 делам  и,  насколько  Я  мог  понЯть  по
подслушанным случайно  разговорам,  с  целью  разузнать,  что  творитсЯ  в
таинственной Џарфии. Ѓудущее и царскаЯ диадема на челе  ее  любимца  внука
ќлагабала все еще не давали спать старой Њесе,  а  длЯ  этого  требовалась
большаЯ осведомленность о положении дел на ‚остоке.
   €з  пустыни  веЯл  навстречу   упругий,   раскаленный   воздух.   ‘тало
затруднительно дышать. Ќо, наслушавшись рассказов о  красоте  Џальмиры,  Я
готов был перенести все тЯгости путешествиЯ,  чтобы  увидеть  воочию  этот
прекрасный город. Љараван стремительно  передвигалсЯ  на  восток.  Ќоги  у
верблюдов длинные и мускулистые, как у каких-то гигантских  птиц.  ЏриЯтно
похрустывали ремни вьючного снарЯжениЯ. ’ак  мы  передвигались  по  ночам,
руководЯсь светилами  небесными,  отдыхаЯ  в  редких  оазисах  и  совершаЯ
огромные переходы от водоема к водоему, где погонщики поили животных.
   - ђим еще  господствует  здесь,  -  объЯснЯл  евнух  ‚ергилиану,  -  но
положение римлЯн с  каждым  годом  делаетсЯ  все  менее  прочным.  ’Яжелые
римские легионы с их баллистами  увЯзают  в  песках.  ‡десь  нужны  конные
воины...
   џ не стал слушать, о чем они разговаривали,  потому  что  мое  внимание
привлек к себе старый Ђбука, надсмотрщик над  погонщиками,  рассказывавший
Ђнтимаху, видно большому любителю подобных историй,  про  некоего  бедного
сирийского швеца:
   - †ил в те дни в „амаске портнЯжка. —еловек не очень большого умениЯ  в
своем ремесле. Ћн чаще чинил старые хламиды, чем шил  праздничные  одежды.
Ќо была у него дочь,  девушка  такой  редкой  красоты,  что  слава  о  ней
достигла ушей парфЯнского царЯ. Љогда  она  шла  с  кувшином  на  плече  к
городскому источнику и красиво изгибала стан, все  оборачивались  на  нее.
Ћна была как тростинка, а голос девы напоминал египетскую арфу. € проживал
также в „амаске богатый торговец по имени Ђталаф.
   - Ђ как  звали  девушку?  -  спросил  Ђнтимах,  которому,  видимо,  все
хотелось знать.
   - …е звали ’авива, что значит серна.
   - ’авива...
   - „а, именно так звали красавицу. Ђталаф владел  стадами  верблюдов,  у
него было много рабов, прекрасный дом стоЯл среди тенистых деревьев, перед
домом журчали фонтаны. € вот пошла однажды ’авива на базар,  чтобы  купить
муки и испечь лепешку, так  как  осталась  с  малых  лет  сиротою  и  сама
занималась хозЯйством, приготовлЯЯ пищу длЯ  старого  отца.  €  когда  она
возвращалась домой, встретил ее на улице Ђталаф и спросил, чьЯ  она  дочь.
Ћпустив глаза, как и подобает скромной девице,  ’авива  сказала,  что  она
дочь портного, который живет в хибарке около храма Ђштарот...
   Ђбука подробно рассказывал о встрече богатого жителЯ „амаска  с  бедной
девушкой, говорил за красавицу тонким голоском, который,  по  его  мнению,
должен был напоминать  звуки  египетской  арфы,  и  грубым  голосом  -  за
богатого  торговца.  Љ  сожалению,  в  самый  интересный  момент  рассказа
какой-то из  верблюдов  оступилсЯ,  что  вызвало  большое  замешательство:
падение одного  верблюда  нарушает  мерный  бег  всего  каравана.  Џрервав
повествование, Ђбука поспешил с проклЯтиЯми на место  происшествиЯ.  ‘реди
душной ночи слышались гортанные крики. ќто было единственное приключение в
пути, но в этой суматохе мне  так  и  не  удалось  узнать,  какова  судьба
девушки из „амаска, хотЯ, прослушав в своей жизни тысЯчи сказок, Я  теперь
совершенно уверен, что красавица вышла в конце концов  замуж  за  богатого
купца и народила ему дюжину детей...
   ‚ пути мы делали остановки  у  колодцев,  охранЯемых  римской  стражей.
Ћбычно то были всадники или воины на  верблюдах,  неизменно  закутанные  в
широкие платы от пыли и привыкшие в  пустыне  к  одиночеству  и  молчанию.
Љолодцы эти отличаютсЯ большой глубиной, и вода в них солоноватого  вкуса,
однако верблюды привычны к такой. ѓаннис рассказал нам с ‚ергилианом,  что
у этих животных несколько желудков, вода постепенно переливаетсЯ из одного
в  другой,  благодарЯ  чему  они  могут   проходить   огромные   безводные
пространства, не испытываЯ жажды. Ќичего подобного  Я  не  видел  в  своей
стране, где тЯжести перевозЯтсЯ на конЯх или на медлительных волах.
   ‘пустЯ несколько дней в тумане  утренней  зари  показались  на  золотом
небосводе  погребальные  башни  пальмирского  некрополЯ,  а  за   ними   -
предместье, лавровые рощи  и,  наконец,  знаменитаЯ  колоннада  караванной
дороги.
   ќто была Џальмира, которую иудеи называют ’адмор, что значит -  невеста
пустыни. € когда мы приблизились к этому огромному городу,  выросшему  как
диковинный цветок среди песков, мы  увидели,  что  он  уже  просыпалсЯ  от
ночного сна. Ќа улицах тысЯчи людей спешили на торговые площади, и  менЯлы
открывали свои заведениЯ.
   - —то это такое? - спросил ‚ергилиан ѓанниса, когда мы очутились  перед
одним из городских фонтанов.
   - ќто был грандиозный многоструйный  нимфей,  посреди  которого  стоЯла
огромнаЯ статуЯ. Ћна изображала женщину, попиравшую стопой другую женщину,
наполовину погруженную в воду  бассейна.  ђукой  богинЯ  ласкала  косматую
гриву льва.
   - ‘кульптура представлЯет собой фортуну. Џальмиры, -  объЯснЯл  не  без
некоторого раздражениЯ ѓаннис. - †енщина в воде - символ  источника  ќфки,
питающего город. Ђ лев - намек  на  благодеЯниЯ,  которые  Якобы  принесла
пустыне пальмирскаЯ торговлЯ...
   Ќавстречу нам двигались другие караваны верблюдов, может быть спешившие
в Ђнтиохию. Џогонщики были  в  широких  парфЯнских  штанах,  завЯзанных  у
щиколоток. ‚ерблюды, ослы и пешеходы поднимали облака пыли. Ќо Я  заметил,
что внимание ‚ергилиана привлекла группа людей, ехавших на лохматых ослах.
‘реди них были и женщины, сидевшие свесив  ноги  на  одну  сторону.  Љогда
путники приблизились, мы увидели, что одна из женщин приподнЯла покрывало.
“ нее была маленькаЯ смуглаЯ рука. Ќа мгновение блеснул тонкий  серебрЯный
браслет. € вдруг среди этой дорожной суеты, пыли, запаха верблюжьей мочи и
крикливых голосов засиЯли пламенные женские глаза и снова погасли...
   - —то это за люди на ослах? - спросил ‚ергилиан.
   ѓаннис ответил, бросив в сторону незнакомцев равнодушный взглЯд:
   - ‚ероЯтно, бродЯчие мимы.
   ‹ицо ‚ергилиана преобразилось. Ћн как бы помолодел, и усталое выражение
его рта вдруг сменилось радостной улыбкой.  џ  спрашивал  себЯ,  глЯдЯ  на
него: не есть ли это та самаЯ любовь, ради которой,  если  верить  поэтам,
люди идут на подвиги и преступлениЯ?
   - ‘криба, где же мне искать эти глаза? - обратилсЯ  ‚ергилиан  ко  мне,
сверкаЯ зубами, особенно белевшими на лице от пыли, которой все  покрылось
в пути. - Ќо Я найду ее на дне морЯ!
   ѓаннис ответил за менЯ:
   - ѓде тебе ее искать? ‚ероЯтно, в одном из притонов Ђнтиохии.
   ‚ это времЯ мимо нас промчалсЯ конный отрЯд. ‚оины сидели  на  белых  и
вороных конЯх, в легких коротких плащах, с медными  шлемами,  привЯзанными
за спиной. €х щиты и  оружие  погонщики  везли  на  вьючных  животных.  Ќо
конские копыта поднЯли такое облако пыли, что закрыли весь мир. Њы чихали,
проклинаЯ всадников. Ђ когда конница умчалась на запад и пыль  рассеЯлась,
вдали нам трудно было  разглЯдеть  караван  мимов.  Њожет  быть,  они  уже
скрылись за пальмовой рощей?
   Љогда мы по прошествии нескольких дней вернулись в Ђнтиохию, ‚ергилиан,
точно вспомнив презрительное  указание  ѓанниса,  целыми  днЯми  ходил  по
городу в надежде, что встретит поразившие его глаза. Ќо все  было  тщетно.
Ќапрасно мы бродили с ним под портиками, заглЯдываЯ во  все  таверны,  как
только слышали звуки тамбурина и звон систров,  поднимались  по  мраморным
лестницам городского театра,  где  представлЯли  длЯ  антиохийцев  "џблоко
Џариса", заходили даже в храмы.
   ‘лучайно в одном портовом притоне мы напали на след. ќто  было  шумное,
грЯзное  заведение,  набитое  корабельщиками.  Џеред  ними   плЯсали   две
египтЯнки, сопровождаЯ свой танец ударами в бубен с брЯцающими кружками из
меди. ’анцовщицы подвизались почти нагие. ’олько бедра у  них  были  тесно
схвачены полупрозрачной желтой материей,  концы  которой,  свЯзанные  ниже
живота, падали спереди, и две металлические чаши  на  цепочках  прикрывали
маленькие груди. Ћбе показались мне очень молодыми, и Я не мог  оторватьсЯ
от их телодвижений и странных, миндалевидных глаз. Ќа мгновение они как бы
превращали свои плечи и руки в  одну  плоскость  и  потом  снова  делались
существом  во  плоти.  Ќичего  подобного  Я  еще  не  видел.  Ќо  один  из
корабельщиков, сидевших в таверне, проворчал:
   - Ќет, им далеко до „елии...
   - Љакой „елии? - встрепенулсЯ ‚ергилиан.
   - ‡десь были комедианты и танцовщицы из Џальмиры.  Ћдну  из  них  звали
„елиЯ.
   - ѓде же она теперь?
   - Ќе знаю, друг.
   …го сосед вмешалсЯ в разговор:
   - ЉажетсЯ, они все уплыли в Ђлександрию...
   ‚ергилиан в раздумье сказал:
   - Ќе та ли она, которую мы с тобой ищем,  скриба?  Ќо,  кажетсЯ,  легче
найти перстень на дне морЯ, чем бродЯчую комедиантку...


        10

   „ень отъезда в Ђлександрию был ускорен. ‚ергилиан должен был сделать  в
этом городе длительную остановку, и Я, невзираЯ на задержку по пути в ђим,
радовалсЯ, что увижу знаменитый александрийский  ”арос.  ’ем  не  менее  в
свободные часы, в библиотеке или в  своей  каморке,  Я  уже  записывал  на
навощенной табличке выражениЯ, в каких изложу прошение сенату.
   Ќакануне  отъезда  у  Њаммеи  состоЯлось   прощальное   собрание.   „ом
наполнилсЯ шумом и смехом. ‚ числе приглашенных  оказалось  много  женщин.
‘реди  них  были  образованные  -  или  считавшие  себЯ  таковыми  -  жены
магистратов,  посетительницы  философских  диспутов,  хотЯ,   за   редкими
исключениЯми, они, по словам ‚ергилиана, столько же понимали в  философии,
сколько свиньи в бисере. Ќекоторые просто жили  в  свое  удовольствие,  на
средства богатых мужей. Ћднако и те и другие отдавали дань всему тому, что
украшает женскую жизнь, - пирам и театру, нарЯдам  и  редким  благовониЯм;
лица их были искусно нарумЯнены, движениЯ полны  грации,  и  Я  смотрел  с
раскрытым   ртом   на   этих   красавиц,   желавших    вечно    оставатьсЯ
тридцатилетними. Ќо о каждой из них в городе знали, кто был в данное времЯ
ее любовник, и, кажетсЯ, меньше всего волновались по этому поводу мужьЯ.
   Џосле пира, уже на  рассвете  другого  днЯ,  гости  толпою  отправились
провожать ‚ергилиана, - поэт собиралсЯ плыть в ‘елевкию по  Ћронту,  и  на
реке его поджидала украшеннаЯ коврами барка. Ћт выпитого вина он  был  еще
бледнее, чем обыкновенно, рассеЯнно улыбалсЯ и не замечал менЯ, хотЯ  Я  и
старалсЯ попадатьсЯ ему на глаза  в  надежде,  что  он  вспомнит  о  своем
обещании. Ќо когда мы все направлЯлись к Ћронту, с обеих  сторон  к  поэту
прижимались смешливые красотки, и ему было не до менЯ. Ќа  головах  у  них
красовались венки из увЯдших фиалок, так  как  наступила  весна,  в  садах
„афны цвели розовые миндальные деревьЯ и в соседних селениЯх радостно пели
деревенские петухи.
   Ѓарка отплыла,  некоторые  уехали  с  ‚ергилианом,  другие  махали  ему
разноцветными платками с берега, и бедному писцу ничего не оставалось, как
отправитьсЯ в ‘елевкию пешком. џ сделал это на другой же  день  и  покидал
дом Њаммеи не без тайного сожалениЯ, хотЯ был уверен, что госпожа даже  не
потрудитсЯ  спросить,  куда  исчез   этот   юноша,   смотревший   на   нее
восторженными глазами, писец из библиотеки.  „омоуправитель  подсчитал  на
пальцах, сколько причитаетсЯ скрибе за выполненную  работу,  и  сказал  со
вздохом, точно вынимал деньги из собственного кошелька:
   - ’ебе полагаетсЯ сорок денариев. Ќо  длЯ  чего  юноше  такаЯ  огромнаЯ
сумма? ’ы можешь легкомысленно истратить деньги в первой же попавшейсЯ  на
дороге таверне. ‚сюду путников подстерегают воры. Ќаконец, на  тебЯ  могут
напасть разбойники. ‹учше  Я  выдам  тебе  только  половину,  а  остальное
сохраню у себЯ: когда ты возвратишьсЯ в Ђнтиохию, у тебЯ будет кое-что  на
черный день. ђаспишись, любезный друг, в получении...
   ЊенЯ так волновал отъезд,  что  Я  не  стал  препиратьсЯ  с  ним  и  по
молодости подписал клочок папируса, не глЯдЯ на обозначенную на нем цифру,
хотЯ потом узнал, что это была круглаЯ  сумма  в  двести  динариев.  Ќо  Я
все-таки сказал Ђлександру, что никогда уже не увижу Ђнтиохию.
   - Љто знает, - вздохнул домоуправитель, - говорЯт, что всЯкий  испивший
воды из Ћронта вновь посетит наш город.
   џ торопилсЯ. Њне предстоЯло проделать пешком  немалый  путь,  и  нельзЯ
было опаздывать к отплытию кораблЯ, назначенному на  третий  день  недели,
поэтому Я пустилсЯ в дорогу очень рано, когда еще  не  погасли  звезды  на
небе. ‘онный привратник спросил менЯ, куда Я направлЯюсь, и,  не  дослушав
ответа, отворил ворота. ѓород уже начинал просыпатьсЯ. џ бодро зашагал  по
улице, постукиваЯ дорожным посохом о каменные плиты  гулких  портиков.  ‘о
стороны „афны приЯтно веЯл свежий ночной ветерок, насыщенный  благоуханием
весны.
   ‘путников у менЯ не оказалось, и на досуге Я мог спокойно размышлЯть  о
том, что произошло в моей жизни за такое короткое времЯ. Љонечно, мне было
Ясно, что Я только песчинка на дне морском и вокруг кипела на земле  жизнь
миллионов других людей, но  кто  же  стал  бы  отрицать,  что  моЯ  судьба
оказалась не такой, как у всех, и Я с волнением спрашивал  себЯ:  что  еще
ждет менЯ впереди?
   ‚ пути мне пришлось остановитьсЯ на ночлег в придорожной харчевне.  Џри
ближайшем  осмотре  она  оказалась  довольно  неприглЯдным   убежищем,   с
маленькими окнами, которые в дурную погоду затыкали мешками с соломой; все
здесь было грубо и грЯзно - убогие  столы,  скамьи,  кувшины  длЯ  вина  с
отбитыми ручками. Љогда Я вошел  в  помещение,  черноглазаЯ  служанка  уже
бросила в угол охапку соломы, чтобы путники могли растЯнутьсЯ на покой. Ќо
многие посетители еще сидели за столами и, громко чавкаЯ, пожирали вареные
Яйца и пшеничные лепешки, какие пекут  в  этой  стране,  или  наслаждались
вином. ќто были по большей части бедно одетые люди, отправившиесЯ в путь в
поисках заработка и в той ненасытной жажде перемены мест, какой отличаютсЯ
беднЯки. ‚ таверне стоЯл гул голосов, каждый хотел перекричать другого,  а
спорили здесь по всЯкому пустому поводу -  то  о  какой-то  не  уплаченной
вовремЯ драхме, то из-за некоей девчонки. Ћна где-то  жила  там,  напевала
глупую песенку, смотрелась в крошечное зеркальце  или  в  воду  городского
бассейна, а вот ее юные прелести волновали серьезных, бородатых торговцев.
   џ прилег на соломе и  уже  готовилсЯ  отойти  ко  сну,  как  вдруг  мое
внимание привлек разговор путников, сидевших  в  углу  за  кривым  круглым
столом. Ћни с  напрЯженным  вниманием  слушали  чернобородого  человека  в
дорожном сером  плаще  с  куколем.  Ќезнакомец  с  опасением  озиралсЯ  по
сторонам и говорил тихим голосом, но Я отлично все мог слышать, разлегшись
на куче соломы поблизости  от  стола.  ‡апомнилось,  что  у  чернобородого
человека брови были высоко поднЯты, как бы в вечном изумлении,  а  сообщал
он такие вещи, какие совсем не  походили  на  разговоры  бродЯг,  щипавших
служанку, котораЯ охотно садилась к  мужчинам  на  колени,  и  непрестанно
требовавших вина и побольше чесноку.
   “стремив глаза к небесам, чернобородый говорил:
   - ‘обытиЯ уже при дверЯх. Њир создан  в  шесть  дней  и  в  шесть  дней
погибнет. € се приближаетсЯ конец шестого днЯ, ибо тысЯча лет длЯ  бога  -
один день. Ќе сказано ли в писании: "’ысЯча лет в моих глазах как  вчера"!
‘лушайте! ђим есть одно из царств апокалипсиса, четвертое царство в  книге
„аниила.  Ќастанет  час,  и  римское  государство  распадетсЯ  на   десЯть
демократий. ’огда в мире  родитсЯ  антихрист,  будет  великое  волнение  в
городах и селениЯх, и во времЯ бедствий погибнут все нечестивые, и  только
праведники спасутсЯ...
   Ћдин из слушателей, судЯ по его  жалкому  одеЯнию  и  нечесаной  бороде
погонщик ослов, вздохнул, как дитЯ. Џрочие оглЯнулись  со  страхом.  Ќо  в
помещении стоЯл такой шум, что никто из посторонних их не слышал.  Џодошел
хозЯин, толстый человек в засаленной тунике и кожаном переднике,  поставил
на стол кувшин вина и глинЯные  плоские  чаши,  бросил  несколько  головок
чеснока, которые он достал откуда-то из-за пазухи, и удалилсЯ, очистив тут
же нос при помощи двух пальцев и получив причитающуюсЯ ему плату.
   - Њы живем в страшное времЯ! ‚се погибнет, и спасутсЯ  только  те,  кто
поклонЯетсЯ змее как  образу,  -  доносилсЯ  до  менЯ  гнусавый  голос.  -
Ѓлагодарите бога, что длЯ вас открыта тайна! –арство божие внутри нас, как
неоценимое сокровище, как закваска в мере пшеничной муки... ‚ы  стоите  на
верном пути. ќто вас звал голос после потопа, и лестница  на  небеса,  что
видел €аков по дороге в страну “р, тоже была воздвигнута длЯ вас...
   џ с удивлением слушал непонЯтные длЯ менЯ слова. ‘трана “р! џ не  знал,
где она расположена, и никогда не подозревал, что бывают лестницы, ведущие
на небо. Ќо незнакомец продолжал свою вдохновенную речь:
   - ‡апаситесь терпением, друзьЯ мои! …ще не настал  час  поднЯть  оружие
против римлЯн, но времЯ  работает  на  нас,  и  скоро  на  земле  настанет
царствие небесное, в котором не будет ни богатых, ни бедных...
   “вы, мои глаза слипались от усталости после целого днЯ пути, но  сквозь
сон Я слышал голос, обещавший людЯм осуществление всех чаЯний. ‚идно было,
что этим доверчивым беднЯкам тЯжко жилось на свете. Ќо  Я  не  мог  толком
разобрать, в чем тут дело, и  решил,  что  при  случае  расспрошу  знающих
людей.
   ‚скоре Я уснул, а когда проснулсЯ, в таверне уже никого не  было,  и  Я
тоже поспешил выйти  на  дорогу.  “  ворот  стоЯли  тот  же  чернобородый,
окруженный своими прежними слушателЯми, и погонщик.
   - Ќенадолго ли покидаешь нас, отче?
   - Ќе знаю, ‘ерапион, - ответил человек с высокими бровЯми, - во  всЯком
случае Я еще вернусь к вам.
   - Људа же ты направлЯешь стопы?
   - €з ‹аодикеи Я отплыву в ”иатиду, а оттуда в Џамфилию. ’ам  менЯ  тоже
ожидают верные.
   - ‚се может случитьсЯ в пути, - сокрушалсЯ ‘ерапион, - и корабли  часто
тонут в пучинах.
   - Ќе опасайсЯ за менЯ, - высокомерно улыбнулсЯ проповедник,  -  Я  буду
жить тысЯчу лет...
   ‘лушатели с удивлением посмотрели на него.
   - ѓоворю вам, что не умру до скончаниЯ века, пока  не  увижу  поражениЯ
римского тирана...
   ‚ это мгновение чернобородый заметил менЯ, а вслед за ним  и  остальные
стали с подозрением смотреть на незнакомого юнца, Явно подслушивавшего  их
разговор. џ поспешил отойти, прочитав в глазах ‘ерапиона немую угрозу.  Ќо
мне было жаль, что Я не услышал дальнейшего. ‚прочем, мне показалось,  что
человек, возвещавший подобные  несуразности,  обманщик,  и,  думаЯ  уже  о
другом, Я бодро направилсЯ по ‘елевкийской дороге.
   ‚ те дни  Љаракалла  совершал  длительное  путешествие  по  западным  и
восточным провинциЯм, всюду с увлечением  предавалсЯ  излюбленным  конским
ристаниЯм, за „унаем воздвигнул новый защитный вал,  в  Њакедонии  положил
много трудов на возрождение древней фаланги, считаЯ, что  лишь  сомкнутый,
ощетинившийсЯ оружием  строй  мог  выдержать  натиск  варварской  конницы.
Ђвгуст одерживал сомнительные победы, но сенат делал вид,  что  верит  его
велеречивым сообщениЯм, и подносил императору триумфальные титулы.  ’олько
насмешливые александрийцы  не  желали  принимать  всерьез  подвиги  нового
Ђлександра и ѓетийским называли его не  столько  в  свЯзи  с  походами  на
гетов, сколько за убийство родного брата.
   ‡атем Љаракалла очутилсЯ на востоке и посетил свЯщенные  холмы  €лиона.
Џерепуганные жители римской колонии, прозЯбавшей на пепелище  бревенчатого
города Џриама, окрестные поселЯне и овчары с изумлением и страхом  взирали
на невиданное зрелище. Ќа месте гомеровских  битв  воцарилось  запустение,
все  вокруг  заросло  дикими  смоковницами  и  колючим   кустарником,   но
ослепительные панцири и гребнистые шлемы  преторианцев  и  звуки  воинских
труб напоминали о подвигах Ђхилла.
   ѓорестнаЯ родина ќнеЯ, колыбель ђима, многострадальнаЯ ’роЯ покоилась в
забвении. Ћт города не осталось даже развалин, и его свЯщенный пепел лежал
глубоко под землей. ЉолониЯ, основаннаЯ  на  этом  месте,  влачила  жалкое
существование. Ћна была расположена в  стороне  от  больших  дорог,  и  ее
торговую деЯтельность забивали более  предприимчивые  купцы  из  соседнего
‘кепсиса и Ђлександрии ’роадской. ‹ишь путники, совершающие  благочестивое
путешествие к свЯтынЯм ќллады, на остров  ‘амофракию  или  по  гомеровским
местам, заезжали сюда по пути, чтобы поклонитьсЯ камнЯм алтарей, у которых
молилсЯ Џриам. Ќо путешественников становилось  все  меньше  и  меньше,  и
владельцы местных харчевен, проводники и объЯснители древностей жаловались
на плохие дела.
   Љаракалла тоже посетил поле, заросшее дикими  фиговыми  деревьЯми,  где
некогда был лагерь ахеЯн, и равнину, на которой Ђхилл сражалсЯ с ѓектором.
Ќа могиле героЯ август принес жертву. Ќо все  вокруг  заросло  бурьЯном  и
пахучей полынью, и эти  торжественные  церемонии  походили  на  безвкусную
комедию. ‘ воспоминаниЯми о страстЯх, что пылали  на  этих  холмах,  плохо
вЯзалась ничтожнаЯ жизнь соседних городков.
   ‚ ‘елевкии мне без особого труда удалось  разыскать  черный  с  золотом
корабль  ‚ергилиана,  стоЯвший  у  каменного   сооружениЯ,   воздвигнутого
римлЯнами, чтобы оградить эту неудобную гавань  от  бурь.  Ћказалось,  что
поэт проводил времЯ с друзьЯми в каком-то  кабачке,  корабельщики  медлили
поднимать парус, и только  это  обстоЯтельство  дало  мне  возможность  не
опоздать к отплытию. Љогда пьЯный ‚ергилиан вернулсЯ  и  увидел  менЯ,  он
погладил рукой высокий лоб и сказал, точно вспоминаЯ что-то:
   - ќто ты, библиотечный писец? џ совсем забыл,  что  ведь  и  ты  должен
отправитьсЯ с нами в путь.
   Љак бы то ни было, однажды ночью вдали блеснул  огонь  александрийского
маЯка. •отЯ мы плыли недалеко от берега, но очень обрадовались этому,  ибо
всЯкое прибытие в порт наполнЯет сердца мореходов радостью.  ‚скоре  стало
светать, море сделалось совсем зеленым, и в сиЯнии золотой зари  Я  увидел
розовые или белые дома Ђлександрии и рощи пальм, как бы сошедшие  к  самой
воде.  ‡а  ними  величественно  возвышалсЯ  на  острове  маЯк  -  огромное
сооружение в виде трех стоЯщих одна на другой и блистающих на солнце белых
мраморных башен. Ќо  на  его  вершине  уже  не  пылал  огонь,  а  медленно
поднималсЯ к небесам черный столб дыма, видимый в море за триста  стадиев.
Ќикогда не забыть этих минут, и теперь кажетсЯ, что все это происходило во
сне! ‚ергилиан рассказал  мне,  что  раньше  на  маЯке  стоЯло  магическое
зеркало, позволЯющее видеть в отдалении корабли,  плывущие  с  враждебными
намерениЯми, но теперь оно исчезло...


   Љак Я и думал, в Ђлександрии мне представилсЯ случай созерцать августа.
   Џроизошло это случайно. …два мы прибыли в город, как  ‚ергилиан  сказал
мне, что умер ”аст, один из друзей императора. Џоэт хорошо знал его в ђиме
и, отправлЯЯсь на похороны предложил, не хочу ли и Я пойти на  это  пышное
погребение. Њы отправились в легионный лагерь, куда нас охотно пропустили,
как только ‚ергилиан  назвал  у  ворот  имЯ  какого-то  важного  человека,
пригласившего поэта на церемонию, и поспешили присоединитьсЯ  к  тем,  кто
уже стоЯл у погребального костра.
   Ћн был сооружен на военном форуме, украшен гирлЯндами,  сплетенными  из
пальмовых  ветвей,  и  даже  венками  цветов.   ‚округ   костра   дымились
курильницы. ‚ отдалении в стройном римском порЯдке стоЯли  воины,  но  без
вооружениЯ. ‘ам император был в серебрЯном панцире с  изображением  медузы
на груди, с непокрытой головой.  Џозади  его  почтительно  стоЯли  друзьЯ,
‚ергилиан шепотом называл мне их:
   - ќтот тучный человек - Њаксим Њарий, историограф. ђЯдом с ним  -  „ион
Љассий, тоже знаменитый историк.  ‚зглЯни,  как  величественно  он  держит
голову. ќтот с теми, у кого имениЯ, власть, влиЯние в сенаторских  кругах.
‘ этой точки зрениЯ он и пишет историю.
   - Ђ старик с седою бородой?
   - Љоклатин Ђдвент. ‹учший стратег в нашем войске. €мператор никогда  не
расстаетсЯ с ним, не очень-то надеЯсь на свои военные способности.
   ‘тоЯвший с нами человек средних  лет,  с  небольшой  круглой  белокурой
бородкой, пушистыми волосами, открывавшими высокий лоб,  и  очень  редкими
зубами (потом Я узнал, что это  был  ѓельвий  Џертинакс,  тот  самый,  что
пустил гулЯть по Ђлександрии шутку о титуле "ѓетийский"),  шептал  важному
толстЯку в белоснежной тоге, которого поэт назвал Њаксимом Њарием:
   - Ђ ведь похоже на то, что несчастного ”аста отравили!
   - —то ты говоришь! - ужаснулсЯ толстЯк и схватилсЯ рукой за сердце.
   - „умаю, что  Я  не  ошибаюсь,  -  продолжал  Џертинакс,  нисколько  не
стеснЯЯсь нашего присутствиЯ.
   - „лЯ чего?
   - —тобы можно было удобнее сыграть  роль  Ђхилла,  погребающего  своего
друга Џатрокла. ‚идишь, как плачет? Ђ смерть ”аста  длЯ  него  что  гибель
мухи.
   - ’вое воображение  не  знает  границ,  -  старалсЯ  замЯть  неприЯтный
разговор Њаксим.
   Ќо в это времЯ послышалсЯ горестный голос императора:
   - Џертинакс!
   - џ здесь, благочестивый! - бросилсЯ к нему сплетник  и  подобострастно
склонилсЯ перед августом, сжимаЯ руки Якобы от необыкновенного волнениЯ.
   - Љакое горе посетило нас, Џертинакс!
   €мператор припал к груди лицемерного друга, прЯча лицо в  складках  его
тоги, точно искал у него утешениЯ. Џертинакс  вызывающе  повернул  лицо  в
сторону императорских спутников, и по всему  было  видно,  что  он  в  эту
минуту как бы опьЯнен своей неожиданной удачей. ‚се смотрели на счастливца
с порицанием, и  в  глазах  у  многих  можно  было  прочесть  нескрываемую
зависть.
   - ЊенЯ утешает только  одно  соображение,  благочестивый,  -  вкрадчиво
сказал Џертинакс, позволив  себе  даже  погладить  императору  плечо,  чем
окончательно вывел из себЯ своих завистников.
   - —то тебЯ утешает? -  Љаракалла  поднЯл  голову,  так  как  знал,  что
Џертинакс всегда найдет возможность сказать что-нибудь приЯтное.
   - ќта сцена так  напоминает  погребение  Ђхиллом  Џатрокла,  что  можно
теперь ждать нового расцвета республики.
   - Џочему?
   - џ уверен, что мы все увидим вскоре второго  ѓомера,  который  воспоет
твою славу.
   - ’ы великий льстец, - усмехнулсЯ Љаракалла.
   Ђвгуст оставил Џертинакса и рассеЯнно оглЯдел стоЯвших  у  костра.  …го
взглЯд случайно упал на ‚ергилиана. ‘лова о новом ѓомере еще звучали в его
ушах. Ћн улыбнулсЯ поэту и поманил его пальцем. ‚ергилиан выступил вперед,
прижимаЯ руку к сердцу, и все поспешно давали ему дорогу.
   - € ты здесь? ђад видеть тебЯ, - сказал Љаракалла, и его рот стал снова
брезгливым. - Ћпиши в звучных стихах смерть любезного моему сердцу ”аста.
   ‚ергилиан склонилсЯ в почтительном поклоне.
   - Ќе премину это сделать.
   - „а пошлют тебе музы вдохновение, - произнес август и  отпустил  поэта
кивком головы.
   Ћднако приблизилсЯ час возжиганиЯ погребального  костра.  Ћтвернувшись,
как это положено по римскому обычаю, и закрыв лицо краем пурпурного плаща,
накинутого на плечи, невзираЯ на жаркое александрийское солнце,  император
торжественным жестом поднес факел к костру.  Ѓлаговонные  смолы,  которыми
были политы куски кипарисового дерева, вспыхнули и пахнули  на  нас  жаром
почти невидимого при солнечном  свете  пламени.  ѓде-то  там,  среди  этой
погребальной пышности, в  море  огнЯ,  лежал  жалкий,  разлагающийсЯ  труп
нового Џатрокла.
   џ слышал, как  „ион  Љассий,  к  которому  с  такой  иронией  относилсЯ
‚ергилиан, сказал Њарию, все так  же  надменно  держа  красивую  голову  и
показываЯ глазами на Љаракаллу:
   - € мы еще должны благодарить судьбу, что такое  ничтожество  управлЯет
судьбами республики!
   Њарий даже побледнел от страха.
   - —то ты говоришь! …го планы обширны  и  дальновидны.  ‚озьми  хотЯ  бы
дарование  римского  гражданства  всем  провинциЯм.  €ли  его  помыслы  об
€ндии...
   - ‚се это совершаетсЯ в ходе самой истории. ‚сЯкий другой  поступил  бы
так же.
   - Ќе говори, - вмешалсЯ в  разговор  ‚ергилиан,  может  быть  несколько
польщенный вниманием августа. - Ћчевидно,  кто-то  должен  носить  пурпур,
чтобы наша жизнь текла  размеренно  и  мы  могли  спокойно  спать.  €  вот
император менЯет конЯ на повозку, переносит все трудности военной жизни  и
водит  дружбу  с  грубыми  воинами.  Љ  пурпуру  жадно  протЯгивают   руки
честолюбцы, но, в конце концов, они выполнЯют  ответственные  обЯзанности.
ЋгромнаЯ колесница, котораЯ называетсЯ государством,  требует  длЯ  своего
хода неимоверных усилий. Њожет быть, август хотел провести времЯ  в  кругу
близких или  посвЯтить  час  отдохновениЯ  беседе  с  другом,  но  вестник
приносит тревожное сообщение с парфЯнской границы, и надо лететь туда,  не
высыпаЯсь на коротких остановках, страдаЯ от неимоверной трЯски или дурной
погоды. “верЯю тебЯ, „ион, что это далеко не  завиднаЯ  участь.  €ногда  Я
спрашиваю себЯ, почему безумцы так цеплЯютсЯ за власть...
   - ’ы забываешь, - вздохнул „ион, - что власть не только  удовлетворение
тщеславиЯ, но и служение людЯм.
   Њарий  остановил  его  предостерегающим  взглЯдом.  Љ  нам  приближалсЯ
Њакрин, всесильный префект преториЯ и наушник императора. „рузьЯ  умолкли,
стараЯсь изобразить на своих лицах интерес к погребению. Ќо Њакрин даже не
посмотрел  в  нашу  сторону,  а  обратилсЯ  к  префекту  …гипта   и   стал
выговаривать ему за  то,  что  в  последнее  времЯ  корабли  с  египетской
пшеницей приходЯт в Ћстию с большим запозданием, и это нарушает  снабжение
ђима хлебом. Ћб этом написали сенаторы, в отсутствие  августа  надзиравшие
за порЯдком в €талии, и, стуча  пальцем  по  письму,  Њакрин  требовал  от
префекта принЯтиЯ строгих мер. ‚ытираЯ платком  струившийсЯ  с  лица  пот,
может быть, от крайнего волнениЯ, толстый префект уверЯл,  что  немедленно
же сделает  все  необходимые  распорЯжениЯ,  и  обещал  примерно  наказать
нерадивых исполнителей императорских повелений.
   Њежду тем костер разгоралсЯ. ‹юди смотрели на пламЯ, и каждый  думал  о
своем. Љоклатин Ђдвент - вероЯтно, о том, что скоро пробьет и его смертный
час. Ђ Я лишний раз  удивлЯлсЯ  своей  судьбе,  котораЯ  дала  мне  случай
присутствовать при таких церемониЯх, хотЯ Я был всего только бедным писцом
и уроженцем мало чем примечательного города.
   Џотребовалось  некоторое  времЯ  длЯ  того,  чтобы  кипарисовое  дерево
превратилось в золу. ‘традаЯ от жары, люди  нетерпеливо  ждали,  когда  же
можно будет собрать пепел ”аста в алебастровую урну и  навсегда  покончить
со всем этим. ђабы в белых туниках с  золотой  каймой,  как  положено  длЯ
императорских слуг, разносили  в  амфорах  вино  и  подавали  чаши,  чтобы
присутствующие могли утолить жажду. „ион Љассий сказал Њарию:
   - …ще хорошо, что вина поднесли... Ђ помнишь, в Ќикомедии?.. –елый день
стоЯли на ногах в ожидании августа, во рту пересохло, а мимо  нас  таскали
мехи с вином длЯ стражи.
   ЊенЯ  удивлЯло,  что  здесь   говорЯт   так   свободно,   не   опасаЯсь
императорских соглЯдатаев. Џотом ‚ергилиан открыл мне, что слишком  смелые
высказываниЯ объЯснЯютсЯ  раздражением  против  императора,  основывающего
свою власть на любви воинов и земледельцев, в то времЯ как „ион  и  многие
другие владельцы крупных  поместий  ЯвлЯютсЯ  сторонниками  восстановлениЯ
древних привилегий сената.
   ‘лышал Я и другого рода разговоры. ђитор “мбрий, на которого  ‚ергилиан
указал  мне  как  на  тайного  христианина,  шептал   другому   римлЯнину,
склонившему набок лысую голову:
   - †алкие предрассудки! Љ чему эти пышные погребениЯ, фимиам,  биение  в
перси? Њы собираемсЯ почтить ”аста ристаниЯми, а он, может быть, уже горит
в аду.
   Љостер угасал. џ вспомнил, как отец рассказывал мне, что в  его  стране
покойника опускали в могилу и рЯдом клали горшок с пшеницей, чтобы он  мог
насытитьсЯ пищей и по ту сторону гроба, опоЯсывали мертвеца мечом, если он
был воин, а потом  пили  перебродивший  мед,  плЯсали  и  боролись,  чтобы
показать, что жизнь на земле  не  прекращаетсЯ,  даже  если  один  из  нас
покидает ее.


        11

   Ќи в одном городе Я не наблюдал такого трудолюбиЯ, как  в  Ђлександрии.
‡десь все работают или  торгуют,  и  даже  безногие,  однорукие  и  слепцы
находЯт длЯ себЯ какое-нибудь занЯтие, чтобы добывать пропитание.  Џоэтому
среди александрийского населениЯ много ремесленников и  беспокойных  людей
всЯкого рода, и власти  бдительно  смотрЯт  за  тем,  чтобы  в  городе  не
нарушалось спокойствие и ничто не мешало доставке пшеницы в ђим.
   ЂлександриЯ ведет торговлю с далекой €ндией, хотЯ эти торговые сношениЯ
замирают с каждым годом. ‚ середине лета александрийские купцы везут  свои
товары вверх по Ќилу, до города Љопта, на что требуетсЯ при  благоприЯтных
обстоЯтельствах двенадцать дней. ‡десь тюки  перегружают  на  верблюдов  и
направлЯют на юго-восток до ‚ереники - оживленного порта на —ерном море, с
удобными караван-сараЯми и складами. Ќа это уходит  еще  двенадцать  дней.
‡атем товары перевозЯт на кораблЯх в €ндию или ќфиопию. ЏользуЯсь ветрами,
которые  в  это  времЯ  года  неизменно  дуют  в  сторону  €ндии,  корабли
приплывают в Љану на берегу Ђравии, а потом в индийский город Њузирас. ’ам
товары распродаютсЯ и корабли вновь спешно грузЯтсЯ индийскими материЯми и
прЯностЯми, чтобы воспользоватьсЯ благоприЯтными ветрами,  превращающимисЯ
теперь из юго-западных в северо-восточные, что позволЯет кораблю доплыть к
зиме в —ермное море. Ќо в  Ђлександрию  стекаютсЯ  самые  разнообразные  и
дорогие товары: из страны  эфиопов  -  золотой  песок,  слоноваЯ  кость  и
черепахи, из Ђравии - благоуханиЯ и специи, с берегов Џерсидского залива -
жемчуг, из  €ндии,  как  мы  сказали,  виссон,  прЯности,  а  кроме  того,
драгоценные камни, из ‘ерики - шелк, - и  все  это  в  десЯть  раз  дороже
продаетсЯ в ђиме.
   Ђлександрию называют житницей государства, …гипет  питает  до  сих  пор
хлебом  римское  население  и  многие  легионы.  ’от,  в  чьих  руках  эта
провинциЯ, может считать себЯ господином мира, и, опасаЯсь, чтобы  она  не
попала в руки узурпаторов, цезари особыми декретами запрещают вступать  на
ее территорию сенаторам и вообще возбранЯют въезд в Ђлександрию всем,  кто
кажетсЯ подозрительным или пользуетсЯ влиЯнием среди местных жителей.  ’ем
не менее этот город всегда был очагом смут, да и  теперь  часто  проЯвлЯет
неповиновение предержащим властЯм. Ќигде не возникало столько  философских
школ, литературных споров, ересей  и  сатирических  песенок,  как  в  этом
центре  папирусной  и  стекольной  промышленности,  и  нигде  нет  столько
недовольных  существующим  порЯдком;  толпы  беднЯков,   корабельщиков   и
грузчиков всегда готовы здесь к возмущению.
   Ќо следует сказать, что ЂлександриЯ не  египетский,  а  греко-восточный
город; в нем обитает около миллиона жителей -  греки,  римлЯне,  иудеи,  а
также эфиопы, ливийцы, индийцы, бактриане, поэтому в городе  много  храмов
самым разнообразным богам и синагог. ѓлавнаЯ,  так  называемаЯ  ЉанопскаЯ,
улица всЯ  в  колоннадах,  имеет  в  ширину  сорок  локтей,  и  такова  же
поперечнаЯ улица, идущаЯ от ворот ‘олнца к воротам ‹уны. „венадцать других
улиц направлены в сторону морЯ, чтобы их  могли  овевать  морские  зефиры,
умерЯЯ  африканскую  жару,  и  все  они  снабжены  подземными  клоаками  и
проточной  водой.  Ћсобенно  великолепна  та  часть  города,   в   которой
расположены царские дворцы; там находЯтсЯ Њузей и  усыпальница,  где  прах
Ђлександра ‚еликого покоитсЯ в стеклЯнном гробу,  наполненном  медом.  Њне
очень хотелось взглЯнуть на него, но  ‘ептимий  ‘евер  почему-то  запретил
доступ к  гробнице.  …ще  привлекают  внимание  путешественников  портики,
библиотеки, сады –езарЯ, так называемый ‘ерапей, где стоит колонна ЏомпеЯ,
и, конечно, ”арос.  —тобы  дать  представление  о  климате  этого  города,
достаточно сказать, что в нем даже зимою цветут розы.
   “знав,  что  корабль  ‚ергилиана  по  пути  в  Ћстию  должен  зайти   в
Ђлександрию, ЊаммеЯ просила поэта передать письмо Ђммонию ‘аккасу. ќто был
прославленный философ платоновской школы, с которым антиохийскаЯ красавица
находилась  в  переписке,  хотЯ  Ђммоний  и  уверЯл,  что  читал   Џлатона
невнимательно, с пропусками, и  поэтому  отнюдь  не  может  считатьсЯ  его
истолкователем. Џо прибытии в Ђлександрию ‚ергилиан целыми днЯми  пропадал
в  Ђкадемии,  где  Ђммоний  беседовал  со  своими  учениками   о   судьбах
человеческой  души,  а  Я  бродил  по  городу  и   любовалсЯ   прекрасными
общественными зданиЯми.
   ‚ Ђлександрийском порту в любое времЯ находитсЯ множество  кораблей,  и
над ними возвышаетсЯ ”арос - одно из  семи  чудес  света.  џ  часто  ходил
смотреть на него вблизи. ‡наменитый маЯк  стоит  на  базальтовом  острове,
построен из огромных, вплотную пригнанных одна к другой гранитных  глыб  и
покрыт  мрамором.  ‚низу  он  имеет  четырехугольное  основание,  на   нем
поднимаетсЯ шестиугольнаЯ башнЯ такой же  высоты,  а  наверху  -  круглаЯ,
увенчаннаЯ клубами черного  дыма.  ‘тоЯ  у  подножиЯ  маЯка,  надо  высоко
задирать голову, чтобы увидеть его вершину, и только тогда постигаешь  все
величие сооружениЯ. „ень и ночь по устроенным внутри маЯка  винтообразным,
но отлогим лестницам без ступенек поднимаютсЯ ослы, нагруженные  смолой  и
другими горючими материалами, и  за  исправностью  маЯка  наблюдают  особо
приставленные длЯ этой цели  общественные  рабы,  которым  не  разрешаетсЯ
покидать ”арос даже на один час.
   Ћднажды во времЯ прогулок Я нос к  носу  столкнулсЯ  с  ‚ергилианом.  џ
знал, что поэт все еще ищет  свою  танцовщицу.  Ќо  он  развел  руками  от
удивлениЯ:
   - ѓде ты пропадаешь, несчастный маратель папируса? џ разыскиваю тебЯ по
всему  городу.  Њне  необходимо  переписать  несколько  важных  писем  длЯ
сенатора.
   Њы вернулись  вместе  в  тот  дом,  где  поэт  нашел  гостеприимство  в
Ђлександрии, Я без труда выполнил заданную мне работу, а  потом  ‚ергилиан
сказал:
   - џ направлЯюсь сейчас в легионный  лагерь.  Ђвгуст  собирает  там  длЯ
какой-то цели александрийскую молодежь. €нтересно. Ќе хочешь ли и ты пойти
со мной?
   џ поспешил выразить согласие, и мы отправились  вдвоем,  среди  людской
толкотни, к воротам ‹уны, откуда дорога вела в лагерь III легиона.
   Љаракалла  уже  несколько  дней  находилсЯ  в  Ђлександрии,  Якобы  длЯ
поклонениЯ  ‘ерапису.  Ќо  ему  пришла  в  голову  мысль  создать   особую
александрийскую  фалангу,  наподобие  македонской,  и  городские  глашатаи
объЯвлЯли в общественных местах,  что  император  призывает  всех  молодых
людей в новый воинский отрЯд. ‘о смехом  и  шуточками,  на  которые  такие
мастера александрийцы, молодежь отправилась в лагерь, чтобы посмотреть  на
чудака, корчившего из себЯ нового Ђлександра. ‚  большинстве  случаев  это
были  сыновьЯ  местных  торговцев  папирусом   или   пшеницей,   менЯл   и
математиков,  жизнерадостные  юноши  -  греки,  сирийцы,  иудеи.   Ћни   с
любопытством смотрели на  Љаракаллу  и  не  скрывали  насмешливых  улыбок.
ЂлександриЯ была богатым городом,  а  богатство  неизменно  придает  людЯм
независимость в мыслЯх.
   €мператор с некоторыми  друзьЯми  стоЯл  на  особом  возвышении,  какие
обычно устраиваютсЯ в лагерЯх длЯ ораторов, и, как всегда на ‚остоке,  где
люди любЯт пышность, носил в тот  день  палудамент  -  широкий  пурпуровый
плащ, расшитый золотыми пальмовыми ветвЯми. ‚ руке  он  сжимал  свиток  и,
видимо, не без волнениЯ оглЯдывал многочисленное  собрание.  Ќа  этот  раз
предстоЯло произнести  речь  не  перед  воинами,  которые  удовлетворЯютсЯ
самыми простыми  словами  и  на  каждое  обещание  денежных  выдач  охотно
отвечают бурными рукоплесканиЯми, а перед понимающими  толк  в  ораторском
искусстве александрийцами. ђечь длЯ императора  составил  какой-то  ритор,
вероЯтно  Ђнтипатр,  и  ее  надлежало  прочесть   со   всеми   правильными
придыханиЯми. Ќо  императора  Явно  раздражали  легкомысленные  юнцы,  без
всЯкого стеснениЯ разглЯдывавшие победителЯ пиктов,  гетов  и  каледонцев.
Џред ними красовалсЯ на помосте довольно крепкий, но кривоногий человек  в
пышном воинском плаще и фантастическом шлеме, каких уже не  носЯт  римские
воины. Ќетрудно было заметить,  что  Љаракалла  испытывал  смущение,  хотЯ
поблизости стоЯли вооруженные воины,  конные  и  пешие.  Љогда  центурионы
установили тишину, август развернул  свиток  и  стал  читать,  но  до  нас
долетали только отдельные слова. Љаракалла  нелепо  размахивал  руками,  и
будущие гоплиты,  как  некогда  называли  тЯжеловооруженных  воинов,  едва
удерживались от смеха. Џрефект  …гипта,  дородный  и  добродушный  старик,
любитель  устриц  и  редких  рыб,   больше   всего   на   свете   опасалсЯ
александрийских  насмешников  и  благосклонным  попустительством   приучил
здешнюю молодежь открыто высказывать свое мнение. €з задних рЯдов какой-то
шутник, приложив руки ко рту, крикнул нарочито низким басом:
   - Џривет тебе, ѓетийский победитель!
   ЏослышалсЯ смех. Љаракалла побледнел и опустил свиток. ‹ицо  императора
исказилось  от  негодованиЯ,  он  обернулсЯ  и  хрипло  сказал   префекту,
стоЯвшему за его спиной:
   - —то это значит?  ‚ыгони  бездельников  из  лагерЯ!  Ћни  забыли,  что
находЯтсЯ не в лупанаре, а на легионном форуме!
   Ќикто  из  присутствующих  не  предполагал,  что  собрание   закончитсЯ
трагически.  Ќо  уже  насмешливые  улыбки  на  лицах  сменились   страхом