯ ‚альдемара, и  датчане сразу
присмирели,  прислали  на  помощь  епископу  Ђльберту свое  войско. ЋгненнаЯ
западнЯ вот-вот должна была замкнутьсЯ.
     џрослав ‚севолодович почти  четыре  седмицы простоЯл  у  стен Љолывани,
сложенных из твердого ракушечника. Ќесколько раз ходил на приступ, но только
зубы сломал о Љолывань. ‡лой, уставший, он излил весь гнев на своих извечных
врагов,  новгородских  боЯр,  бросил  войско,  бросил  Ќовгород  и  уехал  в
неизвестном направлении искать свое кнЯжеское счастье.
     ‚Ячка осталсЯ  один.  Џод  его властью  был  небольшой  кусок  земли  с
ћрьевом, все же остальные мааконды эстов были присоединены к ђиге, к рижской
церкви Ђльбертом.
     Ќочное августовское небо то и дело прорезали  метеориты, особенно часто
падающие в эту пору. ‚Ячка не  спал, не мог спать. Ћн осталсЯ в одиночестве.
Ќачиналась его лебединаЯ песнЯ.
     ‚ сопровождении •олодка  и  џкова Џолочанина кнЯзь  поднималсЯ на  вал,
вглЯдывалсЯ в  застывшую ночную тьму, прислушивалсЯ. ѓнетущаЯ  тишина стоЯла
вокруг.  ‚Ячке все времЯ казалось, что у  этой тишины тонкие глинЯные ноги -
вот-вот подломЯтсЯ.
     Ћднажды на вал пришел ЉлимЯта Ћднорук.
     - Ќу что, пишешь летопись? - спросил его ‚Ячка.
     - Џишу, - ответил ЉлимЯта. - Љто же за нас напишет наши летописи?
     - ‡а нас  никто не  напишет, -  согласилсЯ  ‚Ячка. Џомолчали. Ќебольшое
Яркое облачко бежало по темному ночному небу, и все глЯдели на него.
     - ‚ какой стороне Џолоцк? - вдруг спросил у ЉлимЯты ‚Ячка.
     Љнижник вздрогнул от неожиданного вопроса, подумав, махнул рукой:
     - ’ам.
     ‚Ячка повернулсЯ лицом  в ту  сторону, куда показывал ЉлимЯта,  и долго
всматривалсЯ  в тьму.  ѓде-то  за  валом глухо крикнула  неизвестнаЯ  птица,
сидевшаЯ  на кочке посреди заболоченного луга. Ћдинокий  крик упал во  мрак,
как тЯжелый камень.
     &lt;Ћ чем они сейчас думают? - глЯдел на своих соратников ‚Ячка. - џ же
веду их на смерть. „огадываютсЯ ли они об этом?&gt;
     - ЉнЯзь,  -  тихо  сказал  •олодок,  -  вчера  пришла семьЯ  леттов  из
Љукейноса. Ћни  говорЯт,  что твоЯ дочь ‘офьЯ обвенчалась с графом  „итрихом
фон Љокенгаузеном.
     Ѓудто взлетел ‚Ячка  под  облака  и сразу же начал стремительно  падать
вниз...  ‡акружилась голова,  оборвалось сердце...  Ћн снЯл с десницы боевую
перчатку,  осторожно  погладил  на  пальце  колечко,  сплетенное из  светлых
детских волос. &lt;‡а это  времЯ волосы у ‘офьи должны были потемнеть&gt;, -
подумал ‚Ячка.
     „очь вышла замуж, вышла  за  тевтона. ’еперь и сама станет, если уже не
стала, тевтонкой. € дети будут... тевтончики.
     ‚Ячка стиснул зубы. ќто, конечно, ѓенрих стараетсЯ, мстит ему как можно
больнее. ‡а что он  мстит ему,  ‚Ячке? ‡а себЯ? ‡а то, что  сам сменил кожу,
сменил душу, стал тевтоном?
     - Ќет  у менЯ дочери, - сказал ‚Ячка •олодку. - ЊоЯ дочь умерла,  когда
ей было пЯть солнцеворотов.
     Љаждый день по приказу ‚Ячки вои укреплЯли городской вал глиной, речным
илом,  бревнами, ветвЯми. †енщины и дети собирали камни в окрестных  лугах и
полЯх. –елые горы  камней лежали  вдоль заборолов. Ћружейники  точили  мечи,
копьи,  боевые секиры, нашивали на  щиты  новые слои  бычьей кожи, смазывали
барсучьим жиром кольчуги, делали тысЯчи новых стрел.
     ‚  перерывах  между  этой  нелегкой  работой  ЃЋџЊ  почти  не удавалось
отдохнуть  - ‚Ячка вместе со старейшиной  эстов молодым молчаливым  Њеелисом
учили их рукопашному бою, учили отрубать концы штурмовых лестниц, сбрасывать
на  головы  наступающих бревна, огромные валуны, горшки  со  смолой и огнем.
‹учники и арбалетчики через прорезанные  в заборолах стрелковые щели учились
простреливать каждую  сажень земли перед ћрьевом.  Љрики людей и гул  железа
перекатывались над городом.
     ’олько в маленькой холодной каморке, где ЉлимЯта Ћднорук писал Џолоцкую
летопись,  как  всегда,  было  тихо. ЉлимЯта  спешил, он  хотел  до  подхода
тевтонов написать о тридцати полоцких  старцах, которые много раз  управлЯли
городом,  - если начнетсЯ битва, будет не  до  писаниЯ. Њирона уже давно  не
было  рЯдом -  отпросилсЯ на  вал, взЯл копье, надел кольчугу  и стал  воем.
ЉлимЯта завидовал своему младшему другу, он тоже взЯл  бы копье, но какой же
из него  воЯка с  одной рукой? € он  писал, писал почти  без  отдыха, сжигаЯ
свечку за свечкой, которые из кнЯжеских покоев приносила Љулина...
     ‚ середине августа, в день  “спениЯ пресвЯтой богородицы, огромные тучи
серой пыли заклубились в  окрестностЯх ћрьева  - епископ  Ђльберт привел  из
ђиги  своих пилигримов. ‚месте с  Ђльбертом пришли  рижские купцы,  бюргеры,
меченосцы из  ‚ендена, датчане, отрЯды крещеных  ливов  и леттов.  Њножество
красивых  просторных  шатров  поЯвилось вокруг  ћрьева,  как  раз  на  таком
расстоЯнии от города, где падает, устав, стрела.
     Ќачиналась лебединаЯ песнЯ ‚Ячки...
     Џочти все жители ћрьева сбежались на  городской вал, глЯдЯ с тревогой в
ту сторону, откуда шла к  ним беда. ‚Ячка стоЯл вместе  со  всеми, слушаЯ, о
чем говорЯт люди, и слова их резали его, как ножи:
     - Ѓожье войско пришло...
     - ’евтонов что дождевых капель - не сосчитаешь...
     - Ќашим стрелам не пробить их броню...
     - Ќадо открывать ворота и принимать крещение из ђиги...
     - Џусть  Язык распухнет  и станет  затычкой во рту того, кто сказал эти
слова, - громко произнес ‚Ячка.
     ‹юди замолчали.
     Ќачиналась лебединаЯ песнЯ ‚Ячки.
     Ћн  уже забыл, когда спал. Ќочь и день  превратились в  один бесконечно
длинный отрезок времени,  наполненный грохотом железа, дымом костров, пылью,
потом, криками воев, вечерними молитвами  тевтонов, доносЯщимисЯ из-за вала,
ржанием  боевых  коней,  плачем  детей, свечением высокого  палЯщего солнца,
стрелЯющего  с раскаленного  неба  белыми  тЯжелыми лучами.  Џотом  ко всему
прибавились глухие удары  топоров -  тевтоны валили  сосны и строили из  них
осадную башню.
     Ќачиналась лебединаЯ песнЯ ‚Ячки.
     Љаким-то  чудом  прорвалсЯ в  ћрьев сквозь  тевтонские  шатры  гонец из
‘уздалЯ  от  великого  кнЯзЯ ћриЯ ‚севолодовича. Ѓыл  он мал, остронос, но с
оглушительно резким, как удар грома, голосом.
     -  Љак медведЯ тебЯ,  кнЯзь, обложили со всех сторон, - сказал гонец. -
“стоишь?
     -  Ќе  сдамсЯ тевтонам,  буду ждать подмоги из Ќовгорода  и  ‘уздалЯ, -
глЯнул на него усталыми глазами ‚Ячка.
     - ЌадейсЯ на бога и на правду, кнЯзь, - сказал гонец.
     ‚осемь дней строили тевтоны  осадную башню  из  толстых  высоких сосен,
повернутых корнЯми  вверх. Џод укрытием башни поставили камнеметные машины и
начали обстрел городского вала. ‘ грохотом  ударили о заборолы первые камни.
—асть дубовых кольев  была вмиг снесена. ‚оЯм, оборонЯвшим заборолы,  песком
засыпало  глаза; одному эсту камень сломал ногу. ‚ои ‚Ячки ответили Яростной
стрельбой из луков и арбалетов. ‘ вала на тевтонов  посыпались камни, горшки
с огнем.
     - —то  будет с нами завтра, кнЯзь? - спросил  у ‚Ячки џков,  вместе  со
всеми отбивавший наступление тевтонов. ‚Ячка глЯнул на него, строго нахмурив
темные брови:
     -  †иви тем,  что есть. ЏодгонЯЯ завтрашний день, мы  приближаем к себе
могильный мрак.
     ЉнЯзь сжимал боевую секиру, закрепленную на руке кожаной петлей.
     Ќачиналась лебединаЯ песнЯ ‚Ячки.
     Ќа заборолах был настоЯщий ад.  ’евтоны Яростно лезли на вал. Љазалось,
еще усилие, еще один взмах меча, и рухнет оборона. Ќо окруженный город стоЯл
твердо, мужественно, стоЯл до конца.
     ‘олнце   нещадно   палило,  жгло  с  высоты.  ‚ои   обливались   потом,
потрескавшимисЯ губами молили, с  надеждой глЯдЯ на небо, - хоть бы капельку
воды  послало оно. Ќо  небо светилось,  пламенело  горЯчей голубизной,  и ни
одной тучки не было над землей.
     ‚Ячка  тоже страдал от жары, от жажды. Ћстро и  неотступно вспоминалось
ему детство. Љормилица Њаланка (бабой-неумирухой называла она себЯ) выводила
маленького  кнЯжича  из  терема на дождь,  под  гремучую грозу.  Ћн  стоЯл с
большим  деревЯнным  кубком  в  руках  и  ждал, пока  этот  кубок  до  краев
наполнитсЯ дождевой водой.
     - Џей грозовую  воду и  будешь  сильным,  отважным, ловким, как ‚сеслав
—ародей, - учила ‚Ячку Њаланка.
     „ождь  хлестал  по спине,  по лицу.  „еревьЯ,  росшие во  дворе терема,
купались в ливне. Њаленький ‚Ячка терпеливо  стоЯл под грохочущим небом, под
молниЯми, а  потом до самого  дна пил из кубка холодную  грозовую воду,  пил
большими мужскими глотками. Ћн чувствовал, как сила и  твердость вливаютсЯ в
каждую жилку.
     &lt;Џолжизни отдал бы  за глоток  грозовой воды&gt;,  - подумал ‚Ячка и
спустилсЯ с заборолов  вниз, туда, где в нише городской стены лежали раненые
вои. Џочти все женщины ћрьева были тут  - перевЯзывали, поили водой, утешали
раненых.  Ѓыла  тут и  кнЯгинЯ  „обронега. ‚Ячка  улыбнулсЯ ей издалека,  но
подошел не к ней, а к седобородому вою,  у которого по самое оперение засела
в груди стрела. ‚ой тЯжело, с натугой дышал.
     - Ѓолит? - спросил у него ‚Ячка.
     - Ѓолит,  - пересохшими  губами  выдохнул вой. - Ќо  вытаскивать стрелу
нельзЯ. ‚ытащишь - сразу богу душу отдам.
     - ’ерпи, вой, - сказал ‚Ячка,  наклонилсЯ и погладил его по щеке. ѓлаза
у раненого  вспыхнули, засветились,  он  хотел что-то  сказать, но  не смог,
только  сжал  руку  в  кулак  и  вырвал из земли  несколько  тонких  зеленых
травинок.
     &lt;џ веду  их на смерть&gt;, - думал ‚Ячка, слушаЯ стоны своих раненых
воев.  Ћни  заметили кнЯзЯ. ‘о всех сторон потЯнулись к нему, как  к  свече,
руки, глаза.
     - ‚Ячка! ЉнЯзь ‚Ячеслав! - слышалось вокруг.
     Ћн стоЯл среди них, и сердце трепетало  от печали и радости. &lt;…сли б
Я мог, - думал он, - грозовую воду всех небес Я отдал  бы им, своим храбрым,
своим  верным воЯм. џ  напоил  бы грозовой водой весь свой народ. Њой народ!
ЉакаЯ сила, какаЯ отвага и терпение живут в нем!&gt;
     Ћн ходил между  ранеными, заглЯдываЯ каждому в лицо, кому-то улыбнулсЯ,
кого-то утешил. Ћн почти физически ощущал, как снова наполнЯетсЯ силой среди
этих искалеченных, беспомощных людей.
     &lt;Љаким словом вспомнЯт потомки менЯ, моих воев? - думал ‚Ячка. - —то
скажут о нас? џ, как  и весь мой народ,  жил в вечных  сражениЯх. Ќа удар мы
отвечали  ударом,  никому  не покорились, ни перед кем не  склонили  голову.
’акой народ  не  умирает.  џ счастлив,  что  жив  и  живу с  таким  народом.
‘частлив, потому что слышал крик оборотнЯ над „виной&gt;.
     Ћн подошел к умирающему седобородому вою, тихо сказал ему:
     - „авай побратаемсЯ с тобой. ‘нЯл свой  нательный крест, повесил на шею
вою, а его - на шею себе.
     - ‚от мы и братаничи с  тобой, - улыбнулсЯ кнЯзь. - ’еперь и умирать не
страшно.
     ‚ это самое времЯ ѓенрих сидел в шатре Ђльберта, слушал шум боЯ и писал
в  своей хронике: &lt;€ собрались в замок „орпат к королю ‚Ячке все  лиходеи
из соседних зе