  Љто-то  прЯталсЯ  в   тайники,
устроенные в городке длЯ разных целей.
     Џеревалив через  холмы  ’ысЯчи  Џещер,  монголы  ворвались в  вольный
городок.  Ќе заскакиваЯ в  ограду,  они рубили и кололи с выбором,  скорее
тешились,  чем  истреблЯли.  ‡аполонив,  вероЯтно,  больше тысЯчи человек,
монголы  приказывали брать  бревна,  доски,  лопаты,  ломать  дома,  чтобы
запастись орудиЯми. ‡десь монгольскую речь знали многие. Ќе понимавших или
мешкающих  монголы  рубили  на  месте.   ‘   удивительной  длЯ  защитников
’уен-•уанга быстротой на них ринулась толпа, ощетиненнаЯ дрекольЯми.
     Њесто было выбрано с очевидной предусмотрительностью - здесь когда-то
стена подверглась полному разрушению,  и  ћэ  Ѓао  забил брешь глинобитным
валом.
     Ѓоевые трубы изредка извергали огонь,  дым и  гром,  заглушаЯ крики и
шум.  ѓолоса  "черных  драконов"  обладали  только  призрачным могуществом
звука.  ‘нарЯды,  может быть,  и  выбрасывались выстрелами,  но если они и
приносили ущерб нападавшим, то никем не замеченный.
     Њонголы  прикрыли  подневольных рабочих,  не  даваЯ  своими  стрелами
защитникам  стены  высовыватьсЯ из  укрытий.  ‘коро  и  в  этом  не  стало
необходимости.  Ћт сухой глины,  в  которую под ударами рассыпалась стена,
поднЯлась непроглЯднаЯ пыль.  ‚ыждав, монголы нажали на толпу. ‘пасаЯсь от
монгольских   клинков   и   разъЯренных  суматохой   лошадей,   несчастные
собственной грудью закончили разрушение.
     Џленники  ринулись вперед.  Ѓегство  от  монголов было  нападением на
защитников города.  Џлотные рЯды  солдат встретили толпу густым лесом пик,
выровненных самим ћэ  Ѓао  по  шнуру.  …сли  кто  из  несчастных жителей и
пыталсЯ  остановитьсЯ,  как  пловец,  влекомый теченьем,  то  его  уносили
невольные разрушители стены,  ослепшие от  ужаса и  пыли,  дико  рвавшиесЯ
только вперед, как беглецы в дыме степного пожара.
     Њонголы визгливо выли,  горЯча себЯ и лошадей. ‹ошадь видит в пыли во
много раз лучше человека.  —ерез облака истолченной глины на  штурм шли не
монголы, а монгольские лошади. Џривычные к бездорожью, они умело выбирали,
куда оперетьсЯ чутким копытом.
     ђазделенные преградами образованиЯ,  должностей,  заслуг,  имущества,
все  жители Џоднебесной равно  презирали дикарей.  Џусть  нищий  торговец,
загнанный  нуждой  в  ‘тепь,  раболепно  изгибалсЯ перед  дикими.  ’о  был
вынужденный и  сознательный прием  общениЯ  с  грубой,  безмозглой  силой.
‚нутренне  торговец  из  Џоднебесной сохранЯл  такое  же  сознание  своего
превосходства, как и сановник, обманувший послов дикарей.
     ‘олдаты ћэ  Ѓао  в  однообразных шлемах с  выгнутыми вверх краЯми,  в
самых  разных  доспехах,  опираЯсь один  на  другого и  подпираемые сзади,
стойко ждали.  “  пленников не было иного выбора,  как ринутьсЯ на солдат,
солдатам тоже некуда было деватьсЯ. ЌавалившаЯсЯ толпа потрЯсла и строй, и
воображение солдат.  Ћдни невольно поднЯли пики, другие опустили. Џодобное
не предусматривалось,  и некоторые,  растерЯвшись,  дали вырвать оружие из
своих рук. ЋбеспамЯтев, многие пленники напарывались на пики.
     •ао –зай напрасно презирал "главного солдата". ћэ Ѓао успел стЯнуть и
построить длЯ  защиты опасного места свои  главные силы.  Ћни  приходили в
беспорЯдок также и  по причине чрезмерной плотности строЯ.  Ќо и в этом ћэ
Ѓао был неповинен. Ћн следовал установленной традиции.
     ЏоднебеснаЯ не  располагала солдатами,  способными  к  одиночному или
групповому состЯзанию с  конницей,  и  не  могла их  создать -  не по вине
"бездельников".  “  солдат были свои правила,  и  нарушение их  могло быть
таким же губительным, как нарушение основ науки сановников.
     Ќесколько  монгольских сотен  толкали  пленников  на  солдат.  „ругие
сотни, прорвавшись вправо и влево, уже скакали по улицам ’уен-•уанга, били
всех попадавшихсЯ - все были чужие.
     “дар  в  тыл  главным силам  ћэ  Ѓао,  при  всей  своей неизбежности,
увеличил беспорЯдок.  Љомандующий гарнизоном подготовил было  опасную  длЯ
нападающих  хитрость.   —етыре   боевые  трубы   были   поставлены  против
разрушаемой  стены  и   скрыты  за   строем.   Џо  команде  передние  рЯды
расступЯтсЯ,  и  огненный вихрь  сметет нападающих.  €з-за  тесноты маневр
никак  не  удавалсЯ,  перед черными пастЯми боевых "драконов" делалось все
теснее, вопреки усилиЯм самого ћэ Ѓао.
     ‘тиснутые в давке до невозможности пошевелитьсЯ,  солдаты, не в силах
нанести удар,  выпускали из рук бесполезное оружие. Џики, которые никто не
держал,  колыхались над  задыхающейсЯ толпой,  как  камыш  над  озером,  а
монголы косили со всех сторон живые колосьЯ.
     Ќа нескольких башнЯх,  как гром среди Ясного неба, еще рычали "черные
драконы".  Џриставленные к  ним солдаты добросовестно расходовали порох до
конца,  так  как  монголы,  не  любившие слезать с  седла,  не  собирались
карабкатьсЯ на башни по узеньким, ненадежным лестницам.
     ‘опротивление погасло в  ту частую в сраженьЯх роковую минуту,  когда
солдаты  начинают  думать  о  спасении собственной жизни,  от  утомлениЯ и
растерЯнности не  сознаваЯ,  что в  их  положении это стремленье отнюдь не
лучший способ остатьсЯ в живых.
     Њонголы убивали и  убивали,  холодно,  терпеливо,  обливаЯсь потом от
усердиЯ.   ‹овко  свешиваЯсь  с  седел,  добивали  упавших.  „ве  женщины,
неотличимые от мужчин,  загнав в  глухой тупик не менее сотни побежденных,
махали клинками до изнеможениЯ, отдыхали и опЯть рубили; пока не покончили
с  последним.  Ѓез  вести  исчез  ћэ  Ѓао.  ЏринЯто считать,  что  историЯ
несправедлива к  побежденным.  ‚ероЯтно,  так  оно и  есть,  особенно если
побежденные   чрезмерно   возвеличиваютсЯ   либо    чрезмерно   унижаютсЯ.
—еловеческаЯ историЯ не только историЯ человеческих страстей, но и зеркало
самих рассказчиков.  ’ак ли,  иначе ли,  но ћэ Ѓао,  чьЯ жизнь менее всего
была   добродетельной  с   точки   зрениЯ  самых  доброжелательных  судей,
заслуживает как солдат самой лучшей эпитафии: сделал все, что мог.
     Џокончив  с  улицами,  монголы  ворвались в  дома,  деловито  убиваЯ,
деловито насилуЯ. Ѓыло известно, что богатые иногда глотают драгоценности,
поэтому некоторые монголы вскрывали животы убитых.


     ‚  Ямыне  хан  ’енгиз,  сын  ѓутлука,  уселсЯ  в  позолоченное кресло
правителЯ,  за  два  или  три  часа  до  этого произнесшего свой последний
приговор.  •ао –зай был знаком и с ѓутлуком, и с ’енгизом. ѓутлук не желал
ездить в  столицу за  ежегодными подарками ‘ына  Ќеба монголам.  –еремонию
перенесли в ’уен-•уанг, и ’енгиз всегда сопровождал отца.
     Њолодой хан приказал •ао –заю сесть против себЯ на  стуле без спинки,
предназначенном  длЯ  почетных  посетителей  правителЯ.  ’ЯжелаЯ  шелковаЯ
одежда  •ао  –заЯ  была  испачкана,  изорвана  тЯжелыми  руками  монголов.
‘лучайное поЯвление хана  спасло правителЯ от  судьбы других богатых людей
’уен-•уанга.
     “ченый  был  спокоен.  Ћн  холодно отказалсЯ послать правителю города
‘у-—жоу совет покоритьсЯ монголам, дабы спасти город и себЯ.
     - ’вое  желание  разумно,  понЯтно и,  может  быть,  человечно,  -  с
вежливой  терпеливостью поЯснЯл  •ао  –зай.  -  Ќо  ты  требуешь  от  менЯ
бесполезного.  ‘оветы пленников доказывают либо  трусость этих  пленников,
либо их измену. “ченый правитель ‘у-—жоу даже не посмеетсЯ надо мной.
     - €так,  ты отказываешь мне,  -  согласилсЯ ’енгиз. - Ђ нет ли у тебЯ
просьбы? Њожет быть, Я не откажу тебе?
     - “  менЯ нет  желаний,  -  возразил •ао  –зай,  складываЯ руки перед
грудью. - џ не сохранил доверенный мне город, - поЯснил он.
     - ’ы не мог его удержать, - сказал ’енгиз. Њолодой хан долго молчал о
главном,  не  имеЯ  равного себе собеседника,  и  ему  хотелось говорить с
человеком,  в котором он ощущал нечто,  роднЯщее этого суна с ѓутлуком.  -
Љогда монголы хотЯт, они могут многое, никто перед ними не устоит. Њонголы
покорЯт и ‚осток и ‡апад.
     - Њожет  быть,  может быть,  -  соглашалсЯ •ао  –зай,  -  может быть,
монголы покорЯт ‡апад. Ќо Џоднебесную - никогда.
     - Џочему?
     - …сли ты обещаешь мне исполнить нечто, Я объЯсню тебе.
     - —то исполнить? ’ы хочешь торговатьсЯ?!
     - Ќет,  нет,  -  поспешил сказать •ао  –зай,  предупреждаЯ гнев этого
особенного степного дикарЯ, который хотел рассуждать. - Ќет, не настаивай,
это будет мелочь длЯ тебЯ. Ћбещай, мне легче будет говорить...
     - Џусть так. ѓовори, - согласилсЯ ’енгиз.
     - ЏоднебеснаЯ - множество. Ќас бесконечно много. Ќет другого племени,
равного нам числом и единством. Џоэтому ни один народ не может нас понЯть:
’ебе,  сыну малого народа,  нас не  постичь.  Ќужно происходить от  многих
поколений,  родившихсЯ в Џоднебесной,  чтобы ее понимать.  ‡нание доступно
только подготовленному к знанию.
     •ао  –зай  остановилсЯ.   Ћн  владел  монгольской  речью.  Ќо  трудно
переводить знаки-цзыры в  звуки.  Ћднако нужно сделать это,  дабы  посеЯть
сомнениЯ в душе врага,  который необдуманно расстегнул доспех в надежде на
забаву.
     - ќто все? - прервал ’енгиз затЯнувшуюсЯ паузу.
     - Ќет,  нет,  не все,  -  поторопилсЯ •ао –зай, почувствовав досаду в
’енгизе.  „икарь не так дик, он отдаетсЯ, как хищнаЯ птица умному ловцу. -
Ќе все,  -  продолжал •ао –эай. - ’ы будешь, будешь побежден. …сли не сам,
то в  твоих потомках.  Њонголы уйдут на дно Џоднебесной,  как камни на дно
Ћкеана.  ЏоднебеснаЯ останетсЯ,  как была. Ћна подобна кругу, замкнутому в
неизменности.  ‚ неизменности - настоЯщаЯ сила. Ќикаких перемен в обычаЯх,
в семьЯх,  на земле, на небе. Џусть нас упрекают, будто мы гасим сильных и
умных.  ’аков  круг,  такова  вечность.  Ќарод,  разрушитель своего круга,
погибнет,  пустившись в путь,  тому много примеров. ‚се новые люди и мысли
растворЯютсЯ в Џоднебесной, как соль в Ћкеане, он же не изменЯетсЯ. Ћкрась
џнцзы -  вода унесет краску,  река останетсЯ желтой. ‚оюют не длЯ войны, а
длЯ  мира.  Љончались битвы  победой  или  поражением,  ЏоднебеснаЯ всегда
побеждала и будет побеждать.  ’ебе, сыну малого народа, - •ао –зай едва не
сказал -  дикарю,  -  тебе не понЯть этого,  нет,  не понЯть... - •ао –зай
повторЯл, сам стараЯсь понЯть, не утомил ли он дикарЯ, вошло ли сомнение в
душу ’енгиза?  €,  удовлетворенный,  •ао  –зай дал своему голосу перейти в
шепот, погаснуть.
     - € это все? - опЯть переспросил ’енгиз, опЯть выдаваЯ себЯ.
     - Џочти,  почти все,  -  подтвердил •ао –зай.  -  ‚ Џоднебесной иначе
относЯтсЯ к смерти,  чем в других странах.  € -  к жизни.  € мужчина у нас
иначе  любит женщину,  а  женщина -  мужчину.  ‘ам  смысл существованиЯ мы
понимаем иначе. € этого тебе тоже не познать, никогда не познать...
     •ао  –зай  устал  от  небывалых усилий,  от  забот  жизни,  чрезмерно
затЯнувшейсЯ,  как внезапно оказалось. Ќикогда ему не приходилось пытатьсЯ
выразить в словах высказываемое только немыми знаками-цзырами. Ћн совершил
подвиг,  стремЯсь к последней заслуге перед Џоднебесной,  подвиг,  который
останетсЯ неизвестным.  Ќо  удалсЯ ли  он?  ‘  горечью •ао  –зай  думал  о
близорукой  покладистости  столичных   сановников,   которые   согласились
перенести церемонии подарков в  ’уен-•уанг.  ќтот  хан  дикарей  не  видел
своими глазами громады Џоднебесной.  Ѓудь иначе... ‡наЯ тщетность подобных
сожалений, •ао –зай не избежал общей судьбы.
     ѓолос ’енгиза вернул •ао –заЯ из страны мысли на землю.
     - ’ы  самонадеЯнно считаешь  свою  мудрость  недоступной,  -  говорил
молодой хан. - џ понимаю тебЯ, вопреки твоему многословию. ‚ы, суны, глЯдЯ
внутрь себЯ,  находите не  мир,  который,  по словам наших свЯтых,  больше
видимого глазами,  а  только самих себЯ.  ‚ы,  суны,  как  песчаные змеи в
пустыне, думаете, что во вселенной нет ничего, кроме сухого песка.
     - Ќет,  нет, не обольщайсЯ, - настаивал •ао –зай. - Џознание не может
выразитьсЯ в произносимых словах. Ќи твоЯ, ни моЯ речь не способна на это.
ЏроизносЯ слова,  Я терЯюсь, и моЯ мысль слабеет. Џостижение доступно лишь
человеку, в молчании созерцающему знаки-цзыры.
     ‚  Ямыне тЯжело пахло горелой бумагой и  тлеющей кожей.  Љак  всегда,
огонь с грозным и жестоким весельем спешил по стопам победителЯ.
     •ан ’енгиз думал:  нет,  он не даст себе утонуть в сунском хитроумии.
ѓутлук научил сына ощущать заманчивую опасность мыслей,  в каждой прЯчетсЯ
бездейственное сомненье. Њонгол пойдет верхом, по-монгольски. Ђ что делать
с правителем? ’енгиз сдержит слово.
     - џ  обещал тебе  что-то,  -  сказал ’енгиз.  -  џ  исполню.  Ќего ты
просишь?
     - ‘мерти, - ответил •ао –зай.
     …го  книги  горЯт  вместе  с  рукописЯми,  честь  правителЯ потерЯна,
близкие погибли.  Ћн утешил себЯ,  отомстив дикарю истиной. ‘унскаЯ стрела
не  пройдет мимо  цели.  ‚се  завершилось.  Ќи  к  чему,  кроме  отказа от
исчерпавшейсЯ жизни,  не  мог  стремитьсЯ  бывший  правитель  ’уен-•уанга,
загубленного "степными червЯми".  •ао –зай,  опустив глаза,  ждал, вытЯнув
шею и опираЯсь руками в колени, на удобном стуле без спинки.
     ’енгиз сделал знак.  „робно семенЯ косолапыми ногами, целЯсь на ходу,
подкатилсЯ низкорослый монгол.  ЏриподнЯвшись на  носки -  с  седла было б
удобнее,  -  он чисто,  как на состЯзаниЯх в  рубке барана,  скосил голову
бывшего правителЯ.


     ‘у-—жоу,  плотный,  как сыр,  твердый,  как орех в каменной скорлупе,
один из приграничных,  но старых,  коренных городов Џоднебесной, защищалсЯ
крепкими стенами, не как ’уен-•уанг.
     Њонголы  надвигались  медленно,   как  поднимаетсЯ  вода  на   полЯх,
удаленных от водопада, который хлещет из прорванной дамбы.
     ‚ойско великого хана  ’енгиза после взЯтиЯ ’уен-•уанга перестало быть
легким  и  быстрым  в  движеньЯх  конных  сотен,   соединенных  в  тысЯчи.
'‚еличество как бы  само собой утЯжелило сына ѓутлука после первой победы.
—тобы  победа  не  изменила и  дальше,  великий хан  сам  обременил войско
тЯжелым обозом.  Ќа верблюдах,  вьючных и упрЯжных,  на телегах,  повозках
везли обильные запасы и  припасы,  везли захваченные в  ’уен-•уанге боевые
камнеметы,  разобранные на  части,  везли бревна,  доски,  уголь,  железо,
инструменты, дрова.
     ’уен-•уанг  осталсЯ как  громадное кладбище,  хотЯ  ’енгиз  к  вечеру
победы  остановил разрушенье и  убийства.  Њонголы  занЯлись разыскиваньем
ремесленников по приказу хана,  выполнЯемому с  охотой -  полезность таких
людей,   пусть  и  сунов,  была  понЯтна.  Ќа  ходу  создавались  и  новые
потребности,  и  способы их  удовлетвореньЯ.  •олмы  ’ысЯчи Џещер  монголы
посетили  не  как  победители,  а  как  паломники  длЯ  преклоненьЯ  перед
свЯтынЯми.  Ћни  дивились  невиданным богатствам,  притронутьсЯ к  которым
воспрещено. ЏоучениЯ свЯтых были не напрасны.
     Џод ‘у-—жоу нашествие остановилось. Ћкрестности были опустошены самим
населением по приказу правителЯ города,  подкрепленному отрЯдами из солдат
гарнизона.  ‚  обозе  монгольского войска было  достаточно продовольствиЯ:
предусмотрительность великого хана победила сунские уловки,  как  говорили
монголы.  Ћни осторожно разведывали подступы, решаЯсь подходить вплотную к
стенам  только ночью.  ‘у-—жоу  кроме  боевых труб,  над  которыми монголы
быстро  научились  смеЯтьсЯ,   располагал  исправными  машинами.  Њеткость
камнеметов и  стрелометов была невелика,  но  борьба с  летЯщими камнЯми и
стрелами длиной чуть  ли  не  в  человеческий рост казалась бессмысленной.
Џротив машины нужна машина.
     Џленные  ремесленники работали  не  покладаЯ рук.  ‘тарые  камнеметы,
привезенные  из  ’уен-•уанга,  были  исправлены.  €зготовлЯлись новые.  Ќе
забыли об  укрытиЯх -  щитах.  Њашины ставились на катки,  чтобы в  нужное
времЯ  подтащить  их  поближе  к   стенам  ‘у-—жоу.   ‘ооружались  тараны.
ЏриготовлениЯ близились к  концу,  когда один  из  летучих отрЯдов донес о
приближении большого сунского войска.  —ерез два  перехода суны  достигнут
‘у-—жоу.
     ЂрмиЯ,  собраннаЯ правителем провинции длЯ  подавлениЯ беспорЯдков за
счет ослаблениЯ городских гарнизонов и частично по новому набору, включала
почти двадцать пЯть тысЯч пехоты и около шести тысЯч конницы.
     “местно еще раз напомнить,  что солдат нанималсЯ за ежедневную плату,
никак не  превышавшую заработок мужчины на самых простых работах.  Ћн имел
право  на  шлЯпу  из  рисовой соломы с  широкими полЯми,  на  обувь и  мог
получить кое-какую  одежду в  случае похода.  Џраво  на  шлЯпу объЯснЯлось
палЯщим солнцем,  а без ног солдат -  не солдат. „о остального ему не было
дела.  Ћн брал любое оружие,  какое попало,  - пику, копье, меч, нож, лук.
…сли оружиЯ не давали -  это дело начальников; солдату же тем лучше, легче
нести  службу.  „оспехи,  обычно сшитые из  толстой и  толсто простеганной
ткани,   таскать  в   тюке  за  спиной  и   носить  на  себе  было  весьма
обременительно,  хотЯ,  при  своей простоте,  они  были  довольно надежной
защитой.
     Ћт высших командующих и до новичка всЯ армиЯ прочно опиралась на веру
в  судьбу.  …сли  в  брак  вступали,  сличаЯ  гороскопы жениха и  невесты,
заказанные родителЯми местному  знатоку  сочетаний  звезд,  то  тем  более
нуждались в гороскопе и солдат и, конечно, солдатский начальник.
     …ще  более  прочно  армиЯ  Џоднебесной  опиралась  на   то  особенное
отношение к  жизни и  смерти,  о котором •ао –зай справедливо говорил хану
’енгизу: другим народам нас не понЯть.
     Ќо,  как и у других,  как везде,  вера в судьбу, подвигавшаЯ сунов на
смелые дела,  слишком часто  сковывала их  решительность.  ЃоЯсь  искусить
судьбу,  нечто прихотливо-коварное,  суны предпочитали воздерживатьсЯ,  не
рисковали начинать,  выжидали,  пока событиЯ,  развернувшись сами в полную
силу,  не  решат  за  них.  ‚сЯкое решение свыше,  извне облегчало:  можно
начинать бой,  можно двигатьсЯ в  поход...  Ћднако и в действии,  будто бы
неудержимом,  проЯвлЯлись те же черты пловца, который перед броском в воду
с  возвышеньЯ не хочет измерить глубину,  а перед длинным заплывом склонен
больше полагатьсЯ на волю теченьЯ, чем на собственные силы.
     Ћщущение  вечности,   соединенное  с   ощущением  ничтожества  своего
вмешательства, и боЯзнь нарушить неизвестное равновесие - все это подлежит
осуждению,  не  так  ли?  Ќет ничего проще сокрушительного обличеньЯ былых
обитателей Џоднебесной в нежелании задуматьсЯ над основами обороны страны.
‡десь все просит обвинительного приговора, который и выносилсЯ сотни раз к
общему удовольствию судей и присутствующих.  …динственный защитник никогда
не выслушивалсЯ - очевиднаЯ стойкость самой Џоднебесной...
     ‚еликий хан решил не принимать боЯ под ‘у-—жоу.  Ћставив и лагерь,  и
подготовку к  штурму под  охраной,  достаточной,  чтобы  удержать гарнизон
‘у-—жоу  от  желаниЯ выйти  из  крепости,  ’енгиз пошел  навстречу сунам с
восемью тысЯчами своей конницы.
     ‘унский  военачальник не  сумел  получить о  монголах иных  сведений,
кроме того, что они приблизились к ‘у-—жоу. ЋпасаЯсь подвижности монголов,
военачальник поместил обоз,  боевые машины и боевые трубы в середине почти
тридцатитысЯчной колонны пехоты. Ћколо шести тысЯч конницы, разделенной на
два отрЯда,  прикрывали пехоту с головы и тыла.  ‚нушительнаЯ масса войска
была  закрыта пыльным туманом,  через  который тускло  и  сумеречно светил
медно-желтый диск солнца.  ‘труи воздуха над  горЯчей землей,  завиваЯсь в
смерчи, ходили как призраки, одетые пылью.
     ’енгиз бросил своих на сунов в  середине днЯ,  избрав местом сражениЯ
широкую,  ровную долину.  Љак  и  предвидел сунский военачальник,  монголы
напали разом и с тыла, и с головы.
     ‘унские конники сидели  на  старых  или  слабых лошадЯх,  купленных у
земледельцев либо конфискованных у них же за неуплату военного налога. ќти
лошади засыпали на шагу,  требуЯ постоЯнного понуждениЯ, и не переходили в
рысь  и  вскачь  без  усиленной  работы  плетью.  ‘унские  всадники  и  не
справились бы  с  иными лошадьми.  ‚ерховаЯ езда никогда не была развита в
Џоднебесной,  а одного уменьЯ не падать с конЯ на рыси недостаточно, чтобы
считатьсЯ конным бойцом.
     Њонголы  разгромили сунских  конников первым  ударом.  ЋтброшеннаЯ на
пехоту,  конница  смешалась  с  ней,  препЯтствуЯ  изготовитьсЯ к  бою,  и
монгольским сотнЯм сразу открылись дороги, которыми они и воспользовались.
Ѓоевые машины и  боевые трубы не  смогли принЯть участие в  обороне армии.
Љомандующий с двумЯ-тремЯ десЯтками высших начальников не захотел сдатьсЯ.
Ључка  этих  людей  в  отличных по  прочности латах долго отбивалась,  как
камень в  пене  прибоЯ,  пока  все  не  были  взЯты  арканами и  копьЯми с
крючьЯми. ђаздраженные монголы мучительски прикончили пленников.
     ђыбы нехищные сбиваютсЯ в плотные,  многослойные стаи длЯ того, может
быть,  чтобы,  жертвуЯ хищникам неудачниками, чье место снаружи, сохранить
род.  €наче  бывает  в  разгромленном войске.  Њонголы врубались в  толпу,
густую,  как косЯк трески,  котораЯ сбилась около бессильных боевых машин.
‡десь жизнь была сохранена нескольким тысЯчам, в которых монголы нуждались
длЯ своих целей,  но  только случай дал возможность временно выжить каждой
из единиц, сложившихсЯ в эти тысЯчи.
     ЏытавшиесЯ убежать погибли, вероЯтно, все. „лЯ монголов было забавной
игрой  ловить  сунских конников на  их  жалких  лошадЯх.  Њонголы добивали
раненых,  на скаку рубили и  мертвых.  Љак из воинственной старательности,
так  и  по  лихости.  ‚се  виды  езды и  действий с  седла были любимейшим
развлечением степных наездников.
     „олина,  где погибла армиЯ провинции,  мало чем отличаетсЯ от  многих
других азиатских долин,  по  которым проходила древнейшаЯ "шелковаЯ" тропа
восток - запад - восток. € здесь горные хребты кажутсЯ обманчиво-близкими.
‚еснами маки,  поворачиваЯ чашечки за  солнцем,  делают землю  красной длЯ
того,  кто смотрит по солнцу,  и зеленой -  против. ‹етом колючаЯ ползучка
прокалывает изношенную подошву сапога,  а  как  только после  знойного днЯ
солнце касаетсЯ гор,  долину заволакивает легкий туман - это пыль, которую
от  еще.  горЯчей  земли  увлекают токи  воздуха к  мгновенно охладевшему,
сухому,  как землЯ, небу. „нем та же пыль, увлекаемаЯ струЯми раскаленного
воздуха,  ходит низкими смерчами,  такими же медленными, такими же живыми,
как в  день побоища,  но теперь,  встретив их,  трудно не подумать о тенЯх
тех, кто тЯжко жил, умер в страхе и отчаЯнии и превратилсЯ в пыль.
     ‚  течение  времени,   вечного  длЯ  современников  и  короткого  длЯ
потомков,  эта  долина звалась Њестом ‘лез  или  Џолем Љрови,  как  многие
другие в разные годы и в разных странах.


     ‚еликий хан ’енгиз вернулсЯ под ‘у-—жоу с новыми боевыми машинами,  с
новой добычей и  с  толпами рабов,  которые будут работать,  прежде чем их
израсходуют   в   штурме,    ЏриготовлениЯ   заканчивались.   €спытывались
исправленные старые машины,  построенные вновь  и  взЯтые на  Џоле  Љрови.
Њонголы развлекались,  забрасываЯ через  стены ‘у-—жоу  отрубленные головы
убитых за нерадивость и умерших пленников, а также горшки с нечистотами.
     "Њужчину испытывают богатством,  властью  и  несчастьем",  -  говорЯт
кочевники.  Ќесколько пленных сунов,  натерпевшись страха смерти, голода и
монгольской плети, вспомнили, что в мире все преходЯще, а все происходЯщее
- обратимо.  ‘лужили ‘ыну  Ќеба.  ‘лужили киданЯм -  ‚еликому ‹Яо.  Џочему
нельзЯ служить монголам?  Ќо  чтобы возвыситьсЯ из раба в  слуги,  надобно
нечто принести господину как выкуп.  —то предложить? ‘ ненавистью озираЯсь
на  крепкие  стены  ‘у-—жоу,   монголы  все  более  злобились:   им  смели
сопротивлЯтьсЯ,  их  волю не  принимали.  ѓород-оскорбитель будет наказан,
жестоко  наказан.   ‘нисходЯ  к  покорному,   монголы  жестоко  мстили  за
самозащиту.  Ћпытные  купцы,  подвергаЯсь  нападению  монголов,  встречали
грабителей склонЯ головы.  ‹ишаЯсь имущества,  они сохранЯли жизнь.  Ѓолее
того,   смирение  награждалось,  монголы  зачастую  оставлЯли  ограбленным
необходимое, чтобы те могли добратьсЯ до ближайшего города.
     „аже к  зверю монгол относилсЯ иначе,  чем другие охотники.  Ћднажды,
преследуЯ в  предгорьЯх диких  баранов,  ’енгиз столкнулсЯ с  медведем.  ‘
двумЯ стрелами в брюхе" разъЯренный медведь насел на ’енгиза, сломал копье
и,  уже издыхаЯ,  помЯл охотника.  ЏридЯ в себЯ, ’енгиз запретил товарищам
брать шкуру и мЯсо дерзкого зверЯ.  Ћправившись,  монгол разыскал падаль и
разбил камнем обглоданный череп - из мести и в наказание.
     ’енгиз,  мечтаЯ рЯдом  с  отцом,  сам  дошел до  слов,  пригодных длЯ
знамени завоеваниЯ:  оседлые - рабы, кочевники - свободны, поэтому оседлые
должны быть  пищей кочевника.  Љазалось,  должен был  последовать вывод об
особенной  расе,   с  высшим  ее  призванием,  с  ее  высшими  правами  на
господство. ’акого обобщеньЯ не получилось, монголы действовали так, будто
им  все позволено,  стоЯ на  пороге зрелости и  не переступаЯ его.  ’еориЯ
высшего  народа  не   сотворилась,   и   ’енгиз  принЯл  без   размышлений
естественную длЯ него покорность сунских механиков. ѓлаварь механиков ”ынь
Њань был человеком сложной судьбы.
     ”ынь  Њань  мог  удостоитьсЯ ученого  званиЯ,  стать  сановником,  не
поступи он  глупо в  решающие дни.  Њинуло двадцать лет  ученьЯ -  это еще
очень  короткий  срок,   -  и  тридцатилетний  ”ынь  Њань  был  допущен  к
государственным испытаниЯм.  Џосле проверки объемистое сочинение ”ынь ЊанЯ
было сожжено,  а сам он ославлен, как вор, покусившийсЯ обокрасть радушных
хозЯев.
     Ћтверженный  ”ынь   Њань   действительно  был   виновен.   €спытуемые
доказывали свою ученость отнюдь не  буквальным повторением заученного,  но
рассуждениЯми  по   поводу  текстов:   есть  разница  между  поверхностным
усвоением на памЯть и  настоЯщим познанием.  ”ынь Њань позволил себе выйти
за границы дозволенного, оспорив одну-две принЯтые истины.
     Ќеуважение к общепризнанному неприЯтно длЯ всех. Ќекоторую игру мысли
ученые  суны  могли  позволить столь  же  ученому  собрату.  ‘вободомыслие
ученика  вызвало  гневный  протест дальновидных ученых:  по  какому  праву
ничтожество,  ровно ничем себЯ не утвердившее в науке,  осмеливаетсЯ?  —то
будет  дальше?  €  с  наслаждением добродетели,  уличившей  порок,  ученые
выгнали наглого.
     ђодись ”ынь Њань в  семье,  с трудом добывающей на рис себе,  истощаЯ
силы содержаньем будущего ученого,  он был бы скромнее,  не длЯ вида - что
ненадежно,   -  но  всею  душой.  ”ынь  Њань,  сын  ученого,  не  рисковал
преждевременной   могилой   сановного   отца.   „осыта   кормЯсь   крохами
родительского стола,  ”ынь  Њань  питалсЯ  и  семейной мудростью,  получаЯ
наставлениЯ  годами  и   приказы  перед  длинным  месЯцем  государственных
испытаний.  ЃезусловнаЯ покорность отцу  есть  одна из  основ Џоднебесной.
Џозор сына был также нарушением сыновнего долга.  Џреступник был проклЯт и
выброшен на улицу пинками старательных слуг.  Љак случаетсЯ часто,  сын не
понимал,  а  отец не  мог  допустить мысли о  том,  что  пошлость старшего
снабдила младшего ростками мерзкого вольнодумиЯ.
     Ќе   умеЯ  что-либо  делать  руками  и   ничего  не  знаЯ  о   жизни,
тридцатилетний ”ынь  Њань,  растерЯвшийсЯ  и  голодный,  пустилсЯ  просить
милостыню.  —ерез два-три днЯ он едва не лишилсЯ жизни: в книгах ничего не
было о союзе нищих, права которого ”ынь Њань неосторожно нарушил.
     Ќесчастного  подобрал  вор,  прельщенный лоском,  еще  видным  из-под
нараставшей коросты  грЯзи.  ‚оры  тоже  объединЯлись тайным  сообществом.
—тобы  получить  права  сочлена,   следовало  пройти  науку  и   выдержать
испытаниЯ. Ќеловкий ”ынь Њань был отвергнут и здесь.
     ЋбъЯвленный набор солдат спас жизнь ”ынь ЊанЯ, которой угрожали сразу
голод,  длинное  шило,  которым  союз  нищих  расправлЯлсЯ с  нарушителЯми
монополии,  и  плаха,  куда  ”ынь  ЊанЯ  толкнули  бы  либо  неопытность в
нарушении законов,  либо сами воры по тем же соображениЯм,  по каким нищие
пускали в  ход шило,  а также по дополнительным:  судьи становЯтсЯ излишне
деЯтельными,  когда  число  нераскрытых  преступлений  превышает  какую-то
норму...
     ‚  солдатах неудачливый ученый,  а  также неспособный вор и стал ”ынь
Њанем, скрывшись от отца: тот мог подать некий знак, узнав, что сын вконец
опозорил родовое имЯ.
     €  здесь ”ынь Њань оказалсЯ неудачником.  ѓлЯдЯ на  мир из-за широкой
отцовской спины,  он воображал,  будто все низшие, невежественные почитают
ученых.  ’ак  оно  и  было.  Ќо  низшие нуждались в  осЯзательных приметах
учености, поэтому и товарищи, и начальствующие сумели укротить самозванца.
“подобленный псу,  ”ынь Њань лизал солдатские миски,  упражнЯЯсь в истинно
собачьем подобострастии.
     ‘амой легкой считалась служба в коннице - конника возила лошадь, а не
собственные ноги,  как в пехоте.  ‘амой трудной -  около боевых машин, где
приходилось работать,  да еще рискуЯ либо получить увечье, либо жизнью и в
мирные  дни.  —ерез  три  года  ”ынь  ЊанЯ  перевели к  машинам.  ’ут  ему
пригодились не  науки -  ни  сами  машины,  ни  обслуживающие их  люди  не
занимаютсЯ  философскими  рассуждениЯми,  -  но  памЯть.  €зучение  цзыров
развивает способность запоминать и  мысленно  видеть  даже  самые  сложные
сочетаниЯ рычагов, тЯжей, блоков, в чем ”ынь Њань убедилсЯ, к собственному
удивлению и к удовольствию начальников.
     €з ста тысЯч сусликов не слепишь и одного верблюда,  а из всех Ящериц
Џоднебесной -  самого маленького дракона. ‘реди невежественных начальников
и  товарищей  ”ынь  Њань  оказалсЯ  единственным верблюдом  или  драконом.
Ћбучившись многому,  он  постиг драгоценность скромности.,  ‚скоре -  года
через  четыре  -  ”ынь  Њань  получил  высокое  звание  младшего помощника
четвертого заместителЯ начальника боевых  машин  войска провинции.  Њашины
нравились   ”ынь   Њаню.   Ћн   занималсЯ   незаметными  длЯ   начальников
усовершенствованиЯми и сочинЯл длЯ себЯ способы защиты городов и нападениЯ
на них.  Ќо втайне,  ибо начальники обидчивы,  и самое большое оскорбленье
длЯ них - умные подчиненные.
     Ћдин  из  таких  способов ”ынь  Њань  предложил великому монгольскому
хану: повалить стену через подкоп. Љак? —ерез подземный ход из-под подошвы
стены  уносЯт землю,  а  стену снизу подпирают столбами.  ‘толбы поджигают
сухой щепой,  залитой маслом.  Ђ будет ли дерево гореть под землей? Ѓудет,
дым потЯнет через другой ход.
     ’енгиз велел хорошо кормить ”ынь ЊанЯ, а к работам приставить охрану.
”ынь  Њаню  позволено было набрать из  пленников сколько будет нужно.  Џри
успехе великий хан обещал полезным сунам награду и постоЯнную службу.
     ’енгиз  навещал  работы  -  дело,  не  виданное им.  ‘уны  сновали  с
удивительной длЯ монголов ухваткой -  как муравьи. ‘лабосильные, они часто
сменЯлись,  отдыхали, хватаЯ воздух разинутыми ртами, почти голые, тощие -
все  ребра наружу,  и  все  же  облитые потом.  €  опЯть ползли,  скребли,
сверлили,  грызли,  и  усмиреннаЯ землЯ лилась непрерывной почти струей из
подкопов,  начатых сразу в четырех местах.  ЏереползаЯ один через другого,
там,  в глубине,  суны, наверное, переплетались, как змеи. Џодкопы глотали
доски,  короткие и  длинные бревна,  выбрасываЯ землю и  будто бы насмерть
замученных сунов, задыхающихсЯ, облепленных жидкой грЯзью из пыли и пота.
     Ќа третий день великий хан привел с  собой младших братьев,  приказав
ЯвитьсЯ начальникам тысЯч  и  сотен.  ‚ходы  в  подкопы были  заслонены от
‘у-—жоу камнеметами. ”ынь Њань, желаЯ все предусмотреть, завесил камнеметы
сшитыми  шкурами  коров,   лошадей,  верблюдов.  куры  поливали  водой  -
осажденные пытались  поджечь  машины  горЯщими стрелами.  —тоб  не  выдать
замысел, выброшенную землю отвозили ночами подальше.
     Њонголы теснились молча,  не выдаваЯ изумленьЯ перед ловкостью сунов.
Љаждый,  сидЯ в седле, перерубил бы один всех этих сунов в чистом поле. Ќо
того, что здесь делали суны, монгол не умел и не хотел уметь.
     —ерез четыре днЯ великий хан смог дойти под землей до подошвы стены и
своей  рукой дать  пощечину ненавистному камню.  ЊаслЯные светильни горели
под землей Ясно,  как в  юрте,  и  пламЯ отклонЯлось от  тЯги.  Џроход был
узенький.  ’енгиз  шел  согнувшись,  доставаЯ руками до  земли.  ’огда  же
’енгизу открылись препЯтствиЯ:  в Џоднебесной много городов,  больших, чем
‘у-—жоу. Љакие взЯть сначала, куда идти потом и каково множество подданных
‘ына Ќеба,  которым пугал •ао –зай,  бывший правителем ’уен-•уанга? Џротив
сунов будут нужны суны же...
     ‚зЯв в  ханскую юрту ”ынь ЊанЯ,  великий хан  приказал ему  говорить.
’от, больше дивЯсь, чем ликуЯ, взлету своей странной судьбы, старалсЯ дать
монголу,   что  мог.  —то  оставалось  ”ынь  Њаню?  ЏрилепитьсЯ  к  новому
господину,  заслужить жизнь,  еще  раз  сбросить старую кожу.  Ѓыло и  еще
нечто,  тревожившее ”ынь ЊанЯ часто,  но  не более,  чем гвоздь в  сапоге:
колет,  когда наступишь,  но можно терпеть. ‚скоре после начала солдатской
жизни ”ынь ЊанЯ его  отец,  сановный ученый —ан ”эй,  получив повышение на
государственной службе,  был назначен правителем ‘у-—жоу. ‘идЯ на телеге с
запасными канатами длЯ камнеметов,  ”ынь Њань ехал в ‘у-—жоу,  не опасаЯсь
встречи с  отцом.  ‚ельможный правитель никогда не  узнает сына в  обличье
солдата.  ”ынь Њань,  давно презрев добродетель,  забыл об отце. ‘ейчас он
его ненавидел. ‡а все.
     ‚еликий хан ’енгиз еще не думал,  будто к  нему могут прилипнуть нити
сунской паутины.  ѓоворЯт,  слова  острее стрел,  летЯт они  медленно,  но
остаютсЯ внутри.  ’енгиз действовал,  помнил.  ‚ероЯтно,  наибольшаЯ часть
завоеваний и переворотов не была бы начата,  понимай затеЯвшие их люди все
дальнейшее.
     ‘читаЯ своих,  ’енгиз вспоминал о других монголах, бездельно кочующих
в степи.  Ћн может подчинить их, они тоже пойдут по новой тропе. Љто знал,
сколько  монголов?   ’енгиз  думал  о   сотне  тысЯч  всадников.   Ѓудущее
принадлежало ему. Њонголам.


     Љамнеметы, поставленные в рЯд против северной стены ‘у-—жоу, били все
вместе в  верхушки башен,  в  стены,  разрушаЯ зубцы и укрытиЯ защитников.
Њашинами управлЯли пленные  суны-механики под  командой монголов.  ‘у-—жоу
отвечал своими машинами,  стараЯсь повредить камнеметы осаждающих.  Џротив
одного камнемета осажденных били десЯть монгольских.  Џод  городом хватало
места  длЯ  машин.  ‘троители городских укреплений соорудили площадки  длЯ
машин только на башнЯх.  ‚скоре монголы сбили их. Љ вечеру сами башни были
повреждены,  как  и  укрытиЯ на  стене.  Џоддавалась и  сама стена.  Љамни
облицовки вываливались рЯдами, обнажаЯ сердцевину - рыхлую смесь из камней
неправильной формы,  ненадежно  свЯзанных глиной.  ‚  сумерки  монгольские
пленники  беспрепЯтственно собрали  отскочившие от  стены  каменные  Ядра,
которые завтра продолжат дело разрушениЯ.
     ‚еликий хан был доволен своим днем, а монголы - своим ханом: он может
все.  „аже не  будь ”ынь ЊанЯ,  ханского суна -  так его звали монголы,  -
’енгиз  разрушил  бы  стены  ‘у-—жоу  в  нескольких  местах,   скрываЯ  от
осажденных   место   решительного  удара.   €зготовленные  тараны   издали
нацеливались на  ворота,  высовываЯ кованые лбы  из-под  шатровых укрытий.
…сли завтра ханский сун не повалит южную стену, падение ‘у-—жоу замедлитсЯ
немногим.


     ‚ельможный  правитель  ‘у-—жоу  ученый  —ан   ”эй  видел  сон.   …го,
неизвестно кем и  за  что заключенного в  трюме джонки,  уносила река.  ‡а
прорубленным в  бревнах оконцем,  куда не проходила голова,  плыли странно
пустынные берега,  безлюдные,  дикие, и во сне —ан ”эй мучилсЯ сомнениЯми:
где он, где ЏоднебеснаЯ с ее заселенными реками? ѓористые берега сменЯлись
равнинными.  „жонку поворачивало,  качало,  крутило в  водоворотах.  Ѓерег
уходил все дальше. ‚ода успокоилась в беспредельности. —ан ”эй понЯл - его
унесло в открытое море.
     ‘ердце остановилось, и он проснулсЯ, задыхаЯсь, дивЯсь мЯгкой перине,
заменившей сырые доски джонки.  ’омЯсь от  волнениЯ,  от тоски,  правитель
подошел  к  окну.  ‡везды  сказали -  идет  третьЯ  часть  ночи.  ‚иденьЯ,
посещающие спЯщих в эти часы,  посланы в помощь. Ћни сбываютсЯ, и смысл их
полезно разгадать, чтобы помочь совершению предначертаний судьбы.
     Ќа  рассвете  правитель,  упреждаЯ разрушительную работу  монгольских
машин,  предложил переговоры.  ‚еликий хан согласилсЯ принЯть послов, если
их главой будет сам правитель: сон сбывалсЯ...
     ‘  первого днЯ  стоЯнки под  ‘у-—жоу  сунские пленники соорудили хану
высокий шатер,  который мог  вместить две  сотни  людей и  в  дальнем углу
которого поставили походную ’енгизову юрту.  ‘тены и  крышу шатра затЯнули
шелками,  взЯтыми в  ’уен-•уанге.  ЌоваЯ роскошь получила старомонгольскую
печать -  жирные следы  рук,  вытираемых после  еды,  испестрили шелка  на
высоту человеческого роста.
     ’енгиз  встретил  посольство,   сидЯ  в  золоченом  кресле  правителЯ
’уен-•уанга.  „ва  младших  брата  хана  сидели  на  земле,  на  подушках.
’ысЯчники и многие сотники разместились вправо и влево, как руки хана.
     ‘зади будто дремали телохранители.  ‘реди них присел на корточки ”ынь
Њань.  ќтой ночью,  может быть,  в час,  когда —ан ”эю виделсЯ пророческий
сон,  ’енгиз осмотрел законченные подкопы и  оценил способности суна.  •ан
стал  выше людей,  которые требуют завершающего успеха.  ”ынь Њань доказал
свою полезность.  •ан  назначил его начальником над всеми умелыми сунами и
разрешил надеть монгольское платье: кожаный кафтан, кожаные штаны и сапоги
с острыми носками, удобные длЯ верховой езды.
     ‘уны вошли один за  другим,  медленно,  мелкими шагами.  Џеред шатром
шаманы окурили их дымом. урша жестким шелком длинных платьев, в туфлЯх на
очень высоких многослойных подошвах,  они кланЯлись хану, прижимаЯ к груди
скрещенные ладони.
     —ан ”эй вежливо,  без назойливости смотрел на ’енгиза. ’акого монгола
он  не  встречал.  „линные черные  волосы  хана,  отброшенные назад,  были
прикрыты обычной изношенной шапкой. Ќа просторном лбу широкие, приподнЯтые
к вискам брови брошены,  как развернутые крыльЯ.  Њежду бровЯми, чуть выше
их,  небольшаЯ, но ЯснаЯ выпуклость напоминала о третьем глазе Ѓудды, - по
убежденью индов,  это признак выдающегосЯ человека. ЉороткаЯ остраЯ борода
делала резче  тупой  треугольник лица.  ’емно-серые  пристальные глаза  не
моргали, как и приличествовало обладателю ѓлаза Ѓудды.
     "’акой хан и нарЯдившись в лохмотьЯ не спрЯчетсЯ в толпе",  - подумал
—ан ”эй с облегчением.  Ћн молчал,  легко и свободно,  - получалось не так
трудно,  -  по этикету ожидаЯ приказа высшего,  то есть сильнейшего. ќтого
человека нужно ублажать мЯгкой покорностью...
     ЏоднЯлась рука  хана,  тоже особеннаЯ:  узкаЯ,  с  длинными пальцами,
образец длЯ ваЯтелЯ,  который пожелает сочетать выражение силы с красотой.
ђука тоже в чем-то помогала правителю ‘у-—жоу.
     - ’ы поздно пришел, - сказал великий хан.
     ”ынь Њань,  переменивший кожу,  стоЯ на коленЯх,  просунул голову под
рукой хана. Ћн будет толмачить, узнает его отец или не узнает, все равно.
     - ‚еликий, Я не мог прийти раньше, - возразил правитель ‘у-—жоу.
     ”ынь  Њань отодвинулсЯ.  ќтот человек,  по  возрасту старый,  но  еще
сильный телом, говорил по-монгольски! ”ынь Њань не подозревал способностей
отца.  Ђ  что он  знал когда-либо об  этом холодно-злом и  чужом человеке?
Ќичего.
     - Џочему не мог? - спросил ’енгиз.
     - ’ы повелитель, ты сам идешь, сам делаешь по своей воле, - уверенно,
но скромно оправдывал себЯ —ан ”эй. - џ, ничтожный слуга ‘ына Ќеба, только
исполнЯю строгие  приказы  неумолимых законов.  Ќе  смею  оскорблЯть тебЯ,
великий,  увертками.  ’ы разбил армию, котораЯ могла помешать тебе. Љ чему
тебе еще этот ничтожный город,  он не прибавит много к  венцу твоей славы.
Џрими выкуп, какой захочешь.
     - Ќет!  -  закричал ’енгиз,  с наслаждением даваЯ себе волю. - Ќет! џ
сам возьму все.  џ научу сунов,  как сопротивлЯтьсЯ монголам.  Ђ ты будешь
глЯдеть вместе со  мной,  как  Я  сломлю ‘у-—жоу,  а  монголы обратЯт вас,
оседлых, в свою пищу.
     ”ынь Њань,  понЯв, что пришел его час, выскочил вперед и поймал немой
приказ хана.  €  побежал выполнЯть.  Ќеловко прыгаЯ в тЯжелых сапогах,  он
споткнулсЯ, упал - и опЯть пустилсЯ вскачь, как подкованный козел.
     Љто-то  из  тысЯчников  расхохоталсЯ.   ‘мех  подхватили.  ‚ыходЯ  из
ханского шатра,  монголы держались за  бока.  ‘меЯлсЯ и  ’енгиз над  своим
суном.  —ан ”эй,  подавленный неудачей,  -  неужто сон обманул?  - странно
думал про монголов: как дети. ‘трашные дети!
     —ан ”эй не понимал,  почему здесь,  с  южной стороны,  чего-то ждут и
монголы,  и  толпы пленников.  ‚  час утренней тишины было слышно,  как на
севере,  у другой стены,  глухо, с треском бьют камни в поврежденную вчера
стену. „оносило и крики. Ѓесполезный гром боевой трубы покрыл звуки только
на мгновение.
     Ќаверное,  там  уже  осыпалась  сердцевина стены.  Љамнеметы монголов
ломают внутреннюю облицовку,  как вчера сломали внешнюю. ‚чера в Ямыне —ан
”эй,   потерЯв  привычное  спокойствие,  -  может  быть,  он  играл  перед
подчиненными,  -  проклинал строителей,  в последний раз восстанавливавших
стены.  Џроклинал тогдашнего правителЯ и  приказал внести в  опись событий
осады указание на  обман:  стены,  будто бы сложенные из камнЯ,  оказались
набитыми глиной.  Љазну обокрали,  а он, ничтожный и неученый —ан ”эй, был
обманут, ему дали править городом с бумажными стенами.
     Џоистине,  драконы-покровители и  герои-тигры  Џоднебесной скрылись с
таинственными д