 от города „иоскуриада,
о котором Ђполлодор рассказывал, что люди говорЯт там на ста Языках.
   Ќаша участь с „иомедом была решена. “ разбойников нашлась ладьЯ, и  нас
повезли вдоль берега в „иоскуриаду. „ействительно, на второй день пути  мы
очутились в этом городе,  красиво  расположенном  на  горе;  в  его  порту
несколько кораблей как бы отдыхали  после  длительных  путешествий.  ‚дали
голубели горы. ѓде-то здесь был прикован к  скале  Џрометей,  и  Ђполлодор
говорил мне о городе ”азисе,  тоже  расположенном  в  этих  пределах,  где
жители Якобы хранили Якорь  с  кораблЯ  "Ђрго".  Ќо  Я  вспомнил  о  своем
бедственном положении и закрыл лицо руками. ‚прочем, раздумывать долго  не
пришлось. Ќас погнали с „иомедом по каменной  дороге  в  город,  затем  мы
свернули  на  щебнистую  тропу,  котораЯ  вела   в   какое-то   отдаленное
предместье. …ще не наступил рассвет, когда мы очутились в вонючем  подвале
мрачного дома, стоЯвшего в стороне от селениЯ. ‚  погребе  едва  светилось
оконце с железной решеткой. ‘пустЯ некоторое времЯ низенькаЯ  дверь  снова
отворилась, и нас стал внимательно разглЯдывать тучный  человек,  судЯ  по
внешности - скопец. Ћн с неудовольствием произнес:
   - Љому нужна такаЯ падаль? ‡а них не дадут и  одной  драхмы.  ‘тарик  и
мальчишка с длинным носом... Њне нужны рабы с сильными мышцами.
   - ќти тоже могут работать как волы, ‹уп, - уверЯл его рыжебородый.
   ‚ конечном счете, уступаЯ просьбе предводителЯ латронов,  обещавшего  в
ближайшее времЯ доставить ему более заманчивый  товар,  скопец  согласилсЯ
взЯть „иомеда и менЯ за небольшую цену. Џришел кузнец и заковал мои ноги в
цепи. „иомеда оставили в покое, не опасаЯсь, что старик может убежать  или
оказать сопротивление. Ќаутро, когда в „иоскуриаде был, очевидно,  обычный
торговый день, мы оказались с  патроном  на  городской  площади.  ‘вирепые
прислужники ‹упа предупредили, что если  мы  попытаемсЯ  назвать  себЯ  на
рынке свободнорожденными, то они без всЯкой жалости  убьют  нас  обоих,  а
трупы бросЯт на съедение псам. „иомед был почти мертв от этих переживаний,
а менЯ спасали только моЯ молодость и вера в свою счастливую звезду.
   ’ак злаЯ судьба привела нас с  „иомедом  на  рынок  рабов,  где  царило
большое  оживление.  ђЯдом  с  нами  стоЯли  предназначенные   к   продаже
мускулистые рабы с железными ошейниками на шеЯх. ‚месте с ними продавалась
совсем юнаЯ рабынЯ,  смотревшаЯ  прЯмо  перед  собой  ничего  не  видЯщими
глазами. „лЯ того чтобы сделать ее еще привлекательнее, ей на  шею  надели
голубое ожерелье, а на ноги серебрЯные браслеты, но она была почти  нагаЯ.
Џрохожие бесстыдно рассматривали ее красоту, трогали  девушку  похотливыми
руками, домогались узнать, сберегла ли она свою невинность. ‹уп уверЯл:
   - „евственна, как римскаЯ весталка!
   € прибавлЯл:
   - Ђ кроме того, весьма искусна в ткацкой работе.
   Ћднако никто не покупал ни красивую рабыню, ни других рабов, потому что
‹уп заломил огромную цену за девушку, да и на остальных  хотел  поживитьсЯ
вовсю. ‚ досаде он времЯ от времени бил „иомеда палкой по ногам, заставлЯЯ
моего патрона нелепо подпрыгивать и  тем  доказывать  свою  подвижность  и
годность ко всЯкой работе, и у несчастного текли из глаз  обильные  слезы.
—то касаетсЯ менЯ, то, невзираЯ на свое жалкое состоЯние и  удары  судьбы,
посыпавшиесЯ на менЯ как из рога изобилиЯ, Я смотрел по сторонам в надежде
найти выход из ужасного положениЯ. Ќо на ногах у  менЯ  были  цепи,  и  их
непривычный звон казалсЯ невыносимым. Ћднако Я успел заметить,  что  город
„иоскуриада отличалсЯ не только многоЯзычием,  но  и  большим  количеством
харчевен, таверн и кабачков. ‚сюду слышалась музыка. ‹юди здесь  одевались
чаще всего на парфЯнский образец - носили широкие  штаны  до  щиколоток  и
узкие кафтаны, и это одеЯние было самых различных цветов.
   ‹уп времЯ от времени выкрикивал:
   - Љто желает приобрести красивую и молодую рабыню или  раба  с  большим
жизненным  опытом,  а  также  каллиграфа,  владеющего   с   необыкновенной
быстротой тростником длЯ писаниЯ?!
   Ќаши корабельщики рассказали разбойникам о моем умении писать  красивым
почерком на двух Языках, и ‹уп хотел  использовать  это  обстоЯтельство  в
свою пользу. Ћн даже велел принести на  рынок  письменные  принадлежности,
чтобы Я мог показать в случае надобности свое искусство, но в  „иоскуриаде
каллиграф никому не был нужен. ‚идимо, в этом городе люди ценили не хорошо
переписанную книгу, а породистую лошадь или дорогое оружие. џ не раз видел
на базаре вооруженных всадников.  ‚округ  нас  была  невообразимаЯ  суета.
‘пешно уходили куда-то караваны верблюдов, нагруженных товарами.
   Џорой Я  не  выдерживал  и,  если  передо  мной  останавливались  люди,
возможно желавшие приобрести раба, начинал кричать:
   - ѓраждане, Я не раб, а свободнорожденный! ‡акон запрещает продавать  в
рабство свободных людей!
   Ќо тогда менЯ нещадно били палкой. ‚прочем,  это  никого  не  удивлЯло:
спина раба обычно покрыта синЯками и ссадинами от побоев, так  как  всЯкий
из них ищет случаЯ освободитьсЯ от цепей.
   Ќа второй день к тому месту, где ‹уп продавал рабов, пришел  смотритель
рынка. ќто был человек с лицом, заросшим седой щетиной,  и  с  плутоватыми
глазками. “видев его и догадавшись, что перед нами представитель власти, Я
снова стал жаловатьсЯ.  Ќо  напрасно  Я  кричал  и  призывал  в  свидетели
императора, что ЯвлЯюсь  сыном  римского  гражданина.  ‹уп  пошепталсЯ  со
смотрителем, сунул ему в руку  какую-то  монету,  и  тот  удалилсЯ,  молча
погрозив мне пальцем. џ умолк, потерЯв всЯкую надежду на спасение.
   Ќо  тут  произошло  непредвиденное  событие.  Њимо  проходил  Џоликарп,
судовладелец, неоднократно приезжавший в ’омы по торговым делам  и  хорошо
знавший „иомеда.
   - Џоликарп!  -  закричал  „иомед,  невзираЯ  на  побои  надсмотрщика  и
ругательства ‹упа. - “знаешь ли ты менЯ? Ђ если  узнаешь,  свидетельствуй,
что Я свободный человек!
   Џоликарп  из  ‘инопы,  благообразный  человек,  пользовавшийсЯ  большим
влиЯнием в „иоскуриаде, развел от удивлениЯ руками.
   - „иомед, как ты очутилсЯ в подобном положении?! -  горестно  изумлЯлсЯ
он.
   ‹уп растерЯлсЯ и не знал, как ему  теперь  быть,  потому  что  Џоликарп
водил знакомство с градоначальником.
   - Џотерпел крушение и попал в руки  разбойников!  -  кричал  „иомед.  -
‘паси менЯ, и Я вознагражу тебЯ, Џоликарп!
   “видев, что  вокруг  собираетсЯ  толпа.  Џоликарп  обратилсЯ  к  ней  и
произнес сакраментальную фразу:
   -  ‘видетельствую,  что  этот   человек   свободнорожденный,   и   могу
подтвердить это клЯтвенно перед судьей.
   ЌельзЯ было упускать удобный случай, и Я взмолилсЯ:
   - ‘кажи, что Я тоже свободнорожденный!
   - ’ебЯ Я не знаю и никогда не видел, - ответил Џоликарп, качаЯ головой.
   Њне ничего не оставалось, как взывать к патрону:
   - „обрый мой хозЯин! ‘кажи ему, что и Я свободный  от  рождениЯ!  ‘паси
менЯ от позорных цепей!
   Ќо „иомеду было не до менЯ. ‘реди всеобщего смЯтениЯ, когда  окружавшие
нас люди говорили сразу на десЯти Языках и Яростно размахивали руками, все
внимание  было  обращено  на  „иомеда,  о  котором  Џоликарп   уже   успел
рассказать, что этот человек занимает  высокое  общественное  положение  в
’омах.
   Ќекоторые говорили  тут  по-гречески  или  по-латыни.  Ћдни  советовали
обратитьсЯ к судье, чтобы достойно наказать  ‹упа,  другие  же,  наоборот,
убеждали  „иомеда  немедленно  покинуть  город;  по  их  словам,  хотЯ   в
„иоскуриаде и стоЯл римский отрЯд, но твердой власти не было и подлый  ‹уп
легко мог подкупить судей. ’аково было мнение и благоразумного  Џоликарпа,
хорошо знавшего здешние нравы и обычаи. ’ем  более  что  скопец  умолЯл  о
прощении, сваливаЯ всю  вину  на  обманщиков  работорговцев,  поспешивших,
конечно, исчезнуть как дым.
   џ рвалсЯ к патрону, который быстрыми шагами уходил вместе с  Џоликарпом
с рынка, бросив менЯ на произвол судьбы.
   - „иомед, - кричал Я, - не покидай твоего бедного писца!
   ‹юди уже готовы  были  принЯть  участие  в  несчастном  юноше.  Ќо  ‹уп
старалсЯ перекричать менЯ, а его подручные тоже не  дремали.  ђаботорговец
орал оглушительным голосом:
   - Ќе слушайте этого лжеца! ‚ы сами видели, что даже Џоликарп  отказалсЯ
свидетельствовать за него!
   Џочувствовав сомнение, уже зародившеесЯ в умах, один  из  надсмотрщиков
закрыл мне рот пЯтерней и потащил на соседний двор, в  чем  ему  деЯтельно
помогали его приЯтели. ’ам Я получил ужасный удар палкой по голове...  Њои
глаза наполнились огненными  искрами,  и  Я  тотчас  провалилсЯ  в  черную
пропасть небытиЯ.


        6

   џ очнулсЯ лишь на другой день и понЯл, что  лежу  на  трЯской  повозке,
которую тащили два серых вола в Ярме. –епей уже не  было  на  моих  ногах.
Љакие-то  люди  шли  рЯдом  и  разговаривали  о  ловле  птиц  силками.   џ
приподнЯлсЯ, чтобы лучше разглЯдеть их, и увидел, что  один  из  спутников
был надсмотрщик ‹упа, тот самый, что уволок менЯ с базара.
   - Ђ, проснулсЯ, приЯтель! - рассмеЯлсЯ он.
   “жаснаЯ боль железным  обручем  сдавила  мне  голову,  и  Я  со  стоном
схватилсЯ за нее руками. ’ут Я почувствовал, что волосы  мои  запеклись  в
крови, и в одно мгновение вспомнил все происшедшее вчера в „иоскуриаде.
   - Људа вы везете менЯ?
   - Људа мы везем тебЯ? - стал издеватьсЯ надо мной рассказывавший о том,
как надо ловить перепелов. - ‚ прекрасное помещение, где тебЯ ждут Яства и
царское ложе.
   - ‘кажите, куда вы менЯ везете?! - снова и снова кричал Я.
   - ’ы лучше умерь свой пыл, - ответил птицелов, - а то тебе худо будет.
   - џ свободный человек и сын свободнорожденного... - начал Я.
   Ќо надсмотрщик, который был в услужении у ‹упа, перебил менЯ:
   - „овольно твоей брехни! ‚ставай немедленно! ’еперь ты пойдешь  пешком,
а мы отдохнем на повозке. ‚ достаточной мере мы с тобой понежничали!
   Ћни накинулись на менЯ, стащили с телеги, свЯзали  руки  за  спиной,  а
веревку привЯзали к повозке. ‡атем улеглись оба на  освободившеесЯ  место,
на мЯгкую солому. ‘ философским спокойствием отгонЯЯ хвостами оводов, волы
терпеливо ждали, когда люди кончат эту, по  их  мнению,  лишенную  всЯкого
смысла, возню.
   Џтицелов  свистнул,  и  повозка  медленно  двинулась  вперед.   ‚еревка
натЯнулась и заставила менЯ идти, хотЯ  Я  ругал  своих  мучителей  самыми
последними словами,  называЯ  их  ослами,  собаками,  дерьмом,  и  наделЯл
всЯкими  нелестными  эпитетами,  на  которые  они,  впрочем,  не  обращали
никакого вниманиЯ, с удобством развалЯсь на соломе.
   Љолесница  двигалась  по  дороге,  поднимавшейсЯ  на  перевал.  ‚переди
виднелись голубоватые горы, по обеим сторонам росли дубы и смоковницы,  на
которых уже поспели желуди и смоквы. Џуть  был  усеЯн  обломками  кремней,
больно ранивших мне босые ноги. џ шел и плакал в бессильном гневе, и когда
хотел остановитьсЯ,  то  веревка  поворачивала  менЯ  и  тащила  спиной  к
повозке. ‘ила волов была непреодолима, и, чтобы  не  упасть  на  землю,  Я
вынужден был изворачиватьсЯ, как  мог,  и  снова  шел  по  дороге,  а  мои
мучители разговаривали о своих делах, точно менЯ не было на свете. ’огда Я
опЯть стал осыпать их бранью, и птицелов решил расправитьсЯ со мной.
   - …сли ты не заткнешь глотку, то Я изобью тебЯ до последнего  издыханиЯ
и поволоку твой труп на веревке в пыли по дороге. ’огда ты узнаешь, кто  Я
такой.
   Ќо волы, к моему счастью, остановились по привычке на  том  месте,  где
невдалеке струилсЯ горный ручей. Њои палачи поднЯлись с повозки и напились
у него, а затем один  из  них  отпрЯг  и  повел  поить  волов,  а  другой,
птицелов, которого Я раньше никогда не видел, осталсЯ сторожить менЯ.
   - „ай и мне напитьсЯ, - попросил Я,  почувствовав  огненную  жажду,  от
которой как бы сгорала гортань.
   - „лЯ тебЯ хорошо и так, - сказал он со смехом.
   Ќо луповский надсмотрщик заметил, возвращаЯсь с волами:
   - ’ак ты же не доведешь его до рудника.
   ’огда птицелов, сорокалетний человек, с лицом, заросшим по самые  глаза
черной бородой, и с высокой копной  таких  же  волос  на  голове,  отвЯзал
веревку от повозки и повел менЯ, как козу, к  серебристому  ручью,  весело
струившемусЯ по белым камешкам. џ опустилсЯ на колени и жадно напилсЯ, как
мог, и только тогда заметил, что  лиловые  и  голубоватые  горы,  поросшие
кудрЯвыми рощами, были очень красивы. ‚ысоко в голубом небе  парили  орлы.
‚округ стоЯла тишина. Љакие-то травы смолисто благоухали среди  бесплодных
скал, нагретых солнцем. ћркаЯ Ящерица скользнула на камень, и  горлышко  у
нее ритмично билось. ‹уповский  надсмотрщик  принес  мне  в  поле  грЯзной
туники горсть мелких смокв.
   - …шь!
   - Љак Я буду есть, когда у менЯ свЯзаны руки?
   Ћн развЯзал веревку.
   - Ќо не вздумай делать попыток к побегу!
   Ћб этом не приходилось и мечтать.  Ћба  моих  мучителЯ  уже  отдохнули,
валЯЯсь в повозке, а мои ноги были изранены острыми камнЯми на дороге, и Я
устал смертельно.  “толЯЯ  голод  смоквами,  Я  обдумывал  свое  горестное
положение. ЊенЯ везли на рудник!
   Ќадсмотрщики ели сыр и пили вино в  тени  дерева,  под  которым  стоЯли
волы. Њне не терпелось узнать, как намерена поступить со мною судьба.
   - Ќа какой рудник вы менЯ везете?
   - Ђ не все ли тебе равно? - ответил птицелов.
   - ‘вободнорожденных не позволено...
   Ћн окончательно рассердилсЯ:
   - ЋпЯть! ’ебе не надоело еще твердить одно и то же. Њожет  быть,  ты  и
считалсЯ свободным, но тебЯ приобрели за триста  драхм,  и  теперь  ты  до
конца своих дней будешь долбить камень.
   Њне вспомнилось, что раба ќзопа продали, по словам Ђполлодора, всего за
шестьдесЯт оболов. “вы, Я не предполагал, слушаЯ нравоучительные  рассказы
учителЯ, что и мне самому придетсЯ очутитьсЯ на невольничьем рынке. Ћднако
все превратно в человеческой жизни.
   “толив  голод,  Я  снова  стал  предаватьсЯ  горьким  мыслЯм,  вспомнил
предательство „иомеда, жестокие побои, сыпавшиесЯ на менЯ теперь  со  всех
сторон,  но  решил,  что  пока  ничего   не   остаетсЯ,   как   покоритьсЯ
обстоЯтельствам.
   Џтицелова звали Љаст, а надсмотрщика ‹упа - •ас. Ћни снова возложили на
волов Ярмо, привЯзали менЯ к повозке  и  двинулись  в  путь,  с  удобством
разлегшись на соломе. „орога все времЯ поднималась в  гору,  и  идти  было
тЯжело.
   “же солнце стало склонЯтьсЯ к вечеру, а мы все передвигались с грохотом
колес по каменистой дороге, на которой не встретили ни одного путника,  ни
одной повозки. ‚се больше и больше голубели дальние горы, а  ближе  к  нам
виднелись рощи дубов и еще каких-то незнакомых мне деревьев. ‘моковниц уже
не было.
   Џотом, когда неожиданно быстро наступила темнота, мы свернули в сторону
и подъехали к селению у  подножиЯ  невысокой  горы.  ‚олы  остановились  у
деревЯнных, обитых гвоздЯми ворот. ЉаменнаЯ ограда,  сложеннаЯ  из  грубых
камней, оберегала какое-то зловещее  пространство.  Љаст  стал  стучать  в
ворота, они вскоре отворились, и  мы  очутились  на  обширном  дворе,  где
стоЯли низенькие строениЯ, сложенные из таких же  камней,  как  и  ограда.
Џривратник, тоже чернобородый, почесываЯ  спину,  заговорил  с  Љастом  на
незнакомом мне Языке. ’от ткнул пальцем в мою грудь, и человек  взЯл  менЯ
за плечо и повел в глубь двора, к одному из строений. Љроме привратника, у
ворот стоЯли вооруженные копьЯми люди; их было трое или четверо.
   „верь строениЯ  оказалась  запертой  на  внушительный  железный  засов.
Џривратник отодвинул его и втолкнул менЯ в помещение, так что  Я  едва  не
упал. „верь за мной заперли, и  потом  снова  послышалсЯ  лЯзг  и  скрежет
запора.
   џ оглЯделсЯ. …динственный жалкий  светильник  едва  мерцал  на  выступе
стены и освещал длинное помещение, где на полу лежали в самых  невероЯтных
позах полунагие люди - мужчины и женщины. Ћни спали и тЯжко дышали во сне.
Љто-то стонал. ‚ дальнем углу плакал ребенок, и женский  страдающий  голос
утешал его. ‚ воздухе стоЯла  невыразимаЯ  вонь.  „огадавшись,  что  здесь
проводЯт ночь осужденные на работы в каменоломнЯх, где  добывают  руду,  Я
тоже лег у самой двери и, несмотрЯ на весь стыд и горечь своего положениЯ,
уснул.
   Ќо мой сон продолжалсЯ недолго, потому  что  еще  до  того,  как  стало
светать, дверь открылась и в ней показались люди с копьЯми, которые что-то
кричали, - видимо" требовали, чтобы несчастные  отправлЯлись  поскорей  на
работу. ‚ероЯтии, медлить здесь  не  разрешалось,  потому  что  мужчины  и
женщины, некоторые с младенцами на руках или ведЯ за руку  более  взрослых
детей, бросились, толкаЯ друг друга, к выходу, все  как  один  худые  и  в
невероЯтных лохмотьЯх, через  которые  просвечивали  их  грЯзные  и  дурно
пахнувшие тела. ќта человеческаЯ волна вынесла менЯ на двор. џ увидел, что
Љаст что-то говорит толстЯку в коричневой хламиде и  показывает  на  менЯ.
Џотом он крикнул:
   - Џодойди сюда, осел!
   Њне ничего не оставалось, как подойти поближе.
   ’олстЯк проговорил, с Явным неудовольствием теребЯ русую бороду:
   - ’ы, говорЯт, каллиграф?
   - џ скриба.
   - €менно потому тебЯ и  купил  хозЯин.  Ќо  мне  сказали,  что  у  тебЯ
строптивый характер. ’ак вот, длЯ того чтобы ты понЯл, что шутить здесь не
положено даже искусным каллиграфам, ты сначала поработаешь в копЯх, и если
окажешь во всем повиновение, то будешь потом вести запись по добыче золота
и писать на папирусе все, что потребуетсЯ длЯ куратора.
   џ попыталсЯ еще раз заЯвить, что со мной  поступили  в  нарушение  всех
божеских и человеческих законов, но понЯл, что это совершенно бесполезно и
что лучше подождать более благоприЯтных  обстоЯтельств,  чтобы  добиватьсЯ
возвращениЯ свободы.
   “же почти все рабы  поспешно  отправились  в  положенные  им  места  на
работу. Ќа дворе остались только женщины. Ћдни из них стали вертеть ручные
жернова,  другие  затопили  очаг,  устроенный  под  открытым   небом   длЯ
приготовлениЯ пищи; над огнем висели на высокой перекладине большие медные
закопченные котлы. ‘лышно было, как  где-то  поблизости  дробили  молотами
руду...
   ‚ дальнем углу двора пара волов, может быть, те  самые,  что  доставили
нас из „иоскуриады, вращали  огромное  скрипучее  колесо  под  наблюдением
сгорбленного и высохшего, как пергамент, старика. Ћно приводило в действие
сложное винтообразное приспособление, изливавшее воду в желоб, по которому
струЯ  стремительно  летела  в  решето,  где  несколько  рабов   промывали
раздробленную руду. џ читал у какого-то  автора,  что  извилистые  ходы  в
рудниках порой упираютсЯ в подземные реки и  тогда  приходитсЯ  откачивать
влагу, используЯ ее длЯ промывки золота. „лЯ такой цели и соорудили  здесь
водоотливный  винт,  изобретение  хитроумного  Ђрхимеда  ‘иракузского.  Ќо
сейчас мне было не до поразительных чудес человеческого  гениЯ,  да  и  не
нашлось времени долго рассматривать окружающие предметы. Љаст  и  один  из
молчаливых стражей с копьем в руках повели менЯ,  подталкиваЯ  пинками,  в
грозившую черным провалом пещеру. ‚скоре Я убедилсЯ, что здесь,  находитсЯ
вход в самый глубокий из рудников.
   Њы быстро спустились по  выбитым  в  камне  ступенькам  и  очутились  в
темноте.
   - ‘ледуй  за  мной,  -  приказал  Љаст,  и  Я,  подавленный  всем,  что
случилось, покорно поплелсЯ по подземному проходу.
   —увствовалось, что землЯ постепенно опускаетсЯ под ногами.
   Њало-помалу мои глаза привыкли к мраку, и Я мог рассмотреть, что справа
и слева чернели глубокие пещеры, в которых копошились люди. Ћни занимались
тем, что долбили горную породу, ударЯЯ  деревЯнным  молотом  по  железному
клину, и кусок за куском отбивали камень. ќти несчастные скорее напоминали
скелеты, чем живых людей, и  почти  все  трудились  полуголыми,  обливаЯсь
потом и тЯжко дыша.
   Ќас встретил какой-то человек,  очевидно  наблюдающий  за  работами,  и
что-то сказал Љасту. ’от повлек менЯ в одну из длинных  галерей,  в  конце
которой при свете маслЯного светильника в глинЯной плошке работали двое  -
человек с курчавой головой и  редкой  бороденкой  и  бледный  мальчик  лет
десЯти. Љаст поговорил с курчавым, и тот даже  изобразил  на  лице  что-то
вроде  улыбки,  а  затем  поманил  менЯ  рукой.  Ќеожиданно  он   произнес
по-гречески:
   - Ѓудешь со мной долбить руду.
   Љаст стоЯл и ждал, чтобы посмотреть, как Я примусь за работу.  Љурчавый
раб, несмотрЯ на весь ужас положениЯ, оказалсЯ словоохотливым человеком.
   - ЊенЯ зовут –иррат. ’ак менЯ и зови. Ђ теперь возьми кирку и ударЯй ею
изо всех сил в скалу,  чтобы  пробить  ход  к  руде.  Љогда  проход  будет
достаточно широким,  мальчик  пролезет  в  него  и  скажет,  есть  ли  там
золотоноснаЯ жила. Ћн обучен этому делу.  Ђ  потом  куски  руды  дробЯт  и
промывают. ’аким образом в песке находЯт драгоценные крупинки  золота.  Ќе
так ли поступает с нами и жизнь?
   Њне не хотелось братьсЯ за кирку, но  Љаст  с  ненавистью  ударил  менЯ
ногой в колено. Ћт боли Я упал.
   -  ЏонЯл,  что  тебе  сказано?  €ли  берегись  бича!  Ђ   если   будешь
сопротивлЯтьсЯ, наденем на тебЯ цепи.
   џ взЯл кирку и со  злобой  сделал  несколько  ударов.  ‚о  все  стороны
полетели осколки камнЯ.
   - ’ак и работай, а если не сделаешь положенного урока, тебе не миновать
жестокого наказаниЯ. Џотом мы выжжем тебе на лбу клеймо  горЯчим  железом,
чтобы у тебЯ пропала охота думать о глупостЯх.
   Љогда он ушел, Я спросил человека, называвшего себЯ –ирратом:
   - Љому принадлежат эти рудники?
   - €х взЯл на откуп у  местного  владетелЯ  какой-то  богатый  римлЯнин,
житель ‘аталы.
   - „авно ты страдаешь здесь?
   - ‘коро два года.
   - Ќедавно.
   - Ќе говори так! - простонал он, всматриваЯсь в глубину галереи,  чтобы
убедитьсЯ,  не  приближаетсЯ  ли  Љаст.  -  Ѓольше  двух  лет  редко   кто
выдерживает здесь. Ќадсмотрщики бьют нас немилосердно. Џощады нет  ни  длЯ
кого. Ќи праздников, ни передышки. Џока не погаснет  этот  светильник,  мы
будем с тобою долбить камень. Ђ он горит двенадцать часов. Џотом  на  наше
место придут другие.
   - Ђ еда?
   - ‚ полдень принесут немного пищи.
   џ  рассмотрел  теперь,  что  всЯ  спина  у  –иррата  была  исполосована
багровыми рубцами.
   - Љак же можно вытерпеть это? - спросил Я с негодованием. - Ќе кирки ли
в наших руках?
   - ’ише! …сли такие слова услышит Љаст, ты пропал.
   - ‹учше умереть, чем жить так.
   - …ще хорошо, что мы можем с тобой разговаривать без свидетелей, -  это
облегчает  душу.  Ђ  там,  где  работает  много  рабов,  неизменно   стоит
надсмотрщик с бичом и нещадно бьет каждого, кто промолвит лишнее слово.
   - ’Яжко! - вздохнул Я.
   - ’Яжко, - повторил –иррат, - и нет конца нашим мукам.
   Љак бы в подтверждение этих слов где-то по соседству раздалсЯ  вой,  от
которого кровь стыла в жилах.
   - —то это? - спросил Я.
   - Ѓьют нерадивого, - шепотом ответил –иррат с искаженным  лицом,  может
быть вспоминаЯ то, что случалось неоднократно и с ним самим.
   Њальчик стал всхлипывать. џ тЯжело  дышал,  готовый  размозжить  голову
первому попавшемусЯ надсмотрщику. Ќо старик, - а  –иррат  выглЯдел  совсем
стариком, - прошептал:
   - ‡ато мы получим награду на небесах.
   - Ћ чем ты говоришь? - не понЯл Я.
   - •ристос примет в свое лоно всех страждущих и обремененных.
   Ћказалось, что мой сосед по работе был христианином. Ћб  этих  людЯх  Я
слышал только от своего учителЯ, у которого  тоже  было  довольно  смутное
представление о новой секте, наполнившей, как  говорили,  весь  мир,  хотЯ
никто не видел у нас в ’омах христианских проповедников.  Ќо  менЯ  совсем
иному учил Ђполлодор, и в негодовании Я воскликнул:
   - Љак ты можешь верить в подобные басни?!
   - €стинно так.
   - Љто сказал, что ты получишь награду за страданиЯ?
   - •ристос.
   - ќто ваш бог?
   - ‘ын бога. Ћтец послал его на землю, чтобы искупить грехи людей.
   - ђазве это возможно?
   - „лЯ этого он претерпел распЯтие...
   џ и раньше не мог понЯть подобных вещей. Ќо теперь убедилсЯ, что  порой
человеческие страданиЯ бывают невыносимыми и тогда люди в отчаЯнии утешают
себЯ подобными нелепостЯми.
   - ’ы говоришь о небесах, потому что потерЯл всЯкую надежду на  спасение
на земле.
   - ‡десь нам нет спасениЯ. ‹учше искать пурпуровые улитки или жемчуг  на
дне морском, чем добывать золото.
   €з мрака показалсЯ Љаст и хмуро оглЯдел нас.
   - Ќе празднословить! €ли Я до тех пор буду  бить  вас,  пока  глаза  не
лопнут!
   Ћднако за разговорами с –ирратом Я не переставал долбить  камень,  и  у
наших ног лежали кучи осколков. Љаст посмотрел на руду и снова ушел.
   ’ак продолжалось целую вечность, потому что  часы  под  землею  тЯнутсЯ
необыкновенно долго.
   џвлЯлсЯ  Љаст,  подозрительно  оглЯдывал  нас  и  вновь  уходил,  чтобы
надзирать над другими. ‚ремЯ от времени рабы уносили  в  корзинах  выбитую
нами руду. ‚ полдень они принесли нам  в  деревЯнных  мисках  похлебку  из
чечевицы и вынули из корзины три куска хлеба. ‚едь и  глупец,  обуреваемый
жаждой наживы, мог сообразить, что на такой работе надо давать людЯм  хоть
какую-нибудь пищу! Џотом снова крики Љаста, удары кирки...
   Љогда вечером Я вернулсЯ с  другими  в  помещение  длЯ  рабов,  которое
римлЯне называют эргастулом, то повалилсЯ на землЯной пол и  тотчас  уснул
как убитый...
   Ќа следующее утро повторилось то же  самое:  грохот  отпираемой  двери,
выход на работу под крики и пинки надсмотрщиков, тЯжкаЯ работа с киркой  в
руках в подземной галерее. Ќо на этот раз –иррат был неразговорчив,  кирка
валилась у него из рук.
   - —то с тобой? - спросил Я.
   ‚место  ответа  он  тЯжело  опустилсЯ  на  землю.   џ   посмотрел,   не
приближаетсЯ ли Љаст с бичом в руках, и склонилсЯ над стариком.
   - €ли ты занемог?
   –иррат тЯжело дышал. ‚оздух с хрипом клокотал  в  его  груди.  €зо  рта
показались розоватые пузыри. ЋбтЯнутые почерневшей кожей ребра  вздымались
от каждого вздоха. ѓлаза у него закатились, так что были видны одни белки.
   - —то же ты не отвечаешь, отец?
   Ќо –иррат был мертв. …го страданиЯм пришел избавительный конец.
   џ не знал, как поступить в данном случае, а мальчик,  очевидно  уже  не
раз наблюдавший подобные случаи, тотчас побежал сообщить о смерти  –иррата
надсмотрщикам. Џришел Љаст и, глЯдЯ на умершего, проворчал:
   - ‘тарый бездельник!
   Џотом  подумал  мгновение,  может  быть,  о  том,  следует  ли  позвать
кого-нибудь на помощь, и покинул менЯ. ‘пустЯ минуту он вернулсЯ  с  одним
из тех рабов, что приносили нам пищу.
   -  Ћставь  работу  и  помоги  выбросить  эту  падаль,  -  приказал  мне
надсмотрщик.
   ђаб схватил мертвеца за ноги, Я -  под  мышки,  и  мы  понесли  труп  к
выходу.
   Љаст сказал нам:
   - ‚олоките его туда, где погребают мертвых. ’ам вы найдете лопату.
   Њы покинули двор и стали спускатьсЯ по  каменистому  склону.  Ћчевидно,
мой товарищ хорошо знал дорогу. Љаст сопровождал нас. ‚сего в одном стадии
[стадий - древнЯЯ мера длины, около 150  метров]  от  рудников  находилось
кладбище, на котором кое-где виднелись свежие  следы  погребений.  ’ут  же
лежала тЯжелаЯ деревЯннаЯ лопата с железным наконечником.
   - Љопайте по очереди! - сказал Љаст.
   Џервым приступил к работе  молчаливый  раб.  Љогда  он  устал  и  начал
вытирать пот с лица рукавом рваной туники, надсмотрщик крикнул мне:
   - ’еперь ты!
   џ взЯлсЯ за лопату.
   Љак Я упомЯнул уже, рудник находилсЯ совсем близко, на  покатом  склоне
невысокой горы. ‚низу, под кладбищем, рос  колючий  кустарник  и  валЯлись
обломки  рыжих  скал.  Љаст  зевал,  может  быть,  после  бессонной  ночи,
проведенной с какой-нибудь блудницей в соседней таверне. џ  копал,  но  из
головы у менЯ не выходила мысль о спасении.
   Џочему Љаст решилсЯ отправитьсЯ на кладбище, не взЯв с  собой  стражей?
…му не приходило на ум, что  мы  можем  с  этим  рабом  убежать  в  разные
стороны? ‚едь тогда одному из нас  удалось  бы  спастись.  Џтицелов  плохо
соображал после вчерашней попойки или вообще не  был  наделен  от  природы
большой сообразительностью? Ћдна за другой мелькали мысли...
   ‚друг  что-то  привлекло  внимание  надсмотрщика  на  руднике,   и   он
отвернулсЯ. „альше все произошло в мгновение ока. џ решилсЯ  на  отчаЯнный
шаг  и  ударил  злодеЯ  по  голове  лопатой.  ЏослышалсЯ  короткий   хруст
проломленного черепа. Љаст упал, обливаЯсь кровью... Ћн успел повернуть ко
мне лицо, и Я перехватил его последний, исполненный ужаса взглЯд...
   - Ѓежим! Ѓежим! - страшным голосом позвал Я раба.
   Ќо тот, не произнесший за все времЯ ни единого  слова,  был,  вероЯтно,
глухонемым или не понимал греческого  Языка,  потому  что  не  двинулсЯ  с
места. џ побежал в кустарник, надеЯсь найти там  какое-нибудь  укрытие  от
преследованиЯ, и уже в кустах оглЯнулсЯ. Љ моему изумлению, раб с  Яростью
бил лопатой по трупу Љаста. “ менЯ не было времени, чтобы далее  наблюдать
эту сцену.
   ‚ероЯтно, поведение раба и спасло менЯ от преследованиЯ. Џрибежавшим на
место убийства надсмотрщикам и в голову не пришло, что Љаста  убил  другой
человек, и пока выЯснились все  обстоЯтельства  происшествиЯ,  Я  был  уже
далеко...
   Ќе знаю, что сталось с глухим. ‚ероЯтно, его тут же казнили, а Я бродил
по лесу весь день и всю ночь, питаЯсь лесными плодами и не забываЯ  ни  на
мгновение, что пролил человеческую  кровь.  Ќо  когда  вспоминал  страшные
глаза Љаста, полные холодной жестокости, мне казалось, что Я  не  человека
убил, а раздавил какое-то злое насекомое.
   “снув на несколько часов в укромном месте, Я  снова  пустилсЯ  в  путь,
узнаваЯ по всЯким признакам дорогу, по которой мы поднимались  в  горы,  и
надеЯсь, что таким образом Я снова попаду в „иоскуриаду и, может быть, еще
захвачу в порту корабль Џоликарпа.
   Ќа второй день Я пришел в город весь оцарапанный колючками, с  избитыми
ногами, опираЯсь  на  посох,  в  который  Я  превратил  найденный  в  лесу
увесистый сук. Ќо Я опасалсЯ пойти на базар, чтобы не попастьсЯ  на  глаза
надсмотрщикам ‹упа. Љрадучись, переходЯ из одного  переулка  в  другой,  Я
добралсЯ наконец до порта, где у берега бросили  Якорь  торговые  корабли.
Џовсюду бродили корабельщики и зеваки, из таверн доносилсЯ  вкусный  запах
жареной рыбы. џ спросил одного из прохожих:
   - Ќе знаешь ли ты, где  стоит  в  порту  корабль,  который  принадлежит
Џоликарпу?
   - Џоликарпу? - переспросил человек с косматой рыжей бородой, росшей как
рогожа вокруг широкого лица. - Џолагаю,  что  ты  найдешь  его  по  другую
сторону башни. Љорабль грузитсЯ, чтобы, отплыть в ‘инопу.
   € незнакомец широким  жестом  жилистой  руки  показал  место,  где  мог
находитьсЯ  корабль.  џ  поблагодарил  и  побежал,  едва  сдерживаЯ   свое
волнение, в указанном направлении.
   ЊенЯ не  обманули.  Ќекоторое  времЯ  спустЯ  Я  уже  заметил  „иомеда,
опиравшегосЯ о борт одного из кораблей и взиравшего с печальным  видом  на
портовую суету. ђабы носили с берега по гибким доскам амфоры. ‚ них  было,
как Я узнал потом, светильное масло.
   - „иомед! - крикнул Я.
   - ‘криба! - радостно поднЯл он руки.
   џ подбежал к кораблю и стал укорЯть патрона за то, что он так  постыдно
предал менЯ, и тут невольно слезы полились из моих глаз. Ќо „иомед  каЯлсЯ
передо  мной,  ссылаЯсь  на  свою  растерЯнность  в  свЯзи  с   пережитыми
волнениЯми, и просил простить его, обещаЯ мне впредь заменить отца.
   - ’ы же знаешь, - плакалсЯ он, - что Я потерЯл  все  свое  состоЯние  и
даже корабль. џ теперь нищий и не знаю, как доберусь до дому и  что  скажу
своей несчастной супруге...
   Ћн лицемерил.  Џо  правде  говорЯ,  у  „иомеда  еще  осталось  довольно
богатства, чтобы не просить подаЯниЯ с протЯнутой рукой, но в те минуты  Я
готов был извинить людЯм все  на  свете,  радуЯсь  своему  освобождению  и
рассказываЯ патрону о том, что Я испытал за эти два днЯ. Ђ ведь они  могли
превратитьсЯ в долгие, страшные годы.
   ‚ это времЯ к нам подошел благообразный Џоликарп.
   Ћн тоже,  вероЯтно,  чувствовал  свою  вину  передо  мной,  потому  что
предложил:
   - —его же ты ждешь! ‚зойди на корабль и отдохни после выпавших на  твою
долю бедствий!
   џ  не  заставил  себЯ  долго  просить.  Ќаутро  корабельщики  закончили
погрузку и поднЯли парус. ‚озблагодарив небеса за  спасение,  мы  покинули
„иоскуриаду.


        7

   Љорабль  Џоликарпа  называлсЯ  "Ђфрика".  ЃлагодарЯ  всЯким  счастливым
обстоЯтельствам мы в  короткий  срок  достигли  на  нем  ‘инопы  и  оттуда
направились  в  ‚изантии.  „иомед,  надеЯвшийсЯ  с  каким-нибудь  попутным
кораблем вернутьсЯ в ’омы, сошел там на берег, а мы поплыли в ”ессалонику.
Љорабль вез в этот город различные товары.
   ”ессалоника - большой торговый город, но  Џоликарп  не  задерживалсЯ  в
нем, так как "Ђфрика" должна была доставить в ‹аодикею  Џриморскую  горное
масло длЯ светильников.  ‚  некоторых  областЯх  Љавказа  его  добывают  в
огромном количестве из земли, и оно очень ценитсЯ в Ђнтиохии, где лавки  и
даже улицы освещены в ночное времЯ, как днем. Џоспешность Џоликарпа вполне
соответствовала моим планам, однако  Я  все-таки  успел  не  без  волнениЯ
посмотреть на Ћлимп, блиставший в отдалении своей белоснежной вершиной,  и
вспомнил безбожные речи Ђполлодора, который, выпив вина, имел  обыкновение
утверждать, что все рассказы о богах - только глупые  басни,  рассчитанные
на доверчивых людей, и что на Ћлимпе не находитсЯ места  даже  длЯ  орлов,
потому что гора бесплодна и непригодна длЯ живых существ.
   ‘нова мы пустились в путь, и на  этот  раз  он  лежал  среди  блаженных
–икладских островов, медлительно кружившихсЯ, как некие лиловые видениЯ, в
зеленоватом море, на золоте вечерней зари...
   ‚ дни этого мирного плаваниЯ, во  времЯ  которого  Я  отдыхал  телом  и
душой, самым приЯтным занЯтием длЯ менЯ были разговоры  с  корабельщиками.
‚се они  оказались  старыми  мореходами,  и  некоторые  даже  побывали  за
ѓеркулесовыми ‘толпами. ЊорЯки много рассказывали об  алчности  торговцев,
всегда готовых ради наживы отправитьсЯ в любое опасное путешествие - плыть
в Ѓританию за оловом или пробиратьсЯ в дебри Ђфрики, где покупают слоновую
кость. Ѓудто бы  в  непроходимых  африканских  лесах  существуют  кладбища
слонов. Џочувствовав приближение смерти,  огромные  животные  направлЯютсЯ
туда, ломаЯ все на своем пути и оглашаЯ пальмовые рощи трубными звуками, и
в таких местах находЯт настоЯщие  залежи  клыков.  Ћдин  из  корабельщиков
рассказывал, что его приЯтель, которого  уже  не  было  в  живых,  однажды
приплыл на корабле к какому-то острову в океане, где среди  пальм  обитали
человекообразные существа, обросшие густой бурой шерстью.  Љогда  мореходы
сошли на берег, эти фавны похитили и увели в лес  некую  женщину,  плывшую
случайно на корабле, и тогда  корабельщики  покинули  в  страхе  остров  и
больше не возвращались в те опасные воды.
   џ уже  стал  понимать,  что  длЯ  получениЯ  прибыли  использованы  все
ухищрениЯ человеческого разума. „лЯ  этого  служат  корабли  и  караванные
дороги, менЯлы и гостиницы. Љупец вносит плату за товары в  одном  городе,
получает от владельца менЯльной лавки заемное письмо с указанием  суммы  и
спокойно отправлЯетсЯ в путь, не опасаЯсь воров и пропажи, чтобы у другого
менЯлы, в другом городе, иногда расположенном  за  тысЯчи  миль,  получить
товары или указанную на папирусе сумму с  вычетом  условленных  процентов.
‚округ торговли  вращаетсЯ  всЯ  римскаЯ  жизнь,  и  около  этого  занЯтиЯ
кормЯтсЯ   судостроители,   корабельщики,   каравановодители,   скрибы   и
проводники.
   ‘пустЯ некоторое времЯ мы прибыли в  ‹аодикею,  и  нигде,  как  в  этом
порту, Я не видел такого множества кораблей, пришедших  из  €оппии,  ’ира,
‘идона, Ђлександрии и даже Љарфагена и Ћстии. ‘реди  них,  поблескиваЯ  на
солнце медью щитов, повешенных в однообразном порЯдке  на  бортах,  стоЯли
три римские галеры. Њне объЯснили, что сюда везут товары,  направленные  в
Ђнтиохию, так как антиохийский порт ‘елевкиЯ неудобен длЯ стоЯнки большого
числа судов.
   ЂнтиохиЯ! Џри этом многообещающем имени у менЯ учащенно билось  сердце.
Ќо Я не знал, что предпринЯть, и в нерешительности бродил  по  набережным.
„енег своих Я лишилсЯ, а Џоликарп был скуп, как сирийский  менЯла,  кормил
менЯ за те письменные работы, которые Я выполнЯл, но не платил  ни  единой
драхмы. Њежду тем вокруг было много соблазнов. Ћднако у  менЯ  не  нашлось
обола,  чтобы  полакомитьсЯ  гроздью  винограда,  и  в  утешение  себе   Я
вполголоса   повторЯл   бессмертные   гекзаметры   из   "Ћдиссеи".   Ђ   в
многочисленных тавернах люди пили вино, харчевни  манили  запахом  вкусных
Яств. „алее Я увидел, как бродЯчие  мимы  представлЯли  историю  распутной
женщины, у которой был старый муж, и  произносили  всЯкие  непристойности.
‡рители с удовольствием смотрели на их ужимки и смеЯлись во все горло, но,
когда мимы, закончив представление, стали собирать  плату,  все  старались
незаметно отойти в сторону, чтобы не бросить в протЯнутую деревЯнную миску
медную  монету.  ‚  другом  месте  зеваки  толпились  вокруг   проходимца,
предлагавшего принЯть участие в игре в  кости.  ‡аметив  мою  простодушную
наружность, он решил поживитьсЯ.
   - ћноша, куда ты спешишь? ‚от случай длЯ тебЯ испытать счастье. …сли  у
тебЯ есть денарии, давай бросим кости, и ты во мгновение ока утроишь  свое
состоЯние.
   Ќо Я отошел прочь.
   ‚прочем, вскоре мы отправились с Џоликарпом в Ђнтиохию. …му понадобилсЯ
писец, и, несмотрЯ на то, что целью моего путешествиЯ был  ђим,  Я  охотно
принЯл предложение хозЯина "Ђфрики". Њне хотелось побывать  в  этом  "саду
‘ирии", как называл Ђполлодор Ђнтиохию. Џо  его  словам,  в  нее  со  всех
сторон стекаютсЯ риторы и куртизанки, и жизнь  кипит  здесь,  как  вода  в
медном котле,  потому  что  ЂнтиохиЯ  расположена  на  перекрестке  важных
торговых путей из Ђзии в Ђлександрию, из ‹аодикеи  в  Џальмиру  и  города,
лежащие на …вфрате, что и ЯвлЯетсЯ причиной процветаниЯ сирийской столицы.
Ќо, как  известно,  богатство  влечет  за  собой  распущенность  нравов  и
стремление к наслаждениЯм, поэтому в Ђнтиохии времЯ проходит как  сплошной
праздник, всюду слышна музыка и звенит смех легкомысленных женщин.
   Ђполлодор рассказывал об Ђнтиохии много другого, но никогда Я не думал,
что могут быть на  земле  подобные  города,  и  с  изумлением  смотрел  на
шестиэтажные зданиЯ, позолоченные колонны портиков и статуи,  раскрашенные
с таким искусством,  что  они  казались  живыми  людьми,  вознесенными  на
пьедесталы за какие-то  заслуги  перед  человечеством.  Љолоннады  тЯнутсЯ
вдоль улицы Ђнтонина Ѓлагочестивого  на  целые  стадии.  ‡десь  помещаютсЯ
многочисленные лавки менЯл, таверны, гостиницы, так  как  именно  по  этой
дороге уходЯт в Џальмиру торговые караваны.  ‚  общественных  тихих  садах
шумЯт фонтаны, струитсЯ из  львиных  бронзовых,  позеленевших  от  сырости
пастей освежающаЯ вода, всюду толпы гулЯющих, и часто на улицах проплывают
над головами носилки  богатых  людей,  украшенные  занавесками  с  золотой
бахромой. „ома богачей здесь отделаны мрамором или  мозаикой,  беднота  же
обитает в жалких лачугах на городских окраинах.
   ‚ Ђнтиохии Я очутилсЯ случайно. Њне нечего было делать  в  этом  шумном
городе, но по окончании своих дел Џоликарпу захотелось  отделатьсЯ  от  не
нужного уже ему писца. ‘удьбе было угодно, что  он  хорошо  знал  ѓанниса,
евнуха,  доверенного  человека  в  доме  ћлии  Њесы,  родственницы  нашего
императора, у которой жили две  ее  дочери  -  молодые  вдовицы  ЊаммеЯ  и
‘оэмида. џ стал писцом у Њаммеи и неожиданно длЯ  себЯ  оказалсЯ  в  самой
гуще антиохийской жизни. ќто тем более радовало менЯ, что длЯ  путешествиЯ
в ђим мне нужно было скопить немного денег.
   Ќикогда не забуду тот день,  когда  Џоликарп  привел  менЯ  к  ѓаннису.
‘копец, толстЯк с одутловатым и желтым, как шафран, лицом,  но  с  умными,
скучающими глазами, сидел, по восточному обычаю поджав под себЯ  ноги,  на
голубой подушке, брошенной  на  мозаичный  пол,  и  черный,  как  эбеновое
дерево, мальчик, с белками вроде двух сваренных вкрутую и облупленных Яиц,
что менЯ очень позабавило, овевал своего господина опахалом  из  павлиньих
перьев. ѓаннис был погружен в чтение какого-то  свитка,  когда  привели  к
нему посетителей; прочитав  несколько  строк,  он  закрывал  глаза,  точно
наслаждаЯсь содержанием книги или что-то обдумываЯ. Ќаконец поднЯл голову,
вопросительно посмотрел на нас обоих и, отрываЯсь от одному ему  известных
мыслей, произнес без большой радости:
   - Џоликарп! Љакой ветер принес тебЯ в Ђнтиохию?
   Џосле всЯких приветствий и расспросов о здоровье мой новый  покровитель
стал объЯснЯть причину посещениЯ:
   -  џ  привел  к  тебе  юношу  родом  из  далекого  города  ’омы,   сына
благочестивых родителей. Ћн  направлЯетсЯ  в  ђим,  чтобы  добиватьсЯ  там
справедливости в сенате...
   - Ѓесполезное предприЯтие...
   - ‘овершенно согласен с тобой.  Ќо  таково  его  намерение.  Ђ  в  пути
молодого человека постигли всЯкого рода бедствиЯ, и ему теперь  необходимо
прожить некоторое времЯ в вашем городе, чтобы собратьсЯ с силами. ’ак  как
юноша весьма искусный каллиграф, то Я  подумал,  что  он  может  оказатьсЯ
пригодным тебе, принимаЯ во внимание твою любовь к книгам.
   ѓаннис поморщилсЯ, как будто бы глотнув чего-то очень горького, а потом
окинул менЯ внимательным взором.
   - ’ебе благоприЯтствует  фортуна,  любезный!  Ќа  твое  счастье,  нашей
молодой  госпоже  как  раз  нужен  человек,   чтобы   помочь   Ћлимпиодору
присматривать за библиотекой и переписывать книги. ‡рение старика