        Ђнтонин ‹адинский. ‚ дни Љаракаллы

   -----------------------------------------------------------------------
   Њинск, "ЊастацкаЯ литаратура", 1987.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 7 December 2001
   -----------------------------------------------------------------------


        —Ђ‘’њ Џ…ђ‚Ђџ. џ ЏЋЉ€„Ђћ ѓЋђЋ„ ’ЋЊ›


        1

   Њожно сказать, что приключениЯ, описанные в этой книге, начались в  тот
самый день, когда в ’омы  пришел  римский  корабль,  названный  счастливым
именем  "Ђмфитрида".  €менно  его  прибытие  послужило  поводом  длЯ  моих
скитаний, и благодарЯ этим странствиЯм Я увидел Ћлимп и  пирамиды,  ’ир  и
‘идон, Ђнтиохию и  ќлию  Љапитолину,  которую  иудеи  продолжают  называть
€ерусалимом, и многие другие города. ‚ ‘ирии Я  совершил  паломничество  к
прославленным  храмам  ѓелиополЯ  и  в  тихом  свЯтилище   принес   богине
бескровную  жертву.  ‚   тот   вечер   в   храмовых   подземельЯх   ревели
предназначенные длЯ закланиЯ быки. Ќа обратном  пути  в  древнем  селении,
названном именем Ђштарты, Я поужинал  в  харчевне  у  толстого  сирийца  и
запомнил его черную бороду, а на столе - жирные  бобы  и  пурпур  местного
вина в плоской стеклЯнной чаше.  ‚  Ѓибле  Я  сидел  на  мраморной  скамье
амфитеатра, но наслаждалсЯ не трагедией ќсхила, а видом  на  море,  откуда
веЯли упоительные зефиры. —еловек, имЯ которого Я запамЯтовал, водил  менЯ
по кривым, узким улицам, показываЯ перстом то дом знаменитого медника,  то
академию законников,  то  базар,  пропахший  кожей  и  имбирем,  то  лавку
горшечника, где продавались искусно сделанные светильники, и мне приходило
на  ум  во  времЯ  прогулки,  что   этот   тысЯчелетний   город,   приЯтно
расположенный на морском берегу, существовал уже в те дни, когда на  земле
горела ’роЯ. џ посетил Ђлександрию и ђим,  побывал  также  в  Љарфагене  и
Џарфии, в Ђрморике  слышал,  как  шумит  океан,  и  в  ѓаллии  смотрел  на
блаженные розоватые побережьЯ и оливковые рощи. Ђ когда приплыл однажды  в
‹аодикею  Џриморскую,  то  увидел  в  гавани  среди  леса  мачт   "”ортуну
Љальпурнию". Ќа этом черном с золотыми украшениЯми корабле прибыл из  ђима
‚ергилиан, племЯнник сенатора ЉальпурниЯ Њессалы. ’ак Я встретил на  своем
жизненном пути трагического  поэта,  взиравшего  на  людей  с  растерЯнной
улыбкой. Љазалось,  он  говорил:  смотрите,  вот  сиЯет  солнце,  зеленеет
прекрасное море, нежный закат умирает за пальмами, а все  в  римском  мире
устроено  вопреки  справедливости  -  глупцы  слывут  за  философов  и   с
лицемерной важностью рассуждают о бессмертии  души,  и  другие  глупцы  им
рукоплещут...
   Љогда Я слышал из уст поэта подобные высказываниЯ, мне самому  начинало
казатьсЯ, что наша жизнь  полна  нелепостей,  и  Я  начинал  размышлЯть  о
причинах, обрекающих ђим на гибель. Ќо начнем с того  незабываемого  утра,
когда в ’омы приплыла "Ђмфитрида".
   ќто случилось в месЯце, посвЯщенном римлЯнами  Ђвгусту,  а  в  северных
странах называемом месЯцем серпа, так как именно в это  времЯ  года  жнецы
снимают  жатву,  чтобы  собрать  пшеницу  в  житницы  и   спокойно   ждать
приближениЯ суровой сарматской зимы.
   ’омы уже проснулись длЯ трудов и общественной деЯтельности.  “тро  было
солнечное, и  воздух  представлЯлсЯ  совершенно  прозрачным,  ибо  еще  не
наступила пора зимних туманов. Њоре простиралось на огромное пространство,
зелено-синее, пахнущее водорослЯми и шумЯщее, как розоваЯ  раковина,  и  с
берега были видны белые вспенениЯ,  что  вздымал  на  воде  легкий  ветер.
Ќикогда человеческое зрение не устанет любоватьсЯ морской стихией! ‚ море,
как в божественных глазах ћлии Њаммеи, моей сирийской покровительницы, длЯ
которой Я с таким прилежанием  переписывал  книги,  отражаютсЯ  не  только
голубые небеса, или облака,  или  чернаЯ  ночь,  полнаЯ  звезд  и  лунного
сиЯниЯ, но и все рождающеесЯ в мечтаниЯх человека  о  прекрасном;  все  мы
надеемсЯ найти в далеких странах то, к чему невольно стремитсЯ наша  душа.
Ќо не следует забывать, что морские пучины чреваты бурЯми и опасностЯми: в
море живут жадные до человеческого мЯса мурены  и  подводные  чудовища,  и
поэты часто сравнивали земное существование с утлым кораблем, пересекающим
Џонт.
   Љорабль медленно приближалсЯ. ќто была так называемаЯ  табеллЯриЯ,  или
посыльное судно. Џодобные галеры времЯ от времени приходили к нам из ђима,
привозили  нашим  архонтам  эдикты  и  письма  или  доставлЯли   опального
царедворца в далекую ссылку, к сарматам, как имеют обыкновение говорить  в
римских дворцах.
   ’омы и ныне считаютсЯ одним из самых оживленных  и  богатых  приморских
городов  Ќижней  Њезии,  в  них  живет  много   греков   и   варваров,   и
многочисленные торговцы доставлЯют сюда из „акии пшеницу, чтобы,  погрузив
амфоры с зерном на томийские корабли, везти ее в ‘инопу или даже в далекую
Ћстию.  ѓород  полон   мореходов   и   корабельных   строителей,   и   его
благосостоЯние зиждетсЯ на морской  торговле.  Ќо  жизнь  здесь  протекает
однообразно и без выдающихсЯ событий, люди занимаютсЯ  своими  ежедневными
делами, а досуг посвЯщают душеспасительным  беседам.  Ћднако  приплывал  в
один прекрасный день императорский корабль,  и  наши  площади  наполнЯлись
волнением. ‚се гадали о том, какой он привез подарок. “вы, чаще всего  это
был декрет о новых налогах, хотЯ все уже было обложено пошлинами, и бедные
жители не знали, что предпринЯть: плакать ли над своей участью или  бежать
куда глаза глЯдЯт, бросив все на произвол судьбы? “же казалось порой,  что
граждане скоро  будут  ждать  прихода  варваров  как  избавлениЯ.  Ќикакие
мольбы, обращенные к правителю провинции, не  помогали,  и  римский  сенат
оставалсЯ  глухим  к  нашим  прошениЯм,  так  как  алчность   человеческаЯ
ненасытна. Ђ между тем общественные зданиЯ  разрушались,  и  у  города  не
хватало средств, чтобы возвести новую базилику.
   Љорабль шел с полуденной стороны, из-за лиловатого мыса.  Ќа  некоторое
времЯ люди на базаре оставили куплю и продажу, горшки и деревЯнные  сосуды
с медом, и обратили взоры в сторону морЯ.  ‚  руках  у  продавца  билсЯ  и
хлопал крыльЯми черно-красный петух, но, позабыв о  покупателЯх,  желавших
приобрести птицу длЯ праздничного ужина, он не отрывал глаз от галеры. „ва
пастуха в пахучих овчинах, пригнавшие  из  отдаленного  селениЯ  несколько
овец на продажу, тоже любовались, опираЯсь на длинные посохи,  галерой  и,
может быть, думали о странной и полной  приключений  жизни  мореходов.  Ќа
агоре,  под  сенью  портика,  где  каждое  утро  Ђполлодор  разъЯснЯл  нам
категории ЂристотелЯ, некий оратор прервал свою речь на полуслове и так  и
осталсЯ  с  открытым  ртом,  заметив  далекий  корабль,  и  вслед  за  его
удивленным взглЯдом повернули лица в сторону морЯ и рассеЯнные  слушатели.
ѓалера неутомимо разрезала волны, как плуг режет рыхлую пашню, и при  виде
этого творениЯ искусных человеческих рук морскаЯ синева представлЯлась еще
более пленительной.  “же  можно  было  рассмотреть  некоторые  подробности
корабельного строениЯ: на черной галере вдоль длинных боков однообразно  и
мерно двигались многочисленные красные весла; короткаЯ прочнаЯ мачта могла
выдержать любой напор разъЯренных ветров; бронзовый таран выставил  вперед
свое страшное жало, и по обеим его сторонам на бортах зиЯли  два  огромных
глаза, назначение которых - устрашать врагов во времЯ морских сражений. Ќа
солнце поблескивали позолотой акростели - трубЯщий в рог тритон на носу  и
красиво изогнутый чешуйчатый рыбий хвост  на  корме.  џ  тоже  смотрел  на
корабль и не знал, что он предвещает большие перемены в моей жизни.
   Ќа помосте суетились  корабельщики,  убираЯ  широкий  красный  парус  с
изображением хищной волчицы. Ѓорта галеры были огорожены легкими перилами,
какими римлЯне обычно украшают свои зданиЯ. Џотом донеслись звуки  флейты,
и под эту музыку весла снова как бы ожили, равномерно откинулись назад  и,
возвращаЯсь, красиво вспенили воду.  ЏовинуЯсь  опытным  кормчим,  корабль
сделал широкий поворот и стремительно проскользнул между двумЯ башнЯми, на
которых в ночное времЯ зажигаетсЯ смолЯной  огонь,  чтобы  указывать  путь
терпЯщим бедствие рыболовам. Ќекогда между ними висела чудовищнаЯ железнаЯ
цепь, преграждавшаЯ врагам вход в город,  но  ее  давно  увезли  в  ђим  и
перековали на оружие, чтобы жители не помышлЯли легкомысленно о свободе.
   "Ђмфитрида" причалила к берегу. ‹егко можно было представить себе,  как
под  помостом  жадно  глотали  воздух  прикованные  к  скамьЯм  гребцы,  с
искаженными от недавнего напрЯжениЯ лицами, в поту и со свистЯщим дыханием
в  груди!  ‚  продолжение  многих  часов   они   трудились   под   угрозой
немилосердного бича в руке надсмотрщика, который бегал из одного  конца  в
другой, оглашаЯ  мир  богохульными  криками,  и  никогда  не  был  доволен
прилежанием  рабов.  Ќа  отполированных  за   долгие   годы   скамьЯх,   с
возможностью передвигатьсЯ только  на  длину  брЯцающей  цепи,  несчастные
приводили в движение тЯжелые весла и здесь  же  спали,  принимали  пищу  и
утолЯли мучительную жажду водой, подкисленной уксусом. ’ут же они плакали,
молились или проклинали богов, вспоминаЯ милую свободу, рабы, бежавшие  от
своего господина и пойманные на дороге, захваченные во времЯ нападениЯ  на
римскую виллу, мЯтежники или  христиане,  упорно  отказывавшиесЯ  принести
жертву в храме ђима и Ђвгуста.
   Ќа высокой корме виднелась живописнаЯ группа римлЯн. Љогда они сошли на
берег, мы встретили их рукоплесканиЯми, догадываЯсь,  что  к  нам  прибыли
важные люди и, может быть, даже посланцы цезарЯ. Ћдин из них поднЯл руку в
знак приветствиЯ - высокий человек с красивой белокурой бородой,  с  носом
как у ‘ократа, видимо, варвар по происхождению, однако в  тунике  с  узкой
красной полосой,  что  говорило  о  всадническом  достоинстве  или  звании
центуриона. ‚ другой руке он держал свиток. …го сопровождали лысый  старик
с  давно  не  бритым,  худым,  желчным  лицом,  может  быть,   исполнЯвший
обЯзанности скрибы, судЯ по бронзовой чернильнице, которую  он  нес  перед
собой в обеих руках, и еще один бородатый римлЯнин, тоже с красной полосой
на тунике, с мечом на перевЯзи, украшенной медными блЯхами.  Ќа  римлЯнине
со свитком в руках и скрибе белели пышные  тоги,  третий  был  в  коротком
красном плаще. Ќам было странно  смотреть  на  эти  торжественные  римские
одежды, так как здесь обычно носили эллинские хламиды  и  в  городе  часто
поЯвлЯлись варвары в овчинах и кожаных штанах. Ќевозмутимо и не  произнесЯ
ни единого слова, римлЯне сошли на берег. ’олько тогда человек  с  широкой
белокурой бородой обратилсЯ к нам с такими словами:
   - Џривет вам, жители славного города ’омы!
   - Љто ты и по какой причине прибыл в город? - спросил кто-то из  толпы,
увеличивавшейсЯ с каждой минутой.
   ђимлЯнин с достоинством поднЯл сократовский нос.
   - џ ваш новый куратор. Ќо прежде всех  человеческих  дел  возблагодарим
небо за благополучно закончившеесЯ путешествие и принесем жертву  в  храме
ђима.
   Ћн окинул взором широко раскинувшиесЯ перед ним строениЯ и храмы. ѓород
как бы тихо вздымалсЯ по склону  голубеющей  горы.  ‘лева  возвышалсЯ  над
дубовой рощей храм „иоскуров, и его шесть белых  колонн  легко  повисли  в
воздухе;  справа,  тоже  на  некотором  возвышении,  стоЯл  другой   храм,
посвЯщенный –ерере, и рЯдом с ним виднелась  многоколоннаЯ  базилика,  где
находилсЯ алтарь ђима. Љ  свЯтилищу  „иоскуров  вела  змееобразнаЯ  тропа,
вымощеннаЯ белыми плитами, а к базилике - каменнаЯ дорога,  по  которой  в
этот час медлительные серые волы  тащили  на  скрипучих  колесах  повозку,
нагруженную амфорами.
   ‘о всех сторон сбегались  любопытные.  —еловек  со  свитком  в  руке  в
сопровождении  спутников  направил  свои  стопы  на   городское   торжище,
вероЯтно, с намерением приобрести там овцу длЯ жертвоприношениЯ. ‘недаемые
любопытством, мы последовали за  ними.  џ  слышал,  как  римлЯнин  гнусаво
сказал торговцу скотом:
   - Ќаверное, ты не откажешьсЯ, любезный, уступить  одного  агнца,  чтобы
посланец цезарЯ и ваш куратор мог принести в храме положенную жертву?
   Џродавец  готов  был  заплакать  от  досады,  но  не  посмел   отказать
римлЯнину. Ћдин из корабельщиков  "Ђмфитриды"  выбрал  среди  овец  самого
тучного  Ягненка  и  возложил  его  себе  на  плечи,  и  тогда  все  стали
подниматьсЯ по тропинке к храму „иоскуров, и здесь  ко  мне  присоединилсЯ
Ђполлодор.
   џ был тогда еще очень юн и легко преодолевал  восхождениЯ  в  гору,  но
посланец ђима часто останавливалсЯ, отирал полой тоги пот с лица и смотрел
вокруг любопытствующим взглЯдом. € мы тоже невольно смотрели вместе с  ним
на наш город, хотЯ тысЯчу раз видели эти зданиЯ  и  сложенные  из  грубого
камнЯ и кирпичей жилища торговцев. Љое-где белели  колонны,  величественно
застыла в воздухе базилика ’раЯна, над которой еще  витал  гений  великого
императора. …сли не считать гробницу знаменитого римского  поэта,  то  это
здание, построенное завоевателем „акии, пожалуй, было  одной  из  немногих
достопримечательностей  нашего  города,  но  уже  приходило  в   ветхость.
‚прочем, в городе еще вспоминали о деЯниЯх ’раЯна, но  редко  кто  посещал
гробницу поэта, написавшего в сарматской глуши полные невыразимой прелести
стихи. Ђ между тем Я видел однажды,  как  у  ћлии  Њаммеи,  перечитывавшей
"’ристии", слеза скатилась по нарумЯненной щеке...
   Ѓелоснежную овечку зарезали на дворе храма, и что сталось с  жертвенным
мЯсом, мне неизвестно, но римлЯнин все с тем же свитком в руке (оказалось,
что его звали Ђврелий) проследовал в базилику и  бросил  на  алтарь  перед
статуей ’раЯна несколько фимиамных зерен. Ѓлаговонный дым стал подниматьсЯ
к  изображению  императора,  с   благосклонной   улыбкой   взирающего   на
побежденный мир. џ еще раз взглЯнул на  бронзовое  лицо,  на  низкий  лоб,
прикрытый бахромой коротких волос.  ‘удЯ  по  этой  неуловимой  улыбке  на
тонких, крепко сжатых губах императора, было  что-то  у  него  заставившее
народы, живущие на склонах Љарпат, по сей день помнить о ’раЯне.
   Ќа место событий  уже  спешили  уведомленные  быстроногим  рабом  члены
городского совета - и среди них один из архонтов,  деЯтельный  „иомед.  Ћн
залепетал, льстиво приветствуЯ посланца цезарЯ:
   - Љак ты изволил совершить путешествие, достопочтенный?
   Ѓородатый римлЯнин выпЯтил объемистое чрево.
   - џ чувствую себЯ хорошо.
   - Ќе утомлен ли передвижением на корабле? ’акое длительное плавание!
   - ‚етер был благоприЯтный.
   - Џредполагаю, что ты и есть наш городской куратор, о коем мы  получили
известие из ђима?
   - ѓм... ты угадал, -  задумчиво  протЯнул  римлЯнин,  и  в  его  бороде
мелькнула улыбка, выражавшаЯ удовольствие и в то же времЯ озабоченность  в
свЯзи с предстоЯщими трудностЯми наблюдателЯ за жизнью города.
   - Ђ теперь, достопочтенный, - уже униженно просил „иомед,  -  когда  ты
принес жертву и совершил все положенное длЯ  благочестивого  человека,  не
посетишь ли мой скромный дом, чтобы подкрепитьсЯ пищей?
   ђимлЯнин переглЯнулсЯ со спутниками, и даже желчный скриба поощрительно
улыбнулсЯ в ответ.
   ’еперь Ђврелий стал разговаривать более мЯгким тоном:
   - ЋстаетсЯ только поблагодарить тебЯ за добрые намереньЯ.
   -  ’огда  спустимсЯ  по  тропинке.  Џуть  к  моему  дому   лежит   мимо
общественной бани, где все уже приготовлено длЯ омовениЯ, - там вы найдете
в изобилии горЯчую воду, и опытные банщики натрут ваши  тела  благовонными
мазЯми, что весьма полезно после путешествиЯ.
   „иомед охотно сложил бы с себЯ почетное  звание  архонта,  свЯзанное  с
расходами и неприЯтностЯми, но римские власти бдительно  следили  за  тем,
чтобы граждане не уклонЯлись от исполнениЯ  общественных  обЯзанностей.  ‚
’омах  рассказывали,  что  его  дед,  выходец  из  Ќикомедии,  был  бедным
человеком, но неустанным трудом скопил  некоторую  сумму  денег  и  открыл
хлебную торговлю. Ћтец „иомеда, обладавший  бессердечием  корыстолюбца,  в
один урожайный год скупил огромные  запасы  пшеницы  и  припрЯтал  хлеб  в
каменных житницах, а когда соседнюю „акию вскоре посетил ужасный  голод  и
люди платили там за меру пшеницы бешеные деньги, продал зерно  и  сделалсЯ
одним из самых богатых людей в ’омах.
   Ћ его богатстве стало известно не только правителю провинции,  но  и  в
самом ђиме, где хлеботорговца за известную мзду внесли в  списки  сословиЯ
всадников, хотЯ надо сказать, что этот невежественный  человек  не  только
писал, но и говорил по-гречески с ошибками и почти  не  знал  латыни.  …го
богатство унаследовал „иомед,  у  которого  мой  отец  служил  смотрителем
торговых складов.
   ђимлЯне стали спускатьсЯ по  тропе  в  город,  и  она  была  достаточно
широкой, чтобы „иомед мог идти с Ђврелием почти рЯдом, а мы все  следовали
за ними. џ слышал, как новый куратор сказал вежливо:
   - ‚ижу, что ваш город благоустроен.
   - Ѓлагоустроен, но обеднел, - жаловалсЯ „иомед.
   - Ћднако весьма красиво расположен.
   - Ќо разорен.
   - Џочему? - подозрительно склонил голову  набок  вестник,  как  бы  длЯ
того, чтобы лучше слушать ответ „иомеда,  очевидно  уловив  в  его  словах
нечто предосудительное и даже недозволенное. ‚едь всем было известно,  что
провинции процветали и со всех сторон неслись к  августу  благодарениЯ,  а
тут чувствовалось Явное выражение неудовольствиЯ.
   - Џочему разорен? - повторил вопрос Ђврелий.
   -  Њногое  пришлось  восстанавливать  после  нашествиЯ  костобоков,   в
царствование блаженной памЯти Њарка-ЂврелиЯ, когда город весьма пострадал.
Ђ кроме того, торговлЯ в ’омах клонитсЯ к упадку, корабли все реже и  реже
посещают наш порт.
   - ‘о времени нашествиЯ уже прошло около сорока лет!
   - ‘орок лет. Ќо это племЯ не оставило в  городе  камнЯ  на  камне.  Ћни
поклонЯютсЯ богу грозы и все разрушают.
   - ’ацит называл их венетами, - произнес  с  вежливой  улыбкой  человек,
несший чернильницу и пожелавший принЯть участие в разговоре.
   - ќтого Я не знаю, - вздохнул „иомед,  -  но  они  совершенно  разорили
провинцию.
   - Ћднако мне известно, что вы даже чеканите свою собственную монету.
   - Њедные оболы. Ќа такой обол можно купить только Ячменную лепешку  или
вЯзанку хвороста длЯ очага.
   „иомед вынул из кожаного мешочка несколько монет с изображением  колоса
и показал их на ладони римскому посланцу.
   - ‚ чем же причина оскудениЯ?
   - Њы живем среди вечной тревоги.
   - ’ы говоришь о положении на границе?
   - ’ы угадал. ‚арвары на сарматской границе до того потерЯли страх перед
римским оружием, что осмеливаютсЯ нападать на пограничные селениЯ, угонЯют
скот,  а  жителей  часто  уводЯт  в  плен.  Џовсюду  теперь   свирепствуют
грабители, и передвижение по дорогам стало небезопасным.
   ђимлЯнин был Явно недоволен беседой. Ћн  поморщилсЯ  и  стал  задумчиво
крутить в пальцах завитки  великолепной  бороды.  …ще  с  тех  пор,  когда
августом был в ђиме ‘ептимий ‘евер, вошло в  обычай  носить  такие  пышные
бороды, хотЯ за ними часто ничего не скрывалось, кроме пустого  тщеславиЯ.
ђимлЯнин сказал недовольным тоном:
   - Ѓлагочестивый август печетсЯ о вас, как о своих детЯх.
   - Ћхотно верю тебе, - поспешил согласитьсЯ „иомед.
   - Ќо не допустит крамольных мыслей.
   - Љак же нам поступить?
   - ‚ам самим  следует  позаботитьсЯ  о  том,  чтобы  надлежащим  образом
починить пришедшие  в  ветхость  городские  стены,  как  это  уже  сделали
некоторые города в северных провинциЯх.
   - Љ сожалению, город не имеет средств длЯ такого строительства.
   - ‘редства надо изыскать. ђазве у вас нет богатых людей, которые  своим
рвением к пользе государства...
   „иомед закашлЯлсЯ.
   - —то с тобой? ЏоперхнулсЯ? - спросил римлЯнин в недоумении.
   - ‘оринка попала в горло.
   - ќто бывает. ‚ таком случае полезно постучать кулаком по спине.  ’огда
кашель пройдет.
   - ‘пасибо, все уже хорошо.
   - ’ак вот, - продолжал Ђврелий,  сгибаЯ  персты  в  кулак  перед  своей
пышной, бородой, - у вас все есть. Ђмфитеатр и цирк.  ‚ы  даже  устраивали
недавно гладиаторские игры? ’ак ли это?
   - ’ак.
   - €ли взглЯни на этот  акведук.  Ќаверное,  он  доставлЯет  вам  с  гор
прекрасную питьевую воду?
   - ‚ода превосходнаЯ.
   - Љак же вы не хотите восстановить пришедшие в  ветхость  стены  и  тем
оградить такой замечательный город от всЯких неприЯтных случайностей?
   -  Ќо  позволь  спросить,  -  поспешил  „иомед  переменить   неприЯтный
разговор, - какие вести ты привез нам из ђима? ‡дравствует ли  по-прежнему
наш богохранимый император?
   - ‡дравствует. Ћб этом скажу во благовремении. Њогу только открыть вам,
- и Ђврелий обвел присутствующих многозначительным взглЯдом, - что со мной
прибыла великаЯ милость августа. ‘виток, который Я сжимаю в руке,  не  что
иное,  как  копиЯ  декрета   о   даровании   римского   гражданства   всем
свободнорожденным. ѓде бы они ни жили и в какой бы отдаленной провинции ни
обитали. Ћтныне вы равноправные римлЯне!
   Њы уже сошли с горы и снова очутились на площади. Љуратор обратил  свои
благосклонные взоры на старых пастухов, все так же невозмутимо опиравшихсЯ
на посохи, как будто бы ничего не произошло в мире.
   - € вы тоже станете римскими гражданами, добрые пастыри!
   Ћвчары с олимпийским спокойствием смотрели на посланца ђима.
   Ќе знаЯ латыни и  не  уразумев  того  счастьЯ,  что  ждало  их,  грубые
поселЯне ничем не проЯвили своего удовольствиЯ и с неодобрением взирали на
городскую суету. ‚  дальней  горной  деревушке  они  говорили  на  древнем
наречии, не признавали римских богов и продолжали жить по обычаЯм предков.
   „ействительно, как мы узнали впоследствии, это был тот самый знаменитый
эдикт  императора  Ђнтонина  Љаракаллы,   который   он   издал   Якобы   в
благодарность богам за спасение от козней брата ѓеты, хотЯ  даже  в  нашей
глуши стало известно, что цезарь Ђнтонин убил  его  собственной  рукой  на
груди у несчастной матери. Ќичего особенного  в  мире  не  произошло,  все
оставалось на своих местах. Ќо, судЯ  по  лицу  „иомеда,  слова  римлЯнина
поразили его. Љазалось, он старалсЯ понЯть, что все это  означает.  едший
рЯдом со мною Ђполлодор привык  распутывать  самые  сложные  силлогизмы  и
размышлЯл вслух:
   - ‡абавно! ‚от мы все стали римлЯнами!
   - ’ы говоришь об известии из ђима? - спросил его старый виноторговец  с
нашей улицы, которому мой учитель  был  немало  должен  за  взЯтое  в  его
таверне вино. - Љ чему это приведет? Љак ты полагаешь?
   - Џриведет к тому, что ты будешь платить новые налоги, коих до сих пор,
как провинциал, не вносил в сокровищницу августа.
   - ЉакаЯ же тогда это милость? - развел руками виноторговец.
   - ЏревеликаЯ.
   - ђовным счетом ничего не понимаю.
   - Ђ понЯть нетрудно.
   - ’огда объЯсни мне, раз ты такой ученый человек.
   - ’ы будешь платить новые налоги, и эти  деньги  пойдут  на  вооружение
воинов. Љогда император завоюет Џарфию,  ты  этим  самым  незримо  примешь
участие в его подвигах.
   - Ђ к чему мне ЏарфиЯ? - недоумевал торговец.
   - Љроме того, теперь твой  сын  на  полном  законном  основании  сможет
служить в легионах, - издевалсЯ ритор над глупым виноторговцем.
   - Ђ кто будет торговать вином? - огорчилсЯ старик.
   џ слушал  учителЯ  с  напрЯженным  вниманием.  ЃлагодарЯ  Ђполлодору  Я
приобщилсЯ к знаниЯм, которые  озарили  мне  светом  жизненный  путь.  Ќо,
взглЯнув еще раз на римлЯн, на их пышные тоги и знаки достоинства, философ
презрительно пожевал губами, отчего стала смешно шевелитьсЯ  его  козлинаЯ
борода, и умолк. Љ властЯм предержащим он относилсЯ  всегда  без  большого
уважениЯ.
   Џотом промолвил со вздохом:
   - Џомнишь, ученик мой, у ‹укрециЯ? Љак у него там сказано?..  ‘ладостно
любоватьсЯ  с  берега  разбушевавшимсЯ  морем...  €ли,   стоЯ   в   полной
безопасности на высокой башне, наблюдать за  кровавым  сражением.  Ќо  еще
упоительнее  взирать  с  горных  высот  философии  на  людскую   суету   и
заблуждениЯ, на стремление людей к власти и презирать их ничтожные  мысли.
Џойдем домой! џ уже начинаю испытывать голод.


        2

   Ђполлодор, бродЯчий ритор, софист, учитель  красноречиЯ  и  преизрЯдный
поклонник Ѓахуса, поЯвилсЯ в нашем городе, когда Я был  еще  ребенком,  за
несколько лет до описанного выше событиЯ.
   •орошо помню, что в тот ненастный вечер мы с удовольствием укрылись  от
непогоды под кровлей своего бедного жилища. ЃурЯ на море уже утихла, но  с
Џонта порой прилетал порывистый влажный ветер и тоскливо завывал  в  трубе
очага. ‚ зимнее времЯ тьма рано опускаетсЯ на землю, а вместе  с  темнотой
быстро замирает городскаЯ  жизнь.  “же  последние  светильники  погасли  в
соседних  домах,  и  ’омы  готовились  отойти  ко  сну,  но  почему-то  мы
задержались тогда с вечерней трапезой. Ћтец и Я, единственный сын в семье,
сидели  у  очага  и  при  трепетном  свете  его  пылающих  углей  ждали  с
нетерпением, когда же, наконец, сварЯтсЯ бобы и можно будет  приступить  к
ужину, а молчаливаЯ, как обычно, мать суетилась в углу, перемываЯ глинЯные
сосуды. ‚друг раздалсЯ стук в  дверь,  и  тотчас  мы  услышали  незнакомый
голос. Љто-то на дворе, среди темной ночи, сказал на том греческом  Языке,
который подобен музыке:
   - Њир дому сему!
   ќто были  обычные  слова  путников,  ищущих  приюта,  но  отец  и  мать
переглЯнулись. ‚ последние годы не только на больших  дорогах,  айв  самом
городе поЯвлЯлись латроны, как римлЯне называют беглых солдат и  рабов,  и
хотЯ  они  редко  посЯгают  на  имущество  небогатых  людей,  все-таки  из
предосторожности вход в наш дом преграждала прочнаЯ дубоваЯ щеколда. Љроме
того,  простые  люди  верЯт,  что  ночной  покой   могут   нарушить   души
утопленников, выброшенных на берег морскими волнами, - они бродЯт по свету
и пугают в сновидениЯх людей.
   - Љто стучитсЯ к нам в поздний час? - спросил мой  родитель,  глЯдЯ  на
дверь с таким видом, точно за нею скрывалась некаЯ страшнаЯ тайна.
   - Ѓедный странник! - послышалсЯ ответ. - Ќе найдетсЯ ли у  вас,  добрые
люди, охапки соломы длЯ философа, потерпевшего кораблекрушение  на  пороге
всех своих надежд?
   ‚ городе было известно, что на рассвете поблизости  от  наших  пределов
разбилсЯ о береговые скалы какой-то  торговый  корабль.  Ќо  при  чем  тут
философиЯ  -  оставалось  непонЯтным.  ’ем  не  менее  отец   поднЯлсЯ   с
деревЯнного обрубка, служившего ему сиденьем, и снЯл щеколду.
   - ‚ойди, путник!
   Ќа  пороге  поЯвилсЯ  незнакомец,  человек   с   козлиной   бородой   и
взлохмаченными  волосами,  довольно  согбенный.  Ћн  был  в  плаще,  какие
действительно  носЯт  бродЯчие  риторы  и  путешественники  всЯкого  рода.
„линный нос его свидетельствовал своей краснотой о некотором пристрастии к
вину. Ћднако, несмотрЯ на постигшее его несчастье, о котором он только что
возвестил, и  на  одеЯние  в  дырах,  в  глазах  у  странника  поблескивал
насмешливый огонек.
   •озЯин произнес обычную в таких случаЯх фразу:
   - Ќаш дом - твой дом!
   Њать прибавила:
   - Џривет тебе!
   Ќезнакомец перешагнул порог,  окинул  любопытствующим  взглЯдом  грубый
стол, на котором лежали  кусок  белого  сыра  и  круглый  пшеничный  хлеб,
посмотрел на ларь, где мы хранили кое-какое свое имущество,  потом  скосил
глаза на медный котел.  ’ам  все  еще  варились  бобы.  Џутник  с  видимым
удовольствием  потЯнул  ноздрЯми  воздух,  насыщенный  запахами   вкусного
варева, так как мать в тот раз не поскупилась на  чеснок  и  ароматические
травы. ‡ажав в руке длинную бороду, он пожелал нам:
   - „а преумножит провидение ваше  благосостоЯние,  любезные  люди!  џ  -
Ђполлодор,  из  флигийского  города   ‹аодикеи,   странствующий   философ.
ЌаправлЯлсЯ морским путем в •ерсонес ’аврический, чтобы  научить  тамошних
юношей философии, ибо слышал, что в этом городе и поныне ценЯт философов и
ораторское  искусство  и  поэтому  щедро  вознаграждают  учителей.  Ћднако
корабль, на котором мы плыли, прошлой ночью потерпел бедствие  и  разбилсЯ
на  скалах  в  щепы.  Њне  удалось  спастись  с  немногими  спутниками  по
путешествию, но, увы, в пучинах погибло единственное мое сокровище...
   Ћтец сочувственно покачал головой.
   - ‘еребро или богатые одежды?
   - Ќет, свитки с произведениЯми „емокрита и ‹укрециЯ, что дороже  всЯких
богатых одежд и даже золота.
   - ќто верно, - из вежливости, чтобы не перечить гостю,  согласилсЯ  мой
родитель.
   -  ‚прочем,  люди,  просвещенные  философией,  должны  со  спокойствием
относитьсЯ к переменам  в  бренной  жизни.  €так,  возблагодарив  небо  за
спасение души, Я ЯвилсЯ в этот богоспасаемый город,  памЯтуЯ,  что  именно
здесь закончил свои дни знаменитый латинский поэт. ‚ поисках пристанища  и
пищи Я стучалсЯ во многие двери, но нигде не мог  найти  приюта.  ‚  одном
богатом доме мне сказали, что  в  минувшем  году  некий  бродЯчий  философ
похитил у них серебрЯную чашу,  в  другом,  не  менее  богатом,  с  гневом
ответили, что все философы безбожники, а в третьем хозЯин даже  пригрозил,
что велит своему рабу побить менЯ, так как презирает болтовню. ‚  харчевне
мне тоже отказали в еде, узнав, что у менЯ нет ни единого обола.  ’огда  Я
решил постучатьсЯ в какое-нибудь более скромное жилище, и после некоторого
размышлениЯ мой выбор пал на вашу хижину. •отЯ она  построена  из  грубого
камнЯ и обмазана простецкой глиной, но, наверно, хорошо держит тепло очага
в зимнее времЯ, и Я уверен, что здесь живут люди с добрым сердцем...
   Џутник говорил так еще некоторое времЯ, но  бобы  уже  сварились.  Ћтец
зажег глинЯный светильник, и мы уселись за стол вместе с нашим неожиданным
гостем. Њать подала  миску  с  горЯчим  варевом  и  протЯнула  каждому  по
деревЯнной ложке. Џотом принесла длЯ мужчин две плоские  стеклЯнные  чаши,
так как отец не замедлил сходить к ближайшему виноторговцу  и  ради  гостЯ
приобрел кувшин золотистого, как мед, вина.
   “строив все, как полагаетсЯ в подобных случаЯх, мать без излишних слов,
так как едва-едва знала греческий Язык, предложила страннику:
   - ‚куси!
   € отец тотчас же наполнил чаши вином.
   ’ак мои родители приветствовали неведомого пришельца, не предполагаЯ  в
простоте душевной, что в их дом вошел человек, который в  будущем  нарушит
душевный покой их сына, раскрываЯ перед ним  такие  книги,  какие  убивают
веру в богов и даже в установленный ими порЯдок на земле.
   ”илософ возвел глаза к небесам и, осторожно сжимаЯ в обеих руках чашу с
ароматным вином, разбавленным горЯчей водой, возгласил:
   - €так, возблагодарим провидение!
   џ тоже посмотрел на потолок, к которому устремил свой взор  незнакомец,
но ничего там не увидел, кроме скучных, потемневших от дыма досок и щелей.
   Ћтец преломил пшеничный хлеб, весь в приЯтных длЯ  зрениЯ  трещинах  от
печного жара, и мы стали есть  похлебку,  обильно  заправленную  чесноком,
укропом и тмином.
   Њне было тогда немного  лет.  џ  с  детским  любопытством  наблюдал  за
человеком, точно упавшим к нам с луны, а наш гость продолжал вкушать пищу,
не прерываЯ своих рассказов. ‚ремЯ от времени он с  большим  удовольствием
подносил к устам чашу с вином, но  пил  его  не  так,  как  пьют  хмельные
напитки корабельщики, опрокидывающие  в  глотку  кувшинами  неразбавленное
вино, а делал небольшие глотки и смаковал питье, а потом пристойно  ставил
чашу на стол.
   Џотерпевший кораблекрушение рассказал нам об ужасах прошлой  ночи  и  в
свою очередь расспрашивал отца о том, много ли жителей в городе, кто в нем
занимает должности архонтов,  существуют  ли  в  ’омах  школы  и  в  каком
состоЯнии могила знаменитого поэта. “знав, что мой отец состоит на  службе
у местного богатого торговца и что он решил сделать менЯ скрибой,  ибо  со
знанием каллиграфии можно найти  работу  в  любом  торговом  городе,  хотЯ
обычно это занЯтие и  предоставлЯетсЯ  рабам,  философ  похвалил  отца  за
уважение к такому спокойному ремеслу. „алее отец объЯснил ему, что  патрон
отправлЯет в ”ессалонику и  Ђлександрию  мед,  воск  и  Янтарь.  Џоследний
варвары доставлЯют с берегов холодного ‘арматского морЯ.
   ЋтпиваЯ вино из чаши, Ђполлодор заметил:
   - Ћ Янтаре писал  еще  ’ацит,  слог  которого  отличаетсЯ  божественной
красотой. Џо словам прославленного историка, ‘арматское море тихое и почти
неподвижное. Џроживающие там варвары собирают в мелководных местах кусочки
этого вещества и продают не имеющие,  с  их  точки  зрениЯ,  никакой  цены
камушки,  удивлЯЯсь,  что  римлЯне  платЯт  за  них  большие  деньги,  или
выменивают Янтарь на ценные вещи, вроде железных ножей и серпов. ђазве это
не так? …сли бы не наше стремление к роскоши и не обычай  женщин  украшать
себЯ ожерельЯми и браслетами, то Янтарь  еще  века  лежал  бы,  как  самаЯ
обыкновеннаЯ галька, на безлюдных побережьЯх.
   - Ђ известно ли тебе, что такое Янтарь? -  вдруг  обратилсЯ  ко  мне  с
отеческой улыбкой философ, подобревший  от  вина,  еды  и  оказанного  ему
приема.
   џ покраснел от смущениЯ и ничего не ответил.
   - —то же ты молчишь? - пожурил менЯ отец.
   Ќо философ нравоучительно поднЯл палец:
   - ќто не что иное, как застывшаЯ смола.
   - ‚ерно, - подтвердил отец, - Я сам неоднократно видел в кусках  ЯнтарЯ
былинки, а один раз даже какое-то насекомое.
   - —то это древеснаЯ  смола,  -  продолжал  философ,  очевидно  любитель
говорить и поучать, - доказываетсЯ тем обстоЯтельством, что Янтарь  горит.
Џопробуй зажечь его, и он будет гореть сильным и пахучим пламенем. Ђ  если
шар из ЯнтарЯ подержит в  руке  невиннаЯ  девушка,  он  начинает  издавать
приЯтное благоухание.
   - Ђ приходилось ли тебе бывать в ”ессалонике или Ђлександрии? - спросил
отец, проведший всю жизнь в ’омах, если  не  считать  поездок  в  соседние
области за медом и воском. ‹еваЯ нога  у  него  не  сгибалась,  а  морские
путешествиЯ требуют большой ловкости, и патрон никогда не посылал  отца  в
эти города на своих кораблЯх с товарами, хотЯ и доверЯл ему во всем.
   ‡аЯвив, что ”ессалоника, на его взглЯд, ничего примечательного собою не
представлЯет, Ђполлодор  стал  с  видимым  удовольствием  рассказывать  об
Ђлександрии.
   - ’ам Я провел несколько лет. „о сих пор не могу без волнениЯ вспомнить
гавань  Ѓлагополучного  ЏрибытиЯ  и  лавровые  рощи  ЊузеЯ.   Ќет   ничего
прекраснее на земле, чем этот город! Ђ его климат и смугловатые женщины  с
миндалевидными глазами!..
   Џод влиЯнием каких-то нахлынувших воспоминаний  философ  вдруг  схватил
обеими руками плоскую чашу и жадно припал к ней, точно старалсЯ  заглушить
большую печаль.
   Њой отец был простым и неученым человеком, но трудно прожить много  лет
в эллинском городе и не заметить, что с философами надлежит  разговаривать
почтительно. Џоэтому он поспешил наполнить чашу гостЯ вином и с  уважением
спросил:
   - ‚спомнил свою юность?
   Ђполлодор ответил со вздохом:
   - Ќикто не рождаетсЯ старцем. Ќо вино ваше, -  прибавил  он  точно  длЯ
того, чтобы замЯть разговор, - неплохое. …го хвалил еще Џлиний!
   Ѓеседа перешла на  более  важные  предметы.  “дивительно  было  желание
нашего гостЯ, хотЯ и подогретое  вином,  как  представлЯетсЯ  мне  теперь,
делить бездну  своей  учености  с  такими  простыми  людьми,  как  мы.  Ћн
разговаривал с отцом, выбираЯ наиболее выразительные слова, чтобы передать
свою  мысль.  Џомню,  что  в  тот  вечер  он  даже   попыталсЯ   объЯснить
шарообразность земли и рассказать об измерениЯх ќратосфена.
   ЏроизводЯ руками округлые движениЯ, Ђполлодор говорил:
   - ‡емлЯ наша есть шар, повисший в воздухе, как над  бездною,  и  солнце
совершает суточное обхождение  его,  восходЯ  каждое  утро  на  востоке  и
вечером снова погружаЯсь в воды эфирного океана...
   Ћтец в смущении почесывал  голову  и  решилсЯ  наконец  высказать  свое
недоумение:
   - ‚се это недоступно длЯ человеческого пониманиЯ...
   Ќо так как в этот вечер он осушил не одну  чашу  вина  в  честь  нашего
замечательного  гостЯ,  то  ему,  видимо,  было  приЯтно  слушать  даже  о
непонЯтных вещах. ‚полне естественно, что Я тоже ровно ничего не  понЯл  в
объЯснениЯх Ђполлодора и ныне восстанавливаю эту беседу по памЯти.
   - ќратосфен доказал шарообразность земли  математическими  измерениЯми.
Ћн заметил, во времЯ своего путешествиЯ  в  ќфиопию,  что  в  дни  летнего
солнцестоЯниЯ далеко на юге в полдень солнце как  бы  заглЯдывает  на  дно
самых глубоких колодцев. Џотом он измерил в Ђлександрии  тень  и  вычислил
длину меридиана...
   Њать смиренно молчала. Ќо отец, слегка  захмелевший,  качал  головой  и
удивлЯлсЯ:
   - ‚се-таки странно - почему этот ќратосфен,  по  твоим  словам  богатый
человек, лазал по всЯким колодцам...
   Ћчевидно догадавшись, что бесполезно разговаривать с нами  о  подобном,
философ умолк. Џотом стал расспрашивать о местных делах.
   Џрошло сто лет с тех пор, как император  ’раЯн  залил  „акию  и  Ќижнюю
Њезию  кровью,  стремЯсь  завладеть  свинцовыми,  серебрЯными  и  золотыми
рудниками и установить римскую границу по „унаю. „ецебал, вождь восставших
даков, наносил владычеству римлЯн тЯжкие удары, однако в конце концов  был
загнан в горы и там покончил расчеты  с  жизнью,  пронзив  себЯ  мечом,  и
многие его сподвижники тоже предпочли смерть позору,  испив  Яд  из  общей
чаши. ђимлЯне взЯли приступом ‘армицегетузу - главный город  „акии,  но  с
такими  огромными  потерЯми,  что  длЯ  раненых  легионеров   не   хватало
перевЯзочного материала и, говорЯт, сам император разорвал свою тунику  на
узкие полосы длЯ бинтов. €скусные архитекторы из  ‘ирии  перекинули  через
„унай мощный каменный мост на двадцати быках, повсюду выросли  на  дорогах
римские  укреплениЯ,  и  „акиЯ  надолго   превратилась   в   императорскую
провинцию. ‘обрав огромное количество золота и драгоценных сосудов,  ’раЯн
с триумфом возвратилсЯ в ђим и бросил в цирке на растерзание зверЯм десЯть
тысЯч пленников...
   ‚ новую провинцию хлынули переселенцы, ветераны и сирийские торговцы, в
возрожденной на развалинах ‘армицегетузе возникли  украшенные  мрамором  и
статуЯми храмы ћпитеру, ‘ерапису и Њитре, термы и портики. Џозабыв о своем
народе, знатные дакийцы охотно усвоили латынь  и  перенЯли  римский  образ
жизни не только с его удобствами, разнообразием  товаров  и  непристойными
театральными зрелищами, но и с презрением ко всему, что стоит  на  пути  к
достижению богатства. Ћни стали давать детЯм римские имена и облачились  в
тоги, хотЯ в дакийской глуши по сей день звучат  местные  наречиЯ  и  живы
воспоминаниЯ о „ецебале и вера в древнего бога грома.
   Ќовые условиЯ существованиЯ  в  „акии  отразились  и  на  нашей  жизни.
„акийские торговцы стали направлЯть товары в ’омы длЯ перевозки их морским
путем в различные порты ‘редиземного морЯ, и снова город пережил некоторый
расцвет.
   Њного лет спустЯ, когда муза странствий занесла менЯ в ђим,  Я  увидел,
очутившись на форуме ’раЯна, знаменитую  колонну  и  изображенные  на  ней
сцены из  событий  дакийской  войны:  императора,  окруженного  легионными
орлами римских воинов,  разорЯющих  завоеванные  селениЯ,  жнущих  серпами
тучную, но не ими посеЯнную пшеницу или едущих на повозке,  что  будет  до
скончаниЯ века грохотать  на  этой  бронзовой  дороге.  Ќа  других  плитах
дакийцы осаждают римские укреплениЯ, мчатсЯ сарматские всадники, у которых
даже кони в панцирной чешуе, сделанной из распиленных на пластинки  копыт.
ќто была борьба за свободу, за родные  очаги,  за  самое  право  жить  под
солнцем, и особенно растрогали менЯ  те  картины,  которые  изображают  на
колонне жителей, в слезах покидающих навеки свою страну: старец  ведет  за
руку внука, мать прижимает к груди младенца, мужи угонЯют телиц и баранов,
чтобы они не  достались  жестокому  врагу.  Њожет  быть,  вместе  с  этими
беглецами ушли куда-то в предгорьЯ Џевкинских гор и мои предки...
   Ћднако видно было, что испытаниЯ, пережитые  Ђполлодором  за  последние
дни, давали себЯ знать. ѓлаза у путешественника  слипались  от  усталости.
Њать  поспешно  принесла  со  двора  охапку   душистой   соломы.   Џогасив
светильник, мы улеглись на полу, и вскоре раздалсЯ храп философа, но Я еще
долго вспоминал его увлекательные рассказы, пока сон не унес менЯ в страну
забвениЯ...


        3

   Џрошло несколько лет. Ђполлодор положил конец странствиЯм  по  земле  и
окончательно обосновалсЯ в ’омах, где половина людей говорит на  греческом
Языке, а половина - по-латыни; поэтому у него нашлось достаточно учеников,
чтобы  он  мог  удовлетворить  скромные  жизненные  потребности.   ”илософ
поселилсЯ у старой ‡ии,  вдовы  корабельщика,  погибшего  во  времЯ  одной
ужасной бури, но часто проводил времЯ в нашей хижине, терпеливо беседуЯ  с
моей матерью о способе, каким надо приготовлЯть  медовые  лепешки,  или  о
чем-нибудь подобном, с отцом - о различных снадобьЯх против ломоты  старых
ран, ноющих при перемене погоды, а менЯ обучаЯ греческому  Языку.  Џопутно
он рассказывал о своих  скитаниЯх,  вселЯЯ  в  мою  душу  желание  увидеть
знаменитые города. €ногда мы отправлЯлись с Ђполлодором вдвоем или  еще  с
кем-нибудь из его лучших учеников на  тот  холм,  где  под  сенью  древних
дубов, может быть, даже помнивших ЋвидиЯ,  находилось  надгробие  поэта  в
виде урны на покосившейсЯ и заросшей плющом колонне. …е соорудила какаЯ-то
почитательница его стихов. ”илософ вздыхал, вспоминаЯ  вслух  звучные,  но
горестные строки "’ристий". Ћтсюда перед нашими взорами открывалсЯ широкий
вид на зеленое морское пространство, на  пристани  и  корабли,  на