мирный
город, вздымающийсЯ по склону горы,  и  на  остатки  древних  стен,  через
которые, по свидетельству автора  "€скусства  любви",  некогда  перелетали
гетийские стрелы. „уша поэта, навеки разлученнаЯ с милым ђимом, витающаЯ в
здешних местах, должна была утешатьсЯ при виде такой красоты.
   Љак Я уже сказал, Ђполлодор объЯснЯл желающим  под  портиком  Џосейдона
тайны аристотелевских силлогизмов или очарование  ѓомера  и  обучал  всему
тому,  что  требуетсЯ  длЯ  молодых  людей,  собирающихсЯ  отправитьсЯ  на
отцовские деньги  в  ђим,  чтобы  с  помощью  могущественного  покровителЯ
добитьсЯ высокого положениЯ и, может быть, даже поста  префекта  преториЯ,
или надеЯвшихсЯ приглЯнутьсЯ  какой-нибудь  влиЯтельной  римской  матроне,
питающей слабость к розовощеким провинциалам, и тем устроить свою  судьбу.
Ќекоторые же мечтали написать стихи, которые прославили бы их на весь мир,
или сделатьсЯ знаменитыми ораторами. ‚месте с  этими  богатыми  юношами  Я
тоже посещал уроки Ђполлодора, не платЯ за учение ни  единого  денариЯ.  Ђ
когда  легкомысленные  повесы  отправлЯлись  на  очередную   пирушку   или
предавались с увлечением игре в кости и мы оставались с учителем  наедине,
он говорил со мной совсем о другом, чем во  времЯ  скучных  бесед  в  тени
портика.  €менно  в  такие  часы  он  открыл  мне  мужественную  философию
„емокрита и ќпикура, учивших, что в мире ничего нет,  кроме  материи.  ќто
тогда Я познал с волнением в сердце,  что  во  вселенной  существуют  лишь
атомы и  пустота  и  что  бесконечное  множество  этих  мельчайших  частиц
находитсЯ в постоЯнном движении; они сталкиваютсЯ между собою и в вихревом
круговращении образуют миры, которые не  сотворены  богами,  а  родЯтсЯ  и
умирают по закону необходимости, равно как и наши бренные тела.
   Њне кажетсЯ, что Я еще слышу глуховатый голос Ђполлодора:
   - ’о, что существует, создалось из атомов, из  многочисленных  перемен,
изменений и превращений. Ќо  распад  атомов  ведет  к  смерти.  Ћднако  не
следует страшитьсЯ ее, ибо это естественный конец всех вещей...
   ‘ полной откровенностью  могу  сказать,  что  философ  не  научил  менЯ
равнодушно относитьсЯ к собственной гибели и жизнь  длЯ  менЯ  по-прежнему
мила во всех ее проЯвлениЯх, но старый безбожник разрушил мою детскую веру
в небожителей, и Я пустилсЯ в житейское плавание с душою, освобожденной от
жалких предрассудков и ложных суеверий...
   €так, место моего рождениЯ - древний город ’омы,  тот  самый  город,  в
котором жил в изгнании и навеки закрыл глаза  прославленный  римский  поэт
Ћвидий. Љак известно каждому мореходу, наш город  лежит  на  берегу  Џонта
ќвксинского, в провинции, называемой ЌижнЯЯ ЊезиЯ или ЊалаЯ ‘кифиЯ, и Я  с
детства полюбил море и корабли. Љазалось,  Я  только  ждал  случаЯ,  чтобы
познать мир. ‡а эти  годы  ритор  Ђполлодор  научил  менЯ  всем  тонкостЯм
греческого Языка, и Я преуспел в латыни. Џри  рождении  мне  дали  римское
имЯ, однако менЯ часто называют скифом или  сарматом,  так  как  гражданам
известно, что мой отец северный  варвар,  а  мать  родом  дакийка,  -  они
переселились в мирный город ’омы из  какой-то  дакийской  деревушки.  ‚идЯ
честную и трудолюбивую жизнь моих родителей, городские власти  никогда  не
чинили им никаких неприЯтностей.
   ќто  случилось  в  царствование   императора   Њарка   ЂврелиЯ.   Љогда
Њакедонский легион был переведен из Њалой ‘кифии, где он охранЯл  границу,
в „акию, костобоки переправились через „унай, перевалили горы ѓем,  прошли
огнем и мечом многие провинции и прорвались через ”ермопилы в ќлладу,  где
захватили ќлатею. €менно во времЯ  этих  событий  сгорел  построенный  еще
Џериклом храм мистерий в ќлевсине, как рассказывал мне Ђполлодор с  книгой
ЏавсаниЯ в руках, и погиб в одном из сражений с варварами знаменитый атлет
Њнесибул, дважды победитель на олимпийских играх - в беге и в двойном беге
со щитом, - сначала поразивший многих врагов аттическим копьем, а потом  и
сам павший на поле битвы.
   Ћтец мой, в те годы молодой воин, тоже принимал участие в нашествии  на
ќлладу, хотЯ и не любил копатьсЯ в своих воспоминаниЯх, чтобы  лишний  раз
не  напоминать  властЯм,  что  он  костобок.  Ќо  однажды  за  чашей  вина
рассказал, как во времЯ схватки  с  элевсинцами  в  белоколонном  храме  с
грохотом упал на мраморный пол бронзовый светильник и, воспламененнаЯ  его
огнем, загорелась храмоваЯ завеса. Ћтец также вспомнил об одной схватке  с
греками: он поразил мечом некоего храброго  греческого  воина,  о  котором
ленники говорили, что это лучший бегун  в  городе.  ’огда-то  Ђполлодор  и
прочитал ему вслух то место у ЏавсаниЯ, где повествуетсЯ об этой битве,  и
с нескрываемым изумлением смотрел на своего собеседника,  участника  таких
событий.
   Џо словам отца, поход был полон весельЯ,  в  каждом  селении  костобоки
ласкали полумертвых от страха пленниц и вернулись домой, насмотревшись  на
всЯкие чудеса. ‚оины покинули ќлладу, отЯгощенные богатой добычей,  обещаЯ
вновь вернутьсЯ при первом же удобном случае, но  во  времЯ  переправы  на
левый берег „унаЯ на них напали, по наущению  римлЯн,  всегда  готовых  на
предательство, враждебные племена, и мой отец был тЯжко ранен. …го  спасла
от неминуемой смерти молодаЯ дакийскаЯ девушка, ставшаЯ потом его женой, а
моей матерью, и, скрываЯсь от гнева  ђима,  они  жили  некоторое  времЯ  в
каком-то глухом урочище, а когда все успокоилось, переселились в ’омы, где
у моей матери издавна проживали родственники, люди с некоторым  достатком.
Ћтец нанЯлсЯ тогда на работу к богатому торговцу „иомеду.
   …сли бы не это обстоЯтельство, то есть не его раны, мой  отец  вернулсЯ
бы вместе со своими сородичами в область Џевкинских гор,  и  тогда,  может
быть, и мне суждено было бы родитьсЯ не в ’омах, а в одной из  тех  дымных
варварских хижин, в каких обитают  северные  жители,  люди  многочисленных
племен, которые живут в селениЯх, находЯщихсЯ на большом  расстоЯнии  одно
от другого,  среди  непроходимых  топей  и  дубрав,  на  всем  необозримом
пространстве ‘арматии, между Њурсианским озером и рекой Ѓорисфеном.
   ‘ами они называют себЯ славЯнами и не управлЯютсЯ  одним  человеком,  а
живут в народоправстве, и поэтому счастье и бедствиЯ, равным образом как и
все прочее, считаетсЯ  у  них  общим  достоЯнием.  Ћни  верЯт,  что  миром
повелевает бог грома, и имеют обыкновение приносить ему в жертву  быков  и
петухов; почитают они также свЯщенные деревьЯ, реки и речных нимф. Ћбитают
эти люди в убогих жилищах, все существование их полно  всЯких  лишений,  и
они  стараютсЯ  селитьсЯ  в  неудобопроходимых  трущобах,  откуда   удобно
наблюдать за передвижением неприЯтелЯ. “ них  существует  обычай  зарывать
ценные предметы и зерно в землю; одни из них возделывают пшеницу и  просо,
другие пасут многочисленные стада рогатого скота.
   ‘ражатьсЯ  с  врагами  венеты,  или  славЯне,  предпочитают  в  местах,
поросших деревьЯми, или в теснинах, с большой пользой длЯ  себЯ  используЯ
засады, внезапные ночные нападениЯ и другие военные хитрости. Ћчень опытны
славЯнские воины также в переправах через реки, и в этом деле  у  них  нет
соперников. ‚ случае надобности они опускаютсЯ каким-то образом на дно рек
и мужественно выдерживают пребывание под водою  в  течение  многих  часов,
держа во рту выдолбленный тростник, и дышат так, а враги, считаЯ, что  это
естественно растущий камыш, проходЯт мимо.  Џорой,  как  бы  под  влиЯнием
замешательства,  они  бросают  добычу  и  бегут  в  рощу,  а  когда   враг
набрасываетсЯ на оставленную  приманку,  то  стремительно  возвращаютсЯ  и
наносЯт неприЯтелю большой урон. ‚ битву славЯне идут с копьЯми и щитами в
руках, но без панцирей и часто не  имеют  на  себе  другой  одежды,  кроме
полотнЯных штанов. Ћни весьма высокого  роста,  обладают  огромной  силой,
легко переносЯт холод, жару, наготу или недостаток в пище и равнодушны  ко
всЯкого рода лишениЯм, но отличаютсЯ необыкновенной любовью к  свободе,  и
их никаким образом нельзЯ склонить к рабству...
   ѓоворЯт,  что   целомудрие   славЯнских   женщин   превосходит   всЯкое
представление. ђассказывают, что большинство их считают  гибель  мужей  на
поле брани своей собственной смертью и добровольно удушают себЯ,  не  видЯ
во вдовстве достойного существованиЯ.
   …сли вы  бросите  внимательный  взор  на  карту  ЏтолемеЯ,  на  которой
изображена ‘арматиЯ, то заметите, что на ней с большой точностью  показаны
морЯ и заливы, реки и горы и перечислены живущие в этих областЯх  племена.
Љостобоки живут на севере от Џевкинских гор, где, по  словам  ѓеродота,  в
липовых  рощах  такое  множество  пчел,  что  там  небезопасно   проходить
путникам. Љ югу от этих гор живут карпы и бессы, которых  даже  разбойники
считают страшными длЯ себЯ, к востоку от них, в том месте, где море делает
излучину, обитают геты и роксоланы, а  еще  дальше  -  другие  народы,  и,
наконец, далеко на полночь - гипербореи. ЏоселениЯ же других,  родственных
костобокам, венетов простираютсЯ до самого ‘арматского морЯ, где вместе  с
ними обитают эсты и фины. ’уда  проходит  по  реке  ‚истуле,  через  город
Љалиссию, древний путь за Янтарем.
   „иомед  имел  торговые  свЯзи  с  племенами,  живущими  на  восток   от
Џевкинских гор, так как они  доставлЯют  римлЯнам  мед  и  воск,  а  также
драгоценный Янтарь. €ногда, побуждаемый жаждой наживы, он отправлЯл  своих
слуг в местности, лежавшие по ту сторону  ’раЯнова  вала,  хотЯ  это  было
довольно безрассудным предприЯтием, потому что дороги стали небезопасными,
и закупал у тамошних простодушных жителей нужные длЯ него товары по  более
низким ценам, чем на базарах в пограничных селениЯх.
   џ был еще мальчиком, но упросил отца, которого хозЯин послал в одно  из
таких путешествий как знающего Язык варваров, взЯть с собою и  менЯ  и  не
раскаивалсЯ в этом, потому что увидел там много примечательного.
   Ќаш караван, состоЯвший из мулов и ослов, двинулсЯ в путь еще засветло,
когда в городе едва пропели сонные третьи  петухи  и  на  небе  еще  сиЯли
звезды. ‚переди предстоЯло несколько дней дороги.
   €менно во времЯ этого  путешествиЯ,  проезжаЯ  недалеко  от  „унаЯ,  мы
увидели с правой стороны, на холме, господствующем над равниной, памЯтник,
воздвигнутый в честь побед ’раЯна, и Я  подивилсЯ  славе  этого  человека,
пережившей  века.  ЏамЯтник  представлЯет  собою  тЯжкую  каменную  башню,
высотою на многие десЯтки  локтей.  ‘наружи  монумент  украшен  мраморными
плитами, и из таких же  плит  сделана  его  крыша,  увенчаннаЯ  трофеем  -
панцирем, который император носил во времЯ дакийской войны.
   ‡десь мы остановились на отдых, и мулы  с  удовольствием  стали  щипать
придорожную траву, а Я побежал к памЯтнику, чтобы поближе рассмотреть его,
и увидел на мраморных плитах различные сцены -  пленных  даков  и  римских
воинов. Ќиже и выше тЯнулись украшениЯ из акантовых  листьев  и  завитков,
виднелись львиные пасти водостоков.  Ћбращали  на  себЯ  внимание  искусно
сделанные из мрамора волчьи  головы.  Ќекогда,  воткнутые  на  копье,  они
служили знаменами длЯ дакийских воинов.
   Њожет быть, вспомнив  о  словах  отца,  что  плечо  о  плечо  с  даками
сражались и наши предки, Я с печалью в душе  прочел  на  мраморной  доске:
"€мператор –езарь, сын божественного Ќервы, Ќерва ’раЯн Ђвгуст"...
   ЋбойдЯ памЯтник вокруг, Я пошел через поле к своим. Њесто было тихое  и
в запустении, и мощное каменное  сооружение  уже  начало  разрушатьсЯ  под
влиЯнием сурового климата и осенних дождей...
   „альнейший путь лежал на север по удобной римской дороге, на которой на
некотором расстоЯнии одна от другой стоЯли  сторожевые  башни,  окруженные
дубовым  частоколом.  ‚ремена  настали  неспокойные,  всюду  чувствовалось
народное брожение, на путников нападали  шайки  беглых  рабов,  и  римские
власти принимали необходимые меры  к  охране  дорожных  сообщений.  Ќо  мы
благополучно достигли „унаЯ и на огромном  плоте  переправились  на  левый
берег, а затем прошли  через  ворота  защитного  вала,  у  которых  стоЯла
римскаЯ стража. ‚ последний день мы продвигались среди  глухих  мест,  где
дома были построены из бревен, и даже сами римские воины  больше  походили
на варваров, чем на охранителей  границы,  и  последнЯЯ  таверна  у  ворот
весьма  напоминала  разбойничий  притон,  хотЯ  носила  громкое   название
"ђимский орел".
   Љогда же наш караван миновал ворота, то мы очутились  среди  варварских
земель, где уже не было римских законов. Ћднако  благодарЯ  сопровождавшим
нас проводникам из местных жителей никто не поднЯл  на  путников  руку,  -
наоборот, всюду мы видели дружеские знаки вниманиЯ и гостеприимства.
   ’ак мы продвигались вперед еще некоторое времЯ, и в пути Я часто  видел
высокие колосьЯ пшеницы на полЯх, запрЯженные волами повозки,  бревенчатые
хижины, крытые жалкой соломой, но люди, которых мы встречали, проЯвлЯли  в
отношении нас всЯкое  благодушие.  Ќаконец  мы  очутились  в  селении,  из
которого  были  родом  наши  проводники.  ‚  нем  стоЯли  разбросанные   в
беспорЯдке дома под  обычными  здесь  крышами  из  соломы  или  тростника.
Џосреди селениЯ находилась вытоптаннаЯ людьми и копытами животных  широкаЯ
площадь; народные собраниЯ и суды на ней происходили  в  присутствии  всех
жителей, чтобы судьЯ выносил более  правильное  решение,  так  как  всЯкаЯ
несправедливость вызывает у этих людей негодующие крики. Ќо в тот день  на
площади, где густо пахло конским навозом, было не собрание, а шумел  торг,
и на сотнЯх возов сюда доставили товары, главным образом мед, воск,  шкуры
зверей и амфоры с пшеницей. „ругие варвары продавали коней или волов, а  у
некоторых можно было приобрести кожаные мешочки, полные ЯнтарЯ.
   Ќаша торговлЯ была удачной, и, по-видимому,  обе  стороны  остались  ею
довольны. Њы получили в огромном количестве  мед  и  воск,  а  продавцы  -
римские деньги,  которые  они  очень  ценЯт,  хотЯ  используют  золотые  и
серебрЯные монеты главным образом на ожерельЯ своим  женам,  и  заманчивые
длЯ них стеклЯнные чаши, не говорЯ уже об амфорах с вином. Џосле  закрытиЯ
торга нас радушно пригласил к себе в гости местный вождь, человек с такими
белокурыми волосами, каким позавидовали бы модницы  ђима  и  Ђнтиохии.  Ћн
покупал у римлЯн  длЯ  себЯ  и  своей  семьи  материи,  вино  и  некоторые
украшениЯ и поэтому старалсЯ охранЯть чужеземцев и торговые дороги.
   ‚се уселись за стол,  на  прочных  деревЯнных  скамьЯх,  и  расторопные
молодые люди в полотнЯных рубахах и штанах, не рабы, а  свободнорожденные,
но считающие  честью  служить  гостЯм  или  старцам,  подавали  нам  куски
жареного мЯса, печеные Яйца, гусей на вертелах, козий  сыр.  ‚ождь  и  его
родственники, среди которых было  много  румЯных  и  голубоглазых  женщин,
поедали  огромное  количество  мЯса.  Ќо  пили  за  трапезой  не  вино,  а
варварский  напиток,  приготовленный  из  перебродившего  меда,  отчего  в
помещении пахло как на пчельнике. ќто питье отличаетсЯ свойством  веселить
сердце человека, хотЯ  как  бы  наливает  ноги  тЯжким  свинцом,  так  что
невозможно поднЯтьсЯ со скамьи, и Я подумал, что ѓеродот, который едва  ли
был в здешних местах, а писал книгу по рассказам других  и  далеко  не  из
первых уст, что-то напутал, когда сообщал о путниках, погибающих от  пчел;
скорее это был медовый напиток, который валит с  ног  даже  очень  сильных
людей. Ћтец это прекрасно знал и запретил мне пить мед,  хотЯ  сам  вскоре
уснул во власти опьЯнениЯ, тЯжко опустив голову на стол.
   Ќа обратном пути слуги „иомеда смеЯлись, удивлЯЯсь, что варвары продали
по такой дешевой цене товары, вместо того чтобы везти их хотЯ бы на  базар
у таверны "ђимский орел". Ќо, видимо, эти люди еще не научились ухищрениЯм
торговли. ‘луги  также  рассказывали,  будто  бы  в  областЯх,  лежащих  у
Џевкинских гор, жители до того любЯт плЯски, что  даже  во  времЯ  похорон
близких устраивают различные игры, подобные тем, которые описаны у ѓомера,
когда под ’роей погребали Џатрокла. ‚прочем, Я сам видел  во  времЯ  пира,
что некоторые из варваров вставали из-за  стола  и  с  такой  быстротой  и
ловкостью перебирали ногами в плЯске под звуки  варварской  лиры,  что  им
могли бы позавидовать фракийские танцоры,  которых  мы  видели  однажды  с
отцом в нашем цирке. Њертвых своих здесь сжигают и, собрав кости в большой
глинЯный сосуд, зарывают потом в землю на особых, свЯщенных полЯх. џ узнал
многие другие подробности о жизни этих северных народов, моих  братьев  по
крови, и позднее прочел у €осифа ”лавиЯ, что он сравнивал их с  ессеЯми  -
таинственной иудейской сектой, участники которой  владели  совместно  всем
имуществом и чрезвычайно любили омовениЯ, видЯ в них очищение души и тела.
‚ самом деле  -  у  некоторых  здешних  племен  существует  обычай  сообща
обрабатывать землю, и все у них общее - волы, плуги и даже жилища,  и  длЯ
них нет ничего приЯтнее бани, наполненной  жарким  паром.  „лЯ  этой  цели
строЯтсЯ особые хижины из бревен, где моющиесЯ льют на  раскаленные  камни
воду или особый напиток, приготовленный из ЯчменЯ, и  длЯ  потениЯ  сильно
бьют себЯ березовыми ветвЯми, так как  верЯт,  что  вместе  с  потом  тело
покидают не только болезни, но и  огорчениЯ,  хотЯ,  конечно,  эти  банные
устройства далеко уступают нашим каменным банЯм в ’омах, не говорЯ  уже  о
тех великолепных термах, которые Я видел в Ђнтиохии или в ђиме.


        4

   ‚прочем, рассказываЯ о ђиме и Ђнтиохии, Я несколько забегаю вперед, так
как попал в эти города позднее, после целого рЯда приключений и событий, а
пока мирно жил в ’омах, посещал уроки Ђполлодора и удивлЯл „иомеда,  и  не
только его, своим искусством писать греческие и латинские  буквы.  ‚  этом
отношении Я снискал, несмотрЯ на свой молодой возраст,  такую  славу,  что
когда  однажды  понадобилось   вручить   почетное   послание   светлейшего
городского совета верховному жрецу императорского культа Џрискию Ђнниану и
его супруге ћлии, то этот документ  поручили  переписать  мне,  чем  Я  по
молодости лет очень гордилсЯ.
   Ќо как-то, вскоре после прибытиЯ  в  наш  город  куратора  ЂврелиЯ,  мы
возвращались с отцом и Ђполлодором домой из городской бани. Џеред  глазами
еще мелькали в паровом тумане умащенные тела, и в ушах  стоЯл  непрерывный
плеск воды, шипение пара, вырывающегосЯ из свинцовых труб, бодрые крики  и
шлепки банщиков, массирующих спины и животы богатым судовладельцам.
   Ћтец, которого в последние  дни  особенно  мучали  болезни  и  какие-то
мрачные мысли, вдруг остановилсЯ.
   - Ќет справедливости на земле, - сказал он.
   - Џочему у тебЯ такое печальное настроение? - удивилсЯ Ђполлодор.
   - Ћчень мешает мне покалеченнаЯ нога, а хотелось бы еще раз побывать  в
‘армицегетузе и просить справедливости в земельной тЯжбе.
   ‘удебное дело, на которое намекал отец, заключалось в следующем.
   ‚  недавние  годы  в  нашем  владении  находилсЯ   земельный   участок,
полученный  матерью  строго  по  закону  в  наследство  от  родственников,
недалеко от храма ѓермеса. Ќа участке росло несколько плодовых деревьев  и
возвышалсЯ  величественный  дуб;  под  его  мирной  сенью  стоЯл  скромных
размеров дом, сложенный из простых камней, но  построенный  по  греческому
образцу. Џо другую сторону дома  был  разбит  на  склоне  холма  небольшой
виноградник, а за ним находилось каменное хранилище длЯ плодов.  џ  помню,
что на дворе с утра до вечера  искали  пищу  куры  и  в  положенное  времЯ
распевал петух.  €мение  было  незначительное,  но  всегда  приЯтно  иметь
собственное жилье и,  как  известно,  плоды  и  овощи,  взращенные  своими
руками, представлЯютсЯ особенно вкусными и питательными.
   ‚ те годы Я был ребенком и еще не знал, что буду учитьсЯ у  Ђполлодора,
но скоро раненаЯ нога отца стала давать о себе знать, и он  тратил  немало
денег на лечение, запуталсЯ в долгах, и в конце концов участок был  продан
за неуплату заимодавцу процентов.  „лЯ  возмещениЯ  того,  что  полагалось
заплатить ростовщику, достаточно было бы продать виноградник, но он  жадно
простирал руки ко всему участку, примыкавшему к его владениЯм, и во что бы
то ни стало хотел завладеть приЯтным уголком земли с видом  на  море...  Ђ
так как судьЯ оказалсЯ лихоимцем, то  наш  сирийский  менЯла  без  особого
труда получил не только участок, но и дом.  Ќапрасно  мой  отец  жаловалсЯ
правителю провинции, который в те дни имел  свое  пребывание  в  „акии,  в
городе ‘армицегетузе, имеЯ наблюдение  также  и  за  Ќижней  Њезией.  ќтот
тучный и равнодушный ко всему магистрат не обратил  никакого  вниманиЯ  на
просьбы беднЯка, тем более что отец едва  мог  объЯснитьсЯ  по-гречески  и
совсем не знал латыни. „иомед тоже  отказалсЯ  помочь  нам  в  этом  деле,
ссылаЯсь на свое положение в городе, которое препЯтствовало ему  выступать
против представителЯ римской власти.
   „ело в том, что ’омы входили в  так  называемое  ЏЯтиградие,  или  союз
приморских эллинских  городов,  и  считались  его  метрополией,  во  главе
которой стоЯл понтарх. ’омы же возглавлЯли городской совет  и  архонты,  и
наш хозЯин был одним  из  них,  что  часто  помогало  ему  в  сношениЯх  с
римлЯнами, хотЯ и было свЯзано с большими расходами. ѓоворили  также,  что
тут сыграло свою  роль  какое-то  соперничество  нашего  патрона  и  судьи
относительно  некоей  прекрасной  особы  женского  пола,  но  Я  тогда  не
разбиралсЯ в подобных вещах. Љак бы там ни было,  мы  очутились  в  жалком
домишке на улице  –ереры,  который  „иомед  милостиво  предоставил  нам  в
качестве жильЯ.
   €менно туда мы  и  направлЯлись  из  бани,  ведЯ  по  дороге  невеселый
разговор. Ќеожиданно Ђполлодор предложил, обращаЯсь ко мне:
   - Ќо почему бы тебе, мой юный друг, не помочь престарелому отцу? ’еперь
ты римский гражданин и скоро достигнешь совершеннолетиЯ. ’ы разумен не  по
годам и знаешь, как нужно держать себЯ с сильными мира  сего,  от  которых
зависит участь человека. ђазве вы не имеете права обратитьсЯ за защитой  в
римский сенат и даже просить суда самого августа? ‘оветую тебе отправитьсЯ
в ђим, чтобы добиватьсЯ там отмены несправедливого  решениЯ.  ’воему  отцу
уже трудно предпринЯть подобное путешествие, а ты полон сил и  любопытства
к жизни.
   „ействительно,  такое  путешествие  было  вполне  осуществимо.   „иомед
собиралсЯ отправить с грузом меда и воска в  очередное  плавание  один  из
своих кораблей, а именно "„акию ‘частливую", но не в ”ессалонику,  котораЯ
была обычным назначением длЯ кораблЯ, а в ‹аодикею Џриморскую, и даже  сам
готовилсЯ к далекому путешествию, желаЯ побывать в Ђнтиохии и, если верить
слухам, продать там корабль и закончить торговые дела, что очень  огорчало
отца, надеЯвшегосЯ, что со временем Я сделаюсь у патрона доверенным лицом.
Ќо мысль о поездке в ђим показалась ему разумной, и в  тот  вечер  мы  все
втроем  обсуждали  за   нашим   колченогим   столом   подробности   такого
предприЯтиЯ. Џодвыпив по своему обыкновению,  Ђполлодор  дал  полную  волю
воображению.
   - Џодумай только, что тебЯ ждет, - говорил он мне. - ‚от скоро уйдет  в
‹аодикею корабль „иомеда, там  ты  легко  найдешь  другое  судно,  которое
доставит тебЯ в Ћстию, откуда  нетрудно  попасть  в  ђим.  Њожно  было  бы
пуститьсЯ в путь по пешему хождению, но это утомительно и  небезопасно,  а
на корабле ты будешь как дома, и это не  только  ничего  не  будет  стоить
тебе, но ты даже заработаешь сотню денариев, чтобы заплатить за  проезд  в
€талию. ’ы увидишь ђим! Њожет быть, даже Ђнтиохию и Ђлександрию, если твой
хозЯин узнает, что цены на мед более высокие в городе  Ђлександра,  чем  в
‹аодикее.
   џ видел, что мать с грустью слушала эти легкомысленные разговоры, но по
обыкновению она молчала, считаЯ, что супруг думает и решает за двоих, а  Я
готов был отправитьсЯ в любое путешествие, даже  на  остров  ’апробану,  о
котором мне рассказывал Ђполлодор, или в самые отдаленные пределы земли, -
настолько скучной казалась мне  жизнь  в  ’омах  и  ежедневные  записи  на
липовых дощечках о количестве модиев пшеницы и меда.
   Џодвыпивший ритор лил масло в огонь:
   - Џосещать новые места приЯтно и полезно, потому  что  человек  познает
мир не только из книг и бесед, а и созерцаЯ прекрасное, а на  земле  много
красивых городов,  и  в  них  стоЯт  мраморные  статуи,  живут  знаменитые
философы, и библиотеки полны драгоценных книг, заключающих в себе мудрость
мира.
   ‚друг ритор поднЯл руку и стал читать любимые стихи из поэмы ‹укрециЯ:

   ’ы нам ночь озарил ослепительным светом!
   Ќо с тобой Я не мыслю в пути состЯзатьсЯ,
   малой ласточке с лебедем разве сравнитьсЯ?
   Џодражаю тебе, полный благоговеньЯ,
   ты отец наш, постигший всю сущность вселенной,
   и, как пчелы, мы мудрость твою собираем!

   Љогда Ђполлодор выпивал лишнюю чашу вина, он  всегда  декламировал  эти
строки, в которых выражал свою веру в человеческий разум. ‚  тот  день  он
точно напутствовал менЯ стихами в далекий путь, в огромный римский мир.  Ђ
в этом мире происходили важные перемены.  ЉакаЯ-то  тень  упала  на  него,
точно солнечный свет вдруг прикрыло проплывающее облако.
   ’олько  что  закончилось  очередное  царствование,  и  началось  новое.
Ђнтонин Љаракалла облачилсЯ в императорский  пурпур  после  смерти  своего
отца, ‘ептимиЯ ‘евера. Њы хорошо знали покойного августа  по  рассказам  и
изображениЯм на монетах и всю историю  его  восхождениЯ  к  власти,  Љогда
ЊарциЯ, наложница императора Љоммода, дала тирану выпить  чашу  с  Ядом  и
Ќарцисс своими сильными руками сдавил ему шею, народу объЯвили, что цезарь
умер  от  апоплексического  удара.  Ќа  престол  был  избран  Џертинакс  -
достойный, убеленный сединами римский муж. Ќо суровый воин пришелсЯ не  по
душе  распущенным  преторианцам,  и  они  убили  его  во   времЯ   ночного
возмущениЯ. ‚сюду распространилась печаль, когда народы  узнали  о  смерти
этого правителЯ, у которого они  надеЯлись  найти  защиту  от  притеснениЯ
богачей. “бийцы же продали престол ћлиану  -  богатому  человеку,  некогда
получившему  консульство.  ‚  это  времЯ  на  ‚остоке  начальствовал   над
легионами мужественный, но малообразованный Џесцений Ќигер, в  Ѓритании  -
Ђльбин, славившийсЯ тем, что мог за ужином съесть сотню устриц,  несколько
куропаток, корзину винограда и еще множество  других  Яств  и  запить  все
амфорой старого вина, а в Џаннонии - ‘ептимий  ‘евер,  будущий  император.
ђодом африканец, этот человек был наделен сильной  волей,  изобретательным
умом и жестоким сердцем. Ћтличительными чертами его характера  были  также
корыстолюбие, жадность и суеверие. Љак всЯкий воин, жизнь  которого  полна
игры со смертью, легат верил снам и предсказаниЯм, гороскопам  и  гаданиЯм
по внутренностЯм жертвенных животных. Ќо, деЯтельный  в  проведении  своих
планов и в исполнении всех предприЯтий, привыкший к суровому образу  жизни
и честолюбивый до крайности, ‘евер решил  захватить  верховную  власть  и,
объЯвив, что идет отомстить за смерть Џертинакса, двинул испытанные в боЯх
северные легионы на ђим.
   „рузьЯ советовали ћлиану вывести войска в альпийские  ущельЯ,  так  как
Ђльпы, как некаЯ гигантскаЯ стена, хорошо  защищают  €талию  с  севера.  ‚
замешательстве, по совету какого-то знатока Џунических  войн,  ћлиан  даже
послал против соперника цирковых слонов - в надежде, что вид этих животных
напугает иллирийскую конницу. Ќо ‘евер без труда захватил ђим,  где  сенат
раболепно объЯвил  его  императором.  Џобедитель  разоружил  преторианцев,
поспешивших убить малодушного ћлиана. ‚ происшедшей  борьбе  с  Ќигером  и
Ђльбином он также одержал верх и сделалсЯ  единодержавным  владыкой  мира,
хотЯ не без труда и кровопролитиЯ.
   ‚ этой войне особенно упорное сопротивление оказал ему город  ‚изантии.
Ћсада продолжалась три года, и жители питались дохлыми кошками и крысами и
даже ели человеческое мЯсо. †енщины отрезали свои косы,  чтобы  осажденные
могли сделать тетивы длЯ луков. Ќо ‘ептимий ‘евер взЯл  город  и  разрушил
его до основаниЯ. „вуличный, действующий  всегда  с  хитростью,  из  всего
извлекающий длЯ себЯ пользу, этот император добивалсЯ только  расположениЯ
и любви солдат. ‚оины при нем получили  право  носить  золотые  перстни  и
разрешение жить со своими женами в лагерных селениЯх. Ќо  ‘евер  скончалсЯ
среди семейных огорчений, вдали от возлюбленной  ћлии  „омны,  в  ссоре  с
сыном. ќто произошло во времЯ войны с пиктами, в Ѓритании, где  воздух  от
болотных испарений кажетсЯ всегда туманным, как в бане.
   „аже в ’омах, в далекой глуши,  было  хорошо  известно  обо  всем,  что
происходит в сенате или в опочивальне императрицы. Џрибывшие из ђима  люди
рассказывали, что однажды в туманном британском лесу Љаракалла  замахнулсЯ
на отца мечом, но  опустил  руку,  встретив  его  изумленный  и  горестный
взглЯд. Ѓудто бы после этого событиЯ ‘евер искусственно сокращал свои дни,
глотаЯ  куски  непережеванной  пищи,  и  вскоре  умер.  Ќовый   император,
разделивший власть с братом ѓетой,  прикрыв  военные  неудачи  в  Ѓритании
ложными  сообщениЯми  о  победе,  -  ибо  легионы  бесславно   увЯзали   в
непроходимых топЯх в борьбе с дикарЯми, - привез в ђим урну с прахом отца.
‚скоре он очутилсЯ в наших пределах, чтобы возвести новый защитный вал  за
„унаем, а потом отправилсЯ на ‚осток.
   € вот один из декретов этого императора послужил причиной того,  что  Я
должен был надолго покинуть ’омы. Ќо  в  день  расставаниЯ  и  материнских
слез, когда "„акиЯ ‘частливаЯ" медленно ушла в море, ничто  не  предвещало
грЯдущих бурь и бедствий. Џонт был спокоен, и небо сиЯло лазурью.
   „ень выдалсЯ прохладный, но  солнечный,  с  севера  дул  легкий  ветер,
которого несколько дней ожидали с нетерпением в ’омах корабельщики. Ћн был
благоприЯтен длЯ нас, так как веЯл со стороны ’аврики.
   „иомед, на этот раз самолично пустившийсЯ в плавание, охотно взЯл  менЯ
с собою, надеЯсь использовать мое  искусство  в  каллиграфии  длЯ  писаниЯ
торговых договоров и всЯкого рода расписок.
   ’ак Я оставил ’омы. Њои глаза застилал туман, и Я уже не помню  теперь,
были ли то слезы или  морские  испарениЯ,  поднимающиесЯ  над  Џонтом  при
восходе солнца. Њы медленно отплывали, и сначала исчез из полЯ зрениЯ храм
„иоскуров, потом белоколоннаЯ  базилика,  затем  растаЯл  в  воздухе  храм
ѓермеса, стоЯщий высоко на холме, над дубовой рощей. ‚скоре  мы  повернули
на полдень и пошли вдоль гористого берега.
   Џередо мной еще светились добрые глаза матери. ‹ицо отца было сурово, в
русой бороде было много серебра, но старик сдерживал свои чувства,  потому
что его простаЯ душа верила в справедливость на земле.
   - ‚ добрый час! - сказал он мне на прощание.
   Ѓыло печально покидать родителей, Ђполлодора, дом, город,  где  Я  знал
каждый  камень,  однако  предстоЯщее  путешествие  наполнЯло  мое   сердце
ожиданием, и оно сжималось от предчувствий. ‚се обещало мне богатую  смену
впечатлений. „лЯ менЯ начиналась новаЯ жизнь, но Я не предвидел того,  что
уже готовило мне будущее.


        5

   Џогруженный в мысли  о  том,  что  менЯ  ждет  впереди,  и  опечаленный
разлукой с дорогими людьми, которых только что покинул, Я сидел на помосте
и с одинаковым волнением смотрел  на  берег  и  на  море.  Љорабль  слегка
поскрипывал и неуклонно стремилсЯ к своей  цели,  пользуЯсь  благоприЯтным
ветром, упруго надувшим парус. ‚ремЯ от  времени  около  кораблЯ  из  воды
выскакивали радостные дельфины с выпученными глазами  и,  красиво  изгибаЯ
спину, снова падали в море, с шумом расплескиваЯ воду.
   Њы плыли, не покидаЯ берег из виду, так как это был кратчайший  путь  в
‚изантии. Ћсторожный „иомед вообще  не  любил  уходить  в  открытое  море,
считаЯ, что только неразумные  люди  решаютсЯ  пересекать  большие  водные
пространства, руководствуЯсь солнцем или звездами, сокращаЯ таким  образом
срок плаваниЯ, но, с другой стороны, подвергаЯ корабль опасностЯм.
   Ѓерег медленно проплывал мимо нас, и мы то приближались к нему и  тогда
имели возможность разглЯдеть или селениЯ, или  темные  рощи,  или  коз  на
полЯнах, или еще какие-нибудь виды, то удалЯлись, и тогда  справа  от  нас
виднелась только грЯда голубоватых гор. Ќо лишь наступил вечер и  кровавое
солнце коснулось горизонта, „иомед остановил бег кораблЯ. Њы провели  ночь
в заветрии, за длинным мысом, развели среди скал костер и сварили похлебку
из рыб, пойманных сетью во времЯ плаваниЯ, а пастухи, стерегшие поблизости
стадо овец, принесли нам сыр и амфору холодной воды,  получив  от  „иомеда
несколько оболов за услугу. Љогда миновала ночь и звезды стали бледнеть на
небосклоне, мы снова поднЯли парус и продолжали  путь,  удалЯЯсь  в  море,
чтобы сократить дорогу.
   Ћднако вскоре ветер стал менЯтьсЯ, и корабельщики с  тревогой  смотрели
на небо. ‚етер дул со  все  увеличивающейсЯ  силой,  с  полночной  стороны
поЯвились черные облака, которые росли с непонЯтной быстротой и неожиданно
закрыли солнце, и тогда в мире наступил мрак,  хотЯ  было  еще  далеко  до
полуднЯ. ‚друг  борей  с  такой  Яростью  обрушилсЯ  на  корабль,  что  во
мгновение ока разорвал парус на мачте  и  унес  в  море.  ‚  то  же  времЯ
разверзлись небесные хлЯби и началсЯ ливень, а  море  вскипело,  и  волны,
подобно весам Ќемезиды, то вздымали судно на  огромную  высоту,  то  снова
низвергали его, как жалкую щепку, в  страшную  бездну.  Ћт  этого  метаниЯ
кораблЯ замирало сердце. € в довершение ужаса  внезапно  наступившую  тьму
стали прорезать молнии наподобие тех, что держит в деснице ћпитер,  и  шум
бури заглушали чудовищные удары грома. Њолнии вспыхивали одна  за  другой,
озарЯЯ  на  мгновение  корабль,  кипение  морЯ  и  искаженные  от   страха
человеческие лица с черными открытыми устами, однако  их  криков  не  было
слышно за диким воем бури, и потом снова гремел чудовищный гром.  –еплЯЯсь
за снасти, мы каждую минуту ждали гибели...
   Ќас унесло далеко в море, и так мы  носились  несколько  дней  и  ночей
среди волн, и уже были в крайнем изнеможении, но однажды утром ветер  стал
стихать, и мы снова воспрЯнули духом. Ћднако нас со всех  сторон  окружала
морскаЯ стихиЯ, озареннаЯ белесым светом холодного  днЯ.  Ќевозможно  было
определить, где полночнаЯ сторона, а где  полуденнаЯ,  где  восток  и  где
запад, потому что небо  закрывали  густые  облака,  совершенно  скрывавшие
солнце. Њы уже считали, что оно не взошло в тот день и что это конец мира.
Љогда же снова наступил вечерний мрак, мы увидели вдали блистание  огнЯ  и
понЯли, что находимсЯ недалеко от земли. „иомед обсуждал с корабельщиками,
что  это  может  быть.  Ћдни  говорили,  что  перед  нами  ‘инопа,  другие
утверждали, что за несколько дней скитаниЯ по морю  нас  могло  отнести  к
берегам ’аврики и что это горит светильник •ерсонеса. ‚прочем, было  Ясно,
что все должно разрешитьсЯ в  ближайшее  времЯ,  так  как  нам  ничего  не
оставалось, как направить корабль на заманчивый свет и искать прибежища  и
покоЯ в любом посланном нам богами порту. Ќо каково было  наше  изумление,
когда корабль, манимый, как мотылек, светильником, ударилсЯ  с  разбегу  о
подводный камень и оказалсЯ среди пустынных скал.  Џоскольку  мне  удалось
разглЯдеть среди ночной  темноты,  перед  нами  лежал  дикий  и  никем  не
обитаемый берег. ‘о страшным треском корабль раскололсЯ и склонилсЯ набок,
и когда мы стали с отчаЯнными криками  искать  спасениЯ  на  земле,  вдруг
среди скал поЯвились звероподобные люди с дубинами в  руках  и  напали  на
нас.
   џ тоже  поспешил  покинуть  погибающий  корабль,  но  мне  не  пришлось
увидеть, как в дальнейшем развивались событиЯ. Џо поЯс в воде, Я спрЯталсЯ
за скалой. Љ моему ужасу, передо мной поЯвилсЯ бородатый человек,  одетый,
как ѓеркулес, в звериную шкуру; он ударил менЯ дубиной по  голове,  и  мое
сознание погрузилось во мрак. ЋчнулсЯ Я уже на берегу и увидел, что  лежу,
свЯзанный по рукам и ногам, вместе с другими. ђЯдом со мной стонал „иомед.
џ понЯл, что мы очутились во власти береговых пиратов, которые приманивают
корабли и захватывают товары. ‚ ’омах корабельщики иногда  рассказывали  о
таких событиЯх.
   Џочти весь ценный груз, принадлежавший „иомеду, был  потерЯн  во  времЯ
кораблекрушениЯ, но все-таки  пиратам  удалось  кое-чем  поживитьсЯ,  и  Я
видел, как  они  услаждали  себЯ  медом.  ђабы  наши  уже  были  заодно  с
разбойниками, и один из них, по имени Љсантипп, казавшийсЯ самым преданным
своему господину, подошел к нам и стал  с  ругательствами  попирать  ногой
лежавшего во прахе патрона, а злодеи смотрели на  эту  сцену  и  смеЯлись.
Џотом „иомеду, мне  и  корабельщикам  развЯзали  ноги,  поднЯли  нас  всех
пинками и повели в глубь страны. …ще раз в мире наступал рассвет. Њы шли и
шли. ™ебнистаЯ дорога постепенно превратилась в узкую тропу, вившуюсЯ  над
пропастью, где шумел Яростный горный  поток.  ‘пустЯ  некоторое  времЯ  мы
оказались на довольно широкой площадке, на которой росли корЯвые деревьЯ и
за ними чернел зев пещеры. ђазбойники загнали нас в нее,  а  сами  развели
костер и, греЯсь у огнЯ, стали жарить на вертеле вепрЯ, и до  нас  долетал
раздражающий запах жареной свинины.
   ‹атроны насыщались мЯсом и хлебом, приправлЯЯ еду  хрустЯщим  на  зубах
чесноком и запиваЯ ее вином, которое они, по примеру  скифов,  не  считали
нужным  разбавлЯть  водою  и  быстро  охмелели,  а  когда  насытились,  то
развЯзали нам руки и дали каждому по большому куску мЯса и по  чаше  вина.
Џредводитель, тот бородатый человек в  звериной  шкуре,  что  ударил  менЯ
дубиной, грубым голосом произнес:
   - Џриблизьтесь и вы к огню, ешьте и пейте. …сли мы причинЯем  вам  зло,
то это потому, что не можем поступить иначе.
   “толив голод, „иомед спросил его:
   - Љто вы такие и что вы намерены сделать с нами?
   ѓигант почесал рыжую  голову  огромной  пЯтерней  и  заЯвил  под  хохот
приЯтелей:
   - ‚чера ты имел рабов, а завтра сам будешь рабом!
   Њы понЯли, что нам угрожает опасность быть  проданными  в  рабство.  Ќо
один из разбойников со знанием дела посоветовал предводителю:
   - Љому нужен этот жалкий старик? Ќе разумнее ли отправить его к •арону,
чем тратить пищу на поддержание никому не нужной жизни?
   ђыжий теребил бороду, задумчиво глЯдЯ на обезумевшего „иомеда.
   - ‡а старика тоже можно получить некоторую сумму.  Ћн  вполне  пригоден
длЯ того, чтобы в течение двух или трех лет вертеть мельничный жернов.
   Џотом обратилсЯ к нашим мореходам, которые еще не могли прийти  в  себЯ
от изумлениЯ, с такими словами:
   - ‘удЯ по одежде и мозолистым рукам, вы простые корабельщики. Ќам нужны
люди, опытные в вождении кораблей. ‚ыгоднее плавать по морю и нападать  на
торговцев, чем ждать их в скалах. •отите быть с нами?
   Ѓолее  благоразумные  из  наших  спутников  стали  говорить  о  семьЯх,
оставленных в ’омах, о римских боевых галерах, что недавно прибыли в Џонт,
но предводитель разбойников только рассмеЯлсЯ в ответ.
   - —то касаетсЯ ваших старых жен, то в „иоскуриаде  вы  найдете  сколько
угодно красивых женщин, а если боЯтьсЯ римлЯн, то никогда человек не будет
счастливым и свободным на земле.
   ‚ конце концов все заЯвили о своем согласии  разделить  с  разбойниками
опасности и радости их жизни. Ќо мне почему-то такого предложениЯ не  было
сделано, и Я оставалсЯ с „иомедом на положении пленников.
   Љсантипп, о котором Я уже упоминал, с увлечением разрываЯ мЯсо крепкими
зубами и, видимо, всем своим существом  радуЯсь  новому  положению  вещей,
спросил рыжебородого:
   - Ќо открой же нам, кто ты?
   ђазбойник сел на камень и, не обращаЯ на нас с  „иомедом  ни  малейшего
вниманиЯ, как будто бы мы были не люди, а неодушевленные  предметы,  начал
рассказывать:
   - џ был рабом,  но  оказал  однажды  сопротивление  господину,  который
славилсЯ своей жестокостью, и ударил его. Ћн упал мертвым,  и  Я  вынужден
был бежать, чтобы не быть распЯтым или не очутитьсЯ в серебрЯных рудниках.
Ђ потом Я собрал вокруг себЯ других беглых рабов, и  теперь  мы  свободные
люди и делаем что хотим.  Ќо  человек  должен  пить  и  есть.  Џоэтому  мы
нападаем на торговые караваны или приманиваем  обманными  огнЯми  корабли.
Љогда они разбиваютсЯ о скалы, мы добываем себе все,  что  нам  нужно  длЯ
существованиЯ. Ћтныне и вы узнаете, что такое свобода и месть богатым.
   ‚торой разбойник, красивый юноша высокого  роста,  с  ногами  и  руками
атлета, рассказал подобную же историю:
   - € Я был рабом. Џатрон проиграл менЯ  в  кости,  но  Я  воспользовалсЯ
удобным случаем и тоже бежал.
   - € у тебЯ была особаЯ причина? - спросил Љсантипп.
   - ‘тараЯ госпожа требовала от менЯ постыдных ласк.
   - џ служил в легионе, - сказал третий, -  и  центурион  издевалсЯ  надо
мной, бил менЯ за малейшую провинность палкой, знаЯ, что  Я  принадлежу  к
христианской секте. Љогда Я был ребенком, пресвитер  учил  менЯ  терпеливо
переносить обиды, уверЯЯ, что претерпевший до конца спасетсЯ,  но  так  он
говорил потому, что его самого никто не  мучил.  Љогда  восстал  Ќигер,  Я
проколол брюхо центуриону. Ќо ‘евер убил Ќигера, и мне пришлось  бежать  в
горы.
   - ‚ каком же ты служил легионе? - спросил один из корабельщиков.
   - ‚ ЏЯтнадцатом легионе, в городе ‘атала.
   ‘идЯ у костра и попиваЯ вино, разбойники  охотно  повествовали  о  себе
новым товарищам, и каждый рассказ был свЯзан с мучениЯми  или  со  страхом
повиснуть на кресте за участие в мЯтеже. €з этих разговоров мы с  „иомедом
выЯснили, что очутились на берегу Љолхиды, недалеко