 платы на 240 миллионов в  год; промышленники
в  ответ предлагали  им  прибавку,  выражающуюсЯ  в  сумме 64 миллионов,  но
рабочие  не  хотели  и  слышать  об этом*. …сли эти  данные  соответствовали
действительности, то призыв к самоограничению был в этом случае необходимым.
     Ќо  рЯдом  вот другой факт,  о котором напоминает  ‘уханов:  пароходнаЯ
фирма,  имевшаЯ за  год прибыль в 2 1/2  миллиона  рублей,  объЯвлЯет локаут
рабочим  и  служащим, предъЯвившим требование прибавок  в общей сумме  на 36
тысЯч**.
     ‘ подобными  примерами  рабочие встречались на каждом  шагу,  и в  этих
случаЯх  проповедь   "самоограничениЯ"  должна   была  производить  на   них
впечатление возмутительного лицемериЯ.
     Њежду  коалиционной организацией власти и лозунгом "самоограничениЯ" не
было прЯмой  свЯзи, к этому лозунгу мы пришли бы  и при чисто буржуазном,  и
при  чисто социалистическом  правительстве. Ќо  в обстановке,  сложившейсЯ к
середине маЯ, каждое  выступление  против чрезмерных  требований рабочих так
же, как  каждый  обращенный к  солдатам  призыв о поддержании дисциплины, об
укреплении  фронта,  каждое  слово, шедшее против  максималистски-бунтарских
настроений, развивавшихсЯ в массах, принимало характер защиты "коалиции".
     Ђвторитет ‘овета  был все  еще настолько  велик, что,  может быть,  нам
удалось бы в конце концов преодолеть  в рабочей среде настроениЯ социального
утопизма, максимализма, бунтарства, если бы... если  бы в  политике коалиции
была революционнаЯ  энергиЯ,  если  бы  в  ней  чувствовалась твердаЯ  волЯ,
несмотрЯ на  все препЯтствиЯ  осуществить  возвещенные  в  декларации 6  маЯ
обещаниЯ. Ќо  этого  не было.  ЌаталкиваЯсь в области  внешней  политики  на
глухую стену в виде сопротив-
     <img alt="0x08 graphic" src="StrangeNoGraphicData">
     * <i>Њилюков Џ.</i> “каз. соч., с. 189. ** <i>‘уханов Ќ.</i> ‡аписки о революции, кн.
4, с. 145.


     лениЯ  союзников,   в   вопросах   внутренней   политики  правительство
встречалось  с упорным противодействием цензовых элементов, считавших всЯкую
уступку требованиЯм  демократии --  "расточением государственных ценностей".
ЋппозициЯ  была  не только внешнЯЯ, но  и внутреннЯЯ  -- в частности, в  ней
видели  весь  смысл  своего  участиЯ  в  правительстве  представители партии
народной   свободы.   Ћни  открыто   сказали  об  этом  в  своем  заЯвлении,
опубликованном   одновременно  с   правительственной  декларацией,  "всецело
одобрЯвшем внешнюю политику Њилюкова" и  требовавшем от правительства, чтобы
ни в  социальных, ни  в национальных, ни в  конституционных вопросах оно "не
предвосхищало" “чредительного собраниЯ! ќто была <i>их</i> платформа коалиции.
     Ќо и <i>эта</i> коалициЯ с демократией была принЯта не всеми цензовыми кругами
и даже  не всей конституционно-демократической партией: в партии  оставалась
весьма влиЯтельнаЯ оппозициЯ, котораЯ  была вообще против всЯкого соглашениЯ
с социалистами и предпочитала политику "твердой власти" без ‘оветов и против
‘оветов. Ќа  такой точке зрениЯ стоЯл, между  прочим, Џ.Ќ. Њилюков, который,
по  собственному  его   рассказу,  перед  самым  образованием  коалиционного
кабинета  указывал кн. ‹ьвову  альтернативу: или  последовательно  проводить
программу твердой власти и, в таком случае, отказатьсЯ от идеи коалиционного
правительства, пожертвовать  Ђ.”.  Љеренским...  и быть готовым на  активное
противодействие захватам  власти  со  стороны  ‘овета --  или  же  пойти  на
коалицию, подчинитьсЯ ее программе и рисковать дальнейшим ослаблением власти
и дальнейшим распадом государства*.
     ‹юди и  группы,  разделЯвшие такую точку  зрениЯ, должны были не только
тормозить  деЯтельность  правительства,  но и приветствовать  каждый признак
охлаждениЯ между ним и народными массами.
     Ћтсутствие искреннего соглашениЯ  между  представленными в коалиционном
кабинете   группами   накладывало   на   решениЯ   правительства   отпечаток
половинчатости,  нерешительности,  робости.  ’ребованиЯ  демократии  если  и
осуществлЯлись, то с опозданием, с урезками, с оговорками --  так что у масс
каждый раз ЯвлЯлось подозрение, нет ли здесь подвоха, обмана.  € в отдельных
случаЯх эти подозрениЯ не были лишены основаниЯ**.
     <img alt="0x08 graphic" src="StrangeNoGraphicData">
     * <i>Њилюков Џ.</i> “каз. соч., с. 108.
     **  Ќабоков  так  характеризует министра иностранных  дел при  коалиции
’ерещен
     ко:  "‚ своей деЯтельности как министр и[ностранных]  д[ел] он  задалсЯ
целью следо
     вать политике Њилюкова,  но  так, чтобы ‘[овет] р[абочих]  д[епу-татов]
ему не ме
     шал. Ћн хотел всех надуть -- одно времЯ это ему удавалось"
     <i>{Ќабоков ‚. „.</i> ‚ременное правительство, с. 46).


     Ѓольше  твердости, больше  смелости  в  давлении  на  цензовые элементы
коалиции, с  одной стороны, и в сношениЯх с союзниками, с другой стороны, --
в  этом,  казалось  бы,  было  спасение. Ќо длЯ  твердой, смелой, энергичной
политики  нам нужно  было  иметь  вокруг себЯ и за собой сплоченные народные
массы, а их уже не было, была лишь недовольнаЯ, глухо ропщущаЯ толпа.
     Ђ затем -- и это главное -- "энергичнаЯ"  внешнЯЯ политика  приводила к
разрыву с союзниками и упиралась в сепаратный  мир; "энергичнаЯ"  внутреннЯЯ
политика  взрывала  коалицию  и  прЯмым  путем вела к  диктатуре ‘оветов. Њы
хотели  избежать  того и другого, но не видели  путей к решению этой двойной
задачи,   --   и   отсюда  то  убийственное   топтание  на  месте,   которым
характеризовалась описываемаЯ фаза революции.
     џ думаю, что среди руководителей €сполнительного комитета не было в это
времЯ  ни одного человека,  который не чувствовал бы, что дела  принимают  в
высшей  степени   опасный  оборот.  Ќастроение  в  Љомитете  было   нервное,
подавленное,  тЯжелое. Ќо  в  одном  отношении  мы оставались  неисправимыми
оптимистами: мы верили  в  <i>мудрость</i>  народных  масс, верили, что  рабочие  и
солдаты в конце  концов поймут, что есть в  революции  предел осуществимого.
ќту ошибку мы  делили с руководителЯми крестьЯнского  –€Љ:  и  они надеЯлись
путем   уговоров   овладеть  крестьЯнской   стихией,  удержать  крестьЯн  от
самочинных захватов земель и эксцессов.
     * * *
     ‚  это   времЯ  в  €сполнительном  комитете  окончательно  определилась
группировка политических течений: демаркационнаЯ линиЯ между большинством  и
оппозицией  стала отчетливее, резче  и  передвинулась вправо.  Ћборонческому
большинству,  по-прежнему  возглавлЯемому  –еретели,  теперь   противостоЯли
большевики и меньшевики-интернационалисты <sup>141</sup>.
     џ  не  хочу сказать, что "интернационалисты"  лишь в  мае поЯвились  на
советском горизонте -- нет, они работали в ’аврическом дворце с  первых дней
революции, еще до прибытиЯ в Џетроград  нашей "сибирской группы". Ќо в марте
и апреле  они выступали  против  оборонческого большинства просто как люди с
особо  радикальными устремлениЯми; а теперь они сплотились  в особую группу,
теперь у них  были  свои опорные пункты в  заводских районах, свой  печатный
орган, свои признанные руководители.
     ‚ыступлениЯ "интернационалистов"  -- против коалиции, против ‚ременного
правительства, против подготовки наступлениЯ на фронте, против займа свободы
-- были водой на мельницу большевизма.


     Ќо если они были свободны  от характерной  длЯ партии ‹енина демагогии,
они вносили  в  умы  солдат и рабочих  другой Яд  -- путаницу, котораЯ  была
опаснее всЯкой демагогии.
     Ќа  майской  всероссийской  конференции  меньшевиков  победило "правое"
течение.   ќто   течение   утвердилось  и   в   руководЯщем  центре   партии
("Ћрганизационном комитете").  Ќо в петроградской организации уже в середине
маЯ  господствующее  влиЯние  получило  противоположное  направление.  ’аким
образом,  группа меньшевиков-оборонцев,  руководившаЯ Џетроградским советом,
оказалась  лишена опоры собственной  партии  в  <i>рабочих районах столицы.</i> ќто
отсутствие поддержки со стороны местной партийной  организации  лишь в малой
степени компенсировалось  голосованиЯми Ћрганизационного  комитета,  который
сам висел  в воздухе, и усилиЯми "ђабочей газеты", котораЯ, увы, не имела ни
влиЯниЯ,   ни   читателей.  ‘лабость  этой  газеты  особенно  подчеркивалась
сравнением    с    "Ќовой     жизнью",    бывшей    неофициальным    органом
"интернационалистов" .
     ‚ыше Я  говорил о своей первой встрече с  руководителЯми "Ќовой жизни".
ђасскажу здесь о своих дальнейших сношениЯх с этой группой.
     Џлатформа газеты  выЯснилась не сразу. ‚ыработке ее  был  посвЯщен  рЯд
совещаний,  происходивших  в  конце марта  и  в  начале апрелЯ  на  квартире
ѓорького. Ќе помню, кто составил  первоначальный проект платформы. ‚о всЯком
случае,  большаЯ часть  его  не  вызвала  споров.  ‹ишь  вокруг  вопроса  об
отношении  к  проблемам  внешней политики  и к войне разгорелась  борьба.  џ
отстаивал  положениЯ  "революционного  оборончества" и  предлагал  с  самого
начала заЯвить,  что  газета разделЯет  в вопросах войны и  обороны  позицию
€сполнительного комитета (или ‚сероссийского совещаниЯ) и будет поддерживать
их политику.  Ќа  этой точке  зрениЯ стоЯл  и ѓорький,  ему  нравилась  идеЯ
свЯзать   газету  с  политикой  советского   большинства.   Џоддержали   мое
предложение  также Ѓазаров  и  ѓольденберг;  против нас  с большой  энергией
выступил   ‘уханов,    на    стороне    которого    оказались    Ђвилов    и
’ихонов<sup>142</sup>.
     ‚се  же большинство членов редакции склонЯлось  в  пользу того, чтобы в
платформу газеты  была внесена формула "революционного оборончества". ‚опрос
был  окончательно   решен  в   этом   смысле  по  приезде   из  Њосквы   ‘т.
‚ольского<sup>143</sup>.  ’аким   образом,  была   выработана   <i>оборонческаЯ</i>
платформа  "Ќовой  жизни".  Ќо  "победа"  оборонцев  в   редакции  оказалась
призрачной. Љогда  18 апрелЯ вышел  No 1  "Ќовой  жизни", выработанной после
стольких споров платформы  там не оказалась. Ќе вошла в него и  моЯ статьЯ о
рабочей политике в революции. ‚ этой статье Я исходил


     из  того положениЯ,  что  рабочие  не  только  имеют  право,  но <i>должны</i>
добиватьсЯ   в  ходе  революции  улучшениЯ   своего   положениЯ.  Ќо  помимо
экономических интересов у рабочего класса имеютсЯ и политические интересы, и
главный  из  них   --  укрепление   революции.   ќтим  определЯетсЯ  граница
экономических   требований  рабочих:   недопустимо  предъЯвление  требований
неосуществимых,  грозЯщих усилением хозЯйственной  разрухи, т.е. ослаблением
революции и, в конечном счете, ослаблением пролетариата.
     ЊоЯ  точка  зрениЯ  показалась руководителЯм газеты чересчур  умеренной
("кадетской", по характеристике Ђвилова), и рукопись была возвращена мне длЯ
переработки. „лЯ  менЯ  стало  Ясно, что  со  времени выработки  платформы в
редакции произошло  самоопределение в чуждом мне направлении,  и Я отказалсЯ
от дальнейшего участиЯ в газете.
     Ќо, не  принимаЯ  участиЯ  в "Ќовой  жизни", Я  до  конца оставалсЯ  ее
читателем.  ѓазета была в смысле <i>литературном</i> талантливаЯ. …й удалось широко
поставить  и  заграничную  информацию,   и  местную  хронику.  Џорой  в  ней
поЯвлЯлись положительно  блестЯщие статьи. Ђ главное, это  была единственнаЯ
<i>настоЯщаЯ,</i> большаЯ газета <i>левого</i> направлениЯ.
     Ќо  в смысле политическом "ЌоваЯ жизнь" велась ниже  всЯкой критики.  ‚
ней странным образом уживались  две  тенденции: "умереннаЯ", представителЯми
которой были  ѓорький, ѓольденберг, Ѓазаров, ‘т. ‚ольский, и безответственно
доктринерскаЯ,  возглавлЯемаЯ  ‘ухановым. ’он задавали газете  представители
второго  течениЯ.  Ђ  соединение  на  одном  листе  бумаги  того  и  другого
направлениЯ  было  будто  нарочно  рассчитано  на  то, чтобы сбить  с  толку
читателЯ и  стереть  в  его  понимании грань между возможным и невозможным в
революции.  ќто  был  орган  интеллигентского  революционизма,  упивающегосЯ
радикальными  словами, но отступающего перед  действием;  орган маниловского
максимализма, не знающего пределов в требованиЯх, но мечтающего о том, чтобы
все требованиЯ были  осуществлены  "по-хорошему",  без насилий,  без  крови;
орган лишенного пафоса и страсти, оскопленного большевизма.
     "ЌоваЯ жизнь" не завоевала себе в рабочих кварталах такого влиЯниЯ, как
"Џравда"  с  ее   прЯмолинейными  лозунгами,  чутко  отражавшими  затаенные,
стихийные стремлениЯ рабочих масс.  Ќо, будучи <i>как  газета</i>  неизмеримо лучше
"ђабочей газеты"  -- не говорЯ уже о советских "€звестиЯх", -- "ЌоваЯ жизнь"
сыграла свою  роль в  рЯду  факторов, подмывавших  почву  под "революционным
оборончеством" в Џетрограде.


     * * *
     ‚ середине  маЯ среди  рабочих  и  солдат в Џетрограде со днЯ  на  день
усиливалось раздражение против политики €сполнительного комитета,  ‘овет все
больше  отрывалсЯ  от  масс,  все  в  меньшей  степени  отражал  волю  своих
избирателей. Љазалось бы, длЯ выборной демократической  организации мог быть
лишь  один выход из  этого положениЯ: перевыборы  ‘овета  и  €сполнительного
комитета.  €,  конечно,  руководители  €сполнительного  комитета  без всЯких
колебаний принЯли  бы этот выход, поставили бы  на голосование петроградских
солдат и рабочих вопрос о политическом доверии и  ни одного днЯ не  стали бы
"цеплЯтьсЯ за власть", если бы дело шло о вопросе, который мог быть разрешен
перевыборами   <i>Џетроградского</i>   совета.  Ќо  с  мартовского   ‚сероссийского
совещаниЯ  ‘оветов  €сполнительный  комитет  не  только  по  существу, но  и
формально  был  <i>всероссийским</i>  органом.  ђешаЯ  вопросы  общегосударственной
политики, он  обЯзан  был  считатьсЯ  не только  с  настроениЯми  столичного
гарнизона и  петро-градс-ких  рабочих, но и с бесчисленными  провинциальными
‘оветами и армейскими организациЯми. Ђ оттуда непрерывным  потоком неслись в
Џетроград резолюции, одобрЯвшие нашу политику.
     ’аким  образом,  намечалось  глубокое  расхождение  между  настроениЯми
революционной демократии в  Џетрограде  и  в  провинции.  Џравда, дальнейшие
событиЯ  показали, что это расхождение было в значительной  мере  кажущеесЯ,
что <i>здесь</i> и  <i>там</i>  протекал один и тот же процесс, с той лишь разницей, что в
столице он  началсЯ раньше и протекал более бурно, более стремительно, чем в
провинции.  Џравда  и то, что,  констатируЯ  расхождение  между  столицей  и
провинцией, мы склонны были настроениЯ провинции оценивать  исключительно по
резолюциЯм местных организаций, упускаЯ  из  виду,  что и  против  них,  как
против нас в Џетрограде, подымаетсЯ уже из низов волна оппозиции.
     Ќо так  или иначе,  в  мае мы  имели основаниЯ  считать,  что  огромное
большинство  революционной демократии ђоссии поддерживает  <i>нашу</i>  политику. €
это обЯзывало нас относитьсЯ с большой осторожностью к вопросу о перевыборах
Џетроградского  совета.  Џеревыборы,  устраиваемые  наспех,   без  серьезной
предвыборной   кампании,   зачастую   на  почве   случайных  лозунгов,   при
демагогическом  использовании оппозицией  местных поводов неудовольствиЯ, те
перевыборы,  которые проводились  в  это времЯ  большевиками,  лишь  вносили
деморализацию  в рабоче-солдатскую массу. €сполнительный комитет должен  был
выступить  против  таких перевыборов. Ќо  что он мог поделать, когда рабочие
того или другого завода, солдаты того или  другого  полка выносили резолюцию
недовериЯ своим депутатам и выбирали вместо них новых


     кандидатов? ЋбъЯвить  перевыборы недействительными? ‘охранить мандат за
людьми, заведомо не  выражающими воли избирателей? €ли  вовсе  лишить данную
группу избирателей представительства?
     Њало-помалу  в Џетроградский совет просачивались  элементы,  враждебные
политике его  большинства.  Ѓорьба внутри  ‘овета принимала день ото днЯ все
более  острый  характер.  ‘ этим  приходилось  миритьсЯ  как  с особенностью
петроградской  политической  жизни.  Џриезжавшие   из   провинции  советские
работники в один голос твердили, что у них, на местах, не наблюдалось ничего
подобного.
     * * *
     Њне лично  за  это  времЯ пришлось  быть  лишь на одном  провинциальном
съезде ‘оветов -- в  ”инлЯндии. € менЯ поразил контраст между  той картиной,
которую мне пришлось  наблюдать  здесь, и тем,  что Я оставил в  Џетрограде.
‘ъезд собралсЯ в ѓельсингфорсе, 20 маЯ. Џреобладали матросы и серые солдаты,
представители  частей,  сравнительно  недавно  переведенных  в  ”инлЯндию  с
фронта.  ђабочих  была  маленькаЯ кучка,  и  держались они как-то незаметно,
будто робеЯ немного посреди военных людей.
     ‘ъезд  открылсЯ  обсуждением  вопроса о войне.  ‘олдаты  и матросы были
против войны, но  и сепаратного мира они не желали, так как питали к "немцу"
далеко не дружественные чувства. Ђ так  как  стоЯли они в  безопасном месте,
вне досЯгаемости длЯ германских батарей, имели хорошие квартиры и не терпели
материальных лишений, они не видели оснований  спешить с  заключением  мира.
‘ношениЯ  с  союзными  демократиЯми,  созыв  международной  социалистической
конференции и оборона  фронта в  ожидании результатов этой политики, короче,
тактика   советского  большинства  представлЯлась   им  вполне   приемлемой.
Ќаоборот,  тактика большевиков вызывала в них  недоверие,  подозрительность.
ђабочие, напротив,  были  склонны  решать  вопрос  о  войне  по-ленински  --
всемирной революцией или, по крайней мере, братаниЯми.
     Џосле   продолжительных  прений  Я  предложил   резолюцию,  повторЯвшую
постановление предыдущего съезда и  подчеркивавшую  необходимость длЯ  армии
быть  готовой  к  наступательным  действиЯм.  Ѓольшевики внесли свой  проект
резолюции -- в духе их общероссийской конференции. Ѓольшинством, 102 голосов
против 17 при 8 воздержавшихсЯ,  съезд принЯл за основу мою резолюцию. ’огда
большевики  потребовали,  чтобы тот пункт резолюции, в котором говорилось  о
готовности к наступлению, был выделен и поставлен на  поименное голосование,
так как  большевистскаЯ организациЯ  намерена, мол, сообщить на  фронт имена
делегатов, посылающих солдат на смерть.


     ‘реди  членов  съезда  произошло  движение.  —асть  их  принЯлась бурно
протестовать  против  поименного  голосованиЯ.  Ќо  Я  поддержал  требование
большевиков, заЯвив, что ничего не стоЯт голоса тех, кто боитсЯ  подать свой
голос открыто. Џроизвели  именное голосование: за необходимость готовности к
наступлению высказалось  80 человек,  против  --  26,  воздержалось  --  16.
Ѓольшинство  все  еще  было  внушительное.  Ќо  чувствовалось  уже,  что  по
внутреннему своему настроению это большинство ненадежно.
     Џерешли к вопросу об отношении к ‚ременному правительству. ‘ъезд принЯл
сочувственно  мой  доклад, но  еще  больший  успех  выпал  на  долю  солдата
‘ергеева,  выступившего  после  менЯ  в защиту коалиции.  Њне  запомнилась и
наружность этого солдата, и  его речь. Ѓыл он невысокого роста, приземистый,
бородатый,   круглолицый,  в  теплой  ватной   безрукавке  поверх  выцветшей
гимнастерки.  Ќачал он  с  того, что  он, ‘ергеев, "человек  деревенский,  а
потому натуральный  и всЯкое дело понЯть может лучше, чем городские, которые
все с порчей". ‚  виде  примера порченно-сти "городских"  ссылалсЯ на своего
племЯнника, с малых лет  живущего  в  городе,  и  привел  кое-какие  справки
относительно  его  интимной жизни.  ‡атем перешел  собственно  к  вопросу  о
коалиции.
     --  џ  с €сполнительным комитетом  в  этом  вопросе  очень согласен, --
говорил он.  -- ’олько  товарищ  докладчик не так Ясно показал,  почему  без
буржуазии мы не можем. Ђ Я так полагаю, что  без нее нам нельзЯ,  мне это г.
‘кобелев в Џетрограде  объЯснил.  џ,  это,  его спрашиваю,  на  что  нам,  к
примеру, г. Њилюков? Ђ г.  ‘кобелев мне  и говорит: "‚от  ты, ‘ергеев, умный
человек, так рассуди сам. Ќужно нам со всеми государЯми разговаривать, чтобы
войну кончать? Ќужно! Ђ  ведь по-русски они  ни бельмеса  не  поймут. Ќужно,
значит,  с  аглицким  государем  говорить,  а  с немецким  по-немецки,  а  с
хранцузским по-хран-цузски.  ‚от мы пошлем тебЯ, что  ты им  скажешь?"  Ђ г.
Њилюков все Языки превзошел, так и чешет, как по-русски, со всеми государЯми
говорить может по-ихнему. …му, значит, и быть министром иностранных дел.
     Њилюкова  давно не было в правительстве, и сам ‘ергеев был, быть может,
из тех,  что месЯц назад  шли к Њариинскому дворцу, требуЯ его  отставки. Ќо
"милюковский"  аргумент в  пользу  коалиции  казалсЯ ему решающим. € не один
‘ергеев <i>так</i> подходил к вопросу о коалиции!
     ђезолюциЯ  о  "полном  доверии  и безусловной поддержке"  коалиционному
правительству  была  принЯта  съездом почти  единогласно --  против  десЯтка
большевиков, частью голосовавших против, частью воздержавшихсЯ. Ќо, выступаЯ
против резолюции о доверии и поддержке, каждый большевик считал своим долгом
начать и закончить


     свою   речь  заверениЯми,   что   большевистскаЯ   партиЯ   подчинЯетсЯ
большинству и свЯто чтит  революционную дисциплину.  "„оверЯть правительству
мы  не можем, но если большинство ‘оветов  за поддержку -- мы тоже будем его
поддерживать".   ќто  была  весьма  сдержаннаЯ,   корректнаЯ   оппозициЯ  --
значительно  более умереннаЯ,  чем оппозициЯ  Њеньшиков-интернационалистов в
Џетрограде.
     џ  не  могу  утверждать,  что  во вторую  половину маЯ  большевики  так
держались повсюду  в провинции. Ќо  на основании  сообщений,  поступавших  в
€сполнительный  комитет   и   в   редакцию  "€звестий",  у  менЯ   сложилось
впечатление,  что в  то времЯ  в провинции еще не замечалось  тех  тревожных
настроений,  которые окрашивали жизнь  казармы и  пригородов  в Џетрограде и
нашли особенно Яркое воплощение  в Љронштадте, игравшем  роль общероссийской
цитадели большевизма.
     * * *
     Љ   этому    времени   тактика   большевистской   партии   окончательно
выкристаллизовалась:  если  в  апрельских  тезисах  ‹енина  на  первый  план
выдвигалась   революционнаЯ   <i>пропаганда,</i>   то   теперь   партиЯ   со   всей
решительностью  стала  на  почву  <i>бунтарской  агитации,</i>  сделала  ставку  на
стихийные силы бунта, повернулась спиною к Њарксу и лицом к Ѓакунину. € если
бы Ѓакунин  в мае 1917 г. восстал  из гроба, он должен был бы признать,  что
его  идеал осуществилсЯ в  Љронштадте.  Ћ кронштадтской  эпопее Я  хотел  бы
рассказать здесь подробнее.
     ‚ начале маЯ в Љронштадт был послан в качестве комиссара бывший депутат
‚торой  ѓосударственной  думы д-р ‚иноградов<sup>144</sup>,  считавший  себЯ
меньшивиком, но слабо разбиравшийсЯ в политике.  ЏриезжаЯ в Џетроград, он не
мог  нахвалитьсЯ  революционностью  кронштадтцев, но жаловалсЯ  на  то,  что
петроградцы  не обращают на  Љронштадт должного вниманиЯ,  в результате чего
между  местным  ‘оветом  и   петроградским  €сполнительным   комитетом   нет
надлежащего  контакта. Ћн  просил менЯ приехать в  Љронштадт  и прочесть там
доклад на митинге.
     16  маЯ  Я поехал  в  Љронштадт. Њитинг  собралсЯ  на џкорной  площади.
ЋгромнаЯ  толпа  --  тысЯч  10  человек,  может быть и  больше.  Џреобладали
матросы, но  были  и солдаты, и рабочие. Џоблизости  от  раскрытой лестницы,
служившей ораторской трибуной, стоЯли  тесной  кучкой люди, Явно поставившие
себе  задачей  сорвать доклад.  Ћни  поминутно  перебивали  менЯ враждебными
возгласами и хуже  всего  было  то,  что  каждое их  слово  вызывало  бурные
выражениЯ сочувствиЯ  со  стороны  толпы. џ  боролсЯ, как  мог, с  бившимисЯ
вокруг  менЯ волнами  недовериЯ  и  вражды.  Ќо  чувствовал,  что мои  слова
отскакивают от сознаниЯ толпы.


     Џосле  менЯ начали  говорить "большевики" -- так, по  крайней мере, они
сами называли себЯ. џ слушал их и ушам своим не верил: в  одном из них можно
было  сразу  узнать  перекрасившегосЯ черносотенца,  в  речи  другого грубаЯ
демагогиЯ настолько  била в  глаза,  что  казалось, будто  он издеваетсЯ над
слушателЯми.  Ќо  не  было  такого  черносотенного,  демагогического вздора,
который не вызывал бы кликов восторга на џкорной площади!
     ‚от  оратор  читает  по бумажке о  том, что ‚ременное правительство  по
предложению —ернова постановило взыскать с крестьЯн по 1000 руб. за десЯтину
земли в пользу помещиков.
     -- ’оварищи! -- кричит он. -- ‚едь таких цен мы и при царе не
     платили!
     џ  задаю  оратору  вопрос,  откуда  он  взЯл  эту  нелепую выдумку.  Ћн
отвечает:
     -- Ќам все известно!
     € обращаетсЯ к толпе:
     ‚ерите вы мне, товарищи? €ли тем верите, которые с вас
     последнюю рубашку снимают?
     ’ебе верим! -- ревет толпа.
     Ќа  лестницу  поднимаетсЯ  человек в матросской  форме. ќтот говорит  о
войне:
     -- Њы, матросы, ждать не будем, пока гг. офицеры войну кон
     чат. €м что? —ины получают, жалованье, паек, -- а мы кровь свою
     проливаем. <i>Њы</i> сами войну кончать должны: заклепывай пушки и
     ружьЯ за борт -- вот наша программа.
     € опЯть в ответ бурные выражениЯ восторга.
     Ћдним  из  последних говорил человек  средних лет -- мне сказали, будто
это был один из руководителей местной большевистской организации. Ћн говорил
о коалиционном правительстве и специально о –еретели.
     Ќа кого министры-социалисты стараютсЯ, Я вам, товарищи,
     сейчас докажу. ‚от –еретели -- министр почт и телеграфов. “ каж
     дого из вас, товарищи, имеетсЯ или брат, или кто из родных на фрон
     те. Ђ много ли вы от них писем получаете?
     Ќичего не получаем! -- кричат из толпы.
     Ђ теперь гг. офицеров возьмите. €м, небось, что ни день, то
     письма, телеграммы. Џочему? Џотому что министр приказ отдал:
     солдатские да матросские письма выбрасывать, а гг. офицерам на
     дом доставлЯть. Џравильно Я говорю?
     Џравильно!
     ’ак не должны вы ‚ременному правительству верить!
     „олой! -- несетсЯ из толпы.
     ќта толпа на џкорной площади до жуткости напоминала мне дру-


     гую толпу -- толпу арестантов в пересыльной тюрьме, затеЯвших "волынку"
с начальством. ’а  же  озлобленность,  подозрительность  к  "чужим",  слепое
доверие к  своим "иванам",  та  же беспомощность.  „а  и слова,  висевшие  в
воздухе,  были те же мерзкие  слова, которыми пропитаны бывают самые стены в
уголовных камерах. ќто было тЯжелое, угнетающее душу  зрелище. Ќо всего хуже
было то,  что  рЯдом  с  картиной  "волынЯщих" арестантов вставали  в памЯти
картины "красного Љронштадта" 1905 года: не так ли 12 лет назад эти же самые
темные люди, принЯвшись за "революцию",  не  знали, что им делать, и в конце
концов пошли громить винные погреба и разбивать публичные дома?
     Ќе помню, чем закончилсЯ митинг -- кажетсЯ, принЯли  какую-то резолюцию
против ‚ременного  правительства. Ђ может быть, разошлись и без резолюции --
но настроение Љронштадта после  митинга стало  длЯ менЯ совершенно Ясно.  ’а
стихиЯ бунта, котораЯ <i>начинала</i> разгоратьсЯ в  рабочих  кварталах Џетрограда,
здесь, в Љронштадте, уже  кипела ключом, бурлила, готова была вылитьсЯ через
край.
     -- ‚ чем причина этого ЯвлениЯ? -- спрашивал Я себЯ.
     ‘амо  собой  разумеетсЯ,  не могло быть  речи  о высокой  революционной
сознательности этих слепых, темных людей. ‘мешно было бы говорить о том, что
они проникнуты духом  интернациональной  солидарности и потому не  разделЯют
нашей  политики обороны.  ЌельзЯ было ссылатьсЯ и на их усталость от  войны:
Љронштадт не нюхал  пороха.  Ќо  в  течение  многих лет  длЯ всех этих людей
крепость,  живую  силу  которой  они составлЯли,  была бездушной,  мертвЯщей
тюрьмой. Ѓесправие,  свирепаЯ  муштровка, издевательства, жестокие наказаниЯ
за малейшую провинность -- все это оставлЯло отпечаток в их душах,  родило в
них обиду, злобу, жажду мести. € вот теперь пришел их час. ‚ их руках пушки,
форты,  боевые  суда  --  весь  город.  ‘  наиболее  ненавистными  офицерами
покончено в  первые  же дни революции. „ругие сидЯт  под  замком в тех самых
казематах, в которых не так давно они гноили матросов.
     ’еперь все  должно быть по-иному, по-нашенски! Љак это "по-нашенски" --
темный разум кронштадтского матроса не знал. Ќо он готов был идти за всЯким,
кто звал его  мстить  за  старые  обиды.  € он загоралсЯ злобой  на тех, кто
удерживал  его от мести, кто напоминал ему  о дисциплине,  о долге. ‚ смысле
марксистском  это  была масса, не  только лишеннаЯ  пролетарского классового
самосознаниЯ,  но  деградированнаЯ,  деморализованнаЯ  каторжными  условиЯми
существованиЯ при  царизме,  масса с психологией  люмпенов,  то  есть  слой,
который скорее  должен  был представлЯть угрозу длЯ  революции, нежели опору
ее. Ќо длЯ бунта в смысле Ѓакунина едва ли можно было представить себе более
подходЯщий материал.


     Ќа другой день на квартире ‘кобелева Я  рассказал товарищам о том,  что
видел в Љронштадте.  Ќо мой доклад большого впечатлениЯ не произвел: в самом
Џетрограде все тоже шло достаточно плохо. Ђ между тем  Љронштадту предстоЯло
в ближайшие дни стать центром всеобщего вниманиЯ. 17 маЯ Љронштадтский совет
вынес резолюцию, в которой объЯвлЯл:
     "…динственной  властью в  городе  Љронштадте ЯвлЯетсЯ  ‘овет рабочих  и
солдатских депутатов, который по всем делам государственного порЯдка  входит
в  непосредственный контакт  с  Џетроградским советом  рабочих и  солдатских
депутатов. Ђдминистративные  места  в  городе Љронштадте  занимаютсЯ членами
€сполнительного комитета".
     ќта  резолюциЯ  вызвала целую бурю.  ЃуржуазнаЯ  печать  понЯла  -- или
истолковала  --  ее как  отпадение  от  ђоссии морской  крепости, ЯвлЯвшейсЯ
ключом к  Џетрограду. џ думаю, что длЯ  <i>такого</i>  толкованиЯ этой резолюции не
было  оснований,  тем более  что  кронштадтский ‘овет  вынес  ее  не в  виде
декларации,  определЯющей конституцию  города,  а "так себе", мимоходом,  по
поводу частного вопроса, в порЯдке разъЯснениЯ существующего положениЯ. „а и
‘овет по составу был не "страшный"; на перевыборах, закончившихсЯ  всего  за
неделю  до того, в него вошли:  93 эсера, 91  большевик, 46 меньшевиков и 70
беспартийных*. Ќо дело  в том, что хозЯином  в Љронштадте был  не  ‘овет,  а
бунтарски настроеннаЯ,  готоваЯ на эксцессы толпа,  во главе  которой стоЯли
частью   опьЯненные   бунтарской   стихией   демагоги,   частью   психически
неуравновешенные подростки (вроде ђошалЯ)<sup>145</sup>, а частью совершенно
темные             элементы              (уголовные             преступники,
черносотенцы-иоанниты)<sup>146</sup>. Џоложение было  довольно  серьезное. €
серьезность его  усугублЯлась  тем,  что бешенаЯ кампаниЯ  буржуазной печати
против   Љронштадта   вызвала   взрыв   сочувствиЯ   к  кронштадтцам   среди
петроградских солдат и рабочих.
     €сполнительный комитет сделал  попытку уладить инцидент и вызвал к себе
представителей Љронштадтского совета.  Љронштадтцы не  заставили себЯ ждать.
„ержались они чрезвычайно  скромно и  миролюбиво; уверЯли нас в полной своей
солидарности с Џетроградским советом и  свою  резолюцию от 17 маЯ  объЯснЯли
тем,  что  длЯ них,  в  Љронштадте,  были  не  вполне  Ясны взаимоотношениЯ,
установившиесЯ  в  Џетрограде  между  ‘оветом  и ‚ременным правительством; с
негодованием отвергали "клевету", будто Љронштадт собираетсЯ  отделитьсЯ  от
ђоссии,  или отказываетсЯ признавать правительство, или ведет  какую-то <i>свою</i>
политику.
     Ќаша  беседа  с  кронштадтцами  закончилась  обещанием  делегации,  что
Љронштадтский совет издаст "разъЯснение" к своей
     <img alt="0x08 graphic" src="StrangeNoGraphicData">
     * ђезолюциЯ была принЯта  большинством в 216 голосов  против 40  при 16
воздержавшихсЯ, значит, за нее голосовала часть меньшевиков и эсеров.


     резолюции. ’акое  "разъЯснение"  действительно поЯвилось 21 маЯ. ‚  нем
говорилось:
     "...ЋбъЯвив себЯ длЯ  Љронштадта  единственным органом  местной власти,
Љронштадтский  совет  р[абочих],  с[олдатских]  и  м[атросских]  д[епутатов]
заЯвил,  что  по делам государственного порЯдка он входит в непосредственные
сношениЯ с Џетроградским советом  р[абочих] и с[олдатских]  д[епутатов]. ќто
значит,   что   при  решении   важнейших   политических   вопросов,  имеющих
государственное  значение,  Љронштадтский  совет  р[абочих],  с[оддатских] и
[матросских] д[епутатов] будет прЯмо и непосредственно сноситьсЯ с таким  же
выборным  органом  в  Џетрограде.  Ќо  это  вовсе  не исключает  сношений  с
‚ременным правительством. ’акие сношениЯ с центральной  властью, кому бы она
ни принадлежала, совершенно неизбежны и буквально неустранимы.
     Њы  признаем центральную власть  ‚ременного  правительства  и будем  ее
признавать до тех пор, пока вместо  существующего правительства не возникнет
новое,  пока  ‚сероссийский  центральный  ‘овет  р[абочих],  с[олдатских]  и
кр[естьЯнских] д[епутатов] не найдет возможным взЯть в свои руки центральную
власть"*.
     ќто  разъЯснение  не  разрешало  всех  вопросов, всплывших  в  свЯзи  с
резолюцией  17  маЯ. Ќо теперь  была, по крайней мере, почва  длЯ дальнейших
переговоров. 23-го в Љронштадт выехали –еретели и ‘кобелев. ‚ их присутствии
местный ‘овет принЯл огромным большинством голосов такую резолюцию:
     "‘огласуЯсь с решением  большинства  демократии,  признавшего  нынешнее
правительство  облеченным полнотой  государственной  власти,  мы,  со  своей
стороны, вполне  признаем  эту  власть.  Џризнание  не  исключает  критики и
желаниЯ,   чтобы   революционнаЯ   демократиЯ   создала  новую   организацию
центральной   власти,  передав   всю  власть  в  руки   ‘овета  р[абочих]  и
с[олдатских] д[епутатов].  Ќо пока  это не  достигнуто...  мы  признаем  это
правительство   и   считаем   его   распорЯжениЯ   и   законы   столько   же
распространЯющимисЯ на Љронштадт,  сколько на все остальные части ђоссии. Њы
решительно протестуем против  попыток приписать нам намерение отделитьсЯ  от
остальной ђоссии в смысле организации какой-нибудь суверенной или автономной
государственной  власти  внутри  единой  революционной  ђоссии, в противовес
нынешнему ‚ременному правительству".
     Џомимо  этого –еретели успел договоритьсЯ  с кронштадтцами по вопросу о
судьбе арестованных в февральские дни морских офицеров. Ѓыло решено передать
их дела следственной комиссии, котораЯ будет прислана из Џетрограда.
     * €звестиЯ, 1917, 29 маЯ.


     24-го собралсЯ Џетроградский совет. –еретели доложил ему о  достигнутом
соглашении  с  кронштадтцами.  Џредставители  кронштадтского   ‘овета  опЯть
говорили о  своей лоЯльности и  солидарности с Џетроградским  советом.  „ело
кончилось  принЯтием резолюции,  осуждавшей  вообще "захват  власти местными
‘оветами".
     Џо   отношению   к  Љронштадтскому  совету  резолюциЯ  была  составлена
настолько мЯгко, что даже кронштадтские делегаты могли со спокойной совестью
голосовать за нее.
     Љонфликт казалсЯ окончательно ликвидированным. Ќо 25-го в Љронштадте на
џкорной  площади  собралсЯ  огромный митинг,  предъЯвивший  местному  ‘овету
требование отменить решениЯ, принЯтые два  днЯ назад в присутствии –еретели,
и  порвать сношениЯ с правительством. Њитинг  был  крайне  бурный.  ‚зрывами
восторга  встречались  речи  о  том, что "наши  братьЯ, немецкие  рабочие  и
крестьЯне,  могут  смело  идти  на Џетроград  --  наши  пушки  готовы, чтобы
поддержать их  против русской  буржуазии и  разбойничьего правительства  кн.
‹ьвова". ђаздавались призывы, не дожидаЯсь  немецких броненосцов,  повернуть
против Џетрограда орудиЯ  крепостных фортов. ‘лышались угрозы расправитьсЯ с
собственными депутатами, продавшимисЯ буржуазии.
     ‘ џкорной площади толпа  хлынула к местному ‘овету. € в этой обстановке
‘овет постановил телеграфировать председателю  ‚ременного правительства, что
его резолюциЯ от 23 маЯ  недействительна, что  "он остаетсЯ  на точке зрениЯ
резолюции 17  маЯ  и  разъЯснениЯ  к  ней 21 маЯ и что единственной  местной
властью в  городе  Љронштадте ЯвлЯетсЯ  местный  ‘овет рабочих  и солдатских
депутатов".
     ‚  результате  нового  разъЯснениЯ  получилась окончательнаЯ  путаница:
теперь  Љронштадтский   совет  сам  не  знал,  признает  ли  он  центральное
правительство или нет.
     ‚ тот же день, когда на џкорной площади бушевала  толпа, громившаЯ свой
‘овет за соглашательство  с  врагами народа, в  ’аврический  дворец  Явилась
группа   военных  --   офицеров   и  солдат,--  назвавшаЯсЯ  депутацией   от
кронштадтского форта €но. џ вышел длЯ переговоров с ними. „епутаты  заЯвили,
что  их  форт  (так  же,  как  и  форт  ЉраснаЯ  ѓорка)   разделЯет  позицию
петроградского  €сполнительного комитета  и  готов всеми средствами --  если
понадобитсЯ, то  и  силой  --  ее  поддерживать.  џ  спросил  депутатов, что
представлЯют собою форты €но и ЉраснаЯ ѓорка. Ћдин из них на это ответил:
     -- ‚ нас всЯ сила, Љронштадт только дурака валЯет.
     „ругой  делегат взЯл  бумажку  и быстро  набросал  на ней схему морской
обороны Џетрограда: остров  Љотлин с  окружающими  еще  малыми фортами и  на
противоположных берегах ”инлЯндс-


     кого залива два форта  с дальнобойными орудиЯми --  €но на востоке,  за
’ериоками,  и ЉраснаЯ ѓорка  на  западе, со стороны Ћраниенбаума. Љ  боевому
значению  собственно Љронштадта  представители  €но  были  проникнуты полным
презрением,  подчеркиваЯ,  что  их форт  может в  1/4  часа превратить  весь
Љронштадт в груду развалин.
     џ предложил делегатам созвать немедленно  на обоих  фортах  митинги, на
которых  была бы  сделана  своего  рода  очнаЯ ставка между  представителЯми
петроградского  €сполнительного  комитета  и  представителЯми Љронштадтского
совета. 26 маЯ  состоЯлсЯ митинг в €но.  ‘обрание  происходило  под открытым
небом, над высоким берегом ”инского залива. ЋраторскаЯ трибуна -- под старой
развесистой сосной, вдали -- бетонные убежиша тЯжелых орудий.
     ѓарнизон форта  составлЯли главным образом артиллерийские команды.  Ћни
были в  то времЯ  очень многочисленны,  до 3000 человек. ‚ид  у  солдат  был
подтЯнутый,  слушали  с  напрЯженным  вниманием.  Ћт  кронштадтцев  выступил
ђошаль.  Ћн говорил, как  избалованный ребенок, сильно  картавЯ и то  и дело
спрашиваЯ:
     -- ‚едь вы мне верите, дорогие товарищи?
     Ќо артиллеристы отвечали ему холодным молчанием. Ђ порой слышались даже
замечаниЯ:
     -- ‡а что тебе верить? Њы тебЯ в первый раз видим.
     ђошаль,  видимо  не  привыкший  к  такой атмосфере,  робел,  пугалсЯ  и
становилсЯ окончательно похож на напроказившего школьника. €граЯ на местном,
кронштадтском   патриотизме,  ђошаль  доказывал,   что  Џетроградский  совет
несправедливо  обидел кронштадтцев,  так  как  принЯл  резолюцию,  в которой
заключаетсЯ  порицание  Љронштадту.  џ  же, имеЯ  в  виду новое  выступление
кронштадтцев, доказывал, что порицание в полной мере ими заслужено и что они
могут снЯть его с себЯ,  лишь проЯвив на деле свою лоЯльность. ‚ том же духе
говорил приехавший со мною  на митинг молодой поэт ‚.‚. Џрусак, мой  товарищ
по иркутской ссылке.
     ђезолюциЯ,  предложеннаЯ мною, была принЯта митингом единогласно  (лишь
шесть человек партийных большевиков воздержались при голосовании).
     ‚ечером собралсЯ Џетроградский совет. ќто заседание запомнилось мне как
один из наиболее драматических моментов  1917 года. –еретели от лица великой
и  всенародной  российской  революции  обвинЯл  Љронштадт  как  очаг  бунта,
позорЯщий  революцию  и  готовЯщий ее  гибель. Џредставители  Љронштадтского
совета защищались. €х речи производили впечатление искренности: они  считали
положение в  Љронштадте вполне законным "углублением" революции  и  не могли
по-


     нЯть,  что  хочет  от  них  –еретели.  ‘о страстной зашитой  Љронштадта
выступил  ’роцкий<sup>147</sup>.  ЏозициЯ  "интернационалистов"   была,  как
всегда,  промежуточнаЯ,   расплывчатаЯ,  не-определеннаЯ.  Ќаша   резолюциЯ,
составленнаЯ на  этот раз в резких  выражениЯх, собрала 580  голосов, против
нее  было подано  162  голоса, 74  человека воздержались.  Џри <i>парламентском</i>
голосовании  такой результат  мог бы считатьсЯ блестЯщим,  но  ‘овет не  был
парламентом, его полигика обладала устойчивостью лишь  до  тех пор, пока она
поддерживалась  <i>единодушно</i>   или  <i>почти  единодушно</i>  рабочими   и  солдатами
Џетрограда. Ђ голосование показало, что почти треть депутатов не видит зла в
переводе революции на бунтарские рельсы. ќто было плохим знаком.
     ‚о времЯ заседаниЯ ‘овета мне сообщили, что после моего отъезда с форта
€но туда  пришла  из Љронштадта телефонограмма  с предложением 27-го собрать
новый  митинг  длЯ  <i>окончательного</i>  решениЯ  всех  вопросов. ‚месте  с  Ќ.„.
‘околовым<sup>148</sup> Я поехал на форт.
     €з   Љронштадта  туда  приехало  человек  300  матросов  с   ђошалем  и
ђаскольниковым<sup>149</sup>   во  главе  --  они  должны   были   создавать
"настроение".  Љроме  того,   по  требованию  кронштадцев  на  митинг   были
приглашены  пехотные  части,  стоЯвшие  невдалеке от  форта  в качестве  его
прикрытиЯ с суши. ’вердого, однородного настроениЯ на этот раз уже не  было.
Љронштадтцы говорили гарнизону:
     --  ‚чера вы  принЯли резолюцию солидарности с  Џетроградским  советом.
‡начит, с Џетроградом у вас полное согласие. ’еперь  вы  должны заЯвить, что
вы солидарны и с Љронштадтским советом -- тогда у вас со всеми будет мир.
     Њы  с ‘околовым, напротив, настаивали на том, чтобы решение  форта было
Ясно и определенно: или -- форт отказываетсЯ от вчерашнего решениЯ, осуждает
политику петроградского €сполнительного комит