 лозах осенью поспевали пурпурные, пахнущие  солнцем  гроздьЯ.  ‚етер
приносил морские запахи. ‘ельский розовый дом стоЯл в  тени  олив,  в  нем
жила и умерла  ‹етициЯ  ’ацита.  Џоблизости  находилсЯ  деревенский  храм,
посвЯщенный „иане, его четыре  колонны  белели  в  кипарисовой  роще.  Џод
храмовой крышей шумел ветер,  и  среди  балок  вили  свои  гнезда  голуби,
наполнЯЯ храм хлопаньем крыльев; весь фронтон был в голубином помете.
   €ногда отец приходил сюда в сопровождении раба  и  приводил  маленького
сына. ‘лужитель нес в жаровне пылающие угли и мешочек  с  зернами  фимиама
длЯ воскурениЯ. ЃогинЯ стоЯла посредине  храма,  розовоногаЯ,  в  короткой
голубоватой тунике. ‘квозь краску уже давно просвечивал мрамор, и храм был
в полном запустении. Ќебожительница вынимала стрелу из колчана за  плечом.
ђЯдом с богиней, добродушно глЯдЯ на нее и высунув Язык, бежала  мраморнаЯ
собака. „иана  едва-едва  улыбалась  и  смотрела  в  пространство  пустыми
глазами. …е острый локоток запомнилсЯ ‚ергилиану на всю жизнь.
   Ћтец бросал на алтарь несколько крупиц аравийского фимиама, и маленький
храм застилал благовонный дым.
   - Ћтец, она правит миром?  Џоражает  злых  людей  стрелами?  -  шепотом
спрашивал мальчик, цеплЯЯсь за тогу родителЯ.
   Ћтец, старый безбожник, вздыхал.
   - Њиром правЯт принципы, вечные и неизменные. Њиром управлЯет гармониЯ.
‹юдей же поражают пороки...
   ‚ергилиан не понимал, о чем говорит отец,  но  смутно  чувствовал,  что
присутствует при чем-то очень важном.
   Љогда настал час умереть и отцу, ‚ергилиана увезли  в  крытой  повозке,
запрЯженной парой серых мулов, в ђим. ‚сю дорогу животные хлопали ушами  в
такт шагам, а вторично осиротевший ребенок плакал горькими слезами, тоскуЯ
по отцу, и его не  развлекали  даже  дорожные  виды,  незнакомые  селениЯ,
розовые города на возвышенностЯх и встречные  путники  и  повозки.  Ћн  не
знал, что ждет его в ђиме, куда они ехали с посланцем  сенатора,  но  этот
услужливый человек всЯчески утешал его и рассказывал,  что  патрон  богат,
как Љрез, и живет в доме, украшенном мрамором. ЏоказалсЯ  ђим,  поразивший
мальчика своими размерами и множеством домов, колонн и людей, а он все еще
не мог успокоитьсЯ и вспоминал оливковые рощи ЋливиЯ и прогулки  с  отцом.
Њальчик понимал, что никогда уже не вернетсЯ беззаботнаЯ детскаЯ радость и
не будет поездок в соседний городок, где отец покупал у пирожника  медовые
печеньЯ.
   ‘енатор,   приходившийсЯ   близким   родственником,   оказалсЯ   добрым
покровителем. Љ тому же он был бездетным и приласкал мальчика,  а  супруга
его, достопочтеннаЯ Њаксимилиана, закормила ребенка сластЯми.  Њало-помалу
‚ергилиан привык к новой жизни, к шуму ђима  и  плакал  только  по  ночам,
когда никто не видел его слез. ‚прочем, весь  день  с  утра  был  посвЯщен
учению. ѓрамматику он изучал у ѓеронтиЯ, а риторику - у известного софиста
Џорфириона, прославленного в те дни комментатора ѓорациЯ.
   ‚ ђиме происходило много событий, но  ‚ергилиан  и  его  сверстники  не
задумывались об этом. €х больше привлекали пирушки, писаниЯ стишков и юные
прелести какой-нибудь канатной плЯсуньи. „ЯдЯ, человек расчетливый, однако
не скрЯга, не жалел  средств  длЯ  воспитаниЯ  ‚ергилиана,  и  обучение  у
Џорфириона,  стоившее  не  одну  тысЯчу  сестерциев,  продолжалось   и   в
последующие годы, хотЯ сам  сенатор  больше  ценил  хорошо  приготовленное
блюдо, чем со вкусом подобранную метафору, и утверждал, что  люди  говорЯт
слишком много и без всЯкой пользы длЯ себЯ.
   ‘енатор вел торговые дела с ‚остоком и с городом  Љарнунтом  на  „унае,
где его закупщики приобретали огромное количество бычьих  кож.  Љальпурний
не   мог   пожаловатьсЯ   на   плохие   дела   и   неизменно   пользовалсЯ
покровительством  императора  ‘ептимиЯ  ‘евера,  а  позднее  его  сына,  и
единственное, что угнетало  сенатора,  были  тЯжкие  налоги  и  постоЯннаЯ
опасность конфискации имущества.  ‘нова  наступили  тревожные  времена,  и
никто не мог поручитьсЯ за завтрашний день.
   ќто случилось в юности ‚ергилиана: он  впервые  увидел  благодетелЯ  их
фамилии. „ело происходило  на  загородной  императорской  вилле.  ‘ептимий
‘евер медленно шел по каменной дороге. Ћдну руку он положил на плечо сына,
названного Ђнтонином, чтобы осенить его славой угасшей династии, а  другою
ласкал завитки пышной бороды. Ћн  что-то  говорил  юноше.  –езарь  слушал,
выпЯтив нижнюю губу. Џозади, на почтительном расстоЯнии,  в  торжественных
тогах, шли консулы и сенаторы. Ћни переговаривались между  собой  шепотом,
прикрываЯ рот рукой, чтобы не потревожить августа.
   ‚ергилиану показалось, что было нечто монументальное в этом шествии,  в
складках тог, в жестах сенаторов, в их гордо поднЯтых головах, - и в то же
времЯ обреченное на  гибель.  …му  стало  жаль  этого  молодого  человека,
который уже не мог уклонитьсЯ от своей судьбы, какой бы  страшной  она  ни
была.


        2

   Љорабль величественно шел вдоль италийского берега, а Я  не  переставал
записывать взволновавшую менЯ беседу с поэтом.
   ‚ергилиан  видел  потом  Ђнтонина  в  цирке,  когда   цезарь,   ставший
соправителем отца и влюбленный в конские ристаниЯ,  как  простой  возница,
правил квадригой голубых. ‘оперником его на арене  был  брат,  и  они  оба
однажды едва не погибли, когда их колесницы сцепились на повороте,  огибаЯ
цирковую мету - каменный столб, где  квадригам  положено  поворачивать  на
полном бегу, чтобы  снова  нестись  по  арене  под  грохот  рукоплесканий.
‚стречал поэт Ђнтонина также в ќтрурии, где цезарь предпринимал  охоты  на
лисиц, вредительниц виноградников, и в тот памЯтный день, когда он  вместе
с сенатором „ионом Љассием посетил дворец ћлии „омны.
   ‚ергилиан был тогда молодым поэтом. Ќа это собрание он попал  благодарЯ
покровительству,   которое   оказывал   ему   прославленный   историограф.
Њедлительный Љассий замешкалсЯ по обыкновению, и они Явились во  дворец  с
некоторым опозданием, когда в зале Њинервы уже было  немало  приглашенных.
’олько что кончил читать свою дидактическую поэму юный Ћппиан, грек  родом
из  Ђнасарбы  Љиликийской,  надежда   эллинской   поэзии,   двадцатилетний
чернокудрый красавец.
   Ћппиан стоЯл среди зала,  уже  увенчанный,  по  повелению  ћлии  „омны,
лавровым венком, смущенный и взволнованный успехом, а на возвышении,  куда
вели три  или  четыре  ступени,  покрытые  красным  ковром,  возлежала  на
позолоченном   ложе,   изголовье   которое   поддерживали   два   грифона,
императрица.  Ћна  скрестила  маленькие  ноги  в  пурпуровых  башмаках   с
жемчужными украшениЯми и, подперев рукой голову с гладко зачесанными назад
волосами, смотрела,  улыбаЯсь,  на  молодого  поэта,  и  ее  черные  глаза
изливали на него сиЯние сирийской  ночи.  Ќа  голове  у  ћлии  „омны  была
диадема с драгоценными камеЯми.
   ‚ергилиан рассказывал, как он с трепетом вступил в этот незнакомый  длЯ
него  мир,  но  немного  успокоилсЯ,  когда  присмотрелсЯ   к   окружающей
обстановке и увидел, что люди  держат  себЯ  здесь  непринужденно,  как  и
подобает философам и поэтам. ‡ал, освещенный многочисленными светильниками
на высоких бронзовых треножниках, имел круглую  форму  и  был  покрыт  еще
свежей росписью на  олимпийские  сюжеты.  Ќа  потолке  художник  изобразил
Њинерву в высоком шлеме. Џро это  изображение  говорили,  что  лик  богини
списан художником с самой императрицы. ‚ергилиан смотрел и  убеждалсЯ:  те
же широко раскрытые черные  глаза,  чувственный  рот  с  несколько  полной
нижней губой, низковатый лоб, орлиный нос, крупный, но нежный  подбородок.
’ЯжеловатаЯ восточнаЯ красота. Ћбращала на себЯ  внимание  также  стройнаЯ
шеЯ ћлии „омны.  ѓолова  была  посажена  на  нее  как  некое  произведение
искусства...
   Ћколо августы сидел в кресле из  слоновой  кости  цезарь  Ђнтонин  и  с
особым усердием хлопал Ћппиану, потому что в стихах на этот раз шла речь о
подвигах  охотника.  ђЯдом  с  цезарем  стоЯла  печальнаЯ,  строгого  вида
женщина, несколько увЯдшаЯ. Љак  ‚ергилиан  узнал  впоследствии,  то  была
ЂрриЯ, посвЯтившаЯ всю свою одинокую жизнь изучению Џлатона  и  ради  этой
цели отказавшаЯсЯ от радостей семейной  жизни.  Џо  другую  сторону  стоЯл
Ђнтипатр из ѓиерополЯ, софист, учитель  Ђнтонина,  ведающий  с  некоторого
времени  императорскими  письменными  делами,   известный   тем,   что   с
необыкновенным  искусством  составлЯл  посланиЯ  и   декреты.   Ћн   также
прославилсЯ  жестокостью,  с  какой  правил  ‚ифинией,   когда   был   там
проконсулом. ‚се остальные стоЯли ниже ступеней, в белых или желтых тогах,
некоторые со свитками в руках.
   ђукоплесканиЯ наконец умолкли.
   - Џрекрасно, Ћппиан! - крикнул Ђнтонин. - Џоистине в тебе  таитсЯ  море
очарованиЯ!
   Ќо ‚ергилиан слышал, как стоЯвший рЯдом  с  ним  человек  в  поношенной
тоге, - это был поэт ‘крибоний ”лорин, с которым и состоЯлось тогда у него
знакомство, - бормотал в неопрЯтную бороду:
   - Ћднако это слишком цветисто. ‘афо, по-моему, писала лучше...
   - ‘афо! - поддержал его  сосед,  маленький  старичок  с  выразительными
глазами и дрожащими худыми руками. - ‘афо неповторима!
   ‚ообще ‚ергилиан, по его словам, хорошо  запомнил,  что  поэма  особого
восторга у слушателей не вызывала и похвалы были умеренными, - может быть,
из зависти или потому, что не все присутствующие  могли  оценить  прелесть
греческого стиха; хлопали же люди из опасениЯ разгневать цезарЯ,  с  таким
пылом хвалившего стихи об охоте. •отЯ Ђнтонин был еще очень молод, но  все
уже знали о его вспыльчивом и не терпЯщем противоречий характере.
   ‚ергилиан слышал, как кто-то шептал не без удовольствиЯ:
   - ЏриЯтные стихи, но незначительные...
   - Ѓитва быков во  второй  песне  написана  не  без  таланта,  -  сказал
старичок с выразительными глазами, - но, во всЯком случае, это не  ѓесиод.
•и-хи!
   - Џри чем здесь ѓесиод? - удивилсЯ собеседник.
   - ‘лишком много цветов... - брюзжал ‘крибоний.
   „о стихотворца эти суждениЯ  не  долетали.  Ћн  стоЯл  перед  августой,
котораЯ милостиво расспрашивала, как  он  чувствует  себЯ  в  ђиме  и  что
намерен теперь писать, после поэмы об охоте. ђастроганный Ћппиан взирал на
ћлию „омну преданными и даже влюбленными глазами. Ћднако поэму он поднес с
поклоном не ей, а цезарю, как посоветовали сделать друзьЯ. Ђнтонин  принЯл
свиток, обнЯл Ћппиана и поцеловал его в лоб. ‚округ уже говорили на другие
темы. Љто-то расспрашивал ”илострата:
   - Ќад чем ты размышлЯешь в настоЯщее времЯ?
   ”илострат не без важности гладил русую бороду, в которой тогда  еще  не
поблескивало серебро.
   - Џишу небольшую работу - трактат против ЂспазиЯ из ђавенны.
   - Ћ чем?
   - Ћ том, как надо писать посланиЯ.
   - Љак же, по-твоему, надо их писать?
   - ‚о всЯком случае, не  так,  как  Ђспазий.  ‚ысмеиваю  его  напыщенный
стиль, путаницу, неЯсность.
   - „а, этот действительно пишет невразумительно.
   - џ ставлю ему в пример Ђнтипатра. €менно так надо  составлЯть  письма.
ЉакаЯ Ясность мыслей, меткость в выражениЯх, приЯтнаЯ краткость!
   - ’ы прав, Ђнтипатр - прекрасный эпистолЯрий.
   - Ђ почему? Ћн входит, как актер, в роль императора, и  поэтому-то  его
письма так естественны и благородны.
   Ќо ритора уже звали к ћлии „омне:
   - ”илострат! ”илострат! Ђвгуста желает говорить с тобой!
   Џрисутствующие не без зависти смотрели на философа, пока он пробиралсЯ,
побледнев от волнениЯ, через толпу к возвышению, где возлежала „омна.
   - џ здесь, госпожа! - сказал он, тЯжело дыша.
   Ђвгуста протЯнула ему какой-то свиток.
   - ”илострат, ты знаешь, как Я ценю твой стиль. Џросмотри! Њне  прислали
это из Ђнтиохии.
   ”илострат с недоумением взЯл в руки папирус.
   - ќто записки „амиса об Ђполлонии ’ианском,  -  продолжала  августа,  а
голос у нее был теплый, грудной, - они написаны скверно,  почти  площадным
Языком, но ты мог бы сделать из них замечательное  произведение.  Џиши  не
так простодушно, как пишут о •ристе, но все-таки с теплотой. ‘оздай образ,
который эллины смогли бы противопоставить богу христиан с его рождением  в
вертепе,  чудесами,  воскресением  из  мертвых  и  прочими   трогательными
событиЯми. ’ы отлично это сделаешь.
   „омна побеседовала с философом некоторое времЯ, и тот отошел,  прижимаЯ
к груди драгоценный свиток, может быть суливший ему известность в веках и,
во всЯком случае, милость фортуны.
   ‘тоЯвший рЯдом с ‚ергилианом старичок  с  необыкновенно  выразительными
глазами, оказавшийсЯ председателем  "‘вЯщенного  сообщества  странствующих
риторов, почитающих „иониса", объЯснЯл  ‘крибонию,  продолжаЯ  разговор  о
театре:
   - Љогда ‹укиан произносил на  просцениуме  слова  "великий  Ђгамемнон",
поднимаЯсь  на  кончики  пальцев,  Я  в  порицание  ему  заметил,  что  он
изображает не великого Ђгамемнона, а высокого ростом Ђгамемнона.
   ‘крибоний понимающе кивал головой.
   - „а, Я где-то читал, что знаменитый актер Џилад в данном случае только
делал задумчивое лицо и тем передавал величие героЯ.
   ђечь шла о последнем представлении в театре ЏомпеЯ и миме  ‹укиане.  Ќо
стоЯщаЯ рЯдом со ‘крибонием женщина, похожаЯ на сирийку, вероЯтно одна  из
приближенных матрон ћлии „омны, восторгалась:
   - Ќет, ложным страданием и своей красотой он исторгает  у  менЯ  каждый
раз слезы, когда Я глЯжу на него!
   ‚ергилиан делал тогда то же самое, что и Я,  то  есть  прислушивалсЯ  к
разговорам, но ни на шаг не отставал от „иона ЉассиЯ. ќтот  сенатор  искал
между тем удобного предлога, чтобы представить племЯнника своего  друга  и
кредитора ћлии „омне. Ћднако вокруг было столько людей, добивавшихсЯ чести
поговорить с  августой  и  снискать  ее  расположение,  что  они  напрасно
пытались приблизитьсЯ к ней. Ќаконец сенатор улучил удобную минуту:
   - ѓоспожа, позволь мне поручить твоему вниманию нашего юного  служителЯ
муз!
   ‚ергилиан передавал мне, что в эту минуту ему стало  трудно  дышать  от
смущениЯ и зал на несколько мгновений как бы закрыл туман.  Ћн  ничего  не
видел, кроме пронизывающих душу глаз  ћлии  „омны.  ‚се  так  же  подпираЯ
усталую от стихов голову, августа приветливо улыбалась.
   - Ђ этот тоже пишет об охоте? - грубовато спросил „иона Ђнтонин.
   - Ќет, цезарь, он сочинЯет элегии.
   Ђнтонин зевнул.
   ћлиЯ „омна с улыбкой смотрела на смущавшегосЯ ‚ергилиана.
   - џ не терЯю надежды когда-нибудь услышать и твои стихи.  Ќо  сейчас  Я
утомлена. Љак твое имЯ?
   - …го имЯ ‚ергилиан, - поспешил ответить за поэта „ион.
   - ‚ергилиан? Џрекрасное имЯ длЯ молодого поэта. Ћно много обещает.
   Ќа этом и закончилась беседа. ‡анЯтаЯ своими мыслЯми, августа  ласковым
движением головы  отпустила  сенатора  и  еще  раз  улыбнулась  поэту.  Ћн
понравилсЯ ей бледностью лица  и  слегка  нахмуренными  бровЯми,  как  это
бывает у людей, обладающих независимым характером. ћлиЯ „омна увидела, что
из тайного помещениЯ за голубой завесой неожиданно поЯвилсЯ ‹юций ‘ептимий
‘евер, император и супруг.
   ‘евер  прибыл  в  сопровождении  Џлауциана,  своего  любимца,  префекта
преториЯ,  самого  расточительного  из  римских  богачей  и,  кроме  того,
замечательного юриста. Ђвгуст только что совещалсЯ с ним по поводу декрета
о прелюбодеЯниЯх. ‘евер был встревожен. Џрефект намекал ему на измену ћлии
и даже назвал, Якобы случайно, имЯ любовника, ничтожного человека.
   ‘тоит остановитьсЯ несколько на судьбе Џлауциана, потому что она была в
те  дни  судьбой  многих  других  люден,  вышедших  из   ничтожества,   но
вознесенных до самых высоких должностей в государстве лишь длЯ того, чтобы
сбросить их с вершины  могущества  в  пропасть.  ќтот  африканец  считалсЯ
землЯком ‘евера, может быть даже родственником, и, если  верить  сплетнЯм,
фаворитом в прежние годы. €мператор,  взойдЯ  на  престол,  сделал  своего
друга префектом преториЯ и позднее женил на его  дочери  цезарЯ  Ђнтонина.
ѓоворЯт, что на свадьбе прислуживали сто евнухов. Ќо как раз в  это  времЯ
произошло ужасающее извержение ‚езувиЯ, лава достигла предместий Љапуи,  и
римлЯне видели в событии дурное предзнаменование.
   „важды Џлауциан носил консульское звание. Љогда он проходил  по  улицам
ђима, люди старались не попадатьсЯ ему на глаза и поспешно  сворачивали  в
боковые переулки или поскорее возвращались  назад.  ‘опровождавшие  своего
господина рабы кричали замешкавшимсЯ, чтобы они опускали глаза и не  смели
смотреть на него. Ќо Ђнтонин не желал разделить  ложе  с  ненавистной  ему
Џлаутиллой, надменной красавицей, воспитанной в крайней роскоши, и старик,
привыкший к почестЯм, дерзнул на борьбу с императором. Љончилось  все  это
весьма плачевно  длЯ  честолюбца.  “частник  заговора  ‘атурнин,  которого
префект преториЯ подговорил убить августа и Ђнтонина, так как этот  трибун
был одним из тех, кто  имел  доступ  в  императорскую  опочивальню,  выдал
Џлауциана. ‘евер сначала не поверил донесению о предательстве  со  стороны
любимца, осыпанного милостЯми. Ћднако Џлауциан имел глупость лично ЯвитьсЯ
во дворец, когда ему обманно сообщили о  смерти  императора  и  его  сына,
впрочем, на всЯкий случай, надев под тогу панцирь. ќто раскрыло  намерениЯ
префекта.  Ђнтонин  велел  преторианцу  Љсифилину  убить  Џлауциана.  ’руп
префекта выбросили из окна  на  улицу,  и  там  прохожие  надругались  над
ненавистным богачом, а Љсифилин вырвал из бороды  убитого,  тело  которого
еще не остыло, клок волос и  со  смехом  принес  этот  подарок  пораженной
ужасом Џлаутилле. Ќо в те дни, когда взошла  слава  Ћппиана,  префект  еще
пользовалсЯ доверием ‘евера, и никому и в голову  не  приходило,  что  его
возвышение закончитсЯ так трагически. ‚ергилиан смотрел  на  него  как  на
баловнЯ судьбы.
   Ѓлагостно улыбаЯсь, август приблизилсЯ среди наступившей тишины к своей
возлюбленной супруге и пристойно облобызал ее,  приЯтно  пощекотав  нежное
лицо пушистой бородой. ћлиЯ осталась на ложе и закрыла на мгновение глаза.
   ‚о всем, от этой елейной улыбки до манеры носить  раздвоенную  седеющую
бороду,  Якобы  запущенную,  а  в  действительности  лелеемую  как   некое
сокровище, август подражал великим императорам из династии Ђнтонинов  и  в
их честь назвал этим именем своего сына. „аже в улыбке августа было что-то
от Њарка ЂврелиЯ.
   Џрисутствующие раболепно  склонились  перед  владыкой  мира.  €мператор
дружелюбно оглЯдел собравшихсЯ.
   - Џродолжайте вашу беседу, друзьЯ! Ќадеюсь, Я не помешал вам?
   ‚ ответ раздалсЯ сдержанный гул голосов:
   - „а хранЯт тебЯ боги! Њы жаждали увидеть тебЯ!
   ‘евер опустилсЯ в кресло из  слоновой  кости,  тотчас  уступленное  ему
Ђнтонином, и с большой осторожностью вытЯнул ноги, искривленные подагрой.
   ‚ергилиан рассказывал мне, что он не без страха смотрел на  императора.
Ћ нем столько  ходило  рассказов,  начинаЯ  с  истории,  в  которой  Якобы
огромную роль сыграла тога Њарка ЂврелиЯ, одолжившего ее ‘ептимию  ‘еверу,
когда тот, будучи еще легатом, ЯвилсЯ однажды на императорский пир прЯмо с
дороги в плаще. Џо мнению многих,  этот  подарок  и  предопределил  судьбу
будущего императора. €звестна была всем и сплетнЯ  о  женитьбе  ‘евера  на
ћлии „омне, на которой выбор честолюбца остановилсЯ только потому,  что  в
ее гороскопе  существовало  указание  звезд  на  замужество  с  человеком,
облеченным в пурпур. ‘ептимий ‘евер сам изучал науку  халдеев  и  верил  в
подобные предсказаниЯ.
   Ќо этот добродушно  улыбающийсЯ  человек  все-таки  побаивалсЯ  немного
всЯких болтунов и стихоплетов, которые всегда могли сочинить  какой-нибудь
памфлет или пустить гулЯть по ђиму  Ядовитый  стишок.  ‘ептимий  ‘евер  не
постеснЯлсЯ умертвить ‹ета, спасшего ему жизнь  в  битве  под  ‹угдунумом,
предал смерти тысЯчи людей,  виновных  только  в  том,  что  их  гороскопы
намекали на блестЯщую судьбу,  или  увидевших  во  сне  пурпур  и  имевших
несчастье рассказать об этом болтливым друзьЯм. Ћднако даже император  был
бессилен против Яда короткой, как пчелиное жало, эпиграммы.
   ‘ептимий ‘евер ЯвлЯлсЯ типичным представителем новой римской знати.  €з
Ђфрики или из ‘ирии стекались в ђим подобные честолюбцы, люди без стыда  и
без совести, умеющие произносить красивые слова и неутомимые  в  снискании
общественных почестей и богатства, деЯтельные, как  торгаши,  хитрые,  как
змеи. Ћни проникали в магистратуру, в сенат и иногда  кончали  свою  жизнь
консульским званием. ‘ептимию ‘еверу особенно благоприЯтствовала  фортуна,
и он добилсЯ императорского пурпура.
   Ђвгуст обводил собрание ласковым, "антониновским" взглЯдом:
   - Ћ чем вы беседовали, друзьЯ мои?
   - Ћппиан читал нам свои стихи, - ответил Ђнтонин.
   - “верен, что они полны таланта...
   - Ћтличные! € Я хочу просить тебЯ, отец, чтобы ты обратил  внимание  на
поэта.
   - Ћ чем ты говоришь, мой сын? -  ‘евер  повернул  к  своему  наследнику
пышную бороду, ожидаЯ очередного ходатайства.
   - ‘жальсЯ над бедным стихотворцем... - пролепетал Ћппиан.
   ћноша прибыл в ђим с острова Њелита, где  добровольно  разделЯл  ссылку
отца, на которого обрушилсЯ гнев  господина  в  свЯзи  с  каким-то  глупым
доносом. “ старика отнЯли все имущество и дом, вытащили ночью из постели и
на военной галере  доставили  на  отдаленный  остров.  ’еперь  сын  ЯвилсЯ
ходатайствовать о помиловании.
   Ђнтонин вполголоса разговаривал с отцом,  объЯснЯЯ  ему  дело  Ћппиана.
€мператор, слегка морщась, слушал сына. Џотом потрепал его по щеке.
   - ђазве Я могу тебе в чем-нибудь отказать, друг мой?
   ™еки у цезарЯ были еще круглые и румЯные, как  у  здоровой  деревенской
девушки.
   - Ђнтипатр, - обратилсЯ император к  своему  секретарию,  -  ты  здесь?
Ќапиши распорЯжение об отмене ссылки  отца  стихотворца.  Љак  его  зовут?
Ћппиан? € вели выдать поэту двадцать... двадцать пЯть золотых.
   Џрисутствующие изумились. ќтот самый скаредный человек в  ђиме  подарил
двадцать  пЯть  золотых!  Ѓыло  чему  удивлЯтьсЯ.  €  тотчас  на   Ћппиана
посыпались как из рога изобилиЯ похвалы.
   - Ћписание слона тебе удалось  замечательно!  Љак  ты  сказал?  Ћблако,
несущее в своем чреве страшную длЯ смертных грозу? ‚еликолепно!
   - „а, это образно и поэтично.
   ’олько ‘крибоний пожимал плечами:
   - ѓрозу в чреве? Љакие же звуки поэт сравнивает с грозой?
   - ’ы придираешьсЯ, ‘крибонии, - остановил его старичок с выразительными
глазами, видимо всю жизнь добивавшийсЯ подачек, льстец и лизоблюд.
   ђабы  в  белых  туниках  с  золотыми  украшениЯми  стали  разносить  на
серебрЯных  блюдах  сласти,  доставленные   из   далеких   стран,   орехи,
великолепные плоды из императорских садов. „ругие принесли в узких амфорах
вино, сваренное со специЯми, от которых  приЯтно  кружилась  голова.  Џить
чистое вино здесь считалось предосудительным.
   €мператор милостиво побеседовал с ”илостратом. Ќа ритора  в  тот  вечер
боги положительно изливали свое благоволение! ‘ептимий ‘евер  сам  был  не
чужд литературе и в свободное от государственных трудов времЯ, может  быть
и в этом подражаЯ Њарку Ђврелию, составлЯл свое "†изнеописание". ‘лог  ему
выправлЯл Ђнтипатр, подделываЯсь  под  Џлутарха.  ’еперь  все  кому-нибудь
подражали, и секретарий выбрал совсем не плохой образец.
   ‚се так же благосклонно улыбаЯсь,  но  исподтишка  оглЯдываЯ  собрание,
‘евер расспрашивал ”илострата о том, как он намерен поступить  с  записЯми
„амиса, о которых слышал от своей просвещенной супруги. Ќо даже  в  улыбке
императора чувствовалось что-то неуверенное в  себе,  почти  растерЯнность
звучала в его  нарочито  громких  словах,  сопровождаемых  величественными
жестами. Љазалось, все удалось ему на жизненном пути. Љакие победы,  какие
достижениЯ  и  постройки!  ђодной  ‹ептис,  провинциальный  и   ничем   не
примечательный город,  превратилсЯ  по  его  воле  в  столицу  африканской
провинции;  легионы  повиновались  одному  его  слову  и  обожали   своего
повелителЯ; гордость сената и всех этих выродков патрицианских семей  была
укрощена на вечные времена. ‘отни тысЯч солдат,  земледельцев,  получивших
землю и волов, римских ремесленников, уносивших домой хлеб, вино и елей во
времЯ бесплатных раздач,  взирали  на  него  как  на  своего  благодетелЯ.
•лебных запасов в императорских житницах было собрано на семь лет.  ’еперь
уже не пышнаЯ эпитафиЯ на  гробнице,  предел  всех  желаний  честолюбивого
человека, а апофеоз,  обожествление  и  храмы  в  ђиме  и  ‹ептисе  должны
завершить его земное существование!  Ћднако  непреодолимаЯ  усталость  все
чаще и чаще сковывала сердце. ‘колько разочарований и  огорчений!  ‘колько
обманутых надежд! —то сделают с его наследием - плодами неустанного  труда
- сыновьЯ? € не только труда, но  и  злодеЯний.  ‘евер  ненавидел  мрачной
своей душой соперников и презирал тех, кто  пыталсЯ  стать  на  его  пути,
произносЯ лицемерные речи о справедливости и свободе. ‡а эти годы, что  он
носил пурпур на плечах,  император  уже  привык  считать  себЯ  отмеченным
перстом  гениЯ  и  стоЯщим  выше  простых  смертных,  участь   которых   -
преклонЯтьсЯ пред его волей. Џочему же ћлиЯ не желает понЯть этого? Џочему
она изменЯла? “ничтожить ее  любовника,  простого  центуриона  с  челюстью
крокодила? Ќо ведь его заменит другой. Џредать ћлию смерти? Ќо он  не  мог
без нежности и скорби думать об этой женщине. Љроме  того,  разве  она  не
пользуетсЯ влиЯнием среди населениЯ Ђнтиохии и Ђфин, не считаетсЯ "матерью
лагерей"? Љ ней тЯнутсЯ философы. Ђ в этой страшной игре, в какой  ставкою
была жизнь, так легко  проиграть!  ‹ишь  неимоверным  напрЯжением  воли  и
жестокими мерами  возможно  сохранить  римский  порЯдок.  Ћднако  ‘ептимий
‘евер, как и все его сподвижники, не отличалсЯ дальновидностью. ЋпьЯненный
властью и жадностью, он не был способен построить новый мир.  ‡олотой  век
не желал наступать на измученной земле.
   „лЯ большей  живости  Я  записал  все  так,  как  мне  рассказывал  это
‚ергилиан, как будто бы Я сам ЯвлЯлсЯ свидетелем событий.  Ќо  приходилось
сложить таблички, потому что мы приближались к Ћстии и все находившиесЯ на
корабле проЯвлЯли большое волнение по поводу прибытиЯ.
   Ѓерег подплывал все ближе и ближе и вместе  с  ним  -  залитый  солнцем
спускающийсЯ к морю город. џ впилсЯ  глазами  в  открывшуюсЯ  картину.  Ќа
каменном портовом возвышении стоЯла огромнаЯ квадрига слонов, воздвигнутаЯ
каким-нибудь африканцем из ”еццаны, разбогатевшим на торговле  клыками.  “
пристаней  замерли  корабли,  и  происходила  обычнаЯ   в   таких   местах
человеческаЯ суета. ‚идно было, как под арками ближайшей  улицы  толпились
торговцы и совершали сделки, пересыпаЯ зерно с ладони  на  ладонь,  пробуЯ
его качество на зуб. ЊенЯлы разложили на  мраморных  прилавках  серебрЯные
монеты. ѓрузчики, только с жалкой трЯпицей вокруг бедер, носили по  зыбким
мосткам, переброшенным с пристани на торговле  корабли,  амфоры.  естерка
серых волов медлительно влекла повозку с  чудовищной  глыбой  мрамора,  из
которой, может  быть,  резец  ваЯтелЯ  создаст  новую  статую  императора.
„еревЯнные колеса повозки, сплошные, без спиц,  немилосердно  скрипели,  и
возчики поминутно хлопали бичами. Ќа набережной тЯнулись кабачки, таверны,
склады, канатные лавки, и повсюду толпилсЯ народ. Ќад  лесом  голых  мачт,
над колоннадой храма Ќептуна и над квадригой  бронзовых  слонов  кружились
чайки. Њы поспешили  с  ‚ергилианом  сойти  на  берег.  ’ак  Я  ступил  на
свЯщенную землю €талии.
   Ќо прошло три  днЯ  прежде,  чем  нам  удалось  нанЯть  повозку,  чтобы
отправитьсЯ в ђим, так как слишком много людей желали  попасть  в  столицу
мира,  и,  воспользовавшись  невольной  задержкой,  Я  бродил  по   Ћстии,
удивлЯЯсь ее торговому оживлению. ’овары стекаютсЯ в этот  город  со  всех
концов земли.  €талиЯ  свозит  сюда  тонкие  вина  и  благоухающие  плоды,
многочисленные корабли доставлЯют из …гипта пшеницу и дорогой моему сердцу
папирус, из ќллады - мрамор, статуи и оливковое масло, из ‘ирии  -  тонкое
стекло, из Ђравии - благовониЯ, из €ндии - прЯности и кораллы, из  далекой
‘ерики - шелк, а из африканского города ‘абрата - огромных слонов.
   Ќесколько раз Я отправлЯлсЯ на форум, среди которого стоит  храм  Ђноны
Ђвгусты, а вокруг высЯтсЯ колоннады и раскрывают широкие двери  таверны  с
черно-белым мозаичным полом. ‚ них не торгуют вином, а помещаютсЯ коллегии
конопатчиков,  изготовителей  веревок,  измерителей  зерна,  выделывателей
снастей и прочих ремесленников, имеющих  отношение  к  корабельному  делу.
„альше, насколько хватает глаз, тЯнутсЯ склады пшеницы, воска, папируса  и
других товаров...


        3

   ‚ конце концов остийскаЯ суета мне надоела, и Я был рад, когда очутилсЯ
в  ђиме.  Ћтдохнув  после  морского  путешествиЯ  и  представив   сенатору
подробный отчет  о  выполненных  денежных  операциЯх,  ‚ергилиан  поспешил
окунутьсЯ  в  городскую  жизнь.  „Ядюшка  осталсЯ  доволен   деЯтельностью
племЯнника и не только намекнул о своем благожелательном отношении к  нему
в завещании, но даже вручил значительную сумму, которую поэт тут же  решил
потратить на книги и всЯкие развлечениЯ.
   Џрежде  всего  ‚ергилиан  поспешил  к  ‘крибонию.  …му  сообщили,   что
сатирический поэт проживает теперь где-то в ‘убурре, на улице „ельфина,  в
гостинице иудеЯ ‘имона. ‚скоре мы отправились туда, и Я  был  в  восторге,
что познакомлюсь с таким замечательным человеком.
   ‡а несколько дней до  этого  в  ‘убурре,  на  той  же  улице  „ельфина,
названной так по общественному фонтану, где  местные  хозЯйки  и  водоносы
берут  воду,  с  ужасным  грохотом  рухнул  шестиэтажный   доходный   дом,
принадлежавший квартирной компании, одним из пайщиков которой был  куратор
антониновских бань Ќестор. ‚о времЯ катастрофы  погибло  немало  беднЯков,
ютившихсЯ в вонючих каморках этого мрачного зданиЯ, но едва ли обвал очень
взволновал куратора, так как дом был застрахован в ’ибуртинском  банке  и,
кроме того, кирпичи и балки могли пойти на новое строительство.
   Џо дороге к ‘крибонию мы остановились у развалин, под которыми, как  мы
понЯли из замечаний случайных зевак, еще оставались трупы погибших. Ћ  них
мало кто беспокоилсЯ, но мы  спрашивали  себЯ,  не  в  этом  ли  доме  жил
‘крибоний.
   Ќаступил  полдень.   Џоденщики,   разбиравшие   на   месте   катастрофы
строительные материалы; прекратили работу, чтобы подкрепитьсЯ пищей.  „вое
из них, сидЯ на огромной гнилой доске, беседовали между собой. ‚ыЯснилось,
что одного из них звали ‹укан, другого - Љвинт, а их разговор напомнил мне
о ’омах и нашей простой жизни.
   Љвинт, со щетиной неопределенного цвета  на  провалившихсЯ  щеках  и  с
морщинистым, низким лбом, старательно  жевал  черствую  Ячменную  лепешку,
рассказываЯ приЯтелю о своей жизни:
   - Ѓыл у менЯ участок земли в три югера, друг ‹укан, и пара волов.
   ‹укан мало чем отличалсЯ своей наружностью от Љвинта.
   - ‘ицилийских?
   - ‘ицилийских, мой друг. ‘ерых, как мыши!
   ‚ергилиан перешел через улицу, направлЯЯсь  к  соседнему  шерстобитному
заведению, у дверей которого стоЯл большой глинЯный сосуд, чтобы  прохожие
могли удовлетворить естественную нужду и в  то  же  времЯ  оказать  услугу
владельцу предприЯтиЯ, так как всем  известно,  что  человеческаЯ  моча  с
успехом применЯетсЯ при обработке шерсти. џ осталсЯ  слушать  рассказ  про
волов.
   - ‘ черными мордами?
   - ‘ черными мордами.
   Ќо уже вернулсЯ ‚ергилиан и спросил у каменщиков:
   - Ќе знаете ли, любезные, где здесь гостиница иудеЯ ‘имона?
   ‡адрав  неопрЯтные  бороды  приЯтели  посмотрели  с   любопытством   на
незнакомца в дорогой тунике.
   Љвинт был разговорчив и любопытен.
   - ѓостиница ‘имона? Ђ тебе кого там надобно?
   - Џоэта. …го зовут ‘крибоний.
   - ‘крибоний? ’акого не знаю. Ќо гостиницу найти  нетрудно.  ‡аверни  за
угол и иди прЯмо к рыбной лавке. Ђ напротив будет гостиница. Ќа  ее  стене
изображена оливковаЯ ветвь. ѓостиница называетсЯ "Џод оливой".  Џочему  ее
так называют, мне не известно. Ќо говорЯт,  что  там  всегда  можно  найти
приют за сравнительно недорогую плату...
   ‚ергилиан поблагодарил каменщика, и мы пошли в  указанном  направлении.
Љвинт крикнул нам вдогонку:
   - Љрасный кирпичный дом!
   „ействительно, за углом помещалась рыбнаЯ лавка, которую нетрудно  было
найти по ужасающей вони. ‚идимо, здешние щуки и угри особой  свежестью  не
отличались. ‡ажимаЯ носы, мы  проследовали  дальше  и  увидели  на  другой
стороне улицы зеленую оливковую ветвь на мозаичной вывеске.
   Ќароду вокруг нас в этот жаркий  час  было  мало.  Џродавец  гранатовых
Яблок тщетно призывал громкими  криками  покупателей.  ‘реди  развешанного
через  улицу  жалкого   трЯпьЯ   после   недавней   стирки   две   старухи
переговаривались  из  окна  в  окно  под  самым  небом.  Ћсел   тащил   на
многострадальной спине охапку соломы, такую огромную,  что  она  оцарапала
нам лица. Њальчишки бросали в погонщика камнЯми, и он, похожий на  •арона,
шамкал беззубым ртом:
   - Ћслиный помет!
   Њы вошли в неприветливую дверь гостиницы, и там нас встретил привратник
или, может быть, сам владелец, человек с обросшим черными волосами лицом и
огромным носом. ‚ергилиан спросил его о ‘крибонии.
   - ‘крибонии? ‘тихотворец? Ќайти этого бездельника нетрудно. Џоднимитесь
по лестнице на самый верх. €мЯ его написано мелом на двери.
   - „ома ли он? ЏодниматьсЯ напрасно на такую высоту...
   - ‘лужитель муз дома. €, кажетсЯ, еще не успел упитьсЯ вином. Ќо  лучше
было бы, если бы он вовремЯ платил  за  ночлег.  ѓорница  отличнаЯ!  Њного
воздуха и света. …сли вы и пожелаете остановитьсЯ у  нас,  то  вам  всегда
будет предоставлено самое лучшее помещение. Ћстанетесь довольны. Њожно и с
девочкой...
   Ќе слушаЯ еще более заманчивых предложений,  мы  стали  подниматьсЯ  по
скрипучей лестнице, где пахло кошками и отхожим местом. ’ак  нам  пришлось
преодолеть около ста ступенек. ‡атем мы очутились  на  террасе  с  ветхими
перилами, на которую выходило несколько  дверей.  Ќа  одной  из  них  было
начертано  мелом:  "‡десь  проживает  ’ит  ‘крибонии  и  берет  заказы  на
эпиграммы и эпитафии".
   ‚ергилиан  без  стука  отворил  дверь,  и  мы  очутились  в   низенькой
полутемной каморке, наполненной светом и  воздухом  только  в  воображении
хозЯина гостиницы.
   Џоэт  лежал  на  простом  деревЯнном  ложе,  на  неопрЯтной  подстилке,
вероЯтно набитой гнилой соломой, и  ноги  у  него  были  прикрыты  дырЯвой
хламидой. ‚озле стоЯл трехногий  стол,  а  на  нем  Я  разглЯдел  глинЯную
чернильницу и прочие несложные принадлежности длЯ письменных занЯтий. …сли
прибавить к этому, что на каменном полу  валЯлсЯ  на  боку  пустой  кувшин
из-под вина, то это было все, чем обладал поэт.
   Ќесколько мгновений ‘крибонии смотрел на нас и, судЯ по  выражению  его
лица, считал, что наш приход всего лишь сонное  видение;  потом  убедилсЯ,
что это Явь, но не находил слов выразить свою радость.
   ‚ергилиан, надушенный, в нарЯдной тунике из белоснежного шелка, казалсЯ
в этой обстановке Ђполлоном.
   - Ќе узнаешь?
   - ЉлЯнусь ѓеркулесом! ‚ергилиан!
   „рузьЯ обнЯлись и рассматривали друг друга в поисках перемен. џ скромно
осталсЯ стоЯть в дверЯх.
   - Ђ ты все такой же лысый!
   - Љто этот юноша? - указал на менЯ ‘крибонии.
   - Њой друг. Ћн спас мне жизнь однажды. ђодом из ’ом, что  на  Џонте.  џ
тебе расскажу обо всем.
   ‘крибонии произнес дружелюбным тоном:
   - Џочему же ты не войдешь, юноша?
   „ружескаЯ беседа завЯзалась легко. ‚опросы сыпались с обеих сторон.
   - „авно ли в ђиме?
   - ‚сего три днЯ.
   - ЉлЯнусь ѓеркулесом, ты все такой  же!  Ђ  Я  пришел  в  окончательное
ничтожество, как стараЯ собака.
   - Љак ты живешь?
   - Љак Я живу? ђазные недуги одолевают и бедность. „аже нет  денариЯ  на
вино. Ђ главное - скука. Џробую иногда писать и не могу.
   ‚ергилиан вынул мешочек с монетами и высыпал горсть денариев на стол.
   ‘крибонии не протестовал, взЯл один из них,  побежал  к  двери  и  стал
звать какого-то €сидора.  …му  ответил  снизу  бодрый  голос.  ’огда  поэт
вернулсЯ и сел на ложе рЯдом с ‚ергилианом.
   - Џочему же ты не можешь писать стихи? ЋбъЯсни нам...
   - Ќе уверен в надобности того, что пишу. „остал  у  ЏрокопиЯ  чернил  и
немного папируса, начал сочинЯть сатиру. „умал, что стихи будут петь,  как
соловьи, парить, как орлы, а они, точно курица, не могут  даже  перелететь
плетень.
   - Џокажи...
   - Ќе стоит труда. Ђ ты что написал?
   - џ металсЯ с одного конца  в  другой.  Њне  некогда  было  подумать  о
стихах.
   - †аль. “ тебЯ большой дар. Ђ этот юноша тоже поэт?
   џ  отрицательно  покачал  головой,  и  ‘крибоний  снова   заговорил   с
‚ергилианом:
   - „ни твои проходЯт среди сильных мира сего. ‚ероЯтно, видел августа?
   ‚ергилиан усмехнулсЯ:
   - €мел случай.
   - Љаков он?
   - Њожет быть, это человек, считающий, что все ему позволено.
   - „а, судЯ по рассказам. ћлиЯ „омна...
   - Ђнтонин думает, что руководит событиЯми, как кормчий  кораблем,  а  в
действительности событиЯ влекут его и нас вместе с ним.
   - Људа?
   - ќтого  никто  не  знает.  Ќо  корабль  плывет,  подгонЯемый  дыханием
времени.
   ‘крибоний покачал головой:
   - ’емно. —то сие значит, твое "дыхание времени"?
   - Ђ вот что.  ‘читаю,  что  как  в  мире  физическом,  так  и  в  нашем
внутреннем мире должны существовать неизменные законы. Њы еще  многого  не
знаем. …сли ты возьмешь, например, весы. ’а чаша перевесит, на которую  ты
положил более тЯжкий груз. ’ак  и  в  жизни.  Ѓолее  значительные  ЯвлениЯ
побеждают незначительные, преходЯщие.
   - —то есть вечное, что преходЯщее?
   - ’ы это знаешь не хуже менЯ.
   ‘крибоний ничего не сказал. џ тоже понимал, о  чем  говорит  ‚ергилиан,
однако не мог  бы  выразить  это  словами.  ’ак  нет  возможности  петь  у
охрипшего певца.
   - Ќо все-таки, как же быть с твоим "дыханием времени"?
   - Џо-моему, оно - дыхание миллионов  людей:  римлЯн,  варваров,  рабов,
христиан,  воинов...  €з  их  вздохов   рождаетсЯ   тот   ветер,   который
превращаетсЯ в бури. Њожет быть, перед одной из таких бурь мы  и  живем  с
тобой.
   - Ђ император правит государственным кораблем?
   - Џравит, но сам закрывает порой глаза, потому что бремЯ власти ему  не
по силам. •отЯ он считает себЯ превыше всех.
   - €мператору полагаетсЯ считать себЯ полубогом, - осклабилсЯ ‘крибоний.
   џ уже не впервые с удивлением слушал  подобные  речи.  ђазве  стены  не
имеют ушей?
   - ‘овершенно верно, - согласилсЯ ‚ергилиан. - Ћн рассуждает,  что  если
тот, кто пасет овец, не ЯвлЯетсЯ овцой,  а  принадлежит  к  высшей  породе
существ, точно так же и поставленный пасти  человеческое  стадо  не  может
быть подобным другим смертным. ’ак он сказал однажды Њаммее.
   - Њаммее? Ћн по-прежнему занимаетсЯ философией?
   - „аже с большим увлечением, чем раньше.
   - ’ы был и в Ђлександрии? ’ам все комментируют Џлатона?
   - Ђммоний учит в Ђлександрии о бессмертной душе.
   - „а, теперь всем до крайности понадобилось  бессмертие.  ‚прочем,  это
понЯтно...  Ќеудовлетворенность  жизнью.  ‚от   откуда   эти   помыслы   о
воздаЯнии... Ђ стихи в Ђлександрии пишут?
   - Ћднако нет новых Љаллимахов.
   - ‡десь тоже не видной ‚ергилиев и Њарциалов.
   Џри одном упоминании имени беспутного поэта, своего любимца,  ‘крибоний
просиЯл.
   ‚ это времЯ в  каморку  ЯвилсЯ  тот,  кого  звали  €сидором.  ќто  был,
очевидно, служитель при гостинице,  долговЯзый  юноша  в  крайне  короткой
тунике, что не придавало ему красоты. ‚ руках он держал кувшин вина.
   - Ќаверное, отпил дорой? - забеспокоилсЯ ‘крибоний.
   Ѓольшеротый слуга стал клЯстьсЯ, что не выпил  ни  капли.  ‘атирический
поэт с недоверием заглЯнул в кувшин.
   - Ђ кубки?
   - ‘ейчас принесу, - ответил €сидор с глупым видом.
   ‚ергилиан смотрел на друга, на его бедность  с  нежностью.  Љак  Я  уже
знал, их свЯзывала многолетнЯЯ дружба. ‘крибоний был одинок,  писал  стихи
на заказ, но любил  все  прекрасное,  и  его  ухо  безошибочно  определЯло
неправильности в стихосложении. Ћн иногда бранил ‚ергилиана за щедрость, с
какой поэт рассыпал розы в  своих  элегиЯх.  Ќо  разве  сам  ‚ергилиан  не
понимал, что розы выглЯдели в его стихах несколько старомодно?
   - ‘крибоний горько покачал головой:
   - ’еперь нужны не поэты, а сочинениЯ, в которых рассказываютсЯ занЯтные
вещи о блудливых служанках из сирийской таверны. ђим стал скучным городом,
наполненным сплетнЯми.
   ‚ергилиан рассмеЯлсЯ:
   - —то ты говоришь! ‘только новых портиков построили за эти три года!
   - Ђ к чему все это? ‘оберут кирпичи от разрушенных зданий и строЯт одно
новое, хотЯ и более роскошное. …ще тысЯча колонн... Њало  красоты  в  этом
удручающем однообразии.
   ‚ергилиан задумчиво произнес:
   - „а. ‚от мой юный друг прибыл к нам из ’ом - он рассказывает, что люди
живут в ‘арматии, довольствуЯсь малым. Њожет быть, и нам надо бросить  все
и удалитьсЯ под сень варварских дубов?
   ‘крибоний желчно скривил губы и потер то место, где давала  себЯ  знать
больнаЯ печень.
   - Џод сень варварских дубов?.. Ќо ведь тебе и там будет скучно.
   Ћни оба сидели на ложе, а Я по-прежнему стоЯл, прислонившись  к  косЯку
двери. ђЯдом на стене был нацарапан непристойный рисунок, и кто-то написал
углем: "‹уций - вор".
   - ђасскажи, что происходит в ђиме, - попросил ‚ергилиан. -  —то  делает
старик Џорфирион?
   - Џо-прежнему сочинЯет бесконечные комментарии.
   - Ђ ѓеродиан?
   - Џишет историю ђима.
   - ќтот кому подражает? ’ациту?
   - ‘корее ‘ветонию. Њногие другие изливают  морЯ  чернил.  Ќо  ни  одной
свежей метафоры! Ћдин поэт поучает в стих