 слышать,  поднимал изредка плеча, как бы сожалеЯ,
что не все слова слышать может,  однако ж к концу речи герцога торопливо, но
крепко пожал ему руку,  положил перст на губы и спешил опустить свою руку на
трость, обратЯ разговор на посторонний предмет.
     ‚  самом деле,  говоривший за дверью кабинета был ‚олынской,  но как он
туда пришел и с кем крупно беседовал, надо знать наперед.
     Љабинет-министр,  рассерженный неудачею своего  посланиЯ к  Њариорице и
хлопотами  по  устроению праздника и  ледЯного  дома,  всходил  на  лестницу
‹етнего  дворца.  …му  навстречу ќйхлер.  ‚ероЯтно  обрадованный возвышением
своим,  он шел, считаЯ звезды на потолке сеней, и в своем созерцании толкнул
ЂртемиЯ Џетровича.
     - Ќевежа!  - вскричал этот, - не думает и извинЯтьсЯ! видно, каков поп,
таков и приход.
     ‹ицо ќйхлера побагровело от досады; однако ж он не отвечал.
     ‚ыходка ‚олынского предвещала грозу. „евЯтый вал набежал в душе его. Ћн
вошел в  залу,  но,  увидав за  собой Њиниха,  остановилсЯ,  чтобы дать  ему
дорогу.  ќтого  военного  царедворца уважал  он,  как  героЯ,  пожавшего еще
недавно длЯ ђоссии завидные лавры, как умного, истинно полезного государству
человека и как сильного, честолюбивого соперника Ѓирона, уже раз восставшего
против него и  вперед неизбежного.  ’олько Њиних и ‚олынской могли попасть в
любимцы к государыне; Ћстермана она только всегда уважала.
     Њиниха  удивил  поступок  ‚олынского.  Ћн  пожал  ему  дружески руку  и
примолвил:
     - ‚ы,  однако ж, не любите никого впереди себЯ, мой любезнейший Ђртемий
Џетрович!
     - Ќикого,   кто  не  достоин  быть  впереди,  -  отвечал  с  твердостью
‚олынской.  -  Ќо всегда с  уважением уступлю шаг тому,  кто прославлЯет мое
отечество и  вперед  обещает поддержать его  выгоды и  величие.  ЏриЯтно мне
очистить вам дорогу...
     ‘лова эти были пророческие.
     - џ немец,  -  прервал его Њиних шутливым тоном, схватившись с ним рука
за руку, - а вы, носЯтсЯ слухи, не любите иностранцев?
     - ЋпЯть скажу вам,  граф,  что  или  менЯ худо понимают,  или  на  менЯ
клевещут.  Ќе люблю выходцев,  ничтожных своими душевными качествами и между
тем  откупивших себе  тайною  монополией,  неизвестными народу  услугами или
страдальческим  многотерпением  право  грабить,   казнить  и  миловать  нас,
русских!   Џерескажите  это,   -  примолвил  Ђртемий  Џетрович,  обратЯсь  к
Љульковскому,  подслушавшему разговор,  -  если вам угодно, Я повторю. Ќо, -
продолжал он,  идЯ далее чрез залу,  - пришлец в мое отечество, будь он хоть
индеец и люби ђоссию,  пригревшую его,  питающую его своею грудью,  служи ей
благородно,  по разуму и совести - не презирай хоть ее, - и Я всегда признаю
в  нем  своего собрата.  ‚ы  знаете,  отдавал ли  Я  искреннюю дань уважениЯ
Ћстерману,  министру Џетра ‚еликого,  -  не нынешнему, боже сохрани! - Ѓрюсу
{Џрим.  стр.  142} и  другим,  им подобным?..  Џрезираю иностранца,  который
ползает  перед  каким-нибудь  козырным валетом,  который с  помощью кровавых
тузов  хочет выйти в  короли;  но  менее ли  достойна презрениЯ эта  русскаЯ
челЯдь (он указал на толпу,  стоЯвшую униженно около стен,  опираЯсь на свои
трости)?   Џосмотрите  на  эти  подлые,  согнутые  в  дугу  фигуры,  на  эти
страдальческие лица...  ‘командуйте им лечь наземь крыжом {Џрим.  стр.  142}
по-польски -  поверьте,  они это мигом исполнЯт!  Њало?  -  велите им  сбить
Яблоко, не только с головы сына... {Џрим. стр. 142} с младенца у груди жены,
и поманите их калачом, на котором золотыми буквами напишут: "Њилость Ѓирона"
- и они целый пук стрел избудут, лишь бы попасть в заданную цель.
     Њиних,  усмехаЯсь,  пожал руку ‚олынскому и  шепнул ему,  чтобы он  был
осторожнее;  но  благородное негодование кабинет-министра на  низость людей,
как лава кипучаЯ, сделавшаЯ раз вспышку, не останавливалась до тех пор, пока
не  сожигала,  что ей  попадало навстречу.  ‚  таких случаЯх он забывал свои
планы,  советы друзей,  Явных и тайного, забывал ЊахиавелЯ, которого изучал.
„уша  его,  как  разгневанный орел,  рвала  на  части  животных,  им  только
взвиденных, и впивалась даже могучими когтЯми в тигра, который был ему не по
силам.
     „ежурный  паж  остановил  учтиво  генерала  и  кабинет-министра,  просЯ
позволениЯ доложить о их приходе.
     - ‘корей же!  -  сказал Ђртемий Џетрович,  - Њиних и ‚олынской не долго
ждут у самой императрицы.
     Џаж пошел,  но,  посмотрев в замочную щель кабинета, увидел, что герцог
занимаетсЯ жарким  разговором с  Ћстерманом,  воротилсЯ и  просил  Њиниха  и
‚олынского повременить, потому что не смеет доложить его светлости, занЯтому
с господином вице-канцлером.
     - Ћ, когда так, - воскликнул ‚олынской, - войдемте.
     €  ‚олынской отворил дверь в  кабинет временщика,  все-таки уступаЯ шаг
своему спутнику. ‡а ними поспешил войти паж с опоздалым докладом.
     “лыбкою встретил герцог пришедших,  просил их садитьсЯ,  бросил на пажа
ужасный взглЯд,  которым,  казалось, хотел его съесть, потом опЯть с улыбкою
сказал, обратЯсь к ‚олынскому:
     - Ђ  мы только сию минуту говорили с  графом о вчерашней вашей истории.
ЌегодЯи!  под моим именем!..  ќто гадко,  это постыдно!  ЉажетсЯ,  если б мы
имели  что  на  сердце  друг  против  друга,  то  разведались бы  сами,  как
благородные рыцари,  орудиЯми непотаенными. Њерзко!.. џ этого не терплю... џ
намерен доложить государыне.  Џоверьте,  вы  будете удовлетворены:  брату  -
первому строжайший арест!
     - џ этого не желаю, - отвечал холодно ‚олынской.
     - ‚ы не хотите,  справедливость требует...  пример нужен... Я не пощажу
кровных...
     - Ћни довольно наказаны моим катаньем.
     - •а,   ха,   ха!  это  презабавно.  ѓосподин  вице-канцлер  уж  слышал
(Ћстерман,  усмехнувшись,  сделал утвердительно знак головой), но вам, граф,
должно это рассказать.
     - ‹юбопытен знать,  - отвечал Њиних, вытЯнув свой длинный стан вперед и
закрыв длинною ногою одну сторону кресел.
     - …го  милость так прокатила вчера некоторых негодЯев на  ‚олково поле,
что они слегли в постелю, и поделом!
     - Џозвольте вам противоречить,  -  перебил ‚олынской, - одного из них Я
подвез только к ‹етнему дворцу, именно сюда в дом...
     ЏринЯв эпитет негодЯЯ длЯ своего брата, Ѓирон иронически продолжал:
     - „а  ведь  сам  Ђртемий Џетрович в  маскерадном,  кучерском кафтане!..
Ќадо,  говорЯт,  посмотреть,  как этот русский нарЯд пристал такому молодцу,
как   наш  кабинет-министр!   (Џоследнее  слово  заставило  Ћстермана  опЯть
усмехнутьсЯ.)
     - „а,  ваша светлость,  Я  славно прокатилсЯ и в Џерсию и в Ќемиров,  -
подхватил с досадою ‚олынской,  -  и никто,  конечно,  не осмелитсЯ сказать,
чтобы Я  исполнил свое дело кучерски,  а  не как министр ђоссийской империи.
‚прочем,  русские  боЯре-невыходцы  -  просто  веселЯтсЯ  и  так  же  делают
государственные дела:  сам  Џетр  ‚еликий  подавал нам  тому  пример.  Њожет
статьсЯ,  и  его простота удивила бы выскочку в  государи,  если б они могли
когда быть!
     - џ  говорю только,  что вы сделали,  а не то,  что вы хотите заставить
менЯ мыслить.  Љто же смеет лишать вас заслуг ваших?..  ‚ы знаете,  не Я  ли
всегда первый ценил их достойным образом и... последнЯЯ милость...
     - Њилость моей государыни!  - прервал с твердостию ‚олынской. - џ ни от
кого,  кроме ее,  их не принимаю. ‚ы изволили, конечно, призвать менЯ не длЯ
оценки моей личности, и здесь нет аукциона длЯ нее...
     - Ѓоже мой!  какаЯ азиатскаЯ гордость!.. Џомилуйте, мы говорим у себЯ в
домашнем кабинете,  а  не  в  государственном.  …сли вам дружескаЯ беседа не
нравитсЯ, Я скажу вам, как герцог курлЯндский...
     Ѓирон гордо и грозно посмотрел на ЂртемиЯ Џетровича и думал, что он при
этом слове приподниметсЯ со стула;  но кабинет-министр так же гордо встретил
его взор и сидЯ отвечал:
     - џ не имею никакой должности в ЉурлЯндии.
     Ѓирон вспыхнул,  сдвинул под  собою кресла так,  что они завизжали,  и,
встав, сказал с сердцем:
     - ’ак Я, сударь, вам говорю именем императорского величества.
     Џри  этом  имени  ‚олынской  тотчас  встал  и  с  уважением,  несколько
наклонившись, сказал:
     - ‘лушаю повеление моей государыни.
     - Ћна   подтверждает  вам,   сударь...   чтобы  вы...   (не  приготовив
основательного удара,  Ѓирон растерЯлсЯ и  искал слов) поскорее...  занЯлись
устройством ледЯного дворца...
     - ѓде будет праздноватьсЯ свадьба шута?.. - отвечал с коварной усмешкой
‚олынской.  -  џ уж имею на это приказ ее величества; мне его вчера сообщили
от нее;  ныне Я  получил письменно подтверждение и исполнЯю его.  Џросил бы,
однако ж,  вашу  светлость доложить моей государыне,  не  угодно ли  было бы
употреблЯть менЯ на дела, более полезные длЯ государства.
     - Ќаше дело исполнЯть,  а  не рассуждать,  господин ‚олынской.  (ѓолос,
которым слова эти были сказаны, гораздо поумЯгчилсЯ.)
     - ‘  каким  удовольствием употребил бы  Я  себЯ,  например,  на  помощь
страждущему человечеству!..  „оведено ли до сведениЯ ее величества о голоде,
о нуждах народных? €звестны ли ужасные меры, какие принимают в это гибельное
времЯ,  чтобы взыскивать недоимки?  Џоверите ли,  граф?  - продолжал Ђртемий
Џетрович,  обратившись к  Њиниху,  -  у  нищих выпытывают последнюю копейку,
сбереженную на  кусок  хлеба,  ставЯт на  мороз  босыми ногами,  обливают на
морозе ж водою...
     - “жасно!  -  воскликнул граф  Њиних.  -  ЌельзЯ ли  облегчить бедствиЯ
народные,  затеЯв  общеполезную работу?  ‘колько  оставил нам  Џетр  ‚еликий
важных планов,  которых исполнение станет на жизнь и силы разве только наших
правнуков!  Ќапример, чего бы лучше упорЯдочить пути сообщениЯ в ђоссии? „лЯ
такого дела Я  положил бы в  сторону меч и взЯлсЯ бы за заступ и циркуль.  Ђ
где,  позвольте  спросить,  Ђртемий  Џетрович,  наиболее  оказываютсЯ  нужды
народные?
     - ‚сего  более  страдает  ЊалороссиЯ,   -   отвечал  ‚олынской,  бросив
пламенный,  зоркий взглЯд на  Ѓирона.  (ќтот сел,  и  кабинет-министр сел за
ним.) €менно туда надо бы правителЯ, расположенного к добру.
     Ћн намекал на самого Њиниха, домогавшегосЯ гетманства Њалороссии.
     - Ћб этом,  -  подхватил Ћстерман,  -  сильно заботитсЯ государственный
человек, у которого мы имеем честь теперь находитьсЯ. Ћн, конечно, ничего не
упустит  длЯ  блага  ђоссии.  (‡десь  ‚олынской  с  презрением посмотрел  на
вице-канцлера,  но  этот  очень  хладнокровно  продолжал.)  €,  сколько  мне
известно,   заботы  его   увенчиваютсЯ  благоприЯтным  успехом:   государынЯ
назначает  правителем Њалороссии мужа,  который  умом  и  другими  душевными
качествами упрочит внутренно благоденствие этой страны и  вместе мечом будет
уметь охранЯть ее спокойствие от нашествиЯ опасного соседа.
     ќтою лукавою речью был  несколько склонен честолюбивый Њиних к  стороне
Ѓирона,  который,  пользуЯсь поддержкою вице-канцлера,  обратилсЯ с  большею
твердостью к мнимому гетману Њалороссии:
     - Џоверьте,  несчастиЯ,  которые вам с таким жаром описывают, только на
словах существуют, и сам господин ‚олынской обманут своими корреспондентами.
     - џ  не  дитЯ или  женщина,  чтобы мог быть обманут слухами,  -  сказал
‚олынской.  -  џ имею свидетельства и,  если нужно, представлю их, но только
самой императрице. “видим, что она скажет, когда узнает, что отец семейства,
измученный пыткою за недоимки,  зарезал с  отчаЯниЯ все свое семейство,  что
другой отнес трех детей своих в поле и заморозил их там...
     - ‚ыдумка людей беспокойных! мЯтежных!
     - Ќеправда,  герцог!  -  вскричал кабинет-министр,  вскочив со стула. -
‚олынской это  подтверждает,  ‚олынской готов засвидетельствовать это  своею
кровью...
     џвилсЯ опЯть посланный из дворца, и опЯть за тем же.
     - ‘ию  минуту буду!  -  сказал герцог,  посмотрев значительно на  своих
посетителей.  -  ‚ третий раз государынЯ требует менЯ,  а Я задержан пустыми
спорами...
     - ‚аша светлость пригласили менЯ,  - сказал Њиних, - чтобы поговорить о
деле вознаграждениЯ полЯков за проход русских войск.
     - „а,  да,  -  отвечал  Ѓирон,  -  господин  вице-канцлер  согласен  на
вознаграждение.
     - —есть империи этого требует,  -  сказал Ћстерман.  - ‚прочем, судЯ по
тревожному вступлению к  нашему совещанию,  Я  советовал бы  отложить его до
официального заседаниЯ в Љабинете.
     - —есть империи!.. - воскликнул ‚олынской, - ѓм! честь... как это слово
употреблЯют во зло!..  €  Я скажу свое:  впрочем.  ‡десь,  в государственном
кабинете,  во  дворце,  пред  лицом императрицы,  везде объЯвлю,  везде буду
повторЯть,   что   один   вассал  Џольши  может   сделать  доклад  об   этом
вознаграждении; да, один вассал Џольши!..
     Џри слове "вассал" Њиних и Ћстерман встали с мест своих,  -  последний,
охаЯ и  жалуЯсь на подагру,  -  оба смотрЯ друг на друга в каком-то странном
ожидании.  Ќикогда еще ‚олынской не доходил до такой отчаЯнной выходки;  ему
наскучило уж долее скрыватьсЯ.
     - ‡а это слово вы будете дорого отвечать,  дерзкий человек!  - вскричал
вне себЯ Ѓирон, - клЯнусь вам честью своею.
     - Ћтдаю вам прилагательное ваше назад! - вскричал ‚олынской.
     - ѓосударынЯ вас требует, - сказал Ћстерман герцогу.
     - ‚о дворец, да! к государыне! - произнес Ѓирон, хватаЯ себЯ за горЯщую
голову; потом, обратЯсь к ‚олынскому, примолвил: - Ќадеюсь, что мы видимсЯ в
последний раз в доме герцога курлЯндского.
     - Ћчень рад, - отвечал ‚олынской и, не поклонЯсь, вышел.
     ‘обеседники,  смущенные этой  ссорой,  которой важные  последствиЯ были
неисчислимы,  последовали за ним.  ‚ ушах их долго еще гремели слова: "џ или
он должен погибнуть" - слова, произнесенные беснующимсЯ Ѓироном, когда они с
ним прощались.
     - џ  или он  должен погибнуть!  -  повторил временщик,  ударив по столу
кулаком, когда они вышли.
     - ќтого гордеца надо  бы  хорошенько проучить,  -  говорили между собою
стоЯвшие в зале,  когда ‚олынской проходил мимо их с гневной,  презрительной
улыбкой.
     - …го светлость! его светлость! - закричал паж.
     ‚озглас этот,  повторенный сотнею голосов по анфиладе комнат, раздалсЯ,
наконец,  у подъезда.  Ћпереженный и сопровождаемый блестЯщей свитой,  Ѓирон
прошел чрез  приемную залу  и  удостоил дожидавшихсЯ в  ней  одним  ласковым
киваньем  головы.  ‡ато  скольких  панегириков  удостоилсЯ  он  сам  за  это
наклонение!  "Љакой  милостивый!  Љакой  великий человек!  ЉакаЯ  важность в
поступи!  Џроницательность во  взорах!  Ћн  рожден повелевать!..  Њодель длЯ
живописца!.. †ена моЯ от него без ума!"
     Љакой-то выскочка осмелилсЯ сказать, что Џетр ‚еликий и длЯ художника и
длЯ женщин имел более привлекательности.
     - Џожалуйте,  -  отвечали ему,  -  у  того был только бюст хорош,  а  у
этого... все совершенство!..
     Ѓирона  ожидала у  подъезда золотаЯ карета,  всЯ  в  стеклах,  так  что
сидевший в  ней мог быть виден с головы до пЯт,  как великолепное насекомое,
которое  охранЯет  энтомологист в  прозрачной коробке.  €  вот  покатил  он,
ослеплЯЯ толпу  и  редкой красотой своего цуга,  и  золотой сбруей на  конЯх
вместе с перьЯми,  веЯвшими на головах их,  и блеском отрЯда гусар и егерей,
скакавшего впереди и  за  каретой.  Њежду  тем  как  чернь  дивилась счастию
временщика,  червЯк  точил  его  сердце:  гордость  его  сильно  страдала от
дерзкого,  неугомонного характера ‚олынского.  "Ќо он  погибнет во что бы ни
стало",  -  говорил Ѓирон,  и  блуждающие от бешенства глаза остановились на
бумажке,  приколотой едва заметно к позументу,  которым обложена была рама в
карете.  „рожащими руками,  как бы от предчувствиЯ, сорвана бумажка с своего
места. Ћн готов был задохнутьсЯ от Ярости, когда прочел написанное:
     "Ѓерегись,  злодей!.. ’ело ѓорденки похищено вчера в полночь и зарыто в
таком месте,  откуда можно его  вырыть длЯ  свидетельства против тебЯ.  ‡най
более, исполнители воли твоего клеврета бежали и скрываютсЯ там, где смеютсЯ
твоему властолюбию".
     ќта записка имела свое действие.  Ћна смутила, испугала герцога грозною
неожиданностию,  как внезапный крик петуха пугает льва, положившего уже лапу
на свою жертву,  чтобы растерзать ее.  Ћн решилсЯ не обнаруживать государыне
обиды,  нанесенной  ему  соперником,  до  благоприЯтного  исполнениЯ  прежде
начертанных планов.  Ќадо было отделатьсЯ и  от  ѓорденки,  который его  так
ужасно  преследовал.  ‘обираЯсь зарезать  ближнего,  разбойник хотел  прежде
умытьсЯ.
     ‘ибирь,  рудники,  пасть медведЯ,  капель горЯчего свинца на темЯ - нет
муки,  нет казни,  которую взбешенный Ѓирон не  назначил бы  ѓросноту за его
оплошность.  Ључера,  лакеи,  все,  что подходило к карете,  все,  что могло
приближатьсЯ к ней,  обреклось его гневу.  Ћн допытает,  кто тайный домашний
лазутчик его  преступлений и  обличитель их;  он  длЯ  этого поднимет землю,
допросит утробу живых людей, расшевелит кости мертвых.


     ѓлава VIII
     ‚Ћ „‚Ћђ–…


     Ќо час настал - Я ничего не помню,
     Ќе нахожу затверженных речей;
     ‹юбовь мутит мое воображенье...

     Џушкин {Џрим. стр. 148}


     - ‚о дворец! - закричал взбешенный ‚олынской и углубилсЯ в карету.
     Џри  слове  "дворец"  Њариорица,  вооруженнаЯ с  ног  до  головы  всеми
возможными обольщениЯми, предстала пред него.
     "’ам,  -  говорил он  сам  с  собою,  -  увижу,  может  быть,  ее,  эту
пленительную Њариорицу,  которую не  могу вытеснить из  сердца,  от  которой
сойду с ума, если она не будет моею".
     Њолчание ее  на письмо,  препЯтствиЯ раздражили в  нем страсть до того,
что  он  признаетсЯ в  ней  уже самому себе.  ќту страсть называл он  доселе
прихотью непостоЯнного,  влюбчивого характера.  € что ж теперь? одна мысль о
Њариорице -  и  ‚олынской уже не  кабинет-министр,  не ревностный гражданин,
жертвующий собой отечеству;  он просто пламенный,  безумный любовник. —то за
слова:  честь,  благородство,  отечество, он их более не понимает. Ћн каетсЯ
уже,  что  вспышкою  своего  неосторожного характера слишком  рано  возбудил
против себЯ  временщика и  что  это  обстоЯтельство отдалит его  от  дворца.
Ѓезрассудный!  он  подрезал,  может  статьсЯ,  в  полном  цвете  лучшие свои
надежды.  ‚  минуты мечтаниЯ о Њариорице (и,  кажетсЯ,  только в эти минуты)
патриот ‚олынской готов уступить врагу,  лишь бы  он  сделал его властелином
ее,  одной только ее.  ’ешьсЯ тогда лукавый сколько душе угодно,  режь, души
кого хочешь!.. € правду говорил ‡уда: одному ль ему пересилить судьбу ђоссии
в образе Ѓирона!..
     Ћн погрузилсЯ в  одну мысль о Њариорице.  ‚сЯ душа его,  весь он -  как
будто разогретаЯ влажнаЯ стихиЯ,  в  которой Њариорица купает свои прелести.
Љак  эта  стихиЯ,  он  обхватил ее  горЯчей  мечтой,  сбегает струею  по  ее
округленным плечам,  плещет  жаркою пеною  по  лебединой шее,  подкатываетсЯ
волною под грудь,  замирающую сладким восторгом; он липнет летучею брызгою к
горЯчим устам  ее,  и  черные кудри  целует,  и  впиваетсЯ в  них,  и  весь,
напитанный ее существом, ластитсЯ около нее тонким, благовонным паром.
     - Љарета давно подъехала ко  дворцу!  -  раздалсЯ голос,  и  ‚олынской,
встрепенувшись,  видит:  дверка  отворена,  подножки  спущены,  и  гайдук  в
изумлении смотрит на своего барина, неподвижно углубленного в карете.
     "“ж не удар ли с ним!" - думает слуга.
     - „а, да, Я задремал, - говорит Ђртемий Џетрович.
     ЃранЯ себЯ за  свою слабость и  обещаЯсь быть вперед благоразумнее,  он
спешит во дворец.
     ‚ходЯ в него, не заботитсЯ, как примет его государынЯ; он думает только
о  восторге с  Њариорицей.  ‘ердце его  трепещет,  как у  молодого человека,
вступающего в  первый раз в  свет.  €  вот он в  комнате,  где принимают его
императрица Ђнна  €оанновна.  Ћна  забавлЯлась в  ней  игрою  на  биллиарде,
которую так же любила, как верховую езду и стрельбу из ружьЯ.
     ‚олынского осаждает вереница шутов разного званиЯ и лет (их было,  если
не  ошибаюсь,  шесть почетных,  включаЯ в  то число Љульковского,  успевшего
также ЯвитьсЯ к своей должности).  Њежду ними отличаютсЯ итальЯнец Џедрилло,
бывший придворный скрипач, но переменивший эту должность на шутовскую, найдЯ
ее более выгодною,  и  ‹акоста,  португальский жид,  служивший еще шутом при
Џетре I и прозванный им принцем самоедов.  ‘тарик Ѓалакирев {Џрим. стр. 149}
- кто не знал его при великом образователе ђоссии?  - дошучивает ныне сквозь
слезы   свою   жизнь  между  счастливыми  соперниками.   Ћн   играет  теперь
второстепенную роль; он часто грустен, жалуетсЯ, что у иностранцев в загоне,
остроумен только тогда,  когда случаетсЯ побранить их.  €  как не жаловатьсЯ
ему?  ‘тарых заслуг его не  помнЯт.  €ностранные шуты,  ‹акоста и  Џедрилло,
отличены  какими-то  значками  в  петлице,   под  именем  ордена  Ѓенедетто,
собственно длЯ них учрежденного.  Ђ он, любимый шут Џетра ‚еликого, не имеет
этого  значка  и  донашивает старый  кафтан,  полученный в  двадцатых годах.
‚ообще все эти шуты не прежних времен;  фарсы их натЯнуты,  тупы, и как быть
им иначе под палкою или,  что еще хуже,  грозным взором Ѓирона?  Ћстроумие -
дитЯ беззаботного веселиЯ.
     - Ћ, волинка! пру, пру, ду, ду... - вскричали и затЯнули один за другим
Џедрилло и ‹акоста, увидав ‚олынского, которого они не любили потому, что он
их  терпеть не мог и  ничем не даривал;  да и  соперничество его с  герцогом
курлЯндским было положено тут же на весы.
     - ‚идно,  музыка этой волынки не  по вас,  картофельщики,  -  подхватил
Ѓалакирев, - стеклЯнные головки не выдержат русского Языка.
     €мператрица играла в  биллиард с  Њариорицей,  которую сама учила этому
искусству, чтобы иметь во всЯкое времЯ свою домашнюю партию. ЉнЯжне ‹елемико
приходилось играть;  но  при  имени ‚олынского она  вспыхнула,  побледнела и
задрожала.   ары  двоились  в  глазах  ее,  биллиард  ходил  кругом.  Њожно
догадатьсЯ, каков был удар.
     - Љикс,  моЯ милаЯ! - сказала государынЯ, засмеЯвшись, - никогда еще не
видывала Я тебЯ в таком знаменитом ударе. Ђ? наш любезный кабинет-министр! -
примолвила  она,  обратЯсь  с  приветливым  видом  к  ‚олынскому,  -  каково
здоровье?
     - …ще худо,  ваше величество,  - отвечал он, бледный от смущениЯ кнЯжны
‹елемико, не скрывшегосЯ от его взоров.
     - ќто заметно.
     - Ќо Я  поспешил сделать вам угодное,  государынЯ,  принЯлсЯ ныне же за
устройство...
     - ‹едЯного дворца длЯ  свадьбы моего новобрачного пажика.  (Љульковский
сделал  глубокий поклон  так,  что  широкаЯ  лысина  его  казалась блестЯщею
тарелкою среди  его  туловища:  в  нее  звучно шлепнул Џедрилло ладонью.)  џ
любовалась уж из окна,  как у  вас дело спеет.  Њне это очень приЯтно.  ‚ы с
таким усердием исполнЯете мое желание, что даже нездоровье вас не удержало.
     - “довольствие ваше, государынЯ, дорого нам.
     - Ќе  взыщите,  господа,  что  отвлекаю вас от  дел государственных длЯ
своих прихотей...  „а, таки прихотей... не скрываю этого; но стараЯ, хвораЯ,
брюзгливаЯ женщина всегда с причудами. ‡ато недолго буду вам надоедать ими.
     Ђнна €оанновна произнесла это грустным голосом,  как бы предчувствовала
свою  близкую  смерть.   ‚олынской  хотел  что-то  сказать,   но  государынЯ
предупредила его, смотрЯ на него проницательным взором:
     - Њне  уж  и  памЯть  вечную поют...  (‚олынской побледнел и  собиралсЯ
сделать почтительное возражение;  но  и  тут государынЯ дала ему знак рукою,
чтобы он молчал,  и примолвила:) ‡найте,  однако ж,  мой любезнейший Ђртемий
Џетрович,  что Я  умею различать от истины шутку,  под веселый час,  а может
быть,  и  в  сердцах сказанную.  „ела ваши говорЯт мне  о  вашей преданности
лучше,  нежели сплетни.  (Ћна протЯнула милостиво руку ‚олынскому,  и  этот,
став на одно колено, поцеловал руку с жаром благодарности. ‚ это времЯ вошел
герцог   курлЯндский.   ѓосударынЯ,   сначала  испуганнаЯ  его   поЯвлением,
смешалась,  однако ж  вскоре оправилась и,  взглЯнув на  него довольно сухо,
продолжала,  обращаЯсь все к  кабинет-министру.) џ не имею нужды посылать за
вами по три раза;  вы ЯвлЯетесь даже на мысленное мое приглашение. ‚ерьте, -
прибавила она,  даваЯ голосом особенный вес своим словам, - что никто нас не
поссорит с вами.
     Џасмурно, с злобною усмешкой смотрел Ѓирон на эту сцену и долго молчал,
потом завел разговор то с шутами, то с Њариорицей.
     ЏоднЯлсЯ гам  между шутами.  Ќадобно было им  рассеЯть гнев государыни.
Џедрилло,  принЯв команду над товарищами,  установил их,  одного за  другим,
около стены,  как дети ставЯт согнутые пополам карты так,  что, толкнув одну
сзади,  повалишь все вдруг.  Ћдин Ѓалакирев не повиновалсЯ.  „ело обошлось и
без  него.  Џедрилло дал  толчок своей команде,  и  все  повалились один  на
другого.  „олго  барахталсЯ Љульковский по  полу,  чтобы встать.  ѓосударынЯ
изволила  смеЯтьсЯ  этому  фарсу,  смеЯлись  другие  зрители,  хохотали сами
актеры. Џотребован, однако ж, отчет от Ѓалакирева, почему он не повиновалсЯ.
     - —ервЯк в голове! - отвечал старик угрюмо, - а когда червЯк у русского
заведетсЯ, так и сам принц не только кур, но и коршунов не выгонит его.
     ‡а  такое неповиновение отсчитали бедному шуту  Џетра I  столько ударов
палкою, сколько слов было в его ответе.
     Њежду  тем  игра  на  биллиарде  кончилась  к  удовольствию  Њариорицы,
делавшей  беспрестанно промахи,  несмотрЯ,  что  вооружилась  всею  душевною
твердостью.  ЃойкаЯ  воспитанница гарема  сделалась робка  и  стыдлива,  как
институтка за порогом дома,  где получила воспитание.  “словлено было,  что,
когда  кнЯжна  проиграет,  должен  пролезть  под  биллиардом  ассистент  ее,
новопожалованный паж, а в противном случае - Џедрилло. Џал роковой жребий на
Љульковского,  и  он  пополз на  четвереньках,  сопровождаемый общим смехом.
†естокаЯ судьба  его  не  удовлетворилась тем,  что  заставила его  считать,
задыхаЯсь,  перегородки биллиарда,  что товарищи осадили его со  всех сторон
киЯми,  как охотники кабана,  запутавшегосЯ в тенетах;  надо еще было, чтобы
вбежала  любимаЯ  государынина  борзаЯ   сучка,   котораЯ  увенчала  потеху,
вцепившись зубами в ухо страдальца.
     - Ђ ту! а ту! - кричали шуты.
     ’равлЯ была  презабавнаЯ...  Љровь  порЯдочно струилась по  пухлой щеке
Љульковского,  и,  несмотрЯ на боль,  он не смел отогнать свою мучительницу.
Њариорица почти со  слезами смотрела на  это зрелище.  Ќаконец,  государынЯ,
боЯсь  видеть  своего пажа  корноухим,  сжалилась над  ним  и  велела отнЯть
собаку.  ‘колько раз,  при совершении этого мученического подвига, вспоминал
Љульковский о  своем дежурном стуле в  ‹етнем дворце!  ‚добавок поручили ему
смотреть за сучкою, с тем чтобы она привыкла к нему.
     ѓнев императрицы на  герцога,  как  и  можно было ожидать,  кончилсЯ со
смехом ее на проказы шутов. Ћн умел воспользоватьсЯ минутою веселости, чтобы
подойти к  ее  величеству и  просить у  ней прощениЯ,  сбрасываЯ всю вину на
важные  дела  государственные,   которых  разбирательством  он   должен  был
занЯтьсЯ.
     - †елаЯ  вас  успокоить скорейшим окончанием их,  -  говорил  он,  -  Я
сделалсЯ преступником. ѓде гнев, тут и милость.
     Љогда нужно было,  хитрец знал употреблЯть и  русские пословицы в дело.
€зволили простить по пословице,  с тем,  однако ж, чтобы во весь день важных
дел  не  встречалось.  ђазговариваЯ с  Ѓироном все  по-немецки уже  ласковым
тоном, изволили прохаживатьсЯ по биллиардной взад и вперед и останавливались
нередко у окна,  из которого видна была начатаЯ стройка ледЯного дома.  ќтим
случаем воспользовалсЯ Ѓирон,  чтобы хвалить усердие ‚олынского в исполнении
малейшей воли государыни.  ’акие отзывы льстили сердцу ее величества,  и она
не  упустила случаЯ благодарить своего любимца за  беспристрастие.  €зъЯвили
также  желание,  чтобы  между  первыми сановниками государства,  которых она
столько любила,  отдаваЯ, однако ж, преимущество, по справедливости, одному,
существовал всегда мир, который будто, как до нее дошло, колебалсЯ...
     - Љаждому свое, - говорила государынЯ, - вам, кажетсЯ, делить нечего.
     ’ронутый герцог,  со  слезами на глазах,  поклЯлсЯ даже сделать уступки
своих прав ‚олынскому,  чтобы только угодить обожаемой государыне.  ‚ сердце
же клЯлсЯ помиритьсЯ с ним тогда лишь,  когда увидит голову его на плахе. Ћн
убежден  был  тайною  запискою,   найденною  в  карете,  что  еще  не  времЯ
действовать решительно, и потому скрыл глубоко свою ненависть.
     ‘ другой стороны, кабинет-министр, отуманенный любовью и довольный, что
государынЯ отвлечена от него жарким разговором с Ѓироном, забыл свою вражду.
Ћн  спешил воспользоватьсЯ этим  случаем,  чтобы подойти к  кнЯжне ‹елемико.
‹юбовь,  стыдливость,  которой не учили ее в гареме, а научила сама природа,
били  ключом  из  сердца  ее  и  выступали на  щеках  румЯнцем,  в  глазах -
томительным огнем.  Љогда Ђртемий Џетрович подошел к ней,  из-под длинных ее
ресниц  блеснуло  выражение сердечного участиЯ,  дрожащие  уста  ее  сделали
вопрос:
     - ‡доровы ли вы?
     - џ  был  болен,  очень болен,  -  отвечал ‚олынской,  -  и  хотел было
умереть.
     ‘леза навернулась на  ее  глазах;  она покачала головой,  как бы хотела
сказать: "Ѓезжалостный! что вы со мною делаете?.." - и сказала вслух:
     - „олжны быть важные причины на это?
     - ‚ы презрели моими страданиЯми,  и  длЯ чего ж мне после жить!..  Ќо Я
хотел еще раз вас увидеть,  еще раз упитьсЯ этим блаженством,  и потом... да
судит бог!.. Ќе моЯ вина! ‡ачем перенес он вас в Џетербург? зачем испытывать
было надо мною обольщениЯ вашего небесного взглЯда?..  џ человек;  а надобно
быть камнем, чтобы провести свое сердце сквозь такие испытаниЯ...
     Њариорица не отвечала,  но взор ее наградил ‚олынского самою пламенною,
самою нежною любовью. „рожа, она положила на окно платок, из которого он мог
заметить уголок свернутой бумажки.  ќто был ответ,  который кнЯжна написала,
вставши поутру,  но,  за отсылкою "’елемахиды" сметливою служанкою, не могла
доставить к Ђртемию Џетровичу.
     Ђх!  как любила Њариорица!..  ‹юбовь разлилась в  ней пожаром,  во  сне
палило ее  муками,  нежило роскошными видениЯми,  наЯву мутила все ее  думы,
кроме одной,  что ‚олынской сведен в ее душу самим провидением, не как гость
минутный,  но как жилец вечный,  которому она,  раба, друг, жена, любовница,
все, чем владеет господин на востоке и севере, должна повиноватьсЯ, которого
должна любить всеми помышлениЯми,  всею душою своей, которого так и любит. €
могла ль  она после этого не отвечать на письмо его?  „евушку с  европейским
воспитанием испугали бы в таком случае расчеты приличиЯ, страх общественного
мнениЯ;  она, пламенное дитЯ ‚остока, боитсЯ только гнева, холодности своего
владыки.  Њариорица полюбила не постепенно;  страсть ее не созрела временем,
пожертвованиЯми, оценкою достоинств любимого предмета - она вспыхнула в один
миг,  в один миг ее обхватила,  и Њариорица не может уже любить ни более, ни
менее, сколько любит. Ќи у кого не спрашивалась она совета на эту любовь: ни
у рассудка,  ни у сердца,  ни у людей.  ‹юбовь послана ей свыше,  как фирман
[указ  (перс.)]  султана его  подданному:  слепое  исполнение или  гибель!..
Ќикому не  поверЯет она  своих чувств:  если  бы  она  это  сделала,  ей  бы
казалось, что она делит их с другим.
     ‚олынской видит роковую бумажку,  догадываетсЯ,  что  это ответ на  его
письмо,  и  не  имеет возможности ее взЯть.  уты беспрестанно шнырЯют около
них, подмечают их взглЯды, подслушивают разговор, следЯт движениЯ, но добыча
шпионов небогата на  этот  раз.  ђазговоры влюбленных отрывисты,  перемешаны
кабалистикою слов,  не  понЯтных длЯ черни,  похищенных из другого,  высшего
мира.  ‚олынской  благодарит Њариорицу за  жизнь,  которую  она  дарит  ему,
которую обещает он ей посвЯтить. Ћн просит дозволениЯ прислать к ней цыганку
за ответом.  –ыганка заслужила его доверие: можно ли отказать? ‚зоры кнЯжны,
увлаженные  любовью,  то  останавливаютсЯ на  нем,  то  застилаютсЯ  черными
длинными ресницами;  он пьет ее душу в  этих взорах,  он черпает в  них море
блаженства.  ‘мущение их  обнаружило бы  скоро  их  страсть,  если  б  голос
императрицы, зовущей к себе кнЯжну, не спас их от подозрениЯ.
     ‚олынской блаженствует;  он  торжествует заранее и,  смотрЯ  на  все  в
волшебное  стекло  любви,  видит  в  своем  враге  ловкого,  умного  любимца
императрицы.  Ћни  беседуют,  шутЯт  друг  с  другом,  как  будто никогда не
ссорились,  и государынЯ утешаетсЯ,  что согласие водворилось между ними так
скоро по манию ее воли.
     Ђнна €оанновна сидела на штофном диване, расположенном вдоль внутренней
стены комнаты;  несколько ступеней,  обитых богатыми коврами,  вели к  нему.
Њариорица уселась у ног ее на верхней ступени.
     - Љак разгорелась ты,  прекрасное дитЯ мое! - сказала государынЯ, обвив
ее шею своею рукой и поцеловав ее в лоб.
     Ћт этого движениЯ свалилась с  головы кнЯжны шапочка,  и черные длинные
косы пали ей на колена.  Љак она была хороша в эту минуту!.. ‘ама государынЯ
посмотрела на  нее с  восторгом матери,  поднЯла ей косы,  обвила ими дважды
голову, надела ей шапочку несколько набекрень, по-русски, полюбовалась опЯть
на нее с  минуту и,  с нежностью потормошив ее двумЯ пальцами за подбородок,
примолвила:
     - ЉакаЯ милушка!
     ‚се  в  комнате примолкло;  самые шуты  не  шевелились,  будто страшась
нарушить  это  занимательное зрелище.  ‚олынской  стоЯл  как  вкопанный:  он
пожирал Њариорицу глазами,  он  весь был у  ног ее.  Ќа беду,  кнЯжна сидела
по-восточному,  и одна ножка ее,  обутаЯ в башмачок,  шитый золотом, уютнаЯ,
как воробышек,  выглЯдывала из-под платьЯ и дразнила его пылкое воображение.
ѓосударынЯ заметила силу  его  взглЯдов и  сказала шутЯ,  закрыв рукою  лицо
кнЯжны:
     - ѓосподин  ‚олынской,  не  сглазьте ее  у  менЯ.  ‚ы  смотрите на  мою
‹елемико, как лисица на добычу. џ с вами поссорюсь за это.
     ‚олынской отвечал, как придворный, что он не мог не заплатить невольной
дани красоте.
     - €  Я  ли  один,  -  прибавил он,  -  виноват в  этом проступке:  ваше
величество женщины, и сами не скрываете своего восторга при виде на кнЯжну.
     ђазумеетсЯ,  похвалы заставлЯли Њариорицу еще  более краснеть,  хотЯ  и
были ей приЯтны.
     ‚о  времЯ этой сцены Ѓирон,  чтобы избавитьсЯ от невольного обольщениЯ,
или длЯ того,  чтобы не мешать страсти ‚олынского расходитьсЯ более и более,
на собственную его гибель,  ласкал государынину собаку и,  казалось,  на нее
одное обратил свое внимание. Ќаконец, он сказал:
     - ‚аше  величество изволите женить Љульковского;  вот  и  свадебный дом
строитсЯ, но о невесте не было еще слова.
     - ‚аша правда,  подойник готов,  а коровы еще нет,  - отвечала, смеЯсь,
государынЯ.  (Ѓирон успел предупредить ее насчет барской барыни, сказав, что
эта  пара  будет  презабавнаЯ.)  Ќадо,  -  продолжала она,  подозвав к  себе
Љульковского,  -  положитьсЯ на его вкус.  Џослушай,  дурак, выбирай во всей
империи,  только не при моем дворе;  даю слово, что, если изберешь достойную
себЯ, не откажу быть твоею свахою.
     Ќизко  поклонилсЯ жених,  положил руку  на  сердце,  тЯжело  вздохнул и
объЯвил,  что страдает денно и нощно по госпоже Џодачкиной и умрет, если она
не будет его супругой.
     - Ћ  ве,  о ве!  иссохнет бедный до второго пришествиЯ,  как спицка!  -
подхватил ‹акоста.
     - Oche bella armonia!  - прибавил Џедрилло, - corpo di bacco! [Ћ, какаЯ
прекраснаЯ гармониЯ!  черт возьми!  (итал.)] одна толст,  как бас,  а другаЯ
тоненька фагот.
     - Ќе парочка,  а чудо! - вскричал Ѓалакирев, - в пустую бочку поселитсЯ
саженнаЯ змеЯ.
     - Љто  ж  эта  знаменитаЯ Џодачкина,  на  которую пал  такой счастливый
жребий? - спросила государынЯ.
     - Ќе знаю, ваше величество, - сказал Ѓирон.
     - ЊоЯ барскаЯ барынЯ,  - отвечал, смутЯсь, ‚олынской. (“ него вертелись
в  голове темные догадки насчет ее.)  ’олько удивлЯюсь очень,  каким образом
наш Џарис,  не сходЯ со стула в приемной его светлости,  мог подметить такое
сокровище, которое хранитсЯ у менЯ за тридевЯть замками.
     - Ќадеюсь,  господин ‚олынской,  что вы не подожжете моего дворца, если
мы похитим вашу прекрасную... как бишь? за которую дрались греческие цари?
     - …лену! - подхватил Ѓирон.
     - „а, хоть Ђлену?
     - Ѓоже менЯ сохрани! - отвечал ‚олынской.
     - ’ак вы уступаете мне свою красавицу?
     - ‘ большим удовольствием.
     - Ѓлагодари же, дурак!
     € Љульковский,  расшаркавшись перед кабинет-министром,  рассыпалсЯ, как
умел, в благодарности.
     - ќта свадьба делаетсЯ с позволениЯ вашего,  государынЯ, - сказал Ѓирон
пасмурно,  -  но есть особы при вас,  которые давно женаты и скрывают это от
вашего величества.
     Џедрилло пал на оба колена и, зарюмив, вопил жалобным голосом:
     - ‚иноват, матушка, только не снимай повинна головка.
     - Љак!   у  менЯ  во  дворце?   без  моего  позволениЯ?   -  сказала  с
неудовольствием Ђнна €оанновна.
     - ‘ерcе приказал: лупи, а кто можно против серее на кулачка маршир. Ђх!
если бы  ваш величество видел la mia cara [мою дорогую (итал.)],  то простил
моЯ.  ѓлазка востра,  бел,  как млеко,  нежна голосок,  как флейтошка, ножка
тоненька,  маленька,  меньше,  шем у  кнЯжен,  проворно тансуй,  прыжки таки
больша делай и така молоденька!..
     Ћписание  своей  любезной  сопровождал Џедрилло  страстною и  отчаЯнною
мимикой, прижимаЯ то руки к сердцу, то вскидываЯ глаза к небу.
     - €стину  слов   его,   -   сказал  Ѓирон  серьезно,   -   и   Я   могу
засвидетельствовать.
     - „а это должна быть какаЯ-нибудь танцовщица!  Љто ж  она?  -  спросила
государынЯ.
     - Ќе смей моЯ сказать...  (Џедрилло,  испуганный,  бледный, дрожал всем
телом; холодный пот капал со лба.)
     - ѓовори, Я тебе приказываю.
     - „евушка, жил здесь во дворес.
     - €мЯ!.. что ж...
     - Ђх! страх моЯ берет и таскать душку во ад. Ќе казнишь моЯ...
     - ѓовори, а не то... - вскричала с гневом государынЯ.
     - „очь... дочь, ох! придворна...
     - Ќу?..
     - „очь... придворна коза.
     - Љозы! козы! - раздалось по комнате.
     ѓосударынЯ  хохотала  от  всего  сердца,  смеЯлись  и  другие,  сколько
позволЯло приличе.
     - …сли так,  - сказала она, - то прощаю от души нарушение законных прав
в моем дворце.
     - ЊоЯ  женка родил вчера,  и  когда ваш  величество простил моЯ,  так Я
прошу пожаловать на родина.
     - Ђ?..  понимаю!  Џлут знает, что у русских есть обычай класть на зубок
деньги.  ’воЯ шутка стоит награды.  •орошо;  даю слово быть к  тебе,  и сама
назначу длЯ этого день. ѓерцог, вы не забудете мне об этом напомнить?
     - Њогу ли забыть то, что вам делает удовольствие? - отвечал Ѓирон.
     - ‘лучаетсЯ это с вами...  -  прервала шутЯ государынЯ и обратила опЯть
речь на свадьбу Џедриллы.
     „олго  еще   смеЯлись  его  лукавой  затее;   наконец,   вышли  все  из
биллиардной,  иные из дворца,  каждый унесЯ на свою долю больший или меньший
участок  удовольствиЯ,  которое доставило им  короткое времЯ,  проведенное в
этой комнате. Ћдин старик Ѓалакирев уносил на своей спине боль от полученных
ударов.
     Џо  приезде Ѓирона домой ‹ипман имел еще  дух  доложить своему патрону,
что  исполнительный ѓроснот найден в  своей  комнате застреленным,  вероЯтно
вследствие  побега  конюхов,  обливавших ѓорденку.  Ћбратить  свой  гнев  на
‹ипмана было опасно,  и  потому решились временщик и  клеврет его  старатьсЯ
отыскать тайных производителей этого дела и  устремить всю коварную политику
свою на исполнение прежде начертанных планов.  ‹учших, более действительных,
нельзЯ было и придумать.
     ‚место одного ѓроснота Ѓирон нашел их десЯток:  на низких людей никогда
не бывает недорода.


     ѓлава IX
     Џђ€ЏЂ„ЋЉ


     —асто в  пылу сражениЯ царь задумывалсЯ о своем царство,  и посреди боЯ
оставалсЯ равнодушным его  зрителем,  и,  бывши  зрителем,  казалось,  видел
что-то другое.

     Ћпал. €. Љ.


     ‚любленное сердце перемогло честолюбивую душу,  и  с  тайными слезами Я
продаю свободу свою за безнадежное счастие.

     Њарлинский {Џрим. стр. 158}


     ‚олынской обещал  прислать цыганку к  кнЯжне  ‹елемико,  и  первой  его
заботой  было  приказать отыскать ее.  Ќесколько дней  поиски  были  тщетны.
Њучимый желанием скорей прочесть ответ  Њариорицы,  он  решилсЯ прибегнуть к
помощи увалистого ’редьЯковского так,  что  мог  бы  воспользоватьсЯ ею,  не
вполне  открыв ему  цель  этого  содействиЯ.  Ќа  беду,  творец "’елемахиды"
страдал только завистью - болезнью мелких душ. Ћн писал к Ђртемию Џетровичу,
что изнемог духом и  телом,  видЯ несправедливость к нему соотечественников,
унижающих его пред сочинителем оды на взЯтие •отина,  и что он до тех пор не
может принЯтьсЯ за служение музам и своему меценату, пока не исходатайствуют
ему кафедры элоквенции и указа на запрещение холмогорскому рыбачишке писать.
‚  тогдашнее времЯ было еще мало пишущей братьи,  а  то  посредственность не
преминула бы составить заговор против юного таланта,  расправлЯвшего могучие
крыльЯ.  ђазумеетсЯ, проситель удостоилсЯ от благородного и умного вельможи,
чего стоил,  -  эпитетов подлого и  злого дурака.  ‘ первою ж почтою богатый
подарок отыскивал странника ‹омоносова.
     Ќесколько дней  Ђртемий Џетрович не  имел  случаЯ  видеть Њариорицу,  и
страсть в  эти  дни  так  успешно забрала над  ним  власть,  что сделала его
совершенно непохожим на себЯ.  Ћн блажил,  как ребенок, был то взыскателен и
нетерпелив,  то  холоден к  своему делу и  слаб.  ‘оветов ‡уды он не сл